- Жень, возьми трубку, я посуду мою! – прокричала Таня, намыливая очередную тарелку. В их маленькой семье из двух человек на удивление пачкалось очень много посуды – Женя! Ну, слышишь же, надрывается! Возьми трубку!
- Иду-иду… - пробубнил себе под нос парень, вприпрыжку добираясь до телефона в коридоре. Подскочив к маленькой беспроводной трубке, он тут же выхватил ее из объятий док-станции и нажал на кнопку приема, но в ответ из телефона посыпались короткие и нудные гудки. Ругнувшись, Женя водрузил трубку на место и зашагал на кухню.
- Кто звонил? – заинтересованно спросила Таня, вытирая руки об вафельное полотенце. Позволив своему жениху чмокнуть ее в щеку, она аккуратно отодвинула парня и, прислонившись к простенькому кухонному гарнитуру, повторила вопрос – Кто звонил, Женя?
- Да откуда я знаю… - негромко протянул парень и уселся на трехногую табуретку. Взяв с кухонного стола зубочистку, Женя картинно зажал ее зубами и прищурился, словно прикидывая, продолжать ему свою мысль или нет. Перекинув зубочистку из одного угла рта в другой, парень смерил свою невесту взглядом и решился говорить дальше – Снова короткие гудки. Ошиблись номером, наверное…
- Снова? - многозначительно протянула Таня и устроилась на коленях у парня – Частенько уже… Ладно… Может чаю? А то сидишь там за компом весь вечер, я тебя и не видела даже с тех пор как ты пришел!
- Давай… - Женя усмехнулся и снова клюнул девушку в щеку – И ты еще удивляешься, кто посуду марает?
***
- Да ну какого черта? – злобно прошипел Женя, скидывая одеяло и несясь в прихожую к маленькому телефону, объявившему хозяевам квартиры полномасштабную войну. Сорвав трезвонящую трубку с ее пластмассового постамента, парень с силой нажал на кнопку приема вызова и как можно грубее выпалил в трубку – Але!
- Женя? Сынок, это я! – расслышал сквозь хрип помех парень и тут же скинул с себя злую маску. Все его внимание было нацелено на попытки разобрать тревожные слова сквозь треск несовершенства кабельной телефонной связи – Женечка! Папу в больницу увезли! Сердце…
- Я сейчас приеду – мигом побелев, тихо выдавил из себя парень и положил трубку. Через несколько минут, трясущимися руками натянув ветровку, Женя схватил ключи от подаренной родителями «десятки» и закрыл за собой дверь.
***
- Але, Женечка? Ну, как там дела? – тихонько спросила Таня, медленно помешивая сахар в парящем кофе и тревожно барабаня пальцем по корпусу сотового телефона – Есть какие-нибудь новости?
- Врачи ничего не говорят. Стабильно тяжелое и все… - бесцветно ответил парень и опустился на жесткий стул в пустынном коридоре БСМП. Откинувшись на прохладную серо-синюю стенку, Женя тяжело вздохнул и стянул с себя ветровку. Августовская жара пробиралась в здание больницы вместе с поднимающимся над горизонтом солнцем – Так что ждем…
- Как мама? – осторожно спросила девушка, отодвинув от себя горячую кружку и потянувшись к холодильнику за минералкой – Держится? Она молодец, что скорую вызвала и все такое… Не растерялась…
- Да, молодец… - по-прежнему монотонно ответил Женя и опустил голову на руки – Да только она мало что смогла сделать...
- Ой, домашний звонит! – встрепенулась Таня, и парень расслышал через трубку ненавистную мелодию стационарного телефона – Я тебе перезвоню, дорогой! Не переживай, все будет хорошо!
- Спасибо, солнце… - ответил было Женя, но из трубки уже настойчиво лились печальные гудки.
***
- Да? – дружелюбно спросила Таня успокоившуюся в ее руках трубку – Але?
- Скоро – пробубнил механический голос и из динамика снова повалили короткие гудки.
- Что? Але! Кто это? – озадаченно засыпала трубку вопросами девушка, но бездушный аппарат уже не отвечал. Нахмурив брови, Таня поставила телефон обратно в док-станцию и полезла в карман за сотовым – А мы что-то ждем, Жень?
***
- Успокойся, сынок – тихо попросила Мария Александровна и смерила мечущегося по коридору парня печальным взглядом – Не маячь, ради Бога! И так тошно…
- Прости – резко бросил Женя и уселся рядом с матерью. Стараясь успокоиться, он сжал левую руку в правой и начал сверлить взглядом пол. Высидев в такой позе ровно 33 секунды, Женя снова вскочил и метнулся к ближайшей двери, но тут же остановился и прислонился к стене. Холодный бетон показался нервным ладоням теплым – Что ж так долго то? Сколько можно ждать…
- Ну так… - попыталась высказаться Мария Александровна, но голос сорвался в шепот, а потом и вовсе сошел на нет. Женщина полезла в сумку за новой пачкой бумажных платков. Непрошенные слезы наворачивались на ее закрытые тонкими очками глаза.
- Ну, мам! – с горечью протянул Женя и подлетел к матери. Осторожно приобняв ее трясущиеся плечи, парень аккуратно смахнул скатывающиеся по щекам капли – Не плачь, мам! Все хорошо будет! Все обойдется…
- Конечно, конечно… - тихонько повторяла Мария Александровна – С Божьей помощью…
***
- Проснись… - легкий шепот с металлическим оттенком резко полоснул по ушам и вырвал девушку из душного полусна. Оглядевшись по сторонам, Таня попыталась вспомнить снившийся ей сон и понять, кто разбудил ее, но вялотекущие размышления прервал зуммер мобильника.
- Танюш! Хорошие новости! Папу прооперировали, скоро можно будет к нему – довольный голос жениха вызвал на заспанном лице девушки улыбку – Ты не могла бы приехать, посидеть тут с мамой? А то мне надо на работу смотаться, там уже Просковин рвет и мечет!
- Ну, слава Богу, все обошлось! – с облегчением ответила Таня и встала с дивана, на котором спала в неудобной позе. Разминая затекшие конечности, девушка продолжала неспешно говорить – Ну ты езжай, я сейчас быстро себя в порядок приведу и приеду! Езжай спокойно, утрясай свои дела…
- Ну, тогда я ей сейчас скажу, что ты приедешь и побегу! – обрадовано выпалил Женя – Спасибо, солнышко! Люблю тебя!
- Да не за что, дорогой, я тоже тебя… - резкие гудки ударили девушке в ухо неприятным монотонным эхо – Люблю…
***
- Да, Жень? – зажимая плечом трубку домашнего телефона, ответила Таня и попыталась запихнуть в сумку маленький цветастый зонтик – Я уже почти выхожу, буду в больнице минут через 20…
- Быстрее – не дожидаясь ответа, выпалил уже знакомый металлический голос.
- Да я же… - ответила было девушка, но, снова прокрутив в голове интонацию собеседника, подозрительно переспросила – Женя?
- Быстрее – повторил бестелесный металлический голос и уступил реплику механическим гудкам.
- Да иду я… - раздраженно бросила Таня и, вытащив зонтик из слишком маленькой для него сумки, оставила его в прихожей и выскочила за дверь.
***
Маленький уютный дворик в 12 микрорайоне был до краев залит солнечным светом. Летнее утро набирало силу и медленно размазывало душную августовскую жару по иссушенной земле. Редкие прохожие спешили по своим делам по еще прохладному асфальту, усталый дворник тащил свой инвентарь в сторону одного из трех домов, окружающих дворик. Умиротворенное спокойствие хранил лишь мужчина лет тридцати, сидящий на лавочке посередине дворика и разглядывающий деловитую стайку голубей.
Мужчина был одет в светлую рубашку с еле заметным узором из замысловатых линий и простые светлые джинсы. На босых ногах красовались потрепанные сандалии. Лицо его было не запоминающимся, вполне обычным – овальная форма, круглый подбородок, небольшой прямой нос. Обрамленное густыми темными волосами до скул, его лицо тут же выпадало из памяти, стоило только перестать на него смотреть. Единственной запоминающейся чертой этого безмятежного мужчины были его глаза, взгляд этих глаз, которым он наблюдал за птицами.
- Я боюсь, что не справлюсь, Отец… - негромко произнес мужчина, поднеся к закрытому волосами уху старый обшарпанный сотовый телефон – Слишком многое изменилось, пока меня не было.
- Не горячись, мальчик мой – с улыбкой ответил ему собеседник на том конце провода – Не так уж все и поменялось…
- Они стали так зависеть от своих благ… - грустно произнес мужчина и поднял с земли несколько небольших камешков – Им будет нелегко без всего того добра, что они успели нажить за несколько месяцев.
Покрутив невзрачные камешки в свободной ладони, мужчина осторожно поднес их к губам и, сжав ладонь в кулак, что-то прошептал. Через мгновение он раскрыл ладонь и бросил ее содержимое стайке голубей, толкущихся на солнце неподалеку от лавочки. Удивленные голуби не растерялись и тут же набросились на сухари из ржаного хлеба, еще недавно бывшие горсткой камней.
- Главное – это их жизни, сынок. И жизни их родных и близких. Как бы они не ценили свое имущество, все это лишь вещи – спокойно парировал голос в потрепанном телефоне – Они придут к этому. Сами. Или с твоей помощью.
- Но как, Отец? Как я могу помочь всем им, если не понимаю? – печально спросил мужчина и, оторвав взгляд от голубей, начал выискивать нужный ему подъезд дома напротив.
- С ними же ты справился! – не сдавался собеседник – Ты поймешь людей, дай лишь время. Ты ведь уже начал привыкать к их традициям, даже, я смотрю, обзавелся сотовым – бестелесный голос на том конце провода добродушно усмехнулся.
- Я не знал, как подступиться к ним, они так чураются незнакомцев – виновато ответил мужчина и лукаво взглянул наверх – Пришлось импровизировать!
- Вот об этом я и говорю, сынок. Но тебе пора, она уже выходит.
Оставив безжизненный телефон на скамейке, мужчина поднялся на ноги и отряхнул пыльные джинсы. Потерев трехдневную щетину на подбородке, он сделал несколько шагов и, распугав сидевших у его ног голубей, опустился на их место на колени. Из подъезда пятиэтажки прямо напротив него выскочила девушка и мигом умчалась в сторону остановки. Проводив ее долгим взглядом, мужчина опустил руки на землю и начал что-то шептать. Растревоженные им голуби, сидевшие неподалеку, вдруг резко встрепенулись и отправились на ближайшее дерево. Мужчина продолжал шептать.
Внезапно на четвертом этаже пятиэтажки в одном из маленьких окон вылетело стекло, в разбитом оконном проеме показались первые языки голубоватого пламени природного газа. Поднявшись с колен, мужчина с грустью взглянул на разгорающийся пожар и медленно зашагал прочь.
В потертой телефонной трубке, одиноко лежащей на лавке, негромко и жалобно запели короткие гудки.