Сгоревшая невеста

А почему бы не продолжить рассказ про Болтова, Полину и ее подруг, Светку и Алку? Так мне подумалось на досуге. И я решила начать новую историю...





Глава 1


- Ну и куда бы ты хотела поехать в свадебное путешествие? – спросил Болтов.

Я потягивала восхитительную арабику, сидя в одной сорочке на неубранной постели. Услыхав вопрос, от неожиданности, а еще больше от изумления, я дернула рукой, окропила кофе белоснежную простыню и чертыхнулась – пятна теперь ни за что не отстирать. Конечно, любая хозяйка скажет: с моей бедой легко справиться с помощью дорогих стиральных порошков. Да вот несчастье – у Валерия полгода назад началась страшенная аллергия на бытовую химию, включая всякие там пятновыводители, отбеливатели и, разумеется, стиральные порошки. Откуда и почему пришла эта напасть – неизвестно, доктора только руками разводят, и я на их мнение не полагаюсь: в нашем маленьком провинциальном городе настоящих кудесников в белых халатах раз-два и обчелся, да и те заняты более серьезными пациентами, нежели чихающий от стирального порошка владелец ночного клуба. Я сначала впала в отчаяние, представив свою сгорбленную спину над ванной, полной мокрого белья, которое я нещадно тру куском хозяйственного мыла. Причем, видение было настолько явным, что я буквально ощутила специфический запах этой стирки и поняла, что на подобные подвиги, увы, не способна. Где уж мне до декабристок, готовых за мужьями, босыми и голодными, да на край света… А я перед первой же трудностью спасовала, разрушая идиллию нашей только что начавшейся семейной жизни.

Но ведь не разводиться же, право слово!

Моя близкая подружка Алка, услыхав стенания неопытной супруги, обозвала меня «дурындой» и живо сгоняла в магазин, откуда притащила здоровенную бутыль концентрата для стирки белья новорожденных. Сама пластмассовая бутылка была веселенького желтого цвета и к тому же усыпана изображениями забавных зверюшек – зайчиками, лисичками, белочками. Но больше всего мне понравилось ее содержимое – концентрат оказался гипоаллергенным, приятно пах какой-то весенней травкой и отлично отстирывал постельное белье и одежду моего капризного мужчины. Правда, без пятен кофе. Этот концентрат продается в бутылях разного цвета, в зависимости от отдушки: в желтеньких, как мы уже выяснили, с нейтральным запахом травы, в красных – с цветочным ароматом, а в голубых – с лавандой. Надо сказать, запах лаванды муженек не переваривает, однажды мы из-за этого даже попали в дурацкую ситуацию.

Было это так. Приехали мы с Валерием в торговый центр, он тут же потерялся в отделе строительных материалов, а я потрусила в секцию хозтоваров. Наших любимых «зайчиков на желтом пейзаже» не оказалось, и я, поколебавшись (как-то не подходит аромат роз для взрослого мужика!), протянула руку к бутыли голубого цвета, малодушно решив, что один раз и с лавандой постирать можно! Рядом с прилавком топтался довольно полный мужчина, интеллигентно одетый, в хорошем пальто классического кроя и с белым шарфом на груди. Видимо, тоже выбирал домой что-нибудь из стиральных порошков. Я даже умилилась – хозяйственный! Не то что Болтов, носится где-то между рубанками и стамесками, нет чтоб любимой жене подсобить. И только я руку протянула, откуда ни возьмись, появился мой дражайший супруг и завопил на весь торговый зал, обращаясь ко мне с невыносимым страданием в голосе и на лице:

- Нет! Только не это! Отойди от него! Он же – ГОЛУБОЙ!

Магазинные зеваки моментально побросали все дела, развернулись в нашу сторону и стали с интересом разглядывать ни в чем не повинного толстячка, который от такого внимания засмущался, покраснел, как маков цвет, и вдруг заявил хорошим таким певческим тенором:

- А вам какое дело до моих сексуальных пристрастий? Я вас себе в любовники не выбирал!
Бедный Болтов вытаращился на обиженного незнакомца, который по стечению обстоятельств на самом деле оказался гомосексуалистом, и замолчал с открытым ртом. Валерий имел в виду, чтобы я не брала концентрат с лавандой! Бутыль голубого цвета! И только! И вообще мой муж совершенно спокойно относится к людям нетрадиционной сексуальной ориентации, никогда не будет вешать ярлыки. Но объясните это ликующей толпе, предвкушающей свежие сплетни! Вечером в новостях одного из местных телеканалов вышел-таки сюжетик, подготовленный каким-то ушлым репортером: владелец ночного клуба господин Валерий Болтов прямо среди бела дня потрясает кулаками в сторону несчастного покупателя торгового центра, обвиняя того в «голубизне», и как от прокаженного гонит от несчастного прочь свою домработницу.
«Домработницу…». Гм… Может, стоит обновить гардероб? Ну не тяну я на законную супругу успешного бизнесмена!

… Болтов дернул меня за босую ногу:

- Ты чего? Ну пролила и пролила кофе, не беда, хочешь, свеженького сварю?

Я выдавила улыбку, хотя мечтала огреть любимого мужчину чем-нибудь тяжелым, но рядом оказалась только подушка.

- Не кажется ли тебе, дорогой товарищ, что в свадебное путешествие приглашают не через год после свадьбы, а сразу после бракосочетания? – ядовито спросила я (испорченную простыню было жаль).

- Надо же как время летит! – восхитился «товарищ». – Но согласись, ты сама виновата, что наше свадебное путешествие все откладывалось.

Неужели? Сначала старик Кропотин, обремененный уже погонами полковника, просил не менять климата «в интересах следствия». Потом здорово заболела Астра, и Алка, роняя слезы, часами сидела возле собаки, которая по прогнозам ветеринара должна была протянуть совсем недолго, тот даже предлагал усыпить животное, чтобы «не ждать». Ну как оставить ее в такой ситуации! После того, как неудачливый «Айболит» спешно покинул квартиру Алки, прижимая ладонь к разбитому носу, мы с подругой принялись выхаживать старую «немку». Конечно, ни о каком свадебном путешествии и речи быть не могло! Кстати, сам Болтов доставал для собаки дефицитные лекарства, какие в простой аптеке не купишь.
Поправилась Астра – бывшая соседка тетя Нина вдруг засобиралась в санаторий, ей путевку в профкоме выдали, вспомнив про пенсионерку, верой и правдой проработавшей на предприятии долгие годы. А куда, скажите на милость, кота девать? Герцога второго? Стасик, правда, предлагал свои услуги, но после того как проказливый котишка нагадил в туфли его очередной любовницы, быстренько сплавил негодника ко мне. Валерий сначала ворчал, а потом сдался. Так наша поездка была отложена в очередной раз.

Словом, целый год что-нибудь да мешало отправиться нам на далекие жаркие острова к пальмам и верблюдам. И вдруг!

- Неужели? – восхитилась я. – Мы все-таки поедем к морю? Где мой чемодан?

- Давай-давай, - поощрил меня супруг. – И ты, и я в отпуске не были вечность, так совместим приятное с еще более приятным!

Я потянулась к Валерию с поцелуем.

Вдруг во входную дверь кто-то забарабанил, нетерпеливо и яростно.

- Убивают! Спасите! – донесся слабый голос.

Глава 2

Болтов рывком распахнул дверь.

У порога нашей квартиры лежал, постанывая, парень лет двадцати. Над ним, как возмездие, возвышался охранник Володя, отвечающий за безопасность жильцов нашего подъезда, и с недоумением рассматривал собственные кулаки. Надо сказать, что ручищи у охранника огромные, богатырские, такие, как он, подковы гнут. Конечно, тщедушному незнакомцу, энергично рвавшемуся к Валерию Николаевичу Болтову из пятой квартиры и при этом не желавшему ничего объяснять добросовестному секьюрити, не поздоровилось. Теперь Володя, скорее всего, удрученно думал: а не переборщил ли? И вовсе не собирался драться. Так, слегка придержал торопыгу за плечики, а он… Сначала «Спасите!» кричал, а теперь, кажется, вообще скоро богу душу отдаст. Вот ведь какой народ хилый пошел!

- Что здесь происходит? – мило поинтересовался муж, но с той долей металла в голосе, за который подчиненные неизменно Болтова уважали и даже побаивались. – Владимир?!

- Дык, Валерий Николаевич, - залебезил охранник, превращаясь в маленького мальчика, разбившего любимую мамину вазу. – Они говорят: «Надо!». Я говорю: «Цель визита?». Они говорят: «Просто очень надо!» Я - не пускать, они - бежать, я поймал…

- Очень содержательный рассказ, - хмыкнула я из-за плеча Болтова. За его спиной мне вообще ничего не страшно, а тут всего-навсего какой-то незнакомый дохленький парнишка!
«Дохленький» поднял голову и грустно посмотрел на моего мужа:

- Дядя Валера, вы меня не узнаете? Я Юра, сын Ивана Коробьева, вашего армейского друга. Помните, вы десять лет назад к нам еще приезжали, к себе в гости звали. Извините, если что не так!

- Юрка? – удивился супруг. – Знаешь, ты сейчас как-то совсем на себя не похож, разве что излишней вежливостью. Подымайся с пола, проходи, тебе здесь всегда рады! Вот, с женой моей познакомься, Полиной.

Я, пискнув, умчалась одеваться – не в ночной же рубашке гостей принимать!
Юра улыбнулся окровавленными губами, при помощи охранника поднялся на ноги и нерешительно вошел в холл.

ххх

- Ты пей чай-то, пей, - заботливо хлопотал Болтов, выставляя из холодильника на стол варенье и пирожные (куда уж мы без моих любимых заварных!).

- Спасибо, дядя Валера, - Юра попытался улыбнуться, но получилась только болезненная гримаса.

- Чего ты весь в крови? Неужели охранник так тебя разукрасил? Надо бы поговорить с ним о превышении служебных полномочий, - нахмурился муж.

- Да нет, - вскинулся гость, - он не причем. Это я сам. Когда за последнюю ступеньку запнулся и об пол с размаху ударился. Наоборот, охранник меня даже поднять пытался, только я испугался очень. Он ведь вон какой огромный…

Я снисходительно посмотрела на сына Болтовского приятеля.

Худенький, как подросток, парнишка с широко распахнутыми голубыми наивными глазками и мохнатыми ресничками, на лице – интеллигентная бледность, волосики жиденькие, гладко зачесанные. Ну, просто мальчик-колокольчик! И откуда только его занесло в наш непростой и жестокий мир? Из какого-такого оазиса?
Юра, не замечая моего косого взгляда, причмокивая, пил жутко сладкий чай (шесть ложек сахара в кружку – даже мне такое слабо!) и аккуратно кушал заварное пирожное, предварительно поливая его вишневым вареньем (всегда считала себя сластеной, но подобное «гурманство» мне не по плечу).

- Ну, рассказывай, как там Ванька? Два года, стервец, не пишет! Хоть бы коротюсенькую записку послал, мол, жив, здоров, так ведь нет! А уж доехать до армейского друга – и вовсе невыполнимая задача, – пыхтел Валерий, - спасибо, хоть тебя догадался прислать! Поживешь у нас, город посмотришь. Я надеюсь, ты не на часок заскочил? – всполошился вдруг муж.

Юра снова стеснительно улыбнулся:

- Не на часок. Мне, дядя Валера, ваша помощь требуется. Да нет, не деньги! Совет нужен!
А папа всегда говорил: если что – езжай к Болтову…

- Говорил? – радостное оживление гостеприимного хозяина начало таять, уступая место испуганному ожиданию скорбной вести. – Где… Иван? Что с ним?

- Не знаю, - потупился Коробьев и чуть не заплакал. Даже реснички печально затрепетали. – Вот уже два года его нет! Он пропал! Через неделю после того, как вступил в права на наследство. Вы же не знаете, ему дед Степан Градов участок земли после своей смерти завещал. Владел он островком посередь реки. Правда, на островке ничего, кроме камней и обломков скалы и нет, только сарай, но отец это место очень любил. Они с дедом Степой у островка часто рыбачили, и улов был всегда отменный.

- Старика Градова помню; на рыбалку нас с Ванькой водил, на тот самый островок, когда я к вам приезжал, - угрюмо отозвался Валерий. – Степан Данилович еще много легенд старинных нам рассказывал. Занятный дедок! Значит, Градов умер? И отцу твоему какую-то землю в наследство оставил?

- Да, но папа от подарка отказывался, говорил, что не нужно ему все это, пусть только дед Степан разрешит хоть иногда у невесты зарю послушать. Но Градов все равно сделал по-своему, он ведь чувствовал, что умирает, последнее время болел сильно, отец за ним по-соседски ухаживал, жили-то через забор друг от друга… А когда деда Степы не стало, приехала его племянница, дом продала кому-то под дачу (у нас ведь от деревни всего-то дворов шесть и осталось, все разъехались кто куда), а дарственную на островок нам отдала, ей этот заросший осокой клочок земли без надобности. Папа заплакал тогда, а на могиле деда обещал у невесты часто бывать, Степана Даниловича добрым словом вспоминая…

- Стоп! У какой невесты? Сынок, ты ничего не путаешь? Или Ванька наконец-то после смерти Татьяны второй раз под венец намылился?

- Не путаю, так папа говорил. Я сначала тоже подумал, что он жениться собрался, ведь после маминой кончины двенадцать лет прошло! Но когда я сказал, что совсем не против посторонней женщины в нашем доме, отец расхохотался и назвал меня индюком. А потом даже рассердился и закричал, дескать, кроме Татьяны никто не имеет права называться его женой и что я неблагодарная свинья, раз так быстро мать забыл. Я сгоряча сказал, что как раз очень хорошо маму помню. И что каждый день ни по разу ее вспоминал, особенно с того самого момента, как отец отвез меня в город, в школу-интернат, а домой стал забирать только на каникулы. Я конечно, не прав: в нашем захолустье и школы-то нет, в соседний поселок учиться не наездишься. Я прекрасно понимаю, что папа хотел как лучше для меня, но слов обидных все равно наговорил немало! Мы повздорили, отец хлопнул дверью и ушел. На тот участок, деда Степана. Там, конечно, ничего, кроме сарая, нет, но переночевать можно. А под утро на островке вспыхнул пожар.

ххх

Валерий сжал чайную ложечку с такой силой, что она погнулась.

- Иван – что – сгорел?

- Не знаю, - еще больше закручинился рассказчик, - утром на месте рыбацкого сарая нашли одни головешки. Но я не верю, что папа погиб.

- Я тоже не верю, - Болтов подошел к окну, распахнул створку и закурил. – Как-то не хочется верить, что Ванька сгинул в огне.

- После пожара я уехал в город и стал жить в общежитии, я ведь в тот год как раз поступил в пединститут, а за нашим домом в деревне попросил бабу Клаву, соседку, присматривать. Та мне иногда деревенские новости письмом сообщает. И вот недавно опять написала и настоятельно просила приехать как можно скорее. Дескать, покупатель на островок объявился. А я как быть – не знаю. Сам я не рыбак, да и на тот остров после пожара ни ногой. Но продавать эту землю как-то не хочется. Все-таки память об отце и о деде Степане.

- Ну и не продавай.

- А баба Клава пишет, что покупатель очень беспокойный, из каких-то «крутых», что ли… Он уже всех местных жителей запугал, поэтому продажа острова будет избавлением всей деревни от непрошеного гостя.

- Знаешь, девочка…

Болтов только начал говорить, а я уже поняла, что свадебное путешествие к пальмам и морю откладывается в который раз. В лучшем случае меня прокатят в уральскую глубинку, где я буду любоваться закатом, сидя в дырявой лодке на середине пахнущей болотом реки, а в руки мне сунут удочку. Только, боюсь, золотую рыбку мне ни в жизнь не поймать!

Глава 3

Вечером прибежала взмыленная Алка.

Прямо с работы, вместе со своим «спецсредством» - голенастым чистопородным Греем, сменившем в строю собак-розыскников дряхлую Астру. Впрочем, старушка-«немка» вряд ли скучает по службе. Живет себе припеваючи в трехкомнатных апартаментах (Алка уже полгода как переехала к Руслану), гуляет два раза в день в тенистом парке в компании пасынка хозяйки Петьки, который с ней чуть не целуется. Правда, до свадьбы Руслана и Аллы дело еще не дошло, но моя подруженька все равно считает пацана своим собственным и балует безмерно, а я лично за отдельные Петенькины проделки (вспомнить хотя бы историю с моими снимками!) на ее месте накрутила бы противному подростку уши! Впрочем, я знаю, чем Петька так купил мою одноклассницу – своей безграничной любовью к собакам! Уж как он с Астрой носится, как за ней ухаживает! Лучший кусочек – Астре, новую игрушку – снова ей. Мне кажется, Грею, который тоже живет в этом сумасшедшем семействе, надо бы обидеться, но тот, похоже, считает старушку главной в их собачьем тандеме и не сварится.

- Ну, - жадно спросила Алка, бросая поводок, Грей равнодушно присел рядом с моими комнатными туфлями. – Вы все-таки поедете отдыхать? О, как я тебе завидую! Море! Парусники!

- Парусников не будет, - кисло отвечала я. – А вот рыбацкая лодка – пожалуйста.
Алка удивилась. Причем так буйно, что Грей, тонко чувствующий каждый нерв хозяйки, с испуга укусил помпон моего тапочка и еще больше струсил от своего непростительного хулиганского поведения.
Выслушав мой печальный рассказ, подруга призадумалась и заявила:

- Знаешь, что! Мы с Русланом поедем вместе с вами! Возьму недельку без содержания, а Петечке на природе тоже очень понравится!

- Сдурела? – я покрутила пальцем у виска. – Ты что, хочешь всех с собой взять? И собак?

- А чего такого? – пожала красивыми плечами Аллочка. – Ребяткам тоже нужно прогуляться. А там – в деревне – сейчас хорошо! Конец августа – сказка!

ххх

Болтов хохотал как сумасшедший, когда я сообщила об Алкиных намерениях:

- Ну, девка! Царь-пушка! Ох, Руслану повезло - так повезло!

- И что прикажешь с ней делать? – возмущалась я. – Конечно, старик Кропотин Аллочке по первому слову тут же не только «без содержания», но и отгулы нарисует! И ведь она, правда, всю свору с собой заберет!

- Да пусть забирает! У Коробьевых в деревне дом большой, двор просторный, все уместимся, - отмахнулся от моих тревог супруг.

- Да? – ядовито продолжила я. – Но ты не знаешь самого главного! Есть еще два милых человечка, которые непременно захотят отправиться в путешествие вместе с нами! И неважно куда – хоть к пальмам, хоть к соснам!

Не успела я застращать муженька как следует, зазвонил телефон. На другом конце провода Стасик покаялся, что уже знает о предстоящей поездке в уральскую глухую деревушку от Аллочки и готов поддержать меня морально и физически, и рюкзак уже упаковал! Кроме того, он просто не представляет себе, как без своего личного водителя будет обходиться уважаемый Валерий Николаевич!

Едва я положила трубку, позвонили в дверь. Это была Светка собственной персоной, которая заявила, что с моей стороны просто непростительно утаивать такую интереснейшую поездку от журналиста, мечтающего о всемирной славе и готового к новым поискам и открытиям!
- Я еду с вами, и точка! – выпалила Кропотина, буравя меня и Валерия пронзительными глазками. – Отец уже дал добро, а мои недельку без мамы и жены проживут, ничего, не маленькие!

Болтов вытаращился на нее и будто закостенел. Если и дальше так пойдет, мой муженек по жизни будет ходить с удивленно приподнятыми бровками! Как я ему сочувствую!
Когда Светка гордо удалилась, супруг отмер и чуть опустил брови:

- Они … серьезно? Но почему?!

Я надменно усмехнулась:

- Ты еще не понял, насколько сильно меня любят эти люди? Просто ни дня прожить не могут! Я еще удивляюсь, что Федор Андреевич почему-то не пришел…

ххх

За вечерним чаем решили: через неделю двинемся в Гармонику, родную деревню нашего гостя, а пока Юра пусть город посмотрит, погуляет по окрестностям – когда еще к нам снова приедет!

Ночевать в квартире Болтова Юра не остался. Засмущался, залепетал что-то о номере в гостинице, который собирается снять.

- Слушай, наш друг, похоже, тебя стесняется, - догадался Валерий.

- Что за глупости! – рассердилась я.

- Вдруг ты ночью в туалет захочешь и пойдешь в одной сорочке, забыв накинуть халат, а навстречу тебе Юрочка в одних «семейниках», которому тоже приспичит? – хихикал муженек.

– Да Коробьев стеснительный без меры! Ну не может он находиться в одном помещении с малознакомой полуодетой женщиной! А если мы, не дай бог, захотим поиграть с тобой в мужа и жену, а? Куда деваться бедному ребенку?!

- В нафталин и на вечное хранение! – выпалила я. – Но есть другой вариант – отдаем Юрке ключи от моей квартиры, там его никто не побеспокоит!

Услыхав о предложении поселиться на совершенно свободной жилплощади, Коробьев расцвел, сказал мне раз пятьсот «спасибо» и уехал вместе с Болтовым, который обещал доставить несчастного мальчика по нужному адресу, предварительно взяв с Юры слово, что столоваться гость будет все же у нас.

Я отправилась по магазинам – харчи запасать! Да, и подарок, наверное, надо купить бабе Клаве, или как ее там? Не с пустыми же руками ехать! Может быть, старушке понравится пуховая шаль ажурной вязки? А что? И красиво, и тепло!

Глава 4

После шопинга я, несмотря на отгул, заглянула на работу. После того, как Болтов своей волей повысил Федора Андреевича до директора издательства с одновременным исполнением обязанностей редактора «Ярмарки», старик наш развернулся. Я и не предполагала, что в нем столько силы, столько желания объять необъятное! И что интересно – пока у дяди Феди все получается!

Для начала, он загорелся идеей сделать нашу типографию лидером печатной продукции в городе. Переговорил с Болтовым, получил согласие и… вернул в типографию уволенного некогда Петушковым Марка Ремезова с назначением его на должность заместителя директора по производству (а меня дядя Федя моментально перевел начальником рекламного отдела наместо бесславно покинувшего нас Игорька). Я сначала недоумевала, почему мой старый друг настаивал именно на кандидатуре Ремезова, которого, как нам всем хорошо было известно, выставили из издательства не просто так, а за беспробудное пьянство. Но дядя Федя мне все объяснил за чашкой чая: во-первых, Марк Иванович – большой специалист, каких мало, во-вторых, с того самого дня, как доктор поставил ему диагноз «Язва», ничего кроме минеральной воды в рот не берет. И производство знает, как свои пять пальцев! Такой работник – просто клад! И, конечно, идеи Федора Андреевича пришлись Ремезову по вкусу, он стал категорически его во всем поддерживать и давать весьма дельные советы. Именно по рекомендации нового завпроизводством издательство перекупило помещение умирающей типографии «Маяк» вместе с обслуживающим персоналом. Правда, половину работников после собеседования Федор Андреевич все же уволил. На вопрос Болтова: «Почему?», резонно отвечал, что, во-первых, столько народу ему не требуется, а во-вторых, уволенные товарищи, при своей непростительно низкой квалификации, обладают недюжинным сварливым нравом и полным отсутствием желания работать и зарабатывать, поэтому в трудовом коллективе от них толку не будет, одни желудочные расстройства. Всех оставшихся сотрудников дядя Федя немедленно отправил на курсы обучения к мастерам в печатный цех «Ярмарки», после чего каждый переучившийся работник получил ощутимую прибавку к зарплате – Болтов только крякал, просматривая платежные документы, которые ему принес для отчета педантичный Федор Андреевич. Потом неистовый директор перенес печатный цех «Ярмарки» в помещение «Маяка», где затеял ремонт, оснастил новейшим оборудованием и заявил на внеочередном совещании, что теперь мы помимо всего прочего переходим на цветную полиграфию. Часть мастеров он снова отправил учиться, и не куда-нибудь, а в областной центр - Болтову опять пришлось раскошеливаться. Я только хихикала, наблюдая, как Валерий театрально прикладывает к груди ладонь и хрипит, точно мучимый сердечным приступом:

- Мерзавец! Да я из-за тебя все подкожные уже вытряс! Ночной клуб полностью работает на нужды издательства! Долго это еще будет продолжаться?!

Мой милый старик смотрел на беснующегося Болтова взглядом Мефистофеля и бурчал себе под нос:

- Авось еще в кубышке-то осталось, если хорошенько поскрести…

- Прочь! Уйди с глаз долой! – вопил супруг и обращал свой гнев против меня, словно это я была во всем виновата! – Твой «дядя Федя – съел медведя» скоро меня по миру пустит! Имей в виду, ты вместе со мной по дороге босая запылишь и котомку нищенскую потащишь!

- Ага, как же! – издевалась я, потому что хотя Болтов и ворчал, но, видимо, идеи Федора Андреевича бредовыми не считал, раз подписывал нужные документы.

И я-то ведь знаю, Валерий – умница, он никогда бы не стал вести экономически невыгодную партию, а раз муж верит новому директору издательства, значит, в этом есть соль, и еще какая!

Кстати, месяца два назад Федор Андреевич вызвал меня к себе, с видом заговорщика запер дверь, заявив секретарше Нине Павловне, принятой взамен жертвы преступной страсти Любочки, чтобы нас не беспокоили минимум полчаса.

- Вот что, Полюшка, - сказал дядя Федя, ласково дотронувшись до моей ладони, – я уже с Валерием Николаевичем обо всем переговорил, он согласен с моим решением, а теперь довожу до твоего сведения. На двух креслах мне одновременно сидеть несподручно, подлокотники мешают. Два оклада мне тоже ни к чему, стар я, мне немного надо. Поэтому я оставляю пост редактора «Ярмарки». У меня и как у директора издательства дел по горло! Тем более теперь, когда мы решили расширяться. Ты же, мила дочь, возглавишь газету, думаю, справишься.

Я, конечно, только вышла из кабинета шефа, тут же набрала номер Болтова:

- Вы что, все с ума посходили? – верещала я. – Какой из меня редактор?

- Самый замечательный! – с воодушевлением отвечал супруг. – Знаешь что, твое назначение надо отпраздновать! Поехали в ресторан?!

Самое забавное, что в редакции мое назначение восприняли как должное, кинулись поздравлять. К нашим присоединились журналюги из газеты «День», соседствующей с «Ярмаркой» под одной крышей. Редактор «Дня» Костя Буйвол даже приложился к ручке и сообщил очень счастливым голосом, что всегда знал: придет час, и мои способности будут оценены по достоинству. Вот ведь лицемер! Да мне местные доброжелатели тут же донесли, что еще пять минут назад уважаемый Константин Иванович язвил, дескать, хорошо быть женой владельца издательства - для любимой супруги всегда сладкое местечко найдется, даже если она дура дурой. Но я вежливо поулыбалась, незаметно вытерла замусоленную кисть о подол и отправилась руководить. Отомстила я Буйволу красиво – переманила к себе начальником рекламного отдела Галину Протасову, трудившуюся до этого замом редактора по развитию газеты «День». Оклад положила такой, что Буйвол, узнав, позеленел от ревности. А Галя тут же стала моей самой преданной помощницей: она теперь, не дожидаясь очереди в муниципальный детский сад, наконец-то смогла устроить ребенка в частную группу (с изучением английского языка, услугами логопеда, посещением бассейна и субботними прогулками на пони) и освободить от внука вечно больную бабушку.

ххх

Только я вошла в кабинет и грохнула на стол сумки с продуктами, прибежала взволнованная Галка с сообщением: Федор Андреевич велел мне немедленно явиться к нему, как только я появлюсь в редакции. Дескать, домой мне он уже звонил, и Болтов советовал вылавливать меня на рабочем месте.

Я хмыкнула: что опять затеяли наши мужики?

- Поля, у меня к тебе разговор, - неторопливо начал дядя Федя, усаживая меня в мягкое глубокое кресло. – Вы с Валерием Николаевичем собираетесь поехать в одну уральскую деревню, там у вас, вроде бы, друзья?

Я кивнула.

- А ты знаешь, что мы расширяемся? – продолжал допытываться старик.
Я снова кивнула, совершенно не понимая, каким образом наша поездка связана с грандиозными планами издательства.

- С тобой едут Светлана и Станислав, - нудно повествовал Федор Андреевич. – И это очень важно!

Я изумилась. Ну, какое дело издательству до проблем сына армейского друга моего мужа?!
Оказалось, Федор Андреевич на пару с Марком Ремезовым решили начать печать календарей. Но не простых, а тематических. Услыхав, что Малышева-Болтова собирается в глушь уральскую, завпроизводством вдохновился и предложил «первым блином» сделать календарь по старинным уральским легендам, снабженным красотами непуганого цивилизацией края. Светлана приглашена расспрашивать старожилов и записывать истории и сказки, а снимать все это природное великолепие будет – внимание – Стасик! То, что мой приятель балуется фотографией, я и раньше знала, «День» и «Ярмарка» нередко его услугами пользовались. Но вот то, что Стасик - фотохудожник, и как заметил Федор Андреевич, очень хороший, слышала впервые.

- Да не может быть! – не сдержала я удивления.

- А ты в нашем городском выставочном центре разве не была? – лукаво улыбнулся дядя Федя. – Не любовалась «Ночным видением»? А «Зарей над малой родиной»?

Конечно, была. Конечно, простаивала у работы неизвестного фотографа, не пожелавшего оставить автограф. А картина (если только так можно назвать фотографию) чудная: из ночного мрака выступает невиданной красы девушка, она тянется рукой к странному цветку в высокой вазе, желая коснуться его, и сам цветок, и девушка, и весь мир вокруг кажутся хрупкими, ненастоящими. Фотография «Заря над малой родиной» тоже мне очень нравилась. Снимок был сделан, по-видимому, с крыши какого-то высотного здания, и дома казались игрушечными, а восходящее солнце огромным, всеобъемлющим…
Но… неужели это работы Стаса?! Не ожидала. Честное слово!!

- А, не знала? – продолжал улыбаться босс. – Так вот, Станислав получил большой заказ от издательства, Болтову о наших планах я сегодня сообщил, он в курсе. Поедете в эту самую Гармонику, пускай Станислав по лесам и скалам полазит, натуру поснимает. А мы потом календарь напечатаем. Плохо, что ли?

Я не представляла, что сказать! Вот так Стасик! Ну, молчун! Негодяй этакий!

Глава 5

Понедельник за хлопотами пронесся как торпеда.

Я занималась провиантом, Болтов умудрился достать билеты на субботний поезд, который должен был умчать нас на Западный Урал, куда-то в сторону Крестовоздвиженских золотых россыпей, если мне не изменяет память и знания, полученные на уроках географии. Помнится, наша географичка Эльза Тахировна, закатывая от экстаза глаза, рассказывала любопытным школярам занимательную историю о четырнадцатилетнем крепостном мальчике из деревни Калининской Павлухе Поповом, который в окрестностях Бисертского завода, принадлежавшем графине Полье, нашел странный камень. Каков же был восторг минералога Шмидта и графа Полье, когда в «найденыше» они узнали алмаз! За свою находку паренек получил вольную – меня так поразил этот исторический факт, что я запомнила историю на всю жизнь. А ведь Гармоника нашего Юры где-то в тех краях. Вот бы побродить по тем местам, почувствовать себя первооткрывателем! Романтика!

Наша компания уже предвкушала приключения, которые непременно ждут в Уральских лесах, но начались они гораздо раньше, еще до отъезда. Первым потрясением стало исчезновение Юры за сутки до отхода поезда.

Два дня наш гость послушно приходил трапезничать к нам с Болтовым, а в четверг потерялся. Когда Коробьев не явился на обед, Валерий не стал слишком расстраиваться, подумал, что мальчишка решил в кино сходить или по городу в свое удовольствие пошататься. Но когда Юрик не пришел и на ужин, муж растерялся, я бы сказала, даже взволновался, словно девица, которую «продинамил» кавалер. Телефон Коробьева отвечал прохладным женским голосом: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», что уже настораживало. Мы ждали Юру с восьми вечера до полдесятого, потом все же сели за стол. Валерий нарочито громко стучал ложкой, отказался от десерта и потом долго курил у форточки в кухне.

В районе одиннадцати он схватил плащ и бросил мне уже на пороге:

- Надо бы съездить на твою старую квартиру, вдруг с Юркой что-то случилось. Может быть, за ним следили…

- Кто? – содрогнулась я.

- Товарищи, мечтающие завладеть его наследством.

Я тут же представила себе мертвое тщедушное тело нашего гостя, изрешеченное пулями и лежащее посреди моей гостиной, в центре моего любимого паласа карамельного оттенка. Помимо жалости к Юре в голове возникла еще одна и довольно противная мыслишка: я так долго искала палас именного такого цвета и будет обидно его выбрасывать! Подумав так, я тут же содрогнулась от собственной черствости! Валерий о мальчишке как о собственном сыне переживает, а я? Нет, никогда не признаюсь Болтову в собственной меркантильности!

- Вот что, - заявила я, прыгая в джинсы, - еду с тобой!

ххх

До дома, в котором я долгие годы жила до знаменательной встречи с Болтовым, мы домчались меньше чем за полчаса. Во дворе никого не было, кроме тети Нины, пестующей своего толстого кота Герцога. У старушки, видимо, опять разгулялась бессонница, а в этом случае что может быть лучше ночной прогулки? Соседка, наглаживая пушистого любимца, проводила нас с Болтовым непонятным взглядом.

На наш решительный стук дверь приоткрылась. Болтов нахмурился, я побледнела: горы прочитанных криминальных романов приучили к мысли, что незапертая дверь – первый предвестник смерти, которая ждет за порогом жилища. Но в квартире нас встретила пустота. Ни трупа, ни злоумышленников, ничего! Только в прихожей на полу валялись осколки разбитой тарелки и пирожки, один был раздавлен. Валерий прошелся по комнатам, заглянул в кухню, где на столе тосковала чашка с остывшим чаем. В ванной мы обнаружили брошенное на пол влажное скомканное полотенце.

Что же здесь произошло, и куда девался Юрка?

И тут меня озарило: Стаська! Он ведь живет за стенкой и мог что-нибудь слышать, если преступники и вправду схватили нашего гостя.

Приятель дверь открыл не сразу, высунул в коридор всклоченную голову, поморгал запавшими, какими-то больными глазами и заявил голосом трагика, что знать не желает нашего Юру и вообще, этот герой-любовник ему еще за все ответит и я, кстати, тоже!

- А чего? Поселила урода в своей квартире, Полька, а он первым делом мою самую лучшую девочку охмурил! Между прочим, Мариночка почти моя невеста! Я, может, хотел ей предложение сделать! – ныл сосед. – Я даже домой ее к себе сегодня пригласил и романтический ужин готовил! Да все напрасно! Она у вашего крокодила приезжего весь вечер провела, сам видел, как она уходила…

- Ты что-то путаешь, - оборвал Стаськины стенания Болтов, - Юра женщин как огня боится, он, по-моему, еще девственник.

- Наверное, уже нет, - зло бросил мой обиженный приятель и захлопнул дверь.
Мы топтались на лестничной клетке.

- Послушай, пойдем у тети Нины спросим, может, она Юру видела сегодня? – робко предложила я.

И тут зазвонил мой сотовый.

- Спишь? А я тебе такое расскажу! – трещала Светка, ходящая энциклопедия криминальных новостей. – У нас в городе сегодня сексуального маньяка поймали! Хочу завтра материал готовить, может, мне разрешат у него интервью взять, а? Говорят, прямо посреди улицы насиловал! И женщин, и мужчин, всех без разбору! Между прочим, в вашем районе…
Кропотина, как многие ее братья и сестры по перу, для красного словца и приврать может, но насильник, наверняка, все-таки есть! С перекошенной физиономией я кинулась на улицу – только этого не хватало, чтобы наш невинный Юрик пострадал от лап извращенца!

Болтов резво бежал рядом.

К счастью, тетя Нина все еще сидела на лавочке у подъезда, баюкая кота.

- Вы нашего Юру не видели? Юношу, который временно живет в моей квартире? – выпалила я, подскочив к бабке вплотную.

- Как же. Видела, - недовольно пожевала губами соседка. – Знаешь что, Поля, ты в следующий раз, когда будешь ключи от своих хором посторонним людям давать, завсегда сначала справку из психдиспансера требуй! А то не ровен час, и дом спалят!

- Что, что случилось? – нервно подрагивал Валерий.

- А вот что! – бабка сложила на подушкоообразной груди руки, собираясь повествовать смачно и с подробностями. – Днем-то я вашего Юрика во дворе сначала видела, он еще Герцога погладил, похвалил, мол, красивый кот. Я и подумала: какой хороший молодой человек! Предложила ему пирожков горяченьких, как раз с капустой собиралась печь. Договорились, что он ко мне через полчасика зайдет, я ему в тарелку насыплю. Он и пришел, взял пирожки, «спасибо» сказал и ушел. А спустя время я вышла во двор белье развешивать, гляжу – выскакивает из подъезда ваш Юра голышом! Только на плечах как плащ полотенце развивается! И несется он по улице да еще орет так страшно: «Всех изнасилую!». А потом смотрю: патруль его повязал. В отделение, наверно, свезли. А потом и в дурку!

- Боже ты мой, ведь я с этим полоумным наедине в квартире была, когда он за пирожками заходил, - ахнула тетка Нина, - этот стервец мог ведь и надо мной надругаться!
Я поскорее спряталась за спину мужа, стараясь подавить предательский смех. Ну, конечно, грузная восьмидесятилетняя старуха – лакомый кусочек для двадцатилетнего юнца!
Болтов доставал мобильник – звонить полковнику Кропотину.

ххх

Юра, одетый и умытый, сидел в нашей кухне и кушал пятый по счету эклер, макая его в вазочку с вишневым вареньем. Он уже пришел в себя от потрясений и готов был сообщить о своих злоключениях.

… Поболтав немного с милой пожилой женщиной, Юра вернулся в квартиру и решил принять пенную ванну. Открыл кран и спустился за пирожками к тете Нине. Дверь не запирал. Зачем? Он ведь вышел всего на пару минут. А когда вернулся, подумал, что пирожки можно съесть, нежась в горячей воде. Разделся, прихватил полотенце и тарелку со сдобой, толкнул дверь ванной комнаты… и остолбенел: в пене блаженствовала незнакомая пышногрудая блондинка, которая при виде парня вскочила и завизжала. Инфантильный Юра с испугу попятился, задом вышиб дверь и зачем-то кинулся на улицу, забыв, что он, пардон, не одет, и растеряв по дороге пирожки с капустой и остатки собственного разума. От ужаса он забыл все слова, кроме одной единственной фразы, которую и кричал, моля о помощи:

- Это изнасилование!

Точнее, Юрик хотел сообщить, что незнакомая голая женщина вторглась в его дом. А зачем? Наверное, за этим самым! Но его не поняли, схватили, бросили в мерзкую комнату и держали до тех пор, пока не приехали мы с Валерием.

- Что ж ты, Юра, так девушки-то испугался? – еле сдерживая хохот, спросила я.

Парень густо покраснел:

- Не знаю, - еле выдавил он.

Болтов посмотрел на меня укоризненно. Ведь ясно же, что Коробьев невинен как новорожденный! А я отправилась звонить Стасу и объяснять, что вышло недоразумение. Скорее всего, красотка Марина просто перепутала квартиры! Вошла в мою, пока Юра отлучался за пирожками, и нырнула в пенную ванну, предполагая, что это один из сюрпризов романтического вечера, устроенного любвеобильным Стасиком. Конечно, бедная девушка струсила не на шутку, когда вместо ее кавалера в ванную ввалился незнакомый субъект, да еще в чем мать родила! И с тарелкой в руках! Как она инфаркт не заработала, диву даюсь! И чем все в итоге закончилось? Голый незнакомец убежал, девица из ванны выскочила, полотенцем вытерлась, подождала-подождала, а милого Стасика нет - как нет! Она и ушла, огорченная. Романтический вечер не задался! Ну, хоть помылась, что ли…

Глава 6

Настал день отъезда.

На вокзал мы двинулись бравым маршем. Впереди колонны выступал старик Кропотин, обнимая правой рукой дочь, а левой – лучезарно улыбающуюся Алку.
Всегда подозревала, что наш полковник немножко влюблен в прекрасную кинологиню, иначе как объяснить эти нежные объятья и отгулы по первому слову? Впрочем, в опасные операции Светкин папаша тоже отправляет, не задумываясь, прежде всего, мою подружку, которая уже больше чем полгода работает не во вневедомственной охране, а в уголовном розыске. Говорят, женщин в этот отдел не берут, поэтому диву даюсь, как же Алка там очутилась? Причем, вместе с Греем?

Аллочка шла, радуясь солнечному августовскому утру, бестолковой вокзальной суете, и совершенно не обращала внимания ни на галантность полковника, ни на хмурую физиономию ревнивого Руслана, которому очень хотелось объяснить Светкиному отцу, что Алка – не та женщина, которую можно безнаказанно лапать. Но Руслан молчал, только еще больше дулся. Зато Петька, следовавший за Алкой по пятам, буквально метал молнии из глаз и судорожно сжимал поводок Грея (старая Астра в сбруе не нуждалась, она и так шла рядом с мальчишкой, как приклеенная), словно хотел спустить на противного полковника всех собак. Единственное, что останавливало парня – как-то не принято травить служебными овчарками начальника УВД! Мудрая Астра подняла на Петьку умные глаза и тихонько гавкнула, дескать, я тебя понимаю, но будь, пожалуйста, хорошим мальчиком, не расстраивай маму, она сама во всем разберется. Вдруг Алка обернулась, поймала Петькин яростный взгляд и… перехватила сумку из одной руки в другую – теперь Кропотину обнимать ее было несподручно. А я подумала: похоже, Петька питает к будущей мачехе далеко не сыновьи чувства, уж больно страстно он смотрит на Алку. А что, она настоящая красавица, да еще и озорная, как девчонка, порой бесшабашная, в такую трудно не влюбиться! А Петьке-то сколько? Четырнадцать или уже пятнадцать?! Самый возраст для первой любви!

ххх

Со слов Болтова, я знала, что Руслан растил мальчишку один. Когда Петьке было пять лет, его мать умерла. От пьянки. Муж вспоминал, что женился Руслан на матери Петра не по любви. По необходимости. Они и встречались-то всего пару раз на молодежных вечеринках, которые устраивали общие знакомые, а потом Милочка пропала и явилась к Руслану домой уже с большущим животом и сообщением, что он – отец ее будущего ребенка. Болтов советовал не вестись и потребовать генетической экспертизы, но Руслан уперся: «Это мой сын!» «Как же, его, - недоумевал Валерий, - да Людка ни одного мужика не пропускала, у нее на лбу печать проститутки лет с пятнадцати горит!» Но друг настоял на своем и повел нечаянную невесту в ЗАГС. Через два месяца после бракосочетания родился Петька. Слабенький, болезненный. За мальчиком ухаживала мать Руслана, которому Мила моментально подкинула ребенка, сославшись на необходимость выйти на работу.

А служила она официанткой в затрапезной забегаловке. Руслан просил жену уйти с работы, заняться малышом, но та не слушалась. Ей нравилась ее жизнь. И в ней не было места ни дураку, согласившемуся стать ее мужем, ни мальчишке, который, несмотря на все старания Людмилы вывести плод с помощью советов знахарки, все же появился на свет и теперь требовал к себе внимания и заботы! Тем более женщина не хотела слушать свекрови, ворчливой и въедливой, которая давала тысячи советов, учила варить борщ и стирать пеленки и запрещала ярко краситься! Потом мать Руслана тяжело заболела и умерла, Петеньке тогда едва исполнилось четыре года. Милка с проклятиями осела дома, занимаясь хозяйством и ребенком. Она выдержала ровно год.

Трагедия случилась, когда Руслан и Валерий уехали в другой город на похороны одноклассника, их и не было всего-то пять дней. Руслан вернулся, а дома никого. Только грязные тарелки на столе и батареи пустых бутылок из-под самого дешевого пойла. Соседи, жалостливо щурясь, рассказали, что на следующий день после отъезда мужика Людмила устроила большую попойку. Позвала бывших коллег из забегаловки, те явились с постоянными клиентами («А ведь, Руслан, официантки-то в этом кафе оказывали еще и другие услуги, ну, ты понимаешь», - сообщали доброжелатели), гудели дня три. Жильцы терпели-терпели, да и вызвали милицию. А когда дежурный наряд попал в квартиру, то сама хозяйка находилась уже в коматозном состоянии, укушавшись паленой водкой. Гости лыка не вязали и не обращали внимания на маленького мальчика, судорожно вздрагивающего в углу – плакать у ребенка уже не было сил.

- Где Петя? – схватился за голову Руслан.

- В больнице, - отвечали соседи, - а Людка твоя в морге. Извини, не доглядели, но кто знал, что так получится?

Мальчик, слава богу, поправился.

ххх
Алка отстала от Кропотина и пошла рядом с Петькой, о чем-то весело с ним болтая. Паренек расцвел, ухватился за Алкину сумку, помогая нести. Астра снова тихо гавкнула: «Ну, вот, я же говорила…».

Мы с Валериям шли чуть поодаль. Рядом пружинил шаг Коровьев, радовавшийся каждой клеточкой тела скорому возвращению домой и откровенно недоумевающий, почему на него сердится Станислав? А Стаська не только сердился, он буквально уничтожал взглядом нашего гостя. И мои уверения, что Юрик невинен и кроток как новорожденный ягненок, и никогда не покушался на девушку Станислава, не подействовали.

- Ну да, ну да, - скептически хмыкал приятель, - а ты там была и все видела? Не была? А откуда тогда знаешь, что ваш Юрочка не при делах? Ах, не знаешь? У Марины спросила? А я женщинам не доверяю. Легкомысленные вы создания!

Я даже задохнулась от возмущения!

Болтов выкупил три купе. В одном разместилась Алка со своей стаей. Второе оккупировали мужики: мой Валера, Станислав и Юрик (ох, надеюсь, последние не передерутся за время пути!). А в третьем купе расположились мы со Светкой. Вообще-то, предполагалось, что я поеду с мужем, это вполне закономерно. Но Кропотина завопила, что как порядочная замужняя женщина не может находиться в замкнутом пространстве с двумя субъектами мужского пола, один из которых известный в городе ловелас, а другой и вовсе маньяк! Я предложила переехать Светке к нам с Болтовым. Но тут завозмущался Стас, который честно признался, что если останется с нашим Юрой один на один, то к концу пути мы от Коробьева получим подошвы от ботинок, и это в лучшем случае. Валерий рявкнул на ревнивца, взял его за грудки и вежливо отволок в купе, заявив, что глаз с него не спустит до самого места назначения.

Так мы со Светкой оказались вдвоем.

Ххх

Ранним утром я проснулась от того, что меня кто-то трясет за плечо.

- Полька, поезд остановился на какой-то станции, давай, в буфет сгоняем? Мороженого хочу – жуть! – ныла Светка.

- Да закрыт буфет, - зевнула я.

- Нет, он круглосуточный, я знаю, на вокзалах они всегда и днем и ночью работают! Ну, пойдем! Мы по-быстренькому! Одна нога - здесь, другая – там!

Ну не отпускать же подружку одну! Мы вышли из вагона и направились в затрапезное здание вокзала. Буфет и вправду работал, и даже мороженое в стаканчиках тут продавали. Светка радостно ухватила сразу три порции, я взяла две – для себя и мужа.

- А где состав? – спросила я, оказываясь на улице.

- Да вон стоит, - указала Светка, - смотри, и вагон наш, пятый, совсем рядышком!

Она побежала впереди меня, забралась на подножку. Я поспешила следом. И недаром! Поезд тронулся.

- Сейчас вкусненького съедим и дальше баиньки, - щебетала подружка.

Она открыла дверь купе и вдруг застыла на пороге.

- Мамочки! – почему-то басом сказала Светлана.

Я заглянула в купе и чуть не завопила от ужаса: там спали люди. Незнакомые. И было видно, что едут они не один день. На столике выложены продукты, на полу – шлепанцы, в углу – чьи-то спортивные штаны…

- А что это вы тут делаете? – раздался сзади мужской недовольный голос.

Мы со Светкой обернулись и уронили мороженое – нас подозрительно разглядывал немолодой мужичок в форменной железнодорожной тужурке. А в нашем вагоне – мы это точно помним – не проводник, а проводница! Женщина! А тут мужик!

- Это… куда поезд идет? – слабеньким голосом спросила Кропотина.

Ответ нас ужаснул – поезд двигался в противоположном направлении!

- Мы скоро снова окажемся дома, - вяло констатировала подружка. Мороженое тихо таяло под ногами.

Глава 7

Проводник оказался дядькой неплохим. Приютил нас в своем купе, налил чаю и протянул Светке мобильный – связаться с родными, наши-то телефончики – тю-тю, укатили за тысячу километров! Подружка, недолго думая, позвонила отцу.

Боже, как орал Кропотин! «Бестолочь» - это был, пожалуй, самый мягкий эпитет, которым он наградил дочь. Напоследок грозный полковник пообещал все рассказать Светкиной матери, которая в тот момент отдыхала в санатории, но каждый день звонила домой узнать новости. Наша храбрая репортерша побледнела: если кого и боится Светлана, так это милой родительницы. Варвара Степановна – замечательная женщина, но спуску домашним не дает, она – настоящий генерал в юбке, перед которым становится на вытяжку сам старик Кропотин. Неудивительно, что Светке подурнело. Проводник внимательно посмотрел на нее и плеснул в чай коньяку. А я поразмыслила немного и не стала сообщать о наших злоключениях Болтову. Он, конечно, бранить меня поостережется, но пару колких замечаний по поводу моей необыкновенной сообразительности отпустит. А мне это надо? К тому же полковник наверняка уже сам позвонил нашим мужикам и наябедничал. Ну и пусть!

На перроне нас встречал Светкин папаша собственной персоной. Смачно поцеловав дочь, Кропотин сообщил, что следующий поезд в Юркины края идет только через сутки, и предложил нам переждать время у него дома, пока решаются формальности с билетами. Светкин муж был в командировке, сыновья отдыхали вместе с бабушкой в санатории, поэтому нам ничего другого не оставалось, как покориться. Кстати, домой Кропотину позвонил сердитый Болтов и долго отчитывал меня как маленькую девочку. Я даже немного обиделась. Специально я, что ли? И потом, во всем виновата Светкина страсть к мороженому. Еще понимаю, если бы я пострадала из-за любимых заварных…

Очередной наш отъезд прошел без слез прощания и жарких объятий. Полковник только погрозил нам пальцем и о чем-то пошептался с проводницей, хмурой седовласой теткой, сунув ей в кармашек несколько купюр. Тетка кивнула и с первых минут путешествия превратилась в нашу стражницу. Не поверите, она даже в туалет нас провожала! Через пару часов нам это порядком надоело, и мы напрямик поинтересовались, что такого наговорил Светкин отец.

- Ничего, все в порядке, девочки, - неумело улыбнулась проводница.

– Жаль только, что сопровождающий ваш заболел, но я вижу, вы и сами неплохо справляетесь. Такие молодцы! Я гляжу, вы и читать умеете! – кивнула она на журналы, которые мы прихватили с собой в поездку.

Мы со Светкой переглянулись. Что несет эта тетка?

- И не только читать, но и писать! – рявкнула подруга.

А проводница, видимо, мучимая любопытством, продолжала, присюсюкивая, как обычно разговаривают с неразумными детьми:

- Ой, какие умницы! А в интернате вы в одной комнате живете, да?

- В каком интернате? – выпучилась Светлана.

- В психоневрологическом. Но для вас это слово, наверное, непонятно... Мне ваш доктор сказал, что вы на консультацию в больницу приезжали, но ваш сопровождающий заболел, пришлось вам одним возвращаться. А уж на месте вас встретят, не волнуйтесь. Но это ничего, что вы одни, если что надо – мне скажите, я сделаю. Ну, там, колбаски нарезать или постельку постелить.

Проводница вышла из нашего купе, сокрушенно качая головой и бормоча под нос:

- Ох, беда! В сорок лет иметь мозги восьмилетнего ребенка… И как только их одних-то отпустить не побоялись?

- Тетка! Да я с пяти лет сама себе бутерброды делаю и яичницу жарю, - взвилась Светка. – И в школе на «четыре» и «пять» училась! И вообще, я имею диплом о высшем образовании!

- Надо же! – всплеснула руками та. – Вот до чего наука дошла! В институтах уже олигофренов учат!

- Ка-ких олигофренов? - не выдержала и я. – Да кто вам такое сказал?

- Доктор ваш, - залебезила проводница. – Да вы не беспокойтесь, девочки, я вам сейчас чайку принесу, водичкой холодной разбавлю, чтобы не обожглись.

- Иди ты со своим чаем! – оскорбилась обладательница дипломов сразу двух факультетов – филологического и журналистики. – Ну, папаша, ну удружил!

- Это он нарочно так сказал, чтобы нас из вагона не выпускали! – осенило меня.

- Нравится ходить с клеймом ЗПР на лбу – ходи. А меня увольте, -
Светка швырнула в меня журналом и выскочила вслед за услужливой хозяйкой вагона. Знать, пошла доказывать, что совершенно вменяема и в няньках не нуждается. Даже пусть им за это заплачено. Впрочем, когда проводница удостоверилась в совершенной нашей нормальности, то перестала улыбаться и мстительно сообщила, что денег не вернет. А вот траты старика Кропотина нас интересовали меньше всего.

ххх

Мы полагали, что нас встретят, но ошиблись. Почему-то ни Болтов, ни Руслан, никто другой не поспешил принять нас в свои объятья. Народу на полустанке почти не было. Только в окошке кассы беззастенчиво зевала кассирша, да у дверей продмага равнодушно пряла ушами пегая лошадь. Ее хозяин, цыганистого вида мужик лет пятидесяти, грузил на телегу мешки, обсыпанные чем-то белым.

- Поищем такси? – спросила Светка.

Я молча покрутила у виска пальцем. В этой дыре?

- Вот наше такси! – обрадовано показала на кобылу Кропотина. – Сейчас с «шофером» договорюсь.

На нашу удачу мужик собирался ехать именно в Гармонику и согласился нас подвезти.

- У меня в деревне тетка живет, я ей продукты туда доставляю время от времени, - словоохотливо рассказывал возница, назвавшийся Михаилом.

Мы со Светкой, обвалившись на телегу, слушали.

- А вы к кому в Гармонику? - вдруг спросил «цыган».

- К Коробьеву. Юре. Знаете такого? – отвечала я.

- Юрку-то? А как же! Странноватый парень! Я и не думал, что у него где-то друзья-приятели имеются, - присвистнул мужик.

- Почему? – заинтересовалась Светка.

- Да ото всех шарахается, его о чем-нибудь спросишь, а он – молчком, да к себе во двор. Отец у него другой был, душа-человек, только погиб. Сгорел на пожаре! А в деревне болтали, что Иван-то сыну богатое наследство оставил.

- Кто говорит? – жадно спросила моя журналистка.

- Тетка моя, Клавдия, в соседнем с Коробьевым дворе живет, она и рассказывала. По пьянке как-то Ванька хвастался, дескать, обеспечит мальчишку не на одну жизнь. Еще болтал про какую-то невесту, которая много плакала, а теперь слезы этой «царевны Несмеяны» сделают Юрку богачом. Да ну, треп это пустой! Сказки!

Ой ли? Про невесту что-то такое я уже слышала.

- А вы не знаете, Миша, почему деревня так называется – Гармоника? – включила репортера Кропотина. Даже блокнотик, зараза такая, достала, карандашиком нацелилась.

- Как не знать? – усмехнулся мужик. – Легенда есть одна. Хотите послушать?
Светлана радостно затрясла челкой.

ххх

В маленькой деревушке у мутной речки с островком посередине и было всего-то дворов двадцать. Когда создавали колхозы, здесь тоже образовалась сельскохозяйственная артель. Название выбрали громкое и модное по тем временам – «Заветы Ильича». Растили рожь, пасли коров. Но хозяйство было захудалое и в годы Великой Отечественной разорилось вовсе, когда в деревне не осталось ни одного рукастого мужика.

Как называлась сама деревня – сначала знали, а потом забыли. Гармоникой же прозвали это местечко из-за Павлухи Громова, гармониста-самоучки. Жил он в избе у самого леса, там, у завалинки собирались парни и девчата попеть и поплясать под его гармонь. Слава о талантливом гармонисте разлетелась далеко, из соседних сел и деревень приходили послушать Павлухины переливы. А если свадьбу играли – Громова приглашали непременно!
Всем был хорош Павлуха, только заикался сильно. Рассказывали, его мальчонкой бык напугал. По докторам, ясное дело, никто пацаненка не возил, так и остался заикой на всю жизнь. Слова вымолвить не мог! Вот и приклеилось к парню прозвище – Ик. Парни с девушками, назначая встречу у завалинки Громова, нередко договаривались меж собой, что пойдут «на гармонь Ика». А потом эти два слова в одно слились: гармоника. Постепенно и деревеньку так стали называть. Старожилы не возражали. Потому что прежнее название было то ли Грязево, то ли Осокино. А тут – Гармоника!

Радовал Павлуха жителей своей музыкой до июня сорок первого. Грянула война, забрали на фронт мужиков. Ушел и Громов, оставив гармонь девушке Клаве и попросив беречь до его возвращения. Только не вернулся Ик. На него первого похоронка и пришла. А гармонь баба Клава отдала в городской музей воинской славы, теперь она там хранится.

Глава 8

- А та Клава уж не ваша ли тетушка? – спросила Светлана, убирая в карман блокнотик и карандаш.

- Точно, - оскалился в улыбке Михаил. – Замуж она так и не вышла, всю жизнь в няньках при чужих детях прожила.

- Что так?

- Да в неудобное время тетка заневестилась – всех женихов на фронт забрали. А когда уцелевшие домой вернулись, новые невесты подросли, кому нужен перестарок?

- А может, Клавдия не вышла замуж, потому что не захотела разменивать память о Павле Громове? Наверное, у них любовь была, раз он гармонь свою ей оставил? – задумчиво произнесла Кропотина.

Возница причмокнул губами, неторопливая его кобыла лениво махнула хвостом.

- Может, и так. Тетя Клава об этом говорить не любит…

Так, мило беседуя, мы добрались-таки до Гармоники.

Показались первые дома, какие-то скособоченные, печальные. Нигде не было видно жителей, ни у колодца, ни на огородных грядках за горбатыми рассохшимися заборами. Тишина стояла могильная, даже собаки, и те не лаяли, а уныло лежали в тени кривых, полу-засохших кустов у пыльной дороги. С первого взгляда становилось ясно: если деревня еще не умерла, то уже находится в агонии. И это Гармоника?!

- Приехали, - сказал Михаил.

Телега остановилась напротив довольно крепкого еще дома (он здорово выделялся среди прочих изб) с крытым, по уральским обычаям, двором и высоким, выкрашенным в синий цвет, забором.

- Здесь живет моя тетя, а Коробьевы – правее.

«Цыган» взвалил на спину один из мешков, отворил калитку и скрылся во дворе, не прощаясь. Мы со Светланой побрели в поисках Юркиного дома.

Впрочем, долго идти не пришлось. Синий забор скоро продолжился странной ветхой конструкцией из сгнивших досок, удерживающихся в вертикальном положении только чудом. За «плетнем» виднелся заросший сорняками двор и низенький, с какой-то словно приплюснутой крышей домишко, сидящий в злой крапиве по самые наличники. Из трубы на крыше шел дымок, а на расшатанном крыльце стояла Алка и расчесывала свои рыжие волосы. У крыльца дремал Грей.

- Картина маслом, - пробормотала Светка.

- ЗдорОво! – завопила Рюмина, роняя расческу, кажется, на спину Грея (пес вздрогнул и поспешил переместиться в тень смородинового куста, росшего неподалеку от крыльца, на безопасное расстояние от своей эксцентричной хозяйки). – Как вы нас напугали! Болтов аж позеленел, когда вы пропали: купе пустое, сотовые телефоны на столике лежат, одежда вся на месте, а пассажирок нет! Юрик скулит: «Похитили, хотят выкуп стребовать!» Стасик его за грудки: «Это ты во всем виноват!» Хорошо, что Кропотин позвонил и всех успокоил. Ну, вы и устроили нам похохотать!

- Ничего, зарядка для нервов тоже иногда полезна, - гордо бросила Светка, входя в дом. – А где все?

В комнате за столом сидел только Петька, который уминал оладушки со сметаной и смотрел какую-то передачу по маленькому черно-белому телевизору (я и не подозревала, что такие еще где-то сохранились!).

- Да вчера еще все умотали кто куда, - безрадостно сообщила Алка. – Болтов зачем-то в город уехал и Стаса с собой прихватил, а Руслан с Юркой на остров уплыли. Что-то хотят там проверить. Астру с собой забрали. А нам с Петечкой велели тут ждать и никуда не соваться. Я пока решила в доме да во дворе прибрать немного, а то как на помойке, право слово! Поможете?

- Непременно, - согласилась Светка, ухватив одну особенно пышную оладью, - только перекусим. Боже, какая вкуснотища! Сама испекла?

- Да нет, - смутилась Аллочка. – Соседка угостила, баба Клавдия. Она недавно заходила, помогла мне печь затопить, я ведь такую только на картинке видела!

- Ничего, разберемся, - Кропотину, похоже, переполнял энтузиазм и желание действовать, – выше нос, гвардия! Ну-ка, где тут ведро и тряпки? Полька, хватит прохлаждаться! Берись за веник!

ххх

К вечеру, когда все дела были переделаны, крапива скошена, двор подметен и даже сварена на ужин каша из риса и мясных консервов, Алка закручинилась. Она устало опустилась на отмытое трудолюбивой Светкой крыльцо, обхватила плечи руками и задумалась. Я не привыкла видеть подругу в таком настроении, обычно она – сама огонь, а в зеленых глазах вечно скачут веселые бесенята. А тут ее словно подменили.

- Ты чего? – я тронула ее за рукав.

- Что-то Руслана долго нет, - нехотя проговорила Аллочка, и на ее ресницах я заметила слезинки.

Надо же, никогда не думала, что Рюмина такая чувствительная особа!

- Вернутся, не переживай! – постаралась я придать ей духа.

- А вдруг… что-то случилось? – Алла повернула ко мне бледное лицо.

– Ты ведь не знаешь, а мы, как сюда приехали, с Русланом толком и не говорили. Они с Валерием о чем-то своем без конца толковали, куда-то уезжали, с кем-то встречались. Мы с Петечкой со двора и шага не делали – Руслан велел никуда не уходить. Мне кажется, все гораздо серьезнее, чем мы думали.

- Почему ты так решила? – Алкина тревога невольно передавалась и мне.

- В первый же день, когда мы приехали в Гармонику и еще вещи не успели разобрать, во двор явился какой-то мужик, - продолжала рассказывать подруга. – Морда – во, глазки злые, а на щеке – здоровенное родимое пятно. Безобразное такое, красное, словно ожог. Стал требовать Коробьева. Мол, какие-то обязательства у Юрика перед этим молодчиком имеются. Но Валерий втолкнул Юру в дом, сам с этим мужиком стал разговаривать. Они минут пять так толковали, а потом этот мордоворот что-то Болтову сказал, так тот в лице изменился и рявкнет: «С тобой я ни о чем договариваться не собираюсь. Не дорос…». Вытолкал он «гостя» со двора, а потом с Русланом и Стаськой о чем-то долго шептался.

Светлана выглянула из окна:

- Чего в дом не идете? Спать пора, мужики, верно, на острове заночуют. Может, и порыбачат, как думаете? Я бы ухи поела. Девчонки, дверь не прикрывайте, душно…

ххх

Сквозь сон я услышала странный стон, будто нечеловеческий, но исполненный страданием и тоской. «Только кошмаров не хватало», - подумала я, и тут же упала с кровати, сорванная диким Алкиным воплем:

- Астра!!!

Сна как не бывало. Я вскочила на ноги и бросилась к подруге, которая стояла на коленях у лежащей у порога овчарки. Астра тяжело, со всхрипом, дышала, шерсть на груди была пугающе темной и липкой. Забившись в угол у печки, скулил Грей.

- Черт! Черт! Черт! – бормотала Светка, хватая со стула первое, что попалось под руку, - мою белую блузку - и прикладывая к собачьей груди. Ткань тут же пропиталась кровью.

- Похоже, огнестрел. Нужен ветеринар, самим не справится, - глухо сказала Алка. – Есть в этой идиотской глуши ветеринар?!

Петька, бестолково топтавшийся рядом, сорвался с места и выскочил во двор.
Я почувствовала дурноту. Уши словно ватой заложило, перед глазами заплясали тысячи черных точек, и я свалилась на дощатый пол рядом с умирающей Астрой.

- Полька, блин! Нашла время!
Светка могла злиться сколько угодно, я провалилась в глубокий обморок.

Когда я очнулась, в комнате было тихо и темно.

- Какой странный сон, - подумалось мне.

Но тут на лоб легла чья-то прохладная рука и незнакомый старческий голос произнес:

- Очнулась, вот и ладно. Не бойся, я – баба Клава, можешь меня так называть. Алла попросила за тобой присмотреть…

Надо мной наклонилось доброе старушечье лицо в простеньком белом платочке. Яркие голубые глаза, которые больше подошли бы не бабусе-божий одуванчик, а молодой женщине, смотрели на меня пытливо и с пониманием.

- Срок-то какой? – спросила моя сиделка.

- Вы о чем? – удивилась я.

Тут же перед глазами встала жуткая ночная сцена: на полу окровавленная Астра, Алка, застывшая перед ней на коленях, заплаканный Петька, Светка, сующая зачем-то мне в зубы кружку с водой… Это не сон!

Надо же, я грохнулась в обморок при виде крови, как какая-то изнеженная институтка! Что же я лежу! Как там Астра? Жива?

- Да жива собака, жива, - успокоила меня старушка. – На ваше счастье к Митрофановне внук как раз из города позавчера приехал погостить, а он в ветеринарной клинике работает. Не бойся, он хороший доктор, у нас его все знают и хвалят. Поправится ваша овчарка, он ее к себе в клинику забрал. В «жигуленок» свой погрузил и увез. Алла и Петя с ним уехали.

- А Света где?

- Бойкая такая, с короткой стрижкой, на мальчика похожая? Она сначала пыталась позвонить какому-то Валерию, только связь у нас тут плохая! А потом сговорилась с нашим Павлом Кузьмичом, рыбаком местным, чтобы он ее на островок свозил. А зачем – не знаю, мне не докладывались.

Вот еще напасть! Куда понесло эту дуреху! Я попыталась подняться, но только шевельнулась, как потолок опасно закружился.

- А ты не скачи, полежи немного, - посоветовала баба Клава. - Тебе волноваться нельзя, в твоем-то положении. А за подружку не бойся, Павел Кузьмич ее в обиду не даст. Да и пса с собой взяли, вон он какой здоровенный, как теленок! И потом, места у нас тихие, сроду разбойников здесь не бывало…

В голове стало тесно от тревожных мыслей. Кто же стрелял в Астру? Почему она вернулась с острова одна? Где Руслан и Юра? Неужели с ними случилось что-то страшное? Где Болтов? И Стас? И еще – почему мне нельзя волноваться? Баба Клава говорит о каком-то положении…
Но участковая гинекологиня (надо сказать, препротивная молоденькая девица, явно вчерашняя студентка-троечница), которую я посетила незадолго до отъезда, безапелляционно заявила, что в моем возрасте думать о потомстве поздно, более того, она советовала смириться и ждать климакса и выписала какие-то витамины… для пожилых женщин. Мне всего сорок, и я не считаю себя развалиной! Естественно, выкупать в аптеке эти витамины я не стала. И Валерию о своем визите в женскую консультацию не сообщила. Знаю, он мечтает о ребенке. Неужели?.. Но ведь у меня не было задержки. Впрочем, говорят, у некоторых и с появлением беременности менструация не прекращается. Может быть, я попала в счастливый круг этих дамочек? И тогда...

Глава 9

Всю ночь соседка честно выполняла обязанности сиделки и только утром ушла, извинившись, что козе нужно на выпас, не то, «паршивка такая, опять в огород убежит и всю капусту подчистую обгложет».

Я, прислушиваясь к себе, осторожно села на кровати, а потом и поднялась. Потолок больше не падал, голова не кружилась. Ополоснув лицо, накинув поверх сорочки халат, я вышла на крыльцо. Где-то надрывался петух, в соседнем дворе брехала собака. Пахло чем-то особенным, такого воздуха в городах не бывает. Я глубоко вдохнула, закашлялась.

- Хозяюшка, а Юра дома? – донесся до моих ушей вкрадчивый шелковистый тенор.
Его обладатель открывал калитку. Довольно высокий нестарый еще мужчина в отличной куртке, сшитой явно в ателье (такой модели ни на вещевом рынке, ни в магазине я не видала), и в широком кепи смотрел на меня тем самым особенно честным взглядом, которому я не доверяла. Клиенты с такими правдивыми глазами обычно оказывались если не жуликами, то любителями халявы, норовившими протолкнуть свою коммерческую рекламу в газету под видом социальной. Встречались в моей жизни и другие дельцы с таким взглядом, которые старались урвать жирный кусок, при этом палец о палец не ударив и обобрав тех, кто по-настоящему вкалывал и был достоин за свой труд награды.
Незнакомец в куртке растягивал губы в вежливой улыбке и учтиво кивал мне, а я прямо-таки почувствовала его желание подойти ко мне и без всяких церемоний дать глупой бабе пинка только за то, что она просто оказалась на пути…

- Его нет, Юра уехал по делам, - негромко отвечала я, опасливо отступая к порогу.

- Ах, какая досада, - разочарованно вздохнул «тенор». – Надеюсь, он вернется к вечеру? Я подойду часиков в семь. Вы уж ему скажите: очень важное дело. И еще передайте, что не стоит от меня прятаться. Это бесполезно.

- Передам, - отозвалась я, берясь за ручку двери.

Даже если этот хлыщ бросится через двор ко мне, я всегда успею вбежать в дом и закрыться изнутри на засов. Он, кстати, имеется, причем, довольно прочный.
Но мужчина и не думал играть со мной в догонялки. Он круто развернулся и ушел. Калитка бесшумно затворилась.

Я свалилась на табурет у обеденного стола, ноги дрожали, сердце билось так, словно хотело выскочить из груди и самостоятельно умчаться как можно дальше из этой чертовой деревни, в которой пропадают неизвестно куда мужики и стреляют в собак. Руки сами собой схватили мобильник. Я снова и снова набирала номер Валерия, но муж и не думал отвечать на вызов. Или ему до лампочки переживания жены?!

Во дворе раздались голоса. Высокий сварливый женский сыпал ругательствами, слабый мужской оправдывался.

- На кой ляд ты полез туда в одиночку? А если бы Астра не прибежала раненая? Если бы мы с Кузьмичом не поспели вовремя? Где бы ты был сейчас?

Я узнала Светкин голос, только она может так причитать, с надрывом, словно драматическая актриса. Я вылетела во двор и повисла у нее на шее. Не ожидав от меня такой прыти, подружка выпустила собачий поводок, и Грей, почуяв свободу, тут же умчался в огород.

- Полина, обалдела? – Кропотина недовольно сняла мои руки со своей шеи и даже отодвинулась. – Не вымажись, я вся в глине… Поела рыбки, блин!

Светка и вправду выглядела "экстравагантно". Лицо и руки – какого-то рыже-бурого цвета, куртка, брюки и даже бейсболка перепачканы то ли землей, то ли тиной, а при виде Светкиных ботинок чистильщик обуви потерял бы рассудок. Еще краше оказался Руслан, в изнеможении опустившийся на лавку у забора. Мало того, что он был грязный и мокрый с головы до ног, так еще почему-то без сапог. Лоб Алкиного кавалера украшала какая-то грязная, пропитавшаяся чем-то бурым тряпка, в которой я с трудом узнала Светкин шейный платок.

Вдруг Руслан закатил глаза и повалился навзничь. Я кинулась к нему. Светка тоже.

- А ну-ка, девки, не мешайтесь, - нас опередил грузный седой мужик в высоких рыбацких сапогах и штормовке, такой же грязной, как и Светкина одежда, как я поняла, местный житель Павел Кузьмич, помогавший Светлане в ночных поисках.
Он взвалил на плечи бесчувственного Руслана и понес в дом. Осторожно уложил на кровати. Мы со Светкой вошли следом.

- Вот что, девки, - рыбак хмуро покачал головой, - в больницу ему надо. Видно, на острове со скалы сорвался ночью, как еще жив остался – удивляюсь. Гиблое то место! В город везите его, тут у нас фельдшерский пункт еще лет пять назад как закрылся, помощи не дождетесь.
Светка охнула, а я снова начала терзать телефон. Где ты, Болтов, когда ты так нужен?

ххх

- Девочки, ау! Соскучились?

В комнату вступил веселый Стасик, увешанный пакетами. За ним шел такой же груженый Валерий, доставая из кармана запевший сотовый.
Я, молча глядя на него, нажала «отбой».

- А где все, – начал было Болтов и осекся, увидев лежащего на кровати Руслана.
Свертки и кулечки посыпались на пол.

Стасик застыл как изваяние посреди комнаты, прижимая пакеты к груди.

- Ну, вы разбирайтесь, значит, а этого молодца обязательно в больницу везите, - кашлянул Павел Кузьмич, пятясь к выходу.

Внимания на него никто не обратил.

- Как же это? – беспомощно обводил нас глазами Валерий. – Что тут произошло?

- Что-то, - вяло огрызнулась Светлана. – Еще вчера, ой, позавчера, Руслан и Юра поехали на остров, тот самый, про который Коробьев рассказывал. А ночью Астра вся в крови прибежала, кто-то в нее выстрелил. Алка и Петя повезли ее в город, в ветклинику. Я попросила Павла Кузьмича, это хороший знакомый Юриной соседки бабы Клавы, съездить со мной на остров, ведь неспроста Астра так появилась. Взяли Грея и вот…

- Мы Руслана у подножья скалы обнаружили, когда весь островок обшарили вдоль и поперек, - продолжала Кропотина, жалостливо морщась. – Он в луже грязи лежал, еле достали, сами чуть не увязли и перемазались, как черти. Если бы не Грей, не вытянули бы! А так - веревкой обмотали, пес и вытащил. Только вот сапоги утопли, да мы их и не искали, не до того было! Как увидели, что у Руслана голова разбита…

- А… Юра? – тихо спросил муж.

Светка опустила голову.

Глава 10

День клонился к вечеру.

Мы со Светкой сидели на крыльце, в ногах лежал Грей. Пес опустил морду на пыльную землю и закрыл глаза, но я чувствовала – не спит, притворяется. Наш бедный мальчик смертельно соскучился по Алке и каждой клеточкой своего тела ждал возвращения своей мамочки, нашего со Светкой общества ему было явно недостаточно.
Мы с Кропотиной вели неспешную беседу, и Светка в который раз вспоминала свою поездку на остров.

- Знаешь, когда мы с Павлом Кузьмичом нашли Руслана, а потом привели его в чувство, Руслан порывался идти искать Юру, хотя на ногах с трудом стоял, - говорила подруга. – И еще… он утверждал, что Юра исчез до того, как произошел несчастный случай.

- Странно все это, очень странно, - я уныло оглядела «пейзаж» - «частокол» из полусгнивших досок и лавку недалеко от калитки, за которую нам со Светкой запрещалось выходить.

Когда мы погрузили бесчувственного Руслана на заднее сидение черного джипа, на котором мой муж со Стасом приехали из города (Стасик мимоходом бросил, что внедорожник одолжил давний приятель Валерия, хозяин «одной веселой конторы»), Болтов грозно так на нас со Светкой посмотрел и рявкнул, чтобы мы ни на шаг от дома не отходили и никакой самодеятельности, вроде Светкиной вылазки на остров, не устраивали. Нам ничего не оставалось, как пообещать. Мы были подавлены. Глядя на бледное запрокинутое лицо Алкиного жениха, я удрученно думала, что лучше бы Коробьев вообще к нам никогда не приезжал! Мы с Валерием сейчас нежились бы под пальмами на горячем песке, и не случилось бы ни ранения Астры, ни падения со скалы Руслана. Все мы были бы спокойны и счастливы…

- Полька! Руслан говорил, что когда они с Юрой приплыли на остров, то сначала захотели осмотреть место, где раньше был рыбацкий сарай, тот, сгоревший, - рассказывала Светлана. - Пока Руслан на пятачке топтался, Юра отлучился. По нужде. И пропал. Островок-то – соток двадцать, не больше, заблудиться негде: с правой стороны – обломок скалы, с левой - кустарники. Правда, заросли довольно густые, при желании можно легко спрятаться. Я сама видела, когда мы с Кузьмичом на остров плавали. К этим зарослям Юрик и отправился…

- Я вот думаю,- продолжала моя ненаглядная обозревательница криминальных новостей, - Руслан, наверное, забрался на скалу, чтобы оглядеться… Но тогда где была Астра? И кто в нее стрелял? И куда, интересно, девался Коробьев?

Этот разговор мне изрядно надоел. Весь день, с того самого момента как мы проводили наших мужчин, Светка талдычила о своей поездке на треклятый остров, но ни на йоту мы не приблизились к разгадке.

Хлопнула калитка. И в тот же миг сорвался с места Грей, тонко, как щенок, тявкнул и кинулся к Аллочке, входящей во двор. Ткнулся ей носом в ладонь и застонал от восторга.

- Я тоже очень рада тебя видеть, - Рюмина ласково погладила пса и устало опустилась на лавку. Потемневшие глаза – в пол-лица, уголки губ скорбно опущены.
Грей, словно большая мохнатая юла, крутился возле хозяйки, лизал руки.

- Ну? – сказала Алка, увидев наши расстроенные физиономии. – Можете выдохнуть, я все знаю, Валерий позвонил мне из больницы, а потом я сама туда из ветклиники заехала. Петенька остался с Астрой. Этот ветеринар, Александр Иванович, живет прямо над клиникой, на втором этаже. Жена у него такая милая, работает вместе с мужем, она и предложила Пете у них остановиться, пока Астра не поправится. Девочки, у них в клинике такие послеоперационные палаты для животных – закачаешься! Видно, хороший спонсор есть…

- Как Руслан? – в голос спросили мы со Светкой.

- В реанимации. Но доктор уверил, что операция прошла успешно, - криво усмехнулась Алла, - а еще он сообщил, что черепно-мозговая травма – вещь крайне неприятная. Ну, мы это и так знаем.

- Вот ведь беда какая! И зачем он только полез на эту скалу? Как вообще жив остался! С такой-то верхотуры свалиться, - брякнула Кропотина и тут же прикусила язык.

- А вот в этом я сомневаюсь, что Руслан забирался на скалу, - довольно резко осадила ее Аллочка. – Дело в том, девочки, что у Руслана – боязнь высоты, он даже дома на балкон никогда не выходит, а живем-то мы всего на третьем этаже. А тут прямо как альпинист… Не верю я! Да и доктор, который оперировал Руслана, отметил, что травма получена скорее всего не из-за падения, а от удара тупым твердым предметом, предположительно камнем. Я думаю, Руслана ударили сзади по голове.

- Но тогда как? И кто? – тупо спросила я.

- А я знаю! – победно выкрикнула Светка. – Это Юра! Никуда он не терялся! Он нарочно заманил Руслана на остров и при первом же удобном случае ударил его палкой по макушке! А потом и в Астру выстрелил. Или наоборот! Сначала Астру, потом Руслана. Может быть, Руслан что-то на острове обнаружил… Что-то такое… Между прочим, лодки, на которой Руслан с Коробьевым уплыли на остров, мы с Павлом Кузьмичом так и не нашли! Ясно, что все затеял этот Юра! Недаром - маньяк! Он свои преступные намерения еще в городе показал!

- Маловероятно, - покачала я головой, - не забывай, что Юра обратился к Валерию за помощью, по просьбе Коробьева мы сюда приехали.

- Может быть, - зеленые Алкины глаза сощурились. – Мне нужно побывать на этом острове и осмотреть все самой.

- Много ли мы разглядим вечером? – возразила я. – Да и Валера просил «не проявлять самодеятельности».

- Хочешь – сиди в избе, - метнулась с крылечка Кропотина, жаждущая приключений и расследований, - а я с Аллой пойду!

- Ну, погодите, хоть фонарь возьму, а то скоро смеркаться будет. Да еды какой нужно с собой положить…

Я прекрасно понимала, что спорить с Алкой и Светкой бесполезно. Все равно останусь в проигрыше.

ххх

- Здравствуйте, барышни…

Мы уже подходили к калитке, как откуда ни возьмись появился утренний хлыщ, тот самый, в кепке, который спрашивал у меня про Юру.

- Хозяин дома?

- Нет его, - нелюбезно ответила Алка. Ей не терпелось побывать на месте нападения на Руслана, и каждое невольное промедление вызывало не только досаду, но и злость.
Грей, тонко чувствующий настроение мамочки, подобрался, словно собирался при малейшем Алкином кивке броситься на непрошеного гостя, и обнажил клыки.

Мужик опасливо глянул на пса и юркнул обратно за калитку.

- А где же господин Коробьев, разрешите поинтересоваться, - хлыщ растянул в улыбке тонкие губы, а бровки поползли куда-то под козырек кепки. – Где он может быть, если мы уславливались встретиться именно в это время в этом месте? – голос его перестал быть елейным, в нем начали проскальзывать нотки приближающегося гнева. – Или этот молокосос вместо того, чтобы честно вернуть долг, предпочитает прятаться за женской юбкой и собачьим хвостом? Может быть, он сейчас у печки сидит и надо мной посмеивается?
Я невольно скосила глаза на окна избы. Форточку мы оставили открытой, и занавеска от сквозняка чуть колыхалась. И правда, казалось, что кто-то за шторкой прячется.
Хлыщ перехватил мой взгляд и, похоже, это здорово ему не понравился.

- Значит, правда? – взревел он, теряя самообладание. - Ну, что ж, дамочки, счастливо оставаться, приятных сновидений…

После визита этой явно криминальной личности мне снова стало не по себе:

- Может быть, нам не стоит самим ездить на остров? Я что-то боюсь, девочки. Да еще этот Юрин знакомый покоя не дает. Как бы чего не случилось.
Алка презрительно глянула на меня своими ведьмиными глазищами, тряхнула рыжей шевелюрой:

- Давно ты превратилась в манную кашу? С тех пор как стала мужниной женой? Что с тобой, Полька? Да я тебя не узнаю!

Я тут же усовестилась и решительно вскинула на плечо рюкзачок с бутылкой холодного чая и бутербродами. Еще моя тетя Соня всегда говорила: «Лишняя буханка в походе не помеха», поэтому к сбору провианта я отнеслась со всей ответственностью. Изучив подруг за долгие годы, прекрасно понимала, что в ближайшие часа три домой мы не попадем. Но таилась мыслишка: хоть бы вернуться до возвращения Болтова, иначе разворчится как старый дед, поучая неразумную Полину, на голову которой вечно сыплются неприятности и которую постоянно приходится вытаскивать из самых идиотских ситуаций! А еще по-прежнему не давал покоя вопрос: где мой муж в последнее время пропадает?

- Да не спи, идем скорее, - прикрикнула на меня Кропотина, и я чуть не вприпрыжку кинулась догонять моих мадам Холмс и Ватсон. Таких никакие хлыщи в кепках не запугают!
Рядом с Алкой трусил счастливый Грей - вместе со своей обожаемой мамочкой он готов хоть в бой, хоть на подвиг. Мне бы его уверенность!

Глава 11

На берегу Кропотина о чем-то пошепталась с рыбаком Павлом Кузьмичом, тот укоризненно покачал головой, но лодку дал. Я плюхнулась на корму, Грей уместился на носу, Светка и Алка уцепились за весла. Грести, правда, ни та, ни другая толком не умели, поэтому лодка сначала больше крутилась на одном месте, прежде чем они приноровились, и мы сумели, наконец, отправиться в «большое путешествие».

- Хорошо-то как, девочки! – воскликнула Светка, неловко плюхая веслом о воду. – Пейзаж – как в сказке, а воздух… волшебный элексир! Чувствуете?

Алка не отвечала. Она сурово сжала губы, над переносицей появилась заметная морщинка. Я ее отлично понимала: до природных ли красот, когда такое происходит?
А наша болтушка-журналистка еще что-то лепетала о местных достопримечательностях, о том, какой успех будет иметь календарь, если только Стасик сделает снимки, а она соберет легенды…

- Кстати, скоро вы увидите нечто! – ликовала никогда неунывающая Кропотина. – Я, когда с Павлом Кузьмичом на остров поплыла в первый раз, чуть не умерла от восторга. Да вы сами все скоро поймете. Вон, уже остров виднеется. И скала…

Я глянула туда, куда Светлана ткнула пальцем, и онемела. Алка, похоже, испытала то же чувство, потому что морщинка над переносицей разгладилась, а рот превратился в букву «о».

Вдали по колено в воде стояла исполинская девушка в белом платье. Лицо ее было запрокинуто к небу, а голова прикрыта белой шалью, руки безвольно опущены. И такая тоска, такое безнадежное ожидание ощущалось в этой выступающей впереди фигуре, что у меня защемило сердце.

- Что… это? – шепотом спросила Алла, пораженная не меньше моего.

- Ага! – еще больше обрадовалась Светка. – Неужели не догадались? Невеста! Между прочим, я со слов Кузьмича легенду о ней записала.

ххх

До чего ж хорош собой был молодой рыбак Силантий! Высокий, плечи широкие, с десяток девок повиснет – и ничего, выдержит! Глаза жгучие, черные, а как глянет на какую бабенку – та маковым цветом заливается. Мужики жен своих ох как к нему ревновали, и колотили Силантия не раз, и грозились убить насмерть, только ему все нипочем! Синяки заживут, и он опять скалит зубы перед какой-нибудь деревенской красавицей, приглашает на бережок, обещая угостить наваристой ушицей. Надо сказать, удачлив был рыбак, без улова его никогда не видели. Точно слово какое знал, что рыба к нему в сети шла. Старухи болтали: не иначе Силантий повенчан с водяной царевной, это она, дескать, все тайные места реки мужу открыла. Только вот беда – холодная эта царевна, потому рыбак и озорует с девками да бабами себе в утешение. Сплетни сплетнями, а улов свой невиданный Силантий продавал на рынке да над деревенскими похохатывал.

За это мужики еще пуще его ненавидели.

На рынке Силантий и повстречал однажды Дарью, старшую дочь лавочника Затеева. Раньше-то он на девчонку внимания не обращал, подростком на гусенка была похожа, а как минул пятнадцатый годок – налилась той самой красотой и свежей силой, мимо которой невозможно пройти и не заметить, не оценить.

Силантий влюбился. Впервые в жизни. И Дарьюшке тоже балагур по сердцу пришелся. Она ведь на него еще девчонкой заглядывалась, мечтала, что настанет день, и обратит желанный на нее внимание. Гуляли до зорьки, а потом условились, что поженятся. Только лавочник Затеев своего благословения не дал. Он запретил Дарье видеться с Силантием. Зря рыбак ждал на берегу, не пришла зазнобушка. На следующий день узнал: сватаются к Дарьюшке из соседней деревни. Силантий с горя напился, еле доплелся до дома, а ночью прибежала Дарья. Не пожелала она становиться женой нелюбимого, пошла против родительской воли. Силантий и так был пьян, а тут вовсе одурел от радости. Наглядеться не мог, руки целовал, а за окном начиналась гроза, шторм на реке бушевал.

Утром на глазах у всей деревни вышла Дарья, гордо вскинув голову, из избы рыбака – ахнули бабы, усмехнулись мужики. Лавочник Затеев рвал на себе бороду, а делать-то теперь нечего – придется дочку замуж за мерзавца-Силантия выдавать. Потому как провела девица ночь в доме с мужчиной, кому она теперь сдалась, порченная?
Только свадьбы не было. Погода чуть успокоилась, и собрался Силантий на реку. Обещал вернуться к ужину, но не дождалась его Дарья. Кинулась к реке, до боли в глазах вглядывалась вдаль, надеясь разглядеть в тумане возвращающуюся рыбацкую лодку… Она до сих пор стоит, в камень обратясь, жениха дожидаючись.

ххх
Лодка все приближалась и приближалась к островку, и странная девушка на наших глазах постепенно превращалась в обломок скалы.

- Да уж, история, - выдохнула я.

- Сказка, конечно, - пожала плечами Светка, - но для календаря – в самый раз. Вот только бы Стасик снимок удачный сделал…

Только лодка причалила к берегу, Кропотина выскочила на камни и помчалась, как гончая, к скале:

- Ну, вот, здесь мы Руслана и нашли, прямо у «подола Невесты».

Алка вытянула из кармана лупу и, как заправский сыщик, начала осматривать каждый камушек, каждый след у здоровенной грязевой заплаты, из которой Светка с местным рыбаком вытянули Руслана. Я топталась рядышком, стараясь не мешать.

- Ладно, вы тут исследуйте, а я пойду, прогуляюсь, полюбуюсь природой, - заявила Светлана и двинулась вглубь островка, позвав с собой Грея.

- Ну, вот и камешек, - пробормотала Рюмина, поднимая с земли довольно увесистый булыжник. – Уверена: им ударили Руслана. Видишь, следы – это кровь.

Я, вытаращив глаза, наблюдала, как подруга бережно упаковывает камень в целлофановый пакет и опускает в свой рюкзак.

- Что ж, поищем дальше, - задумчиво проговорила Алка.

Я приуныла – ну вот, теперь она будет каждую соринку изучать, а мне, между прочим, холодно и страшно. И даже кушать захотелось. Где мои бутерброды?

- Сюда! Ко мне! – завопила вдруг диким голосом Светка из зарослей на другом конце острова.

Зашелся бешеным лаем Грей. Алка уронила рюкзак, я –
бутерброды. Мы кинулись на отчаянный крик. Но Светка уже сама к нам откуда-то выскочила. Ее трясло мелкой дрожью, глаза округлились от ужаса:

- Де-девочки, - еле выговорила она, - поедем домой, а? Тут нечисто… Я, кажется, только что видела призрак Силантия…

Где-то в зарослях заливался Грей.

- Сдурела? – Алка слегка шлепнула Кропотину по перемазанной грязью щеке. – Призрак? И это говоришь ты, человек с двумя высшими образованиями? Где ты видела «призрак»?

- Я туда больше не пойду! – завизжала Светка.

- Не ходи, не ходи, мы с тобой тут побудем, - принялась уговаривать я Светлану, как маленькую, поглаживая по голове, а она все тянула меня в сторону лодки.
Алка хмыкнула и ринулась туда, где надрывался Грей. Она моментально скрылась за кустарником, а уже минуты через две я услышала ее напряженный голос:

- Полька, брось эту истеричку, мне нужна твоя помощь.

Я тут же понеслась на зов – Светка, потеряв опору, осела на камни.

ххх

За кустарниками, неловко привалившись к обломанным веткам, полусидел Коробьев. Глаза его были закрыты.

- Боже мой, Юра! – прошептала я. – Он жив?!

- Вроде дышит, - Алка осторожно прикоснулась к шее парня. – Он что же, все это время на острове находился? Как же его раньше не нашли?

- Так Светка к зарослям не подходила, да и темень была, не разглядишь…

- Зато теперь разглядели, - Рюмина внимательно осматривала нашу находку. – Ничего странного не замечаешь?

- Да нет, Юра как Юра. Хорошо, что не мертвый. Он в обмороке?

- Он спит! Просто спит! – Аллочка начала раздраженно трясти Коробьева за плечи, но тот, словно тряпичная кукла, не сопротивлялся, но и не реагировал.

- Постой-ка, - подруга снова вооружилась лупой, - а это что? На шее…

- Ты что, хочешь найти следы от клыков вампира? – невесело пошутила я, ухватив за ошейник ошалевшего от приключений Грея и притянув к себе. – Ну, может, мошка цапнула. Или комар.

- Похоже на укус, - пробормотала «мадам Шерлок Холмс», - только это, по-моему, – след от инъекции…

- Знаешь, потом будем разбираться, кто Юру кусал или колол и сколько раз, - рассердилась я, - а пока нужно отвести его в деревню. Хватай за плечи, а я за ноги…

Глава 12

К берегу причалили в густых сумерках. Грей первым выпрыгнул на мокрые камни, шумно вдохнул сырой воздух и с нетерпеливым ожиданием оглянулся на Алку. Выползли на берег мы. Растерянно уставились на тихо сопящего в лодке Юру.

- И что теперь делать? – почему-то шепотом поинтересовалась Светка.

Деревня находилась на возвышенности, а к реке вел довольно крутой спуск. Тащить на себе в гору каменно-тяжелое тело Коробьева никому из нас не хотелось. Аллочка и Светлана – тоненькие, как былинки, для них и худосочный Юра – непомерный груз, на острове пока в лодку его сваливали, и то умаялись. Я погабаритнее, но как-никак в интересном положении (по крайней мере, очень на это надеюсь), и мой будущий малыш прямо возмутился до тошноты (естественно, моей), стоило только подумать, чтобы взвалить на плечи чужого сонного мужика и переть его по узкой каменистой тропке.

- Да ну его, - истерично заявила Светка, уставив кулаки в худосочные бока, - пусть дрыхнет в лодке, небось, не замерзнет. А утром проснется – сам придет.

Мы настолько обрадовались этому мудрому решению, что я с чувством обняла подружку, а Алка, разумеется, в порыве восторга, чмокнула Грея в нос. Пес удивился и присел на задние лапы - обычно мамочка так не поступает, она вообще-то женщина серьезная, при погонах, не иначе во всем виноват деревенский воздух!

Укрыв Юру найденной в лодке старой курткой Кузьмича, мы потопали по тропе, ведущей в деревню.

Поднимались гуськом. Впереди несся Грей, которому никакие камни и горы не страшны, особенно если дома ждет вкусный ужин. Следом шла Алка.

- Я хочу чаю! – гундела Светлана, пыхтя за ее спиной и оскальзываясь на гальке.
Я, в замыкающих, в последний раз оглянулась на оставленную на берегу лодку. На мгновенье мне показалось, как что-то промелькнуло буквально в паре метров от меня, но я тут же стряхнула страх – в деревне спать ложатся рано, никого, кроме нас, здесь нет и быть не может. Может, какой ночной зверек на охоту вышел?

ххх

Показались первые дворы. Сейчас свернем в проулок – и скоро дом Коробьевых.

- Дымом тянет, чуете, - вдруг сказала Алка.

- Кто-то баньку затопил. О, я бы сейчас попарилась, - мечтательно протянула Светка.

- И я, - начала Рюмина и вдруг выдала такое, что Грей, трусивший рядом, шарахнулся куда-то в кусты.

А я, честно говоря, тоже вспомнила весь "словарный" запас, которым овладела еще в начальной школе, благодаря моей незабвенной тете Соне. Матом ругаюсь я редко, зато, если уж приспичит, – портовые грузчики заслушаются. А тут выпал тот самый случай. Потому что дом Коробьевых горел! И весело так, с треском, с жаром!

Зевак, желающих насладиться пожаром, на улице не оказалось. Может потому, что половина домов в Гармонике уже пустует, а может, местное население абсолютно не любопытно и даже апатично, и считает, мол, все, что ни делается – по воле божьей, а ей перечить не моги! Так или иначе, а возле нашего двора, больше напоминающего теперь здоровенный костровище, метались с ведрами только трое – рыбак Павел Кузьмич, цыганистый племянник бабы Клавы Виктор и сама старуха-соседка. Только дом Коробьевых они и не думали тушить, а поливали примыкающий к бабкиному двору забор. Потом Виктор и вовсе его порубил, лишив огонь превосходной трапеции, чтобы переметнуться на соседнюю территорию.

- Ну, девки, беда! – крикнул нам потный и черный от копоти рыбак. – Сгорела Юркина халупа!

- Мама, - обалдело проговорила в ответ Светка, чуть не падая ему под ноги.

- Тушите, дурынды, чтоб огонь дальше не поскакал, - гаркнул бабкин племянник и сунул нам в руки ведро. Почему-то порожнее.


- Баба с пустым ведром – к неприятностям, - процедила сквозь зубы Алка и кинулась к колодцу – на счастье как раз рядышком с Юркиным двором был.

- Ой, мама, ой, мамочка, - повторяла, как заведенная, Кропотина, выхватывая у запыхавшейся бабы Клавы лопату и бросая в сторону пламени землю.
Нашлось дело и мне – бабка вытащила из дома тазик и ведерную кастрюлю (и кому, любопытно, одинокая старуха в такой баклажке щи варила?), и мы включились в интереснейшую игру под названием «добровольные пожарные».

Бабкин двор мы отстояли. Юркину избу – нет. Утром, полюбовавшись на пепелище, падающие от усталости, мы еле вползли в дом бабы Клавы и рухнули вповалку на раздвинутый диван, куда хозяйка бросила пару подушек. Сон накрыл нас мгновенно.

ххх

Проснувшись, я не стала тревожить девочек и осторожненько вышла во двор. Бабка уже копошилась по хозяйству, прилегла ли она хоть на часок? От козьего молока я вежливо отказалась и решила прогуляться к реке. Надо же посмотреть на нашего спящего царевича. Вернее, теперь бездомного погорельца. А Юра-то ведь ничего не знает...
На берегу, у лодки копошился Кузьмич. Увидев меня, он не удивился, но проворчал:

- Вот, девки, прокатились к поганому острову, изба и сгорела. Все несчастья из-за проклятой Невесты. Степан из-за нее заболел и умер, Ванька Коробьев на тот свет отправился, Юрка опять же вслед за ним…

- Но мы Юру нашли, - возразила я, - и потом, если бы мы в доме спали, могли в самом деле погибнуть, а так живы остались. Выходит, как раз Невеста нас и спасла.

- Ну, конечно, вы же бабы, своих сестер-то она бережет, - зло сплюнул в воду рыбак. – А от дома Коробьевых одни угольки…

Я не стала дальше слушать брюзжание Кузьмича и подошла к лодке. На днище валялась куртка, в углу – забытый мной ночью рюкзак. Коробьева не было. Ни спящего, ни бодрствующего. Никакого!

Я подозрительно уставилась на Павла Кузьмича.

- А где Юра? Мы вчера его с острова привезли и тут спать оставили?!

Старик выпучился так, словно у меня вместо волос змеи на голове зашевелились.

- Не-е-е было тут никого, когда я пришел, - наконец выдавил испуганный рыбак.

У меня опустились руки. Да что за прятки, в самом деле!

Я уходила с берега в самом дурном расположении духа. Брела и думала – куда же снова исчез Юра? И как сообщить об этом девочкам? А вернется из города Валерий? Что я мужу скажу? Топала так по пыльной дороге и корила себя, почем зря. Как же, не уберегла сына армейского сослуживца!

Вот и проулок, а за ним снова увижу полуобгоревшие остатки Коробьевского двора. Невольно я содрогнулась – задним умом поняла: мы ведь и вправду бы сгорели в доме ночью, во сне, если бы не уплыли на остров! Какая жуткая смерть! И кому мы только помешали? Не верится, чтобы изба вспыхнула просто так! Недаром у калитки крутился хлыщ…
Дикий крик взлетел над улицей, встревожив собак:

- Нет! Не-ет! Как же так?!

Я вывернула из-за деревьев и рысью кинулась на голос. Неужели снова беда какая?!
Еще издалека я увидела у сгоревшего Юркиного дома черный джип. Возле него двоих мужчин. Один упал на корточки, а другой, зажав руками голову, качался, как камыш на ветру. В три прыжка я оказалась рядом, потому что это были Стасик и Болтов, совершенно потерявшие голову при виде пепелища на месте нашего пристанища. Мужики рыдали как малые дети, решив, что мы погибли.

- Валера, - крикнула я, раскрывая объятия.

Болтов дико посмотрел на меня сквозь потоки горючих слез и рухнул на землю. Обнял мои ноги и начал объяснять коленям, что он, дескать, страшно перепугался, что он велел нам оставаться в доме и никуда не выходить, что он не прав, что всякое в жизни случается и прочее, прочее, прочее. И конечно, что он безумно, безумно, безумно меня любит.
Я подняла супруга, отряхнула, нежно улыбнулась его слезам. И тут внутри, внизу живота меня что-то толкнуло. И еще раз! Мерзавка-докторша из женской консультации! Значит, мне нужно лечиться от бесплодия? Я вздрогнула, аккуратно поправила воротничок рубашки Валерия, снова ласково улыбнулась и сказала:

- Я беременна. Уже месяца четыре, не меньше. Как говорят в любовных мелодрамах: "Ты скоро станешь папой".

Болтов посмотрел на меня спокойно так, ничего не выражающим взглядом, и… грохнулся в обморок.

Глава 13

В горнице вкусно пахло пшенной кашей и горячими пирогами с капустой. Старушка суетливо накрывала на стол, чтобы накормить нашу братию, а я, приткнувшись к Валерию, следила за Клавдией с восхищением. У бабуси словно вечный двигатель внутри! Ну, подумайте сами: мы после пожара уснули без задних ног и провалялись почти до обеда, а она… Прилегла ли вообще? Когда я поднялась, бабка успела уже и козу на лужок отвести, и курочек попроведать, и кроликам травы дать, и квашню поставить. А теперь вот собиралась потчевать гостей, и все с улыбочкой, с хлебосольным добродушием. Мне бы ее энергию и жизнерадостность!

Впрочем, сейчас я как раз похихикивала, потому что Болтов ежесекундно трогал мой живот и просил «сыночка поздороваться с папулей». После того, как я привела в чувство любимого супруга, подняла с дороги, отряхнула от пыли и ответила на все многочисленные вопросы, он вел себя, мягко говоря, неадекватно. Мало того, что лыбился как чеширский кот, так еще и без конца меня щупал, словно не мог поверить, что я – это я, а не рождественская фея. Впрочем, Валерия я прекрасно понимала: если тебе хорошо за пятьдесят, а ты еще ни разу не был отцом, то от известия о скором появлении в доме ребенка и свихнуться можно! А мой-то еще молодец, держался…

Светка, сидя за столом, умильно изучала вкусный натюрморт, пока баба Клава расставляла чашки и блюдца.

- Идемте, почайпьем, - позвала наконец хозяйка.

Все принялись угощаться бабкиной стряпней, нахваливая, а Виктор вдруг заинтересовался Светкиным блокнотом, куда та записывала местные легенды. Полистал, почитал, хмуря брови, и недовольно отложил в сторону.

- Не понравилось? – ревниво спросила наш «летописец».

- Да нет, ничего, - уклончиво отвечал тот.

Но посидев немного, не выдержал:

- А почему история о Невесте не до конца записана? Не интересной показалась?

- Как не до конца? – растерялась Светлана. – Мне Павел Кузьмич так рассказывал… вроде.

- Вроде! – передразнил ее бабкин племянник. – Самую соль-то и упустили! Слушай, как было дальше…

Ххх

Дарья долго стояла на берегу. Уж солнце спряталось, и появилась луна на небе, а девушка словно приросла к месту, вдаль вглядываясь. Вдруг забурлила вода, появилась сама речная царевна, в чешуе, в короне из речного жемчуга.

- Не жди, - говорит, - Силантия. Иди домой. Я – жена его законная, к себе мужа навсегда забрала.

Как услышала это Дарьюшка, слезы из глаз покатились. Чистые, прозрачные. Падали они вниз, ударялись о речную рябь и превращались в алмазы. Плакала Дарья, таяла надежда на встречу с любимым, остывало сердце. Так и стала она от горя вся каменная. Но говорят, если кто покажется Невесте похожим на ее жениха Силантия, тому она улыбнется и щедро вознаградит, насыплет полные карманы драгоценных камней. Много охотников до алмазов с тех пор в наших краях бывало, только редко каменная дева невиданным подарком балует. Чаще свидание с ней неприятностями оборачивается. Еще старики говорили: Невеста жадных и алчных ненавидит, потому и несчастье горстями вместо богатства раздает. А вот если человек не ради богатства встречи с ней ищет, а хочет приголубить одинокую душу, - отблагодарит обязательно. Пойми ее, каменную…

ххх

Не успел Виктор закончить рассказ, как Светка вскочила и резво забегала по комнате:
- Так вот что! На острове не иначе алмазы! Вот почему у Юры хотят выманить наследство! Я уверена, его похитили, чтобы принудить подписать дарственную или продать участок за бесценок!

Племянник бабы Клавы посмотрел на Кропотину с усмешкой:

- Это всего лишь легенда. Красивая сказка, не более того. И как географ с неполным высшим образованием я могу вам с уверенностью сказать – на этом участке месторождения алмазов быть не может. В речных отложениях алмазы не образуются – с наукой не поспоришь!
Старуха со звоном отодвинула чашку:

- Не знаю, как насчет месторождения алмазов, а бриллианты на острове есть. Я это точно знаю. Как-то Иван Коробьев ко мне пьяный в дымину пришел и начал на сына жаловаться. Дескать, в карты Юрок играть пристрастился, как домой из интерната приедет, так деньги пропадают. Все золотишко материно проиграл, а много ли в шкатулке было? Пара колечек да цепочка с кулоном. И то в скупку снес! А надо вам сказать, что от прабабушки досталось Татьяне ожерелье невиданной красоты, с бриллиантовыми камешками. Такое богатство надо бы в сейфе под кодовым замком держать, а она, дурочка, в подполе, в бидоне прятала. Мне Татьяна как-то ожерелье это показывала, небось, похвастаться хотела. Оно и понятно. Куда ей в красоте такой по деревне-то щеголять? Корову доить, что ли, или на рыбалку с мужем? После смерти жены Иван сына в интернат отдал, там Юрку к картишкам поганым и приучили. Когда стал Иван замечать, что вещи да деньги из дома пропадают, и выяснил в чем дело - испугался. Как бы Юрка ожерелье за карточный долг не отдал. И однажды Иван спрятал ожерелье на острове, который ему Степан Градов завещал. Никто не мог догадаться, что Коробьев старший украшение там схоронил. Впрочем, никто и не знал, что такое ожерелье на самом деле имеется. Мне только и признался. А почему? Потому что я с его матерью крепко дружила, до самой ее кончины. Неужто я бы сына подруги предала?
Стасик задумчиво посмотрел на бабу Клаву:

- Вот вы говорите, что про ожерелье ни одна живая душа не знала, но ведь вам-то Иван спьяну проболтался. А если он под хмельком еще кому-то о богатстве обмолвился? О том, как любил Коробьев Невесту навещать, все знали в округе. Сложили два да два и…
Баба Клава ахнула, прикрыв рот ладонью.

- А тот хлыщ, который Юру искал, о каком-то долге упоминал, - медленно проговорила я. – Уж не о карточном ли?

- Иван оставил мне письмо у нотариуса на случай своей смерти, – Валерий нехотя оглядел нашу честную компанию, на его лице явно читалось сомнение, открывать нам всю правду или повременить. – Коробьев честно меня предупредил о пристрастии сына к карточным играм. Последние годы он пытался бороться с болезнью Юрия, но безуспешно. Поэтому по завещанию все свое имущество – движимое и недвижимое - он оставил мне, чтобы я на правах опекуна, если можно так выразиться, выдавал Юре средства на жизнь. Без моей подписи ни один документ недействителен. Поэтому Коробьев-младший и явился ко мне, рассказал историю про «крутых» покупателей и добился, чтобы я поехал вместе с ним. А я еще и вас с собой потянул, дурак.

- Между прочим, мы приехали не просто так, ради прогулки, - заметила Светка. – Нам со Стасиком нужно календарем заниматься, а то дядя Федя нас как того медведя съест, живьем!

- Точно, - поддакнул Стас, - Валерий Николаевич, я с вами в город не поеду, мне бы с фотоаппаратом походить, поснимать чего.

- Идет, - согласился Болтов, - завтра ты мне не понадобишься.

- Могу я поехать, - встряла Алка, - Руслана надо навестить, да Астру с Петечкой.

- Можно с вами? – подскочила я.

В свете последних событий мне захотелось быть к мужу поближе.

Глава 14

Стаська сразу после завтрака отправился к Кузьмичу: хотел попросить повозить в лодке по реке, чтобы поснимать живописные места и в том числе каменную Невесту. Баба Клава сообщила Светлане, что ее старинная подруга, мать ветеринара Александра Ивановича, того, который Астру спас, всяких историй и легенд знает превеликое множество, и наша журналистка, необыкновенно воодушевившись, прихватив блокнот и взяв «информаторшу» под локоток, поспешила к Митрофановне. Алка же захотела вздремнуть, и мы с Болтовым, чтобы не мешать, решили прогуляться по деревне.

Гармоника по-прежнему дышала сонным покоем и апатией ко всему миру. Где-то за забором вяло брехала собака, пахло смородиной и навозом. Мы тихо брели по пыльной дороге, держась за руки.

- Послушай, - нарушила я молчание, - где ты пропадал все эти дни? Что ты делал в городе? Это связано с Юриным наследством?

- Понимаешь, девочка, - муж рассеянно пробежался взглядом по кустам, росшим вдоль забора, за которым начинался двор бабы Клавы, - мне нужно было кое-что выяснить, кое с кем встретиться. Есть у меня в этом городе старинный приятель, он мне помогает разбираться в деле Коробьевых. В первый по приезду день я имел очень неприятный разговор с одним субъектом явно уголовного вида, который пытался мне доказать, что Юрий должен ему значительную сумму денег. Мне это очень не понравилось. Да и Юра, надо сказать, явно уклонялся от объяснений, лепетал, что мне надо только поставить подпись в каком-то документе. Но у нотариуса все выяснилось – по завещанию Ивана теперь его имуществом должен был распоряжаться я. А Юра настаивал: ему нужно, просто жизненно необходимо продать остров, что он, дескать, обещал. Потом-то я понял - Коробьев просто проиграл его в карты…

- А хлыщ, который угрожал нам с девочками?

- Думаю, он связан с первым. И еще мне кажется, что Юра – не бедная овечка, которую надо спасать, как мы прежде считали.

- Но ведь его насильно усыпили! Алка своими глазами видела след укола! И потом он снова пропал, когда мы его нашли! Тогда, в ночь пожара!

- Полина, а тебе не приходило в голову, что Юра мог проснуться и просто уйти? Спрятаться, например, от своих преследователей? Деньги в этом деле замешаны немалые, Иван-то, оказывается, только прикидывался скромным деревенским жителем.

- Да уж, - фыркнула я, - по избе судить – чистый олигарх!

Валерий присел на лавочку, поманил меня к себе.

- Коробьев получил наследство за два года до своего исчезновения. Извини, не могу поверить, что Ванька умер! Поэтому будем считать, что он просто исчез. Так вот, его папаша, который много лет назад – Иван еще под стол пешком ходил – сбежал на ПМЖ заграницу, оставил ему приличное состояние. Денис Шумелов – так его звали, был второсортным актеришкой, но умелым дамским угодником. Он закрутил роман с иностранной туристкой, обожавшей русский театр и специально для этого приезжавшей в СССР – милое хобби богатой дамочки. Где уж наш донжуан встретился с театралкой – история умалчивает, но факт остается фактом: Денис очаровал престарелую кокетку настолько, что получил от нее предложение жениться. То, что невеста оказалась старше на двадцать пять лет, Шумелова не испугало. Напротив, добавило шарма! Старушка скончается, а все ее денежки достанутся мужу, ведь детей дамочка не имела. Денис тут же развелся с русской женой, бросил ее с малолетним ребенком и укатил с любовницей-иностранкой за кордон. Точнее, сначала она уехала, моментально состряпала жениху гостевую визу, а дальше – дело техники и усилий подмазанных купюрами чиновников.

- Подожди! Но ведь Иван-то Коробьев, не Шумелов!

- Ну и что? Он с рождения был записан на фамилию матери, она ее не меняла.
Так вот, Денис Шумелов через несколько лет благополучно схоронил жену и наконец-то зажил в свое удовольствие. Супруга владела небольшим заводиком, а после ее смерти хозяином предприятия стал счастливый вдовец. Он не пил, не кутил, а копил деньги. И надо сказать, преуспел в этом – сумма с несколькими нолями в банковском счете меня лично удивила. А поскольку наследниками за рубежом Шумелов не обзавелся, то на смертном одре вспомнил про сына, оставшегося в России. Ему и завещал свою империю.

- Откуда ты все это знаешь? – я не могла сдержать удивления.

- Из письма Ивана Коробьева. Он все подробно описал, и велел ни в коем случае «не потакать Юркиным капризам», цитирую слово в слово! А тот все ныл: «Подпиши бумаги да подпиши!».

- Ну и подписал бы, пусть Юрка сам бы своими деньгами распоряжался!

- И, в конце концов, остался с голой задницей?! – взорвался Валерий. – Как бы не так! И потом, я чувствую какую-то фальшь в этой истории. Что-то мне не дает покоя! Что-то не так…

- Ты о чем? – снова удивилась я.

Вдруг Болтов напрягся и начал вставать со скамейки, освобождая руки.

Из-за угла вынырнула знакомая мне фигура хлыща, того, в кепочке. Он остановился от нас в нескольких шагах и картинно раскланялся:

- Здравствуйте-здравствуйте! Гулять изволите? Погодка нынче превосходная, разве вот ветерок неприятный, дымком тянет!- Негодяй намекал на недавний пожар!
Болтов начал багроветь – явный признак того, что от него сейчас лучше держаться подальше.

- Ухожу-ухожу! – весело пропел хлыщ. – А вам, голубчик, надо таблеточки попить, а то давление прыгает, так и до инсульта недалеко!

Мерзавец отступил от нас еще на два шага и жестко добавил:

- Долг нужно отдать. От вас всего-то и требуется – подпись поставить, – и хлыщ скрылся за кустарником.

Глава 15

Не успели мы вернуться домой, как прибежала взъерошенная Кропотина. Она схватила меня за руки, что делала в минуты крайнего волнения, и начала тараторить. Быстро-быстро, проглатывая слова и теряя окончания:

- Митрофан… сказала…. Юра… Иван… племянник… остров… деньги… наследство… они… видела… в городе… Вот! - выпалила Светка и победоносно меня оглядела.

Я ничего не поняла из сказанного и только пожала плечами. Меня больше беспокоило новое появление хлыща.

- Как ты можешь быть так спокойна! – заголосила подруга.

На ее вопли выглянула из спальни заспанная Алка.

Светка, узрев нового слушателя, вцепилась в нее:

- Митрофановна сказала… Юра… племянник Ивана…

Рюмина плюхнула Светку на стул и подала стакан воды:

- Выпей и рассказывай толком. А то чушь какая-то!

Та оскорбилась не на шутку:

- Я и так толком, только вы ничего слушать не хотите! Чушь? Раз так – словечка больше не скажу!

И ведь, упрямица, выполнила свое обещание! Хранила гордое молчание до самой ночи, и спать ушла, даже не попрощавшись. Нервы у всех нас были напряжены до предела, и первыми истерикам и обидам подверглись такие ранимые и творческие натуры как наша репортерша. Чего ж ее за это осуждать?

А все-таки зря мы не стали Светку тормошить, чтобы она рассказала то, что узнала от Митрофановны…

ххх

На следующий день мы с Болтовым и Алкой поехали в город. Рюмина оставила Грея на попечение бабы Клавы, которой пес здорово понравился, она то и дело его подкармливала мяском и печеньем (разумеется, когда Аллочка не видела) и все наглаживала улыбчивую морду хитрющего «немца» - с бабусей у Грея вышел полный контакт!

В дороге Валерий продолжил рассказ о своем приятеле, который помогал в деле о Юркином наследстве:

- Мы познакомились в институте. Подружились крепко. Роман, правда, ушел с третьего курса, женился, а супруга долго ждать не стала, тут же забеременела, и, представьте себе, родила двойню! Какая уж тут учеба на очном отделении! Ромка перевелся на заочку, но не вытянул, бросил. Вкалывал на двух работах, семью-то надо было содержать. Сейчас Роман – большой начальник и весьма уважаемый в этом маленьком городе человек, что нам очень и очень пригодилось. Он вхож во многие организации, за ручку здоровается с руководством всех рангов (разумеется, в пределах данного территориального округа), и активно помогает мне в память о наших беззаботных студенческих годах.

- Стаська говорил, твой друг – хозяин «одной веселенькой конторы». Он что, каким-нибудь охранным предприятием заведует? – поинтересовалась я.

Муж расхохотался.

- Контора у него, действительно, веселая… Сама все увидишь, я очень хочу представить Роману свою законную жену.

- А меня у больницы высадите, - попросила Алка, - я Руслана навещу и в ветклинику – Вероника, жена Александра Ивановича с утра позвонила, сказала, что Астру можно забирать. Мы с Петечкой до Гармоники сами доберемся, вы ни о чем не беспокойтесь.

Так мы и поступили. Когда Аллочка скрылась за дверями корпуса нейрохирургического отделения, где лежал Руслан, Болтов повез меня знакомиться с другом буйной юности.

ххх

Мы остановились у высокого светлого здания с вывеской «Городской центральный телецентр». На ступеньках нас поджидал невысокий поджарый мужчина примерно одного с Валерием возраста, одетый в летний светлый костюм.

Правда, галстук показался мне излишне ярким, я бы такой никогда мужу не купила, но возможно, у супруги Романа (а это был он) вкус сороки.
Болтов представил нас друг другу, «хозяин веселенькой конторы» галантно поцеловал мне ручку и предложил пройти в офис.

В кабинете Романа мужчины уселись за стол и тут же обложились какими-то документами и фотографиями, совершенно забыв о моем присутствии. Я бесцельно побродила между кресел и стеллажей, забитых грамотами, сувенирами и фотографиями в рамочках, на которых Роман был или один, или в компании пухлой блондиночки и двух очаровательных белобрысеньких девочек, видимо, дочек. Причем, дочки «росли» с каждым новым снимком. Похожи они были невероятно, на одном фото их запечатлели без родителей, и я даже заморгала – на миг показалось, что у меня двоится в глазах. Вот, наверное, папу с мамой девчонки в детстве дурили! Сейчас-то выросли. Я полюбовалась свадебными снимками сначала одной красавицы, потом второй.

- Роман, - окликнула я, - это ваши дочери?

Тот расплылся в счастливой улыбке:

- Лика и Ника, мои принцессы. Лика сейчас живет заграницей, вышла замуж за немца. А Никочка тут, в городе, мы часто с ней видимся, я даже немного помогаю ей в бизнесе, так, оборудование какое купить или еще что. Вероника – владелица ветеринарной клиники, между прочим, лучшей в нашей округе! Муж ее, Санек, там айболитом служит.

- А, так это, наверное, Александр Иванович! Он нашу Астру спас! – обрадовалась я.

- Хорошо, что с собачкой все обошлось, - кивнул Роман, - вообще-то Санек – первоклассный специалист. Вам неслыханно повезло, что он оказался в тот день в деревне.

- Как похожи ваши девочки! Словно одно лицо! – продолжала умиляться я.

Роман ухмыльнулся:

- Ну, они все-таки сестры, близняшки. А вот я однажды был на спектакле, воспитанники школы-интерната ставили пьесу «Приключения Электроника» - фильм был такой, жутко популярный, помните, наверное, - так там этих двух мальчишек, Сыроежкина и его двойника-робота, играли два парнишки. Они были невероятно похожи друг на друга, только у одного – маленькая родинка на шее, а так – не отличишь! А ведь не родственники! Вот как бывает…
Я поахала, поудивлялась к вящему удовольствию рассказчика и вдруг увидела среди всевозможных сувениров небольшую, сантиметров тридцать, статуэтку. Это была вырезанная из дерева фигурка девушки. Тонкие руки безвольно опушены вдоль тела, лицо запрокинуто к небу, по плечам струится то ли шаль, то ли фата. Что-то подобное я уже где-то видела, и это «что-то» тронуло меня до глубины души. Но где?

- Какая замечательная работа, - кивнула я на фигурку. – Подарок или сами резьбой по дереву увлекаетесь?

- Да нет, я так не смогу, - отвечал хозяин кабинета, - эту девицу мне Иван Коробьев подарил при случае. Он-то как раз был мастер на все руки. Очень мне эта невеста нравится, чувствуется в ней неведомая сила и в то же время ранимая беззащитность, вы не находите?

Меня словно кипятком ошпарили! Невеста! Да это же точная копия каменной девы на островке! Видимо, от потрясения я изменилась в лице, потому что Валерий вдруг странно крякнул и ласковым голосом, которым обычно говорят с умственно-отсталыми детьми, предложил сходить в кафе, которое располагалось на первом этаже телецентра, и выпить чашечку кофе, потому что им, видели ли, нужно «немножко поработать»!

Я обиделась и ушла. Но не в кафе. Недалеко от телецентра находилась торговая площадь, там я решила слегка развлечься, то есть купить каких-нибудь безделушек. Бездумно побродив между торговыми рядами, я наконец остановилась у «чебурашки», хозяин которого оборудовал «витрину» прямо в кузове. Здесь продавались замечательные украшения из дерева и кожи, я очень такие люблю, поэтому не могла удержаться от соблазна потрогать и примерить все эти браслетики, броши, бусы. Нацепив необыкновенно стильный, на мой взгляд, кулон на тонком кожаном шнуре, я поискала глазами зеркало.

- Оно там, внутри, - сообщил торговец, - висит над коробкой с браслетами.

Я всунулась в нутро автомобиля, пытаясь разглядеть зеркало, тут же получила довольно ощутимый пинок под пятую точку и ткнулась носом в груду деревянных бус. В эту секунду я почувствовала, как мою филейную часть что-то больно укололо. Не успела я обругать неучтивого продавца, как дверцы «чебурашки» захлопнулись. Я оказалась в темноте.

- Эй, - завопила я, - какого!..

Но еще спустя мгновенье мне вдруг стало абсолютно все равно, где я и что со мной. Все мысли из головы вынесло прочь. Рот начала раздирать дикая зевота. Стоя на четвереньках, я зевнула разок, другой и рухнула прямо на тканный коврик, заваленный бижутерией.

Глава 16

Я услышала тихий стон. Еще спустя мгновения поняла, что стон принадлежит мне, и открыла глаза. Темень. Облизала сухие губы. Страшно хотелось пить. И тут же чья-то рука осторожно приподняла мою голову, а перед губами оказалась эмалированная кружка с водой. Я судорожно хлебнула и чуть не задохнулась от мерзкого вкуса – право слово, из лужи было бы пить приятнее. Меня вырвало. И снова чьи-то руки бережно обтерли мое лицо и шею какой-то тряпкой, помогли лечь поудобнее.

- Это ничего, скоро пройдет, - произнес виноватый мужской голос. – Вы только немного потерпите.

Я последовала совету невидимого соседа. Спустя некоторое время глаза мои привыкли к сумраку, и я смогла разглядеть очертания мебели и сидящего неподалеку человека.

- Вы кто?

Мне показалось, он всплеснул руками:

- Никто! По крайней мере, до конца месяца.

Я осторожно села и положила ладонь на живот. Появился запоздалый страх: «Боже, мне что-то вкололи! А мой малыш?». Но тут же я почувствовала осторожное «тук-тук», мой сыночек (а это обязательно будет сын!) давал знать своей мамочке, что все в порядке. И в самом деле, все будет просто замечательно, особенно если женщина по имени Полина, которую я очень люблю, найдет способ сбежать из заточения!

- Сейчас, сейчас, - прошептал «никто», шаря по полу и чем-то чиркая.

Загорелся маленький огонек. Мужчина протянул мне огарок свечи, вставленный в обыкновенную граненую рюмку. Лицо его осветилось…
Впалые щеки, широко распахнутые глаза, жиденький чубчик свисает на лоб.
Я чуть не уронила «лампу».

- Юра?! Коробьев?!!

Он испуганно от меня отпрянул и даже закрылся руками, словно я превратилась в гремучую змею и мечтала откусить ему голову. Но поскольку я продолжала оставаться на месте, мой нервный сосед мало-помалу успокоился и осмелел настолько, чтобы выглянуть из «домика» и спросить:

- Разве мы с вами знакомы?

- А как же! – воскликнула я, удивляясь поведению сына армейского сослуживца мужа. – Я же Полина, жена Валерия Болтова, ты забыл? Мы приехали по твоей просьбе, решать проблемы с наследством…

Я осеклась. Этот вновь найденный Коробьев смотрел на меня с ужасом, губы его тряслись. Пытаясь справиться с истерикой, парень дернул себя за ворот рубахи со стоячим воротничком, словно ему не хватало воздуха. Пуговица с треском отскочила, оголилась худенькая шея. Справа я заметила небольшую аккуратную родинку.

ххх

Пока я заново знакомилась с Юрой Коробьевым, который ни в какую не хотел меня признавать, мужчины в кабинете директора телецентра рассматривали снимки, которые по просьбе начальства сделали операторы телеканала, нанятые для расследования.
- С тех пор как ты меня убедил, что Иван, возможно, и не погибал при пожаре, мои ребята, Валерка, весь город оббегали. От Егора и Лехи ничто не скроется бесследно, профи! Знал бы ты, какие они сюжетики нарывают! Я пообещал им за работу тройной гонорар, вот они и расстарались, - вполголоса говорил Роман. – А то твои собственные поиски, извини, могут затянуться на века! Ну съездил ты в интернат, где учился Юрка, ну в институте побывал… И что? Многое раскопал? Город и людей не знаешь, а туда же! Ладно, ладно, не багровей! И потом эти странности с наследством Юрки… Вот подумай, Коробьев-старший оставляет для тебя у нотариуса письмо, в котором уведомляет, что ты становишься управляющим его делами на случай – заметь! – не только смерти, а возможного отсутствия Ивана! Дескать, кто-то должен руководить сыном Коробьева на время, пока отца нет рядом! О том, что ты можешь распоряжаться счетами, поставлен в известность и директор банка, мы с тобой лично изучали сей документ. А ведь тела Ваньки так и не нашли, о чем свидетельствуют протоколы. И по сути, Ивана никто – никто! – умершим не признавал! Юра с этой просьбой в суд не обращался. Зачем же тогда вдруг вся эта суета сейчас, спустя два года после трагедии?

- Ну, может, Юра только теперь осознал, что один остался. Годы идут, отец не возвращается. Значит, погиб.

- Нет, тут другое! Воспитатели в интернате в один голос твердят, что «мальчик очень подвержен чужому влиянию». Вот я и думаю: втянули Юрку в скверную историю дружки, решившие поживиться за счет Коробьева.

- Очень может быть, - кивнув в ответ Болтов. – Недаром Иван написал мне о пагубной привычке сына, предупредил. Я вот считаю, что он крупно проигрался и теперь ходит в должниках. Только расспросить Юру мы не можем, он вот уже несколько дней как пропал! Правда, Полина говорила, что они обнаружили его бесчувственным на острове, «вотчине» Корабьева-старшего, но практически сразу же потеряли опять!

- Какого числа это случилось? Двенадцатого? И с тех пор о парне ни слуху, ни духу? А вот взгляни-ка на эту фотографию, - Роман ткнул пальцем в снимок, на котором был запечатлен Юрий Коробьев собственной персоной на крыльце дорогого ресторана. - На дату смотри, в углу указана.

- Тринадцатое августа? Быть такого не может, - Валерий Николаевич был потрясен.

- А вот этот снимок сделан четырнадцатого, - продолжал экзекуцию друг юности, - здесь, как видишь, наш милый мальчик в обществе двух местных скупщиков антиквариата. Мои ребята раскопали, что эти красавцы не брезгуют ворованным золотишком и камешками, хотя есть у них и вполне легальный бизнес – держат лавочку, где торгуют украшениями из дерева и кожи, некоторые дамочки очень любят такую бижутерию. Полюбуйся-ка на их личики.
Фотографию, видимо, сделали в кафе – за столом с чашками кофе что-то бурно, судя по жестикуляции, обсуждали Коробьев-младший и уже знакомые Валерию верзила с похожей на ожог родинкой на щеке и худой мужик, который угрожал ему с Полиной вчера вечером в деревне. Что связывает парня с этими отморозками?

- Совсем ничего не понимаю! – Болтов растерянно взглянул на приятеля, - ведь я своими глазами видел, что Юра боялся этого типа, с родинкой! Он аж затрясся весь, когда тот встретил нас в Гармонике!

- Не хочется тебя разочаровывать еще больше, но Юра твой – хороший актер, он у нас, между прочим, в народном театре играет. И кстати, на сцене выступать начал еще в школьном возрасте. Я рассказывал о нашумевшей постановке школы-интерната? Юрия Коробьева все газеты после этого спектакля называли восходящей звездой. И смею предположить, что все эти бандиты, требующие вернуть долг, поджигающие дом Коробьевых и угрожающие вам, - актеры удачно разыгранной пьесы. А режиссер – наш славный Юрочка, которому нужны деньги, к которым он и притронуться не может без твоего непосредственного участия! Да, возможно, на нем висит карточный долг, но должен он кому-то более могущественному, вот его он действительно боится, а эти – так, шелупонь. Юрий здорово просчитался насчет тебя. Думал, ты автограф оставишь и отправишься домой, ан нет! Тебе понадобилось изображать из себя сыщика! Ты, видишь ли, не можешь поверить в смерть армейского друга! И готов опекать его сына! Но… денег не даешь. Зачем тогда ты ему вообще сдался?

Роман походил по кабинету, скрестив пальцы за спиной.

- Я вот нисколько не удивлюсь, если наши недруги, поняв, что их первоначальный план провалился, попробуют изобрести новое средство, чтобы добраться до денежек. Они найдут способ, чтобы заставить тебя подчиниться. Нападение на Руслана, ранение собаки, пожар – это лишь предупреждение. Я бы на твоем месте давно мальчиков в погонах поднял, а ты все супермена изображаешь! Смотри, Валерка, доиграешься.
Болтов скрипнул зубами и бросил фотографию на стол.

- Ладно, спущусь в кафе, Полина, наверное, уже объелась пирожными, она такая сладкоежка…

Глава 17

Болтов вернулся через час. Вид обезумевший, сорочка выбилась из-под ремня, в руке – сотовый телефон, которым он размахивал как неопровержимым доказательством произошедшего несчастья:

- Ее там нет! Администратор сказал, что Полина даже не заходила в кафе! А охранник у входа видел, как женщина, похожая по описанию на Полину, вышла из здания и направилась в сторону вещевого рынка. Но на торговой площади ее тоже нет! Я все ряды обежал, каждого реализатора расспросил – бесполезно. Никто ее не запомнил!

- Успокойся, Валера, - Роман пожал плечами, - твоя жена – не маленькая девочка. Возможно, ей надоело нас ждать, и она решила съездить в больницу к Руслану.

- Какой ты умный! – Болтов в ярости треснул кулаком по столу. – А то я в больницу не звонил! Не приезжала она туда! И в ветеринарной клинике ее тоже не было! Ясно? А еще на рынке, недалеко от входа я нашел вот это – Валерий сунул другу юности под нос маленький мобильник ярко-красного цвета. – Телефон Полины. Ее похитили. Я знаю!

- Сядь, успокойся! – прикрикнул Роман и нажал на кнопку селектора. – Тамара, Егор у себя? А Алексей? Зови их ко мне. Немедленно!

Буквально через несколько минут в кабинет вошли двое. Высокий, под два метра ростом, чернявый парень с орлиным носом, на котором неуверенно сидели очки в тонкой оправе, и маленький, тщедушный, наголо бритый мальчишка, подбородок которого, однако, украшала буйная растительность пшеничного оттенка.

- Ребята, вы ничего не упустили, когда следили за объектом? – хмуро поинтересовался босс.

- Роман Александрович, - бодро отвечал хрипловатым голосом длинный, – ничего. Результаты расследования у вас на столе, утром передали, а что-то не так?

- Не так, только что пропала жена нашего заказчика. Вот фото, - Валерий, вынимай карточку из бумажника. Есть версия, что ее похитили. Предположительно в районе торговой площади недалеко от телецентра. Время – час-два назад. Вытрясите душу из информаторов, опросите возможных свидетелей преступления и дайте знать в УВД. Егор, свяжись по своим каналам.

«Подросток» неожиданно пробасил:

- Сделаем, - и оба скрылись за дверью.

Роман самодовольно обернулся к студенческому приятелю:

- Поверь мне, это лучшие мои ребята, ведут криминальные новости, в журналистских расследованиях собаку съели. Уж они-то из-под земли информацию добудут, если нужно. Между прочим, у нашей передачи рейтинги зашкаливают!

- Плевать я хотел на твои рейтинги! – Валерий судорожно сжимал мобильник, словно боялся, что если чуть-чуть разожмет пальцы, то нить, связующая с женой, разорвется, и он больше никогда ее не увидит.

- Обидные вещи говоришь, братец. Не кипятись! Сейчас нам остается только ждать. Все равно сыщик из тебя фиговый!

ххх

Я абсолютно выдохлась, битый час объясняя Юре, кто такая и зачем мы с Болтовым приехали в Гармонику. Коробьев вежливо слушал, не перебивал, но, судя по выражению глаз, ничему не верил. Мне даже стало жаль парня: чем же его накачали, что всю память отшибло? Вот бедняга!

Я замолчала, обдумывая наше положение. Машинально сунула руку в карман и с радостью обнаружила парочку конфет – припасла пожевать по дороге в город, да забыла. Я предложила шоколадку товарищу по несчастью:

- Хочешь?

Тот, вместо того, чтобы взять вкусняшку, скривился:
- Нет, спасибо! Я не ем сладкое.

Я выпучила глаза – сама видела, как на нашей с Болтовым кухне он трескал пирожные с заварным кремом, макая их в варенье!

- Не обижайтесь, пожалуйста, - продолжал Коробьев, - у меня с детства жуткая аллергия на сахар, моментально покрываюсь пятнами и чешусь – здорово неприятно!

Мне казалось, мои глаза сейчас окончательно вылезут из орбит от изумления. У! Юры! Аллергия! На! Сладкое! Да быть этого не может! Или я схожу с ума? И никакого Юры здесь и в помине нет, а у меня просто галлюцинации? Побочное действие неизвестного лекарства, вколотого мне похитителями? А галлюцинация меж тем продолжала извиняться:

- Вот у меня знакомый есть, Виталий Болдин, так он может торты и шоколад килограммами трескать. Однажды в интернате нам после одного удачного спектакля – я и Болдин в театральном кружке занимались, - подарили огромный торт, и пока мы с ребятами после выступления переодевались и грим смывали, Виталик весь торт в одиночку слопал! Мы так удивились, что даже лупить его не стали. Вот он бы ваши конфеты прямо с фантиками проглотил, а для меня все эти сладости - гадость страшная. Мне бы лучше соленый огурчик…

Я развела руками: солений в карманах не ношу.

Коробьев вздохнул:

- Красивое у вас украшение, мой отец тоже такие кулоны резал. У него даже контракт был с одним магазином в городе.

Я взглянула на недавнее приобретение, из-за которого и оказалась узницей.

- Можно посмотреть поближе? – вдруг попросил Юра.

Он заменил растаявшую свечу новой, а потом протянул руку за кулоном. Я отдала. Парень перевернул кулон тыльной стороной и рассмеялся:

- Так и есть, отцова работа! Видите, тут кит нарисован? Это – своеобразное клеймо: Коробьев Иван Тимофеевич. Сокращенно: КИТ. Давно у вас этот кулон?

- Сегодня на рынке купила, - машинально ответила я.
Мысли заметались как конфетти во время карнавала, и ни одна не казалась мне достойной внимания.

- Вот как! – протянул мой собеседник. – Значит, Чувилины старые запасы распродают. Отец-то уж года два как ничего не режет, а другого мастера они не нашли.

- Кто такие Чувилины?

- У них лавка в городе, торгуют бижутерией. Я же вам говорил!

Замечательно! Значит, меня похитили местные торговцы! И зачем, интересно, я им сдалась? И еще интереснее, зачем они украли этого странного юношу? А он, гляди-ка, совсем не волнуется, мило так беседует, словно мы сидим не в темной комнате на полу, а в цветущем садике за столом, накрытым скатертью, и пьем чай с пирожными. Хотя нет, он же сладкое не выносит. Тогда так – он пьет чай, а я жую мои любимые заварные, с нежным, тающим на языке кремом. От этого дивного видения я чуть не застонала! С трудом вернувшись в реальность, решила допросить этого Коробьева по полной программе.

- Ты – Юра Коробьев? Сын Ивана Коробьева, и вы живете в деревне Гармоника?

Парень несколько опешил, но утвердительно качнул жидким чубчиком.

- Отец погиб при пожаре на острове два года назад?

Коробьев отшатнулся:

- Да как вам такое в голову взбрело! Он в отъезде. За границей, лечится в госпитале. Отец мне звонит иногда, но постойте? Откуда вы знаете про пожар на острове Невесты? Кто вам рассказал?

Я, не отвечая, задала новый вопрос:

- Ты знаком с Валерием Николаевичем Болтовым, армейским приятелем отца?

- Конечно, - повеселел Юра. – Он приезжал к нам погостить, я еще мальчишкой был. Да и папа много забавных историй о службе в армии рассказывал. А почему вы спрашиваете?

Я глубоко вздохнула, потому что мне очень хотелось звездануть Коробьева чем-нибудь тяжеленьким. Право слово, с таким вести беседу – никаких нервов не хватит! Как там: «Мыло и мочало – начинай сначала?» Да я уже язык смозолила!

ххх

Часа через полтора у владельца телецентра запел мобильный.

- Включи громкую связь, - попросил Валерий Николаевич.

- Роман Александрович, - наполнил помещение бас тщедушного Алексея, - мы установили, что женщину, похожую на Полину Болтову увезли на автомобиле, принадлежавшем магазину «Стильные штучки» братьев Чувилиных. Вероятнее всего, они держат ее у себя на даче, в Гармонике. Мы отправляемся туда.

- Чудесно, - лицо Романа озарилось довольной улыбкой, - ментов оповестили? Дерзайте.
Болтов кинулся к дверям, а хозяин кабинета ткнул в кнопку селектора:

- Ирина? Боевой окрас, и со второй бригадой на выезд. Запасную кассету для камеры не забудьте, олухи! Сюжет может выйти – пальчики оближешь, пустим в вечерний выпуск новостей! Адрес уточни у Егора или Лехи! Все!

Валерий замер на пороге. Оглянулся в недоумении. Он смотрел на студенческого приятеля, словно не узнавая.

- Чего уставился? – грубовато сказал Роман Александрович. – Я, конечно, помогаю тебе по дружбе, но бизнес – есть бизнес. Неужели ты думаешь, что я оставлю наших телезрителей после ужина без криминального десерта?

Глава 18

Я набрала в легкие побольше воздуха и начала рассказ с того самого момента, как Коробьев появился на пороге нашей с Болтовым квартиры. Говорила я долго, стараясь не упустить ни одной детали, включая меню нежданного гостя, его побег голышом от страстной подружки Стасика, и закончив неожиданным исчезновением Юры из лодки Кузьмича.

Этот, сидящий напротив меня на полу, Коробьев слушал, вздрагивая зрачками и фыркая от смеха, словно я цитировала по памяти сборник анекдотов. Когда дошла до того момента, как уральский паренек мчался по улице в чем мать родила и вопил во всю глотку про изнасилование, мой собрат по заточению повалился на пыльные доски, хохоча во всю глотку. Я даже немножко испугалась и постаралась отодвинуться от явно психически нездорового человека подальше.

Просмеявшись и хлебнув воды из кружки, парень дослушал мою историю до самого конца и посерьезнел:

- Это был не я. Виталька Болдин, вот кто к вам приехал! Это он до одури обожает сладкое, даже колбасу вареньем мажет! И он женщин как огня боится. Еще со времен интерната. История там вышла глупая. Хотите, расскажу? Нам лет по четырнадцать было, по-моему. Однажды у Витальки вечером горло заболело, воспитательница на всякий случай его отвела в изолятор ночевать, а утром хотела показать школьной медичке. Болдин из штанов с рубашкой выпрыгнул, в постель улегся. Воспитательница свет выключила и ушла к себе. А ночью Виталька просыпается от того, что чье-то тучное тело громоздиться прямо к нему под одеяло. Виталька вскочил, выключателем щелкнул… И завопил как резаный: на кровати сидела в панталонах и необъятном лифчике старуха-дворничиха! Баба Аня у нас двор вокруг школы-интерната убирала и частенько оставалась ночевать, в медизолятор (он обычно пустовал) тихонько придет после отбоя и до утра похрапывает. Не знала она, что место занято! Вот и вышел конфуз! С тех пор Виталька от каждой женщины шарахаться начал!

Теперь хихикнула я. А Коробьев вдруг загрустил:

- Значит, вы приехали мне помогать? Да уж, неудивительно, после того, что Болдин наплел. Теперь я понимаю, зачем он в гости ко мне наведался через столько лет после окончания интерната! А ведь мы и не дружили. Так, в театральных постановках вместе играли, но в основном режиссер использовал наше внешнее сходство. Однажды мы изображали Сыроежкина и Электроника, наверное, видели такой фильм? За спектакль нам и подарили торт, который этот обжора слопал.

Юра хлопнул себя по лбу, и с такой силой, что я снова испугалась – еще изувечится!

- Вот зачем он расспрашивал о моей семье, просил альбомы с фотографиями показать! А я-то, дурак, уши развесил, обрадовался, что одноклассника встретил! Все рассказал! И об отце, и о его друзьях… Все выболтал!

- А здесь ты как оказался? – не выдержала я.
- Из-за карточного долга. Болдин, гад, подбил сыграть, ведь знал, что у меня лудомания, и пригласил к своему дяде в гости, а у того каждую субботу – преферанс. Не выдержал я, хоть и обещал отцу, что больше никогда. Проигрался! А Виталик после игры подходит и говорит, мол, дядя посчитает долг уплаченным, если я на месяц откажусь от своей жизни и спрячусь на время. Предложили переждать в этом доме.

- И ты?

Коробьев страдальчески сморщился:

- Согласился. Уж больно много я проиграл тогда, а денег взять негде. Отец ведь на меня доверенности по счетам не оставил, знал, что я могу сорваться. Но я и предположить не мог, что Виталик мной прикинется! Зачем ему это?!

Я смотрела на глупого мальчишку во все глаза: неужели не понимает? И может ли быть наивность насколько безгранична?
ххх

- Не горячись, - Роман Александрович протянул Болтову стакан минералки. – Сейчас мои гаврики с ментами сгоняют на дачу к этим торгошам, вызволят твою Полину из плена и сюда привезут. Мелкие жулики, их бояться не стоит! И вы на пару, обнявшись, на камеру в студии немного поулыбаетесь, поблагодарите душевно за помощь и т.д., и т.п. Можете даже всплакнуть и поцеловаться. А что? Зритель мелодраму уважает!

Валерию Николаевичу захотелось со всей дури запустить в друга студенческих лет стаканом. Не успел. Зазвонил сотовый.

- Господин Болтов? – голос был незнакомый и какой-то бесполый. – Ваша жена находится у нас в гостях. Не стоит ничего предпринимать и, тем более, обращаться в правоохранительные органы, иначе супруге не поздоровится. Если вы выполните нашу просьбу, то уже к вечеру Полина окажется в Гармонике.

- Что от меня требуется? – Валерий с трудом сдерживал ярость.

- Сущие пустяки: перевести деньги со счетов Ивана Коробьева на другой счет. Получите номер смс-кой, когда войдете в банк. Шутить с нами не советую!

- Какие будут рекомендации? – издевательски поинтересовался Болтов у владельца телецентра.

ххх

- Юра, ты знаешь, где мы находимся? – тихо спросила я, опасаясь спугнуть надежду на спасение.

Тот кивнул чубчиком:

- Конечно, меня не с завязанными глазами сюда привезли! Я - добровольный затворник! Карточный долг – это свято. Раз обещал до конца августа не выходить – слово должен сдержать! Продукты мне оставили, свечи, спички, раскладушку привезли, что еще надо?

Я чуть не застонала. Идиот! Кретин! Как таких земля носит!

- Где мы, отвечай! – рявкнула я и добавила парочку словечек из лексикона вечно пьяного грузчика из нашего винного магазина.

Коробьев обиженно засопел:

- В одном из заброшенных домов в Гармонике. Здесь много таких. Городские вроде бы участки раскупили, а обживать не торопятся. Этот дом стоит особняком, почти у обрыва, отсюда из окна хорошо остров Невесты видать.

- Из окна?!

- Ну да, на втором этаже ставни не заколочены. Я люблю оттуда на рассвет смотреть…
Мухой я взлетела по лестнице на второй этаж, где обнаружила маленькую комнату с остатками старой мебели. Колченогий стол и стул, сервант, забитый пожелтевшими от времени газетами и журналами. Во всю стену - окно! И одна створка приоткрыта! Но выглянув, я поняла, почему тюремщики не боялись побега узников – внизу был резкий обрыв, не спуститься, не сломав шеи.

Я приуныла.

- Простите, - за мной приплелся Коробьев, - вам очень нужно выйти?

Он еще спрашивает!

- Внизу, у заднего входа есть лаз, видимо, раньше в доме держали собаку. Он скрыт под прибитым к двери ковриком, наверное, поэтому его и не заметили…

Моему удивлению не было предела! Так отчего же ты, дурень, сидишь взаперти, если выход на свободу открыт? Ах да, карточный долг, как я забыла.

- Послушай, - сказала я как можно проникновеннее, хотя на самом деле хотела схватить безголового мальчишку за шкирку и трясти, пока он не поумнеет или хотя бы не попросит пощады, - ты же видишь: тебя надули, решили ободрать, как липку. Болдину велели сыграть роль, чтобы добраться до денег твоего отца! Валерий не знает, что тот Юра – подставной. Конечно, пока лже-Коробьев куда-то исчез, но если снова появится и будет слишком упрашивать Болтова снять деньги, боюсь, муж пожалеет «бедного мальчика», пойдет у него на поводу. И в итоге ты окажешься с пустыми карманами! Неужели по-прежнему будешь сидеть в этой дыре?

Юра побледнел, потом покраснел, тряхнул чубчиком, поддернул штаны.

- Вы правы, давайте выбираться.

У бывших хозяев этого «особника», наверное, жил сенбернар, поскольку в лаз двери, выходившей на задний двор, мы прошли, чуть пригнувшись. Спасибо тебе, добрая псина! Будь здорова и всегда получай на обед вкусное мясо!

В хорошем темпе мы выбрались на переулок, ведущий ко двору бабы Клавы. У пепелища на месте родного дома Коробьев остановился, глаза заблестели.

- Это они сделали, - то ли спросил, то ли просто сказал он.

Я промолчала. «Они», кто же еще? Значит ли это, что мошенники и не думали отпускать потом Юру?

- Идем, - потянула я парня за рукав…

Глава 19

Юра замешкался в сенях, и в комнату я ступила первой. Едва я вошла, баба Клава заквохтала, как курица, и кинулась меня обнимать. Светка, до этого сидевшая за столом и гипнотизировавшая свой блокнот, вскочила, уронив табурет, и, вопя, поспешила присоединиться к пожилой женщине. При этом она начала меня ощупывать и оглаживать, не иначе отыскивая следы ранений, – так уже было однажды, когда Кропотина думала, что психопат, мечтавший увидеть Полину Малышеву в гробу, воткнул в мое нежное тело острый нож. Тогда, слава богу, «огонь» на себя вызвала по долгу службы Алка, одетая в бронежилет и мое свадебное платье, об этом я как-то рассказывала. Светка рыдала громадными слезищами, баба Клава ежеминутно всхлипывала и сморкалась в цветастый передник, из чего я поняла – обе уже знают о моем недавнем похищении. Мне некогда было их утешать, надо немедленно сообщить о том, что я жива и невредима, Валерию! За эти четыре часа он, наверняка, с ума сходит от беспокойства. И потом, похитители, верно, уже связались с ним, потребовали выкуп. Я не жадная, но в данном случае денег мне жаль!
С трудом вырвавшись из объятий двух совершенно обалдевших теток, я прыгнула к столу и схватила Светкин мобильник. Набрала номер.

- Слушаю, - голос мужа был усталый и нервный (нечастный, как по мне переживает!).

- Это я, - крикнула в трубку, - жива, здорова и нахожусь в Гармонике, в доме бабы Клавы! Мне удалось бежать… Приезжай скорей!

- Понял, - коротко ответил Валерий.

ххх

Валерий Николаевич нажал «отбой» и сунул сотовый в карман. Руки подрагивали, ладони вспотели. Болтов снова полез в карман – теперь уже за носовым платком. Господи, спасибо, Полина цела. Его девочка в безопасности! Слабость расползлась по всему телу, стало жарко, смертельно захотелось пить. На вялых ногах он добрел до столика с графином с водой, хлебнул прямо из горлышка.

За его действиями напряженно наблюдал старый приятель.

- Не волнуйся ты так, сейчас мои ребятки уже подъезжают к даче этих отморозков. Спасут твою женушку. И сразу в студию, да? Эх, галстучек у тебя невзрачный, но ничего, в костюмерной подберут. Ты, главное, сильнее радость от встречи изображай, объятия страстные, слезы. Это и станет платой за наше детективное расследование. Отличненько! А после записи передачи можно и в кошки-мышки поиграть. Эти придурки обещали прислать СМС-ку с номером счета? Чудненько, в ментовке телефончик пробьют по базе и вычислят, кто у нас главный злодей!

- Ну да, если только СИМ-ка не куплена лишь для этого случая. Они, думаешь, совсем дураки? – возразил Болтов.

- А если и так, Чувилиных мальчики тряханут, и те все-все расскажут! До мельчайших подробностей! И что ели на завтрак, и с кем спала их бабушка!

- Ну-ну, - хмыкнул Валерий Николаевич, поудобнее устраиваясь в кресле.

Он сам не знал, почему скрывает от Романа факт счастливого спасения жены, но был по-мальчишески счастлив понаблюдать за тем, как вытянется физиономия друга студенческих лет, когда съемочная бригада вместе с дежурным нарядом полиции прибудет к опустевшей даче торгашей-похитителей. И действительно, где-то еще через полчаса на столе владельца телецентра зазвонил телефон. По мере того, как Роман Александрович узнавал последние новости, лицо его становилось все менее приветливым.

- Что? Облом? – сочувственно, как ему казалось, спросил Болтов. – Поцелуев перед камерой не ждать?

- На даче пусто. Похоже, там вообще никого не было. Мы ошиблись, – хозяин кабинета треснул трубкой по ни в чем неповинному аппарату.

- Ладно, - смилостивился Болтов, - не парься. Полина сбежала. Она звонила мне недавно из безопасного места.

- И ты молчал! Гад! – взъярился приятель. – У меня такой сюжет из-под носа уплыл, а ты…
Внезапно он понял, что сболтнул лишнего, но Валерий Николаевич уже поднимался из кресла. Дойдя до дверей роскошного кабинета директора телецентра, Болтов остановился на мгновенье и тихо произнес:

- Порой даже не догадываешься, во что может превратиться твой старый друг через тридцать лет разлуки…

ххх

Юра появился в тот момент, когда тетки снова устроили вокруг меня свои сумасшедшие пляски. Он тихо вошел и вежливо поздоровался:

- Добрый день.

При виде его баба Клава схватилась за сердце, а Светка испуганно попятилась, запнулась за упавший табурет и села на пол.

- П-п-ривет, - проговорила она слабым голосом при этом.

Коробьев продолжал стоять на пороге и смущенно улыбаться.

- Проходи, чего ты, - сказала я, - давай, что ли чайку попьем? Баба Клава, можно?

Та закивала седенькой головой и нырнула за печку. Кропотина, глядя на моего товарища по заточению странным взглядом, спросила:

- Поля, это кто?

- Как кто? – удивилась я. – Юра. Коробьев. Сын Ивана Коробьева, армейского товарища Валерия.

- Да? – просипела подружка. – А там тогда КТО?

И она дрожащим пальцем показала на дверь в хозяйскую спальню. Я тихонько заглянула в щелку: на кровати безмятежно спал… еще один Юра. Теперь я понимала состояние Светланы и бабы Клавы. Да и я сама, признаться, вздрогнула, увидев еще одного Коробьева! А ведь догадалась, что это – Виталий Болдин, двойник нашего Юры!

- Он пришел сегодня, сказал, что его похитили и держали взаперти. А еще он хотел взять лодку Павла Кузьмича, чтобы зачем-то съездить на остров, но лодку забрал Стасик. И тогда он лег спать, - бормотала Светка, глядя на стоящего в дверях Юру (настоящего, о чем пока знала только я), как на восьмое чудо света.

За печкой послышался звон разбитой посуды. Видать, баба Клава так и не смогла справиться с эмоциями.

Глава 20

Болтов был уже на крыльце телецентра, когда позвонила Алка:

- Мы с Петечкой идем к торговой площади, хотим с каким-нибудь частником договориться, чтоб до деревни подвез, - голос слегка запыхавшийся, торопливый, - а то автобуса долго ждать, да потом от остановки километра два пилить. Астра еще слаба, ей такие прогулки ни к чему. Или, если вы освободились, может, заберете нас, Валерий Николаевич?

Болтов усмехнулся: Рюмина всегда величала его по имени-отчеству, несмотря на то, что Валерий был мужем подруги и близким другом жениха. Почему-то Аллочка старательно держала дистанцию и ни в какую не хотела переступать границу в отношениях. Он бросил взгляд на тоскующий у телецентра джип Романа, на котором с разрешения хозяина раскатывал несколько дней.

- Нет, Аллочка, я сегодня без колес, - ответил он как можно беззаботнее, - лучше вы меня к себе в компанию возьмите, я в двух шагах от рынка, встретимся у входа, хорошо?

Рюмина если и удивилась, но по голосу понять было невозможно.

- Договорились, - сказала она и добавила, чуть погодя, - кстати, у меня есть новость. Я тут одного интересного человечка встретила…

ххх

Я присела на край кровати, на которой, завернувшись в хозяйское ватное одеяло, сладко спал лже-Коробьев. Нежно потеребила мерзавца за ушко и пропела:

- Виталик, хватит спать!

Тот не реагировал, продолжал бессовестно дрыхнуть. И тогда я заорала:

- Подъем!

Того с постели словно взрывной волной снесло! Болдин при падении, видно, здорово треснулся коленкой об пол, застонал и ошарашено завертел головой в поисках странного раздражителя. И увидел меня. А еще - Юру, который пожелал присутствовать при экзекуции двойника. Виталик покраснел, затрясся, словно его обуяла лихорадка, и попытался выпрыгнуть в раскрытое окно. Совершенно неразумное решение! Потому что с улицы в спальню заглядывала довольная морда Грея, накормленного от пуза оладушками с яблоками (баба Клава постаралась!). Зубы «немца» клацнули где-то в районе пояса мошенника. Болдин дернулся на середину комнаты и замер.

- Поговорим? – ласково молвила я, мысленно опуская на голову самозванца чугунную сковородку.

- О чем? – машинально спросил он.

- О твоем участии в преступлении под названием «Обдурить лоха». То, что ты с подельниками решил обчистить счета Коробьева-старшего, и так ясно. Для этого и Юру заперли, и Болтова, единственного, кроме Ивана, имеющего право на снятие денег из банка, вызвали. И меня между делом похитили, чтобы в случае чего надавить на Валерия - вдруг муж сопротивляться будет и не пожелает помочь Юрочке, страдающему игровой зависимостью! Ты ведь с твоими дружками не предполагал, что я взаперти сидеть не стану, непременно на свободу вырвусь!

Тут я, конечно, приукрасила действительность. Если бы не Юра и не собачий лаз, вряд ли бы я сейчас изображала из себя разгневанную фемиду.

- Я другого не пойму никак, – голос мой наливался едкой яростью, - зачем вы дом-то Коробьевых спалили? Мало вам было их обокрасть, так вовсе людей по миру пустить задумали?

Болдин затрясся еще больше:

- Это не я! Не я!

"Фемида" равнодушно смотрела на его конвульсии:

- Не ты, так твои приятели постарались. Ну, ладно, Виталик Болдин, отвечать за содеянное все равно придется.

- Ага! – радостно заорала наконец-то врубившаяся в ситуацию Кропотина. – Я же вам еще вчера говорила, только вы слушать не захотели! Митрофановне знакомая сказала, будто Юру видели в городе в тот самый момент, когда мы его пропавшим без вести считали! Получается, это был вовсе не Юра, а тот, второй! Какой негодяй!

Коробьев тихонько присел на стул возле двери спальни и скорбно поглядывал на бывшего одноклассника:

- Ну, и кто помог тебе придумать весь план «раскулачивания»? Молчишь? Но ведь тебе были нужны не только деньги. Ты недаром расспрашивал меня об острове. Что ты там искал?

- Тайник, - нехотя выдавил Болдин. – Я когда увидел тетю Татьяну на фотографии в ожерелье – спать перестал.

- Оно и видно, - брякнула Светка, и баба Клава, с огромным интересом слушавшая разговор, недовольно на нее зашикала.

- Понятно, - кивнул Юрий, - это когда ты наш семейный архив изучал, чтобы потом друзьям моего отца головы задурить? У тебя получилось, артист, нечего сказать!

- Спасибо, - понурился тот.

- Неужели бриллиантовое ожерелье, которое Иван Коробьев прятал на острове? – воскликнула я. – Так ты его искал?

- Ну да, только без толку. Нет его! Наверное, тайник был устроен в рыбацком сарае, - про такой сейф никто не догадается – а сарай-то спалили! Пропала такая красота, – и Болдин к нашему удивлению заплакал!

- Люди, вы где!

До нас донесся ликующий голос Стасика, а за ним и хрипловатый – Павла Кузьмича:

- Спят, поди…

- Не спим! – крикнула Светлана и понеслась из спальни в комнату, служившей хозяйке одновременно и гостиной, и столовой.

- Ох, девка, - старый рыбак был словно навеселе, - а мы с вашим фотографом такую штуку сделали… Сам себе не верю!

Одной Кропотиной в качестве слушательницы Стасику оказалось мало, и он прямо в грязных сапогах протопал в спальню. Коробьева, сидевшего в углу, возле двери, не заметил, и радостно обратился к стоявшему в центре комнаты Болдину:

- Юрок, а мы ведь нашли-таки захоронку твоего отца! Уж извини, достали. Такие вещи нужно в банке хранить, под охраной и кодовым замком, а не на груди каменной дамы, хотя, признаюсь, местечко весьма и весьма пикантное.

Жестом фокусника Стас вынул из кармана деревянную шкатулку и открыл ее. Мы не могли оторвать восхищенного взгляда от ожерелья Татьяны Коробьевой. Изумительное украшение представляло собой свитое из золотых стеблей кольцо с резными листочками, между которых кокетливо выглядывали диковинные цветы, сердцевиной каждого был бриллиант.

Глава 21

Болдин плакал. По-бабьи, причитая и всхлипывая. Но мне совершенно не было его жаль. А вот у бабы Клавы сердце дрогнуло.

- Экий ты глупый, - расстроено проговорила она, теребя передник, - неужели можно так поступать? Не по-людски. У своего же друга последнюю память о родных отнять пытался! Ведь Юрка-то сирота! Ни матери, ни отца!

Коробьев при этих словах чуть со стула не свалился:

- Баба Клава, вы чего болтаете? Это когда отец умер?

- Конечно, ты в родной деревне годами не появляешься, но ведь о гибели отца на пожаре не мог не знать! – обиженно воскликнула та. – Как два года назад во время грозы полыхнул огнем рыбацкий сарай на острове, молния попала! Да вся Гармоника переживала! Кузьмич-то поблизости рыбачил. Он и рассказал. Гроза налетела, лодка перевернулась, сам еле на берег выбрался! И видел, как сарай горел! Сначала подумал, вот Ванька расстроится, когда узнает, что его имущество пропало, а пришел к Коробьеву - того нет! Неделю, вторую не появляется, – люди и зашептались: сгорел, не иначе! Павел, чего молчишь, скажи, так и было!

Старый рыбак потрясенно кивнул.

- Я думала, тебе в городе сообщат, и ты приедешь. А месяц назад явился этот, - бабка махнула передником в сторону рыдающего Болдина, - уж прости, Юра, я-то ведь решила, что это ты! Старая стала, глаза не те, раз не распознала подмены!

- Баба Клава, Павел Кузьмич, - воскликнул Юра, - отец жив! Он за границей! Улетел за день до пожара на острове! Сначала в госпитале лежал, ему там операцию делали, а сейчас у одной докторши гостит. Они в больнице познакомились, и, по-моему, у них роман. Папа звонил недавно, обещал в сентябре со своей иностранкой приехать, мне кажется, он на ней жениться собрался…

- Обалдеть – Санта Барбара! – восторженно выдохнула Светка. – Покойник ожил!

Баба Клава недоверчиво покачивала головой. А я подумала: хватит с меня мелодрам, - и пошла на кухню. Зверски хотелось пить - баба Клава за суетой чаем нас так и не угостила. Но только я достала чашку и прицелилась в нее носиком заварочного чайника, запиликал Светкин сотовый, который я сунула к себе в карман. Мне подумалось, что это может звонить Болтов, и не ошиблась. Я вышла на крыльцо, уселась на ступеньках и начала подробнейшим образом рассказывать мужу о том, что мне и моим друзьям удалось узнать.

ххх

У входа на рынок Болтов потоптался минут пятнадцать, дожидаясь Алки. Чтобы немного скоротать время, он позвонил жене. Вернее, на сотовый Светланы, ведь свой телефон Полина потеряла. Супруга ответила моментально и мигом высыпала на голову столько новостей, что Валерий Николаевич даже восхитился: его боевая команда, сложа руки, не сидит! Уже и преступника поймали! Взяв с дражайшей половины слово, что до его возвращения веселая компания больше ничего предпринимать не будет, он пообещал побыстрее приехать. Вот только Рюмину с Петей заберет. Сжав в ладони сотовый, Болтов в нетерпении забегал туда-сюда на пятачке у торговых палаток.

Телецентр отсюда был как на ладони. Валерий Николаевич с непонятной грустью наблюдал, как на улицу выскочил Роман, бросил бешеный взгляд на припаркованный у крылечка джип и раздраженно сплюнул себе под ноги. Видимо, плевок попал на дорогие туфли, потому что приятель беззаботных студенческих лет вынул из кармана носовой платок, нагнувшись, брезгливо вытер обувь и вышвырнул испачканную тряпицу в ближайшую урну. Почти в это же мгновенье к телецентру подкатил красный «Жигуль», по бокам которого были намалеваны кричаще черные здоровенные буквы: «Криминальные новости». Из машины вышли трое – уже знакомые Болтову лысый бородач Леха, долговязый горбоносый Егор, и неизвестная вульгарно накрашенная блондиночка в утрированно коротком черном платьице и на высоченных шпильках. Валерий в очередной раз подивился: как это некоторые женщины могут держаться на таких ходулях? Полина никогда не носила подобную обувь, предпочитала практичный средний каблук, а в последнее время и вовсе перелезла в балетки. А еще он подумал, что глянцевая красавица в подметки его жене не годится: ножки – тощие, ручки – как спицы, а на месте бюста - недоразумение. Старик Кропотин, любитель пышнотелых дам, про всяких там манекенщиц обычно говорит: «Смажет свои прыщики зеленкой и на подиум…». Единственная стройняшка, которой полковник откровенно любовался – Рюмина, но у той при осиной талии грудь, между прочим, не меньше третьего размера. Так что Алка не в счет!

Меж тем на крыльце телецентра Роман Александрович отчаянно жестикулировал и, судя по тому, как мрачнели лица подчиненных, осыпал работников нецензурной бранью. Оно и понятно: «Кина» не будет!».

- Валерий Николаевич, - окликнула подошедшая Алка, - знакомьтесь, это мой давний друг Василек. Мы случайно встретились у ветеринарной клиники, и он очень заинтересовался нашими приключениями.

- Скорее, злоключениями, - поправил Болтов, разглядывая спутника Рюминой.
Невысокий, этакий колобок. Щечки румяные, нос – картошкой. Типичный простофиля и добряк.

- Капитан Ступицын, - представился «колобок». – Алла рассказала мне о цели вашей поездки в наши края и о том, что с вами случилось за время пребывания здесь. Я склонен думать - вы стали жертвами аферы, разыгранной мошенниками. Валерий Николаевич, мы уже некоторое время за вами негласно наблюдаем…

- Как давно? – нахмурился Болтов.

- С тех самых пор, как вы начали сбор информации о сыне своего армейского друга Ивана Коробьева. Не скрою, личность Юрия Коробьева нам хорошо известна. И не только как талантливого актера городского театра, но и как заядлого картежника. Наш интерес к вашей персоне усилился, когда вы побывали в банке, где Иван Тимофеевич открыл счет после получения наследства.

- И что?

- Видите ли, управляющий этим банком – мой родной брат. Он, конечно, знал о распоряжении господина Коробьева насчет вас, но попросил меня проверить, тот ли вы человек, за которого себя выдаете, ведь речь шла о немалой сумме! А потом стало известно обо всех неприятностях, которые посыпались на вашу голову в Гармонике. Да еще это похищение вашей супруги…

- Полину похитили? – широко распахнула глаза Алка, а Петя, молча стоявший рядом и гладивший Астру, открыл рот. – Когда?!

- Представь себе, подруга, - обернулся к ней капитан. – В дежурную часть поступило сообщение, что гражданка Болтова Полина Васильевна самым варварским образом украдена прямо с торговой площади владельцами магазина «Стильная штучка» братьями Чувилиными. Это местные телевизионщики расстарались, добыли фактики. Я, конечно, понимаю, что они, прежде всего, для себя любимых старались, небось, хотели сюжет сделать, недаром с группой немедленного реагирования напрашивались. Только на даче Чувилиных, где, как предполагалось, держат женщину, никого не оказалось. Торговцы дамскими побрякушками визжали, негодовали, дескать, честное имя втоптано в грязь…

- Их что, отпустили? – завопила Рюмина так, что реализаторша из ближайшей палатки с женскими блузками, которая от скуки старательно прислушивалась к разговору, испуганно нырнула куда-то под вешалки, уронив стоящий у входа манекен.

- Отпустили, а наблюдение продолжили, - успокоил Ступицын. - Эти красавцы сначала отирались у банка, а затем отправились в ветеринарную клинику, хотя доподлинно известно, что никаких животных у братьев отродясь не было. У лечебницы я встретил Аллочку, - «колобок» широко улыбнулся, - мы же хорошо знакомы, наши родители – соседи по дому. Сколько раз я к ней забегал то за спичками, то за солью, пока сюда не переехал! Одно время даже влюблен был в эту рыжую ведьму, а у нее вся страсть на собак ушла…

- Кончай ностальгировать, - рявкнула «рыжая ведьма», - а то сейчас тресну, не посмотрю, что званием постарше! Польку искать надо, это вам не шуточки!

- Полина у бабы Клавы, - сказал Болтов, - она сбежала. И, кстати, не одна.

- Василий, - обратился он к Ступицыну, - вы не хотите заглянуть к нам в гости? Обещаю – получите колоссальное удовольствие и, чем черт не шутит, уверен, вам светит если не повышение по службе, то благодарность в приказе наверняка!

Глава 22

На крыльцо выпорхнула Светка, а через несколько минут вышли и Павел Кузьмич со Стасом.
Кропотина плюхнулась рядом со мной и заявила, как всегда не терпящим возражения, тоном:

- Не могу больше там сидеть! Пусть кто-нибудь другой лже-Юру караулит, а то у меня глаза в разбег, когда на этих одинаковых смотрю! Особенно если они в разных углах комнаты! Жуть!

- А ты не смотри, - предложила я.

- Тебе легко говорить! Непроизвольно таращусь!

- А мне даже интересно за ними наблюдать, особенно с тех пор, как Коробьев настоящий начал Коробьевому фальшивому нотации читать. Дескать, всегда тот был вороватым негодяем, еще с тех пор как конфеты у ребят в интернате тырил, да так негодяем и остался. Еще бы послушал, только работать надо. Я хочу еще несколько снимков сделать. Полинка, не желаешь пройтись, здесь места и впрямь живописные! Кузьмич покажет.

- Ой, что вспомнила! – завертелась от нетерпения Светка. – Мне бабушка Митрофановна рассказала, что ее сын, Александр Иванович, тот, который ветеринар, недавно в Гармонике под дачу дом купил. Построен дом, говорит, почти на краю обрыва, так вид оттуда открывается необыкновенный. Собственно, он матери так и сказал, что только из-за вида и приобрел развалюху. Я подумала – может, попросить у Александра Ивановича разрешение и поснимать оттуда, а? Наверное, классные фотографии получатся!

- А что, идея хорошая, - воодушевился Станислав. – Кузьмич, а ты, часом, не знаешь, где этот дом? Посмотреть бы надо, так ли хорош пейзаж, как его малюют.

- Как не знать, он у нас один такой, - кивнул старый рыбак.

- Минуточку, а кто Болдина охранять будет, пока Валерий не приедет? – спросила я.

- Да ну его, - отмахнулась наша литераторша, - там баба Клава есть и Коробьев, да еще Грей в придачу. Он ради Клавдии и ее оладушек любому глотку порвет. Идем же!
Продолжая болтать, мы направились по улице к даче ветеринара.

- Слушай, Стас, хотела спросить, а как ты тайник-то обнаружил? – поинтересовалась я. – Сколькие его искали, а посчастливилось тебе. Прямо следопыт!

- Да понимаешь, попросил я Кузьмича меня на остров отвезти, хотел еще вблизи эту Невесту пощелкать. Направил объектив, приблизил к себе изображение, и вижу: на левой груди каменной красавицы, почти под «спадающей шалью», - крохотный рисунок. Кит! Маленький такой, еле заметный. Я Кузьмича спрашиваю, мол, туристы здесь не бывали? Решил, какие-то продвинутые ребята в шутку намалевали хранительнице острова «татуировку». А Кузьмич удивляется. Я пополз посмотреть поближе, чуть не сорвался! А как до груди Невесты добрался, смотрю – щель между камнями. Сунул руку – шкатулка.

- Значит, облапал девушку? Ай, какой нехороший мальчик, - хихикнула Светка. – Только я понять не могу: причем тут кит?

- Это клеймо Ванькино, - неожиданно прогудел Павел Кузьмич, старательно загребая сапогами дорожную пыль. – Он все свои поделки деревянные с потайной стороны украшал такой «рыбкой». Это как ФИО: Коробьев Иван Тимофеевич.

- Да, мне про это Юра рассказал, - кивнула я. – Но почему Тимофеевич? Мне Валера говорил, что отца Ивана Коробьева звали Денис. Денис Шумелов.

- Все так, девонька, - согласился старик, - только ведь родитель Ваньку в детстве бросил. Мать воспитала парнишку в острой ненависти к папаше, сбежавшему заграницу, поэтому Иван, когда пришла пора паспорт получать, взял отчество деда – Тимофеевич. Вот и вся отгадка.

За неспешным разговором мы поднялись на холм, где находилась дача сына Митрофановны. Уже на последних тридцати метрах я начала понимать, что сейчас увижу место своего недавнего заточения. Я не ошиблась. Вот отсюда, из пролома в заборе мы с Юркой вылезли на улицу и побежали, и я до дрожи в коленках боялась, что наши тюремщики поблизости и могут заметить, что «тюрьма» опустела. Помню, как я оглянулась и напоследок окинула взглядом двухэтажный дом, выкрашенный зеленой краской. Точно, это ОН! Тот дом! И значит, его хозяин…

Да не может быть?!

Я стремительно развернулась и понеслась прочь с холма, подальше от потрясений и неприятных воспоминаний, а за мной следом мчались ничего не понимающие и напуганные гримасой ужаса на моем лице Светка и Стас. Чуть в отдалении топал сапожищами Павел Кузьмич, которого, похоже, настигло стадное чувство: «Куда все - туда и я. А зачем? Почему? Потом разберемся».

Почти кубарем мы скатились на дорогу и чуть не попали под колеса «уазика», который успел резко затормозить.

- С ума сошли?! – заорал вывалившийся с водительского места крепыш в форменной рубашке с погонами. Нос – картошкой, щечки – как румяные пышки. Ему бы в цирке клоуном работать и детей веселить. А он, бессовестный, по деревенским улицам гоняет!

- Сам такой! – не полезла за словом в карман Светка, красная, запыхавшаяся, в сбившейся от быстрого бега блузке.

И тут мы увидели, как из машины выбираются Алка с Петей и Астрой, которая при виде нашей честной компании бешено завиляла хвостом, и Болтов. Последний крякнул, сдерживая то ли смех, то ли смущение, и заявил рассерженному капитану, широким жестом указывая на нашу «великолепную четверку»:

- Знакомьтесь, Василий, это моя жена Полина и ее друзья Светлана и Станислав. А в арьергарде - местный житель Павел Кузьмич, который, видимо, тоже заразился их неукротимым темпераментом.

«Колобок» захлопал глазками, заалел щечками-пышечками и промолвил:

- Капитан Василий Ступицын. Очень приятно!

- И нам, - брякнула Кропотина и тут же спряталась за широкую спину подоспевшего наконец и по-прежнему ничего не понимающего Кузьмича.

ххх

Я все рассказала. Алка и Светка громко возмущались, Валерий играл желваками, капитан Ступицып, изредка меня переспрашивая, что-то строчил в блокнот. Потом Василий извинился, отошел от нас на приличное расстояние и достал сотовый телефон.

- Пошли к бабе Клаве, - сказал муж. – Капитан нас догонит.

- Между прочим, - ехидно проговорила Светка, - у бабы Клавы в спальне до сих пор сидит господин мошенник, представлявшийся нам Юрой Коробьевым. Наверное, ему нужно выделить другое местечко, и желательно, с решетками на окнах.

- Между прочим, - в тон ей отвечал Болтов, - Ступицын сейчас и занимается решением наших проблем. А вы, дамы, шли бы погулять, что ли. И кавалеров своих заберите!

Алка со Светкой картинно скривились и пошагали к реке. Там, на берегу уже резвились Петька и Астра, казавшиеся издалека маленькими черными точками.

Стасик хмыкнул, вооружился фотоаппаратом и нырнул в ближайшие кусты. Что он там собрался снимать? Тайные страсти божьих коровок? Кузьмич постоял-постоял, послушал-послушал, да и отправился к себе домой. Решил, видимо, что и без него управимся.

- Вредина, - упрекнула я супруга, - твоя девочка так настрадалась, а ты - как сухарь! Хоть бы обнял, что ли! Знаешь, как мне было страшно!

- А мне и сейчас страшно, - признался Валерий, и голос его дрогнул, - Я буду спокоен только тогда, когда мы, наконец, вернемся домой и постараемся забыть все, что с нами здесь приключилось!

- Не знаю, не знаю, - промурлыкала я, изображая изнеженную кошечку, - ожерелье тетки Татьяны мне еще долго будет сниться, если, конечно, мой заботливый и щедрый муж не заставит меня забыть этот бриллиантовый кошмар.

- Вымогательница! – простонал Болтов… и вынул из кармана бархатный футляр.

Я растерянно откинула крышечку (ни о каких подарках не думала, так, шутила!) и уставилась на миленькое колечко, украшенное россыпью крошечных бриллиантиков в виде сердечек.

Глава 23

Капитан уехал часа через четыре. Столько ему понадобилось, чтобы опросить нашу дружную компанию и любопытствующих немногочисленных жителей Гармоники, набежавших к избе бабы Клавы – шутка ли, не каждый день в деревне происходят такие интересные события как поимка преступника! Тем более что злодей-то доморощенный, внучонок старухи Митрофановны, которую всякий в деревне знает! О мошеннике Болдине, конечно же, растрепал Кузьмич, пока шел до своего дома, стоящего на отшибе деревни. В итоге, когда мы с Валерием и Ступицыным подошли ко двору нашей гостеприимной хозяйки, здесь собрались все, кто, несмотря на весьма и весьма преклонный возраст, был еще в состоянии ходить, видеть и слышать.

Приплелась даже старуха Митрофановна, опираясь на клюку и подрагивая при каждом шаге седой шишкой на макушке. Едва приблизившись к общему собранию, бабка завопила (я и предположить не могла, что у старушки, оказывается, такой мощный оперный голос!), дескать, Виталий - не родной ее внук, а дочкин приемыш! Что с тех пор как дочь Галина связалась со вдовцом, имевшим на руках малолетнего сына, и уехала из Гармоники, Митрофановна с ней не виделась, потому как «Галька-стерва замуж пошла без родительского благословения и ради чужого мальчишки бросила учебу в техникуме». Из страстного монолога мы узнали, что работать устроилась Галина проводницей, моталась по всей стране на поездах. А приемного сына отправила в круглогодичный интернат, поскольку отец его в скором времени скончался – замерз зимой пьяным в сугробе.

- Галка – дура! Навязала обормота на шею! А теперича будет ему в тюрьму передачки таскать! А мне такой позор на седую голову из-за этого подкидыша! – причитала обиженная старуха, и немногочисленные жители деревеньки молча внимали ее словам. Кто - сострадательно, кто – насмешливо.

- Подкидыш? – ахнула Светка, вытаращившись на милейшую Митрофановну, у которой совсем недавно проторчала целый день, записывая местные сказки и легенды. – Про собственного внука! Да вы что, бабушка!

- А ты не лезь не в свои дела, – окрысилась сказительница, которая еще вчера угощала приезжую журналистку чаем и называла не иначе как Светочкой. – Сопля еще, рассуждать да советовать!

Кропотина была настолько поражена, что просто отошла в сторону, удивленно приподняв плечи, словно хотела ими пожать, да забыла.

- А ну-ка, господа-товарищи, - иронично прикрикнул Ступицын, - дайте пройти. Расходитесь по своим домам, тут вам не цирк.

- Да мы в цирке отродясь не были, - прошамкал какой-то старик, занявший удобный наблюдательный пункт возле калитки.

- И все-таки, - строго посмотрел на него капитан.

Но никто не двинулся с места. Впрочем, постепенно «молодежь» Гармоники выдохлась и разбрелась кто куда. Пятачок перед окнами дома бабы Клавы опустел.
Ступицын уехал и увез с собой Болдина. Вместе с ними укатили Алка с Валерием. Аллочку капитан попросил выполнить «одно деликатное порученьице», а муж вдруг припомнил, что в городе у него остались неотложные дела.

- Знаешь, - протянула Светка, когда мы стояли с ней у дороги и смотрели вслед уходящей машине, - а мне этого Виталия жаль. Нет, правда! Рос мальчишка никому не нужный, провел детство в интернате. Мачеха дома редко бывала, все по стране колесила. Много ли он с ней радости видел? А бабка и вовсе за человека не считает! А ведь каждому хочется иметь семью! Как Болдин капитану рассказывал? Дядя «разыскал» его два месяца назад? Парень-то обрадовался. Думал, вот оно, счастье, наконец-то появился родственник, который искренне интересуется его жизнью! А «добрый дядя» просто решил использовать внешнее сходство парня с Юрой, чей отец получил наследство и вдруг исчез при неясных обстоятельствах. Подозреваю, что наш ушлый ветеринар узнал о Коробьевских «миллионах» совсем недавно, иначе бы захотел с племянником познакомиться не два месяца назад, а много раньше!
Я кивнула.

В беседе со Ступицыным Павел Кузьмич покаялся, что несколько месяцев назад, в очередной раз оплакивая сгоревшего при пожаре друга, он забрел к старухе Митрофановне за бутылкой спиртовой смородиновой настойки (та изредка приторговывала), да и разоткровенничался спьяну. Посетовал, что не довелось Ваньке Коробьеву богатым стать, хоть и получил наследство немалое.

- Я – что! Просто так болтал, не со зла, - оправдывался рыбак перед капитаном, - что ж теперь, прикусив язык, жить, в каждом вора и злодея подозревая?
А еще я вспомнила, как директор телецентра Роман Александрович рассказывал об уникальном спектакле, поставленном воспитанниками школы-интерната, и показывал фотографии. Думаю, милейший Александр Иванович, женатый на его дочери Веронике, эти снимки тоже видел…
А дальше, как говорится, дело техники.

ххх

Алка и Болтов вернулись поздно ночью. Валерий, рассеянно прикоснувшись губами к моей щеке, отправился спать, Аллочка же предложила пройтись к реке:

- Что-то у меня бессонница разыгралась, - посетовала она, - чем маяться, лежа в постели, до головной боли, лучше погулять немного.

Гармоника спала. Ни огонька, ни шороха. По уже знакомой тропинке мы спустились на берег, уселись на опрокинутую лодку.

Алка с удовольствием вытянула ноги.

- Хорошо!

- Да уж, просто отлично! – улыбнулась я. – Но будет еще лучше, если ты расскажешь, за каким шутом тебя носило в город?

- За гороховым, - серьезно ответила подруга. – За тем, кто придумал сказочку про племянника и хотел захапать денежки Коробьевых.

- Ты не при исполнении, - заметила я.

Рюмина пожала плечами.

- Ну и что? Свою маленькую роль я сыграла отменно. Впрочем, как всегда! Понимаешь, Василек попросил вывести под благовидным предлогом из дома Веронику, жену нашего ветеринара-афериста. Она-то ведь ни сном, ни духом о том, чем муженек занимался. А тут такой замечательный повод – Астра лечилась именно в этой клинике! Почему же я не могу справиться о здоровье любимой собачки и попросить дать мне некоторые рекомендации у лечащего доктора своего обожаемого песика?

- И ты?

- Я вызвала Веронику на улицу, дескать, Астра в машине осталась. А только Вероника вышла, Ступицын со своими гавриками в клинику ломанулись. Вот и все! Ничего героического. Да какие это преступники? Так, любители…

- Он признался?

- Ветеринар? Сначала упирался, но как увидел Болдина, сразу скис. Понял, что Виталик молчать не будет. Да еще «братьев-разбойников» привезли, как их? Чувилины, что ли. Те уже поют в два голоса, обвиняя во всем милейшего Александра Ивановича. Поражаюсь: как может такой хороший специалист быть такой первостатейной сволочью? Знаешь, что Василек выяснил? У ветеринара нашего в соседнем городе любовница проживает, к ней он и хотел удрать с денежками Коробьева. Думаю, своих подельников он бы красиво кинул.

- А Вероника? – мне было искренне жаль девушку, чьей свадебной фотографией я совсем недавно любовалась в кабинете хозяина телецентра.

- Что – Вероника? Плачет. Что ей еще делать? – довольно резко ответила Алка.

Мы помолчали.

- Знаешь, кто стрелял в Астру? – вдруг сказала Рюмина. – Этот, с родинкой на щеке. Они, оказывается, на острове с другой стороны были, тоже приплыли искать Татьянино ожерелье, о котором Болдин разболтал. А увидели Руслана и за кустами спрятались. Пока Руслан Невесту разглядывал, «Юра», якобы, по нужде отошел. Вот тогда Астра пулю и получила.

- А почему же Руслан выстрела не слышал?

- Он в больнице мне признался, что в наушниках был, слушал плейер. Ему Петя запись своей любимой группы дал, отец и решил сделать сыну приятное, познакомиться, так сказать, с творчеством юношеского кумира. Вот и «познакомился». На свою голову. Камушком-то его огрел другой братец, ты его «хлыщом» называешь. Между прочим, они и дом Коробьевых подожгли…

- А помнишь, мы «Юру» в беспамятстве нашли? Это как объяснить?

- Ступицын сказал, что, скорее всего, когда ветеринар понял, что план с племянником не срабатывает, он решил избавиться от обузы. Вкололи парню снотворного, чтобы не сопротивлялся, и отвезли на остров. В древнее украшение мошенники уже мало верили. А Болдин, поняв, что его вывели из игры, не стал раскрываться, он хотел уже с нашей помощью найти ожерелье Татьяны, которым буквально бредил. Кстати, сокровище Коробьевых Валерий в банк отвез, как советовала наша продвинутая баба Клава, в сейф положил, под кодовый замок.

Я удивилась: впервые подруга назвала моего мужа просто по имени! А та поднялась с лодки, обняла себя за плечи и совсем тихо проговорила:

- За нами всю дорогу телевизионщики катались, из «Криминальных хроник». Когда ветеринара повели, снимать кинулись, наставили камеры. А тут и директор телецентра приехал, видимо, ему дочь позвонила. Холеный такой мужчина, деловой, сразу видно, что богатенький, один галстук, наверное, больше чем весь мой прикид стоит. Не то что твой Болтов – скачет как рыжий мальчишка, никакой вальяжности, если не знаешь, что бизнесмен, за какого-нибудь мелкого инженеришку примешь.

Я вздохнула. Да – рыжий. Да – внешне несерьезный и простой. Ну и что? Другого мне не надо.

А Рюмина продолжала рассказ:

- Директор, видимо, с твоим Валерием знаком, поскольку они раскланялись, только довольно холодно. Потом Болтов и говорит: «Ну, что, сразу в студию? Правда, галстучек у тебя невзрачный, но не волнуйся, в костюмерной подберут. Торопись, иначе сюжет из-под носа уплывет, а ведь тебе известно, как зритель любит мелодраму…»
Муж признался мне, какое предложение ему сделал студенческий друг, а ныне владелец телецентра, когда стало известно, что меня похитили. И я прекрасно понимала, почему Валерий так сказал. Понимала, но не одобряла. Если тебе причинили боль, нельзя отыгрываться на других. Что ж, мой Болтов далеко не идеален. А как бы я повела себя на его месте?..

- Пойдем-ка баиньки, - зевнула подруга. – Завтра, то есть, уже сегодня, рано вставать…

ххх

Через несколько дней мы были дома.

Алка осталась дожидаться выздоровления Руслана (врачи запретили перевозить только-только пошедшего на поправку пациента), и капитан Ступицын с женой предложили пока пожить у них. Петя уехал с нами, собаки тоже. Рюмина на вокзале облила всех слезами и громко объявила, что Петр – совершенно взрослый человек и может позаботиться не только о себе, но и об Астре с Греем. Впрочем, буквально за полчаса до этого подружка сунула мне в карман распорядок дня своих питомцев и примерное меню, а также просила «хоть иногда готовить на завтрак для Петечки любимые им творожные биточки». К слову, Петя не хотел оставлять отца и будущую мачеху, но Аллочка что-то шепнула ему на ухо, и тот серьезно кивнул.

- Что, что она тебе сказала? Секрет какой? А нам знать не положено? – не удержалась любопытная Светка, когда поезд тронулся.

- Никакой тайны тут нет, - степенно отвечал подросток, обнимая за шею Астру, – все равно через несколько месяцев все бы узнали. Как только папа поправится, они поженятся. Это и так ясно! И еще… у меня скоро будет братик или сестричка.

Конец

2012 год