- Полетели, а то потом будет жарко, - Мух аккуратно затронул Муху за левое крылышко.
- А, что, где? – залепетала Муха, очнувшись от дрёмы.
Утром поле, заросшее пшеницей, изменило цвет. Оно золотилось под лучами восходящего солнца. С высоты водонапорной башни просматривалась зелёная лесополоса, защищающая поле от ветров.
- Доброе утро, - новый приятель улыбнулся и даже подмигнул заспанной Мухе.
Сделав вид, что не заметила подмигивания, Муха поспешила разбудить деда.
- Дедуля, пора! Ты не дома, завтрака не будет.
Нехотя открыв глаза, дед зевнул и потянулся.
Ночью, под Луной, Мухе всё показалось таинственней и загадочней. А вот утром…
Что утро, оно так любит осветить все недостатки. Утро – время начинать исправлять все вчерашние глупости. Ещё несколько часов назад, каждый казался себе путешественником по призрачным мирам, а первый встречный - сказочным принцем или принцессой. А с утренней зарёй приходит понимание, что и до миров, и до принцев, как до луны.
Летели друг за другом. Первым вызвался искать нужный путь Мух, но дед ему не разрешил:
- Парень, тебе пока доверия нет, пуд сахару мы с тобой не съели. Я за внучей полечу, со мной не забалуешь.
Быть первой всегда приятно, но опасно. Собьёшься с пути – будешь виноватой. Второму легче, есть на кого спереть.
Набрали высоту. Ветер начал загонять смельчаков ещё выше. Поле осталось позади и началась лесополоса. Домашние мухи, никогда не видевшие сосен, побаивались смотреть вниз. То, чего никогда не видел, или восхищает или пугает до смерти.
Смотрели вперёд, сами не зная чего ожидать. И дождались. Стая уток, летевшая выше наших героев, начала снижаться.
- Быстро вниз, - услышала взволнованный крик Муха.
Замыкающий мушиную шеренгу заметил утку, летящую уже совсем близко.
Для мелкого, утка - что людям самолёт. Большой и безжалостный.
Скорость пикирования возросла до предела и приземление на верхушку сосны получилось аварийное.
- И чё было орать, - тяжело дыша, возмущался дед.
Мух молчал, стараясь скрыть волнение.
Передохнув, решили перемещаться с верхушки на верхушку, короткими дистанциями.
Неизвестно кого и что встретишь. Дед явно мучился от таких выкрутасов, но терпел, стараясь не отставать от Мухи.
Ещё и жар солнца, опускающийся с неба, выматывал путешественников до нельзя. Муха шепотом призналась деду, что первой она лететь не хочет. Ей, якобы, стало жалко Муха. Лететь мужчине в хвосте негоже, самооценка страдает.
- Я вижу что-то большое и голубое! – сообщил, летящий теперь впереди, Мух.
- Ух, ты, бух ты! – оторопел дед, - Я видел столько воды, только когда хозяйка опрокинула ведро с водой на пол.
- Дед, а ведь это твоё озеро! – обрадовалась уставшая Муха.
Из последних сил, неестественно медленно, маленькая стая мух спускалась всё ниже к воде. Вот уже под ними оказались заросли кустов, редкие цветы, высокая трава и прибрежные камни. Сели.
- В гости или заблудились? – первое, что услышали они, завороженные гладью воды.
На листе лопуха, проросшего среди прибрежных камней, сидела зелёная гусеница.
Муха, не имевшая больше никаких сил на этикет, резко ответила:
- На постоянное место жительства. Не подскажите, где тут можно найти хлеба или молока?
- Чего? Иностранцы, что ли? Листиков поешьте, нынче зелень хороша.
Гусеница упала с листа, не удержавшись на краю, но сразу начала ползти вверх, но уже молча.
- Внуча, хлебом тут не пахнет. Могёт, водички попьёшь?
Намочив лапки и умывшись, Муха увидела своё отражение в воде. До чего же жалкой она себя показалась!
- Пей, деда, ты же мечтал.
- Напился уже, а поесть и забыл. А жаних-то твой сбёг, недолго ухаживал.
Повертев головой во все стороны, Муха, и правда, не увидела Муха, зато заметила недалеко от берега лодку, в которой сидели два человека.
От голоду и человек становится злее, а уж что взять с насекомых. Дед, не найдя к чему придраться, рад был найти козла отпущения.
Звуки природы, для непривычного уха домашних, как рок музыка, для любителей романсов. Но Мухе было не до них, она беспокоилась за Муха. А он преспокойно опустился перед ней, держа в лапах крошку белого хлеба.
- Герой! Где добыл? – облизнулся дед.
- У рыбаков взял, они рыбу на хлеб ловят. Ешьте, я ещё принесу.
Когда Мух удалился, дед, пережевывая хлеб, проговорил:
- А он ниччччаго, смелый. Одобряю, я в молодости точччно такой был.
- Ага, летал из туалета в кухню, - натянуто засмеялась Муха, поглядывая в сторону озера.
И тут, над озером раздался душераздирающий крик, - Поймааааааал!
Муха чуть не подавилась, закашлялась и из глаз брызнули слёзы.
- Каюк герою! Недолго мучился, помер молодым, - изрёк дед.
В эту секунду Мухе захотелось домой, только бы не слышать этого радостного возгласа рыбака. Но не всегда крик – конец света. Возможно, кто-то орёт, повернувшись к свету спиной.
- Вот ещё кусок, надеюсь, хватит, - прожужжал над ухом знакомый голос.
- Живёхонький! – обрадовался дед.
- А чего мне умирать? – удивился добытчик.
- Так он же орал – поймал! У нас хозяева завсегда так голосили, если муху поймали. Жуть, а не крик!
Мух смеялся, но пытался уловить выражение глаз Мухи, которая всё время отворачивалась.
- Это он рыбу поймал, огромную. Поем и могу ещё разок слетать.
- Нет, нет, не надо. Хватит на сегодня. Нужно ещё место найти, где жить будем. С соседями познакомиться.
Невооруженным взглядом было видно, что Муха не хотела, чтобы Мух ещё раз рисковал.
Когда женщина волнуется за мужчину, она найдёт повод его не отпустить. А ведь мужчины думают, что это только из вредности. Какая глупость!
Посвящается Елене Гвозденко.