Раз, два, три... и глина

-  Значит, тебе нужна глина?  -  полуутвердительно, полувопросительно
сказал он.   Выглядел он примерно так :  мужчина лет под сорок с лишним
с довольно, как говорится, потрепанной внешностью . Голова его представ-
ляла собой нечто беспорядочное, состоящее большей частью из косматых,
давно нечесаных и немытых,  с седеющими прядями волос, и отдельных
участков жеванного лица. То есть это были  как нос, часть лба и кое что от
щек, Подбородка не было видно, так как  он оброс бородой. Да, и конечно
же глаза. Глаза были единственным ярким проявлением всего облика этого
мужчины. Они были огромными, с нездоровым , неприятным блеском и  ув-
лажненными по краям  век. Казалось, вот-вот он разразится гомерическим
смехом, а из глаз брызнет фонтан слез. Одет он был  по последней бродяж-
нической моде, то есть ни во что, если не принять за вид одежды то вид
одеяния, которая висела на нем, как висит серая, грязная ветошь на швабре.
      Она – молодая особа, миловидная, можно сказать, с бледным личиком
и с прической  а ля  Клеопатры. Ее глазки, щедро подведенные  краской,
бегали  туда-сюда, как черные мышки. На ней были светлые брючки и в
тон брюк вязаная кофточка. На коленях  ее лежала куртка, которую бесперес-
танно мяли ее руки. Руки ее были грубоватые, какие то неженственные и не
вязались с остальным ее обликом. Она увлекалась лепкой, малой скульпту-
рой  и   ее знакомые порекомендовали ей  этого художника, у которого она
и сидела,  надеясь  что он даст ей  глину  для лепки.
       Мужчина и женщина сидели друг против друга за столом. На столе ца-
рил  и нищенствовал беспорядок. Кисти и карандаши, всевозможные  краски
в тюбиках , грязные стаканы вперемежку с  тарелками и чашками,
недоеденные сухари и сморщенные зубчики чеснока и всякая снедь и
главное, масса переполненных  пепельниц. На полу валялись
пустые бутылки  от всяких напитков. Тусклый электрический свет слабо
освещал эту полуподвальную обитель, в которой было мрачновато и сыро.
       - Значит, - повторил он -  тебе нужна глина ?
      - Угу-у – ее голос потонул и в ней же   самой  и он ничего не услышал.
      - А-а-а-р-р? – прорычал он, голос у него был низкий и хрипучий.
Она закашлялась в ответ и затем кивнула, не прекращая теребить куртку.
      - Бросьте заниматься ерундой! – неожиданно вскрикнул он и откинув-
шись на спинку стула, шумно вдохнул и закрыл глаза.
Ей показалось, что он заснул. В наступившей   тишине был слышен
его храп, но немного погодя, его нога стала  постукивать по ножке стола.
А она про себя подумала – Ну почему ерунда? А может быть и ..ерунда. –
и тихо вздохнув, стала разглядывать висевшее на стене панно, потом пере-
кинула взгляд на соседнюю картину, на которой в самом центре был нарисо-
ван огромный глаз. А вокруг этого глаза как бы порхали маленькие гла-
зочки, похожие на маленьких разноцветных бабочек.  Интересно – отметила
она про себя. Так она сидела  не проронив ни слова, и  даже как бы забыв про
существование того человека, к которому пришла за глиной. Вдруг ее взгляд
упал в его сторону. Бедная девица обомлела и даже чуть не вскрикнула. На
нее в упор таращился  его глаз, такой же огромный как на картине. Взгляд
этого глаза был жутким. Второй же глаз был закрыт и спокойно отдыхал.
Мужчина и женщина на мгновение замерли.
     - Ха – ха – ха – ха!  -  захохотал он  и, вскочив со стула, зашагал по мастер-
ской. Она, за минуту до этого вытянувшаяся на стуле от напряжения, как
стрела, обмякла и захлопала крашеными ресницами.
       -  Ха – ха – ха – ха .. – продолжал он смеяться, глядя на нее. Потом,
резко  грохнулся на свой стул и подавшись вперед, выбросил верхнюю часть
своего туловища , с волосатой головой и  вытянутыми руками,   почти на
весь  стол. При этом смел все, что находилось на нем, с грохотом на пол
и угрожающе зашептал, - Скажи мне, девочка, только честно, ты зачем сюда
пришла, а?! Затем  тяжело и часто задышал ей прямо в лицо, брызжа
слюной.
       За гыл – гыли – и – но – о й… - выдавила она из себя  и еще больше
заморгала  ресничками , не в силах ни отвести взгляда  от него, ни с криком
вскочить и убежать.
       Нет! – он сверкнул белками глаз и глубоко вдохнув в себя воздух,
засопел.
      - Нет, ты пришла за мной!
      - К-ка-ак …это?
Он оставил без ответа  ее вопрос, в котором было недоумение, и опять
заходил по комнате. И вдруг, как бы вспомнив о чем-то, подошел к две-
ри, дернул за ручку и  скрылся за ней.
       Девушка вскочила со стула и следом побежала к двери, на ходу
впопыхах надевая куртку. Не успела она взяться за дверную ручку,
как дверь резко распахнулась и они столкнулись лицом к лицу.
      Вы знаете, я ..пожалуй, пойду.. Да … пойду. Мне пора – волнуясь,
проговорила она. Он же стоял перед ней, засунув руки в карманы своих
лохмотий,  когда-то бывшими брюками.
               Х-хым-м, - сказал он, - а глина?
              - Ну - у , если вы мне ее дадите, а если  …нет, то …пойду
                Ну, ну, ну – миролюбиво произнес он и стал стаскивать куртку,
наполовину надетую, а наполовину висевшую за спиной. И слегка подтолк-
нул ее  в глубину комнаты, а куртку повесил на гвоздик, прибитый к двери.
Она нерешительно прошла к своему стулу и села. Ей стало почему-то так
жалко себя, защипало в носу, навернулись слезы и она опустила голову.
Он подошел к ней, взял за подбородок и приподнял голову. Она слабо
улыбнулась ему.
             -Ты когда-нибудь видела смерть? Хочешь, я тебе расскажу, как
я с ней встречался. Трижды.  Боже, этого еще не хватало! -    ахнула
она про себя, а он уже рассказывал -
              В первый раз я ее увидел  лет в пять.  Это было в сорок втором
году. Немцы сожгли нашу  деревню. Спаслись только я и моя бабушка.
Мы бежали в лес. Бабушка все время оглядывалась  в сторону деревни,
откуда шел густой дым и крестилась. И мы опять бежали. В лесу то мы
ее и встретили. Она стояла, прислонившись к березке и смотрела на нас
печальными глазами. Бабушка охнула и присела на траву и больше уже
не встала… Вот  так-то. Страшно? – и не дождавшись ответа, продолжил,-
              Ну а вторая встреча была лет в  восемнадцать. Это была. как го-
ворится, золотая пора моей юности. Я мечтал о красивых женщинах, они мне
снились почти каждую ночь, они душили меня в своих объятиях, они любили
меня и я их любил. По утрам я просыпался счастливым и …несчастным. А
однажды я проснулся в чьих-то объятиях. Мне было очень холодно. Это была
смерть, я ее сразу узнал. Она крепко сжимала своими костлявыми руками
мое тело и безмятежно спала. Я стал задыхаться от ее дыхания и попытался
вырваться. Она открыла глаза и я закричал. Глаз не было, вместо них зияли
черные впадины, в глубине которых мерцал огонь. Тут она и исчезла. После
этого я провалялся в постели около двух месяцев. Думал умру, но как ви-
дишь, до сих пор жив. А? Каково?..
          Третья встреча, я так полагаю, состоится сегодня.- Он бросил на нее
испытывающий взгляд - Ты ведь не видала ее ни разу? Не видала, а вот сей-
час увидишь. Он сделал в ее сторону шаг и заулыбался, отчего показался
ей еще страшнее  и безобразнее. Она привстала и попыталась крикнуть, но
вместо крика прохрипела только  -  А – а  - х –х – р – р… – и снова села.
           Она спляшет тебе танец. Ты ведь никогда не видела,  как виляет бед-
рами смерть?  Вот так, вот так… -  и тут он стал  крутить головой, тряся во-
лосами  и делать круговые движения всем телом, то приподнимая верх свои
руки, то сбрасывая их вниз; и обнажал в страдальческой гримасе свои ред-
кие желтые зубы. Приседая на ноги, он терял равновесие и,  матерно ругаясь,
вскакивал и что-то бубнил себе под нос. Потом снова начинал вилять свои-
ми костяшками, таким образом,  изображая танец смерти.
             Наконец он успокоился и, тяжело дыша, медленно приблизился к ней.
И не успела она и пикнуть, как жадно набросился на нее и впился в ее губы,
обхватив тело руками. Она стала сопротивляться и это еще больше распали-
ло его, и он,  урча от удовольствия, еще крепче сжал ее тело, навалившись
на нее всей тяжестью. Стул, на котором она сидела, накренился назад и  они,
вместе со стулом повалились на пол. Тут она, улучив момент, вскочила, рас-
красневшая, напуганная до смерти и побежала  к спасительной двери. Он рва 
нулся за ней. Вдруг в парадную дверь кто-то громко постучал. Злобно руга-
ясь, он пошел открывать дверь. На пороге стояли двое.
            - Приветствуем тебя, дружище! Встречай гостей – сказали они и
прошли в мастерскую, шумно топая ногами.
           Один из них был маленький старичок, весь белый. У него были
белые редкие волосы и белая бородка, белое добродушное лицо в милых
морщинках, белесые брови и холеные белые ручки. Один в один,  мини -
Дедушка Мороз. На нем был белый тулупчик и белый вязаный шарф, длин-
ные концы которого он по - старушечьи, отбрасывал назад и потирая руки,
улыбался. Другой же гость был  молодым симпатичным мужчиной в кожан-
ном  черном  пальто, в черной шляпе и в джинсах. Он слегка покачивался,
видимо успел где-то принять  определенную дозу кое-чего из спиртного,
и его взгляд был томным и игривым. Он тоже, как и старик, отбрасывал
концы красного шарфа назад, но делал это по театральному, галантно.
             Они все втроем стояли перед ней, все разные и она, не зная что
предпринять , молча уставилась на них, все еще не придя в себя от недавно
разыгравшейся сцены. Первым завелся старик.
            Ой, - сказал он, голос его был мягким, тоненьким – ой, девочка…
Ой, какая прелесть, какая лапочка, ой, можно  я тебя коснусь пальчиком,
можно?.. – и он смешно вытянув указательный палец, легонько дотронулся
до ее руки, Затем он захихикал и довольный, стал потирать свои ладошки, не
спуская при этом с нее смеющихся глаз.
              Молодой человек, в свою очередь, критически осмотрел девушку
с ног до головы, не церемонясь и, видимо, оставшись удовлетворенным,
слегка выгнул дугой красивую  бровь и улыбнувшись, кивнул ей головой.
Они  сняли с себя верхнюю одежду и расспрашивая друг друга  о  делах,
стали рассаживаться вокруг стола. Из сумок  они  достали  бутылки со
спиртным, а хозяин,  чертыхаясь,  стал наводить порядок, подбирая все
опрокинутое  со стола.
           Девушка попыталась незаметно пройти к двери, где висела ее курт-
ка, но  первым снова ввязался старик -
             Ой, девочка, ты куда? -  Она застыла и  обернулась.
             Раз, два, три - посчитала она, глядя на них,  и сказала – и ... глина.
             Что? – не поняли они и вдруг услышали такой громкой силы го-
лос, что даже задрожали  стекла двух маленьких окон этого полуподвала.
Голос  казался потусторонним, принадлежавшем каком -нибудь монстру из фильмов
ужасов, но этот жуткий голос устами девушки  изрек –
             Я смерть, я пришла  за этим кусочком глины, - и она жестом руки
указала на хозяина – а за вами приду, когда  наступит и ваш последний
час. Из глины выйдя, в глину и войдете! – закончила она и,  страшно расхо-
хотавшись, что никак не вязалось с ее милым обликом, взмахнула руками
и  оторвавшись от пола, испарилась в воздухе под потолком. Этой же ночью
скончался  хозяин этой мастерской, спившийся художник. Вскрытие показа-
ло, что он умер от инфаркта, во время приступа белой горячки. Молодой человек тоже
после этого случая, окончательно спился, а белый старичок бродил по улицам и закоулкам
города и пытался прохожим рассказать какую -то страшную историю, но
никто не хотел его слушать. И тогда он стал рассказывать самому себе –
             И тогда она сказала – Я смерть… -  и при этом потирал свои белые
морщинистые ладошки друг об друга и тихо, и долго,долго  смеялся.
            
                К О Н Е Ц