ОПЕРАЦИЯ «БЕСПОКОЙСТВО»
Челябинскому метеориту и МЧС России посвящается.
Все совпадения имен, событий настоящего, прошлого и будущего считать чисто случайными.
Автор просто глядел в потолок и сосал палец.
ШКОЛА 1-ГО ЦИКЛА, ТРЕТИЙ ГОД, УРОК АСТРОНОМИИ, СЕРЕДИНА 20-ГО ВЕКА
—Сегодня, дети, я расскажу вам о малых телах Солнечной Системы. На прошлом занятии вы узнали, что вокруг Солнца обращаются восемь больших планет. Мы с вами живем на третьей от Солнца планете. Некоторые из них очень большие. Кто-нибудь вспомнит, как они называются?
—Юпитер…
—Сатурн…
—Уран!
—Уран…
—Я уже сказал про Уран!
—Успокойся, Вовочка, ты сказал первый, а Машенька просто не успела, наверное, постеснялась, да? Вы все молодцы. А ты, дружок, давай-ка садись рядом со мной, перетаскивай свой коврик поближе. Сюда, сюда. Ты будешь мне помогать включать проектор. Итак, кроме планет Меркурия, Венеры, Земли, Марса и планет-гигантов в Солнечной Системе, оказывается, есть еще множество тел гораздо меньшего размера. Однако и они заслуживают внимания. Порой, очень пристального. Чем же они так примечательны? В первую очередь, своими орбитами. Орбиты больших планет похожи на слегка вытянутые круги и располагаются в достаточном удалении друг от друга. Есть даже определенные математические закономерности в их размерах. Когда вы станете постарше, то узнаете формулы, с помощью которых по номеру планеты можно вычислять размеры их орбит. А вот малые тела не отличаются подобной аккуратностью. Совсем, как дети. Их орбиты вокруг Солнца переплетены, как моток ниток. В такой сутолоке немудрено и столкнуться! Но сталкиваются они не так часто, как вы, друзья, когда носитесь на переменках. Вы, конечно, помните, что в сравнении с Солнцем планеты очень маленькие. Солнце такое огромное, что наша необъятная Земля меньше его почти в 100 раз. А расстояние от Земли до Солнца составляет 150 диаметров Солнца. Большие планет – просто песчинки в сравнении с такими расстояниями, а малые тела Солнечной системы – пылинки. Тем не менее, столкновения происходят. Ведь малых тел – великое множество! Вдобавок – они легкие, а планеты – тяжелые и притягивают их к себе. Среди них есть и достаточно крупные, такие же по размерам, как наша Луна. Их немного, десятки. А маленьких – сотни и тысячи. И между ними носятся совсем крошечные – как обычные булыжники и просто песчинки. Таких просто неисчислимо. Малые планеты зовутся астероидами. Самое удивительное у них то, что практически все они вращаются вокруг Солнца в одной зоне между планетами Марс и Юпитер и общий объем у них такой, что его хватило бы на полноценную планету размером с Землю и даже больше. Потому ученые и предполагают, что такая планета когда-то была между Марсом и Юпитером, но потом разрушилась и от нее осталось множество мелких осколков. Впрочем, это только гипотеза. Так, дети, кто из вас знает, что такое гипотеза?
—У нас кошку так зовут, она постоянно где-то прячется.
—Это, наверное, сказка такая.
—Нет, это мультик такой.
—Вот, кто-то про сказку сказал. Да, гипотеза – это вроде сказки. А правильнее – это догадка или выдумка. Мы точно не знаем, но догадываемся и высказываем гипотезу. А потом убеждаемся, что догадались правильно и тогда говорим, что это уже истина. Или наоборот – оказывается, что ошиблись и про гипотезу забываем или переделываем ее.
Но вернемся к малым телам Солнечной Системы. От того, что они движутся в ужасной тесноте, по меркам космического пространства, конечно, между ними происходят столкновения. От столкновений летят во все стороны осколки, большие и малые. Они тоже становятся членами этого беспокойного коллектива и налетают друг на друга. Посмотрите, как это происходит. Вовочка, покажи следующий эпизод.
Надо сказать, что наша планета не является исключением. Она тоже принимает участие в столкновениях. Однако, поскольку она гораздо больше многих малых тел, то при падении на Землю они не причиняют ей вреда. Большинство просто сгорают в атмосфере. Если не успели сгореть, то распадаются на мелкие осколки. Все эти падения нередко сопровождаются вспышками и даже грохотом. Все зависит от размеров падающих тел – метеоритов. Совсем маленькие, их зовут метеорами, просто оставляют короткий след вспышки на ночном небе. Видите яркие черточки среди звезд? Это следы метеоров. А от больших может остаться даже дымный след. Такие называют болидами. Вова, следующий эпизод. Молодец. Мы сейчас видим падение крупного метеорита в сибирскую тайгу. Волна от его взрыва повалила деревья на тысячах квадратных километрах. Но сам метеорит был относительно небольшим. Его размеры были примерно как наш зал для занятий. А теперь представьте, что произойдет, если на Землю упадет гораздо большее тело! Поэтому мы давно наблюдаем за астероидами и наибольшее внимание уделяется, конечно, самым большим. Столкновение такого тела с Землей может погубить на ней всю жизнь.
Все астероиды разбиваются на четыре группы опасности. Их традиционно сопоставляют с цветами. Самая опасная группа – красная. Она смертельна для всего живого на Планете. Следом идет оранжевая. Падения астероида этого класса может уничтожить страну или даже континент размером с Австралию. Потом идет желтая. Эти тела опасны для городов. Могут погибнуть тысячи или даже десятки тысяч людей. И, наконец, зеленая группа. Опасные для отдельных людей. Пошумят, посверкают, кого-то напугают. Могут, конечно, и убить, но в основном обеспечат просто незабываемые впечатления для свидетелей падения. Красочный фейверк.
А теперь скажите, почему выбраны такие цвета?
—Потому что на красный нельзя переходить дорогу.
—Огонь тоже красный!
—Зеленый цвет у елочек и травки!
—Желтый цвет у Солнца. Я вчера так обгорел!
—Правильно, ребята, это естественное восприятие цвета человеком. Теперь вы знаете, какая опасность окружает нашу Планету в Космосе. Но я сразу вас успокою: падение астероидов из красной группы происходит очень редко. Раз в миллионы или даже десятки миллионов лет. А вот гости из оранжевой группы навещают Землю почаще. Между визитами проходят десятки тысяч лет. Последний раз это было 12 тысяч лет назад. Желтая группа – еще более частый визитер. Раз в десять-двадцать лет падает такое тело. А зеленая группа сыплется сверху постоянно. И камешками, и пылью и более крупными булыжниками. Десятки тысяч тонн такого мусора падает на планету ежегодно. Но они не страшны, а чаще просто забавны. Что касается первых трех групп, за ними мы ведем постоянное наблюдение и занимается этим Небесный Дозор. О его работе я расскажу вам на следующем занятии. А теперь бегите на физкультуру.
В АВГУСТЕ 2012-ГО
– Мне нужен Панкрат Наливайко.
– Не узнаете, Мигель?... Ах, да! Простите…
– Да, со светом лучше. А то одни зубы да глаза… Послушайте, Панкрат, вы уже Странник в пятом колене, но по-прежнему черны как… стигийский сумрак. А ведь все предки ваши по женской линии белокуры. Вам специально корректировали геном?
– Да скажите прямо – как задница негра, коим я и явлюсь, причём далеко не в пятом, а скорее всего, в двести двадцать пятом колене. И никакие усилия отцов и дедов, которые влюблялись исключительно в белых женщин, не поменяли ситуацию. Цвет потомков мужского пола в нашем роду всегда выбирали женщины. Вот и матушка тоже сказала, что выбрала отца за рост, силу, стройность и улыбку до ушей и хочет родить такого же сына, а не толстогубого увальня неопределённого цвета, который, вдобавок, рано облысеет.
– Это точно, негритянские гены в вашем роду исключительно сильны, причем, по мужской линии. Во многом это и было целью проекта «Черная Спарта». А ваша сестра, тетушки?
– Смуглянки широкого спектра. Что за «Спарта»? Я знаю только, что мой пра-пра… в общем тот предок, что примкнул к Сообществу, был воином народа зулу.
– Был приглашен.
– Ну да, его пригласили, когда шансов на жизнь не оставалось – смерть на поле брани, позорный плен или служба неизвестно кому и неизвестно где. Он воевал у Чаки – первого зулусского короля. Помнится, из его воинства немало было таких «приглашенных». Богатый улов для Смотрителей генома. Но почему «Спарта»?
– Видите ли, операция готовилась очень тщательно и ставила не столько цели генетического контроля, сколько решала кадровые вопросы в разрезе прогрессорской деятельности на Черном континенте на ближайшие сто-двести лет. Чака был самородком, но без нашей поддержки и руководящего влияния далеко бы не пошел. Ну, стал бы вождем после смерти своего покровителя, но уж никак не объединителем многих племен и не отцом-основателем нации зулусов. Мы воспользовались благоприятным моментом, который давно ловили, и дали ему возможность развития. Спартанские же принципы жизни были использованы в качестве базиса организационной деятельности Чаки. То, что за два десятилетия его войн погибли сотни тысяч людей, не наша вина. Гибель подобного числа людей в условиях нарастающего белого колониализма была просто неизбежна. Мы же создали социальный фильтр, позволивший взять под контроль лучшие генетические линии черного народа. Потомки приглашенных послужили основой для кадрового состава корпуса Прогрессоров в следующем столетии. Вот только вы «изменили» родовой профессии – ушли в Небесный Дозор. Несмотря на отличные лингвистические показатели. Да и прочие тоже.
– Ну да, отличные… Говорят, мой русский совершенно натурален, не придерешься. Спасибо, маме, она ведь русских корней и немало времени проводит в России. Вот только мне туда не шибко светит – никто не поверит, что я потомок Пушкина, а не шпион из Лэнгли. Все потомки знаменитого эфиопа давно побелели, а выговор натурализовавшихся афророссиян даже в лучших случаях шипит или шелестит, вдобавок мой цвет антрацита говорит о чистой крови без примесей. Так что, приходится практиковаться в языке с эмигрантами где-нить в Штатах и выдавать себя за учителя русской словесности из глубинки, чтоб не прогореть с мифической университетской профессурой.
– Что ж, любезностями обменялись. Теперь о делах. Нам предстоит долгий разговор и я специально выбрал время, когда вы на отдыхе между дежурствами. Однако, чувствую, что вас разбудил, хотя старался дать пару суток на отдых.
– Ваше чувство на высоте, но не отчаивайтесь. Сон уже не вернуть, как вчерашний день. Да и спал я уже часов двадцать.
– Так любите поспать?
– Устал безмерно. Как сдал дела, так рванул в Санта-Монику. Там был отличный прибой для серфинга. Не шибко высоко, чтоб не убиться, но и не слишком гладко, можно оторваться всласть. А потом приятеля на пляже встретил, Гигой зовут, калифорнийский белорус. Мы с ним пару часов пиво с раками хлебали и на его родной мове гутарили. Как раз для него я и есть школьный учитель с Восточного побережья. Чем хорош этот американский Архангельск, никому ни до кого нет дела, главное чтобы полиция не пристала. Ну, появился какой-то черномазый с доской на полдня и потом исчез. Кому интересно, на самолете он путешествует, или по канализациям со дна морского приходит? … А после пива нужны сутки на реабилитацию и вывод токсинов. В общем, излагайте ваше дело.
– Беседа будет достаточно приватна. С моей стороны защита включена. Включите вашу. Да, вижу, включили. Вы сейчас где?
– На папином ранчо. Середина Индийского океана, глубина 3 километра.
– Значит, сигнал пойдет через эмираты и потом по европейскому геостационарному спутнику ко мне в Барселону. Будет некоторое торможение.
– Всегда интересно было, как мы посылаем наши сообщения по каналам сухопутных. Да и зачем? Своих нет?
– Свои-то есть, но нет необходимости без нужды привлекать внимание к разным сигналам непонятного происхождения. Вдобавок использование общих каналов связи повышает мобильность коммуникаций. Всегда есть возможность подключения к различным источникам. Нашей службе приходится ведь беседовать не только с соотечественниками.
– А как маскируемся? Под шумы?
– Шумы, в каком-то роде. В упрощенном изложении - мы модулируем нашими «шумами» потоки неоднородной информации, ухудшая качество. Обычно это музыка, фильмы. Хорошо для этого подходят обмены в пиринговых сетях. У меня есть возможность посмотреть, как проходит наш сигнал. Тааак, в Эмиратах мы скрываемся за учебными роликами духовных семинарий. А вот через Европу… мдаааа, там иначе, знаете ли. Но в соответствии с последней политической модой – фильмы и песни про геев. А в одном фильме – ну, ты скажи! - два героя – один белый, другой…
– Хватит, хватит. Я все понял про … ваши методы. Давайте к делу.
– Оно и верно. Итак, я давеча читал ваш полугодичный отчет. Это и будет темой разговора.
– Опять камушек не туда упал?
– Наоборот. Будем решать, куда камушек будет падать. И когда.
– Ага! Обратная задача, значит. Переходим от защиты к нападению. А на кого?
– Вот и это будем решать.
– Что ж это вас, Прогрессоров, на крайности потянуло? Обычно вы не столь прямолинейны. По крайней мере, в последнее столетие. Или требуется кого-то наградить небесной карой?
– Скорее подбодрить шилом в зад и без жертв по возможности. Но покрасочней. Тунгусский метеорит помните?
– Не наша вина, что пропустили.
– Зато успели уронить в тайгу, а не на Европу.
– А то!..
– Вот и надо что-нибудь эдакое, но, повторяю, без геноцида. Продолжим. По отчету я понял, что ничего экстраординарного не происходило и не предвидится, все ровнехонько, так сказать. Объекты красной группы – высшая летальность - не выходят за прогнозируемые коридоры орбит. Пополнений в ней нет. Оранжевая группа – тоже очень опасная - тщательно контролируется и прочищается. Желтая и зеленая группы в отношении нейтрализованных и пропущенных объектов не выбиваются из статистики последних лет. Так примерно я понял отчет и у меня создалось впечатление, что ситуация под контролем, родная планета может спать спокойно под вашей защитой.
– Вы все правильно поняли. Хотя о спокойствии на вахтах не скажу, особенно на дальних рубежах. Именно там и кипит дело, чтобы у Земли не светится. Основная забота, как и у полиции, – профилактика правонарушений. На дальних рубежах мы выискиваем все объекты, мало-мальски готовые сорваться со стационарных орбит, или сорвать других и пресекаем это. Используем разные методы от легкой корректировки до уничтожения. И все эти действия крайне энергозатратны. Примерно так.
– Дальние рубежи - это где?
– Все пространство за Марсом. Пояс астероидов и дальше до орбиты Сатурна. Около него ловим гостей из облака Оорта и поясов Койпера, если пользоваться терминологией сухопутных.
– Вы тоже ее используете?
– Большей частью при популяризации, как сейчас. В нашей практике весь объем Солнечной системы более детально зонирован и названия там очень сухи – сплошные индексы и координаты.
– Значит, матерых преступников ловите на дальних рубежах, а хулиганов из желтой и зеленой групп стараетесь перехватить уже непосредственно возле Земли и не всегда это удается.
– Конечно, вдалеке их намерения опознать сложно. Момент истины вырисовывается на подступах к Планете.
– Какими методами пользуетесь для уничтожения объектов? Я, безусловно, представляю масштабы нашего энергетического могущества, но сейчас мы начинаем планировать достаточно деликатную партию и необходима уверенность в силах. Игра будет идти совсем рядом с Планетой.
– Как уничтожаем? Да по-всякому. Разумеется, без ярких термоядерных вспышек. Такое и заметно будет и контроль обломков усложнится. Кстати, если такие обломки упадут на Землю, они будут иметь заметно высокий радиоактивный фон. Это нам совсем не нужно! Мы сначала корректируем орбиты, а затем дробим заложенными в шахты направленными зарядами или сталкиваем друг с другом. Стараемся, чтобы обломки образовывали компактный рой, движущийся в нужном направлении, ну, на нужной орбите. После взрыва он практически не контролируем, как пчелиный… Хотя, нет – пчелок-то еще можно поймать. Это больше похоже на попытку туман разгонять – маши, не маши… А куда направляем? Наилучший вариант, если удается сбросить в атмосферы планет-гигантов. Юпитер стараемся не использовать – он слишком близко, заметен, - а вот Сатурн и Уран подходят. Вдобавок у них есть кольца, в которые можно кое-кого пристроить… Правда, тут вы должны понимать, конечные результаты откладываются где на годы, а где – на десятилетия. Все из-за приличных периодов обращения. Подготовленный рой упокаивается в назначенном месте не за один цикл – процедура итерационная. Мы как бы передаем эстафету следующему поколению чистильщиков Системы, а сами завершаем труды предшественников. Впрочем, хороним в атмосферах планет-гигантов не всех – некоторые рои присоединяем к известным метеорным потокам, усиливая их сезонную активность.
Чтобы все это осилить, не запутаться, нужна сеть станций слежения. Они у нас есть от Солнца до Урана. Базы данных о работах прошлого, настоящего и будущего тоже есть. Они непрерывно синхронизируются по всему оперативному пространству. Размах Солнечной системы – десять световых часов. Это до Плутона. И там есть пункты наблюдения, но основные границы – в пределах пяти. Значит, оперативность данных, их свежесть, так сказать, - порядка четверти суток. В секторе Земли – от нескольких минут до получаса.
– Полчаса? Это ведь в четыре раза дальше Марса!
– У нас здесь весьма густая сеть станций слежения. Они располагаются цепочкой вдоль орбиты Земли, где ближе к Солнцу, где дальше. Поднимаются над эклиптикой. Поэтому пути информационных каналов достаточно извилисты и прихотливы. Но в час укладываемся. Это достаточно сложная работа, в ней участвует, по меньшей мере, половина штата Стражи. Тут полностью положиться на автоматику нельзя… как и на человеческий фактор. К слову сказать – тоже подводит порой. Мы ведь люди – и устаем, и слабости имеем до пороков включительно… Выручает многократное дублирование
– Хорошо, общую картину я представил. Теперь более детально о задаче. Необходимо осуществить контролируемое падение крупного тела на Землю с максимальным количеством эффектов и минимальным числом жертв. В идеале жертв, связанных непосредственно с поражающими факторами от падения метеорита, быть не должно. Что касается вторичных последствий вроде испуга и тому подобного – что ж, на то воля божья…
Как вы поняли, траектория падения должна пролегать над населенными областями. В идеале – над густонаселенными. Последнее, впрочем, предстоит серьезно обсудить – от паники в мегаполисе, знаете ли, могут быть последствия как от военных действий. Известен случай, когда в результате сильного ливня давка в центре крупного города погубила и искалечила десятки людей. И это в мирное время в праздничный день!
По лицу вашему отчетливо читаю вопрос: а зачем это нужно? Отвечаю. Задача многоплановая. Первый план – привлечение внимания общества к метеоритной угрозе. Вы, разумеется, знаете, что над формированием сознания населения экономически развитых стран в отношении угрозы из Космоса мы, Прогрессоры, работаем не первое десятилетие. С тех пор как наладилась индустрия космического транспорта в 60-е годы минувшего столетия для нас это базовый приоритет. Стараниями голливудского кинематографа человечество подготовлено к мысли о возможности неожиданных глобальных катастроф разного плана. Однако глубокого массового понимания таки нет. Что имеется ввиду? Попросту говоря, реальность угрозы воспринимается на том же кинематографическом уровне и дальше бытовых анекдотов не идет. Подлинной озабоченности у хозяев экономики нет. Традиция жить мимолетными пятилетками от выборов к выборам застилает горизонты. Потому и появилась идея организовать своего рода реалити-шоу с привлечением настоящих, а не нарисованных астероидов. Отработаем в деталях первый спектакль и потом начнем регулярное дублирование на разные лады каждый год. А то и почаще.
– Приурочивая к праздникам…
– Совершенно верно, вы правильно мыслите. Другой план я уже частично озвучил. Отработка игры с объектом в непосредственной близости к Планете с соблюдением нашей традиционной конспирации. Объект должен быть самым реальным, безо всякой бутафории. Пусть все его тысячи тонн реально входят в атмосферу на глазах изумленной публики и с оглушительным грохотом пролетают над головами. Наша задача – не дать эти головы расплющить.
Третий и прочие планы – будем тестировать системы дальнего обнаружения сухопутных. Тестировать и тренировать. Тут смыкаемся с первым планом. Такова триединая задача.
– Триединство… Это смутно мне что-то напоминает…
– Напоминает? Полагаю, уроки истории. Итак, справитесь?
– На первый взгляд – должны. Расчет нужной траектории – не столь сложная задача. Сложнее решаем. Выбрать объект и подвести к Земле – тоже. Труднее – не засветиться. А ну, как рухнуть задумает? Всего-то не учтешь, когда в атмосферу войдет. Прогноз распада на обломки не столь точен, как расчет кинематики в пространстве. Недра-то камешка мы интравизорными средствами прощупаем, но однозначной картины все одно не будет. Не резать же на части? Потом не склеишь. Получается близко к поверхности допускать не стоит. Надо взорвать выше плотных слоев атмосферу, чтобы дальше летел щебень, а не монолит. Скажем, не ниже полусотни километров над поверхностью. Взорвать, но чтобы походило на самопроизвольный распад… Думать надо…
– Вот и думайте! Как, интересно?
– Хм… Ну, разнообразия ради, разве, что бы наша жизнь в Пространстве пресной не казалось. Но выбор места – исключительно за вами. Мы в политику не лезем.
– Выберем. Значит, договорились. Скоро к вам поступят конкретные данные. Конец связи.
– Постойте. Какие сроки примерно?
– Да к Рождеству. Не справимся?
– Эк, вы торопитесь-то как! То вам столетия подавай, а то – прям к обеду.
– Не успеем к Рождеству – а хотелось бы, а? – тогда… ну, ко дню святого Валентина, что ли? Пусть будет другой вариант эмоционального настроя. Всё, отбой.
– Всего...
ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ СПУСТЯ
—Уважаемые коллеги, вы знаете повод нашей встречи здесь, под этими прозрачными небесами Тибета…
—Разумеется: охолонуть негров, упарить чукчей, согреть кровь легкими морозцем всем прочим…
—Принимаю, ваш сарказм, уважаемый Мбвану. Однако важнейшим поводом для выбора места послужила банальная секретность…
—Которая не может быть соблюдена на базовом уровне?
—Именно! Тамошняя недостаточна. Сетевое собрание неприемлемо, поскольку обсуждать проблему, вернее, задачу будем достаточно долго и потому нужны и удобства, и возможность перерывов для кулуарных встреч и просто для отдыха на раздумья и прочее. А собрать в одном конференц-зале или просто погребе всех региональных кураторов Планеты без слухов просто немыслимо. Слухи же пока не нужны – тема горячая даже для наших… словом, горячих голов у нас тоже хватает, свои экстремисты сумеют сунуть и палки в колеса, и бросить камни под косы. В результате – банальная потеря времени, утрата темпов. А это – важнейшие краевые условия. Мы тут в тиши посидим, покалякаем, обсудим дела и потом уже спустимся в суету городов и потоки машин…
—С чего это вас, дон Мигель на славянистику так тянет? Россию-матушки уже второй раз в одном периоде поминаете. Ну, не прямо, опосредовано…
—Неужто? Мндаааа, вы правы, пожалуй. Будем считать это непроизвольными играми разума или намеками подсознания. Нам потребуется объективность и всесторонний анализ без варварских национально-региональных, словом, местячковых, предпочтений. Проблема и планетарная, и эпохальная. Подобную давненько не решали. Планетарно-эпохальная… или эпохально-планетарная? Нужные акценты подберем в резюме, когда будут формулироваться исполнительные императивы. А теперь приступим к перекличке.
—Ну, прям, линейка в пионэрлагере…
—А вы, дорогой Сулейман, у себя в Пешаваре как-то иначе с тамошним контингентом работаете?
—Да, ладно, я так – стебаюсь, ритм беседе задаю. Мы ведь должны полностью раскрепоститься, расслабиться телом и духом для принятия единственно правильного, выверенного решения и потому следует убрать все пережитки палеолита в сознании, забыть про детские комплексы и обиды, не думать о семьях…
—Это как тебя, Сулик, понимать? Ты в каком смысле собираешься о нашей семье «не думать»?
—Эся! Эсфирюшка! Ну как я могу о тебе не думать? Все помыслы… Просто, сейчас надо будет думать еще и о Планете, о человечестве, каким-бы гадким оно ни было… Но ведь это и мы тоже, и наши с тобой, дорогая, детки. Так что мы именно о семье и думать будем, и говорить будем только о нас…
—Дорогие представители ближневосточного региона, надеюсь, вы уже завершили обсуждение своих, эээ… внутриполитических проблем? Вернемся к более глобальным целям, собравшим нас в этом месте. Итак, перекличка. Я представляю Иберийский полуостров. Далее, по кругу…
—Австралия —здесь.
—Апенины – здесь.
—Соединенные американские штаты —здесь.
—А также Калифорния…
—А также – Тексас…
—А также Аляска.
—Мезоамерика – здесь.
—Включая Кубу и Карибский бассейн.
—Амазония – здесь.
—Европа – здесь.
—Западная Россия присутствует.
—Сибирь тоже.
—Чукотка, однако, здесь.
—Дальний Восток есть.
—С Японией?
—Мы за нее, согласовано.
—Монголия – есть.
—Китайцы все здесь.
—Сколько вас?
—Пятеро.
—Порядок, комплект. Продолжайте.
—Юго-восточная Азия и Филиппины здесь.
—Вы за всех?
—Да, одного хватит, мне разрешили думать за остальных. У них там сейчас горячевато.
—Африка…
—Индостан…
—Канада…
—И Антарктида.
—Северный полюс, однако, тоже.
—Дорогой Иван Петрович, вы уже ответили за Чукотку, спасибо.
—А весь север до полюса тоже наш, однако.
—Насчет полюса я бы с вами поспорил…
—Иван Петрович, дорогой Майкл, не поднимайте ваши вековечные споры, кому принадлежит северный полюс Планеты – канадским эскимосам или российским чукчам. Это ж все равно международная территория… потому что туда и поезда не ходят, и на нартах не доехать, разве что с разгона… многомиллионного разгона. Тем более, Майкл, что по батюшке вы Максимыч, да по дедушке тоже, и родовая фамилия у вас… Словом, торг здесь неуместен.
Итак, перекличка прошла, кворум есть, продолжаем. Приступаем к следующему процедурному вопросу. Я освещу круг предстоящих задач. В целях пресловутой секретности вы не должны были знать об их сути даже в намеках. Исключительно о глобальности в силу той же секретности. Теперь я раскрываю карты.
Товарищи, мы собрались здесь для почина практического решения основной задачи нашей службы. Читаю на лицах искреннее недоумение: «А чем же мы все время занимаемся?». Так вот, подчеркну главное: практическое. До сих пор готовилась почва, создавались обстоятельства и возможности. Сейчас будем ковать металл. Горн собран, уголь и руда уложены и даже огонь зажжен. Начнем раздувать меха. Должен еще такое отметить: мы – Прогрессоры и наша задача четко означена в названии службы. Но в то же время мы – часть Внешнего Дозора. Разумеется, мы не можем дистанцироваться от функций базовой службы, задача которой хранить жизни наших граждан, секреты нашего народа и расследовать все тайны этого мира, которые в этом помогают. Поэтому нередко функции разных ведомств Дозора переплетаются: простые оперативники выполняют наши поручения, мы помогаем службам охраны и разведки, делимся информацией и кадрами. Это нормальный процесс, поскольку все мы отлично понимаем, что делить между нами нечего и конкурировать не с кем. Мы и так находимся на самом верху пищевой цепочки Планеты, хотя главными назвать нас трудновато. Мы ведь веками, пардон, тысячелетиями привыкли скрываться от наших сухопутных братьев по … чуть не сказал: по разуму, хотя такое порой напрашивается. Мы собратья по общим предкам, но мы, в какой-то мере, все-таки старшие и обязаны приглядывать за младшими и не столь разумными. Хочу признаться, временами меня охватывает чуть ли не паника: а что мы станем делать, если в один прекрасный день не потребуется скрываться от этой многомиллиардной толпы наверху, то есть, на берегу? Мы же привыкли к такому образу жизни! Не будем ли мы намеренно прикладывать усилия, сами не догадываясь о скрытых мотивах наших поступков, чтобы продлевать дольше и дольше status quo? Может мы иначе-то и жить разучились? Такая вот философия…
—Дорогой Мигель, мы прекрасно знаем и ценим ваше умение вить речи, не говоря ничего по существу. Потому, высказываю общее пожелание, просто витающее в воздухе как топор в нап… натопленной избе: ближе к делу, мы готовы принять все, что угодно, лишь бы только понять, для чего здесь собрались самые знающие и бессильнейшие люди Планеты. Поскольку наши знания и умения не дают никакой… О боги! Ваша философичность заразительней ящура в сибирской глубинке. Прошу, не тяните и не томите!
—Перехожу к делу. В кратком изложении будет так: настало время разбрасывать камни. Достаточно собирали, будем сбрасывать их на Планету. Фигурально говоря, будем прочищать Пространство и мозги сухопутным.
—Вы… серьезно?
—Как никогда. И даже трезв, милая София. Полный отчет о моем физическом и душевном здоровье в вашем распоряжении, коллеги, я специально проверился. Он заверен специалистами трех ведущих Центров здоровья.
—Тогда извольте объясниться!
—Всенепременно.
Итак, множество веков институт Прогрессоров работал над корректировкой социального развития наших сухопутных собратьев. Сначала основной задачей было просто стимулирование развития социальных структур. Подталкивание человеческих сообществ к более сложным видам взаимодействий кроме собирания корешков и ловли рыбы. Собственно Прогрессоров всегда было немного и наша цивилизация не ставила главной целью своей подталкивание под микитки одичалых родичей. Главная цель – выживание. Она сохранилась и сейчас, в период длительной стабильности и благоденствия. Тем не менее, наши отсталые собратья никогда не бывали обделены вниманием, институт Прогрессоров работал не прерывал свою деятельность. Всегда находились ответственные люди, понимающие, что только единством сильно человечество, даже если одна его часть в неведении о другой. Мы работали не числом, а уменьем. Имена и дела наших коллег хранятся в архивах отдела кадров. А некоторых знают просто все. Напомню некоторые: Имхотеп и Аменхотеп, Заратуштра и Моисей, Будда, Иешуа и немало других. Кое-кто вошел в мифы и теперь мы их видим их героями мультиков, встречаем на коробках с овсяными хлопьями и всякое такое. Так длилось довольно долго. Тысячелетия! Что поделаешь, материал оказался больно неподатлив! Ну, так неудивительно – наша кровь! Не мы ли проворонили Планету сто двадцать веков назад?
Было достаточно фальстартов, больших и малых. Перечислять не буду. Хотите спросить, зачем вообще все это говорю? В основном, чтобы создать нужный фон для обсуждения, а обсуждать придется немало важнейших частностей. Итак, в какой-то момент прихотливого течения исторического процесса в некоторых светлых головах зародилось ощущение, что пора что-то менять. Вернее, опять зародилось и на этот раз кое-что удалось. Наступило Возрождение, затем – эпоха Великих географических открытий. Новые знания и умения хлынули рекой, сопровождаемые не менее обильными потоками крови народов, которые не сумели нужным образом войти в контекст новой эпохи. К сожалению, такова цена прогресса. Мы смягчали ситуацию, как могли, но… Впрочем, речь о другом. Полтысячелетия назад наступила эпоха перемен и теперь, похоже, подходит начало новой. Так, по крайней мере, привиделось мне. Кое-кто со мной согласился и подкрепил догадки и предположения расчетами. Ну, а мы сейчас начнем эти расчеты проверять, обсуждать, делать выводы и принимать решения.
Основной тезис таков – сухопутные вполне созрели, чтобы осознать необходимость вкладывать средства в защиту Планеты от астероидной опасности. Даже этот термин перекочевал из сферы фантазий ученых чудаков в лексикон политиков и журналистов. Хвала Брюсу Уиллису… и всем-всем-всем. Однако, созрев, вполне может перезреть и опять скатиться до шуточек-прибауточек, а потом все забыть в угоду какой-нибудь новой моде, например, всеобщему оздоровлению. Успехи генетики, свободной ныне от сдерживаний, тому свидетельство. Пора добавлять специи в похлебку, если продолжать кулинарные аналогии.
В качестве подобных специй и послужат спровоцированные падения крупных метеоритов на Землю. Расчеты, проведенные силами Небесного Дозора, показали, что мы вполне можем контролировать падения тел, не уступающих тунгусскому метеориту. Под контролем понимается обеспечение полной реалистичности угрозы катастрофы, которой чудом удается избежать. Должны быть взрывы, ударные волны, разлет осколков, но без массовой гибели людей и разрушения инфраструктуры. Разумеется, все это над густонаселенными районами, чтобы можно было тщательно фиксировать весь ужас происходящего средствами массовой информации. Благо, сейчас нет недостатка в записывающей аппаратуре – у каждого, считай, в кармане видеокамера наготове. Удивительно, что наши виманы до сих пор не засняты во всех ракурсах.
Будем устраивать подобные спектакли разной степени зрелищности достаточно регулярно, чтобы общество не имело оснований забывать, где оно проживает и что такое Гнев Божий. Заодно, будем совершенствовать свои средства оперативной работы на ближайших подступах к Планете. Это немаловажно, поскольку раскрытие нашего инкогнито еще не близко. К примеру, траектория Апофиза просчитана уже всеми наперед достаточно точно и ему просто необходимо по этой траектории пройти. Мы не имеем права провести коррекцию на дальних подступах без опасения, что это заметят и начнутся исследования причин изменения траектории. Но у пролетающего рядом с Землей астероида всегда есть вероятность все-таки рухнуть и нам придется это предусмотреть техническими средствами. Да так, чтобы это приняли за естественные процессы. Вот подобные тактические императивы мы и начнем отрабатывать, попутно развлекая наших подопечных.
Расчеты социоинженеров показывают, что для поддержания интереса общества нужно беспокоить его не менее пары раз в год. Может, когда и три, но это уже может оказаться перебором. В иной год будет меньше падений, в какой – больше, в среднем – где-то парочка. Придется поработать над тем, чтобы нашлось объяснение этой неожиданной метеоритной активности. К примеру, будут открыты какие-нибудь скрытые массы в Поясе Койпера, которые вызывают этот метеоритный дождь именно в настоящую эпоху. Обеспечим повышенную кометную активность. Пусть хвостатые гостьи почаще появляются. Это в наших силах.
Такие дела, дорогие товарищи. Удалось мне вас увлечь идеей в очередной раз потрясти мир?
—Не знаю, что получится с миром, но нас… ну, меня-то точно потрясти получилось. Ей-богу, не ожидал. Давно знаком с парадоксами вашего мышления, Мигель, но привыкнуть не получается. Достаточно безумно, чтобы… отказываться от соблазна. Надеюсь, не получится, как всегда.
—Уважаемый Раджа, принимаю ваш скептицизм, он будет востребован, гарантирую. Мы сейчас приступим к прениям. Первоочередной вопрос, который предстоит решить, - куда будем бросать первый камень. От этого зависит и успех задуманного. Все мы знаем, как важна первая реакция.
—А смогут наши Дозорные рассчитать падение обломков покрупнее? С точностью до… ну, до площадки со стадион примерно.
—Покрупнее – это как?
—Чтобы там все смело с лица земли.
—К чему это вам, Сулейман?
—Хочу предложить для первого броска мои угодья. А у меня всегда есть несколько местечек… нехороших местечек, которые надо подчистить. Вот и решим сразу несколько задач – и гнев божий покажем, и длань господню опустим на кого надо.
—Ну, уж нетушки, любезнейший Сулейман Давидович. Извольте свои служебные проблемы разрешать более рутинными технологиями. Автомат Калашникова еще никто не отменял. А накрывать бешеных террористов с наркоторговцами метеоритами больно дорого. Да и регион ваш социологи отмели сразу, простите, что не сказал. Слишком много непредсказуемого может случиться от такой демонстрации. От полного игнорирования до революционного взрыва на трех примыкающих континентах.
—Могу предложить…
—Прошу прощения, выслушаем всех, но я упустил важное обстоятельство и наш дорогой Сулейман ибн Дауд вовремя напомнил. Речь об ограничениях. Не всякий густонаселенный регион подходит. Как уже сказано, горячие точки не подходят. Не подходят и прибрежные районы. Есть вероятность поражения судов, которых там много в силу населенности. Также нежелательно подавать повод для поиска осколков под водой. Мы позднее сделаем несколько показательных сбросов в середины океанов, чтобы брызги были, круги пошли, но не сейчас. Нужна площадка в середине континентальной плиты, промышленно значимая и населенная, как уже сказано. А также относительно политически спокойная. Получается, мест не так уж и много. Разумеется Евразия, Северная Америка, Австралия и… все! Южная Америка и Африка не подходят – много лесов, дикости… вот, кто-то подсказывает: и обезьян, совершенно диких обезьян.
—Вот я и хочу предложить Австралию. Нам в середину континента можно так жахнуть – любо-дорого.
—Вынужден огорчить – с Австралией придется повременить. Она намечена на второй эшелон и, именно, чтобы жахнуть как следует. Там начнем отрабатывать мощности, как и с океаном впоследствии. Пока же круг становится еще уже.
—Вы забыли упомянуть про Китай.
—Ах, да, простите…
—Ничего страшного, мы все равно даем отвод.
—Опять все пятеро?
—Да. Смысла большого нет. У нас достаточно спокойно и многолюдно, но событие может оказаться, просто засекречено во многих… э-э-э… аспектах. Ну, не получится должного освещения. Такова наша специфика, увы.
—О’кей. Вам виднее.
—Итак: Европа, Штаты, Канада и Россия. Делайте ваши предложения, коллеги.
—…
—Вы что-то хотите сказать, Раджа?
—Да, думаю, выведу всех из некоторого затруднения. Вижу, сомнения, колебания и хорошо понимаю кураторов. Я же по опыту недавней работы полагаю, что лучше России места нет. Наверное, лучше ориентироваться на Урал. Там достаточно промышленно-значимых районов с крупными городами. Много простора и мало собственности за их пределами. Это вам не Европа, где каждый клочок земли распахан или застроен. Если будет неконтролируемый разлет осколков, вероятность смертельных поражений гораздо ниже. Найдутся и старые промышленные постройки, которые служат до сих пор без капитального ремонта. В качестве цели для взрывной волны. Особо отмечу, что Урал не только промышленный регион, а военно-промышленный. Как раз и будет требуемый фокус внимания.
—Добре, добре!
—Вижу, Украина с Белоруссией вас уже поддерживают… с видимым облегчением, не так ли батьку?
—Так, так. Что остальные скажут?
—Остальные тоже «за». Несогласные есть? Не вижу. Похоже, Кришнамурти, как всегда, победил одним матом… я хотел сказать: одним ходом.
—Матом он тоже побеждал и не раз.
—Значит, заносим в протокол рабочую версию – Южный Урал.
НОЧЬ ПЕРЕД РОЖДЕСТВОМ
—Марфуша! Кваску принеси, а?
—Сейчас!.. Господи, прости меня грешную! Ты хоть штаны бы надел! Не срамно? Думаешь, шерстью как бер какой-то оброс, так и срамиться нечего?
—Так кто ж в бане в штанах парится?
—Кто, кто? Да вона – Миша, друг твой! Тоже, поди, голым на полке сидел, а к людям вышел – полотенцем прикрылся, на веничек распаренный сел. Бери, бери квасок. В этой крынке обычный, а здесь – с мятой и женьшенем настоенный. Хотя куда тебя женьшенем поить – еще больше распоясаешься, прости господи. Угощайтесь, Миша. Как вам наша банька пришлась?
—Благодарствую, Марфа Спиридоновна. Давненько я такого покоя не испытывал.
—Еще бы! Это тебе не турецкие бани с серой, в которых только чертей не хватает. Ладно, ладно, шутю я – сам люблю у турок парится, особенно если симпатичный мальчонка поясницу разминает.
—Мальчонку ему подавай. Ишь как на тебя Европа дурно повлияла. В России, когда кураторствовал, поди, даже не помышлял о таком. Вон, Марфуша-то от твоих слов как сбежала! А ведь я уже с ней перемигнулся, может, пришла бы спинку растереть.
—Придет еще. А мы пока на звезды посмотрим. Гляди, какие! Глаза колют! Кваску подуем, морозцем подышим.
—В сугроб надуем.
—Эт, точно! Попаримся еще разок с пяток. А потом и к Марфуше. Как раз ужин поспеет. Рождественский, однако. Я подсмотрел – там у нее в печке гусь с антоновкой, потом пирог с грибочками, капусты квашенной кадочка приготовлена, потом…
—Ох, и ужремся мы с тобой, Раджа.
—Все-то ты на себя одного горести людские принимаешь, дон Мигель. Креста на тебя нет, право же. Мы ведь с тобой пока только баньку готовим! Помощники будут, подтянуться попозже и с собой кой-чего принесут, а то объедим Марфушу. К ней же через денечек охотники нагрянуть могут. Это охотничья заимка. Тут староверский скит неподалеку… и еще один есть, дальний.
—Кто еще будет?
—Панкрат наш черный, Наливайка. Он обещал поросенка молочного прямо с жару, да пивка бочонок.
—Поросенок, говоришь? Доброе дело. А для пива тут вона сколько сугробов.
—Батьку своего он обещал прихватить. Давно я старого мерина не слушал. Мухтар-бек еще должен быть. Вроде, все, может, еще кто привалит?
—Мухтар-бек? Так он к Марфуше приставать начнет.
—Ну и что? Пусть попробует. Ты, знаешь, как я с ней познакомился? Она меня от медведя спасла. У меня, как на грех, оружия толком не было. Да и под легендой я был, весь партийный из себя. Впрочем, партия тогда была на полном излете. Функционерил, в министрах ходил. С дуру оторвался от сопровождения. Ружьишко так себе, птиц пугать. Она уложила топтыгина прямо в башку разрывной пулей, как потом оказалось. А вооружена, знаешь, чем была? Калашом образца 47-го года! Хоть и скитальцы тут старообрядческие, но в тайге евангелизм им не помеха. Оружие здесь всякое есть и они свои кордоны крепко стерегут.
—На охоту с разрывными?
—У здешних всегда рагрузка с несколькими рожками. Какой надо, такой и берешь. Бывает, и бронебойный требуется. Места здесь глухие… Кстати, она в курсах, кто мы такие. Можешь особо не таиться. Я ее приглашал, но она отказывается. Здесь, говорит, больше нравится.
—Ладно, Раджа, померзли, пошли греться.
***
—Отлично ты мне поясницу-то размял, дон Мигель. Совсем, как мальчонка в турецкой бане.
—Дались тебе эти мальчонки. Не привык ли, чай?
—Не, девчонки лучше…
—Но мальчонки чаще?
—У турок – да. Какие там у них в банях девчонки?
—Так ты Марфушу бы попросил поясницу размять. Девчонка – класс!
—Скажешь! Она ее не разомнет, а сомнет.
—Пробовал?
—Хм…
—Понятно, поговорим о погоде. Что там нынче на Марсе в Большом Cырте ожидается?
—Буря, вестимо. Впрочем, Любопытнику это не страшно, он в другом месте ползает. Интересно, за ним наши следят?
—Прилетит Панкрат, спросишь.
—Я тебя лучше о другом спрошу. После того, как ты нас в Тибете собирал я про вашу операцию - как там, бишь, вы ее назвали то? – ничего толком не знаю. Все в секрете держите?
—Операцию назвали «Беспокойство». Уровень секретности понижен, но совсем недавно, с месяц. Пока не вышли на плановые испытания сброса массы на поверхность, разработки были абсолютно секретными, о них знали лишь руководители отделов – полдюжины голов. Ну и вы, кураторы.
—Где испытываете?
—В системе Сатурна. Из колец берем материал и сбрасываем на Титан. У него и атмосфера, кстати, азотистая, хотя это не столь существенно, и поверхность есть… торосистая. Впрочем, испытания завершены, мы полностью готовы.
—Когда будет подарочек? Обещали к Рождеству.
—И готовились тоже, но отложили на полтора месяца. Неплохая партия начала складываться. Заодно проведем профилактическую работу против наших экстремистов. Кто знает, что они отчебучат. Мы сейчас секретность сняли, информация просочится и мы понаблюдаем, примем превентивные меры. А то получится… как всегда: бессмысленно и беспощадно. Одиннадцатое сентября помнишь?
—Да, блин, дали, суки жару. Что с ними теперь?
—Высшая мера, что еще?
—Да неужто? Всех порешили?
—Наша высшая – привык ты к местными понятиям, батенька. Выселение с Земли без права возвращения. Живут на Европе, ухаживают за больными, утки выносят, клизмы ставят.
—Жестоко.
—А то! Пять тыщ душ сгубили, президента великой державы, как зайца, по родной стране гоняли несколько часов. Да еще гуманистами вырядились: «Мы, дескать, все просчитали, жертвы к минимуму свели. Если б не утром, так пятьдесят тысяч погибло». Кретины, что скажешь. Мы бы этот вычислительный центр – ну, помнишь, черная башня, что тихонько рухнула под шумок – за эти десять лет аккуратно бы вывели из строя финансовыми и информационно-вирусными диверсиями. Все было б чисто, дети смеются, мамы довольны. Без шума и пыли, как говаривал Шеф.
—Что у вас за партия?
—В феврале будет очень удачное прохождение небольшого астероида желтой группы. Он стал известен сухопутным еще зимой прошлого года. А 15 февраля пройдет внутри геостационарной орбиты. Сближение, конечно, критическое, но ситуация под контролем. Общество на это реагировать не планирует и мы решили внести корректировку. Астероид пройдет в вечернее время для Европы, а накануне утром будет наше шоу. Ожидается грандиозный фейверк. Вспышка на полнеба, грохот, ударная волна. Почти как под Тунгуской в девятьсот восьмом. Нацеливаемся на Челябинск. Но это не еще все... Ах, да, ведь астероид пролетает наутро после дня всех влюбленных – дополнительные бонусы, что запомнится, особенно молодняку. Так вот, есть сведения, что один достаточно известный физик загорелся идеей написать статью о кризисе в науке и у него есть неплохие идеи, как это изложить. Парень отличается весьма светлым умом, незамутненным разными химерами. По нашим прикидкам и… с божьей помощью статья должна появиться накануне пролета астероида. Надеюсь, Игрок оправдает наши ожидания.
—Игрок?
—Его псевдоним в разработках. Однако чую, что пора опять веничком по филейчикам?
—Давай, принимай позу, благородный дон, сейчас инструмент приготовлю. Протрахну, як гаворыть Батька. Сначала я тебя, потом – ты меня.
КОНЕЦ
—Пошла, родимая!.. Получил, фашист, гранату?…
—Йяаахууу!..
—База, докладываю: объект разрушен в расчетной зоне, разлет осколков по плану, на Землю прольется… ласковый метеоритный дождик. Любимый город будет спать спокойно, и видеть сны…
—Ох, спокойно!..
—Так ведь живы все останутся! Ну, а больше ничего не на-а-да…
—Трепло, ты, Вовка. Разворачивай виману.
—Эх, Машка, Машка, нет в тебе романтики, одни инструкции, и все равно я тебя люблю.
—Отстань, дурак …
Март-июль 2013
Конан, сын юриста