Номед Анатас
Знакомство
часть 1
В приятный летний день, когда, свисая в небе солнце грело, теплый ветер раздувал листву и тень, борясь со светом смело, ползла везде, как злобный червь, тащила за собою черный шлейф - была под властью время.
Я, в парке отдыхая от забот, не замечая вольности природы, сидел на лавочке с бутылкой пива. Вокруг ходил народ простой и, улыбаясь мило от свободы, гордился качеству погоды. Поддавшись воле настроенья и наслаждаясь теплым днем, создал на лавочку давленье, сменил бутылки обновленье и, если б не почувствовал волненье, то скоро встал бы и ушел, но рядом сел со мною по соседству, спросив нескромно разрешенья, приятный с виду человек. В костюме черном; выглядел богато и, не поднимая век, спросил меня, как будто виновато и с сарказмом:
- Какой сегодня век?
Я растерялся. И с видом непонятным на лице, (меня, слегка дурманило от пива). Ответил:
- Двадцать первый! - губами, возмущаясь криво, подняв дугу своих бровей, напряг своих мозгов корней, вопрос воспринял шуткой верной.
- Я не шучу! - ответил человек, - а просто восхваляюсь поколению! - и, начиная разговор со мной, он посмотрел, мне прям в глаза, в которых я, увидел неземной, но как слеза, простор во времени.
В его улыбке, словно пробежал укор и на меня почти в упор повеял холодом внезапный взгляд. Он начал снова разговор, а голос словно изнутри
ворвался в душу моего дыханья и в силу притязанья, что извне, он вполне серьезно и учтиво, с поклоном головы представился:
- Меня зовут Номед. Я не местный, но особо повсеместно, может там, а может тут, отдельным людям, все-таки, известен. - Небрежно и уверенно в движении, он достал сигару из кармана и, упорно раскурив ее, задумался.
Я же в этой паузе, очнулся спешно, словно вдруг проснулся. Назвался:
- А меня зовут Иван. - «Не знаю, почему, я это имя выбрал».
Он улыбнулся, словно знал, как звать меня на самом деле и, несмотря на весь обман, его мой голос не обидел, а наоборот развеселил. Самоуверенно вдыхая дым сигары, как будто все вокруг отныне принадлежит ему, расслабился на лавочке довольно и, придавая наглости картине, продолжил снова мысль свою:
- Ты в Бога веришь?
Меня вопрос застал врасплох, (не каждый раз, когда я отдыхаю, мне задают вопросы смысла - кто Бог, и почему я должен верить?). Для размышления глотнув очередной глоточек пива, я постарался на вопрос ответить:
- Я считаю, в Бога верить надо и, дожидаясь своего распада, он твердо врос в историю свою. В душе у каждого, он свой, а так, чтоб биться головой пустой, перекрестившись останавливать дыханье, это все не входит в мой канон и все страдания: причина дней, скорей создание порока в ней.
Так называемый Номед, внимательно и скучно слушал мой ответ, не отрываясь от сигары и кивая головою вслед, развил дискуссию на эту тему:
- Что может для тебя, твой Бог, тебе же сделать? - и, не дождавшись моего ответа, раздул теорию всемирного портрета. - Ничего! Он жалкий трус! Следит за человечеством, которое, не верит самому себе, и ждет, пока улягутся дела, а потом тебе же возмущаясь, закроет перед носом дверь. И после этого: хоть верь и хоть не верь, распоряжаясь, этим душам, несомненно, откроется уже другая дверь. Извечная борьба добра над злом в итоге при любом раскладе, приносит только зло, по отношению к умершим душам…
Я перебил, его отчаянный рассказ:
- Но тех, кто погибает за добро, возносят в мир святого царства!
- …За что тогда ему такая честь отведена, за то, что он неверных убивает? Его вина, лишь в том, что, убивая, он сам страдает. В мученьях правды нет и также нет в добре простого счастья. Кто из людей не хочет жить в достатке, избегая всех проблем. Счастливым жить, - не значит, быть голодным и в лохмотьях. И отдавая свой кусок последний; подумай, что ты будешь, завтра есть, а завтра злой, с душой холодной, тебя покинет гордо лесть.
Молчаньем безмятежным длились те минуты, что я слушал. Из уст его виднелся мысленно огонь и мысли дьявольских речей лились рекой, вселяя в душу, распространяя повсеместно, гниющей воли, злую вонь.
Искушение
часть 2
Был духом возведен Иисус в пустыню, для искушения от дьявола тогда,
он поставался сорок дней отныне, и столько же ночей он там страдал. Пред ним возник однажды искуситель, в затменье солнечного света и песка, - он вечной тьмы своей правитель, страданий человеческих источник зла. Сказал Иисусу:
- Если сын ты божий, то скажи, чтоб камни эти сделались хлебами и словом божьим, дело докажи, что я хочу узреть деяние глазами.
Иисус ответил:
- Не хлебом человек единым будет жить, а всяким, словом, исходящим от творца…
И этим словом, чтобы дорожить, он разозлил ответом наглеца.
Но дьявол не сдавался искушеньем и перенес его в священный город. Вознес на храм одним движеньем, терзая слабость бывших дней и голод. И говорит ему:
- Если сын ты божий, бросься вниз; ибо сказано в писании, что ангелы твои поднимут на руках тебя, за твой каприз и не преткнешься ты ногой об камни.
Иисус ответил:
- …Что также там написано рукою: «Не искушай ты Бога своего». Я в умыслах своих делам не стою, когда бы искушению подвергся слова твоего.
И Дьявол, снова возмущаясь силой, поднял его на высоту Памира и показал ему простор земли, все царства славы их и мира. И сказал ему:
- Все это я тебе сейчас отдам, но, если ты поклонишься мне падши и, царство мира для тебя воздам, где нет на свете счастья краше.
Иисус ему ответил:
- Избавь меня от искушенья Сатана; уйди навеки и будет посему, я поклоняюсь только Богу своему, служить я, верно, буду одному ему.
Его оставил Дьявол побежденный, у трона, непокорного раба небес и воссиял во мраке свет спокойный. Покинул всех, в страну изгнаний, бес.
Жить ради жизни
часть 3
Терзаньем мысли расставляя, по телу пробежал холодный ветер и, понимая, что это только разговор, я снисходительно привлек внимание, на эту тему возвышаясь. «Простор деяний прошлых лет, человечество воспринимает смело, пророки древние выносят в свет поступки непонятных дел, что в наши дни давно истлело, но те писания, которые остались, все принимают, как удел. И люди, что зависят от канона, надев на рясу поклоненья маску, возносят нам историй сказку, стараясь всех привлечь к отцу и им к лицу - обычаи пропеть. На протяжении многих тысяч лет вести войну над разумом идеи, распределяя роли в мире грез и, развевая ветром, на столбах висели, плебеи, на которых вырос спрос, но это было в прошлом. Хотя за давность изучений, великий ум возрос, - в течении науки и прогресса, не встретишь исповедь Иисуса. Так, где же, эта правда жизни, в каком законе есть пролог, и эта двойственность харизмы, откроет нам урок вины, войны с самим собой, в которой бьется весь народ на протяжении всей жизни».
И размышляя о высоком смысле, не замечая тесного присутствия соседа, я понял вдруг, что эта тема и прошлая беседа, не напрасна. И прекрасно! Порой нам нужно чаще думать, о том, где мы и, где же наше место. Вопрос лишь в том соотношении, что перед нами выбор есть, и тайны человеческого тела, стремясь к сознанию привлечь, природу нашего познанья, - великое создание сберечь.
Сосед, что гордо воспевает зло, заметив долгого молчанья моего, надуманно очнувшись, улыбнулся:
- Мне нравятся такие люди, - заполнив паузу, сказал Номед, - которых можно долго слушать и, оставляя след в потухших душах, мне проще узнавать их состоянье.
Как будто он все слышал, удивляясь, я прочитал в его глазах. Сосед не промах, и не глуп, хотя в нем есть к притворству доля, и эта доля режет слух.
- Ведь ты в сознании один, а в жизни по-другому мыслишь, - продолжил человек в костюме, - в мозгу твоем творится хаос и ты в истоме воплощенья
не знаешь, как использовать себя, а в те минуты восхищенья, стремясь создать комфорт души, внутри тебя проходят дни спасенья, которые смогли бы утешить весь твой пыл и, вспоминая прелесть мира, ты не забыл про крест сея и в этом вся твоя причина, мотаясь, ты казнишь себя…
Переборов свое волненье, я обратил все мысли вслух:
- А, что же делать мне, я весь в своих сомненьях. По праву жизни, ближе дух земной, ведь все мы живы ради жизни, а не ради смерти, где-то там, но в глубине порой совместно, зубами гложет дух святой и это чувство, как бы нежно свисает с неба надо мной.
Богатый юноша
часть 4
Пришел к Иисусу юноша один, как на духу спросил его учтиво:
- Скажи учитель, благо господин, мне в жизни так уныло. Что нужно сделать из добра, чтоб вечно жить на этом свете и, что иметь, войдя туда при жизни, может быть? Ответь мне?
Иисус сказал ему:
- Никто не благ, как только Бог и, если хочешь жизни вечной, ты соблюдай, как истинный урок, все заповеди эти бесконечно: «Не убивай; Не прелюбодействуй; Не укради; Не лжесвидетельствуй; И почитай отца и мать, любя; И ближнего люби, как самого себя».
На это юноша ответил гордо:
- Я с юности моей все это сохранил, могу сказать я принародно, но, что еще ты упустил?
Иисус сказал ему правдиво:
- Если хочешь совершенным стать, продай свое имение, как было, и нищим постарайся всем раздать.
И юноша ушел печально, имение большое было у него.
Иметь сокровище на небе неслучайно, но на земле не будет ничего. Богатым трудно волю пересилить. На небе, все сокровище незримо и человеку это непосильно, возможно, только Богу все увидеть.
Иисус сказал своим ученикам:
- А, кто последует за мной, тогда на троне славы сядет сам, и на престоле будет суд вершить земной. И всякий: кто оставит дом родной, и братьев, и сестер, и мать, отца, жену, детей, и землю за собой, все ради имени, получит во стократ. И унаследует от жизни вечность! А, кто-то будет первым, но последним, последний станет снова первым и воцарится в царстве бесконечность.
Сон, как явь
часть 5
Все размышленья в этом парке, сидя на лавочке, не замечая время, мне внезапно обуяла мысль, что эта тема – высший смысл! И думать, я об этом мог один, в своем миру когда-то, но здесь беседа с незнакомцем, во мне перевернула все нутро. Кто этот господин и, что он хочет от простого брата?
Его речей, хвалебное притворство, отныне возбуждает философию мою, ту философию души и сердца, что приобрела со временем свою! Он возмутил во мне волненье, тревогой существующих идей, а это имя, этот фарс, скорей всего его стремленье подвергнуть разум не сейчас, а в будущем, своих корней, людей, которые не верят и слабостью своей, откроют из ниоткуда дверь.
Сгустились тучи незаметно и солнце скрылось побеждено, поднялся ветер, раздувая пыль, среди затменья, словно в страхе, разгорелся незнакомца пыл и не обращая на меня вниманья, он встал, и, исчезая в этом мраке, (мне показалось странным, словно он, расправив крылья, взорвался вдруг и разлетаясь, как осколки под шум грозы вокруг). Когда-то мы сидели здесь вдвоем; сейчас все громко разлетелось вороньем! Я неподвижно скован был и в одиночестве остался непонятном, но не забыл, что я, на самом деле жив, хоть истрепался ветром. Тьма рассеялась невинно и в свете обуздала тишина, она была, как ложей дня, все глубже проникавшая вовнутрь. И не покорно отбивая шаг домой, скрепя зубами вспоминал беседу; я понял, кто сидел со мной и за спиною веял мой ответ. Я встретился с самим собою!? Все проклятье, что накопил и зло прошедших лет, вдруг встретилось в избытке, в таком, что я поверил в явь и демон тот сидел во мне, а в нужный час открыл калитку и вырвался наружу, словно червь. В тревожном споре возбуждаясь, терзаясь от волненья чувств, в душе перевернулась сила, перемешав в мозгу сомненья и пережив нескромное мгновенье, я увидел искреннее чудо. А перед сном реально рассуждая, распутывая тайны изнутри, заснул, подушку обнимая, уже не понимая странности свои.
Под музыку тяжелых звуков открылся сон в моем сознании. «Глаза, наполнив кровью без остатка и трепет сердца, словно в наказанье, предстала предо мной, картина ужасов в истлевшем дне, все возрастала дикой тошнотой, а мир в огне и страхе, приближен судным днем. Я шел среди развалин, виня себя во всем и больше чем, винил в своем сознании похожем. Небо тесно давит сверху, а снизу сильно жарит ноги, вокруг в тумане красном, пожаром вся горит земля и проклинают душу Боги, и злобно Демон смотрит на меня. А, я один среди пустыни, отныне вечно и всегда, и духи в нервной эйфории, проносятся туда-сюда. Смеются в ужасе кошмара и дразнят весело язвя, а сердце стынет звуком крика, в дрожащем теле, испуская кровь и, я упал, вставая на колени, но крика, я не слышал. И снова, вновь в жестоком пении, слова произношу прощения. Святые отвернулись от меня, как будто не заметив, занялись делами, а Демон Смерти с красной гривой, из пепла землю рвал ногами, с соблазном в огненных глазах. Расправил крылья черной кожи, смотрел, в меня вселяя страх, под рык огня и дыма невтерпеж».
И я проснулся в ужасе от сна, открыв глаза от боли, смахнув слезу из крови, в истоме темноты дрожа, пытаясь в руки взять сознанье и исполняя волю истязанья, души притока чистые слова.
Распятие
часть 6
Настало утро осужденья. Связав Иисуса, его предали Галилеи. Старейшины имели обвиненье, на смерть его отдать хотели. Он предан был учеником, и плата за предательство, потом, ценою крови куплена была, для погребенья странников земля. На праздник Пасхи был обычай: на выбор отпускали узника народу, и жребий завести был случай, чтоб получил бандит свободу. Народ кричал под возбужденьем, распятье, требуя предать Иисуса. Правитель, загнанный смятеньем. Он жалок был, подобно трусу, и умывая руки принародно, свою невинность доказал пред всеми и отпустил бандита он свободно, - Иисуса, бив, предал отмщению. Ему сплели венец из терна, и, насмехаясь, хлестали тростью, в него плевали очень скверно, злорадно наслаждаясь болью. Вели на смерть распятья. Голгофа стала лобным местом и, это место, будучи проклятьем, терпело возводивший крест. И люди проходили мимо говоря: «Если сын ты божий, сойди с креста, спаси ты самого себя в три дня, других спасал, пусть Бог спасет тебя».
И возопил Иисус:
- О, Боже мой, зачем оставил ты меня.
А люди, словно пользуясь судьбой, все ждали чудо злоба дня.
И возопил Иисус в последний раз. И дух свой испустил из тела. Завеса в храме разодралась, земля тряслась и тлела, и небо мраком покрывалось, и скорби выл тяжелый ветер, и солнце в темноте скрывалось, когда настал прощанья вечер. В гробу лежало тело в плащанице. В скале за камнем у двери, две женщины сидевшие, как птицы, потери не скрывали слез своих. На третий день, с рассветом, сошел с небес Господень Ангел, как молния сверкнула светом, в одежде белой на гробу сидел. Он женщинам сказал:
- Не бойтесь; ибо знаю, вы ищете распятого Иисуса. Его здесь нет - ведь он воскрес, смотрите, видите, здесь пусто, пойдите и скажите всем скорее, воскрес из мертвых ваш Господь! И предваряет вас, он в Галилее, надеется и верно ждет.
Они со страхом, радостью великой, бежали возвестить ученикам его, что хочет показать, он лик свой и слово принести, ученья своего. Одиннадцать учеников взошли на гору и поклонились своему отцу. Иные усомнились разговору, они лишь верили терновому венцу.
Иисус сказал своим ученикам:
- Дана мне власть на небе и земле, идите и учите, что я поведал вам, крестите все народы человека, я с вами до скончанья века, и вы останетесь всегда во мне.
Черное в белом
часть 7
Тот человек, что горд отныне; считает самого себя венцом, и матерью себя считает, себя же он считает и отцом. Твердит по жизни властно, что время истине подвластно, что предначертанный порок, не только для тебя урок, а так же смысл для начала и способ вечного конца. Да, порой мы сами верим в это, в историю несчастного завета - и как нам быть? Мы не виновны в том, что в жизни собственной участвует фантом и ношу прошлого в горсти, как прокляты должны нести, - но это нам дано в подарок. Один дурак, другой подранок, а третий в меру умный, вот какими разными себя считать привыкли все и этот мир разумный, в борьбе погряз уныло, на дне окаменелостью застыло. Причудлив этот свет, он собран из камней удачи, иначе говоря в ответ, мы собираем чуть не плача по крохе всю свою судьбу: не замечая ближних, не замечая даже самого себя. Не зря нам дали выбор - быть человеком! Мы все старательно живем и умираем век за веком, а слово остается, пока душа и тело от нас не отречется. Но, что душа - она черна внутри, в избытке негатива дел, такой уж наш удел наследства, стараясь всё услышать с малолетства, торопимся впитать беду. А вот с наружи, облик белый, замасленный в быту комфорт и мы, как первый сорт, предпочитаем смело петь, о том, что нравится терпеть и не умело с наслажденьем, всех заставляем в это верить. Черное прикрылось белым!? Ты в темной комнате пустой, лишь стоит выйти в свет густой одним всего-то шагом смелым, тут воронье порока налетит и заклевать тебя захочет. Душа оторвана от тела и рвется, кто - куда по сторонам: тело вправо, а душа налево. Иисус распят и, где же вера? Обманом смысл не поднять. Источник зла, он где-то рядом, теперь нам, это не понять.
Два ангела, с небесным взглядом, пытаясь в споре истину найти, найдут в тебе разлад, я рад увидеть будущее светлым, но ветром раздувает листопад. История событий страшных и в ней теряется мой взгляд, хоть не совсем отважный, но для мира очень важно, в той сути, что душа и тело, должна быть заодно, но для кого-то, это все ровно. На том стоит наш бренный мир, кому помойка, а кому-то пир и в этом все несчастье - сосущий в нас сидит вампир!
Два ангела
часть 8
В укромном месте, между небом и землей, в порыве спора и избытка чувств, под гневом и свободой одержимой, от вечной силы душ неудержимых и под давлением энергии одной, однажды встретились два антипода. Природа благосклонна, подтвердила, этот факт потом, нам, сколько библия твердила, о том событии, когда-то непростом. Два ангела, решили, вопреки судьбе, зарок, который дали много лет назад, не видится друг с другом; и на небе обходили стороной и на земле, сейчас пришлось, им встретится под кругом, одним великим кругом воплощенья, где примирение возможно, но не возможно в этой сути. Общенье лишь останется в главе, что не уложится в обычной голове. Две тысячи несчастных лет, святой портрет нас вел к войне.
Белый Ангел, излучая светом, светлее солнца испарял добро, приятным и наивным обликом своим, парил в объятьях воздуха под ветром, волнуя взмахом, нежное перо и взгляд его был прост в ответе, ответом был простой вопрос. Не все написано в немом завете, хотя, на это вырос спрос, но легкость, этого томленья давило тяжестью сомненья. Кто прав и, кто же виноват? Кто виноват, того считают слабым, во тьме вопроса скрылся червь, а, кто остался прав, возносят храбрым и грудь его округлена, от гордости слепого возмущенья, воздвигнута обычная стена - ограда истины виновника творенья.
Черный Ангел, в обличии надменном, красивой внешностью, подстегивал свой нрав, не поднимая глаз: кто прав, а кто не прав!? Его, как будто не касалось, душа не волновалась, он знает свой ответ на все вопросы и, если даже истиной считается ответ, как будто бы вполне не верным, то в этом он провозглашает свой совет, дает понять своим советом беспримерным, что свет и тьма, ни что иное, как вечная борьба идеи высшей и эти двое, что разожгли ее когда-то, сейчас глядят в глаза всем виновато, не понимая, кто же прав! И в силу трепета и вольности своей, направив гневный стержень, хотят избавиться от личных споров, за счет людей всех, обращая в веру.
От света яркого ложится тень, а тьма закроет солнечную сферу. Блестит крыло вороньим злом и дышит воздухом объятым, все мысли связаны узлом, вопросом вечно не понятным.
Свет и тьма
часть 9
Луна скорбит, что солнце встало, тоскует солнце по утраченному лету, душа вконец терпеть устала, а этот мир всё крутится по свету. Летит со скоростью мерцающих планет, витком спирали умирающей системы, земля пылится много-много лет, в стихии мысли необузданной дилеммы. Разрушен храм, что сотворило время, в пространстве дней исполненных судьбой; там, где посажено тобою человеческое семя, затопчет это семя, кто-нибудь другой. И свет, и тьма в обличии людей, сейчас надета маска тайны на глаза вины. пробьёт однажды, тот последний час, для этих всех участников войны.
2006