Дом, который построил нас 2

Злата Абрековна
***
Главных Санитаров у нас два – Павлик и Малыщ. Павлик до дурильника работал прорабом, и поэтому все знал про устройство Вселенной и читал нам сонет Омара Хайяма номер 28:
«Все непонятно в этом мире.
Все эфемерно и непрочно.
Одно лишь только знаю точно –
Есть Я, говно, и дырка в сыре».
Павлик  очень любил передачи и статьи про таинственные явления и даже пописывал в различные журналы рассказы о случаях из своей бурной биографии. Один раз, например, он, маленький такой, ушёл в лес и встретил там настоящего Шурале , да-да, того самого, о котором так убедительно рассказывал татарский поэт-песенник Габдулла Тукай. Только вместо знаменитого рога, на голове у Шурале красовался «ну, дети мои, вобщем, вам ещё рано знать, какая часть мужского тела у него там красовалась»
Мы, открыв рот, слушали про то, как маленький Павлик, с криками бежал, а его, ломая ветки и потрясая изрядно увеличившимся в размере «рогом» молча настигал проказник-Шурале… На вопрос «догнал?», Павлик только вздыхал и криво улыбался.
А ещё Прораба Павлика, когда он был маленький, засосало в комбайн во время уборки урожая - Павлик ходил и помогал старшим собирать забытые колоски, и его засосало, как хомячка в пылесос:
- я сначала покричал-покричал, а потом, думаю, а, да фиг бы с ним, и представил, что я в парке горького на аттракционах, и, представьте, государи мои, абстрактное мышление спасло мне жизнь.
Мы его очень любим, Павлика, особенно когда он, изображая комбайн, ловит нас своей одинокой  крибле-граблей и кусает последним обломанным зубом.

Санитар Малыш раньше был слесарем-заусенщиком четвертого разряда.
- это что-то среднее между поднимателем пингвинов и слесарем-сантехником?
- ну да, примерно. Берешь так вот эдакую балду с заусенцами и фигачишь вот так по ней.
- вот прямо вот так?
- ну так вот, да. И, заметьте, никаких заусенцев, абсолютно. Никаких тебе Паганини и Страдивари – контрабас в душе и ясные мысли.
Малыш обычно спит у двери в парадной, задрав правую ногу вверх.
Носок дырявый, из носка торчит желтый коготь, а на нём присело ультрамариновое насекомое.
И так это все графично, что только сплюнуть и заплакать от избытка чувств…
Дима, - шепчу я своему другу, - Дима, смотри, какие первобытные ногти торчат из этих носков! Эти ноги не созданы для того, чтобы ходить с бокалом шампанского вокруг бассейна. Эти ноги бог создал для того, чтобы тушить ими костры и обороняться от диких животных…
Но я ошибалась.
Как-то Малыш, зашёл к нам в палату, залез на стол, как лев на тумбу, и ногти втянув вовнутрь, прорычал:
- я боюсь собак, микробов, зеркал и яркого света оттого, что я раньше, в прошлой своей инкарнации, очень пострадал от всего этого.
Мы расселись в кружок вокруг Малыша и услышали такую историю…

Эпопея Малыша началась с того, что как-то раз на троллейбусной остановке его увидел один известный рекламный режиссер. Малыш нёс свистнутную с работы кувалду и был прекрасен, как Зевс в образе быка. Его мрачная похмельная небритость и детское выражение голубых глаз, сразили субтильного режиссера наповал, и он тут же, с разбегу схватил быка-Малыша за рога, оседлал, пришпорил и погнал прямо на съемочную площадку.
Там, не давая Малышу опомниться, он одной ногой отпихнул подбежавшую гримёршу, а второй топнул и рявкнул:
- мотор!
Снимали рекламный ролик, заказанный вскладчину несколькими организациями: обществом защиты животных, комитетом по борьбе с «голубой проказой» и интернет-магазином «кувалда.ру».
Ролик отсняли с одного дубля длинным кадром: огромный патлатый Малыш, грозно моргая голубыми, как небо, глазами, левой рукой прижимал к сердцу маленькую терьерообразную собачонку в комбинезончике, а правой, со всей молодецкой дури махал кувалдой направо и налево, разгоняя толпу губастеньких молодых людей в стрейчевых брючках.
Закадровый голос а-ля Джигурда гремел:
- Малыш покажет вам, кто тут лучше собаки!
После триумфального выхода ролика, на Малыша началась охота и рыбалка. За него дрались кинорежиссёры, поп-дивы, модельеры, светские львицы, депутаты госдумы, домохозяйки и потерявший ценного работника, начальник цеха Набиуллин.
Его ловили «на живца», окружали флажками и расставляли капканы.
В итоге, зашуганный и одуревший от всего происходящего, Малыш сдался модельерам, и с утра до вечера топал по подиуму с кувалдой, демонстрируя то красные носки от Зайцева, то камуфляжные портянки от Юдашкина.
Бешеным успехом пользовались футболки с надписью «ударь меня сильнее, Малыш»,  часы «противокувалдные» и исподнее «Мой Малыш».
Про Малыша писали, пели, пили водку «кувалда Малыша», его именем назвали ледокол….
А потом, всё стало плохо. Малыш неожиданно загрустил. По ночам ему снился станок и начальник цеха Набиуллин, укоризненно качающий головой, с утра он вставал несчастен и зол, подолгу рассматривал в зеркало свою мрачную отъевшуюся ряшку и с отвращением плевал  на гладкие белые ладошки без признаков мозолей.
- «Малыш», - шипел и плевался Малыш, - какой ты теперь Малыш, сидор ты гнойный, а не Малыш, тебя самого надо кувалдой гонять, - и стучал себя кулаком по роже.
- Нет, - качал он головой, - не тот удар, не тот…
- Ты уже и по морде никому дать не можешь, - взрывался Малыш, на хрена тебе, Малыш,  такая жизнь?
 
Малыш запил. И правильно сделал, что запил, ибо во время беличьего приступа к нему явилась жена слоноподобного Ганеши: средней парой рук она сдавила ему горло, верхней парой погладила по патлатой голове, а нижней парой прижала, не по-нарошку,  малышовские причиндалы.

Малыш очнулся, как заново родившийся, и еще месяц уже вдумчиво пил и размышлял – к чему бы это приходила к нему ганешевская жона? Не знак ли это свыше?
С этим вопросом он и пришёл к местным кришнаитам.

Кришнаиты, как обычно, варили постную, странно пахнущую кашу и покачивались в такт её бурлению, напевая неутомимо-бесконечную харе кришну-харе рама.
Малыш сел рядом и тоже закачался в такт, как бамбук на ветру.
Харя Малыша к тому времени была гораздо живописнее, чем все харе кришны, а рама была настолько деревянна, что ни одна харе в эту раму не влазила.
На Малыша обратили внимание, и тут же, не отходя от кипящего котла, обрили наголо.
Лысый усатый Малыш стал похож на Розенбаума, потерявшего  гитару и веру в деда мороза, потому, что последний раз Малыша брили в молодости, наголо, в армии, предохраняя армию от мандавошек.
 Малыш так растрогался от собственных воспоминаний, что обрёл Веру в будущее, тем более, что после кришнаитской каши Вера особенно и не сопротивлялась…

Вера, очнувшись, привела Малыша к нам за руку:
- так оно тебе же лучше и надежнее, - шептала Малышу Вера, пристёгивая его карабином к чугунной батарее. И пошла, почти побежала домой, и громы сверкали над её головой, а ливни смывали её слёзы.
- Га-а-а-аааа!!!!!!! - рванулся было Малыш за верой, но цепь отбросила его назад, советский чугун выдержал, Малыш задохнулся, захрипел и умер.

Когда Малыш очнулся – он увидел нас.
- Странно, - произнёс Малыш, - я думал, что ангелы  выглядят поприличней.
- не умничай, - хором сказали мы. – Каковы дебилы, таковы их ангелы….

И Малыш воспрянул духом!

Дальше?
http://www.proza.ru/2013/07/04/1462