Дорогие друзья!
В мой адрес в связи с Юбилеем продолжают поступать очень интересные суждения и рассуждения о поэзии. Вот что прислал
Владимир ЗАМЫШЛЯЕВ, профессор, кандидат философских наук.
ФЕНОМЕН «ДОКТОРА ПОЭТИЧЕСКИХ НАУК»
Бывают и есть поэты хорошие и очень хорошие.
О плохих сочинителях говорить не будем. Они сами себя завораживают.
Хорошие поэты скромны и застенчивы, иногда задиристы и могут напиться.
Очень хорошие поэты – простые, как океан-море, как небо в звёздах, как луна над лесной поляной. Их называют гениальными, выдающимися, редкими самородками, а вообще-то они безумцы с пронзительной интуицией в настоящем, с ордером на прописку в будущем. Их можно любить и ненавидеть, возносить до небес или опускать до плинтуса. Но как к ним ни относись, они остаются сами по себе, как «почва и судьба».
О поэтах, которые окаменели и стали памятниками, я не говорю. Их уже давно описали по государственному плану.
Некоторых расстреляли, а потом реабилитировали, что свидетельствует о смене в истории властей, обладающих организационным идеологическим оружием.
Очень опасно оценивать поэтов живых, очень хороших, идущих не в ногу со временем, а субъективно – по Времени, поверх барьеров, через головы правительств, через пожар и дым любых разноцветных революцией.
Поэзия – «баба капризная», но она и всемогущая, всеобъемлющая, бессмертно сексуальная во все времена.
Опасно оценивать живых и очень хороших поэтов потому, что можно ошибиться и попасть под двуствольные взгляды несогласных современников, которые не могут принимать живущих рядом с ними поэтов за Величество, их самих превосходящее.
Философ-диалектик Гегель указывал на то, что жена не может признать в муже гения, ведь она видит его каждую ночь голым.
Разве современники могут признать в подобных себе живых людях актуальную гениальность? Как же, мы же с ними обедаем и минеральную воду пьём!
Усреднённость в обычных людях как-то очевидна, а замечательная личность трудно определяется. Для неё нет стандартных измерений. Надо войти в её собственное пространство, посмотреть на её особые владения.
Рискую заявить, что Николай Ерёмин – очень хороший поэт по моему определению.
Риск мой оправдан.
Я читаю его произведения в диалоге с Музами и в монологе Любви столько лет, сколько он творит вот уже и к своему семидесятилетию.
Про него можно сказать, что он – Поэт без возраста.
Отнесёмся к этому с восторгом.
Вспомним, как на старости лет влюблялись в жизнь и молодо писали русский Тютчев и немец Гёте.
Иногда хочется попросить: «Ерёмин, остепенись!».
Неожиданно он остепенился – в «Доктора Поэтических Наук».
Так и сборник перед юбилеем называется. И написано заглавными буквами – «Д.П.Н.». Можно присвоить ему и другую степень – Доктор Психологических Наук (Д.П.Н.). Он же окончил Красноярский медицинский институт, отделение психиатрии и впоследствии изрёк: «Была психиатрия, теперь стихиатрия».
Измены нет.
Каждый очень хороший поэт – знаток человеческих душ, принимает в себя боль всех плачущих и страждущих и даёт им совет-автограф: «Спасайтесь любовью!»
Правда, тех, кто в любви самоуверен и твердит «Я ось! Я ось!» поэт урезонивает: «Ты это брось!»
Этот диалог – ключ к пониманию Ерёминской (!) поэзии. Строчки приведены из сборника «Эхо Любви или Старик Без Моря» (2012 г.).
Но пьяному стихами – море по колено везде, в том числе и на суше.
Николай Ерёмин легко и вольно плавает в жизни без берегов. И мыслит парадоксально, иронизируя, в первую очередь, над собой и над всем, что «вечно и непоколебимо».
Он называет это «Прикольными стихами»: «Я так хочу попасть в историю! Довольно охать и вздыхать! Из Черногорска в Черногорию, уставший, еду отдыхать… А там такая благодать: Век Черногорска б не видать».
Он построил большой иронический город «новой поэзии и прозы» с названьем «Абаканск». Поэт-градоначальник, как и подобает Доктору Поэтических Наук, пишет некий манифест-упрежденье: «Ничтожества, Мы вышли из НИЧТО, В надежде обрести такое НЕЧТО, Которого не видывал НИКТО… Но, вдруг поняв, что временно, что вечно, - Ничем не увлечённые, ни с чем В НИЧТО вернулись, чтобы стать НИЧЕМ».
Не позавидуешь поселенцам литературного Абаканска, но зато они в меньшей степени живут иллюзиями по сравнению с теми, кто в реальных городах, привязанных к месту.
Николай Ерёмин – опрокидыватель иллюзий в эпоху разрушения старорежимных апостолов и властных авторитетов. Поэт улыбается, открыто смеётся, сыплет сарказмами, но не грешит антигуманной злостью, спасается и спасает других добродушием, отрицаньем отрицанья, выходом на новый виток спирали.
Восхитимся такой диалектикой Доктора Поэтических наук: о «Рецензенте» –
«Всю жизнь он сочинял рецензии – Поэтам излагал претензии, Увы, за каждую промашку, – Чтоб заработать на рюмашку… И на Парнас – такой нахал – он никого не пропускал… Но вот пришла Свобода слова – И никому не стал он нужен! И всё же рецензента снова И снова звал поэт на ужин, Поскольку был великодушен… И, опрокинув с ним рюмашку, Читал забытые рецензии, Смеялся, помянув промашку, И говорил, что не в претензии».
Сюжет в истории литературы известный.
И А. Пушкин ругал газетного и журнального «журилку», и А. Блок клеймил критика, который доволен «собой, женой своей Конституцией куцей». Да мало ли таких дуэлей!
И всё же литературная критика приучает общество читать поэтов, очень хороших и разных.
А в наше-то ироничное время и на рюмашку не заработаешь не только рецензией, но и стихами.
Вот и я пишу, зная, что останусь без рюмашки, к тому же Николай Ерёмин и я стали остерегаться и уж так, как прежде, не рюмашимся.
Поэтому мы друг перед другом чисты, бескорыстны, и нам без серебра и злата даже весело.
В стихотворении «Сколько весит душа» оказалось, «что весит сто граммов она». Поистине, как говорил древний Протагор, человек – мера всех вещей. А Поэт – мера всех наук. И Доктор Поэтических Наук выдержит проверку в Высшей Аттестационной Комиссии России. Министры образования и науки перед Поэтами робеют и к ЕГЭ их не принуждают.
В эпоху иронии, пародий и коррупции только поэты ни перед кем не отчитываются. Власть их не замечает и госзаказа не даёт. Абсолютная свобода: «- Были деньги! Но была цензура, Книги запрещавшая, как дура… А теперь, увы, - сказал поэт, - Нет цензуры, но и денег нет!»
Николай Ерёмин – поэт, политически не ангажированный, поэтому счастливый, свободный от «плакатов». И вдруг написал стихи «Путин». И каков поэт! Президент ему, правда во сне, «дарит новый ноутбук». А Ерёмин президенту даже во сне ничего не подарил. Уровень самооценки очень высокий по справедливости.
Гоголь, Чернышевский, Некрасов, Гумилёв были по имени Николаями.
И Николай-чудотворец тут же.
«И Ерёмин – он, конечно, не случайно Николай…».
Можно бы вспомнить Николая Первого и Николая Второго, но тогда мы выйдем за пределы иронии Ерёмина, а этого мы не допустим. Мы дорожим именем Поэта, ведь он не только иронизирует, но и печалится, и грустит, и любит, и обращается к Богу, и чувствует великую ответственность за Слово: «Говори и вблизи, и вдали, - Отвечая как можно скорей. Если слово исчезнет с земли, Превратимся мы снова в зверей».
Книга «Доктор Поэтических Наук» удивляет уже не столько иронией, сколько мудростью и свободой стихосложенья.
Она пример паденья «как в ересь, в простоту».
В ней – Ерёмин в полной мере и расцвете, как единственный в своём роде. Особенность его стихотворства в том, что он увлекает не отдельной строчкой, не метафорой, а игрой смыслов.
Каждое стихотворение как выразительная короткая притча: «Время – это Слово, Пущенное вдаль… Слово – это время, Сжатое в спираль… Ангелам порог И чертям чертог… Слово – это Бог, Жизнь + Смерть= Итог».
В наши-то дни и «Бог в Интернете». И вообще в названной книге главная тема – Жизнь и Смерть в пересеченье, и «Утопический миражизм» между ними.
И поэт строг и лаконичен: «Мы приехали с похорон, Мы наслушались там ворон, Нагляделись в нутро могил… Наревелись, что было сил… И в который раз понял я, Что такое – пух и земля».
Не могу не процитировать пронзительное по чувствам и опять же короткое по форме стихотворение «Родительский день»:
«Холодная водка в стакане, Солёный в руке огурец. И прячется за облаками От всех, кто в земле, Бог-отец. И пьёт сам с собою, один, Его человеческий сын…».
Феноменальное сочетанье «огурца и Бога». Но таков Николай Ерёмин, не пафосный поэт, бесхитростный Доктор Поэтических Наук.
Он создал свою лабораторию стиха, нанотехнологию уединенья: « Люди Стремятся друг к другу, Каждый – мудрец или псих, И выступают по кругу… Я ж Убегаю от них, Чтобы не стать ненароком их коллективным пророком».
Кто-то подумает, что он отшельник и лакомится травками и жучками. Да ничего подобного! Он земной, плотоядный, в его поэзии много вкусного: мёда и вина, любви и похмелья. И не считайте его безразличным к собственной судьбе – к месту на Олимпе среди равных.
«Я памятник себе…» - это профессиональная обязанность очень хороших поэтов. Они блюдут преемственность: «Я – гений Игорь Северянин», В. Маяковский – «тринадцатый апостол». Юрий Кузнецов в сборнике «Ни рано, ни поздно» (1985 г.): «Звать меня Кузнецов. Я один, Остальные – обман и подделка». Крутой вызов в годы «перестройки». Кузнецов вздёрнул на дыбы русскую поэзию второй половины двадцатого столетия.
Или вот Андрей Вознесенский: «Есть пороки в своём Отечестве, но и пророки есть».
А как позиционирует себя в либеральной демократии автор – «Д.П.Н.»? Он трудится «за того парня» из античного мира: «Прорицатель всех времён – Лучезарный Аполлон! Но пока он занят, ах, Где-то там, на небесах, На земле я – О-го-го! – Сочиняю за него!»
И.о. Божества наш чудесный современник, шутник Николай Ерёмин. Чтобы Аполлон не скучал в небесах, ему от Ерёмина посыл: «Имён очень много… Но всюду Поэт, Для звёзд и планет излучающий свет…», ибо «Мы давно не простачки И совсем не дурачки».
И всё-то «мы» понимаем и ценим мнение читателей: «Умная баба мои прочитала стихи И, усмехнувшись, сказала: - Стихи не плохи. Умный мужик мои стихи прочитал – И усмехнулся, и ничего не сказал».
Как хорошо, что любовь разнополая.
Я бы не признал феномен Николая Ерёмина, если бы он не представил в стихиатрии Женщину – Музу, поэтессу, просто женщину, просто любовь. И тут много смешного, опять ироничного: «Люблю любовь в начале мая! Люблю – как будто бы играя, Люблю до смеха и до слёз, А это значит, что всерьёз. А ты, на солнце глянув хмуро, Любовь не любишь… Ну, и дура! Ведь я любви и Солнца жду 12 месяцев в году!»
Есть стихи, посвящённые женским именам – достойное достойным.
А безымянным поэтессам, как говорится, выдано по полной саркастической программе: «Все поэтессы – стервы, Но не все стервы – поэтессы! – Так сказал Пилипчук, Когда рисовал мой портрет, И добавил: - Я рад, что жена моя – не поэтесса И серьёзных проблем у нас нет».
Однако Николай Ерёмин не чурается гендерного умозаключения: «Кто – неважно – поэтесса или поэт – Меж богатыми или бедными Мы приходим нагими на свет, А уходим одетыми Прочь, В непроглядную ночь: Бабушка – дедушка… Муж – жена Сын – дочь …». Так во все времена. И Доктор Поэтических Наук показал, что он это хорошо изучил и всё понимает.
Не могу не откликнуться на поэму в двух частях «Матвеичевиана».
Была коммунистическая «Лениниана». Почему бы не быть либеральной «Матвеичевиане» и «Ерёминиане»? Об этом спрашивает Доктор Поэтических Наук и сам утвердительно отвечает, напечатав поэму в сборнике.
Напишет ли ответную поэму Александр Матвеичев, мы не знаем. А то, что сочинил Николай Ерёмин, мне кажется феноменальным.
Читая его поэму, я вспомнил «Евгения Онегина»: «Онегин, добрый мой приятель…». А.С. Пушкин писал как бы о знакомом человеке, о типичном герое того времени. А Ерёмин и Матвеичев друзья взаправду, известные нам личности.
В поэме о Матвеичеве нет «онегинской строфы», но что-то с пушкинским доверительным повествованием перекликается – по словесности без вычурности и натуги ума. «Лёгкость в мыслях необыкновенная», но в хорошем поэтическом смысле. Раскованность, свобода, стиль «перемены ветра, перемены жизни».
Вряд ли такую поэму могли напечатать в советское время.
Я сам был издателем в годы «социалистического реализма» и знаю его правила. Николай Ерёмин много тогда тоже печатался, но был в «рамках эпохи». А сегодня он сам себе Правило и Цензура. И поэма его – редкостное сочинение в эпоху перемен.
Доволен ли поэмой Александр Матвеичев, нам неведомо, но житель посёлка «Памяти 13 борцов» и литературный герой поэмы в тандеме с её автором кажутся нам социальным портретом переживаемого времени.
Обличительной поэзии в адрес нынешней демократии предостаточно.
И справедливо!
Но Ерёмин своей поэмой сделал заявку на будущий роман в стихах о «Евгении Онегине» на рубеже XX – XXI столетий или о похождении новых Чичиковых и Остапов Бендеров в приватизации и коррупции.
Возможно, наше пожелание покажется Николаю Ерёмину абсурдным, пусть в шутку, пусть иронично, однако память о великих именах обязывает быть смелым, брать самые высокие поэтические вершины.
Нынешняя свободная стихиатрия Доктора Поэтических Наук – тому доказательство.
И есть ещё предчувствие того, что зреют, пока тайно, в русской литературе новые поэмы. И очень хочется, чтобы они были. Устали мы от короткометражного литературного пофигизма, от парфюмерного лиризма, от гламурных конкурсов и премий.
Всем своим творчеством в поэзии и в прозе (её мы не касались) Николай Ерёмин доказал, что он владеет Пером Эпохи, что он и в самом деле феномен – Доктор Поэтических Наук: от афористичных четверостиший до поэм и поэтической прозы.
Можно с полным основанием говорить о Мире Ерёминской Поэзии и читать, и увлекаться ею, и писать статьи и рецензии, не помышляя о «рюмашке», изучать, исследовать лабораторию мастерства стихосложения и смыслов в «простоте, как в ереси».
Литературный феномен Ник. Ник. Ерёмина состоялся.
Не будем делать вид, что он такой, «как все», а скажем откровенно – есть феномены в литературе Красноярска, Сибири и России.
Пусть знают об этом и пользователи Интернета.
Поэзия – самая экономичная и концентрированная информация!
Её могут принять и понять, наверное, и те, кого мы называем инопланетянами. Пусть они узнают про Николая Ерёмина, поющего свою песню
«По Николаевке цветёт черёмуха!» и подпоют ему вместе со мною.
Владимир ЗАМЫШЛЯЕВ, профессор, кандидат философских наук
На фото – слева