Примерно такой вид экрана радара - рисунок с сайта ru.dreamstime.com
ХВЕДАР ЖЫЧКА "ДЕНЬ БУДЕТ ЯСНЫМ"
Повесть
Перевод на русский язык, сделанный по украинскому переводу с белорусского языка
ЧАСТЬ 1
МЫС УГОРЬ
11. БОЕВОЕ ОБУЧЕНИЕ
Две трети кузова крытой автомашины занимает аппаратура станции. Остальное — кабина для обслуги. На трёх откидных стульях должны сидеть оператор, планшетист и телефонист. Это согласно инструкции. А практически вахту несут двое — оператор и планшетист. Планшетист выполняет обязанности телефониста.
- Такое совместительство подсказала военная практика, - разъясняет командир. Что получается? Оператор даёт координаты. Планшетист наносит цель на карту, определяет место её расположения. Сделать это он должен громко, чтобы телефонист услышал, записал в вахтовый журнал и передал на КП. Кроме того, что телефонист может недослышать, теряется время: пока запишет, передаст... По усовершенствованному методу на КП идёт донесение из первых рук — от планшетиста. А телефонист только записывает в журнал. Но... — старший лейтенант обвёл нас взглядом. — Но у нас по штату нет кока, нет часовых. Потому и в журнал записывает так же планшетист.
- А зачем записывать? - спрашивает Лимберг.
Командир смотрит на него.
- Вы плохо знаете уставы, - говорит он, как отрубает. - Вахтовый журнал — это основной документ на всех кораблях и в частях Военно-Морского Флота СССР. Понятно?
- Так точно! - чётким ответом исправляет свою промашку Лимберг.
Мы учимся нести вахту. На настоящем боевом дежурстве. Ведём действительные цели. Их много в небе — неподалёку аэродром, наверно, так же учат лётчиков-салаг водить боевые машины: в небе всегда два-три самолёта.
Рядом, в такой же крытой машине, — силовая установка. Там к настилу прикреплены два дизеля: один работает, другой отдыхает. Их обслуживает Богданов и Остап Потап. Мы считаем, что Остапу здорово повезло: ему не надо водить цели, следить за экраном, ломать голову вычислениями пеленгов и курсов. Завёл двигатель — и лежи себе на канапе четыре часа. Потом заводи другой, а этот, который работал, выключи и снова лежи...
А вот нам достаётся. Шкода освободил место возле экрана Коровкину. Экран круглый, зеленоватый. По горизонтальному диаметру светится зубчатая, как пилка, светлая дорожка — развёртка. Под "пилкой" — линейка со шкалой. Когда в небе есть самолёт и антенна, которая всё время оборачивается над крышей машины, "поймает" его, на развёртке появляется большой зубец — всплеск. Задача оператора — определить расстояние и пеленг цели. Расстояние определяется легко — с помощью масштабной линейки: на каком делении появляется сигнал, столько километров до цели.
А вот с пеленгом сложнее. Оператору нужно по барабану антенны, где так же есть деления — от нуля до трёхсот шестидесяти, — засечь сначала градус, на котором сигнал исчезает. Среднее между этими двумя градусами — настоящий пеленг цели. Командир объясняет:
- Здесь тоже нужно иметь большие навыки. Теоретически берётся средняя величина. Практически... Просто оператор замечает, когда сигнал наибольший и самый яркий. Иначе запутаешься, особенно когда около северного нулевого, пеленга. Скажем, появляется на 345-ом градусе, а пропадает на 8-ом. Ну, кто вычислит?
- 357, - тихо говорю я.
- 356,5, - поправляет командир. — Как вычисляли?
- К 15-ти добавил 8, поделил на 2. Вышло 11,5. Округлил до 12. От 15 отнял 12. Три. Значит, до нулевого пеленга цель не дошла 3 градуса. Она на 357 градусе.
- В основном правильно. Только добавлений многовато. Можно проще. Смотрите. Цель не доходит до нулевого пеленга на 15 градусов, переходит на 8. От 15 отнимаем 8, получаем — 7. Семь делим пополам. Таким образом, цель находится от нулевого пеленга минус 3,5 градуса. Понятно? Попробуем. Завесьте окна. Краснофлотец Коровкин, заступайте на вахту.
- Есть заступить на вахту! - отвечает Коровкин и включает антенну.
Ярко светиться развёртка. С шуршанием вращается барабан антенны. Прикрытая козырьком, лампочка высвечивает на нём цифры: 10, 20, 30 до 360. На развёртке появляется зубчик. Он растёт, растёт... Мелькнул и исчез.
- Цель! подсказываем мы Коровкину.
Но момент утрачен. Теперь надо ждать, пока антенна снова подойдёт к тому месту. Она делает один оборот за минуту. Снова появился сигнал. Бросаю взгляд на барабан антенны, вижу цифру 70. Коровкин тоже поворачивает голову. Цифра 70 давно спряталась, он видит цифру 80. Пока Коровкин смотрел на барабан и думал, сигнал исчез. Исчез он на 110-м градусе. Значит, цель находится на пеленге 90. Коровкин, кроме цифры 80, ничего не видел, даёт координаты:
- Пеленг 80, дальность 45.
Башкиров быстро ставит точку на планшет, докладывает:
- Цель номер один. 37, 51, 84. 00. 11:23
Последняя цифра — время. Его также надо уметь определить. До этого мы говорили: "Полседьмого", "Без пяти двенадцать", "Пять минут второго". Теперь же надо говорить правильно: "Шесть тридцать", "Одиннадцать пятьдесят пять", "Четырнадцать ноль пять". К тому же на станции не обычные часы, а морские или, как его называют, хронометр. У него на циферблате не 12 делений, а все 24. С непривычки не сразу поймёшь, который час. В полдень маленькая стрелка находится внизу, а большая вверху — так и хочется сказать: "Шесть часов..."
Башкиров шифрует рапорт, бурчит:
- Не спи, салага. Твой самолёт за минуту пролетает 25 километров.
- Пусть хоть и сто. При чём тут я? — огрызается Коровкин и зло выкрикивает: — Пеленг 100, дальность 65.
Гаснет свет. Экран ещё светится, но заметно бледнеет. Остановилась антенна.
Не понимаем, в чём дело.
Командир отодвигает занавеску. Теперь слышно, что заглох двигатель.
- Спасите!!! Он меня убьёт. - Испуганный Остап Потап открывает двери, хочет протиснуться в аппаратную.
Командир отталкивает Потапа, выходит во двор. Выходим и мы.
- Что случилось? - грозно спрашивает командир Богданова, который стоит возле аппаратной с большим гаечным ключом в руке.
- Забери, Борис, этого идиота от меня, а то убью, - говорит Богданов.
- Что случилось, спрашиваю? - командир закладывает правую руку за борт кителя, - так он делает всегда, когда переходит на официальный тон.
Но Богданов будто не замечает этого, кипит.
- Что! Что! — сердится он. — Говорю вам, заберите этого идиота от меня. — И уже к Потапу: — Знаешь ли ты, салага, что Богданов каждую детальку вычистил, вылизал? Что двигатели — это мои друзья, единственные на всём свете. Лучшие! Они — моя жизнь, моя Родина. К ним подпущу только того, кто полюбит их так же, как я!
- Что у вас случилось? - спрашивает командир уже Остапа.
- Да ничего, товарищ командир. Я не знаю... Старшина накинулся да как замахает ключом, и я побежал...
- Не знаю, - передразнивает Богданов Остапа. - Шалава портовая! Не могу смотреть на человека, который ничего на свете не любит. Тем более подпускать его к мотору. Мотор — сердце корабля. Тут надо умелыми руками.
- Так, — говорит командир, смотрит на часы и приказывает: — Выключить станцию и всем — в кубрик. А ты, Богданов, зайди ко мне, поговорим.
- Давно уже пора, - соглашается Богданов и, не торопясь, идёт к силовой.