Автомобилей на поляне было так много, что Орвилу пришлось втиснуть свой между двух сосен, чтобы дать возможность разъехаться большому черному внедорожнику и полицейскому пикапу. Почва была каменистой, и когда Орвил нечаянно перегазовал, в полицейский пикап громко застучали мелкие камешки с кусочками старой хвои.
- А, чтоб тебя! Док! Лучше стой там и ничего не делай! Мы сами разберемся.
Орвил послушно заглушил мотор и, дождавшись, наконец, момента, когда внедорожник поедет назад по проселку, в город, а сержант запаркует на освободившееся место свой пикап, вышел из машины. Огляделся и присвистнул.
Все было как в голливудских фильмах: ранний рассвет, туман, поднимающейся над лесом и сотней (не меньше!) автомобилей, брошенных то тут, то там на пустоши и между деревьями. Люди в плащах и накидках с разными надписями (теперь к ним добавится еще и его ветровка с эмблемой КККП) бродят между ними и негромко переговариваются.
Орвил вытащил свой криминалистический чемодан, открыл его и придирчиво осмотрел. Из одного из карманов вытащил связку пакетов для сбора образцов и задумчиво посмотрел на нее – не добавить ли, чтобы потом не возвращаться.
В это время раздался тяжелый прерывистый клекот, и пара огромных вертолетов вышла из-за леса и зависла над поляной. Пилот открыл окно и начал махать руками собравшемуся внизу народу, призывая освободить место. Даже с расстояния в несколько сотен метров были видны раскрытые от удивления рты полицейских.
- Ты как, от вида мертвецов не отвык?
- Да что там случилось такое? Самолет упал? – спросил Орвил сержанта.
Сержант смолчал.
- Тел много нашли?
- Пойдем,пойдем, сам увидишь!
Сержант подхватил тяжелый кофр с фотоаппаратом и видеокамерой и пошел к видневшейся невдалеке черной стене лиственниц.
Первую группу он увидел у самой кромки леса. Кто-то уже расставил флажки с номерами и натянул ограничительную ленту. Четверо. Они лежали попарно, согнутые в поясе. Белые мужчины разного возраста. Их лица были искажены от предсмертной боли.
- Дальше, док, здесь мы уже закончили.
И они вошли во влажный и холодный сумрак леса. Где-то вдалеке мелькали вспышки света. Над головой снова раздался рокот низколетящего вертолета. Деревья качнулись.
Стараясь не оглядываться на мертвый квартет, док зашагал дальше, в сторону фотовспышек и негромкой речи. Миновав небольшой распадок и слегка запыхавшись от неудобной ноши, он вместе с сержантом вышел на небольшую полянку, всмотрелся – и оказался не готов открывшемуся зрелищу. Вместо того, чтобы неглубоко и часто дышать, он вдохнул воздух, полный ужаса, и не смог удержать его – спазмы страха вместе с рвотными массами хлынули из него. В последний момент он развернулся и шагнул назад, не задев сержанта, но не удержался на ногах и скатился на неглубокое дно распадка. Так что испачкался он совсем не сильно. Можно сказать – совсем не испачкался, только забрызгал слегка черный пластик чемодана.
Сотни искромсанных людей с оторванными руками и ногами, порезанными шеями и разбитыми головами были разбросаны узкой длинной полосой посреди черного леса. В том месте, куда его привел сержант, нельзя было и шагу ступить, чтобы не наткнуться взглядом на поврежденный труп. Но чуть поодаль, концентрация смерти начинала спадать, и тела лежали группами по три, иногда - по четыре человека. Замершие в странных позах, но все как один с искаженными мукой лицами. Если от лиц что-то оставалось.
К концу показавшихся бесконечными суток часть леса была вырублена, и на очищенном пространстве установили огромные военные палатки, как высяснилось, способные вместить двести человек живыми – измотанных до невозможности криминалистов и полицейских, военных; и пять тысяч – мертвыми. Ровно столько их насчитывалось в квадрате леса со стороной в восемьсот сорок пять метров. Квадрат был настолько геометрически правильный, что несколько тел, которые обнаружили у самого его края, оказались рассечены, как будто по ним прошелся мощный хирургический лазер.
- Ну что, сержант? Что-то получилось с опознанием?
Сержант тяжело сел на раскладной стул, приставленный к такому же раскладному столу. Высокий, грузный, с красным от избыточного давления и любви к кровяным стейкам лицом – теперь он долго не сможет смотреть на стейки! - сержант полиции отрицательно замотал головой.
- Нет, Ори! Ничего не нашли и ничего не знаем! Пять тысяч трупов, три дня поиска в базах – и ни одной зацепки.
Сержант Камински не такая уж и маленькая шишка в наших местах – в подчинении у него три десятка полицейских, несколько отделов и лаборатория. Но он служил вместе с Орвилом. Вместе с ним пришел в полицию после службы в армии и учебы, примерно в одно и то же время женился, родил двух пацанов и развелся. Тоже примерно в одно и то же время. Они часто задерживались на работе и часто сиживали после нее в «Рэд Лобстере» – Ори любил морских гадов, а сержант любил пиво.
- Ну, у меня есть для тебя еще пара зацепок. Я тут начал составлять табличку с описаниями, так могу тебе доложить, что тот, кто придумал все это, хорошо отсортировал этих ребят. Смотри, начнем с того, кого тут нет: здесь нет женщин, здесь нет детей, здесь нет стариков.
Сержант внимательно вгляделся в строки таблицы.
- Да, мы тут их сносим в палатки понемногу, - сержанта передернуло, - так ребята тоже обратили на это внимание.
- Я теперь точно могу тебе сказать – нет здесь женщин, детей и стариков. Что, впрочем, и хорошо! Затем, у нас здесь нет металла – ни коронок, ни зубов, ни имплантов, ни протезов, – ни грамма! Кто-то удалил все, включая серебряные пломбы. Пластиковых пломб, кстати, тоже нет.
- Это я тоже знаю. Говори, что есть!
- А есть у нас, сержант, только белая европейская раса с небольшим включением монголоидной.
- Что это значит?
- Нет ни негроидов, ни латиносов!
- Хм… что-то еще?
- О, это, сержант, тебе понравится! Татуировки! Я нашел для тебя, сержант, почти четыре десятка отличных трупов с татуировками, и это я только начал искать их для тебя.
- Банды?
- Не наши, точно! Это русские татуировки, сержант!
- Почему русские, постой! Зачем русские?!
- Связывайся с Интерполом, сержант. Что-то мне подсказывает, что кто-то уничтожил несколько тысяч русских уголовников в канадских лесах.
Прошло еще два дня. Весна в Альберте в этом году не задалась – по ночам было холодно, и в конце мая по утрам срывался снег. Что, впрочем, было достаточно хорошо для хранения останков пяти тысяч человек.
Поиск результатов не дал. Было принято решение (крайне не понравившееся военным) потихоньку пустить слух, а затем и официальную информацию о найденном большом захоронении погибших людей. В телевизионную ротацию пустили несколько лиц. Старались отобрать лица яркие, запоминающиеся, со шрамами или другими особенностями – родинками, бородавками – и не очень приятные на вид. Уголовные рожи, одним словом.
Док закончил свою огромную таблицу и приступил к нанесению меток на компьютерную карту.
Сержант совсем впал в уныние.
- Ты понимаешь, Ори, я вообще не думаю, что это все - преступление! Нет самого главного: нет смысла в этом всем, значит, и мотива быть не может!
- То есть, ты думаешь, что кто-то напихал целый лес трупов умерших насильственной смертью – и это просто ради развлечения? Или научного эксперимента?
- Вот, Ори! Вот! Это какая-то наука. Секретные файлы!
- И что, Дана с Малдером уже приехали?
Сержант крякнул и махнул рукой:
- Приезжали тут… Ходили со счетчиками радиации…
Док хмыкнул, не отрывая взгляд от лэптопа.
- Так, сержант! Готово!
Сержант Камински встал, передвинул свой стул поближе к столу и всмотрелся в экран.
- Смотри! Пять дней трудов!
По карте россыпь белых точек. Ровно посредине квадрата, точно вдоль меридиана, россыпь сбивалась в толстую белую линию.
- Так! Теперь попробуем посмотреть, где у нас находились молодые ребята, не старше тридцати.
Среди огоньков появились зеленые точки. Они были разбросаны достаточно равномерно, больше там, где россыпь белых точек сгущалась, реже – где их было меньше.
- Тэк-с, а что у нас с ребятами постарше?.. И еще старше! О! Это уже интереснее.
Появились синие и красные точки. Стало заметно, что к периферии количество красных и синих точек возрастает, а ближе к центру оказалось больше зеленых.
- В центре – молодых больше! И что это нам дает?
- Хорошо! Самое вкусное я оставил напоследок. Давай посмотрим, где у нас находятся наши русские уголовники.
Точки снова побелели, а затем на карте снова появились красные точки.
- Вот черт!
Сержант вскочил, и раскладной стул под ним с грохотом сложился и упал на утоптанную землю.
- Ори! А ну увеличь! Видишь, Ори? Как же я с самого начала не понял?!
Орвил выпрямился и сказал:
- Вижу, сержант!
Центральная белая линия оказалась разделенной напополам. Причем с левой, западной стороны, красных точек не было совсем.
- Бери компьютер, пойдем к военным
Среди палаток был установлен огромный надувной ангар. Раньше Орвил бывал в таких только на больших выставках. А еще несколько лет назад он познакомился с очень симпатичной и доброй женщиной. Они были знакомы с ней две недели, когда она пригласила его в свою церковь, на проповедь. Церковь оказалась вот таким же огромным надувным сооружением, а проповедь закончилась «разговором с богом на свободном языке». Когда несколько тысяч человек начали в экстазе завывать и кашлять, издавать странные горловые звуки и петь без слов, Орвил вышел из палатки и зашагал прочь. Благо, глаза у его спутницы и большинства прихожан были, в основном, закрыты.
Сейчас этот ангар постепенно заполнялся, согласно длинным спискам и схеме составленной им ночью. Он разбил весь пол на шесть секторов с помощью специального агрегата, который делает разметку на футбольном поле. Среднюю линию провели дважды.
Да, теперь все стало на свои места. Русские, как им и положено, расположились на востоке, за исключением небольшой группки, вклинившейся на севере в расположение немцев. И двух групп немцев из пяти человек – вероятно, экипажей танков, которые застыли прямо в средине обороны русских.
К Орвилу подошел сержант в сопровождении пожилого генерала. Генералов у них здесь было больше, чем лейтенантов.
Как и предполагал сержант, их идею приняли хоть и с недоверием, но и с облегчением. Они очень ждали хоть какой-то идеи. Не то чтобы версия сержанта и криминалиста из конной полиции что-то объясняла, но она позволяла привести трупы хоть к какому-то порядку. И занять всех работой.
Генерал поздоровался с ним за руку и, подхватив за локоток, отвел в сторону.
- Все подтвердилось. В колл-центре стали обращать внимание на странные звонки, и уже есть трое стариков, которые опознали своих пропавших во время войны родственников. Дата смерти уточняется. Только одна старушка вспомнила, что отец пропал весной сорок третьего года.
- А что русские? Немцы? Архивы? Пропажа пяти тысяч человек все же!
Генерал выразительно посмотрел на него.
- Это для нас – пять тысяч погибших, это как битва при Геттисберге, а для них – так! -"эпизод войны"!
Он замолчал, поджал губы, а потом рубанул рукой: - В любом случае тела будут переданы родственникам!
- А как будет все это объяснено? - Орвил обвел рукой окружающее пространство.
- Никак. Время не то!
Генерал развернулся через левое плечо и неспешным шагом направился к выходу.