Одобрение

Зинаида Чванькова
У меня была очень строгая мама. Заслужить у неё похвалы или одобрения практически было невозможно. Чтобы я не сделала, всегда она находила изъян и давала критические замечания. С раннего детства она приучала меня к работе. С двенадцати лет я делала всю домашнюю работу по дому: стирала, мыла полы, убирала, ходила в магазин. И что бы я не делала, всегда мама замечала мои огрехи: там плинтус не домыт, там плохо отстиран халат и т.д.
Я выросла, у меня уже была своя семья. Жила отдельно от мамы, но каждую неделю приезжала к ней домой и выполняла всю туже работу. И опять я делала всё не так, как ей хотелось. Такой у неё был характер. Однажды она тяжело заболела очень редким и тяжёлым заболеванием БМС. Такой болезнью страдал и от неё умер известный в своё время  певец и композитор Мигуля. Врачи сказали, что больше года она не протянет. Я с отцом и мужем ухаживали за ней из всех сил. Убегали с работы, нанимали сиделок, массажисток, кормили её деликатесами, которые с трудом доставали. Шли 90-е годы. Спустя пол года врачи сказали, что больше трёх месяцев она не протянет, и чтобы мы готовились, т.к. времена сейчас тяжёлые, голодные. Я старалась. Доставала продукты по разным знакомым. Хранила всё это у соседей своей матери, чтобы она не подозревала о плохом. Купила красивое платье, бельё, очень красивый платок. Долго не могла достать бюстгальтер, но достала.
Когда это случилось, то по моему понятию мы сделали всё хорошо. Было много людей. За стол садились в три захода. Всё проходила очень пристойно, торжественно, с почтением к моей матери. Когда всё прошло, я подумала, что мама, может быть,  была бы и довольна.
На следующий день к нам пришла мамина родственница. Она сказала, что видела сон с моей мамой. Во сне мама ходила вокруг столов, заглядывала в тарелки, одобряла сервировку, улыбалась, и у неё был довольный вид. Правда спросила: почему на ней чужое платье и платок. Родственница сказала, что платье и платок Вам купила дочка, на что мама и сказала, что платье и платок ей очень нравятся, и передай дочке, что я всё одобрила.
И вот после своей смерти, мама меня наконец-то похвалила. Впервые, в свои тридцать лет, я услышала от неё похвалу, и то через другого человека. Характер, он и после всего – характер.