Я вышла из больницы совсем обессилевшая. Все эти белые стерильные помещения, такие же стерильные лица, на которых сочувствие отпечаталось так, как на иных лицах улыбка. Это сочувствие такое фальшивое. Разве можно сочувствовать всем и вся? Каждый человек сочувствует лишь сам себе, все остальное – притворство, маска, надеваемая ради того, чтобы показаться человеколюбцем. Я знаю это. Я уверена в этом.
Они сказали мне… Боже, я даже не хочу думать о том, что они мне сказали. Я скорее умру, если буду об этом думать. Я вытираю слезы рукавом и сажусь в маршрутку. Все, что мне надо так это поскорее оказаться дома. Да, дома…
Воспоминания настигают меня неожиданно, но в то же время я понимаю, что ждала их прихода, словно лекарства, облегчающего боль.
Мы сидели вечером в парке. Ты обнимал меня с такой любовью и нежностью, что я боялась взорваться от такого количества положительных эмоций. Мне казалось, что еще немного и я взлечу, разорвусь на мелкие кусочки и упаду обратно на землю осколками хрустального дождя.
- Я хочу, чтобы ты запомнила это, - тихо сказал ты. – Я хочу, чтобы ты запомнила это навсегда. Когда мир утратит яркость своих красок, когда радуга станет черно-белой, шоколад по вкусу сравняется с горстью пепла, а музыка покажется криком умирающего зверя, когда тьма погребет под собою свет, только ты сможешь спасти меня. И только я смогу спасти тебя. Помни об этом, дорогая, помни. Ведь несмотря ни на что мы будем друг у друга. Всегда.
Я и не заметила, как по моим щекам покатились слезы. Я плакала тогда, когда вечер окутывал нас пуховым одеялом, я плачу и сейчас, сидя в холодной маршрутке. Какие же разные чувства могут содержаться в этих маленьких слезинках! Счастье и боль. Всего лишь в воде из глаз, соленой, как само море.
Но ничего, ничего. Сейчас все будет хорошо. Мне надо лишь оказаться дома и ты обнимешь меня, ты разгонишь тьму, что окружила меня.
Я выхожу из маршрутки и иду по серым улицам, которые с каждой секундой становятся еще серее, они теряют свой цвет, теряют жизнь. Прямо как я. Но вот я уже у квартиры. Мои руки дрожат, пока я ищу ключи. Я захожу в квартиру и хочу броситься в твои объятья, чтобы ты пожалел меня и успокоил, но обессиленная сажусь на пол в коридоре. Слезы льют ручьем из глаз, грозясь стать моим морским дном, но мне мало слез. Я хочу кричать, я хочу посыпать свою голову пеплом, пеплом дней прошедших, потому что я знаю, что больше никогда не почувствую твоих губ на моих губах. Ведь там, в больнице умер ты, а не я, правда, для меня это одно и то же. Ты умер, но я не могу в это поверить. Я до сих пор жду, что ты выйдешь из комнаты и погладишь меня по волосам, словно маленькую девочку.
- Кто же теперь спасет меня от черно-белого безвкусного мира, когда тебя нет? – закричала я в пустоту.
Ответом мне была звонкая черно-белая тишина, напоминающая стон умирающего. Ты умирал в этой пустоте. И я умирала в ней вместе с тобой.