Общежитие. Двое лежат в темноте.
- Мы с тобой лежим, а кругом суета... Почему мы молчим?
- Не знаю. Будто видеоклип смотрю — картинки бессвязные в голове.
- Хм... Как странно! Я тоже вижу картинки.
- Почему нам так трудно говорить друг с другом? Все время ищем темы. А нам надо делиться: мыслями, наблюдениями, событиями. Глядишь, и дело пойдет. Ну... расскажи, как прошел твой день, что так поздно пришла?
- Гуляла. Потом зашла к знакомой. Почему-то не хотелось домой идти, будто кандалы на ногах. Наверно, у меня есть сердце, раз оно болит.
- Но почему оно у тебя всегда болит?!
- Я чувствую какое-то неблагополучие.
- Но ведь и я его чувствую! - воскликнул Влад капризно.
- Еще чего! – возмутилась Алла и насупилась. Помолчали.
- Знаешь, когда мы с тобой расстались, ты часто снился мне, и я могла найти тебя везде, я видела сквозь стены, но ты ускользал, растворялся в воздухе. Однажды мы все же поцеловались, а языки у нас были такие соленые, как маринованные. Ха-ха-ха!
И спросила серьезно:
- Почему ты не целуешь в губы?
- Я не люблю. Да и... не умею.
- Хм! А мне так нравится целоваться. Виталик меня знаешь как целовал? Губы потом вспухали.
- Вернешься к нему?
- Не знаю. Это не обязательно.
Влад сел на кровати. Она вдруг почувствовала болезненный порыв и прилипла к его спине. Рукой нашла его ладонь:
- Какая удобная лапа.
- Завтра в институт.
- Ну иди! Нам надо жить в разных комнатах. Потому что ты храпишь, как трактор.
- А ты! Ты! Ты некрасивая, косноязычная и готовить не умеешь! – в сердцах выпалил Влад.
- А по-моему, я очень даже ничего. У меня всегда были воздыхатели. Один все звонит, ничего не просит и не требует, говорит-говорит, и где-то между словами булькает «люблю»... «целую». Кстати, как он может меня любить, если он мне слова не дает вставить?
- Потому и любит, что молчишь!
- Мы с тобой похожи на старых супругов.
- Мало занимаемся любовью?
- Ну, знаешь... Мы начинали в обед, а заканчивали утром, помнишь? И почему-то никуда не ходим. Пошли на фестиваль!
- Зачем? Там нет моих фильмов.
Влад вскочил, зажег свет и стал ходить по комнате.
- А хочешь, я тебе пичужку свою покажу? Ап! – неожиданно сдернул и снова напялил трусы. Рассмеялся шутке. Снова повторил трюк.
Алла прыснула и рассердилась:
- Ну хватит! Когда ты дурачишься, я чувствую себя училкой.
Но Влад разошёлся, как павиан:
- Почему я такой странный? Не правда ли, я странный? Откуда это, Алла. Я ведь в обычной школе учился и дрался, как все мальчишки. И ты знаешь, я женюсь не скоро. Я не скоро женюсь! – он плюхнулся на подоконник и высунулся из открытого окна.
- Смотри! – он стал прогибаться назад, в окно. – Я сейчас упаду.
Алла, побледнев, подняла на него пустые глаза:
- Падай!
Влад выпрямился. Лицо перекошено, как от удара плети.
- Я тебя всегда боялся. Я для тебя идея-фикс. Да, я многим тебе обязан. А смогу ли я любить, как ты того заслуживаешь?
Алла подошла к нему с извиняющимся лицом:
- Поцелуй меня.
- Нет.
- Поцелуй-поцелуй!
- Нет.
- Ну поцелуй же!
- ....
- Ах! А говорил, что не умеешь... Я чуть не умерла!