Ты, я и дорога, которая никогда не закончится

Хранитель Валтэйра
Размер: макси
Канон: Ориджинал (авторский мир)
Персонажи:
Арайвелл, глава клана Сполоха, реттел (это название одного из племён).
Эррестен, его дочь.
Арунеш, жених Эррестен.
Мирутеви, чёрная ведьма Севера, ирртея (это название колдовского племени исказителей, которых боялись все остальные племена, и которые почти все вымерли).
Рин, сын Арайвелла и Мирутеви.
Силльвей Бродячий Ветер, заклинатель духов (бродячий заклинатель духов), игрок на вейоле (это такая скрипка), неплохой травник и просто хороший человек (реттел).
Орсилль, отец Силльвея, советник по культуре клана Предгорий.
Мьарнми, учитель Орсилля, старший маг клана Предгорий.
Венстран, старший брат Орсилля, предводитель клана Предгорий.
Ороми, жена Венстрана, тётушка Силльвея, глава школы заклинателей Предгорий.
Эдельвен и Лирольяс - близнецы, дети Ороми и Венстрана.
Йраннун Голос Аэреи - тот, кто основал Аэрею (город любви) и всем заправляет в ней. Друг Силльвея.
Наама, жена Йраннуна.
Категория: джен, сёнен-ай, яой
Рейтинг: G
Краткое содержание: Случилось так, что чудовищная смута расколола клан Великого Огня, и трое побратимов стали врагами друг другу... Тьма происходила от младшего из них, Хииро - и Арайвелл убил своего брата Хииро! Остановив смуту, Арайвелл со своими сторонниками и с маленькой дочерью Эррет покинул земли клана Огня - но чуть было не был убит теми, кто винили Арайвелла во всём. Помощи не было ниоткуда - но внезапно ночью явилась чёрная ведьма Мирутеви, и предложила помочь. Плату она попросила странную - родить сына от предводителя, и оставить ему же на воспитание. Что было у неё на уме? Родив сына, ведьма умерла - но не успокоилась. Годы прошли - и маленький Рин жестоко страдает, одержимый духом собственной матери. Она не успокоится, пока не заберёт его тело себе - ибо жаждет вновь воплотиться! Все заклинатели разводят руками, никто не решается помочь и вытравить ирртею из ирртея. В своём ли ты уме, бродячий заклинатель Силльвей? Тебе-то какая выгода ввязываться во всё это? Ради чего? Ради того, что ты называешь "созвучием"?..

Сгорают листья дней
в пепел лет,
Но впереди – рассвет…
Мы дойдём
До края мира, чтобы понять –
края нет,
Лишь впереди – рассвет…


* (вместо пролога) *

   Снова снилось болото. Или – не снилось?.. Бесконечная топь, от края и до края мира обозримого… Притворяется нарядной лужайкой, искрится под лучами солнца… манит к себе простаков! Все знают, да не все уберегаются…
   Я стою посередине самого гиблого места. Могу спокойно пройтись и по самой зыби. Нет, перепонок меж пальцами у меня нет. Но ни одна топь не разверзнется подо мною, ни один блуждающий огонь не захочет поглубже заманить. С блуждающими огнями так хорошо играть в догонялки, потому что им не приходит в голову бояться или ненавидеть меня.
   Я – Рин. Сын Арайвелла, главы клана Сполоха, брат его дочери Эррестен.
   Сын умершей ведьмы Мирутеви из ирртеев. Исказителей. Врагов всего живого…

1. О том, какие сны видел Рин, сын Мирутеви

…хочу очнуться,
Разбить ловушку, где рождён я был.
Хочу вернуться,
Забыть, что страх меня лишает крыл…
А ночь так холодна…
Опять придёт Она –
А мне изгнать Её нет сил!..

; Это не сон, Рин.
; Перестань... пропади!..
   Мальчик метался, стремясь вырваться из цепких объятий сна. Того сна, в котором в явь прорастали кошмары — число коих год от года росло. Того сна, что сплетала, соединяя явь и невыразимое, умершая не слишком давно ирртея Мирутеви. Последняя из длинной череды чёрных ведьм Севера. Мать маленького Рина.
; Это не сон, и ты слишком хорошо об этом знаешь. Так пробуди же в себе силы Старшей крови, очнись! Бездна да воплотится в тебе, да выплеснется в мир смертных она!
; Прекрати... оставь в покое меня!..
   В мире снов всё не так, каким видится в мире яви. Цвета и образы причудливо перемешаны. Чёрное лицо говорящей с ним женщины обрамляют ослепительно-белые волосы. Глаза смотрят двумя яркими звёздами, проникая в суть, исподволь продолжая подстраивать её.
; Ты — моё дитя, дитя крови и силы моей, - улыбается ирртея, не произнося ни слова. - Придя в этот мир, ты забрал себе мою жизнь — но так было надо. Ты не сможешь отойти в сторону. Ты не сможешь не пробудиться, Рин.
; Перестань смотреть. Мне страшно... - мальчик обхватывает голову руками, пытаясь хоть как-то укрыться от ослепительно-белого, не принадлежащего этому миру сияния.
; Это пройдёт, Рин, - ирртея протягивает к нему руку — прозрачную, сотканную из лучей. - Лучше один раз правильно умереть, чем много раз бесцельно перерождаться в Яви, но ты ещё слишком мал. Я присмотрю за тобой — из-за Грани. После встретимся в Школе Теней, дитя моё, - она улыбается.
   От её улыбки, спокойной и холодной, мальчик отшатывается, как от укуса змеи. После, собравшись с силами, глядит прямо в лицо собеседнице.
; Я не пойду к тебе, - тихо, но твёрдо говорит он. - Никогда не пойду. Разные мы.
; И это пройдёт. Поверь мне, Рин.
   Устав спорить, мальчик прикрывает глаза. Всё больше погружаясь в мельтешащие образы мира снов, сливаясь и ними и растворяясь в них...

…Её я лишь всерьёз воспринимал,
И для угроз других причин не знал…
Остаться б жить!
Остаться б жить – ночь так холодна…
Я жду, когда во тьме забрезжит день
Меня всё больше накрывает тень
Я удержусь,
Ища себя – ночь так холодна…

; Очнись!
   Две тонких, но сильных руки приподняв, встряхнули его.
; Довольно грезить, Рин!
   Мороки мира снов нехотя отступают. Опалённые пламенем, что приносят с собой эти руки.
; Я всё ещё... есть? - Рин открывает глаза. - Снова... тебе удалось вытащить меня. Вывести из-за Грани, Эррет…
; Я же сказала, что не отдам тебя ей! - смеётся девушка, встряхивая гривой огненно-рыжих — как у отца — волос. - Разве не сестра я тебе?
; Больше, чем сестра, - качает головой мальчик, серьёзный не по годам. Подумав, он встаёт. – Потанцуешь со мной? Я хотел бы скорее забыть видения мира снов.
; Почему бы и нет, Рин? - она улыбается.

* * *
; Всё ещё отторгаешь эти сны? – голос ведьмы звучал на удивление мягко. – Из звёздного праха и теней обратной стороны мира сплетаю их я для тебя… Не огорчай меня, дитя моё.
; Отпусти меня, мать… - безнадёжный выдох. – Твои сны пугают меня. Ты умерла – так уйди, не снись мне больше! Я хочу жить…
; Я тоже хотела жить, Рин, - кивает Мирутеви. – Но то, что удалось получить мне по эту сторону Грани, куда ярче и достовернее жизни. Жаль, что понимаешь это, лишь ощутив на себе…
; Не хочу умирать, мать… - Рин пытается отвернуться, но сияние, коконом охватывающее подростка, разворачивает его обратно. – Не смотри на меня… мне так холодно!..
; Всему своё время, Рин, - чуть прикрывает глаза ирртея. – Твоё время уйти за Грань ещё не наступило. Уж за этим-то я присмотрю… Пожалуй, дам тебе Свиток – и мои пояснения к нему. Будешь понемногу осваивать Искусство. Не так ли? – её глаза сверкнули ледяными звёздами, ловя взгляд, притягивая к себе.
; Я могу и… отказаться, - мальчик покачал головой, пытаясь развеять наваждение. Ёжась, он руками обхватил себя за плечи. – Не верю я тебе, мать!
; Это не сделает тебя сильнее, дитя моё, - улыбка. – Да и не сможешь ты отказаться от обладания Силой, частью которой являешься.
   Видения мира снов меркнут.
; Я смогу.

* * *
; …и были Те, кто никогда не были мертвы, но живы они не были. Постоянного облика и лиц не имели Они, ибо находили это скучным. Были Они старше самых первых звёзд, сами зажигали и гасили их… - тихо, но отчётливо проговаривая каждое слово, читал Рин. – И во многие Миры приходили Они, и там, где пролегали пути Их, звёзды гасли и рассыпались в прах... Но были Хранители Миров, что противостояли Им, и многие битвы происходили в те времена. О Мирах, где побеждали Они, вскоре переставали помнить, как о несуществующем. Там же, где верх брали Хранители…
; Что это у тебя?
   Эррет, зашедшая пожелать брату доброго утра, с недоумением воззрилась на странный, потемневший от времени свиток в его руках.
; Это Свиток, - пояснил Рин, не отрывая глаз от написанного. – Повесть о дальних временах и иных созданиях.
; Но откуда? – в голосе её мелькнула тревога. – Неужели…
; Мать передала. Так занятно получать что-то из мира снов… - он чуть слышно рассмеялся. – Просыпаюсь – а под головой это…
; Она всё не унимается? – потемнели глаза сестры.
; Она никогда не уймётся, - махнул рукой Рин. – Никогда. Порою, я хочу разучиться спать…
; На тебе всякий раз лица нет, когда ты говоришь о ней!
; Нет лица… забавно. У Них тоже не было лиц…
; У «них»?
; Подожди… - мальчик углубился в свиток.
«…где верх брали Хранители, Они оказывались изгнаны прочь – или заперты в тёмных углах Миров, забытые и бессильные. Так было некогда и в мире Орорры, где оказалось Одно из Них. Иррт’У. Оказавшись без возможности уйти прочь, но не без сил, взяло Оно с Рерры смертных и, смешав их кровь и суть с собственной, породило ирртеев. После чего, обратившись планетой, Иррт’У вращалось вокруг Тайа Улты, набирая силы в полусне. Ирртеи же хоть и обитали на лишённой жизни планете, не сгинули – тайны и знания Их делали этот мир больше, чем просто живым. Но всё имеет обыкновение кончаться…»
; Мать умеет… быть убедительной, - он с трудом отрывается от чтения. – Но сейчас мне просто интересно, правда! Те, от кого произошли ирртеи…
; Никто не любит ирртеев, брат.
; Но никто и не будет отрицать того, что я – ирртей. Нет, не спорь со мной, меня это не минуло, - он натянуто улыбнулся.
; Ты – сын Арайвелла!
; Ведьмин сын, сестра, - невесёлый смешок. – То, что я постоянно слышу за спиной, и изредка  - в глаза. Клан Сполоха, родичи из клана Огня... они уважают отца и любят тебя. Меня же они терпят... пока что.
; Ты не прав, Рин.
; Всё верно, Эррет. Но это не страшно… нет, это не самый большой мой страх. Только хотение моей мёртвой матери… Только то, кем стать могу я…
; Ты – мой брат! – шагнув ближе, она обняла его. – И я не позволю матери отравить твою жизнь!
; Благодарю, - выдохнул мальчик после затянувшегося молчания. – Пусть огонь твоих слов отгонит мороки ночи. Хотя бы на время, - беззвучно добавил он.
 Отодвинувшись в сторону, Рин вновь уткнулся в свиток.
«…всё имеет обыкновение кончаться – кончились и дни мира Иррт’У. Обретя утерянную в схватке с Хранителями Силу, Оно двинулось дальше, в иные Миры. Небрежно стряхивая с себя ирртеев, как дерево роняет листья осенью. Ирртеи тысячами гибли, ибо душа мира-в-мире высасывала их силы. Выполнив назначенное им, должны были кануть они, все до единого, в небытие. Но не всякое бытие заканчивается со смертью…»
; Этим вечером Арайвелл, наш отец, на Сходе наречёт мне взрослое имя. Придёшь?
; Как такое можно пропустить? - рассмеялся Рин. - Взрослое имя... мне ещё столько же ждать имянаречения, сколько я на свете прожил! Интересно, каким окажется твоё?
; Там и узнаем! - кивнув, сестра распахнула дверь, готовясь идти дальше.
   Обернувшись на пороге, тихо проговорила:
; Выбрось свиток, Рин. Лучше — сожги его.
; Почему, Эррет? – мальчик с удивлением посмотрел ей в лицо, ища подвоха. – Едва ли подобный Свиток можно легко найти; зачем его жечь?
; Я слишком хорошо помню твою мать, маленький брат, чтобы говорить так, - невесёлая усмешка скользнула по её лицу. - Решать, впрочем — тебе...

«…и те из ирртеев, кто рискнули, преодолев пространство, шагнуть на земли Рерры, смотрели на живой мир снисходительно и чуть настороженно. Сами уже не в полной мере принадлежа этому миру. Прочие же разумные взирали на ирртеев с ужасом, ибо те, самим присутствием своим, внушали многим безотчётный страх. Соприкоснувшиеся с Вечностью, презревшие Смерть Окончательную, они многим отличались от смертных детей Хранителей, хоть и были внешне схожи. Бредущие в колесе смертей и перерождений, племена разумных мало что видели, ибо мало кто из них мог снять дарованные им при рождении шоры с глаз…»
 ...Он читал Свиток весь день — не отрываясь, забыв обо всём. Пропустил бы имянаречение сестры, не напомни она вовремя об этом. Да и на Сходе Рин стоял, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Ожидая возможности вернуться к себе и продолжить чтение.
   Чтение Свитка, написанного некогда теми, кто имён и лиц не имели. Теми, кто никогда не был мёртв — или жив — в полном смысле этого слова. Свитка, в котором рассказывалось об ирртеях — и Пустоте, что их породила.
   Перед Свитком Мёртвых Имён меркла вся суетная жизнь известного ему мира. Его невозможно было прочесть до конца – и сохранить при этом душу.

; Спрячь его, сестра! Спрячь его подальше от меня!
; Почему хочешь спрятать, а не уничтожить?
; Свиток… нельзя так просто уничтожить! Можешь его… унести подальше, закопать – так, чтоб я не нашёл… и никто не нашёл?..
; Я попробую, маленький брат. Не волнуйся так!
; Мне страшно, Эррет! – в жёлтых глазах – паника. – Мне очень страшно!..
; Я спрячу, - кивнула Эррестен.

   Дочь Арайвелла той же ночью унесла нечестивый Свиток в горы неподалёку и, завернув его в несколько слоёв обработанных шкурок, надёжно спрятала в расщелине меж камней. Она не знала, что пройдёт три года – и Рин во сне увидит это место, не просыпаясь, дойдёт туда и принесёт обратно Свиток. Зато об этом хорошо знала мёртвая ведьма Мирутеви, за годы своей спячки мастерски научившаяся сплетать сны… Но всему – своё время.

2. О Рине и Свитке Мёртвых Имён

...я проиграю,
Поддавшись зову своей крови злой.
Душа сгорает
Я здесь почти один, я здесь – изгой…
А ночь так холодна
Нездешний свет она
Несёт, взамен забрав покой!..

; Зря ты думаешь, что я не смогу отказаться… - вздох. Глухая ночь, глубокая, почти осязаемая тьма. Небо заволокло, вдали, приближаясь, слышатся раскаты грома. – То, что я нашёл его и зачем-то принёс обратно… не значит, что я собираюсь дочитывать!
  Реттелы в поселении давно уже спят. Лишь одному из них не до сна – да и тот не считает себя в полной мере реттелом. Не спит Рин, сын Арайвелла. Сидит у почти потухшего костра, ёжится от резких порывов ветра. Свиток Мёртвых Имён лежит перед ним, и ветер, как не старается, не может унести его с места или даже сдвинуть. Рин не помнит, как он во сне дошёл до гор, как выкопал свёрток, освободил Свиток и принёс его обратно. Сын Арайвелла проснулся здесь, в поселении, у костра. Ночь уже перевалила за середину, но до рассвета оставалось ещё несколько часов. Мальчик не понимал, как ему удалось незамеченным пройти мимо часовых и обратно. Всё это походило на сон… вот только на плетёных обутках была свежая грязь, руки покрылись царапинами… а Свиток лежал у костра. Свиток притягивал взор маленького ирртея, словно предлагая продолжить чтение. Из какого он был сделан материала? Бархатный, плотный – будто кусок тьмы вырезали, делая свитком. И светляками или звёздной пылью светятся на нём слова и знаки…
; По живой тьме блуждающими огнями писано… - ещё один вздох. – Кем были те души, до того, как сделались буквами и огнями? Мне страшно… - подросток обхватил себя руками.
  Некоторое время Рин неподвижно сидел, глядя то на Свиток, то на угли.
; Очень хочется до конца дочитать… но ещё больше я боюсь потерять себя. Хотя бы то, что от меня ещё осталось… Этот Свиток… способен и того, кто сильнее меня, перекроить по своей мерке. Душу выпить… Зачем ты дала мне Свиток, мать?! – крик души возносится к безмолвному, пустому небу. Гроза прошла стороной – но звёзды так и не показались из-за туч. – Посмотри на меня – я шарахаюсь от собственной тени, и ты, ты делаешь меня таким! Ты и твоя сила, твоё наследие… твой драгоценный Свиток, который вообще не должен существовать! Да будьте вы все прокляты – ирртеи, существующие и сгинувшие! И я – вместе с вами!..
  Неуловимо-быстрое движение – и колдовской Свиток полетел на угли. Почти умерший было костёр, вспыхнул ярко-синим пламенем.
; Я много раз говорил, что не пойду к тебе, мать, - упрямо сжав губы, Рин не отводил взгляда от пламени. – Не хочу, чтоб ты приходила в мои сны! Не хочу быть твоей игрушкой… и не хочу стать таким, как ты! Оставь меня в покое, Мирутеви!..
  Синее пламя колыхнулось, становясь фиолетово-чёрным. Из рассыпающегося в пушистый пепел Свитка шагнул силуэт знакомых очертаний – и подросток отшатнулся, сдерживая крик.
; Что же ты натворил, дурак? – тихо и даже как-то грустно вздохнула мёртвая ирртея. – Ты хоть понимаешь, что вместе с моим Свитком ты меня практически уничтожил? За что?..
; Я не желал тебе навредить, мать, - быстро помотал головой Рин. – Ты первая начала… и свой Свиток в мои руки тоже вложила ты! И вообще – как можно уничтожить ту, что уже умерла? Снова лжёшь мне, мать? Снова выдаёшь желаемое за действительное?
; На этот раз – нет, - на губах чёрной ведьмы блуждала странная полуулыбка. – Это хорошо, что ты не хотел меня убить. Мал ещё, подрасти сначала… Хотя нет, теперь уже не подрастёшь, - вздох.
; Что ты имеешь ввиду? – вскинулся подросток, пятясь ещё дальше.
; Боишься меня? – улыбка.
; А тебе, как я погляжу, нравится маленьких пугать? – оскалился Рин. – Да, боюсь – но могу крикнуть это тебе в лицо, ирртея! Уходи! Убирайся туда, откуда пришла, Мирутеви!
; Да некуда мне пойти теперь, дурачок, - несмотря на своё отчаянное положение, ведьма вовсю наслаждалась смятением сына. – Ты ведь сам, своими руками сжёг мне все пути к отступлению – хотя тебя никто об этом не просил! И дух мой рассыплется, когда сотканный и написанный моими руками Свиток окончательно прогорит… хотя я ещё могу попробовать всё исправить!
  Её призрачные руки, ненормально удлинившись, ухватили Рина за плечи, вынуждая подойти вплотную к кострищу. Подросток упирался, пытаясь вырваться, но силы были заведомо неравны.
; Поверь, мне не хотелось, чтоб всё обернулось вот так, Рин, - шепнула Мирутеви, улыбаясь. – Но ты сжёг Свиток – последнее, что удерживало меня в мире живых и в его отражениях… Так что мне придётся забрать твоё тело себе!
; Забрать… моё тело?.. – глаза маленького ирртея расширились.
; Именно, - кивнула чёрная ведьма, подтаскивая его ещё ближе. Угли рядом полыхали жаром, но Рин сейчас не обращал на это внимания, поражённый услышанным. – Сначала я думала вырастить из тебя подручного… перессорить твоими силами кочующие кланы этих забавных реттелов… Но теперь ничего не выйдет – что поделать, моя жизнь важнее твоей. Хотя мне и будет немного жаль потерять тебя, дитя, зачатое по расчёту, радости толком не познавшее… - она провела призрачным, но вполне осязаемым когтем по его щеке, и подросток отшатнулся. – Ну же, мой Рин, смирись со своей участью – и впусти меня! Для тебя всё закончится быстро… и это будут самые приятные моменты в твоей короткой и мрачной жизни!
; Я не твой, мать – я свой собственный! – в жёлтых глазах разгорается пламя. – Не дождёшься! Не хочу так вот сгинуть, в особенности – тебе на потребу! – и, уже тише Рин добавил: - Могу тебе Свиток новый написать, если это поможет возместить потерю того… Но дух мой поглотить или изгнать я тебе не позволю, и тело – не отдам!
; Не позволишь? – смех звенит, рассыпаясь бубенцами.
; Разве что силой возьмёшь! Но тебе ведь зачем-то нужно моё согласие, мать. Этого не будет!
; Ты прав, Рин. То, что отдано добровольно, в дар, служит дольше и надёжнее, чем то, что отобрано силой. Любишь же ты усложнять окружающим жизнь! – вздох её был подобен порыву ледяного ветра. – Ладно. Пусть я войду в твоё тело незваной гостьей – очень скоро я стану там хозяйкой. Ну, а тебе придётся сгинуть.
; Не мне… тебе!..
; Противостояние? – глаза ведьмы озорно сверкнули. – Мне нравится! Если даже каким-то немыслимым чудом ты одолеешь меня… будет, кому взбаламутить все эти земли!
  Она крепко обняла сына, заставляя того ступить на угли. Рин отчаянно закричал – но вовсе не потому, что ноги обожгло. Дух беспокойной Мирутеви проникал в самую суть ребёнка – если не глубже.
; Что скажешь теперь, Рин? – весело поинтересовалась мёртвая ирртея, силуэт которой делался всё прозрачней.
; Отстань… от меня!.. – он по-прежнему не могу сойти с места.
; Сейчас для тебя всё закончится… - она осеклась, почуяв приближение кого-то ещё. – Ну вот, только тебя здесь не хватало!
; Рин! – подбежав, Эррестен подхватила брата на руки. – Что с тобой, Рин?
; Отгони её… мою мать. А не то она меня окончательно… сожрёт, - выдохнул мальчишка, обхватив сестру руками. Его била дрожь. – Займёт… моё место!..
; Это правда? – Эррестен внимательно посмотрела на почти прозрачную Мирутеви.
; Увы, - улыбаясь, развела руками та. – Мой Свиток сожжён, и не осталось того, что способно удержать мою суть в этом мире – кроме того, кто одной со мной крови!
; Но по крови мой брат принадлежит не только к народу Исказителей, - покачала головой Эррестен. – Есть ещё семья его отца – помнишь? А что до какой-либо твоей вещи… - девушка сняла через голову шнурок, на котором темнело что-то. – Твой перстень, дорогая мачеха. Я хранила его все эти годы – я возвращаю тебе твой дар. Забирай, но отпусти моего брата! – голос её зазвенел металлом.
; Вот, значит, как… - прошелестело от кострища. Чёрная ведьма, поймав брошенный перстень, покатала его на ладони. – Да, это может сработать… на время. Пару лет для брата ты выиграла, Пламя Зари. Но потом… я снова приду за ним!
  Силуэт её растаял во тьме, исчез вместе с перстнем.
; Рин! – Эррестен положила ладонь на лоб брата. – Как ты теперь?
; Странно… - жёлтые глаза приоткрылись. – Надо же, до сих пор жив… благодаря тебе, сестра.
; Потом сочтёмся! – она шутливо щёлкнула его по лбу. Задумалась. – Она обещала вернуться…
; Есть ещё время! – жёлтые глаза загорелись надеждой. – Я подучусь, окрепну, смогу ей… противостоять!..
; А я – помогу! – кивнула Эррестен. – И наш отец в стороне не останется. И Арунеш, думаю, тоже захочет помочь, - она улыбнулась.
; Что за Арунеш? – озадачился подросток.
; Ты уже забыл? – удивилась его сестра. – Наследник клана Огня!
; А-а, тот парень, который к тебе свататься скоро приедет, - кивнул маленький ирртей. – Ладно, там видно будет…
; Хочешь спать, брат?
; Не знаю… - в жёлтых глазах мелькнула паника. – Я боюсь засыпать. Вдруг… проснусь уже не я!..
; Не бойся, Рин! – сестра погладила его по голове. – Я буду стеречь твой сон. Сегодня, во всяком случае. Пойдём – тебе надо отдохнуть! – она понесла его к своему шатру.
; Наверное… - вздохнул Рин.
  Уснул он прямо на её руках.

…хотел очнуться от объятий сна,
Но что есть сон, что явь – тогда не знал…
Остаться б жить!
Остаться б жить – ночь так холодна!
Я жду, когда в мой дом войдёт рассвет,
Хотя меня уже почти что нет…
Я не хочу,
Терять себя – ночь так холодна…


; …Маленький брат! Рин, да что с тобой такое?! – Эррестен трясла его, пытаясь вырвать из объятий неправильного сна.
; Свиток… - выдохнул подросток, не размыкая век. Его била мелкая дрожь. – Свиток Мёртвых Имён… я ведь сжёг его, сестра. Сегодня сжёг… Я смог отказаться от всего этого… но оно – часть меня!..
; Открой глаза, Рин!
; Голова… кружится, - он приоткрыл глаза. – Сделаешь мне чаю? Вдруг поможет…
; Было бы хорошо поместить тебя в обережный круг, - подумав, сказала Эррестен.
; Тот каменный, что на холме? Идти далеко… Да и не хочу давать лишний повод посудачить. Им всем, - мальчишка сел, обхватив руками колени. – Само уймётся… Только сделай мне чаю, Эррет.
; Сейчас сделаю, - кивнула сестра.
; И ещё… Принеси мне чистый свиток и писчие принадлежности.
; Зачем, Рин?
; Напишу его, но по-своему. И тогда меня отпустит…


3. О том, как Мирутеви даёт о себе знать

…отец мой недоволен –
Его ребёнок болен,
И тратит жизнь впустую.
Знаю, ждут меня проблемы,
Ведь я – часть великой схемы,
Но её не разберу я!

Хочу я монстром быть!
Мне среди вас спокойно не удастся жить.
Хочу я монстром быть!
И, как со мной обращаться, никому не забыть!


; О чём так крепко задумался? – усмешка.
; О разных вещах… - вздох. – Скажи, Арайвелл, что означает моё имя? Что есть "рин"?
; Ну и вопросы с утра! – рассмеялся предводитель. – "Рин" означает "то, что ранит", "тот, кто ранит". Это понятие применимо и к оружию, и к тому, кто оружием владеет – а я хочу, чтобы ты вырос воином!
; А она сказала, что есть и другое значение слова "рин". "Ранимый"… - подросток зябко поёжился, обхватив себя руками за плечи.
; Кто "она"? – вскинулся рыжеволосый.
; Ты знаешь, - вздох. – Она ещё о чём-то говорила, но я не всё понял. И запомнил не всё…
; И как она говорила с тобой?
; Во сне, отец… Она сказала, у меня нет шансов. И всё моё она возьмёт себе.
; Вот ещё! – отмахнулся предводитель. И, пристально вглядевшись в мальчишку, добавил: - Она слишком многое о себе возомнила, эта мёртвая ведьма!
; Ты знаешь, кто я, Арайвелл? – очень тихо.
; Ты – мой сын, - твёрдый ответ. – Хоть ты и ирртей по матери, это не должно омрачать бытие окружающих и твою жизнь, Рин!
; Я и рад бы… не омрачать. Но она ни на миг не покидает меня. Порою, я с трудом разбираю, где я, а где она… мне страшно!.. – он запрокинул голову.
; Возьми себя в руки, Рин! – предводитель потряс ребёнка, ухватив за плечи. – Мороки снов не должны затмевать явь!
; Больше, чем просто мороки… - голос изменился, став более низким и напевным. Арайвелл насторожился. – Сначала – да, лишь тени во снах… но мальчишка боится меня, боится до безумия. Стремясь оказаться подальше, он отдавал мне во владение всё больше личного пространства… и вот, я здесь!
   Запрокинутая голова вернулась в прежнее положение. С изменившего выражение лица на предводителя глянули непроницаемо-чёрные, во весь зрачок, глаза.
; Давненько не виделись, Арайвелл? – весело спросила мёртвая ведьма.
; Что ты здесь забыла, Мирутеви? – он крепче сжал плечи ребёнка. – Что делает мёртвая в мире живых?
; Оба мира мне впору, глупый муж… как и это тело, порождённое нашим союзом! – на юном лице сверкнула усмешка. – Да, это тело идеально мне подходит, и я не оставлю его!
; Оставишь, - мотнул головой Арайвелл. В глазах его начинало разгораться пламя. – Он – мой сын, ты его не получишь!
; А ты ещё глупее, чем мне казалось, Арайвелл, - смешок. – На что тебе сдался этот мальчишка? Его здесь с трудом переносят, и ещё не разорвали на части лишь благодаря тебе!
; Тебе-то какое дело, на кой мне сдался мой сын? - предводитель встряхнул тело ребёнка. Но ничего не изменилось – ведьма продолжала усмехаться. – Убирайся, Мирутеви!
; Отец! Рин! Что случилось?
; Эррет, принеси мне подкову на шнуре! Живо!
; Сейчас, отец…
; Собираешься меня изгнать, муженёк? – смех. – Брось, только хуже сделаешь! Я уйду глубоко в его сны, но останусь здесь, и я обещаю сделать жизнь – его и окружающих – невыносимой!
; Почему мальчишка? – скучающе поинтересовался Арайвелл. – Если собиралась воплотиться, похитив тело, почему не дочь родила?
; Потому что мне было бы многократно сложнее выживать подобную себе. Вы, мужчины, слабы…
; Вот и утешься тем, что не придётся тебе в теле слабого мужчины обитать! – усмехнулся рыжеволосый. Взяв из рук подошедшей Эррестен подкову на верёвке, он произнёс несколько слов наговора и накинул временный оберег на шею ребёнка.
; Не-е-ет!.. – одержимый забился в конвульсиях, но предводитель держал его крепко. Наконец, глаза захлопнулись. Тело обмякло.
; Что случилось, отец? – тихо спросила Эррестен.
; Случилась Мирутеви, - бросил тот. – Карауль своего брата, а я ненадолго в кузницу!
   И, кинув мальчишку на руки дочери, быстрым шагом ушёл.
; Рин! – Эррестен осторожно потрясла брата. – Приди в себя, Рин!
; Больно… - жёлтые глаза приоткрылись. – Что… случилось?
; Ты был одержим. Духом своей мёртвой матери, - чуть помедлив, молвила Эррестен.
; Странно, что я ещё жив, что она отступила. Что же заставило её уйти? Это?... – он протянул руку к подкове и поморщился. – Слишком слабое. Скоро рассыплется…
; Арайвелл ушёл в кузницу, он говорил, что что-то сделает!
   Рин провёл под опекой сестры остаток дня, ночь и весь следующий день. К вечеру же усталый, но довольный собой Арайвелл пришёл, держа в руках обруч и браслеты.
; Будешь носить, - он протянул обереги сыну. – Не снимая!
; Попробую… - ребёнок неуверенно пристроил обруч ко лбу, пряча его в копне волос. Застегнул на руках браслеты. Прикрыл глаза:
; Странно… Словно от чего-то важного оказался отрезан. Стало так пусто…
; Придётся на какое-то время с этим смириться! – покачал головой Арайвелл.
; Мы не хотим потерять тебя, маленький брат, - тихо добавила Эррестен.
; Ладно, посмотрим, как дальше всё сложится, - кивнул Рин. И добавил чуть слышно: - И смогу ли я запереть её где-то поглубже, коль изгнать не удалось…


4. О Рине и оберегах Арайвелла

…отец мой недоволен –
Его ребёнок болен,
И тратит жизнь, сгорая.
Оправданья неуместны –
Я веду иную песню,
И её я – доиграю!

Хочу я монстром быть!
Мне среди вас спокойно не удастся жить.
Хочу я монстром быть!
И, как бы трудно ни пришлось, себя не дам изменить.

; Снова за своё? Играемся с заклинаниями, плетём их, как верёвочные браслетики?
; А что не так, Арайвелл? – взгляд исподлобья. – Делаю то, что мне нравится, никому не мешая… только и всего!
; То, что тебя неосознанно тянет к Потоку Искажения, уже беспокоит меня, - покачал головой предводитель. – Почему бы тебе не пойти и не присоединиться к тем, кто тренируется, с оружием и без?
; Не хочу! – мотнул головой мальчишка, отбрасывая назад копну чёрных, вьющихся волос. – И не пойду к ним! Ты лучше других должен помнить, что моё появление…
; Обереги, Рин, - перебил его отец. – Почему я не вижу на тебе то, что велел носить, не снимая?
; Потому что они медленно убивают меня, Арайвелл! – на пугающе красивом, бледном лице жёлтым огнём вспыхивают глаза. – Ты дал мне то, что не пускает сюда мою мать – но эти штуки разрушают мою сущность! А они не нужны – теперь, я сам не пущу её наружу и не причиню неприятностей… если меня к этому не подталкивать!
; Что ты имеешь ввиду?
; Ты и Эррет знаете, как обращаться со мной… остальные – и знать не хотят! – Рин перешёл на крик. – Если я снова покажусь им на глаза и сердцем поймаю этот страх и ненависть… я же отражу обратно всё, отражу десятикратно! И только это может выпустить её…
; Ты так думаешь?
; Да, отец. Если меня разозлить… Или если я сунусь на болота без этих штук – я пропал. Но здесь-то не болота, и я могу ходить без этих твоих… оберегов, - подросток с презрением выплюнул последнее слово. – Они причиняют мне боль в обмен на ваше душевное спокойствие! Мир наизнанку, это несправедливо!...
; А жизнь вообще крайне несправедливая штука, парень, - усмехнулся рыжеволосый. – Не собираешься ли ты сдаться такой жизни? Не хочешь ли ты позволить этой ужасной женщине, твоей матери, завладеть тобой? Учти, Рин, если я почувствую, что ситуация из-под контроля выходит, то не смогу позволить тебе ни жить с нами, ни прочь уйти. Слишком велика опасность…
; То есть, убьёшь меня? – нарочито безразлично бросил подросток. – К чему тогда вообще тянуть? Почему бы тебе не убить меня вот сейчас, чтобы все, наконец, вздохнули спокойно?!..
  Неуловимо-быстрое движение – и меч Арайвелла, покинув ножны за спиной, замирает у горла Рина.
; Хочешь умереть? – спокойно интересуется предводитель.
; Разумеется… нет! – расширившимися от ужаса глазами Рин смотрит на стальную, остро заточенную полосу отцовского меча. По шее стекает несколько капель крови. – И никогда… не хотел!..
; Тогда следи за тем, что говоришь, глупый мальчишка! – нахмурившись, Арайвелл убирает меч. – Где обереги?
; Да вот они, вот! - порывшись в карманах, подросток достал отливающие серебром браслеты и обруч, и протянул их отцу. – Забирай!
; И не подумаю! - отмахнулся Арайвелл. – Надевай их, и пойдём – буду тренировать тебя с остальными. При мне никто не посмеет открыто задирать тебя, парень! – он ободряюще улыбнулся.
; Да я… жить с ними не могу!.. – Рин поморщился, застёгивая браслеты на запястьях и привычно пряча обруч в копне волос. – А ты говоришь – тренировка…
; Терпи, если не хочешь стать ирртеем, - хмыкнул предводитель. – Всё ещё наладится!
; Ненавижу ирртеев и их порченую кровь! – с чувством воскликнул полукровка. – Это из-за них я здесь ненавидим и гоним! Арайвелл! Ответь – зачем ты вообще сошёлся с ней? Зачем, отец?!..
; Твоя кровь в порядке, - рыжеволосый шутливо щёлкнул его по лбу. – Ты – мой сын, помни об этом. Перестань считать себя чудовищем, и люди к тебе потянутся… Что до той женщины, Мирутеви, - он нахмурился. – Некогда она оказала мне большую услугу. Мне, всем нам. Но плату за это потребовала весьма необычную…


5. О первом явлении Мирутеви
(срез памяти)
 
Выцветает чудо,
 не меняясь внешне.
 Милый, ты не будешь
тем, кем ты был прежде!
  Вера уступает
 в сердце место страху;
  Меркнут смеха светляки,
 рассыпаясь прахом…

    Болота сменялись непроходимыми чащами, но чащи снова упирались в болота. Звезда Улта – маленькое зелёное солнце – почти всегда прячется в переплетениях ветвей. Лица немногих выживших измучены, и взгляды их безразличны. Кажется, они уже смирились с тем, что никогда не выберутся отсюда.
   Держится только Арайвелл, выходец из клана Огня, взявшийся верховодить над остатками клана Сполоха. Он, да его маленькая дочь Эррет – последние выжившие из большой и дружной семьи, не так давно обитавшей южнее. Но теперь, кажется, всё кончено. Враги кольца не разомкнут, не дадут им уйти отсюда… да и как идти? В какую сторону?
; Отец! Что нас ждёт впереди, отец? – звонкий голос дочери чуть рассеял давящую тишину над топью в сумерках, в свете чудом разведённого костра. – Неужели, бесславная гибель и забвение?
; Не говори так, Эррет! – огнём полыхнули глаза предводителя. – Все мы обязательно выживем, во что бы то ни стало! Отвоюем обратно земли, что были нам милы, или освоим новые! Верь мне, мы выберемся из этого бесконечного леса, и так будет!
; Звучит воодушевляюще, но что если нет? – третий голос вступил в их беседу. Незнакомый, низкий женский голос. Отец, дочь и несколько реттелов обернулись, но в непроглядной тьме не разглядели ничего.
; Кто здесь? – вопросил предводитель. – Друг или враг – покажись!
; Хорошо-хорошо, - смех. – Только не хватайтесь за оружие сразу, храбрые реттелы. Поговорить хочу.
   Из непроницаемо-чёрной чащи вышла, словно выплыла, женщина. Ни одна ветка не хрустнула у неё под ногой, ни один лист не прошуршал. Выйдя на свет, она откинула скрывающий лицо  капюшон плаща и протянула руки к огню.
; Тихой ночи вам, разумные, - тон её слов был снисходительным, улыбка – пугала.
; Ты… ирртея! – воскликнул Арайвелл. Часть его бойцов схватились за мечи.
; Ну вот, всё, как обычно, - нарочито-сокрушённо вздохнула ночная гостья. Ослепительно-белое лицо её оттеняли непроницаемо-чёрные волосы и глубокие колодцы глаз. Она была бесконечно прекрасна – и бесконечно чужда собравшимся здесь. – Стоит показаться – и вы уже готовы убить меня, лишь бы со страху не умереть… А ты, Арайвелл – такой же, как они? Или с тобой можно иметь дело?
; Реттелы не ведут дел с ирртеями, - тряхнул гривой огненно-рыжих волос предводитель. – Никто из живущих не знается с теми, кто черпает силы из Потока Искажения!
; Всё та же старая песня, - усмехнулась ирртея. – А меж тем я могу помочь. Могу вывести отсюда, спасти всех вас. Более того, я, Мирутеви, могу помочь останкам маленького, жалкого клана Сполоха завоевать себе земли и место, значимое в Ранге.
; Тварь! Как ты смеешь называть нас жалкими?!.. – вскинулись остальные.
; Тихо! – прикрикнул на них Арайвелл. – Зачем ты предлагаешь нам свою помощь? Какой выгоды ищешь?
; Мои цели столь далеки от сегодняшней ночи, что вряд ли серьёзно зацепят кого-то из вас… ну, если сами не ошибётесь! А хочу я немногого. Хочу я то, чего ещё нет, получить. Хочу я то, чего ещё нет, тебе и твоей семье оставить на попечение.
  Ослепительная улыбка, от которой холодом ужаса пробирает до костей:
; Ну, так мы договорились?
  Обернувшись, Арайвелл окинул внимательным взглядом всех, кого вёл за собой последние полГода.
; Мы собираемся выжить, не так ли? – вопрос прозвучал утверждением.
; Не делай этого, отец, - тихо попросила Эррет. – Не совершай непоправимого!
; Эррет, дочь, если я потеряю тебя – это будет непоправимым, - нахмурился предводитель. И, вновь повернувшись к незваной гостье, отчётливо произнёс:
; Что ж, я готов заключить сделку с тобой, Мирутеви из ирртеев. Обсудим её условия?
; Разумный выбор, предводитель Арайвелл, - смех её прозвенел над костром и поляной. – Впрочем… тот, кто пошёл против своего клана Огня, тот, кто побратима убил, может и с ирртеями общий язык найти, не так ли? – Подпрыгнув, она перекувырнулась в воздухе и легко приземлилась на гибельную топь. Та даже не шелохнулась под ирртеей. – Отойдём немного… обсудим условия нашего союза и закрепим его!
Мирутеви легко, как по твёрдой земле, прошлась по топи.
; Никак боишься, Арайвелл? – глаза её сверкнули двумя пронзительно-зелёными огнями.
; Ещё чего не хватало! – предводитель сделал шаг к ней по болоту – и тоже не провалился. – Идём, отродье Бездны!
; Отец!..
; Скоро я вернусь, Эррет, - не оборачиваясь, бросил тот.


   Вернулся он, когда небо начинало светлеть. Эррет, чутко дремавшая у почти потухшего костра, встрепенулась и вскочила на ноги.
; Отец! В порядке ли ты? – она тревожно вглядывалась в знакомое ей с малых лет родное лицо, ища в нём следы искажения – и не находя их.
; Всё в порядке, Эррет, - улыбнувшись, он взъерошил ей волосы. – Поднимай всех, будем выбираться отсюда. Я проведу!
; Что она потребовала от тебя? – тихо, но настойчиво поинтересовалась дочь. – Чем расплачиваться будем?
; У тебя появится брат или сестра, - чуть помолчав, проговорил предводитель. – Полукровка-ирртей, что будет расти и жить с нами.
; Вот, значит, как? – не по годам серьёзная рыжеволосая девочка вздохнула. – Интересно… чего она хочет этим добиться?
; Ну, поживём – увидим! – как можно более беспечно бросил Арайвелл. – Главное сейчас то, что впервые за долгое время я вижу свет впереди бесконечной черноты, окружившей нас!
; Но не лети так рьяно на этот свет, уподобляясь глупому ночному мотыльку – так и крылья сжечь недолго, - вполголоса молвила Эррет.
; Сейчас ты говоришь в точности, как твоя мать, - усмехнулся предводитель. – Ладно, поднимай всех. Мы выступаем!



6. О Мирутеви и Арайвелле
(срез памяти)
Кто бездонно-чёрной
 тенью в сны влетает?
 Страху все покорны -
 страх и вырастает!
 Прочие же чувства
 тьма в сердцах заглушит
 И умолкнут навсегда
 сломанные души.

; Видишь? Большое Лето ещё только вступает в свои права, а о твоём клане знают уже все, и не только на Великих Равнинах. Дела идут на лад, не так ли? – смеясь, Мирутеви свесилась с дерева.
; Наблюдаешь за нами? – нахмурился Арайвелл.
; Соблюдаю свою часть сделки, - ирртея подкинула на руке выхваченный изниоткуда кровоточащий мясной комок и с наслаждением впилась в него зубами. – Помогаю твоему маленькому клану увеличить влияние, - прожевав, пояснила она.
; Что это ты ешь? – покосился предводитель.
; Слуги принесли. Печень кого-то из моих врагов. Мне сейчас не помешает лишняя сила, да и для ребёнка это полезно, - она улыбалась.
; Следи за тем, чтоб твои слуги не вздумали убивать моих соратников, - мрачнея, велел Арайвелл.
; Разумеется, - хихикнула Мирутеви. – Пока что нам нет нужды ссориться, не так ли? Разве наши племена не могут жить в мире? – её усмешка стала откровенно издевательской.
; А разве могут жить в мире дерево и жук, что это дерево точит? – послышался третий голос, юный, звенящий от сдерживаемого гнева. – Никто не любит паразитов, Мирутеви. Никому, кроме вас самих, вы не нужны!
; И я тебя люблю, дорогая моя дочь, - кивнула ирртея с высоты ветки, на которой удобно расположилась. – Ты понимаешь меня куда лучше, чем твой отец.
; И никакая я тебе не дочь! – воскликнула девочка, сжимая руки в кулаки. – Прекрати! Мы никогда не станем одной семьёй!
; Мы уже семья, моя маленькая сердитая Эррет, - продолжала улыбаться Мирутеви. – Видишь – я могу всё чаще появляться в пределах ваших границ, и самые слабые не умирают при этом от ужаса. А когда родится твой брат, Арайвелл объявит меня своей женой уже перед всеми вами.
; Отец… - девочка во все глаза уставилась на него. – Это… правда?..
; Ложь! – мотнул головой Арайвелл. – Об этом и речи не может быть!
; Ладно, уж и пошутить нельзя, - ирртея достала из складок платья длинную изящную трубку и, набив её чем-то из мешочка, закурила. – Не очень-то и хотелось…
; Зачем тебе это всё? – в упор посмотрев на неё, спросил Арайвелл. – Зачем хочешь оставить ребёнка нам? Какую игру ты ведёшь, Мирутеви?!
; О, и я так вот просто возьму и всё тебе расскажу, - усмехнулась чёрная ведьма. – Сами догадывайтесь, вы двое… - она прикрыла глаза. – Уходите – сегодня вы успели мне наскучить.
; Пойдём, - предводитель взял дочь за руку, и оба они ушли.
; Глупые смертные, мнящие разумными себя, - рассмеялась ирртея. Докурив, она достала изниоткуда ещё одну печень. – Родственные чувства в вас слишком сильны. Не приняв меня, вы примете к себе моего сына – неохотно, но всё же… Примете к себе того, кто по прошествии лет лишит вас спокойствия, счастья и жизни – а виноваты в этом окажетесь вы сами. Ну, и немного он – полукровка, чья кровь безнадёжно испорчена. Равно как и суть… Так-то. Арайвелл!
   Усмехнувшись, она впилась острыми зубами в ещё тёплое мясо.




7. О том, как Арунеш приехал свататься к Эррестен

; Сколько же их! – Рин свесился с ветки дерева, на которой возлежал последние несколько часов. – И все сюда едут… зачем, интересно?
  Озорства ради мальчишка сорвал с дерева несколько мелких – с ноготь – плодов, и когда отряд всадников вступил под своды рощи, начал стрелять ими из трубки.
; Кто здесь? – реттелы отряда стали оглядываться.
   Не выдержав, Рин тихо рассмеялся.
  Взгляды всадников устремились на него. Озадаченные, недовольные… только юноша, возглавляющий отряд, улыбнулся.
; Кого мы видим перед собой? – звонко вопросил он. – Кто ты, дитя – дух рощи или из смертного рода?
; Я сродни реттелам, - отозвался Рин. – Имя моего отца – Арайвелл, он возглавляет клан Сполоха.
; К нему-то мы и держим путь! – радостно воскликнул юноша. – Знай, дитя Арайвелла, что моё имя – Арунеш, из клана Огня. И я еду просить руки его дочери Эррестен!
; А-а, так вот ты какой, сердечный друг сестры! – рассмеялся маленький ирртей. – Она рассказывала о тебе.
; Правда? – обрадовался Арунеш. – Так поехали с нами поприветствовать Эррестен!
; А поехали! – кивнув, мальчишка легко спрыгнул с ветки и, изящно перекувырнувшись в воздухе, приземлился на ноги прямо перед ездовым животным предводителя отряда. Арунеш нагнулся и подхватил ребёнка, сажая его в седло впереди себя.
; Не боишься меня? – удивился маленький ирртей.
; С чего бы мне бояться такой милой младшей сестры моей нареченной? – рассмеялся золотоволосый, потрепав ребёнка по чёрным кудрям. – Как твоё имя, дитя? – они продолжили путь.
; Рин, - отозвался тот, сдерживая смешок. – Так назвал меня отец.
; Колючее имя! Но тебе, пожалуй, подходит.
; Правда что ли? – озадачился подросток.
; Ну да, - кивнул Арунеш. – Расскажи, как вы здесь живёте, Рин.
; Места хорошие, - подумав, сказал маленький ирртей. – Люди, тоже, в общем ничего. Почти всем неплохо живётся…
; "Почти"?
; Ну, ирртеев здесь не особо жалуют. Впрочем, как и везде, - пояснил Рин.
; А что, в ваших краях был кто-то из этого исчезнувшего колдовского племени? – заинтересовался Арунеш.
; Была одна… некоторое время назад. Теперь и её нет.
; Что за ирртея?
; Последняя чёрная ведьма Севера, - принялся вещать Рин таинственным голосом, каким обычно рассказывают страшные истории. – Прекрасная и пугающая, бесконечно отдалившаяся от рода смертных…
; И бесконечно тоскующая по нему? – предположил Арунеш.
; Кто знает? – отмахнулся Рин. – И кто теперь поведает нам? Она приходила, когда ей вздумается, неотвратимая, как течение времени, и при её появлении слабые духом реттелы, случалось, падали замертво.
; Отчего так?
; Сердце не выдерживало.
; И что же такой могучей ведьме было надо от нас, простых смертных?
; До сих пор не пойму, - вздохнул Рин. – Иногда казалось, что хитрее её во всех трёх мирах не найти, а иногда – что она совершенно с головой не дружит… Расскажи лучше сам что-нибудь, Арунеш!
; Попробую, - улыбнувшись, юноша начал рассказывать о землях клана Огня и о том, какой жизнью живут люди, населяющие эти земли.

   Прошло ещё немного времени – и всадники въехали в поселение. Реттелы клана Сполоха вышли встречать гостей. Эррестен была впереди всех. Лицо её светилось от радости.
; Ну, наконец-то вы добрались до наших лесов! – воскликнула она.
; Путь был долгим и нелёгким, - кивнул Арунеш. – Но это не беда – наконец-то я вижу тебя!
; А я – тебя, - улыбнулась Эррестен. Приглядевшись, она ахнула: - О, так ты привёз?..
; Держи свою сестрёнку! – Арунеш ссадил Рина с седла. Хихикнув, тот подбежал к сестре и крепко обнял её.
; Братишку, - невозмутимо поправила Эррестен, улыбаясь. – Ты не первый, кто принял Рина за девочку.
; Ничего, вырасту – наверстаю, - отмахнулся подросток.
; Прошу меня простить, - склонил голову наследник Огня, донельзя удивлённый таким перевоплощением. – Но выходит, это ты – сын Арайвелла и…
; Я тебе про мать полдороги рассказывал, - буркнул Рин. – Она ирртея. И я в какой-то мере – тоже.

* * *
; Нас было трое – трое названых сыновей предводителя клана Великого Огня, трое побратимов. Мой старший брат Сехирей, я, Арайвелл… и младший из нас, Хииро. Он был любимцем всей семьи, и ни в чём не знал отказа… как же так вышло, что это он перессорил нас? Пытаясь остановить Хииро, я потерял многих… слишком многих! Погибли моя жена и оба сына, и много раньше означенного времени ушла к предкам мать моей жены, великая огненная шаманка. Хаос и смута воцарились в наших землях, воды озера окрасились кровью, а берега реки заполыхали пожарами. Родичи убивали родичей, и мы исчезали быстрее, чем роса под восходящим солнцем. Но я сделал это. Я убил своего брата Хииро. Он умирал долго и трудно, будто бы тьма, укоренившаяся в его сердце, никак не хотела отпустить его. Мы смотрели на его погребальный костёр – я, Сехирей, те, кто выжили – и мы чувствовали, как мир воцаряется в наших душах. Но смерть младшего брата разделила нас, рассекла остатки семьи вернее, чем мечом. Сехирей и его сторонники остались на прежнем месте, пытаясь возродить клан Огня. Я решил уйти. Со мной была моя младшая дочь Эррет, и те из моей дружины, кто выжили в смуте. По пути мы, выходцы клана Огня, объединились с остатками одного разорённого клана. Я взял их под свою руку и назвал то, что получилось, кланом Сполоха… Разве ты не слышал эту историю от своего отца, сын Сехирея?
; Отец старается не вспоминать годы смуты, - покачал головой Арунеш. – Я даже не знал, из-за чего у вас с ним размолвка…
; Теперь знаешь, - Арайвелл отпил из своего кубка. – Больше не расспрашивай меня об Огненной Смуте. Больше я ничего тебе не скажу.
; Пусть так! – тряхнул головой юноша; золотисто-рыжые волосы рассыпались по плечам. – Я не о смерти приехал с тобой говорить, предводитель Арайвелл – о жизни! Выдай за меня Эррестен!
; Вы с ней оба – огненной крови, - чуть нахмурился Арайвелл. – Не прямое родство, но тем не менее… Хочешь её смешать?
; В том не будет беды, предводитель Арайвелл, - настаивал Арунеш. – Огонь выжигает любую скверну…
; Мы тоже так думали, пока Хииро… - рыжеволосый помрачнел и осёкся. – Ладно, а что моя дочь? Она и в самом деле хочет связать судьбу с твоей?
; О да, - кивнул Арунеш. – Спроси её сам!
; Но даже если так… Если моя дочь и ты отправитесь в клан Огня…
; Отец предвидел такой вопрос! – перебил его юноша. – Отец сказал, что я волен как возвращаться к нему с подругой – так и остаться здесь, в клане Сполоха. Я с радостью присоединюсь к вашей семье, предводитель Арайвелл – и окажу посильную помощь!
; Выходит, Сехирей знает достаточно много о моём сыне, - вздох. – Что ж… если Эррестен и вправду хочет тебя в мужья – буду рад и горд принять в семью такого, как ты! – предводитель рассмеялся. Мужчины троекратно обнялись.

   В это самое время снаружи, среди вольно раскинувшихся шатров клана Сполоха у центрального кострища сидела та, о которой шла речь. Огонь большого костра почти догорел, но угли были всё ещё горячи. Эррестен только что сняла котелок травяного отвара с углей, и теперь разливала его всем желающим. Вокруг очага сидели её сверстники – несколько девушек и парней. А те, что приехали с Арунешем, гуляли вокруг или тоже присаживались к костру. Заводили разговоры, знакомились друг с другом.
; …значит, вы живёте здесь, на равнине? Мне не хватало бы наших гор…
; …но здесь – удивительно красиво! Земля – как большое блюдце…
; …выпейте отвара – он восстановит ваши силы с дороги…
   Рин, сын Арайвелла, тоже сидел у кострища, но чуть наособицу от остальных. Последние осьмицы он вёл себя спокойно, и люди из клана Сполоха почти перестали его опасаться (хотя по-прежнему избегали). Сейчас полукровка-ирртей молчал, уставившись на исчезающие языки огня, и казалось, они откликаются на его взгляд…
; Возьми, брат, - послышалось рядом. Рин оторвал взгляд от углей. Сестра, улыбаясь, протягивала ему чашку с травяным чаем.
; Благодарю, - кивнул подросток, принимая чашку. Отпив немного, он блаженно зажмурился.
; О чём сейчас думаешь? – две тёплые ладони опустились ему на плечи.
; О том, что весной – действительно хорошо… - Рин запрокинул голову, широко распахивая глаза. На лице его появилась улыбка. – Но весна закончилась… Жаль, что этот парень увезёт тебя к себе! - мальчишка вздохнул.
; Не увезёт, Рин, - покачала головой Эррестен. – Ару останется жить с нами, я знаю!
; Из-за меня? Из-за моей… проблемы?
; Не только, - улыбка. – У главы Сехирея несколько взрослых сыновей, а у нашего отца только я и ты. Если сын главы Сехирея переселится в клан Сполоха, то клан Огня не станет слабее, а наш клан усилится. А вот если я покину отца и клан Сполоха…
; То на отца накинутся эти старики, которым я костью поперёк глотки встал, - ворчание. – Не хочу никому… обузой быть! – полыхнули жёлтым его глаза.
; Почему ты считаешь себя обузой, сын Арайвелла? -  послышался ещё один голос. Арунеш присел рядом с ними, и взял из рук Эррестен свою чашку с травяным чаем. – Расскажи, что тебя гнетёт!
  Рин медленно отпил из своей чашки. Поставил её у ног и поднял голову, встречаясь взглядом с гостем.
; Лучше покажу… позволишь? – дождавшись кивка Арунеша, маленький ирртей взял его голову в свои руки. Широко распахнул свои глаза, поймав взгляд гостя…
…И Арунеш без единого звука начал падать.

   Это произошло на одном из испытаний, что предшествовали обряду обручения. На сей раз — охота на Крылатого Зверя. Арунеш в одиночку одолел Зверя, чего не смогли сделать прочие участники состязания. Но — куда глядел он сам и окружающие — Зверь тот оказался не простым, а разумным. Убийство разумного Крылатого каралось смертью. Все сочувствовали наследнику клана Огня, но сложившиеся устои рода нельзя было просто взять и отбросить, как старую ветошь.
   Всё же, в наступающей ночи Арайвелл, Эррестен и Тануш-ведун отбыли на Гору Предков, чтоб спросить у Старших совета. Арунеш, томимый неопределённостью, остался под стражей — ждать утра и окончательного решения.

; ...Не спишь? - прошелестело рядом. Ару вскинулся:
; Кто здесь?
; Какая разница? - отмахнулся Рин, не собираясь переходить из состояния тени в материальное состояние. - Правит ночь, и стражи твои спят. Охотник, я пришёл сказать тебе несколько слов напоследок.
; Не хорони меня раньше времени, ночной гость! - полыхнули огнём глаза наследника клана Огня. - Родичи не настолько безумны, чтобы из-за роковой случайности лишать меня жизни!
; О да, - кивнул ирртей. - К тому же предки тебя уже оправдали. Утром сюда придут с тем, чтоб освободить наследника клана Огня. Вот только… тебе не дожить до утра, Арунеш.
; Это мы ещё посмотрим! - воин схватился за рукоять меча. Оружие у него, сидящего под стражей, не отобрали — все знали порядочность и верность наследника клана Огня.
; Знай же, что никакой случайности на той охоте не было, - губы полупрозрачного существа сложились в подобие усмешки. - Я отвёл глаза всем вам, заставив видеть разумного Крылатого Зверя — обычным. Это оказалось несложно – стоило лишь наслать на уста его немоту, и омрачить его разум. Холодное дыхание Бездны – и разумное создание небес оборачивается неразумным чудовищем. Оборачивается чудовищем для ваших примитивных чувств, наивные смертные…
; Постой, я узнал тебя! - привстал Арунеш. Глаза его от изумления расширились. - Ты — Рин, брат Эррестен и сын Арайвелла. К чему тебе строить козни, стравливая сородичей?
; Не хочу я никого стравливать, - устало выдохнул подросток. - Было мне безразлично твоё существование, Арунеш — пока не появился ты с тем, чтоб занять место, в котором вижу себя я. Поэтому ты умрёшь, охотник.
; Место — предводителя наших кланов? Место — мужа Эррестен? Ты безумен, - вскочив, воин выхватил меч.
; Это ты безумен, думая, что я на сестре хочу жениться, - усмешка. – Может, ты мне ещё и мою мёртвую мать в жёны предложишь? Мне не нужен никто из вас… и я позабочусь о том, чтоб все вы рано или поздно уснули навсегда…
; Я остановлю тебя Рин, недостойный сын Арайвелла! – Арунеш прищурился, пытаясь понять, как лучше атаковать размытый силуэт.
; Я – сын Мирутеви из ирртеев, кем оказался мой отец, роли не играет, - вздох. – И ты не сможешь остановить меня, охотник, - Рин сплёл пальцы и поднял голову. Взглядом его, будто порывом ветра, Арунеша отнесло к дальней стене шатра. Он с трудом удержался на ногах. – Потому что тебе не меня придётся останавливать… но Бездну, что ликует сейчас внутри меня и выплёскивается наружу!..
; Никогда тебе не занять... место, в котором ты себя видишь!.. - Ару метнул в него нож, следом кинулся сам, нанося удар. Но и нож, и меч прошли сквозь силуэт подростка, как сквозь дым. - Не бывать во главе наших кланов нежити... убийце родича!..
; Но разве я собираюсь лишить жизни тебя, Арунеш из клана Огня? - Рин смотрел на соперника пристально и скучающе. - О, нет. Не я, но дух убитого тобой Крылатого Зверя посетил ныне ночью тебя. Смотри в глаза ему, охотник – смотри в глаза своей смерти!
   Внезапно оказавшись рядом, подросток стал осязаемым. И распахнул глаза — две чёрных бездны, в которых навсегда исчезал любой свет. Арунеш закричал, почувствовав, что Бездна затягивает его...

   Утром родичи, пришедшие сказать Арунешу, что предками он оправдан, нашли наследника клана Огня мёртвым. В глазах воина и охотника застыл невыразимый ужас.


; Ару!.. – Эррестен подхватила своего друга. Прижала ладони к его вискам. – Очнись, Ару!
; Всё… в порядке, - глаза его приоткрылись. – Это я больше от неожиданности, чем из-за настоящей беды…
; Что ты видел? – внимательно посмотрел на него Рин, и наследник клана Огня едва заметно вздрогнул. – Хотя бы приблизительно – что? Я убил тебя там, в видении?
; Кажется… да, - подумав, молвил Арунеш.
 Сестра и брат переглянулись.
; Снова мать, - буркнул маленький ирртей. - Пытается воздействовать… пытается вернуться!..
; Но ты окреп за два весенних года, пролетевших с её последнего визита, Рин. Борись с ней!
; Я не совсем понимаю… - Арунеш переводил взгляд с Рина на Эррестен. – Чья мать? Откуда пытается вернуться?
; Моя мать, чья же ещё? – тоскливо вздохнул подросток. – Давно она не давала о себе знать… жаль, всё хорошее быстро заканчивается!
  Эррестен коротко пересказала своему другу историю взаимоотношений их семьи с последней ирртей Севера – ныне мёртвой, но не успокоившейся. Арунеш слушал, раздумывая о чём-то.
; …это – одна из причин, по которой отец не хотел отпускать меня в клан Огня, - закончила Эррестен. – Если Мирутеви снова начинает проявлять себя, нужно быть настороже.
; Да… здесь бы не помешал хороший заклинатель духов, но у меня нет никого на примете. Надо будет уединиться с зеркалом и связаться с главой нашей школы заклинателей, - подумав, произнёс Арунеш. Внезапно лицо его посветлело: - Точно! Тебе она гораздо нужнее, чем мне. Возьмёшь?
Он достал из складок одежды деревянную флейту, и протянул её Рину.
; Это… мне?.. – озадачился мальчишка, осторожно беря в руки инструмент. Дерево будто бы светилось изнутри. – Тёплая такая…
; Её делали у нас дома прошлой Весной, из солнечного дерева, - улыбнулся наследник клана Огня. – Одному ребёнку начали сниться кошмары – но песни этой флейты прогнали их!
; Думаешь, так я смогу… прогнать Мирутеви? – желтые глаза вспыхнули отчаянной надеждой.
; Ну, не попробуешь – не узнаешь! – подмигнул ему Арунеш.
; Я попробую, - решительно.

  Тем же вечером, когда сестра зашла пожелать ему доброй ночи, Рин обнял её и шепнул:
; Как странно вышло… Я чуть не навредил наследнику клана Огня… а он отдал мне своё сокровище…
; Ару хороший, правда? – улыбнулась Эррестен. – Так замечательно, что он останется с нами!
; Вместе вы хорошо смотритесь, - кивнул Рин. – И однажды вы оба возродите клан Сполоха, сделав его сравнимым с кланом Великого Огня!
; А что насчёт тебя, маленький брат? – улыбка. – Ты будешь помогать нам?
; Сами справитесь… А я… пойду с флейтой по дорогам этого мира, - не задумываясь, молвил подросток. – Вдогонку новому дню. Доброй ночи, сестра!
Он отпустил её и моментально – как это он умел делать – заснул.
Эррестен ещё какое-то время постояла рядом, обдумывая услышанное.
; Пойдёшь с флейтой по дорогам нашего мира? – повторила она. – Это хороший замысел, маленький брат. Но подрасти немного…


8. О том, как Рин в очередной раз пытался поладить со сверстниками

О, совсем нет смысла плакать;
Оболгать меня не жалко –
Я внушаю отвращенье!
Что ж, закушу губу я,
Крепче кулаки сожму,
Ведь быть собой – моё решенье!

Хочу я монстром быть!
Мне среди вас спокойно не удастся жить.
Хочу я монстром быть!
И, как бы трудно ни пришлось, себя не дам изменить.

; Эррет… нет!
; Ну же, Рин, - настаивала сестра. – Пойди, поиграй с другими детьми!
; Не хочу! – мальчик попятился. – Они опять будут кричать и бросать камни, а потом убегать… не хочу так играть!
; В этот раз всё будет хорошо, братишка, - девушка ободряюще улыбнулась ему. Сейчас сын ведьмы Мирутеви вовсе не выглядел чудовищем. Просто затравленный, испуганный ребёнок. – Ты ведь носишь обереги, что сковал для тебя наш отец?
; Сегодня снял, - Рин вскинул голову. – Не могу я их носить! Всё то же самое… жжётся! Вокруг слишком шумно и ярко – а они ещё больше усиливают… Как ты не можешь понять этого, Эррет?!
; Ну, может, попробуешь ещё раз, Рин, - подумав, попросила сестра. – Не может такого быть… Арайвелл и помогавшие ему мастера всё учли, вязь заклятий должна лишь унимать влияние Мирутеви и скрывать твою силу, не обращая её против тебя… Надень обереги обратно, и выйди к ребятам! Уверяю, они не разбегутся от тебя, и обижать не станут.
; Эррет… зачем мне они, если ты играешь со мной? – надулся мальчишка.
; Но я не всегда смогу быть рядом с тобой, маленький брат. И я хочу, чтоб ты научился ладить с окружающими. Ну же, прошу тебя!
; Ну, хорошо…
   Подросток достаёт из карманов браслеты и обруч и, морщась, надевает их. Стоит некоторое время неподвижно, полузакрыв глаза. Привыкая к небольшой, но ощутимой боли.
; Я могу… идти, - вздохнул Рин, приоткрывая глаза.
; Удачи тебе! – сестра хлопает его по спине.
   Мальчик убегает туда, где в пролеске играют дети их поселения. Эррестен остаётся стоять у дерева, прислушиваясь к доносящимся оттуда голосам. Какое-то время ничего не меняется. Но вот, наступает короткая тишина, которая тут же разрывается криками:
; Ты куда пришёл, выродок? Ты не должен здесь быть!
; Убирайся прочь ты, ирртей! В бездны, тебя породившие!
; Я НЕ ИРРТЕЙ!.. – от его крика всполошились птицы, и попадали на землю все, кто находились поблизости. – Прекратите! Я ничем не отличаюсь от любого из вас!
  Эррестен подбежала к прогалине. На миг замерла, оценивая происходящее, после кинулась к брату. Тот стоял, опустив руки и запрокинув лицо в небо. Стоял, покачиваясь и продолжая повторять одну и ту же фразу – я не ирртей – как заведённый, едва слышным шёпотом. Будто убеждая себя. Будто пытаясь изменить действительность в свою пользу.
; Рин! – сестра положила руки ему на плечи. – Что с тобой произошло?
; Не знаю… Эррет! – выдохнул ребёнок. – Это не я… это что-то во мне! Я не хотел… я не ирртей!..
; Конечно, братишка, - девушка скользнула взглядом вниз и едва удержалась от вскрика. Руки маленького Рина были сильно обожжены в тех местах, где соприкасались с браслетами. Как и голова – там, где лежал обруч.
; Больно? – тихо спросила она.
; Нет… потому что они успокоились. Кричать перестали, - подумав, он добавил: - А это… заживёт! – он вскинулся, обернувшись. – Эррет, они бегут сюда. Опять хотят меня убить… Я пойду на скалы там, над болотом, хорошо?
; Хорошо, брат, - медленно кивнула девушка. После, посмотрев на него, добавила: - Не уходи далеко, отцу ты можешь понадобиться.
; Я буду там, где родился, - чуть слышно шепнул ирртей. Вихрь взметнул траву – и вот уже, на поляне осталась только девушка.
  К месту происшествия уже бежали реттелы. 

  Сход тихо шумел. Пришедшие сидели на скамьях по обе стороны стола, что тянулся через весь дом, и негромко переговаривались меж собой. В Длинный дом собрались почти все представители клана Сполоха – кроме совсем маленьких детей и тех, кто пострадал сейчас, когда Рин вышел из себя. Их унесли в Лечебный дом. К счастью, обошлось синяками и ушибами. Все ждали предводителя, чтобы обсудить произошедшее. И вот он пришёл. В сопровождении своей дочери и её жениха, Арайвелл вошёл в Длинный дом, и занял место во главе стола. Эррестен и Арунеш сели по обе стороны от него.
; Что ж, начнём, - произнёс предводитель. – Итак, мы собрались здесь сейчас, чтобы снова поговорить о моём сыне. Кто что хочет сказать? Я слушаю!
Отвечали все по очереди, почти не перебивая друг друга.
; Твой сын растёт, и становится всё более опасен для окружающих, Арайвелл!
; Ты сам видишь – малейшее замечание может вызвать у него гнев, а последствия такого гнева весьма ощутимы!
; Твой сын слишком похож на свою мать, он не реттел, как все мы – он ирртей!
; Слухи об его одержимости правдивы? Тогда может статься это уже не твой сын – а захватившая себе новое тело чёрная ведьма Мирутеви!
; Наши дети сегодня были ранены, когда играли с ним! В другой раз они окажутся убиты?
; Ваши дети начали дразнить моего брата первыми! – не выдержав, крикнула Эррестен. Отец положил ей руку на плечо, и девушка умолкла.
; Сделай что-нибудь, Арайвелл! Усмири своего сына – или…
; Или убей его, так? – нехорошо усмехнулся рыжеволосый. – Тот, кто однажды убил побратима, сможет и на сына руку поднять? Как бы ни так!
; Мы продолжаем переговоры с заклинателями моего клана, а также дружественных нам кланов, - подняв руку, произнёс Арунеш. – Пока что никто из них не соглашается прийти сюда и изгонять ирртею из… ирртея, но обязательно найдётся кто-нибудь, кто поможет нам!
; Пустые слова! Никто из заклинателей не возьмётся за такое опасное и практически невозможное изгнание духа!
; Что мы знаем об ирртеях – исказителях сущего и врагов всего живого? Быть может души матери и сына уже давно переплелись меж собой!
; И тот, кого ты и твоя дочь принимаете за ребёнка, на самом деле хитрая и очень опасная тварь, которая затаилась в новом теле и выжидает удобный момент, чтобы уничтожить нас?
; Я смотрю на всех вас, - Арайвелл с усмешкой обвёл взглядом тех, кто сидели за столом или стояли за их спинами. И многие под его взглядом опускали головы – особенно те, кто кричали громче всех. – И вижу, что в храбрости вам не откажешь, воины! Как и в мудрости! Действительно, что может быть проще – убить змеёныша, пока тот не вырос в ядовитую змею! Раздавить сапогом мерзкую тварь! Но не вы ли сейчас, как твари, пресмыкаетесь, обуянные собственным страхом, и брызжете ядом на моего сына и на тех, кто пытается заступиться за него! – предводитель повысил голос. – А меж тем змеёныш не всегда вырастает в змею. Бывает, он становится драконом! – Арайвелл выдержал паузу, давая собравшимся осмыслить услышанное – и никто не посмел в эту паузу вклиниться. – Моё решение таково. Никто не посмеет тронуть Рина, моего сына от ведьмы Мирутеви. Я сам им займусь. Если понадобиться, сам обойду весь Срединный континент в поисках того заклинателя, который согласится и сможет вылечить моего сына. Но опускать руки и сдаваться раньше времени я не собираюсь!
  В Длинном доме было два выхода – во главе стола и в его конце. Едва предводитель закончил свою речь, как дальняя дверь распахнулась, и внутрь вбежал юноша – из тех, кому было велено оставаться на постах вокруг поселения.
; Буря идёт, страшная буря! – закричал он. – Нужно прятаться!
; Нужно собрать магов, которые у нас есть, - вздохнул Арайвелл, поднимаясь из-за стола. – Это я, Эррет, Ару… ещё десятка полтора наберётся. Следуйте за мной – будем обновлять и поддерживать Незримые Щиты вокруг поселения. – Предводитель открыл ближнюю к нему дверь. Обернулся на остальных. – На этом сход объявляю завершённым.
; Вождь… что делать нам? – чей-то голос сзади.
; Прятать женщин и детей в подвалы домов и прятаться самим, - обернувшись, бросил Арайвелл. – Буря – не тот враг, которого можно сразить стрелами и мечами. Сейчас вы мне ничем не поможете.
; А как же…
; О моём сыне будем говорить позже! – развернувшись, рыжеволосый широким шагом покинул Длинный дом. За ним вышли Эррестен, Арунеш и те реттелы, кои были сведущи в погодной магии.
  Вскоре Длинный дом опустел.
   

9. О Рине и некоем страннике

Кого я вижу?
Кто так беспечен, чтоб в мой сон войти?..
Сердца всё ближе
Стучат, и нам с тобою – по пути…
Пусть ночь так холодна,
Чего бояться нам?
Свой путь получится найти…

; Мой дом – здесь… - он босыми ногами ступил на болотную зыбь. – Они считают, что здесь такому, как я – самое подходящее место… вот ещё! Есть, наверное, в мире места поуютней…
   Маленький ирртей, танцуя, закружился по болотной глади. Некоторое время продолжался его танец, дикий и завораживающий, будто пляска змеи. После, чуть утомившись, мальчишка достал из-за пазухи Солнечную флейту и присел с ней на один из каменных уступов, что нависали над краем болота.
; Сегодня так ярко, что даже здесь ощущается, - прищурившись, Рин отбросил назад копну чёрных, вьющихся волос. Тусклым серебром блеснул надоевший обруч. – Но здесь хотя бы полумрак и уютно. Не то, что на открытых пространствах…
   Задумавшись, он поднёс флейту ко рту и попытался извлечь из неё музыку. Пара звуков была ему наградой.
; Да… ненастоящая какая-то песня получается. Напрасно Арунеш подарил её мне… И жизнь моя какая-то… ненастоящая, - мальчишка вздохнул. – Да и та может скоро закончится. Арайвелл же предупреждал… ещё раз сорвусь – и он за меня всерьёз возьмётся. И вот тогда я точно сгину… - он загрустил. – Сгину раньше, чем мать мою душу сожрёт. Отец не сможет заставить меня уняться, когда она усиливает мой гнев изнутри. Ирртей я или не ирртей… с такой незваной гостьей долго мне не продержаться. Третий год пошёл с той ночи, как я сжёг Свиток… ну, зачем я это сделал?!..
   Замолчав, Рин вновь попытался извлечь звук из Солнечной флейты. Коротенькая мрачная мелодия ему совершенно не понравилась. Проклятый обруч давил на голову, прогоняя всё то, что могло бы оформиться в мысли. Ныли свежие ожоги.
; Снять с себя проклятые железки… да проще сразу утопиться! – он горько усмехнулся. – Где-то ещё был бы шанс отмахнуться от неё… но только не в этом болоте!.. – резко замолчав, подросток насторожился. – Хватит скулить -  кто-то чужой зашёл на мою территорию! И почему я раньше его не учуял… ах да, из-за проклятых оберегов! Кто-то… приближается!
   Чуть ли не птицей взлетев на уступ повыше, Рин с тревогой и любопытством окинул взглядом лес, в который переходило открытое пространство перед болотом. Ощущение приближения кого-то постороннего росло, но странное дело, маленький ирртей не различал в нём беспокойства или угрозы. Лишь миролюбивое любопытство.
; А ты, наверное, издалека, пришелец, - шепнул себе под нос мальчишка. – Здесь мне ещё не встречались люди, не способные раздражать одним своим присутствием. Ну, так покажись же скорее!
   Наконец кусты затрещали, и на прогалину вышел человек. Юноша или молодой мужчина в просторной дорожной хламиде, с походным ящиком за спиной и футляром у плеча. Длинные светлые волосы странника были собраны в узел на затылке и сколоты иглой, но отдельные пряди выбивались из этой причёски, спадая по обе стороны лица. Черты лица были тонкими, изящными, будто хорошо прорисованными. Большие синие глаза с миролюбивым любопытством осматривали окружающий мир. Рин невольно залюбовался незнакомцем. Странник был гибок и строен, как молодое деревце. Исходящее от него ощущение безмятежности не мешало чувствовать некую внутреннюю твёрдость и силу.
; Ну вот, кажется, дальше здесь пройти не получится, - странник окинул взглядом скалы, подбегающие к болоту. – Гибельная топь и вероятное присутствие дремлющих в ней недружелюбных духов… придётся обходить. Ну, так передохну перед этим немного!
   Скинув с плеч ящик, он достал оттуда чашу и мешочек с чем-то сушёным. Зачерпнув воды из бочага, прошептал несколько слов и провёл над чашей рукой. Когда через несколько ударов сердца вода в чаше закипела, он высыпал туда часть содержимого мешочка. Размешав ложкой, не торопясь съел получившуюся похлёбку. Рин с интересом наблюдал за всеми его действиями с высоты своего уступа. Самогреющая чаша в их землях была редкостью, доступной лишь немногим. Маленький ирртей подумал, что или этот незнакомец знатного рода, или пришёл издалека. А возможно и то, и другое…
  Закончив с трапезой, странник вымыл посуду, убрал всё в ящик на одну из полочек. После чего расстегнул застёжки футляра и достал оттуда какой-то музыкальный инструмент.
; Вейола что ли? – шепнул себе под нос Рин. – Странная какая-то… её из насекомого что ли мастерили? Хитиновый корпус… струны из паучьего шёлка! О, он берёт повейольник! Интересно…
   Странник тем временем действительно приложил вейолу к плечу и, подняв руку с повейольником, коснулся им струн. И зазвучала музыка…

   Впоследствии Рин так и не смог вспомнить, как очутился внизу. Мир словно бы моргнул, а в следующий миг маленький ирртей понял, что танцует на болотной зыби, не проваливаясь; лёгкий и неистовый, как та музыка, что сейчас срывалась с повейольника. Странник изумлённо вскинул тонкие светлые брови, но играть не прекратил. На лице его расцвела улыбка. Внимательно глядя на непонятно откуда свалившегося и танцующего мальчишку, странник вёл свою мелодию, подстраивая её под спонтанный дикий танец, соединяя мелодию и танец в единую песнь. То же самое делал и ирртей: быть может, не вполне осознанно – но искренним порывом.
   Соединение мелодии с танцем привело к странному эффекту. Начали сгущаться тучи, и вскоре первые крупные капли дождя забарабанили по камням и по листве. Не без сожаления прервав импровизацию, странник поспешил зачехлить вейолу. После кинул взгляд в сторону болота, странник ахнул, тут же подбежав к самому краю зыби. Ведь ребёнок, только что так неистово танцевавший под его музыку, сейчас лежал в топи, лицом к небу, и, кажется, начинал погружаться. Начинавшийся было дождь, оборвался вместе с его танцем.
   Скинув хламиду и вооружившись парой палок подлиннее, музыкант начал осторожно подбираться к этому странному мальчишке.
; Куда… лезешь?.. – жёлтый глаз приоткрылся. – Затянет же… дурак… а мне здесь не сгинуть…
; Не затянет, - улыбнулся странник. – Держись, малыш, сейчас я тебя вытащу!
; Я тебе… не малыш… - выдохнул подросток прежде, чем потерять сознание.
   Наконец, музыкант добрался до него и осторожно потянул к берегу. Болото неожиданно легко отпустило свою добычу. Вытащив лёгкое, почти невесомое тело ребёнка из болота и выбравшись сам, странник перевёл дыхание. Мальчишка не успел зачерпнуть лицом воды и дышал ровно. Поэтому странник не стал его будить, а просто раздел, укутав в свою  хламиду. Мокрые вещи развесил сушиться рядом, на ветках. После чего сел рядом, пристроив голову ребёнка у себя на коленях.
; Кто же ты, малыш? – с любопытством вопросил странник. – Сначала мне показалось, ты – дух этого места. Но нет, теперь я вижу, ты не сильно отличаешься от нас, простых смертных… Или – отличаешься?
   Подросток не отвечал. Сжимая в руке деревянную флейту, он спал крепко. Он был ослепительно красив, но была та красота запредельной, пугающей. Странник завороженно провёл рукой по чёрным, вьющимся волосам мальчишки, и рука его наткнулась на обруч. Озадачившись, музыкант убрал в сторону волосы. Обруч чуть сдвинулся, мелькнула выжженная полоса под ним, и, дёрнувшись, простонал, не приходя в себя, ребёнок.
; Зачарованное железо? И на руках – тоже?.. – изумился странник. – Но, кем бы ты ни был, с тобой не должны обращаться так жестоко, малыш! Попробую снять…
   Покопавшись в своём ящике, странник достал оттуда мешочек, и высыпал на ладонь горсть семян. Выбрав одно, он выкопал ямку и, кинув туда семечко, плеснул водой из фляги. Улыбнувшись, пробормотал несколько слов, затем закопал ямку. И, осторожно положив ребёнка рядом, вновь расчехлил вейолу.
   Под звуки музыки зелёный росток лозы показался из земли и, быстро удлиняясь, потянулся к обручу на голове ребёнка, а его отростки – к браслетам на запястьях. Осторожно обхватив обруч и браслеты, ростки скинули их прочь, а сами бережно прильнули к ожогам. Рассыпаясь в труху, но залечивая раны. Странник продолжал играть, пока не убедился в том, что, по крайней мере, все видимые раны залечены. Более того, странный мальчишка, похоже, начал приходить в себя.
; Что… случилось? – вполголоса поинтересовался он, не открывая глаз. – Ты чем-то воздействовал на меня, кроме музыки… отвечай – чем и с какой целью?..
; Пришлось подлечить тебя, малыш, - улыбнулся странник, подхватив выпавшую у ребёнка из руки флейту. – Ожоги были совсем свежими, но небольшими, призванная моей песней лоза с ними справилась, - погладив мешочек с семенами, странник бережно убрал его за пазуху. - Украшения, которыми тебя одарили, просто ужасны! – пошутил он. - Почему бы тебе не завести другие?
; Я не ношу украшений, о чём ты?.. Постой, - жёлтые глаза широко распахнулись. – Ты мои обереги, будь они неладны, скинуть умудрился?!..
; Обереги?! – в свою очередь поразился музыкант. – Как то, что ограничивает и ранит, может оберегать?..
; А ты, призыватель лозы, как будто бы ещё младше меня… - буркнул мальчишка. – Простых вещей не знаешь, помогаешь, когда не просят, связываешься с тем, кого одиннадцатой дорогой обходят… - отодвинувшись, он сел и обхватил колени руками. Маленького ирртея начинало трясти. – Ну вот, доигрались, скоро она вырвется наружу! Пропал я. Ты, кстати, тоже.
; Кто "она"? – спокойно спросил странник, подойдя к своему ящику и открыв его.
; Моя мать, ирртея Мирутеви, - бросил мальчишка. – Некогда она была самой сильной чёрной ведьмой на Севере… а теперь она – самая сильная мёртвая ведьма!
; Почему ты говоришь, что она вырвется наружу?
; Потому что она прячется внутри меня, желая занять моё место!
; Я тебя понял, малыш, - кивнул странник, копаясь в ящике. – И кое-что у меня, пожалуй, даже отыщется…
; Да ты, я погляжу, на все руки умелец! - хмыкнул подросток.
; Похоже на то, – улыбка. – Во всяком случае, с ремеслом заклинателей духов я знаком не понаслышке!
; Заклинателей… духов?.. – неверяще повторил подросток. – Неужели, кто-то услышал и отозвался? – шепнул он совсем тихо, себе под нос. – А хотя, что это улучшит? Слишком поздно…
   Выражая всем своим видом полнейшее безразличие к происходящему, маленький ирртей сдёрнул с куста свои подсохшие одежды и наскоро облачился в них. Повернулся к болоту.
; Мы оба вряд ли переживём её визит сюда, дурак, - бросил он, не оборачиваясь. – Мои глаза наполнятся тьмой, и глянет из них на мир та, кто ненавидит всё и всех!
; Звучит достаточно серьёзно, - кивнул заклинатель. – Но что бы ни случилось, верь в себя, малыш, а я помогу тебе вернуться!
; Все заклинатели духов так глупы? – смешок. – Почувствовав её пришествие, беги прочь или бей без всякой жалости, иначе будешь убит! – подросток рывком обернулся и ещё раз пристально осмотрел заклинателя. – Не хочу, чтоб она дотянулась до кого-то вроде тебя – мечтателя, что умеет исцелять, но вряд ли за себя постоит! – покачнувшись, ирртей обхватил руками голову.
; Я тронут твоей заботой, но хочу предложить тебе кое-что другое, - с улыбкой покачал головой странник. Он протянул своему собеседнику Солнечную флейту. – У тебя неплохой артефакт, маленький друг, и я прошу простить меня за то, что без спроса взял Солнечную флейту в свои руки…
; Это – моя флейта, отдай! – подскочив, ирртей схватил флейту из его руки, и отпрянул назад. – Ну?
; Давай сыграем песнь и усмирим ей дух твоей матери, - предложил заклинатель. – Я знаю песнь-успокоение. Сможешь подхватить её вслед за мной?
; Не знаю… но давай! – азартом загорелись жёлтые глаза подростка. – Не хочу ей просто так сдаваться…
; Радостно это слышать, - улыбка.
; Как тебя зовут? – будто невзначай интересуется ирртей.
; Силльвей! – крикнул тот сквозь нарастающий ветер, готовя порошки и расчехляя вейолу. – А как твоё имя, малыш?
; Рин! – звонким голосом. – И никакой я тебе не малыш!
; Как скажешь, маленький Рин, - покладисто согласился заклинатель, кладя вейолу на плечо. Порошки он заткнул за широкий пояс, так что лёгкого движения руки было достаточно для того, чтоб их вытащить – в то же время просыпаться от его движений они не могли. – Я начну песнь, а ты подхватывай.
; Так начинай!
   Из-под повейольника полились нежные звуки, как будто бы тихие, но отчётливо слышимые, несмотря на уже разгулявшийся ветер. Странник, прикрыв глаза, сосредоточенно выводил каждую ноту красивой и спокойной мелодии. Прослушав повторяющийся мотив несколько раз, Рин приложил флейту к губам и попробовал повторить мелодию. Он извлёк звук, за ним – другой и третий, но все они попали мимо мелодии.
   На лице подростка мелькнуло смятение. Пальцы заметались по отверстиям, ветер подбросил вверх диковатую, нервную трель. Вейола Силльвея тщетно пыталась исправить эту мелодию, или хотя бы приглушить её – потому что, Рин, видимо увлёкшись, играл на флейте что-то, прямо противоположное песни-успокоению. Глаза маленького ирртея были закрыты, на лице его разливалось блаженство. Буря подхватила эту мелодию, раскрывая её, поднимая всё выше и унося всё дальше. Да, уже вовсю бушевала буря, и небо из привычно-сиреневого сделалось совсем чёрным. Деревья вокруг ломались или улетали, вырванные с корнями. Где-то не слишком далеко отсюда предводитель Арайвелл, хмурясь, разгонял тучи, пока его дочь Эррестен и прочие маги сдерживали Незримые Щиты вокруг поселения и полей, прилегающих к нему. Но здесь, в самом сердце бури, ветер не дул, дождь не поливал. На маленьком клочке тверди меж скалами и зыбью, творились совершенно иные страсти…   
; Рин! – встревоженно позвал его Силльвей, не прекращая игры. – Пожалуйста, перестань играть эту песнь. Она черна, и таит в себе подвох!
; Сердце твоё… таит в себе подвох! – отняв флейту от губ, подросток широко распахнул глаза. Были они теперь непроницаемо-черными. – А эта славная песнь… окончательно открыла мне врата в мир живых!
; Так я закрою их! – убрав вейолу и повейольник в футляр одним стремительным движением, странник перекинул его за спину, и ощутимо напрягся. Пальцы рук его легли за край широкого пояса.
; Не тебе меня переиграть, однодневка! - усмешка. – Беги, покуда я за тебя не взялась… Заслоны пали, этот мир ждёт и приветствует меня!
; Вовсе нет! – крикнул Силльвей, откупорив какой-то пузырёк и молниеносным жестом высыпав порошок, что в нём был, на одержимого. Истошно вскрикнув, тот застыл на месте, не в силах пошевелиться. – Тебя никто здесь не ждёт, Мирутеви! Отпусти этого ребёнка, и убирайся прочь!
   Выхватив из одного рукава тонкую кисточку, а из другого – пузырёк с тушью, странник подошёл вплотную и нарисовал на лбу неподвижного подростка некий знак. Тот дёрнулся – вернее, дёрнулась ведьма в теле, что сейчас служило ей вместилищем.
; Хороший расчёт, заклинатель… - ухмылка, тихая и угрожающая. Черты лица плавятся, перетекая в нечто совсем уж запредельное. – Сумел застать врасплох… кто бы мог подумать?.. Но ты не сможешь меня изгнать, - смех. - Только запечатать в глубинах души моего ребёнка – на время, но не навсегда! Тебе не победить. Рин – мой сын, дитя крови и силы моей, последний живой ирртей Севера. Его душа всегда послужит мне калиткой в ваш мир, его тело всегда готово принять меня. Ты победил сейчас, но ты проиграешь в следующий раз!
; В следующий раз мы с ним победим тебя вместе! – покачал головой Силльвей, с лёгкой грустью глядя на ведьму. – Ну что, ты сказала всё? Стало легче? Теперь убирайся!
; Почему ты не хочешь уничтожить это тело и тем самым убить меня сейчас, раз так ловко подловил? Я была беспечна, зная, что отвратила всех от моего сына, что он не выстоит один… Постой, никак ты его жалеешь? – смех. – Жалеешь кого-то из нашего рода, и только потому не хочешь развоплотить меня вместе с этим телом, сейчас и навсегда? Какой же ты после этого заклинатель духов, мальчишка? Оба вы сгинете, а я ещё спляшу на ваших костях!
; Я не отдам его тебе, - взгляд заклинателя стал очень холодным. – Посмотри на себя, Мирутеви – когда-то ты была прекрасной и мудрой представительницей своего народа, хранила и приумножала тайные знания… и что осталось от тебя теперь? Ты даже умереть достойно не сумела. Отчаянно цепляясь за возможность оставаться в мире живых, крадя спокойствие и силы у своего сына, ты всё больше разрушаешь свою душу… И ладно бы только свою!
; Что, за живое задело?.. – приглушённый смешок. – Не читай мне нотаций, бродяга, ты и сам живёшь в разладе со своей семьёй и с собой самим!
; Но я-то свои ошибки пытаюсь исправить! – улыбнулся Силльвей. Достал из широкого рукава красный карандаш, заклинатель медленно и тщательно обвёл им знак на лбу Рина. – И я приказываю тебе, злой дух – убирайся прочь! – он приложил свою ладонь к знаку.
; Ты… пожалеешь об этом!.. – свистящий, полный бессильной злобы шёпот. – Я не оставлю в покое… ни своего сына… ни тебя!..
; Оставишь.
   Чернота из глаз маленького ирртея исчезла, и они захлопнулись. Обмякнув, подросток начал падать – но заклинатель подхватил его под руки. И буря, бушевавшая вокруг, тоже начала униматься, и по прошествии недолгого времени, утихла совсем.
; Рин! Ответь мне, Рин! – странник осторожно потряс его за плечи. – В порядке ли ты?
; Я не знаю… Силльвей... – жёлтые глаза неохотно приоткрылись. – Не тряси так… мне холодно и плохо!
; А так? – с улыбкой странник обнял маленького ирртея. – Так тебе лучше, малыш?
; Да, так хорошо… Сестра обнимает меня, когда мне плохо… И прекрати уже звать меня малышом… едва ли ты сильно старше меня, переросток… - попытался огрызнуться Рин.
; Прости меня за это, малыш, - синие глаза лучились добродушной усмешкой. – А полное имя я получил во втором году прошлого лета.
; То есть, восемь лет назад… сейчас тоже второй год лета, - вздох. – А мне полное имя только года через три нарекут… И ты на одиннадцать лет меня старше…
; Пустяк, которым можно пренебречь, правда? – подмигнул своему собеседнику Силльвей. – Пожалуйста, опиши мне своё самочувствие, Рин, - уже серьёзнее он посмотрел в глаза маленькому ирртею. - Всё же, только что ты был одержим неупокоенным духом собственной матери!
; Слабость, в глазах темно и голова чуть кружится… что, снова она вселялась в меня?.. – лицо его страдальчески сморщилось. – А то я поначалу подумал, что раз я в порядке и ты тоже, то может всё и обошлось…
; Ты помнишь, как играл на флейте? – осторожно.
; Я помню… - слабая улыбка. – Песни не помню, но мне было так легко и приятно засыпать под неё… славная песня…
; Увы, мой юный друг, ты чуть было не заснул под эту песню навечно, - скорбно покачал головой заклинатель. – Твоя мать была настроена решительно. Я еле сумел усмирить её – но не изгнать…
; Ты уверен?
; Да, - кивок. – Но ничего, я вспомню всё, чему меня учили, и…
; Я не об этом! – отмахнулся подросток. – Ты назвал меня другом – ты уверен в том, что тебе нужен такой друг, как я?
; Рин…
; Мы с тобой едва знакомы – а ты уже лезешь, рискуя жизнью туда, куда никто по доброй воле не сунется… Отец звал сюда заклинателей, он продолжает их звать – но никто не приходит, услышав о какой работе идёт речь, - голос Рина повышался, постепенно переходя на крик. – Никто не любит ирртеев – никто и не берётся разрешать последствия их дел! Нас просто убивают, чтобы спать спокойно самим – и правильно поступают! Так почему ты…
; А почему бы и нет? – с тёплой улыбкой Силльвей продолжал смотреть на ребёнка, держа его в своих руках. – Ты – мой друг, маленький Рин. И между нами промелькнуло созвучие!
; Созвучие?
; Песня и танец, что сплелись вместе – ну, чем тебе не созвучие?
; Не совсем понимаю, о чём ты, - помотал головой ирртей.
; Поговорим об этом позже? – предложил заклинатель. – Расскажи лучше о духе своей матери – хотя бы вкратце. Она приходила к тебе и раньше? С чего всё началось?
; Я… сжёг её Свиток. В первом году весны, - вздох. – Но у меня не было выхода… Дочитай я Свиток до конца – он бы меня… забрал. Появилась бы новая глава в бесконечном повествовании… - Рин запрокинул голову. Силльвей внимательно слушал его. – Свиток завораживал… как завораживает мать… но я опомнился… швырнул его в огонь, - маленький ирртей рассмеялся, тихо и невесело. – Мирутеви не думала, что я пойду против её воли… и осмелюсь на подобное. Ещё бы, она крутилась вокруг меня с младенчества, навевая сны, доводя до ужаса! – мальчишку передёрнуло, и странник крепче прижал его к себе. – Когда Свиток догорал на углях, она явилась изниоткуда и нарочито сокрушённо молвила, что заберёт моё тело себе, - горькая усмешка. – Скажи, заклинатель, в чём я ошибся? Где поступил не так?..
; Подожди немного, маленький Рин, - попросил его Силльвей, напряжённо размышляя. – Пока что у меня в голове не звучит вся песня этой истории… не хватает некоторых аккордов.
; Ничего… кажется, на мой вопрос не существует ответа – а ты хотя бы выслушал меня, - подросток попытался улыбнуться. Внезапно он пошатнулся, улыбка сползла с его лица. - Голова так кружится… Положи меня в болото, Силльвей, и тогда я быстро восстановлюсь!
; Позволишь помочь тебе другими средствами, малыш? – странник посадил маленького ирртея, прислонив его спиной к стволу дерева. – Болото – вотчина твоей матери, идя у неё на поводу, ты окончательно потеряешь себя!
; Но источники восстановления сил у нас с ней совпадают, потому что мы – родня, - усталый вздох. – Поток Искажения, тёмная энергия, что сочится из разломов мироздания и нечистых мест…
; И, разумеется, всё это ты слышал от матери, которая хочет занять твоё место в мире живых? – присев рядом, Силльвей бережно взял лицо Рина в свои ладони. Встретился с ним взглядом. – Маленький друг, она многое от тебя утаила или вовсе не сочла нужным рассказывать! Вас, ирртеев, многие по привычке считают демонами, врагами всего живого. Да, так было тысячелетия назад, когда ваши предки переместились сюда с мёртвого каменного шара планеты Иррт'У. Сказания повествуют, что в те мрачные времена ирртеи действительно наводили ужас на все земли, где бы ни появлялись…
; И что изменилось с тех пор? – ворчливо.
; Ирртеев было мало. Постепенно они смешивались с реттелами, тайанирр, ррейанн и прочими смертными родами Рерры. Дети смешанной крови уже мало чем отличались от прочих детей – разве что повышенными способностями к магии, особенно тёмной.
; А мать говорила, что все ирртеи сгинули, - задумчиво. – Что она убила их всех…
; В своё время она действительно убила очень многих, - погладив ребёнка по голове, Силльвей встал и, подойдя к своему ящику, раскрыл его. Руки заклинателя запорхали по полочкам ящика, доставая всё необходимое, и вскоре вокруг продолжавшего сидеть под деревом Рина были воткнуты и зажжены ароматические палочки, травяной сбор настаивался в самогреющей чаще, а валяющиеся в беспорядке сломанные ветви – оттащены в сторону. – Я кое-что слышал про Мирутеви, легендарную заклинательницу духов.
; От кого же? – встрепенулся подросток.
; От ирртея Мьарнми, который наставлял во всяческих науках моего отца Орсилля, - тень набежала было на безмятежное лицо заклинателя – но быстро унеслась прочь. – И ещё от бедда Зиттрина, который обучал искусству заклинателя меня самого, - странник поднёс Рину чашку с горячим питьём, которую тот с благодарностью принял.
; Бедды – это другое племя демонов, я помню! – отхлебнув травяной чай, выпалил мальчишка. – Бедды и ирртеи в древние времена то враждовали меж собой, то объединялись против обнаглевших смертных, - смешок. – А потом бедды скрылись в подземном царстве, а ирртеи вымерли… что ты ещё слышал про мою мать?
; В давние времена эта прекрасная и мудрая женщина поднялась высоко над всеми землями. Пламя её духа усмиряло и уничтожало порождения тьмы, что были настоящим бедствием всех смертных родов в ту эпоху, - вздохнул Силльвей, наливая чая и себе, и присаживаясь рядом с Рином. – Она постигла все тайны мироздания, и даже обрела бессмертие. Но к величайшему несчастью всех, кто находились рядом с ней…
; Она пошла вразнос, так ведь?
; Увы, мой друг, - сокрушённо кивнул странник. – Мирутеви сражала тёмных тварей и искажённых смертных в немыслимых количествах. Она черпала силы из Потока Искажения, пропуская тёмную энергию сквозь себя сначала тонким ручейком, а потом – рекой… Это погубило величайшую заклинательницу своего времени. Разум её помутился, и она начала убивать всех. Свою семью, своих союзников, врагов, непричастных… почти весь Срединный континент опустел. После чего Мирутеви на долгие века впала в сон, а опустевшие земли со временем заселили потомки выживших.
; Жуткая история, - поёжился маленький ирртей. – Интересно, из-за чего она проснулась? Не от того ли, что в клане Огня случилась великая смута, и брат на брата пошёл?
; Вполне вероятно, Рин, - кивнул Силльвей. – Но расскажи теперь о себе. Ты – сын Мирутеви, ваше сходство – как телесное, так и духовное – неоспоримо. Кто твой отец?
; Арайвелл, предводитель клана Сполоха, - подросток запрокинул кверху голову. Тучи, что заволокли небо во время бури, никуда не исчезли, и, кажется, собирался начаться дождь. – Она помогла ему однажды. А взамен… Взамен зачем-то вознамерилась родить ребёнка и оставить его семье отца на воспитание! Почему?
; Очень интересно, - чуть наморщил лоб заклинатель, обдумывая услышанное. – Поправь меня, если ошибусь – но, родив тебя, Мирутеви… умерла?
; Именно так! – оскалился маленький ирртей. – Она умерла и осталась у меня в голове! Зачем она так поступила?! От живой матери хотя бы убежать можно – а от мёртвой никуда не скроешься! – он уронил голову на руки.
; Бедный ребёнок! – Силльвей приобнял его сзади за плечи, и Рин, развернувшись, прижался к нему, крепко обхватив руками нового друга. Ирртея била мелкая дрожь. – Не держи это в себе, выплесни!
; Тебя… зацепит… - мальчишка мотнул головой, не разжимая рук. – Почему… Почему я уже доверяю тебе, заклинатель? Мы едва знакомы… а, кажется, будто я знаю тебя целую жизнь!..
; Созвучие, Рин, - светлая улыбка. – Я был прав, и меж нами возникло созвучие!
; Созвучие, значит… - задумчиво.
; Дыши глубоко и ровно, - попросил его заклинатель, оглаживая со всех сторон – и затем стряхивая с рук что-то невидимое и тяжёлое. – Посидим немного – и моё сердце успокоит твоё…
; Так со мной даже сестра не нежничала! – хихикнул маленький ирртей, мало-помалу приходя в себя. – Ты такой странный, Силльвей! В хорошем смысле – странный!
; Радостно это слышать! – улыбка.
; Слушай дальше! Мать умерла здесь, на болотах. Они стали местом её силы – и местом силы, что я получил от неё!
; Местом… силы? – озадачился заклинатель.
; Да! – воскликнул подросток. - Она умерла так, как ей казалось правильным. Она отдала всю свою силу мне, и тем самым многократно её увеличила. И теперь она хочет свою силу обратно забрать – а вместе с силой и всё, что у меня есть! - Рин отшвырнул опустевшую чашку. Силльвей протянул ему свою, и маленький ирртей моментально осушил и её. - Она пришла и осталась у меня в голове, она делает мою жизнь невыносимой! А я делаю невыносимой жизнь всех остальных!– он перешёл на крик. – Только мой отец Арайвелл и моя сестра Эррестен, а ещё Арунеш, её нареченный, терпят меня и пытаются понять, остальные… ненавидят и боятся.
; То есть… примерно через два года после того, как ты сжёг Свиток, Мирутеви вернулась, - наморщил лоб заклинатель.
; В ту ночь её прогнала моя сестра Эррет! – выпалил мальчишка. - Швырнула в мать её же перстнем!
; Перстнем?..
; Мирутеви сказала, что Свиток удерживал её в мире живых, - пояснил маленький ирртей. – Что ей нужна какая-то личная вещь, чтоб не развеяться… или тело того, кто родня ей по крови!
; Что-то тут не сходится…
; Но она забрала перстень и сказала, что у меня есть отсрочка в два года! А недавно – немногим раньше тех дней, когда к сестре приехал Арунеш – мать… вернулась.
; Как же она проникла в тебя?
; Через… мои сны! Она сплетала сны для меня в раннем детстве, она сплетает сны и явь, она творит со мной всё, что ей вздумается! – отчаянье в голосе. – Не знаю, почему… перед ней я совершенно открыт: не могу защититься, не могу сбежать!..
; И поэтому реттелы клана Сполоха сковали твой дух Ограничителями? Чтобы мёртвая ведьма не дотянулась и до них?
; Не совсем… Обереги мне сковал отец, а ведуны клана помогли ему зачаровать их, - помотал головой мальчишка. – Их совершенно невозможно носить, но Арайвелл убеждён, что эти железки не позволяют Мирутеви дотянуться до меня…
; Малыш, твой отец жестоко ошибается, настаивая на том, чтобы ты носил на себе нечто подобное! – потемнели глаза Бродячего Ветра. – Мирутеви уже внутри. Зачарованное железо не даёт ей вырваться наружу – и её гнев бьёт по тебе. Скажи, с тех пор, как тебя обязали носить Ограничители, ухудшилось ли твоё самочувствие?
; Пожалуй… да, - подумав, кивнул Рин. – Но я не всё время их носил… только когда приходилось общаться с кем-то, кроме семьи… Постой, - на лице юного ирртея мелькнуло странное выражение. – Ты хочешь сказать, что отец… хотел меня уничтожить?..
; Что ты, я вовсе так не думаю! – воскликнул Силльвей. – Многие люди пытаются лечить одержимых зачарованным железом… Высокое Небо, как сильно они ошибаются! – он сокрушённо вздохнул.
; Скажи, Силльвей… если бы я тогда не сжёг Свиток – мать бы не преследовала меня, пытаясь тело отобрать?..
; Мне жаль это произносить, Рин, - заклинатель помедлил. Но, сокрушённо вздохнув, продолжил говорить: - Твоя мать сплела для тебя изощрённую ловушку, избежать которой возможности не было. Дочитай ты Свиток Мёртвых Имён до конца – твой дух покинул бы тело, став ещё одной главой в этой немыслимо древней и страшной книге… Сожги ты Свиток – мать явила себя и начала требовать возмещения ущерба, нанесённого ей… как и произошло…
; А как надо было поступить? Расскажи! – жёлтые глаза разгораются ярче.
; Ну, по моему разумению… - наморщил лоб Бродячий Ветер. – Лучше всего было бы не трогать Свиток. Наложить на него множество охранных печатей… спрятать за множеством замков. Коль чёрная ведьма связала свой дух с материей Свитка Мёртвых Имён – это бы усмирило и её…
; И это всё? – недоверчиво. – Любые двери рано или поздно распахиваются, сколь бы крепко их не запирали!
; Разумеется, это не всё, - улыбнулся Силльвей. – По моему разумению следует… приходить к Свитку Мёртвых Имён – и главу за главой освобождать те несчастные души, что оказались записаны там. Отпускать их на волю, в круговерть смертей и перерождений – до тех пор, пока не освободилось бы столько душ, чтоб Свиток прекратил существовать!
; Здорово звучит… - восхитился ирртей. – Постой… получается, я уничтожил их без права на перерождение? – он помрачнел.
; Не думаю, маленький Рин, - улыбнувшись, потрепал его по голове заклинатель. – Дух – та часть разумного существа, которую не могут уничтожить даже демоны. Что-то, что было всегда… и что будет всегда.
; Свиток Мёртвых Имён… был всегда и будет всегда, - мрачно буркнул мальчишка. – Разве огонь костра и огонь моего гнева могли уничтожить его? Чую, рано или поздно Свиток появится где-то ещё, и кто-то другой возьмёт его в свои руки…
; Это значит, что кому-то из заклинателей придётся как следует поработать, - светлая улыбка.
; Может быть даже тебе, - вздох. – А за мной скоро придут, я знаю. Я сегодня… снова сорвался. Довели… - он опустил голову. – Другие дети начали дразнить меня, крича, что я – ирртей… Они часто так делают, но обычно я сдерживаюсь… веду себя тихо. Я пытаюсь быть, как все. А они… считают меня чудовищем, - Рин опустил голову.
; Я всё понял, малыш, - Силльвей осторожно погладил его по голове. – Ты – вовсе не чудовище. Ты – тот, кто борется со своим внутренним чудовищем. Это достойно похвалы, а не порицания!
; Ты это им объясни, - горько. – Только отец говорит что-то похожее, когда хочет подбодрить меня. Но теперь… наверное и он возьмётся за меня всерьёз. И вот тогда я точно сгину… - подросток загрустил. – Он бывает очень упёртым, мой отец. Думает, что раз во мне его кровь, то из меня можно ирртея вытравить …
; Ирртея… вытравить?.. – синие глаза широко распахнулись.
; Раз никто из заклинателей не приходил, чтобы изгнать из меня дух моей проклятой матери, Арайвелл вроде бы собирался ещё больше увешать меня… оберегами. Чтобы они… сожгли во мне всё то, к чему она может прицепиться, - тихий стон. – Меня это просто убьёт… причём медленно и мучительно!
; Не думаю, что твой отец решился бы на такое зверство… - покачал головой ошарашенный Силльвей.
; Да я тоже так плохо о нём не думаю, - хмыкнул Рин. – Это – одно из возможных решений, что ему наперебой шепчут старики клана. Сам Арайвелл как-то говорил, что думает взять меня с собой и обойти все ближние и дальние земли в поисках заклинателя духов, который возьмётся меня… вылечить. А клан он думал оставить на сестру и её почти мужа… Но я не хочу, чтоб отец тратил своё время и куда-то ходил со мной… ну его, он хороший, но строгий, и всё время пытается заставить меня махать мечом… Я решил, что посижу немного на болотах, а потом убегу отсюда!
; Куда? – удивлённо спросил Силльвей.
; Куда глаза глядят! – отрезал мальчишка. – Они все мне надоели! Отец, сестра и Арунеш, которые заботятся обо мне, но ничем помочь не могут – и все остальные, которые ненавидят меня, и хотят убить! Я устал от них, я устал от безумных снов в своей голове, её голоса… и я страшно устал от себя самого! – резкий выдох. – Я совсем запутался, Силльвей – и не знаю, как развязать этот узел!
; Я тоже не знаю, малыш, - странник осторожно погладил маленького ирртея по голове. – Но… если хочешь, пойдём со мной! Я буду о тебе заботиться, и буду искать способы изгнать дух твоей матери из тебя…
; Зачем это тебе? – озадаченно. – Заботиться о ком-то, столь проблемном… рисковать жизнью, изгоняя то, что изгнать почти невозможно…
; В детстве и я был трудным ребёнком, - улыбнувшись, признался заклинатель. – Убегал из дома, если что-то было не по мне, расстраивал своего отца и его учителя, расстраивал тётушку… Однажды, сильно обидевшись на брата с сестрой, я ушёл из дома насовсем. Не сказав никому ни слова, не взяв ничего из вещей, кроме вейолы… и три долгих года мои родные не знали, жив ли я, и где нахожусь, - подросток завороженно слушал его историю. – А меж тем дело шло к зиме. Скорее всего я замёрз бы в лесу, если бы один добрый человек не нашёл меня и не позвал к себе в гости. Я пробыл там остаток осени, все зимние годы и часть весны. Дружба с теми добрыми людьми сильно изменила меня…
; Хочешь вернуть долг мирозданию? – смешок. – Но точно ли ты желаешь скитаться в компании кого-то, вроде меня? – извернувшись в кольце его рук, Рин внимательно посмотрел заклинателю в глаза.
; Очень хочу, маленький Рин, - улыбка.
; Тогда давай, и вправду пойдём дальше вместе…
; Радостно это слышать, - осветилось лицо странника. – Ну, так значит пойдём и попросим твоего отца отпустить тебя посмотреть мир?
; Шутишь что ли… отец никуда не отпустит такого, как я. Особенно в компании бродячего заклинателя, который не выглядит воином, способным защитить себя и кого-то другого… Нет, уходить я собираюсь, не отпрашиваясь!
; Так поступать нехорошо, Рин, - покачал головой Силльвей. – Нам надо поговорить с твоим отцом перед дальней дорогой. Уверен, он всё поймёт и своей волей отпустит тебя со мной!
; Я бы не был в этом так уверен…
; Рин!.. – донеслось сзади.
; Вот, меня уже и нашли, - вздохнул маленький ирртей; впрочем, он не выглядел огорчённым. – Надо было слушать меня и уходить сразу…
; Мы всегда успеем уйти, маленький друг, - заклинатель ободряюще улыбнулся. Он хотел помочь ирртею подняться, но Рин, измотанный событиями этого дня, на ногах не держался. Тогда Силльвей взял его на руки и встал вместе с ним. – А вот поговорить с родными не всегда удаётся вовремя…
; Маленький брат, ты в порядке? - рыжеволосая девушка выбежала на поляну. – Кто вы? – выдохнула она, заметив брата на руках у незнакомца. – Что с Рином?
; Я в порядке, Эррет! – улыбнувшись, мальчишка вяло помахал ей рукой. – Это – мой новый друг. Его зовут Силльвей, и он – заклинатель духов!
; Очень приятно, Эррестен из клана Сполоха, - машинально кивнула девушка.
; Сюда являлась Мирутеви, потому что он случайно снял с меня эти кандалы… виноват, обереги! – усмешка. – Но всё в порядке, потому что мать снова запечатана. Я не представляю для окружающих угрозы – во всяком случае, сейчас. Передай отцу, что я ухожу странствовать с бродячим заклинателем!
; Но… зачем? – изумилась девушка. – Зачем ты хочешь уйти, брат?
; Мне плохо здесь, мне плохо с вами, - серьёзно молвил подросток. – Здесь, где меня считают чудовищем, я начинаю вести себя, как чудовище. А я чудовищем быть не хочу! – он повысил голос. – Передай отцу, что я… что мы оба постараемся изгнать из меня дух Мирутеви, перенаправить силу, унаследованную от неё в мирное русло – и лишь тогда я подумаю над тем, чтобы вернуться к вам!
; Изгнать дух Мирутеви, вот как? – усмешка, знакомый голос чуть поодаль. Рин дёрнулся, чуть не свалившись с рук заклинателя. – И ты считаешь себя достаточно взрослым для того, чтоб уходить без разрешения?
; А разве ты бы отпустил меня, Арайвелл? – обернувшись в сторону предводителя, Рин бесстрашно посмотрел ему в глаза. – Разве ты отпустил бы в мир того, кто по твоим суждениям представляет угрозу?!
; Кто ты? – Арайвелл перевёл взгляд на Силльвея. – По какому праву надумал забрать этого ребёнка из его гнезда, к тому же не спросив разрешения родителя?
; Моё имя – Силльвей по прозвищу Бродячий Ветер. Я происхожу из реттелов предгорий, предводитель Арайвелл, и домом мне было ущелье Араваль, - странник держал голову прямо, и говорил неторопливо и спокойно. – Рин сам вызвался пойти со мной, и мы не собирались уходить тайком, не спросив твоего разрешения. Так получилось, что моя неосторожность послужила причиной высвобождения духа его матери, и запечатывал сей дух тоже я, - он склонил голову, признавая свою вину. – Но я обучен ремеслу заклинателя духов, и моей силы, объединённой с силой самого Рина, будет достаточно для того, чтоб сегодняшние события больше не повторились!
; Вот как, - хмыкнул предводитель. – Ты говоришь разумные речи и можешь связно объяснить происходящее – не то, что Рин. Я доволен, очень доволен тем, что наконец-то нашёлся тот заклинатель, что вызвался изгнать дух Мирутеви из моего сына! Но я не думаю, что стоит брать этого изнеженного ребёнка в трудный путь, - усмешка. – Он не справится. Поживи с нами, исправляя то, что должно исправить, заклинатель Силльвей – и ты познаешь меру моей благодарности!
; Это я-то не справлюсь?!.. – начал было Рин, но Силльвей положил руку ему на плечо, и подросток умолк.
; Не получится, предводитель Арайвелл, - покачал головой музыкант. – Я веду бродячий образ жизни и дал обещание не оставаться на одном месте дольше, чем на ночь или две – за редким исключением. И главное – Рин должен сменить обстановку. Увидеть мир, увидеть других людей, живущих в этом мире. Я чувствую, что великие и противоречивые силы его наследия подобны зеркалу. Если этого ребёнка ненавидеть, он будет ненавидеть. Если его любить, он будет любить. Я всё сказал!
; Я всё услышал, - кивнул предводитель. – Значит, вы оба уже спелись?
; Я не изменю своего решения, отец, - подросток отбросил назад гриву волос. – Отпусти меня с ним! Обещаю выходить на связь через зеркало и следить за собой!
; А ведь ты не выглядишь надёжным, заклинатель, - ещё раз посмотрел на него Арайвелл. – Оружия при себе никакого, хрупкий, как былинка – и рядом с тобой мой малец, который так и не научился толком держать в руках меч… То-то обрадуются лёгкой добыче злые духи!
; Внешность обманчива, - улыбнулся Силльвей. – Сражаться можно не только оружием, предводитель Арайвелл. К тому же… оружие для сражений у меня есть, - странник поднял руку, легонько касаясь иглы, что скалывала его волосы узлом. – А твой сын… по нему и сейчас видно, что Рин способен на многое!
; Вместе мы горы свернём! – радостно пообещал Рин, уже не думающий об отказе.
; Шеи себе не сверните, - усмехнулся рыжеволосый. – Ладно. Завтра отправитесь в путь. Сегодня переночуете дома. Это моё последнее слово.
; Я согласен, - помедлив, кивнул Силльвей.
; Ладно, тогда я тоже, - вздохнул Рин. – Хотя лучше бы сразу сбежать…
; Подумай об отце, - бросил Арайвелл, с усмешкой глядя на своего отпрыска. – Мне нужно показать всем недовольным вменяемого тебя – и чудом оказавшегося в нужном месте в нужное время заклинателя! Они меня сегодня изрядно вымотали – там, в Длинном доме… К тому же сомневаюсь, что сейчас ты способен даже до дома дойти – не то, что на пеший дневной переход!
; Я дойду! – запротестовал мальчишка, вырываясь из рук своего нового друга, и Силльвей осторожно поставил его на землю. Опёршись на его плечо, Рин выпалил, глядя на отца: - Нет нужды носить меня на руках – видишь? – он зашатался, но на ногах устоял. Чудом.
; Донесёшь его или мне взять? – посмотрел в лицо заклинателю Арайвелл. – Вроде этот паршивец не такой уж тяжёлый…
; Донесу, - кивнул Силльвей, вновь подхватывая ребёнка на руки. Тот было запротестовал, но заклинатель погладил его по голове – и Рин успокоился. – Если кто-нибудь из вас соизволит взять мой короб, - палочки уже прогорели, чашки были сложены внутрь, и походный короб, закрытый на все защёлки, стоял, готовый к отправлению.
; Я возьму, - кивнул предводитель, подхватив короб, как пушинку. – Возвращаемся!

   И вот, в уже сгущающихся сумерках черту поселения пересекли трое – Эррестен, что налегке шла впереди, предводитель Арайвелл, который легко нёс короб, и неизвестный никому здесь заклинатель Силльвей, на руках которого уютно устроился Рин, сын Арайвелла. Реттелы поселения провожали их кто недоумёнными, кто настороженными взглядами. Предводитель выглядел крайне довольным. Передав короб странника кому-то из своей дружины с наказом доставить его домой, Арайвелл крикнул, чтобы все собирались на продолжение сегодняшнего схода сейчас в Длинном доме. И вскоре почти все жители поселения собрались там.
  И вновь Арайвелл уселся во главе стола, по одну руку от него сел Арунеш, а Эррестен, уступив своё место Силльвею, села рядом с заклинателем – ей, кажется, хотелось оказаться поближе к братишке. Рин по-прежнему полулежал на руках у странника, тихий и задумчивый, и бездумно вертел в руках Солнечную флейту, которую новый друг вернул ему – с просьбой пока что воздержаться от игры на ней. Увидев подсевшую к ним сестру, Рин заулыбался, и немного повозившись, устроился на коленях у них обоих. Лицо маленького ирртея сделалось совершенно счастливым. Рядом с ними пустовало несколько мест – никто не хотел садиться рядом с непредсказуемым сыном вождя. Впрочем, мальчишка сейчас бы не обратил внимания, сядь кто вплотную, хотя в обычное время он сторонился почти всех. Его переполняла радость, и это в той или иной мере чувствовали все, собравшиеся в Длинном доме.
; Продолжаем сход! – отчётливо произнёс Арайвелл, когда все, наконец, расселись, и напитки с лёгкими закусками перед ними были поставлены. Тут же разговоры и перешёптывания стихли. – Я собрал вас всех здесь второй раз за нынешний бурный день с тем, чтоб объявить – заклинатель, взявшийся избавить моего сына от одержимости духом его матери, наконец-то прибыл сюда! Этот реттел именем Силльвей Бродячий Ветер берёт Рина под свою опеку, и завтра же они отправляются в путь, за исцелением!
   Сход молчал недолго, почти тут же разразившись голосами:
; Добрая весть, предводитель Арайвелл!
; Добрая весть, великая весть!
; Ну, наконец-то!
; Вздохнём спокойно!
Сквозь восторженные выкрики пробился один, вопрошающий:
; Предводитель уверен в том, что отпускать одержимого ирртея в большой мир – безопасно?
; Не окажем ли мы тем плохую услугу прочим кланам?
; Ответь им, заклинатель! – усмехнувшись, велел Арайвелл.
; Хорошо, - чуть склонил голову в знак согласия Бродячий Ветер. Окинув собравшихся реттелов взглядом ясных синих глаз, странник улыбнулся и заговорил: - Нет причин для тревоги, добрые реттелы клана Сполоха. Маленький Рин не причинит никому вреда, - Силльвей погладил ребёнка по голове, и тот блаженно прикрыл глаза. – До тех пор, пока мне не удастся изгнать или уничтожить дух его матери, сей чёрный дух пребудет надёжно запечатанным, - заклинатель бережно приподнял сына Арайвелла, так чтобы собравшиеся разглядели знак, алевший у него на лбу.
; Как ты собираешься изгонять или уничтожать дух самой Мирутеви из её родного сына, заклинатель Силльвей? Все прочие заклинатели качали головами, говоря, что это невозможно…
; Нам предстоит пройти долгий и трудный путь, - уклончиво ответил Бродячий Ветер. – Рин справится, а я его поддержу.
; Почему ты вообще взялся за такое сложное дело, бродячий заклинатель? Какая тебе в том выгода?
; Никакой, кроме дружбы! – обезоруживающая улыбка. – Простите, но меня не учили искать выгоды и мерить звонкой монетой добрые дела, - он тихо рассмеялся. – Я верю в то, что наша встреча с этим славным малышом не была простой случайностью. Я хочу ему помочь и думаю, что у нас всё получится!
; Я тебе… не малыш, - буркнул полусонный Рин, пытаясь улечься поудобнее. Эррестен хихикнула.
; Ну что, все спросили? – вопросил Арайвелл, окидывая взглядом собравшихся.
; Я спрошу, - с противоположного конца стола поднялся и подошёл один из родичей Арайвелла. – Заклинатель Силльвей, я могу поверить в то, что ты человек бескорыстный и отзывчивый, и что твои учителя приучили тебя поступать именно так. В конце концов, чудеса иногда и случаются в жизни, причём именно в тот момент, когда они больше всего нужны, - усмешка на его сухих и тонких губах говорила о том, что реттел иронизирует. – Но ты пришёл издалека, никто из нас совершенно не знает тебя. И методы, которыми ты используешь, чтобы усмирить и запечатать злого духа, очень странны!
; Что значит – странны? – приподнялись тонкие светлые брови.
; Я, Аршан, тоже был обучен ремеслу заклинателя духов – и до сегодняшнего дня отвечал за состояние Рина, сына предводителя Арайвелла, моего родича, - несколько надменно произнёс говоривший. – Одержимых злыми духами должно обуздывать зачарованным железом – а ты безрассудно сорвал обереги с сына предводителя!
; Зачарованное железо применять в подобных случаях недопустимо, - потемнели глаза Бродячего Ветра. – Знания, которыми вы руководствуетесь, давно и безнадёжно устарели. Мальчик мог погибнуть!
; Но не погиб же? – усмешка. – И как это знания учившей меня школы, знания, проверенные веками и много раз применённые на практике, могли устареть? Скорее уж я поверю в то, что ты применяешь какие-то новые, не прошедшие должных испытаний, техники – а быть может, и сам выдумываешь их!
; Вовсе нет! – вскинулся Силльвей. – В школе Предгорий давно используют усмиряющие письмена – они легки в применении и не наносит вреда здоровью одержимого – как телесно, так и духовно. Это в землях ваших кланов заклинатели до сих пор используют устаревшие методы…
; Устаревшие, значит? – нехорошая усмешка. – А методы, применяемые тобой, несравнимо лучше и действеннее – так? Заклинатель Силльвей, кто за тебя поручится? Кто поручится за то, что ты уведёшь мальчишку отсюда не за тем, чтоб исцелить – все заверяли нас, что это невозможно – а затем, чтоб в уединении, не опасаясь быть потревоженным кем-то, окончательно пробудить в нём дух Мирутеви и выпустить её в мир?
; Что?.. – синие глаза широко распахнулись, в них заплескалось ошеломление. Рот приоткрылся, но заклинатель не мог подобрать слов.
   Снова послышались отдельные выкрики:
; Действительно, кто поручится за чужака?
; Он не из наших кланов, мы не знаем его!
; Он или наивный безумец, если верить его словам, или расчётливый хитрец, если принимать во внимание предположение уважаемого…
; Уймитесь, - не открывая глаз, негромко бросил Рин. В свои слова он осознанно или нет, вложил толику силы – и все, кто говорили сейчас, замолчали. – Аршан, не стоит мерить всех по своей мерке. Этот заклинатель желает мне добра, - подросток нашарил и сжал ладонь Силльвея, и Бродячий Ветер чуть заметно вздрогнул, всё ещё будучи под впечатлением от того поклёпа, что на него пытались возвести. – Он не такой как ты – а ты когда-то не смог окончить школу заклинателей, что не помешало тебе навязать свою помощь в лечении меня моему отцу – и много ли мне помогло лечение зачарованными железками? Я уйду вместе с ним, и я рад тому, что долго не увижу всех вас. Думайте и говорите обо мне что угодно – но не смейте очернять понапрасну того, кто пытается помочь!
   Его спокойная, рассудительная речь, а так же внезапное молчание всех остальных только подлили масла в огонь. Когда маленький ирртей умолк, в зале снова послышались выкрики:
; Дети себя так не ведут, да к тому же сын вождя всегда отличался необузданным нравом. Не Мирутеви ли сейчас говорила с нами?..
; Как мы можем верить в то, что окажемся в безопасности, если позволим этим двоим уйти?
; И уж конечно немыслимо позволить им остаться!
; А я и не собираюсь с вами оставаться! – маленький ирртей рывком сел на коленях у заклинателя. В жёлтых его глазах мелькнул гнев. – Вы трусы и глупцы, и ваши дети ничем не отличаются от вас! Да лучше уж жить в отдалённой пещере в горах, чем добровольно взвалить на себя заботу о вашем благополучии – как это некогда сделал мой отец!
; Тихо, - легонько стукнул его по голове Арайвелл, и подросток замолчал, настороженно обозревая происходящее. Десятки лиц смотрели на него и на заклинателя – кто с испугом, кто с плохо скрываемой злобой. Были и сочувствующие взгляды, но их было куда как меньше. – Ты сказал, тебя услышали. Теперь говори ты, Арунеш!
; Слушаюсь, глава клана, - чуть склонил голову тот. – Пока вы, уважаемые реттелы клана Сполоха собирались на сход, я взял на себя смелость связаться с главой школы заклинателей ущелья Араваль – родины нашего уважаемого гостя. И сейчас я вновь попрошу её подтвердить то, что она уже сказала предводителю Арайвеллу и мне.
   Достав из поясной сумки зеркало, Арунеш подышал на него и начертил пальцем несколько знаков. Зеркало засветилось.
; Кто беспокоит… снова ты? – послышался оттуда голос. Усталый, низкий, чуть скрипучий женский голос, при первых же звуках которого Силльвей вздрогнул.
; Снова я, уважаемая Ороми, - кивнул наследник клана Огня. – Простите, но здесь собрались все, и не могли бы вы ещё раз…
; Подними выше зеркало и поверни меня к ним! – повелительно молвила с другой стороны женщина, которую назвали Ороми. Арунеш исполнил. Держа зеркало в обеих ладонях, молодой воин встал так, чтобы все собравшиеся видели их собеседницу. Все – кто с интересом, кто настороженно – вглядывались в изображение. На них смотрела женщина неопределённого возраста, на вид ещё довольно молодая, но глаза её, серые, как небо осенью, могли принадлежать только той, что уже несколько жизней прожила на свете – или же перенесла много испытаний. Волосы её были седыми, и, кажется, это был их естественный цвет, а бледная кожа, будто бы, никогда не знала солнца.
; Итак, приветствую реттелов Севера от имени реттелов Предгорий, - спокойно, чуть насмешливо заговорила женщина. – Слышали обо мне? Вижу, что слышали… Для тех, кто в те годы был слишком мал, повторю – я Ороми Серая Тень, заклинательница духов и с некоторых пор – глава нашей школы. Юноша, которого вы заподозрили в нечестивых намереньях – мой племянник Силльвей. Несмотря на то, что он совсем ещё молод и несколько наивен, умения его значительны, а помыслы чисты, и я ручаюсь за него. Прошлым летом, получив взрослое имя, Силльвей отправился в странствия с целью познать себя и продвинуться на пути совершенствования духа и тела, - насмешка в её голосе стала совсем явственной. Смутившись чему-то, заклинатель опустил голову. Лицо его порозовело. – Что же ты отводишь взгляд? Подними голову, поздоровайся с тётушкой!
; Доброго вечера… тётушка Ороми… - наконец осмелился посмотреть в зеркало странник. – Радостно видеть тебя в добром здравии… и снисходительном расположении духа…
; Покажи мне того, с кем ты собираешься работать! – приказала ведьма Предгорий, и Силльвей бережно приподнял Рина. – Ого… прям то же лицо и тело! И энергия почти одна и та же… ты вообще уверен, что эта ноша – по тебе?
; Я уверен, - твёрдо произнёс Бродячий Ветер.
; Долгие годы ты учился ремеслу заклинателя духов, намереваясь помочь своему отцу Орсиллю – а потом корил себя, узнав, что доброе намерение запоздало, и помощь не требуется… хочешь теперь взяться за этого ребёнка?
; Рин нуждается в помощи гораздо больше, чем в ней нуждался мой отец – да простит он меня за эти слова! – горячо воскликнул странник. – Здесь я наблюдаю не союз, но подавление – а это то, чему быть в мире не должно! Путь предстоит долгий и трудный, но я справлюсь… мы оба справимся!
; Почему не хочешь, чтобы я помогла? Бери ребёнка и ступай в Араваль – я знаю, ты можешь добраться туда быстро…
; Не сейчас, - покачал головой Силльвей. – Я смиренно попрошу твоей помощи, тётушка Ороми, если другого выхода не останется. Но я уже не ребёнок, позволь мне действовать самому!
; Он точно не ребёнок? – задумчиво спросил Рин у ведьмы Предгорий. Та, поняв, что вопрос предназначался ей, заливисто рассмеялась:
; Это тебе ещё предстоит выяснить, сын Мирутеви!
; Ну что, разобрались? – подытожил Арайвелл. Он внимательно посмотрел на Аршана и тот с неохотой кивнул, отступая в тень. – Я благодарю уважаемую Ороми за разъяснения и рекомендацию, - он коротко кивнул отражению в зеркале.
; Для меня это было несложно, уважаемый Арайвелл, - губы ведьмы дёрнулись в усмешке. – Доброй ночи вам, разумные!
   Зеркало погасло, и Арунеш бережно убрал его обратно в поясную сумку.
; У кого-нибудь ещё остались вопросы? – усмехнулся предводитель. – Вижу, что нет… на этом, вопрос объявляю решённым, сход – закрытым. Расходимся!

   Вновь Длинный дом опустел – второй раз за этот беспокойный день. Жители поселения разбрелись по домам, за исключением часовых. Юноши, явившиеся заменить своих товарищей, что время схода провели в карауле, делились с ними последними новостями, оживлённо жестикулируя. Действительно, за один день случилось множество событий. Сердца реттелов поселения были взволнованны. За эти годы они привыкли к сыну предводителя, как привыкают к большой, шумной собаке – трудно терпеть, а избавиться жалко. Теперь они пытались привыкнуть к мысли, что завтра сын ведьмы отправится странствовать – и не у всех это укладывалось в головах. Но многие на радостях уже накрывали дома столы, ставили на них еду и выпивку, и пили за мудрость вождя и за здоровье пришлого заклинателя. А некоторые женщины и девушки у домашних алтарей зажигали огни и тихо просили предков помочь сыну вождя побороть свою одержимость, и позволить ему вырасти хорошим человеком.
   Меж тем предводитель и его ближние переступили порог своего дома.
; Укладывай его спать, - кивнул Арайвелл страннику в сторону одной из комнат. Там уже стоял походный короб, и было постелено два лежака. – Потом возвращайся сюда – я хочу выпить с тобой!
; Я тоже хочу… - начал было Рин.
; Ты хочешь спать, - отрезал Арайвелл.
; Да не хочу я спать! – подросток приподнялся и сел на лежаке.
; Конечно, ведь ты устал притворяться обессиленным, - усмехнулся предводитель.
  Рин смутился. Силы к нему действительно мало-помалу вернулись, но он и не подумал признаться в этом. Сын Арайвелла очень любил, когда его носила на руках сестра – давно, когда он был ещё маленьким. Последние несколько лет Рин не смел тревожить её подобными просьбами – и мало-помалу привык к мысли, что мужчине его лет стыдно проситься на ручки! Но появившийся сегодня заклинатель в силу сложившихся обстоятельств носил его на руках довольно продолжительное время, и если поначалу маленького ирртея это раздражало, то после…
; Я не из озорства, - отведя взгляд в сторону, пробормотал мальчишка. – Мне просто давно не было так уютно…
; Всё в порядке, маленький друг, - улыбнувшись, Силльвей потрепал его по волосам. – Пожалуйста, скорее засыпай и окончательно приходи в себя! Завтра мы отправимся в путь.
; Я уже сейчас могу начать собираться! – с энтузиазмом предложил Рин.
; Сейчас ночь, - покачал головой заклинатель. – Ночью нужно спать. Некуда торопиться, у нас впереди всё время, отпущенное нам – всё время этого мира!
; Ты красиво говоришь… и слова твои тёплые, - сонно пробормотал мальчишка, прижимаясь щекой к его ладони. – Я буду тебя защищать…
   Едва договорив последнюю фразу, Рин уснул. Силльвей ещё какое-то время сидел на коленях рядом, с улыбкой глядя на него.
; А я буду беречь тебя, маленький Рин, - тихо, с улыбкой шепнул Бродячий Ветер и, подоткнув одеяло, легко поднялся и вышел из комнаты.

; Куда собираешься путь держать? – Арайвелл налил вина себе и заклинателю. – В Араваль?
; Не сейчас, - покачал головой Силльвей, чуть пригубив предложенный ему напиток. – Сначала думаю побродить вместе с Рином по малонаселённым территориям…
; Места, не заселённые кем-то из родов, обычно являются обителями злых духов, - нахмурился предводитель. – Ты уверен в том, что это – хорошая мысль?
; Не все из духов злы, - улыбнулся Бродячий Ветер. – Вы просто мало о них знаете… а мне приходилось общаться с некоторыми из них.
; Ладно, тебе, как заклинателю, виднее. Возьми! – Арайвелл передвинул стопку предметов к страннику.
; Что это? – удивился Силльвей.
; Деньги на первое время, - тугой, увесистый мешочек согласно звякнул. – Свиток, в котором написано, что я, Арайвелл, глава клана Сполоха назначаю тебя, Силльвей Бродячий Ветер, опекуном моего несовершеннолетнего сына… У тебя самого кстати подорожная грамота есть?
; Да, есть, - странник торопливо достал из-за пазухи свёрнутый в несколько раз листок бумаги, пожелтевший, с подклеенными краями.
; Вижу, - смешок. – Ты ночуешь в шатре? Достаточно ли он окажется удобен для вас двоих?
; Ну… мой шатёр примерно такой величины… - Силльвей развёл в стороны руки, пытаясь показать примерные размеры шатра.
; Будете проходить крупный город – купи другой шатёр, побольше! – рядом с мешочком приземлился ещё один такой же. – Не впритык же вам обоим ютиться… да и ребёнок быстро растёт!
; У тебя хороший сын, предводитель Арайвелл, - улыбнулся Бродячий Ветер. – Чем-то он похож на тебя!
; Да уж он – настоящий воин, хоть и не сильно дружит с мечом, - смешок. – Рин уже несколько лет почти в одиночку противостоит духу своей матери – и не собирается сдаваться!
; Я уже говорил маленькому Рину, что это достойно уважения, - улыбка.
; Хорошо, что ты это понимаешь, заклинатель Силльвей, - одобрительный кивок. – И хорошо, что вы оба уже сдружились… значит, скоро одолеете эту неугомонную мёртвую ведьму!
; Я не был бы так уверен в том, что это случится скоро, - покачал головой Бродячий Ветер. – Всё же Мирутеви сильна, и крепко засела в его душе…
; Как тебе Мирутеви? – внимательный взгляд жёлтых, как у сына, глаз.
; Мне жаль эту несчастную душу, - покачал головой Силльвей, отпив ещё. – Я слышал о ней много хорошего… но ещё больше – ужасного. Сейчас она – бледная тень той выдающейся заклинательницы древних времён…
; Сейчас она – чудовище, злой дух?
; Именно так!
; Ты – заклинатель, твоя задача – усмирять и изгонять злых духов…
; Излечивать их, - поправил странник. – Не всякая болезнь лечится мечом…
; И потому ты без меча ходишь? – усмешка.
; У меня есть то, что вполне заменяет мне меч, предводитель Арайвелл, - удивлённо приподнялись тонкие светлые брови. – Разве тот заклинатель, твой родич, не имеет подобного зачарованного оружия?
  Сказав это, Силльвей вытянул из узла волос скрепляющую его иглу. Волосы светлой волной рассыпались по его плечам и спине. Игла же в руке заклинателя трансформировалась в длинный узкий клинок, чьё лезвие было лучом мягкого, не режущего глаза света. Арайвелл во все глаза уставился на такое необычное оружие.
; Мой родич, как заклинатель, тебе и в подмётки не годится! – восхищённо произнёс глава клана Сполоха, глядя на то, как его гость поднялся и покружился по комнате, показывая бой с тенью. – Много напыщенности – и мало толка!
; Я так и думал, - улыбнулся Бродячий Ветер, жестом складывая световой клинок обратно в иглу и закалывая себе волосы. Он сел обратно, и отпил из своей чаши. – Нет ничего хуже недоучившегося заклинателя, который, однако, за заклинателя себя выдаёт! Присмотри за ним, пожалуйста, предводитель Арайвелл.
; Я пошлю его обратно в школу заклинателей сдавать экзамены на подтверждение и соответствие должности, - кивнул рыжеволосый. – Не беспокойся об этом.
; Радостно это слышать, - улыбнулся Силльвей.
; Было приятно увидеть такой танец с мечом! – хлопнул ладонью об колено Арайвелл. Он налил гостю ещё и произнёс. – Выдам малому меч. Гоняй тогда его в свободное от лечения время. Не хочу, чтобы этот ребёнок вырос неумехой!
; Главное – чтоб он вырос, - улыбка.
; Верно говоришь, - вздох.
; Нет причины без нужды тревожиться, предводитель Арайвелл, - ободряюще положил ему ладонь на плечо Силльвей. – Завтра наступит всего лишь завтра, а то, чему должно излечиться – излечится. Мы с Рином пойдём по дорогам этого мира: он – с флейтой, я – с вейолой, и страхи отступят и развеются. Мы уйдём отсюда утром – но наш совместный путь уже начался. Начался с созвучия. С песни и танца там, на болоте.
; Созвучие, значит? – хмыкнул рыжеволосый. – Одна дорога, одно дело для двоих?
; Одна болезнь – и один путь исцеления, - улыбка. – Созвучие!
; Ну, если некогда ты был исцелён – то кому, как ни тебе разбираться в подобных вещах, заклинатель? – подумав, кивнул Арайвелл. Они оба поднялись с пола, где сидели на подушках. – Полагаюсь на тебя!
; Доброй ночи, предводитель Арайвелл, - благожелательно кивнув, Силльвей скользнул в приоткрытую дверь комнаты, где спал Рин, и где постелили ему. Сбросив с себя верхние одежды, странник лёг и укрылся покрывалом, с улыбкой всматриваясь сквозь полумрак ночи в лицо своего подопечного. Тот крепко спал и счастливо улыбался во сне. – Доброй ночи, маленький Рин!


10. О рождении Рина
(срез памяти)

Кто силки расставил,
 сделав мрак - безбрежным?
 В мир играть без правил
 вырвется Кромешник!
  Прахом станет небо,
 Смерть придёт с рассветом...
 Крепче пожелай, чтоб мне
 Лишь приснилось это!..

; …Сегодня?
; Да, нынешней ночью, - наскоро завершив запись, Мирутеви посыпала её песком, а затем убрала и чернильницу, и свиток в подпространственный карман. Не глядя, наскоро перекусила очередным подношением. – Долго же я к этому шла…
; О? И что изменится? – приподнялись рыжие кустистые брови.
; Достаточно многое, Арайвелл; я это чувствую - улыбка ирртеи получилась натянутой. – Я прекращу вам докучать, обещаю. Но ты в свою очередь…
; Я позабочусь о воспитании ребёнка. Мой сын не станет чудовищем, вроде тебя!
; Ой ли? – смех. – Ладно, посмотрим ещё… Теперь оставь меня, Арайвелл. Придёшь на болота в середине ночи. В самый тёмный и гибельный час!
; Мне должно сделаться страшно? – усмешка. – Оставь свои дешёвые трюки для глупых селян, ведьма. Я всё услышал – и свою часть сделки собираюсь выполнить!
; Чудовище, ведьма… до каких пор ты собираешься меня оскорблять, временный муж? – она картинно возвела очи к небу.
; Я оскорбляю тебя? – предводитель рассмеялся, окинув её внимательным взглядом. – Эти ли слова не служат подтверждением того, насколько велика твоя тёмная мощь?
; Можно подумать, я хотела стать такой, - её выражение лица сделалось очень странным, будто от нахлынувших смешанных чувств. – Можно подумать, у меня всегда не было сердца… Арайвелл! Если бы я попросила – ты посидел бы здесь, со мной… пока всё не закончится?..
; А ты бы попросила? – он смотрел на неё с возрастающим изумлением. – Ты…
; Нет, конечно! -  привычная недобрая усмешка вернулась на лицо последней ирртеи Севера. – Делать тебе здесь нечего.
; Вот и отлично! - развернувшись, предводитель скрылся за деревьями. Вскоре шаги его стихли в отдалении.
; Глупый, глупый смертный, - по губам ирртеи блуждала улыбка, загадочная и немного рассеянная. Слёзы двумя ручейками бежали по её лицу. – Знаешь, а мне будет немного не хватать тебя. Всех вас. И поэтому я совсем ненадолго уйду…
   Она прикрыла глаза, погружая себя в полусон.

; Где ты? Мирутеви из ирртеев – да отзовись же!
   Явившись в указанное время, Арайвелл никого не обнаружил. Обыскивая пролесок на границе с болотом, предводитель недоумевал.
; Куда могла подеваться эта ведьма? Надо найти, но как? А что, если… - он посветлел лицом. – Разумеется! Искать надо то, что со мной одной крови! Этому фокусу меня ещё старший брат научил…
   Прошептав слова поиска, предводитель уколол себе кинжалом палец. Пара капель крови зависли в воздухе, не долетев до земли. И маленькими огоньками медленно полетели вперёд, ведя его к искомой цели.
; Вот ты где!.. – с трудом пробравшись сквозь непролазные заросли и топь на маленький островок посреди болота, Арайвелл перевёл дух. – С чего бы тебе вздумалось так далеко уходить?
; В мои планы и расчёты… вкрался элемент хаоса, - прошелестело в ответ. – Я предполагала, что всё пройдёт… несколько иначе.
; Что не так, Мирутеви? – предводитель опустился рядом с ней. – Что с тобой, легендарное чудовище Севера?
; Я умираю, - она попыталась улыбнуться, пряча растерянность. – Так ново… так непривычно!..
; Но почему? – изумился Арайвелл. – Выходят, те слухи о твоём народе, о родовом проклятии – правда?
; Нет никакого родового проклятья ирртеев – вы всё позабыли за эти сотни лет, вы безнадёжно отстаёте… Но знал бы ты то, что мне открылось теперь… что нет ничего прекраснее смерти, глупый мой временный муж…
; Ты бредишь? – он внимательно посмотрел на неё.
; Нет, я серьёзно, - улыбка её противоречила сказанному. – Правильная смерть – ступенька вверх… несколько ступенек сразу!
; И что тебя ждёт там, наверху?
; Понятия не имею! – тихий звенящий смех. – Все, кто мог мне об этом поведать, умерли довольно давно… самое время наведаться к ним в гости! - она выдохнула, блаженно улыбаясь. – Зачем ты пришёл, временный муж? Неужели… тревожился обо мне?..
; Не выдумывай, - усмешка. – Я пришёл за своим сыном!
; Потому что намерен сдержать слово? – вздох. – Слово, данное ирртее? Да брось, я освобождаю тебя от этого нелепого обязательства! – Мирутеви притянула к себе наспех скрученный из обрывка её платья свёрток с молчавшим там новорождённым. – Он всё равно не приживётся у вас – так пускай уходит со мной…
; Он останется с нами! – предводитель вырвал свёрток из её слабеющих рук. Приоткрыв, убедился в наличии там новорождённого – как и в том, что тот дышит. – Разум покинул тебя, Мирутеви?! Твоя смерть – не конец этого мира, не стоит пытаться захватить с собой всё, что имело значение для тебя, в могилу!..
; И здесь ты прав… конец – это тоже начало, - она улыбалась. – Что, даже не поцелуешь на прощанье?..
; Что-то неохота потом снимать с себя твоё предсмертное проклятье, ожившая легенда Севера, - с усмешкой покачал головой Арайвелл. – Обойдёшься!
; А оно бы и не снялось… - улыбка её стала шире. – Ладно… если выйдет, ещё дам о себе знать…
 Она дёрнулась и затихла.
; Надо выбираться отсюда, - кивнул предводитель своим мыслям. Кинул взгляд на ребёнка. Жёлтые глаза того приоткрылись, и новорождённый в свою очередь уставился на предводителя. И взгляд его бессмысленным не был.
; Ну, здравствуй, маленький ирртей! – широко улыбнулся глава клана Сполоха. – Я – Арайвелл, твой отец. И я приложу все усилия к тому, чтоб ты чудовищем не вырос!
   Ребёнок кивнул и прикрыл глаза.
   Позже предводитель не мог понять, показалось ему это или нет.

   Дочь ждала его на краю леса.
; Ну, как Мирутеви? – осторожно спросила она.
; Умерла, - бросил Арайвелл. – А это – твой брат, Эррет! – он показал ей свёрток со спящим ребёнком.
; Не слишком-то отличается от любого из нас, - сказала девочка. И, подумав, добавила: - Но чем-то… пугает!
; Видать, такова сама природа ирртеев, врагов всего живого… Ничего, думаю справимся!
   Они неторопливо шли, возвращаясь к становищу.
; Хочешь вырастить его реттелом, отец? А выйдет ли?
; Да – если мы все постараемся. Я, ты, кланники… он сам.


11. О начале совместного пути

; Не устал ещё, малыш? Прошло уже немало времени после дневного привала…
; С чего бы?.. – выдох. – Да я могу… идти без устали до самой темноты!..
; Радостно это слышать, - улыбаясь, Бродячий Ветер незаметно сбавляет шаг. Мало-помалу подросток нагоняет его.
; А долго ещё… идти? – как бы невзначай интересуется маленький ирртей, стараясь не прихрамывать.
; Пожалуй, здесь и остановимся, - окинув взглядом окрестности, Силльвей махнул рукой в сторону небольшой рощицы. – Тут есть ручей, и поляна уютная. Хорошее место!
; Замечательно… - выдохнул Рин. Когда они подошли к деревьям, подросток плюхнулся под ближайшее дерево и сел, вытянув ноги. Полулёг. Закрыл глаза.
; Как ты, маленький Рин? – Силльвей с лёгким беспокойством окинул взглядом спутника. – Сильно устал?
; Вовсе не устал… просто позволь мне чуть-чуть посидеть неподвижно…
; Сейчас я тобой займусь, - кивнул странник. – Потерпи немного.
; Да в порядке я, глупый Ветер…
   Быстро раскинув свой маленький шатёр, Силльвей перенёс туда Рина. Заварив что-то травяное, мягко, но настойчиво заставил мальчишку выпить всё, что было в чашке. Размял ему ноги, укутал во что-то тёплое.
; Есть не хочешь? – спросил странник.
; Сейчас – нет…
; Тогда утром перекусим, - кивнул Бродячий Ветер, допивая свой чай и укладываясь рядом.
; Надо же… я думал, внутри будет тесно. Снаружи твой шатёр кажется таким маленьким… - подросток вытянулся во всю длину, но не достал ногами до стенки.
; Наш шатёр, - улыбнулся Силльвей, погладив его по голове. – Всё же, для двоих здесь тесновато. Будем проходить через город – обязательно последую совету твоего уважаемого отца, и куплю шатёр, гораздо просторнее этого!
; А мне и так хорошо… - Рин прижался к нему. – Мне нравится, что ты тёплый. А ещё больше мне нравится, что мы – друзья! – маленький ирртей тихо и счастливо рассмеялся. – Надо же, мой друг – целый заклинатель! Не чета кому-либо, вроде дядьки Аршана… а настоящий мастер своего дела!
; Какие тёплые слова! – не удержавшись, странник приобнял подопечного, и мальчишка охотно ответил ему тем же. – Подумать только, ещё день-два назад из друзей поблизости у меня была только эта дорога да линия горизонта вдали – а теперь дорога у нас одна на двоих, и мой новый маленький друг – очень хороший человек!
; Какой ещё человек… все, даже родные, считают меня демоном! – тень промелькнула по лицу Рина. – Называть меня так…
; Значит, верить в твои силы, малыш, - ободряюще улыбнулся заклинатель. – Верить в тебя – и в то, что однажды ты сразишь своё внутреннее чудовище!
; Я сделаю для этого всё! - решительно кивнул подросток.
; Я тоже, - шепнул Бродячий Ветер. Зевнув, он перекатился на спину. – Как твои ноги – болят не так сильно?
; Да вроде не болят… тяжёлые просто, - подумав, сказал Рин.
; К утру станут лёгкими! – с улыбкой пообещал Силльвей. - А ты хорошо держался, Рин! – похвалил он. – Ты ведь никогда раньше не уходил так далеко от дома?
; Никогда раньше… Зато я много танцевал. И далеко ходить… привыкну, - зевнул ирртей. – Тоже мне, сложности…
   И моментально уснул.
; Доброго сна, маленький Рин! – пожелал ему заклинатель, аккуратно подтыкая покрывало.

; И ты всё время так живёшь? – спросил Рин утром, высунув голову наружу. – Всё время странствуешь, изгоняя злых духов?
; С тех пор, как получил взрослое имя, я странствую! – отозвался Силльвей; он готовил завтрак у костра. – Доброе утро, Рин!
; Похоже, что доброе… И не надоедает странствовать? Хотя как такое может надоесть… – маленький ирртей выполз из шатра. Поднялся на ноги: - О, не болят!
; Рад, что ты в порядке! – улыбнулся странник. – Иди сюда, сейчас поедим.
; Если там, откуда ты родом, люди похожи на тебя, то мне жаль, что я не знал этого раньше! – ответная улыбка озарила лицо подростка. – Ты настоящий волшебник, Оро'ви! – Рин сел у костерка и с благодарностью принял из рук старшего товарища миску с кашей.
; Реттелы из Предгорий… мало чем отличаются от реттелов кланов Огня, - подумав, произнёс заклинатель. – Но вот далеко на юге есть город любви, Аэрея… Люди, живущие по ту сторону реки, в уютном городке у самого берега моря – действительно добры, хоть обычаи их могут показаться несколько странными…
; Отведёшь меня туда? – загорелся подросток.
; Обязательно… но не сейчас, маленький Рин, - покачал головой Силльвей. – Мы сходим туда ближе к зиме… и может быть даже останемся зимовать в Аэрее! Если твой уважаемый отец не станет возражать…
; Если я буду вести себя хорошо – конечно отпустит! – хихикнул мальчишка. После чего, задумавшись, помрачнел. – Но сейчас только-только начался второй год лета… Зима наступит года через четыре – не раньше!
; Всё именно так, Рин, - с улыбкой кивнул заклинатель. – Но не переживай – нам найдётся где постранствовать летом и осенью.
; Тебе виднее, - кивнул мальчишка, признавая его старшинство в этом вопросе. – Куда пойдём, Оро'ви?
; Думаю, сегодня мы задержимся здесь, малыш, - поразмыслив, проговорил Силльвей. – Немного передохнём, соберём некоторые травы. И ещё…
; Попробуешь начать изгонять… её?
; Думаю, да, - задумчиво. – Но не здесь и не сейчас, - услышав это, его подопечный облегчённо выдохнул. – Сначала я хочу показать тебе азы некоторых духовных практик, мой добрый Рин. Ешь, пожалуйста – и мы приступим.
; Как скажешь! – маленький ирртей, наконец, прекратил расспросы и занялся поглощением завтрака.


12. О Долине Духов

; Что за место? – переспросил подросток.
; Долина Духов, - повторил Бродячий Ветер, не сбавляя шага. – Место загадочное, спокойное и очень красивое. Там мы сможем провести несколько дней…
; То есть, эта долина – из тех мест, откуда ты не бежишь на следующий день после ночлега? – уточнил Рин, не отставая от него.
; Похоже на то, - согласился Силльвей. Лицо его посветлело, приобретя ещё большую мечтательность, и вместе с тем – отрешённость. – Хорошее место…
   На какое-то время заклинатель смолк – и его юный спутник не смел нарушить это молчание. Они шли – и невысокие горы на горизонте становились всё ближе и ближе.
; Оро'ви! – не выдержав, наконец, подал голос мальчишка. – О чём ты так глубоко задумался?
; Кто, я?.. – странник вернулся мыслями в действительность. – Прости, малыш, меня действительно унесло далеко… Я слушал Песню Жизни, разлитую в воздухе – это одна из практик нашей школы…
; Слушать неслышимое? – озадачился Рин. – Это как?
; Попробуй – если хочешь.
; А вот и попробую! – азартом сверкнули глаза подростка.
  Следующие пару часов странники шли молча, и каждый из них вслушивался в своё. На лице Силльвея разливалось блаженство, а вот Рин несколько напряжённо сверлил приближающиеся горы взглядом, пытаясь понять – то ли ему кажется, то ли он действительно слышит какую-то мелодию, отдалённую и бесконечно прекрасную… Незаметно для себя маленький ирртей начал напевать – сначала едва слышно, а потом всё громче – слова, что прилетали откуда-то изнутри и сами складывались в строфы.

Сон тревожный мой,
Не зови домой!
Ты одно усвой –
Я продолжу бой!

Поднимись, не вой!
Поднимись – и спой!
Дай ещё вздохнуть –
Дай мне долгий путь…
 
    От этой спонтанной песни Силльвей вернулся из состояния ходячей медитации, глаза его вновь стали осмысленными и зажглись интересом. Прислушавшись к песне, что выплетал его младший товарищ, заклинатель поймал паузу, и начал строфу:
; Ты куда, река?
; В дальние края! – охотно подхватил ирртей. – Вот моя тоска!
; Вот рука моя! – улыбнулся заклинатель. – А в руке моей – свет ночей и дней…
; Тень моей тоски! – насмешливо бросил подросток.
; Годы глубоки, - покачал головой Бродячий Ветер.
; Горы далеки, - подумав, начал Рин. – К ним шаги легки…
; Видишь неба край? – улыбнулся Силльвей.
; Пой – не умирай! – радостный крик в ответ. – За плечом – рассвет…
; Песнь мелькнувших лет? – предположил заклинатель. – Вехи на пути…
; Сколько же идти? – выдохнул ирртей. После чего оба какое-то время молчали, приходя в себя – но, не переставая медленно идти вперёд.
; Оро'ви… что это сейчас было? – недоумённо поднял на него глаза мальчишка. – Так странно… и так здорово!
; Песнь дороги, мой добрый Рин, - улыбнулся Бродячий Ветер, проводя рукой по его волосам. – Удивительно… получилась хорошая, лёгкая песнь! Ты начал сплетать её – а я подхватил.
; И получилось здорово! – широкая улыбка. – Ты слова запомнил? Хотя я вроде помню всё… как остановимся – так набросаю!
; Ты не только танцуешь, маленький друг – ты ещё и хорошо поёшь, - одобрительно кивнул заклинатель.
; Я ещё и не то могу! – смешок. – А рядом с тобой… кажется рядом с тобой я могу гораздо больше!
; Радостно это слышать… - улыбка.

   Ранним вечером они достигли границ Долины Духов, но Силльвей ещё некоторое время вёл товарища вперёд, в поисках удобного места для стоянки. И шатёр они раскинули в скальной нише, что служила естественным укрытием от дождя и, немного – от ветра. Рин успел принести сухих веток, но не очень много, потому что дождь, который собирался полдня, всё-таки начался.
   Точнее, хлынул.
; Ну, вот… разве этих веточек хватит на хороший костёр? – расстроившись, маленький ирртей швырнул добычу в угол ниши, к месту предполагаемого очага. – Разве что чаю согреть!
; Это не так уж мало, - примирительно отозвался из-за шатра странник. Закончив прилаживать его последний угол к скальному уступу, Бродячий Ветер подошёл к брошенным веткам и развёл меж двух камней крохотный костерок. Пристроил сверху котелок: - Выпьем чаю, а там и дождь уймётся.
; Дело говоришь… - забравшись по пояс в спальный мешок, подросток принял из рук странника чашу с горячим отваром трав. Бродячий Ветер сел рядом, со второй чашей в руке. Костерок догорел.
; Дождь скоро пройдёт, - улыбнулся Силльвей. – Сегодня был, наверное, последний жаркий день за минувшие две осьмицы. Теперь станет прохладнее.
; То есть, зарядят дожди? Тоже мне, радость… - буркнул Рин, облокачиваясь на странника. Тот постарался устроиться так, чтобы маленькому товарищу было удобно. – Хорошо, что мы сами под дождь не попали… а то пришли бы сюда все мокрые, и костёр развести не из чего!
; Ну, тогда можно было бы скинуть мокрые вещи, спрятаться в сухой шатёр и ждать, пока распогодится! – тихо рассмеялся Бродячий Ветер. – Благо, здесь, в этой нише, мы укрыты от дождя – а значит, он не так неприятен. И, посмотри, малыш – на камни Духов, на всю Долину наползает туман! Значит, дождь заканчивается.
; Да ну? – Рин, выбравшись из спальника, высунул нос из-под скалы. Не выдержав, высунулся целиком. И упал бы, пожалуй, не подхвати его Силльвей в последний миг. – Ух ты… Никогда ещё такого не видел!
  Действительно, было на что посмотреть. Скалы самых причудливых форм то тонули в море тумана – то появлялись из него! И всё это освещало солнце, что перед закатом соизволило высунуться из туч.
; Нравится? – улыбнулся странник. – Радостно это видеть!
; Давай побродим по долине, Оро'ви! – обернулся к нему маленький ирртей. – Пока волшебство не развеялось!
; Почему бы и нет?
  И до поздних сумерек Бродячий Ветер водил товарища по Долине Духов. Показывая ему тот или иной камень, странник рассказывал историю этого камня, короткую или длинную… Оба так устали, что вернувшись на стоянку, путешественники скинули мокрые вещи, переоделись в сухое, наскоро перекусили чем-то, не требующим готовки, и залезли спать в шатёр. К этому времени небо успело окончательно расчиститься от туч. Сияли крупные звёзды и мелодично пели ночные птицы. И на душе последнего ирртея Севера были покой и умиротворение, чего с ним почти никогда не случалось дома.
; Оро'ви, ты спишь? – подросток потряс старшего друга.
; Что такое, малыш?.. – синие глаза приоткрылись. – Я засыпаю… может, утром поговорим?
; Ты что-то открыл, - серьёзно. – То ли мои глаза, то ли весь этот мир. Я раньше и не подозревал, что мир может быть настолько прекрасен… и что мне в нём может найтись место!
; Всё просто, Рин – у тебя тоже есть сердце… - улыбка, зевок. – Прости, но я – на полдороге в царство сна…
; Спи, Силльвей, - подросток прижался к нему. – И пусть сны твои будут безмятежными… А вот мне что-то не спится!
 Отстранившись от товарища, маленький ирртей вытащил из своих вещей свиток, писчее перо и, полулёжа, начал что-то записывать.

Напомню себе,
Что мир этот – примет нас,
Так пусть расцветают
Мечты, что явью стали!

Напомню себе,
Что мир мне раскрасил – ты!
Всё желаннее завтра,
Все желанья – внезапны…

Как много нас повсюду – тех, кому
Непросто жить без чуда… Но постой!
Я слышу песню странствий
И с дорогой говорю…
Так кто я и откуда?..


; Песня? Ещё одна песня, маленький Рин?..
  Приоткрыв глаза, ирртей увидел, что утро только начинается, полумрак приоткрытого шатра означает, что солнце ещё не взошло. Но столь ранний час не мешал лёгкому на подъём заклинателю с любопытством изучать то, что сам Рин пытался облечь в слова и мысли минувшей ночью, прежде чем сон свалил его.
; Отдай… там ещё не всё дописано! – подросток, смутившись, выхватил свиток из рук Бродячего Ветра. – Спою тебе, когда придумаю, чем закончить!
; Буду рад послушать, когда допишешь, - улыбнулся Силльвей.
; Вот допишу, тогда и подсматривай! – свернув свиток, Рин спрятал его в складках одежды. – А то спугнёшь ещё…
; Прости, малыш, я был слишком любопытен - с улыбкой Бродячий Ветер потрепал его по голове. Подумав, прилёг рядом. – Будем вставать?
; Ещё немного поваляемся, - качнул головой подросток. – Даже солнце ещё не взошло… куда торопиться? – протянув руки, он обхватил Силльвея, подтягивая его к себе. Тот поначалу не возражал, расслабившись до полного умиротворения.
; Но на рассвете так хорошо вставать, приветствуя солнце и начинающийся день, - улыбнулся странник несколько ударов сердца спустя. Приподнявшись, он завернул в плащ-одеяло маленького товарища, подхватил его на руки и вышел из шатра. – Попробуй, Рин – и тебе уже не захочется просыпаться позже солнца!
; С кем я связался? – страдальчески закатил глаза маленький ирртей. Впрочем, его недовольство было напускным. – С ужасным человеком, который не даёт мне высыпаться в утренние часы, когда сон особенно приятен…
; Возместим это тихим часом во второй половине дня, - Бродячий Ветер, продолжая нести друга на руках, поднимался всё выше на гору, по тропе. – Детям полезен тихий час, - он улыбнулся.
; Ты сам не похож на взрослого! – рассмеявшись, Рин обхватил его руками за шею.
; Я и не претендую, - улыбнулся Силльвей. Поднявшись на вершину невысокой горы, странник осторожно спустил маленького ирртея на землю. Тот тут же сунул голову в прорезь одеяла – утро выдалось прохладным.
; Ну? Скоро восход? – мальчишка нетерпеливо подёргал за руку старшего товарища, переминаясь с ноги на ногу. – Мне холодно здесь, хочу спуститься обратно!
; Подожди немного, малыш, - попросил странник, обернувшись к нему. Достав из складок своей одежды термос с чаем, Бродячий Ветер налил горячий напиток другу, а после выпил сам. – Скоро взойдёт…
; Тебе надо было взять с собой вейолу, чтобы солнце, услышав красивую песню, скорее вышло! – насмешливо сверкнул глазами маленький ирртей. Он уже совершенно не выглядел сонным.
; Так я и взял, - кивнул Силльвей, снимая со спины чехол. – Играть на рассвете – это очень правильно…
; Ты в любое время суток способен часами играть и говорить, что это правильно! – поддел его Рин. – Но ты совершенно прав, Оро'ви. Играй!
  Бродячий Ветер расчехлил свой инструмент, приставил вейолу к плечу, взмахнул повейольником – и над горами, мягко разрушая предрассветную тишину, полилась утренняя песнь. Рин закружился рядом в танце – насколько этому способствовала небольшая плоская площадка вершины горы, на которой они оба сейчас находились. Танец дополнял песнь, а песнь звучала всё громче – пока из-за отрогов далёких, теряющихся в дымке наступающего утра гор, не брызнули первые лучи пробуждающегося от сна светила.
; Утро! – ликующий крик маленького ирртея разнёсся по вершине и окрестностям. – Оро'ви, пришло утро! Начинается новый день!
; Это чудесно, Рин, - улыбнулся Силльвей, завершив песнь. Коротко поклонившись солнцу, странник убрал свой инструмент в чехол. Подобрав одеяло, он вопросительно оглянулся на младшего товарища. – Пойдём теперь обратно?
; Конечно, - кивнул тот, оправив на себе разлетевшийся от танца плащ-одеяло и плотнее заворачиваясь в него. – Хочу развести костёр и выпить ещё чего-нибудь горячего!
; Я сварю тебе какао, малыш – если хочешь! – улыбнувшись, Бродячий Ветер взял его за руку, и они принялись спускаться по тропе – обратно, к месту стоянки.
; Конечно, хочу! – сверкнули золотом глаза мальчишки. – А я веток сухих принесу – видел накануне, где их много лежит.
; Ты молодец, Рин, - странник погладил его по голове.
; Ещё какой! – усмехнулся маленький ирртей. – Не понимаю почему, но мне с тобой так весело!
  Вырвавшись, мальчишка убежал вперёд. Он тоже что-то напевал, не снижая голоса, и в долетающих словах Бродячий Ветер угадал песню, начало которой читал этим утром.
; Как хорошо начинается день, - мечтательно улыбнулся Силльвей, подняв глаза к безоблачному небу. – Как же я счастлив!..

Напомню себе,
Куда б ты ни шёл - я здесь.
Зря смеёшься ты, странник -
Чувства могут поранить!

Напомню себе,
Что тьма не разлучит нас;
Сострадания вестник,
Ты живёшь в моих песнях!

Так много нас повсюду -
Тех, кому
Туманит боль рассудок...
Но не верь
Тем людям, что боятся жить и петь -
Им тяжело без чуда...


13. О последней встрече с Мирутеви
(примерно год спустя)
; Проснись! – Бродячий Ветер потряс подростка за плечи. – Проснись, Рин!
  Никакого отклика. Маленький ирртей продолжал метаться из стороны в сторону, и крики его были криками ужаса. Лицо совершенно побледнело, черты его начали заостряться.
; Рин! – заклинатель метнулся к своему ящику. Склонился над подопечным, держа кисть в одной руке и усмиряющее снадобье – в другой. – Напомни себе, что мир этот – примет нас!
  Парой быстрых росчерков Силльвей нанёс изгоняющий знак у подростка на лбу и осыпал его порошком снадобья, похожим на разноцветную пыльцу.
; Так пусть расцветают… мечты, что явью стали, - тихо, но отчётливо проговорил Рин, наконец, открывая глаза. – Надо же… ты меня вернул. А там… было темно и страшно. Там – не было…
; С возвращением, Рин! – улыбнувшись, Бродячий Ветер осторожно обнял своего подопечного. – Как я рад, что в этот раз всё быстро пролетело!..
; Я тоже, - вздох. – Но ты видишь – она не унимается. Она… никогда не уймётся!
; Но что мы ещё можем сделать, Рин? – сложив снадобье и кисть обратно, Силльвей заварил чай и разлил его по двум чашкам. – Дух твоей матери прячется глубоко внутри тебя. Если я захожу в твои сны – она ускользает от меня, смеясь, а в остальное время – ничем не выдаёт своего присутствия. Как можно поймать неуловимое?
; Выманить сюда, - буркнул подросток, усаживаясь поудобнее напротив товарища и принимая из рук его чашку с чаем. – В мире яви она ощутимо слабее, чем в мире теней. Значит, надо дать ей сражение здесь.
; Но как ты предлагаешь это проделать?
; Да запросто… Если я ослаблю контроль над собой, а вдобавок к этому вспомню что-нибудь из Свитка Мёртвых Имён – мать наверняка явится и захватит моё тело. Но вот дальше…
; Не смей! – вскинулся Бродячий Ветер, ощутимо побледнев. – Ведь если ты из её тенет не сможешь вырваться… это хуже чем смерть!
; Разве я странствую не с тем, кто зовёт себя заклинателем духов? – скучающе вопросил Рин. – Разве ты больше не уверен в себе и своих силах? В том, что вместе мы с чем угодно справимся? Я не узнаю тебя, Оро'ви!
; Правда – то, что меня учили обуздывать, изгонять и даже уничтожать недружелюбно настроенных духов, - тихо проговорил Силльвей, глядя в пол. – Я сам хотел постичь это искусство… наверное, недостаточно старался! – он безуспешно попытался улыбнуться. – Вы с матерью в мире теней почти неотличимы друг от друга… и я не могу атаковать её, потому что боюсь навредить тебе, маленький Рин… Прости меня за это!
; То есть, всё-таки я – чудовище? – жёлтые глаза его сузились. – Правильно… всё к тому и шло. Что ж, посмотрим кто – она или я – большее чудовище…
  Поднявшись, Рин откинул край полога, и стремительно скрылся в ночи.
; Подожди! – расчехляя на ходу вейолу, Силльвей кинулся вслед за ним. Ворох снадобий болтался у его пояса. – Рин… ты поступаешь опрометчиво! Не губи себя!..
  Сквозь свист и вой ветра отчётливо донеслось:

Зов извне опять пронзил меня
И стало пусто,
Исчезли мысли…
Крепнет голос тот день ото дня,
Сводя с ума,
Лишая сна,
Дав новый смысл!

   Возвысив голос, Силльвей попытался разогнать охватившую мир тьму своим напевом:

Стань небом бесстрастного цвета стального!
В начале пути всё теряет основы.
Пусть в прах разлетится земля под ногами,
А прежняя жизнь перестанет кругами
Ходить, не давая попытки шагнуть…
Ты жив, ты сумеешь продолжить свой путь!

   Но в ответ по-прежнему звучала дикая песня зова из Свитка Мёртвых Имён. Кажется, маленький ирртей был настроен решительно:

Зов извне в крови моей будил
Чужие тайны
Немых столетий…
Я меняюсь властью этих сил,
Я становлюсь
Пришедшим в снах,
Предвестьем смерти!..

  А Силльвей продолжал петь свою песнь, пытаясь вернуть ушедшего в ночь товарища:

Черней и пронзительней мрачного взгляда
Стань небом ночным, если вспомнишь, как надо
Забыв о клинке, бить противника словом,
Быть пламенем ярым, не ведать преграды…
Кто может живущим жечь песней сердца,
Способен пройти этот путь до конца!

  Некоторое время было тихо, и ничего не происходило. Потом будто бы оборвалась неслышимая струна – во всяком случае, так показалось Силльвею. Он перестал ощущать присутствие Рина, причём случилось это мгновенно. В следующий миг послышался смех, и чем громче он становился – тем тише делалось вокруг.
; Доброй ночи, заклинатель! – весело воскликнули из тьмы. – Кажется, я прервала ваш песенный поединок? Занятно было это слушать… но ведь куда веселее участвовать, верно?
  Из зарослей вышел Рин… нет, вышла Мирутеви, захватившая себе тело собственного сына. Она довольно улыбалась, и от её усмешки ощутимо веяло холодом.
  Отчаяние вместе с гневом мелькнули и переплелись во взгляде странника. Вскинув вейолу на плечо, Силльвей взмахнул повейольником – и окрестные леса дрогнули и воспрянули от его песни, от силы исцеления, что несла она всему живому.
  Но Мирутеви даже не шелохнулась. Она вслушивалась в песнь, пока та ей не надоела – то есть считанные удары сердца. Затем чёрная ведьма сделала резкое движение руками – и вейола вместе с повейольником вылетели из рук Силльвея. Не удержавшись, он упал.
; Ты ведь мог меня убить всё это время – так почему не убил? – скучающе молвила Мирутеви, наклонившись над заклинателем. Из кистей её рук выметнулись тонкие, почти невидимые, но очень прочные паутинные нити. – Наивный смертный, тебя и врагом-то можно назвать лишь с очень большой натяжкой… Интересно, станешь ли ты хорошей пищей?
  Силльвей прянул в сторону, одновременно с этим осыпав ведьму атакующим снадобьем и выкрикнув слова заклинания. Мирутеви, дёрнувшись, испустила отчаянный крик и схватилась за лицо. Волосы её побелели.
; Рин?.. – неуверенно молвил странник, подойдя ближе к этому существу. – Вернись!..
; Доброта тебя… погубила, - усмешка. Мирутеви выпрямилась, отняла руки от лица и взмахнула ими. Десятки тончайших паутинных нитей схватили и спеленали заклинателя, лишая его возможности двигаться.
  Мирутеви подошла вплотную. Присела рядом.
; Знаешь, а сейчас ты меня удивил, - негромко, как-то напевно произнесла чёрная ведьма. – Не думала, что ты захочешь атаковать меня чем-то серьёзным, пока я здесь, в этом теле, - загадочная улыбка. – Тебе так сильно полюбился мой сын, или же ты просто не можешь существовать, ни о ком не заботясь, заклинатель Силльвей?
; Где Рин? – спокойно поинтересовался странник. – Ты не могла так быстро поглотить его душу. Он жив?
; Кто знает? И кто скажет тебе? – улыбка, не предвещающая ничего хорошего. – Но не думаю, что вы с ним ещё встретитесь – даже когда от тебя мало что останется, заклинатель. Смотри!
  Поднявшись, она подобрала с земли вейолу и повейольник Силльвея. Села напротив – так, чтобы ему было хорошо всё видно. И начала медленно и методично разламывать инструмент.
   Мука, мелькнувшая на лице странника, почти тут же сменилась прежним отстранённым выражением лица.
; Хорошо держишься, - одобрительно кивнула Мирутеви, не прекращая своей работы. – Но скоро придёт и твой черёд, заклинатель. Я сломаю тебя, как эту вейолу, я растопчу твою душу, лишив её последних остатков надежды, я проведу тебя за руку через боль и отчаяние в страну, из которой нет возврата. А потом – съем то, что от тебя останется!
; Сколько внимания обещано моей скромной персоне, - глаза его сверкнули холодной отточенной сталью. -  А ведь ты тратишь все свои силы на то, чтоб удержаться в украденном тобой теле. Рин рвётся наружу. Он найдёт дорогу обратно, и вместе мы одолеем тебя, дочь Бездны!
; Да неужели? – усмешка. – В чём-то ты прав, заклинатель – мне надо быть спокойнее и действовать аккуратно. Ну, так ведь мы никуда не торопимся…
   Стряхнув с коленей обломки чудесного инструмента, чёрная ведьма поднялась и потянула на себя ловчие нити – так что Силльвей бессильно забился в тенётах.
; Теперь ты мой, заклинатель, - довольно улыбнулась она. – И мы хорошо проведём время вместе. Несколько дней – или насколько там тебя может хватить…
  Распутав кокон, она оставила страннику стянутыми только запястья. И, подвесив его к дереву так, что ноги едва касались земли, Мирутеви занялась какими-то другими приготовлениями.
; Окончательно настоится часа через два, - кивнула она, поставив на жаровню кастрюльку с каким-то зельем. – Но раз мы начнём раньше… - подождав, пока зелье закипит, чёрная ведьма налила из котелка в кружку немного ярко-красной, тягучей жидкости и поводила сверху рукой, что-то шепча. Вернувшись к Силльвею, она заставила его выпить всё до последней капли. Он не противился.
; Что это было? – только и поинтересовался странник.
; То, что обострит твою чувствительность, а ещё – не даст умереть раньше времени от болевого шока, - охотно пояснила Мирутеви, широко улыбаясь. – Слегка недоварено, но пока мы не перешли ни к чему серьёзному, этого должно хватить.
; Какая забота, - усмехнулся Бродячий Ветер, лихорадочно размышляя, что ещё он может противопоставить мёртвой ирртее, и как до неё дотянуться. – Какой обстоятельный подход к делу.
; И не говори! – уйдя в ближние заросли, ведьма искала там что-то ещё. – Кстати! – внезапно высунувшись оттуда, Мирутеви таким знакомым жестом тряхнула копной волос, что у Силльвея сжалось сердце. – Песенный поединок! Не хочешь ли попытать удачи со мной?
; Разве это тебя… изгонит? – вздохнул странник. Руки уже начинали болеть; раньше он бы с ужасом думал, сколько дней придётся приводить кисти рук в прежнее состояние, но теперь это казалось наименьшей из проблем.
; Кто знает? – звонко рассмеялась она, подходя ближе. В руке Мирутеви держала срезанную под корень длинную гибкую ветвь. – Начни – и мы посмотрим, чья возьмёт!
  Она встала напротив своей жертвы, очищая ветвь от листьев.
; Ветром лечу сквозь ночь… Ярко луна сияет, - чуть подумав, начал песнь Силльвей. Голос его понемногу разрастался и креп, и к концу строфы звенел почти в полную силу. – Чтобы себя превозмочь, нужно пройтись по краю. Скинуть обличье будней – то, что к лицу приросло… Вспомнить, как надо быть безрассудным – не обращаясь во зло!..
; Но ветер притих в непроглядной ночи, - с улыбкой подхватила Мирутеви. – А долгая ночь растянулась на годы… Всё кончится здесь – ни тепла, ни свободы, ни другу помочь, ни спастись – и твоё сердце тщетно стучит!
  Силльвей вздрогнул. В глазах его мелькнуло смятение. Но, тряхнув головой, он запел вторую строфу:
; Вновь дождь стучит по крыше, в окна упорно бьётся… Друг мой меня услышит, в страшный час он ко мне вернётся! Вместе мы снимем это бремя с его души… - глаза его сверкнули надеждой и отчаянием, встречаясь с взглядом бездонно-чёрных зрачков ведьмы. – Знаю, ты жаждешь света… но не способна – жить!..
; О чём вы поёте, безумья ключи? – безжалостный смех в ответ. – Пусть всё, чем ты жил, рассыпается пеплом! Развей миражи – я убью тебя, Ветер –  и кто помешает мне в том? Ведь мой сын и поныне молчит!
  Вскинувшись, странник хотел было что-то сказать, но под насмешливым взглядом ведьмы осёкся, и начал петь третью строфу песни:
; Тень настигает солнце. Тихо в часы заката. То, что ушло – вернётся… пусть не таким, как когда-то!.. Знаю – у зла нет власти, пламя в груди я несу… Мальчик мой, солнце и счастье… я дотянусь и спасу!..
; Наивен сверх меры и столь же упрям, - усмешка. – Вы сгинете оба – пора бы смириться! Не вспомнит никто не имён и не лиц ваших… Просто признай свою жизнь, как ошибку – ведь всё было зря!
  Силльвей, чуть улыбнувшись, покачал головой.
; Хорошо, - мотнула она головой, раздражаясь. – Если слово не бьёт…
; Ты проиграла поединок, - шепнул странник, продолжая улыбаться – отчаянно и безнадёжно. – Сможешь ли это принять?..
; …то у меня есть и другие подручные средства! – выкрикнула она, замахиваясь ветвью, как хлыстом.
   Бродячий Ветер обречённо прикрыл глаза.

  Понемногу начинало светлеть. Силльвей, скорчившись, лежал у корней дерева, рядом с которым провисел полночи. Сон бежал от странника. От одежды его остались лохмотья, всё тело было испещрено кровавыми росчерками и отзывалось болью при малейшем шевелении. Глядя в лицо спящей рядом ведьмы – в лицо своего младшего товарища – заклинатель отчаянно пытался вспомнить и произнести хоть что-то из тех изгоняющих песен, которым Зиттрин в своё время обучил его. Но тщетно! Слова заклятий если и вспоминались, то никак не хотели складываться в строфы, а если и складывались – сотрясали воздух впустую. Ведь для того, чтобы изгнать духа, нужно чувствовать его перед собой. Но Мирутеви, устав, ушла отдыхать куда-то в глубины души собственного сына. Она была здесь – но в тоже время она была где-то очень далеко.
; Рин!.. – Бродячий Ветер подполз ближе к спящему подростку. Руки заклинателя были скручены спереди, поэтому он смог прикоснуться к лицу своего друга, взять его в свои ладони. – Прошу тебя… вернись!..
  Некоторое время ничего не происходило. Но вот маленький ирртей судорожно вздохнул и поёжился.
; Холодно… - выдох. Закрытые глаза на мертвенно-бледном лице. – Останови всё это… Убей меня!..
; Рин?..
; Видел её сны… видел, как она собирается расправиться с тобой… - приоткрывшиеся глаза тускло блеснули жёлтым. – Это ужасно… я не хочу тебе вредить… но не могу вмешаться!.. Что я натворил?.. – тихий вздох, похожий на стон.
; Рин… останься!.. – Силльвей бережно прижал к себе подростка.
; Не могу!.. Сейчас она проснётся, и…
; Развяжи меня, - настойчиво попросил Бродячий Ветер. – Я принесу снадобья и попробую её изгнать!
; Я… - подросток против воли запрокинул голову. Заклинатель обречённо вздохнул, предчувствуя перемену. – Я сама принесу всё необходимое! – бодро сообщила Мирутеви, улыбаясь. – И мы продолжим!
; Уходи прочь! – неожиданно звонко выкрикнул Силльвей, ударяя её сложенными щепотью пальцами обеих рук в солнечное сплетение. – Покинь это тело, злой дух, и не возвращайся более!
   То, что Бродячий Ветер сделал сейчас, не рекомендовалось к применению всеми без исключения школами заклинателей духов. Изгонять кого-либо, кто  заведомо сильнее тебя на одной силе воли, без ингредиентов и приспособлений, было чревато неприятными последствиями, такими, как внезапная потеря сил, проблемы со здоровьем и – изредка – уменьшение магического дара. Но положение было отчаянным, терять оставалось нечего. И Мирутеви от неожиданности отшатнулась. Какой-то миг можно было видеть вторую тень за спиной подростка – это дух его матери балансировал на краю изгнания. Силльвей замер, затаив дыхание. Весь лес замер вместе с ним.
   Увы, воля чёрной ведьмы оказалась сильнее воли заклинателя.
; Ты рук-то не распускай, пища моя, - скучающе молвила она. – А впрочем…
  Неуловимо-быстрым движением она схватила странника за руки и переломила их, будто тростинки. От боли в глазах у Бродячего Ветра потемнело, и он не сразу разобрал, что громкий крик, что разносится над поляной – его собственный.
; Сам виноват, - оттолкнула его от себя Мирутеви. Силльвей рухнул навзничь, как скошенное деревце. Он стискивал зубы, сдерживая крики. – Надо было просто признать поражение вовремя, да в сторону отойти… так ведь некоторым охота погеройствовать! – она раздражённо мотнула головой.
; Тебе… не понять!.. - судорожный вздох.
; Не очень-то и надо! – усмешка. Меж делом чёрная ведьма начала плести что-то вроде большой паутины, параллельно земле и в метре над ней. Кинув взгляд в сторону теряющего сознание заклинателя, нахмурилась и, подойдя к жаровне, налила из котелка в кружку ещё немного зелья.
; Пей, дурак, - разжав ему зубы, мёртвая ирртея влила внутрь ярко-алую жидкость. – Совсем скоро мы займёмся чем-то действительно серьёзным. Тебе не понравится, но ты оценишь!
   Распутав ставшие бесполезными нити на его, израненных в кровь запястьях, чёрная ведьма по очереди сломала заклинателю и обе ноги. И снова его крики долго разносились над поляной.
; Ты про чёрный иглолист что-нибудь слышал? – как бы меж делом поинтересовалась Мирутеви, вплетая избитое, изломанное тело странника в паутину и закрепляя его там.
   Силльвей побледнел ещё больше.
; Нет… даже ты не посмеешь его пробудить… - выдохнул он.
; Как раз таки я и посмею! – победно сверкнула усмешкой мёртвая ирртея. – Кому, как не мне – сам подумай?
; Не буди его!..
; И от кого я это слышу? – рассмеялась Мирутеви; нагнувшись, она высадила мелкие чёрные ростки в землю, прямо под его спиной и полила их своей кровью. – От неудачника, который не смог толком выучиться на заклинателя, зато заступился за ирртея с порченой кровью и который бесславно сгинет здесь, брошенный всеми…
; Я сам на это пошёл!.. – крик отчаяния. – И ничего ещё не закончилось – слышишь?!..
; Слышу, слышу, - недобрая улыбка. – Конечно, всё ещё только начинается… А когда чёрный иглолист заключит тебя в свои объятия – может статься, выпущу ненадолго этого бесполезного ребёнка: пусть полюбуется на тебя!
; Рин… прости меня… - странник запрокинул голову, чтобы невольные слёзы не катились по его лицу. – Я так тебя подвёл…

Ночь шорохом полна.
Так раздражает свет!
с рассвета дотемна
покою нет как нет
я зябну в суете
летящих мимо дней
что жизнь, что горсть песка -
их нет в моих руках
но пламя снится мне...

   День выдался серым и промозглым. Иногда начинало моросить – и тогда тело незадачливого заклинателя пробирала дрожь. Мирутеви на время оставила его в покое. Бросив свою жертву распятой на нитях паутины, чёрная ведьма села рядом медитировать. В чужом, хоть и родном ей по крови теле, заклинания давались ей большой потерей сил.
   Что же такое чёрный иглолист, почему его так испугался Бродячий Ветер?
   Весхины, с которыми страннику доводилось знаться, поделились с ним кое-чем из своих знаний. Всё, что росло на Срединном континенте, имело свой исток в земле и своё назначение в мире – но были и запретные растения. Что-то из того, что в своё время вывели ирртеи у себя на родине.
   И привезли с собой при переселении на радость Силам Изменяющим и к ужасу для всех остальных разумных рас.
   За минувшие с той поры тысячелетия почти все из тех растений были безвозвратно уничтожены. Но некоторые уцелели.
   Итак, чёрный иглолист. Тонкие веточки чёрного цвета с тончайшими листьями-иголками на них. Очень быстро растёт. Проницает на своём пути любые преграды. Кровью не питается, но оживляется, почуяв перед собой живую плоть. Обладает зачатками разума, что позволяет ему при прорастании сквозь тело живого существа, обходить стороной жизненно важные органы, таким образом, продлевая агонию жертвы. Питается болью, накапливая её в корнях. Раны, нанесённые чёрным иглолистом, с трудом заживают. Человек, умерший в его объятиях, становится частью этого искажённого растения – и последствия зачастую непредсказуемы. Посаженный единожды, крайне быстро разрастается и способен выморить целые области. Такой вот занятный кустик.
   И теперь его ростки, будучи разбуженными и почуяв близкое тепло человеческого тела, тянулись к нему, вырастая практически на глазах.
; Тебе страшно? – чёрная ведьма поводила ладонью над глазами заклинателя, с любопытством вглядываясь в его лицо. Медитация ей быстро наскучила, и она раздумывала, не продолжить ли играть со своей жертвой. – Или боль приглушает страх?
Молчание.
; Ладно, не хочешь – не говори, - Мирутеви медленно обошла паутину, двигаясь против солнца. – Чего бы ещё с тобой такого сотворить?
; Зачем?.. – вздох. – Зачем тебе… это всё?..
; Кроме того, чтоб расквитаться с вами двумя? – усмешка. – Хочу, чтоб они меня заметили!
; "Они"?..
; Великие предки, координаторы моего народа! – чёрная ведьма притопнула ногой. – Интересно? Они оставили меня здесь, когда я была совсем юной! Разбросали оставшихся детей нашего исчезнувшего рода по всей этой жалкой планетке… а сами ушли! Ушли в иные пространства, заклинатель! Они бросили нас… бросили меня здесь совсем одну! – на лице её проступил нешуточный гнев. – Сказали, что однажды я всё пойму – и тогда смогу присоединиться к ним! Но что я должна понять?!..
; Тяжело… тебе, - вздох, в котором слышится ирония. Синие глаза бездумно смотрят в небо.
; Навсегда оказаться запертой в этом диком мирке – что может быть страшнее? – крик. – Летели годы. Я постигла все колдовские науки, к которым мне оставили доступ, а потом – те, к которым доступ был запрещён. Я выследила и убила одного за другим всех остальных ирртеев, оставленных в этом мире… мне так хотелось, чтобы предки заметили меня и признали равной себе!.. Но они не отвечали мне… не замечали меня!
; Возможно ли… что ушедшие от мира стали ставить доброту превыше силы?.. Это бы многое объяснило…
; Что за глупое предположение?! Предки не могли так низко пасть! – возмущённо воскликнула Мирутеви. – Те, кто наводили ужас на этот мир и на десятки сопредельных миров, не могли бросить всё, чем жили и… подобреть! – не выдержав, она подлетела к страннику вплотную, и уставилась ему в глаза. – Ты это всерьёз?
; Да, - он не отвёл взгляда. – Шанс что-то пересмотреть в себе, что-то исправить… есть у всех. Даже у тебя, дочь Бездны. Подумай над этим.
; Глупец, - она раздражённо мотнула головой. – Меня окружают одни глупцы… как это утомляет!
  Отойдя куда-то в сторону, она быстро вернулась, принеся в кружке какое-то питьё, на этот раз – синего цвета.
; Выпьешь это – будешь спать до вечера, - пояснила она, поднося кружку к губам своей жертвы. Бродячий Ветер осушил предложенное ему питьё. Глаза его сверкнули изумлением – боль начала униматься.
; Не ожидал… - покачал головой он.
; Я и не думала жалеть тебя, заклинатель, - с усмешкой обернувшись, она тряхнула копной волос. – Чёрный иглолист растёт быстро. Скоро вы с ним познакомитесь!
; Мы и без того знакомы, - вздох. – Мне одно непонятно. Зачем тебе потребовалось рожать ребёнка – ведь он забрал твою жизнь? Это тоже было сделано с целью привлечения внимания предков? – не удержавшись, Силльвей зевнул.
; Это были мои далеко идущие планы на тот момент, - мечтательно вздохнула чёрная ведьма. – Мне хотелось поднять хотя бы часть этих примитивных людей на свой уровень. Влиться в их семью… и создать вместе с ними народ, что по мудрости и могуществу не уступил бы самим великим предкам! – она невесело улыбнулась. – Но масло никогда не смешается с водой. Мои планы были изначально обречены на поражение. Как и я – на бесконечное, гложущее душу одиночество, - улыбка её стала совсем горькой.
; Отпусти ребёнка, - предложил Силльвей, тщетно сопротивляющийся сну. – И отпусти меня. Мир примет тебя, так же, как принял Рина – если ты раскроешь миру своё сердце. Перестань убивать, и со временем ты забудешь о том, что такое одиночество… - он снова зевнул.
; Заманчивое предложение, заклинатель, - недобро улыбнулась Мирутеви. – Но я вынуждена его отклонить. Когда чёрный иглолист, взращенный на твоих костях, заполонит весь Срединный континент, и Силы Хранящие ополчатся против меня… тогда даже предки не смогут остаться в стороне! Я ещё добьюсь своего!
  Бродячий Ветер ничего не ответил. Он спал.
  Улыбнувшись, чёрная ведьма срезала с него остатки одежды и, омочив полотенце в ручье, стёрла кровь с ран.
; Такие, как ты, редко встречаются во всех мирах, заклинатель, - меж делом промолвила Мирутеви. – Те, кто идут впереди и, как правило, гибнут первыми… вспыхивая на короткий миг, как звёзды, - она мечтательно прикрыла глаза. – Светись ярче, гори в агонии дольше… греясь у этого костра, я хотя бы ненадолго забуду о своём бесконечном одиночестве.
Вздохнув, она улыбнулась и снова села рядом медитировать.

вот разомкнуть бы круг,
переступив себя!
я - враг свой, я - свой друг
мне сны заменят явь
тоска по пеплу лет
их не вернёт назад
вновь сердце рвёт рассвет,
да только сердца - нет!

...и скука - вот мой ад.

К вечеру чёрный иглолист дорос до спины Силльвея, и начал прорастать внутрь. Крики над поляной не смолкали почти ни на миг, и Мирутеви сбилась с ног, поднося своей жертве снадобье.
; Гляди-ка, некоторые ветви успели прорасти сквозь тебя, заклинатель, - смеясь, сказала чёрная ведьма ему примерно в середине ночи. – Как бы ты не закончился слишком быстро. А то я только начинаю входить во вкус!
   Бродячий Ветер ничего не отвечал. Он уже почти не воспринимал ничего вокруг себя, и держался только на остатках воли.
; Признай, наконец, что с самого начала взвалил на себя задачу не по силам. Ирртей есть ирртей, даже если кровь его и нечиста – такого не перевоспитаешь. Выродки, чудовища, исказители – как бы вы нас не называли, всё это – правда, - смех. – И не притворяйся, что тебе к сердцу прикипел этот малолетний эгоист – опекая его, ты преследовал свои интересы!
Силльвей молчал. Ничто не указывало на то, что он вообще слышит свою собеседницу.
; Хорошо, будет тебе и последнее подтверждение, заклинатель. В знак моего к тебе расположения, - смех. – Я выпущу ненадолго наружу дух своего сына – и он сам, своими руками убьёт тебя.
Странник чуть шевельнулся.
; Он это сделает, не сомневайся – ибо моя кровь в нём сильна, и с моей волей не совладать ему, - усмешка. – После чего я дам ему ещё немного времени на осознание содеянного. А потом окончательно выпью его душу!
; Не смей… - еле слышно.
; О, так ты ещё можешь говорить? – усмехнувшись, чёрная ведьма взяла его за подбородок, приподнимая голову. Её когти оставляли глубокие царапины на его коже. – А, по-моему, я очень хорошо придумала. Ты же сам хотел напоследок повидаться с моим сыном, заклинатель. Трогательная встреча двух друзей – что может быть лучше?
; Как, интересно, может судить об этом та… кто бесконечно одинока?.. – вздох.
  Изменившись в лице, Мирутеви наотмашь ударила свою жертву по щеке. Голова странника бессильно свесилась вниз.
; Что, обязательно надо было меня кольнуть тем, что от меня услышал?! - прошипела она, в напрасной злобе тщась опровергнуть сказанное. – У меня ведь есть весь этот мир… и все сопредельные миры в придачу! Я общаюсь с богами на равных, а вы, смертные – игрушки и пища для меня…
; Но нет той пищи, что заглушит голод одиночества и тщетные амбиции уймёт, - слабая улыбка мелькнула на лишённом красок лице. – Равная богам? Я вижу маленькую девочку, которая забралась в тёмный чулан, плачет там, хочет, чтобы её нашли… хотя давно бы могла сама выйти. Как вышел Рин… Вы с ним совсем не похожи!..
; Хватит! – крикнула Мирутеви. – Душу тебе излила – а в ответ одни насмешки? Не потерплю! Пришло время сгинуть!
; Посмотрим же – для кого из нас пришло это время, - еле слышно, себе под нос. На лице расцветает улыбка. – Отец, тётя Ороми, Йраннун, маленький Рин… Я люблю всех вас, я продолжу смеяться и петь!..
  Мирутеви меж тем опустила голову. Что-то тёмное, темнее ночной черноты, вылетело из её груди – и тенью замерло у ног. Но в следующий миг мнимая тень поднялась бестелесной, полупрозрачной фигурой, встав за спиной подростка.
   Голова поднялась. Распахнулись жёлтые глаза… в изумлении расширились.
; Оро'ви?.. – потрясённо выдохнул маленький ирртей. – Ты… в порядке?..
  Но странник не отвечал, в очередной раз, потеряв сознание от истязаний и общего упадка сил.
; Силльвей! – Рин попытался броситься к нему, но не смог сделать и шага.
  Зато развернуть голову вполоборота назад ему удалось. С ненавистью глядя на весело смеющийся дух своей матери, он прошипел:
; Ты… Это ты сделала с ним?!..
; А ты видишь здесь кого-то ещё, дурачок? – снисходительная усмешка. – Не принимай всё близко к сердцу, которого у тебя, кстати, нет. Поговорим о деле.
; О… деле?..
; Хочу всё-таки взять тебя в подручные. Работы непочатый край – боюсь, не справлюсь!
; А… тело?
; Возьмёшь себе женщину, родите мне дочь – тоже, проблема!
; Не хочу… в подручные!.. – яростно сверкнули его глаза. – Что ты несёшь, мать?!..
; А ты подумай, как следует куцым своим умишком, - скучающе молвила Мирутеви. – Это – хорошее предложение, от такого не отказываются. Ты не сгинешь, но станешь одним из нас, ирртеев. Увидишь все эти миры, все их тайны без прикрас, и всё живое склонится перед тобой в ужасе и почтении. Ты станешь по-настоящему свободен…
; Свободен есть тех, кто слабее меня? – резко. – Его, например? – кивок в сторону бесчувственного Силльвея.
; Дурачок, - усмешка. – Не путай пищу с равными себе.
; Пищу?.. Оро'ви – мой друг!
; Все смертные – игрушки или пища нам, исказителям. Прими это, Рин – и следуй за мной.
; Я не…
; А перед тем, как мы покинем это скучное место… убей его, - в руки подростку ложится нож, будто бы сотканный из теней.
; Я… ослышался?.. – Рин поморгал, пытаясь осмыслить услышанное. – Ты…
; Подойди и убей его, сын мой, - в голосе чёрной ведьмы было что-то, заставившее подростка сдвинуться с места и сделать шаг, а потом другой – к паутине с распростёртым на ней странником. – Ороси свои руки кровью человека, которого полюбил, искупайся в ней, съешь его сердце, поглоти его душу! Только так ты сможешь превзойти свою человечность, отказаться от досадных ограничений. Привязанностей нет. Слабостей нет. Прими это, и ты станешь совершенным!
; Совершенным… и бесчувственным? – в жёлтых глазах подростка – смятение. Помимо своей воли, он уже вплотную подошёл к паутине, и занёс странный колдовской нож над склонённой головой Силльвея.
; Совершенным и безупречным, - ободряюще улыбнулась Мирутеви, отставая от него всего на полшага. – Ну же, сын мой, сделай это! Загляни в Бездну, позволь ей преобразить тебя!
  Рука с ножом медленно двинулась вниз. Желтые глаза расширились в ужасе.
  И тут Силльвей поднял голову, встретившись взглядом со своим подопечным. Он улыбался – рассеянно и немного виновато.
; Рин… - еле слышный шёпот. – Напомни себе, что мир этот – примет нас…
  Жёлтые глаза загорелись ярче, сбрасывая с тела власть мороков. Нож в его руках загорелся жёлтым, будто факел.
; Сострадания вестник… ты живёшь в моих песнях!.. – голос маленького ирртея вознёсся до крика. Извернувшись, он пронзил колдовским ножом не ждавший такого поворота бесплотный дух своей матери. И упал на четвереньки, не удержавшись на ногах.
; Не-е-е-т!.. – отчаянный крик прозвенел над поляной, ломая деревья и болью отдаваясь в ушах. Порыв ветра разорвал на части то, что ещё оставалось от призрака Мирутеви – и окончательно развеял её.
  Стало очень тихо.
; Всё… кончено?.. – Рин поднял голову. Поднялся, озираясь по сторонам. – Поверить трудно… Что я… что мы одолели зло, которое отравляло мне жизнь… это свершилось!
  Он замер, схватившись руками за голову. Пошатнулся, но устоял на ногах.
; Что… со мной?.. – простонал подросток. – В голове будто бы… разом сотни книг распахнулись. Книг, которых я никогда не читал. Мест, в которых я ни разу не был…
  Прикрыв глаза, он подошёл к паутине, и провёл рукой по телу растянутого там странника, задевая иглы проросших насквозь ветвей.
; Растение, выведенное в мире Иррт'у… на моей родине, - тихо проговорил Рин. – Чёрный иглолист. Прорастает сквозь тела любых живых существ, и очень неохотно разжимает свои объятья. До некоторой степени разумен…
  Распахнув глаза, маленький ирртей повелительно воскликнул:
; Это – моя добыча. Этот человек принадлежит мне. Подите прочь!
  Иглы-листья втянулись обратно, выходя из тела Бродячего Ветра. Из груди того вырвался новый крик – вернее хрип.
; Потерпи, Оро'ви, - Рин положил ладонь ему на лоб. – Если какие-то из его игл останутся внутри, потом только хуже будет… Прочь уходите, прочь!
  Вскоре все ветви и побеги растения, как-то съёжившись, прижались к земле. Можно было подумать, что куст с опасением разглядывает неведомо откуда взявшегося хозяина, гадая, что от того можно ждать.
   Щелчком пальцев, отозвав ловчие нити, Рин бережно подхватил начавшее было падать тело странника. Пересёк поляну, подойдя к шатру – ведьма не заинтересовалась им, и тот простоял нетронутым все эти сутки. Вытащив из шатра коврик-лежак, маленький ирртей осторожно положил друга на него. Присел рядом, внимательно разглядывая его.
; Я всё помню, - нахмурился подросток. – Помню, как калечил тебя… хотя и не я это был! Память моей матери… стала частью меня, - он задумался. – Может быть, я смогу тебя вылечить, Оро'ви?..
   Рин провёл ладонью по щеке заклинателя, с тревогой вглядываясь в его лицо. Тот лежал, не подавая никаких признаков жизни и, как показалось маленькому ирртею, даже перестал дышать.
; Оро'ви… очнись!.. – дрогнувшим голосом воскликнул он, смахивая с глаз непрошеные слёзы. – Неужели теперь, когда мы победили её, совершив невозможное… неужели после всего этого ты решишься оставить меня?.. Не смей!..
; Рин… - еле слышный шёпот. Синие глаза с трудом приоткрылись. – Как я рад… снова видеть тебя…
; Держись, слышишь! – подросток легонько сжал его предплечье, заставив странника поморщиться от боли. – Я сейчас же тобой займусь!
; Аптечка в ящике… нижний отсек, - тихий шёпот.
; Я помню, - Рин мотнул головой. – Всё, что в ней есть, сейчас бесполезно! Я должен вспомнить что-то действенное…
   Метнувшись к жаровне, он смешал красную и синюю жидкость, тщательно выверяя пропорции. Вернулся обратно с неполной кружкой жидкости приятного сиреневого цвета. Приподняв голову Силльвея, заставил его выпить всё.
; Сейчас тебе станет легче, - пообещал маленький ирртей. – Смесь этих двух снадобий должна обладать болеутоляющим и тонизирующим действием… Ну как, получилось?
; Вполне, - медленно кивнул Бродячий Ветер. – Я тут тоже кое-что вспомнил… Я могу позвать на подмогу весхинов!
; Ух, ты! – завороженно протянул Рин. – Постой, а почему ты не вспомнил об этом раньше? Глупый Ветер, мы оба чуть было не погибли – а ты забыл про тех, кто могли нам здорово помочь?!
; Они пришли бы помогать… только мне, - помедлив, шепнул Силльвей. – Не делая разницы меж твоей матерью… и тобой, маленький Рин! Я не мог на это пойти…
; Ясно, - кивнул подросток. – И почему-то это совсем меня не удивляет! – усмешка. – Зачем же ты хочешь позвать их сейчас?
; Весхины могут исцелить меня… и тебя, если в том есть нужда, - странник внимательно осмотрел младшего товарища.
; Ну, так зови их, - мотнул головой Рин. – Скорее зови! Не убьют же они меня, ни о чём не спрашивая? А я пока пойду, разберусь с тем кустом! – в глазах его заплясали недобрые огоньки.
; Чёрный иглолист очень опасен… ты хочешь уничтожить его?
; Да, - короткий кивок. – Я сожгу его, Оро'ви – за то, что он посмел прорастать сквозь тебя! Это непростительно!
  И маленький ирртей стремительно унёсся на другой край поляны.
  Заклинатель вздохнул. На губах его мелькнула слабая улыбка.
; Весхины, дети лесных чащ… Если наша с вами дружба по-прежнему крепка, придите сюда и исцелите меня. Но не смейте трогать Рина лишь за то, что он ирртей, весхины! Я жизнью своей ручаюсь за него…
Речь его прервалась, голова бессильно упала на бок. Бродячий Ветер снова потерял сознание.

; Тебе не место здесь, - сурово произнёс Рин, проводя рукой над съёжившимся от страха кустом. – Я не желаю тебе зла, но тебе придётся сгинуть. И пусть из твоего пепла вырастет хоть что-то безобидное!
   Жёлтые глаза его ярко вспыхнули – и словно в ответ на это чёрный иглолист заполыхал огнём. Ветви его изгибались, пока не осыпались пеплом.
; Он почти как я, - невесело усмехнулся маленький ирртей своим мыслям. – Чуждая миру форма жизни, чудовище…
; Угроза всему живому, - подхватил его мысль кто-то, неслышно подошедший сзади. – Если сможешь связно объяснить, почему тебе стоит оставить жизнь, мы подумаем над этим.
; О, санитары леса пожаловали! – Рин обернулся к окружившим его полукругом существам. На лице его сверкнула недобрая усмешка: - Отсиживались в тенёчке, не смея переступить дорогу моей проклятой матери, а как маленьких обижать – так вы первые!
; Мы пришли на зов нашего друга Силльвея. Он позвал нас только сейчас.
; Возможно, он не позвал нас раньше, потому что наше вмешательство навредило бы тебе, ирртей.
; Я должен почувствовать себя ещё более виноватым? – усмешка. – Будете его лечить, или только болтать горазды?
; Объясни нам, почему мы должны оставить тебе жизнь, сын Мирутеви?
; У меня есть сердце! – глаза его сверкнули. – И я не разделяю взглядов своей матери!
; Этого недостаточно, - бесстрастно.
; Я не собираюсь никому вредить – особенно теперь, когда её дух уничтожен, и никто в мире не имеет власти надо мной!
; Ты наивен, ирртей, - они окружили его, понемногу сужая круг. Рин, затравленно оглядываясь, отступил к бесчувственному Силльвею и присел рядом с ним. Положил ладонь на лоб своего друга. – Ты наивен. Твоё происхождение рано или поздно разбудит в тебе чудовище – и мир содрогнётся от ужаса.
; Так объясни нам, почему мы не должны тебя выполоть, как представляющий опасность сорняк?
; Потому что рядом со мной – Оро'ви! – подросток повысил голос до крика. – Потому что я люблю его! Потому что он верит в меня! Потому что вместе мы только что совершили невозможное – и будем совершать невозможное дальше! Кучка трясущих листьями идиотов, вы собираетесь лечить моего друга, или и дальше будете угрожать мне уничтожением?! Да вы просто…
; Успокойся, - один из весхинов как-то незаметно приблизился, оказавшись совсем рядом с Рином и Силльвеем. – Выпей вот это, - он протянул ему скорлупу, до краёв полную какой-то прозрачной жидкостью.
; Ну? – спокойно осушив предложенный ему напиток, маленький ирртей вернул скорлупу весхину. – Вкусно, ага. Что дальше?
Весхины переглянулись, шелестя листвой.
; Ты безопасен, - изрёк тот, кто поднёс напиток. – Ты назвал живую воду чащи вкусной. Она взбодрила тебя. Это странно, ведь обычно ирртеи от нашей воды корчатся, теряют силы и даже могут умереть.
; Ну, знаете!.. – начал, было, подросток, но осёкся. Заклинатель слабо пошевелился. – Оро'ви! – Рин вгляделся в лицо своего друга. – Эти ходячие веники уже здесь! Они точно смогут тебе помочь?
; Разумеется… - Бродячий Ветер с трудом приоткрыл глаза. – Приветствую вас, друзья мои… вижу, вы уже успели познакомиться с моим другом и спутником?..
; Выпей, пожалуйста, - весхин протянул страннику скорлупу, которая уже была полна живой водой чащи. Рин приподнял другу голову, и тот осторожно выпил всё. – Мы рады видеть тебя живым, но грустим, видя тебя столь изломанным.
; Мы немедленно перенесём вас обоих к себе. И положим тебя в бочаг с живой водой.
; Мы впустим к себе в дом даже того, кто по крови принадлежит к ирртеям – потому что ты поручился за него, и потому что мы сочли его безопасным.
; Очень вежливо! – фыркнул подросток, собирая вещи и шатёр. – Это после обещания уничтожить-то!
; Рин… - слабая улыбка на лице странника. Весхины соорудили носилки, переплетя собственные руки-ветви меж собой, и очень бережно уложили его на эти носилки. – Не требуй от них слишком многого сразу… Рано или поздно мир примет тебя… как ты поёшь в своей песне.
; Нашей песне! – подбежал к нему подросток. – Где твоя вейола, Оро'ви? Ах, да… - он осёкся и опустил голову. – Тоже моих рук дело…
; Не говори так, малыш, - мягко попросил Силльвей. Рин вскинулся, ловя его взгляд. – Твоей вины в случившемся нет. Это было испытание, страшное испытание – и мы его прошли.
; Из-за меня мы оба чуть было не погибли, - покачал головой Рин, стараясь не отставать от носилок. Вещи он бросил на поляне, но их подхватил кто-то из весхинов. – Обещаю, что так было в последний раз. Обещаю, что больше не стану поступать настолько опрометчиво!
; Радостно это слышать… - улыбнувшись, прикрыл глаза Бродячий Ветер.
  Сознание его померкло.
; Она не только терзала его тело. Она пила его силы. И чёрный иглолист их пил, - грустно сказал один из весхинов, что несли носилки. Уже успев успокоиться, Рин с любопытством разглядывал их. Эти создания были похожи и на людей, и на ожившие деревья, и на что-то ещё…
; Но не вешай нос, друг Силльвея. Ибо мы, весхины, смыслим в исцелении более чем кто-либо ещё в мире.
; Разве что подземные жители ррейанн, твои отдалённые предки и родичи, могут лечить быстро и хорошо…
; Но они так же быстро и хорошо калечат. А мы, весхины – народ незлобивый… О, вот мы и пришли!
  Рин заморгал, пытаясь понять, как так получилось. Ведь они прошли всего десятка два-три шагов по тропе, ведущей через лес – и вот уже леса нет, а вокруг, по поросшей невысокой травой равнине, разбросаны небольшие холмы.
   Светало.
; Не удивляйся так, маленький ирртей, - добродушно прозвенел кто-то из весхинов. – Наш народ умеет ходить через леса и холмы так, будто дальние края находятся друг от друга совсем близко.
; Странник по имени Силльвей – наш хороший друг, и мы обучили его ходить быстрыми путями. Иногда он срезает себе путь. Но чаще любит его удлинять.
; Это я заметил, - хмыкнул Рин, опускаясь в траву. – Ну и ночка выдалась!..
; Вот, возьми ваши вещи, - весхины положили перед ним разобранный шатёр и всё остальное. – Располагайся, друг Силльвея. Воды и плодов тебе принесут.
 Ставя шатёр, Рин с беспокойством и любопытством наблюдал за дальнейшими действиями весхинов. Они положили Силльвея в углубление со странной тягучей розовой водой, что располагалось меж корней нескольких могучих деревьев. Лицо его удерживали на поверхности, омыв только этой розовой водой. Странник спал, так и не придя в себя, но лицо его порозовело, дышал он ровно.
; Что за ванна? – закончив с шатром, Рин подошёл и присел на корточки рядом с углублением.
; Самая лучшая. Заживляющая! – в голосе весхина, сказавшего это, мелькнули нотки гордости. – К полудню будет, как новенький!
; Здорово-то как… - вздохнул Рин, всё ещё с трудом веря в происходящее. Так быстро всё поменялось… - Ого, какая большая седая прядь! Досадно!
 Он подцепил пальцами часть волос Силльвея, с сожалением разглядывая их.
; Часть травы на твоей голове тоже побелела, - сказал весхин. – Хочешь другой цвет?
; А что, можно? – заинтересовался Рин. – Тогда хочу, чтоб у Оро'ви седые пряди волос стали цвета его глаз! Думаю, ему понравится!
; А у тебя, маленький ирртей?
; Оставь такими, - махнул рукой подросток. – Лучше запомню этот урок!
; Всё равно залезай в заживляющую ванну, - махнул рукой-веткой весхин в сторону соседней группы деревьев, где виднелось такое же углубление. – На час-два – не больше. Силы вернутся.
; Да, силы мне не помешают, - кивнул подросток. Бросив ещё один взгляд в сторону спящего Силльвея, Рин отошёл к соседней ванне. Раздевшись, ирртей окунулся в углубление и заворочался, устраиваясь поудобнее. – Силы, чтобы беречь Оро'ви... а то куда это годится? Мы оба чудом не сгинули… и если меня не особо жалко, то его-то за что? – Рин сокрушённо вздохнул. – Ладно… Оро'ви придёт в себя, будем и дальше странствовать – какая разница, куда? Напомню себе, куда б ты ни шёл – я здесь… - он прикрыл глаза, наконец, позволив себе задремать.

   Весхинов они покинули во второй половине следующего дня. Рин нёс за спиной короб с вещами, Силльвей шёл налегке. На лице заклинателя периодически появлялось странное выражение, будто бы он до сих пор не мог поверить в то, что они оба чудом спаслись – и таким же чудом победили дух чёрной ведьмы. Рин с беспокойством косился на друга.
; Хочешь передохнуть, Оро'ви? – раз за разом спрашивал ирртей.
; Не сейчас, малыш… - рассеянная улыбка. – Ближе к вечеру…
  Однако шаги Бродячего Ветра становились всё более неуверенными, и вот, кинув на друга очередной взгляд, Рин увидел, как тот медленно падает, словно подкошенный. Ахнув, ирртей подхватил заклинателя в последний момент и взял его на руки.
; Впереди виднеется неплохой перелесок, Оро'ви, - сказал Рин, вглядевшись в лицо друга – и только потом вперёд. – Думаю, там и остановимся!
  Он не спеша зашагал вперёд, бережно неся Силльвея на руках.
; Тебе… не тяжёло?.. – выдохнул заклинатель, осторожно приобняв друга за шею.
; Смеёшься что ли? – вскинулись вверх чёрные брови. – Ты лёгкий, как пёрышко, мой Ветер! Лежи тихо, мы скоро придём!
; Хорошо… - улыбка. – Прости, что доставляю тебе… сложности…
; Сложности? – смех. – Мне приятно лишний раз позаботиться о тебе, Оро'ви – а ты ещё за что-то извиняешься?
  Однако глаза подростка оставались серьёзными. Он с беспокойством думал, отчего его друг не пришёл в себя окончательно даже после той живительной ванны, которую им обоим любезно предоставили весхины.
; Не переживай, маленький Рин, - не открывая глаз, слабо улыбнулся заклинатель, не то угадав, не то почувствовав ход его мыслей. – Я в порядке… физически. Душевные силы ещё… полностью не восстановились. Должно пройти… некоторое время.
; Я хочу поделиться с тобой душевными силами, - негромко молвил ирртей. – Как мне лучше это сделать, Оро'ви?
; Просто… будь рядом, малыш. Ты и без того сейчас… много для меня делаешь…
; Недостаточно для того, чтобы исцелить тебя, - мотнул головой Рин. – Ладно, придумаю ещё что-нибудь!
  Наконец ирртей добрался до перелеска. Опустив друга на землю, на свой расстеленный плащ, Рин огляделся. За деревьями совсем неподалёку виднелось озеро. Пройдя сквозь болотистый перелесок, ирртей вышел на берег озера. Ноги сразу же припорошило песком.
; Отличное место! – кивнул подросток. – Тут и рыба есть, и ягоды в лесу. Живём!
  Быстро поставив шатёр, Рин перенёс внутрь Силльвея, но входные занавески закрывать не стал – было достаточно тепло и ясно. Вскипятив в самогреющей чаше воды, ирртей заварил травяной чай и, когда тот настоялся – приподнял заклинателя и настойчиво влил в него всю чашку. Бродячий Ветер не сопротивлялся. На губах его по-прежнему играла рассеянная слабая улыбка. Проглотив чай, Силльвей лёг обратно, будто бы хотел уснуть – но глаза его оставались открытыми.
; Оро'ви, ты меня пугаешь, - встревожено бросил подросток, встав на четвереньки и склонившись над другом. – Что я ещё могу сделать, чтобы быстрее поставить тебя на ноги?
   Силльвей смежил веки. Губы его шевельнулись, будто странник пытался что-то произнести.
; Что ты сказал? – Рин склонился ещё ниже, вплотную приблизив своё лицо к лицу заклинателя. - Повтори!
   Внезапно Бродячий Ветер чуть подался вверх, и губы его соприкоснулись с губами ирртея. Рин ошарашенно моргнул, не пытаясь отодвинуться. Машинально он пододвинул ладонь под голову друга, удерживая её в воздухе. В голове ирртея проносились самые разные мысли.
  Синие глаза широко распахнулись, на лице заклинателя мелькнуло ошеломление. Подавшись назад и вбок, он налёг на стенку, и чуть было не опрокинул шатёр.
; Отодвинься от стены, - велел Рин, сам отодвигая товарища обратно на лежак. – Чего это ты, Оро'ви? Места достаточно, зачем вжиматься в стенку?
; Маленький Рин, я… - лицо странника заалело. – Я вовсе не хотел тебя…
; Так ты что, испугался, что я дурное подумаю? – облегчённо рассмеялся ирртей. – А что было дурного? Это же почти как дружеские объятья… только губами!
; Но друзья обычно так не делают… - совершенно смутился Бродячий Ветер.
; Так ситуация сейчас необычная, - хмыкнул подросток. – Ты сильно пострадал в схватке с Мирутеви. Тебе надо восстановить душевную энергию… а я могу тебе её так передать! – лицо ирртея просияло от догадки. Широко улыбнувшись, Рин решительно склонился над Силльвеем. Тот выставил вперёд руки в слабой попытке отодвинуть от себя подопечного, но ирртей схватил его за запястья, развёл руки в стороны и прижал их к лежаку. – Если смущаешься, закрой глаза, Оро'ви. Я хочу тебя вылечить!
   Вновь их губы встретились. Но пронзительно-синие глаза заклинателя так и остались широко открытыми. В них плескалось ошеломление и, если как следует вглядеться… радость?..
; Ну как? Тебе лучше? – нетерпеливо спросил Рин, вглядываясь в лицо Бродячего Ветра. После поцелуя ирртей ощутил лёгкое головокружение и намёк на слабость, но вёл себя, как ни в чём не бывало. – Я смог хоть тебе что-то передать?
; Это удивительно… но у тебя действительно получилось поделиться со мной силами души, маленький Рин… - изумлённо проговорил Силльвей, прислушиваясь к себе и своим ощущениям. – Никогда бы не подумал, что… это может получиться у кого-то с первого раза, без тренировок… - он зашевелился, собираясь сесть. Младший товарищ отпустил его руки и помог подняться.
; Что удивительного, если с момента знакомства меж нами – созвучие? – хихикнул подросток. – Сам же говорил…
; Да, малыш, - медленно кивнул заклинатель.
; Я заварю чаю? – предложил Рин.
; Буду очень тебе признателен… - посветлело лицо Силльвея.
 Через некоторое время оба они сидели у входа в шатер, и пили травяной чай, который ирртей заварил и немного настоял. Приятную горечь травяного сбора оттеняли нотки сладких корешков.
; Вот видишь! Ты вроде как немного ожил – и это здорово, Оро'ви! – широко улыбнулся Рин, глядя на заклинателя. – Как хорошо, что ты мне подсказал, чего тебе не хватает!
; Мне так неловко… - Силльвей опустил голову.
; Будешь смущаться – повторю! – шутливо пригрозил подросток. Обхватив друга за плечи, ирртей придвинулся к нему. Положив голову на плечо заклинателю, вкрадчиво шепнул: - Мне ведь даже понравилось…
; Не стоит! – Бродячий Ветер моментально оказался на ногах, а его подопечный, не ожидавший такого резкого движения, откатился в сторону. – Я в полном порядке, маленький Рин, и я сейчас допью чай и… буду играть на вейоле!..
; Отличная идея! – хлопнул в ладоши ирртей. – Тогда я буду танцевать!
   Так они провели остаток дня и вечер. После песни и танца, один из друзей подался в лес на тихую охоту, другой же остался у озера. В лесу Рин собрал довольно много грибов и ягод, а Силльвей, спокойно сидя у озера с удочкой, поймал несколько рыбин. Когда солнце коснулось краем горизонта, товарищи встретились у шатра, похваставшись друг перед другом трофеями… вернее, хвастался Рин. Оценив улов, он забрал рыбу у Силльвея, быстро разделал её, развёл огонь и поставил на костёр вариться похлёбку в котелке. Бродячий Ветер тоже хотел принять какое-то участие в приготовлении ужина, но младший товарищ, отрицательно мотнув головой, насыпал заклинателю полную чашку ягод, в другую чашку налил чая и велел сидеть спокойно. Опешив, Силльвей кивнул и принялся неторопливо есть ягоды.
; Ну что, укладываемся? – похлёбка была съедена, посуда вымыта и сложена на полку короба. – Тебе надо больше спать, чтобы окончательно восстановиться, Оро'ви!
; Я действительно ступил бы сейчас на дорогу сна… но тебе вовсе не обязательно засыпать вместе со мной, малыш – ведь ты привык ложиться позднее…
; Я сегодня тоже устал, и хочу отдохнуть! – хихикнул Рин, разлохмачивая узел волос товарища. Тот вынул иглу, окончательно распуская причёску. – Пошли спать!
  Маленький ирртей сдвинул оба лежака вместе и набросал сверху пледов. Уложив друга, он обнял его и укрыл пледами их обоих.
; Это чтобы ты скорее окончательно восстановился! – пояснил Рин, подтыкая пледы со всех сторон. – Уютно? – Он широко улыбнулся.
; Маленький Рин… - синие глаза глядели на подростка с сочувствием. – Твоей вины в случившемся нет. Пожалуйста, не чувствуй себя виноватым!
; Оро'ви! – жёлтые глаза сузились. – Это моё дело, кем себя чувствовать! Мы могли дойти до твоей тётки, как ты и предлагал – но я решил, что сами справимся! Вот и справились… - пальцы ирртея бродили по оголённой спине заклинателя, ощупывая каждый из множества шрамов, оставленных Чёрным иглолистом. Много маленьких круглых воронок…
; Перестань! – Силльвей мягко перехватил его руки, отводя их в сторону. Оправил рубашку и лёг на спину, мечтательно глядя в потолок. – Тётушка Ороми не сказала наверняка, что справится. Возможно, тонкий, как волос, острый, как лезвие меча путь, которым мы с тобой прошли… был единственным. И теперь всё позади!
; Так хочется в это поверить… - задумчиво. Взгляд исподлобья: – А что мы будем делать дальше, Силльвей? Куда пойдём?
; Давай наведаемся ко мне домой, малыш. Я так давно ушёл оттуда…
; А давай! – кивок. – Будет интересно!

   Рин проснулся среди ночи – неожиданно для себя самого. Подросток моргнул пару раз, пытаясь понять, что его разбудило – и услышал тихий, еле слышный стон рядом с собой. Нахмурившись, Рин зажёг светляк – и осторожно поднёс его к лицу заклинателя. Другую руку ирртей положил на лоб другу, убирая оттуда синюю прядь волос.
; Оро'ви, очнись! – негромко позвал товарища Рин.
  Губы заклинателя были плотно сжаты в одну линию, глаза зажмурены. Он был напряжён, натянут, как струна – но при этом продолжал держаться, в одиночку противостоя накинувшимся на него кошмарам. И если бы не слетевшие с его губ почти неразличимые стоны, Рин мог бы спать до самого утра, не догадываясь о беде, постигшей друга.
; Оро'ви, я здесь, - тихо, но отчётливо произнёс последний ирртей Севера. – Я здесь, и я всегда тебя оберегу!
  Рин сел и положил голову товарища к себе на колени. После чего ирртей взял Солнечную флейту, и начал тихо выводить песнь-успокоение и песнь-исцеление. Он выводил эти две незамысловатые мелодии, переплетая их меж собой, и Бродячий Ветер, не просыпаясь, постепенно пришёл в себя. На лице заклинателя появилась улыбка, тело его расслабилось. Свернувшись калачиком, он обнял колени Рина и уснул – спокойным сном, без кошмаров.
   Ирртей играл на флейте ещё какое-то время – для подстраховки, и чтобы собраться с мыслями. Наконец, снаружи начало светлеть, и послышались голоса ранних птиц.
; Доброй ночи, Оро'ви, - ирртей убрал Солнечную флейту и вытянулся рядом с другом, обнимая его. – Я здесь, я рядом с тобой – а ты рядом со мной, и каждый из нас не одинок. Мы справились с мёртвой ирртеей… твои кошмары – лишь затихающее эхо её отзвучавшей песни, - подросток улыбнулся. – Я буду играть тебе на флейте, пока ты окончательно не выздоровеешь… а когда ты придёшь в себя – я перестану чувствовать себя виноватым! – Рин вгляделся в лицо спящего друга. Тот чему-то улыбался во сне. – И, кажется, это произойдёт скоро!
  Хихикнув, маленький ирртей прижался к заклинателю, и почти тут же уснул.


14. О возвращении в Араваль

  Быстро пролетевшая осьмица сокращённого пути – у вот уже потянулись предгорья.
; Как называются эти горы, Оро'ви?
; Окраинные.
; Почему?
; Они же на северной оконечности Срединного материка. За ними находится Великое море.
; А за Великим морем?
; Северный континент. Слышал, там холодно даже в летние годы, а уж зимой…
; Значит, туда пока что не пойдём, - усмехнулся Рин. – А что насчёт Южного Берега?
; Там я тоже ещё не был, Рин, - вздохнул Силльвей.
; Ты исходил вдоль и поперёк весь Срединный Материк, а вздыхаешь так, будто всю жизнь дальше двора своего дома не уходил, - подколол его ирртей. – Доберёмся ещё и до Южного, и до Северного берега – было бы желание!
; Что ж, радостно это слышать, - улыбнулся Бродячий Ветер.
  Они уже который час шли по лесу, по тропе. Казалось, лес и не думал кончаться.
; Осталось недолго, - пообещал Силльвей в ответ на очередной упрёк товарища. – Видишь, день уже клонится к вечеру – значит, большую часть леса мы миновали…
; Смотри – никак мы кого-то нагоняем! – приглядевшись, воскликнул Рин. – Кто-то идёт по тропе впереди нас!
; Кто-то из долины, быть может, обратно возвращается? – предположил Силльвей.
   Вскоре они нагнали неизвестного. Услышав за спиной шаги, тот остановился и обернулся к ним.
; Доброй дороги, странники! – улыбнулся темноволосый человек с совершенно не запоминающимися чертами лица. – Издалека ли к нам?
; Издалека, - кивнул в ответ Бродячий Ветер. – Кто ты, добрый человек? Я родом отсюда, но не могу вспомнить твоего лица.
; Просто скромный травник, не так давно перебравшийся в эту долину, - чуть склонил голову тот. – Можете звать меня Велх.
; Как пожелаешь, - ответил странник. – Что до наших имён, то я – Силльвей, а моего друга зовут Рин. Мы хотели бы нанести визит советнику Орсиллю. Дома ли он?
; Разумеется, - кивнул Велх. – Давайте, я провожу вас, - с этими словами травник зашагал впереди них по тропе.
Рин, остановившись, дёрнул Силльвея за руку.
; Не нравится мне этот травник, Оро'ви, - громко шепнул он.
; Да и мне тоже что-то неуловимое кажется странным… будто бы этот Велх – не совсем тот, за кого себя выдаёт.
; Ну, это – само собой, - кивнул ирртей. – Тут другое… я как будто бы встретил родню со стороны матери. Кого-то, подобного себе!
; Думаешь, не стоит идти за ним? – осторожно поинтересовался Бродячий Ветер.
; Эй, странники! – донеслось до них уже издалека. – Что-то вы отстали!
; Догоняем! – крикнул Рин. – Есть мысль, - вполголоса продолжил он, обращаясь к другу. – Попробуй посыпать его усмиряющим снадобьем. На человека оно не подействует, так ведь? Извинимся если что за глупую шутку… а вот если это кто-то из моего народа, или же дух, захвативший чужое тело…
; То это его остановит, - кивнул Силльвей. – Пойдём, Рин!

; И что, долго вы странствуете? – поинтересовался Велх, когда они нагнали его.
; Весну и лето, - проговорил Силльвей.
; А хороши ли дороги зимой?
; Не слишком хороши. Холодно становится.
; И что за дело у вас к Орсиллю?
; Хочу поговорить с ним. Хочу… попросить прощенья!..
   С этими словами Силльвей осыпал травника усмиряющим порошком и выкрикнул останавливающие движение слова.
   Велх повалился навзничь. Что-то лёгким дымком отделилось от него и улетучилось. Рин и Силльвей, одинаково изумлённые, глядели на мнимого травника. Улетучилась личина. Лежащий на земле сейчас выглядел совсем иначе. Чёрные волосы его слегка вились, черты лица были резкими – и утончёнными. Чем-то он неуловимо напоминал самого Рина, будто бы они состояли в отдалённом родстве. Помимо двух основных глаз, которые располагались там же, где у людей, мнимый травник имел как минимум четыре дополнительных маленьких глаза, которые располагались дальше по окружности головы. В остальном же ничто не выдавало его нечеловеческой природы.
; Ну, здравствуй ещё раз, сын Орсилля, - вздох. – Что, всё-таки пришёл убить меня?..
; Здравствуй, Мьарнми, - тихо проговорил Силльвей.

   Услышав это имя, всё вокруг будто бы на миг замерло. Даже ветер перестал раскачивать ветви деревьев, и птицы приумолкли.
; Это – Мьарнми? – расширились глаза у Рина. – Но ведь ты говорил, что…
; Что с моим отцом, наставник Мьарнми? – тихо поинтересовался Силльвей. Синие его, обычно тёплые глаза сейчас превратились в два кусочка льда. – Я помню, вы делили его тело на двоих… где его тело?
; Ты видишь меня сейчас в теле Орсилля, глупец? – усталый вздох. – Восемь лет прошло. Разве удивительно то, что я давно вырастил себе новое тело?
; Вот как? – хода в голосе заклинателя ощутимо поубавилось. – Так ты оставил моего отца в покое? Ты отпустил его?..
; Мы обитаем в разных телах, и я продолжаю заниматься обучением Орсилля, - слабая усмешка. – Не понимаю, с какой стати я должен давать отчёт в своих действиях юнцу вроде тебя, - махнув руками, оборотень легко разорвал невидимые путы останавливающего заклинания, и поднялся на ноги. – Я отведу тебя к Орсиллю, как и собирался – вам обоим давно пора поговорить друг с другом. И давай без глупостей, Силльвей. Пусть твой прирученный зверь знает своё место, и не пытается атаковать.
; Это он про меня что ли? – озадачился Рин. – Как ты меня назвал?!

; …А что я ещё должен был подумать? – оборотень из рода пауков шёл впереди странников по тропе, не переставая излагать факты. – Ты должен помнить, как ушёл из дома чуть больше десятка лет назад, в середине прошлого Лета. Вернее убежал, не сказав слова никому из нас.
; Я ушёл, потому что меня… - Силльвей запнулся и порозовел. – Потому что я…
; Слишком чутко это воспринял, -  кивнул Мьарнми. – Ты всегда был чувствительным ребёнком, Силльвей. Помню – когда ты увидел, что мы с Орсиллём…
; Замолчи, пожалуйста! – не выдержав, воскликнул заклинатель, украдкой кинув взгляд на Рина. Поймав его взгляд, маленький ирртей ободряюще сжал ладонь друга в своей, подмигнув ему.
; Итак, ты сбежал из дома, чтоб разобраться в себе, - продолжил маг. – И для того, чтоб найти средство, способное покончить со мной; спасти душу твоего бедного обманутого отца от ужасного чудовища. Весь город это слышал, сын Орсилля, и припоминает мне до сих пор!
; Вы все тогда… смеялись надо мной! – повысил голос Силльвей. – Считали меня безумным!
; Успокойся, - дёрнул его за руку Рин, и Бродячий Ветер смолк. – Давай дослушаем.
  Мьарнми кинул в сторону маленького ирртея озадаченный взгляд.
; Кто бы мог подумать, - хмыкнул оборотень. – Впрочем…
; Рассказывай дальше! – потребовал Рин. – Надо, наконец, разобраться во всей этой истории.
; Я уже давно… разобрался во всём, - тихо проговорил странник. – Разобрался в себе…
; Да, но тогда ты просто сбежал из дома и три года не выходил ни с кем на связь, - упрекнул его Мьарнми. – Как переживал твой отец, Ороми, близнецы!
; Я чувствовал себя преданным, после той весёлой ночи, что близнецы устроили мне. Меня гнало вперёд… моё чувство вины. Потому что если сестра и брат сочли нужным так со мной поступить… это моя вина, - Силльвей опустил голову.
; Ну, дурак, - вздохнул Рин. – Я не очень понимаю, о чём сейчас идёт речь, но если те двое обидели тебя только за то, что ты – это ты, проблема не в тебе, а в них, Оро'ви. Ничего, я с ними ещё встречусь… Рассказывай дальше, Мьарнми!
; Сив! – донеслось вдруг спереди. – Твой ли голос я слышу?
; Отец? – изменился в лице Бродячий Ветер.
  Хихикнув, маленький ирртей отпустил его руку и подтолкнул вперёд. Мьарнми посторонился, сдержанно улыбаясь. Силльвей бросился бежать вперёд по тропе, а навстречу ему, путаясь в просторных одеждах, уже бежал Орсилль.
  На полпути они столкнулись, заключив друг друга в объятия.
; Сив! О, Сив, как же ты вырос!
; Отец! – по лицу заклинателя текли слёзы, что не мешало ему счастливо улыбаться. – Как же я рад, что ты в порядке!..
; Я беспокоился о тебе!
; Прости, что ни разу не написал тебе за всё это время! Я…
; Оба дураки, - вполголоса подытожил Рин, подходя ближе, но при этом, стараясь не выпускать Мьарнми из виду. – А я ещё гадал, в кого он такой…
; Давно ли странствуешь с Силльвеем, сын Мирутеви? – осторожно поинтересовался Мьарнми.
; Второй год недавно пошёл… - подумав, молвил ирртей. – Зови меня по имени рода отца, колдун – я Рин, сын Арайвелла. Матери у меня нет, и никогда не было! – он сверкнул глазами.
; Вот, значит, как, - прищурился оборотень. – Что ж, это многое объясняет…
; Пойдёмте же домой всё вместе! – ликующе воскликнул Орсилль. – Там поговорим обо всём, и там вы, мальчики, отдохнёте с дороги. Видишь, учитель, я говорил тебе – мой сын не замышляет против нас зла, а то, что в союзниках у него ирртей, ещё ни о чём не говорит…
; Что?.. – вскинулся Силльвей.
; Ты это сейчас кого злом назвал? – нехорошо улыбнулся Орсиллю Рин, вклиниваясь меж Силльвеем и его отцом. - Оро'ви, прикроешь мне спину. Будем разбираться! – он с хрустом размял пальцы.
; Подожди, Рин! – Бродячий Ветер положил руки товарищу на плечи, и тот перестал азартно сверкать глазами в сторону отца Силльвея и его наставника. – Мьарнми… объяснишь?..
; Всю Зиму связь с тобой была только через Ороми, - как ни в чём не бывало, продолжил оборотень. – Она весьма скупо рассказывала о тебе что либо, но мы хотя бы узнали, что тебя приютила одна семья далеко на юге, и что Ороми Серая Тень послала одного из демонов, подконтрольных ей, учить тебя дальше ремеслу заклинателя духов. А когда кончились зимние годы и потянулись годы весенние, ты снялся с места и двинулся в обратный путь. Более того – ты вступил в союз с последним из ирртеев Севера. Сын Орсилля нашёл себе сильного бойца, потому что собирается покончить со мной – вот о чём я подумал в первую очередь.
; Это не так! – замахал руками Силльвей. На лице его возникло крайнее ошеломление. – Я позвал Рина странствовать вместе, потому что…
; Потому что дома мне жилось очень неуютно, - с усмешкой подхватил Рин. – Мать раз за разом пыталась отобрать у меня тело, а я из-за того, что не мог управиться с силами, которые унаследовал, вызывал страх и отторжение со стороны обывателей нашего клана… Паршивая жизнь, как ни погляди! И тут внезапно непонятно откуда появился этот странник, без спроса снял с меня ограничители, этим вызвал дух моей неугомонной матери, после как-то запечатал её до поры до времени… а потом предложил странствовать вместе! – ирртей рассмеялся. – Я сразу понял, что с ним не соскучишься!
; Вижу, вы нашли друг друга, - улыбнулся Мьарнми.
; А вы двое как, разобрались уже без нас? – уточнил Рин. – Хотя, раз ты вырастил себе тело – вот чего, спрашивается, она не могла отстать от меня, и поступить так же?..
; Всё в порядке, - кивнул Орсилль, лицо его светилось радостью.
; Пойдёмте уже, наконец, в мою башню, раз никто никого убивать не собирается, - предложил Мьарнми. – Там и наговоримся.

  Вскоре все четверо сидели на верхнем этаже башни Мьарнми, и пили чай, который заварил Орсилль. Разговаривали, обмениваясь впечатлениями, собирали воедино разные части одной истории.
; Так, значит, ты в Аэрее зимовал? – прищурился Мьарнми. – Хороший город, красочный, и люди приветливые… хотя и своеобразные.
; Именно там я исцелил свою душу! – кивнул Силльвей, отпивая из чашки.
; Да, ты изменился в лучшую сторону, сын Орсилля…
; Вытянулся! Возмужал! – сияя, подтвердил счастливый отец. – Как радостно видеть тебя здесь, Сив, и слышать, что у тебя всё хорошо!..
; Взаимно, отец, - улыбнулся Бродячий Ветер. – Прости, но дома я не останусь. Как-то привык за эти годы странствовать…
; Понимаю тебя. И принимаю твой выбор, - вздохнул Орсилль. – Но может быть, ты и твой друг хотя бы немного погостите у нас?
; Конечно, погостим, - кивнул Рин. – Нам обоим нужно отдохнуть и прийти в себя после такой встряски, а у вас тут, вроде, спокойно…
; О чём ты говоришь сейчас, сын Арайвелла? – вкрадчиво поинтересовался Мьарнми.
; О нашей последней встрече с Мирутеви, - помрачнев, бросил ирртей. – Чудо, что мы оба выжили, если подумать…
; Если не хочешь, можешь не рассказывать об этом! – предложил Орсилль.
; Мьарнми… - Силльвей исподлобья посмотрел на оборотня, и взгляд его был виноватым. – Прости… я не уберёг твоё чудесное творение! Вейолы… больше нет!.. – голова его поникла, а плечи дрогнули.
; И почему-то я не удивлён, раз твой друг говорит, что бы оба выжили лишь чудом, - хмыкнул маг. – Я тебе новую вейолу сделаю, не переживай так сильно.
; Посмотри сначала, нормально ли срослись его конечности, - Рин бесцеремонно сунул руки Силльвея почти под нос Мьарнми. – Весхины весхинами, но…
; Всё в порядке, отклонений не ощущаю, - молвил маг, внимательно ощупав и руки, и ноги. – Весхины действительно очень хорошо исцеляют. Следы чёрного иглолиста невозможно убрать до конца – но даже шрамы на спине почти не бросаются в глаза… Надеюсь то, что тебе сломали вейолу и руки заодно не означает, что ты плохой музыкант? – смешок.
; Напротив, слишком хороший! – запротестовал Рин, обхватив товарища за пояс и оттаскивая его обратно. – Кричит только в последнее время по ночам…
; Рин?..
; За последнюю осьмицу ты уже несколько раз будил меня своими криками среди ночи, Оро'ви! Будь всё в порядке – было бы тихо, ведь так? – ирртей сжал руки в кулаки. – Почему, почему я не смог ей ничем помешать?!..
; Прости, малыш… но во сне кричал ты, - тихо покачал головой заклинатель. – Уже несколько раз. Кажется, ты видишь один и тот же сон – но не можешь его вспомнить, когда просыпаешься. И не можешь осознать, что кричишь – хотя я каждый раз успокаиваю тебя. Успокаиваю – но оказаться внутри сна не могу. Ты не пускаешь меня.
; Я… - подросток запнулся и побледнел. – Один и тот же сон… нет!
; Расскажи! – тёплые ладони ложатся на плечи.
; Не расскажу! – ирртей яростно мотнул головой, сбрасывая его руки. – Само пройдёт!
; Как пожелаешь, - улыбка. - В любом случае мы оба живы… и ты больше не одержим, маленький Рин, - Силльвей посадил товарища и сел рядом. Положив голову ирртея к себе на колени, странник начал гладить его по голове, по волосам. Рин расслабился, настороженность на его лице мало-помалу сменилась умиротворением. – Мы оба устали, но мы живы, и путь продолжается.
; Жизнь продолжается? – приподнял голову ирртей.
; Это одно и то же, - улыбнулся Бродячий Ветер. – Сгорают листья дней в пепел лет, но впереди – рассвет…
; Мы дойдём до края мира, чтобы понять – края нет, лишь впереди – рассвет! – подхватил Рин.
; Выпейте-ка оба вот это, - покачав головой, Мьарнми налил друзьям травяного настоя, который сейчас сам заварил. – Ты прогнал ночные кошмары Силльвея, и вполне способен прогнать свои ночные кошмары, Рин, - добавил маг, когда чаши гостей опустели.
; Я? – удивился тот.
; В твоих вещах таится артефакт из Солнечного дерева.
; Моя флейта? – озадаченно. – Но как я могу играть песнь-успокоение сам себе, если наяву со мной всё в порядке, а во сне я не осознаю, что сплю?
; Есть тут одна хитрость, - прищурился оборотень. – Могу намекнуть.
; Давай! – обрадованно сверкнули жёлтые глаза. Вскочив, мальчишка вихрем унёсся на нижний этаж – рыться в вещах.
  Мьарнми и Орсилль переглянулись, улыбаясь каким-то своим мыслям.
; Занятный у тебя компаньон, сын Орсилля, - Мьарнми, взяв свою чашку, подошёл к окну. – Рад, что ты не замыкаешься в себе, как это бывало прежде. В этом – его заслуга?
; Отчасти – да, - кивнул Бродячий Ветер. – Но это Йраннун исцелил меня, когда в конце прошлой Осени я, совсем потерянный, дрожал от холода под стенами Аэреи…
; Вот, значит, как, - понимающе прищурился оборотень. – Чудесно, что нашёлся кто-то, кто заботился о тебе столь долгое время – но ещё чудесней то, что ты не сбежал от него сразу, как ты это любишь делать, - глаза его смеялись.
; Я пытался уйти из его дома на следующее утро, но он уговорил меня остаться до весны… - вздох. - Йраннун открыл мне глаза на… многие вещи. Вот почему сейчас я хочу… попросить у вас обоих прощения! – Силльвей вскинул голову. Глаза его лихорадочно блестели. – За то, что раньше не мог и не хотел понять… ваших отношений! За то, что пытался помешать… Простите меня!..
; О, Сив! – вскочив со своего места, Орсилль подбежал к сыну и крепко обнял его. – Ты ведь был ещё ребёнком, к тому же потерял мать. Представляю, каково было тебе! Прости меня… нас за всё, через что тебе пришлось пройти!..
; Тебе не за что извиняться, Силльвей, - покачал головой Мьарнми, внимательно разглядывая сына своего ученика. – Твоё отторжение – одна из возможных реакций на…
; Я нашёл её! – в комнату вбежал Рин, победно размахивая флейтой. – Она лежала на самом дне короба – потому что я решил уже, что толку от неё…
; Зря ты так, сын Арайвелла, - покачал головой маг. – Солнечная флейта в полном порядке, силы её не иссякли… Кстати, хорошо ли ты владеешь этим инструментом?
; Я умею играть песнь-исцеление, песнь-успокоение… ещё с полдесятка песен заклинательского репертуара, - подумав, произнёс ирртей. – Могу импровизировать немного - что-то получается, и это что-то можно слушать, не затыкая ушей, - он хихикнул.
; Позволь с тобой не согласиться, - слегка поморщился Мьарнми. – Отнесись с уважением к такому редкому и интересному артефакту, как Солнечная флейта – это тебе не дешёвая базарная свистулька. Да и не станет она работать в полную силу в руках недоучки... До заката ещё есть время. Изволь пройти со мной на крышу –  я послушаю, как ты играешь названные тобой песни – и покажу тебе, как играть что-то более сложное.
; Оро'ви, я схожу? – обернулся Рин к товарищу.
; Конечно, малыш, - улыбнувшись, кивнул Бродячий Ветер. – Никогда не упускай возможности обучиться чему-нибудь новому.
; Что, даже если это – заклинание, которое может уничтожить мир? – рассмеялся ирртей. – Ладно, оставляю тебя с отцом, - он подбежал к двери, уходя вслед за хозяином башни. -  За ужином увидимся!
  Силльвей и Орсилль проводили их обоих очень похожими улыбками. После чего отец сказал сыну:
; Хороший мальчик… Где ты его подобрал?
; В землях кланов Огня. Я очень рад, что встретил Рина. С тех пор, что мы странствуем вместе, он сильно изменился. Тогда бы ты мог принять его за чудовище, отец…
; А сейчас этот юный ирртей возвысился над своим внутренним чудовищем. И в этом помог ему ты, Сив, - Орсилль тепло улыбнулся. – Я так тобой горжусь!
Силльвей заметно смутился.
; Поможешь мне приготовить ужин?
; Конечно, отец!

Тем временем на крыше башни Мьарнми объяснял Рину азы и что-то посложнее.
; Не так уж плохи твои дела с флейтой, сын Арайвелла, - заметил оборотень. – Кое-что получается, и получается неплохо.
; Это я неосознанно, - мотнул головой Рин. – Я многие вещи делаю неосознанно. Дышу, дерусь… играю на флейте. Никто меня этому не учил!
; Птицу тоже никто не учит летать – отчего же она не падает? – смешок. – Твоя кровь, Рин. Наследие рода твоей матери. Большая сила… большая ответственность.
; Эй, я же отказался от всего этого! – запротестовал подросток. – Мать велела мне убить Оро'ви и съесть его сердце… кошмар, я чуть было не сломался и не совершил это!.. Вместе с Оро'ви мы превозмогли силы матери, я окончательно убил её… значит, я отказался от всего этого наследия, силы ирртеев, и могу жить, как обычный смертный!
; Как бы ни так, сын Арайвелла, - усмешка. – Мирутеви хотела тебя шокировать, повязать на кровь, заставить твоего внутреннего зверя сорваться с цепей… Силльвей помог тебе преодолеть её власть над твоей душой… я погляжу, вы неплохо сработались в паре, что не может не радовать.
; Я оберегаю Оро'ви, а Оро'ви заботится обо мне! – выпалил маленький ирртей. – А иногда наоборот, но какая разница?
; И хорошо, ибо это хорошо работает, - кивнул оборотень. – Береги Силльвея, последний ирртей Севера. Такого, как он, тебе больше не встретить.
; Его тоже вряд ли угораздит встретить чудо, вроде меня, так что будем беречь друг друга! – рассмеялся ирртей.
; Кстати, не удовлетворишь ли моё праздное любопытство… откуда у Силльвея это прозвище – Оро'ви?
; Силльвей Оро'виттри, что означает Силльвей Бродячий Ветер, - охотно пояснил Рин. – Бродячим Ветром его прозвал Йраннун из Аэреи.
; Понятно… - кивнул маг. – Так вот, возвращаясь к нашему разговору про наследие. Преодолев власть Мирутеви, и рассеяв её дух, ты вовсе не отказался от силы ирртеев, Рин. Просто раньше у двери в мир кошмаров стояла твоя мать. Она решала, когда ей приоткрыть, а когда – распахнуть эту дверь… Сейчас у двери стоишь ты.
; Вот это поворот! – потрясённо выдохнул подросток. – И что это значит, Мьарнми? Я по-прежнему опасен для окружающих? Для… Оро'ви?..
; Не думаю, - с усмешкой покачал головой оборотень. – Если Силльвей рядом с тобой – опасности нет. И даже если вам на какое-то время придётся разлучаться – не позволяй чувствам брать верх над разумом. Подружись со своим внутренним зверем, приучи его к дисциплине – и ты получишь в своё распоряжение многие дополнительные возможности.
; Я попробую! – азартно кивнул Рин.
  Обманчиво рассеянный взгляд.
; Придётся позаниматься с тобой как следует, сын Арайвелла. Ничего, вы оба всё равно собирались погостить у нас.
; Мы поживём здесь, - кивок. – Послушай, Мьарнми… мне действительно уже несколько ночей снится один и тот же сон… кошмарный сон!
; Впусти его туда, - посоветовал маг. – Впусти внутрь сна своего друга Силльвея. Или там есть что-то, что ты боишься ему показать?
; Скорее не хочу, - вздох. – Что мне нужно наиграть на Солнечной флейте, чтоб я мог справиться сам?
; Слушай внимательно, сын Арайвелла…

 За ужином говорили мало, в основном обдумывая услышанное днём.
; В башне найдётся несколько гостевых комнат, - сказал Мьарнми. – Поселить вас по соседству?
; Что за ерунда? – озадачился Рин. – Я буду спать с Оро'ви, я без него не усну! – он обхватил Силльвея за пояс. Улыбаясь, тот развёл руками, как бы говоря – вы ничего с этим не поделаете.
; Что ж, как пожелаете, - усмехнулся оборотень. – Моё дело – предложить.
; Оро'ви, сегодня я сыграю тебе песнь перед сном, - с жаром пообещал другу юный ирртей. – А ты мне сыграешь свою! И тогда мы оба будем спать спокойно, и ничто не потревожит твой сон…
; Конечно, Рин, - улыбаясь, странник потрепал его по копне волос. – А я буду беречь твой сон!
; А здесь уютно, - вывернувшись из его рук, Рин носился по зале, то высовываясь из окон, то заглядывая в укромные места меж мебелью и стенами. – Мне даже нравится! Погостим у твоих родичей, а потом навестим моих! – он высунулся из-под стола в ногах у Силльвея, и заглянул тому в лицо. – Как ты на это смотришь?
; Всё так и будет, малыш! – рассмеялся Бродячий Ветер. Бережно обняв подростка, он вытащил его из-под стола, и посадил рядом с собой. Лица у них обоих были совершенно счастливыми.

   Заклинатель открыл глаза. Он стоял, последи тёмного ночного леса. Он совершенно не понял, как здесь очутился, и поэтому двинулся вперёд, по едва различимой тропе. Сколько-то времени спустя Силльвей вышел на поляну, в глубине которой темнело что-то очень знакомых очертаний. Приглядевшись, Бродячий Ветер узнал свой шатёр.
   Окончательно осознав то, что он – во сне, заклинатель медленно подошёл к шатру и, отодвинув дверь-занавеску, заглянул внутрь.
   Внутри лежали и спали двое – Рин… и он сам. Всё было спокойно и тихо. Внезапно тот Силльвей, что из сна, начал кричать во сне – сначала негромко, но потом всё пронзительнее. Настоящий Силльвей сокрушённо покачал головой. Даже в объятьях Чёрного иглолиста он сдерживал крики до последнего – что ему после этого какой-то кошмар!
   Тем временем Рин из сна проснулся и резко сел на лежаке. Помотав головой, чтоб окончательно прогнать сон, подросток затряс товарища пытаясь разбудить.
; Оро'ви, очнись! – ирртей тряс заклинателя, который мелко дрожал, будто лист на осеннем ветру. – Приди в себя, ведь это просто сон!..
; Рин… - Силльвей из его сна никак не мог очнуться. – Рин!..
; Я здесь, а где ты, глупый Ветер? – покопавшись на полках короба, ирртей нашёл успокаивающее снадобье, и распылил его перед лицом друга. – Ты тоже здесь, и всё будет хорошо…
; Уходи прочь! – заклинатель попытался оттолкнуть от себя подопечного. – Уходи прочь, злой дух, и никогда не возвращайся!..
; Оро'ви, очнись, я не Мирутеви! – в жёлтых глазах – боль и отчаяние. – Посмотри на меня… посмотри!..
; Рин?.. – синие глаза распахнулись, в них мелькнуло узнавание. – Это был… сон? Прости меня…
; Лучше ты прости меня за нас обоих – потому что сам себе я этого никогда не прощу! – усталый и злой вздох.
  Настоящий Силльвей ошеломлённо выдохнул, чуть было, не прислонившись к стене воображаемого шатра. Так вот, значит, что раз за разом снилось его другу – и вот почему он так отчаянно не хотел показывать свой сон!
   Пока заклинатель осознавал это, декорации успели поменяться. Теперь был день, ярко сияло солнце… и местность вокруг была поразительно похожа на ту, в которой они оба встретились и начали совместное путешествие.
   Едва Бродячий Ветер успел об этом подумать, как вновь увидел впереди Рина – и себя. Маленький ирртей был чем-то расстроен и едва сдерживал слёзы, а снящийся ему заклинатель улыбался – благожелательно и чуть виновато.
; Прости меня, маленький Рин, - донеслось до настоящего Силльвея. – Но здесь дороги наши разойдутся. Вот земли клана Сполоха. Отец и сестра ждут тебя, ты исцелён. А я пойду дальше по дорогам этого мира…
; Оро'ви… постой! – отчаяние звенит в юном голосе, заставив сердце настоящего Силльвея болезненно сжаться. – Ты обещал… обещал мне, что мы будем и дальше странствовать вместе! Почему ты оставляешь меня? В чём я перед тобой провинился?..
; Маленький Рин, - Силльвей из сна сокрушённо вздохнул, отводя взгляд. – Пожалуйста, прости… я не могу смотреть тебе в лицо и быть с тобой рядом после того, последнего изгнания… Будь здоров и счастлив!
   Отвернувшись, заклинатель неспешно идёт прочь, а его младший товарищ широко раскрытыми глазами смотрит ему вслед – но не пытается догнать, и не издаёт ни звука. Лишь слёзы катятся по его искажённому от горя лицу. Наконец, не выдержав, Рин падает, как подкошенный… и кинувшийся вперёд настоящий Силльвей ловит подростка, подхватив его на руки у самой земли.
; Оро'ви?.. – недоверчиво. – Который из них – взаправду ты? И что тут вообще… происходит?
; Ты меня видишь? Наконец-то я смог войти в твой сон! – Бродячий Ветер поднялся на ноги, удерживая подопечного в своих руках. И неспешно побрёл с ним в противоположную сторону. – Выслушай меня, Рин. Я не стал бы кричать во сне. Я никогда не оттолкнул бы тебя, и за злого духа бы не принял! О, Рин, разве я похож на человека, который способен так уязвить твоё сердце? – голос заклинателя дрогнул. – Теперь я понимаю, почему ты боялся рассказать мне о том, что тебя терзает!
; Я думал, ты на меня сердишься, - очень тихо. – Я боялся… ужасно боялся, что тебе станет неприятно находиться рядом со мной и видеть моё лицо – после всего того, что Мирутеви сотворила с тобой, мой Ветер…
; Вы с матерью очень сильно отличаетесь, - ободряюще улыбнулся заклинатель. – Разве вас можно перепутать?
; Даже если мир поглотит тьма?..
; Если мир поглотит тьма, твоё сердце будет светиться – вот в чём главная разница, - улыбнувшись, Силльвей прижал к себе Рина. Тот, наконец, до конца осознав происходящее, обвил его руками за шею, и молчал какое-то время.
; Это – мой сон. Сейчас я выведу нас обоих отсюда, - пообещал ирртей. – Мьарнми объяснил мне – как…
   Выхватив изниоткуда Солнечную флейту, Рин приложил её к губам и заиграл странную мелодию – дикую, резкую, но не лишённую притягательной силы. Дорога и лес вокруг слились в серую массу, трансформируясь в облака. И вот, по дороге из облаков улыбаясь, шёл Бродячий Ветер, выходя из сна и вынося оттуда своего друга. И свет солнца за их спиной тем быстрее мерк, чем ярче впереди разгоралось настоящее солнце. И сердца обоих друзей пели от радости, будто бы приветствуя его. И новый день обещал оказаться безоблачным.


   Утро было тёплым и безоблачным. Солнечные зайчики весело отражались от отполированных плиток, которыми были облицованы пол и стены Башни Мудреца. Орсилль приготовил завтрак ещё рано утром. Мио и Рин, быстро умчались вниз, в городок – играть с другими ребятами. Силльвей немного замешкался – и остался в гостиной один. Когда Мьарнми со свитком в руках вышел к столу, за столом сидел задумчивый Бродячий Ветер, а отец его Орсилль, увидев появление учителя, быстро метнулся на кухню, принеся ещё одну порцию еды.
; Доброго утра, наставник! – тепло улыбнулся Орсилль, ставя перед ирртеем поднос с завтраком. – Ты весь вечер и ночь сидел, изучая свитки – пожалуйста, подкрепи свои силы!
; Благодарю, ученик, - Мьарнми внимательно посмотрел на Орсилля. Потом на тарелки. Потом снова на Орсилля. Взял ученика за руку, пристально её рассматривая – от чего Орсилль немного зарделся. На лице Восьмиглазого появилось задумчивое выражение. – Твои духовные линии выглядят немного нечёткими. Мы давно не занимались совершенствованием тела и духа вместе – это большое упущение.
; Я полностью в распоряжении наставника! – засиял Орсилль.
; Завтракай сам, а после – займёмся, - степенно кивнул Мьарнми, садясь за стол. – Доброго утра и тебе, сын ученика… кстати, что с тобой?
; Я в порядке! – воскликнул Силльвей, тоскливо вглядываясь в тарелку. – Доброго утра, Мьарнми…
; Вижу я, в каком ты порядке, - усмехнулся оборотень. – Орсилль, обрати внимание – кажется, твой сын осознал, что влюблён.
; Правда? Вот радости-то! – всплеснул рукавами советник. Когда Мьарнми садился, он сел рядом с Силльвеем, а Орсилль замер за его спиной, на тот случай, если наставнику ещё что-либо понадобится. Теперь отец с восторгом вглядывался в лицо сына, обращённое к нему профилем. – И кто же эта девушка, сынок?
  Силльвей моментально поднёс к губам чашку с кофе и отхлебнул из неё – но слишком горячий напиток обжёг ему рот, и заклинатель закашлялся.
; Орсилль, как ты можешь не замечать очевидных фактов? – укоризненно посмотрел на ученика Мьарнми. – Причём здесь какая-то девушка? Очевидно же, что все мысли твоего сына занимает тот бойкий мальчишка, с которым вместе они пришли в Араваль.
; Рин? – озадачился советник. – Но он ещё недостаточно взрослый… к тому же юноша. Сынок, ты уверен?..
; Пожалуйста… перестаньте!.. – Силльвей попытался подняться со своего места. Но на плечо ему легла ладонь Мьарнми, усаживая обратно.
; Странно слышать это от тебя, Орсилль! – со смешком покачал головой Восьмиглазый. – Но меж тем твой сын хочет выговориться – а возможно и попросить совета у нас обоих... Мы внимательно слушаем тебя, Силльвей.
Странник глубоко вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями.
; Мьарнми всё верно подметил, - наконец заговорил Силльвей. – Как же так вышло?.. Годом ранее я шёл из Аэреи в Араваль, шёл – и просил у Высоких Небес задачи для себя, раз уж я выучился изгонять духов – но отцу моя помощь оказалась вовсе не нужна… И вот, я встретил Рина. Наша встреча была случайной, и я до сих пор радуюсь, что мне в тот день пришло в голову остановиться на болотах и на вейоле поиграть… Меж нами сразу возникло созвучие – я видел в том начало общего пути и крепкой дружбы… - отпив кофе, Бродячий Ветер продолжил говорить – немного сбивчиво и вполголоса. – Много всего произошло за время наших странствий… Мне всегда был мил маленький Рин – но недавно, когда мы сражались с духом Мирутеви, я отчётливо осознал, что действительно могу отдать жизнь за спасение этого ребёнка, рискнуть ради него – всем. Когда мы одержали победу над мёртвой ирртеей и немного пришли в себя, я прислушался к своему сердцу. И понял, что чувствую к маленькому Рину что-то ещё, помимо дружбы… - смутившись, Силльвей спрятал лицо в ладонях.
; Разве это плохо? – вкрадчиво поинтересовался Мьарнми.
; А разве это правильно – испытывать подобные чувства… тем более – давать им волю? Рин – мой воспитанник, и он совсем ещё юн…
; Орсилль тоже мой воспитанник, но нам это нисколько не помешало, - улыбнулся оборотень, и стоявший позади него советник положил руки на плечи своему наставнику. – Хотя да, мы шли к этому долго и трудно… А ты и твой друг Рин, - Мьарнми задумался. – Ваши судьбы накрепко переплелись, едва ли что-то разведёт вас в разные стороны. Совершенствуйся в паре с ним, подтягивай до своего уровня – но не спеши пока делить с ним ложе. Не торопи события, сын Орсилля, дай своему подопечному немного подрасти.
; У меня и в мыслях не было… предпринимать подобного рода действия! – вспыхнул Силльвей.
; А зря, - усмехнулся Мьарнми.
; Отец?.. – отчаянный взгляд Бродячего Ветра встретился с мягкой улыбкой советника. – А что скажешь ты?..
; Слушай своё сердце, сынок, - погладил его по голове Орсилль, лицо которого светилось от радости. – Я от всей души желаю тебе найти счастье со своим избранником!
; А-а-а… - простонал Силльвей, обхватывая руками голову. – Ну, что вы мне советуете, отцы? Ваш случай – уникален, он – следствие той трагедии… А я – воспитатель сына Арайвелла, - он проговорил эти слова тихо и отчётливо, будто убеждая себя. – Я не имею права чувствовать к своему подопечному что-либо, кроме дружбы, - очень тихо. – Пусть уж лучше всё останется, как есть…
; Но что если сам Рин пожелает расширить границы ваших отношений? - сверкнули основные глаза Мьарнми. – Оттолкнёшь его из чувства долга – или же ответишь взаимностью?..
  Силльвей повернул голову и посмотрел на оборотня. Синие глаза бродячего заклинателя были широко распахнуты и блестели от слёз.
; Об этом я… ещё не думал… - прошептал Бродячий Ветер.
; Не отталкивай, - посоветовал Мьарнми. – Будет намного хуже.
; Наставник так уверен в том, что маленький Рин может… - Силльвей осёкся.
  По коридорам эхом отдавался топот. Двое бежали по Башне Мудреца – а казалось, десятеро. Вот, в гостиную влетел Мио, а вслед за ним – Рин. Младший ребёнок, весело хохоча, подбежал к своим отцам, а Рин с разбегу прыгнул в объятия Силльвея, чуть не повалив своего друга. Они закружились по зале, чуть не налетев на стол – но заклинатель вовремя остановился.
; Мелкий решил, что проголодался – пришлось привести его! – кивнул Рин Мьарнми. – А я решил… что уже соскучился по тебе, Оро'ви! – широкая улыбка. – Как настроение? Тебя что – кто-то обидел? – озадачившись, подросток провёл ладонью по щеке друга, стирая дорожку от слезы.
; Мне… приснился какой-то сумбурный сон, - чуть помолчав, проговорил Силльвей. Он тихо улыбался, обнимая своего младшего товарища, и с бесконечной нежностью глядя на него. – Но мы с отцом и наставником провели время за приятной беседой. А теперь, когда пришёл ты, мне легко и хорошо…
; Точно? – Рин всмотрелся другу в глаза.
; Совершенно точно, малыш, - улыбнувшись, Бродячий Ветер потрепал его по волосам. – Никаких причин для беспокойства!
; Ладно, поверю на слово! – усмешка. – Но ты слишком много времени проводишь в башне, мой Ветер. Сегодня ты отправишься гулять с нами!
; С радостью, маленький Рин, - улыбка осветила лицо заклинателя.
; Тогда и я чего-нибудь съем – и пойдём! – высвободившись из кольца рук заклинателя, маленький ирртей подошёл к столу. – Ты ел? – обернулся он к Силльвею.
; Ещё не успел… - покачал головой тот.
; Поешь! – потребовал Рин, усаживая друга за стол, и плюхаясь рядом. – А то вдруг до вечера не вернёмся?
; Конечно, - заклинатель пододвинул к себе тарелку с едой, и начал есть. Мио же меж тем носился вокруг стола, хватая кусок то тут, то там – и не было силы, способной утихомирить этого ребёнка!
  Наконец, поев, оба друга поднялись из-за стола и направились к выходу. Рин обернулся, ловя взглядом Мьарнми.
; Наставник, а ничего, что я снова как будто с занятий сбегаю? – меж делом поинтересовался юный ирртей.
; Ты же не в школе, Рин, - добродушно усмехнулся паук-оборотень. – Ответишь мне задания ночью.
; Отлично, ночью у меня голова лучше работает! – радостно воскликнул Рин. – Ну, мы пошли! Оро'ви, ты до сих пор какой-то грустный! – подросток цепко ухватил друга за руку, не собираясь выпускать. – Ничего! Это значит, я развеселю тебя!
; Радостно это слышать… - улыбка осветила лицо Бродячего Ветра.
   Голоса и шаги всех троих стихли вдали. Подойдя к окну, Мьарнми смотрел детям вслед. Убрав посуду со стола, Орсилль подошёл к наставнику и встал с ним рядом. Блаженно прикрыл глаза, когда руки ирртея сомкнулись на его талии.
; Как думаешь, наставник… сложится ли у них?..
; Дети быстро растут, - усмехнулся Мьарнми. – Силльвей не хочет замечать очевидного – а меж тем мой маленький родич тоже испытывает к нему нечто большее, чем дружба. Надо просто подождать.



15. О страхах и грёзах по ту и эту сторону сна
   (ещё год пролетел)
; Что случилось? – Бродячий Ветер проснулся от того, что кольцо рук вокруг него сжалось слишком резко и сильно. – Рин?..
   Жёлтые глаза распахнулись. Отчаянно вскрикнув, ирртей оттолкнул от себя товарища – так, что заклинатель от неожиданности повалился на спину. Тут же нависнув над ним, Рин сжал будто бы окостеневшими пальцами плечи Силльвея – и тому передалась дрожь, что сотрясала его подопечного.
; Всего лишь сон… всего лишь сон!.. – как заведённый твердил юноша, впившись взглядом в лицо друга.
; Всего лишь сон, мой добрый Рин! – ободряюще улыбнувшись, заклинатель приподнялся и сел – так, что юный ирртей сам оказался лежащим в его руках. – Расскажи, если хочешь выговориться. Но сначала мы с тобой выпьем чаю!
   Высвободив одну руку, Бродячий Ветер дотянулся до термоса, и налил чаю в стаканчик. Отпил оттуда глоток, наслаждаясь приятным теплом травяного настоя. И, придерживая голову товарища, осторожно влил ему в рот оставшийся в стаканчике чай.
; Всё было таким отчётливым… ярким, как наяву! – проглотив питьё и отдышавшись, воскликнул Рин. – Я ведь сейчас… не сплю?.. – панический ужас тяжёлой и тёмной волной разливается во все стороны от ирртея. – Не сплю?!..
; Ты не спишь, Рин, - вздохнув, Силльвей обнял его, прижимая к себе. – И я не сплю, и весь лес вокруг нас всполошился, почуяв твой ужас…
; Ничего не могу с собой поделать!
; Это не страшно, малыш, - мягкая улыбка. – Давай посидим так немного – и моё сердце успокоит твоё. А утром, на свежую голову…
; Я расскажу тебе мой сон, - перебил юноша. – Сейчас. Не могу удерживать это в себе!
; Что ж, тогда я с радостью выслушаю его, Рин, - кивнул заклинатель.
; Вернее, я тебе его покажу, - уточнил ирртей, беря голову товарища в свои руки. – И, если сможешь – прости меня за это!
; Рин…
  Два жёлтых глаза вспыхнули огнём, затягивая в себя заклинателя, и он закричал, проваливаясь в холодную бездну ненаступившего дня.

   В это утро Бродячий Ветер долго возился со своей вейолой, осторожно вынимая из неё что-то, похожее на длинную белую щепку. Расчесав затем волосы, он свернул их в узел, как обычно, но заколол узел этой щепкой, вместо заколки. Вздохнул, вспоминая тот далёкий день, когда получил из рук волшебника Мьарнми вторую в своей жизни вейолу – и некие пояснения к ней…

; Знай, сын Орсилля, случиться может так, что тебе снова придётся иметь дело с кем-то из ирртеев. Смотри же – я прячу в твою вейолу это Орудие – последнее сохранившееся средство из тех, чем можно расправиться с нами. С кем-то, вроде меня или бедда Зиттрина, с кем-то, вроде чёрной ведьмы Мирутеви… или твоего воспитанника.
; Наставник… что ты сказал?..
; Этот ирртей ещё почти дитя. Скоро он начнёт взрослеть – и ты, друг мой, сам ощутишь тяжесть его взросления. Может статься так, что тревоги мои напрасны, и горная река его духа, побушевав, вернётся в привычное русло – как это некогда произошло со мной. Но если этот ирртей будет всё больше напоминать ужас и гордость нашего вымершего народа – не по облику, так по повадкам…
; Я никогда этого не сделаю, Мьарнми! Скорее я сам умру, чем…
; Долг воспитателя и друга против долга заклинателя духов, защищающего мир смертных от иных миров и сущностей… что в итоге восторжествует? Я не говорю о том, что может обязательно произойти. Но будь готов к тому, что тебе, возможно, придётся спасать твоего друга от него же самого, сын Орсилля. Подумай об этом.

   С тех пор пролетело больше двадцати лет – или оборот с четвертью вокруг светила Тайа Улты. И над Севером нависли тучи – с юга стекались орды степных тайанирр. Великое переселение народов грозило обернуться великим кровопролитием.
   Когда по землям Севера, играя на флейте, проходил улыбающийся кудрявый юноша в сопровождении своего светловолосого спутника с вейолой, сражения и распри стихали. Недавние враги братались меж собой, чужаки-тайанирр сватались к местным девушкам, а их дочери и сёстры выходили замуж за реттелов. Два народа понемногу перемешивались, обещая в недалёком будущем слиться воедино, и сердце Бродячего Ветра пело от радости…
   …в какой момент улыбка Рина сделалась откровенно издевательской? По-прежнему играя на флейте людям, теперь он высмеивал их слабости, кружил им головы, сбивая с пути. Пришлась ли ему по вкусу власть над их душами или наступил тот самый перелом во взрослении, о котором так беспокоился Мьарнми? Хорошо знакомый, проверенный годами и общими бедами друг превращался в чудовище.
   Если уже не превратился.
   Все эти думы пронеслись в голове Силльвея, пока он расчёсывал волосы. Седых прядей в них за последние полгода ощутимо прибавилось.
; Я… я сделаю это, - шепнул себе под нос заклинатель, убирая вейолу обратно в футляр. Руки его чуть заметно дрожали. – Я помогу тебе вернуться, маленький Рин…

   Утро выдалось зябким и промозглым. Выйдя из шатра, Бродячий Ветер машинально запахнулся в плащ. Тот, кого он искал, стоял на другом конце поля, что-то объясняя новоприбывшим ополченцам – и те очень внимательно слушали, благоговейно взирая на ирртея. Но, углядев приближающегося Силльвея, Рин нахмурился и что-то повелительно выкрикнул, отмахиваясь от них, как от докучливых насекомых. Ничуть не обидевшись, ополченцы поклонились, отошли прочь, и там, в стороне, подхватив деревянные мечи, продолжили тренировку.
; Пришёл поговорить, Оро'ви? – жёлтые глаза насмешливо сверкнули. – Или пришёл послушать?
; Боюсь, что не скажу тебе ничего нового, Рин, - покачал головой заклинатель. – А слушать те притчи, которыми ты кормишь своих людей, я не собираюсь.
; Тогда зачем пришёл? – с досадой тряхнул копной волос ирртей. – Я сыт по горло твоими нравоучениями, горе-воспитатель, не порти своим унылым видом мне настроение! Погрусти где-нибудь в стороне, пока я собираю войско, - он мечтательно прищурился. –  До чего забавно будет пройтись по всем этим землям ещё раз – не с песней, но с мечом!
; Но зачем? – не выдержав, воскликнул Силльвей. – Разве ты вместе со мной не был рад тому, что помирил непримиримых врагов и в одиночку предотвратил большую войну? Зачем тебе теперь хочется всё это разрушить?..
; Дурак ты, Ветер, - вздох. – Я радовался не тому, что они помирились… Мне было смешно, что глупые людишки так легко поддаются внушению! – смех. – Право, смертные заслуживают того, что их муравейники сметут, проходя мимо те, кто неизмеримо сильнее их!
; Рин… - заклинатель побледнел. Подойдя почти вплотную, он схватил своего подопечного за руки. Тот удивлённо вскинулся. – Рин, ты говоришь сейчас примерно то, что когда-то говорила твоя мать… опомнись!
; Я не Мирутеви, - скривился ирртей, сбрасывая его руки с себя. – О, я – гораздо хуже! – жёлтые глаза его разгораются нездоровым пламенем. – Что молчишь – ведь ты уже сполна испытал это на своей шкуре, мой безнадёжно отставший от реалий происходящего друг! – голос ирртея начал повышаться, переходя на крик. – Вспомни – сколько раз за последние месяцы я места живого на тебе не оставлял!
; Но не от чистого сердца же…
; Да нет у меня сердца, и не было никогда! Зато у тебя в моей компании прибавилось шрамов на теле и рваных дыр в душе, и ничего уже не будет хорошо… так почему ты до сих пор рядом со мной? Почему не отшатнулся?
; Потому что я люблю тебя, - тихо и очень грустно. – Выслушай меня, Рин…
; Ну, уж нет, твоя очередь слушать, заклинатель! – в смехе отчётливо звенело безумие. – От любви до ненависти один шаг – так почему бы тебе, наконец, не шагнуть?
; Ты знаешь, что я этого не сделаю, - ещё тише и очень отчётливо. Шагнув к ирртею, Бродячий Ветер обнял его.
; А что же ты сделаешь? – снисходительный смешок. – Что ты вообще можешь сделать?
; Я могу… подвести под всё это черту! – сузились глаза заклинателя.
  И, прежде чем Рин успел что-то понять, Силльвей выхватил белую щепку из своих волос, что тут же волной рассыпались по плечам и спине. В его руке щепка преобразилась в светящий нестерпимо белым светом клинок. Им заклинатель и нанёс всего один удар, пронзив и своего друга, и себя.
   Оба повалились на землю. Клинок, выскользнув из руки Бродячего Ветра, вновь стал щепкой, и затерялся в траве.
; Белое… Орудие… - губы ирртея растянулись в усмешке. – Не ожидал… от тебя…
; Я должен был… остановить тебя… - вздох. – Вернуть… моего друга…
; Дурак ты, Ветер… - смешок. – Как и я…
  Кровь вытекала из ран обоих, смешиваясь на земле в кровавую грязь. Рин полуотстранённо любовался ей, другой рукой обхватив друга. От подбежавших было ополченцев, ирртей досадливо отмахнулся. Те отшатнулись, но далеко не отошли, оживлённо жестикулируя, и вполголоса переговариваясь между собой.
; Двое умирают… себя зачем порешил? – внимательный взгляд жёлтых глаз встречается с синими.
; А как я смогу жить… совершив это?.. – вздох. – Никогда себя не прощу…
; Дурак ты, Ветер… и говоришь глупости…
; Какой… есть, - слабая улыбка.
; Двое умирают… так пусть выживет один! – жёлтые глаза ликующе вспыхивают догадкой. Из последних сил ирртей подтягивает себя ближе к лицу друга. – И не спорь со мной, Оро'ви!..
; Жизнь забрать… хочешь… - вздох. – Бери… но не будь больше… чудовищем… - Силльвей обмяк в его руках, прикрыв глаза и окончательно смирившись с происходящим.
; Не угадал… - усмешка. – Сам… забирай!..
   Сказав это, Рин слился с другом в долгом поцелуе. Он мог бы за считанные удары сердца выпить отлетающую жизнь заклинателя и исцелить свою рану – но занимался ирртей прямо противоположным. Отдавать было труднее, особенно – с непривычки, но он быстро учился всему новому. Однако прошла минута или больше, прежде чем ирртей разжал хватку и, победно улыбнувшись, откинулся на спину.
   С земли, шатаясь, поднялся Силльвей – живой и невредимый. С изумлением оглядев себя и ощупав сквозь окровавленные дыры в одежде неповреждённую плоть, Бродячий Ветер встал на колени, склонившись над другом.
; Как ты это сделал? – ошеломлённо прошептал заклинатель. В синих его глазах замерли, не проливаясь, слёзы. – И зачем?..
; Не ожидал, да?.. – умирающий ирртей выглядел довольным. – Будешь жить… Оро'ви, я… кое-что подправил у тебя внутри. И убить себя ты не сможешь… Когда ресурс истощится, умрёшь от старости – но не раньше…
; За что ты так со мной?!.. – отчаянный крик, казалось, расколол небо на тысячи осколков, и теперь они торопливо разлетаются во все стороны чёрными птицами. – Как я смогу жить после того, как убил тебя, мой Рин?..
; Не ори… - поморщился ирртей. – Голова в кои-то веки… ясная. Смерть пойдёт мне на пользу… Я не стану чудовищем!
; Рин!..
; Слушай… - меркнущие жёлтые глаза поймали взгляд заклинателя. Тот сел прямо в грязь, бережно уложив голову друга к себе на колени, и весь обратился во внимание. – Я пойду в Мир Теней – учиться и работать. Буду иногда приглядывать за тобой – так что без глупостей… Когда ты умрёшь, я встречу твою душу и отведу тебя в чертоги Нантры Иронии Судьбы – отсыпаться и отдыхать…
; Но Рин…
; А когда мне разрешат или я сам вырвусь в мир смертных во плоти, я попрошу Нантру разбудить тебя и позволить тебе родиться в тех же краях. Встретимся… и начнём всё заново!..
; Почему я не могу сейчас умереть вместе с тобой?..
; Потому что тогда… мы сольёмся воедино. Исчезнешь ты. Исчезну я. И возродится Эхневере Тайани, сын Солнца и Смерти, что однажды разорвал свою обуянную противоречиями душу надвое… ты этого хочешь?
; Не знаю… - совсем по-детски шмыгнул носом Силльвей.
; Так что… всё хорошо, - улыбка последним лучом заходящего солнца скользнула по бледному лицу ирртея. – Побудем порознь… отдохнёшь от меня. Вымотал я тебя… выжал почти досуха.
; Ты ошибаешься! – с жаром воскликнул Бродячий Ветер.
; Много силы и полная безнаказанность. И только удар этой белой щепки вернул меня из Бездны под свет солнца… Оро'ви, да не плачь ты так обо мне – я всё это… честно заработал. Прости, что… - ирртей замолк на полуслове. Глаза его закатились.
; Рин!.. – заклинатель отчаянно затормошил своего друга. Но тот уже не дышал.
  Обняв безжизненное тело последнего ирртея Севера, Бродячий Ветер сидел так, в прострации непонятно сколько времени, не обращая внимания на часы и дни. И даже когда тело взяли из его рук и положили на погребальный костёр, заклинатель продолжал сидеть, как сидел, глядя пустыми глазами в никуда, и был его стылый, опустошённый взгляд мрачнее пустынь, холоднее ледяных вершин самых высоких гор, безнадёжнее, чем гибель целого мира…

; Очнись! Очнись! – его хлестали по щекам. – Ветер, не пугай меня так!
; Рин?.. – Силльвей моргнул, приходя в себя. – Это был… сон?..
; Что, и тебя проняло? – нервно хихикнул юноша. Странник приподнялся – очнувшись, он снова лежал на спине, а младший товарищ склонялся над ним. Поняв намерение заклинателя, ирртей помог ему подняться и, обняв, усадил рядом с собой.
; Не то слово… - поёжившись, Бродячий Ветер дотянулся до термоса. Выпив остатки тёплого чая, оба друга молчали некоторое время.
; Что скажешь? – потряс его за плечо Рин, когда молчание стало затягиваться. – Сон слишком яркий и подробный… от такого не отмахнёшься! Но будь я проклят, если таково наше с тобой будущее!
; Это не сон о будущем, Рин, - голос Силльвея был тих и задумчив. – Это вообще не сон, а грёза. Если я не ошибаюсь…
  Поднявшись, заклинатель зажёг магический светильник, и выбрался из шатра. Ирртей выскользнул вслед за ним.
; Сон – это то, что приснилось, - недоумённо произнёс юноша. – Как это то, что приснилось, не может быть сном?
; Прости, малыш, кажется, я не совсем точно выразился, - обернувшись к нему, странник улыбнулся. Потом снова посмотрел вперёд и вверх. – Роща, в которой мы остановились этим вечером… Точнее место, в котором мы поставили шатёр…
; Выглядит, как пещера из вьющихся растений! – воскликнул Рин с довольным видом. – Ни разу такого не видел. Но выглядит здорово!
; Вот и мне за годы странствий не доводилось видеть таких растений… а ведь весхины в своё время предупреждали, - Силльвей, взяв в руки лозу, внимательно её ощупывал и осматривал. – Так и есть! Рин, это растение – не совсем растение.
; А что же это такое? – юный ирртей, нахмурившись, потянул ветку на себя. – Странно! Посмотри – теперь все лозы усыпаны цветками, а когда мы укладывались спать, они зеленели листьями!
; О, ты тоже обратил внимание на цветы? – обернулся к нему Силльвей. – Это – не совсем цветы, и это растение… Наполовину растение, наполовину… дух местности, - кивнул, соглашаясь со своими мыслями Бродячий Ветер. Меж делом он достал из складок рукава мешочек – и теперь наполнял его цветами лозы. – Вырастая, сплетает свои побеги в эдакую привлекательную беседку, подманивая к себе уставших животных или людей…
; И ест их, когда они заснут? – жёлтые глаза вспыхнули.
; Нет, - покачал головой заклинатель. – Видишь эти цветы? Проникая во сны людей, Дерево Грёз способно вызвать у них яркие, почти неотличимые от реальности сновидения – и затем блаженствовать, питаясь эмоциями спящих. Чем сильнее и ярче эмоции – тем больше цветов появляется на ветвях, и тем они крупнее. А сами сны могут продолжаться неделями и месяцами…
; Да так и от голоду умереть можно! – с возмущением Рин таращился на свисающие вокруг шатра лозы, усыпанные гроздьями чёрно-ало-золотых цветов – и те, казалось, своими цветками тоже внимательно рассматривают его. – Какое вредное растение! Насылает кошмары и цветёт за мой счёт! Давай я разберусь с ним, Оро'ви!
 Ирртей закатал рукава, собираясь начать выдёргивать побеги.
; Не нужно, маленький Рин, - покачал головой Силльвей, кладя руку ему на плечо. – Заросли Грёз очень редко встречаются, и почти не приносят ощутимого вреда, оберегая спящих, не позволяя им умереть от голода, холода или бродящих в окрестности животных. Когда эмоции спящего становятся не такими яркими, цветы с ветвей осыпаются и спящие пробуждаются.
; Ясно, - усмехнувшись, ирртей поднял голову и огляделся вокруг себя. – Посмотри, сколько цветов на ветвях распустилось, как они прекрасны и темны! Растение-грёза безопасно для тех, чьи мысли светлы и безоблачны… И только таящиеся на дне кого-то, вроде меня, думы, смогли вызвать подобный кошмарный сон… ты поэтому цветы собираешь?
; Не думы, Рин, - улыбнувшись, Силльвей потрепал его по волосам. – Всего лишь страхи. Не изжитые до конца затаённые страхи – сегодняшней ночью мы лицом к лицу столкнулись с ними. И чуть позже мы с тобой их обговорим. Причин тревожиться нет, - продолжая обрывать цветы, он добавил. – Эликсир один хочу сварить… думаю, пригодится. Пожалуй, на него хватит.
  Завязав мешочек с цветами, Бродячий Ветер бережно убрал его себе за пазуху. Затем, наполовину скрывшись в шатре, заклинатель начал доставать из него вещи.
; Что ты собираешься делать? – тронул его за плечо Рин.
; Собрать вещи и перенести стоянку за пределы рощи, - пояснил, не оборачиваясь, Силльвей. – Помоги мне, пожалуйста.
; Легко! – стряхнув с себя задумчивость, юный ирртей принялся принимать и укладывать вещи в их деревянные коробы, которые оба странника носили на спинах. – А что с растением грёз? Так и оставим, до следующего путника?
; В этих горах путники редки, - покачал головой заклинатель, сворачивая шатёр. – Но я кину клич весхинам – пусть присмотрят за Деревом Грёз.
; Только сюда их не зови, - вздрогнул Рин. – Видеть эти ходячие веники не хочу… сейчас во всяком случае!
; Хорошо, - улыбнулся Силльвей. – Позову их утром.
   Собрав шатёр и вещи, оба друга неспешно двинулись вперёд, подсвечивая себе путь светляками. С неба ярко светили звёзды, где-то в ветвях деревьев иногда подавали голос разбуженные раньше времени птицы. Вскоре роща закончилась, и путники расположились на широком лугу за её пределами. Пока Силльвей раскидывал шатёр, Рин натаскал сухих веток из рощи, подозрительно оглядываясь на свисающие слишком низко – как ему казалось – ветви деревьев. Вскоре вещи были разложены, разгорелся костёр, на котором грелся чай. Рин вытащил из шатра два пледа. В один завернулся сам, другой набросил на плечи товарищу.
; Присаживайся! – улыбнулся Бродячий Ветер.
; Я прилягу, если ты не возражаешь, - хмыкнув, ирртей растянулся у костра, пристроив голову на коленях у заклинателя. Лицо юноши сделалось умиротворённым. Силльвей откровенно любовался им.
; Поговори со мной!
; О чём, Рин?
; О том сне, что я видел… и показал тебе, - лицо его омрачилось. – То, что я видел… То, что может случиться…
; С чего ты вообще взял, что твой сон показал нам то, что обязательно должно случиться? – голос Бродячего Ветра был спокоен и тих. – Есть сны-предостережения, я знаю их… они смутны и сотканы из намёков и символов. А есть сны-страхи. Твой самый большой страх посетил тебя, мой Рин – и это страх…
; Стать ещё темнее, чем была Мирутеви, - кивнул мрачный, как ночь, юноша.
; Но есть ли смысл бояться себя настолько? – глаза Силльвея вновь лучились доброжелательной усмешкой. – Посмотри на меня и скажи – смог бы ты осознанно причинить мне боль, маленький Рин?
; Да я скорее руки себе отрежу, - буркнул ирртей. – Ты мне нравишься, Оро'ви… как я могу сделать с тобой хоть что-то плохое?!
; Вот видишь, - улыбнувшись, Силльвей провёл рукой по его волосам. – Этот страх безоснователен. Смотрим дальше. Ты увидел, как я волшебным оружием убиваю и тебя, и себя?
; Романтично донельзя! – съязвил Рин. – Считаешь себя неспособным на такое?
; Отнюдь, - заклинатель смотрел на своего подопечного теперь серьёзно и как-то оценивающе. Ирртей даже немного поёжился. – Но я не считаю правильным удар меча там, где слово не справилось, - он улыбнулся, становясь прежним. – И потом, позволь… если бы ты исцелил меня, а сам лежал, умирая… маленький Рин, не думаешь ли ты, что я лил бы слёзы вместо того, чтобы помочь? Плохо же ты обо мне думаешь!
; Наверное, Дерево Грёз вытащило со дна моей души не только страхи, - рассмеялся Рин. – Мне всегда это казалось красивым – умереть на руках у верного друга…
; Пожалуйста, больше не мечтай о таком! - узкая, тёплая ладонь прикрыла ему рот. Заклинатель был серьёзен, и Рин во все глаза уставился на него, гадая, чем вызвана такая резкая перемена настроения. – Попробуй хоть на миг представить, каково это – когда на твоих руках умирает тот, кто тебе дорог, и именно ты послужил причиной его смерти!..
   Пауза затягивалась. Глядя в ставшие холодными глаза Бродячего Ветра, ирртей понял, что сильно обидел его. Заклинатель успел убрать ладонь, говорить ничего не мешало, но нужно было придумать, что сказать, чтобы как-то спасти ситуацию.
; Не хочу думать о смерти сейчас, - примирительно произнёс последний ирртей Севера. Приподнявшись, он сел, в свою очередь, уложив друга головой себе на колени – тот никак не отреагировал на это, но и взгляда не отвёл. – Мёртвые ничего не чувствуют, а мне нравится тепло твоих рук, Оро'ви и твоя улыбка… нравится странствовать вместе и проверять на прочность границы мира, расширяя их… Прости за сегодняшнюю беспокойную ночь! И за мои необдуманные глупые слова – прости меня!
   Рин протянул руку и провёл ладонью по волосам заклинателя, убирая пряди, выбившиеся из причёски и попавшие тому в глаза. Он обнимал Силльвея, гладил его по голове, плечам и спине и, широко улыбаясь, смотрел ему в глаза, смотрел, пока синий лёд в них не растаял.
; Если бы ты исцелил меня, а сам умирал… я пожалуй превратил бы тебя в кота, - наконец, улыбнувшись в ответ, заговорил Бродячий Ветер.
; В кота? – ошарашенно моргнул Рин.
; Из тебя получился бы очаровательный чёрный кот, маленький Рин, - улыбнувшись, заклинатель поднялся и сел. – И мы странствовали бы дальше вместе, как ни в чём не бывало!
; Кот бы не смог тебе помочь нести вещи!
; Зато кот бы мог петь песни.
; Это намёк? – разлив согревшийся чай, юноша нырнул в шатёр и вернулся оттуда с Солнечной флейтой и простенькой лирой. – Я ведь спою, ты только попроси!
; Вот и спой мне! – улыбнулся Силльвей. – Будем бодрствовать до рассвета, пить травяной чай, разговаривать и петь песни. После солнце взойдёт, и мороки ночи отступят.
; Сейчас меня согревает твоё участие, Оро'ви, а утром нас обоих согреет солнце! – сверкнули азартом глаза ирртея. – Давай бодрствовать дальше!
   И оставшиеся до рассвета часы оба друга мирно провели у костра. Рин пел, подыгрывая себе на лире, а Силльвей осторожно вплетал в его мелодии кружева Солнечной флейты. Потом заклинатель взялся за вейолу, и ирртей танцевал, почти не приминая травы на лугу, лёгкий и неистовый. Оба они каждый по-своему чувствовали, как тяжесть и отвратительное послевкусие дурного сна стираются, сглаживаются, отступают прочь.
   Так встретили очередной рассвет эти два странника, связанные друг с другом давно и накрепко. Под утро на высокие травы луга выпала роса, загнав обоих друзей в шатёр – но день обещал выдаться безмятежным. Сердца пели, и можно было ступить на дорогу сна…
; Знаешь, я попробую научиться превращаться в кота… - сонно пообещал Рин Силльвею, обхватив его руками за шею. – Коты умеют мурлыкать, под их песенки засыпать приятно…
; Мне и без того приятно засыпать с тобой, маленький Рин… - улыбка сквозь зевок. Заклинатель в свою очередь осторожно обнял младшего товарища. – Спи спокойно, я оберегу твой сон…
; Ты каждый раз так говоришь…

Проснулись оба ближе к вечеру.
; Оро'ви, вставай! Мы проспали почти весь день, а я хочу перебраться на новое место!
; Стоит ли волноваться о такой малости, Рин? – улыбка. – В новое место можно перебраться и завтра…
; Ну, уж нет! Второй раз рядом с этой рощей я не усну!
  Юноша носится вокруг шатра, больше раскидывая, чем собирая вещи. Однако, это не страх – глаза ирртея горят азартом, а неукротимый дух его требует действия.
; Вижу, ты окончательно выздоровел, маленький Рин, - улыбнувшись, Бродячий Ветер начал сворачивать шатёр.


16. О песне, спетой перед сном (18+)

   Наступили сумерки. Время ужина уже прошло, как и время вечерних песен.
; Доброй ночи, Рин, - улыбнулся Бродячий Ветер, поднимаясь со своего места. – Прости, но меня всё сильнее зовёт дорога сна… Ты снова будешь сидеть у костра?
; Да, - буркнул ирртей себе под нос, не поднимая головы. – Что-то спать совсем не хочется.
; Но ты хотя бы приходи в наш шатёр, когда почувствуешь приближение сна, - попросил Силльвей. Он мягко коснулся плеча товарища и удивлённо покачал головой, когда тот дёрнулся, сбрасывая его руку. – Уже не первую ночь я нахожу тебя наутро спящим у потухшего костра. Малыш, ты же можешь простудиться, ночуя на открытом воздухе!
; Я в порядке, Оро'ви, - вздох. – Отправляйся спать.
  Осторожное:
; Быть может… я чем-то обидел тебя?
; Нет, - мотнул головой юноша. – Всё в порядке!
; Ну, как скажешь…
  Когда заклинатель ушёл, Рин некоторое время продолжал сидеть у костра. Он вскипятил воды и выпил чаю, совершенно не обратив внимания на то, что забыл его заварить. Налил себе ещё. Оставив чай, встал, спустился к ручью и вылил себе на голову целый котелок холодной воды. Это помогло ему прийти в себя.
; Не могу больше! – прошептал он, в бессильной ярости стиснув кулаки. – Не могу это всё больше в себе удерживать! Оро'ви… как же я хочу прикоснуться к тебе! – стон. – И если б только прикоснуться!..
 Огонь костра уже угас и не разгонял ночную тьму, но угли по-прежнему источали жар и светились красным. Подставив этому жару лицо, Рин на мгновенье замер, прикрыв глаза.
; Я обещал… - выдохнул он. – Обещал, что никогда не причиню тебе боль, мой добрый друг. С такими мыслями мне лучше… держаться от тебя подальше!.. Может, само уймётся…
Кинув в костёр очередную ветку, юный ирртей тихонько пропел себе под нос:

Я был счастлив когда-то, но, увы, пришла расплата,
Ибо в мире есть то, без чего не жить.
И желаньем я болен, став вдруг сам себе не волен…
Мне держать ли в секрете всё – подскажи!

Покой развеялся, как дым.
Я так хочу, чтоб ты стал моим!..

   Рин ещё какое-то время сидел у разгоревшегося вновь костра. Он вполголоса пел песню за песней, считал звёзды на небе, и незаметно для себя, наконец, заснул.
   Утром Бродячий Ветер, выбравшись из шатра, увидел младшего товарища, спящего рядом с очагом. Укоризненно покачав головой, Силльвей вынес наружу одеяло и укрыл им юношу. Улыбнувшись, погладил его по голове. И, подхватив мешок, двинулся к опушке леса, в сторону ближайшего хутора.
   Вернулся он, когда солнце близилось к полудню. Рин уже проснулся и теперь носился по поляне, танцуя очередной спонтанный танец. Он, как ни в чём не бывало, кивнул Силльвею, и тот улыбнулся в ответ. День прошёл, как обычно проходили дни их жизни на одном месте – готовка еды и танцы под сопровождение вейолы.
   Когда закатилось солнце и понемногу начало темнеть, Рин развёл костёр и сел, уставившись на пляшущие языки пламени. Он будто бы хотел отрешиться от происходящего вокруг, но его отрешённость не была настоящей.
   Вздохнув, Силльвей достал из шатра мешок, который принёс с хутора, пару кружек – и сел рядом с Рином.
; Я принёс немного вина, - улыбнулся заклинатель, доставая из мешка бутылку и разливая её содержимое по кружкам. – Подумал – почему бы нам не устроить маленький праздник?
; Хорошая идея, - ирртей взял кружку из его рук и сделал большой глоток. Он по-прежнему смотрел на огонь. – Ты здорово это придумал, Оро'ви!
; Радостно это слышать, - улыбнулся Бродячий Ветер, отпивая из своей кружки. – Послушай, Рин. Засыпая, я слышал, как ты что-то поёшь…
; Наверное, это было мало похоже на колыбельную, - усмехнулся ирртей. – В другой раз буду петь тише, хотя не обещаю, что это получится!
; Это было самой чудесной колыбельной, что я когда-либо слышал, - мечтательно запрокинул голову к небу заклинатель. Рин, покачав головой, допил свою кружку, и достал следующую бутылку из мешка. – Спой ещё, пожалуйста!
; Сейчас? – Рин налил себе и другу, и удивлённо воззрился на него. – Хочешь послушать?
; Очень хочу! - с улыбкой кивнул Силльвей.
   Помолчав ещё немного, Рин тряхнул волосами и запел, глядя в глаза своему другу.

Знаешь, все мои мысли – не препятствие для риска;
Вижу счастье своё близко, сквозь миражи!
И желаньем я болен, став вдруг сам себе не волен…
Я держу всё в секрете, но как так жить?..

И, может статься, я наивен,
Надеясь на взаимность,

Но я хочу вкусить любви –
и никогда так не было со мною!
Слыша её зов в крови,
я знаю – ты тому виною.
Будешь ли со мною?
Отзовись…

   Он допел песню, и легонько сжал ладонь Силльвея в своей, внимательно глядя на друга. Другой рукой Рин потянулся к узлу волос Бродячего Ветра, и вытащил из него иглу, скрепляющую причёску. Волосы заклинателя плавной волной рассыпались по плечам и спине.
; Ты поэтому последние пару осьмиц так старательно избегаешь меня? – тихо спросил Силльвей, не отводя взгляда. – Потому что чувствуешь… всё это?..
; Я… - Рин притянул друга к себе и поцеловал. Потом отстранился, внимательно глядя в его тёплые синие глаза. – Ты мне очень нравишься, Оро'ви. И ты всегда мне нравился! – чуть помолчав, он тихо, очень тихо спросил: - Будешь… моим?..
   Ирртей снова соприкоснулся губами с губами товарища. На этот раз он попробовал раздвинуть их языком – и не встретил ни малейшего сопротивления.
  Знакомые руки бережно обняли юношу.
; Что же ты… так долго молчал? – выдохнул Силльвей.
; Боялся… что не так поймёшь, - Рин залился краской, осторожно залезая рукой под рубашку заклинателя. – И что я тогда сорвусь и наделаю… глупостей!
; А я всё гадал… чем мог тебя обидеть?.. - улыбнувшись, Силльвей стянул рубашку через голову. Его лицо тоже ощутимо порозовело.
; Как ты мог хоть чем-то обидеть меня?.. – жёлтые глаза лихорадочно сверкнули. Повалив товарища на траву, Рин покрывал поцелуями его лицо и тело.
; Я так рад… так рад это слышать, - с улыбкой заклинатель расстегнул рубашку на юном ирртее, и начал оглаживать его со всех сторон.
; Оро'ви, я… - Рин освободил друга и освободился сам от остальной одежды, потому что сейчас она была не нужна, и даже раздражала. Рин касался тела своего друга в таких местах, о которых раньше не задумывался, ужасаясь своей дерзости, но, не будучи в силах остановиться.
; Не надо торопиться, малыш… - дыхание у заклинателя участилось. – Помоги мне… подготовить дом к приёму гостя…
; Конечно, - выдохнул ирртей, сердце которого колотилось, как бешеное. – Всё, что захочешь…
  Они ещё какое-то время возились в траве, лаская друг друга. Наконец Рин, следуя подсказкам товарища, шире раздвинул ему ноги и резко вошёл в него. Подстёгиваемый стонами и вскриками, ирртей работал, не останавливаясь, всё больше ускоряясь – пока ошеломительный миг экстаза не заставил его закричать. Два крика слились в один, и Рин скорее почувствовал, чем понял, что всё закончилось.
  Тяжело дыша, ирртей упал рядом с заклинателем.
; Оро'ви!.. – выдохнул он, повернув голову и ловя его взгляд. – Ты… в порядке?..
; Не тревожься, мой добрый Рин, - улыбнулся Силльвей. – Всё хорошо… и всё было хорошо!
; То есть, для первого раза сносно? – ирртей обхватил руками друга, притягивая его к себе. – Ничего, я ещё научусь… если ты будешь учить меня! – он широко улыбнулся.
; Конечно, малыш, - с улыбкой кивнул заклинатель. – Конечно… - он осёкся, от того, что Рин, приподнявшись, навис над ним, внимательно разглядывая старшего товарища.
  Юный ирртей смотрел на своего друга блестящими голодными глазами.
; Оро'ви, я… - смутившись, он отвёл взгляд.
; Да, мой Рин? – с беспокойством в голосе. – Что не так?..
; Я хочу повторить!.. – почти крикнул его подопечный.
; Ничего не имею против! – с облегчением рассмеялся Бродячий Ветер. – Мой дом всегда будет открыт для твоего гостя! – он призывно раскинул руки в стороны.
; Ловлю на слове! – хищно сверкнули жёлтые глаза. И ирртей перешёл в наступление.
  Они долго ещё сплетались в совершенно измятой траве, достигая Высоких Небес вместе и по очереди. Не на шутку разошедшийся Рин не сразу обратил внимание на то, что Силльвей как-то подозрительно притих, позволяя творить с собой всё, что вздумается, и почти не откликался на его неумелые ласки.
; Оро'ви! – юноша затряс друга за плечи. – Не пугай меня так – скажи, что всё в порядке!
; Прости, малыш… - синие глаза приоткрылись. – Всё хорошо… просто я очень устал… и хочу заснуть…
; Это ты меня прости! – Рин бережно и крепко прижал друга к себе. Потом отстранился, внимательно разглядывая его лицо и тело. – Да уж, здорово я тебя утомил…
; Если ты не возражаешь… давай пойдём в шатёр, ляжем спать – наконец-то снова вместе…
   Приподнявшись на руках, Силльвей попытался было встать, но обессиленно упал обратно.
; Пойдёт он куда-то, как же! – усмехнулся Рин, успевший придержать голову друга. – Я всё сделаю, Оро'ви – отдыхай!
   Поднявшись с земли, ирртей осторожно взял друга на руки, и пронёс его через всю поляну, к ручью. Там, омыв Силльвея и себя, Рин снова поднял его на руки, на сей раз, направляясь к шатру. Казалось, юноше доставляло удовольствие лишний раз пронести друга на руках. Заклинатель рассеянно улыбался, обвив руками шею младшего товарища и легонько поигрывая его кудрями.
; Помнишь, малыш… когда-то я носил тебя на руках… - улыбка.
; А теперь – моя очередь! – рассмеялся ирртей, укладывая друга на лежак и укрывая одеялом. – Забавно, правда?
   Выскочив из шатра, Рин метнулся к кострищу, собирая все разбросанные ими вещи. Небрежно швырнув их за полог, юноша прикрыл шатёр изнутри, и скользнул к товарищу под одеяло.
; Значит, и тебе меня не хватало? – вздохнул ирртей, встречаясь взглядом с заклинателем. – Выходит, я вёл себя, как дурак! – он рассмеялся от этой мысли.
; Как хорошо, что ты всё-таки рассказал о том, что чувствуешь, маленький Рин, - Силльвей погладил его по голове. Лицо его светилось от радости.
; Как хорошо, что эти чувства оказались взаимны, - вздохнул ирртей, прижимаясь к старшему товарищу. – Давай ложиться спать!
  Когда они окончательно улеглись под одеялом, Рин обнял Силльвея и, поцеловав его, счастливо прошептал:
; Мне страшно не хватало тебя по ночам, Оро'ви! С тобой в обнимку так хорошо засыпать…
; Спи, малыш, - улыбнулся Бродячий Ветер. – Я всегда буду с тобой!
; Нет… это я всегда буду с тобой!
; Радостно это слышать…

17. О некоторых дополнительных свойствах чайной травы (18+)

; Давай задержимся здесь на несколько дней! – предложил другу ирртей, вбив последний колышек, удерживающий полог над шатром. – Кажется, на нас один за другим идут дожди!
; Я тоже хотел предложить тебе погостить здесь, Рин, - кивнул Бродячий Ветер, расстелив лежаки внутри шатра, он вышел наружу, за вещами. На сей раз друзьям, как они ни старались, не удалось найти достаточно глубокой скальной ниши для стоянки здесь, у подножия невысоких гор. Пришлось ставить шатёр в глубине маленькой пещерки, но полог натягивать над щелью меж двумя смыкающимися скалами. Таким образом, их убежище получилось лишь частично надёжным. – Мы совершили переход через горы, надо остановиться и отдохнуть. К тому же, в этой местности можно собрать многие интересные травы! - он улыбнулся.
; Надеюсь, это будет не чёрный иглолист и не очередное Дерево Грёз! – подколол друга ирртей. – Конечно, соберём твои травы. Дождь, наверное, прольётся после заката – времени ещё достаточно!
   Разложив вещи внутри шатра и рядом с ним, под пологом, друзья, прихватив с собой полотняные мешочки, прошли через лес и спустились в долину. Проведя в компании Бродячего Ветра около двух лет, сын Арайвелла уже и сам неплохо разбирался в травах. Но старший товарищ всегда мог удивить ирртея, показав очередную невзрачную с виду былинку с интересными свойствами. Вот и сейчас они наполнили несколько мешочков цветами или листьями различных растений. О каждом из них Рин расспрашивал – и каждый раз с интересом выслушивал развёрнутый ответ.
; …а листья этого растения – неплохой чай, - продолжал рассказывать Силльвей. – Именно его я чаще всего завариваю нам с тобой, маленький Рин. Как радостно, что здесь мы наконец-то сможем пополнить его запасы!
; Да, это здорово! – живо согласился с ним юноша. – Вкусный чай. Давай нарвём так много листьев, сколько сможем!
   Рин подбежал к зарослям чайной травы и, тряхнув копной волос, оценивающе уставился на них. Силльвей с улыбкой смотрел на своего подопечного. За последние полгода юный ирртей заметно вытянулся и по росту почти догнал самого заклинателя – но в словах его и жестах оставалось ещё много ребячьего.
; Помогай мне, Оро'ви – что застыл? – не оборачиваясь, требовательно крикнул Рин.
; Боюсь, сейчас мы не успеем собрать достаточно листьев, малыш, - сокрушённо покачал головой Бродячий Ветер, глядя на нависшую над ними огромную чёрную тучу. – А чтобы заготовить чай, листьев нужно набрать и обработать сразу много…
; Так наломаем со стеблями!
   Не слушая возражений друга, юный ирртей выпустил когти и, крутанувшись вокруг своей оси, срезал все стебли в пределах досягаемости его рук. Прыгнув вперёд и вбок, он повторил это ещё раз – а после, окинув взглядом поверженные стебли, принялся их собирать. Получившуюся вязанку, Рин перехватил собственным поясом, взвалил себе на плечо и обернулся к ошеломлённо наблюдающему за ним Силльвею:
; Побежали!
  И, схватив друга за руку, увлекая его за собой, юноша стремительно понёсся через лес, к месту их нынешней стоянки. Небо над их головами уже сделалось непроницаемо-чёрным, его рассекали белые сполохи зарниц, сопровождаемые ощутимыми раскатами грома. Хохоча от переполняющего его восторга, Рин бежал через лес, не снижая скорости, бежал, пока вихрем не влетел под полог, по которому уже барабанили капли дождя. Отбросив охапку стеблей в сторону, ирртей подхватил друга на руки и, покружившись с ним на месте, поцеловал его – и только после этого поставил на траву рядом с шатром. Покачнувшись, заклинатель опёрся о плечо своего подопечного. Тот приобнял его за плечи, разворачивая лицом к себе.
; Успели! – ликующе выдохнул Рин.
; Успели… - улыбнулся в ответ Силльвей. – Это было быстро…
; И это было здорово! – расхохотался ирртей. – Убегаешь от бури, она вот-вот настигнет – а ты ускользаешь у неё из-под носа в последний момент и прячешься в домике!
; Мы хорошо спрятались, маленький Рин, - запрокинув голову, мечтательно улыбнулся Бродячий Ветер. Руки его сами собой сомкнулись на талии друга. – Крыша над головой, сухие дрова внизу – и целебные травы!
; И хорошая компания, - ирртей притянул заклинателя к себе. Какое-то время они стояли, глядя друг другу в глаза, улыбались, будто ведя беседу без слов – а над их укрытием бушевала гроза, грохоча и сверкая молниями.
; И пусть мгновение остановится… - прошептал Бродячий Ветер. – Потому что сейчас я счастлив…
; Не только ты, Оро'ви! – поцеловав друга ещё раз Рин, рассмеявшись, разомкнул объятия. Странник, чуть помедлив, сделал то же самое. – Давай теперь разожжём костёр!
; И обработаем чайные листья, - кивнул Силльвей. – Жаль будет, если чай пропадёт…
   Снаружи с неослабевающей силой поливал дождь, но он был не в силах проникнуть под хорошо натянутый полог. И под пологом, в месте, отведённом под очаг, появился сначала дымок, а потом и небольшой огонь. Ломая ветки помельче, Рин подкидывал их в огонь, насвистывая какую-то бодрую мелодию. Заклинатель меж тем очищал травяные одревесневшие стебли от цветов и листьев. Метёлочки цветов он собирал в пучки и развешивал эти пучки на тонких шнурах, натянутых под пологом. Листья же Бродячий Ветер скручивал в тугие зелёные шарики, аккуратно и плотно укладывая их в другой полотняный мешочек. Ненужные стебли растения странник просто откладывал в сторону, возле каменной стены, и эта куча быстро росла.
   Поставив на огонь чайник, ирртей присоединился к своему другу. Немного понаблюдав за тем, как тот скатывает шарики, Рин тоже взялся за листья, и шарики буквально посыпались из-под его ладоней. Так что очень скоро внушительная охапка чайной травы закончилась. А груду стеблей заклинатель отодвинул подальше от костра, к стене.
   После того, как эта большая работа была завершена, Силльвей на некоторое время скрылся в шатре, решив всё-таки убрать на полочки деревянного короба особо нежные травы, которым повышенная влажность могла повредить. Странник раскладывал мешочки по отсекам, и на лице его разливалось умиротворение. Внезапно, втянув носом воздух, он изменился в лице. Дым просочился в шатёр, и у этого дыма был дурманящий сладковатый привкус.
; Рин! – крикнув, Бродячий Ветер попытался выбежать из шатра – но, запутавшись ногами в пледе, упал, чуть не обрушив шатёр. – Маленький Рин, ты бросил стебли в костёр?..
; Ну да, - донеслось снаружи. – А что не так? Красиво горит, вкусно пахнет!
; Не надо это… жечь!.. – выпутавшись из пледа, Силльвей наконец-то распахнул занавеску-дверь шатра и вывалился наружу. Несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь прийти в себя – но только больше закашлялся.
; У тебя аллергия на чайные стебли? – нахмурившись, ирртей подхватил полусгоревшую охапку и выкинул её наружу, под проливной дождь. – Глупый Ветер, что же ты сразу меня не предупредил? Говори мне, где искать лекарство на этот случай?
; Наверное, молоко… достань и разведи порошковое молоко… - попросил заклинатель, пытаясь найти под пологом место, содержащее меньшее количество дыма. Он бросил быстрый взгляд вперёд, оценивая, не лучше ли будет выбежать за пределы полога. Но за то короткое время, что стебли горели, дым успел заполнить и расщелину, и шатёр – а высунуться сейчас наружу было бы крайне безрассудным поступком. Однако, несмотря на это Силльвей выбежал под дождь и, запрокинув лицо с крепко зажмуренными глазами кверху, стоял так, пытаясь дышать ровно и глубоко.
  Молнией, выметнувшись обратно из шатра, Рин схватил друга за руку, втаскивая обратно.
; Оро'ви, что ты творишь? – невольно повысил голос ирртей, легонько встряхнув заклинателя.
; Прости, малыш… решил, что так будет надёжнее…
; Что будет надёжнее? – снова скрывшись в шатре, Рин быстро вернулся оттуда, неся стопку сухой сменной одежды и чашу с разведённым молоком. – Твоя аллергия боится холодной воды?
   Сунув заклинателю в руки одежду, Рин поднёс к его губам чашу с разведённым молоком. Благодарно кивнув, Силльвей приник к чаше – и не спеша осушил её. Прикрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.
; Как ты? – с тревогой тронул его за плечо ирртей.
; Это… не аллергия, - покачал головой Бродячий Ветер, скидывая с себя мокрые одежды и облачаясь в сухие.
; Тогда что?
; Дым чайного растения… может оказывать на восприимчивых к нему людей странное действие…
; Насколько странное? – живо заинтересовался Рин.
; Ну… про эту чайную траву я не могу сказать что-либо определённое. Но дым её… напомнил мне дым другого похожего растения… это случилось давно, я и толком не помню… - смутившись, Силльвей опустил голову. Лицо его порозовело.
; Так может и тревожиться не из-за чего? – рассмеялся ирртей, взял лицо друга в свои ладони и встречаясь с ним взглядом. – Мы столько раз заваривали и пили листья этой травы, и всё с тобой было нормально – почему сейчас из-за дыма должно что-то не так пойти?
; Потому что вещества, которые высвобождаются из ферментированных листьев при заваривании, отличаются от веществ, которые выходят с дымом при сгорании…
; Довольно, Оро'ви! – перебил его Рин. Выхватив подушку из шатра, юноша усадил на неё друга, сунул ему в руки чашку с горячим травяным сбором, и укутал заклинателя сверху пледом. – Давай отдохнём! Я спою тебе что-нибудь весёлое – хочешь? Выкинь беспокойство прочь из головы, как я выкинул из костра эти стебли!
; Спасибо, малыш, - неуверенная улыбка осветила лицо Силльвея. – Быть может, ты прав, и тревоги мои напрасны. Прошло уже столько времени, а я по-прежнему в порядке…
   Дым мало-помалу рассеялся, и дальше вечер проходил, как это обычно бывало у двух странников в дождливые дни. Рин, вытащив из шатра свою немудрёную лиру, пел песню за песней, из тех, что повеселее и полегче – но друг его продолжал сидеть у костра с задумчивым видом. Пробушевав, гроза улетела дальше – но дождь продолжал моросить. Полог уже несколько раз угрожающе провисал над их головами и Рин, поднимаясь с места, посохом приподнимал полог, выливая скопившуюся воду за пределы их укрытия. Ужин готовить отчаянно не хотелось. Рин, разлив по чашкам чай, достал из сухого мешка полусухое печенье и разделил его на две равные кучки. Быстро сжевав свою долю, ирртей кинул взгляд в сторону заклинателя – тот даже не притронулся к печенью и чаю, продолжая задумчиво смотреть в костёр.
; Оро'ви, проснись! – юноша затормошил старшего товарища. – Дрова кончаются. Мы идём спать, или может быть, ты поиграть перед сном хочешь? На вейоле поиграть?
   Бродячий Ветер продолжал сидеть, глядя в костёр, будто бы не расслышав, что к нему обращаются. Рин хотел было ещё раз потрясти его, как вдруг тот ответил.
; Играть… Я буду играть для тебя, мой Рин…
  На лице заклинателя мелькнуло странное выражение, но ирртей не обратил на это внимания. В этот момент он озабоченно глядел за пределы полога, в непроглядную тьму вымокшего насквозь леса.
; Ладно… Высунусь, поищу веток, - приняв решение, кивнул себе Рин. – Скоро вернусь, ты приготовься пока.
   И, запалив светляк, ирртей умчался в лес.
   Заклинатель пристально смотрел ему вслед. На лице Бродячего Ветра блуждала странная улыбка. Но некому было обратить на это внимание.
   В лесу Рин пробыл дольше, чем собирался. С деревьев капало, под ногами хлюпало. Каждая ветка, которую юный ирртей тянул на себя, обдавала его сиюминутным дождём. Наконец, насобирав немного валежника, взъерошенный и промокший насквозь Рин решил вернуться на стоянку. Он завертелся вокруг себя, пытаясь вспомнить, откуда пришёл. Но было темно. Слабый свет светляка едва рассеивал тьму беззвездной ночи, деревья, казалось, тянули костлявые руки ветвей к нему. Чуть приуныв, Рин набрал в грудь побольше воздуха, собираясь докричаться до своего друга – и неожиданно увидел мелькнувший среди ветвей огонёк светляка.
Издав радостный клич, юный ирртей бросился навстречу источнику света. И выбежал, наконец, к знакомой расщелине.
; Здорово, что ты догадался выйти мне навстречу! – радостно воскликнул юноша. – Но ты весь промок, Оро'ви…
   Заклинатель стоял за пределами провисшего полога, улыбаясь и высоко подняв руку с ярко мерцающим в ней светляком. Совершенно не обращая внимания на продолжавший лить дождь, Силльвей внимательно смотрел на своего подопечного, и глаза Бродячего Ветра странно блестели.
; Пойдём обратно! – велел Рин. Друг взял его за руку, и вместе они ступили под полог. По пути ирртей вылил оттуда скопившуюся воду, и тихо ругнул себя, за то, что не слишком удачно натянул полог в этот раз. Бросив мокрые ветки рядом с углями костра, юноша нахмурился: – О, а огонь успел потухнуть! Долго же его теперь разводить этими ветками…
; Не надо огня, - улыбнулся Силльвей, продолжая сжимать его запястье. – Мне тепло рядом с тобой!
; Получается, зря я бегал за ветками – ведь мы оба вымокли, - смешок. – Хорошо бы поскорее переодеться, - пробормотал ирртей, осторожно отцепляя от себя руку друга. Сняв рубашку, юноша постарался выжать её – но досадливо поморщившись, бросил её на ветки. – Здесь относительно сухо, но до чего же в лесу сейчас мокро, Оро'ви…
; Здесь хорошо, - согласился заклинатель, продолжая улыбаться светло и счастливо. – Здесь сердце моё переполняет великая радость…
; Оро'ви, разденься, а не то простудишься ещё! – нахмурился ирртей. – Будет нам обоим тогда великая радость – простуду лечить!
; Ты тоже должен раздеться, мой Рин…
; И я тоже сейчас переоденусь! Что с тобой – переутомился что ли?
; Я просто хочу играть… - рассеянная улыбка. – Играть для тебя…
; Ну, так разденься и играй! – усмехнулся Рин. И осёкся, увидев, как Силльвей начал снимать с себя одежду. Вроде бы простое действие – раздеться перед сном или после дождя, но движения заклинателя были не так точны, как обычно, а от взглядов, которые он кидал на своего подопечного, можно было согреться, как от костра. Юноша оторопело глядел на то, как его друг, обычно аккуратный, небрежно кидает себе под ноги одежды, продолжая как-то странно смотреть на него.
; Оро'ви?.. – жёлтые глаза расширились.
   Бродячий Ветер стоял прямо напротив ирртея, так что их разделял лишь прогоревший до углей костёр. Теперь заклинатель был совершенно наг, и светлые волосы его, обычно собранные в узел и сколотые иглой, свободно спадали на плечи и спину. Он продолжал улыбаться своей открытой светлой улыбкой и с нетерпением смотреть на друга.
; Силльвей? – ошеломлённо выдохнул Рин. – Да ты не в себе… что ты…
   Договорить ирртей не успел. Заклинатель шагнул к нему, почти наступая на угли, и бережно, но крепко, сжал запястья юноши в своих руках.
; Теперь я буду играть для тебя, - улыбаясь, пообещал странник, глядя прямо в глаза своему подопечному. – Пойдём же!
; Обожжёшься же, дурак! Перешагни! – Рин дёрнул Силльвея на себя. Тот с готовностью шагнул вперёд, причём на какую-то долю мгновенья раньше рывка, и не ожидавший этого ирртей покачнулся и начал падать.
; Будь осторожен, мой Рин – даже здесь может быть скользко, - Бродячий Ветер подхватил своего друга и, подняв его на руки, аккуратно обошёл угли костра. Затем отдёрнув занавеску входа, внёс ирртея в шатёр и положил его на лежак.
; Оро'ви, да очнись ты, наконец! – разозлившись, Рин оттолкнул друга от себя, когда тот, склонившись над ним, уже развязывал тесёмки его штанов. – Ты никогда себя так не вёл… завтра придёшь в себя, и глаза со стыда прятать будешь!
   Ясное лицо заклинателя на миг омрачилось – будто тучки на солнце набежали. Взяв одной рукой оба запястья друга, он уверенно завёл их тому далеко за голову и прижал к лежаку. Второй рукой Бродячий Ветер медленно и нежно провёл по груди ирртея.
; Завтра будет всего лишь завтра, - улыбаясь, покачал головой Силльвей. – А сегодня я хочу играть для тебя, маленький Рин. Не мешай мне, пожалуйста. Тебе понравится!
   Приблизив лицо к лицу вплотную, заклинатель поцеловал своего друга и тот, не удержавшись, потянулся к нему, отвечая на поцелуй. В синих глазах плескалось лёгкое безумие, но улыбка была приветливой и ясной. Уже обе руки заскользили по телу ирртея, но больше тот не делал попыток освободиться.
; Что ж, тогда этой ночью я – твоя вейола! – усмехнулся Рин, обхватив друга руками за шею. – Ты не в себе, мой Ветер… но может статься тебе надоело ночь за ночью выходить за меня замуж, и ты вознамерился жениться на мне? А почему бы собственно и нет? Делай, что хочешь!
; Хорошо…
   Силльвей продолжал улыбаться – застенчиво, чуть виновато – что совершенно не вязалось с прочими его смелыми действиями. Рин во все глаза глядел на него, изумлённый донельзя той неожиданной стороной друга, что открывалась ему. Ирртея беспокоило лишь то, что заклинатель был не в себе. Однако минуты летели, а Бродячий Ветер не творил ничего дурного. Сняв с Рина оставшуюся одежду, Силльвей принялся разминать его тело. Действовал он на удивление умело и сноровисто – так что Рин очень быстро начал чувствовать нарастающее возбуждение.
; А ты… хорошо играешь!.. – выдохнул юноша, запустив пальцы обеих рук другу в волосы, ловя его взгляд.
; Радостно… это слышать… - лицо Бродячего Ветра осветилось от счастья. Пальцы его не прекращали что-то делать – будто бы тело ирртея и впрямь сейчас было для странника музыкальным инструментом. Услышав знакомую фразу, Рин хихикнул. Друг оставался прежним – только сейчас, под действием дыма, напрочь позабыл о сдержанности и приличиях, и позволил себе то, на что раньше и не намекал.
   Склонившись над своим подопечным, заклинатель безостановочно целовал его лицо, глаза и губы – а пальцы его скользили по шее и груди. Закатив глаза, юноша тихо постанывал от удовольствия. Руки его смыкались на спине Бродячего Ветра, машинально ощупывая множество округлых шрамов побольше и поменьше.
; Оро'ви… ты…
; Нравится? – синие глаза лучились весельем. Силльвей медленно и нежно провёл пальцем по губам Рина и, не удержавшись, ирртей лизнул его. – Тебе и вправду нравится?..
; Продолжай!.. – выдохнул Рин, расплывшись в улыбке.
И заклинатель продолжал. Опустившись ниже, он сыграл соло на естественной флейте своего друга – так, что у ирртея сердце в груди то замирало, то колотилось, как бешеное. После, взбив пледы, Силльвей полулёг, облокотившись на них – и посадил младшего товарища на себя, сверху. Рин заметно удивился, но противиться не стал. Колени его упёрлись в лежак по обе стороны от заклинателя. Озадаченный взгляд жёлтых глаз встретился с безмятежным спокойствием синих. Протянув руку в сторону, заклинатель не глядя, извлёк из короба пузырёк – одно из заживляющих масел их аптечки – и, открыв его, стал подготавливать дом друга к первому приёму гостя.
; Оро'ви… мне страшно! – ирртея против его воли охватила лёгкая дрожь. Это неприятно удивило юношу – несколькими днями ранее он думал, что готов и к такому развитию событий. – Может… пока остановимся на этом?.. Хотя, нет… не слушай меня!..
; Не дрожи, мой малыш, - тихий и ласковый голос Силльвея успокаивал Рина, и руки заклинателя вторили ему. Юный ирртей прикрыл глаза, расслабляясь. Казалось, в мире не осталось ничего, кроме этих прикосновений и этого голоса – всё остальное было излишним. – Я буду нежен… всё сделаю… хорошо и правильно…
; Так делай!.. – стиснул зубы ирртей, с ужасом и восторгом ощущая в себе что-то инородное. Но пока что это был только палец, осторожно разведывающий дорогу для гостя. Вскоре к пальцу прибавился второй, несколько позже – ещё один. Какое-то время Бродячий Ветер обходился пальцами, и юноша успел расслабиться. Но вот временные разведчики покинули дом, и внутрь него плавно вошло что-то горячее и твёрдое; как живое существо, оно задвигалось туда-обратно, и ошеломлённый происходящим и новыми ощущениями Рин не сразу понял, что стонет уже во весь голос.
  И его друг, который нежно прижимал к себе Рина, и частично пребывал внутри ирртея, тоже издавал какие-то звуки вместе с ним в унисон. Руки заклинателя лежали на бёдрах его подопечного, помогая тому подниматься и опускаться.
   Боль была вначале, её было немного. На смену ей очень быстро пришёл восторг.
  Двое, они раз за разом становились одним целым, меняя лишь положения тел, и с каждым разом ирртею было легче и приятнее принимать в себя заклинателя. Тем более что Силльвей, даже будучи не в себе, обращался со своим подопечным очень бережно. Нежность сквозила в каждом его движении и жесте, нежность светилась во взгляде широко распахнутых синих глаз – и Рин, потеряв счёт времени и ощущение пространства, кричал от счастья, захлёбываясь в волнах этой нежности – но раз за разом почему-то выплывая…
   Но вот движения Бродячего Ветра начали замедляться. Волны, порождённые страстью, мало-помалу унимались, наступал штиль. Когда он наступил окончательно, Рин ещё лежал какое-то время под заклинателем, не двигаясь и переводя дыхание. Юный ирртей пытался понять, чего ему больше хочется – растормошить своего друга и продолжить, или взмолиться о передышке, если тот продолжит сам. Пауза затягивалась.
; Оро'ви! – выбравшись из-под Силльвея, Рин очутился лицом к лицу с ним – и, не удержавшись, рассмеялся. Оказалось, Бродячий Ветер уже успел уснуть, и теперь лежал, улыбаясь во сне.
; Какое у тебя сейчас счастливое лицо! – восхищённо проговорил ирртей, гладя и целуя лицо, и разлетевшиеся во все стороны пряди волос Бродячего Ветра. – Только попробуй завтра сказать, что оно того не стоило!
   Приподнявшись, юноша подтащил друга к выходу из шатра и, откинув в сторону занавеску-дверь, выполз из шатра сам и, обернувшись, подтащил ближе к двери товарища. Двигаться после всего этого действа ирртей вполне себе мог, хотя и не особо хотел. Некоторые части тела уведомляли, что их состояние отличается от удовлетворительного, но всё это должно было зажить само в ближайшие сутки.
   Рин собирался высунуться наружу и взять немного воды, чтобы омыть себя и заклинателя, но увидев угрожающе нависший над стоянкой полог, немного оторопел. Ирртей зашарил рукой в поисках посоха, но тут завязки в одном месте не выдержали, и полог одним концом провалился внутрь, опрокидывая на кострище и на Рина всю воду, что успела в нём собраться за то время, пока друзья были заняты друг другом.
; Вот и помылись! - фыркнул Рин, отряхиваясь, как пёс. Силльвей не проснулся, его не разбудил даже шум такого душа. Он улыбнулся во сне, и попытался обнять своего подопечного. Ирртей, подхватив спящего друга под руки, уволок его обратно, вглубь относительно сухого шатра. - Хорошо, что хоть шатёр уместился в нише, - покачал головой Рин, обтирая товарища одним из покрывал. Затем вытерся сам, и подготовил один из лежаков для сна.
  Положив спящего друга на перестеленный лежак, Рин лег рядом, обнимая его, и накрыл их обоих парой полусухих пледов.
; Это было неожиданно, но так весело, Оро'ви! – рассмеялся последний ирртей Севера, целуя друга ещё раз перед сном. – Не сгори со стыда наутро, и приходи в себя. Ночи!
Задув мерцающий светляк, Рин моментально заснул.

   Утром ирртея разбудил пробивающийся сквозь полупрозрачные стены шатра свет солнечных лучей, и щебет каких-то пташек в лесу неподалёку. Открыв глаза и не обнаружив в шатре Силльвея, Рин влез в запасные штаны и на четвереньках выбрался наружу. Упавший ночью полог был вновь натянут, и под ним горел костёр. Рядом с костром, спиной к шатру, лицом к лесу сидел заклинатель. Он был одет, волосы его были причёсаны и убраны в узел. Бродячий Ветер неторопливо пил чай, с виду спокойный, как всегда, но даже прямая спина его выдавала напряжение.
; Утра! – бодро воскликнул ирртей. – Что, уже пришёл в себя? Помнишь, что было ночью?
  Вздрогнув, Силльвей уронил кружку. И медленно, очень медленно обернулся.
; Я… - лицо его выражало крайнюю степень раскаяния и ошеломления. – Ночью я… Я тебя…
; А я говорил тебе – остановись, утром со стыда сгоришь! – хихикнул Рин. Встав, он подошёл к другу – тот попятился и вжал голову в плечи. – Да что же ты опять в костёр лезешь, Оро'ви? И почему смотришь на меня так, будто я тебя побить собираюсь?
  Крепко обняв друга, ирртей отвёл его в сторону от костра. Прислонив заклинателя к каменной стене, Рин легонько похлопал его по плечу – так что тот, поняв намёк, сел у стены, вытянув ноги. Сам ирртей пристроился сверху, лицом к другу, обхватив его ноги коленями.
; Что не так, мой Ветер? – вкрадчиво поинтересовался Рин, упершись ладонью в стену, рядом с головой заклинателя.
; Но ведь я… - тот всё никак не мог подобрать нужные слова. – Я тебя…
; Изрядно озадачил! – рассмеялся юноша. – Я побывал твоей женой – но не всегда же мне быть мужем? Меняться ролями даже веселее!
; Я… не навредил тебе?.. – в синих, широко распахнутых глазах – смятение. – Маленький Рин, ты…
; Я в порядке!
; Ты не возненавидишь за это меня?..
; За искренние порывы – нет, - мотнул головой ирртей. – Но если ты снова соберёшься утаивать от меня свои желания… тогда могу рассердиться! – смешок. – Не говори глупостей, Оро'ви. Ты мне нравишься, я тебе – тоже… разве это не замечательно? И то, что ты делал ночью, пока был не в себе, - Рин за подбородок приподнял голову друга, ловя его взгляд. – Это было смело, и мне всё понравилось. Так что, не смей чувствовать себя виноватым, глупый Ветер!
; Рин!.. - заклинатель порывисто обнял его, уткнувшись головой в грудь юноши.
; Силльвей! – взяв его лицо в свои ладони, ирртей поцеловал друга, и широко улыбнулся. – Праздник всей моей короткой и мрачной жизни, что бы я делал без тебя? Давай пить кофе. Я сварю!
; Так ты мне… простишь мою несдержанность?.. – осторожно поинтересовался странник.
; Обязательно прощу. Вечером, несколько раз! – усмехнулся Рин, вскочив с товарища. Быстро налив воды, и насыпав кофе, ирртей поставил на огонь котелок. И только тогда не удержавшись, хихикнул: - А стеблей постараюсь впрок насушить!
  Тихие, осторожные шаги сзади. Пауза. Ещё несколько шагов. Рин озадаченно приподнялся и встал, не торопясь оборачиваться. Ему было интересно, что ещё могла прийти товарищу в голову, на сей раз не омрачённую дымом чайной травы.
   Две тёплые ладони опустились ирртею на плечи.
; Оро'ви? – Рин обернулся. – Что ты…
; Не надо… - Силльвей глядел на друга с нетерпением, но в то же время как-то беспомощно, будто пытаясь подобрать нужные слова. Глаза его снова начинали поблескивать. – Не надо теперь… стеблей!..
  Руки заклинателя замком сомкнулись на талии товарища, и Рин ощутил лёгкую дрожь его пальцев.
; Конечно… - выдохнул ирртей, обвив его шею и потянувшись губами к его губам. – Что мы, своими силами… не справимся?..
   Кофе в то утро они пили намного позже.