Странно, что большая часть вдохновения растет из минора. Нет душевных терзаний на разрыв сердца - и ничего нет.
Хочется расковырять какую-нибудь рану, чтобы почувствовать хотя бы боль. Почему-то только от нее рождается все красивое, трогательное, сладко-драматичное. И жизнь, как ни странно, тоже от нее. Мне больно - следовательно - я существую.
Странно ощущать, что уже была когда-то молодой и красивой, любимой и живой. Все уже было, и не стало ничего. Весна когда-то наступала. Адреналин в животе от ожидания неведомо чего. И все ушло. Закончилось, как будто был определенный лимит.
Мир принадлежит молодым, красивым и жаждущим жизни. Думающим, что знают, как жить. Неважно, знают ли они на самом деле - они хотят. Это главное.
Внешнее и внутреннее уродство, которое видишь в себе - это как инвалидность, с которой ты должен научиться жить, даже если не хочешь. Уродства, которые сам в себе знаешь, - в них никто не в силах разубедить. Так же, как нельзя калеку убедить, что с культей вместо ноги он выглядит прекраснее.
Это определенная душевная инвалидность. Мечта о евгенике: жить должны только молодые, красивые, умные и сильные. Саму бы себя я бросила в пропасть с ближайшей горы в какой-нибудь Спарте.