Поезд дернулся, лязгнул чем-то железным, за окном медленно поплыл желтый от света фонарей перрон, чуть быстрее – водонапорная старинная башня, и вот уже колеса привычно выводят извечную дорожную «едем-едем, едем-едем, да-да, едем», и вот уже не плывут – бегут мимо пригородные станции … В поезде налаживалась обычная дорожная жизнь – негромко звучала из динамика музыка, пассажиры раскладывали вещи, устраивая временный уют, знакомились.
- Ну, мужики, кажись повезло нам, поедем в нормальной мужской компании, давайте знакомиться. Я- Иван, еду до конечной.
- Егор, тоже до конца.
- Юра, туда же.
- Вот и познакомились. Сейчас проводничка билетики соберет, чайку сообразим. А может, не только чайку, а? Язвенники-трезвенники есть? Я-то с собой на случай хорошей компании бутылочку припас, вы как, не против?
- Можно, у меня с собой тоже, того, припасено…
- Вот, сюда, здесь Ваше место.- В двери купе вдвинулся огромный черный чемодан, как будто сам по себе поднялся в воздух и опустился на верхнюю полку. Тем же путем проследовала дорожная сумка и мужчины увидели молодого человека в форме и фуражке. – Проходите, пожалуйста, вот все и в порядке, а Вы волновались. –Он пропустил в купе женщину – Ну, счастливого Вам пути, если что – обращайтесь, я в третьем вагоне, спросите бригадира поезда.
- Спасибо Вам большое, спасибо! И Вам – спокойного рейса, до свидания! И спасибо еще раз.- Бригадир улыбнулся и исчез за дверью - Здравствуйте, меня зовут Галина, можно просто Галя. – Миниатюрная женщина улыбаясь, присела на краешек дивана и ,после того, как мужчины представились, продолжила – Мальчики, курящие есть? Вот и отлично – вы сходите пока покурите, а я переоденусь и разложусь .Да, по дороге проводницу попросите чаю принести, пожалуйста.- Голос был нежным и мелодичным, а вот интонации – уж очень командирскими.
- Влипли! – посмотрев на приунывших соседей веско произнес Иван – Ничего, перекурим это дело, мужики, да проводничку поспрашаем – может, где есть одинокий мужик в женском купе – попросим поменять местами – И приободрившаяся троица потрусила к месту перекура.
Минут через пятнадцать они возвращались со стаканами чая в руках и печалью на лицах – поменять так некстати возникшую соседку на «хоть какого-нибудь, но мужского пола» не удалось.
Дверь в купе была открыта.
- Мальчики, что ж так долго-то! Ой, какие вы молодцы, чаек – это прекрасно, остальное-то я приготовила – Улыбающаяся Галя сидела у окна- Ну, заходите-заходите, не мешайте в коридоре там, присаживайтесь. Ставьте сюда стаканы, на край, я отодвину.
Столик был застелен клетчатой салфеткой, тесно заставлен яркими тарелочками. Младший из мужчин, Юра, громко сглотнул. Старший, Иван, присвистнул:
- Ничего себе, чисто шведский стол в «Астории»! Не бывали? Я как-то раз был – вот, примерно, так и выглядело… И мясо, и колбаса, и птичка-курочка , и рыбка всех цветов …
Женщина довольно улыбнулась:
- Мальчики, а может по рюмашке? Кто что пьет – коньяк есть, виски, водка? Я проставляюсь – радость у меня, внук родился, как сообщили сегодня утром – так я сразу и сорвалась ехать, первый внук у нас, такая радость! Муж не смог, учения у него, а я – сразу на поезд, сын-то… - Звонок мобильного прервал начавшуюся беседу, Галя, извинившись, нажала на кнопку и пропела в телефон:
- Да-а…Слушаю… Ну, родной мой, рада тебя слышать! Как ты там, здоров, ничего не болит? Сердце мое, не молчи, неужели ты мне ничего не хочешь сказать? Сообщить что-нибудь? Безответственный, черствый мужлан! – переход был столь неожиданным и резким, что мужчины вздрогнули.
– Оставить девочку одну в такой момент! Молчи, не спорь с матерью! Ей нужна была поддержка, помощь, а рядом никого не было… Какой женсовет, я сама – женсовет, знаю все, как ты мог рисковать здоровьем жены и ребенка! Молчи, слушай меня – только вернешься, выпорю, честное слово, дедова ремня не пожалею – как ты мог не сообщить нам, мы с отцом бы забрали ее в Питер, была бы в холи и неге…
Да, да… Уже.. Я из поезда с тобой говорю…Конечно, поживу у вас до твоего возвращения, сынок! Береги себя, родной, ты теперь отец семейства… Да, конечно, Сергеем, дед будет счастлив, слышал бы ты, как он и бабушка радовались, когда я им позвонила… Да-а, они молодцы, держаться… Целую тебя, не волнуйся, я все для Оленьки и малыша сделаю, да, когда узнаю – позвоню… Береги себя для нас, мальчик! Я тоже тебя очень люблю, я… Ай, шайтан! Разорвали, не дали договорить – Галя опустила телефон,с минуту сидела, глядя на экран, потом, вздохнув, обратилась к попутчикам:
– Сын звонил, редиска, нехороший человек, от чужих людей узнала, что девочка наша родила, они пять лет ждали такой радости, Бог не давал… Боялся он сообщить, волновать нас не хотел, видите ли… А Оленьку нашу за два месяца до родов бросить одну смог… Нет, я все понимаю – служба, долг, но нам-то с отцом сообщить, что их в Таджикистан перебрасывают мог бы… Девочка наша – сирота, нет у нее никого, кроме нас, на всем белом свете, дочка она нам, , а тут, в такой момент одна осталась, тоже – гордая, на помощь не позвала… Заберу из роддома – устрою головомойку, как меня с отцом обидела, разве мы не родные люди ей? Неужели…
Ой, мальчики, я все болтаю, давайте-ка, наливайте, выпьем за здоровье Оленьки и Сереженьки, внучка моего!
- Ну, за новорожденного! Чтоб рос здоровеньким на радость всем ! – Иван с готовностью взял на себя привычную, видимо, роль тамады. За первым тостом по накатанной пошли другие…
Неутомимо поют свою дорожную песню колеса, за окном уже совсем темно, только изредка мелькают огоньки станций, а в купе идет негромкий разговор.
Раскрасневшаяся, чуть захмелевшая Галя неожиданно для себя разоткровенничалась с попутчиками :
- 15 февраля 89 года – вам ничего не говорит? А для меня, для всей нашей семьи – это праздник, Громов последний проходит по мосту, все живые мальчики скоро дома будут, кончилась афганская война!
Для меня – это два года ожидания и слез, два года непрекращающейся пытки – жив ли, не ранен ли? У сына вместо папы – фотография в рамочке : «Видишь, папа сердится, что ты плохо себя ведешь…»
Офицерство – Родина, долг, честь, а любовь, семья, дети – в конце списка… Я не жалуюсь, все понимаю, за тридцать лет привыкла уже, да и как генерала получили… а я не говорила? Генеральша я, настоящая генеральша – из тех, кто замуж даже не за лейтенанта выходит, за курсанта – Серый мой на четвертом курсе был, когда мы поженились…
Все с ним прошла, и суп черепаховый год варила чуть не каждый день, и снег руками от двери отгребала, чтобы из дома выйти… помотало нас по Союзу! Он у меня – солдатская косточка, четвертое поколение в династии, сын – пятое, внук… Бог даст – тоже офицером будет!
А тогда, в 89… 13 февраля – звонок… И ведь никаких предчувствий не было, обычный серенький февральский денек, подошла к телефону, а мне и говорят : «Телеграмма Вам! Читать?» Я испугалась, головой киваю, не соображаю, что по телефону не видно, а девушка с почты злится : « Так читать или нет? Настаиваете на доставке? У нас почтальон болеет…» Я ей : «Читайте!» Она мне читает : «Вышел в Союз. Целую. Твой Серый» Я по стеночке так и сползла на пол, ноги отказались держать… Кричу в трубку : « Девушка, милая, прочитайте еще раз!.. Ой, а можно еще повторить?» Послали меня, конечно вежливо, но трубку повесили.
Я еще минут десять на полу просидела, как оглушенная, потом слезы пробились, а плакать громко нельзя – сына напугаю… Свекровь с работы пришла, я ей : «Мама ,только не волнуйтесь!...» Вот уж тут мы и поревели обнявшись! Первый раз я ее «мамой» назвала тогда…
У меня мамы не было, меня бабушка вырастила… Но мир – не без добрых людей, выросла, в техникум поступила, окончила, я - машиностроитель, представляете? По профессии, правда, дня не работала – замуж вышла, девятнадцать мне было… Так что мамой и папой мне Сережины родители стали, хорошие они люди, настоящие… Давайте за родителей ! – Тост поддержали, выпили. Галя продолжила рассказ:
– Через три дня – снова звонок. Родной голос издалека: « Галчонок, я тут…» -связь плохая- «… кх-кхк-хк-хк в 30 км от Афганской границы. Скоро буду кх-кхк, потом реабилитация и отпуск! Целуй Петушка и родителей, я тебя люблю!..» И прервалось…
Я в ужасе была! Где он точно – не услышала, мужа так давно не видела , душа рвется на части…Бегом к свекру в кабинет, карту Союза достала, циркуль в руки…. Это может быть только Куляб…или я ошибаюсь? Ехать, другого выхода нет, я больше без него не выдержу!
Вечером на кухне, за ужином, поставила свекровь перед фактом: «Мама, я еду в Куляб. Я знаю, что он там и ждет меня!» Она на меня посмотрела внимательно так , вздохнула : «Езжай дочка, за сына не волнуйся… А то, может, подождешь Сережу дома? Далеко-то как..» Я только головой помотала – нет, поеду!
Точку поставил свекор : « Одну не отпущу! Тебя там украдут – это ж Азия! Да с тобой там и разговаривать никто не будет всерьез – девчонка совсем, другое дело, если с тобой аксакал будет – Улыбнулся и погладил воображаемую бороду.- Короче, иди вещи собирай, а я билеты закажу» Свекор умница – элита войск, ракетчик-стратег. Очень легкий на подъем человек, настоящий русский интеллигент.
Всю дорогу только крякал, наблюдая как невестка, полтора метра в прыжке и 50 кг живого веса , решает все проблемы обаянием и матом. Ехали-то мы на поезде душанбинского формирования… Я надеюсь вы, мальчики, не первый раз поездом? Тогда объяснять не надо ,знаете, как бывает - двойные билеты, мокрое постельное, незакрывающееся окно, титан не работает…
Ну, после моего показательного выступления в вагоне до самого Душанбе и чай круглые сутки был, и сухие чистые простыни нашлись, а проводница- « Я по- русскому не..» - все понимала с первого раза и даже весь вагон мела раз в день… А мне еще и улыбалась…
До Душанбе мы добрались и здесь-то и началось самое интересное. До Куляба ничего не едет! Случилось там на дороге что-то, когда починят – неизвестно. Ждать… Не могу и не хочу! Один выход – добираться автостопом. Свекор оказался прав – со мной и разговаривать никто не хотел, только глазками стреляли…
Петр Сергеевич договорился, сказали – опытный шофер, довезет быстро. Сели в машину - «Волга» новая, даже сиденья в целлофане. Мокрый снег всю дорогу, фары то и дело освещали обрывы серпантина горной дороги, водитель гнал, как сумасшедший. Поздно ночью мы приехали. Выходим, свекор и говорит шоферу: « Будешь так гонять, гаишники права отберут!» А тот смеется: « А где я им права возьму ?»
Оказалось, что машину новую гнал для родственника человек, не имеющий водительских прав… Тут я узнала, что свекор тоже ненормативной лексикой владеет неслабо…
Но это все лирика – вы видели кишлак ночью? Луна в полнеба, арыки по краям дороги, глухие стены без окон на улицу и ни души, только собачий лай где-то…Романтично! Стоим, как в той сказке: « На лево пойдешь… на право пойдешь…» И там где-то далеко-далеко огонек фонаря, кажется…Куда идти, где искать ? Спросить-то некого… « Ну, папа, пойдемте на огонек, а там видно будет!»
Нам повезло – огонек оказался фонарем у ворот воинской части. Ну, тут уж мы были в своей стихии!
После недолгих расспросов- кто да что - нас отвели в офицерский барак , без окон - целлофаном затянутые оконные проемы ,без дверей – одеяла висели…Обычная казарма. Десять двухъярусных солдатских кроватей, одинаковые полотенца, серые одеяла, никаких личных вещей…
Я села на кровать, подушку обняла и сказала: «Здесь спит мой Серый…» Ребята обалдели…
Через полчаса в барак влетел Сергей с криком : « Совсем страх потеряли, шутки шутить…» - и замолчал, заметив меня на своей кровати… Тогда я впервые увидела, как плачет мой такой сильный любимый мужчина… Из всего полка – я первая приехала к мужу…
Свекор на ночь в казарме остался, а нас с Серым в медчасть устроили…- Женщина улыбнулась - Так что у дочки выбора кем быть не было – только медиком, она у нас в ноябре 89-го родилась…
Ну, что притихли-то? Заболтала я вас? Ой, мальчики, уже три часа! Давайте-ка спать, прибываем в десять, день будет суматошный, у меня – так точно суматошный… Так, Иван, Егор – отнесите, пожалуйста, стаканы проводнице, Юра – держи пакет, я мусор соберу…
-Генеральша! - с улыбкой произнес Егор, выходя из купе.
-Да-а,- протянул Иван – Позавидуешь ее Серому, настоящая генеральша!