ПОЧЕМУ ПЕРМЬ ЧУТЬ НЕ ПЕРЕМЕСТИЛАСЬ В КАРЕЛИЮ.
На протяжении более ста лет интерес к Биармии был утрачен. Эта территория принадлежала теперь одному из самых могущественных государств, вобравших в себя не один десяток больших и малых народностей. С переменным успехом шла борьба за северные земли между Россией и Швецией, так что было не до Биармии.
Как известно, ещё Древняя Русь объединила столько племён и народностей, что в пелене веков скрылись не только народы, но и их названия, так что Биармии ещё повезло, она оставила большое наследие, заколдовав по своему обычаю все данные о себе, как и свои сокровища.
Была, правда, попытка немецкого философа Иоганна Шеффера в своём труде «Лаппония» («Lapponia»), вышедшем в 1673 году приписать Биармию лапландцам, но эту теорию никто не поддержал.
Зато многие поддержали другую идею, согласно которой Биармию перенесли далеко от берегов Северной Двины. Впервые, устоявшуюся традицию изображать Биармию на Кольском полуострове нарушил немецкий историк Генрих Бангерт. Мало того, что Багерт первый расширил границы Биармии, так он ещё отождествил её с Пермью Великой в своих подстрочных примечаниях к книге Гемольда «Славянская хроника», выпущенной в 1659 году. Сейчас сложно понять, что двигало Багертом. Вполне, вероятно, то, что в середине XVII века в России начали развиваться заводы Предуралья и богатства восточных земель для иностранцев виделись в, производимой ими продукции. А также то, что Багерт, скорее всего, не учёл, что Пермь Великая 17-го века – это не одно и то же, что Пермь 13-го века.
Тему легендарной страны вновь поднял Филиппа Иоганна Страленберг - швед, взятый в плен русскими в 1709 и в течение 13 лет проживавший в Западной Сибири, где участвовал в научных экспедициях.. В 1730 в Стокгольме вышла его книга "Северная и Восточная Татария". Страленбергу принадлежит теория о существовании в прошлом богатой и многолюдной страны Биармии с высоко развитой культурой, Сначала он был склонен расположить её в пермском крае. Одной из причин такого отождествления послужило обстоятельство, что между названиями Биармия и Пермь имеется звуковое сходство. Но, скорее всего, поместить Биармию в Перми Страленберга побудил тот же самый мотив, что и Багерта – горнорудные заводы, т.е. представляемые богатства текущего времени.
Теорию Страленберга о местонахождении Биармии в Пермском крае подхватили видные российские историки XVII - XVIII веков. По всей видимости, это было связано, не только с вновь разрабатываемыми богатствами Перми для России, но и с открытыми к тому времени археологическими находками.
Известный историк и натуралист капитан Н. П. Рычков во время академической экспедиции 1770-1771 гг. в Пермский край возле дер. Губиной на Каме (между Чердынью и Соликамском) наткнулся на древнее городище с укрепленными валами из каменных плит. Здесь были найдены множество следов древних путей с Камы на Вычегду и Печору, в том числе большое количество арабских и иранских монет. Рычков Н.П. отмечал, что, судя по современному состоянию Пермского края, никак нельзя предположить существование на данной территории высокоразвитой и культурной страны. Но, по остаткам древних укреплений городищ, находкам большого количества монет из южных стран (некоторые исследователи утверждают, что таких находок на Верхней Каме имеются больше, чем где бы то ни было на других территориях России) и другим предметам южного происхождения, а также по сохранившимся следам древних путей с Камы на Печору и Вычегду, он пришёл к выводу, что именно здесь находился центр Биармии.
Действительно, на Верхней Каме по археологическим, этнографическим и историческим изысканиям с достаточным основанием можно предполагать наличие древней, относительно развитой культуры. Здесь, а также в области р. Вычегды найдено большое количество монет и изделий иранского, среднеазиатского и причерноморского происхождения, а также предметов местного искусства, т.н. "пермского звериного стиля", установлено развитое производство железных и медеплавильных изделий, наличие в далёком прошлом развитой торговли Древней Перми с южными и западными странами. Однако нельзя не учесть, что в скандинавских сагах не перечислялись пермские находки.
Видимо, не перечислялись по той причине, что пермские земли в те века попали под влияние другого сильного средневекового государства Волжской Булгарии, торговые связи с которой местных племён были очень сильны. Вот откуда в этих местах появились древние монеты, от купцов-булгар, а не от скандинавов. И, судя, по находкам, торговый оборот был значительно больше, чем у скандинавов с биармийцами.
«Базовая связь верхнекамско-чепецких городищ с Волжской Булгарией очевидна уже судя по самому времени их существования. Их рост начинается в IX–X вв. одновременно со сложением булгарского государства, упадок наступает в XIII в. в период монгольского нашествия и первого разгрома Булгарии, а к концу XIV в. практически все эти городища окончательно прекращают своё функционирование – одновременно с гибелью Волжской Булгарии как самостоятельного политического и экономического образования».
Вся путаница с вопросом отождествления Биармии с Пермью возникла в 17 веке, когда начали более детально исследовать Пермский край, который имеет свою древнюю и, по всей видимости, не менее славную историю, чем Биармия. Но всё же это разные страны, разные народности и, объединяя одну с другой, мы обедняем нашу общую историю народов, населяющих в древности северо-восток Европы. Историки и археологи подтверждают наличие торговых и деловых связей на всей территории Севера от Урала до Балтийского моря в те далёкие времена. Так это же замечательно, от этого и надо отталкиваться. Надо принять, наконец, что племена, населяющие Север уже в начале нашей эры жили более интересно и самодостаточно, чем принято было считать в последующие столетия. Каждый народ, проживавший в те далёкие времена на огромных северных просторах, имеет свою достойную историю, но Биармия, со всеми её достоинствами и недостатками всё-таки находилась в Беломорье и Подвинье. Правда, сложнее выяснить, какой этнос населял эти территории, так как происходили, довольно, значительные перемещения, внося ещё большую путаницу в исследование данного вопроса.
Ещё больше сумятицы вносят современные горе - «исследователи». Понятно, что каждому хочется присвоить себе что-то значительное, вот и выхватывают из исторических трудов и первоисточников отдельные фразы, порой полностью, искажающие информацию. Затем ещё нафантазируют, домыслят, сделают свои выводы, совершенно, противоположные тому, что имел ввиду автор, а потом поди разберись, что откуда взялось.
Так, в начале моих исследований постоянно натыкалась на сообщения о том, что «известный русский историк Василий Татищев тоже придерживался мнения, что современная Пермия является продолжательницей северной страны Биармии». Но, когда нашла фрагмент первоисточника, никак не могла понять, каким образом можно было сделать такой вывод, если он прямым текстом пишет, что скандинавские биармийцы есть не что иное, как наши корела и емь, которые обитали намного западнее пермяков. «...Карелия – есть достопамятное изъяснение, что Бярмия или Корелия тогда об реку Кимень с Финляндиею или Варягами граничила. ...Бярмы град, у русских Корела, у финнов Кексгольм, т.е. на дву островах. …Бярмы у всех северных писателей сильный и великий народ довольно знаем был, которых Иоанн и Алаус Магнусы, яко же Саксон Грамматикус, Минстер в Козмографии и другие вспоминают, но у наших вместо того корела и емь» (В.Татищев).
Границы этой страны к тому времени помещали не только на Северной Двине и Кольском полуострове, но и в Карелии, а ее столицей назывались и Холмогоры, и Чердынь. Татищев рубежи этой страны расширил от Финляндии до Уральских гор, включив в нее помимо Карелии и Лапландии обширные русские территории, а также Поморье с Пермью. А, может, именно, этого и добивались вышеназванные исследователи – привлечения внимания к новым Российским разработкам на Урале, способствующим увеличению инвестиций? Известно, что Страленберг и Татищев были хорошо знакомы друг с другом. Татищев В.Н., кроме того был видным общественным деятелем. Ему принадлежит слава открытия в Пермском крае первых заводов, да, и сам город Пермь был основан не без его участия. Естественно, хотелось привлечь к своим детищам, как можно больше внимания. Но всё же и он не посмел исказить истинное положение дел и допустил только расширение границ Биармии, а не перенос её с одного места на другое.
Страленберг тоже позже изменил своё мнение о местонахождении Биармии. В своей книге «Записки Филиппа Страленберга об истории и географии Российской империи Петра Великого» он отмечал: «Биарма же, которая ныне Карелией называется, прежде имела особливых своих королей, которые славою были не меньше финских и других полуночных королей… В бога почитал народ сей идола Юмалу, которому сооружен был богатый храм. И что народ сей такожде построил многия городы и ярмарки учредил…».
Из двух появившихся Биармий, одну из которых он соотносил с Пермью, а другую с Карелией и Двиной, все же, в конце концов, Страленберг вместе с Тормодом Торфеем склонился в пользу последней. То есть он отождествил Холмогоры (а значит, Холмогардию) с Биармией, расположенной в Подвинье и на берегах Белого моря, богатой "рыбьим зубом", солью, шкурами морского зверя, салом, удивительной охотничьей птицей - соколом, мамонтовой костью и другими товарами.
Существование легендарной страны Биармии активно поддерживали многие российские ученые. В работе «Древняя Российская история" М.В.Ломоносов писал: "Пермия, кою Биармией называют, далече простиралась от Белого моря вверх, около Двины реки, и был народ чудской сильный, купечествовал дорогими звериными кожами с датчанами и с другими нормандцами... Народ почитал идола Йомалу, что на ливонском, финском и на других чудских диалектах бога значит», – писал он. Здесь, пусть и называет Ломоносов Биармию Пермью по каким-то причинам, но месторасположение её определяет от Белого моря вверх по Двине и только.
Новый импульс дискуссиям о существовании и локализации Биармии дали археологические находки на севере Европы. Первое известие о кладе с арабскими монетами, найденном на Русском Севере, относится к 1785 году.
К сожалению, в России того периода обращали мало внимания на местонахождение и содержание кладов, они частенько переплавлялись в слитки, не оставляя никакого следа в истории.
Обнаруженные позже на севере России арабские, так называемые куфические монеты вновь заставили заговорить о торговых городищах древней Биармии, куда наряду со скандинавами якобы приезжали и восточные купцы. Тогда в орбиту внимания исследователей попал также и Коми край. По его территории проходили несколько волоков, соединяющих центр России и Азию с Северным Ледовитым океаном. Свидетельства о торговле мехами на Крайнем Севере между аборигенами этих мест и арабскими купцами содержатся в произведениях арабских летописцев и писателей. Они косвенно как бы тоже указывают и на существование Биармии.
В немецком издании "Повести временных лет" историка Шлёцера А. содержатся сведения: "некогда самостоятельный и долгое время свободный, не очень некультурный народ... благословенная страна, богатая не только солеварнями, но и хлебом, пастбищами, дичью и рыбой". Сам Шлецер А. сомневался в тождестве Биармии с Древней Пермью и помещал Биармию в области Северной Двины и Вычегды в её нижнем течении
Великий русский историк, автор двенадцатитомной «Истории государства Российского» Николай Михайлович Карамзин (1766 – 1826 гг.) в своем капитальном труде писал следующее: «Древняя история скандинавов (датчан, норвежцев, шведов) часто говорит о двух особенных странах финских, вольных и независимых: Кириаландии и Биармии. Первая от Финского залива простиралась до самого Белого моря…, граничила на востоке с Биармией. Жители её беспокоили набегами земли соседственные и славились мнимым волшебством ещё более, нежели храбростию. Биармиею называли скандинавы всю обширную страну от Северной Двины и Белого моря до реки Печоры, за которой они изображали Иотунгейм, отчизну ужасов и злого чародейства… Исландские саги наполнены сказаниями о сей великой финской области, но баснословие их может быть любопытно для одних легковерных…». Далее он подтверждает, что путешествие Отера, действительно, исторический факт, но верит только тому, что «народ Биармийский многочисленен и говорит почти одним языком с финнами».
Как видим, сомнений в существовании Биармии нет и у Карамзина, он соглашается, что территория её была огромна: «Архангельская, Вологодская, Вятская и Пермская губернии», а население многочисленно. Сомневается только в богатстве страны, высоком развитии её жителей, их умении владеть искусством магии. Сомнения насчёт магии, вполне, оправдывает время, в которое жил сам историк. В те века отчаянно боролись с подобными умениями, которые сейчас опять стараются развивать – это умение слушать и слышать голос природы, владеть своими чувствами, интуицией, развивать экстрасенсорные способности. Для древнейших людей это было нормой жизни, но, видимо и тогда не все обладали такими (как сейчас называют паранормальными) способностями и поэтому впоследствии, особенно, в средние века в Европе и на Руси подвергались гонениям. Отсюда ещё один лишний «камушек» в биармимийцев, дескать, дескать, не могло быть народа с такими умениями, поэтому и Биармии не было. (А сами втайне пользовались услугами более примитивных и менее способных ведунов, а, иногда и просто шарлатанов).
С выводом историков о том, что Биармия и Пермь есть одно и то же трудно согласится. Если взять границы Биармии от Северной Двины до Перми, это по тем временам окажется огромное государство, которое вряд ли смогло так затеряться в анналах истории, как не такая большая действительная Биармия. Однако нет ничего удивительного или предосудительного в подобных выводах, ведь, у историков до XX не было возможности самим посмотреть края, о которых они рассказывали и археологические исследования на севере тоже почти не проводились.
С конца XVIII по ХХ век подтверждением существования легендарной Биармии занимаются российские ученые финно-угорского происхождения. Как, например, Иоганн Андреас Шёгрен, финн, ставший академиком Российской императорской академии наук. Великую Пермь с Биармией соотносил и его земляк, известный финский ученый, лингвист и путешественник Матиас Александр Кастрен, предпринявший ряд экспедиций по северу Европы. Население Биармии он относил к чуди, как и Ломоносов. От архангельских старожилов Кастрен записал предания, в которых говорилось о несметных чудских богатствах, которые хранились зарытыми в земле. Кстати, об этой привычке биармийцев – прятать свои сокровища в земле – остались свидетельства и в скандинавских сагах.
Наконец, Д.В. Бубрих в середине прошлого столетия без обиняков пишет: «Заволоцкая Чудь — нечто созерцаемое со стороны западного и юго-западного входа в Заволочье; Биармия — то же самое, созерцаемое со стороны Белого моря». Гипотеза выдающегося российского лингвиста в последние десятилетия является наиболее распространенным мнением. Биармию всё чаще отождествляют с Заволочьем Русского государства, а биармийцев - с чудью заволоцкой древнерусских летописей.
БИАРМИЯ – БРЕНД НАЦИОНАЛЬНОЙ КУЛЬТУРЫ.
Пока ученые спорят о Биармии, эта легендарная страна стала в Карелии уже своего рода брендом национальной масс - культуры. В карельском Национальном театре весной 2011года поставили рок-оперу «Бьярмия» по пьесе С. Пронина. Постоянный аншлаг, при котором она с тех пор идет, оказался удивительным для самих ее создателей. Зрители специально приезжают из других городов.
На вопрос о названии пьесы, сценарист Елена Сойни ответила:
– Бьярмия – это легендарная северная страна, существовавшая на берегах Белого моря, где жило древнее финно-угорское население, в соседстве, а порой даже и родстве с новгородцами. «Легендарность» и «мифичность» Бьярмии не следует представлять как некую выдумку. Известны летописные упоминания о ней, относящиеся к IX веку. Там говорится о путешествиях скандинавских викингов в эти края, Главный герой моей пьесы – скальд Эйнар, который попадает в роковой «треугольник» между Йоучен – дочерью бьярмской ведуньи и Рагни – сестрой своего командира, Харальда Серая Шкура. Реконструкция их отношений меня интересовала больше всего. Поэтам я вообще доверяю больше, чем археологам, и считаю, что настоящая история – только та, которая воспета. Это вообще классический сюжет – рациональные историки могут сколько угодно спорить о том, была ли в действительности Троянская война – однако благодаря «Илиаде» она уже прочно отложилась в культурной памяти европейцев. Вместе с античными богами, которые играют там решающую роль. Всякая история исходит из мифа…»
4 августа 1979 года в местечке Кухмо в Финляндии, на древнем торговом пути биармов, был открыт памятник коробейникам – древним торговцам. Торжественную речь на открытии произнес известный финский историк Х.Киркинен, который подчеркнул, что культурный обмен и сотрудничество между СССР и Финляндией истоками своими уходят в далекое прошлое, в те времена, когда существовали традиции Биармии.
Так «раскручивают» тему Биармии наши западные соседи – карелы и финны. Что же говорят о ней соседи на востоке – пермяки и коми? Великий коми мыслитель Каллистрат Жаков относился к числу ученых исследователей, которые локализуют Биармию в Беломорье и Подвинье. В своей поэме "Биармия", написанной в 1916 году и признанной «Калевалой» народа коми он отправил по реке Двине князя Перми Яура за невестой Райдой в столицу Биармии Кардор, расположенную в низовьях Двины:
Богатырь наш Оксой-Яури
Собрался на Север темный,
Вниз по Вычегде широкой,
По Двине потом лазурной
В Биармию за невестой.
Есть в поэме строки, повествующие о надвигающемся на Биармию племени Роч:
«Чудо чудное на Джеджим :
"Племя Роч (русское) идет все ближе
И грозит уж Биармии;
Через год, другой и третий
К нам нагрянет это племя... "
…И ответил Югыдморт тут:
"Туриморта я отправил
В устье Выми старшиною,
В Княжпогост же — Явыльморта,
А Кэртморт — он в устье Эжвы
Соберется для защиты
Биармии знаменитой.
С сильным войском мы поедем
В Биармию и отгоним
Племя Роч на юг, обратно.
К Устюгу мы отодвинем
Это племя постепенно,
Сохраним мы Биармию...»
.
В книге Валентина Иванова «Повести древних лет» рассказывается о первой встрече новгородцев с биармами, при постройке небольшого поселения на Северной Двине и совместной защите от внезапно напавших на них викингов ярла Оттара, в которой они отстояли свою землю. В исторической повести Евгения Богданова «Ожерелье Иомалы» действие происходит в XI в.. в Биармии.
Почему же в тех местах, где, действительно, проживали биармийцы – берега Северной Двины – не продвигают такой достойный бренд?!