На снимке (с немецкого самолёта-разведчика Фокке-Вульф): Харьков, площадь Дзержинского, 1941 год.
* * *
Бывшие харьковчане (а их в Израиле – десятки тысяч), должно быть, помнят: 23 августа – День освобождения Харькова от немецко-фашистских захватчиков. В этом году (писалось в 2009) – 66-я годовщина события. Но впервые с радостной датой совпадёт другая – скорбная: по решению Европарламента именно 23 августа станет отныне Днём памяти жертв тоталитарных режимов.
Двое приятелей-земляков прислали на мой электронный адрес примерно одинаковые комплекты фотографий, вывешенных на сайте В заголовке – по-английски: «Russia from Fokke Wulf Wf-189», – то есть «Россия с самолёта Fw 189» Это был разведчик и корректировщик: та самая «рама», что с июля-августа 1941-го целыми днями висела над нашим городом, готовя данные для налётов «Юнкерсов» и «Хейнкелей».Снимки, имеющиеся на сайте, сделаны как с воздуха, так и на земле, и на большинстве – вовсе не абстрактная RUSSIA, а вполне конкретный город Харьков, где я прожил (правда, с отлучками: на бегство от нацистов и на военную службу ) с 5-ти до 59-ти лет.
В моей памяти – и первая бомбёжка 4 сентября 1941-го, и пойманная мною листовка с призывом: «Бей жида-политрука, просит рожа кирпича» (богатая рифма, не так ли?), и отъезд наш в неизвестность в «телячьем» вагоне 29 сентября… С того момента в течение двух с половиной лет жил мечтой о возвращении. Ловил каждое слово, каждую весточку о родном городе… Представить его в руках захватчиков было трудно.
С любопытством рассматриваю их лица: вот они, хотя и белокурые, но – бестии!. Вполне симпатичные парни, «экипаж машины боевой!» Она взлетает - один из членов экипажа привычно нацелил «лейку» на объект внизу. «Не смеют крылья чёрные над Родиной летать»? – Смеют! «Под крылом самолёта о чём-то поёт…»… площадь Дзержинского).. (сейчас – площадь Свободы). Как хорошо видно на снимке, памятника Ленину здесь ещё нет – его поставят в начале 60-х. На открытие нагонят массу народу, его будет удерживать воинское и милицейское оцепление, назад никого не выпускающее. Давка возникнет страшная, часть людей вырвется за оцепление, я – в том числе – и едва унесу ноги!..
На снимке хорошо видны шедевры советского железобетонного зодчества: Дом Проектов и Госпром, к тому времени ещё оба целые. Во время войны первый частично превратился в руины. Однако остатками стен воспользовались, и сейчас здесь Национальный университет им. В. Н. Каразина (а был Государственный им. Горького, - нет ничего более зыбкого, чем «увековечение имён»!) А Госпром советские подрывники не смогли уничтожить даже, как я слыхал, радиоуправляемыми минами полковника Ильи Старинова. Того самого, кто из Воронежа нажатием кнопки отправил на тот свет помещавшийся в Харькове на ул Дзержинского весь штаб 58-й германской дивизии во главе с генерал-лейтенантом Георгом фон Брауном (говорят, родным братом конструктора ракет Вернера фон Брауна)… Госпром построен на века! С востока площадь замыкало, фасадом обращённое на Сумскую, здание бывш. ЦК КП(б)У (позже – обком партии) – на его балконе оккупанты повесили свои первые жертвы.
(Висеть бы там и одному из близкой нашей родни: немцы, едва заняв город, прибыли арестовывать и мужа моей родной тётушки, тогдашнего ректора ХГУ А.В.Сазонова. Но тот накануне с группой сотрудников пешком ушёл на Восток, сопровождая подводу с вывезенными ценностями университета и… зарплатой сотрудников, эвакуированных в Кзыл-Орду). В ходе боёв за город и от здания обкома осталась лишь коробка - я ещё мальчишкой, вернувшись в освобождённый Харьков, видел издали, как её взрывали), а на этом месте был выстроен новый обком, который (в августе 1991) опечатала общественность.. Партия потерпела крах, СССР распался, а здание нового обкома с колоннами и лепными знамёнами над фасадом стоит поныне.
Не знаю, как назвали немцы тогдашнюю площадь Тевелева (бывшую Николаевскую), но своё прежнее имя она и потом, уже снова при Советах, утратила. Моисея Тевелева, большевика-фармацевта, подпольщика, убили в 1918 тогдашние (ещё «культурные») немцы-оккупанты. С 1919-го площадь носила это имя. Но через много лет такое же название дали улочке в дальнем посёлке на окраине города, и в 1975-м власть решила, что. Моисею хватит и этой улочки, а центральную площадь нарекли именем Советской Украины. Однако и таковая в 1991 году приказала долго жить. Тогда уже новая, «незалежная» власть окрестила её площадью Конституции. Дворец, который запечатлён на снимке, существовал с 1820 года, в нём около ста лет помещалось Дворянское собрание. Большевики достроили третий этаж и разместили во дворце ВУЦИК – всеукраинский центральный исполнительный комитет.
А с 1934 г., когда Харьков уже перестал быть столицей Украинской ССР, здесь был организован Дворец пионеров и октябрят. В 1940 – 41 гг. мне довелось быть одним из его «кружковцев». Огромный театральный зал и небольшой актовый, зимний сад, в центре которого – бассейн с рыбками, авиамодельные и другие залы технического творчества, комната сказок… Всё это, правда, не мешало советской власти в те же годы осиротить тысячи юных харьковчан, посадив, а то и расстреляв, их родителей… А гитлеровцы, словно соревнуясь с коллегами по тоталитаризму, пошли дальше: открыли в бывшем детском Дворце бордель для офицеров…
Теперь этого здания нет. Простояв несколько лет, его развалины были разобраны по камешку, по кирпичику. А на этом месте, на фоне открывшегося взору здания ломбарда, возвели нелепый монумент в честь 50-летия Советской власти: глыба из красного гранита, вокруг которой – пять маловыразительных фигур. В народе это сооружение получило название: «Пятеро из ломбарда несут холодильник». Года два назад городская администрация приняла решение: перенести «холодильник» в район тракторного завода. – километров за 20 отсюда: пятерых грузчиков для этого явно маловато… Не знаю, выполнен ли этот проект.
Начало Московского проспекта. Отсюда начинался скорбный путь – Via Dolorosa - харьковских евреев. Гитлеровцы предназначали его и мне, и каждому из вас, мои дважды земляки. Наши родственники Слободкины, жившие в собственном домике на Холодной Горе, проследовали по этому тракту в один из набитых людьми под завязку, неотапливаемых, с разбитыми окнами бараков «Станкостроя». Одумавшись, бежали в дальнее село. Дядя Жорж там сапожничал, тётя Люба хозяйничала, дочь Галя ей помогала, сын Виктор был в армии (так и пропал, не вернулся).. Почти что дождались «наших». Вот уже один, в советской форме, появился в селе, сказался разведчиком. Жорж на радостях распил с ним бутылку, рассказал всю подноготную. Назавтра мерзавец дезертир вывел его под угрозой оружия на улицу и расстрелял… за сапоги! Добычу унёс не оглядываясь. Эту историю рассказали при мне обе женщины – им повезло выжить… 13 000 евреев – временных обитателей тех бараков - лежат в Дробицом яру, расстрелянные только за то, что были евреями.
А бабушка мальчика по фамилии Израилев (мы ходили в один детсад, потом в школу) пройти 20 километров на старых, больных ногах не могла. «Добрые люди» ей помогли: из дома выволокли и убили на тротуаре. Внук, уехавший с родителями, вырос хорошим человеком. Женился. Но, чтоб детям не портить жизнь, фамилию взял по жене, как-то на –ов. Позже и он сам, и вся семья всё-таки уехала в Израиль, но не как Израилевы, а, скажем, как Ивановы…
Натравливать местное население на евреев нацистам помогала «наглядная агитация» Еврейские физиономии немецкие художники изображали ничуть не хуже, чем потом их советские коллеги станут рисовать сионистов. Но вот что надо знать: вскоре после освобождения города в харьковских газетах, а потом и в исторических книгах стали писать, что в те бараки немцы переселили, а потом расстреляли в том рву «жителей центральных улиц». Такой лживый «псевдоним» был приклеен к погибшим евреям. Я, как и многие, думал, что это – позднейшая ложь. Но, волей судьбы, ещё в конце 80-х был допущен к архивным документам. И оказалось, что фальшивая эта формула была применена к безвинным жертвам ещё в феврале 1943 – в акте о расстрелах в Дробицком яру, составленном во время первого освобождения Харькова!
Вот как рано стали составлять свои фальшивки предшественники иранского президента Ахмадинеджада! Уже в сентябре того же 1943–го был вновь составлен на том же месте акт о зверствах оккупантов, и теперь в нём ясно было написано, что в Дробицком яру расстреляно всё имевшееся еврейское население Харькова, но идеологи из обкома много лет предпочитали пользоваться сфальсифицированной формулировкой, скрывающей правду. Так им легче было вести свою политику партийно-государственного антисемитизма.
Но как жилось населению территорий «юденфрай» («свободных от евреев»)? Объектив немецкого фотоаппарата оставил нам объективные же свидетельства: взгляните на этого украинского «Гавроша» с ведёрком из консервной банки и в каком-то совершенно немыслимом рубище… А эта унылая очередь? Не сочтите её «советской»: чистильщик драит сапоги явному «фрицу» А «тачечники»: то ли погорельцы, бредущие в поисках новой крыши над головой, то ли невольные мешочники, собравшиеся на менку или возвратившиеся с добычей? И те же нищие на подступах к «Благбазу» - Благовещенскому рынку . Помню, с голоса своих переживших оккупацию друзей, весёлую песенку на мотив «Гоп со смыком»:
На селі культура процвітає,
Да-да:
Гапка на «контессах» шкандибає,
Да-да:
«За пшоно та за конину
Привезіть ви піанину –
Буду грать німецькії романси»
(«Контессы» -высоченные модные каблуки)..
Скажем прямо: на селе тоже жизнь была не сахар…И, конечно, большинство народа по обе стороны фронта, как в городах, так и сёлах, с радостью встретило дни, когда фашисты, наконец, побежали
Что было дальше – старым людям памятно, молодым известно по рассказам стариков да по учебникам, а многое или не известно, или непонятно. Ликование народное в День Победы – и голодуха 1946 года. Денежная реформа, отмена карточек – и мобвыезды горожан в колхозы на спасение урожаев. Яркие сельскохозяйственные и промышленные выставки – и полупустые прилавки магазинов. В середине 40-х – начале 50-х последовала новая волна государственного террора, принесшая страдания целым народам, слизнувшая в лагеря и моих родителей. Вернулись по реабилитации после смерти тирана – и сразу же принялись умирать. А «дело врачей»? А бесконечные «разоблачения» марристов, вейсманистов-менделистов-морганистов, космополитов, стиляг, диссидентов, сионистов, украинских буржуазных националистов и т. д., и т. п.?...
И самим теперь не понять: как же мы вынесли всё это – и не только живы остались, но исхитрялись веселиться, шутить, любить – и, в большинстве своём, не сойти с ума?
Вот какие мысли приходят в голову нам, дорогие харьковчане, полтавчане, киевляне, одесситы, москвичи, сибиряки, дальневосточники - в преддверии 23 августа: Дня памяти жертв тоталитарных режимов, совпавшего с днём освобождения от нацистской оккупации города Харькова. Однажды освобождённого от евреев. Нацистский хрен оказался не слаще коммунистической редьки.
«ОКНА» (литературный еженедельник газеты «Вести», Тель-Авив, 13 августа 2009 г.)
======
*judenfrei (нем.)- свободный от евреев.