Недавно, на одном из военно-исторических сайтов любитель-поисковик из Подмосковья сообщил, что много лет назад его знакомый подарил ему несколько деталей от упавшего в годы войны немецкого самолета. На предоставленных фотографиях поисковика – детали каркаса кабины, «шильдики» (таблички) с какого-то агрегата с отчетливо видимыми надписями и цифрами, ещё какие-то предметы. Грамотные и хорошо подкованные в знании компьютерных технологий, современные эрудиты-поисковики быстро установили, что обломки принадлежат Юнкерсу-88 из 1-го отряда 100-й группы дальней разведки Люфтваффе. Разумеется, сразу же стали известны и заводской номер самолета (430452), и его бортовой код (Т5+КН) и фамилии членов экипажа… В общем, всё, что касается конкретно фашистского «раритера», который, собственно, больше всего интересует подобных охотников за «железками». И никто не задался вопросом: а как был сбит этот немецкий самолет, кто его сбил? Тайны чьих судеб хранят в себе невзрачные куски дюраля? Именно об этом, – мой рассказ…
…Большую роль в защите Каширы и других подмосковных городов от налетов фашистской авиации сыграл 445-й истребительно-авиационный полк, базировавшийся на аэродроме «Крутышки» в районе Ступино. Зимой 1942-1943 г. г. в зоне действий полка уже давно регулярно появлялись одиночные разведчики Юнкерс-88. Это были самолеты 1-й эскадрильи 100-й группы дальней разведки. Недавно, в конце 1942 года экипажи эскадрильи с большой помпой отпраздновали тысячный боевой вылет в небе России и были чрезвычайно горды своими успехами. Все экипажи состояли из опытных летчиков, имеющих награды, а командиром эскадрильи был капитан Ганс Шех, чьё представление к награждению Германским Золотым крестом уже подписывалось в штабах вышестоящим начальством.
Рыскающие в одиночку в глубоком тылу Подмосковья матерые немецкие летчики звали себя «блуждающими волками». И, надо признать, борьба с ними была действительно трудной и опасной. Так, 28 января 1943 года в бою с Ю-88 в районе Кубинки погиб летчик 429-го авиаполка сержант Ф. Ф. Петухов. А 4 февраля пулеметной очередью стрелка немецкого «юнкерса» был убит пилот истребителя Як-7б лейтенант А. М. Якобсон из 562-го полка…
«Юнкерсы» всегда ходили на больших высотах, поэтому авиационные техники 445-го полка тщательно готовили истребители именно для высотных полетов. Летчики несколько раз пытались перехватить немцев, но тем всякий раз удавалось ускользнуть – за штурвалами «юнкерсов» сидели очень опытные пилоты.
Среди охотившихся за «волками» был и 27-летний старший лейтенант Николай Моисеевич Благодаренко. К тому времени он занимал должность заместителя командира эскадрильи и был одним из самых лучших и опытных летчиков полка. Свою первую воздушную победу Благодаренко одержал ещё в суровом 1941 году, в самый разгар налетов Люфтваффе на Москву. Тогда, 15 ноября, в бою у Дорохово он, вместе со старшим политруком Н. П. Басковым сбил Мессершмитт-109. Второй немецкий самолет, - Юнкерс-88, - он сбил 18 ноября северо-западнее Тарусы.
Победы в боях давались, конечно, нелегко. Чего стоил только один воздушный бой над Каширой 28 ноября 1941 года! Тогда, в 17 часов 10 минут на Каширу, волна за волной, пошли немецкие бомбардировщики. Посты ВНОС и МПВО зафиксировали 17 групп немецких бомбовозов атаковавших Каширу непрерывно в течение 50 минут и сбросивших на город до 2.000 зажигательных и 500 фугасных бомб. Город, буквально, тонул в огне. Горели городская больница, хлебозавод, баня, почти 80 жилых домов, были выведены из строя водопровод, электроснабжение, связь, гибли люди...
Летчики 445-го полка героически отбивали вражеский налет. Лейтенант Благодаренко в паре с сержантом В. С. Бычковым тоже вылетел на перехват вражеских самолетов. Главной задачей летчиков было – не допустить бомбежки Каширской ГРЭС. Увидев два немецких бомбардировщика, летчики разделились и стали атаковать каждый свою цель. Благодаренко удалось сбить один Хейнкель-111. А вот его напарнику не повезло: попав под неожиданную атаку четверки Ме-109, сержант Бычков был сбит и погиб.
Уже возвращаясь с задания, Благодаренко, заметил четверку немецких истребителей (видимо, тех, кто сбил Бычкова) и, не испугавшись численного превосходства, смело пошёл на них в атаку. В жестоком бою ему удалось сразить одного немца, но остальные продолжали наседать на него. Неизвестно, чем бы кончилось дело, но, к счастью, вскоре подошла группа наших истребителей. Они отвлекли немецкие самолёты, и Николай Моисеевич, у которого уже заканчивалось горючее, благополучно вернулся на аэродром.
В этот день над Каширой погиб ещё один однополчанин Благодаренко, - лейтенант М. М. Катунин, - но летчики полка свою боевую задачу выполнили: все атаки самолетов врага на Каширскую ГРЭС были отбиты…
И снова боевые вылеты, снова ожесточенные схватки в небе…
4 декабря 1941 года в группе с товарищами Благодаренко сбивает западнее Москвы Ме-110. А 12 ноября 1942 года в паре с другим летчиком Николай Моисеевич сбил Юнкерс-88 северо-западнее Серпухова. И, кстати, немецкие документы подтверждают потерю, недалеко от этого района, самолета такого типа из состава 4-й эскадрильи 121-й группы дальней разведки. Самолет должен был произвести глубокую разведку до Рязани включительно, однако пропал без вести вместе с летчиками фельдфебелем Гунтшем, унтер-офицером Ральфсом, унтер-офицером Хессе и фельдфебелем Юнгкунцем…
Теперь, в начале февраля 1943 года, на счету Николая Благодаренко были уже восемь побед, в том числе три личные победы и пять групповых побед. А на его груди сверкал орден Красного Знамени, которым его наградили ещё 4 марта 1942 года…
Сопоставив все данные о пролетах неуловимых «юнкерсов», Благодаренко установил, что самонадеянные немцы часто летают по одному и тому же маршруту. Этой ошибкой и решил воспользоваться советский летчик.
6 февраля 1943 года «юнкерс» снова появился в зоне полка. Получив разрешение на вылет, Благодаренко, вместе с ведомым сержантом Н. М. Жандаровым, в 12 часов 18 минут поднялся в воздух. Зная из предыдущих полетов, что над одним из пунктов немецкие летчики обязательно разворачиваются и идут в юго-западном направлении, Благодаренко уверенно направился в район предполагаемой им встречи. И действительно, в районе Серебряных Прудов, на высоте 8.500 метров, чуть выше себя, он увидел немецкий самолет, идущий встречным курсом.
При наборе высоты отстал где-то ведомый и, Благодаренко ничего не оставалось, как принять бой одному. Развернувшись по курсу «юнкерса», он обогнал его и стал набирать высоту. Пока его истребитель МиГ-3 поднимался на одинаковую с «юнкерсом» высоту, тот, шедший по прямой, сумел на некоторое время обогнать его. Всё же оторваться от такого аса, как Благодаренко, немецкому летчику не удалось. Советский летчик быстро настиг противника и, маневрируя, стал отсекать ему путь к линии фронта и одновременно теснить в сторону своего аэродрома. Немецкий летчик вынужден был развернуться вправо, а его стрелок стал отстреливаться из нижнего пулемета, стараясь не подпустить близко советский истребитель.
Сначала Благодаренко не отвечал и это, видимо, успокоило немецкого пилота: он снова развернулся на прежний курс. Но вот, подойдя к противнику на расстояние 70-80 метров, Благодаренко открыл огонь по моторам и мешавшему стрелку. Через некоторое время стрелок замолк: то ли пулемет у него вышел из строя, то ли патроны кончились. Благодаренко видел, как немец сначала возился с пулеметом, а затем куда-то спрятался. Во всяком случае, теперь никто не мешал нашему летчику обстреливать «юнкерс», но тут, как назло, у Благодаренко закончились боеприпасы. Времени на раздумья не было: враг уходил, и советский летчик принимает решение идти на таран.
Приблизившись к «юнкерсу» до 10 метров, Благодаренко перевел винт истребителя на малый шаг, увеличил обороты мотора, подошел снизу к хвосту немецкого самолета и, поравнявшись с ним, резко направил истребитель вверх. Винт истребителя с грохотом врезался в хвостовое оперение «юнкерса»…
От удара оба самолета перевернулись и стали беспорядочно падать. Энергичные попытки вывести самолет из штопора принесли Благодаренко успех. Но погнутые лопасти винта давали сильную тряску, к тому же управление полетом затрудняла порванная радиоантенна, захлестнувшая элерон на одной из плоскостей. Понимая, что до аэродрома добраться ему не удастся, Благодаренко пошел на вынужденную посадку и благополучно приземлился на подходящую площадку в 20 километрах юго-восточнее г. Венев Тульской области.
Протараненный «юнкерс» упал севернее деревни Карманово Зарайского района Московской области. Из экипажа «блуждающего волка» не спасся никто. Три летчика – пилот обер-лейтенант Фустль, штурман обер-фельдфебель Вайнрих и стрелок обер-фельдфебель Боль - попытались было спастись, выпрыгнув с парашютами, но из-за слишком малой высоты их парашюты не успели раскрыться и они разбились. А радист фельдфебель Лерх даже не успел выпрыгнуть, и так и рухнул на землю вместе с самолетом. Судя по найденным документам и по наградам на мундирах, немецкие летчики были матерыми «волками»…
А старший лейтенант Благодаренко продолжал воевать. 13 марта 1943 года, совместно с командиром 11-го авиаполка майором Н. Г. Кухаренко, он сбил в районе Белева Юнкерс-88.
Вскоре, 29 апреля 1943 года, уже в звании капитана, Благодаренко был награжден высшей наградой Родины – орденом Ленина. Позже его назначили командиром эскадрильи 177-го истребительного авиационного полка. Защищая небо Москвы, Николай Моисеевич благополучно воевал до конца войны. Всего сбил лично 5 немецких самолетов и в составе групп ещё 3 самолета. За боевые отличия был награжден орденами Ленина и Красного Знамени, медалями «За оборону Москвы» и «За победу над Германией».
Если о боевых делах Николая Моисеевича мне было известно многое, то о его довоенной и послевоенной жизни почти ничего не было известно, хотя несколько раз я предпринимал попытки узнать о его судьбе. Хотелось также больше узнать о нём не только, как о летчике, но и как о простом человеке. Ещё в 80-х и 90-х годах я посылал запросы в адресные бюро Донецка и Львова, но по данным этих бюро Благодаренко Николай Моисеевич там не значился. А из Главного управления кадров Министерства Обороны СССР на мой запрос мне вообще не ответили…
К счастью, в этом году мне, наконец-то, удалось найти внучку отважного летчика – Юлию Благодаренко и связаться с ней. И вот что она поведала мне о своем дедушке:
«Мой дедушка - Благодаренко Николай Моисеевич – родился 20 февраля 1916 года на станции Дебальцево Юзовской области. Сейчас это город, входящий в состав Енакиевского района Донецкой области. В 1935 году дедушка, - тогда ещё 19-летний паренек, - окончил Луганский планово-экономический техникум, работал по специальности. Однако в следующем году он был призван в ряды Красной Армии и направлен в Харьковское авиационное училище, которое закончил в 1939 году. Получив звание лейтенанта, стал служить летчиком в авиационных частях. В каких частях, к сожалению, мне не известно. Ну, а затем – война…
Вскоре после окончания войны дедушка стал учиться в Военно-Воздушной академии. Закончив учебу, он ещё долго служил в войсках ПВО. За безупречную службу был награжден ещё одним орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды и пятью медалями. И лишь в 1962 году он уволился в запас в звании полковника. Проживал в городе Львов. С 1967 года работал начальником лаборатории на Львовском заводе электроизмерительных приборов «Электрон».
Умер дедушка 16 июня 1971 года и был похоронен на Лычаковском кладбище Львова.
После смерти дедушки все его лётные книжки, награды и кое-какие вещи были переданы в Московский областной краеведческий музей города Истра.
Я спрашивала маму про дедушку, но она мало о нём помнит - ей было 10 лет, когда он умер. Поэтому, каким человеком был мой дедушка в обычной жизни, сказать, к сожалению, не могу. Но, одна моя очень хорошая знакомая, Галина Алексеевна Асхаева-Болдырева сохранила некоторые воспоминания о моем дедушке…»
После этого, связаться с Галиной Алексеевной было уже, как говорится, делом техники и, вскоре она, эмоционально и удивительно точно рассказывала мне в своем письме о далеком прошлом и о своем знакомстве с Николаем Моисеевичем:
«Просто говорить о таком человеке, как Николай Моисеевич, невозможно без определенного контекста. И еще - всё, что вы прочтете далее, касается его службы в 681-м истребительном авиационном полку (в/ч 40365) в 50-е годы. Полк был совсем новым, сформированным в 1953 году и базировался на аэродроме между деревней Княжна (ныне Данилово) и селом Семеновка в 10 км от Йошкар-Олы (тогда Марийской АССР).
Первым командиром полка был летчик 1 класса подполковник Н. И. Маркин, а подполковник Н. М. Благодаренко был его заместителем по летной подготовке. В декабре 1953 года Николай Моисеевич первым из летчиков полка опробовал в воздухе один из пяти новеньких истребителей - перехватчиков МиГ-15бис, поступивших тогда на вооружение.
Через год Николай Моисеевич стал уже командиром 681-го полка…
Лично я познакомилась с Николаем Моисеевичем, когда мне было всего 11 лет. Мы приехали в Йошкар-Олу в марте 1953 года. Мой отец - подполковник А. А. Болдырев служил в полку начальником штаба с 1953 года по 1959 год. Мы заселились в только что отстроенный финский домик на 2 семьи по улице Земляничной дом № 4. Рядом, в такой же новый домик под №2 заселился Николай Моисеевич. Жил он тогда ещё без семьи, вечера часто проводил у нас. Разговоры за чаем продолжались за полночь. То есть, служба продолжалась и дома. Я мало что понимала в их разговорах, да особенно и не прислушивалась. Но видела перед собой серьезных мужчин, обсуждающих какие-то общие для них проблемы. Сейчас, в своем возрасте, я сознаю, что это были настоящие офицеры, для которых на первом месте всегда была служба Родине и воинская честь.
Николай Моисеевич был всегда спокоен, выдержан и немногословен. Обычно он разговаривал на хорошем русском языке, хотя украинский акцент невозможно спрятать: он чувствовался во время разговора.
В военном городке все жили очень дружно. Частенько весной и летом организовывались всеобщие выезды в лес или на речку Кокшага. На траве накрывались столы, начинались застольные беседы и всеобщее веселье. В такие моменты Николай Моисеевич оживлялся, рассказывал анекдоты и всякие смешные истории, переходя на некую смесь украинского и русского языков. Это всех забавляло, смех не умолкал. Родители рассказывали, что при любом застолье Николай Моисеевич был душой компании.
Не помню Николая Моисеевича в цивильной одежде: всегда только в военной форме, как, впрочем, и большинство офицеров гарнизона. Больше всего помню его в замшевой летной куртке, галифе и высоких летных сапогах, но при этом в фуражке.
Сейчас вспоминаю, что у Николая Моисеевича были грустные глаза. Думаю, это пришло из детства. Я не знаю, как рос Николай Моисеевич, но трудно предположить, что в тогдашнее время у обычного мальчика из украинской глубинки было счастливое и беззаботное детство.
Сам Николай Моисеевич очень заботливо и ласково относился к детям. В то время самыми близкими для него детьми были я и моя младшая сестра Нина. Наверное, потому, что жили мы рядом и встречались каждый день. Часть финского домика Николая Моисеевича была огорожена низким заборчиком, образуя подобие дворика. Этот дворик облюбовала для своих игр Нина. По указанию Николая Моисеевича, часовой пропускал ее беспрепятственно. Если Николай Моисеевич оказывался дома, то выходил к ней, обязательно угощал шоколадкой. Для нее он был просто «дядя Коля». Со мной, конечно, общался по-другому. Всегда расспрашивал про школьные дела, а я была «активисткой» и училась хорошо, так что было о чем поговорить.
Несмотря на грустные глаза, чувство юмора у Николая Моисеевича было поразительным. Он всегда умел пошутить и, главное, как говорится, - к месту. Кроме совместных выездов на природу (тогда это называлось «маёвка»), в праздники устраивались также соседские «складчины». Мои родители и еще несколько человек собирались в квартире Николая Моисеевича. Женщины заранее обсуждали сервировку и накрывали столы. Детей, конечно, в такие компании не брали. Мне, как самой старшей девочке, в дополнение к собственной сестре Нине, как правило, «подкидывали» ещё 2-3 детей, за которыми мне приходилось смотреть. Конечно, все родители по очереди забегали проведать и проконтролировать детей, благо - совсем рядом. Однажды так встречали Новый Год, и у меня возникла какая-то экстренная ситуация. Пришлось самой срочно бежать к родителям. Забегаю в квартиру и вижу такую картину: за столом, в большой комнате компания, - человек 12. Все очень оживленно ведут себя. А в это время Николай Моисеевич, засучив рукава, решительно разламывает здоровущего запеченного гуся. Процесс идет под громкие веселые возгласы и смех присутствующих. Как мне потом рассказали родители, кто-то подступился к гусю с ножом, но Николай Моисеевич отстранил его и сказал, что продемонстрирует, как это следует делать. И продемонстрировал...
В заключение, хочу сказать, что горжусь тем, что лично знала и общалась с Николаем Моисеевичем Благодаренко. Для меня он летчик-ас, человек - легенда. Только недавно, занимаясь историей полка, узнала, что в 1943 году Николай Моисеевич совершил таран немецкого Хейнкеля-111, и на поврежденном самолете вернулся на аэродром. Героический человек!»
Ну, что ж, теперь, благодаря бесценной информации, любезно предоставленной Юлией Благодаренко и Галиной Алексеевной Асхаевой-Болдыревой, гораздо более явственно проступил образ Николая Моисеевича, как человека, до остатка преданного своей нелегкой воинской профессии, верного защитника нашей Родины. Человека, простого и скромного, доброго и заботливого, веселого, хотя и с легкой грустью в глазах…
Здесь можно было бы закончить рассказ о Николае Моисеевиче Благодаренко, но осталось прояснить ещё один факт из его боевой биографии. Дело в том, что в ночь с 20 на 21 июня 1943 года он атаковал ещё один Юнкерс-88 и имел все основания заявить, что он его уничтожил, но доказать это не смог. А дело было так:
Находясь на высоте 3.500 метров северо-западнее Ступино, Николай Моисеевич заметил противника и, сблизившись на попутно-пересекающихся курсах, атаковал «юнкерс» с дистанции 150-100 метров. После атаки бомбардировщик резко развернулся в темную сторону и ушел от преследования. Вскоре, в 1 час 45 минут с командного пункта полка пилот получил информацию о следовании противника южнее аэродрома курсом 270 градусов на высоте 4.000 метров и вскоре заметил ниже себя Ю-88. Имея превышение, Благодаренко атаковал противника сверху с дистанции 120-100 метров, после чего «юнкерс» змейкой пытался выйти из-под удара. Истребитель МиГ-3, имея большую скорость, проскочил правее противника и потерял его. По наблюдению с аэродрома юго-западнее станции Кашира наблюдался большой взрыв, но что это было, тогда узнать не удалось. Именно поэтому капитану Благодаренко эта победа не была засчитана. А жаль! Тем более, что сейчас из документов противника известно о том, что примерно в это время где-то в районе Тула-Кашира пропал без вести Юнкерс-88 из 3-й группы 1-й бомбардировочной эскадры «Гинденбург». Самолет вылетел с Сещинского аэродрома и должен был, обойдя Москву с юго-востока, сбросить бомбы на Ярославский шинный комбинат. Его экипаж в составе фельдфебеля Ганса-Вернера Панниера, унтер-офицеров Альфреда Августиньяка, Гайнца Кнобеля и Герберта Шумана до сих пор разыскивается немецкой службой Красного Креста. Есть все основания полагать, что они погибли в том самом «юнкерсе», который не засчитали Благодаренко. И, кто знает, может быть, когда-нибудь поисковики Подмосковья найдут обломки пропавшего немецкого бомбардировщика и, подтвердят, тем самым, ещё одну победу Николая Моисеевича Благодаренко…
Ребята, ищите в лесах юго-западнее Каширы!