Глава 16
Всякий, кто увидел бы пирамиду фагистара, мог описать её внешний вид так: она чёрного цвета, правильной пирамидальной формы, сравнительно небольших размеров, может разместиться на ладони взрослого человека. В любом случае её чёрный цвет бросался бы в глаза сразу. Но, если присмотреться к ней внимательнее, то станет ясно, что она такая же чёрная, как и белая. Кроме того, её цвет был намного сложнее, чем просто белый или чёрный – он содержал ещё с десяток разных оттенков. Эта загадочная игра цвета – одно из свойств мильгинара, сплава четырёх металлов, из которого был изготовлен корпус пирамиды. Внутри корпуса, несмотря на миниатюрность пирамиды, умещались блоки и даже целые системы. По сути своей пирамида являлась своеобразным пультом управления. И управлять с её помощью можно было чем угодно. Например, магнитными полями, ракетами, космическими аппаратами. Во включенном состоянии пирамида могла стать оружием: у её вершины формировался узконаправленный радиоактивный луч, которым владелец пирамиды мог пользоваться примерно как лучом голеотрона, уничтожая всё живое на своём пути.
Сейчас, когда пирамида стояла на столе в кабинете фараона, она вообще напоминала детскую игрушку. Смертоносный луч выглядел как едва заметный розовый столбик света.
Доступность пирамиды ошеломила Сомила. Он готовился к борьбе, к битве за неё. Он ожидал, что фараон не отдаст её добровольно, и нужно будет приложить неимоверные усилия, чтобы заставить его выдать хотя бы место её хранения. А на деле получилось так просто. Вот она, эта пирамида, о которой так много было разговоров; вот оно, грозное оружие, с помощью которого можно вершить судьбы планет, и которое уже принесло столько бед людям. Пирамида фагистара близка, до такой степени близка, что достаточно сделать шаг, оттолкнуть фараона в сторону и протянуть руку, чтобы обладать ею.
Сомил так и сделал. Фараон даже не посмел сопротивляться. И вот Сомил берёт пирамиду в руки, совершенно не задумываясь о страшной силе симпатичного лучика.
- Признаться, я ждал не тебя, - пугливо прижимаясь к стене, пробормотал фараон.
- Что? – переспросил Сомил.
Он плохо слушал, заманчивый вид пирамиды интересовал его куда больше, чем жалкий Асирис.
- Говорят, Горлис что-то замыслил нехорошее, бунт. Почему-то все против меня! Все хотят меня погубить. А ведь я…
Асирис не стал продолжать, он замер в ожидании. Неудачно повернув пирамиду, Сомил направил смертельный луч на себя. Асирис видел, как точка света промелькнула над бровями его собеседника, и понял, что продолжать разговор бессмысленно, ибо Сомил уже никогда не сможет ничего услышать – он мёртв. После такой дозы облучения невозможно остаться в живых. Остолбеневшее тело Сомила качнулось и рухнуло. Фараон при этом вздохнул с облегчением, так как выроненная пирамида при падении не зацепила кошмарным лучом самого фараона. Теперь она вновь аккуратно стояла на своей нижней грани лучом вверх, словно и не трогал её никто, только стояла она не на столе, а под ним.
Два найора находились в этот момент в коридоре перед выбитой дверью. Они видели странную смерть своего предводителя. Это их не пугало, но всё же они растерялись, не знали, как им поступать. Они понятия не имели о том, кто такой Асирис и какую роль он играет на базе; они не представляли себе возможностей пирамиды.
Найорам было приказано сопровождать Сомила, помогать ему и выполнять его распоряжения. Если бы ему кто-то угрожал, то найоры такого человека просто забросали бы смиками. Но Сомил погиб так, что найоры ничем не могли объяснить его смерть. Им было ясно только то, что ему никто не угрожал. Единственный человек, который был перед Сомилом в момент его смерти, фараон Асирис, с точки зрения найоров, не только ему ничем не грозил, но и сам был чем-то напуган.
Как это ни удивительно, найоры ждали распоряжений от фараона. Они справедливо посчитали, что раз уж с их бывшим полубогом случилось несчастье, то теперь следует подчиняться другому. Поэтому они спокойно смотрели на то, как фараон поднял пирамиду, не подозревая, что этот человек способен направить на них своё изуверское оружие.
Эти двое, а затем и ещё четверо бойцов приняли смерть от луча пирамиды. Убедившись, что нападающих больше не осталось, фараон выключил пирамиду и спрятал её в футляр. Он хотел как можно скорее покинуть свой кабинет, чтобы избежать шумихи от поднятой тревоги. Асирис боялся появления сторонников Горлиса. В этом случае фараон не смог бы спасти себя даже с помощью пирамиды. Он хорошо знал, что бунтующая гвардия крушит на своём пути всё без разбора.
Когда гвардейцы пьяны и злы, у них проявляется одно дурацкое свойство: любят они ломать утончённую технику. Ломают приборы, телевизоры, телефоны. Могут сломать и пирамиду. И даже если при этом погибнет человек двадцать, они не остановятся, а только разозлятся ещё больше и доведут дело до конца. Да-да, столь мощное оружие может пострадать от того, что этим придуркам вдруг взбредёт в голову окунуть столь совершенное чудо техники в кружку с пивом.
Асирис прошёл в бункер охраны и застал там лишь трупы дикарей и охранников. Он отключил сигнализацию, противное нытьё прекратилось, наступившая тишина успокаивала нервы. Выйдя из бункера, Асирис остановился. Он выбирал наиболее безопасное направление. Мысленно он подсчитал количество своих вероятных сторонников на каждом ярусе базы. Зная, что против него выступают в основном силовые подразделения, он рассчитывал на поддержку офицеров вспомогательных структур: на управленцев, конторских работников. Очень надеялся на кладовщиков. Без кладовщиков силовики продержатся не так долго.
Поразмыслив, Асирис решил отправиться на девятый ярус. Он сделал несколько шагов по направлению к лифту и наткнулся на груду обезглавленных тел охранников.
- Сволочи! – выругался фараон, и только хорошо знающий его человек смог бы догадаться, что ругательство это относится и к убитым офицерам охраны, равно и к тем, кто их убивал.
Вдруг Асирис почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел высокого дикаря с разноцветным пером в волосах. Чуть поодаль от него, в одном из проходных межкоридорных отсеков, каких на базе великое множество, правильным строем стояли найоры. И вот их строй колыхнулся, они расступились, и Асирис увидел Альману. Она хладнокровно целилась в него из голеотрона.
- Ты арестован, фараон, - сказала она, - нас много, мы контролируем всю базу, сопротивляться бесполезно.
- Смешно звучит, детка, - усмехнулся фараон. – Даже я никогда не мог сказать, что контролирую всю базу. Её невозможно контролировать. Это очень своенравная база, малышка. Никогда не знаешь, что произойдёт в следующую секунду. Тут на меня напали ваши ребята, но никого не осталось в живых, и я так и не успел понять, что им было нужно от меня. Лучше бы напали на Горлиса, он ведь сейчас тут, можно сказать, хозяин.
- Алар, отними то, что он держит в руке! – приказала Альмана по-найорски.
Футляр с пирамидой фараон держал крепко, и Алару стоило потрудиться, чтобы его отнять. Фараон сопротивлялся, пытался даже кусаться, но Сын дождя оказался хитрее, сильнее, изворотливее фараона; Алар овладел пирамидой и передал её Альмане.
- Просто зверь какой-то, - жалобно простонал фараон, потирая запястье правой руки, - смотри, деточка, как бы тебе самой не одичать с такими дружками. Кстати, можешь не открывать, сразу говорю, что там пирамида фагистара. Ты меня, кажется, арестовала, так веди куда-нибудь скорее, а то здесь вот-вот Горлис появится.
Альмана всё-таки открыла футляр. Пирамида выглядела безобидной детской игрушкой. Альмана ожидала, что она будет крупнее. Неужели такая маленькая вещица содержит в себе огромную силу?
- Она что, настоящая? – усомнилась Альмана.
- А ты хочешь проверить?
- Да, но как? – Альмана прикоснулась к пирамиде с явным желанием её достать.
- Не советую, - предостерёг Асирис. – Ты, конечно, можешь делать что угодно, но тут один уже допроверялся. Малейшая неосторожность и….
- Сомил, - догадалась она, - что с ним, где он?
- Луч пирамиды его достал.
- Он погиб?
- А как ты думаешь?
- Где его тело?
- Не стоит на него смотреть, малышка. Не думаю, чтобы вид обгоревшего тела с запахом палёного человеческого мяса доставили тебе удовольствие. Кроме того, мы не должны терять время. Скоро нагрянет Горлис и натравит на нас своих головорезов.
- Я не боюсь Горлиса. Он не враг мне.
- Понятно, вы с ним в сговоре. Все против меня. А ты не подумала, что мои сторонники могут оказаться здесь раньше Горлиса?
- Тогда тебе нечего бояться. Они отберут у меня пирамиду. Показывай тело Сомила, пока прошу по-хорошему.
- Его тело в моём кабинете, но я туда не пойду.
- Пойдёшь! – приказала Альмана.
Она хотела не столько посмотреть на останки своего друга, сколько достойно похоронить его по армейским традициям. Она знала, что в кабинете фараона хранятся флаги всех родов войск, знамя базы и штандарт фагистара.
- Он был офицером спецподразделений Контроля, - сказала она, и фараон понял её намерение.
- Только не сожги всю базу, - ворчал он, извлекая из шкафа тёмно-зелёное знамя службы Контроля.
Асирис соврал: тело Сомила не было обгоревшим. Альмане вообще показалось, что её друг лишь притворился убитым, он затаился и вот-вот сейчас поднимется на ноги, чтобы продолжить атаку на кабинет фараона. И только страшная красная полоса над бровями говорила о том, что Сомил убит лучевым оружием, убит точным выстрелом в голову. Альмана укрыла его тело знаменем и произнесла прощальные слова.
- В системе Контроля было очень мало порядочных людей. Если они там появлялись, то вскоре вынужденно покидали службу. Уходили по-разному: кого увольняли, кто увольнялся сам, кого-то судили, а кого-то просто убивали, если он мешал начальству творить тёмные дела. Тебя убили, Сомил. Не знаю точно, как это произошло. Я не верю фараону. Мне кажется, он просто выстрелил в тебя, когда ты ворвался в кабинет. Он убил тебя, как убивал многих, кто стоял на его пути. Он сказал, что ты держал пирамиду в руках. Ты знаешь, вот в это мне хотелось бы верить. Ты нашёл её! Ты сделал всё, что мог сделать. Большего не совершил бы ни один герой. Теперь я сделаю всё, чтобы доставить пирамиду на Тибет. Злосчастная пирамида! Лучше бы её совсем не было. Но пирамида у нас. Слышишь, Сомил? Ты можешь теперь успокоиться. Сейчас твоё тело возьмёт огонь, и по каналам тонких энергий, по неизведанным пока путям, вся твоя сущность, закодированная в клетках твоего организма, попадёт в другой мир, на более высокий уровень, чем уровень нашего глупого и несправедливого мира. Там тебе будет лучше. Прощай!
Альмана прочла молитву «Свет одинокой звезды» и лучом голеотрона подожгла знамя. Вскоре запылал скафандр Сомила, а ещё через несколько секунд всё тело погибшего превратилось в один погребальный факел.
Найоры смотрели на этот обряд с почтением. В традициях найоров тоже считалось, что тело умершего должно быть предано огню, поэтому ничего удивительного в таком обряде для них не было, разве только то, что тело покрывалось красочным знаменем. Им это понравилось.
- Уходим, - сказала Альмана Алару, но тот испросил у неё разрешения на похороны убитых найоров.
- Будет много огня, - ответила она, оглядывая тела девятерых найоров, которые уже были заботливо уложены в коридоре, - а для того чтобы получить много огня, нужно иметь много, - она не знала, как сказать по-найорски слово энергия.
- Пойми правильно, Алар, - сказала она уже по-фаэтонски, - тело Сомила быстро зажглось по той причине, что было накрыто флагом. Знамя легко воспламеняется. Потом я прожгла внешнюю оболочку скафандра, а внутренняя хорошо горит сама посебе. Всё это дало достаточное количество энергии. Вы своих покойников сжигаете на дровах. Здесь нет дров. Мы можем сжигать тела голеотронами, но на это уйдёт время. Много времени. Нам дорого время. Понимаешь?
Спрашивать было бесполезно. Алар ничего не понял. Он ждал конкретного и простого ответа: либо да, либо нет. Если бы Альмана сказала, что хоронить найоров нельзя, он бы на неё не обиделся. Возможно, её поймут и бойцы их отряда. Но потом они вернутся в племя, расскажут о том, как похоронили Сомила, и как Альмана не разрешила хоронить погибших найоров, - и ясно, что там к этому отнесутся не однозначно, скорее, не в пользу Альманы. Да и вообще, вправе ли она отказывать найорам совершать обряд, который сама на их глазах совершила только что, похоронив своего собрата.
Она разрешила.
- Это глупо, глупо, глупо, - с возмущением приговаривал фараон, - так они спалят всю базу. Мы должны выбраться на поверхность, а потом уже пускай жгут, взрывают. Ты ведь не самоубийца, Альмана? Ты ведь способна здраво мыслить!
- Помолчи. Когда мёртвые уходят навеки, живым следует помолчать.
Глава 17
Захватить власть на базе Египет Горлису не удалось. Как ему казалось, у него было преимущество перед фараоном, и был хорошо продуманный план действий. Да и начиналось всё просто замечательно, даже лучше, чем он ожидал. Его поддержали практически все подразделения базы.
Нельзя сказать, что люди были так уж сильно недовольны фараоном. Нет. Его уважали, ему верили, очень многие готовы были погибнуть за него. Но его боялись. Кто больше, кто меньше, но всё-таки боялись. И сам фараон, и его политика, особенно последние приказы – всё это внушало страх. Труднообъяснимый животный страх на уровне инстинктов. А от постоянного чувства страха устают. Поэтому открытое недовольство фараоном не было бунтом, а являлось проявлением той самой усталости. Люди с Египта хотели изменить свою жизнь. Им надоели бесконечные войны, потери, страх за свою жизнь, полная неопределённость в будущем.
Идея Горлиса о смене руководства пришлась по душе всем, до кого он успел эту мысль довести.
Убрать фараона – ведь это так просто! И появляется надежда на то, что станет легче, лучше, спокойнее. Пусть кто-то другой возглавит базу. Всё равно кто. Пусть Горлис. Фараон всем порядком надоел. Убрать – вот это мысль!
Таким было начало. Слишком хорошим для Горлиса. Ему оставалось только арестовать фараона. При такой мощной поддержке арест фараона казался чистой формальностью, делом нескольких минут. И Горлис шёл во главе отряда из двух сотен гвардейцев, переходя с яруса на ярус, принимая на свою сторону новых людей. Он шёл к фараону с решительным намерением твёрдо поставить последнюю точку в судьбе этого зловещего властителя.
Не вышло. Наступающих встретил поток едкого дыма со стороны кабинета Асириса. Пришлось вызывать команду пожарных. Поднялась бестолковая суматоха. Когда огонь погасили, долго ничего не могли понять, путаясь в обломках обгоревшей мебели и аппаратуры. Многочисленные останки человеческих тел сбивали с толку. Тут Горлис начал замечать, что его сподвижники уже не представляют собой единого сплочённого отряда, каковым они были ещё только час назад.
За считанные минуты переменилось многое: недавние единомышленники стали спорить, выдвигать различные версии и догадки о судьбе Асириса. Мнения разделились. Где фараон? Одни считали, что он сгорел; другие были за то, что он скрылся, бежал; а третьи каким-то чудом угадали истину, полагая, что фараона похитили дикари. Такое разнообразие мнений привело к расколу отряда на несколько группировок, и у каждой из них появился свой лидер.
- Фараона нужно спасать! – выкрикнул Аил Гранз, успевший создать и возглавить свою группу сторонников фараона.
Удивительно, его выкрик подхватили десятки голосов, и в один миг почти весь отряд из противников Асириса превратился в его сторонников.
- Фараон – это порядок! – продолжал орать Аил.
Горлис чувствовал, что постепенно теряет своё влияние. Ему тоже следовало что-нибудь сказать, выкрикнуть фразу, короткую и ёмкую, простую и понятную, чтобы все увидели – Горлис на месте, он силён, он руководит. Но Горлис молчал. Он никак не мог найти нужных слов, а Гранз тем временем обретал если не власть, то, по меньшей мере, авторитет и влияние.
Гранз предложил преследовать дикарей. Разрозненная толпа вновь стала единым отрядом, появилась общая цель. Горлис и сам был за то, чтобы найти фараона. Пусть его похитили дикари, нужно их догнать, освободить фараона, а затем уже казнить по приговору суда – так считал Горлис, но высказать это вслух не мог, боялся, что его не правильно поймут.
- Горлис ни на что не годен, - продолжал своё выступление Гранз, - поднять бунт может всякий дурак; а спросите у него, что он намерен делать дальше. Сможет ли он командовать базой, сможет ли избавиться от дикарей? Или добить тибетцев он сможет?
- Ты прав, Гранз, поддержал кто-то из толпы – вернём фараона! Мы не знаем, что ждать от этого Горлиса.
- Не будем терять время, - постановил Гранз, - предлагаю разделиться на группы, чтобы искать дикарей по трём направлениям.
На Горлиса уже никто не обращал внимания. Все ушли, и он остался в одиночестве, размышляя о превратностях судьбы. Он думал о том, что всё могло сложиться иначе, прояви он решительность и смелость. Внезапное исчезновение фараона спутало все планы, и Горлис не смог действовать быстро и уверенно в изменившихся обстоятельствах. Зато у Гранза это получилось. Два-три громких слова, одна бойкая фраза – и он во главе отряда.
Горлис побрёл по коридору прочь от злополучного кабинета фараона, изредка бросая рассеянные взгляды на следы недавнего пожара. Когда он прошёл обгоревший участок, ему показалось, что кто-то окликнул его. Он остановился и прислушался.
- Господин Горлис, - послышалось сзади, его действительно кто-то позвал.
Это был молодой человек в форме диспетчера.
- Вы меня не узнаёте? Меня зовут Валл Дарс, я из диспетчерской службы космодрома.
- Не припоминаю.
- Два месяца назад вы мне вручали приз, помните? Я победил в соревновании по точности…
- Да-да, конечно, узнал, - Горлис сказал так из вежливости, он плохо помнил этого человека.
- Как хорошо, что я вас встретил! – воскликнул Дарс и заговорил быстро и сбивчиво: - Здесь произошли страшные события. Тут всё горело. А самое ужасное, что наш фараон арестован. Мне пришлось прятаться, я только что вышел из аварийной камеры.
- Ничего не понимаю, - перебил Горлис, - нельзя ли как-то по порядку и помедленнее. Вы видели то, что тут происходило?
- Да, я всё видел. Мой командир, Эрик, отправил меня с докладом к фараону. Обычно он ходит сам, но иногда бывает…
- Хорошо, я понял, дальше.
- Я прошёл первую линию охраны, представился, показал пропуск, и они меня пропустили. И только я дошёл до угла, как услыхал странные звуки со стороны того поста, который я только что прошёл. И я увидел, что из пяти офицеров на посту остались двое, а у троих – головы отрублены. И снова послышались эти звуки, не то шипение, не то свист.
- И что же?
- Я не поверил своим глазам. У двоих, оставшихся офицеров охраны головы отвалились. Потом я увидел дикарей. Они подняли с пола железки, протёрли их от крови, пристегнули к поясам. Всё это они делали так основательно, неторопливо и спокойно, словно ничего особенного не случилось. Трупы офицеров они сложили в кучу. Я решил, что будет лучше, если я спрячусь.
- В аварийной камере?
- Да, она как раз оказалась рядом. Я сорвал пломбу, вошёл в камеру и закрылся изнутри.
- А как ты понял, что фараона арестовали?
- Сначала было много шума в коридоре и на второй линии охраны. Там серьёзно дрались. Когда всё стихло, я собирался выходить. Приоткрыл дверь аварийки и увидел нашего фараона. Он стоял довольно далеко, но я заметил, что он сильно нервничал. Рядом с ним стоял дикарь. Он отнял у фараона какой-то предмет и передал той женщине, которая, помните, сошла с ума и бежала на аппарате А17….
- Альмана Кронс?!
- Да.
- Ты уверен?
- Вообще-то я видел её только раз, когда прилетел А17, оттуда вытаскивали труп старика; а эта Альмана заходила к нам на второй ярус. Не помню точно зачем, но заходила. Я её запомнил. Нет, я бы её ни с кем не спутал, это она.
- Может, и её дикари захватили?
- Ну что вы! Она там лихо командовала, дикари ей подчинялись, даже фараон её боялся. Она с ним говорила очень грубо. Она его арестовала. Потом заставила его вернуться в кабинет. Он не хотел, она его заставила. И весь отряд направился туда, мне пришлось снова спрятаться. Потом начался пожар. Дикари ушли, прихватив с собой фараона, я это видел. Ужасная картина: на фоне огненной стены два здоровенных дикаря держат за руки побледневшего от нервного напряжения фараона, а рядом идёт эта странная женщина, Альмана; её лицо не выражает никаких эмоций, поток горячего воздуха растрепал её волосы, в руке она держит голеотрон, и весь вид её напоминает не то колдунью, не то самку, потерявшую своего детёныша.
- И ты отсиделся в аварийке.
- Я переждал пожар. Ведь аварийки для этого и созданы, на случай пожара.
- А почему не катапультировался с аварийкой?
- Честно сказать, я не доверяю катапультам.
- Боишься?
- Знаете, говорят, что при испытаниях такие камеры часто разбивались, вот я и не рискнул. Гораздо надёжнее просто переждать пожар в камере.
- Разумно. И что ты теперь намерен делать?
Подобного вопроса Дарс не ожидал, поэтому не сразу нашёлся с ответом.
- А что… вы… посоветуете? – произнёс он с тягучей расстановкой.
Горлис посмотрел на парня снисходительно и, по-доброму усмехнувшись, сказал:
- Я бы тебе посоветовал так – поднимайся на свой второй ярус, садись за пульт, продолжай выполнять свои обязанности и делай вид, что ничего не знаешь о фараоне. И запомни, что ничего особенного здесь не произошло, кроме пожара.
- Я вас понял, мне не следует слишком много болтать по соображениям секретности.
- Верно.
- Ну, а вы?
- А что я?! – удивился Горлис.
Дарс полагал, что его беседа с Горлисом приобрела достаточно доверительный характер, поэтому несколько осмелел и перешёл на панибратскую интонацию, ожидая, что Горлис отнесётся к этому с пониманием. Когда Дарсу доводилось так же доверительно беседовать со своим командиром, тот, находясь в благодушном расположении, всегда обсуждал свои семейные проблемы и делился планами на будущее. Дарсу почему-то показалось, что и сейчас он вправе спросить:
- Вы-то что намерены теперь делать?
Горлис оценил такой вопрос ка нахальство, но не обиделся. Совсем недавно он столкнулся с проявлением куда большей наглости и то вынужден был помалкивать. Сейчас же он попытался отшутиться.
- А что ты мне посоветуешь?
Валл Дарс воспринял всё всерьёз.
- Вы ведь помощник фараона, ваш начальник в плену, теперь вы обязаны сделать всё возможное, чтобы его вызволить, - так рассудил Дарс.
Если бы он выбрал какие-нибудь другие слова, или, по крайней мере, не говорил бы «вы обязаны», то Горлис отнёсся бы к его замечанию благосклонно. А так юноша вскоре пожалел о сказанном. Горлис вскипел от злости.
- Ты смеешь меня учить, мальчишка?! Что ты знаешь о фараоне? Да, конечно, для вас, молодых глупых болванов, он авторитет. Он для вас бог, повелитель. Скажет слово – и вы за него идёте в огонь, прикажет – и вы на верную гибель. Так что ты о нём знаешь? Сказку, которую он сам сочинил для таких недоумков, как ты. Он герой, страдалец, мученик. Он не пьёт, не ест, не спит, а всё думает о счастье для человечества. Ты это о нём знаешь. Так вот, мальчик, послушай меня и запомни. Наш любимый фараон вовсе не герой, а вполне заурядный человек со своими слабостями. Он любит выпить, любит хорошо и много поесть, и он спокойно спал даже в тот день, когда отправил на тот свет целую планету. Мы должны благодарить дикарей, которые похитили этого монстра, а ты предлагаешь его спасать. Кто у тебя остался на Фаэтоне?
- Отец, мать, сестра…
- Твой фараон убил их всех одним ударом, одной формулой. Одним расчётом, который можно разместить на страничке небольшого блокнота. Ты диспетчер, поэтому должен хорошо помнить те запуски мощных ракет.
- Понятно, мощный удар по салфанским базам.
- А куда на самом деле попали эти ракеты, тебе понятно?
- Н-нет, - неуверенно протянул Дарс.
- Этими ракетами наш дорогой фараон разнёс в клочья Фаэтон.
- Я не верю.
- Ладно, верь не верь, а всё равно уже ничего не исправить. Скажи лучше, с каким докладом ты шёл к фараону?
- Я обнаружил аппарат А17.
- Интересно. Где же ты его нашёл?
- Я нарушил инструкцию…. Понимаете, надоело наблюдать за чистым небом. Работы у нас мало. От нас никто сейчас не улетает, никто не прилетает. Со стороны Тибета полное затишье. Скучно так работать. Вот я со скуки и начал играть в такую, знаете, игру – диспетчеры в неё часто играют – у нас она называется «подглядывать под юбку», то есть вести наблюдение на высотах ниже дозволенного уровня, почти у самой поверхности. Вообще за это строго наказывают, потому что в игре диспетчер отвлекается от работы. На Фаэтоне это действительно опасно. Но там и у поверхности происходило много чего интересного. Мы там подглядывали за девчонками на пляже, подслушивали их разговоры. Я раз, было, увлёкся так, что чуть не прозевал заходящий на посадку борт. А здесь безразлично, играешь ты или нет – кругом пусто. Когда я зацепил А17, на него шло сообщение с Тибета. Запрашивали ответ от экипажа, но в аппарате на тот момент никого не было. Они повторили запрос ещё раз двадцать и затихли. Я засёк координаты и доложил своему командиру. Он не поверил, подумал, что я ошибся. По этой причине он не пошёл на доклад к фараону сам, а послал меня.
Горлис не перебивал и слушал внимательно. В его глазах Дарс видел живой интерес и чувствовал, что теперь-то уж помощник фараона не будет обзываться, не будет срываться на грубость, а, скорее, дружелюбно похлопает по плечу и добродушно похвалит. Дарс любил нравиться начальству. Но от Горлиса он так и не дождался знаков особого расположения. Некрасиво улыбнувшись, Горлис довольно сухо сказал:
- Идём со мной, - и резко двинулся с места.
Некоторое время они шли молча. Затем Горлису показалось, что он всё-таки должен кое-то разъяснить молодому диспетчеру и потому добавил:
- Идём к тебе, на второй.
Заметив, что юноша всё ещё не совсем его понимает, Горлис пояснил:
- Покажешь мне, где ты нашёл А17.
Глава 18
Найоры дрались самоотверженно. Передовой отряд Гранза настиг их на втором Северном посту. Битва была скоротечной, но жестокой. Значительные потери понесли обе стороны. Гранз вызвал подкрепление. Силы найоров таяли.
Им было трудно воевать в условиях отступления. Охотники, они привыкли атаковать, используя фактор внезапности нападения. Здесь же случилось, что внезапно напали на них. Как могли, они оборонялись. Но у людей Гранза имелись пушки, и они косили найоров десятками.
Альмана, фараон и Алар находились уже на поверхности. Более того, они приблизились к южной окраине лесного массива. Где-то в этих джунглях, на сравнительно небольшом расстоянии от второго Северного поста, Альмана надеялась найти свой аппарат. Она торопилась, поэтому первой выбралась наверх и пока ещё ничего не знала о том, что внизу, в бункере поста уже началась кошмарная бойня.
Фараон шёл следом за Альманой и ворчал, постоянно жалуясь на боли в суставах и на усталость. Нет, он не старался замедлить продвижение вперёд, наоборот, он тоже стремился как можно скорее покинуть базу, но ему на самом деле мешала боль в суставах, и он злился на себя за то, что быстро уставал. Алар был вынужден подгонять его, а иногда и помогать в преодолении препятствий. Так он помог ему выбраться наружу из неудобного люка, подставив своё плечо и слегка подтолкнув фараона.
- Благодарю, - деликатно отозвался тот, но Алар его всё равно не понял и назвал по-найорски
«поросячья тушка», что фараон перевёл как «рад услужить».
- Ах, молодой человек, - жалобно промямлил он, - только сейчас начинаю понимать, что такое старость. Неужели она так близка? Не хочу стареть, не хочу!
- Перестаньте, фараон, мы теряем время, - поторопила Альмана Асириса, и он засеменил за ней мелкими шажками, честно пытаясь её догнать.
Джунгли встретили их приятной прохладой, шорохом листвы и величественным спокойствием. Создавалось впечатление, что все живые обитатели куда-то попрятались. Альмана помнила, что раньше этот лес шумел иначе: слышались голоса птиц, крики зверей. Сейчас всё подозрительно молчало.
- Я должен вернуться, - произнёс Алар, - все остались там, никто не вышел за нами. Значит, на них напали.
- Никто не вышел?! – и она посмотрела в сторону, где среди ровного поля едва виднелись верхушки люков поста.
Расстояние до них казалось огромным, и она поняла – если найоры не появились на поверхности до сих пор, то, вероятно, уже не появятся никогда.
- Не ходи туда, Алар, мы будем ждать здесь. Если там появятся белые люди, мы будем стрелять.
- Я бы тоже мог стрелять в наших преследователей, - предложил фараон, - дай мне оружие, Альмана, и вы не пожалеете, всё-таки одним стрелком больше.
- Не надейтесь, я не доверю оружие человеку, имеющему привычку стрелять по своим.
- В каком это смысле?
- Фараон, радуйтесь, что мы вас не связали, и не надо нахальничать, требуя оружие.
На поверхности появились фигуры гвардейцев, и Альмана, вскинув голеотрон, сделала выстрел.
- Вот они, Алар, там, - указала она, и он тоже выстрелил, с трудом приноровившись к незнакомому оружию.
- Молодой человек стреляет плохо, - прокомментировал фараон.
- Научится.
Оценив обстановку, гвардейцы поняли, что находятся в невыгодной позиции, поэтому предпочли скрыться в люках поста.
- Смотрите, фараон, - торжествовала Альмана, - оказывается, даже неудачный выстрел Алара способен загнать ваших солдат в укрытие.
- Я могу этому только радоваться, девочка, - вымученная улыбка отразилась на лице фараона, - у нас появляется возможность уйти. Я хочу уйти живым. Представляю, что там придумал Горлис относительно моей особы. Публичная казнь – не меньше. Эти ребята, что за нами гонятся – не мои солдаты. Они готовы меня растерзать, разодрать в клочья. Так что у нас теперь с тобой одна судьба, детка. И зря ты мне не доверяешь.
- Пушка! – закричала Альмана, она не переставала наблюдать за постом. – Они её наводят, уходим!
Асириса не пришлось уговаривать. Он сорвался с места и побежал к едва заметной просеке, возможно, к той самой, которую проложил здесь Сомил. Алар быстро его нагнал и схватил за руку. Альмана от них не отставала.
Через две-три секунды джунгли запылали от выстрела гвардейцев из пушки.
- Мощный удар, - оценил фараон, - по всему видно, что Горлис не шутит.
Альмана не обращала внимания ни на реплики фараона ни на горящие деревья. Сердцем почувствовала, что находится на просеке, где рассталась с Сомилом. И хотя просека сильно заросла, кое-где виднелись ветви кустарника, явно подрезанные лучом голеотрона. Аппарат где-то рядом, и Альмана понимала это не столько разумом, сколько особым чувством, пусть не так развитым у неё, как у профессиональных экирнамиков, но всё-таки позволяющим иногда успешно определять местонахождение таких интеллектуальных систем, как А17.
- Он здесь! – радостно воскликнула она, когда ей удалось, наконец, запеленговать свой аппарат.
Фараон вопросительно посмотрел на неё.
- Алар, и вы, фараон, тоже, смотрите во все глаза, он здесь. Его надо только увидеть. Не пройти бы мимо в спешке. Он сейчас так замаскирован, что его можно и в двух шагах не заметить. Он у нас умный.
Она говорила об аппарате так, словно он был чем-то одушевлённым. Она говорила о нём с нежностью и гордостью. Ну да, он не сильно отличался от разумных существ. Альмане казалось, что аппарат имеет своеобразный характер. И даже тот факт, что она в своё время не смогла его обнаружить, можно было рассматривать как проявление логики аппарата. Значит, он не захотел, чтобы она его обнаружила в тот момент, значит, на это были причины. Возможно, А17 решил затаиться на время даже от своих. Видимо, этим он обеспечивал режим повышенной секретности.
По эмоциональному подъёму, с каким говорила Альмана, фараон догадался, о чём идёт речь. Алар, в сою очередь, всегда понимал Альману по-своему – не столько по словам и жестам, сколько по своим догадкам; и чаще случалось так, что догадки его были верны.
- Ты хочешь найти то, что когда-то потеряла? – уточнил он.
- Аппарат, мой аппарат!
- На что он похож?
Она долго не могла подобрать сравнение и уже собиралась сказать, что её аппарат похож на голову тигра, как вдруг придумалось лучше:
- Он похож на джунгли, - сказала она. – Он умеет менять свой цвет. Он стал таким, каким был лес вокруг него.
- Найти нужно то, что похоже на джунгли. В джунглях нужно найти ещё одни джунгли, - улыбнулся Алар.
- Альманочка, неужели это правда, твой А17 здесь? – ласково проворковал фараон.
- Да, ищите его, он здесь. Правда, он мне не отвечает. Просто чувствует опасность от близости врага.
Все трое двинулись вперёд по просеке. Алар подрезал ветки и сплетения лиан своим смиком. Альмана помогала ему лучом голеотрона. Если раньше она относилась к земной растительности бережно, то теперь не щадила её, резала даже стволы крупных деревьев, расширяя просеку, подчинив свои действия одной мысли – скорее найти А17.
Некоторые места казались ей знакомыми.
- Где-то здесь, где-то здесь, - шептала она.
Она узнала место, где прощалась с Сомилом.
- Уже близко, - сказала она Алару, - смотри внимательнее.
С безумным остервенением она принялась резать все деревья подряд, прокладывая перед собой даже не просеку, а настоящую магистраль к аппарату. В конце концов, она устала от нервного напряжения и принялась беспорядочно палить из голеотрона во все стороны. Фараон тоже устал и выглядел подавленным и равнодушным ко всему.
- Они нас догоняют, они идут по пятам, - подогревал он и без того нервозную обстановку.
- Не успеваем, - Альмана легла на траву от усталости и дала волю слезам.
- Неужели всё, шансов нет? – растерянно спросил фараон.
- Ещё слово, и я тебя убью! – закричала Альмана в гневе, направляя ствол прямо в голову фараона.
Лишь только Алар сохранил присутствие духа. Землянин, охотник, находясь в своей родной стихии, не терял способности к разумной оценке ситуации. Не обращая внимания на эмоции Альманы, он осмотрелся вокруг, прислушался, прошёл несколько шагов вперёд, подрезал несколько веток и потом ещё долго всматривался в зелёную стену растительности.
- Я полагаю, что нужен твоему начальнику живым, - говорил тем временем Асирис, прилагая все усилия к тому, чтобы разжалобить Альману. – Унс не простит тебе, одумайся. Помни, ты ведь профессионал. Ты сама не простишь себе слабости. Успокойся!
В этот момент Альмана вспомнила о пирамиде и потребовала от Асириса:
- Готовь пирамиду к бою, сволочь! Это последняя наша надежда.
- Вот видишь, девочка, всё в порядке, давно пора. Перед лицом смерти даже у таких девчонок, как ты просыпается разум. Правильно, отдай мне пирамидку, и я сумею произвести хороший выстрел по нашим врагам.
Альмана колебалась, но уже склонилась к мысли, что придётся доверить Асирису пирамиду. Когда отряд силовиков численностью под сотню человек преследует двоих уставших и ослабленных бойцов, к тому же, обременённых пленником, то надеяться остаётся только на сверхмощное чудесное оружие. Но против кого применит его фараон? Альмана уже протягивала Асирису футляр с пирамидой, когда подошёл Алар.
- Там есть такой лес, который спрятался в настоящем лесу.
Она подняла на него полные слёз глаза и чуть слышно спросила:
- Что ты сказал?
- Там лес, который застыл на месте, листья не шевелятся от ветра, как вот здесь, а застыли, словно бог Высокой горы выдолбил их из камня.
- Кажется, наш красавец что-то обнаружил, - догадался фараон.
- Где? Где тот странный лес?!
Алар указал направление, и Альмана выстрелила в ту сторону. Сверкнул яркий луч, прошил тело джунглей, оставив слегка дымящийся след, и, затухая, мгновенно исчез в глубине зарослей. Она сделала ещё два выстрела подряд, но того результата, на который рассчитывала, не получила. Тогда Алар подошёл к ней со спины, нежно взял за ту руку, которой она сжимала голеотрон, собираясь сделать очередной выстрел, повёл её чуть влево и сам нажал на пусковую кнопку. Эффект от этого выстрела был уже иным: среди буйной растительности Альмана различила вспышку, характерную для так называемого «отскока». Луч, коснувшись обшивки аппарата, дал вспышку и маленькой искоркой отскочил в сторону.
- Это он! – обрадовалась Альмана. – Скорее туда!
Оказалось, аппарат был заблокирован и находился в режиме максимальной секретности. По какой причине он перешёл в такой режим, Альмана не знала. Возможно, это был просто сбой в работе программы. Разблокировать аппарат не составило особого труда. Аппарат приветствовал свою хозяйку изменением цвета обшивки. Она гладила его руками, касаясь кристалликов поверхности, изменяя программу, тем самым заставляя его становиться то чёрным, то синим по цвету неба, то вновь зелёным под цвет зарослей – она играла с ним от радости.
Наблюдая за этим приступом безудержного счастья, фараон высказался так:
- У тебя теперь большие возможности, Альмана.
Глава 19
В просторной диспетчерской второго яруса прохладно и тихо. На мониторах отражается всё, что происходит за пределами базы. Особо интересных событий, по мнению командира группы Эрика Лоу, нет.
Двадцать восьмой монитор – за ним дежурит миловидная девушка Эниора Имин – отображает ту обстановку, которая сложилась в районе бывшего Фаэтона. Эниора отслеживает движение крупных осколков. Два из них летят в сторону Земли и представляют собой угрозу. Если подобный осколок упадёт на базу, то вместо неё останется одна только гигантская воронка – и никакого намёка на то, что здесь располагалась одна из крупнейших военных баз фаэтонской цивилизации.
Следили за Марсом. Оттуда изредка приходили просьбы о помощи и заявления о готовности сдаться в плен. С каждым днём в этих сообщениях оставалось всё меньше официальных выражений и прибавлялось больше отчаяния, безнадёжности, тоски. Погибающим на марсианских базах салфанцам не отвечали – не было смысла.
База Тибет ощетинилась антеннами и телескопами, работала на приём информации; вела наблюдение за происходящим и ни во что не вмешивалась, ни на что не влияла. Она чем-то напоминала осторожного ёжика, который свернулся в клубок, выпустив иголки, отпугивая врагов.
На втором Северном посту шёл бой, стреляла пушка. За пятым монитором, где это отображалось, никого не было. На этом месте дежурил Валл Дарс. Он до сих пор не вернулся от фараона, куда отправлял его Эрик с докладом.
Ничего особенного, - подумал Эрик, взглянув на пятый монитор, - опять пугают дикарей. Однако долго же Дарс не возвращается. Парень, наверное, попал под горячую руку фараона, ведь у того сейчас наверняка плохое настроение. А может, Дарс уже и арестован. В последнее время такие порядки, что в тюремный блок бросают всех подряд без особых причин.
- Микис, подмени Дарса на пятом, - распорядился Лоу, обратившись к толстому диспетчеру средних лет, на красном круглом лице которого, даже самый внимательный наблюдатель не смог бы обнаружить ни единой привлекательной черты. Он нашёл где-то прошлогоднюю газету и теперь, если уж не в десятый раз, её перечитывал. Услыхав распоряжение командира, он привёл в движение неправильной формы загогулину рта и проворчал:
- Опять я. Мальчишка где-то ходит, а я должен за него…
- Ладно тебе, Микис, перестань, - прервал его Лоу, - иди сюда, тут интересно.
Отложив газету, Микис тяжело поднялся и проковылял к пятому монитору.
- Что тут может быть интересного? – продолжил он выражать недовольство. – Никто не прилетает, никто не улетает, всё замерло. Вместо Фаэтона крутится куча камней, а на Марсе ноют глупые салфанцы – сдохнуть можно от тоски.
Лоу мысленно согласился с каждым словом. Он знал, что почти все диспетчеры его группы думают так же, как и Микис. Тоскливо, когда нет полётов и пусков ракет. Лоу любил активное небо, когда на каждом мониторе отражалось по пять-семь объектов, и за ними не просто наблюдали, а работали с ними, управляли. Пассивное наблюдение – работа для новичков. Опытный диспетчер любит процесс управления, когда по его воле пилоты меняют высоту, меняют курс, уходят на дополнительные круги над базой, совершают посадки на соседних космодромах.
- Командир, когда же это кончится? Мы дождёмся когда-нибудь настоящего дела?
- Не знаю, Микис, не знаю. Ты думаешь, мне такая работа доставляет удовольствие? Да лучше уж десяток предаварийных ситуаций, чем такая скука. Но фараон не даёт никаких распоряжений. Последний приказ, сам знаешь, был три дня назад.
- Кстати, о фараоне. Хотите новый анекдот? – обратился Микис к сотрудникам и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Слушайте. Вызывает наш фараон Горлиса и спрашивает: А не устроить ли нам на Земле Большие игры на манер фаэтонских? Хорошая идея, - отвечает Горлис, - но кто на них будет драться? Как это кто?! – удивляется фараон – в джунглях полно дикарей, будут вместо винторогов, а в тюремном блоке…
- Ты поосторожнее с такими анекдотами, - перебил его Лоу.
- В тюремном блоке скопилось много ариаторов, - закончил Микис.
- Если я на это смотрю сквозь пальцы, то в других подразделениях за это сажают, - предупредил командир. – Например, в службе Контроля особенно зверствуют. Попробуй, пошути там – сразу и станешь первым ариатором.
- Контроль - это солдафоны, их надо в кулаке держать. А мы-то, совсем другое дело. Мы интеллектуалы. Если нас за такие мелочи наказывать, то некому будет таращить глаза на эти мониторы.
- При такой нагрузке, как сейчас, фараон может оставить одного диспетчера на всю базу, а остальных отправить на более полезную работу.
- На какую же?
- Ну, например, воевать с дикарями, а то наши силовики сами не справляются.
- Вы это серьёзно? – Микис оторвался от монитора и с неподдельным испугом на лице обернулся к Лоу.
Но командир не успел ответить. Как раз в этот момент вернулся Дарс, и следом за ним в диспетчерскую вошёл Горлис. Появление помощника фараона не обещало ничего хорошего.
- Вот не хватало ещё, - прошептал сам себе Лоу.
- Рад видеть, Эрик, - поприветствовал Горлис.
- Взаимно, - вяло отозвался тот.
- Я слышал, вы тут эффективно поработали, А17 нашли.
- Стараемся.
- Что же ты сам не пошёл на доклад? По такому случаю мог бы…
- Дела-заботы не пускают.
- И много нынче дел?
Горлис находился в приподнятом настроении, был разговорчив и весел, улыбался, в глазах – блеск. Лоу его таким ещё никогда не видел.
- Суди сам, - Лоу подошёл к двадцать восьмому монитору. – Эниора, покажи-ка, что там творится.
Горлис взглянул на экран и, не особенно разобравшись в мелькавших там картинках и линиях, спросил:
- Что это?
- Камни, - пояснил Эрик Лоу, - к нам летят осколки Фаэтона. Два крупных, два поменьше и с десяток маленьких. Но, если такой вот маленький шмякнется где-нибудь рядом с нами…
- Короче, это опасно?
- Ударит неслабо.
- Значит, будем отстреливаться.
- Будем, если фараон прикажет.
- Теперь я фараон.
Лоу усмехнулся. Похожую фразу он слышал в одном из анекдотов Микиса, про таракана, который забрался на кресло фараона и сказал так: Жаль, что все спят и не знают – фараон-то теперь я!
- Вот я всегда удивлялся диспетчерам, - продолжал Горлис, - они знают о том, что происходит далеко в небе, и мало кто из них способен поинтересоваться тем, что творится буквально за дверью диспетчерской. Вот молодой человек поинтересовался, - он кивнул в сторону Дарса, - и теперь знает, что нашего фараона похитили дикари. Схватили, выволокли из кабинета и утащили за собой в неизвестном направлении.
- Это невозможно! – раздался возглас.
- Спросите у своего коллеги, - Горлис снова кивнул на Дарса.
- Это правда, - признался тот.
Диспетчеры принялись обсуждать эту новость.
- Если так, то мы ждём распоряжений, - Эрик Лоу произнёс это как можно громче, чтобы утихомирить стихийный разброд своих подчинённых. И это помогло – наступила тишина, взгляды устремились на Горлиса, все ждали его ответа.
- Чтобы не возникало кривотолков, я должен сразу сказать, что намерен продолжать политику фараона. Надеюсь, его скоро найдут и освободят. Гвардия сейчас этим занимается.
- Ходил тут один слух, что ты поднял гвардейцев против фараона, было такое? – поинтересовался Лоу.
- Не совсем так. Часть гвардейцев, действительно, взбунтовалась, но возглавил эту группу не я, а Гранз.
- Трудно поверить. Ведь это всё равно как если бунт возглавлю я или, допустим, Микис. Как мог второстепенный чиновник технической службы добиться влияния в гвардии?
- Как видишь, такое случается. В нашей истории таких примеров много. Пообещал гвардейцам райскую жизнь, много денег и привилегий - вот они за ним и сорвались. Итак, перейдём к делу. В первую очередь надо уничтожить А17 и группировку Гранза. Будем готовить пуски ракет. И…и… какова вообще обстановка?
- Луна молчит, Тибет затих, на втором Северном идёт бой.
- Там уже не стреляют, - вставил реплику Микис.
- А что там было? – спросил Горлис.
- Мы толком не успели разобраться. Напоминало бой с дикарями. Дарс, - крикнул Микис юноше, - ты работать собираешься, сколько можно за тебя дежурить?
- Конечно-конечно, - заторопился Дарс занять своё место у монитора.
- Давайте, молодой человек, приступайте, - поддержал Горлис, - это ваш объект, работайте. Вам приходилось делать пуски Ю300?
- На учебных стрельбах, - ответил Дарс.
- Вот и представь, что ты на учёбе. Смелее. Эрик, прикажи, чтобы подготовили две Ю300, - и Горлис вновь обратился к Дарсу:
- У тебя две попытки. Этого хватит?
- Думаю, да.
- Покажи, где А17.
- Вот он.
- Отлично, он совсем рядом! Наводи.
Эрик Лоу заказал две ракеты. Их должны были доставить с третьего яруса. Заметив, что Дарс не может справиться с волнением и допускает ошибки при вводе параметров объекта в программу наведения, Лоу предложил:
- Может, пусть лучше Микис наведёт?
- Нет-нет, командир, я справлюсь, - ответил Дарс и ещё больше занервничал, снова ошибся, потом исправил ошибку, но опять ошибся уже на следующем параметре. Вполне возможно, что в другой раз, при других обстоятельствах он работал бы спокойнее и точнее, но сейчас ему мешало присутствие Горлиса, сбивали с толку реплики командира, взгляды сослуживцев – как ему казалось, насмешливые – тоже мешали.
- Я помогу, - Лоу понял состояние молодого диспетчера, оставил командный тон и стал помогать практически, диктуя правильные параметры. Наконец, программа наведения была подготовлена.
- Теперь остаётся только дать команду на пуск, но ракеты ещё не установлены, - сказал командир и связался с механиками третьего яруса: Что-то долго вы сегодня возитесь!
- У нас в наличии одна Ю300, вторую заказали на десятом – ждём, - последовал ответ.
- Поставьте пока первую, только побыстрее.
На мониторе Дарса аппарат А17 был обозначен яркой оранжевой точкой, заключённой в тёмно-синий квадрат, по краям которого белыми цифрами светились параметры: координаты, дальность, угловые величины. Перед пуском ракеты Дарс проверял точность наведения и заметил, что параметры цели стали быстро изменяться. Это означало одно: объект двигался.
- Он взлетает? – тихо спросил Дарс у самого себя, он не верил своим глазам.
- Взлетает, - подтвердил Лоу, он был удивлён не меньше Дарса.
- Они уходят! – воскликнул Горлис.
- Что теперь делать? – Дарс ждал помощи от командира.
- Ю300 его уже не достанет, - хладнокровно объяснил ситуацию Лоу, - поэтому стрелять бесполезно.
- Ты должен сбить его, Эрик! – возмутился Горлис. – Это нужно для нашей безопасности. Если не успеем его сбить мы, он накроет нас. Неужели это непонятно? А ракету наводите на группировку Гранза.
- У нас нет координат Гранза.
- Он сейчас там, там.
Горлис судорожно тыкал пальцем в монитор и раз пять повторил, что, по его мнению, группировка Гранза находится сейчас на месте старта А17. Дарс дал команду на пуск ракеты.
- Бомбим джунгли, потом будем бомбить пустыню. Тратим по ракете на каждого дикаря. И если будем так разбрасываться ракетами, то чем потом воевать, копьями и ножами? – выразил недовольство Лоу.
Горлису не хотелось ссориться с Эриком Лоу. Ещё не известно, к чему привела бы такая ссора. Горлис заметил, что вся диспетчерская пришла в движение. Некоторые стали открыто возмущаться, и Горлис испугался, что ситуация может выйти из-под контроля.
Ракета стартовала.
- Это значит, что мы стреляем по своим? – спросила Эниора, и её голос прозвучал так жалобно, что у большинства диспетчеров возникли сомнения в правильности решений Горлиса. Посыпались вопросы и упрёки. Говорили, что давно не проводились стрельбы, что нет настоящей работы, вспоминали о мелких бытовых неурядицах.
- Мы стреляем по изменникам, - оправдывался Горлис. – Я вас понимаю, проблем много, и я займусь их решением.
Кто-то выразил недовольство политикой фараона. По иронии судьбы Горлис вынужден был защищать своего начальника от нападок, поэтому отвечал уклончиво и тактично.
- Знаете ли, мне тоже… как бы это сказать… не совсем всё нравится. Я обещаю, что мы учтём ваши замечания и многое изменим. Вы теперь хозяева базы, вы свободные люди, вы будете решать… Но сначала, прошу вас, сделайте свою работу. Давайте уберём А17 с нашего пути. Ведь это прямая угроза. Идёт война. И нас не оставят в покое, если мы не будем уметь оборонятся.
Горлис говорил для всех, но обращался только к самому главному слушателю – Эрику Лоу. Сейчас всё зависело от приказа этого человека. И хотя он тоже выражал недовольство, и в какой-то момент готов был поднять против Горлиса настоящий бунт, но в вопросе об уничтожении А17 Лоу был полностью согласен с помощником фараона. Да, это обязанность диспетчерской службы – уничтожение аппарата, и они сделают это. Сбить А17 – этим можно гордиться. Даже нужно поблагодарить судьбу за то, что предоставила такое ответственное задание именно группе диспетчеров под командованием Лоу.
- Отставить разговоры! – раздался приказ Эрика. – Четыре АСМ – к бою. Всем по местам!
В наступившей тишине он добавил.
- От четырёх ракет им не уйти.
Дарс был счастлив. Ему доверили первый пуск. Затем его подменил Микис, он запустил остальные ракеты в след улетающему А17. Эрик Лоу перевёл управление на свой монитор и лично следил за тем, как оранжевая точка аппарата металась на экране среди четырёх звёздочек ракет.
А17 отстреливался, пытался уйти от преследования, меняя высоту и скорость полёта – не помогало. Ракеты уверенно шли за ним, повторяя его манёвры. Аппарат резко изменил курс, ракеты сделали то же самое. Тогда А17 отключил двигатели и стал просто падать.
- Молодцы, - похвалил Эрик Лоу, - умеют уходить от ракет! Но это их и погубит.
Программы, внесённые в боеголовки ракет, учитывали такое движение цели, поэтому ракеты быстро переориентировались, направившись вниз, преследуя А17. Это происходило над морем, у самой поверхности которого, почти у самых волн, А17 снова включил двигатели и стал набирать высоту. Две ракеты проскочили мимо цели, взорвались в воде. Две другие успели развернуться и продолжали опекать аппарат, уже находясь в критической близости от него.
Лоу включил резервные двигатели ракет, увеличив их скорость почти вдвое. Это был решающий бросок.
- Всё! – поторопился сказать Лоу.
Спасения не было, и с борта А17, в отчаянии, выстрелили из пушки.
Рядом со схематичным отображением боя на экране монитора периодически появлялась модель естественного вида происходящего. Это изображение было настолько естественным и чётким, что Лоу имел возможность наблюдать красочное извержение вулкана, над которым в этот момент пролетал А17. Он видел вспышку выстрела, видел ракету, которая вот-вот должна была коснуться обшивки аппарата. Из пушки в неё попали, и она взорвалась. Тут же взорвалась и вторая ракета, А17 исчез в клубах дыма. Затем Лоу увидел А17 уже горящим и падающим. Двигатели аппарата не работали, и он упал прямо в поток вулканической лавы. Раскалённая магма безжалостно поглотила чудо инженерной мысли фаэтонской цивилизации.
В диспетчерской второго яруса раздались аплодисменты. Эрик Лоу принимал поздравления со словами:
- Жаль, что его не разнесло в клочья.
Глава 20
Из памяти аппарата А17.
Наконец-то я его нашла! Мой аппарат, он здесь. Это моё укрытие, моё спасение. Злосчастная пирамида у меня, фараон – у нас в плену. Он опять предлагает мне сделку. Странный и ужасный человек. Для него не существует святых понятий. Он способен всё – даже мысли и чувства – перевести в единицы измерения: то ли в денежные, то ли в ещё какие.
Фараон хитёр, но иногда мне кажется, что он точно так же и глуп. Когда мы уходили с Египта, я его даже немного жалела. Слабый, всеми покинутый – он производил впечатление одинокого больного старика. Его предали, он вызывал чувство сострадания. Когда мы пробирались по джунглям, это впечатление ещё больше усиливалось: он казался усталым и беспомощным.
Как только нам удалось найти аппарат, фараон стал прежним – самоуверенным и высокомерным. Он торговался со мной так, словно планета Земля принадлежала лично ему, и теперь он был готов уступить мне её часть за право использовать А17 в своих целях. Он как бы нанимал меня на службу. Предлагал подняться над планетой и уничтожить все мятежные базы, к ним он теперь относил и Египет.
- Получается, что уничтожить нужно всех, кто же останется? – спросила я в шутку.
- Мы с тобой, - ответил он серьёзно, глядя на меня безумными глазами.
Он сумасшедший. Нет в этом сомнений. Удивляюсь, как такой человек мог служить в системе Контроля. Он делал карьеру, распоряжался оружием, имел власть. Хотя, сказать откровенно, были у нас политики ещё похуже фараона. Они все какие-то амбициозные и коварные, с вывихнутым сознанием.
Фараона называли «злым гением». Я успела к нему присмотреться и поняла, что никакой он не гений – это уж точно; а злым бывает очень редко – я и то злюсь чаще. Он политик. Обыкновенный представитель своей профессии. От других отличается лишь тем, что его понизили в должности, и он обиделся. И ещё он дал себе право стрелять по Фаэтону. Даже не знаю, сколько существует политиков, которые на месте фараона поступили бы так же, если бы у них была такая возможность. Их много таких, как фараон Асирис.
Я часто думала о том, что нет смысла таскать фараона за собой, мне легче его просто застрелить. Он это чувствует. Поэтому всячески пытается повысить свою значимость. Как он мне сказал: Дорогая Альмана, я готов предложить вам сделку. Он в этот момент был смешон и серьёзен одновременно.
Наш мир жесток, и мы живём в такую эпоху, когда жизнь человека потеряла ценность. Убийство стало нормой отношений. Но я так и не научилась убивать в упор безоружных людей. Если бы у Асириса в руках было оружие, я не стала бы задумываться – убила бы его. Но убивать его так, когда весь его вид вызывает чувство жалости, я не могу. Не умею. Не получается. Он теперь думает, что я собираюсь торговаться, что для меня имеют значение его сделки.
Я ему сказала так:
- Фараон, меня не интересует ни одно из ваших предложений. Мне безразлична власть над миром. Не нужна мне и ваша пирамида. Я не собираюсь ей пользоваться, поэтому и знать не хочу, как она работает. Вы сами, то есть ваша личность – трусливая, подлая и мелочная – меня интересует меньше всего. Смотрите, вот мой голеотрон, а вот лоб вашей глупой головы, расстояние между ними ничтожно мало. Стоит мне нажать на пуск – вы лишитесь жизни. Знаете, почему я не нажимаю? Потому что имею привычку жалеть стариков, детей и психов, если последние на меня не нападают. Вас я не убиваю только потому, что пожалела именно как психа. До тех пор, пока вы не нападаете и не имеете оружия – вы живы. Сейчас мы войдём в аппарат, вы займёте место второго пилота, но не советую вам вмешиваться в управление. Вообще старайтесь молчать, так будет лучше для вас. Я доставлю вас на Тибет и сдам новым властям Земли.
Фараон понял, что спорить со мной бесполезно.
Алар был забавен. Аппарату он присвоил какое-то сложное имя.
- Если это твой дом, то он должен как-то называться.
- Аппарат А17, - ответила я, - он умеет летать.
Вот Алар и назвал его по-найорски «Дом, который умеет летать». Выходило длинно сложно и смешно. Я не обижалась. Дело в том, что Алару трудно давалось произношение слова «аппарат», так же невыносимо он коверкал «А17». Всё вместе это давало ужасный эффект, и он чувствовал, что мне такое произношение не по душе, поэтому нашёл выход, дал аппарату своё имя.
Перед стартом Алару пришлось занять моё кресло. Я должна была управлять А17 с командирского места. Я хотела доставить Алара домой, к найорам. Взлетев, я бы смогла найти скалу, где размещался дворец Силины. Там было место для посадки, на площадке перед входом во дворец. Алар вернулся бы к своему народу как настоящий бог – с неба. Представляю, как бы завидовали колдуны и вожди.
Но планы изменились. Я не могла себе представить, что прямо на старте нас атакуют. За нами шли сразу четыре ракеты. Ими управлял или хороший специалист, или программа высокого класса – а возможно, и то и другое вместе. Я вынужденно пошла на примирение с фараоном. Он хорошо знал тактику воздушного боя, знал возможности ракет. Я передала управление ему.
- Значит, недоверия больше нет? – он усмехнулся своей противной улыбкой.
- Аппарат в твоём распоряжении, но ты под контролем, не расслабляйся, - грубо оборвала его я.
- А ты знаешь, что уйти от таких ракет практически невозможно?
- Догадываюсь, но надеюсь на возможности А17.
Ракеты приближались. Мы изменили высоту, снизились. Я решила связаться с Тибетом. Мне ответили не сразу. Какой-то ленивый диспетчер выяснял кто я такая, потом заявил, что моё имя ему ни о чём не говорит. А мне казалось, что на Тибете о нас должны знать все. Выяснилось, что это не так. За прошедшее время персонал Тибета пополнился людьми с более мелких баз. Парень впервые слышал обо мне и о нашем задании. Ни о какой пирамиде фагистара он не подозревал, правда, был в курсе, что какой-то аппарат улетал с базы но не вернулся с задания.
- Этой проблемой занимается Гир Голь, - успокоил меня диспетчер.
- Срочно соедини с ним! – потребовала я.
Тем временем, фараон ловко уходил от ракет, бросая аппарат то вверх, то вниз.
Гир Голь от души мне обрадовался и тут же принялся отчитывать. Делал замечания, выговаривая за то, что долго не выходила на связь, бранил за нарушения инструкций.
- Утихомирься, Гир, - не сдержалась я, - хватит болтать о всякой ерунде. У меня на хвосте четыре ракеты, и я хочу от них уйти. Надеялась на вашу помощь.
- Я сейчас, - сказл Гир, и вскоре я услышала голос Унса.
- Как ты там, девочка? – по-отечески поинтересовался он.
Я вкратце ему всё объяснила, и он пообещал выслать в помощь нам два аппарата А12. Мы должны продержаться двадцать минут. Это было реально.
Мы резко изменили курс, я прервала связь с Тибетом, чтобы не отвлекаться, и всеми силами принялась помогать Асирису. Правда, помощь моя сводилась к тому, что я наводила пушку и отстреливалась от ракет, делая это очень плохо – никак не могла попасть.
Мы летели над морем. Асирис сделал великолепный манёвр и сумел избавиться от двух ракет. Кто бы мог подумать, что я когда-то буду восхищаться фараоном. Он работал уверенно, вёл аппарат без лишних слов. Он выглядел помолодевшим и был похож на опытного и мудрого добряка-навигатора, за плечами у которого миллионы лиг космических трасс. Зачем он стал политиком? Из него мог получиться хороший капитан, он бы занимался полезным делом и не превратился бы в этого зловредного человека, каким является сейчас.
- Они прибавили скорость, - сказал фараон, - будь внимательнее, Альмана!
Вышел на связь командир одного из А12, вылетевших с Тибета.
- Говорят, что скоро будут здесь, - сообщила я фараону, - просят уточнить координаты.
- Боюсь, они не успеют. Нужно стрелять самим. Любопытно, кто же там, на Египте, настолько хочет нашей смерти?
Стрелять предстояло мне. Я испугалась, что снова промахнусь.
- Разворачивай пушку, - подсказал фараон, и я дала команду на разворот.
- Наводи.
Попыталась это сделать, но цель двигалась слишком быстро, и я никак не могла ухватить её лучом прицела.
- Стреляй! – крикнул фараон, и я стала стрелять наугад, закрыв глаза, чтобы не видеть своих позорных промахов.
Да, это не голеотрон. Из него я стреляю лучше.
- Есть! – послышался вскрик фараона.
Наш аппарат встряхнуло, сработала противопожарная система.
- Что случилось? – я открыла глаза.
- Ты попала, молодец! – фараон радовался как ребёнок. – Сразу две ракеты. Теперь угрозы нет.
- А что с нами, пожар?
- Нет, просто тряхнуло взрывной волной, бросило вниз, ну, чуть-чуть опалило.
Мы стремительно снижались, двигатели молчали. Фараон попытался набрать высоту – аппарат на команды не реагировал.
- Ракеты взорвались слишком близко, - сказал Асирис, - движки заглохли.
- Аппарат неуправляем, мы падаем, приготовьтесь, сейчас должна сработать система защиты экипажа, - я зачитывала вслух сообщения с моего монитора, где одна за другой появлялись разноцветные надписи, гласившие об отказах систем и блоков.
Одна из этих строчек предупреждала о том, что система защиты экипажа исправна, что она включена, и члены экипажа должны правильно расположиться на местах. То есть мы должны вытянуть руки на подлокотниках кресел, положив их ладонями вверх, выпрямить спины, запрокинуть головы назад и смотреть при этом на потолок, откуда на нас медленно надвигались блестящие металлические колпаки – целые комнаты с оборудованием, задача которого – усыпить, заморозить, законсервировать нас до тех пор, пока не подоспеет помощь.
По правилам я должна была занять место, где находился Алар – это было специальное женское кресло. Но времени оставалось слишком мало, мы не успели бы поменяться. Алар вообще плохо понимал, что с нами происходило и что случилось. Кое-как я ему объяснила, что мы в большой опасности, поэтому нужны эти железные дома, которые укроют и спасут нас. И я показала, как их нужно встречать – ладони вверх и всё прочее.
Фараон подготовился правильно, а вот Алар…. Я так и не успела заметить, понял ли он меня. Я повернулась к монитору и увидела, что нас несёт чуть ли не в жерло вулкана. Внизу горела красно-оранжевая лава.
Мой колпак закрылся. Два десятка иголок впились в ладони рук, на глаза упала тёмная повязка, на лоб прилипли датчики, ноги и руки обхватили стальные обручи. Я расслабилась. Сильно хотелось спать. Показалось, что я слышу голос инженера Ансола. Он что-то говорил, давал указания, потом успокаивал. Мы падаем на вулкан, - подумала я. А он ответил:
- Не бойся, торможение сработает, температурный баланс в норме, поисковая группа рядом.
Это был он – Ансол. Его стиль речи. Видимо, это запись. Но этого не было на испытаниях аппарата. Или было? Я уже плохо помнила. Или там был другой голос? Хотела обратиться к Ансолу, но не смогла произнести ни слова. Галлюцинации, - подумала я. Но голос послышался вновь:
- А сейчас нужно отдыхать, - убаюкивал он, - и чтобы ты не отвлекалась, я на время отключу твою память, и тогда в ней всё надёжно сохранится.
fan_crim_er 2013 (продолжение приключений Альманы Кронс можно найти в романе с одноимённым названием)