Иллюстрация к новелле - Last Man Standing, 1996
Под арийскими плащами
или легенда 00-
Дневник Смита-95
«01» июля 2013 г.
От вишерского идеализма, печоро-илычских забот ни спрятаться, ни скрыться. Тренируйся на покрышках. И легким тычком в пах можно завалить борзую курящую отрицательную бычину. С имперской одержимостью. Сейчас лето, и в городах недоноски в пятнистых штанишках, сандалиях на босу ногу. Очень удобно под топчущий удар про-металличенным ботинком. Методологическая чистота.
Пить и курить – это грех и ублюдочность. «Алкоголизм и все краски острого алкогольного психоза налицо». Давайте, папуасы и лица определенной наружности – на ложный, воровской континент и контингент. На днях нефтяная проститутка с проплаченной героизацией (заметьте, – ворованными деньгами) заявила в прессу, что в пенитенциарии (отель-капсула), оказывается, тяжело, что хорошо бы застрелиться, если все по-новой. А ты как все это себе представляла, мразь блатогонная? Гонконг не рай. По крайним взглядам – крайними мерами.
По несколько раз отсиживают сроки за изнасилования малышек и ничего, благополучно сидят и выходят. Так что не нужно сказок про неприемлемые статьи в пенитенциарии. На стадион – и пулю в затылок.
Американская диаспора. Угарный феминизм «охотницы» Беаты Кларсфельд. Красная пустыня. Красная баскервиль-идея. Политика проходного двора. Бухта контрабандистов. «Поверхностные порезы демонстративно-шантажного характера». Да это мятеж.
Сплошные фальшь, безразличие и педофилия. – Что в объяснительной писать? – возмущалась вьетконговка. – Я проститутка на трассе. (И что дальше? Пляски на плацу и пенные вечеринки.)
…
Разлет лингвистических ветвей в древнейшей (и вечно молодой) Европе, немецкие овчарки «Асбест-Полуночное», телегония-югенд, самоназвание deutsch, язык Мертвого моря, Гесс-сионист. Что еще? Где теория Европы?
…
Для einsatz-специалиста (военного экзистенциалиста) прошлое – это чушь, гладкий проспект. Да что там – синонимическая цепь, транзитный зал: было и прошло.
К северу через северо-запад или главное приключение в киножизни Смита. Супер-эпопея о Вьетнаме и есть Вьетнам. «Ручей медведя». Амбициозные задачи. Полет валькирий. Эпизоды на французской плантации. Вдова белого колонизатора.
Плоское безлесное плато – идеальное место для самопроверки.
«Зимняя уральская погода подсказывала (-для натовцев) куда более реалистичный план – выморозить группу, выгнав ее – раздетой и разутой – на снег, под угрозой оружия. Тривиально и эффективно». (Вот где настоящая жизнь, на перевале.)
Современный баскервиль-полигон – это Урал, огромный, лесистый, гористый. Море отарков и подранков. Местность подходящая для рейнджеров-экзистенциалистов – малонаселенная, лесистая, болотистая. Местность одинокая.
Растет география проверки. Предмет – гризли.
В злую тайгу, боссы, на современные баскервиль-полигоны. Это будет европейская премьера картины. На военную природу. На законный перехват и особую обработку. В метафизике не был утерян критерий профессионализма. Даже после Ницше. «Прочесывание леса происходит медленно и напряженно». Почему тайга – самое подходящее место для военного егеря? Потому что есть возможность комментировать жизнь, почитать индейской площадке (для гольфа) мораль с высоты положения.
«Лицом к лицу с таким зверем в поле или в лесу – это и правда страшно», – сообщает томский рейнджер.
«Добавим, что данная проблема касается всей Сибири. Увеличение особей наблюдается также в Иркутской области, Бурятии и Красноярске».
А давайте все будем стучать по ведрам.
«Если медведь бросился на вас, постараться залезть на дерево» (- где вы видели современное дерево, на которое можно залезть).
Ходить по свежим медвежьим следам.
Оставить рядом с его следом свой. Если цвет и влажность отпечатков совпадают!..
Минут через тридцать после события, Борман начал орать на весь лес, угрожая медведю всякими карами.
Честный рейнджер – это мощная поисковая машина.
Танцующий лес, закрученные деревья. Как работают в лесной метафизике, в лесу? В лесу работают кровью катастроф. Может, хотели протаранить жизнь.
Держите наготове Томпсон. Не избегайте мест, где высока возможность столкновения с медведем: торосов, распадков, крутых речных и морских террас.
Сами творите свою теорию опасности, не спите на ходу, оружейные европейские боссы.
К злым комментариям и мета-фильмам, львы-европейцы. По всей Европе жажда ответа. Есть только одно территориальное право.
Только на первый взгляд заповедник-маральник под защитой. На самом деле этот забор лишь сигнал для хищника – убивать что ни попадя, из интереса. А межзаповедное пространство? Вы готовы умереть меж заповедников?
The Last Man, The Last Stand, брутальный Смит, целенаправленно идущий в лес не на один день и готовый к этому. Жесткий и серьезный фильм. По Обь-Томскому междуречью, на Енисейский кряж.
Теория опасности, отжатая земля, отбитые скалы, – да это вся наша лесная, контр-партизанская жизнь. Размах не пропал: «низкая температура, хищники и полученные травмы сводят шансы к минимуму». Поднимается новый лес, до отрогов осевого хребта. Лес сложный, и его очень много! На «отработанные» полигоны, рейнджеры, на золотые поселения метафор!
«03» июля 2013 г. «Под космо-удар попало болото Северное, где людей практически не бывает» (?..) – То есть? А военные егери, рейнджеры? «Может быть, мы стоим не на техасской земле?» (Роем окопы и укрываемся накидками.)
Гризли – это явный вызов для агента Бонда: – Мы изучаем, какие у нас рычаги давления. – Изучайте сколько угодно. Белые люди не торгуют своими принципами.
Military не имеет цены!
«Были расширены сцены ограблений». Вытачивая образ. Усиливаем напряжение: в сцене ограбления Кембриджского банка шум и хаос, творящиеся в зале, резко обрываются, и камера видеонаблюдения в тишине показывает, как грабители сбивают на пол служащих.
В Европу закачивают (своим разнузданным, неевропейским поведением) горячий воздух из центральной Азии, а потом удивляются, – отчего менингит. Марксистские последыши. Свалка криминальных отходов. Трусость по отношению к преступникам, насильникам, убийцам детей и всяческое подыгрывание адвокатской шелухе. Hate-interest к своим же нормальным людям.
«Блюстители «закона», федералы, вас пора поставить на место. Вы просто распоясались» (Mr. McKellar). В будущем, идеализированном столетии Страна белой географии получает преимущество, а лже-континент (площадка для гольфа) – исключительно трудности и проблемы. Проблема за красным забором, где процветает кокаиновый экстаз и денежная эйфория. Скотская жизнь обитателей Бостона. А эти общие виды берегов Флориды! The Last Man-96: «никому из них не суждено было вернуться в Чикаго».
«Во Вьетнаме я бы быстро сделал из тебя человека» – рейнджер Блэк в фильме Мираж (1983). В моем представлении легенда 00-, einsatz-, герой философии жизни – жилист, худощав, силен и быстр. Оружие в идеальном состоянии. Я беру образы и начинаю ими играть. Метафора – это концентрация, тяжелый аргумент Томпсон.
Две тысячи лет назад… пришел забойщик из центра Дарвина. Жизнь насыщена блатными. Межвидовой ублюдок Чарльз по-прежнему проводник и пропагандист теории шимпанзе. С себя, возможно, срисовал. Имел контакты? А может, на стадии создания вклинилась сатана. Перепады в ритме и зловещие ноты.
«04» июля 2013 г.
Макс Штирлиц в будущем будет возглавлять арийскую контрразведку на западном побережье – незримо присутствовать в допросных. Штирлиц – антипод не-Европы. Своеволие, аналитический ум, – что еще нужно. И Мюллер с его психологией тоже интересен. Не было бы Штирлица, не было бы ни Мюллера, ни убедительного Кальтенбруннера с железным лицом. (Шелленберг не убедителен, а потому – не в счет.)
У Штирлица – а это перспективный образ – о будущем Европы свое, особое, прифронтовое мнение. Скалы и завалы, заболоченность, аварийные пустоты – и это все для Штирлица. Он открыто живет в условиях будущего идеализма, мужественно и достойно. Исход предрешен. Родина-сад!
Он предельно открыт, восприимчив, у него открытый ум и абсолютное внимание к настоящему. Его лицо – забота и решимость. Многоролевой шпионаж – это сила мирового масштаба. Потаенные, самые глубокие мысли – в форму метафоры, скрытой, дикой Ницшеанки!
Авантюрная, военная, экзистенциальная любовь к Европе-принцессе. Без поводов для тоски. Штирлиц – доказательство «милитаристской», душевной энергии, а значит, и тому, что бытие небезнадежно.
***
Утопия или неотвратимость модели.
«Сталкер», 2014. Блондинка Европа и блондин Смит, опытный и жесткий агент, идейный вдохновитель, придумавший разнообразную экипировку для метафор-«ограблений».
– Вас достанут.
– Да, да. Все меня достанут (Паркер: выражение лица – не меняется, стабильность, стабильность, стабильность).
– Вы опасный, да? – Опасный, принцесса. (Погоня по забитым автомобилями улицам Бостона.) Кто такие агенты восстановления морального порядка? Длинный черный плащ – это свобода и своенравие, герои. А Томпсон неотразимый аргумент. «Потому что, если бы этот самый треугольник, бог… то я уж и не знаю. Извините, это за мной. Прощайте, прелестница».
(Эта дама любезно согласилась идти с нами в зону. Должен быть кто-то, кто увидит очень правильную мораль, кто знает исконную, европейскую территорию. Она мужественная женщина. Ее зовут… Простите, вас, кажется, зовут…)
(Рассмеялась.) – Так вы что, действительно сталкер? – Идите.
Дикая и необузданная, ты полюбила анти-диверсанта Смита с лесным, экзистенц-мышлением. Не в этом ли мораль фильма?
Во время разборок с доминиканской наркотой или есть жара за спиной, или ее нет.
За страну-харизмат с холодными морями! За самую красивую актрису Европы. За северо-европейскую премьеру. За тиранический ход строк. В диалогах – все тот же Смит-Штирлиц-Паркер: несгибаем, традиционно неубиваем, принципиален и сух.
Все могло быть иначе.
Дикая ницшеанка (теория опасности) – кинодива европейского кино.
***
События, герои, место действия являются литературным вымыслом; также прошу не отождествлять героя произведения с автором.