Он смотрел, как остатки молока стекают по стенкам на дно стакана. Грустная улыбка, молчание, мысли. О чём?.. вряд ли бы он внятно сформулировал. Он думал обо всём и ни о чём одновременно. Он вспоминал. И, к своему удивлению, менялся. Каждое утро, каждого дня.
...Любил ли он молоко? О, да. Он обожал по утрам всласть понежиться в кровати, потянуться до хруста заспанных косточек, постепенно обретая сознание настоящего дня. Вставал и неспешно шёл на кухню, ощущая босыми ступнями прохладу пола. Открывал холодильник, доставал из дверцы молоко, и прямо из бутылки, стоя, большими, жадными глотками утолял утреннюю жажду. Пил, наслаждаясь, с закрытыми глазами, как закрывал глаза при поцелуе. Он пил холодное молоко, и с каждым глотком окончательно просыпался.
Это была его привычка – пить молоко из горла бутылки. Именно из бутылки. Он терпеть не мог молоко в коробках. Он не задумывался, почему его отношения с молоком были таковыми, и не собирался менять сложившееся положение вещей в его жизни. Это касалось всех его приобретённых и воспитанных привычек, начиная от отношений с людьми, и заканчивая отношениями с молоком. И если с людьми было всё сложно и порой непредсказуемо, то молоко надо было всего лишь покупать заранее и в необходимом количестве.
Простота – вот что нравилось ему. Что может быть проще молока? Вода? Да, вода годилась в течение дня, в больших количествах, для правильного обмена веществ в его молодом, здоровом организме. Но утром – утром только молоко. И – вот глупость – если молока в холодильнике не оказывалось, - день не задавался.
Она достаточно неожиданно появилась в его жизни, и многое переменилось. Он был отчасти рад этим переменам, и в то же время боялся их. Она определённо была сложным элементом в его упрощённой системе жизни. Но она нравилась ему, причём сильно, и ему даже изредка казалось, что, вероятно, у них что-то получится. Отношения развивались взаимно и стремительно, что дарило ему мгновенья счастливой эйфории, и позволяло ненароком думать о совместном будущем. Она взяла на себя смелость заботиться о нём, и теперь сама бесперебойно покупала ему любимое бутылочное молоко, не пытаясь научить его использовать для молока стакан.
...Любил ли он её? О, нет. Она была не идеальна, но идеальных не бывает, и она была лучшее, что случалось с ним в жизни. Она была лучшая. Но она была сложная. И он прекрасно понимал, что эта её сложность – результат печального опыта, её непростой судьбы, её падений и взлётов, расставаний и встреч. Ну, а сам он - разве идеален и прост? Она видела в нём своё спасение, он принимал её как заслуженную данность.
Но однажды он устал от напора грядущих перемен. Чаще вспоминал, как ему бывало хорошо одному. И что изменения в его жизни – это слишком серьёзная ответственность, а ответственности не хотелось. Всё было и так хорошо. Но так не могло длиться вечно. Нужно было решаться.
Как ему было плохо одному, он уже забыл.
Она не настаивала, не навязывалась, она ждала. И это её ожидание было для него мучительным. Он максимально приспособил её под свою жизнь, и она была настолько податлива, что терпеливо приспосабливалась… Она была лучшая, но пустить её безоглядно в свою жизнь он не хотел. Страх к переменам пересилил мечты о возможном счастье. А его сомнения не оставили сомнений в её голове.
Она исчезла бесшумно, не сопротивляясь, как будто её и не было. Всё то время, что они были вместе, он не боялся её потерять, и, потеряв в одночасье, долго не осознавал потери. Всё снова стало простым и понятным. Молоко он, как и раньше, покупал сам, заранее и в необходимом количестве.
...Он проснулся раньше будильника. Полежал с закрытыми глазами. Послевкусие сна было отчаянно печальным: он осознал, что ему снилась она. И во сне они снова были вместе. Знал, что весь день пройдёт под впечатлением этих обрывочных, тёплых воспоминаний. Так ли уж важны были ему привычки одиночества?...
Босая прохлада пола. Молоко в бутылке. Всё на своих местах.
Её нет...
Он сам не понял, как это произошло. Рука потянулась за стаканом. Открыл бутылку, налил молоко. Подошёл к столу, сел. Пил с открытыми глазами, не чувствуя вкуса, медленными глотками. Внимательно наблюдал, как белая жидкость обволакивает прозрачные стенки. Поставил стакан. Смотрел, как остатки молока стекают на дно. Грустная улыбка, молчание, мысли. О ней. Каждое утро. Каждого дня.
06-2013