Глава десятая. «Пойдите прочь, мы разберёмся сами Со змеем у Калинова моста». В. Костров.
Когда первые лучи восходящего над истекающим холодной росой лесом августовского солнца коснулись вершин сонных деревьев на дальней опушке поляны, старшина стукнул кулаком по столу, разбудив спящих, и сказал: «Хватит, ребята, поговорили. Поехали, лейтенант, к змею. Морозов, буди тракториста, пусть заводит свой драндулет». Ванькины команды здесь выполнялись беспрекословно, и спустя не более четверти часа на плацу запыхтел Онежец.
Сергей вышел вслед за старшиной на крыльцо и, звякнув рукомойником, ополоснул студёной водицей лицо, смывая следы сумасшедшей, бессонной ночки. Почувствовав, наконец, что подкрадывающийся к нему сон отступил, лейтенант огляделся вокруг. Первые солнечные лучи робко заиграли на поляне. При свете всё окружающее казалось не столь уж диким, как вчера. Лес ожил, открыв своё доброе лицо солнцу. Кроме казармы, с крыльца которой лейтенант и обозревал окрестность, на поляне теснились ещё несколько сараюшек в стиле «русского баракко», холодный ангар, кухня, бокс для трактора, и ещё один склад с тёплой каптёркой. Из кустов выглядывал ротный сортир, словно лазутчик потенциального противника. А дальше, как обломки канувшей в лету цивилизации, шеренгой стояла сломанная дорожная техника, трупы не одолевших русского бездорожья титанов. Кроме выше описанного имелся штабель дров, дощатые мостки, шлагбаум на выезде и плац, то есть грязь непролазная.
Воинство облепило трактор и он, грозно рыча, сорвался с места и полетел по лесу. «Оружие у нас есть кроме этого»?- спросил Перевалов, с сомнением рассматривая перевязанную верёвкой тульскую двустволку в руках у старшины. «Откуда»?- рассмеялся Федотов: «В нашей-то системе»… «Автомат немецкий, правда, есть»,- добавил он: «Но старый, и патронов маловато». «Хорошо»,- стараясь придать своему лицу, выражение аналогичное тому, что было на лице Суворова, приказывающего взять Чёртов мост, суровым и хладным голосом произнёс лейтенант: «Я решил, если враг не сдастся, придётся его уничтожить. В случае чего ударим по змею из двух стволов».
Старшина испортил всего геройское настроение, сказав: «И не думай! Три года назад лейтенант Петров влепил по змею из немецкого МГ, бойцы ему этот МГ в болоте откопали, повоевать тоже решил. Повоевал недолго, а теперь, как ноги ему оторвало и контузило, считается инвалидом первой группы, по поездам песни поёт под гармонь, голос у него больно хороший, а змей, разозлясь, всю работу нашу отодвинул к рубежам девятой пятилетки». Из глухой утробы сержанта Мичурина, будто из колодца прозвучало продолжение темы: «Змей, товарищ лейтенант, всю дорогу бузит. Дядя Лёня Крутиков, валковский председатель, говорил, что ещё до войны змей местного героя революции Карпёнкова змей в болоте встретил, так от того только подошвы обгорелые по весне нашли».
Только не слушал их рассказов лейтенант, потому что на глазах его младший сержант Пащенко перекладывает из кармана в карман своего бушлата офицерский Вальтер, потёртый Смит-Вессон и штук пять лимонок. «Т-т-товарищ сержант! Немедленно дайте сюда оружие! Старшина, сегодня же собрать всё нештатное оружие и запереть в каптёрке под замок! Мало ли чего натворят»,- возмущённо воскликнул Перевалов и потянулся к оружию.
Зря. Он ошибся. Он просчитался в одном: пред ним был не измученный ожиданием увольнения в запас дембиль, а воин злой и готовый на всё ради упрочения своего авторитета. Сколько лейтенант не надрывался: «Товарищ солдат, я вам приказываю»!- всё было зря. Но, когда снедаемый горячим желанием отправить наглого сержанта под трибунал, Серёга хотел отдать приказание под козырёк при свидетелях, и привстал для этого, трактор неожиданно резко затормозил, и, больно ударившись о кабину, лейтенант увидал сидящего на пенёчке посреди пересекшей дорогу лужи водяного. «Здорово, ребяты»!- рявкнул тот как заправский николаевский унтер: «Как служба»? «Служба якши»! - отвечал ему из кабины дембиль. «А где же ваш командёр»? «Да на верху - войсков шугает. Шугает, шугает, а они не шугаются». «Чего надо то, дед»?- прервал их переговоры, не успевший ещё успокоиться после осознания собственного бессилия, лейтенант. «Интересуюсь, куда и зачем едете»? «А какое ваше гражданское дело? У нас, у военных свои дела»!
«Не надо с ним так»,- остановил Перевалова старшина и, спрыгнув на землю, вежливо поздоровался с водяным и вкратце объяснил ему ситуацию. «И ничего у вас, военных, нынче не выйдет. Змей, Амзук Горыныч, сегодня злой, не хужа вашего лейтенанта, пламя мечет, дым пускает. Говорит, юбилей у него». «Ничего, дед»,- успокоил его Иван: «Разберёмся и со змеем, и с его юбилеем. Всё будет хорошо. Знаешь, какой командир у нас геройский, огнём пышет не хужа твоего змея. А, что предупредил, спасибо». «Спасибо в карман не положишь»,- усмехнулся в бороду водяной: «И в стакан не нальёшь. Табачком бы угостили, военные»…
Овладев початой пачкой Стрелы, он свернул лужу в рулон как комнатную дорожку, сунул рулон этот себе под мышку и, уступив дорогу трактору, взмахнув рукой вслед честной кампании, растворился в легком утреннем тумане.