- Сергей, почему у вас глаза красные?
- Конъюнктивит. Доброе утро, Алла Борисовна.
Сергей - это жидковолосый, коренастый, невысокого роста блондин в пиджаке мышиного цвета. Сливаясь со стеной, он уже почти растворился за углом, когда был остановлен повелительным: – Так! - и жестом, – подь сюды!
- Конъюнктивит?? Тогда дыхни.
А это уже администратор, Алла Борисовна, и я, последний из группы оставшийся неохваченным и неприкреплённым.
- Дыхнуть глубже или чаще?
- Дыхни на меня! – Борисовна расширилась с помощью разведённых локтей.
- Ой! – Лицо Сергея вытянулось в порыве изумления, – вас тут молодой человек дожидается.
Совершив стремительный бросок мимо администраторши, он сплюснул лицо улыбкой крайнего расположения и протянул широкую ладонь.
- Здравствуйте!
Стараясь казаться вполне коммуникабельным, я тоже растянул губы, конструируя соответствующее моменту выражение. Рука моя отделилась от туловища, спеша навстречу с широкой ладонью, но тут же, испуганно шмыгнула обратно.
- Не сметь!!
- Что вы, что вы, я и так не смею, – прячась за спину, оправдывалась рука.
- Не сметь устраивать балаган! – Истратив весь запас воздуха, Борисовна стала с шумом набирать новую порцию.
- Совсем забыл, – зацепив паузу, вклинился Сергей, – Владимир Анатольевич просил вас срочно зайти.
- Правда? Он уже здесь? – Она, очевидно, растерялась, на ходу перестраивая приоритеты. – Вот что, возьмёшь этого… Федотов, кажется?
Я утвердительно мотнул головой, не понимая, что теперь делать с руками.
- И лечиться надо. Штука заразная.
- Непременно! – Сергей полусогнулся, провожая взглядом отбывающий корпус Аллы Борисовны.
- Нутесс, пгошу, батенька. – Резко выбросив ладонь с отведённым в сторону большим пальцем, он указал мне верное направление и добавил убаюкивающим тембром, - без цегемоний, без цегемоний, не люблю-с.
- Будем знакомы? – спросил он, а может быть просто зафиксировал совершающийся факт, когда мы оказались в сервизной, рядом с накрытым белой скатертью столом.
Я сделал глубокий вдох, чтобы представиться подобающим образом, но Сергей меня опередил.
- Видите, вот эти изящные кофейные чашечки? Они удивительным образом приспособлены для знакомства. Возьмите две из них и отправляйтесь в буфетную. Её должно быть хорошо видно с той позиции, где вы находитесь. Да, да, именно там. Попросите налить и пусть запишут на Легизова. Повторяю по слогам – Ле-ги-зов, а то ляпните ещё чего доброго Левизов. Мне чужая слава не нужна.
- Как же?! – очнулся я, – через полчаса завтрак, мы не успеем?
- Так поспешите, мой приданный друг.
Ничего не оставалось, как подчиниться, и я стремительно умчался, отгоняя на ходу, назойливо пищащую мысль, – з-з-зачем? З-з-зачем ты это делаешь?
Вернувшись, я лихорадочно протянул ёмкость с прозрачной, отдающей лёгким духом, дрожащей жидкостью.
Сергей грустно посмотрел в глубину фарфоровых чашек, словно там находилась не водка, а несбывшиеся мечты всей его жизни.
- Это что? – и, не давая опомниться, продолжил, – приятно обнаружить, что в вас заложили одно из главнейших правил нашей профессии – никогда не ходить с пустыми руками. Однако я полагал…
Я не стал дожидаться окончания фразы, совершив повторный марш бросок по знакомому маршруту.
- Вот теперь хорошо! – констатировал он, ещё издали определив уровень заполнения чашек по моим сосредоточенным плавным движениям.
- Будем знакомы, Сергей, – торжественно произнёс он, протягивая руку для рукопожатия, одновременно другой, освобождая меня от половины ноши.
- Вова, то есть Володя, – парировал я, ухватившись за его тёплую ладонь.
- Вова? Отлично! Будет о чём поговорить завтрашним утром.
- Почему завтра, сегодня разве нельзя?
- Ни в коем случае! Только завтра я смогу сказать, – эх, Вова, Вова, как мне х**во.
- З-з-за, – больно уткнулось своим хоботком «назойливое», как раз рядом с ухом, заставив непроизвольно дёрнуться.
- Надеюсь, вас учили накрывать на завтрак? – спросил он, не обращая внимания на мою гримасу.
- Угу, – ответил я.
- Тогда наша позиция - четыре кабинки справа за сценой. Приборы и посуда тут. А я на кухню, за продуктами. Всё, разбежались!
Сбежались мы сразу после завтрака. Два или три раза. Я сейчас не помню. Потом перед обедом и после него, но уже в гостинице, на третьем и на пятом этаже там, где имелись буфеты. Они работали по смещённому графику, из-за этого приходилось сбегаться на разных этажах.
С началом вечерней торговли сбегания стали хаотичными, иногда даже на ходу, от чего содержимое кофейных чашечек с трудом проскальзывало по назначению.
И всё бы ничего, если бы не Алла Борисовна, возникшая как дымка в набежавшем тумане.
- Федотов, почему у вас глаза красные?!
- Конъюнктивит? – с ужасом пробормотал я.