ХУДОЖНИК С ТОГО СВЕТА
Евгений Клинцов, получив долгожданное сообще-ние московских товарищей по группе о том, что “ли-тератор”, так проходил писатель по агентурным дан-ным, возвращается в Россию, наконец-то успокоился. Все эти дни после прилета с Кипра его мучили угры-зения совести. Слишком бесплодной была его за-гранкомандировка. Если бы не израильский капитан Моня, возможно, не удалось бы спасти “литератора” от смерти. Вот уж воистину: “Не имей сто рублей, а женись, как Аджубей!”
Можно было заняться и греющим душу делом о картине-убийце. Клинцов достал из сейфа толстен-ное досье, посидел, положив на картонную папку обе руки, словно впитывая некие флюиды, которые про-сачивались сквозь картон. Дело продолжало обрас-тать потрясающими подробностями. Московские агенты их группы выяснили, что Мирон Сидельник, тот самый, что подсунул шефу картину-убийцу под названием “Старик с поводырем, лично посетил квар-тиру недавнего бомжа по имени Василий. В этом не было ничего криминального, просто Сидельник нахо-дился под наблюдением, и агенты докладывали о каждом его шаге, но…
Клинцов дважды перечитал компьютерную распе-чатку на бомжа. В углу первого листка стояли три восклицательных знака, призывая к особому внима-нию. В самом деле, было от чего придти в недоуме-ние. Некто, по имени Всеволод, отбывавший наказа-ние за бродяжничество, был избит сокамерниками до полусмерти. Его доставили в лагерную больничку, где врач, не раздумывая, поставил диагноз: “смерть от побоев”. Но жизнь в обессиленном теле еще долго теплилась, хотя в сознание Всеволод не приходил долго. Его комиссовали, освободили от наказания, переправили в городскую больницу, где и начались чудеса.
Увидев, что пациент наконец-то пришел в себя, дежурный врач спросил Всеволода: “Кто вы? Назови-те имя и фамилию”. Больной ответил: “Я – художник Василий Кандинский”. Врач попался образованный, он знал, что всемирно известный художник Кандин-ский умер еще в 1944 году во Франции. Подумал про себя: “Этого нужно отправить в больницу для душев-но больных, но, услышав французскую речь, обер-нулся. Полуживой бомж свободно разговаривал сам с собой по-французски. А в истории болезни значи-лось, что образование у Всеволода – пять классов.
Странным пациентом заинтересовались психиат-ры. С помощью милиции, которая взяла его под не-гласный контроль и защиту, ему вернули квартиру.
Далее начались новые странности, которые на-сторожили милицию, ученых и искусствоведов. Квар-тиру новоявленного Кандинского посетило “лицо кав-казской национальности”, ничего не объясняя, это “лицо” вручило хозяину квартиры кисти, краски, хол-сты, пачку денег. “Кандинский” словно этого и ждал, хотя ни разу не упоминал о своем желании заняться живописью. Он начал “выстреливать” живописные полотна, которые отдавал за деньги все тому же “ли-цу”.
Наверное, и это мало кого удивило бы, не посети это “лицо” город Старососненск, и конкретно, кварти-ру Мирона Сидельника. Полковник Клинцов к тому времени выяснил, что Сидельник стал единовласт-ным хозяином фирмы, укрепив положение тем, что вскоре женился на вдове Либединского, покончивше-го жизнь самоубийством. Все это было неспроста. Крупная рыба медленно, но верно заплывала в сети полковника. Новые версии вызвало известие из Мо-сквы: картины новоявленного Кандинского показали ведущим московским искусствоведам, не назвав имени автора картин. Крупные специалисты, не раз-думывая, заявили: “Это – настоящий Кандинский и по стилю, и по символике”. Лишь один престарелый зна-ток Кандинского вскользь заметил, что у “того” Кан-динского картины были “добрее”.
Итак, в деле появились новые факты, из которых вырастала цепочка: картина-убийца, подаренная Си-дельником своему бывшему шефу, появление лже-Кандинского, чья личность пока оставалась загадоч-ной, возвышение Сидельника, женитьба его на вдове Жанне, которая очень быстро перестала горевать о прежнем муже. Не совсем было ясно, для каких це-лей приобретает или отнимает Сидельник картины Всеволода, то ли коллекционируя их, то ли намере-ваясь сколотить состояние, продав “Кандинского” за рубеж.
Получив очередное сообщение о появлении “гон-ца” в Старососненске с двумя новыми полотнами, Клинцов задумался. Можно было арестовать на мес-те и “гонца”, и покупателя, прижать их и… ничего не получить, ибо ему еще не удалось полностью дока-зать злое намерение убить шефа с помощью картины “Старик с поводырем”. Оставалось одно: выяснить, кто же на самом деле этот недавний бомж? Продол-жатель жизни великого Кандинского или некое звено в цепочке, о которой он, Клинцов, еще ничего толком не знает.
Вызвав по спецрации шефа, Клинцов поделился с Семеном Семеновичем сомнениями и попросил раз-решения подвергнуть Всеволода регрессивному гип-нозу.
- Хочешь узнать, кто на самом деле этот гений?
- Очень хочу, это многое прояснит. И еще мне не терпится выяснить, в каких отношениях находится этот гений с Мироном Сидельником.
- Кстати, Женя, твое чутье не подвело тебя и на этот раз. Открылись новые каналы деятельности Михаила, и его фирмы. Приезжай, мы покажем Все-волода нашему ясновидящему Пахомову, я тебе о нем рассказывал. Да, вот еще что: сегодня должен прилететь “литератор”, возможно, попробуем и его подключить к делу Си, он ведь живет в од-ном доме с подозреваемым.
- Это я упустил.
- Кстати, Женя, наш “гений” - феномен, но не единственный в своем роде. Ученые уверяют, к при-меру, что Адольф Гитлер в одной из своих предыду-щих жизней был испанцем Эрнано Кортесом, завое-вавшим в 16 веке империю инков. Зря смеешься! У них множество совпадений, сходятся черты характе-ра, чрезвычайная подвижность психики, внешность. Ну, лады, когда думаешь выехать в Москву? Тебя встретить? Не стоит? Ну, пока!
* * *