ВОЛШЕБНОЕ КАФЕ
(комедия в 2-х действиях)
Действующие лица:
Ованес (лицо кавказской национальности 40-50 лет) - хозяин кафе
Рустем (молодой человек той же национальности) – родственник Ованеса и его доверенное лицо
Тамара (пышная дама не первой молодости) - барменша и сожительница Ованеса
Обслуживающий персонал кафе:
Юля и Лена (молодые женщины приятной наружности) – официантки
Витек – вышибала
Баба Маня (бабушка еще не совсем божий одуванчик) - уборщица и посудомойка
Посетители:
старший лейтенант Тишкин – участковый инспектор
Сан Палыч - генерал МВД в отставке
Васильев – официально сотрудник МИД
господин Муудвакил – министр дружественной африканской державы
Пень и Кочан – братаны
Калач - криминальный авторитет
Командированный – усталый нервный мужчина
Другие посетители:
тележурналистка и оператор - съемочная группа местного телевидения
коллеги друзья и Сан Палыча и Тишкина – тоже в основном менты
сопровождение господина Муудвакилла – дипломаты, бизнесмены, охранники
свита Калача – бандиты и девицы легкого поведения
Действие 1-е
(картина первая)
Утро, кафе только открылось, стулья еще не сняты со столиков, Ованес и Тамара стоят за стойкой, посетителей нет.
ОВАНЕС: Ну и что у нас, Тамарочка, в кассе за вчерашний день?
ТАМАРА: Да, как обычно, Ованесик, негусто.
ОВАНЕС: Ладно бы негусто, а я смотрю, что и савсем пусто? Сдачу чем давать будешь, а?
ТАМАРА: Так Рустем вчера все до копейки выгреб, я же тебе говорила.
ОВАНЕС: Гаварила, гаварила, не помню, что ты гаварила! Зачем все забрал?
ТАМАРА: Станет он мне докладывать, как же. Сказал надо и все.
ОВАНЕС(возбуждаясь): Нада ему, панимаешь! Ах, шакал, паршивый!
ТАМАРА (удивленно): Ты чего, Ованесик? Ну, взял, ну погуляет, не в первый же раз.
ОВАНЕС: Нада ему, панимаешь! Я ему вчера сам двести баксов дал. Так и разаришся с Вами!
Пасетителей нет, канкуренты на каждам углу, "Макдональдсы"-фигональдсы, рэстараны китайские, забегалавки дешевые для бамжей.
ТАМАРА: А я тебе, давно говорю, магазин открывать надо. Заплатил кому надо и торгуй спокойно.
ОВАНЕС: Паслюшай, женщина, начхал я , что ты гаваришь. Вазму и закрою этат мелкий бизнес! Таму плати, этаму плати, налоговой все пакажи! Умные все стали, да?
(звенит колокольчик, входит командированный, вид у него довольно помятый, лицо небрито, останавливается на полпути к стойке)
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Простите у Вас открыто?
ОВАНЕС: Канечно, аткрыта, дарагой! Сейчас в адин мамент, все будет гатово.
Командированный (озирается по сторонам): Да, нет я, пожалуй, пойду, некогда мне ждать.
ТАМАРА: Молодой человек, ну хоть кофейку выпейте.
(Командированный топчется в нерешительности, звенит колокольчик, вбегает Лена. Ованес смотрит на часы, выразительно проводит ладонью по горлу, уходит)
КОМАНДИРОВАННЫЙ (оценивающе, оглядывая Лену, которая скинув пиджак остается в обтягивающей блузке): Ладно, давайте кофейку, только покрепче и без сахара. (берет кофе, достает из сумки бутерброд и садится в угол за край стойки)
ЛЕНА (снимает стулья, начинает напевать): Я целый день как юла между столиков
Кручусь, верчусь, так что только держись.
Есть метров семь между входом и стойкой
И этот путь называется жизнь……
(звенит колокольчик, входят Пень и Кочан, останавливаются на полпути к стойке, оценивают обстановку)
ПЕНЬ: А здесь весело, в натуре!
КОЧАН: А будет еще веселее! (проходят к стойке)
ПЕНЬ: Ну, здравствуй, хозяйка, чем угостишь?
ТАМАРА: Кофейку или покрепче?
КОЧАН: "Амаретто" есть?
ПЕНЬ: Ну, ты, Кочан, жлоб в натуре, (Тамаре) мне "Хеннеси"… или "Чивас" плесни на худой конец.
КОЧАН (ржет): Не жлоб, а консерватор (выпивает залпом), повторите мадам, а ты, Пень, просто хорошего "Амаретто" уже не застал, ты в то время еще компот в детсаде сосал.
ПЕНЬ (потягивая коньяк): А здесь вааще клево, бизнес движется, прибыль прет, а хозяйка?
ТАИАРА: Насчет прибыли не компетентна.
(появляется Рустем)
ПЕНЬ (Рустему): Эй, кацо, что ж ты такую некомпетентную за стойку поставил?
РУСТЕМ: Ай, пачему некампетентную?
ПЕНЬ (ржет): Да, она, поди "Наполеон" от "Бурбона" отличить не сможет, да и о прибыли понятия не имеет, может хоть ты нам поможешь?
РУСТЕМ (хватаясь за мобильник): Канэчна, памагу, сейчас толька пракансультируюсь!
КОЧАН: Во, блин, и этот неграмотный, ( Тамаре) ладно мадам, зови Ованеса, дело есть.
(выходят Ованес и Витек)
ОВАНЕС: Ну я Ованес, и дед мой был Ованес, и прадед тоже!
ПЕНЬ: Да насрать мне на твоего деда!
ОВАНЕС: Зачем, абижаешь, а? Зачем этат канцерт в зале? Гаварить мы тоже умеем, вечером прихадите, да?
КОЧАН: Ты Ованес, не горячись, только посетителей пугаешь, а до вечера тебе боюсь не успеть…
(командированный отодвигает чашку и делает попытку ретироваться)
ТАМАРА: мужчина, а платить кто будет?
(командированный пытается обойти Витька, но безуспешно)
ВИТЕК: Пардон, что же это получается, господин хороший?
КОМАНДИРОВАННЫЙ (роется в кошельке и достает банкноту): Вот, берите, сдачи не надо!
ВИТЕК: Ты сотнями-то не кидайся, пойдем-ка за сдачей прогуляемся (подводит посетителя к стойке), Тамара, отоварь, господина хорошего.
ТАМАРА(берет банкноту и переглядывается с Ованесом): Нет сдачи пока, вот молодые люди расплатятся, может что и найдется.
КОЧАН (примирительно): Ладно, Ованес ты не обижайся, Пень он и есть Пень, снимаем мы твою харчевню на завтрашнюю ночь, платим семь штук, половину вперед.
ПЕНЬ: Только обстановочку до этого подкорректировать придется капитально, а может и после.
КОМАНДИРОВАННЫЙ (Витьку): Пустите, здесь и без меня разберутся (вырывается и убегает)
ЛЕНА (кричит вдогонку): Мужчина, за сдачей заходите!
КОЧАН (достает деньги и кладет на стойку): Держи, закупайтесь пока рыл на двадцать, а вечером конкретно программу сообщим.
ПЕНЬ: И меню составим. (шепчет на ухо Ованесу) Не абижайся, кацо, но отказаться никак нельзя, сам Калач будет…
(Ованес кивает Тамаре, та убирает деньги)
КОЧАН: За питье, с лоха высчитаете, а нам еще в сто мест успеть надо, так что до встречи.
(братаны уходят)
ТАМАРА: не маловато семь штук-то?
ОВАНЕС: Ты, что, савсем, испугалась, да? На семь штук целый полк накармить можно!! Деньги лучше пересчитай! А, ты, Рустем, что скажешь? Пачему я, узнаю об этам толька сэйчас? Пачему Вазген не предупредил? Хватит, паедешь к маме, мандарины сабирать! Бери Витька, пакупайте прадукты, а ты, Леночка, завтра сверхурочна с Юлей выйдешь!
ЛЕНА: не могу я завтра, все равно нам вдвоем не справиться
ОВАНЕС: за триста баксов справиться?
ЛЕНА: справимся, справимся,
(звенит колокольчик, входит мужчина в дорогом костюме в сопровождении охранника, останавливаются на полпути к стойке)
ВАСИЛЬЕВ (Лене): Не подскажете, мадемуазель, из администрации кто-нибудь присутствует?
ЛЕНА (показывая пальцем в сторону стойки): А вот они все!
ВАСИЛЬЕВ: А вот пальчиком показывать нехорошо, даже таким симпатичным.
(проходит к стойке) Доброе утро, господа трактирщики, чем угостите?
ТАМАРА: Вам кофейку или чего покрепче?
ВАСИЛЬЕВ: Пожалуй кофейку… с коньячком если можно. (Достает из кармана корочки) Разрешите представиться, Васильев, сотрудник МИД.
ОВАНЕС (немного испуганно): Очень приятна, Ованес, владелец этаго заведения. Вот Рустем, мой памошник.
ТАМАРА (подавая кофе): И вы, господин Васильев, к нам, конечно, с дипломатической миссией пожаловали?
ВАСИЛЬЕВ: Ну это же очевидно, но угадайте с какой?
ОВАНЕС: К нам заедет прэзидент?
ВАСИЛЬЕВ: Пока еще нет, но вскоре, может и станет, но как вы сами понимаете это уже государственная тайна.
ТАМАРА: А у нас личность нового президента всегда тайна.
ОВАНЕС: Пускай заезжает, мы гостю всегда рады, хоть президенту, хоть министру, а хоть и прастому челавеку, лишь бы челавек был хароший!
ВАСИЛЬЕВ: Вот и замечательно, завтра в это же время, плюс минус час, разумеется, наш клиент прибудет сюда на завтрак. Организацию полностью берем на себя. От вас требуется согласие на некоторое изменение интерьера, скажем так в стиле ретро. Дело, повторюсь, государственной важности.
ОВАНЕС: Канечно, канечно, гасударство паддерживает нас, мы памагаем гасударству, только что вы имеете ввиду пад ретро?
ВАСИЛЬЕВ: Теперь под ретро понимается соцреализм, батоне Ованес. Сотрудничать вы готовы, это прекрасно. Разумеется неудобства вам будут компенсированы, даже в том случае, если персонал кафе и вы лично в мероприятии участвовать не будете.
ОВАНЕС: Пачему не будем? Мы работаем на висшем уровне!
ВАСИЛЬЕВ: Хорошо, но предупреждаю, будут формальные моменты. Все сотрудники пройдут инструктаж. Кстати, есть кто-нибудь из персонала, кто работал здесь еще лет десять назад?
ТАМАРА: Кажется баба Маня, то есть Марья Ивановна, еще до перестройки работала.
ВАСИЛЬЕВ: Это весьма кстати, (Рустему) позовите ка ее, любезный.
РУСТЕМ: Нэ магу, она толька к шести приходит.
ВАСИЛЬЕВ: Звоните, пусть подъезжает.
РУСТЕМ: Нет у нее, телефона.
ВАСИЛЬЕВ: Тогда, попрошу вас лично ее разыскать.
РУСТЕМ: Адреса нету, она не гаварит нам, приходит к шести каждый день, посуду моет, убирает.
ВАСИЛЬЕВ: Фамилия у нее есть?
РУСТЕМ: Канечно, есть. Только она не гаварит нам, приходит к шести….
ВАСИЛЬЕВ: Слышал уже! Надеюсь, остальные сотрудники, не такие таинственные личности?
ОВАНЕС: Не беспакойтесь, таварищ Васильев, она придет обязательно, может и в пять часов паявится. Остальные работники все здесь, толька афициантки адной нет! Если нада, сейчас вихрем даставим!
ВАСИЛЬЕВ: Не надо вихрем. Соберите персонал к шести. Вечером кафе работать не будет, завтра закроете на спецобслуживание. И запомните, чтобы без лишних разговоров. (Тамаре) Сколько с меня за кофеек, любезная?
ТАМАРА: Двадцать пять.
ВАСИЛЬЕВ (расплачивается): Итак, до встречи, приятно было познакомиться. (охраннику) Проверишь здесь все. (уходят)
РУСТЕМ (после некоторого молчания): Пра это я тоже должен быть заранее предупредить?
ТАМАРА: И охота тебе было связываться, подумаешь дипломатишка какой-то.
ОВАНЕС (возбуждаясь): Дипломатишка, да? Ты его удостоверение видела? (Тамара пожимает плечами) Не видела! Вот и не вазникай!
ТАМАРА: Ну и кто ж он?
ОВАНЕС: Хто, хто, папа римский, вот кто! (Рустему) А ты, паршивец, точна к маме паедешь, баранов пасти будешь, и гаварить им все что захочешь!
РУСТЕМ: Канечна, я ва всем виноват, всегда толька Рустем, винават.
(входит командированный, внимательно осматривает помещение, быстро проходит к стойке)
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Сдачу получить можно?
ТАМАРА: Какую сдачу? (смотрит на посетителя) А это вы? Пока только, вот (открывает кассу), все что имеется.
КОМАНДИРОВАННЫЙ (берет деньги): Спасибо большое, надеюсь за остальными можно зайти позже? (Тамара кивает) Только уж запомните, меня хорошенько, а то опять не признаете. (Тамара кивает).
(звенит колокольчик, командированный испуганно озирается, видит в дверях человека в милицейской форме)
ТИШКИН: Здравия желаю, господа предприниматели! (подходит к стойке, командированный отскакивает и выбегает из кафе) Куда это он!
ЛЕНА (открывает входную дверь и кричит вдогонку): Мужчина, за сдачей все-таки заходите! (возвращается, захлебываясь от смеха) Ой, не могу! Ой счас, апи… умру от смеха!
ОВАНЕС: Тамара, дай ей вады, что ли (Тишкину) Здравия желаю, таварищ старший лейтенант. Давно не захадили, забыли пра нас, навернае?
ТИШКИН: Ну, после твоего угощения, Ованес, маму родную забудешь.
ОВАНЕС: Зачэм, так гаваришь, маму всегда помнить нада! Праблемы забудешь, как начальника зовут забудешь, как жену завут забудешь, а маму помнить нада, а!
ТИШКИН: Ты меня не заговаривай, что это за тип был?
ОВАНЕС: Этат, ненармальный? Аткуда я знаю, камандированный навернае…
ТИШКИН: А ты почем знаешь, что командированный, а может он украл чего?
ТАМАРА: Да видно по нему, не брит, суетится, бутерброд с собой принес, с поезда небось только что.
ТИШКИН: А правда, Ованес, что у тебя по вечерам братва собирается?
ОВАНЕС: Вай, когда такое, было?
ТИШКИН: А на прошлой неделе, до трех ночи музыка, тачки крутые, жильцы между прочим жаловались.
ОВАНЕС: На прошлай неделе? В четверг, да? Так у Рустема день раждения был, приехали друзья, знакомые, маладежь, все очень уважаемые люди, пасидели, вина немножко випили, песни папели. Канэчна, задержались немножка. А сейчас ночи белые, народ плохо спит, вот и недавольны.
ТИШКИН: Уважаемые, говоришь? А лейтенант Тишкин, значит, не уважаемый? Что ж не пригласил а Рустем,? Приходить я бы не стал, понимаю, дело семейное, но поздравить бы поздравил.
ОВАНЕС: Вай, таварищ старший лейтенант, маладой он еще, чтобы его паздравлять! У Вас дела и поважнее есть…
ТАМАРА: Товарищ лейтенент, вам кофейку или покрепче?
ТИШКИН: Покрепче не полагается, при исполнении мы. Сделай как всегда (Тамара понимающе улыбаясь, подливает в кофе солидную дозу коньяку). Кстати насчет важных дел. У нас тут генерал один в отставку выходит, ну значит у тебя завтра и соберемся. Часиков в шесть-семь вечера, человек двадцать.
ОВАНЕС (с отчаянием в голосе): А нам то за что такая честь випала?
ТИШКИН: Да генерал этот, начинал здесь как и я, участковым. Вот тебе на коньяк для генерала и на водку для остальных, а угощение… за счет заведения. (достает деньги, Ованес кивает Тамаре, та убирает деньги). А ты, смотрю, не очень-то обрадовался, жалко, небось жратвы стало?
ОВАНЕС: Жратвы не жалко, вот афицианток жалко, абещал атпустить на свидание, а теперь не атпущу.
ТИШКИН: Не расстраивайся Ованес, пошутил я, там и на еду хватит и официанткам на мороженное.
Других поводов для недовольства нет? Планов твоих я не нарушил? А то может к тебе братва завтра подкатить собралась? (все молчат, создается неловкая пауза) Ну, здравия желаю, вечерком, наведаюсь, уточним детали, по меню и по обстановке.
ОВАНЕС (с дрожью в голосе): А что по обстановке?
ТИШКИН: Да кучеряво у тебя тут слишком. Генерал у нас старой закалки, строгость любит. Портрет Фелиска и все такое. (направляется к выходу, говорит вполголоса) Странные они сегодня какие-то, сдается что-то скрывают. Может и впрямь Калач сюда пожалует, чем черт не шутит.
Действие 1-е
(картина вторая)
Вечер, кафе закрыто, ведутся работы над интерьером, в зале дежурят охранники, Ованес и Тамара стоят за стойкой, посетителей нет.
(входит баба Маня)
БАБА МАНЯ: Ой боженьки святы! Кажись не туда попала! (оглядывается). Тамара! Никак ремонт затеяли?
ТАМАРА: Хуже….
БАБА МАНЯ: Купили вас, да! Полгода не прошло, опять купили. Ха-ха-ха! Чево на этот раз будет, суши бар или китайское бистро?
ОВАНЕС: Паслушай, ничего нас не купили, а вот за опоздания я с тебя вычту! Между прочим тебя тут посетитель битый час дожидается.
БАБА МАНЯ: Ну и вычитай, ксплататор несчастный! Ты сперва поди найди кого за копейки на тебя горбатится! Бог он все видит, вот сменится власть поедете назад откуда приехали!
ВАСИЛЬЕВ: О да тут целый митинг, и по какому поводу, разрешите поинтересоваться?
БАБА МАНЯ: А тебе какое дело? (Ованесу) Этот что-ли меня ждет? Нет у меня настроениев с ним обчаться, иди откель пришел!
ВАСИЛЬЕВ: Да, мы, собственно за помощью к вам решили обратиться.
БАБА МАНЯ: Иди, иди, милок своей дорогой, бог тебе поможет.
ВАСИЛЬЕВ: Моя дорога как раз к вам и привела.
БАБА МАНЯ: Ну чего тебе? Только с ерундой не приставай, не люблю!
ОВАНЕС: Тут дело как раз государственной важности!
БАБА МАНЯ: Фи, да начхать мне на государство ваше! Пенсию не плотют, порядку нету, вот он плюрализем до чего довел-то, ничего, бог он все видит, вот сменится власть все по струнке ходить будут.
ВАСИЛЬЕВ (показывая кукиш Ованесу и корочки бабе Мане): Вот вы порядку и посодействуйте!
БАБА МАНЯ: А ты мне ксиву то не тычь, я без очков не вижу, да и без надобности мне они, очки-то! Бог то не дает пропасть!
ТАМАРА: Марья Ивановна, ты ведь раньше на раздаче работала?
БАБА МАНЯ: Да когда это было? Еще до перестройки. А это к чему?
ТАМАРА: Да кино тут снимать надумали, хотят старый интерьер воссоздать, ну как раньше было, а толком никто ничего не помнит, раздача ведь здесь была? (проводит рукой воображаемую линию)
БАБА МАНЯ: Здесь да не здесь. Энтих вот перегородок не было. Один был зал. Касса ближе к выходу стояла, а раздача от нее и шла. Тут вот стоя ели, за круглыми стояками, а там, в углу пара обычных столов была.
ВАСИЛЬЕВ: Ну наконец-то, выудили секретную информацию. Марья Ивановна, за раздачу то встанете завтра, платим как народной артистке?
БАБА МАНЯ: Ты режиссер что ли? Не похож. Режиссеры они либо патлатые, ну помоложе которые, либо толстые, или с лысиной как Михалков. А ты гладкий какой-то. Дай ксиву-то поглядеть.
БАБА МАНЯ (изучает удостоверение): Васильев, не слыхала. Поди из-за границы пожаловал, на родину потянуло, не нужен небось в Голливуде оказался?
ОВАНЕС: Эта раньше все в Галливуд стремились, теперь и у нас снимают и очень харашо даже платят
БАБА МАНЯ: Знаем мы про народных, одно только название, ну сколько к примеру за етот эпизод выйдет, копейки, а мороки то, дубль первый, дубль пятый, десятый, не хочется и связываться…
ВАСИЛЬЕВ: Дублей не будет. Встанете за раздачу, нальете суп, положите второе, очередь будет небольшая.
БАБА МАНЯ: Враки, в наше время тут такая давка была, не то что теперь. Народу ведь тьма, студенты, рабочие, конторские, а в магазинах пусто, а мы одни на всю округу.
ВАСИЛЬЕВ: И что целый день так?
БАБА МАНЯ: А ты как думал, или совсем память отшибло?
ВАСИЛЬЕВ: Ну вечером бывало и поменьше, особенно если днем все съедят
БАБА МАНЯ: Это верно, сасиски, быстро кончались. Все ведь себе кто по полкило, а кто и по килограмму домой тащили. Заведующий так и по три уносил, и ведь не съесть ему столько было, гаду, сасиски по правде-то дерьмовые были. Куда он их только девал?
ВАСИЛЬЕВ: Вот про это и будем снимать. Тысяча рублей Вас устроит?
БАБА МАНЯ: Отчего же, очень даже устроит. Если накинете, даже спеть могу(поет и пляшет вприсядку): Эх, вы ложки поварешки!
Чай скорей заваривай,
Пой частушки, баба Маня
Пой, не разговаривай!
На хороший антрекот
Подойдет не всякий кот
Лучше кушать кашу
Да ну ее ….. в помойку!
( в дверях небольшая сутолока охранник преграждает путь двоим братанам, но видимо приняв их за своих, поскольку одеты они на этот раз в дорогие костюмы, пропускает, Пень и Кочан явно недоумевают, но бучу поднять не решаются.)
БАБА МАНЯ: О боженьки святы, ой чуть дух не вышибло! Ну что скажешь?
ВАСИЛЬЕВ (аплодирует): Ну что ж не поскуплюсь, накину рубликов пятьсот. (рабочим) Думаю, теперь без меня справитесь. (идет к выходу, пристально оглядывает братанов, уходит. Рабочие подождав минуту, бросают все как есть и идут пить пиво с охранниками)
КОЧАН: Ованес, я не понимаю в натуре, чего тут за ералаш, что это за продьюсер хренов?
ОВАНЕС: Только давай без пантов дешевых, на уговор наш это никакого влияния не аказывает, приедут, снимут утром за полчаса и уедут. Ты хател, перестановку, гавари какую, как раз рабочие есть.
ПЕНЬ: Ну это, столы надо составить вкруговую, типа бубликом, а посередине бассейн надуть, на стенки баранок повесить связок двадцать, Калач это любит.
ОВАНЕС: Сделаем не праблема. Из еды что нибудь асобеннае требуется?
(в дверях снова сутолока, прорывается командированный)
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Я по финансовому вопросу! (проходит мимо Ованеса и братанов, но видимо не узнает их) (Тамаре) Вы меня помните?
ТАМАРА: Может и помню, а может и нет, за день знаете сколько посетителей?
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Вы это прекращайте, я вам не мальчик, что бы меня дразнить, сдачу давайте!
ТАМАРА: Сколько я вам должна?
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Пятьдесят рублей.
ТАМАРА: Невелики деньги!
КОМАНДИРОВАННЫЙ: А раз невелики, то давайте!
ТАМАРА: Нет мелочи, видите сегодня раньше кассу сдала.
КОМАНДИРОВАННЫЙ (кричит): Ах вот, как, ну ладно. Думаете, управы на вас нет!
КОЧАН: Привет, братан, чего кошмаришь из-за полтины?
ПЕНЬ: Не стыдно, тебе? Взрослый дядя, в культурном месте, а кричишь, как начальник у себя на зоне. Пойдем с нами, объяснишь претензии, если должны - вернут с процентами.
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Мама, помогите (бежит к выходу, в дверях сталкивается с Тишкиным) Товарищ милиционер, не заходите сюда, здесь бандиты.
КОЧАН: Ну смотри, Ованес, если что не так, будешь плясать как эта бабушка (хватает Пня за рукав и тащит его к выходу): Вот психопат, сам скандал, затеял, а к порядку призвали, так он кренделя выделывать, набрался как свинья…(пробегают мимо Тишкина и выбегают в дверь)
ТИШКИН: Что-то больно знакомы мне эти господа показались? А, Ованес?
ОВАНЕС: Так это камандированный, ну, тот утрам забегал, помнишь, да?
ТИШКИН: Помню, помню, только не он один у меня ассоциации вызвал. Что за скандал?
ОВАНЕС: Да сдачу, ему утром не дали, не было ничего в кассе, а сейчас апять нету, закрылись рано. Завтра спецабслуживание с утра, праверяют тут все.
ТИШКИН: Да меня тоже обрадовали, весь день инструкциями накачивали. Думаешь закругляться они хотя бы часам к трем?
ОВАНЕС: Абещали с утра быть…
ТИШКИН: Да ты, что делегаций этих не знаешь, думаешь они есть тут у тебя собрались, да нужен ты им со своей дешевой харчевней. Тут закавыка в другом… На кой черт они этого министра сюда потащат?(Тамаре) Налей нам с Ованесом пивка, надо это все обмозговать хорошенько. (Тамара налив пива, подливает в него водки)
(Тишкин с Ованесом садятся за столик, народ потихоньку уходит)
ТИШКИН: Как назло все, генерал ведь объяснений не примет.
ОВАНЕС: А в другое место нельзя перенести? И ваабще чего ты этава генерала баишься он же в атставку уходит?
ТИШКИН: Много ты понимаешь, это тебе не мандарины собирать, да без Палыча еще лет пять никто в городе пернуть не посмеет, у него и Москве связи, а меня как раз к капитану представили, облажаюсь - и еще три года в лейтенантах прохожу, и считай крест на карьере можно ставить.
ОВАНЕС: А перенести нельзя? Памагу, как другу, памагу. У Вазгена атличный рестаран, весь ваш будет!
ТИШКИН: Я бы с радостью, так начальство ни в какую, Палычу сюрприз, начинал он здесь участковым. Выкручивайся говорят как хочешь, но чтобы мероприятие обеспечил. А эти дипломаты хреновы разве что конкретно скажут, у них чуть что, сразу тайны, да совсекреты.
ОВАНЕС: А что если, чрезвычайную ситуацию создать? В крайнем случае, канечна!
ТИШКИН (хмелея): Какую еще к чертям собачим ситуацию?
ОВАНЕС: Ну нападение или пахищение, панарошку, канечна!
ТИШКИН: Ты это, Ованес, брось, за такие шутки либо сразу пулю в лоб схлопочешь, либо всю жизнь на нарах поваляешься. Сейчас с террористами не цацкаются, мочат их в сортире…Видел какие ребята в охране, а? Уж больно знакомыми мне они показались…
ОВАНЕС: Тамара, принеси, таварищу капитану, еще кружечку! Слушай, а может падругому, утечка газа, просим всех пакинуть памещение, а?
ТИШКИН: Да отстань ты со своими идеями. (жадно пьет пиво). Может еще обойдется все. Давай лучше споем что-нибудь из вашего.
ОВАНЕС: Так ты же языка не знаешь!
ТИШКИН: Ты, пой, Ованесик, пой, а я подпою. (засыпает)
ОВАНЕС: (Поет) В ходе важных следственных дел
Много ты здесь випил и съел,
Здесь тебе работалось всегда легко (Тишкин просыпается)
Милая моя Сулико!
(появляется Рустем, поют вместе, берут захмелевшего Тишкина под руки, уводят в подсобку отсыпаться.) Вах, какой тяжелый, баран,
Поведем тебя на диван.
Там проспишся, станет тебе легко (Тишкин просыпается)
Милая моя Сулико!
Конец 1-го действия
Действие 2-е
(картина первая)
Утро, кафе только открылось, стулья уже сняты со столиков, Баба Маня стоит на раздаче, Тамара за кассой, охранники дипкорпуса имитируют посетителей.
БАБА МАНЯ: И долго мы так простаивать будем?
ТАМАРА: А вам то что? Сядьте на стульчик и сидите спокойно.
БАБА МАНЯ: Я так не приучена, чтобы на рабочем месте бездельничать.
ТАМАРА: Ну тогда суп, помешайте что ли или вон обслужите кого-нибудь.
БАБА МАНЯ: Да пробовала уже, не хочут. (охраннику) Милок, может попробуешь супчику, с утра ведь на ногах. Попробуй, когда еще режиссер твой приедет. (Тамаре) Странные они какие-то, актеры нахаляву всегда рады были пожрать, а эти вишь нос воротят.
(раздается шум в дверях, входят телевизионщики, в спешке устанавливают камеру, за ними появляется, господин Муудвакил в сопровождении Васильева и других дипломатов)
ВАСИЛЬЕВ: Проходите господин министр, надеюсь Вы будете приятно удивлены.
МУУДВАКИЛ (осматривает помещение): А! Вот о каком съюрприсе вы, гаварьили! Малочние кафе, савьсем не изьменилась! О, гападин Васильев, вы действительна угадали маи желание! Эта словна билет на поезку в молодость.
ВАСИЛЬЕВ: Господа, вас может несколько удивляет зачем мы заехали в это скромное заведение. Открою вам тайну, господин Муудвакил, закончил электротехнический институт в нашем городе, а будучи студентом, частенько захаживал в это кафе.
МУУДВАКИЛ: Особеена кагда, не била денег. А так бивала пасти все врэмья. Кармили здесь плохо, толка в магазине савсьем еды не билла.
ВАСИЛЬЕВ: Да, господин министр знает о нашей жизни не понаслышке. Вот мы и решили вспомнить трудное прошлое, чтобы уверенней двигаться в лучшее будущее. Проходите, усаживайтесь, до пресс конференции у нас еще пять минут.
МУУДВАКИЛ: Ах, гаспадин Васьильев, вы арьигиналь! Ну тагда, давайте и делать все как в старие добрие времена.
ВАСИЛЬЕВ: Что вы имеете ввиду?
МУУДВАКИЛ: А вот что, сейчас все вазьмут падносы, станут в очередь, а пака ана движеса, мы абсудим наши вапросы.
ВАСИЛЬЕВ (коллегам): Вот это по нашему, никаких формальностей! Приятно иметь дело с продуктом нашей системы, не что с чистоплюями, которые Оксфорд заканчивали.
(дипломаты выстраиваются в очередь, Васильев подает знак телевизионщикам, те включают камеру)
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Сейчас мы ведем не совсем обычный репортаж о визите в наш город важного зарубежного гостя, министра обороны одной из стран африканского контитента, господина Муудвакила. Дело в том, что делегация в сопровождении дипломатов, военных и других официальных лиц находится в небольшом уютном кафе, которое сохранилось практически в неизменном виде еще с той поры, когда господин министр был студентом нашего Ленинградского ВУЗа и был постоянным посетителем этого предприятия общепита. По видимому нашим гостем овладела ностальгия, и поэтому он решил как бы заглянуть в свое прошлое. (Муудвакилу) Я думаю, что господин министр, любезно согласится ответить на несколько наших вопросов?
МУУДВАКИЛ: Да, пожалуйста, с большим удавольствием.
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Конечно, главный вопрос будет о цели вашего визита, но сначала о другом. Скажите, какие чувства Вы испытываете снова оказавшись в этом месте, которое связано с временем вашей студенческой юности? И почему именно это кафе?
МУУДВАКИЛ: Честна скажу для меня эта сюрприз. Я толька, что биль в моем институте, встречались с моими преподавтелями, но все равно я чуствоваль себя гостем. А здесь я как-будта снова сталь питерским студентам. О я испитываю, очень сильние чуства, поверьте эта не прастые слава.
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Господин министр, вы давно не были в нашем городе, изменился ли он по вашему мнению?
МУУДВАКИЛ: К сажалению я видел очень мала, но мне паказалась что изменился не сильна, он такой же прекрасный как и раньше, толька непрывычно видеть на дорогах много дорогих машин и рекламы.
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Подходит наша очередь, поэтому главный вопрос. Какова цель вашего визита, можно ли говорить о каких либо результатах.
МУУДВАКИЛ: Главная цель, развитие сотрудничества в научно-техничекой области, в том числе и абаронной. О канкретных результатах гаварить еще рана, но они обязательна будут. Ни для кого не секрет, что наша страна имеет на вооружении русские самолеты и танки и мы этим очень давольны.
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Очень лестно слышать такой отзыв о нашей технике, большое Вам спасибо, господин министр. Что ж пожелаем господину министру и нашим странам новых достижений и успехов, а господину министру еще и приятного аппетита. Спасибо за внимание.
МУУДВАКИЛ (Бабе Мане): Что у Вас на первае? Малочный суп или окрошка?
БАБА МАНЯ(внимательно смотрит на Муудвакилла, словно завороженная)
ВАСИЛЬЕВ: Марья Ивановна, что случилось, обслужите гостя.
МУУДВАКИЛ: Не может быть! Баба Маня! Вы здесь до сих пор работаете!
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА (оператору): Снимай, тут что-то вне программы!
ОПЕРАТОР: А господа дипломаты в Большой дом не потащат?
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: А то ты там не был. Снимай под мою ответственность.
БАБА МАНЯ: Вот чудеса! И впрямь кино, ты настоящий Мутя или только похож?
МУУДВАКИЛ: Настоящий, настоящий, как вы поживаете, баба Маня?
БАБА МАНЯ: Ничего, живем помаленьку, недавно вот с Леной тебя вспоминали, как наш Мутя там в Африке поживает?
МУУДВАКИЛ: С Ленай! Ана меня еще помнит?
БАБА МАНЯ: Еще бы она тебя забыла, это вы иностранцы нас быстро забываете, нашкодите и домой к себе, только вас и видели!
ВАСИЛЬЕВ: Марья Ивановна, вам заказ сделали, а вы гостя задерживаете!
БАБА МАНЯ: Ничего, потерпит, чай не умрет с голоду! Кино, говоришь снимаете? Сейчас будут Вам такое кино, обхохочетесь. Он видите ли удивляется, что не забыли. Сам бросил девку на последнем курсе и укатил, а она на третьем месяце была, сынишке твоему уже двенадцать лет стукнуло.
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Вау, да за такой репортаж, хоть на Колыму!
ОПЕРАТОР: Тише, ты, в случае чего, устрой тут скандал, чтобы я с камерой смыться смог.
МУУДВАКИЛ: Баба Маня, она меня сама бросила, сказала, если не отстану из окна выбросится.
БАБА МАНЯ: А почему, бросила тоже забыл? Или тебе напомнить?
МУУДВАКИЛ: Ну увлекся я Юлей ненадолго, я тогда много девушек любил, толька Лену больше всего и женился хотел!
БАБА МАНЯ: А ты знаешь, что у Юльки от тебя тоже сынишка? Их у нас во дворе так и кличут Марс и Сникерс!
ВАСИЛЬЕВ: Господа, у нас больше нет времени! Разумеется, это какое-то недоразумение. Господин Муудвакилл, примите наши извинения, но этой женщине видимо не по себе. Давайте двигаться дальше, нам необходимо еще много сегодня сделать.
(съемочная группа срочно ретируется, делегация тоже выходит, слышен ропот, отдельные реплики)
ВАСИЛЬЕВ: Вот черт! Где телевидение? (охраннику) Срочно проверь, чего они там наснимали! (бабе Мане): Ну, баба Маня, попомнишь ты у меня этого Мутю! Мы тебя на сталинскую премию номинируем! (уходит)
Действие 2-е
(картина вторая)
Вечер, кафе снова в первоначальном виде, висит портрет Дзерджинского, накрыт стол, Ованес и Тамара стоят за стойкой, перед стойкой нервно прохаживается Тишкин.
ТИШКИН: Вот я как чувствовал, что будут неприятности, теперь из-за старухи нас всех трясти будут.
ОВАНЕС: Подумаешь, сбалтнула сумасшедшая бабка ерунду, мы то в чем виноваты?
ТАМАРА: Если бы ерунду, а то ведь правду похоже.
ОВАНЕС: А даже пускай правду, кто докажет, что дети от этаго Муда.., тфу Мудвакила?
ТИШКИН: Много вы понимаете, я погляжу! Бабка сболтнула, да сорока разнесла! Вы газету вечернюю видели! (достает газету) Вот полюбуйтесь: "Африканский министр вместо МИГов находит в России собственных детей"! Если МИГи накроются, нас всех в сговоре обвинят, надо же кому-то козлом отпущения быть.
ОВАНЕС: Козлом быть не хочу, давай думать как баранами прикинуться…
ТИШКИН: Некогда думать, наши с минуты на минуту появятся. Итак задержалось все с этим Муда… тьфу, Муудвакилом, дальше некуда! Гляди, чтобы у бабки у самой еще детей от Палыча не оказалось!
ОВАНЕС: А я то тут причем?
(раздается шум в дверях, входи генерал, другие милицейские чины и гости)
ТИШКИН: А мы-то заждались, Вас Сан Палыч, уж волноваться стали, что да как! Проходите вот сюда на главное место!
ГЕНЕРАЛ: Не суетись, лейтенант, до полуночи успеешь нализаться, шучу! (оглядывет зал, стол). Выглядит, воодушевляюще, пока хвалю. (усаживается, затем усаживаются гости, разливают водку). Ну, Тишкин, ты за тамаду, тебе и слово.
ТИШКИН: Дорогие товарищи, вот выпала мне честь начинать службу на том, же участке, что и товарищу генерал-лейтенанту. И может кто, подумает, вот летеха, тешит себя мыслью, что тоже небось до генерала дослужится, раз там же начинает. А я не тешу! А вот тем, что у меня есть такой предшественник горжусь! Да-да, горжусь, потому, что есть чем и кем гордиться всем нам. И я думаю, что другие лучше меня скажут, почему мы гордимся тем, что нам выпала честь служить вместе с товарищем генералом.
ГЕНЕРАЛ: Ты не затягивай давай самую суть.
ТИШКИН: А сейчас давайте выпьем, первый тост за юбиляра, стоя до дна, не закусывая.
(гости встают, опорожняют стопки, крякают, слышны реплики)
ТИШКИН: А теперь слово предоставляется! (поет) Наша служба и опасна и трудна,
И на первый взгляд как-будто не видна,
Не видна и на второй, и на третий тоже,
На четвертый не видна, не видна на пятый,
Ну быть может на шестой если присмотреться!
Ну а лучше на седьмой, даже на девятый!
(гости едят, пьют, говорят одни и те же хвалебные речи, кажется что этот будет продолжаться до бесконечности)
ОВАНЕС: Рустем, через полчаса максимум эта нада закончить! Делай что хочешь, толька с минимальными патерями.
РУСТЕМ: Дядя, Ованес, не переживайте вы так. Сделаю как дагаварились, Вазген с ребятами паможет. (официанткам) Эй красавицы, винасите, паследнее угащение.
(появляются Лена и Юля в сильно декольтированных мини передниках, несут подносы со стопками)
ЛЕНА: Товарищи милиционеры, попрошу минутку внимания, (гости с трудом но, обращают на них внимание) Небольшой подарок от хозяина заведения.
(появляются Ованес и Рустем, выносят живого осетра, публика в восторге)
ЮЛЯ: А чтобы отведать это чудо-юдо надо сперва причаститься (обносит гостей)
ТИШКИН: Мы в причастия не верим.
ЛЕНА: Напрасно, мало ли какие чудеса могут произойти в нашем кафе, оно ведь "Мэджик" называется, что означает "Волшебное".
ЮЛЯ: Да-да наше кафе умеет чудесным образом преображаться, в нем то играет джаз, то танцуют лезгинку,
ТИШКИН (резко чумея): Лучше бы стриптиз… (незаметно сползает под стол)
ЛЕНА: Можно и это, но главное посетившим его снятся удивительные сны, их похищают террористы, они сопротивляются, прекрасные нимфы соблазняют их…
(остальным гостям тоже вдруг становиться явно не по себе, кто-то засыпает прямо за столом, появляются люди в масках, выводят гостей из кафе, за столом остается только генерал)
ОВАНЕС: А с ним, что делать, не берет его.
РУСТЕМ: Попробуем так вывести. (с трудом поднимают тучного генерала из-за, но к выходу тот упорно идти не желает.
ГЕНЕРАЛ (кричит): Эй, черти вы куда меня тащите, я еще в преисподню не собираюсь
ОВАНЕС: Нельзя его на улицу, он весь квартал на уши поставит, ведите его в подсобку, утром перенесем обратна.
(генерала уводят в подсобку, персонал кафе лихорадочно готовит зал к приходу новых посетителей, когда приготовления почти закончены появляются Пень и Кочан)
ПЕНЬ: Узнаю кто эти козлы, замочу, час в какой-то конуре продержали, запонку сломали.
КОЧАН: Не гневайся понапрасну, брат мой, может это свои подшутили, чтобы штрафную налить. А запонку бы не сломали, если бы не дергался.
ПЕНЬ: Не похоже на наших, нет еще никого.
КОЧАН: Странно, Калач, пунктуальность любит. Эй, Ованес, почему вы не готовы? Где народ?
ОВАНЕС: Да случилось, ЧэПэ, утечка газа в доме, район оцепили, всех выгнали, никаго не пускали, толька полчаса работаем, ваших предупредили, чтобы папозже прихадили.
(раздается шум в дверях, входит Калач, другие криминальные личности)
ПЕНЬ: Братва, а мы вас потеряли в натуре!
КАЛАЧ: Умолкни, Пенек, времени нет на теплые встречи! За столом все и обсудим.
(публика рассаживается за столы, расставленные подковой вокруг наполненного бассейна, Калач снимает вязанку бубликов со стены, тоже садится за стол, выдерживается длительная пауза )
КАЛАЧ: Ну, посколь мы задержались, закусками баловаться не будем. А на первое у нас, что? (смотрит в бассейн) Тфу, никак пустой супчик? (берет черпак, наливает себе в металлическую миску прозрачную жидкость). Ну так мы его сдобрим (крошит в миску бублики, берет ложку и медленно хлебает, остальные внимательно за ним наблюдают) Да, с калачом, и пустые щи нипочем, Хорош, хорош супец!
(всеобщее оживление, гости черпают жидкость из бассейна, пьют, слышны одобрительные реплики)
КАЛАЧ: Ну с первым, слава Богу, справились, можно и ко вторым блюдам переходить. О делах говорить не будем, все у нас хорошо? Или есть недовольные? (молчание)
КОЧАН: Вот, Пень, недоволен, ему кенты какие-то сейчас запонку сломали!
КАЛАЧ: Запонку не шею! (все ржут) Гуляй братва, за халяву уплочено!………………………….
(идет музыкальный номер, братва веселится, появляются девочки прыгают в бассейн, Калач отходит к стойке и тоскливо смотрит на творящийся беспредел, из подсобки появляется заспанный генерал)
ГЕНЕРАЛ: Уф, никак заснул, и впрямь в отставку пора, чтобы раньше за столом уснуть, никогда! Рыбину сготовили уже?
КАЛАЧ: Елки зеленые, вот так сюрприз. Здравия желаю, гражданин начальник, вы кто-такой будете?
ГЕНЕРАЛ: Сан Палыч, генерал-лейтенатн МВД, теперь уже в оставке.
КАЛАЧ: Я подумал что, из канавки! Вы как тут очутились, Сан Палыч?
ГЕНЕРАЛ: Что за идиотский вопрос? Юбилей праздную с коллегами, вот как очутился!
КАЛАЧ(показывая на братву): И это ваши коллеги?
ГЕНЕРАЛ: А ведь я тебя узнал, Калач! Ну ты совсем обнаглел, была ведь на тебя наводка, но чтобы ко мне на юбилей со своей кодлой завалиться это же всякий рассудок потерять надо! Да, я завтра все вас по этапу отправлю, сугробы в Магадане разгребать.
КАЛАЧ: Мне тоже память пока не изменяет, гражданин начальник. Вот мы снова и свиделись, а я-то думал, что не удостоюсь уже такой чести. Я ведь тоже в отставку выхожу, сдаю дела молодежи. В Магадан, говоришь отправишь? Может и отправишь, только объясни куда товарищи твои подевались, в водке что ли растворились?
ГЕНЕРАЛ: Где хозяин? Где Тишкин? Что здесь происходит наконец, хотел бы я знать!
(из под стола выползает Тишкин, общее веселье прекращается)
ТИШКИН: Я здесь, товарищ генерал-лейтенант, разрешите доложить, сейчас будет стриптиз!
КОЧАН: Ага, мужской в исполнении лейтенанта, Тишкина! (братаны ржут, пытаются раздеть Тишкина)
(раздается сильный стук в дверь, Кочан открывает, на пороге стоит Муудвакил )
КОЧАН: Это что еще такое, гляди братва, ликом черен, но прекрасен!
МУУДВАКИЛ: Мне нада пагаварить с бабой Маней, то есть с Марией Ивановной, она здесь работает. Я вас очень прашу, эта очень важна для нее и меня.
КОЧАН: Во блин, бабу ему подавай, эй девочки, у вас баба Маня есть?
(выбегает Лена)
ЛЕНА: О какие люди, вот уж не думала, что ты сюда снова явишься, Юля беги скорей, на женишка нашего посмотреть, пока он снова не удрал!
ЮЛЯ: Ой, здравствуй Мудик! Какой ты солидный! А тебя сегодня по телевизору показывали! Ты теперь важная шишка у себя, да?
МУУДВАКИЛ: Какая разница вам, шишка я или нет! Про детей это правда? Гаварите толька честна!
ЛЕНА: А тебе то что? Мы передним еще должны отчитываться! Ты перед нами не отчитывался!
МУУДВАКИЛ: Лена, Юля, ну вы же взрослые женщины, я же просил пращения, а про детей вы мне ни адна ничего не гаварьили,
ЛЕНА: А теперь тебе чего надо, у тебя что там жены нет?
МУУДВАКИЛ: Жены есть даже две и дети, только девочки. А тут два мальчика, вы не понимаете, что ли!
ЮЛЯ: Во нахал, мало ему двух жен, так еще и мы ему понадобились
ПЕНЬ: Тебе чего, макака надо? Катись к себе бананы есть, пока хвост не оторвали!
ЛЕНА: Молодой человек, не вмешивайтесь! Это можно сказать дело семейное! Ну чего ты в самом деле хочешь? Если даже правда, что ты им скажешь? Здравствуйте, детки я ваш папочка? Да они такого папочку, матом пошлют! Дуры мы с тобой Юлька были, ой дуры!
ЮЛЯ: Тебе баба Маня сказала, что деток твоих во дворе Марс и Сникерс кличут?
МУУДВАКИЛ: А что хорошие клички, особенно Марс, так бога древнего звали! Главное, чтобы дети хорошие были.
ЛЕНА: Дети прекрасные, да и ты бы ничего был, если бабником таким не был.
МУУДВАКИЛ: Вот признались, наканец! Можна я у Вас побуду немного, сагреюсь немного, а то я из номера тайком вышел, чтобы ахрана не видела, я же теперь гасударственная ценность.
ЛЕНА: Да сиди уж. Витек, проводи господина Муудвакилла в подсобку, пусть там чайком побалуется!
ТИШКИН: Ну, Ованес, удружил. Принял так принял, ты как проститутка, каждому клиенту рад. Всех обслужить за раз захотел! И ментов, и братанов и диломатов этих хреновых! Толька не вышло всех надуть то! Конец твоему бизнесу пришел!
ГЕНЕРАЛ: Замолчи, Тишкин, не устраивай истерику! Отвечай, Ованес, где остальные!
ОВАНЕС: Таварищ, генерал, не беспакойтесь все живы и здаровы! Они к Вазгену в рестаран пашли, а Вас и таварища старшего лейтенанта забыли! А я забегался, не уследил, не пракантралиравал! (Рустему) А ты тоже, обалдуй не мог о главном гостем позаботиться! Теперь ты не мандарины, теперь ты шишки кедровые сабирать паедешь! А ты Тишкин, пра Калача канкретна не спрашивал, все хадил вакруг, да около! Сабираются, не сабираются. Не сабирались никагда и сейчас не знаю пачему сабрались. Вот можешь сам паинтересаваться!
КАЛАЧ: М-да, забавно, все это! Я собственно в эту дыру из сентиментальных соображений пошел. Вот Сан Палыч не даст соврать, здесь меня в первый раз взяли. Он же и взял. Давненько, это было, баба Маня еще красавицей была! Может ты меня и сдала, а баба Маня!
ГЕНЕРАЛ: Что скажешь Марь Ивановна, ты не бойся, тебя из сексотов давно списали!
БАБА МАНЯ: А то и скажу, что сдала. Ты, Калач, меня беременную бросил, к Верке притулился, а Санька, тоже ко мне тогда клеился, даже жениться обещал. Может, ты, Калач, не знаешь, так Лена - она твоя дочка, познакомься, а вот и Юленька, другая твоя дочурка, только от Верки, царство ей небесное.
МУУДВАКИЛ: Видите Лена, я не адинок в сваем горе!
ТИШКИН: Ну все у меня кажется крыша поехала, надо охладиться (опускает голову в бассейн, с жутким воплем выныривает) Спирт! Какая сука налила сюда спирт! (все смеются)
КАЛАЧ: Ну все, финита ля комедия, пора расходиться подобру поздорову, каждый своей дорогой или есть другие ….
( раздается шум в дверях, врывается спецназ, всех валят на пол, братаны пытаются отстреливаться, в клубах дыма появляется Васильев)
ВАСИЛЬЕВ: Господин министр, отзовитесь, вы живы!
МУУДВАКИЛ: Да, я жив, прекратите стрельбу все в порядке!
ВАСИЛЬЕВ: Слава Богу, обошлось. Всех в машины, быстро!
МУУДВАКИЛ: Что обошлось, зачем всех в машины, здесь генерал и милиционер!
ВАСИЛЬЕВ: Не волнуйтесь, у нас разберутся, что за генерал. Кстати мы выяснили, кто виновники этой дешевой сенсации, вокруг вашей персоны. Естественно это дешевый блеф, глупая попытка шантажа, обманутыми людьми!
МУУДВАКИЛ: Блеф, гаваришь, дешевка, да. Пашел ты Васильев в жопу! (бьет Васильева в челюсть) Ну, что отвечать будешь или пабаишься дипломатическай неприкосновенности!
ЛЕНА: Дай ему еше, Мудя, тоже мне дипломат с Лубянки!
ВАСИЛЬЕВ (тоже бьет Муудвакилла в челюсть) Ну на, получи если так хочешь!
ЮЛЯ: Молодец Васильев! Это ему за наше счастливое замужество!
ГЕНЕРАЛ: Ладно, Васильев, отпусти народ, потом в явочном порядке разберешься, кто из них Родину не любит!
ВАСИЛЬЕВ: Потом их днем с огнем не сыщешь, Вот сейчас и начнем разбираться пока все свидетели на месте? Или не все!
(входит командированный, явно навеселе)
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Простите у вас открыто? А я так, гуляю себе, иду мимо, слышу шум, дай думая зайду за сдачей, может на этот раз дадут. Так вы меня помните, я к вам утром еще заходил!
(вбегает тележурналистка, оператор застревает в дверях)
ТЕЛЕЖУРНАЛИСТКА: Снимай, снимай! (осматривается) Эх, опоздали! Батарейки ему не зарядить было!
(оператор наконец-то пролазит в дверь, спотыкается, падает, но камеру ухитряется поймать на лету)
ОПЕРАТОР (с ужасом): Камера! (облеченно) Ух, кажись, цела камера. Сейчас снимем!
(немая сцена)
ВАСИЛЬЕВ: Вот и прекрасно! Итак ваша, фамилия, имя отчество...?(садится за стол, публика выстраивается в очередь, люди по одному немного постояв у стола проходят к выходу, Ованес выходит вперед).
ОВАНЕС: Вот такая неабычная история произошла в нашем кафе. Что стало патом? Господин Муудвакил уехал к себе в Африку, и готовится к президентским выборам. Если победит, то первым официальный визит он нанесет, думаю, в нашу страну. Если не побелит, то приедет еще скорее. Кстати, с господином Васильевым они очень подружились и имеют все шансы встретиться даже на самом высшем уровне, так как в нашей стране личность нового президента всегда загадка, а из ведомства, где работает Васильев, в президенты прямая дорога. Но вас наверное интересует, что стало с кафе? У него теперь новый хозяин, вернее, хозяева, а еще точнее хозяйки – Лена и Юля, и называется оно "Тату". А я по совету Тамары, открыл магазин, плачу кому нада и торгую себе спокойно. Рустема отправил к маме мандарины собирать, несносный мальчишка, пусть отдохнет от столичной жизни. Да вы ведь, знаете Петербург теперь столица, культурная конечно, хотя если бы Калач и Сан Палыч не ушли в отставку, все еще был бы криминальной. Вот за культурную столицу и випьем, вино харошее - Киндзмараули три года видержки, сам разливал пряма у себя в магазине. (Пьет, кланяется зрителям) А вы, уважаемые, захадите в наше валшебнае кафе, кто знает, может и с вами случится что-нибудь неажиданнае.
(выходит Тишкин)
ТИШКИН: А про меня почему ничего не сказал?
ОВАНЕС: А кто ты теперь такой, чтобы про тебя рассказывать? Сам расскажи если это кому-нибудь интересно? (к залу) Вам вот интересно? (реакция зала)
ТИШКИН: Ну хорошо, (или при негативной "Ну все равно") Капитана мне задержали, ну я и психанул, уволился из органов. Палыч по-отечески отговаривал, обещал замолвить словечко через годик другой, но я уперся. На гражданке потыкался туда-сюда, оказалось никому не нужен. Стал спиваться. Спасибо, Ованесу, помог, устроил в ресторан к Возгену охранником. В кафе наше, я частенько захожу, думаю жениться на Лене.... или на Юле? В общем как получиться… . А в общем Ованес прав, заходите в наше волшебное кафе, кто знает, может и с вами случится что-нибудь неожиданное.
(выходят Пень и Кочан)
ПЕНЬ: А про нас ты забыл сказать?
ТИШКИН: А про вас то чего говорить, вы то вообще кому нужны?
КОЧАН: Ну может и нужны, может из братвы кто зашел? (реакция зала)
ПЕНЬ: Вот видишь! (или при негативной "Ну все равно") Меня конкретно уже нет, замочили в натуре на разборке. Да и если бы конкретно замочили, так еще бы и хрен с ним, а то просто подстрелили по мелочи, попал на койку, полежал бы недельку спокойно и снова бы бегал как молодой поросенок, так нет, захотелось с медсестрой побаловаться, а на ноги вскочил, голова закружилась, ноги подкосились, короче брякнулся об угол, так что тыква треснула….
КОЧАН: Короче, Пень он и есть Пень. У меня дела в общем пошли в гору. После Калача место под солнцем освободилось, ну постреляли, правда немного. А по большому счету, фигня все это, молодежи нет, в "Чикаго" играть никто не хочет, старички кто в депутаты, кто в бизнесмены, так что прав Тишкин, не нужны мы в натуре никому (уходят)
ОВАНЕС: Вот похоже и все!
(вбегает командированный)
КОМАНДИРОВАННЫЙ: Нет, не все, сдачу вы мне так и не вернули!
ОВАНЕС: Вай дарагой, не я, а кафе! Так что вы не по адресу, обращайтесь вот к ним!
(проходят Лена и Юля, заметив командированного переглядываются, поют вместе "Нас не догонят!"
прибавляют ходу, затем убегают, тот бросается вдогонку, слышна песня "Нас не догонят!")
ОВАНЕС (разводит руками): Ну, что все выговорились? (пауза) Тогда все, конец!
(Конец)