Первая луна
Он опять меня отключил.
Чтобы не «капала на мозги» и не «портила аппетит».
Ага, такому испортишь... Жрёт, что ни попадя, почти непрерывно, называет это: «поддерживать силы». Силы? Утром встать с кровати – проблема. На третий этаж исключительно лифтом, упаси, если не работает.
Мой миленький Володечка – сластёна и обжора, дважды лечился от ожирения. Безуспешно: когда сидит - задница свисает со стула сантиметров на пять в обе стороны, на пухлых коленях возлежит двухэтажный живот. И щёки, щёки…
А ему нравится собственное лицо: подолгу любуется, гримасничает перед зеркалом. Отцовским станком скоблит жалкий пушок. Смешно! В плане гигиены Вовчик на высоте: зубы чистит сразу после еды, душ трижды в день, кремы-лосьоны до и после.
Вот только онанизм в душевой... Левой рукой «вьюнош» поддерживает живот, иначе не получится. Вроде существует порно с толстяками… Кого-то заводит, а меня в первый раз стошнило миской борща Володечке на пузо. На наше жирное пузо.
С тех пор перед мастурбацией Владимир-свет также отключает меня от органов чувств. Мыслю, следовательно существую? Никому не пожелаю подобного существования… Безразмерная точка вне пространства... Если он сбивается в алгоритме моего изгнания, я не поправляю.
На прошлой неделе Вовчик забыл обратную мантру. Почти сутки во тьме и безмолвии… Что знал тот Декарт о существовании? Я - экстраверт, всякие рефлексии откладывала до пенсии. На лекциях засыпала, выкладывалась на практических. На рукопашке сенсей ворчал, тщился убедить в пользе медитаций, а вот теперь пришлось осваивать поневоле. Чтобы не утратить себя в безвременьи мрака, чтобы не свихнуться в бессильном «cogito ergo», твержу, как заведённая, то, что желаю помнить.
Я – человек. Я – женщина. Мне тридцать семь. Дочери девятнадцать. Учится в Питере, прилетает домой на каникулы, иногда – на выходные. Когда нужны деньги, становится ласковой. Даже и не знаю, как встречаться с ней в теле малосимпатичного пацана.
Я свободна, с последним мужем рассталась три месяца назад. Ушёл. Не виню. Я - капитан налоговой полиции и преподаватель Академии с вытекающими: работа допоздна, привычка командовать, занудство и беспомощность в быту. Плюс обоюдные поводы для ревности. Обоснованные. Страдала? Да, страдала. Чтобы как-то заполнить пустоту, сменила кабинетную работу на оперативную. Неделю назад отправилась в командировку и – ирония судьбы! – попала в аварию.
Тело спасти не удалось. Хорошо, что у ребят из второй машины крепкие нервы: что сумели, собрали в пакет и с сиреной - до ближайшего села. Сылва, что ли, село-то? Свердловской губернии… По счастью, местный фельдшер и оказался на месте, и трезв, и компетентен, и энергичен. Законсервировал по науке, да на «скорой» – прямо в Москву, в ЦКБ.
Вырастить новое тело – не лебеду посеять. Уйма хлопот, куча денег и пять лунных месяцев. Почти полгода в коме – риск превратиться в растение. На это время мою личность – меня? что есть я? – подселили в мозг донора-добровольца. Экспериментальная методика, мы с Вованом – из пионеров. Или подопытных? Поневоле вспоминаются средневековые байки об одержимых…
Мозг взрослого мало пригоден для подобных шалостей. Внутренние конфликты чреваты нервным срывом. Шестнадцать-семнадцать лет – оптимум, и мне это представляется логичным: в пустой голове отыщется место и для посторонней тёти…
Подобрать добровольца и убедить родителей – тот ещё гемморой… Девушку найти не сумели, согласие дал юный толстяк. Он проходил курс гормональной реабилитации, а борьба с лишним весом - аттракцион не для бедных. Так что я ему тоже нужна, рано или поздно выпустит из зиндана подсознания.
Во-первых – деньги. Без моего подтверждения банк не оплатит еженедельную аренду.
Пять минут в неделю... Я вам песенку спою про пять минут. Договор подразумевает, что раз в неделю мы приходим в банк. На пять минут Володимир-сан засыпает, а я получаю наше тело в своё распоряжение. Пять минут, пять минут... Перечислить арендную плату. Поздороваться с дочей... Подтвердить свою вменяемость. Высказать жалобы на арендодателя, если таковые имеются. Нда. Жаловаться? На приютившего меня ребёнка?
Во-вторых, обучение «приёмчикам». Он – трус. С его конституцией слабость понятная, не осуждаю. Понемногу занимаемся тайчи, это доступно даже такому жирюге. Подогреваю начальный энтузиазм долдона байками в духе голливудских боевиков из полицейской жизни и саги о Форкосиганах. Ха!
Если честно, я – психолог. Работа со свидетелями, методы вербального воздействия на подсознание и бумаги, бумаги, бумаги, файлы, файлы, файлы. Драться не случалось, кроме как в спортзале, да и там далеко не из лучших. Но зачем мальчишке знать, что тело с ним делит кабинетная тётенька? Пусть воображает, что приютил «крутую тёлку», оперативника, профессионального спасателя мира. Пусть хоть немного побаивается.
За неделю сумела убедить ленивца, что кунг-фу начинается с зарядки и диеты. Только вот сегодня этот слизняк опять меня отключил… Жирный безвольный слизняк! Небось набивает брюхо свининой, картошкой и сдобными булками… Или опять ублажает свои гениталии?
Девочки – это в-третьих. Вованчик отчаянно нуждается в моих советах. Собственно я не против помочь, но запросы… Проще сдать в этом теле норматив по лёгкой атлетике, ибо мой толстячок упорно игнорирует нормальных девчонок и безуспешно вьётся за яркими стервами. Будущий мужчина, тьфу.
Его собственные родители и бабушка - это в четвёртых. Интеллигентные, тактичные, мягкие, любящие. Под их нажимом каждый вечер, за ужином, я получаю право голоса... Рассказываю о себе и так далее, наслаждаюсь порцией доброжелательного внимания, ответными историями и обсуждениями злободневностей. Политика. Экономика. Искусство. Милые люди, вот только их традиция обжираться на ночь…
Это вечером, полчаса вечером.
А в сутках ещё ночь, утро и день…
Дети, блин…
Подростки...
Сложный возраст...
Ранимое эго, хрупкая индивидуальность, психологические проблемы пубертатного периода, сюси-пуси…
Главная проблема – интеллигентные родители. Драть некому!
Не сдаюсь. Пытаюсь сгладить – и, о да, загладить, хотя что заглаживать? Успокаиваю себя… Терпение! Я – взрослая женщина, доцент, наконец – офицер! А он – ребёнок.
Изучаю его, убеждаю, пытаюсь воспитывать незаметно, исподволь, деликатно и осторожно, как балерина на минном поле. Ищу причины нашего конфликта. Почему я – взрослая, повидавшая жизнь, неглупая женщина (ещё и психолог!) – не смогла с первого дня взять под контроль шестнадцатилетнего оболтуса? Отнюдь не лидера, по всем параметрам. Мдя… крупным таким параметрам.
Так или иначе, нам предстоит провести вместе отнюдь не единственный уикенд.
Без малого пять лунных месяцев до того дня, когда моё новое тело будет готово. Почему лунных? Мистика? Впрочем, без разницы.
Моё.
Это будет только моё тело.
***
Она меня презирает. Пытается скрывать, думает, что я не замечаю.
Ага!
Может, она по жизни боевой профессионал и все дела, взвод морпехов одним ударом, но туповата. В людях не волокёт. И в психологии – лошара, и актриса никакая, и вообще стервозная баба, не зря её муж бросил.
Наверняка красотка была, это чувствуется. Тем, кто при рождении получил стильные упаковки, мозги не нужны. И так любят. Это нам расслабляться нельзя. Четырнадцать лет (а я себя помню лет с двух уже вполне отчётливо, хотя и урывками) – достаточный срок, чтобы научиться видеть: кто и где затаился, для чего заманивает, какую гадость готовит. Спасибо и семье, и школе, ага.
Потому я каждый день в зеркало подолгу и смотрюсь. Специально. Чтобы помнить. Чтобы не забыться и никогда, ни на секунду, не возомнить о себе…
Недавно поюзал кинчик про дядьку средневекового, несчастного типа. Ну да, с имечком чуваку предки заподляну вмочили, реальную заподляну. Сирано! Блин, тут никакие кулаки не спасут от какашечного погоняла. А в остальном… Ну, шнобель здоровый... ну и чё?! Да я бы махнулся, не глядя. Нос... У Жорика-Бороды из тринадцатого «В» хрюльник на сторону перекошен, типа в драке сломали – и чё? А ничё. Девчонки так и ахают: ах, Жорик, ах, настоящий мужчина, ах, герой…
Им, героям, хорошо. Жрут, что хотят, живут, как желают - всё путем. А если фигурой ты напоминаешь Губку-Боба, то и героем тебе грозит стать разве что комическим. Нравится? Нравится? Нравится?!
Ну ещё бы.
Правда никому не нравится.
Многие открывают её для себя слишком поздно, ужасаются и начинают ныть или вешаться, вены там резать. Мне повезло – я рано отпереживал, ещё до школы.
В четыре года я застрял на горке. Хорошая такая горка, с кучей наворотов. Можно подниматься по трём разным лесенкам и сбоку, по спиральной трубе. А наверху, вместо дверцы, что-то типа толстого спасательного круга, сквозь него пролезают. Там-то я и застрял. Как в мультике про Винни-Пуха.
Вот-вот.
Тоже, наверняка, смешно со стороны: торчит из кольца пузанчик жопой наружу, поперёк себя шире, ножками дрыгает, орёт толстым голосом, и ни вперед – ни назад.
Капитально застрял – воспиталка с нянечкой вдвоём еле вытащили. Воспиталка ещё причитала, типа за десять лет, как горку поставили, впервые такое. Дура. Это как, утешение для ребёнка, да? Типа он – типа я! я! – самый, типа, жирный за все эти десять лет?! Хорошенькое утешение, ага!
Мы тогда играли по какому-то анимэ. Я тяжеловесно топтал газоны с супермегаплазмометом наперевес, делал «Пш-пш! Бд-бд-бд! Пш-пш-пш!» и проявлял прочие чудеса ловкости. На горку полез…
После этого я не играл в героев.
Как отрезало.
Взрослые, блин… Дети – ваше будущее?! Так почему вы плюёте на это будущее?
И эта дура такая же!
Если честно, я её тогда, в больнице, пожалел.
Поначалу агента и не слушал, в голову не пришло на себя примерить. А потом услыхал, как девчонки ахали и ужасались между собой. И понял, что ни одна из них не согласится. Им их глупые секретики и прочая лабуда важнее человеческой жизни. И такая злость взяла…
Внешне я, конечно, ничего не показал. Сидел себе, как и прежде, улыбался дебильно – я эту улыбку несколько месяцев перед зеркалом репетировал, чтобы как надо выглядела, чтобы ни у кого ни малейших сомнений с первого взгляда…
Но поймал агента в коридоре у выхода. И сказал, что согласен.
Агент удивился. Ещё бы! Я бы на его месте тоже удивился. А потом…
Он на меня посмотрел.
Ничего не сказал, посмотрел только.
Как на человека.
А не как на жирную белопузую личинку, такую, что и раздавить противно.
Блин!
Да после такого я бы и без денег согласился!
Только делать добрые дела просто так почему-то считается стыдным. Собственные родаки не поймут. Даже бабуленька.
=============================================
Вторая луна
Вчера нам нехило влетело. Милого Вовчика застукали: подглядывал за одиннадцатиклассницами в физкультурной раздевалке. Поделом, сама бы за подобное навешала. Вот только тело у нас с этим начинающим вуайеристом одно, и когда его бьют – мне тоже больно.
Паскудство какое! Поймали не учителя, а сами девчонки. И обработали по всем правилам высокого искусства унижения: в лицо наплевать, майку порвать, мордой в газон и не видишь, кто тебя охаживает. И что проку в тайчи и самбо, если на каждой конечности по тонне жира, на заднице – две, на пузе - три? Я ведь не сумоист…
Ладно хоть девчонки. Для особей мужского пола в примитивных социумах характерен ещё и обычай мочиться на поверженного. Блин, не прельщает меня подобная уринотерапия.
Надо сказать, Вовке почти каждый день попадает и без причины, то есть по причине его слабости и трусости. Не то, чтобы бьют… Нет… Так, «дружеские шутки», учителя не обращают внимания. К примеру – обнималочки: жертву обхватывают сзади и подбородком давят на позвоночник между лопаток или у основания шеи. О! Непередаваемые ощущения. Или - карандаш между пальцев. И сжать. А? Подошвой ботинка по голени, с размаха, по косточке. Э… Затруднюсь перечислять все способы причинить боль беспомощному одностаднику. То есть и мне. Неприятно обнаружить, что подсадили тебя в явного аутсайдера, не пытающуюся даже повысить свой социальный статус хотя бы на ступеньку.
Приглядитесь, милые взрослые, приглядитесь внимательнее. Громкие трагедии, возмутившие общественность, случаются нечасто, мелкий ужас регулярного унижения – повсеместно и ежедневно. Из года в год, изо дня в день одни детёныши познают сладость безнаказанного садизма, другие привыкают к боли и страху. Третьи видят и молчат.
Миллионы и тех, и других. Из года в год. Изо дня в день.
Естественный инстинкт? Социальный заказ?
Как старательно и усердно мы прививаем детям мораль уголовников… Своим детям. Ябедничать – плохо, доносчику – первый кнут, «стукача» - «опустить». Кстати, не секрет, что чаще всего «беседуют по душам» с «начальниками» именно лидеры. Но – позор ябедам! Позор! Пусть тебя каждый день сталкивают с лестницы (плечом в спину, с разбега, вдвоём, в одиночку Вовочку с места не сдвинуть), но не смей позвать на помощь. В буфете отнимают деньги (это ради тебя, Вован, тебе вредно много кушать!), в туалете смахивают сигаретный пепел за шиворот (ха-ха-ха, вытопим жирок из Вованчика!). Толкают. Пихают. Пинают. Просто так. Позор ябедам, «мочи стукача»! Вован, ты ведь не «стукач»?
Из года в год. Наши дети. Миллионы. Наши.
Мне не нравится, когда меня бьют. В отличие от Вовочки, жизнь не сделала из меня мазохистку, да и особым терпением я никогда не отличалась. Другую щёку? Ха! Но заставить лентяя тренироваться регулярно пока не сумела, не тот психотип. Плюс все замашки избалованного ребёнка (эх, милые люди его растили, милые, добрые): всё оптом и сразу, без усилий и условий.
Кто рано встаёт… Давным-давно, ещё студенткой, сделала себя жаворонком. А мой слизняк любит поспать.
Я тогда встала в пять и получалось отлично. Выполнила разминку и растяжки, и как раз приступила к скруткам (на этом этапе – лучшее из того, что можно сделать для «уминания» жира и подготовки вовочкиного тельца к настоящим занятиям) когда проснулся хозяин. Разумеется, запаниковал – как же, его телом управляет наглая подсадка! И вырубил меня. В благодарность.
Хорошо, что случилась математика, хорошо, что Хамлет вытащил дундука к доске. Хорошо, мантру мой лапуля произнёс без ошибки, а то с него станется…
Гамлет Иннокентьевич, крепкий моложавый мужчина, наверняка пробуждает некоторые волнения в женских телах. Напрасные волнения – каким бы я была психологом, не сумей распознать латента? Забавный плюс от пребывания не в себе: пока сижу в Вовке, мужское обаяние по барабану. Гамлет... Черноволосый, тёмноглазый. Этакий костюмчик, перстенёк на большом пальце, татушка на шее. Совмещает математику и физкультуру.
Главный мучитель моего Вована из числа учителей – атмосферу в классе стремится максимально напоить ароматами спортзала. В переносном смысле, на дезиках дяденька не экономит.
Вторая неделя, как меж нами и Хамлетом нечто бурлит. В спортзале он измывается над Вовкой невозбранно: ни одно из унижений в рамках закона (а то и на грани) не упустил. Желая получать удовольствие и на математике, миляга Иннокентьич каждый урок изыскивает для Вовки персональную задачку. А началось с того, что Хамлет запутался при вычислении экстремума, я заметила ошибку и – ха! в его-то возрасте перстенёк на большом пальце! – шепнула Вовке. Тот радостно потянул вверх свой передний окорочок… Ныне задачки Хамлета давно как вышли за границы не только пройденного, но и школьной программы вообще.
Только уж простите, Юридическая Академия – это не заочный пединститут. После каждой задачи, что я решаю на доске за Вовку, Хамлет то бледнеет, то багровеет. Нехороший, кстати, признак. Поберечь бы ему себя, а то не ровен час…
Зато мой пузан хоть в собственном классе обрёл какой-то авторитет: на контрольной решает (то есть я решаю) все варианты, домашнее сбрасывает в сеть. Стал полезен. Да и посрамление Хамлета многим пришлось по душе… На радостях Вован дозволил мне делать зарядку. Осторожно. Пока сам спит. Но только чтобы не будила…
Господи, как трудно делать даже обычный комплекс в этакой туше!
***
Вроде и не совсем тупая тётка… В математике волокёт. Но как же с ней трудно!
=================================================
Третья луна
Это ужасно: я пропиталась его жизнью. С нетерпением жду большую перемену на предмет посещения буфета, страшусь уроков физкультуры и испытываю странные чувства, когда он глазеет на девочек. Никогда не замечала в себе лесбийских интересов, а на тебе… Хотя понятно: биохимия, типичное подростковое гормональное. Надеюсь, так и останется целиком в этом теле, а не закрепится условным рефлексом на ментальном уровне.
Он не разговаривает со мной третий день. Считает манипуляторшей и предательницей.
Обиделся. Это замечательно.
***
Бабулины поговорки... Знать бы, где упасть и так далее, и про задним умом, и болтун – находка, да.
Лето мы неплохо перекантовались. Поначалу эта пыталась доставать, но я её тупо отключал.
Сентябрь - так даже и хорошо. Моя-то, оказывается, волокёт в математике почище самого Хамлета, мы его конкретно уделали! Опять же, весь класс за контрольными ко мне, а не к Финику (наш записной ботан), плюс домашки и так далее. Финик вообще за мою парту перебрался, терпел, что тесно, на переменах за мной хвостом, советовался, слушал, не перебивал. В гости притащился. Вечером, с тортиком. Первый раз ко мне в гости пришёл одноклассник! Родаки поплыли от умиления: ужин – куда там новогоднему… И я расплылся.
Дурак…
Болтун для всех находка. Сиди, дурачок, тихо, не буди, дурачок, лихо…
Эти социальные сайтики, эти сарафанные тусовочки…
Пас-скудство!!!
К моему появлению школа уже гудела. Хамлет изловил у входа и, ничего не объясняя, поволок к директрисе. Грубо волок: я ощущал себя жирным зайцем в лисьей пасти, ещё живым зайцем, предназначенным для натаскивания подрастающих лисят. Волок сквозь гудящую толпу пацанов в фойе, волок не спеша, демонстративно не замечал пинков и ударов. Пинали, разумеется, не Хамлета.
У директрисы сидела Финикова мамашка, общественница-попечительница, и её прихлебалки. И Финик тут же, типа президент совета учеников, типа представитель оскорблённых и пострадавших. И началось. Почему скрывали! Все вправе знать про такое! Типа я и в раздевалку мужскую ходил, и в туалет, а для мальчиков это теперь моральная травма. Ещё религию приплели, типа оскорбление чувств, типа церковь против, типа бесовщина и так далее. Потом Хамлет брызгал слюной вообще несуразно - наворотил и про терроризм, и про права ребёнка, и про ответственность педагогов. Хамлет у нас вообще тупарь.
Ну я перепугался и передал вожжи в руки этой. Она (то есть мы) встала, спокойненько так подошла к директрисиному столу, повернулась к ней задом и вытащила из кармана телефон. Набрала какой-то номер и, не обращая внимания на общий визг, в трубочку: «Доброе утро, Коля, прости беспокойство, это я, такая-то, да, возникли, да, в школе, у директора, ну, передаю». Вполоборота к директрисе, протянула ей мобилу. Та, ошалевшим взглядом на нас, мобилу взяла, что-то там ля-ля, потом представилась, начала типа распрягать, а потом вдруг осеклась, отвисла челюстью, вскочила и встала по стойке смирно. Серьёзно. Только в кино такое видел. Дослушала. Выбежала из-за стола, телефончик нам чуть не с поклоном суёт. Остальные почуяли, что что-то пошло не так, замолчали, не шушукались даже. В общем, директриса попечителей выперла из кабинета, а Хамлета отправила бить в набат, всех учителей на срочный педсовет. Нам стульчик подвинули, посидите пожалуйста, дорогие, сейчас все соберутся.
Собрались учителя нашей параллели. Стульев не всем хватило, Хамлет, к примеру, стоял.
А ещё через пять минут в кабинет без стука вошёл мужик в странной форме, штаны с лампасами. Генерал, что ли, какой-то? Директриса к нему, прямо воркует… Мужик на её воркование ноль эмоций, уселся на директорское место. И долдонит: дорогие педагоги, простите, но ребёнка (это он про меня) лучше отправим на урок, разговор не для детских ушей. Я отогнал тётку от штурвала и потащился в буфет. Биологиня тоже на педсовете, какой урок?
Каким взглядом нас провожал Хамлет!
Двери в кабинет подпирали двое мужиков в костюмах, ещё один крутился в фойе. Потащился за нами в буфет, и как-то так никто из гневной толпы оскорблённых не решился приблизиться. Шушукались в отдалении.
К концу первого урока толпа рассосалась. Генерал уехал. Педсовет закончился. Директриса прибежала, затараторила, типа вот вам ключик от учительского сортира, поймите правильно, простите, и если вдруг где-что – сразу ко мне. Эта ей ничего не сказала, просто кивала. Но я-то ощущал… Ей противно было. Так противно, что я чуть не сблевал все утренние булочки прямо на директрису. В общем, моя тётка пообещала напоминать, чтобы в мужской раздевалке я её отключал. Ага! Типа до того… Типа, когда на очко или по малой не отключал… Тьфу на них…
А следующим уроком выпала как раз физра.
Физра – и так самая скверная скверность в среднем образовании. Иногда я жалею, что не родился девчонкой. И даже не потому, что толстушки часто вполне себе ничего, да и травят их не так, чтобы очень. У девчонок есть их святые женские дни, когда никакой физры. Лафа…
Полагаю, пацаны-одноклассники со мной не согласятся. Для большинства физкультура – не только возможность погонять мячик и поглазеть на одноклассниц в купальниках, это ещё и сорок пять минут бесплатного цирка. Ну да, жирный клоун кулем на турнике – это смешно, верхом на козле – ещё смешнее. Иногда - полный ржач, к примеру, как с порванным батутом. И можно потом рассказывать долго, красочно и взахлёб. Вообще-то, батут порвал не я. Я и батут? Мне самому смешно. Но кто поверит, что противный толстяк просто стоял рядом, типа страховал?
А сегодня… В раздевалке, разумеется, ждали. Пофиг им все педсоветы…
- Смотрите-ка, кто пришла! А ты дверью не ошиблась? С сиськами – дальше по коридору!
Это Славка. Вроде неплохой пацан этот Славка, когда-то мы даже типа дружили. Пока кто-то не сказал, что общаться с жирным уродом может только такой же урод, и тоже скоро разжиреет.
Улыбаюсь как можно более жалко, привычно втягиваю голову в плечи, пытаюсь протиснуться в щель слегка приоткрытой двери. Сразу за дверью я обычно получаю пару затрещин или пинок под зад, если поспешить – часть ударов пройдёт по касательной. Обычно при этом я ойкаю и стараюсь нелепо семенить, чтобы начали ржать. Когда ржут, бьют редко. И Славка ещё пару гадостей скажет, про сиськи или про жопу – от этих слов их всегда на ржач пробирает.
Но на этот раз всё иначе…
- Вали к остальным бабам, Вовесса!
Никто из них даже и не думал переодеваться – столпились у самой двери, перекрыли проход.
- Вали-вали, и извращенку свою забирай!
Блин. Язык мой, блин, болтун-находка, никому никогда нельзя доверять… Нет, ну что им за дело-то, что они за люди? Мне вот глубоко плевать, что у кого в голове, пока до меня не доколупываются…
Выпихнули. Держат дверь. По уму следовало махнуть рукой и дождаться в буфете начала урока, когда Хамлет всех погонит в зал. Разумеется, опоздание, разумеется, наказание, то бишь типа пятьдесят отжиманий на кулачках. Кто не может отжаться ни разу, половину урока лежит на пузе в углу: удобная мишень для типа случайных мячей и пинков.
Но я плюнул и пошёл прочь из школы… Дважды глупо, мог и в библиотеке отсидеться, соврать, что освобождён. Дурачок, обурел от утреннего торжества над директрисой.
На крыльце курила компашка Жорика.
Как только вышел, обступили кружочком, радостно гогоча и загораживая от камер, повели за школу.
Можно бы заорать. Начать отбиваться. Прямо тут, где есть камеры.
Камеры! Секьюрити (если на месте и не дремлет) вылетает из своей будки, призывает дебоширов к порядку, записывает фамилии... Та-там! Вовка-стукач...
Но момент упущен. И я вытащил эту из подсознания: по её милости страдаем, вот пусть и... Опять же, всякие приёмчики, разные точки знает, наверняка и в моём теле может их всех…
Но эта и пальцем не шевельнула, пока нас тащили.
Блин, мне даже захотелось, чтобы всерьёз избили, чтобы и ей ощутить, каково оно…
На тебе!
Но обошлось, ни разу не ударили. Так, дымом в лицо, к стенке притиснули (мажется стенка, пиджак придётся стирать). Ну и погнусавили в своё удовольствие оскорблений:
- Ты всегда был бабой, а теперь окончательно сдал своё тело напрокат какой-то старой извращенке! Шлюха! Это ведь ты там сейчас, да? Прячешься там, да? Что мы делаем со старыми извращенками, которые прячутся в жирных уродах? Мы их наказываем! Правда, ребята? По-мужски. Тебе ведь этого хочется, правда?
И тут тётка достает моею рукой телефон, включенный на трансляцию в сеть. И наводит на Жорика камеру. И базарит пресладенько:
- Ай-яй-яй, Георгий… Вам ведь восемнадцать стукнуло, да? Ню-ню. Групповые сексуальные домогательства до несовершеннолетнего, с отягчающими, в публичном месте… Паскуднейшая статья, Георгий, не знаю по отчеству…
Как-то они сразу поуспокоились…
===================================
Четвёртая луна
Иногда сама себе дивлюсь… Зафига мне всё это? Три месяца позади, осталось два, и – прости-прощай, друг Вовка.
После того, как шеф навестил школу, проблемы с учителями исчезли, даже Хамлет не рискует нам досаждать. В пушку директорское рыльце, в пушку. Имеются рычаги. Мамаша Финика (вот яблочко от яблоньки!) безуспешно пыталась поднять общественность, грозила перевести сынульку в другую школу, подальше от скверны… Оно и бы неплохо, её отпрыск типичная гнида из разряда серых кардинальчиков, терпеть таких не могу. Хоть я и вывернула учиненное им паскудство против него самого, а всё равно противно каждый день видеть эту рожу, постно-благостную и нипричёмную. Переведёт она! Чтобы такая мамашка отказалась от прикормленных учителей, от общественного председательства, с нагретого местечка…
Что касательно детей… Ну дети – они дети и есть. Некоторых заинтересовала экскурсия в центр регенерации ЦКБ, лекция в актовом зале (подписали настоящего профессора). Известных девиц – так и вообще больше всего впечатлили немногословные атлеты-охранники, в форме, все из себя такие мужественно-суровые и пофиг лолитские ужимки – позже я краем уха слышала междусобойные жалобы. Основная масса, как обычно, безразлична ко всему, что не касается её самой. Но, опять же, как всегда и везде, по тёмным углам затаились те, для кого травля слабого - что косяк для наркомана.
На нас теперь не нападали открыто, нет. Попытка устроить «тёмную» в подвале провалилась: от всплеска адреналина – о! перепуганный бегемот! - Вовочка обрёл силы не только вырваться, но и взлететь по лестнице на первый этаж, под защиту цивилизации. Но – пинки из толпы, в которой у всех одинаково невинные лица и невозможно определить обидчика… Удары в спину. Опрокинутый – с извинениями, конечно же – поднос в столовой. Надписи мелом на доске, оскорбительные или угрожающие. Клей на стуле. Насмешки. Ну, положим, к насмешкам мой толстозадый друг давно адаптировался.
Благодаря раскалённой сковороде школьной жизни мы достигли определённого консенсуса. Целый месяц внутреннего перемирия. Утром я рулю телом сама, стараюсь не разбудить долдона: сурья намаскар, асаны-пранаямы, аутотрениг. Когда лодырь просыпается - жимы-приседания и базовый комплекс тайчи перед открытой форточкой. Четырежды в неделю – бассейн: на удивление, дундук плавает получше многих. Вечером, после ужина, крутим педали тренажёра под какой-нибудь фильм (выбирает Вовчик). Плюс бессолевая диета. И - величайшее достижение! - теперь мы встаём со стула без помощи рук. И с кровати тоже! Вчера бабуля утирала слёзы радости, ушивая внуку джинсики шестидесятого размера. Наш котёночек и не заметил, а я утречком полюбопытствовала: две выточки сзади, сантиметра по два каждая. Вроде немного, но выточки-то двойные! Умножь на четыре – уже восемь, а сантиметр на талии в среднем равняется килограмму. Да, ничто, при таком-то весе. Но Вовочка не просто худеет – он изменяется. Живот уплотнился и немного подтянулся, уже не так мешает при скрутках. Потихоньку ввожу более сложные связки, надеюсь, со следующей луны начнём бегать. А там поглядим.
Месяц назад было ещё труднее: как вам одышка, тахикардия и гипертония одновременно? Боли в коленях после пяти приседаний? Головокружение от подъёма на один лестничный пролёт? Руки опускались в прямом смысле.
Некоторый успех налицо, но недостаточно. Даже страх перед школой – а Вован боится школы, боится панически – не способен удержать его от обжорства. Булочки, яишенки, котлеточки, голубчики, холоднички… Вкусно готовит бабушка! В новом теле обязательно напрошусь в гости, в новом теле - да, но сейчас бабушкин кулинарный талант делает дальнейшие перспективы весьма туманными.
Но и лежачий камень вода точит, а удача предпочитает упрямцев.
Вечером наведалась бабушкина приятельница. Не просто так, с домашним пирогом и ликёрчиком. Прознала о наших математических успехах и упросила подтянуть по математике внучку. Подобный случай я не могла упустить: другая школа, другой район, так что предубеждений в отношении Вовки у нашей подопечной быть не должно.
Доселе на личном фронте успехов даже не намечалось: советов мой чувырла слушать не желал. Ох, эта вечная тяга лузеров к законченным стервам, пороть и тех и этих!
Действительность превзошла все ожидания: и мои, и Вовочкины. Высокая и стройная, почти красавица, на год младше, самое то. Грудь маленькая, что в её возрасте не способствует чрезмерности самомнения. И – самое главное! – после первого же занятия глядела на Вовчика с искренним любопытством.
Вечером дундук отказался от ужина.
Между прочим, вареники. С вишней, грибами и капустой.
С вишней – это вообще сказка, Вовочкина бабушка творит их волшебными, тающими на языке, ласкающими все вкусовые сосочки и пупырышки без исключения… Так что я с трудом подавила собственный голодный вопль и проглотила слюну – нашу общую.
А на следующий день, после школы, Вован попросил договориться с тренером боевого самбо в нашей Академии.
Сам попросил.
***
Интересно, моя тётка своего мужа любила или нет?
====================================
Пятая луна
Ноябрьский дождь бродил по городу вторую неделю. Силовой купол над парком отбрасывал его капли, и эти капли искрились в огнях аттракционов, клубились над деревьями сияющим туманом. И нескончаемые фейерверки превращали этот туман в северное сияние. Красное, жёлтое, синее. И вновь красное.
Ира пришла на три минуты раньше. В немодной красной куртке до колен, опять без зонта, из-под капюшона выбивается русая прядь.
Как она двигается! Как наклоняет голову (чуть-чуть, почти незаметно), как поводит плечами, как перепрыгивает через лужи. Балет? Возможно. Как минимум – танцы.
Не сразу увидела меня: и смеркается, и очки запотели. А как заметила и узнала - вспыхнула такой улыбкой, куда тем фейерверкам! Взяла под руку, хотя в парке зонт не нужен.
Сама взяла меня под руку! Ух, за больную руку, левую, чуть не оторвали днём в спортзале. Сразу – мысли читает? заметила, что я поморщился? – обошла и взяла за правую.
Я расплатился за вход кредиткой. Настоящей полноценной кредиткой, не детской карточкой с ограниченными лимитом и ассортиментом трат. Пожилая кассирша чуть приподняла брови в некотором недоумении, но когда сканер опознал мои пальцы, с уважительным кивком выдала нам входные браслеты «всё включено».
В гардеробе помог Ире снять куртку, и мы окунулись в «июльский вечер».
Ласковый ветерок-сквознячок щекотал меня её волосами, её дыханием: мягкий, свежий запах моря и каких-то цветов.
В переполненное кафе Ира не захотела. Мы перекусили на скамейке, возле торгового автомата: для неё - блины, мороженое, приторно сладкий кофе с синтетическими сливками, я привычно взял томатный сок с тремя зелёными оливками. Вкусно, почему раньше не замечал? Потом катались на какой-то карусели, под старину, парные сиденья на цепях совершают неспешный круг над клумбами. Стреляли в тире цветными шариками с краской по движущимся мишеням. Потом ещё карусель, олени и лошади, а после Ира потащила меня танцевать. Я упирался безуспешно, куда там… Но вышло на удивление хорошо. Поначалу я неуклюже топтался в такт, но Иришка танцевала так замечательно, что мой страх куда-то улетучился. Люди расступились в круг, хлопали, ещё одна пара присоединилась к нашей импровизации. Спасибо подсадке за утренние уроки ритмики! Потом, раскрасневшиеся и счастливые, мы вернулись на скамейку, пили сок и смеялись. Не над чем-то или кем-то, просто смеялись от удовольствия, потому что вечер удался, и всё вокруг сверкало и смеялось с нами в унисон.
Когда совсем стемнело, мы взяли синюю двухместную леталку. Не для гонок по лабиринтам летодрома, а просто пофланировать прогулочным маршрутом, полюбоваться парком, каруселями, огнями, людьми и всем этим замечательным вечером.
Вечер был настолько хорош, что я утратил осторожность. Мы не пристегнулись. Оба. И когда Финик протаранил нас над кустами акации, Иру чуть не выбросило за борт. Чудом успел схватить её. Левой рукой, левой, правой сам держался за сиденье. Прикусив губу от боли в плече, втащил назад. Леталка без управления почему-то не опустилась на землю, а поднялась на высоту кроны дерева, да так и зависла.
Вообще-то, правила гонок на леталках допускают таран. При обычных условиях и пристёгнутых ремнях это абсолютно безопасно. А даже если пассажиры и не пристёгнуты, силовое поле летодрома не даст упасть, подхватит в паре метров над землёй. Ну, повисит выпавший четверть часа до конца сеанса, беспомощно барахтаясь на потеху зевакам.
Но это – на гонках.
Никто и никогда не таранит леталки с парочками и красным огоньком, сигналом того, что ремни не пристёгнуты, что аппарат вне игры, что не мешайте, пожалуйста. Мало ли, почему парень с девушкой не желают пристёгиваться к сиденьям в полумраке прогулочного маршрута. Финик совсем слетел с катушек. Гад.
Я успел пристегнуть Иру, но сам... Мой ремень провалился в щель между сиденьем и бортиком. Несложно достать, руку протяни. Было бы время.
На нашу машину неслись сразу две: Финик, сволочь, оказался тут не один. Вот же гады! Школы им мало! У меня аж в глазах потемнело от ненависти.
И я выпрыгнул им навстречу.
Наша леталка, избавившись от моего веса, рванула на несколько метров вверх, а я угодил прямо в машину Финика. Вместе с ним там оказался незнакомый мне пацан из двенадцатого «А». Не из компании Жорика-Бороды, вообще не из хулиганов, так, шавка, любитель пнуть сзади и ударить в темноте. Я вышвырнул их из леталки, пристегнулся сам, догнал вторую и вышиб за пределы лётной площадки.
Торжество над врагом? Фигня. Пусть я и возвращался из парка героем, пусть теперь никто в школе не посмеет даже косо взглянуть в мою сторону. Вся эта чушь из тупых боевиков не стоит того тёплого мгновения, той беспредельной радости, которую оборвали эти придурки.
Впрочем, я провожал из парка самую прекрасную девочку во Вселенной. Она держала меня за руку и глядела с нескрываемым восхищением. И я осмелился на прощание поцеловать её в мокрую щёку.
Ночью мне не дала заснуть музыка, под которую мы танцевали в парке.
Я и сейчас слышу эту музыку.
Спасибо тебе, Финик!
***
Мы ложимся на кушетку, медсестра подключает электроды к шлему. Отсчёт, через несколько секунд мы с Вовкой заснём, чтобы проснуться каждый сам по себе.
Моё новое тело рядом. Тело пятилетней девочки, какой я была тридцать два года назад.
Не помню себя такой... Зубы! Когда молочные зубы меняются на нормальные? Не помню... Вот что хорошо помню: в шестнадцать опять бороться с ожирением, на этот раз со своим.
Ну, бывай, брат Вовка! Удачи нам с тобой.
(с) в соавторстве со Светланой Тулиной (aka Fannni)
............
Прим. фиатика:
ваще текстик тока что отыгран на ЗЧ-2012, просрал, увы
вшивенькое восьмое место
но мне кажется, что то, что желалось, мы сумели выразить и высказать, такшта пофек:)