Не решившись с самого начала сказать, что это дурацкая затея, теперь я тем более отступать не мог. Я собрал силу воли, чтобы максимально правдиво изобразить безразличие к выпавшему мне «испытанию».
Саня производил последний инструктаж.
- Значит так, подходишь, стучишь, он выйдет, ты должен нарваться. Как ты это сделаешь, и что будешь говорить твоё дело. Главное он должен ударить первым или признать твоё превосходство, что вряд ли. Так что доводи его любыми способами. Не сдрейфил?
- Какая комната? - спокойно спросил, я – хотя в душе не было и следа покоя.
Были смешанные чувства, с одной стороны, просто страшно, слова Сани «самый здоровый и безбашенный», многократно прозвучали в моей голове. Представлялось нечто гигантское с выпученными глазами, что, молча, месит меня в общажном коридоре на обозрение притихшим однокурсникам. Страшно опозориться, да и отхватить вот так не за что тоже не очень хочется.
- Ну что? Хотел ритуал посвящения – наслаждайся! – подтрунивал внутренний голос.
И последнее, - сказал Саня, – шаря глазами по комнате. На всякий случай напиши, что мол я такой-то, такой-то, такого-то числа пришел в общежитие, комнату 319 и подрался с её жильцом, потому, что он, часом ранее оскорбил меня у входа в общежитие…. А то мало ли что, а у нас с ребятами проблемы будут.
Я стал писать.
- Отличный ритуал! – злорадствовал внутренний голос. – Завещание заодно напиши.
- Что завещать? – мысленно возразил я ему. – Если только органы.
- А ты надеешься, что они после визита в 319 будут хоть к чему-то пригодны? – не унимался тот.
- Ребята, это перебор! – прозвучал чей-то голос, в тишине, в которой было слышно, как скрепит стержень ручки по бумаге.
- Перебор! - твердо согласился Саня - Ты иди, тебе, наверное, пора? - ответил Саня голосу разума, прорезавшемуся через кого-то из присутствовавших.
Голос разума стих. В этой тишине я и закончил писать «прощальное письмо».
Ожидание чего-то экстремального, наполнило комнату. Я чувствовал, что заинтересованные взгляды не сводились с меня, но старался делать вид, что на меня происходящее не произвело впечатление.
Саня мельком просмотрел мою писанину.
- Нормально! - утвердил он. - Пошли! Всем остальным - стоим в конце коридора, когда откроют дверь, из-за неё нас не будет видно. Ну а когда начнётся, на нас особо и не обратят внимание.
- Как его зовут? - зачем-то поинтересовался я.
- Толик,… но какая тебе теперь разница? – «подбодрил» Саня, и глаза его радостно заискрились - как наезжать-то будешь?
- Увидишь, - буркнул я, и мы двинулись к 319. «Какая тебе теперь разница…?» - вертелось в голове. - Какая мне теперь разница…?
Все сборище столпилось в конце коридора, недалеко от 319. Саня занял «передовую», по его выражению позицию, впереди всех, ближе к месту событий.
Если будет совсем погано, мы тебя вытащим! - хлопнул он меня по плечу, заглядывая в глаза.
Я остановился у двери, перевел дух и постучал. «Может его не будет…?» - мелькнула последняя надежда… и всё обойдется, но за дверью послышалась возня и приближающиеся шаги.
Я притих. Даже назойливый внутренний голос воздержался от комментариев.
Дверь открылась.
Состояние, в котором я прибывал, не позволило мне рассмотреть хозяина комнаты.
«Толик…» - вспомнил я.
- Ты Толик? - спросил я, уставившись прямо в глаза предполагаемого противника. Глаза его были заспанные, видно я его разбудил.
- Чего? – переспросил он, щурясь на тусклый коридорный свет.
- Ты Толик? – снова спросил я, чувствуя, как жизнь в моём теле замирает.
- Ну, я! - ответил он, заглянул в комнату и… стал шарить рукой в темноте.
Я обмер. Хотелось тут же отскочить в сторону. Не моргающие взгляды однокурсников, которые, я знал, были устремлены на меня, развеяли последнюю надежду на спасение.
«Самый безбашенный второкурсник…» – предупредительно напомнил у меня в голове Санин голос.
Палка… бита… стул...? - неслась карусель мыслей - нужно отпрыгнуть, но только когда он достанет это. Я же не самоубийца!
- Нет, конечно, ты просто псих! – очнулся, наконец, внутренний голос.
Две секунды показались вечностью.
Я превратилось в сжатую пружину… Главное не раньше, чем он нападет… Тогда отскочить будет достойно… более менее.
Когда в руке Толика появились очки, которые он тут же нацепил на нос, мною овладела крылатая радость. Ничего не могло подбодрить меня больше этих очков. Конечно, он здоровяк. Конечно, отмутузит, но я буду жить!
- Ну, ты чего, Толян? – дерзко, на радостях спросил я.
- В чем дело?
- Я говорю, ты чего, Толян, что не понятного? - гаркнул я настолько громко, насколько мог.
- Ты кто такой? - спросил Толян, рассеяно осматривая меня.
- А тебе какая теперь разница? - выпалил я, сам удивляясь своей наглости.
- Ну, держись! – предупредил внутренний голос. - Сейчас начнется!
Но ничего не началось, вместо этого в наступившей тишине, раздалось нечто среднее между кашляньем и кряканьем. Слева от меня, на своей передовой позиции, закрывая рот двумя руками, пытался сдержать рвущиеся из него звуки Саня.
Толик также, заинтересовался звуком, выглянул в коридор и обнаружил полный партер зрителей.
- Ну, всё же испортил! - расстроился друг Сани, и отвесил ему подзатыльник. От удара, звук стремившийся найти выход в том же направлении, в котором был направлен удар, вырвался. Саня бешено заржал. Похоже, кроме Сани и его приятеля никто пока не понимал происходящего. Саня весь покраснел от смеха. Облокотившись на стенку одной рукой, он безудержно смеялся, при этом кулаком второй тарабанил в стену. Его приятель при появлении Толика проскользнул, через ряды собравшихся, и беззвучно скрылся за углом.
- Белов, сука – это ты? – крикнул Толик, глядя на Саню, который пытался успокоиться и проследовать за своим другом. Вопрос вызвал новый приступ смеха. Совладать одновременно с двумя процессами: ходьбой в полусогнутом состоянии и смехом Саня не смог, и попросту свалился на пол! Несколько метров он проделал на четвереньках, у самого поворота смог всё же подняться...
По коридору разлетелись звуки истеричного смеха и быстро удаляющихся шагов...
При бегстве предводителя с передовой, сначала те, кто был ближе к углу, а потом и все остальные исчезли за поворотом.
За считанные секунды мы с Толиком остались наедине.
Припадок Сани и исчезновение всех зрителей меня окончательно обескуражили. Не понимая происходящего, я смотрел на Толика. Теперь только я увидел, что передо мною стоял крепкий рослый парень, лет 30, который явно не был похож на второкурсника. Лицо его мне показалось очень знакомо, совсем недавно я его где-то видел.
«Толик», с которым мы так необычно познакомились (хотя нет, моё имя не было ему известно, в суматохе я не успел, так сказать, представиться) наградил меня негодующим взглядом.
- Фамилия! - вдруг заорал он, начинаясь трястись от злобы.
Понимание того, что меня просто подставили, пришло мгновенно.
- Я это, в общем, перепутал, – сообщил я отступая.
- Фамилия! – заорал он снова.
- Петров – соврал я, не задумываясь.
- Передай этой суке, Петров!… - он захлебнулся эмоциями, и так и не смог сформулировать послание. - Вот сука! - подытожил он непродолжительную речь, и хлопнул дверью перед моим носом. Тут же дверь открылась снова – А с тобой, Петров, мы позже поговорим! Дверь снова захлопнулась.
На улице я никого не встретил, разыскивать бойцов, покинувших передовую, не стал.
По дороге на квартиру я мысленно сравнивал Саню с различными животными. А на пожеланиях ему разного рода сексуальных приключений, в том числе, с участием нескольких афро-американцев я разделся и лег в кровать.
Уже засыпая, я снова вспомнил о знакомом лице «Толика», где я его все же видел? Точно, в президиуме! Он сидел в президиуме, на общем собрании! Ректор, его представлял, Анатолий,… Анатолий Сергеевич, один из наших преподавателей! «Ну, Петров, ты попал!»…
Продолжение http://www.proza.ru/2013/07/10/1014