Колесо Фортуны

               
        ( Посвящается памяти Аркадия и Бориса Стругацких).

    На месте бывшего музея теперь повсюду были разбросаны изрядно прогнившие доски. По-видимому, здание было разрушено до основания, потом полностью расхищено на стройматериалы. И, если это было так, то поработали здесь расхитители-профессионалы: даже никакого намёка на существовавшую  ранее конструкцию не осталось... Колодец же, который был во дворе, теперь засорился, и вода в нём была грязной, мутной и вонючей. Когда я к нему подошёл и заглянул в него, то первое, что мне бросилось в глаза, это плавающий сверху дырявый ботинок, почему-то упорно не желавший тонуть, а также мусор, сухие ветки и плесень по стенкам. Щуки, я думаю, тут давно не было и в помине. Из всего прошлого антуража сего места теперь наличествовал только многовековой дуб, который по-прежнему возвышался над окрестностью, красуясь могучей кроной ещё не полностью опавших, но уже коричневых листьев.
    Удручённый этой нелепой картиной, я уже собирался уходить отсюда, когда сверху, с могучих ветвей дуба, низринулось нечто пушистое, покатившееся кубарем по сырой земле и прелым листьям. Вскоре единый комок шерсти, пуха и перьев шумно разделился на две половины: теперь оказалось, что это был кот, насмерть сражавшийся с крупной вороной, которая долбила зверя своим крепким клювом. Но и кот не отставал: в конце концов, он придавил лапой голову вороны к земле и почти вусмерть затрепал птицу. Во все стороны полетели её чёрные перья. Наконец, сипло каркнув, ворона вырвалась из когтей кота и высоко взмыла в воздух, постыдно покинув поле завершённого боя.
   После этого, тоже изрядно потрёпанный и потерявший много валяющейся в округе клочьями шерсти, кот нетвёрдо встал на лапы и отряхнулся как-то совсем по-собачьему.
  - Кис-кис-кис! - позвал я его, намереваясь угостить животину колбасой из завалявшегося в кульке, в кармане, взятого с собой в дорогу, бутерброда.
   - Кысь или не кысь, вот в чём вопрос, - неожиданно задумчиво изрёк кот, и, что называется, «почесал репу», в смысле, подрал немного свой узкий кошачий лобик когтистой лапой, - Где-то я про это читал... Проклятый склероз!
    - Василий! Это — ты? - изумился я. Ранее я не узнал кота. За то время, что мы не виделись, зверь сильно исхудал.
  - Ну, я — это, наверное, я, - философски изрёк кот. И вдруг, с ядовитым шипением, прибавил: - Я не сдамся без бою! Будете на мне снова косметику проверять, али йогуртом со стволовыми клетками кормить — на клочки порву!
    - Да это же я, Саня Привалов! Разве я обижал тебя когда-нибудь?
  - А, так ты — не от Выбегаллы? Затравил меня старикан. Придурок! - пожаловался Василий, - Тут без тебя так страшно было, что у меня аж склероз наполовину прошёл. Временно, конечно; снова, проклятый, возвращается. А потому - не обессудь, не признал сперва... Пр-ровалы в памяти.
   - Что же здесь случилось? Я сегодня  утром приехал. И не нашёл НИИЧАВО... Там теперь семиэтажный коттедж выстроен. Табличка висит: ООО какое-то.
   - Вот что я скажу тебе, Привалов... Пока ты по заграницам путешествовал, тут много чего произойти успело. Э-эх... Брат никотин, брат никотин, я не хочу ходить строем, хочу ходить один! - запел он неожиданно басом.
   - Эй, так где же теперь все? Роман, Витька, Киврин, Хунта?
   Кот вздохнул, шумно выпустив воздух через нос. Почесал за ухом и оптимистичным голосом запел:
   - Забирай меня скорей, увози за сто морей…
   А закончил он злорадно, с привыванием:
   - И целуй меня везде, я ведь взрослая уже…
  Я растерялся и собрался повернуться к коту задом и двинуть прочь.
   - А впрочем, Санёк, ты парень хороший! Пойдём со мной! - неожиданно, закончив песню, предложил мне, когда я уже развернулся вполоборота, раздобревший с чего-то Василий.
   - Это ещё зачем? - обернулся я к нему.
  - Там узнаешь! Не пожалеешь! - и кот, встав зачем-то на задние лапы, бодро пошагал к лесу, пригласив меня жестом следовать за ним.
   - У меня приказ, он внутри моей кожи, И я пою, спотыкаясь об этот день... Или — пень? Мраа-уы-уы! - взвыл Василий громко и без устали затрусил по бездорожью.
     Ветки норовили влезть мне в нос и выколоть мои глаза, лес становился всё гуще и гуще, пахло прелой хвоей и сыростью, а иногда я попадал ногой с размаху в застоявшуюся болотную воду.
   - А на кольях — черепа! Мрау — ыи! - возгласил  Василий, - Избушка-избушка, повернись к лесу задом, а ко мне — передом! Ко-ко-ко...
   Минута, и... Я глазам своим не поверил: прямо на меня пёрла наша родная изнакурнож, совершенно целёхонькая. Изба на курлапах лихо сшибала мелкие деревца и пританцовывала на поворотах.
   - Пер-редом, силь ву пле! - промяукал Василий.
   - У Выбегаллы прононс подхватил? - удивился я.
   - Тут и не то подхватишь, не только понос. Подлец меня два года в клетке держал, я насилу убёг. Укусил его за палец, когда он электроды на меня навешивал.
   - Зачем?
   - Укусил — зачем?
   - Нет, электроды зачем навешивал?
  - Изучал что-то... Зависимость эмоциональных реакций от чего-то там. Я не помню. Хорошо, что хоть суп из меня не сварил.
   Тем временем изба развернулась, как просили, и даже услужливо присела на землю.
   - Иди первый... И замолви и за меня словечко. Они меня предателем считают. На порог не пускают. Подкармливают, правда, иногда, я ведь теперь — бродячий, - потупился кот. Я почесал  его за ухом и устремился внутрь дома.
   И сразу же прошёл в ту самую комнату, где некогда стоял диван.
   Диван был на месте... Том самом, где я его впервые увидел. И на нём, развалясь, разметав руки и ноги в разные стороны и не снимая тапок, спал  Витька. Был тут ещё и Роман, который стоял перед зеркалом и пытался работать с ним, как с  «гуглом». Но зеркало, по-видимому, выворачивало каждый его вопрос по-своему, наизнанку.
  - Привет! - протиснулся я в полуприкрытую дверь, заставленную всяким хламом, глупо улыбнулся, подошёл к Роману и протянул ему руку.
  - Сашка! Ты? Какими судьбами? - воскликнул тот, обернувшись от зеркала, и крепко стиснул мою ладонь.
   - Ой! А что это Виктор... На трансляторе спит? - только сейчас сообразив, спросил я.
   - Просто...тут нет другого дивана. Да и, ты же знаешь Витю и то, что плевал он всегда на любые правила.
   Я сел на полосатый коврик-дорожку, прямо на полу, закрутив ноги в полный «лотос».
   - Хочешь, я сейчас чай сварганю? Тебе с бутербродами или с булками? - по-хозяйски распоряжался Роман.
   При этих словах мой рот наполнился слюной. Худо-бедно, я уже мог сотворить хлеб-кирпичик, кружку чая без сахара и гречневую кашу. Но вот, чтоб бутерброды...
   - С бутербродами, - попросил я, - Свеженькими. С ветчиной и сыром.
   Вскоре на столе со знакомой мне скатертью стояли две чашки кофе со сливками, две тарелки бутербродов и миска с салатом оливье.
   Наверное, от запахов, проснулся Витька. Протёр глаза и спросил Романа:
   - Что празднуем?
   - Саша вернулся, Привалов! Подсаживайся к нам!
   Я сидел спиной к Витьке, и теперь обернулся.
   - Ну, рассказывай! - только и бросил он грубо.
   Я и рассказал, что ещё в перестройку поехал мир посмотреть да и отпустить беднягу Федю, снежного человека, в Гималайские горы. О нём все забыли, и надоело ему здесь. Так вышло, что на обратном пути я потерял там, в горах, деньги и документы, да и заплутал изрядно. Ну, и блуждал потом по монастырям Индии и Китая, подрабатывал, где чем придётся, узнал много новых полезных психотехник и занимался духовным совершенствованием. В общем, скитался я долго.
   - Пока суждено было добраться к вам, обратно — много воды утекло... Хорошо, что Киврин как чувствовал, зазвал меня, ещё до поездки, к себе в отдел и накормил молодильными яблочками. Да и во все карманы их напихал. И мне даже вне института ничего не сделалось: не постарел я ни капли, хотя ещё маг-недоучка. А вот у вас что здесь стряслось за эти годы? - закончив свой рассказ, поинтересовался я.
   - Да видим, Привалов, что ты не постарел. Такой же, зелёный. А что здесь-то стряслось...Эх, долго рассказывать! - начал Виктор, - Вий совсем рассвирепел. Выгнал Киврина, сказал, что слишком затратно его линейное счастье, и никакого дохода не приносит. Отдел, что на первом этаже, был совсем расформирован. Там теперь Выбегалло заправляет. Пытается свой образец идеального потребителя проецировать на массы населения. А также, рекламой товара занимается, под полой косметикой приторговывает и средством от прыщей. Виллу себе построил, рядом с бывшим институтом, и катает по окрестностям на навороченных тачках — развлекается, гад. Недавно очередной «Порш» об ёлку ударил — по бездорожью ехал, канаву объехать не сумел. Плохая машина, говорит.
   - Совсем забыл... За дверями кот Василий дожидается. За что вы беднягу гоните? Он же безобидный, - припомнил я о своём хвостатом друге, который, собственно, и препроводил меня сюда.
   - На Наину шпионит, злодей. Вынюхивает бабка,  чем мы тут занимаемся. Она до сих пор  на нас в обиде, что мы, как нас уволили по сокращению штата, изнакурнож трансгрессировали, - поделился Витька. - Наина теперь секретарём у Вия работает, а тому жена не позволяет молодых секретарш держать, ревнивая очень. К слову, Горыныча Вий теперь пристроил заместителем ректора по работе с молодёжью: Вий коммерческий вуз при НИИ открыл, бизнеса и права. Учит студентов, как наладить производство живой воды, заправски мухлюя при этом и добавляя простой водопроводной, из-под крана... Бизнес, мол, есть бизнес.
  - Да разве можно таких, как Горыныч, к ребятам допускать? Чему он сможет студентов научить?
   - А он берёт силой голоса. Просто, как рявкнет: «Всех отчислю! Идиоты! Придурки!» - обучаемые и трясутся. На страхе вся  учёба и держится. Зато все бумажки и отчёты  у вуза всегда идеально заполнены. Крошечка-хаврошечка старается.
   - А я на месте НИИ сегодня совсем другое учреждение видал. Громадное такое... Какое-то ООО...
   - Вуз-то якобы при НИИ открыли, а потом само НИИ «реорганизовали», ещё в девяностые. И Вий, взяв дело в свои руки, переименовал НИИ в коммерческую организацию ООО ЧУВМА ( чудеса — в массы, то есть), - пояснил Роман, - А насчёт размера — ты того, не ведись. Здание высокое, но нет теперь там многих из тех дополнительных пространств, какие раньше были. Почему так стало — сам пока не разберусь. Вот, сидим мы с Витькой, и время от времени думу думаем и гадаем, как и когда всё это произошло, и что случилось не так... Не могло ни с того, ни с сего, в нашем-то НИИЧАВО, где все сплошь — волшебники, взять и пойти всё прахом. А мы здесь вдвоём более двух  десятков лет отшельничествуем... 
   Я вышел из избы и направился к коту, ожидавшему меня под невысокой елью.
   - Что ж ты, Василий, не сообщил мне, что на Наину работаешь?
   - Она меня пытала... Шапку сшить из меня грозилась, - поджал хвост кот, - Заставляла... Мышей ловить. И не только ловить, а... Страшно подумать: есть. Говорила, что, поскольку теперь у нас — самоокупаемость, то...
   - Мышей?
   - А я, между прочим, вегетарианец. И заслуженный работник культуры. С большим кошачьим носом. То есть, как его?  Стажем... Мне пенсия положена. Ещё этот, кучерявый, что под дубом со мной беседовал... Как же его там? Запамятовал...
   - Да хоть Полуэкт. Не важно.
   - Как это — не важно? «И назовёт меня всяк сущий в ней»... Или — в нём? Смотря — в чём... Он ещё сказки писал. Например, о царе... Как его там? С именами у меня хуже всего... «И тридцать витязей прекрасных чредой из вод выходят ясных, и с ними дядька их морской». Про дядьку — помню, а про царя...
 - Пошли в дом, Василий. Если бабка тебя не поймает, сам к ней не пойдёшь нас закладывать?
   - Нет, конечно! Злая она. И котов не любит.
   - Тогда — и живи себе спокойно, только -  никуда из избы ни ногой. Понял? - спросил я грозно.
   - Ну, сейчас — пожалуйста. А, как будет весна... Не гарантирую, - виновато промяукал Василий.
   Роман косо посмотрел на вошедшего бочком Василия, но промолчал.
   - У, кошачье отродье! Никакого с тебя проку! - не удержался Виктор.
  - Да ладно, Виктор! Он мурчать умеет, и тёплый. Будет спать в ногах, вместо грелки, - заступился я за кота.
               
   Наступила зима, а я всё никак не решался покинуть ребят и вновь пуститься в большие путешествия по миру. Хотя, раз нет больше института — так и мне здесь было нечего делать.  Не решался, потому что ребята со мной немного воспряли духом, ведь они нашли себе полезное дело: стали, как в былые времена, обучать меня магическим приёмам. А то они здесь без работы совсем скисли.
   - Слушайте, а неужели Кристобаль Хозевич с Вием сработался? Не могу себе этого представить, - спросил я как-то, не удержавшись. Ведь в основном мы, по неписанному запрету, старались не вспоминать прошлое.
    - Кто, Хунта? Мы тебе этого никогда не говорили! Он, как только НИИ расформировали, в Австралию уехал, потом — в Африку, в Южную Америку. Изучает шаманизм, вуду и другие религиозные культы. Книжки прикольные пишет. Под псевдонимом Пауло Коэльо.
    - А Киврин где?
    - Где-то на Алтае шаманит. У него там своя группа.
    - А... Тоже всё не решался спросить... Сам-то наш Янус Полуэктович, он куда делся? Он — жив? - промямлил я.
    - Кто — жив?
   - Ну, А-Янус, У-Янус... Хоть кто-то один из них, - замялся я. Нелегко дался мне этот вопрос. Янус Полуэктович всегда был и остался для меня мэтром, учителем. Услышу вдруг сейчас роковое... Так, мол и так... Они стали одним человеком, который погиб при исполнении... Или что-либо ещё подобное.
   - Какой Янус? Это - что-то из области мифологии? Тогда, это — не к нам, не увлекаемся, - грубо отрезал Витька.
   - Так... Что же, вы не помните Януса? - я приподнялся на стуле, а моё лицо, вероятно, вытянулось.
    - Нет! - хором ответили Виктор и Роман, до которых смутно начинало доходить, что я продолжаю у них интересоваться судьбой наших общих знакомых.
    - Постойте! А Фотончика, попугай у него был — помните? Да, а его труды? Должны же были остаться научные публикации... Их почитать и сейчас можно, наверное, - протараторил я отчаянно.
    - Так он — наш был, из института? Как Киврин, как Хунта? И что же, мы с Романом его почему-то не помним? Слушай, Привалов, а может быть, ты и прав, ты — парень честный, а на нас вдруг кто заклятие наложил, что мы забыли ценного сотрудника? - сообразил наконец Виктор.
    - А  цель?
    - То-то. Должна же быть у того, кто наложил заклятие, какая-то цель. Кому это могло понадобиться?
    - Кстати, научные труды Януса всё равно должны остаться в науке. И даже быть выложены в интернете. Набирайте: Невструев Я.П. Есть у вас интернет?
    - Эх ты, деревня! Это же теперь — интеллектуальная собственность! Я свою собственную кандидатскую диссертацию хотел как-то почитать на досуге, старое вспомнить, а у меня её нет сейчас в бумажном варианте... Так с меня некий сайт некой виртуальной библиотеки запросил за это большие деньги. С предоплатой. В валюте. Ну, и плюнул я на мою диссертацию... Думаю, даже войти на научный сайт с диссертациями  можно только платно.
    - А старые научные журналы? Хоть один здесь имеется? Там его статьи должны быть. Невструев, как-никак возглавлял целое научно-магическое направление...
    - А может, какой сильный маг трансгрессировал его куда? - задумчиво спросил Виктор.
    - Ну, тогда, скорее всего, он бы себя некоторое время не помнил, а вовсе не мы его, - возразил Роман.
   - Я знаю одно, - сказал Виктор, переходя на шёпот, - Надо пробраться в бывшее НИИЧАВО, проникнуть в библиотеку и попытаться найти труды... Как его там? Невструева. Уж там-то, в нашей библиотеке, они должны быть. А ещё, посмотреть, появились ли новые в последнее время... Где бы он сейчас ни был, в нашей библиотеке должно появиться всё, что он написал. Может, так мы даже узнаем, где он сейчас живёт, часто вначале статьи сказано несколько слов о её авторе...
   - А может, просто нам глянуть даты его жизни, в энциклопедии? - предложил Роман.
   - Нет их там... Гриф «секретно», я уже пытался когда-то, - «раскололся» я ребятам.
   - Меня всё это очень заинтересовало, - сказал Виктор, - Мы же тебе говорили уже, что размышляем на досуге, что могло произойти... И недавно мне пришла в голову мысль, что мир, в котором мы живём — не целостный мир, а только часть мира. Старый мир, если так можно выразиться, в какой-то точке времени раскололся на два варианта. И в одном из вариантов, в котором мы живём, многое из того, что было раньше, «провалилось» в другое измерение. Существует только в мире параллельном. Но чтобы туда полностью исчез целый человек... Без другого своего варианта или даже дубля в нашем... Об этом я ещё не думал...
    - А ведь, Виктор, быть может, прав! - обрадовался Роман, - Раз вектор событийности отклонился, что возможно при раздвоении на варианты, то все мировые события сейчас имеют другой поворот развития, а все изобретения человечества пошли в ином ключе... Похоже на нашу реальность! И вариантность действительно возможна! - оживился он.
    - Колесо Фортуны, - вдруг шёпотом проговорил Виктор, - Кто-то повернул вспять колесо фортуны...
    Я почувствовал, что у меня волосы на голове стали дыбом, хотя я ничего и не понял. Роман побледнел. Потом проговорил:
    - Сегодня же ночью попробую пробраться а НИИ... Надо убедиться. Если это  правда...
    - Нет, мы все вместе пойдём. Так, Виктор? - поддержал я.
    Кот Василий, приоткрыв один глаз, промяукал нежно:
    - В полнолуние... Надо отправляться в полнолуние. Нечисти будет поменьше,  наши на Лысую улетают.
    - Василий прав, - неожиданно согласился Роман.
    - Да и подготовиться надо. Охранные заклятия, боевые шары и так далее, - вставил Виктор.

    С этих пор и до полнолуния время тянулось, как кошачий хвост. Но через несколько дней, ровно в полночь, мы шли по заснеженному пустому городу. Теперешнее огромное и уродливое здание, возвышающееся на месте прежнего института, было огорожено огромным забором, за которым лаяли цепные собаки.
   - Ну что, трогаемся? - хладнокровно спросил Виктор. - Привалов, не теряйся!
   И мы, использовав личные умклайдеты, быстренько транспортировались на первый этаж института. Можно было вывалиться сюда и прямо из избы, но трата сил была бы необоснованно высока, да и избу светить не хотелось, оставлять на неё наводку.
    В институте было холодно и мрачно. Вместо отдела нелинейного счастья, которым некогда заведовал Киврин, с его всегда занятыми, увлечёнными и улыбающимися сотрудниками, теперь здесь располагались апартаменты Х.М.Вия с большим лозунгом над дверями, обитыми подозрительной кожей: «Индекс роста потребления — мера всех вещей». Зато резиденция Выбегаллы немыслимо разрослась, и на огромном пространстве длинной стены коридора красовались лозунги, намалёванные неоновой краской: «Человек потребления — наш человек!», «Больше товаров для наших кадавров — больше навара и сбор на Канарах!», «Дадим ускорение нашему пинку!», «Неудовлетворённых желудочно — в массы!», и просто: «Всё — моё!»...
    Меня уже стошнило, и дальше надписей я старался не читать. Просто, я вдруг припомнил экспериментального человека, не удовлетворённого желудочно... И, конечно, тот ходячий кошмар, который был не удовлетворён вообще... И мне показалось, что теперь этот ужас выпустили на свободу и бесплотно развеяли среди всех нас.
    Витька зажёг волшебный огонёк и освещал нам путь в тёмном коридоре, шествуя впереди. Гадкие вампиры и летучие мыши влипали в стену, жались и тряслись от страха не пуганные упыри и крупные сороконожки, уползали и забивались в щели пауки и змеи. Мы искали проход на верхние этажи. Но его нигде не было. Мы петляли по узким и широким коридорам, как в запутанном лабиринте, пока не вышли на огромное, широкое пространство странной комнаты, заваленной хламом, мусором и старыми, не нужными теперь никому, приборами. Здесь повсюду была паутина и бегали мелкие, очень разнообразные и противные твари.
    - Смотрите! - вдруг прохрипел полушёпотом застывший в страхе Виктор.
   Мы глянули по направлению его взгляда, и на миг будто остекленели, а наши ноги приросли к полу.
    Там было колесо Фортуны. И оно действительно вращалось... в обратную сторону!
    - Это происки Выбегаллы и Вия! - мрачно подытожил, наконец, оттаявший Виктор, - Ишь, как разжирели теперь!
    - Это неважно, - промямлил Роман, - А важно то, что же нам теперь делать. Как его обратно повернуть.
    - Заклятие на нём... И такое, что просто абзац! - буркнул Виктор. - Так что, не поминайте лихом, если что! - и он кинулся грудью на амбразуру.
    Как только он приблизился к Колесу, всё вокруг засвистело, задрожало, а из  углов повылезали мерзкие уроды и взвыли так, что заложило уши. Потом меня, кажется, просто отключило...

  Когда я пришёл в себя, где-то поблизости тикали настенные часы, с отстранённой неумолимостью отмеряя время. На столе, том самом, возле которого я сидел, стояла зелёная лампа, и её довольно-таки тусклый свет освещал комнату. Это была, вероятно, даже не комната, а подозрительно знакомый мне кабинет... А за столом сидел Янус Полуэктович Невструев, собственной персоной, и перелистывал некую рукопись. А на плече у него сидел, тоже до боли мне знакомый, попугай... Фотончик.
   - Пр-ривалов! Пр-ривет! - проговорил попугай, прищурив один глаз. Он заметил, что я приподнял голову и осмотрелся вокруг.
     - А, очухался, наконец-то! - обрадовался Янус.
     - Что со мной было? - подавленно спросил я.
     -  Тебя ударило временем...
     - Ой! Колесо... С ним надо срочно что-то делать! - испугался я.
    - Не волнуйся. Всё уже в порядке. Я его развернул, и теперь оно вращается в прежнюю, правильную сторону.
     - А где Виктор, Роман? Они живы?
     - Всё с ними более-менее в порядке... Просто, их ещё сильней отрекошетило... По времени. Но - ничего, и они здесь вскоре появятся.
     - Откуда вы здесь? - задал я тогда свой самый глупый вопрос.
     - Теперь я всегда буду здесь. Две вероятности снова слились в одну.
   - Неужели же вы здесь... материализовались... Оттуда-то, где никогда не было этих жутких проектов Выбегаллы, засилья Вия, уничтожения НИИЧАВО?
   - Не так всё просто, мой дорогой коллега. Не так всё просто... Но, если рассказывать вкратце, то... Когда Выбегалло раскрутил Колесо Фортуны в обратном направлении, то меня, поскольку я тогда находился в своём кабинете, что располагался прямо над Колесом, тут же  огромной силой отбросило в иную реальность. Это была не совсем человеческая реальность, и мне было очень трудно наладить контакт с обитавшими там сущностями. А сюда, в ваш мир, я мог проникать только в полночь. Весьма ненадолго. Я, как дух или призрак, обходил владения института, и практически ни во что не был в состоянии вмешаться... Но потом я нашёл магический способ, как уйти в совершенно иную параллельную реальность, где никогда не было никакого поворота колеса. Эта реальность, гм... Очень была похожа, но и, в то же время, очень сильно отличалась от того, что ты ещё сегодня днём мог бы увидеть здесь на улицах. Обычный человеческий мир, нашего времени, но там люди уже очень давно летали в Космос, осваивали Луну и Марс... Там не было и Второй Мировой — вернее, она закончилась очень быстро, фашистов разбили, собравшись всем миром. А, тем более, там не было в СССР никакого застоя. И так называемой перестройки. И никакой рыночной экономики и разгула бандитизма. Переход к демократии был мирным и постепенным. Конечно, мне бы там себе жить и тихо радоваться. Но я никогда не забывал о той части нашего мира,  что провалилась в небытие, в инфернальный план, была обречена на жуткое прозябание — и всё лишь благодаря злобному плану профессора Выбегаллы, задумавшего погреть свои руки на чужом горе. Не зря я уже собирался выгнать этого мракобеса из стен института! Немного не успел... Он как чувствовал — и нанёс свой удар первым.  Я, будучи в другом мире, в параллельной реальности, ощущал груз своей вины за то, что происходит здесь... И там, однажды, я очутился в открытом Космосе, где мы потерпели крушение, столкнувшись с кораблём цивилизации, движущейся в обратную сторону по единой оси времени: с цивилизацией контрамотов. Я был спасён их представителями, но тогда я оказался в воронке противоположно направленных временных потоков. И с тех пор, меня как бы раздвоило... Один я оказался в своём прошлом, а значит, на Земле, и пошёл ещё дальше в наше прошлое. А другой я оказался в мире контрамотов и в нашем будущем - но, прошлом для той цивилизации. И при этом, меня как бы вовсе не стало на некоторое время в настоящем: в той воронке времени, в которой произошла авария. А потом, тот я, которого ты видишь перед собою, жил среди более продвинутых, по сравнению с землянами, контрамотов, и, следуя параллельно нашему временному потоку - для них, я изо дня в день, так же скачкообразно, двигался в их прошлое. Там я посвятил всю свою научную деятельность изучению разнонаправленных временных потоков и точек их взаимодействия. Благодаря нелинейности времени и пространства, я без всякой летательной техники, наконец, смог вернуться в наш мир. А другой мой вариант, с которым ты уже встречался, оказался в собственном прошлом, но двигается назад по времени, пользуясь приборами и оборудованием контрамотов. Он всё дальше перемещается в наше прошлое, но их будущее - причём, скачками. И он оставил для меня записи и исследования. Кто-то из твоих друзей когда-то правильно вычислил: в вашем прошлом, свой скачок во времени мой двойник всегда осуществлял ровно в полночь... Ну, а этот мой вариант, который ты видишь перед собою - наконец, достиг «точки икс» - сегодняшнего дня. А с ним —  наиболее благоприятного момента для  возвращения от контрамотов, в чьём мире я тоже двигался скачкообразно - но, в ином направлении: в их прошлое, наше - будущее. То есть, в равнонаправленном с нашем миром потоке. Сегодня настал самый благоприятный момент и для того, чтобы возвратить безболезненно и бескровно на своё прежнее место Колесо Фортуны. Тем самым, я исполнил свою главную задачу. И Виктор мне помог, и все вы - тем, что оказались в нужном месте и в нужное время, и отвлекли на себя... Некие силы.
     - Но теперь... Вы вернётесь обратно, или останетесь жить в цивилизации контрамотов? - спросил я. - Или, в параллельном, более удачном, мире?
     - Ну что вы, Саня!  Я вернулся... Хотя, и не весь я. И строго впредь буду охранять Колесо Фортуны. И нам предстоит много совместной работы...
- Как это - не весь?
- Другой я - оказался в вашем прошлом, Привалов. И двигается ещё дальше в прошлое. И я... Всё же, ощущаю с ним внутреннюю связь. Это неизбежно.
     - Я к этому факту так и не привык.
     - А к этому нельзя привыкнуть. Можно только воспринять, как данность, - грустно сказал Янус Полуэктович, поглаживая залетевшего к нему на плечо Фотончика, - Да, Привалов! Другой я пойду теперь ещё дальше и дальше, вглубь времени. И там мы тоже ещё встретимся с вами, молодой человек... В вашем прошлом и моём вариативном будущем.
      - А зачем вы двигаетесь в наше прошлое, Янус Полуэктович? Ваш двойник мог бы жить без скачков, просто пребывая среди развитой цивилизации контрамотов... Они не могли забрать его к себе, как и вас?
     - Нет, Привалов! И у моего второго «я» в прошлом есть одна задачка... Она поручена той самой цивилизацией контрамотов. Должен же и я поработать на них, в благодарность? Маги живут долго... И дожить до времени падения Тунгусского метеорита — магу что раз плюнуть... Шучу, конечно, - улыбнулся Янус Полуэктович, - Но, тем не менее, это именно я должен буду предотвратить огромную катастрофу в прошлом, это я  оставлю особые сигналы космическому кораблю контрамотов, которые почти что столкнутся уже с нашей планетой, и передам специальным кодом оповещения, чтобы они как можно скорей улетали. Несомненно, и об этом их корабле кто-то из вас догадался правильно... Да, это был не метеорит, а корабль инопланетной цивилизации. Катастрофа уже была предотвращена, и все они — улетели. Поскольку, подлёт к земле так называемого метеорита — это отлёт корабля контрамотов. И значит, у меня всё получится.
      Я поглядел на Януса Полуэктовича и надолго задумался.
   - Что, Привалов, небось, думаешь о том, что наше прошлое — для контрамотов их будущее, и что можно было бы предотвратить тот полёт, при котором произошла авария? - спросил меня Янус Полуэктович.
    - Да, - почти не соврал я, поскольку вначале подумал  о более близких к нашему времени проблемах, но теперь и этот вопрос меня заинтересовал.
     - Дело в том, что инопланетный корабль УЖЕ был отправлен в дальнее путешествие, в то время  как произошло наше столкновение в космосе с кораблём контрамотов. В очень дальних пределах Космоса. И, поскольку они двигались в искривлённом пространстве, послать им какой-либо сигнал было совершенно невозможно.
      - Понятно, - ответил я и задал ему более волновавший меня вопрос: А... Что же теперь? Нам с вами придётся выкуривать из НИИ всеми возможными и невозможными силами всех этих выбегалл и виев, бороться с шарлатанами и выскочками всех мастей? А мы справимся?
       - Эх, Привалов! Вы так ничего и не поняли... Мир, в котором вы теперь будете жить, будет весьма отличным от вашего вчерашнего мира, хотя и не совсем тем, который имел параллельное развитие и в котором некоторое время... жил и я. Эти два мира вновь совместились. Природа вернула истинное положение вещей. Да, с шарлатанами и взяточниками нам с вами ещё придётся побороться, но такого разгула всевозможных мерзавцев, какое было здесь, у вас, вчера, вы больше не увидите. Никогда! Не будет больше в нашем институте ни Вия, ни Выбегаллы. Их давно уже выгнал оттуда... Я сам. И всех этих нефтедолларовых упырей, обескровивших страну, казнокрадства, стяжательства, хищений в огромных размерах, бесчинств и безобразий властей, обездоленных и униженных людей — тоже здесь больше не будет. Мы изменили ход истории, я уже повернул Колесо Фортуны... И теперь оно вновь работает на нас! И у нас будут полёты в космос, освоение других пространств и планет, плавучие города в океане, подводное строительство и фермы под водой, экологически чистые производства и города... И при этом только ты, Роман и Виктор будете знать, что всё это было иначе... А вернее, что всё это могло бы быть иначе, разверни этот злобный Выбегалло со своим приспешником Вием Колесо Фортуны и раскрути его в обратную сторону!
    При этих словах Янус Полуэктович раскрыл лежащий перед ним научный труд и стал самозабвенно перелистывать. И мне вдруг стало очень любопытно, что же это он сейчас читает. 
   - Ты хочешь знать, что я сейчас просматриваю? - спросил мой собеседник, - Я просматриваю ТВОЮ кандидатскую диссертацию. А ты даже не знаешь, что УЖЕ её написал... Не то, чтобы гениально, Привалов, но вполне добротно. И на защите, которая для тебя уже состоялась, я проголосовал «за»... И ты, как молодой, ведущий специалист вполне уже заслужил собственную экспериментальную лабораторию.

      ...Примерно через час я был в стенах своего, такого родного и уютного, общежития нашего дорогого моему сердцу НИИ... В котором, как мне казалось, я не был вечность. Витька уже храпел на своей кровати, а бывший у нас в гостях Роман заснул прямо за столом над какой-то научной книгой. На моей постели, свернувшись тугим клубком, спал кот Василий. Услышав, как я подхожу к нему, он заворочался, спросонья приоткрыл правый глаз, и сквозь дрёму, но довольно внятно произнёс: «Всё равно...мнэ-э... Бойся данайцев, дары приносящих... Бойся Выбегаллы и Вия, когда они со взяткой в институт привалят, и вообще, не встречайся с ними. Съедят», - кот развернулся носом к стенке, и минутой позже я расслышал только его сладкое посапывание. Тогда я выключил единственную сейчас горевшую настольную лампу рядом с Романом и примостился на жёсткой кровати возле толстого и наглого кота. Как хорошо и приятно засыпать и просыпаться в СВОЕЙ реальности! - последнее, что я подумал, проваливаясь в сон...