Распределение после факультета журналистики МГУ было для меня делом решенным - заместителем ответственного секретаря в газету "Лесная промышленность". Так предложил мне (а я согласился) куратор-профессор, советуя место предстоящей преддипломной практики. "Я обо всём договорился с главным редактором, он мой хороший знакомый", - кивнул мне преподаватель, прикрыв веки в знак полной надежности этой перспективы. По тем временам место преддипломной практики для всех нормальных студентов в большинстве случаев становилось местом работы.
Пришёл день, обозначенный в предписании, - и я отправился по предложенному мне адресу. Редакция "Лесной промышленности" была не где-нибудь, она располагалась на улице Никольской, в самом центре Москвы, недалеко от ГУМа. Во время всего пути в редакцию я представлял себе, как войду в их офис, как отвечу на приветствие, как буду знакомиться с коллективом... Вот если спросят про это, то я отвечу вот так-то. А если спросят про вот то, то я отвечу вот так. Там, в редакциях, все обычно такие деловые, озабоченные очередным номером, все такие остроумные, грамотные такие, эрудицией блещут. Ну и ладно, обо мне там всё договорено, ничего неожиданного не случится. Там ведь просто живые люди, правда?
И уже на выходе из метро я отбросил всякие волнения.
Я подошёл к редакции в половине второго. Дверь оказалась запертой. Нажал на кнопку звонка. Никто не открыл. Нажал еще и ещё раз. Никого. Я прижал ухо к двери и нажал кнопку секунд на двадцать. Звонок работал нормально, он был слышен. Когда я уже собрался уйти, дверь открыла ярко накрашенная, явно нетрезвая тётка и, икая, нарочитым коньячным шёпотом сообщила, что с-сегодня у них небольшой п-праздник и чтобы я п-пришёл часа хотя бы через д-два. Или т-три. Или лучше п-приходи завтра, вот, п-правда, лучше завтра п-приходи, никуда твоя п-практика не убежит.
Глаза у тётки блестели счастливым посиделочным огоньком. Ей хотелось поскорее со мной разделаться и вернуться к своим собутыльникам.
Душа навзничь опрокинулась в какую-то фиолетовую пропасть, и она, душа, летела в эту бездонную глубь отчаянно и беспомощно, не рассчитывая ни на какое спасение. Злая темнота вокруг свистела в ушах. Я растворялся в пучине, я пропадал, превращался в ничто, становился частью этой темноты без надежды вернуть облик, характер, прежние привычки.
Ужасно было не переназначение моего прихода в редакцию на сутки. Ужасно было то, что это случилось так запросто, походя, от лица какой-то секретутки, я для всех них оказался пылинкой на лацкане, меня просто сшибли щелчком пальца. Никто и звать никак.
Я пошёл куда глаза глядят, совершенно бесцельно. И надо же: на улице Горького встретил приятеля-однокурсника Змеенкова! Миша коротко расспросил меня о причине такого выражения лица и вдруг сообщил мне загадочно, вполголоса: "Иди в "Известия", там новый отдел образован на прошлой неделе, запиши номер телефона. Я только что оттуда. Отдел информатики называется. Да не информации, старик, а ин-фор-ма-тики! Компьютеры у них там, старик! Мы будем первыми в этом направлении журналистики!
Я позвонил из ближайшего телефона-автомата, пришёл в "Известия" и остался там работать сначала на преддипломную практику, потом года на три после окончания МГУ, а потом через пару лет еще года на три, уже коммерческим директором совместного предприятия "Интер-Союз". Именно эта должность в "Интер-Союзе" позволила мне в 1991 году поехать на учёбу в ту большую интересную страну на оборотной стороне планеты, где ценники всегда в долларах. Кстати, сам Миша Змеенков проработал в отделе всего неделю, он не сошёлся характером с начальником.
...Профессора Станислав Илларионович Галкин и Семён Моисеевич Гуревич на журфаке МГУ учили меня режиссуре газеты, искусству вёрстки, графикам секретариата, моделированию газетных полос, кеглям, марзанам, гарнитурам, шпонам и реглетам... А я, разозлившись на редакцию "Лесной промышленности и заодно на весь белый свет, одним махом отодвинул свои журфаковские спецкурсы на задний план и стал одним из первых в стране специалистом редакционной информатики.
И всё это благодаря журналюжному бухалову в той редакции на Никольской улице в рабочее время на рабочих местах.
Никто сейчас не сможет сказать, как бы мне было в той редакции. Приняли бы меня - и вдруг жизнь стала бы для меня ежедневным праздником с теми весёлыми ребятами из "Лесной промышленности". Или совсем наоборот.
А так, кроме прочего, на компьютере научился работать раньше других. Ну и вообще.