Орион

 - Внимание, внимание! – голос, раздавшийся из динамика почти над ухом, заставил Кристен вздрогнуть. – Транспортный корабль «Красавица» совершил посадку в седьмом посадочном модуле станции «Орион-S». Просим пассажиров приготовиться к прохожде-нию таможенного досмотра. Добро пожаловать на станцию!
Динамик умолк. Пассажиры в амортизационных креслах зашевелились, освобожда-ясь от фиксаторов, и начали собирать багаж. Крис вздохнула. Собирать ей было нечего, – всё имущество умещалось в небольшом чемодане, – но хотелось поскорее встать и размять затёкшие ноги.
Из корабля прибывшие попали в недлинный коридор, откуда движущаяся дорожка вынесла их в высокий сводчатый зал. Крис с любопытством огляделась, но не увидела ни-чего особенного: космопорт «Ориона» был похож на все космопорты Земли, Марса, Ми-ридора, Альфеи и других планет Земного Альянса. Кроме чуть пониженной гравитации, ничто не напоминало о том, что «Орион-S» не планета, а станция – крохотная рукотворная песчинка, затерянная в глубинах Космоса.
В зале было довольно людно, и Крис сразу вспомнила, что население «Ориона» со-ставляет около полумиллиона человек постоянных обитателей, не считая транзитников. Впрочем, чувствовалась хорошая организация: таможенных окон было много, прибываю-щие пассажиры не скапливались длинной очередью, и пока Кристен осматривалась, зал уже опустел. К таможенному окну она подошла одной из последних.
- Наркотики, органика, оружие?
- Что? – не поняла Крис.
- Я спрашиваю, везёте ли вы наркотики, оружие или органические вещества, – тер-пеливо повторил таможенник.
- А! Нет. Ни наркотиков, ни органики, оружие личное.
- Предъявите, пожалуйста.
Крис выложила на столик мощный армейский бластер. Таможенник нахмурился:
- Извините, мисс, но на станцию с этим нельзя.
- Почему?
- Гражданским лицам на станции не полагается иметь оружие. На это необходимо разрешение.
- У меня оно есть, – и Крис протянула таможеннику документ, в котором говори-лось, что сержант Военно-Космического Флота Земного Альянса Кристен Лаурос направ-ляется на станцию «Орион-S» по контракту и как военнослужащая имеет право на ноше-ние личного оружия.
Таможенник с сомнением поглядел на стоящую перед ним хрупкую невысокую де-вушку. Видя его колебания, она улыбнулась одними губами и скинула плащ, под которым обнаружился чёрно-синий мундир ВКФ с сержантскими нашивками. Ещё раз внимательно просмотрев документы, таможенник кивнул:
- Всё в порядке, мисс. Но вам следует доложить о себе командору станции Альтеру.
- Да, спасибо, я знаю. Где я могу его найти?
- Двадцать четвёртый уровень, командный сектор.
- Ещё раз спасибо.
Крис забрала оружие и документы, подхватила плащ и чемодан и решительным ша-гом направилась по коридору.
Станция оказалась намного больше, чем она думала сначала. Из космоса вся кон-струкция выглядела до того ажурной и изящной, что плохо верилось, что в самом узком поперечном сечении её диаметр составляет 15 километров, а в длину – несколько десятков. Чтобы добраться до командного сектора на 24-м уровне, пришлось даже воспользоваться внутренним транспортом, напоминающим подземку, и дорога заняла около получаса.
Вход в командный сектор никем не охранялся, и Кристен вздохнула, предвидя неминуемые сложности при объяснении с идентификатором. Но к её приятному удивле-нию, едва она сунула личную карточку в прорезь идентификатора, как задраенная дверь тут же открылась, и динамик компьютера объявил:
- Сержант Лаурос, командор станции Хорт Альтер примет вас через 10 минут в комнате 2417.
На розыски указанной комнаты ушло как раз 10 минут, и когда Крис нажала кнопку зуммера на внешней панели, дверь открылась сразу. Стараясь не показывать своего замешательства, Кристен переступила порог. Командор стоял спиной к ней и что-то быстро набирал на клавиатуре компьютера.
- Подождите минутку, мисс Лаурос, – произнёс он, не оборачиваясь. – Я сейчас освобожусь. Присядьте пока.
Крис поставила чемодан и, опустившись в кресло, начала рассматривать кабинет. Хотя его небольшие размеры напоминали о том, что здесь не планета, а космическая стан-ция, кабинет был не только функционален, но и довольно уютен. Противоположная двери стена, оформленная в виде голографического пейзажа – видимо, земного – создавала ил-люзию пространства; в углу стоял аквариум, в котором плавало с полдесятка толстых зо-лотых рыбок. Но не успела Кристен продолжить свои изыскания, как командор закончил работу на компьютере и обернулся к ней. Крис немедленно поднялась и, сдвинув каблуки, вскинула руку в уставном приветствии:
- Командор, сержант Лаурос прибыла к месту прохождения службы!
- Вольно, сержант, – командор взял протянутые бумаги и опустился во вращающее-ся кресло. – Садитесь.
Крис снова села. Около минуты командор внимательно изучал её документы, затем поднял глаза:
- Итак, вы – сержант ВКФ Земного Альянса Кристен Лаурос, личный шифр VX-6-I?
- Да, сэр.
- Хм!
- Что-то не так, сэр?
- Да, пожалуй. Во-первых, мы не ожидали, что среди истребителей-контрактников окажется женщина, а во-вторых... Простите, сколько вам лет?
- Через два месяца исполнится восемнадцать. Это важно?
- Скорее, любопытно. Из вашего личного шифра видно, что у вас шесть лет лётного стажа. Могу я поинтересоваться, когда и где вы успели столько налетать?
Крис незаметно перевела дыхание:
- Да, конечно. Я из системы Перлиора. Она была единой империей, пока не нача-лась гражданская война: планеты Энгрия, Дахар и Кленго воевали за лидерство. Когда идёт война, не приходится выбирать. Я начала летать в неполные двенадцать лет. Я с Да-хара.
- То есть, вы не из Земного Альянса? Как же вы попали в ВКФ?
- Это долгая история, и она не имеет отношения к делу. Скажу лишь, что около двух лет назад я, наконец, поняла, что в таких войнах не бывает правых... Мне помогли это понять. Я бежала с Дахара на Альфею, оттуда – на Землю. Мне удалось экстерном сдать экзамен за курс Военно-Космической Академии, после чего я получила этот кон-тракт.
- А звание сержант?
- Присвоено по результатам экзаменов.
- Та-ак. Ну, что же, всё это неплохо, но должен сразу предупредить, что служба на станции, подобной нашей, гораздо тяжелее, чем может показаться.
- Благодарю за предупреждение, но тот, кто хочет спокойствия, идёт в фермеры, а не в военный флот.
- Вы правы. Тогда к делу. Мы ожидаем пополнения в семнадцать человек. Вы, сер-жант Лаурос, прибыли первой. Сейчас вас проводят в жилой сектор военного персонала: отдыхайте, осматривайтесь. А послезавтра в 6 вечера по станционному времени состоится представление новичков командиру эскадрильи истребителей. Прошу не опаздывать.
Крис встала и снова сдвинула каблуки:
- Есть, сэр!
- И, кстати, сержант, примите благой совет. До официального представления поста-райтесь не попадаться на глаза лейтенанту Олафу Торстену, вашему непосредственному командиру.
- Почему?
Командор усмехнулся:
- Он у нас несколько старомоден и считает, что место женщины у домашнего очага.
Крис едва заметно пожала плечами:
- Разве на «Орионе» нет женщин-военнослужащих?
- Есть, но не среди истребителей. Так что приготовьтесь к некоторым... сложно-стям.
- Благодарю, командор. Я буду иметь в виду ваше предупреждение.
Крис уже взялась за ручку дверь, когда голос Альтера снова остановил её:
- Простите, сержант, вы родились на Дахаре?
- Да, а что?
- Дело в том, что ваше имя... Оно слишком земное.
- А, это! – Крис улыбнулась. – Конечно, это не моё имя. Мне пришлось сменить его: язык дахарийцев почти не подходит для голосовых связок землян. На моём родном языке моё имя звучит так... – далее последовала короткая череда звенящих и щёлкающих звуков. – Как видите, не слишком удобно в обращении.
- Вы правы. Можете быть свободны.
...Жилой сектор военного персонала располагался недалеко от командного пункта. Кристен досталась каюта № 69 – небольшая, но довольно удобная, а, главное, отдельная. Койка, стол, шкаф, душевая, пара кресел, визор, компьютер и пульт коммуникатора – вот и вся обстановка. Что ж, нормально, жить можно.
Крис распаковала чемодан, рассовала по полкам и ящичкам свои нехитрые по-житки и, сбросив мундир и сапожки, вытянулась на койке. Теперь, наконец, можно было закрыть глаза и отдохнуть. Кажется, командор говорил, что «Орион» нельзя назвать тихой пристанью? Да полно! Были ли у неё вообще когда-нибудь эти тихие пристани? Мысленно перебрав всю свою недолгую жизнь, Крис вынуждена была признать, что вряд ли там случались по-настоящему спокойные моменты. Так что, может быть, «Орион» и не самый худший вариант. Ладно, поживём – увидим. И под влиянием мыслей и воспоминаний Кристен сама не заметила, как уснула.

Когда за сержантом Лаурос закрылась дверь, командор Хорт Альтер откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Девушка оставила в его душе чувство некоторого диском-форта – тем более странного, что ничего особенного вроде бы не произошло. Женщины-военнослужащие не были редкостью на «Орионе»: во внешнем наблюдении, в охране и даже в Службе Безопасности имелось немало представительниц прекрасного пола. То, что эта Лаурос не из землян, тоже не бог весть какое событие – среди контрактников встреча-ются всякие. Но какой-то червячок сомнения всё грыз душу, и командор не знал, как его успокоить. Подумав, он потянулся к компьютеру и нажал клавишу запроса.
- Всю информацию о системе Перлиора, пожалуйста, на экран.
- Ждите. Идёт поиск, – бесстрастно сообщил ответчик.
Хорт снова прикрыл глаза и открыл их, когда тот же голос так же бесстрастно объ-явил:
- Информация доставлена.
Подперев рукой щёку, командор стал читать плывущий по экрану текст:
«Система Перлиора находится на удалении 367 световых лет от Земли. Перлиор – жёлтый карлик, имеет 6 планет, три из которых – Галея, Цефера и Соло – лишены ат-мосферы, а три – Энгрия, Дахар и Кленго – заселены потомками землян, колонизовавших эти планеты около 2,5 тысяч лет назад. Около 2 тысяч лет назад образовалась единая империя Перлиор, в которой главенствующую роль играла династия Энгрии. 15 лет назад последний император энгрийской династии скончался, не оставив наследника, что по-служило поводом к началу гражданской войны, которая с переменным успехом идёт по настоящее время. По этой причине Перлиор не входит в состав Земного Альянса».
- Спасибо, – Хорт сменил руку. – Теперь информацию о Дахаре.
По экрану снова побежали строчки:
«Дахар относится к планетам 1 класса: кислородная атмосфера, 3/4 планеты по-крыто водой, 2 больших материка, 5 крупных архипелагов, 7536 мелких и средних остро-вов. Гравитация 0,85 земной, открытые залежи тяжёлых элементов, развитые промыш-ленность и сельское хозяйство, 4 космопорта. Главный город – Дахар-Эд. Население – ок.1,5 млрд. чел. Все жители – потомки земных колонистов смешанной европеоидно-монголоидной расы. В процессе развития приобрели способности к никталопии, мета-морфизму и телепатии. Государственное устройство авторитарное. Дахар – вассальная часть объединённой империи Перлиор. В данное время находится в состоянии войны с Эн-грией и Кленго».
- Хорошо. А могу я узнать что-нибудь о конкретной личности с Дахара?
- Введите данные.
- Кристен Лаурос, 17 лет, 10 месяцев, место рождения – Дахар.
Через минуту ответчик снова ожил:
- Информация недостаточна. Введите дополнительные данные.
- Попробуйте поискать по этому имени, – Хорт нажал кнопку, и крошечный дина-мик воспроизвёл: «На моём родном языке моё имя звучит так...»
На сей раз ожидание не затянулось. На экране возникло лицо Крис – несколько бо-лее юное, с замысловатой причёской; рядом было имя, состоящее из зубодробительных звукосочетаний, и текст, который гласил:
«...младшая дочь правителя Дахара. После смерти родителей 6 лет назад вместе с двумя старшими братьями примкнула к повстанческой организации «Звёздные мечи», сражалась против сторонников Империи. Два года назад оба её брата погибли, а сама ... исчезла при невыясненных обстоятельствах. За неё назначена крупная награда».
- Интересно... – командор почесал бровь. – Компьютер, у Земного Альянса есть до-говор с Перлиором о выдаче преступников?
- Нет. Перлиор не входит в состав Земного Альянса, с ним даже не установлено ди-пломатических отношений.
- Входит ли Перлиор в какой-нибудь из других альянсов?
- Нет. У него есть договор только с Альянсом Центавра.
- Спасибо. Компьютер, всю информацию о Перлиоре и Дахаре заблокировать под гриф «для служебного пользования». Пароль «Звёздные мечи».
- Выполнено.
- Хорошо. Конец связи.
Экран погас, а Хорт ещё некоторое время сидел, молча, переваривая полученную информацию. Он пока не знал, зачем она ему нужна и нужна ли вообще, но червячок бес-покойства на время утих, словно получил, что хотел.

Следующие полтора дня Кристен посвятила знакомству со станцией. За недолгую, но бурную жизнь у неё выработалась привычка досконально знакомиться с местом, где предстоит жить, чтобы в случае чего знать все ходы, выходы и закоулки. Те, кто обитал на станции давно, возможно, считали её маленькой, но для Крис, привыкшей к ограниченно-му пространству звездолётов, она показалась огромной. «Орион-S» вмещал 120 жилых уровней, командный и дипломатический секторы, большой парк-оранжерею, торговый и развлекательный центры, спортивный комплекс, клинику, госпиталь, научный центр и космопорт – с доками, складами, двенадцатью посадочными модулями для грузовых и пассажирских кораблей, одним дипломатическим модулем и одним военным, рассчитан-ным на сотню истребителей. Крис побывала везде, где смогла пройти. Эти экскурсии весьма утомили её, но вместе с тем доставили массу информации, которая – кто знает! – могла когда-нибудь пригодиться. Время пролетело незаметно, и вот наступил час пред-ставления новому начальству.
Возвратившись в половине шестого с очередной прогулки, Крис обнаружила на экране коммуникатора сообщение. В нём говорилось, что в 6 вечера по станционному времени сержанту Лаурос надлежит прибыть в отсек № 15 истребительного модуля. Кристен мигом прыгнула в душ и уже через четверть часа была полностью готова. Истребительный модуль располагался всего в нескольких минутах ходьбы, так что Крис могла бы считать себя образцом военной точности: когда она прошла шлюз, часы показывали без четырёх минут шесть.
Кристен думала увидеть в отсеке только 16 новичков, но там оказалось много наро-ду – видимо, собралась вся истребительная эскадрилья. Дело оставалось за командиром, и он не заставил себя ждать. Истребители при его появлении приветственно загудели, а Крис широко раскрыла глаза. И действительно – было на что посмотреть.
Лейтенант Олаф Торстен отличался очень светлыми волосами и поистине гигант-ским ростом: мощная фигура с хорошо развитой мускулатурой, обтянутая чёрным лётным комбинезоном, сразу внушала уважение к её владельцу. Но лицо лейтенанта произвело на Крис двойственное впечатление. Хотя в нём не было ничего отталкивающего – правиль-ные, даже красивые черты, загорелая кожа, – холодное выражение серо-стальных глаз и плотно сжатые губы говорили о том, что характерец их хозяина оставляет желать лучшего. Когда первое удивление прошло, Кристен с мысленным вздохом признала, что командор Альтер был прав и её действительно ожидает масса проблем. Тем временем истребители построились в десятки-звенья, и лейтенант, сделав шаг вперёд, начал речь.
- Я поздравляю всех нас, – заявил он тоном, более подходящим для объявления взыскания, нежели для поздравлений. – Наконец-то мы получили пополнение, и истреби-тельная эскадрилья «Ориона-S» вновь укомплектована почти полностью. Не будем устра-ивать по этому поводу никаких особых церемоний: сейчас я распределю новичков по зве-ньям, а кто чего стоит – узнаем на деле. Кент Артон!
- Я! – мрачный сухощавый субъект сделал шаг вперёд. Торстен окинул его взгля-дом, словно сфотографировал:
- Звено альфа, икс-четыре! Встать в строй!
- Есть! – Артон направился к указанному месту.
- Гжегож Валевски!
- Я!
- Звено гамма, икс-семь!
- Есть!
Крис слушала и, ожидая своей очереди, всё больше волновалась.
- Кристен Лаурос!
- Я!
Почему-то пройти несколько шагов оказалось очень трудно, ноги совершенно перестали слушаться. Но вот она стоит перед лейтенантом, а тот молчит, и пауза явно затягивается. Крис рискнула поднять голову и взглянуть на лицо командира. Оно выражало досаду и недоумение, словно его только что глупо разыграли.
- Сержант Лаурос? – вопросительно повторил он.
- Да, лейтенант!
- Звено... дельта, икс-шесть!
Кристен сделала по возможности более чёткий разворот и встала в строй четвёр-того десятка, размышляя про себя, что может значить странное хмыканье «старичков». Между тем церемония представления возобновилась и очень скоро закончилась; прозвучала команда разойтись. Кристен моментально обступили лётчики её звена. Пару минут длилось молчаливое взаимное разглядывание, потом кто-то фыркнул:
- Ну и ну! Вот так пироги!
- Что вы хотите этим сказать? – нахмурилась она.
- Каким ветром такого цыплёночка занесло в истребительный флот? – ядовито осведомился пилот с внешностью героя-любовника.
- Тем же, что и тебя, петушок! – отпарировала Крис.
Вокруг захохотали. «Герой-любовник» побагровел и двинулся на неё.
- Оставить! – Вперёд выступил другой пилот, постарше. – Сам виноват, Джей, нечего было нарываться. Лучше давайте знакомиться. Я – командир звена Жан Дюваль, дельта-один. Этого задиру зовут Джей Дэниельс, дельта-два, это – Колин Макнер, дельта-три... – и одного за другим Жан представил Кристен её новых товарищей.
- А теперь идёмте, мы покажем вам вашу машину, – пригласил он, и всё звено направилось в истребительный модуль.
В отличие от больших кораблей, которым требовались посадочные площадки, ис-требители типа «икс», прозванные так за внешний вид, располагались на специальных по-движных стапелях в небольших камерах-боксах, каждая из которых имела собственный шлюз. Благодаря этому не было необходимости соблюдать очерёдность взлёта, и вся эс-кадрилья могла подняться за считанные секунды. Крис оценила преимущество такой кон-струкции, о чём не преминула сказать вслух. Дюваль одобрительно кивнул:
- Вам уже приходилось действовать в экстремальных условиях?
- Да, немного.
- Ясно. Что ж, хотя у нас не так уж и беспокойно, но опыта набраться можно.
- Если ей вообще придётся его набираться, – встрял задира Джей. – «Шестёрка» ни-когда больше не полетит!
- Ты так думаешь?
- Уверен!
- Если у тебя не вышло починить её, это не значит, что никто не сумеет, – улыбнул-ся Дюваль. Джей насмешливо фыркнул:
- Я полагаю, для того, чтобы починить «шестёрку», нужен сам Господь Бог. И уж не дамским ручкам браться за такое дело!
- А вдруг? – подначил кто-то.
- Если такое произойдёт, я готов съесть собственный ботинок!
- Не стоит горячиться, – видя, что вот-вот вспыхнет ссора, Крис поспешила переве-сти внимание на другое. – Давайте лучше посмотрим машину!
Они остановились у бокса, на двери которого чёрной краской было написано «;-6», и Дюваль скомандовал:
- Дельта-шесть, открыть!
Стальная плита отъехала в сторону, открывая взорам собравшихся действительно жалкое зрелище: вместо стройного силуэта истребителя – груда обгорелого искорё-женного металла.
- Что с ним произошло? – помолчав, спросила Крис.
- Прямое попадание во время стычки с пиратами. Его притащили на буксире.
- А пилот?
- Умер. Множественные ранения и большая доза радиации.
Легко подтянувшись на руках, Кристен проскользнула в то, что когда-то было ка-биной, и сразу поняла, что работы здесь – непочатый край. Тогда она откинулась на спин-ку сиденья, закрыла глаза и прислушалась.
На Дахаре Крис приходилось видеть немало разбитых машин. Мастера в повстан-ческом отряде умели творить настоящие чудеса, возрождая истребители из такого ме-таллолома, для которого и свалка казалась слишком роскошным местом. Но если машина была жива, это не имело никакого значения. Мало у кого из дахарийцев имелся дар улав-ливать жизнь в машине – у Кристен этот дар был. Послушав, она могла определить, воз-можно починить механизм или нет.
Крис слушала несколько минут, совершенно отключившись от реальности и не ви-дя удивлённых лиц товарищей. Сначала она не слышала ничего, кроме обычного биофона, но затем... Да. Она не ошиблась. В дельте-6 теплится жизнь. «Шестёрка» будет летать!
- Ну, как впечатление? – спросил Дюваль, когда Кристен выпрыгнула на пол бокса.
- Здорово его тряхнуло, но, думаю, кое-что сделать можно.
- Что ж, удачи вам.
- Спасибо. Она мне понадобится.
Задира Джей открыл было рот, чтобы сказать что-то едкое по поводу самонадеян-ной пигалицы, но тут вдруг ожил коммуникатор на руке Жана:
- Дюваль! Сержанта Лаурос ко мне!
Жан не пытался скрыть удивления:
- Сержант Лаурос, вас вызывает командир. Он сейчас в малой рубке. Вас прово-дить?
- Спасибо, я знаю дорогу. Я могу идти?
- Одну минуту. Вот, возьмите коммуникатор и настройте дверь бокса на себя. Ваш личный шифр – дельта-шесть.
Крис приложила серебристый диск коммуникатора к тыльной стороне ладони, и он словно прилип к ней.
- Как настроить дверь?
- Просто на голос. Произнесите своё имя и шифр.
- Кристен Лаурос, дельта-шесть. Закрыть!
Стальная плита бесшумно задвинулась.
- Ну, вот и порядок! – Жан Дюваль казался довольным. – Теперь бокс могут от-крыть только вы, я, лейтенант и Служба Безопасности.
- Спасибо, – Крис протянула ему руку, и он ответил крепким пожатием. – Я пойду. Полагаю, лейтенант Торстен не любит ждать?
- Да уж! – Жан усмехнулся. – Он у нас суровый командир. Поначалу это иногда ошеломляет. Но вы не пугайтесь.
- А я не из пугливых, – улыбнулась в ответ Крис и отправилась на встречу с лейте-нантом.

Лейтенант истребительной эскадрильи «Ориона-S» Олаф Торстен сидел во враща-ющемся кресле перед основным монитором малой рубки и злился так, что даже трудно было представить. И было от чего!
Шесть месяцев он надоедал командору жалобами на некомплектность эскадрильи. За те три года, что он командовал ею, оттуда выбыло более двадцати пилотов. Что ни го-вори, а служба на такой станции, как «Орион», не синекура – работы хватает, и не всегда безопасной. Семерых пилотов они потеряли в разного рода стычках, четверо пропали без вести, один сгинул в гиперпространстве. С кем-то пришлось расстаться по болезни, у кого-то кончился срок контракта. Ну, разве можно с оставшимися пилотами обеспечить безопасность станции?!
Альтер уверял, что его рапортами о присылке новых пилотов можно завалить сред-них размеров стол, и вот пополнение, наконец, прибыло. Но... Чёрт возьми!!! Вы только посмотрите на этих, с позволения сказать... Сопливые юнцы, только что из Академии: опыта ноль, а гонору на целый вагон! Интересно: там, на Земле, считают, что на «Орионе-S» делать нечего?! Он так и сказал полчаса назад командору – что у него не детский сад и ему надо работать, а не учить новобранцев. Конечно, он понимает, что положение трудное, того и гляди вспыхнет война с Альянсом Центавра... Как будто в случае войны «Орион» не станет военным объектом! Ну, ладно, с новичками ещё можно примириться, но то, что они прислали девчонку, вообще ни в какие ворота не лезет!! Девчонка в истребительной эскадрилье – курам на смех! Может, завести флакон с солями на тот момент, когда ей приспичит упасть в обморок от выстрелов?! Чёрт, чёрт и ещё раз чёрт!!!
- Сержант Лаурос прибыла по вашему приказанию!
Олаф был на таком взводе, что не слышал, как сержант Лаурос вошла в рубку, и, вздрогнув от неожиданности, ещё сильнее разозлился на эту пигалицу. Кем она там себя воображает... истребитель!
С силой крутанув кресло, Торстен оказался лицом к лицу со своей новой подчинённой. Крис стояла по стойке «смирно», форма была в абсолютном порядке, всё по уставу, придраться не к чему. Олаф продолжал молча разглядывать девушку, не сомневаясь, что та скоро смутится или почувствует себя неловко, но она спокойно выдерживала его взгляд, чем привела лейтенанта в состояние ледяного бешенства.
- Итак, вы – сержант Кристен Лаурос? – процедил, наконец, он.
- Так точно, сэр!
- И вам всего семнадцать лет?
- Через два месяца будет восемнадцать!
Да, пора в отставку. Олаф скривился:
- Я позвал вас для того, чтобы предложить вам вернуться на Землю.
- Нет, сэр, – спокойно ответила Крис.
Олаф скривился ещё сильнее:
- Мисс Лаурос, здесь вам не киностудия и не лётный клуб для скучающих девиц. Здесь служба, и довольно тяжёлая.
- Мне это известно, сэр.
- Чёрт возьми! – Олаф стремительно терял остатки и без того скудного терпения. – Я повторяю: это не лётный клуб, где каждый может считать себя асом! Может, вы и годи-лись на что-то у себя в Дакаре, но здесь – глубокий космос!
- Мне это известно, сэр.
- Да что вы заладили, как глупая курица: известно, известно! Вы всё равно не буде-те служить здесь!
Впервые на лице Кристен отразилось что-то вроде эмоций.
- Извините, сэр, но, во-первых, я не давала вам повода оскорблять меня. Во-вторых, кадровым вопросом ведаете не вы: если начальство решило, что я гожусь для «Ориона», то нам, как это ни прискорбно, придётся служить вместе. А в-третьих, я не смогу разорвать контракт, даже если бы мне и хотелось, поскольку у меня не хватит средств оплатить неустойку. Так что, если ничего не случится, вам придётся терпеть меня в течение пяти лет.
К концу этой отповеди, произнесённой ровным спокойным тоном, глаза лейтенанта распахнулись во всю ширь, и пару секунд он подбирал слова для ответа.
- Прекрасно! – наконец заявил он с улыбкой, явно не сулившей ничего хорошего. – Вы, сержант Лаурос, справедливо указали мне, что я не отдел кадров, а я, в свою очередь, должен познакомить вас с одним правилом своей эскадрильи. Новые пилоты у нас полу-чают неисправные машины, которые они должны самостоятельно привести в порядок. Пока этого не сделано, пилот к полётам не допускается! Вам ясно?
- Да, сэр. Очень разумное правило. У нас... поступали точно так же.
- Отлично. В таком случае, вы понимаете, что взлетите не раньше, чем это сделает дельта-шесть?
- Да, сэр. Я могу идти?
- Идите!
Кристен сделала чёткий уставной поворот и вышла из рубки. Торстен молча смот-рел ей вслед. Вся его злость вдруг куда-то испарилась: лейтенант испытывал непривычное для себя желание оградить самоуверенную малышку от опасностей, которых слишком много в жизни военного лётчика. Она права – он не может заставить её уйти из эскадри-льи, но в его власти держать её в вечном резерве. Дитя надеется починить «шестёрку»? Чёрта с два! Эта груда металлолома, на которой обломали зубы уже четыре пилота, не по-летит никогда! Кстати, надо предупредить техников, чтобы не лезли с помощью.
Успокоенный таким решением, Торстен снова крутанулся в кресле, положил руки на клавиатуру и временно выбросил сержанта Лаурос из головы.

Кристен возвратилась в свою каюту и, сбросив мундир, растянулась на койке. Вот и состоялось представление, теперь начинается её официальная служба. Нельзя сказать, что приём был слишком радушным, но Крис давно привыкла к тому, что её появление в роли военного лётчика в большинстве случаев вызывает негативную реакцию. Да и какой ещё реакции можно ожидать при взгляде на маленькую черноволосую девушку с хрупкой точёной фигурой, так похожую на ребёнка? Никому и в голову не могло прийти, что на счету у «малышки» не один десяток боёв в космосе и атмосфере, несколько сбитых истребителей, два взорванных транспорта и четверо убитых в рукопашных схватках. Лётный клуб, усмехнулась про себя Кристен, – знал бы лейтенант, что это за лётный клуб! Кстати, почему ему втемяшилось в голову, будто она научилась летать в каком-то там клубе? И ещё он произнёс странное название – Дакар... Крис дотянулась до панели компьютера и нажала клавишу запроса:
- Что такое Дакар?
- Дакар – столица Сенегала, одного из государств Африканского материка планеты Земля, – ровным голосом произнёс ответчик.
Полученная информация ничего не прояснила. Какое отношение имеет к ней Дакар из Сенегала? А может, лейтенант просто перепутал Дакар с Дахаром? Крис снова нажала клавишу:
- Информацию о Кристен Лаурос, пожалуйста.
Через мгновение на сероватом экране высветилось её фото и сопровождающий фо-тографию текст, который гласил:
«Кристен Лаурос, 17 полных лет. Сержант истребительного флота, личный шифр – дельта-6. Место рождения – город Дакар (Сенегал), Земля. Отец – военный лёт-чик, мать – космобиолог, погибли в автокатастрофе. Место обучения – школа в Дакаре и лётный клуб при военном космодроме, затем экстернат в Военной Академии. Место рас-пределения – «Орион-S».
Вот это да! Интересно, каким волшебством уроженка Дахара превратилась в дочь военного лётчика с Земли? Осенённая внезапной догадкой, Крис затребовала инфор-мацию о Дахаре.
- Заблокировано для служебного пользования, – был ответ. – Введите пароль.
- Какой пароль?
- Повторяю: заблокировано для служебного пользования. Введите...
- Отмена требования. Конец связи.
Кристен снова улеглась на койку и принялась размышлять. Кто-то успел поработать над её данными. Этот кто-то имеет право ставить блок «для служебного пользования» и, видимо, знает о ней всю правду. Этим кем-то может быть только командор станции Хорт Альтер. Из каких-то малопонятных соображений он счёл нужным скрыть истину, чем вольно или невольно сыграл на руку Крис, которую, как она знала, до сих пор разыскивали соотечественники. Ну, что ж, спасибо командору, и не будет кричать на всех углах, что он не прав.
Выяснив для себя загадку с лётным клубом, Крис успокоилась, и её мысли обрати-лись на починку «шёстерки». За этими мыслями она сама не заметила, как уснула.

2

- А я уверяю, что ты беспокоишься совершенно зря, – Хорт откинулся на спинку кресла и сделал глоток из чашки. – Бог мой, эту дрянь просто невозможно пить! Я уже три года не нюхал приличного кофе, но ввозить его сюда стоит бешеных денег!
- Да уж! – буркнул Олаф. – Помои. Но ты мне зубы не заговаривай. Я тебе толкую вовсе не о кофе.
- А что, снова об этой девочке? – Хорт изобразил на лице удивление. – А мне каза-лось, что вопрос давно исчерпан.
- Да, чёрт побери, снова! И я вовсе не считаю, что вопрос исчерпан! Я не со-бираюсь терпеть девчонку среди истребителей!
- А почему, собственно? – Хорт, на сей раз без гримасы, сделал ещё один глоток и поставил чашку на стол. Олаф удивлённо воззрился на приятеля:
- То есть, как почему? Ты отлично знаешь, почему!
- Нет. Не знаю. – Лицо Хорта стало жёстким. – И хочу, чтобы ты мне объяснил! Она нарушает дисциплину, ведёт себя неподобающим образом?
- Нет, этого я сказать не могу... – поняв, что приятельские отношения здесь не пройдут, Олаф сменил тон, но Хорт помогать ему не собирался:
- Она бездельничает, уклоняется от работы?
- Ха! По шестнадцать часов торчит возле своей «шестёрки»! Как будто ей удастся что-то сделать!
- Будет видно. Она тебе чем-то докучает, жалуется, ноет?
- Нет... Я её вообще не видел со дня представления.
- Тогда в чём же дело?
Олаф снова вспыхнул:
- От неё не будет никакого проку!
- Откуда ты знаешь? Ты же не видел её в деле.
- Надеюсь, и не увижу. Буду очень рад, если она сама сбежит, как и прочие...
Хорт задумчиво поглядел на друга.
- Ты слишком эмоционален, Олле, всё никак не можешь забыть Лайму и любую женщину считаешь своим личным врагом.
Олаф раздражённо фыркнул:
- Все они одинаковы! Что, я не прав?
- Думаю, что не прав. Женщины, как и мужчины, бывают разные.
- Да ради Бога! Как женщина она меня совершенно не интересует!
- Да? – улыбнулся Хорт. – А тогда что ты так нервничаешь? Если бы тебе было всё равно, ты бы так не реагировал.
- Мне и есть всё равно! Но я беспокоюсь за работу...
- Ну-ну. Тогда постарайся, чтобы другим твоё беспокойство было не очень заметно.
Олаф открыл рот, чтобы произнести какое-то ругательство, но, подумав, снова его закрыл. Хорт опять улыбнулся:
- И всё-таки мне кажется, что дело не так уж безнадёжно. Что-нибудь у сержанта Лаурос да получится.
- Ты насчёт «шестёрки»? – удивился Олаф. – Исключено! Дэниельс голову даёт на отсечение, что «шестёрка» не взлетит никогда! Он даже заключил пари.
- Какое?
- Что съест свой ботинок, если её удастся починить.
- Это он зря.
- Почему?
- У ботинок подошвы из пластика и ферромагнитные присоски. Несъедобно.
Олаф округлил глаза:
- Ты что, правда, думаешь, что она сумеет починить истребитель?!
- Скажем так: я не исключаю такой возможности.
- Ну, ты оптимист! – Олаф покачал головой. – Тебе бы фантастику писать.
Хорт пожал плечами:
- Просто я много раз убеждался, что жизнь порой выкидывает фокусы почище вся-кой фантастики.
Олаф промолчал – возразить ему было нечего, к тому же, он привык, что во всех их спорах последнее слово всегда остаётся за Хортом. На этом разговор временно прекратил-ся, и друзья вновь принялись за совершенно остывший кофе.

Джей Дэниельс был одновременно прав и не прав. Прав он был в том, что дельта-шесть действительно больше походил на груду металлолома, чем на истребитель, а не прав, считая, что починить его невозможно. Пусть очень медленно и со скрипом, но дело всё-таки продвигалось. Внешне, однако, это было почти незаметно, поскольку Крис пошла нетрадиционным путём: оставив на время корпус и двигатели, занялась бортовым компьютером. В компьютерах она разбиралась вполне прилично – научилась этому ещё на Дахаре (хотя земная техника сильно отличалась от дахарийской, основные принципы были те же). Детально обследовав компьютер, Крис составила длинный список запчастей для его починки и отправилась с ним к заместителю командира станции по АХЧ.
Первое знакомство с завхозом обычно повергало многих в состояние шока. Длин-ный, сухощавый, с поседевшими висками, Саймон Блэк, так звали заместителя, слыл человеком желчным, вздорным, неуживчивым и чрезвычайно скупым (что само по себе для хозяйственника, конечно, является достоинством). Его светлые глаза подозрительно глядели на мир, видя в каждом явившемся потенциального расхитителя станционного имущества, а и без того тонкие губы сжимались в ниточку, стоило только заикнуться о том, что нужен лишний винтик или какая-то деталь. Крис пришла на склад и, будучи в полном неведении относительно свойств характера завхоза, вручила ему свой список.
Изучение поданного документа длилось столько, что за это время можно было, не очень торопясь, прочитать «Войну и мир». Крис терпеливо ждала. Лицо Саймона посте-пенно мрачнело и, в конце концов приняло выражение брезгливого недоумения.
- Что это? – спросил он, держа двумя пальцами на полувытянутой рук исписанный с обеих сторон лист бумаги.
- Список запчастей.
- Я вижу, что это список запчастей. Но для чего?
- Для починки бортового компьютера истребителя дельта-шесть.
- Вздор и ерунда! Кто составлял этот список?
- Я.
- Вы? – Блэк осмотрел Кристен с головы до ног, словно прикидывая, из каких дета-лей она состоит. – Вы техник?
- Нет. Я пилот.
- А! – губы завхоза слегка раздвинулись, что должно было означать улыбку. – Тогда мне ясно. Только пилот мог составить такой список! Здесь больше половины того, чего истребителю вовсе не требуется! Например, на кой чёрт вам сенсорные элементы, да ещё в таком количестве? Их с избытком хватит на компьютер суперкласса! А датчики? Их здесь в два раза больше, чем положено! Нет-нет! Такой список я удовлетворить не могу. Вот это и это дам, а остальное – нет!
- Мне нужно всё, что указано в списке.
- Чушь и вздор! – загремел Саймон. – Я не дурак и знаю, что нужно для бортового компьютера «икса»!
- И всё-таки мне нужен весь список, – тихо произнесла Крис, глядя завхозу прямо в глаза. И тут случилось непонятное: бурный запал Саймона внезапно иссяк, а глаза слегка затуманились.
- Вам нужен весь список, – пробормотал он без всякого выражения и достал из кар-мана ручку. – Выдать... С. Блэк. – Подпись украшал резкий росчерк.
Кристен взяла протянутую бумагу и отправилась получать заказанное, стараясь не обращать внимания на лёгкую слабость и головокружение. Саймон же Блэк ещё несколько минут приходил в себя, пока не сообразил, наконец, что на него, грубо говоря, было совершено телепатическое нападение. Это было тем более неприятно, потому что – Саймон прекрасно это знал, – чтобы его одолеть, нужно было иметь довольно высокий телепатический уровень. «Интересно, как ей удалось проскочить мимо пси-надзора? – подумал Блэк. – Впрочем, меня это не касается. Пусть разбираются другие». И он отправился по своим делам, а Крис, получив на складе всё необходимое, вплотную занялась починкой компьютера.
Ремонт компьютера и сам по себе – дело не простое, а то, что задумала Крис, обе-щало ещё большие трудности. Обычный компьютер «икса» – просто функциональная часть управления, Крис же решила переделать его по образцу истребителей на Дахаре, встроив в компьютер искусственный интеллект, одушевить машину. Работа была очень кропотливой, почти ювелирной, продвигалась медленно; Крис и в самом деле просижива-ла над ней по 16-17 часов, не замечая времени. Так прошло три недели, и, наконец, по-явился первый результат – «новорождённый» заговорил.
- Привет! Что новенького?
- Помолчи! – буркнула Крис (в этот момент она возилась с панелями). – Ты мне мешаешь.
- Молчу, молчу, хотя и не согласен.
- Вот и помолчи.
Крис работала ещё около получаса, после чего с довольным видом откинулась на спинку пилотского кресла.
- Ну, вот, теперь можно и поговорить. Ты меня слышишь?
- Ещё бы!
- Отлично. Теперь ты в порядке, и мы можем общаться. Вот только неудобно разго-варивать без обращения. Пожалуй, я буду звать тебя Дан. Ты согласен?
- Почти. Имя Дэн мне нравится больше.
- Ну, хорошо, пусть будет Дэн. А теперь, Дэн, проверь все цепи и соединения и до-ложи о неисправностях.
- Понял. Но придётся подождать. Нужно время.
- Я подожду. Выполняй.
Список неисправностей оказался ещё более длинным, чем ожидала Крис. Кое в чём Джей оказался прав: «шестёрка» мало подходила для полётов. Но отступать Крис не соби-ралась. Пусть она провозится хоть целый год, но «шестёрка» будет летать! Теперь у неё есть Дэн, а это значит, что ей не придётся работать вслепую: одушевлённый компьютер сумеет подсказать характер неисправностей и сбережёт ей немало времени и сил.

Крис по-прежнему проводила возле истребителя по 16-17 часов в сутки, пока одна-жды вечером чей-то раздавшийся снаружи голос не заставил её вздрогнуть:
- Привет! Ты, я вижу, совсем заработалась!
Крис выглянула из кабины – возле открытой двери бокса стоял Джей Дэниельс.
- Рабочий день давно закончен! В модуле остались одни вахтенные.
Мысленно поморщившись, Крис изобразила нечто вроде улыбки:
- Я просто не заметила, что уже поздно.
Дэниельс фыркнул:
- Так и вообще свихнуться можно. Хотя с «шестёркой» это не мудрено. Уже четыре пилота признали, что её починить нельзя.
- А которым вы были в этой четвёрке?
Джей скривился:
- Я сказал это самым первым. Были упрямцы, не желавшие верить, но и им при-шлось признать мою правоту.
- Очень рада за вас всех. А сейчас мне надо идти.
- Да будет тебе! – Джей протянул руку, чтобы помочь Кристен выбраться из каби-ны. – Нельзя же всё время работать, иногда надо и поразвлечься! Давай сходим в ресто-ран? Я приглашаю!
Проигнорировав и руку, и приглашение, Крис легко выметнула из кабины своё ма-ленькое тело и бесшумно опустилась на металлический пол бокса.
- Ну, так что? – настойчиво повторил Джей. – Идём?
- Во-первых, я не помню, чтобы мы переходили на «ты», а, во-вторых, у меня нет времени на рестораны. Очень сожалею.
- М-да, – Джей скорчил гримасу. – Тяжёлый случай.
- Что?
- Я говорю, что «синий чулок» – тяжёлый случай.
- Что поделаешь. Тяжёлые случаи есть везде.
- О чём это вы?
Лейтенант Торстен подошёл к дверям бокса совершенно бесшумно. Дэниельс резко обернулся, не сумев скрыть досады; Кристен сделала вид, что ничуть не удивлена:
- Мы обсуждали проблемы восстановления дельты-шесть.
- Ну, и как?
- Мистер Дэниельс считает, что случай безнадёжен.
- А вы?
- А я всё-таки надеюсь на лучшее.
Лейтенант смотрел почти доброжелательно:
- И много вам удалось сделать?
- Восстановлен бортовой компьютер.
- О! Это уже кое-что.
- Вот именно кое-что, – пробурчал Джей. – И, думаю, больше ничего сделать не удастся. Ходовая часть там ни к чёрту!
- Посмотрим, – примирительно сказала Крис. – Если нас не ограничивает время, то что-то может и получиться.
- Пожалуйста-пожалуйста! – с излишней поспешностью заверил Олаф. – Времени у вас сколько угодно!
- Прекрасно. Господин лейтенант, если я вам больше не нужна, я могу идти?
- Да, конечно.
- Спасибо, сэр!
Крис щёлкнула каблуками, закрыла дверь бокса и направилась прочь по коридору. Джей сделал движение, чтобы пойти следом, но был остановлен голосом лейтенанта:
- Погодите, Дэниельс. Мне нужно с вами кое-что обсудить.
Джей остановился, недоумевая, почему вопросы, вдруг возникшие у командира, не могут подождать до завтра, а Торстен лихорадочно придумывал, что бы ему такое спро-сить. Никаких дел к Дэниельсу у него не было, просто, обходя боксы и наткнувшись на разговаривающую с Джеем Кристен, он вдруг почувствовал странную досаду. Джей слыл в эскадрилье самым большим бабником и сердцеедом, не пропускающим ни одной юбки; слухи о его победах передавались из уст в уста, как занятные сказки. Торстен никогда не был монахом и другим не запрещал волочиться за женщинами, но, увидев, как Джей рас-пускает хвост перед этой малышкой, вдруг испытал желание немедленно это прекратить. И пока он молчал, удивляясь своему порыву, Джей решился подать голос:
- Вы хотели что-то обсудить со мной, сэр?
- Нет. Я передумал, это может подождать до завтра. Вы свободны.
Джей чуть наклонил голову, повернулся кругом и пошёл прочь, а Олаф так и остал-ся стоять перед закрытой дверью бокса, пытаясь понять, что же это такое странное с ним происходит.

После того, как Кристен восстановила компьютер, дела пошли намного быстрее – Дэн оказался толковым помощником, хотя чересчур ворчливым и многословным. Но Крис быстро научилась справляться с его занудством: Дэн обожал астронавигацию, и, если он начинал слишком сильно ворчать, она подкидывала ему расчёт гиперпрыжка до какой-нибудь удалённой планеты. Компьютер тут же замолкал, погружаясь в решение задачи, а Кристен спокойно занималась своим делом.
Спустя два месяца после того, как Крис приступила к ремонту «шестёрки», машина утратила очертания груды металлолома и начала понемногу походить на истребитель класса «икс». Крис исправила повреждения крыльев, наладила пушки и систему обнару-жения цели, привела в порядок навигационные приборы – оставалось только отремонтировать двигатель. С запчастями теперь проблем не было, потому что завхоз выдавал всё, что нужно, по первому требованию, видимо, решив больше не связываться со странной девицей. Это не осталось не замеченным другими пилотами, и почти все они откровенно ей завидовали.
- Скажи, – спросил, зайдя однажды к ней в бокс, пилот Эрвин Бауэр из звена бета, – как тебе удаётся ладить с Блэком?
- В каком смысле?
- Он всегда даёт тебе любые запчасти, без отказу. На Саймона это не похоже. Он такой жмот!
- Не заметила, – Крис затянула очередную гайку и грязной от смазки рукой откину-ла со лба взмокшие волосы. – Я не очень много с ним общалась.
- Рассказывай! Слушай, а может, он того... ты ему нравишься?
- Я? – от неожиданности Крис уронила гаечный ключ и расхохоталась. – Я! Нрав-люсь! И чего только не придумают!
- А что? – удивился Эрвин. – Ты девушка, он мужчина. Разве в тебя и влюбиться нельзя?
- Эрвин! Да ты хоть знаешь, сколько ему лет?
- Сорок пять или сорок шесть, не помню точно.
- А мне только стукнуло восемнадцать! Я же ему в дочери гожусь!
- Подумаешь! – фыркнул Бауэр. – Кто смотрит на такие мелочи! В прошлом году у Саймона был роман с одной девицей из биолаборатории, так той было всего двадцать семь. Тоже ничего себе разница!
- Ну, и что? – Крис, наконец, отсмеялась. – Романы завхоза меня совершенно не волнуют. И вообще мне сейчас не до романов, дела бы сперва разгрести...
- Кстати, о делах, – Эрвин кашлянул. – По-моему, ты слишком много работаешь. Давай сходим куда-нибудь сегодня вечером, а?
В первый момент Крис хотела отказаться, но потом передумала. Она и в самом деле немного устала, но идти одной никуда не хотелось, а Эрвин казался неплохим парнем – не то, что этот бахвал Дэниельс. Почему бы не доставить мальчику удовольст-вие?
- Хорошо. Куда пойдём?
Эрвин просиял:
- В видеозал привезли новый боевик...
- Годится. Когда встречаемся?
- В семь у видеозала.
- Прекрасно, я как раз доделаю этот узел. До вечера!
Обрадованный Эрвин удалился, а Крис начала новую атаку на строптивый узел и так увлеклась, что чуть не забыла о назначенном свидании. Однако она успела принять душ и сменить рабочий комбинезон на мундир и, хотя до видеозала было довольно далеко, опоздала всего на пять минут. Уже издали Крис заметила Эрвина – он неловко топтался у входа, тиская в руках три пурпурные гвоздики. Когда Крис подошла, Эрвин почему-то смутился, слово не зная, куда деть цветы, а потом опомнился и вручил много-страдальный букет.
У Крис слегка защемило сердце – последний раз ей дарили цветы в день одинна-дцатилетия. Их принёс мальчик-паж, по уши влюблённый в младшую принцессу. Спустя три месяца он погиб под обломками дворца правителя: вместе с ним самим, королевой, наследником и двумя старшими принцессами. Крис и двум её старшим братьям удалось бежать к повстанцам. В отряде было не до романов, да и Крис была слишком молода для настоящей любви. Смешно: для любви мала, а умирать и убивать – в самый раз! Ей не бы-ло и двенадцати, когда она впервые села за штурвал истребителя, заменив старшего брата, которому тоже было всего семнадцать... И с тех пор никто не оспаривал её права умирать!
- Крис, что с тобой? – вернул её к действительности встревоженный голос Эрвина. Она тряхнула головой:
- Извини. Задумалась.
- Опять о своей «шестёрке»? Так и свихнуться недолго!
- Да нет, не о ней. Просто немного устала.
- Немудрено. Пашешь, как вол! Да ещё лейтенант запретил тебе помогать...
- Вот как? Почему?
- Не знаю. Похоже, он за что-то тебя невзлюбил.
Крис усмехнулась:
- Это я тоже заметила. Знать бы ещё, за что.
- Не бери в голову! – сочувственно проговорил Эрвин. – Раньше он таким не был, но после того, как Лайма сбежала с торговцем, он на дух не выносит женщин.
- Лайма?
- Да. Была тут одна певичка из кабаре, он сильно ею увлёкся. А она поморочила его да и сбежала с одним торговым капитаном.
- О, Эрвин! – Крис не сумела скрыть досаду. – Похоже, вы тут все с ума посходили со своими любовями! Мне это как-то...
- Не сердись. Это я так, чтобы тебя развлечь. Идём, фильм уже начинается.
Боевик оказался похожим на сотни других боевиков: в течение полутора часов главные герои прыгали, бегали, крошили друг другу челюсти и рёбра и оставались без единого синяка там, где нормальный человек давно бы лёг трупом. Сюжета Крис, как во-дится, не запомнила. Когда он вышли из видеозала, ещё не было и девяти часов.
- Давай зайдём в казино, выпьем что-нибудь? – предложил Эрвин.
Подумав, Крис согласилась, и они свернули в казино, обычно обслуживающее лёт-ный состав. Там они сели за столик, и Эрвин заказал два коктейля.
- Скажи, Крис, – вдруг спросил он, – а почему ты не носишь платьев?
- Платьев? – Кристен слегка растерялась. – Ну... А почему ты спросил?
- Ну, как же! Все красивые девушки носят платья.
- Хм! Ты знаешь, я как-то не задумывалась об этом. Во-первых, я никогда не счита-ла себя красивой, а во-вторых, у меня просто нет платьев.
- Да ну? Врёшь!
- Ничуть. У меня действительно нет ни одного платья.
Эрвин с сомнением покачал головой:
- Это ты зря. Ты бы здорово смотрелась в чём-нибудь длинном, открытом... Обяза-тельно купи!
Крис засмеялась:
- Вот уж не знала, что ты такой спец по части дамских нарядов!
Эрвин отшутился, и у них сама собой завязалась весёлая беседа. Принесли кок-тейль. Кристен окончательно развеселилась – давно уже ей не было так легко и свободно в чьём-то обществе. Она уже почти допила коктейль, как внезапно почувствовала направ-ленный ей в спину тяжёлый, почти физически ощутимый взгляд. Крис слегка обернулась – за соседним столиком с высоким бокалом в руке сидел лейтенант Торстен. Весёлое настроение девушки вмиг испарилось и, выждав минут пять, она обратилась к Эрвину:
- Извини, пожалуй, я пойду. Всё-таки я устала.
- Я провожу тебя.
- Не стоит.
- Нет уж, проводить даму – святое дело!
Эрвин расплатился за коктейль и, когда Кристен встала, попытался взять её под ру-ку. Она отстранилась:
- Не надо. В форме это выглядит смешно.
Эрвин не стал возражать и просто пропустил её вперёд, но пока они шли через зал к выходу, Крис всё время чувствовала тяжёлый взгляд Торстена, прикованный к гвоздикам в её руке.

Лейтенант Олаф Торстен не слишком любил публичные развлечения, его трудно было затащить в видеозал или на какое-нибудь шоу. Пока на станции была Лайма, он ча-стенько заглядывал в кабаре «Венера», где она выступала с песней и танцевальным номе-ром, теперь же он обходил «Венеру» и подобные ей заведения за версту, лишь изредка позволяя себе забрести в казино. Азартные игры Торстена не волновали: он заказывал пару коктейлей или два-три бокала вина и просиживал с ними весь вечер, разглядывая посетителей. Обычно он прибегал к этому средству, когда был в плохом настроении, а поскольку в последние месяцы плохое настроение было его постоянным спутником, то в казино уже привыкли к виду высокого мрачного лейтенанта и даже отводили ему один и тот же столик.
В тот день Олаф, как обычно, явился в казино около десяти вечера и заказал себе «Млечный путь». Некоторое время он сидел, потягивая коктейль, потом принялся за раз-глядывание посетителей, и его внимание почти сразу привлекла парочка за соседним сто-ликом. Мужчину он узнал сразу – это был Эрвин Бауэр из звена бета. Его спутница сидела спиной к лейтенанту и была одета в лётную форму. Олаф удивлённо нахмурился. Новень-кая? Кристен Лаурос? Какого чёрта она здесь делает?!
Увлечённые беседой, молодые люди смеялись, шутили, им явно было хорошо друг с другом. Олаф поймал себя на том, что чересчур пристально разглядывает девушку, а по-няв это, ощутил, что ему хочется разглядывать её и дальше. Видимо, Кристен почувство-вала его взгляд, потому что вдруг перестала смеяться и слегка повернула голову. Их взгля-ды не встретились, но она явно заметила лейтенанта. Видно было, что его упорное разгля-дывание её нервирует. Девушка пыталась продолжать разговор, но это ей плохо удавалось, и через несколько минут она стала прощаться. Эрвин отправился её провожать, а Олаф, следя за ними обоими взглядом, никак не мог отвести глаз от букетика пунцовых гвоздик в руке Кристен, ярким пятном выделявшихся на фоне чёрного лётного мундира.
Торстен просидел в казино ещё около часа, пытаясь понять, что же с ним происхо-дит. До сих пор всё было ясно: никаких женщин, от них только лишние стрессы и хлопо-ты. Когда он выйдет в отставку и поселится где-нибудь в маленьком домике, вот тогда, быть может... Но не раньше. А сейчас ему вообще нет дела до женщин, тем более – до этой пигалицы, вообразившей себя лётчиком. Но Эрвин! Как он на неё смотрел! Почему его так раздражают эти взгляды? Почему ему неприятно видеть сержанта Лаурос в компании других мужчин? А они словно с цепи сорвались, только и разговоров, что о ней: «Крис починила компьютер! Она привела в порядок систему наведения! Крылья у «шестёрки» уже исправлены!» Чёрт побери! Он запретил другим помогать ей, надеясь, что она провозится до конца света, но девчонка уже провернула такую работу, что впору нескольким здоровым мужикам. Этак у неё и вправду может что-нибудь выйти! А Эрвин... Чёрт дери, какое ему дело до Эрвина! Послезавтра один из посольских кораблей отправляется на Центавр, звено бета пойдёт эскортом. Полёт займёт недели две, пусть Бауэр проветрится!
Чуть успокоенный таким решением, Олаф допил коктейль и вышел из казино. К се-бе идти не хотелось, и он направился в истребительный модуль, где ноги сами привели его к двери бокса «шестёрки». Пару секунд Олаф раздумывал, сомневаясь, после чего решительно скомандовал:
- Дельта-шесть, дверь открыть!
Плита бесшумно отъехала в сторону, и то, что предстало взору лейтенанта, застави-ло его удивлённо приподнять брови: вместо раскуроченной груды металлолома на стапеле чётко вырисовывался стройный силуэт истребителя-«икса». Во всех мирах считается, что любопытство – чисто женская черта, но Олаф не смог побороть искушения зайти внутрь и осмотреть истребитель как следует. В кабине оказалось довольно тесно – всё оборудова-ние явно было рассчитано на человека небольшого роста.
- Компьютер! – скомандовал Олаф, нажимая клавишу ввода. – Доложить о состоя-нии корабля!
Ответа не последовало. Торстен ещё раз нажал «ввод», но вместо бесстрастного, лишённого интонаций компьютерного голоса из динамика с ехидцей донеслось:
- Зря стараетесь, сэр!
Олаф вздрогнул от неожиданности:
- Кто это, чёрт побери? И почему зря?
- Отвечать по порядку?
- Конечно!
- Я – Дэн, бортовой компьютер истребителя дельта-шесть. А зря, потому что вы не назвали пароля. Без него можно тыкать в клавиши хоть до конца света.
- Пароль? Это ещё что за фокусы?
- Это не фокусы, сэр, а простое удобство. При наличии системы паролей можно управлять машиной даже в том случае, если пульт разлетится на куски – был бы цел ком-пьютер. Так что бросьте клавишу, пока вы её не сломали!
Олаф отпустил клавишу и внимательно осмотрел панель управления. Она тоже не совсем походила на привычную: некоторые кнопки и рычаги отсутствовали, а некоторые были ему совершенно не знакомы. Похоже, здесь использовались какие-то неземные тех-нологии...
- Дэн! Могу я узнать, чьи именно технологии используются при восстановлении корабля?
- К сожалению, сэр, я этого не знаю. Крис не сочла нужным ознакомить меня с ни-ми.
- Крис?
- Пилот Кристен Лаурос.
- Ах, ну, да. Значит, тебе это неизвестно?
- Сожалею, сэр, но ничем не могу помочь.
- Ладно, узнаем в другой раз, – проворчал Олаф, вылезая из кабины.
- Спокойной ночи, сэр, – напутствовал его Дэн.

Крис долго не могла заснуть, хотя и чувствовала себя очень усталой – сказывалось напряжение авральной работы. В сущности, она могла бы так не спешить: лейтенант ясно дал понять, что её присутствие на станции нежелательно и что он будет не слишком огор-чён, если упрямая девица провозится с ремонтом до второго пришествия. Но как раз этого Кристен делать не собиралась.
Крис по горло была сыта мужским шовинизмом. Почти всю свою сознательную жизнь ей приходилось доказывать, что она – личность сама по себе, независимо от пола, возраста и положения. Гордость заставляла её совершать такое, от чего у видавших виды мужчин вытягивались лица, и эта же самая гордость погнала её прочь с Дахара – в неиз-вестность, навстречу опасностям. На Дахаре ей не грозила смерть – во всяком случае, не сразу. Узнав, что из всей семьи правителя уцелела только младшая дочь, её объявили в ро-зыск и, если бы обнаружили, выдали бы замуж за нынешнего правителя-узурпатора, со-здав, таким образом, видимость преемственности власти. Она должна была бы родить за-конного наследника, а потом внезапная болезнь или несчастный случай освободили бы правителя от неудобной супруги.
Кристен знала, что её продолжают искать, и хотя обнаружить кого-то на такой станции, как «Орион», было не просто, не теряла бдительности. Но очень скоро с удивле-нием поняла, что её занимают не столько соображения личной безопасности, сколько же-лание сделать козью морду этому долговязому лейтенанту. Кристен вспомнила, как он глазел на неё в казино, и её снова охватила досада: в кои-то веки выбралась отдохнуть – и - пожалуйста! Сон пропал окончательно: Кристен встала, оделась и отправилась в истребительный модуль.
- У нас сегодня были гости! – огорошил её Дэн, едва Крис забралась в кабину.
- Вот как? И кто же?
- Лейтенант Торстен.
Нигде от него нет покоя!
- Какого чёрта здесь было нужно лейтенанту?!
- Я полагаю, он заходил проверить, как у нас идут дела.
- И что же он узнал?
- Только то, что все сведения защищены паролем.
- Ага! И как он на это отреагировал?
- Не уверен, что могу разобраться в тонкостях человеческих эмоций, но мне показа-лось, что ему это не понравилось.
- Прекрасно!
- Ты довольна?
- Вполне! Я полагаю, это отучит лейтенанта совать свой нос в чужие дела. Впрочем, хватит болтать, давай возобновим работу. В чём дело? – удивилась Крис, видя, что компьютер не спешит исполнить приказ.
- Мне кажется, – медленно начал Дэн, – что сейчас три часа ночи по станционному времени.
- Ну, и что?
- Ночь – время отдыха. И организмы, и механизмы должны отдыхать. Уставшая си-стема рискует совершить ошибку.
- Уж как-нибудь постараюсь...
- Не надо «как-нибудь». Должностная инструкция не ограничивает время работы только в аварийных ситуациях.
- Вот собрала няньку на свою голову! Дэн! Если будешь перечить – отключу!
- А я заблокирую пароли!
Крис выругалась серией шипящих и щёлкающих звуков – Дэн вполне мог подки-нуть такую подлость, и на разблокирование ей пришлось бы потратить дня три, не меньше.
- Но я не хочу спать!
- Попробуй. А я спою тебе колыбельную.
- Да ты что? Шум поднимешь на весь модуль!
- Кроме тебя, никто ничего не услышит.
- Ну, попробуй, – и Крис откинулась на спинку кресла. Через пару секунд у неё в голове зазвучала нежная спокойная музыка.
- Как ты это делаешь? – удивилась она.
- Просто настроился на пси-волну. Ты же слышишь телепатически. Мелодия была приятной, обволакивала и расслабляла, и Кристен сама не заметила, как заснула прямо в кабине дельты-шесть.

3

Наконец наступил благословенный день, когда работа была закончена. Крис прове-рила последний блок и удовлетворённо откинулась в кресле: «шестёрка» была готова к полёту. Но прежде чем проверить её в деле, следовало доложить об окончании ремонта непосредственному начальству, и Крис направилась к Дювалю.
- Докладываю: ремонт дельты-шесть закончен! – бойко отрапортовала она. – Прошу разрешить испытательный полёт!
- Как, уже? – Дюваль выглядел озадаченным. – Я должен посмотреть! – и, подгоня-емый любопытством, почти бегом направился вслед за Крис к шестому боксу.
После тщательного внешнего осмотра, видимо, его удовлетворившего, Жан залез в кабину и попытался включить компьютер.
- Но тут же ничего не работает! – воскликнул он, безрезультатно нажимая на кла-виши.
- Всё работает. Дайте на ввод «селена».
Жан выполнил указание, и компьютер сразу ожил:
- Слушаю вас, сэр!
- Зачем такие сложности? – удивился Жан.
- Так удобнее. Теперь можно не пользоваться клавиатурой, а подавать команды го-лосом.
- Вот как? Компьютер, доложить о состоянии корабля!
- Есть, сэр! – и Дэн быстро и чётко перечислил состояние отдельных систем.
- Неплохо, неплохо, – Дюваль выбрался из кабины. – Теперь посмотрим, что эта старушка может на практике. Разрешаю испытательный полёт через час. Можете пока под-готовиться.
- Есть, сэр! – отозвалась Крис.
Нельзя сказать, чтобы она боялась, – в результатах своей работы Кристен была уве-рена, – но некоторое волнение всё же испытывала. Это был далеко не первый её полёт, но на Дахаре никого не волновало, как она летает: сражаешься, и прекрасно. Ошибёшься – заплатишь сам, а по правилам сделан разворот или нет, какая разница. Но сейчас на неё будет смотреть всё звено, а, возможно, и вся эскадрилья. Даже на экзамене в Академии она чувствовала себя спокойнее! Может быть, она так волнуется потому, что здесь ей предстоит работать и жить? Да, именно так, а если есть ещё какая-то причина, то ей это совершенно не интересно!
...Лейтенант Торстен находился в рубке, когда к диспетчеру поступил запрос:
- Я – дельта-шесть, прошу разрешения на взлёт!
- Как?! – Олаф рванулся к динамику. – «Шестёрка»?!
- Я – дельта-шесть, прошу разрешения на взлёт! – повторил динамик. Олаф отпих-нул диспетчера в сторону:
- Цель полёта?
- Тренировочный полёт в пределах визуальной досягаемости.
- Дельта-шесть, разрешаю полёт в шестнадцатом секторе, лимит времени – трид-цать минут, взлёт через три минуты, – и, отодвинув микрофон, Олаф обернулся к диспет-черу: – Включите экран внешнего обзора!
Вспыхнул и засветился шестнадцатый экран. Пристально наблюдая за появив-шимся на дисплее силуэтом истребителя, Олаф сразу уловил произошедшие в нём изменения. На первый взгляд, незначительные мелочи: чуть удлинился корпус, мягче стали обводы крыльев, немного сместились лазерные пушки, – но всё вместе это производило впечатление чего-то инородного, неземного. Истребитель выполнял обычные для тренировочного полёта манёвры: развороты, фигуры пилотажа, заход на цель, показательную стрельбу, – и постепенно делалось ясно, что «шестёрка» стала несколько вёртче и манёвреннее кораблей своего класса. Нахмурившись, Олаф прикусил губу. Все фигуры девица выполняла уверенно и чётко, придраться не к чему, но ведь это тренировка, полёт в спокойном режиме, а если бой? Знаем мы, чего стоят в бою женские нервы! Будет в запасе, и баста! И, не дожидаясь окончания полёта, лейтенант отправился в истребительный модуль, где его уже поджидал Дюваль.
- Вы слышали, шеф, «шестёрка»...
- Да-да! Не только слышал, но и видел! И не вижу необходимости устраивать пере-полох по этому поводу!
- Но, шеф, ведь «шестёрка» и вправду была безнадёжной!
- Я знаю! С завтрашнего дня поставь её в график запасных.
- Но, сэр! – Дюваль был потрясён. – Кристен сделала такую работу! Она хочет ле-тать!
- Разумеется, она будет летать. Поставь её также в график тренировочных полётов.
- Сэр! Это несправедливо!
Олаф холодно посмотрел на командира звена.
- Сержант Лаурос, – он произнёс её имя почти по слогам, – будет находиться в за-пасных столько, сколько потребуется. Это приказ! И обсуждению он не подлежит!!
- Есть, сэр!
Дюваль сверкнул на лейтенанта глазами и, сделав чёткий разворот, удалился, а Олаф еле сдержался, чтобы вслух не выругаться. И этот туда же! Ах, ах, несправедливо! Какая, к чёрту, справедливость может быть в армии?! Что скажут, то и делай! А кому охо-та справедливости, пусть идёт в проповедники – много их тут шляется! Олафу вспомнился один такой ненормальный, который болтался по всем уровням станции и призывал её обитателей создать всеобщее братство людей и инопланетян, основанное на равенстве и любви. В конце концов, его запрятали в психушку – слишком уж раздражал... Воспоминание об этом придурочном совершенно вывело лейтенанта из себя: он пнул подвернувшуюся под ногу запчасть, без всякого повода влепил взыскание находившемуся поблизости пилоту альфы-три и покинул модуль в самом отвратительном расположении духа.
...Крис осталась довольна первым полётом. «Шестёрка» шла легко, слушалась иде-ально и, пожалуй, была много лучше истребителей Дахара. Крис представила себе, какое это будет удовольствие – управлять в бою такой послушной машиной, и ей захотелось петь. В самом радужном настроении она ввела истребитель в модуль. Все свободные от вахты пилоты уже собрались возле шестого бокса, и едва Крис выбралась из кабины, как попала в радостно-возбуждённую толпу. Её хлопали по плечам и по спине, пожимали ру-ки, поздравляли, но когда она отыскала взглядом командира звена, то сразу поняла: что-то произошло. Отвязавшись, наконец, от последних любопытствующих, Крис подошла к Дювалю:
- Что случилось, Жан?
- Видишь ли... – его хмурое лицо помрачнело ещё больше. – Лейтенант приказал поставить тебя в график запасных.
- Запасных? Почему?
- А чёрт его знает! Может, у него мозги поплыли?! Такой истребитель – и в резерв! У меня нет слов!
- А полёты?
- Только тренировочные.
- Ну, хотя бы так... Не горюй, Жан, прорвёмся! Не впервые! – и, помахав удивлён-ному Дювалю рукой, Крис отправилась отдыхать.

Пока шёл ремонт «шестёрки», Крис не замечала ничего вокруг: дни и недели летели как сумасшедшие. Но когда ремонт закончился, и началась служба как таковая, девушка с удивлением обнаружила, что у неё вдруг появилась масса свободного времени, которое ей просто некуда девать. Дежурства отнимали шесть часов, ещё два уходило на тренировочные полёты, восемь – на сон и, поскольку сидеть всё оставшееся время над книгами было невозможно, Крис пристрастилась к прогулкам по станции и спортивным тренировкам.
Поскольку «Орион», как и большой город, никогда не спал полностью, то трена-жёрные залы для персонала и бассейн также работали круглосуточно – чтобы их мог по-сещать любой, независимо от того, на какое время суток приходится дежурство или вахта. График дежурств у истребителей был скользящим: неделю – первая смена, с шести утра до полудня, неделю – вторая, с полудня до шести вечера, неделю – третья, с шести вечера до полуночи, и неделю – четвёртая, с полуночи до шести утра. Полный выходной давался раз в две недели. Крис сразу же досталась четвёртая смена, поэтому, когда она впервые заяви-лась в бассейн, было уже около семи вечера по станционному времени. Компьютер на входе ознакомился с её личной карточкой, но пропустить в бассейн отказался, сославшись на отсутствие отметки врача о состоянии здоровья и степени допустимой нагрузки.
- Что за чушь! – возмутилась Крис. – Я проходила обследование перед отправкой на станцию, я абсолютно здорова!
- Персонал станции обязан проходить медицинский осмотр раз в три месяца, – бес-страстно пояснил компьютер. – Вы не были у врача уже четыре с половиной месяца, таким образом, ваша отметка о состоянии здоровья недействительна.
Крис пробурчала сквозь зубы пару не самых приличных слов – она патологически не любила ходить по врачам (да и какой нормальный человек любит?). Но коль скоро это-го было не избежать, то уже на следующий день, сменившись с дежурства, она отправи-лась в медицинский блок.
- Наконец-то! – приветствовал её доктор, заглянув в карточку. – Вам, мисс Лаурос, давно уже следовало здесь побывать!
Иррационально худой, этот начинающий седеть человек с длинным унылым лицом сразу произвёл на Крис отталкивающее впечатление.
- Я не знала, что медосмотры раз в три месяца. Меня не предупредили.
- Теперь знаете. Ну-с, к делу, – и врач потянулся к электронному сканеру.
- Что ж, здоровье у вас прекрасное, – резюмировал он спустя примерно полчаса. – Никаких противопоказаний к занятию спортом.
- И я могу посещать бассейн?
- Без ограничений, – врач сделал отметку в карточке. – Прошу вас.
- Спасибо.
Крис уже закрывала за собой дверь медблока, когда голос врача остановил её на пороге:
- Мисс Лаурос! А вы проходили пси-контроль?
- Пси-контроль? – вопрос застал Кристен врасплох. – Не помню, кажется, да.
- Позвольте, я взгляну. – Врач снова вставил карточку в прорезь компьютера. – Как же так, мисс, у вас нет отметки пси-контроля. Вам необходимо её получить.
Крис заставила себя улыбнуться:
- А зачем? Если у меня не обнаружили телепатических способностей раньше, то вряд ли они появились потом. Это ведь не зараза.
- Вы правы, но порядок есть порядок. Необходимо, чтобы стояла отметка и об этом.
- Хорошо, но, надеюсь, спортом мне можно заниматься и без отметки пси-контроля?
- О, да, конечно!
- Вот и прекрасно. Спасибо, до свиданья!
Покинув, наконец, медблок, Крис мгновение размышляла, куда ей пойти, и напра-вилась в парк. Чёрт побери! Не зря ей так не понравился этот зануда-доктор! Никому не было дела до пси-отметки в её карточке, а этот заметил! И что теперь? Крис беспокоилась не зря: невысокий для Дахара, по земным меркам её телепатический уровень соответство-вал десятому-одиннадцатому, а мимо такого Корпус-пси не пройдёт и, если она не примет мер, вцепится в неё мёртвой хваткой. Вот ещё свинство! Конечно, теперь она предупре-ждена, и очередная проверка Корпуса не застанет её врасплох, но всё равно – свинство!
Хоть настроение девушки и было испорчено, это не помешало ей в тот же день по-сетить бассейн. С давно забытым чувством удовлетворения Кристен погрузилась в зелено-ватую, пахнущую дезинфектантами воду. Пусть это не море, но и не сравнить с тесным душем в каюте! Она пересекла бассейн из конца в конец, а потом легла на воду и расслаб-ленно прикрыла глаза. Как хорошо...
Блаженное состояние покоя было прервано самым возмутительным образом: кто-то с шумом плюхнулся в воду рядом с ней, обдав тучей брызг. Крис подскочила как ошпа-ренная и неожиданно для себя вслух ругнулась. Возмутитель спокойствия, успевший от-плыть на добрый десяток метров, обернулся, и Крис увидела улыбающееся лицо лейтенан-та Торстена. Следующее ругательство она произнесла уже мысленно и поспешно поплыла к бортику бассейна. Лейтенант развернулся и поплыл следом.
- Мисс Лаурос!
- Да, сэр?
Взявшись одной рукой за металлическую скобу лесенки, по которой его подчинён-ная буквально выпорхнула из воды, лейтенант Торстен улыбнулся:
- Я хотел бы принести извинения.
- За что? – Крис остановилась на бортике бассейна. Торстен снова улыбнулся:
- Вы так хорошо дремали на воде, а я разбудил вас... так внезапно.
- Вам не за что извиняться. Бассейны созданы для того, чтобы в них плавать, а не спать.
- Но признайтесь, что вы раздосадованы тем, что я не дал вам этого сделать!
Крис пожала плечами:
- Какое это имеет значение.
Олаф мысленно фыркнул и решил сменить тему.
- Я не знал, что вы ходите в бассейн. Первый раз вас здесь вижу, – миролюбиво начал он. Крис снова пожала плечами:
- Я действительно здесь впервые.
- А почему так?
- Раньше не оставалось времени, было слишком много работы.
- А теперь время появилось?
- Да – благодаря вам.
- Мне? – Олаф сделал большие глаза.
- Да, вам! И не прикидывайтесь удивлённым! Кто, как не вы, держит меня в резер-ве?!
- Ну, знаете... – Олаф досадливо поморщился: развивать эту тему ему совсем не хо-телось. – Во-первых, все новые истребители, особенно выпускники, должны вначале пройти стажировку...
- Со мной прибыло семнадцать выпускников, шестнадцать из них уже летают!
- Во-вторых, «шестёрка» была очень серьёзно повреждена, и её нужно как следует обкатать...
- Где я должна её обкатывать – в боксе?!
- Нет, во время тренировочных полётов. И потом, не забывайте, что по возрасту вы моложе всех нас.
- Не ваше дело! – намёк на возраст окончательно вывел Крис из себя. – Мне уже исполнилось восемнадцать, я совершеннолетняя!
- Пусть так, но боевого опыта у вас нет.
- Боевого опыта?! Да я, если хотите знать...
- Что?
Крис осеклась – не следовало распространяться перед лейтенантом о своём про-шлом.
- Вы правы, боевого опыта у меня нет. Но получить его, сидя на стапеле, я тем бо-лее не смогу!
- Ну, я подумаю, что тут можно сделать, – Олаф всеми силами стремился поскорее завершить дискуссию. – В любом случае, вряд ли стоит обсуждать этот вопрос здесь.
- Не стоит, – неожиданно согласилась так и стоящая на бортике Кристен и вдруг снова прыгнула в воду, почти не подняв при этом брызг.
Олаф хмуро посмотрел ей вслед и, раздосадованный, полез из бассейна. Последние пару месяцев он пристально наблюдал за Крис и никак не мог понять, что именно вызыва-ет у него такой интерес – как женщина Кристен Лаурос была абсолютно не в его вкусе. Олафу нравились голубоглазые блондинки, рослые и крепкие, ему под стать, а при взгляде на Кристен его всегда охватывал страх, что любое неловкое прикосновение может сломать эту миниатюрную малышку. Чёрные прямые волосы и белая кожа, в минуты гнева или возбуждения приобретающая смугло-оливковый оттенок, производили странное впечатление, а огромные глаза непривычного тёмно-лилового цвета с пульсирующими зрачками иногда даже пугали. С момента прибытия на станцию Олаф видел свою новую подчинённую только в военной форме, и о достоинствах и недостатках фигуры мог судить весьма приблизительно. В бассейне лейтенант впервые увидел сержанта Лаурос обнажённой, одетой в довольно смелый купальник, и увиденное его не разочаровало – фигурка оказалась весьма неплохой. Олафу явилась озорная мысль прыгнуть в воду рядом с ней и напугать, что он немедленно и сделал. Против ожиданий, девица не завизжала, а коротко и очень правильно ругнулась, оставив последние сомнения в своей благовоспитанности, а когда Олаф попытался завести лёгкий, ни к чему не обязывающий разговор, втравила его в дискуссию, чем окончательно разозлила, поскольку в глубине души лейтенанта и без того уже грызло непривычное чувство собственной неправоты.
Мирный вечер в бассейне был испорчен; Торстен вылез из воды, отправился в душ, затем в раздевалку и, уже покидая помещение, опять столкнулся с черноволосой, как он окрестил её про себя, ведьмой. Олаф не собирался вновь с ней заговаривать, но словно ка-кой-то чёртик подтолкнул его изнутри:
- Вы свободны, мисс Лаурос?
Она удивлённо вскинула ресницы:
- В каком смысле?
- Я имею в виду, что вы делаете сегодня вечером?
- Пока ещё не решила, а почему вас это интересует?
- Я хотел предложить вам сходить куда-нибудь поужинать.
Кристен внимательно посмотрела на лейтенанта снизу вверх:
- Другими словами, вы решили за мной поухаживать. Почему?
- Не знаю, – честно признался он, и этот ответ слегка обескуражил девушку.
- Ладно, только сразу хочу предупредить, что дальше ужина дело не пойдёт. Вы не передумали?
Торстен удивлённо приподнял брови и вдруг расхохотался:
- Вы всех своих поклонников так сурово предупреждаете?
- Нет, не всех.
- За что же мне такая честь?
- Во-первых, у меня не так много поклонников. А во-вторых, из всех возможных вариантов вы кажетесь наименее... предсказуемым.
- Ну, спасибо! – Олаф веселился уже вовсю. – Мне никогда ещё не делали такого комплимента, и хочу сказать, что он мне нравится! Ну, ладно, шутки в сторону. Я пригла-шаю вас в ресторан «Млечный путь».
Крис, которая тоже было улыбнулась, сразу посерьёзнела:
- Может, сходим куда-нибудь в другое место?
- Почему?
- «Млечный путь» – очень фешенебельный ресторан, а я... у меня только форма.
- В каком смысле?
- В прямом. Я до сих пор не собралась купить себе гражданскую одежду.
- Вы хотите сказать, что у вас нет подходящего платья? Так за чем же дело стало – пойдёмте и купим.
- Нет, я сама.
- Ну, хорошо, – Торстен улыбнулся. – Сами так сами, я не настаиваю, но в семь ча-сов буду ждать вас у ресторана. Согласны?
- Да. Постараюсь не опоздать.
С этими словами Кристен резко развернулась и зашагала прочь, а лейтенант мыс-ленно вопросил себя, в какую авантюру он только что ввязался и зачем.
Многочисленные представительницы прекрасного пола, с которыми Торстену в своей жизни приходилось иметь дело, приучили его к тому, что дамы всегда опаздывают, поэтому, явившись к ресторану за пять минут до назначенного срока, он приготовился долго и терпеливо ждать. Каково же было его удивление, когда Кристен явилась вовремя! А, может быть, даже и раньше, поскольку в первый момент Олаф её просто не узнал. Вме-сто маленького сержанта в форменном комбинезоне перед ним стояла тоненькая девушка в чёрном облегающем вечернем платье, выгодно подчёркивающем талию и высокую грудь. Волосы были подняты и уложены в замысловатую причёску, шею и руки украшали ожерелье и браслеты из чёрных, отливающих металлическим блеском камней, маленькие ноги были обуты в сверкающие чёрные лодочки на высоких каблуках, а на локте болталась крошечная и тоже чёрная сумочка. Даже походка у девушки изменилась: из чётко-порывистой сделалась женственной и даже немного томной.
Моргнув от удивления, лейтенант молча уставился на Крис. Некоторое время она тоже молча на него смотрела, а затем улыбнулась:
- Похоже, мистер Торстен, вы меня не узнали. Неужели я так сильно изменилась?
- Да уж! – Олаф обрел, наконец дар речи. – Вы, я вижу, зря времени не теряли!
- И как? Вы довольны результатом?
- Доволен – не то слово! Но ещё больше удивлён.
- Это хорошо. А что мы будем делать дальше?
- Как это что – пойдём в ресторан. Прошу!
Крис оперлась на предложенную лейтенантом руку и проследовала за ним к столи-ку.
Вечер потёк довольно мило. Кристен и Олаф разговаривали, смеялись, пили лёгкое вино, танцевали. Неожиданно для себя Крис оказалась в центре внимания – её то и дело приглашали на танец. Но ещё большей неожиданностью для неё стало то, что Торстену это было явно неприятно. Когда к их столику подходил очередной кавалер, губы лейтенанта сжимались, а пальцы с силой стискивали хрустальную ножку бокала. Наконец, не выдержав, он накрыл своей огромной ладонью крошечную ручку Крис и по-просил:
- Довольно танцев, Кристен. Давайте лучше посидим и поговорим.
- Давайте, – согласилась она. – А о чём мы будем говорить?
- Расскажите что-нибудь о себе.
- О! – Крис покачала головой. – Это трудная тема.
- Почему?
- Моя жизнь не столь длинна, чтобы быть богатой событиями, а те, что были, не из самых приятных. Что именно вы хотите узнать?
- Ваши родители живы? – помолчав, спросил Торстен.
- Погибли шесть лет назад.
- А братья или сёстры у вас есть?
- Были. Два брата и две сестры. Они тоже погибли. Меня спасло лишь то, что в тот момент я была не с ними.
- Простите.
- Ничего. Это произошло не вчера, а время милосердно.
- Давайте сменим тему, – помолчав, предложил Олаф. – Расскажите лучше, как вы научились летать?
- Я... по необходимости. Я летела пассажиром в двухместном истребителе, когда пилот... ему стало плохо. Мне пришлось самой вести машину до места и сажать её. Это был первый полёт.
- Вам было страшно?
- Было. Но потом, когда уже села.
- А пилот, что с ним стало?
- Он умер.
- О Господи! Сегодня мне не везёт: что ни тема, то грустные воспоминания. Может, лучше потанцуем? Моё приглашение вы принять не откажетесь?
- Не откажусь.
И весь остаток вечера они танцевали, пока Крис не спохватилась, что уже поздно, а ей завтра в первую смену.
Вернувшись к себе в каюту, Крис быстро разделась и легла, но, несмотря на уста-лость, сон не шёл. Как странно: целый долгий вечер она провела с лейтенантом Торстеном – человеком, одно упоминание имени которого заставляет у неё, что называется, шерсть дыбом подниматься! Лейтенант был внимателен, искренне старался доставить ей удоволь-ствие, похоже, она ему даже понравилась. А он ей? Гм...
Кристен не могла не признать, что сегодня вечером ей было с ним хорошо, а при-косновения сильных рук во время танца пробуждали давно забытое чувство уверенности и защищённости. Однако насмешливое лицо и холодные глаза Торстена то и дело напоми-нали о нетерпимости, которую он выказал при появлении девушки в истребительной эс-кадрилье, а его упорное нежелание переводить её из резерва в боевой состав простить тем более было трудно. Так что не стоит питать особых иллюзий: романтический вечер закон-чился, и когда завтра она снова увидит лейтенанта при свете дня, он наверняка спустит на неё очередную собаку. И зачем она согласилась на его дурацкое приглашение?
...А Торстену тоже не спалось. Без толку провалявшись на койке часа два, он встал, оделся, вышел из каюты и направился куда глаза глядят. Ноги сами привели его в парк, затенённый по случаю ночного времени; Олаф уселся на скамейку под каким-то цветущим кустом и задумался.
Если Крис находилась в смятении, то самым сильным чувством, которое владело лейтенантом, было удивление. Удивлял и он сам, ни с того ни с сего назначивший свида-ние девушке, к которой относился с явным предубеждением, удивляла и Крис, вдруг со-гласившаяся на свидание с человеком, на которого у неё было немало причин злиться, но более всего удивляло преображение сержанта Лаурос. Торстен привык, что она похожа на мальчишку и ведёт себя, как мальчишка, а теперь никак не мог отделаться от ощущения, что сегодня он провёл вечер совершенно с другим человеком. Кристен в вечернем платье прекрасно смотрелась бы в зале какого-нибудь дворца, да и манеры её скорее напоминали манеры великосветской дамы, нежели офицерской дочери из гарнизона четверосортной столицы. Чувство двойственности, впервые посетившее лейтенанта в кабине «шестёрки», возвратилось снова: слишком разными были Крис-пилот и Крис-дама, никак не склады-вался единый образ, и Олаф уже не в состоянии был определить, чего больше он по этому поводу испытывает – раздражения или любопытства. В конце концов, он встал со скамей-ки и отправился бесцельно бродить по станции, чтобы усталость физическая заглушила сомнения души.

Наутро Торстен, хмурый и невыспавшийся, пришёл поглядеть тренировочные по-лёты «запасников»: большой монитор в рубке демонстрировал их во всей красе. Отраба-тывали довольно сложную операцию: захват и буксировка неисправного истребителя. «Потерпевший» отлетел от станции на несколько километров, заглушил моторы и завис.
- Даю вводную, – раздался в динамике голос командира звена. – Мощность реакто-ров дельта-пять потеряна на 98%, пилот без сознания, частичная разгерметизация кабины. На захват и буксировку двадцать минут. Время пошло!
«Спасателем» – на лице лейтенанта промелькнула гримаса неудовольствия – оказа-лась дельта-шесть: включив все четыре реактора, она стала стремительно набирать ско-рость.
- Слишком быстро разгоняется, – заметил кто-то. – Не успеет затормозить.
- Пожалуй, – согласился Олаф. – Потеряет время на развороте.
Однако вопреки ожиданиям Крис поступила иначе: подлетев к «потерпевшему», резко выключила три реактора из четырёх. Истребитель круто занесло, как автомобиль на мокром асфальте; развернувшись вокруг кончика крыла, которое почти соприкоснулось с крылом дельты-пять, «шестёрка» выпустила боковой манипулятор и захватила второй ис-требитель за ствол лазерной пушки. Всё это заняло доли секунды. В следующий миг были включены остальные реакторы, и сцепленные корабли стали приближаться к станции. В рубке молча пронаблюдали, как они входят в посадочный модуль.
- Одиннадцать с половиной минут, – сообщил из динамика командир звена. – Великолепное время!
- Вот это да! – выдохнул диспетчер. – В жизни не видел ничего подобного! И таких асов держат в запасных!
Взгляды присутствующих дружно обратились на лейтенанта. Он не стал делать вид, что не слышит, а развернулся и молча покинул рубку. Торстеном владело смешанное чувство досады и восхищения. Манёвр и вправду был потрясающим: вряд ли во всей эскадрилье, включая его самого, найдётся пилот, способный выполнить такой трюк без подготовки, тут есть чему поучиться. Но при мысли, что боевые асы могут чему-то учиться у сопливой девчонки, лейтенанту хотелось шипеть и плеваться, поэтому, когда он увидел идущего навстречу улыбающегося Жана Дюваля, то, не дав последнему раскрыть рта, хмуро произнёс:
- Да-да! Я в курсе. Ну, и что?
Дюваль улыбнулся ещё шире:
- Я полагаю, сэр, вы понимаете, что такого пилота не следует держать в резерве?
- Это ещё почему? У нас боевое подразделение, а не лётный клуб и не отряд спаса-телей! Я не могу пускать в бой детский сад!
- Но, сэр...
- Никаких «но»! Кто, чёрт подери, командует эскадрильей?! Почему я должен оправдываться перед подчинёнными в своих решениях?! Здесь армия, а не базар! Идите и больше не приставайте ко мне с дурацкими просьбами!
Дюваль щёлкнул каблуками и удалился, не столько обиженный отповедью, сколько удивлённый тем, что обычно спокойный и выдержанный лейтенант ни с того ни с сего вспылил и разорался, словно ему отдавили любимую мозоль. И когда Крис благополучно ввела сцепленные корабли в посадочный модуль, она сразу увидела среди поздравляющих расстроенное лицо командира звена.
- Что случилось, Жан? Ты снова говорил с лейтенантом?
- Да, говорил.
- И он снова отказал?
- Категорически.
- Ладно, не расстраивайся. Я сама с ним поговорю. Может, мне удастся его убедить.
- Тогда лучше погоди немного, а то он сейчас зол, как сто чертей. Пусть хотя бы остынет. А то он только наорёт на тебя.
- Не думаю. Ну, а попробует – что ж, орать я тоже умею.
Дюваль покачал головой:
- Тогда ни пуха тебе.
- К чёрту! – и, закрыв бокс, Крис отправилась на поиски лейтенанта.
Командир эскадрильи обнаружился в себя в каюте; Крис позвонила и на не слиш-ком вежливое «Кто там ещё?» попросила разрешения войти. Через пару секунд дверь от-крылась.
- Проходите, садитесь, – буркнул лейтенант, кивком головы указывая на кресло. – Чему обязан?
- У меня служебное дело.
Торстен скривился и стал вертеть в пальцах коммуникатор:
- Слушаю.
- Вам известно, сэр, – после паузы начала Крис, – что меня направили на «Орион» по контракту?
- Известно. – Тон Олафа был вызывающим, но девушка не поддалась на провока-цию.
- Вам известно, сэр, что в Академии мне присвоили звание сержанта?
- Известно! Ну, и что?
- А то, что специалисты Академии посчитали мою квалификацию вполне достаточ-ной для пилотирования боевого корабля!
- Ну, и? При чём здесь я?
- При том, что вас, видимо, моя квалификация не устраивает, коли вы держите меня в запасе?
- Вы совершенно правы. Не устраивает.
- Могу я узнать, почему?
- Нет, не можете.
Крис собрала остатки терпения:
- Лейтенант Торстен, это не личный вопрос! Дело касается моей службы, и я имею право знать, почему вы третируете меня как специалиста!
Лейтенант не выдержал первым.
- Плевать я хотел на ваши желания! – рявкнул он. – Что вы о себе вообразили?! Ес-ли в своём лётном клубе вы и освоили три-четыре трюка, это вовсе не значит, что вы уже боевой истребитель! Детский сад! Только соплячек в эскадрилье мне ещё не хватало!
- Ах, вот как?! – и Кристен в сердцах стукнула кулаком по подлокотнику кресла. – Да если вы и вправду думаете, что я научилась водить истребитель в каком-то там клубе, то вы самый настоящий идиот! В каких это клубах обучают боевым приёмам так, что можно экстерном сдать за курс Академии и сразу получить звание сержанта?!
И, пока лейтенант открывал рот, чтобы ответить, она в сердцах шваркнула об пол стоящую рядом на столике вазочку – так, что осколки брызнули во все стороны. А когда Олаф наконец открыл рот, Кристен уже выскочила из каюты.
Некоторое время лейтенант сидел молча, даже не пытаясь переварить услышанное, потом поглядел на усыпанный осколками пол, вздохнул, нахмурился и начал анализиро-вать. В самом деле, что-то здесь не стыкуется. Девчонке всего восемнадцать, а водит она, как пилот с многолетним стажем. А её ремонт «шестёрки», это что: просто умение сделать из дерьма конфетку? «Если вы и вправду думаете, что я научилась водить истребитель в каком-то там клубе...» А где же тогда?
- Компьютер, данные о сержанте Кристен Лаурос!
На экране появился знакомый текст. Олаф быстро пробежал его глазами и раздра-жённо попросил:
- Компьютер, дайте расширенные данные!
- Необходимо сделать запрос в Информационную систему Земли.
- Ну, так делайте! – и, толчком ноги развернув кресло, Олаф включил видео. Пери-петии любовной мелодрамы были в самом разгаре, когда компьютер вновь ожил:
- Ответ на запрос: уроженка Дакара Кристен Лаурос в Информационной системе Земли не значится.
- То есть, как?
- Повторяю: уроженка Дакара Кристен Лаурос в Информационной системе Земли не значится. Уточните исходные данные.
- Уточнения не будет. Снимаю запрос. Спасибо.
Олаф выключил видео и снова нахмурился. Чёрт, прямо детектив какой-то! Или эта Лаурос носит чужое имя, или она не с Земли. Можно, конечно, спросить её саму, но... нет. Есть ещё один человек, который по долгу службы обязан знать всё о военном персонале станции – командор Альтер. А даже если он чего-то и не знает, то у него куда больше возможностей узнать. Прекрасно, навестим его! И Торстен, не теряя времени, отправился к командору.
- А, это ты! – улыбнулся Хорт при виде мрачного лица лейтенанта. – Проходи, гос-тем будешь. Что-то ты давно не заглядывал!
- Да так, – Олаф бросил быстрый взгляд на экран видео, где мельтешил какой-то глупый боевик. – Дела разные... по мелочи.
- Ну-ну. Есть будешь?
- А что у тебя?
- Тушёное мясо и божеле.
- На заказ?
- Чёрта с два! Сам готовил.
- Тогда давай.
- Тогда садись.
Олаф сел к столу и молча набросился на мясо. Некоторое время Хорт с улыбкой за ним наблюдал, потом отставил в сторону бокал с вином и сложил на груди руки:
- Ну, что, Олле, выкладывай, какие проблемы?
Олаф сделал большие глаза:
- С чего ты решил, что у меня проблемы?
- С того, что у тебя это на лице написано. Лучше давай колись: в чём дело?
- Не в чём, а в ком, – Олаф поглядел в пустой бокал и нахмурился. – В сержанте Ла-урос.
- Да ну? И чем ты теперь недоволен?
- Хорт, я серьёзно. Сегодня она явилась ко мне выяснять отношения и обмолвилась, что получила квалификацию отнюдь не в лётном клубе Дакара. Я запросил Информационную систему Земли и получил ответ, что Кристен Лаурос там вообще не значится. И теперь мне очень хотелось бы знать, что всё это означает.
Хорт перестал улыбаться:
- Тебе это действительно важно?
- Да.
- Хорошо. Компьютер, дайте мне материал о Дахаре, пожалуйста.
- Заблокировано для служебного пользования. Введите пароль.
- Звёздные мечи.
Экран заполнился текстом. Торстен быстро пробежал его глазами и удивлённо по-смотрел на командора:
- При чём здесь всё это?
- Смотри дальше. Данные о младшей дочери правителя Дахара, пожалуйста.
На экране возникло лицо Крис. Торстен так и впился в него глазами, после чего стал читать сопровождающий фотографию текст. Хорт молча ждал, потягивая вино. Нако-нец лейтенант оторвался от экрана.
- Так, значит, у этой малышки за плечами...
- Шесть лет гражданской войны. В подобных условиях люди взрослеют быстро.
- Знаю... И что же мне теперь делать?
- Это уж ты сам решай, но мне кажется, нет никакого смысла держать сержанта Ла-урос в резерве. Девочка вполне обстрелянная.
Олаф ещё раз глянул на изображение юной принцессы и встал:
- Пожалуй, я пойду. Мне надо подумать.
Хорт молча улыбнулся и, когда дверь за приятелем закрылась, принялся досматри-вать боевик.
...Олафу действительно необходимо было подумать, чем он и занимался весь оста-ток дня.
Что такое война, лейтенант Торстен знал не понаслышке. До того, как попасть на «Орион», который построили всего четыре года назад, Олаф девять лет служил в Первом Галактическом флоте, и пять из этих девяти лет заняла война с федерацией Минбар. Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне... Кажется, Крис начала ле-тать в неполные двенадцать лет? Олаф представил себе двенадцатилетнего ребёнка там, где иногда срывались даже крепкие мужики, и ему стало не по себе. Но вместе с тем он понимал, что как бы ему ни хотелось оградить девушку от «прелестей» подобной жизни, сделать этого он не в состоянии. Что ж, пусть будет так, как она хочет: с завтрашнего дня он прикажет ставить её в наряд наравне с остальными. Да и – чёрт возьми! – почему всё это так его занимает? Только принцесс в эскадрилье ему ещё не хватало!

4

Весть о том, что «резервное сиденье» закончилось, принёс Кристен неугомонный Джей Дэниельс:
- Слыхала? С сегодняшнего дня тебя переводят в боевой состав!
- Вот как? – лицо Крис, возившейся в кабине «шестёрки», не отразило ни малей-ших эмоций. – Очень рада.
- Рада? А говоришь так, словно тебе всё равно!
- Мне не всё равно, но я не собираюсь по этому поводу хлопать в ладоши и прыгать до потолка.
- Ну, знаешь! На тебя не угодишь.
- А на меня не нужно угождать! – в голосе Крис прозвучала неожиданная ярость. – С меня довольно и того, что мне полагается!
- Что с тобой? – удивился Джей. – Не с той ноги, что ли, встала? Я к ней как чело-век, а она...
- Извини, – голос Крис снова звучал спокойно и ровно. – Я и в самом деле очень рада, просто я немного не выспалась.
Дэниельс понимающе ухмыльнулся:
- Небось, опять полночи корпела над своей «шестёркой»?
- Что делать. Ты сам знаешь, что такое корабль: сегодня ты пожалел на него сил, а завтра он угробил тебя в бою.
- Но свой ты слишком уж облизываешь. Надо и о себе подумать.
- Спасибо. Обязательно подумаю.
- Вот и не откладывай в долгий ящик. Сегодня вечером ты свободна, и я пригла-шаю тебя в танц-клуб. Отдохнём!
- Не знаю, – Крис замялась. – Я плохо танцую...
- Отговорки! Соглашайся, или я решу, что ты не хочешь идти именно со мной!
Крис немного помолчала. С одной стороны, ей действительно не хотелось никуда идти, и тем более с Джеем, но, с другой, вчерашняя стычка с лейтенантом, как и сего-дняшнее известие о его внезапной перемене решения требовали какой-то разрядки, и, мысленно вздохнув, она согласилась.
...В танц-клубе было людно и жарко: протанцевав пару быстрых танцев, наши герои с трудом протиснулись к стойке бара.
- Что будешь пить? – спросил Джей.
- Сок.
- Вот ещё! Мы не на дежурстве, к чему глотать детское пойло? Тут масса прилич-ных коктейлей, выбирай любой.
- Я не люблю алкогольных напитков.
- Но надо же когда-нибудь привыкать! Возьми лайт, он не очень крепкий. Тебе по-нравится.
- Хорошо, один бокал.
- Не бойся, от лайта не опьянеешь!
Свободный столик нашёлся возле самой стены; они сели, и Крис осторожно попро-бовала коктейль. К её удивлению, он действительно ей понравился, и она сделала ещё один глоток. Джей залпом выпил свой коктейль и со стуком поставил пустой бокал на столик.
- Вот смотрю я на тебя и удивляюсь...
- Да? – мгновенно насторожилась Крис. – И чему же?
- Ты такая молодая, привлекательная...
- А сидишь в своей норе, как серая мышь?
- Ну, да, – растерялся Джей. – Примерно это я и хотел сказать. А, по-твоему, я не прав? Такая девушка, как ты, не должна всю жизнь посвящать работе!
- А кто тебе сказал, что я занимаюсь только работой?
- Ха! – к Джею быстро возвращалась уверенность. – Как будто по тебе не видно!
- Во-первых, не всё, что видно, является истиной, а во-вторых, – Крис нахму-рилась, – каждый ведёт такую жизнь, какая ему нравится!
- Извини, я не хотел тебя обидеть, просто...
- Ничего. Но я не люблю, когда мне дают советы.
- А! Наверное, предки замучили? Мне это знакомо. Я сам поступил в Академию во-преки воле родителей – они хотели сделать из меня финансиста. А твои кем желали тебя видеть?
- Они не успели сказать мне об этом, так как погибли почти семь лет назад.
- Прости, – Джей перестал улыбаться. – Я не знал. А кто-нибудь из родных у тебя есть?
- Нет, я одна. Была... катастрофа, и так вышло, что в тот момент я находилась не с ними.
- Прости, – снова повторил Джей.
Некоторое время они сидели молча, и вдруг оркестр заиграл танго.
- Хочешь потанцевать? – оживился Джей.
- Танго? А ты умеешь?
- Я лучший танцор в эскадрилье!
- Ладно, посмотрим!
Танго было не слишком популярным танцем, и на площадку вышло всего несколь-ко пар. Джей и вправду танцевал хорошо, но Крис, которую, как и всех королевских доче-рей, обучали танцам с раннего детства, ничуть ему не уступала. Они так увлеклись, что не заметили, как остались на площадке одни, а все вокруг, затаив дыхание, наблюдают за ни-ми. Да и было на что посмотреть! Высокий стройный Джей и его маленькая гибкая парт-нёрша выделывали такое, что обычный танец превратился в почти концертное выступле-ние, и, когда музыка смолкла, зрители дружно зааплодировали. Крис отчего-то смутилась и стала поспешно пробираться к выходу; Джей нагнал её уже у самых дверей.
- Куда же ты? Ещё рано!
- Извини, я устала. Лучше я пойду.
- Тогда я провожу тебя!
Крис молча ускорила шаг, Джей пошёл рядом.
- А ты классно танцуешь. Где научилась?
- В клубе.
- Хочешь сказать, что в любительском клубе можно научиться так танцевать?
- Можно.
Крис явно не желала поддерживать разговор, но Джей не понимал, а, скорее всего, делал вид, что не понимает этого. Ещё некоторое время они шли молча, потом Джей ре-шительно остановился, обнял девушку за плечи и, притянув к себе, начал целовать. Крис не сопротивлялась, но и не отвечала на поцелуй, а когда Джей, наконец, отпустил её, по-смотрела ему прямо в глаза и со сдерживаемой яростью в голосе тихо произнесла:
- Никогда больше этого не делай, слышишь?! Никогда!
...Разрядки не получилось. Соглашаясь на предложение Дэниельса потанцевать, Крис хотела попробовать метод «клин клином»; она была готова к тому, что Джей, в конце концов, её поцелует, но её собственная реакция – точнее, полное отсутствие таковой, – донельзя её удивила. Из романов Крис знала, что в момент поцелуя девушке полагается что-то испытывать: неземное блаженство (в крайнем случае, удовольствие) или хотя бы отвращение. Она же не испытала абсолютно ничего, словно с чашкой поцеловалась. Значит ли это, что как мужчина Джей её совсем не интересует? А может, это она такая, может, она с любым мужчиной останется холодна и спокойна? Да, но, танцуя с лейтенантом, она чувствовала... Господи, да ничего особенного она не чувствовала! Что можно чувствовать, когда тебя берёт под руку твой непосредственный начальник?! Так и не найдя ответа на этот вопрос, Кристен наконец забылась тревожным беспокойным сном.

Первый день настоящего боевого дежурства оказался абсолютно спокойным – как и пребывание в резерве. Но Крис не испытала разочарования или досады: по опыту она знала, что такие периоды затишья бывают не часто и следует ими пользоваться, если есть возможность. Поэтому она лишь усмехнулась на сочувственные реплики товарищей и мысленно показала язык лейтенанту Торстену, с кислой миной объявлявшему назначения на завтра.
Крис досталось патрулирование сектора, где находилась установка гиперперехода, соединявшая регион станции с Альянсом Центавра. Патрулирование прошло без проблем, а когда Крис и её напарник Колин Макнер (дельта-три) вернулись на базу, то первым, кто встретился им в посадочном модуле, был высокий худой человек в форме Корпуса-пси. Девушка среагировала моментально и наглухо закрылась, тем не менее, бесцветные глаза псионика успели обшарить её с ног до головы, после чего их обладатель переключился на другой объект в лице Жана Дюваля. Колин незаметно удалился, а Крис, делая вид, что за-нята своей «шестёркой», ждала, пока освободится Дюваль. Наконец псионик покинул мо-дуль, и Крис тут же подошла к командиру.
- Что было нужно этому типу?
- Да ну его! – Дюваль в сердцах едва не плюнул. – Очередная проверка. Работать спокойно не дают, сволочи!
- Какая проверка?
- Всё телепатов ищут, ублюдки! Будто не знают, что в армии нас всех по сто раз пе-репроверили! Если б нашли кого, так давно бы...
- А когда они начнут нас проверять?
- Сказал, что завтра.
- Ну, Бог им в помощь.
- А якорь в зад!
- Аминь.
На этом разговор окончился, и Крис отправилась искать лейтенанта Торстена. Тот обнаружился в малой рубке, где сидел уже целый час, делая записи в бортовом журнале. Крис щёлкнула каблуками:
- Разрешите обратиться, сэр!
- Сержант Лаурос? – лейтенант слегка вздрогнул. – Что у вас?
- Личная просьба, сэр.
- Слушаю.
- Я прошу вас завтра направить меня конвоировать какой-нибудь транспорт: на па-ру дней, лучше на неделю.
- Это ещё зачем?
Мгновение Крис колебалась, говорить или нет:
- Завтра начнётся очередная проверка Корпуса-пси.
- Ну, и что? У вас какие-то счёты с Корпусом?
- Пока нет, но могут быть. Дело в том, что я... не с Земли.
- Мне это известно.
- От командора Альтера?
- Да.
- Тогда вы знаете, что наша раса – своеобразные мутанты, и телепатия – одно из наших врождённых свойств.
- Да, знаю. У вас высокий уровень?
- По-нашему – третий, а по земному где-то одиннадцатый-двенадцатый.
- Ого! Как же вы умудрились проскочить мимо пси-надзора?
- Поставила блок. Я и сейчас могу это сделать, но это требует времени и сил, я про-сто не успею до завтра.
- Хорошо, я понял, – лейтенант немного помолчал. – Завтра пойдёте с дипломати-ческим конвоем на Леру: два дня туда, два обратно, день там. Устроит?
- Вполне. Спасибо, сэр. Я могу идти?
- Идите.
Обрадованная Крис поспешила к себе, чтобы выспаться перед полётом, а Торстен отодвинул бортовой журнал и долгое время сидел молча, сцепив пальцы и глядя прямо перед собой.

Дипломатический транспорт оказался небольшим челноком с экипажем в три чело-века и тремя же пассажирами, поэтому в сопровождение было выделено всего два истре-бителя. Крис и её напарник Макнер получили по полному боекомплекту и сухой паёк на неделю; немного подумав, Крис добавила ещё половину боекомплекта. Сопровождение дипломатов считалось среди истребителей одной из самых противных работ: не спать сут-ками во время разгона и торможения, идти на автопилоте, постоянно быть начеку в гипер-пространстве – добровольно напроситься на такое поручение можно было лишь в обстоя-тельствах чрезвычайных, каковые и сложились на тот момент у Крис.
Вначале всё шло хорошо – до Леру добрались без эксцессов. Сутки, которые ди-пломат провёл на своей планете, Крис и Колин употребили на то, чтобы как следует ото-спаться, а затем двинулись в обратный путь. Но едва корабли вошли в гиперпространство, как Крис почуяла неладное.
- Колин, слышишь меня?
- Дельта-три на связи, слышу тебя хорошо. Что случилось?
- Здесь кто-то есть.
- Кто? Радары молчат!
- И всё-таки здесь кто-то есть. Я проверю. Держи связь!
Крис подала истребитель назад и почти сразу же едва не натолкнулась на непонят-ную тёмную массу.
- Дэн, можешь дать характеристику объекта?
- Объект искусственного происхождения, предположительно, космический корабль типа «призрак». Принадлежность неизвестная. Курс – поперечный нашему, время встречи – через пятнадцать минут.
- Мы можем оторваться?
- Только если выйдем из гиперпространства, но для этого необходимо создать свою зону перехода.
- У нас недостаточно мощности. Дэн, срочно связь с посольским челноком!
В динамике щёлкнуло:
- Шаттл слушает! В чём дело?
- Говорит истребитель сопровождения дельта-шесть. Прошу немедленно вызвать на связь посланника Леру.
- Это невозможно, господин посланник сейчас спит.
- Разбудите, это срочно.
- Я попробую, но...
- Быстрее, чёрт возьми! Не то будет поздно!
- Что вы себе...
- Я сказала: быстрее!!
- В чём дело? – голос посланника был злой и сонный.
- Господин посланник, говорит дельта-шесть. Нас преследует неизвестный корабль-«при¬зрак», предположительно, он настигнет нас через одиннадцать минут.
- Чёрт! – посланник мигом проснулся. – Это центуриане!
- У вас важный дипломатический груз?
- Проклятье, да! И он ни в коем случае не должен попасть в руки центуриан! Надо немедленно уходить!
- За десять минут мы не успеем добраться до зоны перехода. Как можно скорее пе-редайте груз моему напарнику, он доставит его по назначению. Я отвлеку «призрак», а вы попытайтесь войти в его тень – мёртвую зону – и дотянуть таким образом до ворот. Тогда сразу отрывайтесь и – к станции. Всё понятно?
- Вас понял. Действуйте.
- Колин, ты меня слышал?
- Да, но ты сама...
- Обо мне не беспокойся. В темпе бери груз и на форсаже – к зоне перехода. Начи-наю отвлекающий манёвр. Конец связи. Дэн, вперёд!
Сделав крутой вираж, «шестёрка» развернулась и пересекла курс «призрака». Дви-жение тёмной массы как будто немного замедлилось. Второй вираж, третий, четвёртый – и «призрак» действительно начал понемногу тормозить.
На Дахаре Крис не раз встречала такие корабли: они использовались для высадки десантов и для внезапных рейдов. Их нельзя было обнаружить с помощью радаров – спе-циальный генератор, блокируя все системы обнаружения, делал их настоящими невидим-ками. То есть, «призрак» был не совсем невидим – звёзды он всё-таки заслонял, рисуясь на их фоне неясной тёмной массой, но когда эта масса обнаруживалась, было, как правило, уже слишком поздно. Однако у «призраков», как и у любой другой техники, тоже имелись уязвимые места, и Крис прекрасно их знала. Во-первых, корабль с включённым генерато-ром невидимости был в прямом смысле этого слова глух и слеп и мог идти только по рас-чётам. Во-вторых, у него имелась так называемая тень, или мёртвая зона, которая делала невидимым всё, что в неё попадало. В-третьих, перед входом и выходом из гиперпро-странства генератор невидимости приходилось отключать, снимая таким образом маски-ровку, и, в-четвёртых, все корабли этого класса были довольно громоздкими и не могли тягаться в манёвренности ни с юркими истребителями, ни с более крупными челноками-шаттлами. Всё их преимущество заключалось во внезапности, с которой они выныривали из темноты поперёк курса кораблей, захватывая последние врасплох. Обнаружить «при-зрак», тем более – на большом расстоянии, мог только хороший телепат, но пользоваться услугами телепатов-военных можно было лишь по специальному разрешению, поэтому Кристен оставалось только порадоваться за наличие у себя незарегистрированных Корпу-сом-пси телепатических способностей.
Во избежание случайного столкновения на «призраках» имелось специальное устройство, оповещавшее, когда прямо по курсу появлялся какой-то объект. Пересекая курс «призрака», Крис создала впечатление, что перед ним находится нечто вроде астеро-идного потока, которого по расчётам здесь быть не должно; это озадачило капитана, и он дал приказ тормозить. Пока «призрак» медленно останавливался, посольский шаттл про-скользнул назад и устроился у него под брюхом – чуть ниже того места, где находились реакторы. В следующую минуту невидимость была снята, но каково же было удивление капитана, когда вместо астероидного потока он увидел какой-то истребитель!
Как только на месте тёмной массы обозначилась громада корабля, Крис дала пол-ный вперёд, но, отлетев на безопасное расстояние, чуть сбавила ход. «Призрак» начал раз-гон – Крис снова увеличила скорость. Так они двигались в сторону «ворот» – словно лиса и притворяющаяся раненой перепёлка; всё это очень походило на игру в догонялки, вот только ставки были слишком серьёзны. В азарте погони капитан «призрака» несколько раз открывал огонь, и один лазерный луч слегка чиркнул «шестёрку» по кончику крыла. Наконец корабли приблизились к зоне перехода. «Призрак», поскольку проходить не со-бирался, резко сбросил скорость, а «шестёрка» произвела совсем уже непонятный манёвр: вместо того, чтобы нырнуть в открывшиеся ворота, круто развернулась и полетела прочь, в глубину гиперпространства. Развернувшись так быстро, как позволяли его габариты, «призрак» снова бросился в погоню и в азарте не заметил, как от него отделилась лёгкая тень шаттла – лишь отсвет вспышки открывшейся и вновь закрывшейся зоны перехода довёл до сознания капитана тот факт, что его нагло обманули. Вне себя от гнева он дал приказ открыть огонь изо всех бортовых орудий. Трассирующие лучи прочертили гиперпространство, хрупкий силуэт истребителя заметался между ними, как мотылёк меж пламени свечей. Крис выделывала невероятные пируэты, пытаясь ускользнуть, но несколько раз её всё-таки крепко тряхнуло.
- Дэн, доложи обстановку!
- Вышел из строя третий реактор, потеря мощности на 25%. Частичная разгермети-зация кабины, утечка кислорода, повышение радиационного фона в 2 и 3 десятых раза.
- Что ж, терпимо.
- Терпимо? – изумился Дэн. – Это опасно для жизни!
- Для моей – нет. Там, где я жила раньше, радиация была выше земной почти в три раза. Скажи лучше, что с кислородом?
- Хватит часов на десять, а аварийного запаса – ещё на пять.
- Ясно. Ну, что же, от «призрака мы оторвались, только нам это ничего не даёт – он между нами и воротами. До Леру нам не дотянуть – слишком далеко. Чёрт, что же делать?
- Можно попытаться обойти «призрак».
- Не выйдет. Он не ограничен временем и теперь будет стеречь нас, словно кот у мышиной норы. Но если мышка сама откинет копыта...
- Как это? Насколько мне известно, мыши – грызуны, у них нету копыт!
- Это идиома, фигуральное выражение. Откинуть копыта означает умереть, погиб-нуть, а мышка – это мы, объект охоты.
- Понял! Ты собираешься...
- Сымитировать гибель. Может, тогда «призрак» от нас отвяжется.
- Каков твой план?
- Здесь неподалёку находится скопление каких-то обломков. Идём туда, притво-римся, что потеряли управление, а потом отстрелим и взорвём один реактор.
- Но это опасно! Взрыв реактора вблизи корабля может повредить его ещё сильнее, а половины мощности нам не хватит, чтобы на оставшемся запасе кислорода успеть до-браться до ворот!
- Что ж, придётся рискнуть.
- А может, стоит подождать помощи?
- А где гарантия, что она придёт? А если и придёт, то, что она нас здесь об-наружит? Нет, мой способ надёжнее, так есть хоть какой-то шанс!
Крис быстро подсчитала поправку курса и включила передатчик – с таким расчё-том, чтобы «призрак» мог засечь её волну. «Разбит бортовой компьютер! – полетело в эфир. – Управление потеряно! Корабль дрейфует в сторону поля обломков! Кабина раз-герметизирована! Прошу помощи! Прошу помощи!» Сообщение было немедленно пере-хвачено «призраком», а ещё через два часа яркая вспышка среди обломков возвестила о том, что всё кончено. Проверять капитан не решился, боясь повредить корабль, и, покру-тившись возле астероидов ещё некоторое время, дал приказ уходить.
Крис ждала, спрятавшись в тени огромной глыбы и выключив все приборы: истре-битель буквально затаил дыхание. Девушке не надо было глядеть на экран: в её сознании «призрак» чётко вырисовывался давящим чёрным облаком. Но вот «облако» стало поне-многу таять и, наконец, исчезло совсем – Кристен поняла, что корабль ушёл.
- Ну, что, Дэн, каковы наши дела?
- Плохо. Разгерметизация усилилась, кислорода остался только аварийный запас, а на двух реакторах мы доберёмся до ворот не раньше, чем через семь часов.
- Да, это серьёзно. Ну, тогда, пожалуй, мне придётся умереть.
- Что ты! – Дэн возмущённо замигал лампочками. – Разве можно так просто сда-ваться? Надо искать выход!
- Именно об этом я и говорю. Я не собираюсь умирать по-настоящему, мне нужно только протянуть время. Ты сумеешь довести «шестёрку» до ворот на автопилоте?
- Конечно!
- Тогда слушай внимательно. Сейчас я засну, но не как обычно: по внешним при-знакам это будет похоже на смерть или кому. Выйти из неё самостоятельно я не смогу, для чего зажму в руках вот эти два контакта. Когда покажутся ворота, подай на них электрический разряд. Я проснусь и уже сама доведу «шестёрку» до станции.
- А есть вероятность не проснуться?
- Такая вероятность есть всегда, но нам нужно экономить кислород. Я задаю курс на ворота. Контакты у меня в руках. Спокойной ночи, Дэн. – И, не дожидаясь ответа ком-пьютера, Крис закрыла глаза.
В числе прочего дахарийцы обладали способностью замедлять жизненные процес-сы своего организма в несколько тысяч раз, пережидая кризисную ситуацию в состоянии, близком к анабиозу, – этому обучали всех подростков. Кристен тоже начали учить, но до-учить не успели: она ещё ни разу не погружалась в кому самостоятельно. Полагаться толь-ко на природу было слишком рискованно, поэтому она подсоединила к скафандру элек-трические контакты, а затем, глубоко вздохнув и сосредоточившись, начала погружаться в небытиё. Дыхание её замедлилось, сердце практически остановилось, температура тела начала резко понижаться, с лица схлынули краски – по всем внешним признакам в кабине истребителя лежал труп. И в течение нескольких следующих часов не было слышно ниче-го, кроме натужного гудения двух реакторов да треска радиопомех в системе связи.

Когда Колин Макнер возвратился на «Орион», лейтенант Торстен был занят бесе-дой с представителем Корпуса-пси.
- Если вы утверждаете, что среди ваших истребителей нет телепатов, то почему вы не представили нам на обследование их всех?
Если бы не опасение, что наскоро возведённый блок в его мозгу вот-вот рухнет, Олаф давно бы послал псионика ко всем чертям.
- Как я уже сказал, шестеро истребителей в данный момент находятся в сопровож-дении. А это длительные задания, от трёх до десяти дней, если не произойдёт никаких ЧП.
- В таком случае, по возвращении вы будете обязаны прислать их нам на переосви-детельствование.
- Прислать куда?
- На Землю.
- Это исключено. Устав не разрешает контрактникам отлучаться с места службы более чем на сутки.
- Но интересы Корпуса...
- Я – лейтенант истребительной авиации и не подчиняюсь Корпусу. Я могу нару-шить устав только в том случае, если получу прямой приказ от непосредственного началь-ства.
- Тогда я подам рапорт вашему непосредственному начальству.
- Подавайте!
В этот момент в дверь постучали, и на пороге возник Колин:
- Разрешите обратиться, сэр!
- А, Макнер! Уже вернулись?
- Да, сэр. То есть, я вернулся.
«А «шестёрка»?» – чуть не вырвалось у Олафа, но он вовремя прикусил язык.
- Полагаю, наш разговор окончен? – Псионик состроил гримасу. – Вот и отлично. А теперь извините, у меня дела.
Очень недовольный, представитель Корпуса был вынужден встать и откланяться, и Колин с Олафом остались одни.
- Что случилось? Докладывайте.
По мере того, как Макнер говорил, лейтенант хмурился, барабанил пальцами по столу и несколько раз порывался вскочить.
- Ч-чёрт! – выдохнул он, когда рассказ был окончен. – Значит, сержант Лаурос ре-шила попытаться довести шаттл до зоны перехода? Что ж, попробуем их вытащить, – он включил коммуникатор. – Альфа-три, альфа-четыре, гамма-два, гамма-семь, дельта-один – на вылет!
Когда Олаф появился в истребительном модуле, все названные им пилоты были уже там. Лейтенант оглядел их и снова нахмурился.
- Объясняю задачу. Нам нужно войти в гиперпространство в направлении Леру и попытаться отыскать посольский шаттл и дельту-шесть, атакованных неизвестным «при-зраком». Держаться в парах: альфа-три – альфа-четыре, гамма-два – гамма-семь, дельта-один – со мной. Всё время держать пеленг и аудиосвязь. Вопросы?
Вопросов не было, и через несколько минут шесть «иксов» оторвались от станции. Но едва они приблизились к зоне перехода, как навстречу им из ворот вынырнул шаттл. Торстен включил динамик:
- Икс-лидер вызывает шаттл! Икс-лидер вызывает шаттл! Что произошло, доложите обстановку!
- Икс-лидер, говорит шаттл. «Призрак» гнал нас до самых ворот. Истребителю со-провождения дельте-шесть удалось отвлечь его внимание, и мы проскользнули.
- Что с истребителем?
- Он полетел обратно в глубь гиперпространства, «призрак» – за ним следом.
- Вы доберётесь до станции самостоятельно?
- Конечно!
- Дельта-один, за лидером! – и истребители нырнули в ворота.
...Поиски продолжались несколько часов. Обнаружить что-то в гиперпространстве, не имея пеленга, было делом почти безнадёжным: считанные пилоты могли летать там без ориентиров. Истребители буквально по миллиметру прочёсывали пустоту, но тщетно – и «призрак», и «шестёрка» словно растворились. Наконец Дювалю удалось перехватить об-рывок сообщения, посланного Крис в эфир.
- Лейтенант, вы слышали?!
- Слышал. Поле обломков – где это? Вам удалось взять пеленг?
- Двадцать градусов правее курса на Леру!
- Летим туда!
Поле обломков было обследовано со всех сторон, но никаких признаков корабля обнаружить не удалось. Запас кислорода подходил к концу, и скрепя сердце Торстен дал приказ возвращаться на «Орион».
Поставив истребители в боксы, пилоты собрались в ангаре. Все смотрели на Тор-стена, заранее зная, что он скажет, но он молчал. И, когда молчание стало почти физически ощутимым, на руке лейтенанта вдруг ожил коммуникатор:
- Лейтенант Торстен, вас вызывает диспетчерская! Лейтенант, только что передали: «шестёрка» возвращается!
- Что?! – и Олаф со всех ног бросился в малую рубку, а за ним и остальные пилоты, собравшиеся к тому времени в ангаре.
Они примчались как раз вовремя, чтобы пронаблюдать, как «шестёрка» на двух ре-акторах приближается к станции и входит в свой бокс. Не сговариваясь, все ринулись туда. Ещё некоторое время пришлось ждать, пока уравняется давление, потом дверь начала автоматически открываться.
- Кристен! – одним рывком лейтенант распахнул кабину. – Что с вами, вы живы?!
- Она жива, – откликнулся Дэн.
- Дэн, что с ней?!
- Кислородное голодание и переохлаждение.
Торстен на руках вынес Крис из кабины и снял с неё шлем. Ресницы девушки за-трепетали, глаза приоткрылись.
- Лейтенант... Докладываю, сэр, дельта-шесть вернулась на базу... задание выпол-нено...
- Молчите! Дюваль, немедленно врача!
- Не надо. Я вполне... могу идти сама. Только помогите мне снять скафандр.
Торстен быстро расстегнул защёлки, и Крис, выбравшись из скафандра, облегчённо вздохнула:
- Ну, вот, теперь мне совсем хорошо. И я совершенно здорова! – последнее было адресовано возникшей в дверях бокса бригаде медиков.
- Даже если и так, пусть они вас сначала осмотрят, – нахмурился лейтенант.
- Я не пойду в медблок!
- Пойдёте! Это приказ! Извольте исполнять, сержант Лаурос!
Крис зыркнула на лейтенанта своими огромными глазищами:
- Есть, сэр!
Однако она категорически отказалась лечь на каталку и вышла из бокса сама, не за-быв закрыть за собою дверь.
...Вечером того же дня, когда страсти, наконец, улеглись, Олаф Торстен сидел у се-бя в каюте, а на столе перед ним лежало затребованное у врача медицинское заключение о состоянии здоровья сержанта Кристен Лаурос. В этом заключении, полном глубоконауч-ных и бесполезных медицинских терминов, Олафа заинтересовали два момента: темпера-тура тела, составляющая +25° С, и обнаруженные на запястьях рук два глубоких точечных ожога. Интересно, как можно объяснить температуру, которая бывает только у трупа, и то, что в течение более чем восьми часов кабина оставалась полностью разгерметизирован-ной, а аварийный запас кислорода не расходован и наполовину? Или шесть часов Крис вообще не дышала, или она и вправду была мертва? Чёрт знает что! Впрочем... Олаф развернул кресло и нажал клавишу:
- Компьютер, информацию о Дахаре!
- Заблокировано для служебного пользования. Введите пароль.
- Звёздные мечи.
На экране высветился уже знакомый текст. Олаф внимательно прочитал его, потом перечитал снова. «В процессе развития приобрели способности к никталопии, метамор-физму и телепатии...»
- Компьютер, что такое никталопия?
- Способность видеть в темноте.
- А метаморфизм?
- Способность изменять облик.
Как хамелеон, что ли? Интересно, как это выглядит. Может, попросить сержанта Лаурос продемонстрировать? А она в ответ пошлёт меня куда подальше... Лейтенант усмехнулся. Как бы то ни было, но сержант Лаурос жива и здорова, и, может, когда-нибудь им представится случай побеседовать о том, какие ещё способности приобрели да-харийцы в процессе своего тысячелетнего развития. А сейчас – спать. Тяжёлый выдался денёк...

5

Уже на следующий день Крис занялась ремонтом своей «шестёрки». Она так увле-чённо трудилась, снимая повреждённый реактор, что не заметила, как в бокс вошёл лейте-нант Торстен.
- Вы уже за работой, сержант Лаурос?
- Да, сэр.
- А как же предписание врача – три дня постельного режима?
- Да пошёл он... – Крис прикусила язык. Лейтенант улыбнулся:
- Нехорошо. Медиков надо слушаться.
- Да – тем, кто болен. А я здорова.
- Доктору лучше знать.
- Лучше всего знать мне. А я чувствую себя великолепно!
- Да, я вижу. Позвольте, я вам помогу, – и Олаф взялся за блок реактора. Глядя, с какой лёгкостью он снимает тяжёлый агрегат, Крис с завистью вздохнула:
- Вот где ощущается недостаток роста! Мне пришлось бы встать на стремянку.
- Если это ваш единственный недостаток, не беда, – Торстен полюбовался на дело рук своих. – Я не доктор, чтобы спорить с вами о здоровье, но как ваш непосредственный начальник я запрещаю вам работать более восьми часов в сутки. Увижу здесь после во-семнадцати ноль-ноль – кроме шуток посажу под арест. А чтобы избавить от искушения нарушить приказ, приглашаю вас сегодня вечером в ресторан.
Крис вскинула на него свои невозможные глазищи:
- Это что, тоже приказ?
- Да, – ответил лейтенант без тени улыбки. Крис насмешливо сдвинула каблуки:
- Повинуюсь, сэр!
- Тогда до вечера, – и лейтенант вышел из бокса.
...Говоря лейтенанту «да», про себя Крис решила, что ни в какой ресторан не пой-дёт. Но исполнить это благое намерение ей не дали: напрасно прождав полчаса, Олаф направился прямиком в её каюту. Крис лежала на кровати с книгой в руках и, услышав сигнал зуммера, легкомысленно крикнула:
- Войдите!
Дверь открылась, и огромная фигура лейтенанта на мгновение заслонила собой свет из коридора.
- По-моему, мы должны были встретиться у ресторана ещё полчаса назад! – рявк-нул он. – А вы до сих пор даже не одеты!
Крис отложила книгу:
- Извините, сэр, но я устала и не хочу никуда идти.
- В таком случае, мы останемся здесь! – и лейтенант по-хозяйски уселся на край кровати. Крис мгновенно оценила ситуацию:
- Если ты так ставите вопрос, то лучше мы пойдём в ресторан.
Олаф усмехнулся:
- Вот теперь я слышу голос разума! Одевайтесь, я отвернусь.
- Лучше выйдите.
- Хорошо, выйду, но не думайте, что это позволит вам улизнуть!
Крис вздохнула:
- Полагаю, мне это в любом случае не удастся.
- Правильно полагаете. Я вас жду.
Торстен вышел из каюты, а Крис, ещё раз вздохнув, начала одеваться. Лейтенант сегодня очень настойчив: с чего бы это? Действительно решил поухаживать или преследу-ет какую-то иную цель? Всю дорогу до ресторана Крис пыталась найти ответ на этот во-прос и за столиком сидела задумчивая и рассеянная, не особенно вникая в то, что говорит ей лейтенант. Тот, наконец, это заметил:
- Крис, вы меня не слушаете?
- Слушаю, – девушка тряхнула головой. – Просто я пытаюсь понять...
- Что?
- Зачем вам это нужно.
- Что – это?
- Ну, почему вдруг вы стали проявлять ко мне столько внимания.
- Гм! – лейтенант наклонил голову. – А вы не допускаете мысли, что вы могли мне понравиться?
- Трудно допустить. Моё появление на «Орионе» не вызвало у вас восторга, скорее, наоборот. Вы были рады спровадить меня отсюда любым способом, что и делали!
Против ожиданий, лейтенант улыбнулся:
- Не отрицаю. Но, как говаривали в старину на Земле: tempora mutantur et nos mutamur in illis.
- А, латынь! Наверное, на любой случай жизни можно найти соответствующий ла-тинский стих!
- Вы знаете латынь?
- Да, меня этому учили.
- А ещё чему вас учили? – Олаф подумал о метаморфизме: всё-таки, что будет, если попросить Крис это продемонстрировать? Девушка слегка пожала плечами:
- Многому. Но вспоминать слишком долго, да и нет желания.
Ладно, ещё представится случай.
- Если не хотите вспоминать, может, потанцуем?
- Не возражаю.
Лейтенант подал Кристен руку, и они вышли на площадку. Оркестр заиграл мед-ленный вальс. Танцующих было много, и в какой-то момент Торстен, обходя соседнюю пару, поневоле крепко прижал к себе Крис. Но почти сразу же отпустил, удивлённый взрывом собственных чувств. Он вдруг понял, что хочет схватить эту девушку в объятия и не отпускать уже никогда, и если он сию же минуту не возьмёт себя в руки, то дело может кончиться плохо. Дьявол! Когда он в последний раз так реагировал на женщину?!
Возможно, Торстену бы полегчало, если бы он знал, что Крис в этот момент чув-ствует себя не лучше. Девушке вспомнился её поход в танц-клуб с Джеем и его поцелуй, не вызвавший абсолютно никаких эмоций. Тогда Крис сделала для себя вывод, что все эти рассуждения о сладости поцелуев – досужий вздор, когда желаемое выдаётся за действи-тельное, и открытие, что её может бросить в дрожь от одного только мужского объятия, буквально потрясло её, приведя в смятение. Олаф заметил её внезапную бледность:
- Что с вами, Кристен? Вам нехорошо?
- Да... нет. Просто я немного устала. Может, пойдёмте домой?
- Я провожу вас.
Тон лейтенанта не допускал возражений, но у девушки и так не было ни сил, ни желания возражать.
Проводив свою спутницу до каюты и попрощавшись, Торстен постоял немного пе-ред закрытой дверью и медленно направился к себе – видеть никого не хотелось. Но про-вести остаток вечера в одиночестве лейтенанту не удалось: едва переступив порог своей каюты, он почувствовал знакомый запах духов «Звёздная пыль». Прекрасно зная, кого увидит, и, не выказывая по этому поводу ни малейшего удивления, Торстен зажёг свет и уселся прямо на кровать. Надо было сменить код замка... Сидящая в кресле напротив женщина обиженно поджала губы:
- Ты не хочешь даже поздороваться?
- Беру пример с тебя, – Олаф закинул руки за голову и прикрыл глаза. – В своё вре-мя ты не захотела даже попрощаться.
Лайма, а это была она, широко улыбнулась:
- О! Ты обиделся?
- Вот ещё.
- Обиделся, обиделся! А как же твои принципы свободной любви? Ты же сам гово-рил, что ревность – пережиток средневековья!
- Говорил. И сейчас повторю. Но я не люблю свинства в человеческих отношениях. Уходишь – так и скажи, а не морочь голову.
- О-ля-ля! Ну, ладно. Признаю, что была не права. Ты доволен?
- Мне всё равно.
- Разве? А я-то думала, что мы приятно проведём время! Я прилетела всего на две недели.
- В таком случае могла бы остановиться и в отеле.
- О-о! Вот теперь я вижу, что ты очень обиделся! Но сейчас уже поздно. Неужели ты выгонишь меня, на ночь глядя?
Мысленно скривившись, Олаф неохотно кивнул:
- Ладно, до утра оставайся. Но завтра будь любезна переехать в гостиницу.
- Хорошо-хорошо. А ужинать мы сегодня будем? Я голодна, как зверь. Может, схо-дим куда-нибудь?
- У меня нет желания куда-то идти. Если хочешь есть, набери заказ.
- Что тебе заказать?
- Ничего. Я не хочу.
Лайма вспорхнула с кресла и начала колдовать над панелью продуктодоставщика. Через несколько минут лампочка ответно замигала, и, открыв дверцу, Лайма принялась разгружать поднос.
- Я заказала бутылку вина, – она бросила на Олафа быстрый взгляд. – Если не хо-чешь есть, может, выпьешь со мной?
- Что за вино?
- «Старый замок».
- Ладно, один бокал.
Олаф подсел к столу, налил себе вина и, подумав, взял бутерброд. Лайма усмехну-лась, но тут же спрятала усмешку.
- Ты даже не хочешь спросить, где я была всё это время?
- Какая разница.
- Ну, как сказать. У тебя, кажется, есть брат и сестра?
- Да, младшие. Но я не виделся с ними больше десяти лет и понятия не имею, где они сейчас.
- А я имею. И могу сообщить тебе что-то новенькое, – с этими словами Лайма вы-тащила из сумочки кристалл-письмо. – А ну-ка, пляши! Иначе не отдам!
Олаф вздрогнул:
- Дай сюда немедленно! У меня нет желания разыгрывать клоуна!
Лайма собралась возразить, но что-то в глазах Олафа удержало её от язвительной реплики, и она молча протянула кристалл. Олаф взял его и, нахмурившись, убрал во внут-ренний карман пиджака.
- Ты не хочешь его смотреть? – удивилась Лайма.
Не при тебе же, подумал Олаф, а вслух ответил:
- Ждал десять лет, не умру за один день. Потом. И, если ты уже сыта, давай ложить-ся. Я устал, а завтра у меня много работы.
Лайма принялась молча собирать посуду, а Олаф, взяв с кровати одну подушку, швырнул её на маленький раскладной диванчик.
- Что ты делаешь?
- Собираюсь ложиться.
- Не дури. Ты просто не поместишься на этом диване, а постель даже слишком ши-рока для двоих. Не бойся, я не буду к тебе приставать.
Скривившись, Олаф перебросил подушку обратно и мрачно посмотрел на закрыв-шуюся за нежданной гостьей дверь душевой кабины. Чёрт, принесла нелёгкая... И именно сегодня, когда...
Торстен погасил свет, быстро разделся и лёг. Он и в самом деле чувствовал себя вымотанным – события последних двух дней всколыхнули его до глубины души. Неприя-тие и неприязнь, которые лейтенант вначале испытывал к присланной в эскадрилью де-вушке, сменились сперва искренним интересом, а затем чем-то гораздо более глубоким. Неожиданно для себя Олаф обнаружил, что Кристен стала ему необходима. День казался пустым и ненужным, если он не видел её, не слышал её голоса. А когда он уже готов был поверить, что навсегда потерял её в гиперпространстве, то ощутил такую боль в сердце, словно его ударили туда ножом.
Торстен давно уже не был глупым мальчишкой: за свою жизнь он имел не одну женщину и даже некоторое время был женат. Он не задумывался, отчего у него практиче-ски не возникает проблем с противоположным полом: женщины, как правило, сами его выбирали и очень быстро соглашались на предлагаемые условия. Олаф всегда деклариро-вал полную свободу отношений и терпеть не мог ревности, слёз, упрёков и прочих, как он их называл, женских штучек. Он и с женой-то развёлся лишь потому, что та стала слиш-ком явно демонстрировать свои собственнические наклонности. Но когда в его жизнь во-шла Кристен, он с удивлением осознал две очень странные вещи. Во-первых, свою нере-шительность: давно уже поняв, что Крис ему не безразлична, он просто не мог заставить себя выговорить это вслух. А во-вторых, и это было самое удивительное, все его деклара-ции о свободе любви куда-то испарялись, стоило лишь ему подумать о том, что девушку, которая стала ему так нужна, просто жизненно необходима, ему придётся делить с кем-то ещё. Ведь соперников у него хватало: на Крис заглядывалось более чем пол-эскадрильи во главе с известным ловеласом и бабником Джеем, и все их попытки казались Олафу гораз-до более успешными, чем его собственные.
Все эти размышления привели Торстена в такое раздёрганное состояние, что, не-смотря на усталость, ему никак не удавалось заснуть. Поворочавшись с боку на бок, он от-крыл глаза. Лайма (она уже давно вернулась из душа) лежала на спине на расстоянии вы-тянутой руки и дышала глубоко и ровно; казалось, она давно спит. Но Олаф не был в этом уверен – слишком уж соблазнительна была её поза. Лайма всегда спала полностью разде-той, по крайней мере, с ним, а сейчас из-за жары в каюте не потрудилась даже прикрыться. Она действительно была хороша: пышная блондинка с нежной молочно-белой кожей и умопомрачительным бюстом. С тех пор, как десять месяцев назад она покинула станцию, Олаф ни разу не был с женщиной, не заводил связей даже с проститутками, и теперь при виде женского тела, такого близкого, доступного и знакомого, ощутил невообразимый всплеск желания. Презирая самого себя, он положил руку Лайме на плечо. Та не стала сопротивляться, только спрятала у него на груди сияю-щее удовлетворённой улыбкой лицо.
...Наутро Олаф покинул каюту ещё до того, как Лайма проснулась. Он словно стре-мился убежать от чего-то, смутно понимая, что бежит от самого себя. В сущности, не про-изошло ничего особенного: свободный холостой мужчина переспал со свободной же неза-мужней женщиной – кто бы мог их за это упрекнуть? Олаф не сказал Кристен ни слова о своих чувствах, не давал ей никаких обещаний, но почему тогда он чувствует себя так, словно невольно изменил ей или совершил по отношению к ней что-то чрезвычайно под-лое?
В абсолютно раздёрганном состоянии лейтенант направился в истребительный мо-дуль и сам не заметил, как ноги принесли его к двери бокса дельты-шесть. Крис была уже там, подтянутая, собранная и строгая, и только голубоватые тени вокруг глаз и у висков указывали на то, что ей тоже немного не по себе. Работа тем не менее двигалась споро: од-ного взгляда на истребитель было достаточно, чтобы понять, что не сегодня-завтра «ше-стёрка» снова взлетит.
- Как дела? – спросил Олаф, хотя всё было ясно и без слов. Крис пожала плечами:
- Нормально. Думаю послезавтра закончить.
- Прекрасно. После окончания ремонта возьмите выходной, а затем я снова постав-лю вас в график полётов.
- Спасибо.
- За что?
- За выходной.
- Не стоит. Кстати, как вы собираетесь его провести?
- Ещё не думала. Там видно будет, – и Крис отвернулась, продолжая прерванную работу. Она явно не была расположена разговаривать, и Олафу ничего не оставалось, как тоже повернуться и пойти в рубку.
День, заполненный мелкими текущими делами, прошёл бестолково и суматошно, а когда поздно вечером Олаф возвратился к себе в каюту, то обнаружил там красиво серви-рованный стол и разодетую в пух и прах Лайму. При виде последней Торстен кисло по-морщился:
- По-моему, вчера мы договорились о месте твоего дальнейшего пребывания?
- Договорились. Но мне показалось, что моё вчерашнее пребывание здесь не было тебе так уж неприятно. Или я не права?
- Не права.
- О? Стало быть, ты считаешь возможным воспользоваться мной, а потом отшвыр-нуть, как ненужную вещь?
Именно так, подумал Олаф, а вслух сказал:
- Думай, что хочешь. Я никогда не строил из себя романтического героя для ма-леньких девочек – я не герой. Да и ты уже далеко не девочка.
Лайма открыла рот, чтобы выдать сентенцию насчёт мужской неблагодарности, но в последний момент передумала.
- Согласна, мы оба давно уже не дети. Но у нас есть кое-какие потребности, кото-рые необходимо удовлетворять. Так, например, я считаю, что сейчас нам следует поесть. Не возражаешь?
Не говоря ни слова, Олаф вымыл руки и сел к столу. Ужин прошёл в мёртвом мол-чании. Чтобы как-то разрядить обстановку, Лайма включила видео и достала ещё одну бу-тылку вина.
- Ну, что, так и будешь злиться? – промурлыкала она, когда Торстен, наконец, ото-двинул тарелку.
- Я не злюсь, – нахмурился он.
- Нет, злишься! Злюка! – и, подойдя вплотную, Лайма наклонилась к сидящему в кресле Олафу.
В глубоком вырезе легкомысленного платья качнулись тяжёлые упругие груди, в нос ударил терпкий аромат наркотических духов. Совершенно заворожённый, уже плохо понимая, что делает, и со смутным чувством презрения к самому себе, Олаф схватил Лай-му в объятия и увлёк её на неразобранную постель.

Крис работала, как одержимая: работа была для неё и целью, и средством утихоми-рить раздёрганные чувства. Весь опыт её короткой жизни, её недолгих отношений с муж-чинами вдруг полетел в тартарары.
На Дахаре юный возраст и высокое происхождение охраняли её от тривиальных романов, а в Академии Крис училась недолго, сдавая за курс экстерном, и так усиленно культивировала образ этакого «гавроша», что никто даже не воспринимал её как девушку. На «Орионе» ей некоторое время удавалось сохранять привычный имидж, но истребители – народ опытный и сумели разглядеть женственность за военным камуфляжем. На явные ухаживания отваживались немногие, видя сперва недовольство, а затем симпатию своего лейтенанта, но почти каждый стремился ей помочь, сделать что-то приятное, и если бы Крис выказала кому-то особое расположение, то почти наверняка обрела бы взаимность. Самым удивительным было то, что на крючок неискушённой невинности попался главный бабник и ловелас эскадрильи Джей Дэниельс. Сперва Кристен это забавляло, она даже позволила за собой поухаживать, сделав из Джея этакий пробный камень для своих чувств, а когда, наконец, поняла, что Дэниельс ей совершенно не нужен, было уже поздно: бабник влюбился и все силы прилагал, стараясь вызвать ответное чувство. Но Крис не было дела до чувств Джея: разбираясь в собственных, она вдруг с ужасом поняла, что испытывает самую настоящую симпатию, и к кому – к этому занудному долговязому лейтенанту! И что теперь с этим делать, неизвестно. Именно поэтому бедный раскуроченный истребитель был починен в рекордно короткий срок.
...Прошла неделя после того, как дельта-шесть вернулась в строй. Крис исправно отбывала вахты, отрабатывала тренировочные полёты и старалась всячески избегать лей-тенанта, что было несложно, поскольку тот также не стремился к общению, а, встречаясь случайно, отводил глаза в сторону. Но когда Крис начала наконец задумываться над странным поведением Торстена, произошло событие, отодвинувшее все её личные пере-живания на второй план: в своём почтовом контейнере она обнаружила повестку. В по-вестке значилось, что сержанту Кристен Лаурос надлежит в недельный срок явиться на со-беседование к представителю Корпуса-пси Отару Кадору, каюта 244 административного сектора. Крис постояла немного посреди каюты, вертя повестку в руках, затем швырнула её на койку, тихо чертыхнулась и набрала на коммуникаторе номер.
- Торстен слушает, – раздалось через несколько секунд.
- Говорит сержант Лаурос. Извините, сэр, что обращаюсь к вам во внеслужебное время, но я только что получила повестку с требованием явиться на собеседование к пред-ставителю Корпуса-пси.
- Что?!
- Повестка от Корпуса-пси. Я обязана доложить вам.
- Чёрт! Когда назначено собеседование?
- В повестке указан недельный срок. Поэтому я хотела спросить совета у вас.
- Ясно, – лейтенант помолчал. – Вы говорили, что можете поставить блок. Как ско-ро?
- Думаю, суток хватит. А как раз послезавтра у меня свободный день.
- Хорошо, послезавтра. Но доложите точно, когда именно пойдёте.
- Слушаюсь, сэр, – и Крис отключила коммуникатор.
Разговор был сугубо деловым, но почему-то оставил чувство лёгкого дискомфорта. Однако, проанализировав всё сказанное и не найдя поводов для беспокойства, девушка усилием воли задвинула его в дальний угол сознания: чтобы поставить хороший блок, нужно иметь абсолютно ясную голову.
...Спустя сутки Крис, придирчиво оглядев себя в зеркало, решила, что она вполне готова к разговору с представителем Корпуса-пси и, сообщив лейтенанту, что отправляет-ся, двинулась к административному сектору. Целый день накануне она занималась уста-новкой у себя в мозгу телепатического блока. Суть процедуры состояла в том, чтобы скрыть все признаки, могущие выдать наличие у неё телепатических способностей, загнать их в самые дальние уголки сознания, куда не добраться без глубокого сканирования. При этом Крис не стала маскировать свои эмоции. Псионики привыкли, что обычные люди относятся к ним со смешанным чувством страха, почтения и неприязни, и отсутствие любого из данных чувств, как и чрезмерная симпатия, сразу вызвали бы подозрение. В-остальном, Крис забила своё сознание глупыми песенками, сюжетами трёх спешно прочитанных сопливых романов, техническими терминами, схемами полётов и досадой на неотвязного Джея Дэниельса – набор, вполне подходящий для молоденькой недалёкой девицы. Крис остановилась перед дверью каюты 244, ещё раз перебрала свой мысленный «багаж» и решительно нажала кнопку зуммера. Разрешение войти последовало сразу же.
Каюта оказалась невелика и скудно обставлена: два кресла, небольшой диванчик, стол, однотонные, без картин и каких-либо украшений стены, приглушённый рассеянный свет. Одно из кресел занимал длинный сухощавый субъект в форме Корпуса-пси. Его фи-гура состояла, казалось, из одних костей и сухожилий, а светлые, почти бесцветные неми-гающие глаза вызывали воспоминание о каком-то пресмыкающемся. Крис шагнула к столу и, отдав военное приветствие, протянула псионику повестку. Костлявые пальцы повертели пластиковую карточку и небрежно бросили её на пол.
- Садитесь, сержант Лаурос.
Голос псионика оказался под стать его внешнему виду: так же сух и бесцветен. По-благодарив, Крис опустилась на соседнее кресло. Кадор внимательно оглядел её с головы до ног и одновременно быстро обшарил сознание.
- Пришлось посылать вам специальный вызов, – укоризненно проговорил, наконец, он. Крис наклонила голову:
- Прошу простить, сэр. Я выполняла служебное задание.
- Да, я слышал. Пожалуйста, расскажите мне об этом подробнее.
- Извините, сэр, но нам запрещено беседовать на служебные темы с посторонними.
- Я – представитель Корпуса-пси.
Крис безмятежно пожала плечами:
- Извините ещё раз, сэр, но я должна иметь разрешение начальства на подобную бе-седу.
- Вы не поняли? – Кадор слегка нахмурился. – Я – представитель Корпуса-пси, а значит, могу узнать всё, что мне нужно, и без вашего на то согласия.
- Как вам будет угодно. Но я не могу нарушать должностную инструкцию.
- Да вы упрямая!
- О нет, сэр! Просто я дорожу своим контрактом.
Пожевав бесцветными губами, псионик зашёл с другого конца:
- Скажите, почему вы решили стать военным пилотом, а не выбрали что-нибудь бо-лее женственное?
Крис широко улыбнулась:
- Люблю технику, обожаю истребители. Да и характер у меня, прямо скажем, плохо годится для семейной жизни.
- И вы так и собираетесь всю жизнь прожить без семьи?
Усилием воли Крис заставила себя порозоветь:
- Полагаю, сэр, это моё личное дело. К тому же, мне всего восемнадцать.
- Гм. Кстати, а как вы в столь юном возрасте умудрились налетать такой большой стаж?
- Сначала – лётный клуб, а потом практика в отряде спасателей на околоземных рейсах.
Именно так было записано в сочинённой командором биографии, которую Крис не только выучила наизусть, но и обогатила реальными эмоциями. Для этого пришлось взять настоящие воспоминания и совместить их с вымышленными фактами, наложив друга на друга, как прозрачные слайды. Судя по реакции псионика, это ей удалось.
- Хорошо, – заявил, наконец, Кадор. – Ваша лояльность и служебное рвение выше всяких похвал, но всё же мне хотелось бы уточнить некоторые детали вашего боя с «при-зраком».
И он протянул Крис свой значок, на котором помимо большой буквы «;» была изображена более мелкая альфа. Это означало, что данный представитель Корпуса имеет доступ к военным материалам, и Крис обязана ему отвечать.
- Итак?
- Извините, сэр, мне трудно сосредоточиться. Лучше, если вы будете задавать во-просы.
- Хорошо. Как вы обнаружили «призрак»?
- Никак. Он просто вынырнул у нас перед носом.
- И вы решились на столь рискованный отвлекающий манёвр?
- Возможно, это была не лучшая идея, но это было первое, что пришло мне в голо-ву. К тому же, оно всё-таки сработало.
- Тогда следующий вопрос: как вам удалось выжить? Вы семь часов находились в разгерметизированной кабине – чем вы дышали?
- Кислородом, конечно.
- Но аварийный запас был истрачен только наполовину!
- А! Тут есть один маленький секрет, хотя и не по вашей части. Когда-то давно один мой друг из космофлота подарил мне минбарский сувенир: шесть патронов твёрдого кислорода. Наши аварийные запасы заполняются сжатым или жидким, а твёрдый в десятки раз эффективнее. Да вы и сами знаете.
- Знаю. Могу я взглянуть на эти патроны?
- Увы, нет. Я использовала последний.
- А оболочку вы сохранили?
- Нет, конечно! – Крис старательно округлила глаза. – Зачем хранить, если я не смо-гу наполнить её снова! Она осталась в гиперпространстве!
Псионик слегка прикусил губу – у девчонки на всё имелся правдоподобный ответ, который трудно было как проверить, так и опровергнуть; поверхностные эмоции не давали оснований заподозрить её во лжи, а на глубокое сканирование нужно было специальное разрешение. Но только Кадор собрался продолжить свои расспросы, как включился коммуникатор на руке Крис:
- Внимание, внимание! Общий сбор! Дежурство на стапеле в положении боевой готовности! Всем истребителям срочно занять свои места! Повторяю: всем истребителям срочно занять свои места!
Кристен вскочила:
- Прошу прощения, сэр, но я обязана идти!
- Хорошо, – нахмурился Кадор. – Давайте вашу карточку.
Крис протянула псионику карточку, где тот с недовольной миной оттиснул свою отметку, отдала честь и быстро вышла из каюты. Истребительный модуль, когда она туда добралась, был уже полон народа.
- В чём дело? – спросила Кристен у Колина. – Что-то произошло?
- Да кто его знает, – отозвался Макнер. – Может, просто учебная тревога. А ты, я гляжу, при параде?
- А! Пообщалась с представителем Корпуса-пси.
- Ну, и как?
- Вроде нормально.
- Ну, и порядок!
Крис открыла дверь шестого бокса, быстро надела полётный скафандр и, устроив-шись поудобнее в кабине «шестёрки», приготовилась ждать. Дежурство на стапеле в по-ложении боевой готовности считалось среди истребителей работой столь же неприятной, как и дипломатический конвой. Ждать неизвестно чего, до боли в глазах вглядываясь в экраны мониторов и не имея права ни на секунду расслабиться, можно было очень долго, иногда целые сутки, и довольно часто это ожидание заканчивалось ничем. Так было и на сей раз: спустя два часа тревогу отменили так же, как и объявили – безо всяких объясне-ний. Крис сняла скафандр и, закрыв бокс, отправилась, наконец, к себе.
Только в своей каюте Крис почувствовала, как она устала. Аккуратно повесив в шкаф парадную форму, девушка облачилась в тёмно-лиловый шёлковый халат и набрала заказ на коктейль с джином и тоником. Но попробовать его она не успела: едва заказ был доставлен, как пропел входной зуммер и в дверной проёме возникла высокая фигура Джея Дэниельса.
- К тебе можно? – спросил он, переступая порог.
Крис едва не застонала от досады:
- По-моему, ты уже вошёл.
- Гм! А ты не очень-то любезна.
- Извини, – Крис изобразила улыбку. – Но я сегодня беседовала с офицером Корпу-са-пси, так что мне сейчас не до любезности.
- Понимаю. Хреновая процедура. Ты разрешишь мне присесть?
Крис ногой подвинула Джею вертящееся кресло, а сама опустилась на койку. Не-сколько минут в каюте висела пауза: Джей словно хотел что-то сказать, но не решался, а Крис не спешила ему помочь. Наконец Дэниельс собрался с духом:
- Кристен, я пришёл с тобой поговорить.
- Это серьёзный разговор?
- Для меня – очень.
- Тогда, может быть, в другой раз? Честное слово, Джей, сегодня я очень устала.
- Понимаю, но вряд ли я решусь на такой разговор ещё раз. Пожалуйста, выслушай меня.
- Господи, как торжественно! – Крис подняла глаза к потолку и взяла с подноса бо-кал с коктейлем. – Ладно, если дело не терпит, то валяй, говори.
- Не смейся. Хотя, конечно, ты имеешь на это полное право. Дело в том, что ты... то есть, я... ну, в общем... Я тебя люблю!
Крис едва не подавилась коктейлем и принялась усиленно кашлять. Джей по-спешно похлопал её по спине:
- Всё в порядке?
- Да-да... – Крис с трудом отдышалась. – Что ты сказал?
- Что я тебя люблю.
- О! Только этого ещё не хватало!
- То есть? – обиделся Джей. – Что ты хочешь этим сказать?
- Только то, что я предвижу весь дальнейший разговор.
- Вот как?
- Да, так. Ты сказал, что ты меня любишь. Я отвечу, что не люблю тебя. Сначала ты не поверишь, потом начнёшь допытываться, почему. Придёшь к выводу, что я люблю дру-гого, станешь изводить меня вопросами, кто он. А в конце заявишь, что не собираешься терять надежды и что рано или поздно ты заставишь меня себя полюбить.
- Ты... – на лице Джея отразилась плохо скрытая досада. – Зачем ты мне всё это го-воришь?
- Чтобы избавить нас обоих от долгого утомительного препирательства. Чтобы ты сразу понял: я в самом деле не люблю тебя!
- Как ты чётко всё расписала!
- Да. Я понимаю, что отказ – неприятная штука, но хвост собаке надо рубить в один приём.
- Пожалела, значит? – лицо Джея перекосила гримаса. – Посмотрим, пожалеет ли он тебя!
- Он? Кого ты имеешь в виду?
- Нашего лейтенанта!
- Лейтенанта? Какое мне дело до лейтенанта!
- Как это какое? Он ведь, кажется, положил на тебя глаз? А третьего дня вернулась Лайма и опять поселилась в его каюте!
- Господи, да какое мне дело? Пусть он живёт, с кем хочет, а меня оставит, наконец, в покое! И ты тоже!!
Джей открыл рот, но, так и не найдя, что сказать, повернулся и вышел из каюты.
Крис не лгала, говоря, что ей нет дела до лейтенанта Торстена – в тот момент она и сама в это верила. Но едва за Дэниельсом закрылась дверь, как вся её уверенность разлете-лась на кусочки. Известие о возвращении Лаймы перевернуло всё с ног на голову – вернее, с головы на ноги. Только теперь Крис поняла, что Торстен нужен ей, необходим как воздух, и – главное – что она любит его! Господи! Крис едва не застонала от отчаяния: понять, что полюбила, и понять, что любовь недоступна! Неужели судьба ещё не устала преследовать её? Крис залпом допила свой коктейль, погасила свет и долго лежала одетая на койке, глядя в потолок и тщетно пытаясь заснуть.

6

На следующий день звено «дельта» в полном составе было отправлено на патрули-рование сектора 13-32. Крис обрадовалась: патрулирование давало возможность никого не видеть, в том числе и лейтенанта Торстена, встречаться с которым ей хотелось меньше всего. Но пока звено готовилось к вылету, в истребительном модуле, лёгок на помине, по-явился лейтенант. Он внимательно оглядел всех, негромко сказал Жану Дювалю не-сколько фраз, от которых у того сразу посуровело лицо, и вышел. Полностью погружённая в свои мысли, Крис воспринимала происходящее рассеянно и слегка отстранённо, но даже в таком состоянии она заметила, что Торстен старательно избегает встречаться с нею взглядом. А это могло означать только одно: он снова вернулся к Лайме. Значит, Джей говорил правду...
- Звено дельта, внимание! – раздался в наушниках голос Жана Дюваля. – Даю ввод-ную: в секторе 13-32 отмечено появление неопознанных кораблей. Предположительно, это могут быть пираты или наркоторговцы. Патрулирование будет осуществляться по веерной схеме. Ведущие – дельта-один, дельта-шесть, дельта-девять, ведомые – дельта-два, дельта-четыре, дельта-восемь, замыкающие – дельта-три, дельта-пять, дельта-семь. Всем быть предельно внимательными, действовать скрытно и осторожно, при контакте держаться вне пределов досягаемости и как можно дольше не обнаруживать себя. Задача: определить, что это за корабли и куда они направляются. Вопросов нет? Объявляю проверку готовности. Дельта-два?
- Готов!
- Дельта-три?
- Готов!
- Дельта-четыре?
- Готов!
Крис рассеянно слушала перекличку. Её сознание как будто раздвоилось: одна его часть машинально проверяла системы истребителя и реагировала на команды, а другая размышляла о причинах странного поведения лейтенанта Торстена. Если он и вправду вернулся к Лайме, то при чём здесь виноватый вид: ведь они не только не давали друг другу никаких обещаний, но даже слова не сказали о любви. А если, как он говорит, Крис действительно ему нравится... К счастью, начавшийся полёт прервал невесёлые размыш-ления девушки.
...Патрулирование – занятие само по себе не сложное, но чрезвычайно утомитель-ное. Часами до боли в глазах всматриваться в компьютерный экран, стараясь уловить ма-лейшие отклонения от нормы, и, не выходя в прямой эфир, чтобы не обнаружить себя, по-стоянно держать связь, – всё это требует такой концентрации внимания, что сил на какие-либо посторонние мысли уже не остаётся. Крис, однако, подумала, что термин «патрули-рование по веерной схеме», пожалуй, не совсем точен – правильнее было назвать эту схе-му конусной или пирамидальной. По крайней мере, именно так она выглядит со стороны: три ведущих истребителя являются основанием воображаемой пирамиды, три ведомых со-ставляют её срединное сечение, а три замыкающих – сечение, близкое к вершине; каждая тройка держит связь по вертикали, и каждый истребитель поддерживает связь с соседями по плоскости. Впрочем, многие ли слова действительно отражают сущность обо-значаемых ими вещей?
Вершина «пирамиды», образованной истребителями звена «дельта», находилась в непосредственной близости от Эвриалы – планеты, на орбите которой была построена станция «Орион-S». Любую станцию нельзя построить просто так, в космической пустоте, тем более, что космос – это не совсем пустота. Масса микро и макроскопических тел, обу-словленные силами взаимодействия этих тел различные течения и многое другое, не под-дающееся осознанию человеческим разумом, – станция, построенная по принципу «сво-бодного полёта», очень быстро отдрейфовала бы неизвестно куда, а установить стацио-нарные «ворота» для гиперперехода было бы просто невозможно. Станцию следовало «привязать» силой тяготения к планете, лучше – к стабильной, но не слишком обширной планетной системе. Для «Ориона» была выбрана система Медузы с тремя средней величи-ны необитаемыми планетами: бедные ресурсами, они не могли привлечь внимания круп-ных промышленных корпораций. Если Эвриала ещё обладала жиденькой атмосферой и кое-какой растительностью, то две другие, Горгона и Сфено, представляли собой абсо-лютно голые безжизненные куски камня.
...Некоторое время всё шло своим чередом, и ничто не нарушало утомительного од-нообразия патрулирования. Время тянулось медленно, Крис чувствовала, что её неумоли-мо клонит в сон. Она несколько раз ущипнула себя за руку, как вдруг её пронзило чувство неясной тревоги, очень быстро перешедшее в уверенность – «призрак»! Где-то поблизости снова рыщет корабль-невидимка!
- Дэн, включи гравитометр и обследуй ближайшие сектора. Сообщи, если обнару-жишь отклонение массы.
Через несколько минут напряжённого ожидания компьютер сообщил:
- В секторе А-13-17 обнаружена крупная движущаяся масса. По объёму похожа на крейсер.
- Курс?
- В направлении станции.
Снова «призрак», и неизвестно чей! Что-то часто в последнее время они стали здесь появляться...
- Дэн, передай это на импульсной волне дельте-один и дельте-девять!
Получив сообщение от дельты-шесть, Дюваль среагировал мгновенно:
- Всем внимание! Боевая готовность! Вызываю подкрепление!
А затем на специальной волне, предназначенной для «призраков», в эфир понес-лось:
- Неопознанный корабль! Вы находитесь в секторе пространства, контролируемом космической станцией «Орион-S»! Немедленно сообщите ваши опознавательные сигналы! В противном случае мы будем вынуждены открыть огонь!
«Призрак» никак не отреагировал, словно его это и не касалось. Дюваль повторил обращение ещё дважды, а затем отдал команду атаковать. Следуя указаниям гравитомет-ров, чтобы не коснуться границы, определяющей на экранах неясную тёмную массу, ис-требители выстроились в боевой порядок и открыли огонь. Но несколько залпов из лазер-ных пушек не нанесли махине заметного вреда – во всяком случае, невидимости «призрак» не потерял и двигаться не прекратил. Ещё немного, и он оказался бы в опасной близости от станции, но сеть бело-оранжевых точек, по явившаяся со стороны «Ориона», свидетельствовала о том, что подкрепление прибыло.
- Лейтенант Торстен на связи! – раздалось в наушниках. – Принимаю командова-ние. Доложите обстановку!
- Докладывает дельта-один. «Призрак» не реагирует на сигналы, видимого резуль-тата после удара из бортовых пушек нет.
- Вас понял, дельта-один. Эскадрилья, слушай мою команду! Звенья альфа и бета – на нос «призрака», гамма и дельта – в хвостовую часть, остальным окружить корабль с бортов! Огонь по моей команде, на выполнение шесть минут. Отсчёт пошёл!
Окружить большой транспортный корабль – задача даже при полной видимости непростая, ещё сложнее окружить «призрак»: нужно обладать хорошим чутьём, чтобы не врезаться в невидимую массу и в то же время не оказаться от неё слишком далеко. Истре-бительная эскадрилья «Ориона-S» была хорошо подготовлена для действий в экстремаль-ных условиях – на выполнение манёвра потребовалось даже меньше шести минут. Когда истекла последняя секунда контрольного времени, динамики снова ожили:
- Звенья, внимание! Слушай мою команду! Огонь!
В ту же секунду чернота космоса была располосована почти сотней бледно-зеленоватых лучей. Многие из них только скользнули по броне, но некоторые всё же по-пали в цель – потеряв невидимость, «призрак» возник перед истребителями во всей своей красе. И, так как скрытно подобраться к станции не удалось, его капитан приказал открыть огонь.
Залп бортовых пушек раскидал лёгкие «иксы», как щепки, некоторые из них оказа-лись серьёзно повреждены, но и положение корабля-нарушителя сделалось не из лёгких – теперь истребители могли бить прицельно. Ещё несколько залпов с той и с другой сторо-ны, и «призрак», потеряв большую часть своей мощности, остановился. Истребители начали приближаться, но тут последовал новый залп из уцелевших орудий, после которого «призрак» начал медленно наливаться изнутри тёмно-багровым светом. Быстрее всех сориентировался Жан Дюваль:
- «Призрак» включил программу самоуничтожения! Всем уходить! Немедленно!!
Мгновенно развернувшись, истребители понеслись прочь от корабля. Ещё несколь-ко секунд, и последний взорвался, озарив всё вокруг ослепительно-белой вспышкой.
Крис, которая ещё до команды Дюваля поняла, что происходит, успела отойти до-статочно далеко – её не задело обломками крейсера, лишь здорово тряхнуло взрывной волной. Но не всем повезло одинаково, и среди этих «невезучих» оказался лейтенант Тор-стен. Он быстро отвёл свой истребитель, но произошла случайность, которую нельзя было предусмотреть: среди прочего вооружения на «призраке» имелись ракетные снаряды. В момент взрыва большинство из них сдетонировало, но несколько разлетелись в разные стороны, и один догнал икс-лидер. Машину тряхнуло, лейтенанта, который, как обычно, не пристегнулся, бросило лицом на пульт, и от удара он потерял сознание. Неуправляемый истребитель быстро двигался в сторону Эвриалы и, увлекаемый силой тяготения планеты, минут через двадцать должен был войти в плотные слои атмосферы.
Крис не увидела, а, скорее, почувствовала неладное. Выбравшись из той каши, что образовалась на месте взрыва «призрака», она вдруг сама не зная почему, попыталась отыскать истребитель лейтенанта. Визуально обнаружить его не удалось, и девушка обра-тилась к компьютеру:
- Дэн, вызови-ка мне лейтенанта Торстена!
- Иск-лидер не отвечает, – сообщил тот через пару минут.
- Попробуй на спецволне.
- Уже попробовал. Спецволна тоже не отвечает.
- Ищи по пеленгу! Если цел компьютер...
Ещё несколько минут протекло в напряжённом ожидании, и, наконец, Дэн воскликнул:
- Есть! Поймал импульс!
- Где он?
- Истребитель в разреженных слоях атмосферы Эвриалы. Через пятнадцать минут войдёт в плотные слои атмосферы.
- Мы успеем его догнать?
- Если пойдём на форсаже.
- Мощность реакторов в порядке?
- Да.
- Форсаж! Курс на икс-лидера!
- Боюсь, нам может потребоваться больше пятнадцати минут, – осторожно заметил Дэн.
- Понимаю, но попробовать надо. Может, он ещё жив.
Повинуясь команде, истребитель дельта-шесть рванулся вперёд и мгновенно рас-творился во тьме.
Крис не зря так спешила: икс-лидер и в самом деле оказался в отчаянном положе-нии. Ракетный снаряд разбил два реактора и снёс до основания левое крыло. В принципе, и двух реакторов хватило бы, чтобы, меняя курс, дотащиться до базы, но, кроме того, что взрывом повредило управление, Олаф, падая, разбил пульт, в результате чего истребитель стал совершенно неуправляем – нельзя было даже послать сигнал «SOS». Всё это Торстен понял сразу же, как только пришёл в себя, но Эвриала уже нависла над головой, закрыв три четверти неба: корабль неуклонно падал на поверхность планеты, и не было никакой возможности остановить это падение и – собственную гибель.
Дело в том, что «иксы» не были приспособлены к полётам в плотных слоях атмо-сферы – лёгкая обшивка быстро раскалялась, и истребитель сгорал как спичка. Торстен прекрасно понимал, что на помощь надежды мало: пока его хватятся и сообразят, что к чему, будет уже слишком поздно, и поверхности планеты достигнут, в лучшем случае, только искорёженные и обугленные обломки машины. Дьявол! Лейтенант мрачно уста-вился на разбитый пульт. «При наличии системы паролей можно управлять машиной даже в том случае, если пульт разлетится на куски – был бы цел компьютер...» Помнится, тогда он посмеялся над такой предусмотрительностью...
Обшивка раскалилась так, что жар стал чувствоваться даже через скафандр. Ещё какое-то время скафандр будет его защищать, а потом... Обидно только, что погибать при-ходится так глупо; хотя умно погибнуть тоже не лучше. Поверхность планеты неуклонно приближалась. Олаф отвернулся от неё и стал смотреть в звёздное небо, и тут ему показа-лось, что одна из звёзд движется. Через несколько минут стало ясно, что она не просто движется, а догоняет его машину, а ещё через минуту звёздочка превратилась в знакомый силуэт икса. Значит, помощь всё-таки пришла! Но... слишком поздно. Догнать его неведо-мый спасатель ещё успеет, а вот захватить и вытащить... Интересно, кто пришёл к нему на выручку?
Прозрачный ферропласт кабины стал оплавляться и быстро помутнел от жара. Тор-стен уже не увидел, как «шестёрка», догнав его, на полной скорости произвела тот самый виртуозный разворот, что когда-то показывала на тренировке. Обездвиженный икс-лидер крепко тряхнуло, а затем, круто развернувшись, сцепленные корабли понеслись прочь от Эвриалы.
...Возвращение эскадрильи на станцию было мрачным: шесть машин серьёзно по-страдали, двое пилотов погибли – оба из того пополнения, что прибыло вместе с Крис. Смерть товарищей – всегда тяжёлый удар, хотя каждый морально готов к тому, что может не вернуться с задания, но потеря без вести командира оказалась слишком сильным потря-сением для всех. В мрачном молчании истребители собрались в пятнадцатом отсеке, но никто даже не успел собраться с мыслями, когда по внешней связи раздалось:
- Я – дельта-шесть, прошу разрешения на посадку в аварийном боксе! Со мной по-вреждённая машина! Приём!
Первым опомнился Жан Дюваль:
- Дельта-шесть, разрешаю посадку в седьмом боксе! Приём!
- Вас понял, диспетчерская, выполняю!
Трудно сказать, видел ли когда-нибудь «Орион» такую сумасшедшую гонку: почти вся эскадрилья истребителей неслась бегом к дверям аварийного бокса. Там пришлось по-дождать несколько минут, пока выровняется давление, а когда дверь-диафрагма наконец открылась и истребители ворвались внутрь, их взорам предстали два сцепленных истребителя: один, икс-лидер, – весь искорёженный и оплавленный, второй, дельта-шесть, целый, только обгоревший снаружи. Люк «шестёрки» открылся, и Крис, живая и невредимая, выскочила наружу.
- Быстро, плазменный резак! Ему самому не открыть!
Резак появился, как по волшебству; его тут же передали в руки Крис. Несколько движений, и колпак кабины откинулся. Торстен был без сознания и лежал, тяжело нава-лившись грудью на искорёженный пульт. Крис быстро освободила его голову от шлема скафандра и пощупала пульс.
- Жив! Помогите мне его вытащить. И врача сюда поскорее.
К кабине ринулись сразу с десяток помощников и с великой осторожностью приня-лись извлекать оттуда лейтенанта. Крис отошла в сторону и устало присела на какую-то железку. Через секунду к ней подошёл Дюваль.
- Ну, как ты?
- В порядке, – Крис слабо улыбнулась. – Устала только, как собака.
- Где ты его отыскала?
- Возле Эвриалы. Он падал на поверхность.
- Ты заходила в атмосферу?! Ты же могла сгореть!
- Но не сгорела ведь. Да и выбора особого не было.
- А как ты его нашла?
- Компьютер нашёл по пеленгу. Извини, Жан, мне надо отвести на место «шестёр-ку», да и отдохнуть не мешало бы.
- Понял. Эй, ребята! Поторопитесь! Лейтенанта в медблок, остальные по местам!
Через десять минут аварийный бокс опустел. А ещё через полчаса Крис, добрав-шись до своей каюты и кое-как раздевшись, упала на койку и моментально провалилась в глубокий сон.

Все врачи военного госпиталя «Ориона» единодушно решили, что лейтенанту Тор-стену несказанно повезло: он отделался небольшим сотрясением мозга и отравлением уг-лекислотой. Сам лейтенант, придя в себя, полностью согласился с врачами и уже на вто-рой день потребовал выписки. Однако при ходьбе его настолько ощутимо шатало, что он ещё несколько дней отлёживался у себя в каюте.
Лайма немедленно развернула активную заботу о «больном», чем раздражила его до крайности, но более всего Торстена задело то, что к нему даже не зашла Крис: после то-го, как она спасла его от неминуемой гибели, такое безучастие к его дальнейшему само-чувствию показалось лейтенанту чуть ли не оскорбительным. Он не мог знать, что Кри-стен вовсе не была столь равнодушна: она собиралась зайти, но, издали увидев выходив-шую из каюты лейтенанта Лайму, тотчас же повернула прочь.
Торстен лежал на койке и честно пытался вникнуть в перипетии какого-то фильма, когда дверь каюты открылась, и на пороге появился командор Альтер.
- Привет болящему! – весело заявил он.
- А, Хорт! – обрадовался лейтенант. – Проходи.
- Я вижу, – Альтер покосился на томно раскинувшуюся на диванчике Лайму, – тебя тут не оставляют заботами?
- Повеситься можно от этих забот, – Олаф выключил видео. – Выпить хочешь?
- Угостишь – выпью, – Хорт сел в кресло. – Что, неужели так доктора достали?
- Да нет. От докторов я сбежал.
- Понятно. Ну-ка, красотка, – усмехнулся командор, поглядев на Лайму, – пойди, погуляй часок-другой. Нам с лейтенантом надо обсудить кое-какие служебные вопросы.
Видно было, что Лайме очень хочется возразить, но сделать этого вслух она не по-смела и, презрительно надув губы, с обиженным видом выплыла из каюты.
- Что за дела? – удивился Олаф, когда за Лаймой закрылась дверь. – Случилось что-нибудь?
- Нет. И дел у меня никаких нет, просто хочу дать тебе отдохнуть от этой липучки. Похоже, она тебя затерроризировала. Я не прав?
Торстен нахмурился и покрутил головой:
- Прав.
- Что ж ты её не прогонишь?
- Пробовал. Не получается.
Хорт шутливо погрозил приятелю пальцем:
- Эй, Олле, не свисти! У тебя – да не получается? Значит, не очень-то и хотел!
Секунду Олаф размышлял, вспылить ему или не стоит.
- Ты прав. Старое не так легко забывается. У меня не хватило духу.
- А она этим пользуется?
- Да. Она этим пользуется.
- А тебя это не слишком-то радует?
- Да как тебе сказать...
- Да так и говори.
Олаф немного помолчал и, набрав воздуху, словно перед прыжком в воду, выпа-лил:
- Кажется, Хорт, я здорово влип.
Командор ничего не ответил, и Олаф, вздохнув, продолжил:
- Просто... Похоже, что я...
- Влюбился, что ли?
Олаф мгновенно вышел из себя:
- А ты откуда знаешь?!
Хорт презрительно фыркнул:
- Тоже мне, нашёл тайну! Да об этом вся эскадрилья знает!
- Что-о?!
- Что слышал! Как будто не видно, как ты смотришь на Крис!
- Это всем видно?
- Всем, кто не слепой.
- Ч-чёрт! Но если это и ей видно...
- А вот насчёт неё я не уверен.
- Почему?
- Потому что влюблённые – самый дурной народ во всей Галактике.
- Ты хочешь сказать, что она... – Олаф нахмурился. – Что она на меня тоже так смотрит?
- Уверен.
- Чёрт! Я – идиот!
- Это я давно знаю. А поконкретней?
Олаф вздохнул – он терпеть не мог признаваться в собственной глупости.
- Она вытащила меня с Эвриалы, а потом даже не зашла. Теперь я понимаю, поче-му. Она увидела Лайму.
- Рад, что ты, наконец, это понял. Какая же девушка захочет лицезреть счастливую соперницу!
Олаф скривился:
- Лайма – не соперница. Я её не люблю.
- Но ты с ней спишь.
- Это разные вещи!
- Крис тоже так считает? – Хорт выдержал паузу и, видимо, решив больше не му-чить своего друга, продолжил: – По-моему, Олле, тебе надо разобраться, наконец, со сво-ими женщинами и с одной из них порвать. Реши – с которой.
- Что за вопрос! Разумеется, с Лаймой!
- Ну так и гони её отсюда ко всем чертям! А я помогу. Друзья на то и существуют, чтобы спихивать на них неразрешимые проблемы... Ладно-ладно, не злись. С Лаймой я действительно могу тебе помочь, но уж со второй своей женщиной разбирайся, пожалуй-ста, сам! И побыстрее.
- А почему побыстрее?
- Уведут! Крис – девушка с изюминкой. На неё пол-эскадрильи заглядывается, а другая половина наблюдает, чем дело кончится... Ну, всё, всё, Олле, я же пошутил! Ну, хватит, говорю! Лучше сделай-ка нам обоим ещё выпить.
Хорт сидел у друга до тех пор, пока, наконец, не вернулась Лайма. При виде командора она состроила кислую гримаску и хотела было снова улизнуть, но тот остано-вил её:
- Погодите, Лайма! У меня к вам вопрос. Когда заканчивается ваш визит на стан-цию?
Женщина пожала плечами:
- Не знаю, я ещё не решила. Может быть, останусь здесь насовсем...
- В качестве кого?
- Это уж моё дело!
- К сожалению, не только ваше. Вы находитесь в режимном секторе, предназначен-ном для военного персонала, и посторонних здесь быть не должно.
- Это я – посторонняя?! – вспыхнула Лайма. Хорт смерил её холодно-насмешливым взглядом:
- А кто же вы? Жена? Насколько мне известно, лейтенант холост. Дочь? Гм... Тор-стен, конечно, мог себя плохо вести, но не в семь же лет! А для любовниц официального статуса ещё не ввели. Так что придётся вам переехать в гостевой сектор!
Такого поворота Лайма явно не ожидала:
- Но раньше...
- Раньше было раньше, а я говорю о теперь! Короче, если через два часа вы не по-кинете режимный сектор, лейтенант Торстен получит служебное взыскание, а я поставлю вопрос о вашем дальнейшем пребывании на «Орионе»! Вы меня поняли? Отлично! Не смею больше мешать, ведь вам ещё нужно собраться, – и, подмигнув приятелю, Хорт вы-шел из каюты.
Едва за ним закрылась дверь, как Лайма набросилась на Олафа:
- Какая муха его укусила? С чего он так на меня взъелся? Режимный сектор! Прова-литься мне на месте, если дело только в режиме! Просто он мстит за нашу с тобой раз-молвку! Хотя какое он имеет право лезть в наши дела и ворошить то, что давно забыто?!
- А с чего ты взяла, что всё давно забыто? – оборвал её Торстен.
- Как? Но ведь мы...
- Если мы переспали несколько раз, это ещё ничего не значит. Спать можно и с проституткой.
- Что? – Лайма задохнулась от ярости. – Ты приравнял меня к проститутке?!
- А кто ты есть? Ты и есть шлюха!
Олаф откровенно провоцировал свою бывшую подругу на скандал и не удивился бы, если бы после таких слов она набросилась на него с кулаками. Однако вместо этого Лайма кинулась на диван и, уткнувшись лицом в подушки, разрыдалась. Обычно Торстен побаивался женских слёз, но на сей раз они его только разозлили. Он молча встал, выта-щил из шкафа сумку, побросал в неё валяющееся по всей каюте женское барахло и выста-вил сумку в коридор. Затем рывком поднял с дивана сразу замолчавшую Лайму и, взяв её за плечи, вытолкал вслед за сумкой. После чего запер дверь, бухнулся на койку и снова включил видео.
Говоря Альтеру, что он здорово влип, Олаф сказал другу не всю правду. А правда заключалась в том, что, впервые в жизни полюбив, бесстрашный лейтенант испугался. Испугался силы вдруг вспыхнувшего чувства, а также того, что последнее возьмёт над ним верх. С Лаймой и ей подобными было намного проще: никаких обязательств, никаких обещаний, переспал и забыл. А здесь? Они с Кристен и слова друг другу не сказали о любви, а он уже чувствует себя так, словно тысячу раз изменил ей! А если Кристен его не любит? А если... Хотя, если она его не любит, все остальные «если» уже не будут иметь значения. А любит она его или нет – это он выяснит завтра же. Завтра, и пусть только кто-нибудь попробует помешать! Пол-эскадрильи заглядывается – ну, надо же! Ну, я им напомню, кто у них командир!
Олаф вздрогнул и покрутил головой: ему вдруг явилась странная мысль не откла-дывать объяснение на завтра. Но, во-первых, уже очень поздно, а во-вторых – нет, всё должно быть по правилам. Завтра он раздобудет живые цветы (плевать, сколько они стоят) и сделает девушке официальное предложение стать его женой. А если она ему откажет – что ж, тогда и будем думать, как жить дальше. С этой мыслью Олаф выключил видео, выключил свет, а вскоре уже спал.
…Знай он, как всё обернётся – помчался бы к Крис немедленно.

Утром следующего дня, при полном параде и с тремя белыми розами в руке, Тор-стен стоял перед дверью каюты № 69 и нажимал кнопку зуммера. Он нажимал её снова и снова, и каждый раз мелодичный голос автоответчика сообщал ему, что в каюте никого нет. Лейтенант повторил свой визит через час, ещё через час, через два – результат оста-вался прежним. Все, кого он ни спрашивал, отвечали, что сегодня сержанта Лаурос не ви-дели; когда Крис не ответила на вызов по коммуникатору, отключать который было стро-жайше запрещено, Торстен начал беспокоиться, а когда не обнаружил свою подчинённую и в боксе возле «шестёрки», заволновался уже всерьёз.
- Дэн, ты меня слышишь?
- Конечно, лейтенант, – бодро откликнулся компьютер. – Вам что-нибудь нужно?
- Да. Я хочу знать, где сержант Лаурос.
- Сегодня её не было. Я полагал, что у неё выходной.
- Чёрт! Ты можешь с ней связаться?
- Только по коммуникатору, как и вы.
- Мне она не отвечает. Попробуй ты.
Несколько минут Дэн настойчиво вызывал своего пилота и, наконец, констатиро-вал:
- Бесполезно. Коммуникатор выключен.
- Дьявол! А вчера Крис была у тебя?
- Да. Занималась ремонтом и покраской.
- Она что-нибудь говорила о планах на сегодня?
- Нет.
- Так... Ну, ладно. Спасибо, Дэн, я пойду.
- Не за что. Лейтенант!
- Да?
- Если... что-то случилось, пожалуйста, сообщите мне.
- Хорошо. Надеюсь, что это ложная тревога. До свиданья, Дэн, – и с этими словами Олаф закрыл за собой дверь бокса.
Только пройдя половину коридора, лейтенант понял, что он солгал. Солгал компь-ютеру, как солгал бы человеку, которого хотел успокоить, – будучи совершенно уверен-ным в том, что случилось что-то очень серьёзное. Сержант Кристен Лаурос исчезла.

7

...С великим трудом выплыв из небытия, Крис попыталась понять, что произошло. Она лежала на койке в крошечной каюте, руки были туго стянуты за спиной пластиковыми ремнями, ноги тоже связаны, а рот заклеен отвратительно пахнущим какой-то медицинской дрянью пластырем. Крис попыталась оглядеться и обнаружила, что, кроме неё, в каюте никого нет. Как, в таком случае, она сюда попала? Превозмогая тошноту и головную боль, девушка принялась шаг за шагом восстанавливать в памяти весь предыдущий день.
С утра она занималась ремонтом «шестёрки», затем обедала вместе с Дювалем и Бауэром. Потом пошла навестить лейтенанта, но, увидев выходящую из каюты Лайму, не-медленно повернула прочь и направилась в оранжерею. В оранжерее никого не было; она в одиночестве дошла до маленького искусственного пруда, но едва собралась присесть на скамейку, как что-то сильно ударило её в спину, после чего она потеряла сознание...
Крис со вздохом закрыла глаза. Всё ясно: кто-то всадил в неё заряд парализатора и похитил; знать бы только, кто и зачем. Впрочем, рано или поздно похитители объявятся, а значит, надо подождать, – тем более, что ничего другого ей не остаётся. Если бы ещё голо-ва так не болела... Крис снова вздохнула и приготовилась к долгому и терпеливому ожиданию.
Ожидание затянулось: казалось, что прошли целые сутки, хотя на деле – едва ли более нескольких часов. Головная боль слегка поутихла, и Крис даже удалось задремать, когда дверь каюты, наконец, открылась, и всё помещение заполнили собою две тёмные фигуры. Крис попыталась сквозь ресницы рассмотреть вошедших, но это ей мало что дало: респираторные маски скрывали лица, а длинные плащи, похожие на балахоны – фигуры. И только когда вошедшие заговорили, Крис внутренне сжалась – похитители говорили по-дахарийски.
- Она ещё не очнулась? Что-то уж больно долго.
- Видимо, плохо рассчитали заряд. К тому же, она – женщина, создание слабое...
- Не мели чепухи! Женщины куда выносливее мужчин, а эта – тем более. О ней у повстанцев легенды ходили.
- И что мы теперь будем с ней делать?
- Ничего. Два дня подержим здесь, а потом нас заберёт шаттл «Медуза». Я купил там трёхместную каюту.
- А как мы проведём её через таможню?
- Вколем наркотик. У меня есть документ от врача, что я везу с собой дочь, страда-ющую тяжёлым психическим расстройством.
- Так, может, не ждать двое суток, а сразу...
- Нет. Правителю нужна здоровая жена, а не наркоманка. Вот родит наследника – тогда может и в ящик сыграть, но это уже не наше дело. Ладно, я пойду пока, а ты оста-вайся. Очнётся – дай пить, накорми, но глаз с неё не спускай!
- А вдруг нас найдут? Её же наверняка ищут!
- Пускай ищут. За двое суток всю станцию не обшарить. И вообще, поменьше ду-май о том, что может быть, а побольше – о том, сколько нам за неё заплатят. Всё, я пошёл. Смотри в оба!
С этими словами первый из бандитов повернулся и вышел из каюты, а второй уселся на стул возле койки с явным намерением не трогаться с места, пока пленница не очнётся.
Этот короткий разговор прояснил многое. Крис поняла, что смерть ей не грозит – по крайней мере, пока. Зря она надеялась, что её следы затерялись в безбрежных глубинах Космоса: её продолжали искать и всё-таки нашли. И, если планам бандитов суждено сбыться, её судьба будет весьма незавидна: сначала её выдадут замуж за узурпатора, дабы придать законный вид новой династии, а затем, дождавшись рождения наследника, ликвидируют под каким-нибудь благовидным предлогом. Но до того как смерть завершит дело, ей придётся пройти через множество унижений, достойных скорее рабыни, чем принцессы. Впрочем, там эти понятия будут равнозначны. И что она может сделать – связанная по рукам и ногам и под неусыпным надзором? Для начала, пожалуй, пора «очнуться», а там видно будет. И, приоткрыв глаза, Крис слабо застонала. Похититель встрепенулся:
- Очнулись, ваше высочество?
Крис ещё раз застонала и помотала головой, показывая, чтобы тот снял пластырь. Бандит наклонился и дёрнул за уголок липкой ленты, но пластырь не отрывался. Бандит дёрнул сильнее – Крис даже поморщилась от боли, – потом ещё раз и ещё. Наконец пла-стырь был снят, и девушка смогла вдохнуть полной грудью.
- Идиот! – сварливо пробурчала она на дахарийском. – Ты мне всю кожу с лица со-рвал! На кого я теперь буду похожа, болван безмозглый!
- Извините, ваше высочество, – стал оправдываться похититель, – но я же не вино-ват, что эта штука не отлеплялась!
- Незачем вообще было заклеивать, придурок, я же и так была без сознания! Ох, го-лова раскалывается! Дай мне пить!
- Сейчас-сейчас! – засуетился бандит, поднося к её губам бутылку с минеральной водой. – Вот, ваше высочество, пейте! А насчёт головной боли придётся потерпеть, скоро пройдёт. Так всегда бывает после парализатора. А лекарства вам давать мне не приказано.
- Кем не приказано?
Бандит назвал имя, и Крис едва удержалась от возгласа: недаром голос второго бандита показался ей знакомым! Этого угрюмого с виду парня она не раз встречала среди повстанцев; в переводе с дахарийского его имя звучало как «Головорез». Он был наёмни-ком и отличался хитростью, самоуверенностью и непомерным корыстолюбием; вряд ли удастся его разжалобить или запугать, чтобы он отказался от своих намерений. Крис пила воду мелкими глотками, пытаясь придумать, что делать дальше.
- Как тебя зовут? – спросила она своего стражника, когда тот, наконец, отставил бутылку. Бандит слегка вздрогнул:
- Зачем вам это, ваше высочество?
- Ну, должна же я к тебе как-то обращаться! Или ты предпочитаешь «эй, ты!»? Назови любое имя, мне наплевать, как тебя зовут по-настоящему!
- Тогда называйте меня Скунс. Это моя кличка.
- О! За что же тебя так?
- Просто, ваше высочество... Я не слишком смелый.
- Ну-ну. Впрочем, мне всё равно, Скунс так Скунс. И что же, Скунс, мы будем де-лать дальше?
Бандит снова вздрогнул:
- Мне приказано караулить вас.
- Долго?
- Два дня. А потом вас отправят на Дахар и выдадут замуж, чтобы вы родили наследника.
- Гм! Меня, конечно, спросить позабыли!
- Сожалею, ваше высочество, но здесь я ничем не могу вам помочь.
- Да? – Крис улыбнулась. – А мне кажется, что именно ты и можешь мне помочь.
- Каким образом?
- Отпустив меня.
Скунс вытаращил глаза, а потом засмеялся:
- Шутить изволите, ваше высочество!
- Почему?
- Ну, во-первых, за вас назначена награда – целый миллион. А во-вторых, если я вас отпущу, Головорез меня убьёт.
- Но меня разыскивают мои товарищи. И когда отыщут, тогда уж точно тебя убьют.
Скунс ненадолго задумался:
- Ваши не знают, где мы находимся, за два дня станцию не обыскать. А Головорез свернёт мне шею в полминуты!
Крис поняла, что с этой стороны ей Скунса не убедить, и решила зайти с другой:
- А сколько получишь ты, если меня доставят на Дахар?
- Половину. Полмиллиона.
- Ты уверен, что Головорез тебе их даст?
- А как же! Он обещал!
- Гм. Ты давно его знаешь?
- С полгода.
- Всего лишь? На твоём месте я бы не верила ему так безоглядно. Держу пари, он тебя обманет и загребёт себе весь миллион. А тебя, чтобы не качал права, и убить может.
Скунс ничего не ответил, но по выражению его лица Крис поняла, что он начал со-мневаться в своём партнёре. Нажимать дальше было рискованно, и она закрыла глаза:
- Я хочу спать. Накрой меня чем-нибудь, здесь прохладно.
Скунс огляделся вокруг в поисках одеяла, не нашёл и, скинув с себя плащ, накрыл им девушку. А потом снова уселся на стул возле койки с явным намерением не трогаться с места, пока пленница будет спать.

Лейтенант Торстен рвал и метал. Прошло уже 12 часов с момента, как начались по-иски пропавшего сержанта Кристен Лаурос, но никаких результатов они не дали: никто ничего не видел, никто ничего не слышал. Крис исчезла, будто бы растворилась в про-странстве, и, как Торстену ни не хотелось, ему пришлось поставить об этом в известность командира станции и командора. Хорт, услышав о происшедшем, помрачнел и обратился к компьютеру:
- Сведения обо всех прибывших с Дахара за последние 3 месяца!
Ответ последовал почти сразу:
- За указанное время ни один корабль с Дахара на станцию не прибывал.
- Тогда списки пассажиров, прибывших в течение того же срока на кораблях Аль-янса Центавра.
Через несколько минут экран заполнился столбиками имён. Торстен поглядел на них, потом на командора:
- И что это нам даст?
- Твоя Кристен – дахарийская принцесса, последний представитель династии, если ты ещё не забыл. Её ищут, и награда объявлена немалая. Кое-кто может соблазниться.
- Я понимаю, но при чём здесь Центавр?
- У Дахара союзный договор только с Центавром, так что прибыть сюда похити-тели могли только на их корабле.
- Значит, – помолчав, спросил Торстен, – ты всерьёз полагаешь, что Крис похити-ли?
- Уверен. Но мы их найдём. Компьютер, сведения обо всех прибывших: цель, срок и место проживания. Выдать распечатку!
Из щели факса поползла длинная бумажная лента. Хорт дождался, когда она оста-новится, после чего разорвал пополам и протянул половину Олафу:
- Держи, проверяй! Сразу отметаем дипломатов, военных, прибывших по линии Корпуса-пси и представителей крупных торговых компаний – там случайных людей не держат. Особое внимание обращай на тех, чей срок пребывания на станции меньше 10 дней. Поехали!
Друзья углубились в списки, которые медленно, но верно начали сокращаться, пока Хорт, наконец, не воскликнул:
- Есть! Кажется, я их обнаружил!
- Кто?
- Вот эти двое, – командор ткнул пальцем в список. – Во-первых, они оба эн-грийцы; Энгрия – планета системы Перлиора и противник Дахара в гражданской войне. А во-вторых, через два дня они должны вылететь на Талиор на шаттле «Медуза», где за ними забронирована трёхместная каюта! Прилетели двое, улетают трое – по-моему, всё ясно!
Олаф нахмурился. Всё действительно было предельно ясно, но, как всегда, не он об этом догадался.
- Где они остановились?
- Гостевой сектор, 28 уровень, каюта 2892.
- Я пойду туда.
- Давай. А я пока сделаю фотографии этих мерзавцев и разошлю на все посты без-опасности и на таможню.
Командор Альтер принялся за дело, а Торстен, прихватив шестерых ребят из Служ-бы безопасности, отправился в гостевой сектор. На звонок никто не ответил, а когда уни-версальным ключом открыли дверь, оказалось, что каюта пуста. Одного взгляда на несмя-тые постели и неиспользованные полотенца было достаточно, чтобы понять, что в ней ни-кто и не жил; более внимательный осмотр подтвердил это, выявив полное отсутствие ка-ких-либо личных вещей.
- Что будем делать? – обратился к лейтенанту старший группы. – Каюта всё ещё числится за этими двумя. Оставим патруль?
- Вряд ли они здесь появятся, но на всякий случай оставим. Откуда уходит «Меду-за»?
- С шестнадцатого причала.
- Идемте, осмотрим корабль.
Представитель СБ мог бы возразить, что за два оставшихся до вылета дня шаттл можно не только успеть осмотреть, но разобрать на детали и собрать снова, но что-то в лице лейтенанта удержало его от возражений. Двое эсбешников были оставлены в каюте, а остальные отправились на причал № 16.
...Шаттл «Медуза» уходил в 11 утра по станционному времени. Лейтенант Торстен и ребята из Службы безопасности несколько раз обыскали его от рубки до багажных отсе-ков, исключив с этой стороны любые сюрпризы, и теперь молча наблюдали, как корабль постепенно заполняется пассажирами. Время, как всегда в таких случаях, ползло ужасно медленно, наконец, до вылета осталось несколько минут. Заказанная похитителями каюта по-прежнему была пуста.
- Что будем делать? – обратился к Торстену старший группы; они представлялись друг другу, но Олаф моментально позабыл, как того зовут. – Задержим рейс?
- Не вижу смысла. А не могли они улететь на другом корабле?
- Исключено! Их объявили в розыск, ориентировку и фотографии таможня вы-учила наизусть.
- А какой-нибудь частный корабль?
- Его тем более не выпустят без досмотра. Так что с «Медузой»?
- Пусть летит. Значит, они ещё на станции и, возможно, объявятся где-то ещё. Бу-дем продолжать поиски.
Но надежде лейтенанта не суждено было сбыться: похитители не объявились ни на этот день, ни на следующий, ни через два дня – они словно канули в воду. Спустя неделю Службе безопасности было приказано прекратить поиски, а сержанта истребительной эс-кадрильи «Ориона» Кристен Лаурос, несмотря на яростное сопротивление лейтенанта и командора, объявили без вести пропавшей.

...На сей раз начальство отреагировало необычайно быстро – спустя лишь 10 дней после исчезновения Крис, ей прислали замену. Дон Саваж, так звали нового пилота, только что закончил Академию, но даже будь он ветераном истребительной авиации, вряд ли бы Олаф разговаривал с ним более приветливо.
- Я посмотрел ваши документы, пилот Саваж, и предлагаю вам попросить о другом назначении. Вы нам не походите.
- Почему? – изумился пилот. – У меня очень высокие показатели по результатам эк-заменов!
- Это верно, – произнёс, глядя в сторону, Торстен. – Но лётного стажа и опыта у вас нет.
- Однако я слышал, что до меня здесь была девушка ещё моложе, ей было всего семнадцать! А мне уже двадцать два!
На пенсию пора. И откуда он мог слышать о Крис? Медленно сосчитав про себя до пяти, лейтенант снова открыл рот:
- У этой девушки за плечами было шесть лет стажа в условиях гражданской войны. Дальше объяснять?
- Но... – Дон Саваж выглядел растерянным, но сдаваться не собирался. – Надо же и мне где-то набираться опыта!
- Вот где-то и набирайтесь. А у меня нет для вас подходящей машины.
Машины были, но лейтенант уже принял решение: этого парня в своей эскадрилье он видеть не желает.
- А та, на которой летала эта девушка?
Олаф смерил новоявленного пилота глазами:
- Она вам не подойдёт.
- Почему?
- Вы слишком высокий.
Дон Саваж покраснел:
- Простите, лейтенант, но это смешно! Я настаиваю, чтобы мне дали эту машину!
- Хорошо. Я предупредил. – Торстен включил коммуникатор. – Дюваль? Зайди ко мне. Да, сейчас. Да, это срочно.
Несколько минут протекло в молчании: стоящий перед лейтенантом Дон Саваж продолжал медленно краснеть, а сидящий в кресле лейтенант Торстен опять смотрел в сторону. Наконец дверь малой рубки открылась, и на пороге возник Дюваль:
- Вызывали, лейтенант?
- Да. Вот, возьми этого парня. Его зовут Дон Саваж, его прислали вместо Крис.
- То есть, как это – прислали? – изумился Дюваль. – Вы разве просили о замене?
- Нет, – в голосе лейтенанта прозвучал явный сарказм. – На сей раз о нас «позабо-тились».
- Но...
- Дюваль, я отдал приказ.
- Есть, сэр! – Дюваль козырнул и вышел из рубки, ничуть не заботясь, идёт новичок следом за ним или нет.
В эскадрилье царило мрачное подавленное настроение. Это была не первая потеря, пилоты погибали и раньше, но – работа есть работа, и постепенно всё опять приходило в норму. А здесь минуло уже десять дней, а все ходили как в воду опущенные; практически каждый ощущал некую пустоту, как будто присутствие в эскадрилье женщины заставляло всё время быть в форме и следить за собой (а, впрочем, так оно и было).
Звено «дельта» встретило Дюваля и нового пилота угрюмым молчанием. Жан от-крыл дверь бокса № 6 и жестом пригласил Саважа войти. «Шестёрка» сияла одним свеже-окрашенным боком, а второй оставался оплавленым и обожжёным – его Крис привести в порядок не успела.
- Что случилось с этим кораблём? – помолчав, спросил Саваж. – Он был в бою?
- Да. Но обгорел в атмосфере.
- Но «иксы» не могут летать в атмосфере!
- А этот мог, – Дюваль нахмурился. – Короче, вот вам корабль, знакомьтесь.
Сложившись почти пополам, Дон Саваж забрался в кабину и нажал клавишу ввода. Дэн тут же отозвался:
- Добрый день. Кто тут?
- Это твой новый пилот, – ответил вместо растерявшегося Саважа Жан Дюваль.
- А Крис? Она погибла?
- Не знаю. Мы её так и не нашли.
- Тогда мне не нужен новый пилот.
- Это приказ начальства.
- Мне нет до этого дела.
- Да что вы с ним толкуете? – встрял в разговор, наконец, пришедший в себя Саваж. – Это же всего лишь компьютер, машина!
- Смею заметить: не просто компьютер, а компьютер суперкласса со встроенным интеллектом! – Дюваль готов был поклясться, что в голосе Дэна прозвучал ледяной холод. – А кое-кому не вредно было бы сначала оценить ситуацию, а потом уже высказываться.
- Вот ещё! Он меня учить будет! – и Саваж быстро пробежался пальцами по клави-атуре. – Данные о состоянии механизмов на монитор!
Никакой реакции не последовало. Саваж принялся нажимать на клавиши вторично, и тогда в динамиках снова раздался голос Дэна:
- Бесполезное дело, сэр. Без ключевого слова здесь ничего не заработает!
- Что ещё за ключевое слово?
- Пароль.
- И ты его знаешь?
- Конечно.
- Ну, так скажи!
- Это не я вам, а вы мне должны его сказать.
- Чёртова железяка! – Саваж стукнул кулаком по пульту. – Я перепрограммирую эту жестянку!
- Ничего не выйдет, – теперь в голосе Дэна слышалась явная издёвка. – Любое не-санкционированное вмешательство запустит программу самоуничтожения, и тогда этот истребитель уж точно никогда не взлетит!
Выругавшись сквозь зубы, Дон Саваж кое-как выбрался из кабины.
- Я подам рапорт! – отчеканил он и, круто развернувшись, вышел из бокса. Дюваль молча посмотрел ему вслед.
- Простите, командир, если что-то не так, – осторожно проговорил Дэн. – Но пока я не буду уверен, что Кристен нет в живых, этот корабль не взлетит. А если мне будут про-должать навязывать других пилотов, он не взлетит никогда!
- Всё так, Дэн, – Дюваль нахмурился и сжал кулаки. – Всё так.
Когда командир звена вернулся в малую рубку, лейтенант Торстен по-прежнему сидел в кресле перед экраном монитора, на котором светились фотографии двух энгрий-цев, и на звук отрываемой двери даже не обернулся. Жан негромко кашлянул.
- Это ты, Дюваль? – спросил, не поворачивая головы, Олаф. – Ну, как там?
- Никак. Дэн не признал нового пилота.
- Почему?
- Он не верит, что Крис нет в живых. Он сказал, что пока ему не представят доказа-тельств её гибели, «шестёрка» не взлетит.
- Даже так?
- Да. А ещё он сказал, что если ему будут силой навязывать других пилотов, он уничтожит корабль.
- Значит, он не верит...
- Простите, сэр?
- Он не верит! – резко повернувшись в кресле, Олаф так стукнул кулаком по столу, что пластик жалобно хрустнул. – Он не верит, а я, дурак, чуть было не поверил! Я бросил её искать!! Ну, хорошо же! Я её найду!!
- Но, сэр! – Дюваль слегка растерялся. – Прошло уже десять дней! Крис наверняка убили, и если вы найдёте, то...
- Да, её тело. Пусть так. Но я найду её, живую или мёртвую. Ты свободен, Дюваль.
Жан пошёл было к двери, но у порога остановился:
- Сэр... Этот новый пилот собирается подавать рапорт...
Смысл ответа лейтенанта сводился к тому, что намерения нового пилота не должны волновать ни командира звена «дельта», ни вообще кого-нибудь в истребительной эскадрилье «Ориона-S», но слова, которые лейтенант при этом использовал, даже не слишком воспитанный человек вряд ли бы решился повторить вслух.

...Пытаясь сказать, что Торстен, скорее всего, обнаружит лишь мёртвое тело Крис, Жан Дюваль был прав и не прав одновременно. А дело было вот в чём.
Крис проспала несколько часов и когда открыла глаза, то чувствовала себя намного лучше: по крайней мере, голова не болела. Скунс похрапывал, скорчившись на стуле в не-удобной позе, но едва Крис кашлянула, вскочил с ошалелым видом:
- Проснулись, ваше высочество? Кушать хотите?
- Разумеется, хочу, болван! А ты как думал?
- Сейчас-сейчас! – засуетился бандит. – Сейчас я вас накормлю, одну минуточку!
При виде саморазогревающегося питательного брикета Крис поморщилась:
- А получше ничего нет?
- Так ведь... – растерялся Скунс. – Нету.
- Ладно, давай его сюда. Да развяжи мне хоть одну руку, кретин! Как, по-твоему, я буду есть?
- Так я вам подам! А руки развязать – простите, ваше высочество, не могу. Иначе Головорез меня убьёт!
Крис поняла, что трусость Скунса поистине безгранична, и прекратила спорить, решив поберечь силы до прихода Головореза. Тот появился где-то через час, внимательно оглядел каюту, посмотрел на лежащую с закрытыми глазами на койке Крис и, на всякий случай обругав Скунса, отпустил того развлекаться – теперь была его очередь сторожить пленницу. Крис подождала ещё немного и открыла глаза. Головорез заметил это сразу же:
- Проснулись, ваше высочество?
- Проснулась.
- Может, вам что-нибудь нужно?
- Ещё как!
- Что именно?
Крис скорчила трудноописуемую гримасу:
- Ты совсем дурак или прикидываешься? Удобства в этой каюте имеются? Мне нужно в туалет!
- А разве Скунс...
- Этот исполнительный кретин даже кормил меня из своих рук! Я что, туда тоже должна была с ним идти?!
Головорез с сомнением взглянул на девушку:
- Знаете, ваше высочество...
- Ничего не знаю, кроме того, что ещё чуть-чуть, и я лопну! – отрезала Крис. – И тогда ваша награда накроется медным тазом!!
Головорез нахмурился, но, видимо, признав резонность замечания, молча накло-нился и начал развязывать ремни. Кровь хлынула в онемевшие конечности; Крис подня-лась с койки, с трудом сделала шаг и, пошатнувшись на негнущихся ногах, даже застонала от боли.
- Придурки! – прошипела она. – Вы меня искалечили!
- Не беспокойтесь! Это пройдёт. Нет, дверь за собой не запирайте!
Крис поняла, что эту краткую свободу ей использовать не удастся, но, как ни пыта-лась, не могла придумать, что делать дальше. Головорез, неотступно дежуривший у двери, тут же снова связал свою пленницу; единственное, что ей удалось – это чуточку напрячь мышцы, чтобы не было так больно. Выждав некоторое время, Крис попыталась разгово-рить бандита, но тот был не слишком расположен отвечать, и, отпустив пару замечаний об услужливом дураке, который опаснее врага, Крис тоже замолчала. Но, прощупав эмоции бандита, она уловила зарождающиеся в его душе недоверие и подозрение, и снова приня-лась терпеливо ждать.
Ожидание затянулось, и когда наконец появился Скунс, нагруженный каким-то большим пакетом, Головорез тут же с руганью на него напустился:
- Ты где шлялся столько времени, идиот?! И чего это ты с собой притащил?!
- Я? Я – ничего! Просто поесть купил и водички, а то их высочество были недо-вольны... – и Скунс подмигнул пленнице. Но сделал это так неумело, что Головорез мо-ментально это заметил:
- Ты чего это мигаешь, козёл?! Кому это ты тут подмигиваешь?!
- Я не подмигиваю! – Скунс даже присел от страха. – Тебе показалось!
- Показалось? Мне – показалось?! – Головорез выхватил бластер. – Спелся с нею, мудак?! Продать меня захотел, сука?! Ну, тогда получай! – и, не тратя времени на даль-нейшие разговоры, всадил весь заряд Скунсу в грудь.
На месте сердца появилась огромная дыра с обожжёнными краями, мёртвое тело мешком рухнуло на пол. Пинком ноги Головорез отодвинул его в сторону, уселся на стул и раскрыл принесённый бывшим сообщником пакет. Там оказалось несколько булочек, бутылка воды и маленькая, на одну порцию, фляжка коньяку. Бандит одобрительно хмык-нул, зубами вытащил пробку и единым духом опрокинул в себя содержимое. А через пару секунд вдруг схватился за горло и с дикой гримасой на лице начал сползать со стула на пол. Некоторое время он катался по полу каюты, хрипя и воя, и, наконец, затих.
Крис следила за происходящим расширенными от удивления глазами и, осознав парадокс ситуации, не смогла удержаться от смеха: сообщники благополучно устранили друг друга. Если Головорез наверняка с самого начала планировал, убив подручного, заполучить всю награду, то Скунс, боясь выступить открыто, принёс сотоварищу отравленное вино. Ну, чем не сюжет для какого-нибудь боевика? Кажется, что-то подобное ей приходилось читать в одном из пиратских романов...
Но в смехе Кристен звучала горечь: на этом всякое сходство вымысла с реально-стью заканчивалось. В том романе пленник, которого захватили ради выкупа, перерезал верёвки и спокойно ушёл, тогда как она попала в смертельную ловушку. Электронные замки кают настраивались на голоса их обитателей, а оба обитателя лежали мёртвые на полу, и теперь открыть дверь можно было только снаружи универсальным ключом Служ-бы безопасности или администрации. Но рассчитывать на то, что её скоро обнаружат, не приходилось: судя по скудости меблировки и крошечным размерам, каюта принадлежала складским секторам или «забытым» ярусам, где обитало станционное «дно» – десятки со-тен помещений. Чтобы осмотреть их все, и месяца не хватит, а уже через два дня трупы начнут разлагаться, и ещё через несколько дней Кристен умрёт от недостатка воды и отравления трупным ядом. Если бы у неё были свободны руки, она попробовала бы раску-рочить замок или поджечь что-нибудь, чтобы заработал сигнал пожарной тревоги, но руки и ноги стянуты пластиковыми ремнями, перерезать которые очень трудно, да и нечем. И остаётся лишь осознать тот факт, что карьера сержанта ВКФ Кристен Лаурос бесславно закончится в крошечной каютке на задворках «Ориона» в компании двух трупов, где её собственный станет третьим...
Крис даже содрогнулась при этой мысли. Ну, нет – так умирать она не собирается! И если смерти не избежать, то уж лучше кома. Однажды она спасла ей жизнь, а теперь пусть облегчит смерть. Если её всё-таки найдут, то, может быть, сумеют разбудить, а если нет – кома плавно перечёт в небытиё, и она хотя бы умрёт без мучений. Чему быть... И, не раздумывая более, девушка начала постепенно погружаться в спасительный сон. Через не-сколько часов её тело остыло до температуры внешней среды, лицо приобрело восковую прозрачность, биение сердца почти прекратилось. И, если бы кто-нибудь заглянул в этот момент в каюту, то поклялся бы, что там находятся три мертвеца.

8

Спустя две недели после исчезновения Крис по эскадрилье поползли невнятные слухи о том, что лейтенант Торстен, по всей видимости, свихнулся. Но когда эти слухи достигли ушей лейтенанта, он только досадливо пожал плечами. Олафу всегда было мало дела до того, что думают о нём окружающие, а в тот момент – тем более, поскольку всё своё свободное время он теперь посвящал поискам Крис.
Торстен лазил по самым отдалённым закоулкам станции, осматривал и обшаривал все подозрительные помещения, проваливался в какие-то дыры, сцеплялся с бродягами, однажды даже подвергся нападению грабителей, сломав в этой схватке пару рук и зарабо-тав пару синяков, но всё без толку – Крис как сквозь землю провалилась. День проходил за днём, однако Олаф не оставлял попыток и, не слушая ничьих увещеваний, продолжал искать. Все утверждают, что Кристен давно уже нет в живых? Что ж, значит, он найдёт её тело и похоронит его, но он должен быть уверен, что она действительно умерла! Компью-тер, эта жестянка с электронными мозгами, не верит, а он, человек, чуть было не поверил! Единственная женщина, которая стала что-то для него значить, и вдруг её нет в живых – бред, нелепость! Она жива, и все в этом убедятся, когда он её найдёт – чего бы это ему ни стоило!
...Была глубокая ночь, когда в своих бесконечных блужданиях Олаф добрался до самой отдалённой части станции, где давно уже никто не жил – там хранились подлежа-щие утилизации остатки списанного оборудования. Лифт, ввиду долгого отсутствия про-филактики, двигался очень медленно, то и дело останавливался и на двенадцатом этаже окончательно сдох. Торстен выругался сквозь зубы, потыкал в кнопки, машинально отме-тил, что здесь, как дань суеверию, отсутствует кнопка тринадцатого этажа, и, руками раз-двинув не желающие автоматически раскрываться двери, вышел к трапу. Тот оказался в порядке, и когда лейтенант преодолел два пролёта, то с удивлением обнаружил, что стену коридора следующего яруса украшает массивная цифра 13. Сам не зная почему, Торстен свернул именно туда.
Коридор был длинным, тускло освещённым и донельзя захламленным. Но не успел Олаф сделать по нему и нескольких шагов, как внезапно – будто смерть, которая всегда приходит без предупреждения, – его охватила тоска. С каждым шагом она возрастала, ле-дяной рукой сдавливая сердце, а затем понемногу начала угасать. Олаф остановился и, по-стояв немного посреди коридора с закрытыми глазами, медленно повернул назад. Сердце снова начало сжиматься. Тоска висела в воздухе, как след, вещественный и осязаемый, – казалось, её можно было потрогать руками. Олаф сделал ещё несколько шагов и когда по-чувствовал, что сердце вот-вот остановится, открыл глаза. Прямо перед собой он увидел дверь без каких-либо опознавательных надписей, даже таблички с номером не было; Олаф попытался открыть её, но дверь оказалась заперта. Лейтенант глубоко вздохнул и, превоз-могая боль в сердце, включил коммуникатор.
- Хорт, это я. Пожалуйста, ответь.
- Олаф? – голос командора звучал сонно. – Что случилось?
- Пока не знаю. Ты не мог бы прийти? Нужно отпереть дверь.
- Какую ещё дверь? Ты что... – Альтер, наконец, проснулся. – Ты что, нашёл Крис?!
- Я нашёл что-то. Но дверь заперта. Мне нужен универсальный ключ.
- Торстен, ты где?
- Старая часть, тринадцатый уровень.
- Там нет тринадцатого уровня!
- Есть. Лифт сломался на двенадцатом, и я дошёл по трапу.
- Никуда не уходи, я сейчас приду! – и Альтер выключил коммуникатор.
Не уходи – как будто я в состоянии... Олаф снова закрыл глаза и медленно сполз по стене на пол.
Командор добрался до старой части всего за двадцать минут. Лейтенанта он увидел ещё издали: тот сидел на полу, прислонившись затылком к стене, глаза его были закрыты, лицо бледно. Хорт бросился к другу:
- Олле, что с тобой?! Тебе плохо?
- Да, – Олаф открыл глаза. – Это разлито в воздухе. Ты разве не чувствуешь?
Хорт протянул ему руку, помогая встать.
- Пойдём отсюда, Олле. Два часа ночи.
- Ты что?! – Олаф вырвал руку. – Тоже считаешь, что я псих?!
- Нет. Я считаю, что ты просто очень устал, и, если так пойдёт дальше, я сам отведу тебя к врачу.
- К врачу? Хорошо. К врачу, к священнику, куда угодно, но сначала открой эту дверь. Я должен убедиться, что за ней ничего нет.
Больше не споря, Хорт вынул из кармана универсальный ключ и вставил его в за-мок. Дверь открылась, и командор с приглушённым восклицанием отпрянул – вырвавшийся из каюты жуткий запах гниющей плоти мог бы свалить с ног любого. Закрыв лица носовыми платками, друзья заглянули внутрь. Представшее глазам зрелище было, мягко говоря, не для слабонервных: на полу, в позах, свидетельствующих о мучительной смерти, скорчились два полуразложившихся трупа, а на привинченной к стене койке лежало ещё одно тело, стянутое по рукам и ногам пластиковыми ремнями. Тусклый свет и мутный от смрада воздух не позволили сразу разглядеть лицо, но знакомый лётный комбинезон не оставлял сомнений – это была Крис.
С глухим звериным рычанием Олаф рванулся вперёд и, схватив девушку на руки, вынес её в коридор. Если бы потом лейтенанта спросили, вряд ли бы он смог вспомнить, разрезал он ремни или попросту разорвал их руками. Хорт вышел следом, прикрыл за со-бой дверь, некоторое время смотрел, как Олаф делает Кристен искусственное дыхание, а потом нагнулся и осторожно дотронулся пальцами до холодной, как мрамор, щеки девуш-ки.
- Бесполезно, Олле. Она умерла.
- Нет! Сейчас она очнётся!
- Она мертва, и давно. Тело уже остыло.
- Нет!!
- Олаф! – в голосе командора зазвучали жёсткие нотки. – Я понимаю, тебе тяжело поверить в её смерть, но не мучай себя напрасно. Нам не дано оживлять мёртвых.
- Она не мёртвая!
- Ты сам прекрасно понимаешь, что это не так. Она умерла, и надо смириться с этим.
Торстен медленно выпустил из своих ладоней руку Крис, и та безжизненно упала, мягко стукнувшись об пол. Лицо лейтенанта окаменело.
- И что... – голос его дрогнул. – Что теперь?
- Я вызову Службу безопасности и санитаров, они доставят тело в медблок. А зав-тра... мы её похороним.
- Не завтра.
- Ладно. Как скажешь. Но сейчас я вызываю санитаров.
- Вызывай. Только отойди подальше. Я хочу остаться с ней.
Хорт молча кивнул и, выйдя к трапу, стал набирать на коммуникаторе код медотсе-ка.
…Когда прибыли санитары, лейтенант Торстен внешне был абсолютно спокоен. Он молча пронаблюдал, как тело упаковали в пластиковый мешок и положили на носилки, молча же сопроводил его до самого госпиталя и открыл рот, только когда речь зашла о вскрытии.
- Никакого вскрытия не будет.
- То есть, как? – изумился врач. – Мы же должны знать, от чего она умерла!
- От смерти! Какая вам разница, раз не можете её воскресить?!
- Но позвольте...
- Не позволю! Я запрещаю вам её резать!
- Молодой человек! – рассердился врач. – Право на отказ от вскрытия имеют только близкие родственники! Кем вы приходитесь этой девушке?
- Родных у неё нет. А я – её жених.
- Гм... – врач с сомнением оглядел высоченную фигуру лейтенанта и, видимо, ре-шил, что продолжать спор обойдётся себе дороже. – В таком случае вы должны подписать отказ.
- Давайте! – Олаф не читая, подмахнул протянутую бумагу. – Теперь всё?!
- Да. Куда прикажете доставить тело?
- В отсек № 15.
- Но вы позволите хотя бы переодеть её?
- Да. Но сделайте это при мне.
...По станционному времени уже близилось утро, а лейтенант всё не уходил из пят-надцатого отсека, превращённого в траурный зал, и, стоя возле небольшого возвышения, на которое положили тело, до боли в глазах всматривался в бледное спокойное лицо Крис. В воздухе витал аромат дезинфектантов, слегка заглушающих трупный смрад, но лейтенант, который вообще плохо различал запахи, почти ничего не чувствовал. Странная тоска, охватившая его в том заброшенном коридоре, не угасала, а продолжала давить с не меньшей силой, и Олаф не понимал, в чём тут дело. Он нашёл Крис и убедился, что она мертва – так откуда же чувство, будто он упускает из виду что-то очень важное, нечто, ле-жащее на поверхности, но чего он по какой-то причине не видит? Она мертва, и давно, те-ло уже остыло... Мы же должны знать, от чего она умерла... От чего она умерла...
Лейтенант вздрогнул, словно осенённый внезапной мыслью, и, круто развернув-шись, почти бегом устремился к истребительным боксам. «Шестёрка» была на месте; Тор-стен откинул колпак и запрыгнул в кабину:
- Дэн! Ты здесь?
- А куда бы я мог деться? – невозмутимо ответил компьютер. – Это вы, лейтенант Торстен?
- Да, это я.
- Вы нашли Крис?
- Почему ты так решил?
- Иначе вы не пришли бы в такое время.
Иначе бы я вообще не пришёл, подумал лейтенант, а вслух сказал:
- Ты прав, мы нашли её. Она... мертва.
В кабине «шестёрки» повисла мгновенная пауза, затем компьютер снова ожил:
- Могу я узнать, от чего она погибла?
- Врач предположил, что от жажды и удушья. Но я запретил делать вскрытие.
- Почему?
- Потому что... – лейтенант запнулся. – Я сам не знаю! Прошло уже три недели, но даже если она погибла не сразу... Тело ни капельки не разложилось! Нет дыхания и пульса, температура как у трупа, а, в -остальном,  как будто она спит! Я понимаю, дахарийцы не люди, их организм...
- Лейтенант, – перебил Дэн, – вы помните историю с «призраком»?
- Ну?
- Крис несколько часов провела в разгерметизированной кабине, не израсходовав аварийного запаса кислорода и наполовину, и единственными последствиями этого про-исшествия для неё стали низкая температура тела и точечные ожоги на запястьях. Навер-няка вы задавали себе вопрос, каким образом...
- Ну?!
- Всё очень просто, – Олафу показалось, что в бесстрастном голосе компьютера проскользнула смешинка. – Чтобы сэкономить кислород, Крис тогда погрузилась в кому, а ожоги – следы от электрического разряда, которым я её разбудил.
Проклятье, как я сразу не подумал! Однако...
- Там прошло всего несколько часов, а сейчас – три недели!
- Я понимаю. Но вы проверьте всё-таки.
- Сделать дефибрилляцию? Врач меня и слушать не станет!
- Не надо врача. Возьмите разрядник.
Электроразрядники, внешне напоминающие маленькие пистолеты, многие обитатели станции носили с собой для самозащиты – жизни они не угрожали, но с их помощью можно было нанести обидчику довольно чувствительный удар током. Лейтенант, предпочитавший игрушкам настоящее оружие, держал свой разрядник в кабине «икса»; с трудом отыскав его в ящике для инструментов, он со всех ног помчался обратно в истребительный модуль.
Крис лежала на возвышении в той же позе, что он её оставил, на губах её застыла лёгкая полуулыбка. Немного поколебавшись, Олаф расстегнул на девушке парадный мун-дир, приставил дуло включённого на полную мощность разрядника к ослепительно белой коже груди и нажал на кнопку. Тело дёрнулось. Олаф нажал на кнопку во второй раз, за-тем ещё и ещё. И он почти отчаялся, когда после очередного конвульсивного рывка губы девушки слегка приоткрылись, и с них сорвался еле уловимый стон. Олаф отшвырнул раз-рядник и приложил ухо к груди Крис, но от волнения никак не мог разобрать, то ли это стучит сердце, то ли его собственная кровь в ушах. Врач! Олаф подхватил девушку на ру-ки. Ей немедленно нужен врач!
Увидев перед собой лейтенанта, держащего на руках ту, свидетельство о смерти ко-торой он подписал пару часов назад, врач буквально оцепенел.
- Да вы с ума сошли! Зачем вы притащили сюда мёртвое тело?!
С величайшей осторожностью Олаф уложил Кристен на койку:
- Доктор, она не мертва! Она дышит!
- Не болтайте чепухи! Или я немедленно вызываю бригаду санитаров, чтобы они вас успокоили!
- Чёрт возьми, доктор, говорю вам, она дышит! Сделайте же что-нибудь, вдруг она снова умрёт!!
- Покойник не может умереть снова! Я уже осмотрел это тело: оно мёртвое, мёрт-во-е!! А вы...
- Что – я? – лейтенант выхватил из кобуры бластер. – Я – псих? Ладно! Психу всё можно! Так вот: если вы немедленно не проверите её пульс, я вышибу вам мозги, понят-но?!
При виде замершего в нескольких дюймах от его переносицы чёрного зрачка дула врач прекратил спорить и, нахмурившись, дотронулся пальцами до запястья левой руки Крис. В следующее мгновение его брови скакнули высоко вверх, а глаза изумлённо округлились. А ещё через минуту он уже громогласно распоряжался, требуя датчики, капельницы и бог весть что ещё – Олаф никогда не был особенно силён в медицине. О лейтенанте тут же забыли. Олаф поставил бластер на предохранитель, убрал его в кобуру и тихо вышел в коридор.

Исчезновение, смерть, а затем – почти невероятное воскрешение сержанта Кристен Лаурос наделали в эскадрилье много шуму. Как только врач разрешил посещения, поток гостей в её палату не иссякал: каждый считал своим долгом увидеть «воскресшую» своими глазами и сказать или сделать ей что-нибудь приятное. А лейтенант Торстен сидел у себя в каюте и пытался понять: почему он не в числе этих каждых? В таком состоянии и застал друга зашедший навестить его Хорт.
- Да что с тобой, Олле? Пока Крис была без сознания, ты от её постели не отходил, а как она очнулась – исчез и не показываешься! Она же ждёт! Пойди, поговори с ней!
- Ну, я не знаю...
- Чего ты не знаешь?!
- Да это... Ведь вроде как это я её нашёл, так что неловко сейчас разговор затевать. Подумает ещё, будто я, ну, благодарности, что ли, требую...
Видно было, что командору Альтеру очень хочется плюнуть:
- Извини, Олле, но иногда ты бываешь законченным идиотом. Благодарность, не-ловко... Где ты слов-то таких набрался?! Ладно, шучу. Говорить сейчас, может, и вправду необязательно, но рожу-то свою показать ты ей в состоянии?
- Это у меня рожа?!
- Да уж не личико... Ну, всё, не злись! Командир эскадрильи не только имеет право, но просто обязан проведать свою подчинённую, чтобы узнать, как у неё дела. Так что из-вольте выполнять, лейтенант Торстен!
- Да пошёл ты...
- Нет уж, дорогой, это ты иди.
После такого разговора лейтенанту ничего не оставалось, кроме как, купив букет живых цветов и коробку конфет, отправиться в медблок.
Крис лежала в отдельной палате, отгороженной от всего мира стеклянными сте-нами и непрозрачными шторами. Датчики с неё уже сняли, оставалась только капельница. Девушка почти не изменилась, лишь чуть похудела, да запавшие глаза были обведены тёмными кругами, отчего казались ещё больше обычного. Когда лейтенант вошёл в палату, Крис только слегка повернула ему навстречу голову, выражение её лица при этом ничуть не изменилось. Торстен неловко улыбнулся и, присев на краешек стоящего возле койки стула, стал глядеть на тонкие обнажённые руки девушки, спокойно лежащие поверх одеяла. И как это она такими хрупкими ручками умудрялась справляться с искорёженной машиной? Пауза затягивалась, делаясь уже неприличной, и пока Олаф лихорадочно вспоминал все заготовленные для встречи слова, Крис нарушила молчание.
- Спасибо, что зашли навестить меня, лейтенант.
- Я, э... Вот, это вам, – и Олаф вручил, наконец, свой букет.
- Очень красивые цветы, спасибо, – Крис даже не улыбнулась. – Но, право, не стои-ло так беспокоиться.
- Пустяки, какое беспокойство!
Разговор явно приобретал светскую направленность, Олаф подумал, что ему оста-ётся только встать и расшаркаться. Чёрт бы побрал этот придворный этикет!
- Я зашёл спросить, как вы себя чувствуете.
- Прекрасно. Скоро буду готова к несению службы.
- Но я же не в том смысле! – Олаф понял, что начинает сердиться, и от этого рас-сердился ещё больше. – Почему вы всё время надо мной смеётесь?!
- Я не смеюсь. Напротив, я хочу поблагодарить вас.
- Поблагодарить? – взгляд Олафа тут же сделался подозрительным. – За что?
- Ну, как же. Вы спасли мне жизнь.
Опять она издевается! Олаф досадливо покрутил головой:
- Я нашёл вас, это правда. Но жизнь вам спас не я.
- А кто же?
- Ваш компьютер.
- Дэн? – наконец-то лицо Крис отразило что-то, кроме равнодушия. – Каким обра-зом?
Только компьютер её и волнует!
- Он рассказал о том, как вы сумели выжить в охоте за «призраком», и только бла-годаря этому вас не похоронили. Надо сказать, на вид вы не многим отличались от покой-ницы.
По губам Крис скользнула улыбка:
- Я и была ею. Это одна из особенностей моей расы – умирать на время для того, чтобы выжить. У нас этому учат всех детей, начиная с десяти лет.
- Вас тоже научили?
- Не до конца. «Умирать» самостоятельно я умею, а чтобы воскреснуть, мне нужен электрошок.
- Дэн так и сказал!
- Спасибо, что поверили ему.
- Я готов был поверить кому угодно, хоть самому дьяволу!
- Даже так? Почему?
- Потому что... – лейтенант запнулся. – Мне хотелось поверить.
Снова возникла пауза, но уже совсем не такая натянутая, как раньше, и Олаф вдруг понял, что вся его досада испарилась без следа. Чёрт знает что такое!
- Скажите, лейтенант, – снова нарушила молчание Кристен, – а как вы меня на-шли?
- Как? – лейтенант вздрогнул. – Не знаю.
- Что значит, не знаете?
- Не знаю, и всё. Просто ходил и искал, а когда добрался до того коридора, вдруг понял, что не могу уйти оттуда. Я позвал Хорта, он открыл дверь, ну, и...
- Интересно. Скажите, а у вас бывали когда-нибудь неприятности с Корпусом-пси?
- Никогда. Я не умею читать мысли.
- Телепатия – не только чтение мыслей. Например, у нас есть телепаты, которые могут взять телепатический след, только не очень старый – дней пять-шесть. А вы учуяли трёхнедельный.
- Ну... – Олаф покрутил головой. – Я думаю, это потому, что я искал вас. Другого бы я... Да нет же, я и телепатия – вещи несовместные!
- Не будем спорить, – примирительно улыбнулась Кристен. – Лучше поговорим об этом потом. Может быть.
Взгляд лейтенанта снова сделался подозрительным:
- Почему «может быть»?
- Я хотела сказать, если у нас будет время и возможность.
- А почему это их не будет?!
Девушка промолчала, и Торстен мысленно обругал себя идиотом. В кои-то веки мирно разговаривали, а он опять всё испортил! Поговорили бы и сейчас о телепатии, по-думаешь, большое дело! Хотя по сравнению с дахарийцами какой из него телепат... И во-обще... Олаф рывком поднялся со стула:
- Отдыхайте, сержант Лаурос. Желаю вам скорейшего выздоровления.
- Спасибо.
Крис откинулась на подушки и закрыла глаза, но в дверь, в которую поспешно, словно испугался чего-то, выскочил лейтенант, почти сразу же вошёл врач.
- Как вы себя чувствуете, мисс? Кстати, симпатичный у вас жених!
- Жених? – Кристен открыла глаза. – Вы о ком?
- Ну, как же! Лейтенант, который только что вышел – он ведь ваш жених?
- С чего вы взяли?
- Как это? Он сам сказал.
- Что-о?!
Увидев изумлённое лицо пациентки, врач понял, что ситуация, похоже, не так про-ста, как ему казалось, и попытался замять разговор, но не тут-то было: Крис пристала к несчастному медику, как репей, и заставила его выложить всю историю с отказом от вскрытия. А когда врач, осмотрев её, наконец, ушёл, глубоко задумалась.
Выходит, Торстен спас ей жизнь дважды: сначала – когда совершенно непостижи-мым образом отыскал её в этом заброшенном коридоре, а потом – когда не дал патолого-анатому распластать её, как лягушку. А то вышло бы, как в известном анекдоте: больной умер от вскрытия... Интересно, почему лейтенант так заартачился против вскрытия, раз даже врачи посчитали, что она умерла? Что сделается трупу от лишней дырки? Но, види-мо, лейтенант думал иначе, раз назвался её женихом... Может быть, это было первое, что пришло ему в голову, но почему именно это? Как командир, он и так мог принять любое решение за своего подчинённого – устав это позволяет. Значит, в тот момент он об этом не думал? А как же Лайма? Она открыто живёт в лейтенантской каюте... Господи, как она устала от всего этого! Кажется, врач рекомендовал ей побольше спать? Прекрасно, после-дуем его совету! Крис взяла с тумбочки таблетку снотворного и через несколько минут провалилась в глубокий сон без мыслей и сновидений.

Крис выздоравливала быстро: не прошло и трёх дней, как убрали капельницу, а она уже ходила по палате, а ещё через два дня решительно потребовала выписки. Врач попы-тался возражать, но, в конце концов, сдался и, махнув рукой на все предписания, отпустил беспокойную пациентку на все четыре стороны.
Вернувшись к себе в каюту, Крис первым делом заказала новую форму: старый комбинезон так пропитался трупным запахом, что его пришлось уничтожить, а расхажи-вать по истребительному модулю в парадном мундире было бы глупо. В ожидании, пока доставят заказ, девушка забралась с ногами на койку и включила визор. Передавали блок спортивных новостей, когда от двери раздался сигнал зуммера. Кристен сунула одну руку под подушку, а другой нажала на кнопку. Дверь открылась.
- Можно войти?
Крис оглядела стоящего на пороге незнакомого субъекта в лётной форме:
- Входите.
Посетитель переступил порог и ухмыльнулся:
- А вы не очень-то любезны, мисс.
Кристен пожала плечами:
- С некоторых пор я не очень хорошо отношусь к незнакомцам. Кстати, вы можете сесть.
- Благодарю. А почему, в таком случае, вы открыли дверь, даже не спросив, кто там? А если бы я выстрелил?
- Полагаю, не успели бы, – и Крис откинула подушку. На лице незнакомца отрази-лось восхищение:
- Ого! Об этом я не подумал.
- Возможно, – Крис поставила бластер на предохранитель и положила его перед со-бой. – Итак, я вас слушаю.
Незнакомец откашлялся и принял торжественный вид:
- Прежде всего, позвольте представиться. Меня зовут Дон Саваж.
- Очень приятно, но ваше имя мне ни о чём не говорит.
- О! Я полагал, вам сообщили... Я – пилот, которого прислали вам на замену.
- На замену? – Крис чуть заметно нахмурилась: Дюваль говорил ей о замене, но не называл имён. – Понятно. И что же вы хотите от меня?
- Пока вы, э, числились без вести пропавшей, я попробовал завести вашу «шестёр-ку». Но этот ваш компьютер...
- Чем вам не угодил Дэн?
- Он заявил, что отказывается работать, а если я попробую сделать что-то в обход паролей, то он испортит истребитель. Как вам это, а?
- Всё в порядке, – Крис улыбнулась. – Я сама его программировала.
- То есть, чтобы он... Но для чего?!
- Именно для того, чтобы в машину не лез, кто попало.
- Но я не кто попало! Меня назначили!
- Это я уже слышала. Однако я жива, и, следовательно, ваше назначение утратило смысл. Ничем не могу помочь.
- А я думаю, что можете.
- То есть? – Крис нахмурилась. – Я не понимаю.
- Сейчас объясню. Видите ли, это моё первое назначение...
- Какая разница, первое или десятое? Подайте рапорт, и вам дадут другое.
- Но мне бы не хотелось! Я сам просился на эту станцию, я отказался от всех дру-гих назначений, а теперь...
- А теперь я воскресла и спутала вам все карты? И что же мне делать, повеситься, что ли?
- Ну, зачем вы так! Я просто подумал, что вы могли бы подать в отставку. После та-кого приключения... И вы всё-таки дама... Что скажете?
- Что скажу? – Крис сделала паузу. – Скажу: а не пойти ли вам... – и, отбросив при-личия, подробно, в деталях, объяснила, куда именно должен пойти её незваный визитёр.
Крис ожидала любой реакции, но не той, которая последовала: Дон Саваж покрас-нел. Причём, краснел он довольно своеобразно: сперва, когда до него дошёл смысл ска-занного, у него запылали щёки, затем – уши и шея, а под конец даже руки сделались крас-ными. Он вскочил со стула, переставил его с места на место, несколько раз открывал рот, порываясь что-то сказать, и, так ничего и не сказав, выскочил за дверь. В другое время Крис от души посмеялась бы над этой пантомимой, но в тот момент она была вне себя от ярости. Чёрт, чёрт и ещё раз чёрт! Кажется, этот несносный лейтенант отыскал-таки воз-можность выставить её со станции! Приключение, дама! Сейчас она ему покажет приклю-чение!!
Негромко звякнул колокольчик доставки – прибыла новая форма. В мгновение ока натянув на себя комбинезон, Крис пулей вылетела в коридор и вихрем понеслась к каюте лейтенанта – её не остановила даже мысль о том, что там она увидит Лайму. Хоть десять Лайм, но она немедленно выскажет лейтенанту всё, что она о нём думает!!
Олаф был у себя и мирно ужинал, когда зуммер у двери вдруг отчаянно запищал. Лейтенант поморщился – он терпеть не мог, когда его отрывали от еды.
- Да, войдите!
Дверь распахнулась, и лейтенант так и застыл с поднесённой ко рту вилкой – на пороге его каюты стояла Крис.
- Что это за штучки?! – без каких-либо предисловий вопросила она. – Что вы себе позволяете? Думаете, что нашли наконец способ от меня избавиться? Чёрта с два! У меня контракт на пять лет, и прерывать его добровольно я не собираюсь – невзирая ни на какие «приключения»!
Олаф медленно положил вилку на стол.
- Прерывать контракт? О чём это вы?
- Будто не понимаете! Зачем вы подослали ко мне этого Саважа? Чтобы показать, что тут и без меня обойдутся?!
В свете последних событий лейтенант успел позабыть о Доне Саваже, и известие о том, что этот выскочка из Академии до сих пор не покинул станцию, неприятно его пора-зило.
- Я никого к вам не подсылал! И, что бы ни наболтал вам этот ублюдок, я не имею к этому никакого отношения!
- Ха! Так и я поверила! Да вы спите и видите, как бы убрать меня со станции по-дальше! Думаете, вам это сойдёт с рук? Как бы ни так! Я не позволю...
Крис говорила что-то ещё – Олаф не слушал: слова о «спите и видите» направили его мысли совсем в иное русло. Порозовевшие щёки, слегка припухшие губы и бурно вздымающаяся грудь сержанта Лаурос вызвали у лейтенанта такой невообразимый всплеск чувств, что в первый момент он даже испугался, а во второй уже совершенно не владел собой. Как в полусне, Олаф медленно встал из-за стола и двинулся к девушке. Та резко замолчала и сделала шаг назад, но сзади была стена каюты. В мгновение ока очу-тившись рядом, Олаф схватил Кристен за плечи, рывком притянул к себе и впился поцелуем в полураскрытые губы. Он думал, что девушка попытается вырваться или хотя бы отстраниться, но та, простонав что-то неразборчивое, вдруг обмякла у него в руках, позволяя делать с собою всё что угодно, и эта неожиданная покорность привела лейтенанта в совершенное неистовство.
Он сжал Крис в объятиях, поднял на руки и, пронеся через всю каюту, положил на кровать. Девушка снова не сделала никакой попытки убежать или защититься – она просто лежала, закрыв глаза, и Олаф понял это так, что ему позволено всё. Он рухнул рядом и, торопливо стаскивая с себя одежду, другой рукой попытался расстегнуть молнию на комбинезоне Крис. Но от волнения, а, может, от того, что комбинезон был ещё слишком новым, застёжку заело, и тогда лейтенант так рванул несчастную молнию, что та с жалобным хрустом сломалась совсем. Комбинезон соскользнул, как змеиная шкурка, вызывающей белизной сверкнули обнажённые грудь и плечи. Затаив дыхание, Олаф провёл пальцами по бархатистой коже. Крис ответила лёгким полустоном-полувздохом и вдруг, обхватив лейтенанта своими тонкими руками, с силой притянула его к себе. Тот немедленно ответил, и оба они канули в небытие.
...Спустя час Крис, сидя на лейтенантской постели, тщетно пыталась починить сло-манную застёжку. Обычно вещи легко её слушались, но лейтенант, как видно, постарался на славу – молния упорно не желала сходиться. Вконец отчаявшись, Крис отбросила ни в чём не повинный комбинезон и раздражённо воскликнула:
- Ну, и что прикажете делать? Это была моя новая форма! Как я теперь пойду к се-бе?
- Ты хочешь идти прямо сейчас? – усмехнулся развалившийся рядом Торстен. – Те-бя кто-то ждёт?
- Нет, но...
- Так в чём проблема? Закажи себе ещё комплект, и пусть его доставят сюда.
- Но когда ещё доставят!
- А мы что, не найдём, чем заняться?
- Господин лейтенант! По-моему, вы малость обнаглели!
- Что-о? – Олаф рывком притянул к себе девушку. – Вот тебе за «господина»! Вот – за «лейтенанта»! А вот – за «обнаглел»!
От поцелуев, которыми Торстен перемежал свои фразы, у Крис перехватило дыха-ние, и она уже безропотно позволила лейтенанту вновь и вновь проделывать с собою то, чего не позволяла ещё никому на свете.
Трудно сказать, сколько прошло времени, когда оба они снова вынырнули из небы-тия в реальность и несколько минут просто молча лежали рядом, восстанавливая дыхание. Наконец Олаф решился:
- Крис, а как вышло, что ты... ну, что я у тебя – первый? Хотя, если не хочешь, не говори!
- Да нет, отчего же. Просто на Дахаре я была ещё слишком молода для любви, а по-том... Потом – не влюблялась.
- Но не обязательно же влюбляться! А просто, гм... отношения?
- Для меня это вовсе не так просто! Например, Джей или Эрвин мне нравятся, но этого недостаточно, чтобы...
Олаф в волнении даже приподнялся на локте:
- Так ты хочешь сказать, что я... что ты меня...
- А уж это понимай, как тебе угодно!
- О господи! Тогда почему же ты от меня бегала?!
- Во-первых, не бегала, а держала дистанцию: не могла же я первая повеситься тебе на шею. Во-вторых, если мне не изменяет память, ты сам меня терпеть не мог! Спал и ви-дел, как бы сплавить со станции подальше! Скажешь, нет?!
Олаф смущённо потёр нос:
- Ну, когда это было-то! Всё давным-давно изменилось!
- Может быть, только мне-то откуда об этом знать? Я, конечно, телепат, но в чужие мозги без приглашения не лезу. А в-третьих – Лайма! Вся эскадрилья только о том и гово-рила, что она к тебе вернулась! Кстати, где она?!
- Понятия не имею, – лейтенант фыркнул и снова потёр нос. – Я её выгнал.
- Да ну? – Крис прищурилась. – Когда?
- Как раз в тот день, когда ты исчезла.
- О! И за что же ты её... так?
- Всё за то же. Только надо было сразу это сделать, а у меня... духу не хватило. В-общем, дурак был. А можешь ещё как-нибудь обозвать, я не обижусь.
- Да нет, зачем, – Крис улыбнулась. – Не стоит себя винить. Ты свободен в своих поступках. Ведь ты же ничего мне не обещал.
- Нет, но...
- Не надо. Не надо больше об этом. Что было, то было.
- Гм. Пожалуй, ты права. Куда интереснее не что было, а что будет!
- А вот этого никто не может сказать.
- Почему это?
- Нипочему. Кто может знать будущее?
- Знать, может, и не может, но предполагать... И вообще, сержант Лаурос, почему вы всё время мне возражаете?!
- Потому, лейтенант Торстен, что временами вы бываете таким упёртым... Ох! Что ты делаешь?!
- А ты ещё не поняла? Тогда объясню попонятнее...
Сколько всё это продолжалось – ни Крис, ни Олаф не смогли бы потом вспомнить. А утром, когда Олаф открыл глаза, Крис рядом не было и ничто не напоминало о её при-сутствии – как будто всё это ему только приснилось.

Когда Торстен явился в отсек № 15, Крис была уже там и занималась ремонтом «шестёрки». Олаф подошёл и поздоровался. Не поднимая глаз, Крис молча кивнула и по-чти сразу же повернулась к лейтенанту спиной. С минуту растерявшийся Олаф ещё стоял в дверях бокса, но, поняв, наконец, что его откровенно не желают замечать, повернулся и пошёл прочь. В чём дело? Крис была так нежна с ним ночью, почему же теперь она ведёт себя так, словно ничего не произошло, более того – словно они опять смертельные враги? Может быть, он чем-то её обидел, что-нибудь не так сказал или сделал... Всё-таки, она принцесса, а он... Господи! Сам чёрт не разберёт этих женщин, а принцесс – тем более!!
К моменту, когда он, наконец, вернулся к себе в каюту, лейтенант уже был зол на весь мир и, не раздумывая далее, заказал себе виски. Бесцветная жидкость приятно обо-жгла горло, но не успел Торстен сделать и нескольких глотков, как в дверь постучали. Дьявол, кого там ещё несёт...
- Не заперто!
Дверь открылась, и на пороге возник улыбающийся командор Альтер:
- Привет! К тебе можно?
Нельзя, мрачно подумал Олаф, но вслух сказал:
- Проходи.
Хорт вошёл, закрыл за собой дверь и внимательно посмотрел на высокий стакан в руке Олафа:
- Надираемся вдвоём?
- Как это?
- Я и бутылка.
- Да иди ты! – Олаф со стуком поставил стакан обратно на стол. – Воспитывать ме-ня пришёл?!
- Ну, не злись, – Хорт примирительно улыбнулся. – Я просто так зашёл, погово-рить. Вижу, что ты с самого утра не в себе. Случилось что-нибудь?
- А хоть бы и случилось! Почему я должен тебе об этом рассказывать?!
- Не должен, – кивнул Хорт, усаживаясь в кресло. – Однако если ты не расскажешь, то будешь продолжать злиться, а это значит, что лихорадить будет всю эскадрилью. Но подчинённые не виноваты в том, что у их командира плохое настроение, так что лучше тебе обо всём рассказать. Итак?
Олаф скривился и с сожалением поглядел на пустой стакан:
- Да так... Ничего.
- Оно и видно, – Хорт перестал улыбаться. – Олле, я серьёзно! Что случилось?
- Да ничего! Просто вчера Крис была у меня, и мы... ну, в общем...
- Ясно. Наконец-то. И?
- И теперь она меня в упор не видит, как будто мы не знакомы! Утром даже поздо-роваться со мной не захотела!
- А где именно она с тобой не поздоровалась?
- В отсеке, возле машин.
- Кто-нибудь ещё был при этом?
- Был, кажется, люди же работают... Но какая разница?
- Разница! – Хорт поднял глаза к потолку. – Дурак ты, братец, вот что я тебе скажу!
- Это ещё почему? – обиделся Олаф.
- Да потому! Ты как себе это представляешь: сержант Лаурос принародно вешается на шею своему командиру?
Олаф моргнул, затем его лицо приняло задумчивое выражение:
- Да, действительно... Я как-то не подумал.
Видно было, что командору Альтеру очень хочется высказать своё мнение об ум-ственных способностях лейтенанта Торстена, но он сдержался и промолчал. Несколько се-кунд Олаф сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, а потом встал и, ни слова не говоря, быстро вышел из каюты. Хорт проводил его взглядом и, пожав плечами, налил себе виски.

Крис вымоталась до синих чёртиков в глазах. Но она намеренно весь день загружа-ла себя работой, чтобы хоть как-то отвязаться от лезущих в голову назойливых мыслей. Вчерашняя ночь удивила и даже испугала её: Крис никогда не думала, что способна так реагировать на мужчину. Даже воспоминание о том, что было ночью, причиняло ей почти физическую боль – так хотелось повторить всё то, что произошло. Но, представив себе, как Олаф подходит к ней и на глазах у всех обнимает её и целует, Крис, сама не зная поче-му, пришла в ужас. И когда утром сияющий Торстен действительно появился в дверях её бокса, Крис испугалась так, что не смогла даже заставить себя ему улыбнуться. Уже по-том, вспоминая недоумённо вытянувшуюся физиономию лейтенанта, она ругала себя са-мыми последними словами, но исправить уже ничего было нельзя. С этой горькой мыслью девушка пребывала весь день, почти не реагируя на окружающих и едва отвечая на вопросы, и с этой же мыслью стала готовиться ко сну. И когда она, уже полностью раздетая, стояла возле постели с ночной рубашкой в руках, дверь, которую она по рассеянности забыла за собой запереть, вдруг бесшумно отворилась, и на пороге возник Олаф.
Мгновенный испуг почти сразу же уступил место возмущению, а в сочетании с тем раздёрганным состоянием, в котором Крис пробыла весь день, это привело к тому, что де-вушка, отчаянно покраснев, вдруг выпалила столь же короткую, сколь и неприличную, но весьма популярную у космолётчиков фразу – из тех, что не принято произносить вслух. Но Олаф как будто не слышал – замер у двери и молча уставился на раздетую девушку так, словно видел её впервые. Крис почувствовала, что на глаза её наворачиваются слёзы.
- Что вы себе позволяете, господин лейтенант? – закричала она, чтобы не распла-каться окончательно. – Кто вас учил без стука вламываться в чужую каюту? Я, между про-чим, вас не приглашала, я вообще не желаю вас видеть! Вы меня слышите? Уйдите немед-ленно! Уйдите, я вам говорю!!
Не отвечая, Олаф медленно двинулся к ней. Мгновенно замолчав, Крис попыталась прикрыться прозрачной ночной рубашкой, но уже в следующее мгновение рубашка была вырвана у неё из рук и брошена куда-то в угол, а сама она, прижатая к койке двумястами с лишком фунтами веса, могла лишь беспомощно наблюдать, как меркнет в каюте выклю-ченный свет.