О чём напомнили звонок из прошлого и фото 40-летней давности
(ностальгический очерк)
1. Последние из могикан – евпаторийцев и курян.
“Летит быстрокрылое время, время летит как стрела,” – говорим мы, когда в жизни у нас было всё хорошо, интересно, и мы сожалеем о том, что это всё хорошее быстро прошло. “Время как резина тянется, время ползёт как черепаха”, – говорим мы, когда мы живём скучно, живём в ожидании неопределённости, грозящей неприятностями, а то и неудачами или того хуже – бедами. “Не правда, время стоит, проходим мы”, – возражают другие, и эта их точка зрения тоже имеет право на существование, ибо многие из нас начинают ощущать это на себе, когда с годами понимают, что в жизни далёкое прошлое связано с настоящим незримыми нитями времени, держась за которые, мы и движемся от прошлого к настоящему, а от него – к будущему. И от нас самих зависит ощущение скорости этого продвижения.
Такие мысли во мне пробудил нежданный звонок из Москвы, всколыхнувший воспоминания о далёком прошлом, когда все мы – сослуживцы одного из подразделений НИИ 2 МО были живы, молоды, здоровы и не задумывались о том, что будет с нами и какие мы будем через 40 с лишним лет. А звонок был от Виктории Петровны, некогда верной жены, а ныне вдовы Владимира Белова, доброго, отзывчивого человека, безвременно покинувшего наш мир. Приятный женский голос, больше похожий на девичий, поведал, что звонит она по просьбе сына нашего сослуживца Мережкова, который заинтересовался моей книгой воспоминаний “Пережитое, передуманное и прожитое”, отдельные главы которой, посвящённые описанию работы в нашем подразделении, опубликованные в интернете, привлекли его внимание. Он просил узнать, где и как можно приобрести эту книгу, поскольку сам, живя в США, не может это сделать.
Я откликнулся на эту просьбу, передав ей через общих знакомых в подарок последний не подаренный ещё экземпляр своей книги, и поместил в интернете короткое воспоминание “Памяти старшего товарища Мережкова К.С.”, полагая, что его сыну Виктору будет приятно прочесть лестные слова о своём отце. Но, достав из альбома фотографию нашего управления, вглядевшись в такие знакомые приятные лица своих сослуживцев, понял, что просто обязан вспомнить о каждом из них, помянуть добрым словом ушедших в мир иной и воздать им дань уважения, выразить хоть и запоздалую благодарность за совместную службу, а всем здравствующим – пожелать здоровья и красивой зрелости или старости (кто как себя чувствует), если они вступили или собираются вступить в этот возраст мудрости и философского осмысления жизни.
И вот передо мной эта фотография, постаревшая от времени, но сохранившая молодые лица 50-ти мужчин и женщин, у большинства которых всё ещё впереди. 50 человек – это не всё управление, это только ветераны, приглашённые проводить своего бывшего начальника Порожнякова П.В., выдвинутого затем на должность заместителя начальника института по НИР, а в момент фотографирования уже назначенного на высокую ответственную должность в организацию промышленности в Москве. На обороте фотографии надпись: на память ветеранам 5-го управления, 1958- 1963 г.г. , 23.11. 1972 г. При этом не было никакого специального отбора - пятьдесят человек объединены лишь тем, что вместе трудились с самого начала создания управления, идя неизведанными дорогами разработки нового для всех вида оружия.
Итак, постараюсь почти о каждом сказать хотя бы несколько фраз, характеризующих их самих и общую атмосферу дружбы и целеустремлённости в нашем тогдашнем коллективе. В 1-м ряду запечатлены начальники, все “евпаторийцы”, выходцы из Евпаторийского НИИ-2 ААН, который после объединения с Курским 9-м НИЦ боевого применения ИА ПВО (“курянами”) был преобразован в наш НИИ 2 МО. Начну с уважаемого всеми нами Порожнякова П.В. На фото он в 1-м ряду 4-й слева. Это был умница, талантливый, всесторонне одарённый учёный, один из первых в институте Лауреатов Государственной премии за весомый вклад в повышение эффективности вооружения, в то же время добрейший, доброжелательный и не лишённый юмора человек. Молва приписывала ему многие юморески и дружеские шаржи, некоторые из которых хочу привести здесь.
1) Жили-были дед да баба
На 9-м этаже.
Так как лифт работал слабо,
Оба умерли уже.
2) Учёному секретарю института:
Семипядному злосчастною судьбой
Дана лишь лысина, а пяди ни одной.
3) Начальнику планового отдела:
Науке нужен Евграшов,
Как попе – поперечный шов.
По правую руку от него сидит, как и положено, – его преемник Иванов Владимир Фёдорович (В.Ф.), тоже, как и П.В., Лауреат Государственной премии, человек не без талантов, хотя и менее колоритный, но по сути вполне достойно занимавший высокую генеральскую должность. Был он так же улыбчивым, доброжелательным и нисколько не злопамятным, но возможно, из-за того, что проявлялись все его положительные качества в параллель с усмешками и шутками, воспринимаемыми многими, как обидные для них, о нём говорили, что прежде, чем что-то сделать доброе и полезное для подчинённого, он любит посадить его на вертел и покрутить, как на карусели, наблюдая за реакцией своего подопытного.
После него несколько лет начальником управления был энергичный, быстро растущий как на дрожжах (в 1962 году, когда я прибыл в институт, он был ещё капитаном, но уже защитился, выделялся среди других молодых сотрудников, и в нём чувствовались задатки лидера), обладающий недюжинными способностями учёного-организатора. Здесь у нас в управлении ему заслуженно присвоили звание генерал-майора. Жена его Валентина Михайловна работала недолго, до перевода его энергичного мужа в Москву на повышение, в отделе, куда был переведен тоже и я - на повышение, правда более скромное. Показала она себя хорошим математиком, умело применяющей свои знания для решения прикладных задач. При этом отличалась завидной скромностью и нисколько не походила на генеральскую жену.
По левую руку от П.В. сидит мой непосредственный начальник, руководитель головного отдела в управлении Крымов Владимир Васильевич, человек во всех смыслах положительный, обстоятельный, любивший до тонкостей вникать во все научные вопросы по тематике отдела. В повседневной жизни был он заядлым охотником, рыбаком и грибником и продолжал выезжать на природу будучи уже в достаточно зрелом возрасте пока позволяло здоровье. Об этом своём увлечении и связанных с ним приключениях он написал и опубликовал интересную книгу “Охотничьи истории”. Подробно я описал его как личность, как начальника во 2-й книге своих Воспоминаний и потому позволю себе ограничиться здесь таким кратким показом его достоинств.
Сидящий рядом с ним Глуздовский Виктор Владимирович (В.В.), начальник смежного отдела, один из первых в институте защитивший докторскую диссертацию, внёсший заметный вклад в прикладную теорию технической кибернетики. Долгое время после выхода в запас читал лекции по этой дисциплине, работая заведующим одноимённой кафедрой в университете. Отличительными чертами его до самых последних дней были вежливость и расположение к собеседнику независимо от его статуса и служебного положения.
По правую руку от В.Ф. сидит начальник другого научного отдела Барышев Владимир Кириллович, первый в управлении защитивший кандидатскую диссертацию по весьма актуальной теме, назначенный вскоре на генеральскую должность в другое управление, где и получил генеральское звание. Но и после этого он оставался до самой преждевременной кончины простецким рубахой-парнем, любящим в разговоре ввернуть острое словцо, нисколько не кичащимся своим новым высоким положением перед своими бывшими сослуживцами.
Занял его должность начальника отдела Стрелков Василий Павлович, один из старейших сотрудников управления, отличный специалист в своей области научной деятельности, спокойный, уравновешенный человек, любитель природы, грибник и охотник, сохранивший эту страсть до преклонного 90-летнего возраста.
И последний из начальников того времени – Дроздов Николай Дмитриевич (сидит во втором ряду справа от Стрелкова), ставший после утверждения в должности начальника управления В.Ф. его заместителем. Отличался он от других, как и Глуздовский В.В., изысканно-интеллигентными манерами и оригинальной шутливой формой общения с подчинёнными. Так, когда ему как руководителю НИР приносили на подпись или для предварительного ознакомления какой-либо исполненный документ, он принимал его по описи под расписку, а прочитав документ, обычно любил говорить: “Я введение не читал, но знаю, что там всё написано не правильно, потому что никто из вас не умеет выделить главное, а недостатки представить как достоинства”. И после этого в присутствии автора исполненной работы начинал править введение, да так, что слова его оказывались неопровержимыми, а введение становилось намного лучше.