Прохладным июньским вечером очень приятно посидеть у окошка. Но сначала, конечно, нужно распугать комаров. Я и распугал. У меня теперь хорошо получается распугивать, не то что раньше. Раньше я никак не мог отыскать средство против этих паршивцев. И кричал на них, и обзывал по-всякому, топором размахивал, даже из самопала стрелял. До того дошло, что соседи выкопали себе убежище и прятались в нём, пока я комаров пугаю. Милицию вызывали сколько раз, так милиция тоже с ними в убежище сидела. А комарам – хоть бы хны.
В конце концов мне это надоело. Я перестал орать, стрелять и размахивать, а стал думать. Чего или кого могут бояться комары? О! Лягушек!!! Лягушки же их едят! Надо наловить лягушек и держать их в доме, пусть едят комаров! Получится очень хорошо – лягушки будут гоняться за комарами, я буду сидеть у окошка, а соседи и милиция – ночевать в своих кроватях, а не в яме за домом.
Но потом я представил, как кончится лето, комары улетят на юг, в Египет, и лягушек придётся уносить обратно на речку. А мы к тому времени уже привыкнем друг к другу, и нам будет ужасно грустно расставаться. Ужасно. Даже сейчас, когда я об этом думаю, у меня в горле скребёт…
Нет, не надо ловить лягушек. А комаров можно обмануть, притвориться.
И вот, я дождался вечера и начал квакать. Эффекта - ноль… Моё кваканье более или менее действовало, только когда удавалось поймать комара и квакнуть ему прямо в лицо. Это его на какое-то время отключало. Но всё равно – не тот эффект, не тот.
Наконец, однажды меня осенило: комары просто не верят в моё кваканье! Они же видят, что это не лягушка, а я! Значит, надо квакать так, чтобы они меня не видели. Из укрытия какого-нибудь. Или нет, зачем усложнять - надо просто свет погасить и квакать в темноте. Причем желательно разными голосами, как будто лягушек много!
Подействовало сразу! Сразу! Ура!
Со временем я стал настоящим мастером кваканья в темноте. Как стемнеет, я прячусь за шторой и сощуриваюсь – чтобы не выдать себя хищным блеском глаз. И начинаю тянуть: «Кувааааааууу…» Тоненько так, тоскливо, зловеще. А потом на четвереньках перебегаю под окном за другую штору и там рокочу низко и грозно: «Ква! Рррр! Ква!»
А ели какой-нибудь отчаянный комар отважится всё же залететь в дом, на этот случай я отползаю по кровать и квакаю оттуда гнусно-хриплым шёпотом: «Кхххваахххххх…»
Конечно, даже у этого прекрасного метода оказались свои недостатки.
В первые вечера я так наквакивался, что сил на посиделки у окна уже не оставалось. Падал и засыпал, как убитый и снилась мне всякая, надо сказать, дрянь. Аисты, цапли, Бакланы, опять же. Стрелы какие-то всё время летели в наше болото. Но потом это прошло.
И вот сижу я у окошка, наслаждаюсь вечерней прохладой, слушаю красавицу-сову. Комары молча пролетают мимо, со мной не здороваются. Обиделись. Ничего, переживу как-нибудь. И без них есть с кем поообщаться. Вот летучая мышь подлетела. Я ей подмигнул и послал воздушный поцелуй. А она покраснела вся, перекувырнулась через голову и пропала в ночи, глупо хихикая про себя.