Сага о Разделенных.
Книга вторая
ОШИБКА ФРАИМЫ
- Куда ты пойдешь, Кара? – спросил Ваас.
К Фраиме? На поклон к Верховному Совету? Смешно.
- Не знаю.
- Кому ты служишь?
- Никому.
- Разве у тебя нет покровителя?
- Нет. Так вышло, - Кара развела руками.
- Как я понимаю, срок твоей службы Высшим Магам еще не истек.
Она кивнула.
- А сама ты чего хочешь – служить или стать свободной?
- В каком смысле?
- В прямом – заниматься тем, чем хочешь, самой распоряжаться своей жизнью, не зависеть от воли Совета.
- Это невозможно.
- Почему же? Я предлагаю тебе покровительство монастыря. Совет не станет препятствовать. Ты будешь вольна в своих поступках.
Новое ярмо….
- А взамен? – хмурясь, спросила она.
- Ничего. Совсем.
- Так не бывает. Что тебе нужно, Ваас?
- Ничего, - повторил он, - Считай это великодушным поступком с моей стороны. Если ты способна понять, что это такое.
- Я не верю.
- Нахалка. Ты хоть понимаешь, как ты разговариваешь со старшим жрецом культа? Уходи с глаз моих. С этой минуты можешь прикрываться покровительством монастыря. Надеюсь, у тебя хватит ума не использовать это в дурных целях.
- Даже если я попадусь судье Эйду?
- Любой, кто захочет прочитать тебя, узнает о моем предложении и о том, что ты служишь монастырю.
О таком щедром подарке она и мечтать не смела…. Но мысль о подвохе не оставляла.
- Но в чем будет моя служба? Я не понимаю.
- Просто живи. Как хочешь.
- И мне не нужно наведываться сюда хотя бы раз в год? – осторожно спросила она.
- Только, если соскучишься, - усмехнулся Ваас, - Ну, и если снова вляпаешься в неприятности. Подлечим, поднимем на ноги….
- Бескорыстно???
- Кара, ты мне надоела.
- Спасибо. Но почему? За что? Из-за Ройда? – вдруг осенило ее.
- Отчасти.
Ему явно не хотелось говорить об этом. Он просто ушел, оставив Кару в растерянности. Она все еще была способна удивляться людским поступкам.
Пока Ваас не передумал, нужно сматываться.
Вот это поворот! Она свободна? Так неожиданно….
Полгода без приличной работы мало кто выдержит. Ну, а жить при этом праведно, оправдывая доверие Вааса – тем более. Жить в городах было накладно. Денег в заначке не было, одежда поизносилась, лошаденку купить было не на что, приходилось ходить по большаку пешком. Вот она – независимая жизнь! Впору хоть перебраться в лес. Он-то всегда прокормит.
Кара бралась за любую работу – охраняла богатых путешественников, убивала чудовищ, даже ловила для циркачей диких животных.
За контрабанду всегда платили хорошо. Серые Карлики наняли ее сопровождать какой-то скарб, который везли на телегах в Калантар. Уже к вечеру первого дня Кара поняла, что в двух ящиках находятся живые люди. Судя по тому, что несчастных не выпускали даже ночью, это была точно не помощь беглым преступникам. Похищение? Работорговля? Подумав, она решила делать вид, что ни о чем не догадывается. Она чувствовала себя дрянью, но не подохнуть же с голоду!
Стараясь держаться от ящиков с похищенными подальше, Кара выполнила все, что от нее требовалось. Через двенадцать дней пути они перешли границу, разделяющую Рону и Калантар. На границе их встретили посланцы Рьонка, Старшего Жреца Серых Карликов. Каре хорошо заплатили, и она могла уехать и забыть это весьма неприятное дело.
И зачем ей понадобилось задержаться в портовом кабаке, где она услышала о готовящемся в Святилище Векрта ритуале над двумя плененными эльфийками?
Так вот кого везли в ящиках….
Кара очень не хотела вмешиваться, но пьяные разговоры Серых, вдохновенно рассказывающих о предстоящих страданиях эльфиек, вывели бы из себя любого, в ком оставалась хоть капля сострадания.
Может, она слишком много выпила в тот вечер….
В общем, когда она добежала до Святилища, окруженного огромной толпой Серых карликов, облаченных в белые балахоны и с плотоядными улыбками внимающим крикам, доносящимся из-за высоких стен, первая жертва уже была мертва. Точнее, у нее уже не было тела, только голова с горящими, еще живыми глазами.
Вторую эльфийку растянули меж жертвенных столбов, и Старший Жрец Рьонк, серое чудовище с мордой крысы, уже сделал первый надрез на ее теле.
Кара увидела глаза жертвы и… сошла с ума.
Все, что произошло потом, до того момента, как она очнулась в глухом лесу, она помнила какими-то бессвязными обрывками. Это было настоящее сумасшествие. Были обезумевшие от страха лица Серых Жрецов, которым она рубила головы… Она помнила Рьонка, исчезнувшего в густом тумане, успевшего, однако, прикончить вторую эльфийку до того, как Кара добралась до столбов. Кара что-то кричала, разя всех, кто попадался под руку, а потом стаскивала раненых к жертвеннику и добивала, орошая их кровью руны на алтаре. Она металась по Святилищу в поисках тех, кого еще можно было убить, даже выбегала за его стены, но уйти совсем почему-то не могла. Когда в живых не осталось никого, она села напротив головы с еще живыми глазами и смотрела в них, пока они не погасли. А потом она плясала на мертвых телах, воя страшные проклятья и заклинания, призывающие Хариту.
Очнувшись в лесу, она не сразу смогла понять, где находится, и что натворила. Сколько Серых она убила? Что еще она сделала, пока была в трансе? Даже того, что она помнит, достаточно, чтобы понять – она чудовище….
Гады эти карлики, конечно, но она еще хуже. И как она дошла до такого? Ее Тень стала намного сильнее с тех пор, как они встретились в Междумирье. Она стала настолько сильна, что накрыла Кару своей властью, и теперь ей никогда не очиститься, никогда….
Миром правят жадность, зависть и страх. Те, кто думает, что миром правит любовь – глухие слепцы….
Потом были три недели одиночества. Пытаясь примириться с совестью, Кара занималась благотворительностью – самостоятельно очищала лес от чудовищ. С людьми встречаться не хотелось – просто не могла смотреть им в глаза. Работа была неприятная, но привычная, нервы потихоньку успокаивались.
Было странно, что Боги не покарали ее. Было странно, что она не лишилась колдовских возможностей. Было странно, что она все еще способна мыслить и чувствовать.
Лорд Вильвер Беррих и Зойр специально отстали от остальных. Зойр был прекрасным следопытом, а то, что он увидел по пути, требовало срочного обсуждения, при чем наедине.
В этих местах саттархов ждали давно – за последние два месяца пропало уже семеро детей. В основном, девочки в возрасте от трех до десяти лет. Похищения приписывались лесовику. Якобы, люди видели, как он утащил девочку прямо из поля, где работали ее родители. Проблема была в том, что никто никогда не слыхал, чтобы лесовики интересовались человеческими детенышами. Люди были напуганы. Они пробовали даже тихонько нанять ведьмака, но дагары учуяли его присутствие, депортировали его из страны, а старосту поселка попросту повесили. Люди были возмущены, зрел бунт. Беррих со своими истребителями должен был прибыть в селение, разобраться, в чем дело, уничтожить лесовика и, по возможности, выяснить, зачем ему понадобились дети. То, что дети живы, никому и в голову не приходило.
Беррих сомневался, что в похищении детей замешан лесовик. Это лесное существо, обитающее почти во всех чащобах Анната, ведет скрытый образ жизни, питается, подобно медведям, всем, что попадется, но до сих пор никто не слышал о случаях нападения лесовика на людей, тем более, похищениях. Существо разумно, правда, стоит на низшей ступени развития. Пользуется примитивными магическими способностями – может залечивать несложные раны, гипнотизирует мелких зверей и птиц, чтобы легче было ловить, способно наводить на людей несложные мороки – «водит» по лесу, чтобы отвести подальше от своего жилья. Оружие не использует. Разве только палки и камни. Живет под корягами в вырытых ямах. Иногда использует для схрона дупла больших деревьев. В общем, живет себе, не причиняя особого вреда людям, разве что в слишком холодную зиму может украсть собаку или разворошить крышу курятника, чтобы натаскать кур и яиц.
- Лорд Вильвер, я уверен, это был не лесовик. Очень похоже, но не он, - говорил Зойр, беспокойно оглядываясь по сторонам.
- Ты что-то слышишь? – насторожился лорд, почувствовавший какой-то странный запах.
- Стой тут. Не двигайся, - понизив голос, сказал Зойр, оглядывая поляну.
Он прикрыл глаза, прислушиваясь, потом, вглядываясь в пожелтевший куст бузины, вынул меч и, осторожно ступая, сделал несколько шагов.
Тихий свист….
Откуда-то сверху на ратника упало что-то, похожее на сеть с большими ячейками.
- Лорд, беги!!! – заорал следопыт, пытаясь освободиться.
Сеть окутала человека, рывком приподнимая его над землей. С нее сыпались крупные капли жидкости, которые, попадая на влажную листву, начинали дымиться.
Не разобравшись, Беррих попытался освободить бьющегося в паутине ратника. Он рубил крепкие нити, не обращая внимания на капающий с них яд, пока не почувствовал, что тело странно деревенеет. Еще пара секунд, и он перестал чувствовать руки и ноги, мозг работал, но двинуться он не мог. Падая, Беррих увидел, наконец, большого паука, наблюдавшего за ним с кроны дерева.
Убедившись, что жертвы парализованы, паук начал медленно спускаться вниз.
Первым паук напал на следопыта. Зойр отчаянно кричал, пока паук неторопливо, словно смакуя, откусывал большие куски его рук и ног. Жертва билась в агонии, не умирала долго, до самого конца оставаясь в сознании. Беррих видел мучения Зорга, но ни помочь ему, ни уползти уже не мог. Он понимал, что он – следующий.
Неведомо откуда появилась эта странная женщина в сильно изношенной мужской одежде. Выкрикивая ругательства и проклятья, она бросилась на паука, стала рубить его лапы черным рунным мечом, стараясь при этом не задеть паутину. Паук был здоровый, и воительница, хоть и отличалась завидной ловкостью, справиться с ним не могла. Отчаявшись справиться с ним мечом, она, продолжая ругаться, швырнула в паука какую-то склянку и выкрикнула заклинание на древнеэльфийском.
Взрыв!
Разорванные части тела чудовища разлетелись по всей поляне. Женщина подошла к Берриху, обрубила остатки паутины, оттащила воеводу подальше от ядовитых капель, дождем сыплющихся с изорванной паутины, но несколько попали и на нее. Ее движения замедлились, но она упорно тащила спасенного Берриха, пока они не оказались на безопасном расстоянии, и только там она позволила себе упасть рядом с парализованным лордом, чтобы прийти в себя.
- Ты ненормальный? – тяжело дыша, спросила она, - Паутину корха за версту видно! Вы что, специально в нее полезли, идиоты? Разве не знаете более симпатичных способов покончить с собой?
- Я пытался помочь… - с трудом ворочая языком, ответил Беррих.
- Помог. Ты что, не знаешь, что с корхом лучше не связываться?
- Сама-то что полезла? Разве мы звали на помощь?
- Тишину я люблю, понял? Вы с приятелем так орали….
Он промолчал, с трудом повернул голову, напрягая зрение, чтобы разглядеть, что осталось от Зойра. Его труп с объеденными до паха и плеч конечностями все еще болтался в паутине.
- Ему уже не поможешь, - проследив за его взглядом, проворчала девушка, - пока мы очухаемся, тело обуглится и рассыплется в прах. Даже похоронить будет нечего.
Она попыталась сесть, но тут же бессильно рухнула на траву.
- Нам еще повезло, что корх тут один.
- Почему ты так решила? – с опаской оглядываясь по сторонам, спросил Беррих.
- Потому что нас с тобой до сих пор не постигла участь твоего приятеля.
- Он мне не приятель. Он – мой ратник, - зачем-то пояснил Беррих.
- О, я имела честь спасти заносчивого представителя знатного рода? – с ехидством оглядывая потертый наряд лорда, поинтересовалась она, - Род древний и бедный, потомки славных пращуров растранжирили состояние, но происхождение-то куда деть?
- Да кто ты такая, что так со мной разговариваешь? Как ты вообще здесь оказалась? Разве не знаешь, что Боевых Волшебников у нас не жалуют?
- Мозги от яда не пострадали, как я посмотрю. Ладно, не кипятись, лорд, или кто ты там. Учти, мне за тобой ходить придется, как за малым ребенком, сутки, не меньше. Так что будь повежливей, понял?
Беррих немного помолчал, остужая пыл.
- Ты появилась очень кстати, - совершенно спокойно ответил он, - Спасибо, что выручила. Я умею помнить добро и быть благодарным.
- Отлично.
Девушка приподнялась с земли и сумела сесть.
- Отпускает. Ты как? Голова не кружится?
- Нет. В сон немного клонит. И… пить хочется, - признался он.
Она подвинулась к нему и, с трудом отвинтив крышку фляги, помогла напиться.
- Не злись на меня, лорд. Я после общения с этими тварями сама не своя. Расплодилось их в этих лесах…. Нам бы с тобой побыстрее отсюда убраться…. Я – Кара из Бадара, Боевая Волшебница, как ты уже понял. Имя свое назовешь, или дуться будешь?
- Вильвер Беррих. Действительно, лорд. Действительно, из обнищавшего рода, - признал он.
- Ну, лорд Вильвер, попробуем двинуть отсюда кости. Лежи смирно, не дергайся.
Она полезла в карман куртки, достала несколько разноцветных пузырьков и, выбрав один из них, прикрыв глаза, отпила пару маленьких глотков.
Беррих решил не вмешиваться, хоть ее действия были прямым нарушением закона.
Боевая Волшебница открыла глаза, и он удивился, насколько непривлекательным сделало ее принятое зелье – зрачки расширились, каре-зеленые глаза почернели, белков почти не стало видно, лицо сильно побледнело, кожа покрылась частой сеточкой морщин, словно она вмиг постарела лет на тридцать.
- Страшно? – криво усмехнулась она.
- Не страшнее, чем корх, - успокоил он.
- Ладно, валим отсюда. Вы куда ехали?
- На север. Тут примерно в трех часах ходьбы селение есть, Большая Мардра называется. Нас там ждут.
- На север, так на север.
Кара легко поднялась на ноги, подхватила лорда Берриха подмышки и быстро потащила его прочь от этого места. Со стороны это выглядело более, чем странно – Беррих был и выше, и крупнее, но наглотавшейся эликсира девушке его вес сейчас был ни почём. Не мешали даже его длинные ноги, которыми он скреб по земле.
Спустя несколько минут она неожиданно остановилась и, опустив измученного действием яда Берриха на землю, прислушалась. Даже глаза закрыла.
- Что? Что ты слышишь? – насторожился лорд.
- Слушай, Вильвер, вы вдвоем по лесу шлялись, или еще кто был? Тут неподалеку всадники. Переждем или обратимся за помощью?
Он облегченно вздохнул.
- Много их?
- Не меньше десяти. Едут в нашу сторону.
- Можешь как-нибудь привлечь их внимание?
- Легко!
Кара вдохнула побольше воздуха и, что было дури, заорала:
- Помогите! Грабят!
Вильвер опешил. А потом рассмеялся:
- Сумасшедшая!
Она подмигнула черным глазом и стала рыться в карманах в поисках каких-то пузырьков.
Смочив пальцы жидкостью, налитой в один из них, она протерла глаза и лицо. Через пару секунд они обрели нормальный вид. И снова Беррих, удивляясь сам себе, ей не воспрепятствовал.
Еще через минуту на поляну выскочили всадники.
- Лорд Беррих! Вы живы? Слава Зоргу! – бросившись к лежавшему на земле воеводе, выкрикнул один из всадников.
Спешились и остальные.
- Что случилось? Где Зойр? Вы ранены?
Кара с невозмутимым видом отошла в сторонку, намереваясь улизнуть.
Вильвер, встретившись с ней взглядом, отрицательно покачал головой. Кара обреченно вздохнула и остановилась.
Воевода коротко объяснил ратникам, что случилось.
- Спасибо этой женщине. Если бы не она, я бы с вами не разговаривал. Ее зовут Кара из Бадара. Она – Боевая Волшебница и продолжит путь с нами.
Кара удивленно подняла бровь, но перечить не стала. Почему бы и нет?
Ратники смотрели на нее с удивлением, некоторые с неприязнью. Но вопросов больше никто не задавал.
Соорудив волокушу, ратники переложили на нее Вильвера, и отряд тронулся в путь. Кара ехала рядом с волокушей, потихоньку рассматривая ратников.
Судя по выправке и поведению, все были опытными бойцами. Действовали слаженно и умело, каждый знал свое место.
За исключением двух полукровок с примесью гномьей и эльфийской крови, все были людьми. В отряде не было ни одного мага, даже ледащего. Или были, но умело скрывали? С этим нужно было разобраться скорее – на всякий случай.
Вояки делали вид, что Кары не существует, но она была уверена, что ее тоже рассматривают и оценивают. Норма….
Примерно через полчаса пути к отряду присоединились двое всадников в цивильной одежде. Один – невысокого роста, лет пятидесяти, черноволосый и черноглазый, сразу бросился к Берриху, причитая:
- Что с вами, мой лорд? Говорил я вам, не отставайте от отряда….
Беррих цыкнул на него, и мужчина обиженно замолчал, продолжая кидать на своего господина несчастные взгляды.
От другого мужчины, тоже черноволосого, очень худого и длинноносого, с неприятным цепким взглядом, за версту несло недоброй магией. Как-то классифицировать его Кара пока не могла, но ей не слишком хотелось попадаться ему на глаза.
Сжалившись над расстроенным слугой, которого звали Гладий, Вильвер объяснил ему, что и как произошло, и представил ему Кару.
Его объяснения услышал Длинноносый и тут же стал приставать к Каре с вопросами, при чем говорил надменно, словно считая себя вправе так разговаривать с незнакомой Боевой Волшебницей:
- Ты как тут оказалась? Ведь ты, кажется, Боевая Волшебница?
- Так…. Мимо проходила, - уклончиво ответила она.
- Ты в курсе, что таких, как ты, в Анннате не жалуют?
- Отчего же? – удивилась она, - Мне кажется, у вас тут работы непочатый край – вон сколько расплодилось всякой нечисти.
- Сами управимся, - хмуро влез в разговор эльф-полукровка.
- Да, я заметила, как вы управляетесь, - ехидно ответила она, - И как вас угораздило отпустить вашего лорда одного? Вы что, этот лес не зондировали?
- А ну-ка, подробнее…. – заинтересовался Длинноносый.
Кара могла поспорить на что угодно, что интерес этот недобрый.
- Бугр, оставь ее, - вмешался Беррих, - Или лучше объясни ей, какие у нас тут законы. Я думаю, она не в курсе.
- Сначала, лорд Беррих, я обязан ее допросить, - сухо напомнил Бугр.
- Да кто ты такой? – возмутилась Кара.
- Я – дагар, - с напыщенным высокомерием ответил он, - А ты – потенциальная преступница, как я полагаю.
- Бред…. – буркнула она, на всякий случай отойдя подальше.
Встреча с дагом не самая приятная для любого Мага, тем более, принадлежащего ее касте, тем более, после того, что она натворила в Калантаре.
При помощи особых войск – дагаров, один из Высших Магов, Судья Эйд, следил за выполнением решений Совета и лояльностью всех колдунов Континента. Дагары имели полномочия вершить дознание и даже казнить непокорных. Верховный Совет наделил дагаров особой магией. Их природные возможности были слабы или полностью отсутствовали, но на них не действовали простые мороки и отводы глаз. Они были способны чувствовать присутствие магической силы при малейшем ее проявлении. Кроме того, они имели доступ к магическим силам Верховного Совета Магов и могли обезвредить на некоторое время любого сильного чародея.
- Эй, Ганор, глаз с нее не спускай, - повелительно повысил голос дагар, не сводя с Кары внимательного взгляда.
Кара почувствовала, что он пробует читать ее на расстоянии, и сознательно закрылась. Ясное дело, он это почувствовал и разозлился, но пасовать перед дагом она не собиралась.
- Как доберемся до Мардры – под замок ее, пока я не найду время, чтобы ее допросить! – объявил дагар, упиваясь своим положением.
- Да в чем меня обвиняют-то? – искренне удивилась Кара.
Бугр на этот раз не удостоил ее даже взглядом и уехал в голову отряда.
- Кара, иди-ка сюда, - позвал Беррих.
Она подъехала ближе.
- Не обращай на него внимания. Приду в себя, разберусь с ним. А пока будь с ним повежливей. Дагар все-таки….
Она бросила на Бугра насмешливый взгляд и кивнула.
- Может, просветишь, в чем дело? – тихо спросила она.
- В Аннате чародейства под строжайшим запретом. Карается смертью, - без обиняков ответил Вильвер, - Совет Высших Магов избрал это королевство для проведения эксперимента – смогут ли люди существовать, совершенно не обращаясь к магическим силам. Ведьмы и колдуны либо изгнаны, либо в опале. Особый отряд дагаров следит за исполнением решения Совета, выслеживая чародеев. Колдовское оружие, - он кивнул на ее рунный меч, - под запретом. Тебе еще предстоит доказать, что ты им не пользовалась. Все всплески магической активности строго контролируются. Беда тем, кто осмелится даже рану заговорить.
- Ну, дела…. – растерялась Кара, - Охота на ведьм, говоришь? А с чудовищами-то что делать? Как же без колдовства?
- Поскольку ведьмаки и Боевые Маги больше не могут использовать волшебство для поисков и уничтожения чудовищ, они, в основном, покинули эти земли. Их функции теперь выполняют отряды саттархов.
- И что, они совсем магию не используют? – все еще не верила она.
- Совсем. Только дагарам позволено…. Но этот Бугр, кажется, дилетант в вопросах о чудовищах.
Она задумалась. Потом, склонившись к Берриху, зашептала:
- Слышь, лорд, надеюсь, не надо предупреждать, что власти не должны знать, каким образом я тебя вытащила из паутины и приперла на ту поляну? Мне неприятности не нужны….
Он усмехнулся и ответил:
- Власти уже знают, не беспокойся.
Кара посмотрела на него и понимающе присвистнула:
- Дагары?
- Дело в том, что в этой дыре я и есть власть.
- Вот как? - с недоверием оглядывая его, спросила она.
- Видимо, ты недавно в Аннате, раз мое имя тебе ничего не говорит. В общем, я у саттархов воеводой. Так что настоятельно прошу впредь воздерживаться от приема эликсиров и использования других магических штучек. Тем более, в моем присутствии.
- Влипла, - озадаченно констатировала Кара, - Впрочем, я еще могу свалить и бросить вас здесь одних. Кажется, дождь собирается…. И темнеет…. Скоро повылазит нечисть всякая. Любят они ночную охоту и кушать любят вкусно. А я наблюдать за ними люблю. Живой такой интерес….
- Пугаешь? – рассмеялся он.
- А ты? – сощурилась она, - Да не дрейфь, я вас не брошу. Пока. Долго еще до Мардры твоей?
- Через пару часов доберемся.
Некоторое время она ехала молча, обдумывая свое положение. Да что тут думать-то – сваливать из Анната нужно, пока этот Бугр, или кто поважнее, не принялся ее зондировать. И от пузырьков нужно срочно избавиться. Жаль, конечно….
Неожиданно она почувствовала где-то поблизости слабый всплеск магических сил, явно не природных. Оглядевшись по сторонам, ничего странного не заметила.
- Что тут водится кроме корхов, лешаков и береговиков? – спросила она у Берриха, - Со зверьем справимся как-нибудь, а на счет нечисти советую предупредить заранее – я должна быть готова.
- Лешаков? – оживился Беррих, - Ты что, видела их?
- Одного краем глаза. Он меня водить пытался, да не на ту напал. Ты не ответил….
- Где? – озабоченно спросил он, не обращая внимания на ее вопрос.
- Да неподалеку от того места, где я имела честь с тобой познакомиться. Крупная особь, самец. На вид лет пятьсот, не меньше.
- Откуда знаешь? Сама же сказала, что краем глаза….
- Метки на деревьях, - коротко пояснила Кара, - Он когти точит на высоте двух ростов. А то, что самец, не сомневайся – моча у него воняет характерно.
- А почему решила, что ему не меньше пятисот? – продолжал допытываться Беррих.
- Отстань. Знаю, и все.
- Объясни, - потребовал он.
- Вообще-то это проходят на четвертом году обучения, то есть лет в девять-десять, - ехидно ответила она, - Каждый школяр знает, что лесовики продолжают расти в течение всей жизни. Ну, я прикинула рост и глубину зарубок, оставленных когтями и клыками….
- Понятно.
Магия рассеялась так же внезапно, как проявилась, словно кто-то сознательно ее притушил или спрятал.
- А почему о береговиках ничего не спрашиваешь? – поинтересовалась Кара.
- Да знаем мы про них – трое в озере на западе, еще парочка - в реке. Они не опасны, если не купаться поблизости от их жилищ. А вот лесовик - совсем другое дело, - пробормотал он.
- Глупости. Лесовики так же безобидны, просто не надо шляться по их территории.
- Не скажи…. – встрял в разговор Гладий, - Тут один такое творит….
- Сдался вам этот лешак! Чем он вам не нравится? Живет особнячком, лопает крыс и мышей, ну, иногда зайца или лисицу для разнообразия отловит….
Гладий кинул на господина вопросительный взгляд.
- Да чего уж там, рассказывай…. – проворчал лорд.
Так Кара узнала о бесчинствах, происходящих в округе.
Кара опешила.
- Врешь…. Они на этом еще не попадались….
- В том-то и дело! – с досадой подтвердил Беррих, - Но против фактов не попрешь – пропадают детки. И лесовик в этом замешан.
- Не может быть, - покачала головой Кара и повторила, - Не может быть. Тут кто-то другой.
- Кто? Думаешь, для обрядов их воруют? Исключено – дагары обследовали эти места – никаких всплесков магии, кроме природных.
- А про соседей не думали? – нахмурясь, спросила она.
- Про каких соседей? – не понял он.
- Вообще-то в неделе пути отсюда начинаются земли Серых…. – с неохотой высказалась она, - Не лесовик это, поверь. Кто-то косит под него. Это может быть и Серый Карлик, и человек. Как у вас с работорговлей?
- Под запретом.
- И рабства нет? – криво усмехнулась она.
- Есть, - признал он, - но рабов привозят с юга, из Биггиага и других королевств.
- А что? Нормально. Справедливо. И руки чистые….
- Да не может человек на это пойти! – снова встрял в разговор Гладий, - Зачем это людям-то? А колдунов тут нет – дагары проверяли.
- Людям, говоришь, зачем? – хмуро повторила Кара, - Думаешь, все нормальны? Разве не слышал про тех, кто с детками любит забавляться? Дети же не могут дать отпор…. Нет, не лешак это, я уверена.
- А ты сама давно ли по округе шляешься?
Кара даже не заметила, как к ним присоединился Бугр. Бросив на него неприязненный взгляд, она спросила:
- Чего это ты так заинтересовался? Уж не думаешь ли ты, что это я детей ворую?
- А что? Кандидатура подходящая, - процедил он, - Может, дети нужны тебе для некромантских обрядов, или чего похуже….
- Чего хуже-то? Бугр, оставь ее, я сказал, - сухо приказал Беррих, - Лучше за дорогой следи, а то опять в паутину попадем.
- Намекаешь, что это я не уследил? – взорвался Бугр.
- Разве ты не знал о корхе? Почему не предупредил?
- Я говорил, не нужно вам от отряда отбиваться. Чего вам было обсуждать с этим Зойром? Не доверяете остальным?
- Не твое дело, Бугр, - отрезал лорд, чем разозлил дагара еще сильней.
В Мардру приехали к полудню. Пока Гладий отпаривал Вильвера в бане, Каре пришлось общаться с Бугром, изъявившим желание ее допросить. Маг он был слабенький, закрываться от него было – раз плюнуть, врать можно было, что в голову придет. Понимая, что очень злит дага тем, что не дает себя читать при контакте рук, Кара быстро сочинила историю о том, что пришла в Аннат из Триора по поручению Вааса. Цель своего визита она открывать не собиралась, но при этом без зазрения совести советовала дагу обратиться за ответом к самому жрецу Вейлу. В общем, Бугр затаил обиду, но был вынужден отступить, пообещав, однако, разобраться с ней позже.
В эту ночь опять украли ребенка. Саттархи бросились в погоню за похитителем, с ними уехал и Вильвер, настроенный более, чем решительно.
Едва всадники исчезли в темноте, Кару обступили пятеро вооруженных ратников, в том числе полуэльф. Сопротивляться не стоило. Она молча отдала им свое оружие и вошла в дом, где ее ждал Бугр.
- Я думала, мы уже все обсудили, - усмехнувшись, сказала она, останавливаясь напротив него.
- Ошибаешься. Я связался с начальством. Они разрешили провести второй уровень дознания, - заявил Бугр, обеими руками держась за свой пояс.
- Бессмысленно, - спокойно ответила она, - мне нечего сказать тебе, дагар.
- Это мы еще посмотрим! – угрожающе начал он, подходя к ней вплотную, - Эй, снимите с нее манжеты!
К Каре подскочили двое ратников, но она посмотрела на них так, что они тут же оставили свою затею.
- Я сама.
Она сняла манжеты и протянула Бугру руки:
- Чего знать-то хочешь?
- Чего? – переспросил дагар, - Вот чего – не ты ли под лешака косишь?
Продолжая держаться одной рукой за пояс (уморил!), он схватил ее за запястье и сильно сжал.
А что, удобно свалить все на нее – она же Боевая Волшебница, может наводить мороки на людей, прикидываясь лешаком.
- Не понимаю, тебе что важнее – найти того, кто детей крадет, или просто козел отпущения понадобился? – спросила она, наблюдая, как вспотел его лоб, когда он пытался читать ее, пользуясь магией пояса.
Он злился все сильнее. Она понимала, что он сможет отшелушить небольшую толику ее защиты, это было неприятно, но ничего такого, что могло бы Каре повредить, он бы все равно не узнал. Разве что о погроме в Катароне….
Бугр покраснел от усилий, но у него все никак не получалось…. Почувствовав легкое головокружение, Кара возмутилась и, презрительно глядя в его глаза, заявила:
- А ты уверен, что тебе можно знать, что я скрываю? Ведь ты – низший чин, уважаемый, если не смог снять такую слабенькую защиту. Вези меня к своему начальству, иначе ничего не узнаешь!
Он начал задыхаться, лицо побагровело от злобы, ему очень хотелось, она видела, но он не решился ее ударить.
- Я надеялся, что мы сможем решить все мирно, - взяв себя в руки, заявил он, - но ты не желаешь подчиняться дагару. Это – преступление. Ты об этом знаешь.
Голова кружилась сильнее, в глазах заплясали разноцветные пятна. Кажется, он нашел возможность увеличить свои возможности, связавшись с кем-то из своих.
Она давно чувствовала запах зелья из мышеедки, и понимала, что не сможет применить магию, чтобы сейчас уйти отсюда. Нужно было смириться.
- Чего ждешь? Надевай повязку. Я готова, - спокойно сказала она, - Только не забудь – я не простая колдунья. Мою судьбу может решить только судья Эйд. Когда твое начальство прознает, что ты был со мной невежлив, тебе не поздоровится.
Каре надели перчатки и повязку, пропитанные зельем, чтобы она не смогла применить что-нибудь из магического арсенала, связали руки за спиной и, подхватив за локти, повели к выходу.
Бугр приказал посадить Кару в телегу, но увезти ее не успел – вернулись саттархи и Беррих. Увидев Кару связанной, Беррих разразился проклятьями. Из-за действия магической повязки Кара плохо понимала, что происходит, даже слышала плохо, но она поняла, что Вильвер приказал Бугру отпустить ее и проваливать на все четыре стороны. Они долго о чем-то спорили и ругались, прежде чем ее освободили от мерзкой повязки и развязали.
Кара некоторое время молча сидела на телеге, потирая ватными пальцами гудящие виски.
- Может, воды? – спросил Беррих, положив руку на ее плечо.
- Яду, - вяло ответила она, открывая глаза, - Что-то вы быстро вернулись.
- Нашли мы девочку, - пряча глаза, ответил он, - Мертва. Наверное, из-за нас – он придушил ее, почуяв погоню.
- Где она? – спросила Кара, слезая на землю.
- Может, приляжешь? Что-то ты неважно выглядишь.
- Спасибо за комплимент. Веди к ней.
Кара и несколько саттархов осмотрели труп девочки. Каре очень не нравилось присутствие эльфа-полукровки. И, кажется, взаимно. Он то и дело бросал на нее подозрительные взгляды и старался оспорить все, что она говорила.
Кара попросила Берриха, чтобы все, кроме него, вышли. Она снова оглядела труп. Очень внимательно.
Глубокие раны на боках, шея разорвана, серое лицо, исцарапанные руки.
Кара открыла рот девочки, долго осматривала зубы.
- Есть! Я же говорила, это не лешак! - торжествующе сказала она.
- Что? Что ты нашла?
Она подняла что-то к глазам и, снова оглядев, сказала:
- Где ты видел лешаков-брюнетов?
- Ну, с таким же успехом этот волос мог упасть с головы одного из тех, кто ее осматривал.
- Он не упал. Она укусила похитителя. Волосы застряли в зубах. Вели отвести меня на место, где вы ее нашли. Надеюсь, не всю поляну вытоптали. Нужно почитать следы, соразмерить их с ростом похитителя. Ну, много чего можно узнать. И еще. Откуда, предположительно, ее украли?
- Кара, неужели ты думаешь, что у нас нет достойных следопытов? - обиделся он.
- Нет, я думаю, у вас хорошие следопыты. А что, если похититель был среди них и постарался отвести подозрения?
Беррих молчал, обдумывая ее слова.
- Если бы не ваши дурацкие, прости меня, законы, я нашла бы похитителя в два счета, - с горечью сказала она, - Я узнать, кому этот волос принадлежал. Тут даже эликсиры принимать не нужно.
- Нельзя, - покачал он головой.
- Ну, скажи, что за глупость придумали Высшие? Столько лет развивали магические науки, учили им тех, в ком есть хоть какие-то задатки магии, а здесь…. Даже с чудовищами вы не можете разделаться, как полагается, без излишней крови. Ну, я еще понимаю, без магии можно охотиться на диких зверей, воевать с людьми, но….
- Кончай пропаганду. Самому тошно, - наконец, признал он.
Кара накрыла девочку ветошью.
- Вот что, Беррих. У меня предложение. Давай я сгоняю с этими волосами в соседнее государство. И сделаю то, чему меня учили. Времени, конечно, много займет, зато невинного убивать не придется.
- Что-то я не пойму тебя, Кара, тебе что, настолько жаль какого-то лесовика?
- А что тут понимать? – сухо ответила она, - Он – создание природы. Такое же, как ты и я. Это – первое. Второе. Тут неподалеку маньяк бродит. Семь жертв за два месяца – многовато. Чего он добивается? Наивно полагать, что его цель – уничтожение лешака. Жертвы будут еще. Тебе ведь хочется это остановить?
Кара проснулась утром от тупой ноющей боли в пояснице и суставах. В ушах звенело и неприятно шумело, как во время отката. Открыв глаза, она с удивлением обнаружила, что и со зрением у нее не все в порядке. Что за новости? С чего? Ничего такого вчера она не делала…. Она вообще уже целую неделю не пользовалась магией!
С трудом поднявшись с лежанки, Кара пошла умываться и увидела в воде для умывания… старуху. Отпрянув от чаши, она снова посмотрела в нее. Взболтала воду, зажмурила глаза, потерла их кулаками, несколько секунд подождала, когда вода в чаше успокоится.
Ничего не изменилось.
Она поднесла к глазам руки с морщинистой кожей, содрала с плеча рубаху, ощупывая левую лопатку, приподняла рубаху, осмотрела живот.
Так и есть. Она в чужом теле.
Но как такое могло произойти?
Она оглядела помещение, в котором находилась, выглянула на улицу. Это был тот самый дом, где она вечером остановилась на ночлег.
Это тело – не ее. Откуда оно взялось? Где ее собственное тело?
Если бы такое произошло в любом другом месте, можно было бы не удивляться. Но в Аннате, где любой всплеск магии немедленно вычисляется и блокируется….
Стоп! А ведь нужно сматываться отсюда. Немедленно.
Как выйти из дома незамеченной? Одежды, подходящей для нового обличья нет. Старуха в кожаной мужской одежде, обвешанная оружием – нелепо. Мечи казались неприподъёмными. Такое слабое тело….
Попыталась сделать несколько привычных раньше движений, имитируя бой – тело не слушалось.
Бежать, пока не поздно. Оружие можно потом добыть. Жаль, конечно, но жизнь дороже.
Даже содрать старую мешковину с тюфяка, чтобы соорудить себе платье, оказалось делом нелегким. Переодевшись, она взяла с собой только ножи.
Как теперь жить? Как заработать на кусок хлеба? Денег хватит ненадолго. Оружие продать? Немедленно обвинят в воровстве. Да о чем она думает? Она не сможет даже вынести оружие из дома!
Кто это так над ней постарался? Кто ее так ненавидит?
Серые Карлики. Кто ж еще….
Хорошо, что она сняла комнату на первом этаже - ей удалось выйти из дома незамеченной. Волоча ноги в собственных сапогах, которые теперь были велики и тяжелы, Кара побрела по улице, намереваясь убраться подальше от города, не обращая внимания на презрительные взгляды, которые бросали на нее прохожие.
На городской свалке Кара нашла старые тряпки, переоделась, замотала голову грязной мешковиной, закуталась в драное одеяло.
Нищенка. Достойный конец карьеры.
Кара уселась на землю возле кучи с отбросами и задумалась. Ну, положим, она сможет дойти до леса. А смысл? Чтобы провести обряд и узнать, где находится сейчас ее собственное тело? Дело хорошее, только…. Во-первых, звери. Во-вторых, дагары. Не успеет она начать обряд, как ее сцапают.
Куда идти? К Ваасу? Здрасьте, я пришла. Лечите меня.
Исключено. Ваасу не понравится, за какую работу она взялась сразу, как только получила его покровительство. Да и не дойдет она.
Что-то подсказывает, что объяснение ее положению она найдет именно в городе. Просто нужно запастись терпения. И найти какое-то укрытие, чтобы не замерзнуть ночью.
Прошла неделя. Кара спала, где придется – под возами и телегами на рыночной площади, в стогах сена, которое еще не успели упрятать от дождей в сараи, в щелях между домами и заборами. Кости ныли, кружилась голова, все время хотелось спать и есть. Деньги закончились быстро. Просить милостыню не позволяла гордость.
Несколько раз ее чуть не задерживали стражники – удавалось отболтаться. Нужно было срочно покинуть королевство, но как?
На восьмой день, когда от голода и холода она совсем перестала соображать, она сидела в полуобморочном состоянии на земле у стены какого-то дома, завернувшись в грязную драную мешковину. Какая-то женщина сжалилась над ней и положила к ее ногам четверть хлеба. Кара схватила его, откусила кусок и заплакала, давясь сухой коркой. Кто-то бросил к ее ногам монету, потом еще одну.
Кара плакала от бессилия, растирая слезы по грязному лицу, не в силах принять подаяние.
Пробегавший мимо однорукий мальчишка поднял с земли деньги и, быстро сунув их за щеку, помчался по улице, но его сбил с ног какой-то мужик и, грязно ругаясь, стал бить мальчишку ногами.
Слезы высохли мгновенно. Поднявшись на ноги, Кара, опираясь на клюку, побрела к мужику, кричавшему проклятья в адрес воришки.
Вокруг собирались зеваки.
- Ты что творишь, гад? – прошипела Кара, приблизившись, - Он же ребенок еще!
Она подняла клюку и ударила мужика по спине.
Подняв мальчишку с земли за ухо, мужик развернулся и удивленно посмотрел на старуху, размахивающую клюкой:
- Сдурела, старая? Он же последнее у тебя отобрал! Не видишь – вор он безрукий!
Кара снова огрела его клюкой и зашипела:
- Сволочь! Это же внук мой! Он за едой для меня побежал, а ты…. Сволочь! Оставь ребенка в покое!
Мужик остолбенел, переводя взгляд с растерянного воришки на разгневанную старуху, едва держащуюся на ногах, но продолжавшую размахивать клюкой.
- Вали отсюда, подонок! Люди! Где ж это видано, чтобы детей били прямо на улицах! А увечных – и подавно! Внучку моему и так в жизни не сладко – ручку косой оттяпали еще в измальстве, и каждая сволочь теперь его в воровстве обвиняет! Люди! Да помогите же!
Мужик тихо выругался и отпустил мальчишку, который немедленно бросился бежать, а Кара, потеряв остатки сил, села на землю и снова заплакала. Какие-то сердобольные люди подняли ее с земли и отнесли к дому, усадили у стены. Кто-то сунул ей в руку монету, другой положил ей на колени кусок вяленого мяса, замотанный в тряпицу.
Кара, сжав руками голову, продолжала плакать, горько, совсем по-старушечьи.
Нет, она так долго не выдержит. Хорошую месть придумали Серые. Бессилие и старость. Смерть под забором от холода и голода.
Кара поджала колени и, закутавшись в одеяло, затихла, пытаясь унять ноющее сердце. Она не заметила, как уснула, а когда проснулась, оказалось, что рядом с ней сидит давешний мальчишка и участливо смотрит ей в лицо.
- Что надо? – сухо спросила она, доставая из-за пазухи сверточек, - Мясо вот, а вот монета. Больше у меня ничего нет.
- Тебя как зовут, старуха? – тихо спросил он, оглядываясь по сторонам.
- К чему тебе имя мое?
- Так…. Ты прости меня…. И спасибо….
- Ну, обалдеть! Что, совесть проснулась?
Он встал и, не ответив, спросил:
- Идти сможешь?
- Куда?
- В тепло. Ночью снег пойдет, мне тетка сказала. Останешься тут – замерзнешь.
А чего она теряет? Взять с нее нечего, на суп тоже не годится – стара….
- Идем. Только встать помоги – сил совсем нет.
Мальчишка подхватил ее за локоть, поднял с земли.
- Сильный…. Сколько тебе?
- Тринадцать.
- Я думала - меньше.
Они медленно пошли по улице.
- Как ты его…. Не побоялась…. Чего вступилась-то? Я ведь обокрал тебя.
- Отстань. Мне – или идти, или болтать. Понял?
Шли долго. Миновали базарную площадь, пару улиц, преодолели городскую свалку и оказались в квартале нищих.
Такие места есть в каждом городе – обветшалые домишки в кривых улочках, заканчивающихся тупиками, проходные дворы, покосившиеся заборы, отбросы на улицах, вонючие лужи, трупы домашних животных со вздутыми животами, гниющие на обочинах. Помои выливались прямо из окон под ноги и на головы неосторожных прохожих. Ругань, драки. Нищие, сидевшие у стен домов, грязные женщины понятного поведения у входов в ободранные жилища, пьяницы, глотавшие вино из горлышек оплетенных бутылей.
Сомнительного вида личности, как могло показаться, бесцельно бродившие по улочкам, бросали на странную парочку настороженные взгляды, но, узнав мальчика, быстро теряли к ним интерес.
Кара едва передвигала ноги, когда они, наконец, вошли в один из домов, у дверей которого «скучали» пятеро здоровенных мужиков разбойничьей наружности. Кивнув мальчишке, они придирчиво оглядели немощную бабку, но останавливать не стали.
Оказалось, что ее мучения еще впереди – предстояло спуститься в подвал по довольно крутой лестнице, да еще и плохо освещенной. Спустившись на пару ступеней, Кара остановилась, опасаясь за тело, в котором сейчас находилась - ноги дрожали и подкашивались на каждом шагу. Подумав, она села на ступеньку и проворчала:
- Дальше не пойду – здесь сдохну.
Провожатый остановился, вернулся, оценил ее состояние и, сунув пальцы в рот, пронзительно свистнул. Тотчас открылась входная дверь, и появилась голова одного их охранников дома:
- Что случилось?
- Эй, Верзила, доставь-ка бабушку к Жуку, да смотри, не помни мне ее!
Верзила недовольно поморщился:
- На руках нести, что ли?
- Слабо? – поинтересовалась Кара, растирая ноги.
- Это кому слабо?
Мужчина легко поднял старушку на руки и сбежал вниз по ступеням так быстро, что у несчастной Кары снова закружилась голова.
- Полегче! Укачаешь – прокляну.
- Ну и вредная же ты бабка! – восхитился Верзила, сажая ее на лавку у стены.
Комната была большой и довольно светлой из-за большого количества свечей в облепленных воском и обгорелой паутиной канделябрах. Кроме заваленного объедками стола и лавок, стоящих вокруг него, в комнате было еще огромное кресло из покрытого потрескавшимся лаком дуба с вензелями на спинке и подлокотниках, обтянутое некогда пурпурным бархатом. Но самым замечательным в этой комнате был камин с жарко горевшими в нем дровами.
От запаха жареного мяса кружилась голова, но подойти к столу сил не было.
- Богато живете, - отметила Кара, когда в комнату вошел хромой мужчина лет пятидесяти, широкоплечий и довольно крепкий на вид.
За ним вошел давешний воришка.
- Это она, батя.
- Старуха тут одна, сам не ошибусь, - весело ответил мужчина, подходя к Каре, - Ну, здорово, старая. Как величать-то тебя? Чья ты?
- Сам назовись, милок, или и в тебе тоже нет почтения к сединам? – хмуро ответила она, разглядывая его обманчиво-добродушную физиономию.
- Да ты, видать, не здешняя, раз Жука не признала? – удивленно спросил юнец, - Рассказывай, как в Ирмаре оказалась?
- Не здешняя, пробёгом я. Из дальних стран, где сначала гостя угощают, а потом вопросы дурацкие задают.
- С норовом бабулька твоя, - улыбнувшись, сказал Жук, - Ладно, прости нас, старая, иди к столу, ужинать будем.
- С радостью. Только пусть малец встать поможет – совсем уморил меня дорогой.
Переместив тело к столу, Кара оглядела тарелки и, выбрав кусок теплого еще пирога, сварливо сказала:
- Что, убрать тут некому? Неужели в доме у такого уважаемого господина ни одной бабы нет?
- Почему же нет? Да полно. Ничего, сейчас подтянутся.
Жук занял место в кресле и принял скучающую позу.
Наелась Кара быстро – много ли надо старому телу. Вытерев жирные руки о платье, она сказала:
- Спасибо за угощение. Карой меня зови, уважаемый. Рассказать о себе нечего – не в уме была, когда здесь оказалась. Города не знаю, обычаев ваших – тоже. Живу тут восемь дён. Хреново живу, как понимаешь.
- Тебе спасибо за Вашика, - ответил он, больше не задавая никаких вопросов, - сын он мне. Если б не ты – отправилась бы его рука вслед за первой. Нашел на что позариться, дуралей – на пару монет….
В комнату вошли несколько мужчин и женщин, принеся с собой бутыли с вином.
- Пить будешь с нами, или на ночлег тебя пристроить? – спросил Жук.
- Почему бы не выпить? В горле пересохло.
Захмелела быстро. Вино было паршивое, но тепло, разлившееся по телу, было так приятно….
Вполуха слушая веселые разговоры и смех по любому поводу, Кара прислонилась к стене и впала в дрему. Ее не трогали, вопросов не задавали. Кажется, ее присутствие просто не замечали.
Из дремы ее вывел Верзила, усевшийся рядом и начавший громко жаловаться на зубную боль. Недовольно поморщившись, Кара проворчала:
- Как дитё малое…. Разве не знаешь, как вылечить?
Он с удивлением обернулся и хохотнул:
- Смотри-ка, жива еще! А что, вылечить можешь?
- Показывай зубы свои. Только не дыши на меня – противно.
Сидящие за столом захохотали, Верзила разинул рот и ткнул грязным пальцем в больной зуб.
- Ясно. Лечить будем. Эй, Вашик, поди сюда.
Она достала из-за голенища мизерикордию и протянула мальчишке:
- Раскали конец в огне и быстро неси сюда.
Верзила аж на месте подскочил, с удивлением пялясь на решительно настроенную старуху и ее «инструмент».
- Надо же…. – восхищенно сказал Жук, - Какие сокровища бабуля наша имеет. Откуда?
- Не твое дело, милый. А ты сядь, дитятко неразумное, - добавила она, обращаясь к Верзиле, - не боись, не покалечу. Впрочем – мучайся, если зуб сохранить не желаешь. Вон ты какой зубастый – десять зубов. Одним больше – одним меньше….
- Ты и вправду умеешь?
- Умею, не сомневайся.
Вашик сгонял к камину, нагрел конец мизерикордии докрасна и вручил ее важничающей Каре. Верзила открыл рот и зажмурился.
- Дернешься – рот обожгу, - предупредила Кара и быстро уколола распухшую десну под зубом.
Верзила взвыл, схватившись за щеку.
- Не все еще, - пояснила старуха, доставая из своего узелка пузырек с коричневым порошком, - Открой пасть, детка, нужно травку положить.
Она плюнула на ладонь, насыпала на нее немного порошка и, перемешав, набрала пальцем немного смеси.
- Эй, нельзя зелья всякие использовать, - хмуро напомнила одна из женщин.
- Это не страшнее, чем вино, которое вы хлыщете, - усмехнулась Кара, - сказала – рот открой!
Верзила брезгливо поморщился, но спорить не стал и терпеливо дождался, пока Кара втерла смесь в его десну.
Несколько секунд он держался за больную щеку и страдальчески кривился, потом растерянно улыбнулся и пробормотал, трогая зуб:
- И правда, не болит уже. Это что за порошок был?
- Секрет. Природное все, не сомневайся.
- Вот это бабуля! – восхитился Жук, - Находка…. А что ты еще умеешь?
- Ничего из того, чем могла бы вас сегодня порадовать. Впрочем…. Давай сюда кувшин, Жук. Угощу тебя своим вином. Понравится – научу, как сделать.
Перед Карой немедленно поставили полный кувшин. Покопавшись в узелке, она достала еще пару флакончиков и, насыпав из них немного порошка в кувшин, сказала:
- Перемешайте.
Вино запузырилось и стало темно-бордовым.
Верзила налил его в бокал и протянул Жуку.
- Надеюсь, не отравишь, - опасливо сказал Жук, отпивая несколько глотков, - И правда, вкусно….
Он залпом осушил бокал и потянулся, было, за следующей порцией, но замер, прислушиваясь к себе, и отдернул руку с бокалом от кувшина.
- Ой, что это? Что за шутки???
- Что, протрезвел? – хихикнула Кара, - Да, не все понимают ценность моего напитка…. Ну, извини, если испортила вечер….
Жук долго соображал, что к чему. Остальные тоже отважились попробовать.
- Вся пьянка насмарку, - наконец, сказал один из гостей, сообразив, что трезв, как стеклышко.
- Ну, не знаю, - обидчиво ответила Кара, - по-моему, ценная вещь. Вытрезвляет на раз.
- Здорово, - оценил одноглазый мужик, которого звали Коркой, - Меня и так никто перепить не может, а с таким винцом теперь и подавно…. Дашь рецептик?
- Обязательно. Кстати, я бы с удовольствием тебя перепила. Дай только… выздороветь, - усмехнулась Кара.
Гости засмеялись.
- Вообще, ты права, отличная вещь, - наконец, сказал Жук, - Отставьте кувшин к стене. И принесите еще вина. В конце концов, я не для того вас собрал, чтобы наблюдать ваши трезвые рожи.
Принесли еще вина. Пьянка началась заново. Кара хитро посматривала на присутствующих, не собираясь объяснять, что на этот раз все напьются гораздо быстрее, чем обычно – побочный эффект никто не отменял. Так и произошло. После двух бокалов некоторых можно было выносить. Собутыльники расслабились, начались обычные в таких случаях пьяные бредни и разбирательства, кого-то потянуло плясать, кого-то драться, кому-то стала необходима ласка присутствующих женщин.
Кара встала и, позвав Вашика, попросила его проводить ее «в опочивальню».
- Не торопись, старая, веселье только начинается, - кося хмельным глазом, засмеялся Жук, - Мы сейчас королеву мне будем выбирать. Оставайся – вдруг я тебя выберу!
Гости заржали, посыпались сальные шуточки.
- Отстань, Жук. Староват ты для меня, - ответила она, ковыляя за мальчишкой под новый взрыв хохота.
Прошла еще неделя. Ей было немного странно, что Жук, вор и убийца, главарь местных бандитов, так тепло относится к совершенно незнакомой старухе, к тому же, довольно сварливой. Она оказала его мальчишке услугу, и теперь он, кажется, считал, что обязан делить с ней кров и пищу столько, сколько она пожелает. Вашик вообще относился к ней, словно она ему была родной бабкой. Он иногда ворчал и огрызался, но неизменно исполнял все ее капризы – пожарче разжечь огонь в камине, принести среди ночи воды, вывести погулять….. Остальные обитатели и гости дома Жука тоже почему-то прониклись к ней симпатией. Многие из них навещали Кару в ее комнате, когда она не желала присутствовать на ежедневных увеселениях, спрашивали совета, рассказывали о своих проблемах и неудачах. Кара не понимала причину возникшей к ней симпатии, и от этого чувствовала себя обязанной перед этими людьми.
Сидеть целыми днями в доме, пропахшем сыростью и плесенью, было скучно, а ежедневные пьянки компании не позволяли отдыхать так, как этого требовало ее старое тело. Поэтому в хорошую погоду она часто уходила в сопровождении Вашика или кого-то другого в город и, завернувшись в теплую накидку, часами сидела, прислонившись спиной к стене какого-нибудь дома, подставив лицо осеннему солнышку. Иногда ей подавали какую-нибудь мелочь, иногда давали хлеб или овощи. Вашик не оставлял ее без присмотра, ночевать она приходила в дом Жука, в общем, жить было можно. А тоска – куда же от нее денешься в ее положении?
Потом ее нашел Нояр. Точнее, она узнала его, медленно идущего по улице и внимательно вглядывающегося в лица людей. И не сдержала удивленного возгласа.
Он смотрел с недоверием, но вопросы, которыми она его засыпала, не дали ему усомниться, что эта старуха действительно Кара.
- Дела…. Я, конечно, был предупрежден, но такое…. – пробормотал он, когда к нему вернулся дар речи, - Идем. Я приехал за тобой.
Он легко поднял ее на руки и усадил на своего коня.
Кара была настолько ошарашена этой нежданной встречей, что только теперь заметила, что меж его пальцев отсутствуют перепонки.
Что за шутки? Может, не он? Кто-то принял его обличье?
- Эй, насколько я помню, у моего знакомого Нояра были совсем другие руки. А ну, покажи уши!
- Это колдунья одна постаралась, чтобы я внимания к себе не привлекал, - тихо ответил он, - Не бойся, я действительно Нояр. Потом все объясню.
Он привез ее в харчевню, сытно накормил. Пока ела, объяснил, что и как.
Увидев, как Кару затягивает в воронку, он бессознательно кинулся к ней, пытаясь помочь, и больше ничего не помнил. Что случилось с остальными, он не знал и очень переживал за дочь и Салиму. Когда его выбросило из портала, он очутился прямо на базарной площади в Мармингусе. Пока не очухался, его сцапали люди какого-то торговца, в тот же день продавшего Нояра странной женщине с нечеткими очертаниями фигуры и неразличимым лицом. Как она выглядит, он до сих пор сказать не мог, хоть и служил ей с того самого дня. Женщина была очень уважаемой чародейкой. Почему она не имеет обличья, он не знал. Она в первый же день дала ему выпить какого-то зелья, он уснул, а когда проснулся, ни перепонок, ни жабр уже не было. Только цвет кожи остался бледноватым.
- Неделю назад она приказала ехать сюда за тобой. Она сказала, что узнать тебя будет трудно, но я должен найти тебя и привезти к ней любой ценой. За это она обещала переправить меня к Лоте и Салиме.
Кара молчала, обдумывая его слова.
- Ты знаешь, зачем ты ей понадобилась? – спросил он.
- Имя у нее есть? – проскрипела Кара, почти не сомневаясь в его ответе.
- Ее называют Фраимой.
- Вот стерва!
- Ты ее знаешь?
- Еще бы!
Они помолчали, думая каждый о своем.
- Кара, она действительно может помочь?
- Она, как Фатисса – никогда не можешь быть уверен, что она задумала.
- А ты-то ей зачем?
- Наверное, она считает, что я не достаточно получила за то, что…. Я же говорила тебе, это она забросила меня в Морской Мир. Не помнишь?
- То-то мне показалось, что я уже слышал это имя….
- Говоришь, у нее почти отсутствует внешность?
- А что? Раньше она выглядела иначе?
- Конечно. Наверное, это – ее плата за удовольствия. С некоторыми, как видишь, такое случается.
- А с тобой что случилось? Как ты стала… такой?
Рассказывать не хотелось, но – откровенность за откровенность.
- Теперь я уверена, что мое состояние – ее проделки. А я на Карликов думала…. – закончила Кара свой рассказ, - Вот только интересно, как она собирается меня использовать. Что, вместе старость коротать будем? Ройда Еура вспоминать?
- Ройда? Это кто?
- Уже никто. Умер он. Это из-за него она на меня обозлилась и в Морской Мир забросила.
- Ух, ты! А ты, оказывается, сердцеедка…. – усмехнулся он, - Времени даром не теряешь – то у чародеек любовников отбиваешь, то кентавров очаровываешь. Будет что в старости вспомнить.
Она отмахнулась и проворчала:
- Ну и шуточки у тебя, Нояр! Глупости все это. Никого я не отбивала и не очаровывала.
- Не сердись.
Она пожала плечами.
- Я не верю, Кара, что тебе не удастся вернуть прежний облик. Ты же умная. И везет тебе, как….
- Утопленнику? Тихо, спокойно, рыбки мимо шныряют разноцветные. Чем не счастье?
- Чувства юмора не потеряла – уже хорошо.
- Только это и осталось.
- Кара, ты вообще как себя чувствуешь? Ну, в этом виде?
- Ужасно. Будто умерла вчера. И, поверь, это не оттого, что мне не нравится мое отражение в зеркале. Это тело… старое и больное…. Ну, а тебе как без жабр и перепонок?
Он пожал плечами.
- Нормально. Хотя, теперь я, видимо, не смогу долго находиться под водой. Может, это уже ни к чему, но я боюсь, что не смогу рассчитывать свои возможности, как раньше.
- Узнаю Фраиму. Она никогда не спрашивает, чего хотят те, над кем она свои опыты проводит. Стерва она. Стерва.
- Прекрати. Вдруг она за нами наблюдает? – улыбаясь во весь рот, сказал Нояр.
- А пусть! Сама напросилась.
- Не боишься ее?
- Гадостей ожидаю, - призналась Кара, - Ей превратить человека в жабу или камень, оставив возможность соображать, ничего не стоит. Ну и пусть. Надоело все. И кости старые болят….
Дагары задержали их на выходе из харчевни. Сопротивляться было бесполезно. Нояр это тоже понял.
- Говори им все, что знаешь, - успела предупредить Кара, - Ты ни в чем не виноват. Надеюсь, отпустят….
Потом был допрос, на котором, кроме парочки не слишком успешных в магии дагов, присутствовал незнакомый мужчина, явно Маг средней руки. Он стоял в тени, за высокой спинкой стула, на котором важно восседал старший дознаватель. Было ясно, что его пригласили присутствовать на допросе, чтобы он помог определить, правду ли говорит старая ведьма, ведь кроме него в этой комнате не было никого, кто бы мог читать души. Сами дагары могли разве что накрыть комнату колпаком от волшебства.
И зачем берут на службу таких неперспективных? Интересно, они тут все такие, или по какой-то случайности, все более или менее грамотные дознаватели отсутствуют? Или Кару не считают настолько опасной, что приставили к ней непрофессионалов? Вот только этот Меченый….
Даже не видя его рук, только по стати и шраму на левой щеке, Кара безошибочно определила, что он - ведьмак. Боевым Волшебником он быть не мог, ведь она никогда не видела его в Кроне, а он был старше Кары, судя по внешнему виду, всего лет на пять, не больше.
Даги с ней особо не церемонились. Преклонный возраст и седины старухи их нисколько не смущали. А чувствовала Кара себя неважно – кружилась голова, звенело в ушах. Да и переела…. Очень хотелось присесть, а, лучше, лечь и поспать, вытянув гудевшие ноги, еще и поясница болела – ревматизм, знаете ли….
- Назови свое имя, ведьма! – сурово сказал один из дагаров.
- Ты бы, миленький, стульчик бабушке предложил…. – проскрипела Кара, еле держась на ногах, - В ногах-то правды нет. Устала бабушка, сил нет совсем.
- Ты что, не слышишь, старая карга? Имя назови!
- Действительно, слышу плохо, сынок. И голова кружится. А зовут меня Карой. Впрочем, зови Каргой, раз нет в тебе уваженья к сединам, - поджав губы, сказала она.
Ведьмак спрятал усмешку, отвернувшись к стрельчатому окну. Кара поняла, что ему не нравится то, чем его пригласили заниматься, а, значит, он будет относиться к ней непредвзято. Неплохо для начала.
- Кара, - повторил дознаватель, записывая ее имя, - Откуда ты, Кара, и что делаешь в Ирмаре?
- Долгая история, сыночек. Честно скажу – нет у меня никаких мыслей запретных, не занимаюсь я магией в вашей стране, хоть и имею, как вы догадались, к ней некоторое отношение. Может, все-таки, дадите стул? А то грохнусь навзничь и сдохну прям тут, и не узнаете, чего хотите….
Дознаватель запыхтел, но все-таки кивнул дагару, застывшему у двери, чтобы он принес лавку.
Кара покачала головой.
- Понимаю, это большая наглость с моей стороны, но спина моя старая требует, чтобы я прислонила ее к чему-то. Или стул давайте, или лавку у стены оставьте.
- Ну, ведьма….
- Не горячись, миленький, - прервала его Кара, ковыляя к стене, - Я – вполне лояльна, в чем ты и твои служивые еще убедятся. Так что не нужно на меня орать, лучше все быстро решить, полюбовно….
- Да ты….
Ведьмак положил широкую ладонь на плечо дознавателя и что-то тихо сказал ему на ухо. Дознаватель оглянулся, они о чем-то тихо поговорили, потом дознаватель снова повернулся к Каре, ожидавшей у стены вожделенную лавку, и сказал:
- Ладно, поставь лавку, куда она просит. Надеюсь, ты тоже пойдешь на уступки, старуха, и расскажешь нам все, что мы хотим знать.
- Конечно, миленький, я все расскажу. Даже позволю твоему благородному другу подержать бабушку за руку. Давайте начнем, чтобы времени не терять. Иди сюда, ведьмак, садись рядом. Сами знаете, так ловчее и быстрее управимся.
Дознаватель и ведьмак переглянулись. Дознаватель кивнул, а ведьмак, неожиданно тепло улыбнувшись Каре, обогнул стол дознавателя и, приблизившись, сел рядом.
- Не знаю, успеешь ли прочитать что-то интересное, но спешу предупредить – я уверена, что это – не мое тело. И посему, тело за грехи души не в ответе.
- Вот как? – вскочил с места дознаватель.
- Не нервничай так, милок. Ты садись. Я сама все расскажу, а ведьмак потом прокомментирует.
Кара протянула ведьмаку руку. Он, улыбнувшись, взял ее за запястье.
- Как зовут тебя, ведьмак? – спросила Кара, разглядывая красивое бледное лицо, аккуратный нос и темно-карие глаза мужчины, привлекательного настолько, что его совсем не портил уродливый шрам на левой щеке.
- Гарт, - ответил он приятным баритоном, - Не отвлекайся, бабушка, начинай свой рассказ, а то у меня времени свободного совсем мало.
- Ну, тогда скажу, что не бабушка я вовсе. Правда, в этом теле чувствую себя соответственно, лет на семьдесят или восемьдесят. У вас в Аннате сколько живут? Ну, так я чувствую, что смерть стоит прям на пороге. Засунула меня в это тело колдунья Фраима. Слышал о такой?
Ведьмак кивнул, пытаясь скрыть улыбку. Словоохотливая бабулька, кажется, приводила его в восторг.
- Она хочет, чтобы я вернулась к ней на службу, даже человека за мной прислала. Честно говоря, мне в этом теле очень неуютно, поэтому придется согласиться на любое ее предложение, хоть и противно мне с ней снова встречаться. Не сладко служить ей, поверьте.
- А как твое настоящее имя? – спросил ведьмак, пристально глядя в ее выцветшие глаза.
- Кара и есть мое настоящее имя. Если быть точной, Кара из Бадара. Что, не читаюсь? – поняла она, увидев удивление в глазах ведьмака.
- Нет, - покачал головой он, - Чувствую, не лжешь, но глубже проникнуть не могу. Это действительно не твое тело.
Кара вздохнула с видимым облегчением. Значит, не все потеряно, если отвечать на вопросы ПРАВИЛЬНО.
- Расскажи, зачем ты в Ирмар пришла? – снова спросил дознаватель, вернувшийся на свой высокий стул.
- Так получилось. Я попала в Аннат всего месяц назад. Пришла из Калантара. С некоторых пор я практически свободна от обязательств перед своими покровителями – жрецами Вейлу в Приони. До этого служила Фраиме, расстались не очень хорошо, поэтому она до сих пор на меня зуб точит. А новые мои хозяева отпустили меня до поры до времени на вольные хлеба. Вот и скитаюсь по дорогам в поисках работы. Понимаешь, ведьмак, о чем я говорю?
Он кивнул, внимательно глядя в ее лицо и к чему-то прислушиваясь. Кара не чувствовала, что он слишком настойчив в попытках проникнуть в ее сознание. Надо же, какой деликатный…. Она о ведьмаках слышала совсем другое….
- Здесь, в Аннате, я знакома с лордом Вильвером Беррихом. Лично. Ну, и с некоторыми саттархами, разумеется. Но это было до того, как Фраима украла мое тело. Понимаю, что мой нынешний вид не позволит этим людям узнать меня. Разве что придется напомнить о некой услуге, которую я оказала Берриху. Хороший мужик, скажу я вам. Правильный. Побольше бы таких в начальники.
- Бабуля, не отвлекайся, - напомнил Гарт.
- Ну, да. Это по его личной просьбе я покинула отряд саттархов, чтобы отправиться в Панг, но по дороге со мной случилась эта неприятность с переселением в иное тело, так что ни о каком продолжении моей миссии пока не может быть и речи. Если нужно доказать, что я лояльна к властям и новым законам Анната, я готова встретиться с Беррихом, только надо ли отвлекать столь важного господина от его забот?
- Какую просьбу лорда Берриха ты выполняла? – спросил дознаватель.
- Ах, уважаемый, я же сказала – личную. Насколько я понимаю, не в твоей компетенции спрашивать меня о делах такого большого человека, как лорд Вильвер, уж прости за прямоту. Так что или пусть придет кто-то поважней, или я об этом говорить не буду.
Ведьмак смотрел на нее с легким прищуром. Кара могла дать на отсечение собственную руку, которую он обхватил своей теплой ручищей, что он в трансе, при чем старается прочитать ее так, чтобы не причинить ей страданий. Подумаешь, какие нежности….
- Продолжай, - сухо сказал дагар.
- Как скажешь, - немедленно согласилась она, оценив его сдержанность, - Так вот. Следуя по поручению лорда Берриха в Панг, я остановилась в Ирмаре, чтобы кое-что прикупить к дальней дороге. Проснувшись на утро второго дня моего пребывания в столице, я обнаружила себя в этом теле. Ну, куда в таком виде двинешься? Осталась в городе. Сил нет идти, можно сдохнуть в дороге. Не знала, что со мной приключилось, пока меня не нашел посланец Фраимы – тот самый мужчина, которого вы задержали со мной. Он должен был доставить меня к Фраиме. Уверяю, он к волшебству не имеет никакого отношения, полный профан. Это Фраима напичкала его какой-то дрянью, чтобы сделать его облик таким, чтобы люди не обращали на него внимания. Он, вообще-то, тритон - полукровка. Его жабры и перепонки между пальцами всегда доставляли ему неудобства в городах. Короче, это Фраима виновата, что от нас с ним на версту несет магией. Уж, не знаю, может, она не в курсе, что здесь это может вызвать определенное недовольство властей. Но, положа руку на сердце, ей всегда было наплевать на трудности подчиненных.
- А как ты жила, как на хлеб зарабатывала, когда стала… такой? – спросил дагар.
Кара недовольно поморщилась, но засунула подальше гордость и проворчала:
- Как ты понимаешь, с таким телом на панель не выйдешь. Милостыню подают старухе. Много ли этому телу надо…. Эй, ведьмак, ты уснул, что ли? – толкнув Гарта в бок, спросила она.
Он приоткрыл глаза и мягко улыбнулся:
- Почти. Очень рассказываешь интересно, бабушка Кара.
Она обиженно фыркнула:
- Считаешь, заливаю вам тут?
- Нет, все правда.
Он отпустил ее руку и встал, повернувшись к дознавателю.
- Отпусти их, Берган. Все, что она сказала – правда. Хочешь, я ее спутника почитаю, хотя, мне кажется, в этом нет необходимости.
- Может, письмо к лорду Берриху послать?
- Смысл? Не колдует она. Лучше дай им провожатого до границы, чтобы быть уверенным, что они покинули страну. Так для всех лучше будет, ты же знаешь Фраиму….
Дознаватель задумался. Кара очень устала от такой длительной беседы. Спать хотелось настолько, что было безразлично, что сейчас решается ее судьба и судьба Нояра. Пока дознаватель и ведьмак совещались, Кара задремала.
Ее разбудил голос ведьмака:
- Кара…. Кара, проснись….
Она открыла глаза и недовольно проворчала:
- Ну, что еще?
- Поклянись, что ты не применяла магию, находясь в Аннате, - сказал дознаватель.
Ведьмак снова взял ее сухонькую ручку за запястье, глядя на нее с участием. Кара вздохнула. Поймет. Как поклясться, ведь применяла же…. Разве простят, если сказать, что не знала она закона? Может, пожалеет ее ведьмак? Приоткрыть ему свою душу? Ох, сколько там грязи…. Вдруг увидит то, что ему видеть не положено?
Она смотрела в глаза Гарта долго, не зная, как поступить. Он чувствовал ее замешательство, но причины понять не мог. Дознаватель понял ее молчание по-своему.
- Ну, с этого и нужно было начинать, - сердито сказал он, - А ты сказки нам всякие рассказываешь. Так что, было или нет?
Кара, продолжая смотреть в глаза Гарта, тихо ответила:
- По незнанию…. Я ведь через горы из Калантара пришла, с людьми не общалась, о законе вашем ничего не слыхала. Три недели жила в лесу совсем одна. Выводила нечисть на северо-западе. Это Вильвер Беррих подтвердит. Потом встретила саттархов. Они мне все объяснили. С тех пор – ни разу….
Дознаватель снова вскочил с места, заходил по комнате.
Кара смотрела в глаза ведьмака, не решаясь открыться. Он думал. О чем?
А потом она неожиданно почувствовала прилив сил. Даже спина перестала болеть. Гарт отпустил ее руку и повернулся к дознавателю:
- Отпусти ее, Берган. Она не виновата. Действительно, так сложились обстоятельства. Не бери грех на душу. Пусть уедет из Анната. Конечно, не мне решать, но разве спасение лорда Берриха не перевешивает то, что она, очищая ваши же владения от чудовищ, немного пошалила с заклинаниями?
Кара смотрела на него с нескрываемым удивлением и благодарностью. Мало того, что он, представитель соперничающего клана, просил за нее, совершенно незнакомую, непрочитанную, он дал ей еще и немного своей жизненной силы. Странный ведьмак. Даже многие Боевые Маги не стали бы для нее этого делать.
- Гарт! Ты переходишь все границы! Как ты можешь просить за нее? – возмутился дознаватель.
- Ты просил моего совета, Берган, - спокойно ответил ведьмак, - Мой совет – отпусти их. Ее вина не настолько серьезна, чтобы она умерла в вашем застенке, или была сожжена на костре.
- Может, поговорим об этом без нее? – бросил дознаватель, и обратился к дагу, застывшему у двери, - Эй, уведи ее! Приведи второго. Надеюсь, Гарт, ты не нарушишь слово, которое дал нашему королю.
- Можешь не сомневаться, - ответил ведьмак и снова повернулся к Каре, - Иди, поспи немного. Береги силы для дальней дороги… бабушка.
Кара фыркнула:
- Спасибо, сынок, - и добавила с благодарностью, - Можешь рассчитывать на меня, ведьмак. Я добро не забываю.
Он кивнул.
Кару увели.
Навстречу попался Нояр, которого вели на допрос.
- Как ты, сынок? – проскрипела старуха, - Правду говори. Тут люди хорошие, понимающие.
Он бросил на нее удивленный взгляд и пошел дальше, подталкиваемый в спину нетерпеливым стражником.
Кара просидела в подземелье еще несколько часов, размышляя над превратностями судьбы. Спать-то больше не хотелось. Более того, после вмешательства ведьмака даже спина старая распрямилась немного, и глаза стали видеть получше. Вот и верь потом в сказки про злодеев-ведьмаков!
Потом за ней пришел Гарт.
- Ну что, бабушка Кара, отдохнула? – участливо спросил он.
- Трудно сказать. Спасибо, я поняла, что ты со мной поделился.
- Да брось ты, мне это ничего не стоило.
- Зачем пришел? Еще вопросы появились? Как там мой друг Нояр?
- Все в порядке. Вы свободны. Даже провожатого вам до границы дали. Не будешь возражать, если я с вами поеду?
- Еще бы возражать! Да о таком провожатом только мечтать можно. Когда выезжаем? – забыв о больных ногах и спине, Кара вскочила с лежанки.
Закружилась голова, стрельнуло болью от поясницы к ногам. Кара охнула, и тут же была подхвачена внимательным ведьмаком.
Легко подняв на руки сухонькое тело, он, посмеиваясь, сказал:
- Ты не сайгачь, бабуля, а то не доживешь до встречи с чародейкой, которая твое тело украла.
- Интересно, сынок, а стал бы ты так меня холить и лелеять, ежели б я девицей была? – подмигнув бесцветным глазом, спросила она.
- Не знаю, - рассмеялся он, - Одно из двух.
- Это точно. Либо схватились бы в смертельной схватке…. – начала она…
А он закончил:
- Либо в постель бы угодили.
Кара заохала, запричитала:
- Да ты в своем ли уме? Разве можно с бабушкой на такие темы? А разрыв сердца?
Ведьмак, смеясь, понес ее по длинному коридору. Каре было так хорошо, так спокойно….
Нояр ждал их у повозки, в которую был запряжен здоровенный мерин, рядом стояла кобыла ведьмака.
- Откуда такое богатство? – удивилась она, когда ведьмак водрузил ее на повозку с какими-то мешками и тюками.
- Надо отвезти все это в Биггиаг. Поедем в Мармингус через него, – сказал ведьмак.
- Да, - ответил Нояр, хмуро поглядывая на ведьмака.
- Нояр, сынок, ты чего такой недовольный? Господин Гарт доставит нас до Биггиага, - сказала Кара.
Нояр промолчал.
Гарт вскочил на кобылу, Нояр сел рядом с Карой, держа в руках вожжи.
Тронулись.
- Ты уверена, что у него доброе на уме? – тихо спросил Нояр, кивнув на ведьмака.
Кара беспечно улыбнулась:
- Что тебе не нравится, можешь объяснить?
- Нет. Не нравится он мне, и все. С чего это он взялся нам помогать?
- А мне нравится! – выпалила Кара.
Нояр покосился на нее с явным опасением за состояние ее мозгов.
- Выбирать не приходится, сынок. К тому же, если бы не он….
- Кара, очнись, ты и умом состарилась, что ли? Ведешь себя, как идиотка, - пробурчал Нояр.
- На маразм похоже? – уточнила она, - А что, приятное состояние….
- Уж не влюбилась ли ты….
- Дурак! Я же старая. Хотя….
Ехали долго, два дня. Кара то спала, то беспечно болтала, удивляясь своей словоохотливости. Говорила о всякой ерунде. Так, заметки из жизни. О своих приключениях она умудрилась не сказать ни слова. Гарт слушал ее с видимым удовольствием. Нояр хмурился, но не перебивал. Разве что пару раз напомнил, что она ведет себя … неестественно.
- Не нравится – не слушай, - огрызалась Кара, снова вовлекая в приятную беседу нового знакомого, который нравился ей все больше.
Она, конечно, предполагала, что ведьмак захочет воспользоваться ее беспомощностью, и попытается прочитать ее, как только они пересекут границу, но думать об этом не хотелось. Будь, что будет. Все равно воспрепятствовать она не сможет. В этом-то теле….
Они расстались в Буфе, столице Биггиага. Пока они обедали в какой-то харчевне, мешки и тюки из повозки перегрузили на другую телегу.
- Ну, давайте прощаться, - сказал Гарт, когда они вышли на улицу, - Дальше поедете одни. Береги бабульку, Нояр, такие старушки дорогого стоят.
Он посадил удивленную Кару на телегу.
- Как? Ты отдаешь нам эту телегу? Нояр, дай ему казар! Немедленно! – приказала Кара.
- Глупости, - отрезал Гарт, - Деньги вам еще понадобятся – путь не близкий.
Он протянул руку Нояру.
- Удачи тебе.
Нояр, подумав, пожал ему руку. Ведьмак протянул руку Каре.
Ну вот, начинается…. Но от рукопожатия она отказаться не могла. Он не стал читать ее, не задержав ее руку ни на одну лишнюю секунду.
- Так не бывает…. – пробормотала Кара.
- Бывает, - усмехнулся ведьмак, - Ладно, прощайте, может, еще встретимся.
- Узнаешь ли? – проворчала Кара.
- Хотелось бы, - улыбнулся он, - Ты напомни мне, как свидимся, про бабушку Кару, будет, о чем поговорить.
Она кивнула.
Нояр тряхнул вожжами, мерин пошел, увозя Кару от чудесного мужчины, которого она не могла понять.
В Мармингус приехали через неделю. В дороге Кара простыла и, если бы не забота Нояра и немедленное вмешательство Фраимы, она бы отдала концы сразу по приезду.
Фраима выглядела…. В общем, она не выглядела совсем. Был призрак с нечеткими очертаниями стройного женского тела. Лица разглядеть было невозможно.
- Паршиво смотришься, - без обиняков сказала Кара, как только смогла заговорить.
- Заткнись. Сама знаю, - прошипела волшебница, - Могла бы и повежливей быть. Хоть за то, что я тебя вылечила.
- Сейчас…. Тело верни! – грубо потребовала Кара.
- Потом, - отмахнулась Фраима, - прощайся с товарищем – мне его в иной мир отправлять пора.
Прощание вышло скомканным – Кара никогда прощаться не умела, Нояр тоже.
Фраима выплыла из комнаты, уводя Нояра для перемещения, а когда вернулась, сразу заявила, что Кара нужна ей для выполнения деликатного поручения.
- А то я не знала! Опять какую-то гнусность задумала?
Фраима помолчала, пытаясь проглотить очередное хамство. Не вышло.
- Раньше ты так со мной не разговаривала. Храбрая стала? – с обидой спросила она.
- Не, просто уважала я тебя раньше, - ворчливо ответила Кара.
Проглотила, как миленькая. Смолчала.
- В общем, Кара, ты должна отправиться в один из Средних Миров, спасти от смерти одну девушку и доставить ее сюда.
- И ты это называешь «спасти от смерти»? – нахально спросила Боевая Волшебница.
- Тебя это не касается. Выполни мое поручение, как всегда, ни о чем не думая.
- Ты вернешь мне прежний облик?
- Не сейчас. Ты нужна именно в таком виде.
- Да как я ее спасать буду? Я теперь меч даже поднять не могу!
- Меч и не понадобится. Там, куда я тебя отправлю, такое оружие не используется лет триста. Ты должна будешь помочь ей найти дорогу сюда, когда ее душа окажется в Междумирье.
- Душа? Вырвать душу из тела и принести сюда? Уволь….
- Ты меня бесишь, Кара. Я надеялась, что мозги у тебя останутся прежние. Ладно, расскажу. Тело этой девушки будет убито. В последний удар ее сердца ты подхватишь ее душу и уйдешь через портал. Когда она окажется в Междумирье, ты проводишь ее сюда. Я подготовлю все. Эй, не вздумай попытаться затеряться в других мирах! На всякий случай я тебе это тело оставлю до твоего возвращения сюда. Захочешь вернуть свое – сделаешь все, что скажу.
- Не верю я тебе, Фраима. Не верю даже в то, что это тело – твои проделки. Может, это Карлики постарались, или эльфийки меня прокляли перед смертью, а ты просто пользуешься тем, что произошло….
- А если я тебе покажу твое тело, поверишь? – терпеливо спросила Фраима.
- Ну… может быть, - оживилась Кара.
Слава Вейлу!
Но позлить чародейку хотелось очень.
- А где, интересно, ты прячешь тело Ройда? Устроила хранилище бездушных тел, наведываешься периодически, вспоминаешь о былом?
Фраима аж взвилась от бешенства. Глаза засверкали ненавистью, лицо приобрело устойчивые черты старой морщинистой ведьмы. Она занесла руку, собираясь нанести магический удар, но Кара ее опередила:
- Вот! Запомни это состояние! У тебя, наконец, появилось нормальное лицо! – радостно выкрикнула она.
Фраима моментально забыла, что собиралась испепелить Кару и стремглав бросилась к зеркалу. Кара с максимально возможной скоростью ретировалась из комнаты, слыша за спиной грязные ругательства в свой адрес.
Пока она пыталась отдышаться, стоя за дверью, Фраима взяла себя в руки и устало позвала:
- Ладно, иди сюда, сегодня я тебя убивать не буду.
Кара, держась за сердце, поковыляла обратно.
Несколько минут они молчали.
- Присядь, - милостиво предложила чародейка.
Кара опустилась на предложенное место, стараясь дышать медленно, чтобы унять ноющее сердце.
- Ну, знаю, виновата я во многом, - неожиданно созналась Фраима, отвернувшись к окну, - Но как бы ты, будь ты мной, отреагировала, застав с любимым мужчиной свою служанку?
Кара не ответила.
- Это была моя последняя любовь, понимаешь? Ты же знаешь, сколько мне лет…. Ты же понимаешь, что полюбить очень трудно….
- Он не любил тебя, - жестоко ответила Кара.
Фраима вздохнула.
- Знаю. Но сердцу не прикажешь…. - и тут же зло спросила, - А тебя любил, что ли?
Кара немного помолчала, вспоминая.
- Наверное, нет. Увлекся, может быть…. – наконец, вполне мирно призналась она.
- И все-таки он позвал тебя, когда умирал.
- Ты знала? – не слишком-то удивилась Кара.
- Знала. Я даже ездила к нему. И жила в Ущелье Трех Рек целых четыре месяца. Он не позволил мне пройти к нему, сколько я ни просила. А тебя впустил. И позволил остаться с ним до самой смерти.
- Ты была там? – по-настоящему удивилась Кара, - Но я не видела тебя….
- Зато я тебя видела. Ерунда все это. Расскажи, как он умер?
- Расскажу. Только скажи честно – зачем ты к нему ездила? Снова хотела воспользоваться его способностями? Или….
- Или. Я так жалела, что сделала с ним такое….Я бы могла попытаться немного замедлить процесс, но он этого не хотел.
- Он говорил с тобой?
- Нет. Он выстроил этот проклятый магический заслон….
- Может, он не слышал тебя?
- Меня??? – горько усмехнулась Фраима, - Да я умоляла его каждый день….
- Он ничего не говорил об этом.
- Наверное, он проклинал меня? – с тоской спросила колдунья.
- Нет. Он говорил, что ты – очень несчастная женщина.
Очень хотелось повторить его слова: «Не хочется тратить последние часы на подонков», - но Кара великодушно промолчала.
- Он очень страдал?
Кара не сдержалась от колкости:
- Да. Гораздо сильнее, чем ты и я в нашем нынешнем состоянии.
Фраима обернулась и долго смотрела на Кару, прежде, чем сказала:
- Что бы ты ни думала, ты мало чем отличаешься от меня, Кара. Если проживешь столько же, сколько я, станешь такой же стервой, поверь мне. Все. Разговор окончен. Иди. Придешь на рассвете. Я дам тебе все необходимое для выполнения твоей миссии.
- А ты подумала, что мне не вырваться из Междумирья? В прошлый раз, когда я там очутилась, моя Тень….
- Да забудь ты о ней. Я знаю, это страшно, но с Тенью бороться легко, достаточно только указать ей на ее место.
- Легко сказать, - проворчала Кара, - Я думаю, тебе наплевать на то, что я могу остаться в Междумирье. Так что ищи другого посыльного за твоей девушкой.
Фраима побледнела от злости, но почему-то сдержалась. Немного помолчав, она совершенно спокойно сказала:
- Я возьму на себя часть твоей Тени.
Кара смотрела на нее с недоверием. Разве такое возможно?
- А потом, когда я не стану нужна, вернешь мне ее с лихвой?
- Что, осторожная стала? – скривилась Фраима, - Поумнела, получив тело старухи? Учти, этот урок дорогого стоит.
- Как и все, что ты делаешь со мной. Ты не спрашиваешь, чего я хочу….
- И не собираюсь. Как бы то ни было, ты в моей власти, Кара. Хочу – убью, хочу – спасу.
- Вообще-то, у меня покровители есть – жрецы Вейлу, - напомнила Кара, понимая, что в ответ Фраима лишь рассмеется.
Так и случилось.
Но потом чародейка серьезно сказала:
- Ладно, Кара, я обещаю, когда ты все сделаешь, как нужно, я верну тебе твое тело и навсегда оставлю в покое. Клянусь памятью о Ройде Еуре.
И Фраима сложила над головой руки в знаке Палин.
Сильно. Наверное, можно верить. Хотя, в случае с Фраимой….
Анна стремительно летела вглубь медленно крутящейся спирали. Странный свет, изменчивые цвета завораживали, расслабляли, отключая сознание. Было так приятно, что она и не пыталась вырваться из чарующего водоворота. Она не чувствовала своего тела, хотелось забыться, поддаться необыкновенному чувству легкости и покоя.
« Я умерла?» - вяло подумала она.
И тут же услышала ответ:
« Умрешь, если не поможешь мне спасти тебя. Борись! Мне трудно удержать тебя!».
«Я же не чувствую своего тела!»
«Сопротивляйся потоку! Ну, пожалуйста!»
« Ты кто?»
« Кара»
« Моя кара?»
« Прекрати глупые разговоры! Помоги мне!»
Как только Анна попыталась воспротивиться безумному вихрю, яркие краски поблекли, мир вокруг стал серым. Она все еще не чувствовала своего тела, зато почувствовала пронизывающий холод и боль.
« Получается! Еще немного!» - воскликнул голос.
« Мне больно!»
« Потерпи! Сопротивляйся движению, а то промахнемся!»
Сопротивляться было очень трудно, но Анна старалась изо всех сил. Было так больно, что хотелось кричать, но голоса у нее не было.
Движение немного замедлилось. Анне казалось, что кто-то тащит ее за руку, хоть это было невозможно – рук-то не было!
« Еще немного….» - подбадривал голос.
Анна не понимала, кому он принадлежит – женщине, мужчине…. Бред. Это бред.
« Ты отвлекаешься и отвлекаешь меня. Думай только о том, что не должна плыть по течению. Чувствуешь меня?»
« Да».
« Отлично. Сосредоточься. Сейчас выйдем из портала».
И тут появились темные тени. Они хаотично вились вокруг, сужая круг.
Анна услышала, как тот, кто был с ней, что-то выкрикнул, и потеряла с ним контакт. Тени немедленно пропали.
Растерянная, она еще какое-то время сопротивлялась движению серой спирали, а потом отключилась, не в силах вытерпеть боль.
Она пришла в себя, с трудом вынырнув из мрака небытия, кажется, даже пришлось сделать для этого усилие. Глаза застилала серая пелена, голова кружилась, боль сводила с ума. Нужно было лежать тихо-тихо, словно это тело – не твое, чтобы хоть ненадолго обмануть боль, пульсирующую в груди.
Кажется, ее везли на телеге по лесной дороге. Каждая кочка отдавалась невыносимой болью.
Желтые березы и осины склонили ветви, образовав над дорогой разноцветный шатер, сквозь который пробивались косые белые лучи осеннего солнца, еще яркого, но уже не способного согреть. Высоко в призрачно-прозрачном небе плыли серые кудлатые облака, под колесами телеги тихо шуршали листья.
« Как странно. Осень. Но когда я умерла…. Бред. Я сплю. Я проснусь, и все будет по-прежнему. Но как больно….».
Она повернула голову и встретилась взглядом с худеньким подростком, ехавшим на лошади рядом с телегой.
« Где он достал эту штуку?» - подумала она, заметив большой меч в ножнах, болтающийся на его поясе.
И вообще, выглядел он необычно – длинные немытые волосы, сбитые в колтуны, холщовая рубаха, замызганные грязные штаны, заправленные в высокие сапоги.
« Ролевые игры?»
- Лорд Беррих! Она очнулась! – с испугом выкрикнул мальчишка.
Громче зацокали копыта, над ней навис широкоплечий мужчина лет тридцати с небольшим, с красивым бесстрастным лицом и выразительными стального цвета глазами. На нем был пыльный плащ с серебряной застежкой на груди и тонкая кольчуга с красивой нашивкой, изображающей красного дракона, пронзенного копьем.
« Дело худо. Эротические галлюцинации».
- Здрасстье…. – пробормотала она, еле шевеля губами, - Мне в больницу нужно…. Срочно….
Мужчина нахмурился.
- Повязку надевать будем? – озабоченно спросил кто-то.
- Нет, - принял решение этот, склонившийся.
Он выпрямился и крикнул:
- Поторопитесь! Не спать на ходу!
« Приехали. Средневековье. Рыцари, ведьмы и антисанитария….»
Повозку тряхнуло, Анна стиснула зубы и прикрыла глаза. Голова кружилась, в ушах шумело, сознание расплывалось, ускользало. Голоса слышались, словно сквозь толстый слой ваты.
Последнее, что она услышала, прежде, чем снова отключилась, были слова незнакомца:
- Не довезем….
И ответ:
- Сразу нужно было добить ведьму. Или ты думаешь, лорд, что она – шпионка Биггиага?..
Она лежала на узком жестком ложе в центре небольшого сводчатого помещения. От стен из грубоотесанного камня несло сыростью. Узкое стрельчатое окно было затянуто чем-то серым и малопрозрачным. На небольшом столике возле ее ложа стоял старинный бронзовый подсвечник с двенадцатью зажженными свечами. По комнате гуляли сквозняки, тревожа слабые языки пламени. По периметру помещения стояло несколько грубо сколоченных лавок.
« Я не сошла с ума. Я абсолютно нормальна…. Просто меня ранили, и у меня бред. Все пройдет. Нужно уснуть. Или проснуться.»
Но это был тот самый случай, когда очень хочется проснуться, но кошмар не отпускает. Как же трудно было понять, что ей это не снится!
Анна пошевелила рукой. Тело слушалось, но малейшее движение отдавалось болью в груди.
Сон продолжался. Ну, не могло же ЭТО быть реальностью, в самом деле! Даже если тот обкуренный подонок попал в нее, она никак не могла оказаться за городом, тем более….
Взвизгнув старыми петлями, открылась тяжелая рассохшаяся дверь. В комнату вошел седой мужчина лет шестидесяти с добрым красным лицом.
Он был похож на монаха из кинофильма – балахон из грубой ткани подпоясан крученой веревкой, прическа горшком, не хватало, правда, выбритой тиары.
Скит??? Секта???
Или все-таки ролевые игры? Но ей же нужно в больницу!
Встретившись с ней взглядом, он доброжелательно улыбнулся и спросил:
- Как ты себя чувствуешь, леди?
Пока она на него таращилась, монах подошел к ложу, дотронулся сухой ладонью до ее лба.
- Ох, как же ты не во время, – пробормотал он, - бедная девочка.
- Брат Юрга. Так меня зовут. А твое имя, леди?
- Анна. Мне нужен врач. Почему меня не везут в больницу?
Он снова покачал головой, глядя на нее с сожалением. Что тут происходит, в самом деле?
- Брат Юрга, где я? – решилась спросить она, надеясь, что он так же нормален, как и она.
- В Азаре, в монастыре при Святилище Нои.
Чушь. Этого не может быть. Сон.
- Тебе повезло. Если бы ты попала на глаза Бугру раньше, чем тебя увидел Вильвер, могло случиться непоправимое.
Он отогнул край укрывавшего ее пледа и улыбнулся, заметив ее смущение:
- Я не мужчина, леди Анна. Я – монах. И я тебя лечу.
Его руки двигались уверенно и осторожно. Он снял намокшую от крови повязку и покачал головой.
- Похоже на ранение огненной стрелой.
«Ставлю сотню, что оно - пулевое», - ехидно подумала Анна, а вслух спросила:
- Вы уже извлекли… наконечник?
- Наконечник? – повторил он, пристально глядя в ее глаза.
Анна смутилась и отвернулась.
« Как он собирается доставать пулю? Как в кино – кляп в рот, и ножиком поковыряет?»
Дверь снова противно заскрипела. Анна повернула голову и увидела давешнего мужчину в тонкой кольчуге. Плаща на нем уже не было. Глаза смотрели так же холодно и бесстрастно.
Он подошел к ложу Анны и негромко спросил, обращаясь к Юрге, наспех прикрывшего обнаженную грудь Анны, за что она была ему очень благодарна:
- Рана серьезна?
Монах кивнул.
- Что будешь делать?
- Нужно извлечь наконечник. Я схожу за снадобьями. Надеюсь, моего умения хватит.
Незнакомец кивнул, разглядывая Анну, словно это был неодушевленный предмет. Его лицо было похоже на маску - красивое, но совершенно неподвижное, ни один мускул не дрогнет.
- Кто она? Ты понимаешь? – спросил он.
- Путешествующая.
- Уверен?
- Она точно не из этого мира. Посмотри, какая странная рана.
- Простите, вы обо мне? – решилась встрять в разговор она.
Незнакомец посмотрел на нее так, словно с ним заговорил, ну, скажем, стул.
- Прости, леди, - немедленно отреагировал монах, - Вы ведь еще не знакомы? Это лорд Вильвер Беррих, воевода саттархов. А эту леди зовут Анна. Может, назовешься полным именем?
Лорд? Бред…. Впрочем, все по сценарию. Автора бы сюда, да накостылять как следует….
- Анна Гордон, если это имеет какое-то значение, - проворчала она.
Монах почтительно кивнул. Лорд смотрел так же безучастно.
- Я пошел за снадобьями. Вильвер, побудь с ней. Думаю, леди хочет пить.
Лорд Вильвер молча смотрел на Анну. Под его взглядом она чувствовала себя очень неуютно.
- Как ты оказалась в лесу, помнишь? – наконец, спросил он.
- Нет.
- Откуда ты, Анна Гордон?
- Не очень-то вы любезны…. – пробормотала она.
- Я тут один, - напомнил он, - Итак?
- Я из другого мира, - выпалила она, понимая, что по-другому объяснить то, что происходит, просто не может, - Помогите мне проснуться.
Он молчал, явно ожидая пояснений.
Анна не знала, что добавить.
- Пить хочешь? - спросил он.
- Да, - с благодарностью ответила она.
Он налил воды в небольшую чеканную чашу и, приподняв ее голову, помог напиться.
- Понимаю, ты немного не в себе. Может, Юрга прав…. И все-таки, постарайся придумать что-то вразумительное, когда я снова начну задавать вопросы.
- Постараюсь, - пообещала она, прикрыв глаза.
Было очень больно.
- Если ты не в курсе, у тебя большие неприятности. Во-первых, Аннат со дня на день вступит в войну с Биггиагом. Во-вторых, у нас тут терпеть не могут ведьм. Тобой интересуется Бугр, плохо дело.
- Бугр – это что?
- Кто, - поправил он, - Это дагар. Очень его ведьмы интересуют. И шпионки. Так что тебе придется хорошо подумать, как объяснить свое появление в этом лесу.
- Я бы и сама не прочь в этом разобраться…. – пробормотала она.
Вернулся Юрга.
Он выставил на столик рядом с ложем Анны две плошки с неприятно пахнущими жидкостями, моток тряпок, которые, видимо, должны были заменить стерильные бинты, и несколько разноцветных флаконов, выуженных из карманов.
Анна наблюдала за ним с опаской, понимая, что ей предстоит вытерпеть.
Сон. Точно, сон. Возможно, будет не так больно….
Монах немедленно развеял ее надежду.
- Я понимаю, леди Анна, тебе будет очень больно…. Вот, выпей, это должно помочь, - участливо сказал он, протягивая ей одну из плошек.
Анна сморщилась и отвернулась.
- Вильвер, приподними ее.
Лорд Вильвер обошел ложе и, осторожно подсунув руку под ее спину, приподнял ее. Анна вскрикнула, но отвела плошку, протянутую Юргой.
- Не буду я это пить, - проворчала она, - Я потерплю.
Юрга и Вильвер переглянулись.
- Тебе будет очень больно, - снова предупредил монах.
- В курсе. А то вдруг вы решили меня отравить прежде, чем повесить и сжечь.
Они снова переглянулись. Вильвер все еще держал ее на весу. От него пахло какой-то травкой. Запах знакомый, но Анна названия не вспомнила.
- Как тут у вас поступают с ведьмами и шпионками? Наверняка, мучения страшные.
- Может, выпьешь все-таки? – настаивал монах, вновь поднося плошку к ее губам.
Она решительно покачала головой. Случайно встретилась взглядом с Вильвером. Кажется, в них было сочувствие.
- Ну, как хочешь. Вильвер, свяжи ей руки под столом. Прости, леди, но это необходимо.
Она кивнула. Было страшно. Зачем она геройствовала? Может, попросить все-таки той бурды?
Вильвер связал ей руки. Юрга дал ей небольшой кусок полотна, который она сжала зубами и отвернулась в сторону, чтобы не видеть, что с ней собираются делать. Монах отодвинул покрывало, снова обнажая ее грудь.
Было неловко перед этим Вильвером, который не изъявил ни малейшего желания выйти, чтобы ее не смущать. Ну, и перед монахом тоже. Монах-то он монах, но живой все-таки….
Потом была пытка. Монах справился с пулей довольно быстро, но для Анны эти секунды показались вечностью. Она вся вспотела от страха и напряжения. Она дергалась и глухо мычала, не стесняясь слез, наполнивших глаза.
- Вот он, голубчик! – радостно констатировал Юрга, прекратив ее терзать.
Что-то звякнуло.
Анна открыла глаза и обернулась. Юрга уже обрабатывал рану, смазывая ее какой-то пакостью.
Он бормотал что-то успокаивающее, но она его не слушала.
Вильвер отпустил ее ноги, которые удерживал во время операции, и развязал веревки, стягивающие руки.
Она, пытаясь унять дрожь в теле, подняла руку, стирая слезы и пот. Вильвер помог, убрал тряпку, которую она все еще сжимала зубами, промокнул ее лицо и лоб.
Заботливый…. Даром, что лорд. Было в этом сне и что-то… приятное.
Юрга, наложив повязку, склонился над чашей, что-то разглядывая. Понятно, что – пулю.
- Ну, задавайте свои вопросы, - пробормотала она.
Дверь, коротко взвизгнув, распахнулась. В помещение вошел худой мужчина с острым носом и неприятными глазами-буравчиками.
- Лорд Вильвер! Эту женщину нужно срочно перевести в подвал! Как? Без повязки???
- Не суетись, Бугр, - досадливо отмахнулся Вильвер, - Не ведьма она. Скорее всего, Путешествующая. Иди, ей нужно немного отдохнуть.
- Но как вы…. Вы не имеете права! – взвизгнул вошедший, - Я обязан допросить ее и разобраться…. Если она ведьма, мы ее сожжем. Если шпионка….
- Можете приступать, ведь вы меня уже приговорили, - устало сказала она.
Вильвер бросил на нее короткий взгляд и повернулся к Бугру:
- Иди-ка ты отсюда. Мне надоели твои истерики.
Бугр был шокирован его заявлением гораздо больше, чем когда узнал, что Анна умеет разговаривать.
- Я настаиваю, - чуть повысил голос Вильвер.
Кажется, этот лорд имел большое влияние.
Бугр, соображая, как поступить, топтался на месте.
Юрга попытался немного сгладить ситуацию. Он оставил чашу на столе, подошел к Бугру и, взяв его за локоть, мягко сказал:
- Как я понимаю, ты устал с дороги, уважаемый. Пойдем, я отведу тебя в трапезную. Фекан приготовил отличное жаркое. И вино у нас замечательное. Из Эльдо.
В общем, увел он этого… дагара.
Вильвер остался.
- Странный наконечник, - пробормотал он, взяв пулю двумя пальцами.
Анна приготовилась давать пояснения.
- Это не стрела, - наконец, понял он.
Анна нервно хихикнула.
- Да. Это пуля. Оружие в нашем мире огнестрельное. Луки, пращи и топоры – в прошлом, - охотно ответила она, - Мечи тоже не используются. Вояки расстреливают врагов из дальнобойных пушек, сбрасывают бомбы с … летательных аппаратов. Иногда даже летательные аппараты не требуются. Снаряд называется ракета. Одна ракета – и нет целого города.
Он положил пулю в карман.
- Глупейшая ситуация, как я понимаю, - сказала она, сменив тему, - Что бы я ни сказала, обернется против меня. Даже не знаю, что предпочтительней - виселица или костер? Наверное, виселица. Подскажи мне, лорд, как убедить этого Бугра, что я – шпионка?
- А ты зря веселишься, - хмуро ответил он, - Я понятия не имею, как тебе выкручиваться. Попади ты в другое место, не в Аннат, можно было бы настаивать, что ты – Путешествующая. А у нас тут…. Как ни крути, не повезло тебе, Анна.
- Может, вы мне все-таки снитесь? – спросила она.
Он и пребольно ущипнул за руку.
Она вскрикнула и огрызнулась:
- Мне и так больно.
- Расскажи, что произошло до того, как ты сюда попала? – спросил он.
Врать не имело смысла. Только как объяснить этому средневековому господину особенности ее времени?
- Я в банке работаю. Это дом такой, где люди деньги свои хранят. У вас тут деньги есть?
Он кивнул.
- Сидела в операционном зале, консультировала…. Забудь. Вбежал грабитель. Кажется, под кайфом, потому что палить сразу начал. Ну, и все.
Вряд ли он что-то понял, но переспрашивать не стал.
- А в портале что чувствовала?
- В портале? Понимаю. Там со мной кто-то был. Просил помочь, сопротивляться потоку, боялся, что мы промахнемся. Потом появились тени. Страшно так и необычно. И больно стало – я до этого боли не чувствовала. В общем, я потеряла сознание. Все.
- Ладно, не расстраивайся зря, - неожиданно сказал он, похлопав ее по руке, - Я осмотрел твою одежду. Она и вправду была изготовлена в ином мире, гораздо более развитом, чем наш. Видел и бумаги в маленькой сумке, которую ты в кармане носила.
- Это деньги, - оживилась она, - На них год изготовления должен быть. Впрочем, летоисчисление может быть разным….
- Это неважно. Вот что. Пока ты больна, за тобой будет присматривать Юрга. С Бугром я разберусь. Остальные болтать не будут. Если будешь вести себя тихо, да прикидываться, что потеряла вследствие ранения память, может, и выживешь в этом мире.
- Ты веришь мне? – изумленно распахнув глаза, спросила она.
- А что делать? Я же видел твою одежду. Вряд ли шпионка стала бы привлекать к себе столько внимания. А на счет ведьмы…. Что-то не верится. Дождемся человека одного, он определит точнее.
- И вы… отпустите меня? – не верила она.
Он посмотрел на нее с сожалением. Так смотрят на сумасшедших.
- Куда? Пропадешь. Поживешь пока при монастыре….
- До первой сдохшей коровы? – горько усмехнулась она.
Он пожал плечами и пошел к выходу.
Бред! Когда же она проснется? Или не сон это? Ужас какой! Если не сон, где она? В прошлом? В параллельном мире? Это что за монастырь такой? Каким богам они молятся? Как себя вести? Ох, сколько вопросов!
Кажется, лорд и монах понимают все лучше, чем она. Может, со временем и она поймет. Или проснется, что было бы гораздо естественней.
Какой же красавчик этот лорд….
Кара вывалилась из портала прямо в спальне Фраимы. Она еще не могла прийти в себя и не понимала, что кричит ей в лицо призрачная колдунья, и почему так сильно трясет за плечи.
Наконец, реальность вернулась.
- Где она? Отвечай, дрянь!!!
Фраима хлестко ударила Кару по щеке. На второй удар Боевая Волшебница отреагировала, точно поймав прозрачную руку за запястье, удивляясь, что может чувствовать почти невидимое тело.
- Очухалась…. – поняла Фраима, внезапно успокоившись, - Ну, и где моя девушка?
- Понятия не имею, - проворчала Кара, отпуская ее руку, - Я вынула ее душу из тела, затащила в портал, потом вела, пока не появились Тени. Фраима, ты солгала, они не слушали меня, они разорвали мой контакт с твоей девушкой. Почему ты не помогла?
- Как же, не помогла…. – передразнила чародейка, - если бы не я, ты бы осталась в Междумирье навечно. Ну, и что же теперь делать? Где теперь эту Анну искать?
- Понятия не имею, - равнодушно повторила Кара, вставая.
Волшебница разозлилась так, что Каре стало страшно.
- Мне нужны ее тело и душа! – заорала Фраима, - Если ты не найдешь ее….
- Да как же я ее найду? – заорала в ответ Кара, - Разве ты не предвидела, что может случиться в Междумирье? Почему не подготовила нам свободный проход?
- Как ты смеешь так разговаривать со мной? Слышали бы тебя твои учителя в Бадаре! Или, может, Эйду рассказать, как ты ведешь себя со своей покровительницей, да еще спасшей тебе жизнь?
- Да пошла ты….
- Ну, стара я стала, - неожиданно спокойно согласилась Фраима, - Действительно, всего не предусмотрела. Но Кара, деточка, ты должна отправиться на ее поиски. Я ночью поворожу, вызнаю что-нибудь. Хоть определю, куда ее занесло. Ты не представляешь, какие могут быть последствия! Она же может умереть! Ладно, иди отдыхать. И подумай над своим поведением. Нельзя кусать руку, которая тебя кормит.
Кары фыркнула, демонстрируя неуважение, и пошла в свою комнату – спать.
Фраима дала ей отдохнуть не больше пары часов. Влетев в комнату Кары, она возбужденно заговорила:
- Анна в Аннате. Точное ее местоположение я определить не смогла, но ей явно угрожает смертельная опасность. Ты должна немедленно отправиться туда и как можно быстрее найти мою девушку.
- Да с чего ты решила, что она – твоя??? – сонно возмутилась Боевая Волшебница, садясь на постели.
- Не твое дело. Что-то не так было с этим перемещением, - призналась Фраима, - Девушка почему-то переместилась вместе со своим телом. Это значит, что она ранена. Но она жива, я чувствую. Ты должна немедленно найти ее. Не хватало, чтобы она умерла тут, когда я всего в шаге….
- Я не могу идти за твоей Анной в таком виде, - сварливо сказала Кара, - во-первых, это тело сдохнет, не пройдя и двух кварталов, во-вторых, от него за версту несет магией. Даги учуют меня везде.
- Ладно, уговорила, - неожиданно легко согласилась Фраима, - верну я тебе твое тело. Вот только сама-то удержишься от волшебных штучек?
- Легко! Только чем ты меня теперь держать будешь, а? – вызывающе спросила Кара.
Фраима мерзко улыбнулась. Каре стало не по себе.
- Нояром, деточка, Нояром. Думаешь, он попал-таки, куда хотел?
- Где же он? – взвилась Кара, - Что ты опять выкинула, проклятая ведьма?
- Неподалеку. Я предвидела, что ты можешь заартачиться. А чем тебя еще удержишь, как не тревогой за друга? Тем более, что других ты не нажила.
- Одного потеряла не без твоей помощи, - буркнула Кара.
- Вот-вот. Помни об этом.
Врет на счет Нояра? Или действительно держала в рукаве этот козырь?
- А что там с Лотой и Салимой? – не сдавалась Кара, - Пока не покажешь, никуда не пойду!
Призрачное тело развело руками в колышущихся прозрачных одеждах, и на столе у окна появилась большая чаша, наполненная водой.
- Иди и смотри. Увидишь всех, кого захочешь.
Кара посмотрела на нее с сомнением – для Фраимы морок навести – раз плюнуть. Но все же подошла, коснулась пальцами воды и, прочитав заклятье, стала ждать, пока успокоиться волшебная жидкость и покажет то, что Кара хотела увидеть.
Она увидела лазурное море, переливающееся на солнце, ярко-синее небо, желтый песок пляжа и буйную зелень тропических растений, склонивших над пляжем широкие листья. У камышового домика, колышущегося на воде, плавала девочка. Кара узнала ее, это была Лота, дочь Нояра. Салима сидела у домика, свесив ноги в воду, и что-то плела из широких высушенных листьев. Нояра рядом не было, ясное дело. Кара узнала это место. Это был поселок на воде на острове Фатиссы.
Мрачный Зиг, осунувшийся и, даже, постаревший, сидел у чьей-то могилы, уставившись на море. Вероятно, это была могила Фатиссы.
- Нояра покажи! – потребовала Кара.
Фраима ткнула пальцем в воду.
Нояр брел по берегу какого-то озера со связкой пойманной рыбы. Кара разглядела его руки, на них опять были знакомые перепонки.
- Ты обманула его, - сказала Кара, - Ты обещала…. Не знаешь, как его отправить к дочери, да?
- Почему же? Знаю. Я же сказала – всему свое время.
- Ты хоть сказала ему, что Салима и Лота живы? Он-то в чем перед тобой провинился?
Фраима равнодушно пожала плечами.
Прошла неделя. Анна потихоньку выздоравливала. Вонючая пакость, которой Юрга смазывал ее рану, оказалась прекрасным ранозаживляющим средством.
Анна все еще не хотела верить, что ей все это не снится, но дни проходили один за другим, а она все еще оставалась в монастыре.
Юрга почти все время был рядом. Между ними сложились очень теплые отношения. Они подолгу разговаривали, и Анна узнала очень много интересного о мире, где она так неожиданно оказалась.
На счет существования в этом мире магии Анна пока сомневалась, списывая размышления и рассказы Юрги на необразованность. Но спорить с ним она не хотела, с удовольствием слушая байки о колдунах, ведьмах и Боевых Магах, убивающих чудовищ. На счет чудовищ у Юрги выходило очень складно, но поверить?
Лорд Вильвер не появлялся. Анна постоянно ловила себя на мысли, что ждет его. Она часто думала о нем, вспоминая его невозмутимое лицо, его глаза, его голос. Как ей хотелось узнать о нем побольше!
Однажды Юрга сам завел разговор на эту тему.
Она узнала, что Вильвер происходил из старинного рода, настолько же знатного, как королевский. Поскольку он был младшим ребенком в семье, поместье принадлежало теперь его старшему брату. Торгашество благородными людьми презиралось, заработать собственное имение можно было лишь на королевской службе. Вильвер службой не тяготился. Он любил короля и был предан ему. И король ценил своего вассала. Совсем недавно Лорд Вильвер стал владельцем большого поместья на севере, бывший хозяин которого, излишне увлекавшийся колдовством, был вынужден покинуть Аннат.
Два года назад Вильвер женился на благородной женщине. Она умерла в родах полгода назад. Ребенок тоже не выжил.
- Они были прекрасной парой. Очень подходили друг другу.
- Почему? – глупо спросила она.
- Она была настоящей леди. Красивая, холодная, надменная. Она умела повелевать. Хорошая жена для благородного лорда.
«Камушек в мой огород. Я – не леди. И он об этом знает».
- Именно поэтому он не был счастлив, - неожиданно для Анны продолжил он, - Любил ее, да. Но она не могла дать ему то, что нужно мужчине. Понимаешь, о чем я?
Надо же, какие откровения….
- Не очень, - призналась она, чувствуя, что краснеет.
- Любовь. Любовь и нежность. Так просто.
Анна задумалась. Ей было жаль Вильвера, разом потерявшего и жену, и ребенка. Но она чувствовала облегчение оттого, что он был свободен. На что она рассчитывала?
- Теперь у него нет ничего, кроме работы, - продолжал Юрга, - Он редко бывает в своем замке. Он возглавляет отряды саттархов, охотников за чудовищами. Понимаешь, с тех пор, как вышел закон, Боевых Магов больше не нанимают. Трудно саттархам. Но кому-то же нужно делать эту работу. Людям справиться с чудовищами непросто – ни сил, ни знаний не хватает. Вильвер даже посоветоваться ни с кем из магов не может. Да и не станет он советоваться. Закон для него – святое.
Значит, чудовища все-таки есть. Это не байки и не легенды. И вампиры есть, и маги. Здорово. Здорово? Ей ведь тут жить. Неужели она никогда не вернется домой, где все так привычно и… скучно?
- Ему бы домой ненадолго съездить, отдохнуть, - продолжал монах, - Некогда все. Впрочем, и там ему покоя не будет. Именье-то находится возле Восточной Топи. Там чудовищ кишмя кишит. И еще в лесу неподалеку от топей беглые прячутся. Ну, воры, браконьеры и убийцы всякие, да те, кто от армейских наборов уклоняется. Никто не хочет воевать.
Он вздохнул.
- За исполнением закона о колдовстве следят саттархи? – спросила она.
- Нет. Их дело – чудовища. За саттархами тоже присматривают, чтобы они не применяли магические знания. Дагары кое-что смыслят в магии. Во всяком случае, они умеют вычислять всплески силы. Плохо, что Вильвер не хочет налаживать отношения с Бугром. Конечно, личность мерзкая, но что поделаешь. Работать-то вместе.
- А где они сейчас? – спросила она, подумав, что своим присутствием вредит Вильверу.
- В Ильстаме лешак злобствует. Детей ворует. С тех пор, как ввели закон, что-то странное происходит. Лешаки, они мирные. Раньше никогда за ними грешков не водилось. То в одно селение саттархов зовут, то в другое. Будто кроме лешаков проблем нет, - проворчал он, - Не позавидуешь Вильверу. Хорошо, что Гладий рядом с ним. Скользкий тип. Но предан до глубины души.
- Гладий – это кто?
- Слуга его. Он с детства Вильвера опекает.
- Откуда ты так хорошо все знаешь? – спросила она.
Он улыбнулся.
- Я не всегда был монахом. Вильвер начинал службу в армии под моим началом. Мальчишкой еще. Лет четырнадцать ему было.
Вот как? Юрга был военачальником, сражался, убивал? Ни за что не скажешь. Такой спокойный, доброжелательный, скромный….
- Сколько тебе лет, Юрга? – спросила она.
- Не знаю. Около шестидесяти.
- Расскажи о себе, - попросила она.
- Лучше ты расскажи о своем мире. Очень интересно, чего можно добиться, если вывести всех чудовищ.
Теплым осенним утром она уговорила Юргу помочь ей выйти на улицу.
- Скоро наступит зима, а я так люблю солнце. Обещаю, что не буду скакать по лужам и привлекать к себе внимание. Замру, как змея на теплом пне. Сам говоришь, я примерная больная. Ну, а чтобы я вела себя еще лучше, мне требуется небольшой стимул. Ну, поощрение, - пояснила она.
Он вывел ее на улицу, проводил за монастырскую стену и усадил на широкую каменную скамью. Анна прислонилась спиной к теплой стене и, чуть щурясь от нежаркого осеннего солнца, удовлетворенно улыбнулась. Ее рука бессознательно гладила шершавый камень.
- Ты посиди тут, ни с кем не разговаривай. Скажи, что меня ждешь. Я за плащом схожу – ветрено, - сказал монах и ушел.
На улице около входа в монастырь было очень много людей, но никто не обращал на нее внимания.
Она откинула голову назад, подставив лицо солнцу, и несколько минут просидела, закрыв глаза.
- Греешься на солнышке, ведьма? – прошипел мужской голос.
Анна испуганно открыла глаза. Перед ней стоял Бугр.
« Это, чтобы жизнь не казалась прекрасной», - с досадой подумала она.
Впрочем, если тут был Бугр, значит, и Вильвер где-то рядом?
- Ты загораживаешь мне солнце, - проворчала она, отодвигаясь.
- Придет твой час. Тебя даже читать не нужно. И так понятно, кто ты и откуда. Я бы давно….
- Догадываюсь о твоих нездоровых желаниях….
Ей очень не хотелось злиться, но этот остроносый очень ее раздражал.
- Ну, почему ты злишься? – вполне миролюбиво продолжила она, - Что я сделала такого….
- Ты – лживая ведьма. Ты обвела лорда Берриха вокруг пальца, сыграв на его жажде справедливости, но я-то знаю…. Я выведу тебя на чистую воду…
Она отодвинулась, сдерживая гнев, и четко выговорила:
- Отодвинься. От тебя воняет.
Бугр отшатнулся. Его лицо перекосилось от злобы, он схватился за рукоять короткого меча, болтавшегося на поясе.
- Стой! – властный окрик Вильвера заставил его замереть.
- Подойди! – лорд Беррих был так раздражен, что Анна даже пожалела остроносого.
Правда, это чувство немедленно испарилось, когда она услышала шипение Бугра:
- Мы еще встретимся… леди.
Анна сделала равнодушное лицо и, поднявшись со скамьи, пошла к воротам, не желая слышать, как Вильвер будет его отчитывать.
- Что она ему сказала? – переспросил Юрга, смеясь, - Ты сам слышал?
- Сам, - усмехнулся лорд Беррих.
Они находились в большом чулане, увешанном пучками сухих трав. На полках стояло множество жбанчиков разного размера и плотно укупоренных склянок. Монах перебирал кипу трав и цветов, собранных утром.
- Юрга, ты веришь, что она попала сюда не по своей воле? Может, Бугр прав?
- Может, и прав. Что с того? – пожал плечами Юрга.
- Что ты хочешь сказать? – не понял Вильвер.
Юрга подошел к двери, выглянул в коридор и снова плотно закрыл дверь.
- Вот что я тебе скажу, друг мой. Не знаю, что задумали Высшие Маги, но изгонять волшебников из королевства, сжигать на кострах неугодных, приписывая им нарушение закона – отвратительно. Кому, как не тебе, знать, что бороться с магией чудовищ гораздо проще, если сражаться их же оружием. Анна, может, и обладает частичкой магии. Но в этом нет ее греха. Кто-то привел ее в этот мир. Сделано это не случайно. Но девушка понятия не имеет, зачем она здесь. Нет в ее мире волшебства, понимаешь? Даже не знаю, возможно ли такое. Она мои истории о магических существах слушает, как сказки. Она до сих пор не верит, что ты каждый день рискуешь своей жизнью, сражаясь с реальными химерами, оборотнями и вурдалаками. Потерялась девочка, понимаешь? Ты понимаешь, как ей трудно здесь и страшно? Бугр костром пугает… Она начала ходить. В мужском монастыре женщине не место. Настоятель требует, чтобы она ушла. Может, отправишь ее с Гладием в свое имение?
Вильвер задумчиво потер лоб.
- Я думал об этом, - признался он, - Но Гладий твердит, что она принесет нам несчастье.
- Может, и так. Стоило ли спасать, если мы не продолжим заботиться о ней? Она не знает наших обычаев. Пропадет одна….
Вильвер молчал недолго.
- Отпросись у настоятеля на месяц-другой. Отвезешь Анну в Янкер, поживешь там, пока она привыкнет. Скажи там, что она твоя родственница. Гладий болтать не будет.
- Маленькое пожелание…. Предупреди Гладия, пусть условия, в которых она будет жить, будут достойны леди.
Вильвер удивленно поднял бровь, но кивнул.
- Она красива, - заметил Юрга, склонившись над травами.
Вильвер промолчал.
- Она женственна, умна и обладает многими достоинствами, ценными в нашем мире.
- К чему ты клонишь? – усмехнулся Вильвер.
- К тому, чтобы и ты относился к ней, как к леди, друг мой.
- Убедил.
Сидеть, зажатой в колодки на городской площади, занятие не только унизительное, но и утомительное. Мало того, что через пару часов страшно затекают шея и плечи, болит спина и колени, тебя еще и поливает хлесткий холодный дождь, да пронизывающий ветер рвет одежду. А почесать, к примеру, нос или ухо, которые так некстати начинают зудеть, когда руками не дотянуться? А справить нужду? Неужели ПОД СЕБЯ? Кошмар. Единственное, что может скрасить такое времяпровождение – приятная компания. Вор, убийца и ведьма – отличные соседи! Особенно, если никто не сетует на судьбу и не ноет. Можно, конечно, изображать из себя стоика, гордо молчать и терпеть из последних сил. Но если есть возможность пообщаться, да еще и обсудить возможные перемены в жизни, почему бы не сделать это со смехом, и пускай, что на грустные темы!
- Когда меня колесуют? – интересовался молодой парень, пойманный с ножом в руках над бездыханным телом его хозяина, задумавшего обесчестить молоденькую подружку парня.
- Сначала на суд поведут, - охотно объяснял бывалый вор, пойманный с чашей, украденной из храма, - потом в порядке очереди. Колесо-то одно. Колесуют не часто – всего раз в неделю, и еще по праздникам. Так что четыре дня у тебя в запасе есть. Наслаждайся.
- А с ведьмами как поступают? Поджаривают, конечно? – спросила Кара.
Повязка, стягивающая лицо, давно намокла от дождя и сползла, открывая левый глаз. Жидкость, которой она была пропитана, уже утратила свою магическую силу, а заменить ее свежей стражники ленились. Но как же без нее? А безопасность? Вдруг ведьма начнет метать молнии из глаз?
- Естественно. Тебя уже допрашивали?
- Боюсь, что вопросы у них остались, - хохотнула Кара, вспоминая, как тужились дагары, пытаясь ее прочитать, - Сказали, что ждут кого-то поумнее.
- Ну, тебе проще. Может, выяснят, что ты не вредила людям и скоту, да отпустят.
- Ну, это вряд ли….
- Иначе – костер. Тут почти каждый день кого-то жгут.
- Мерзнут, наверное, - снова хохотнула Кара.
- А ты и вправду ведьма? – поинтересовался убийца.
- Им видней.
- А с тобой что будет? – спросил убийца вора.
- Известно, что. Я во второй раз попался, значит, вторую руку отрубят.
- И как ты без них? – спросила Кара.
- А, проживу как-нибудь, - беззаботно ответил вор, - главное, жив останусь. Жаль, девок щупать неудобно будет….
- А по мне лучше смерть, - сказал убийца.
Кару больше интересовали технические подробности.
- Ты не в курсе, ведьм в таких же повязках жгут?
- А как же?
- Действительно. Слышь, однорукий, почеши мне ухо. Сил нет, как чешется! Дотянешься?
- Попробую. Какое?
- То, что ближе к тебе.
Дотянулся. Кара блаженно зажмурилась.
- Здорово….
- Еще что-нибудь почесать?
- Спасибо. Я подумаю.
- Жрать охота…. – сообщил убийца, - Тут еду носят ли?
- Если не забудут.
- Долго еще сидеть? – не унимался убийца.
- А ты давно тут?
- С вечера.
- Ну, скоро придут. Обычно сутки сидят. Позорят – положено.
- Перед кем? Такой дождь – ни одной души на улице.
- Да, погодка подкачала, - согласился вор, - А то, бывало, набегает шпана мелкая, камешки бросают, грязь, иногда помои выливают. Не думают, бестолковые, что самим, может, сидеть тут вскорости. Правда, иногда и добрые люди подходят. Кто хлебушком накормит, кто водицы поднесет.
- Не боятся? – спросила Кара.
- Не, стражники не лютуют, понимают, что нам и так не легко. Был, правда, один. Очень уж зверствовал. Разговаривать не разрешал, чуть что – сапожищем в морду. Зубы крошил…. А по ночам ведьмочек да воровок задержанных трахал. А что, удобно – они же не убегут, да и поза подходящая. Так его потом долго найти не могли.
- Не нашли? – спросила Кара, заерзав на коленях.
- Как же, нашли. С колом в заднице, прошу прощения за подробности. А че? Справедливо.
- Слышь, однорукий, а тут всех сначала в колодках держат? – спросила Кара.
- Не, особо опасных в камере содержат. Я про колдунов и ведьм всяких говорю. Вот ежели тебя сюда посадили, значит, вина твоя покамест не доказана.
- А вас почему сюда? – удивилась Кара, - Вас же с поличным….
- Так я ж сказал – про ведьм и колдунов говорю. А с нами все ясно.
- Не понимаю. А если они решат, что я все-таки невиновна?
Он с сомнением покачал головой.
- Не надейся. В такую погоду каждый хочет погреть руки у костра.
- Справедливо, - рассмеялась Кара.
- Вот и я говорю.
Кару освободили от колодок только утром следующего дня. Как же нелегко было встать в полный рост, да еще и идти за дагами на плохо слушающихся ногах! Прежде, чем отвести ее в камеру, дагары позволили ей вымыться в реке. Хотя, слово «вымыться» в обычном понимании не слишком уместно. Чтобы Кара не сбежала, ее привязали за талию к длинной веревке, другой конец которой как-то укрепили и попросту столкнули в бурлящий поток. Течение было очень сильным, вода – холодной. В тугой повязке на глазах, со связанными за спиной руками, удержать голову на поверхности было очень трудно. Стражники, болтая о пустяках, безразлично наблюдали, как она борется за жизнь. Решив, что она достаточно отмыта, они вытянули ее за веревку, не беспокоясь, что она при этом здорово ободралась о камни.
Потом были двенадцать томительных дней, проведенных в застенке. На допрос ее почему-то не вызывали. Стражник, приносивший еду, намекнул, что ждут кого-то очень важного. Кара нервничала, но храбрилась, развлекая сокамерников рассказами о годах, проведенных в Бадаре. Слушали, как сказку, с открытыми ртами. Никто не решался спросить, как она жила и чем занималась после того, как покинула стены школы. Еще бы – меньше знаешь – дольше живешь.
Сокамерники менялись часто. Кого-то отпускали, кого-то отводили на казнь.
Некоторых допрашивали с пристрастием, потом на них больно было смотреть, но помочь ничем, кроме проявления участия, Кара не могла – дагары предприняли все необходимое, что бы не допустить колдовства в застенке.
Кару привели к тому самому дознавателю, который допрашивал ее, когда она была старухой. Она понимала, что он не сможет проникнуть в ее подсознание, он тоже это прекрасно понимал.
Гарта рядом не было. Дознаватель не церемонился.
- Итак, начнем. Ты кто? Зачем в Аннат заявилась?
- Кара. Помнишь меня? На прошлом допросе вы были с ведьмаком Гартом.
Дагар открыл было рот, потом закрыл, хлопая белесыми ресницами. Помнил. Надо же….
- Ну, и зачем ты вернулась? – устало спросил он, когда пришел в себя.
- Тело, как видишь, мне вернули. Я же говорила, что выполняла поручение лорда Берриха. Вот я и следую в Ильстам, где, говорят, он находится.
- Разве ты не знала, что Аннат и Биггиаг со дня на день начнут военные действия? Как через границу прошла, упертая ты наша? Ведь, не иначе, через Биггиагскую….
- Ну, прошла и прошла. Чего старое ворошить, - попыталась отшутиться она.
Дознатчику было не до шуток.
- Значит, Бугр был прав. Ты – шпионка.
- Ну, замечательно! Да мне на ваши конфликты с южной державкой прямо скажем, начхать, - возмущенно заявила она, - Я к Берриху иду, понял? В этом обличье он меня сразу признает. Ну, скажи, если бы на меня Бугр не показал, разве взяли бы меня? Кроме его предположений, нет у вас против меня ничего!
- Нет, - согласился он, - но хватит и того, что ты нарушила границу. Сопротивления при аресте, умница, не оказала, но то, что ты – ведьма, ни у кого не вызывает сомнений. У нас, знаешь ли, прогрессивная страна. Законотворцы работают, как проклятые. Пока тебя не было, еще парочку законов ввели. Теперь все, кто обладает магическими способностями, либо выселены из страны, либо служат в армии нашего короля. Берриха увидеть хочешь? Исключено. Его саттархи рыскают теперь по стране в поисках таких, как ты. А он, к слову, тоже в немилости – Бугр на него компромата накопал выше крыши. Король Берриху еще доверяет, но проверяет, как говорится. В общем, отстранен он пока от дел. Думаю, его на войну пошлют. Рубака он отменный, там пусть отличится. Так что ты попала, Кара, в дерьмо, по самое не хочу.
- Не впервой, - огрызнулась она, понимая, что доводы дознатчика не перешибешь.
- Ну что, применять к тебе третий уровень дознания, или сама расскажешь, с каким поручением от Берриха ездила во враждебное государство? – спросил он.
Кара молчала. Третий уровень – телесные пытки. К Боевым магам такие виды допроса почти не применялись. Понятное дело, никому калекой становиться не хочется, но обычно Маги терпели до конца. До смерти.
- А что, некому четвертый применить? – удивилась она.
- Некому. Эйду не до наших проблем. К тому же неужели ты считаешь себя настолько важной особой…. Ну, Кара, ты и нахалка!
- Есть немного. Только я все равно не понимаю, чего вы от меня хотите? Чтобы я вам Берриха сдала? Не будет этого, сразу говорю.
Дознатчик оживился. Видимо, Кара попала в точку.
- А что тебе Беррих? Друг? Брат? Пойми, не сдашь - живой тебе отсюда не выйти.
- Ну, что ж, потерплю немного….
- Жаль. К слову, ты выглядишь прекрасно, не то, что в прошлый раз.
- Благодарю.
- В общем, ты оказываешься доносить на лорда Берриха?
- Безусловно.
- Понятно. Как я понимаю, пытки тебя не страшат. Ненормальная ты. А если тебе руки вырвут, да глаза выколют, и отпустят – что делать-то будешь? Сдохнешь ведь через пару недель.
- Сдохну, - согласилась Кара, - Слушай, может, мне в армию вашу вступить? Сам говоришь, такие, как я, вам нужны.
- Нужны, но не такие. Думаешь, не понимаю, что ты задумала? Берриха хочешь найти или, вообще, смыться. Не пройдет. В общем, думай до завтра. Надумаешь рассказать что-то интересное, будешь жива и здорова. Может, со службой посодействую. А нет – гореть тебе на костре, как захудалой сельской ведьмочке.
- Я подумаю, - сказала Кара.
Дознаватель кивнул стражнику, и ее увели.
Как же просто решается судьба человека! Вот так - взял, и распорядился ее жизнью. И ничего личного.
Вечером в камеру втолкнули еще одного задержанного – кряжистого мужичка лет пятидесяти, явно пьяненького.
- Здорово, собратья по несчастью! Ох, простите, барышня, и сосестрам по несчастью тоже здорово!
- Заткнись. Не видишь – худо ему, - буркнула Кара, стирая обильный пот с лица больного.
- Помирает? – озабоченно спросил мужичок, присаживаясь рядом на корточки и обдавая Кару сильным запахом перегара.
Она поморщилась.
- Не дождется освобождения. Он бредил, говорил, что семья деньги за него внесет, и его завтра выпустят. Даже проститься не успеют….
Мужичок задумался.
- За что его задержали?
- Налог не заплатил. Денег жалко было. Видишь, как вышло…. Его плетьми били, а он больной совсем….
Мужичок немного помолчал, разглядывая Кару.
- А ты, как я понимаю, ведьмачка, из боевых, да?
- Ой, не путай свинью с журавлем. Не ведьмачка я, а Боевая Волшебница.
- За то и схватили?
Она кивнула.
- Слышь, тебя все равно сожгут, может, сделаешь доброе дело, подлечишь старика….
- Ты, как я посмотрю, добрый, да? – прошипела Кара, но почему-то снизошла до объяснений, - Тело подлечить могу, если сильно постараться, да у него душа на волю просится. Не удержишь. Видно, срок его вышел.
- Понятно. Жаль….
- А тебя за что? – спросила Кара, удивляясь, что ее так и подмывает поболтать с этим пьяницей.
- А меня за то, что оборотень я, - честно признался мужичок.
Кара бросила на него недоуменный взгляд.
- Они что там, с ума посходили?
- Почему же? – довольно улыбнулся он, - Я и вправду оборотень. Хошь, покажу?
Она отодвинулась, глядя с неприязнью. И тут же вспомнила – не сможет. Не здесь.
- Ладно, не буду, - успокоил он, довольный произведенным эффектом, - Я так…. Балуюсь иногда…. Раньше только в полнолуние, а теперь научился управлять второй натурой. Даже людей задирать перестал, - с гордостью добавил он.
Да, кого только не встретишь в застенке дагов….
- И давно ты… такой?
- С юности. Лет пятнадцать мне было, когда обратился. Поначалу страшно было. Особенно, когда понимать стал, что бесчинства своими руками творю. Нет, не руками, лапами с когтищами. Я – полурысь - полувепрь. Потом привык. А потом чуть не загрыз друга единственного. Вот тут и сказал себе – или сдохну, или больше людей не трону. Лет десять уже никого не обижал. Так, пугал маленько. Для смеха.
- Допугался? Как даги узнали?
- Все вино проклятое. Напился вдрызг и поспорил, что удивлю народ видом невиданным. Ну, и удивил.
- Ясно. Как зовут тебя, весельчак?
- Ташш.
- А я – Кара.
- Ну и что будем делать, Кара? Неужто согласная ты на костер идти? Мне, к примеру, на дыбу не охота.
- Так и мне неохота, - в тон ему, ответила она, - А что делать-то? Помощи ждать неоткуда, приговор не отменят, разве что Эйд успеет прибыть, да заинтересуется моим присутствием в Аннате. Хотя, вряд ли…. А тебе, как я понимаю, точно не жить.
- Глупости говоришь, глупая баба. Ой, простите, сударыня – перепил, забываю, как надо с благородными людьми разговаривать. Так вот. Помощь можно найти, где угодно. Ты, насколько я знаю, женщина непростая, и я не прост. Объединим усилия, поможем друг другу.
- Насколько же ты знаешь? – заинтересовалась она.
Скорее всего, пьяный бред, но вдруг мозги у этого оборотня незадачливого варят получше, чем у нее?
- Сначала метку свою покажь.
Кара смотрела с недоверием.
- Откуда же ты….
- Я думаю, сама догадаешься. Просили за тебя. Ну, я помогу, если ты не дура, и согласишься сделать все, что надо. Но сначала – метку.
Кара развязала тесьму на вороте и, спустив с плеча блузу, показала ему знак на лопатке.
- Точно. Так и описали.
- Ну, и что ты предлагаешь? – спросила она, недоумевая, кто ж мог знать о ее метке.
- Мне на дыбу завтра к обеду идти. А тебя когда сожгут?
- Тоже завтра.
- Отлично. То есть, не очень хорошо, конечно, но время еще есть. Глянь-ка, жив еще наш дружок?
Кара наклонилась к умирающему.
- Кончается….
- Если помрет к утру, останемся живы.
- Как это? – не поверила она.
- Я вещь одну знаю. Подмогну. В общем, тебе нужно сказать пару слов волшебных, да кровицы моей испить. Не пужайся, чуточку совсем. Впадешь в сон такой, что никто, даже дагары проклятые, не поймут, что ты не сдохла.
- И что? – морщась, спросила она.
- Терять тебе все равно нечего…. Ну, подумают, что ты – труп. Вынесут, закопают. А я откопаю, как время придет.
- А ты-то как выберешься? – подозревая, что он тронулся умом, спросила Кара.
- А я именем этого полудохлика назовусь. Глянь, помер, нет?
Кара снова склонилась над больным.
- Жив еще.
Она села, обдумывая слова Ташша. А что, смысл в этом был. За этого умирающего деньги внесут, Ташш и выйдет на свободу. Конечно, риск был. Может, родственники денег пожалеют, может, дагары поймут, что Ташш не тот, за кого себя выдает, может, он не придет за ней, и она попросту задохнется….
- Что-то я не пойму, Ташш, кто тебя прислал?
- Да какая разница. Главное – цени, что я жизнью своей ради тебя рискую.
Она задумалась. Чудно….
- Ну, соглашусь я, а ты не откопаешь меня. Просто не найдешь. Может, врешь ты все про то, что славный такой, людей не обижаешь…. Может, тебе на дыбу – прямая дорога?
Он нисколько не обиделся.
- Знаешь, девка, тебе решать. Мое предложение – твой единственный шанс. А ты – мой единственный шанс, скумекала? Даже если вру, разве не проще тебе тихо уснуть, не мучаясь, чем от огня смерть принять? Да не боись, я не вру. Хошь, поклянусь? Чем поклясться?
- Отстань. Я подумаю.
- Ну, думай…. А попить есть чего?
- Может, тебе еще бабу предложить? – разозлилась Кару, которую тоже мучила жажда.
- А что, ты согласная? Я не прочь…. – подмигнул Ташш.
- Отвали. Можешь помолчать хоть немного?
- Немного могу. До утра. Как помрет – буди.
Он устроился у стены, положив под голову кулак, и скоро захрапел. А Кара осталась сидеть возле умирающего, размышляя над словами нового знакомого.
Кто прислал помощь? Неужели Фраима? Больше-то некому…. Впрочем… Жук? Вряд ли. Фраима. Видно, очень нужна ей эта Анна, раз помочь соизволила.
Вот жизнь…. Сидеть и ждать смерти человека, как единственной возможности спастись? Поверить незнакомому человеку, более того, оборотню, и вступить с ним в сговор?
Почему нельзя раз и навсегда стать на сторону добра? Что есть добро в этом мире? Только не закон и не власть. Справедливости нет. Нельзя вершить добро магией и мечом. Так что, пока Кара жива, ее Тень будет расти.
Но только не на костер. Она не из тех, кто будет дожидаться такой участи, если есть хоть малейшая возможность что-то изменить.
А если заговор и кровь оборотня ее убьют?
Она это не узнает, пока не попробует. Уж от этого ее Тень точно не увеличится – ведь она наверняка не знает, что произойдет. Надо попробовать. Другого выхода нет.
А вдруг заговор Ташша не подействует? Ведь ее собственные магические знания в этом застенке бессильны…. Дагары так уверены в своем превосходстве, что даже не связали ей руки и повязку, пропитанную отваром из корней папоротника и желчи жабы-мышеедки на глаза не надели.
Так что не получится у них ничего.
Но попробовать все же нужно.
Кара склонилась над умирающим. Жизнь еще теплилась, но ждать оставалось недолго….
С тех пор, как Юрга и Гладий привезли Анну в Янкер, прошло около месяца. Она потихоньку привыкала к жизни в холодном каменном замке, где сквозняки, сырость и плесень были нормой для всех, кроме нее.
Дорога от монастыря в Азаре заняла целых три дня. Юрга весь путь провел в седле. Гладий правил крытым возком, в котором ехала Анна. Это тебе не на поезде передвигаться – холодно, сыро, трясет на каждом ухабе, сиденье жесткое, помещение маленькое, даже ноги не вытянешь. Ночевали на постоялых дворах, питаясь отвратительной тушеной капустой и жестким неприятно пахнущим мясом. Анна изо всех сил делала вид, что ей это путешествие не доставляет никаких неприятностей. Но когда за деревьями показались шпили старинных башен, и Гладий объявил, что они почти приехали, она почувствовала себя почти счастливой.
Она очень ценила то, что Юрга и Вильвер для нее сделали. Они не бросили ее, не сдали остроносому, вылечили и даже позволили жить в лучших условиях, которые могли предложить в этом мире. Повезло.
Гладий Анну недолюбливал. Всю дорогу он ворчал на нее и Юргу, всячески намекая, что их присутствие в жизни его обожаемого лорда Берриха больше, чем нежелательно. Потом, кажется, свыкся. Даже принял живейшее участие в обустройстве комнаты, в которой поселили Анну.
Жилось тут неплохо. Слуги были очень внимательны и предупредительны, кормили вкусно, не забывали протапливать ее комнату, исполняли все, о чем она просила. Но скучно было….
Чем заняться? Целыми днями болтать с Юргой? Он постоянно был чем-то занят. То разбирал в библиотеке пыльные манускрипты, написанные на непонятных языках, то готовил какие-то порошки и мази. Анне он настрого запретил появляться в библиотеке и комнате, где готовились снадобья.
- Не нужно, чтобы люди видели тебя там. В нашем мире книги читают только мужчины. И чародейки. Так что не стоит давать пищу злым языкам.
- А чем у вас женщины занимаются? – расстроено спросила она, догадываясь, что ее участь – умереть от скуки.
- Женщины благородного происхождения занимаются рукодельем и растят детей. Некоторые играют на музыкальных инструментах. Ты имеешь к этому склонность? Хочешь, могу кое-чему научить – играть на лютне, например.
- Тоска….
Он развел руками.
- Может, научишь меня читать по-вашему? Такая большая библиотека. Мне надолго хватит. Мы тихонько, никто не узнает.
- Как же, не узнают. Слуги каждый день прибирают здесь и в твоей комнате, они обязательно заподозрят неладное. Нельзя. Забудь.
- А еще я готовить люблю. Можно?
- Нет. Это дело не для тебя.
- Чем же мне заниматься? Я тут, как зверь в клетке.
Решили, что кто-нибудь из женщин научит ее ткать ковры. Хоть какое-то занятие, чтобы время скоротать.
Ткачиха по имени Анита стала приходить ежедневно после обеда. Анне это занятие не нравилось, у нее почти ничего не получалось. Анита хмурилась, но терпеливо объясняла, что нужно делать, не смея выговаривать гостье хозяина, что у нее руки не тем концом вставлены.
Кутаясь в большую вязаную шаль, Анна свернула за донжон, и лицом к лицу столкнулась с Вильвером.
Лорд Беррих пришел в себя первым.
- Куда это ты направляешься?
- Я… просто прогуливаюсь, - пробормотала она, чувствуя себя довольно глупо.
Он приехал! Как хорошо….
- Одна? – он покачал головой, - А где Юрга?
- В библиотеке. Мне совершенно нечем заняться, - пожаловалась она.
Похоже, ее проблема его удивила. Наверное, раньше ему никогда не приходилось думать о досуге женщин.
- Должно быть, ты бесстрашная женщина, если собираешься бродить здесь одна.
Его слова прозвучали так, будто он хотел сказать: «Ты безнадежно глупа, если ищешь приключений на свою голову».
Анна разозлилась. Она понимала, что он прав, но бороться с эмоциями не хотела.
- Я не собираюсь подыхать от скуки, запертая в стенах моей комнаты! Я не могу прожить мою жизнь под чьим-то бдительным присмотром. Я вполне самостоятельна и могу за себя постоять.
Губы рыцаря тронула легкая улыбка, но через мгновение его лицо снова было холодным и невозмутимым, а взгляд – отсутствующим.
- Ошибаешься… леди Анна. Безрассудство может довести до гибели или бесчестья. Времена неспокойные, женщине… твоего положения не пристало бродить за стенами замка без охраны.
- Моего положения? – удивленно переспросила она.
- Юрга утверждает, что ты – настоящая леди, и к тебе следует относиться соответственно.
- Судя по твоей манере выражаться, ты в этом не уверен, - с вызовом ответила она.
Вильвер хмыкнул и проворчал, отводя взгляд:
- И все-таки, будь благоразумна. Я назначу человека, который будет тебя сопровождать. А сейчас – идем в дом.
Они пошли по дорожке, ведущей к главному дому.
- Ну, прости, - нехотя признала Анна, - Я была неправа. Пойми – мне очень тоскливо здесь. Целыми днями сижу одна в комнате. Вышивать и ткать не умею, Юрга все время чем-то занят. Анита приходит только после обеда и до ужина учит меня рукоделью. От скуки с ума сойти можно! Даже поговорить не с кем. Служанки сторонятся меня, Юрга не разрешает заводить с ними дружбу. Даже на кухню не пускает. Не барское дело, видишь ли….
Анна замолчала, сообразив, что не стоит вываливать на него свои проблемы.
- Прости, что жалуюсь. Мне тут хорошо, конечно. Тихо так, спокойно. Я очень тебе благодарна…. И я рада, что ты приехал, – бормотала она..
Они дошли до дверей.
- Хочешь еще пройтись? – спросил он.
Она благодарно кивнула.
- Сейчас пришлю кого-нибудь, - сказал он и вошел в дом.
Анна разозлилась.
« Не очень-то учтив этот лорд. Всем своим видом показывает, что я – досадное недоразумение в его жизни. Да, я не леди – и вести себя не умею, и дурака валять целыми днями не приучена.»
Она злилась и радовалась одновременно. Он приехал! Значит, она будет видеть его каждый день….
- Леди Анна! Я ищу тебя по всему замку, - из дома вышел Юрга, неся в руках теплый шерстяной плащ, - Ты что, гулять ходила? Одна?
Он накинул его на плечи Анны и помог застегнуть.
- Вильвер уже разъяснил мне, какая я идиотка, - проворчала она.
Она все еще не могла успокоиться.
- Поссорились? – мягко спросил он.
- Не знаю….
Присутствие Юрги всегда действовало на нее умиротворяющее.
- Он немного резковат, это правда, - признал Юрга, - но мне кажется, что вы подружитесь.
Анна пожала плечами.
- Пойдем, пройдемся немного, - предложил Юрга.
- Мне кажется, он уже раскаялся в том, что решил меня опекать, - пожаловалась она.
- Ошибаешься. Он первым делом спросил о тебе.
Он беспокоился о ней?
Настроение немедленно улучшилось.
Из дома вышли два вооруженных стражника.
- Леди Анна, лорд Вильвер приказал сопровождать тебя, когда тебе захочется выйти из дома. Зови нас в любое время.
Она пожала плечами, не зная, как себя вести.
- Хорошо, - ответил за нее Юрга, - следуйте за нами.
Они гуляли до самого обеда. Юрга рассказал, что Вильвер приехал ненадолго, всего на пару дней. Анну это немного расстроило.
- Работа у него такая, понимаешь? Ему трудно выбрать свободные дни. Тем более, что Аннат и Биггиаг вступили в войну.
- Он будет сражаться? – испугалась она.
- Если потребуется. У него и так работы навалом. В Иссоте гидра объявилась. На востоке Поднятые шалят. В окрестностях Минара головохвосты расплодились. Ну, никак без ведьмаков не обойтись…. И о чем они думали…. Анна, ты меня не слушай. За такие разговоры и мысли в дагарских подземельях сгнить можно. И сама не смей говорить об этом, даже если кто-то заведет разговор. Поняла?
Она кивнула.
- Он всегда такой… неэмоциональный? – спросила она с деланным безразличием.
Юрга улыбнулся.
- Нет, конечно. Правда, в последнее время замкнутый стал, делает вид, что кроме работы его ничего не интересует.
- Не мужчина – памятник, - проворчала она.
Приближалось время ужина. Анна откровенно скучала, сидя у застекленного разноцветными стеклами окна, пытаясь разглядеть, что происходит на улице.
Дверь, коротко скрипнув, отворилась. Анна обернулась и вскочила. В комнату вошел Вильвер.
- Ты?.. А как на счет постучать? – недовольно спросила она.
- Почему ты злишься, когда мы встречаемся? – спросил он.
Анна смутилась.
- Не знаю, - честно призналась она, - Нервы, наверное. И еще… мне хочется понять тебя, но я не вижу твоих эмоций.
В дверь робко постучали.
- Леди Анна… - начала служанка, просунув голову в приоткрытую дверь, и тут же замолчала, увидев хозяина.
- Чего тебе? – грубо спросил Вильвер.
- Я… я пришла узнать, подавать ли ужин…. – пролепетала она, опустив глаза.
- Скажи, чтобы накрыли стол в трапезной. Леди Анна будет ужинать со мной.
- Да, хозяин, - пролепетала она и ретировалась.
Вильвер снова повернулся к Анне.
- Говорят, ты преуспела в ткачестве, - сказал он, - Ты ведь раньше никогда этим не занималась?
Анна смутилась
- Преуспела – сильно сказано. У меня совершенно ничего не получается. Я бы почитала чего-нибудь, но Юрга не разрешает. Я понимаю, он все объяснил, - добавила она, предупреждая его слова.
Он кивнул.
- Юрга говорит, ты на лошади ездить не умеешь. Хочешь, с тобой будут заниматься? – предложил он.
Честно говоря, ей это в голову не приходило.
- Можно, конечно, попробовать….
Он кивнул.
- А чем ты занималась в своем мире?
- Поверь, там есть, чем заняться, - грустно улыбнулась она.
Пока их не позвали в трапезную, Анна немного рассказала об индустрии развлечений ее мира. Беседа увлекла обоих. Анна даже расстроилась, когда за ними пришли. Впрочем, беседу можно было продолжить за столом.
Трапезная представляла собой большой зал с длинным столом посредине и двумя каминами по бокам. Несколько свечей в канделябрах и бронзовой люстре давали достаточное количество света, чтобы не промахнуться мимо тарелки, но, на взгляд Анны, на освещении тут сильно экономили.
Остановившись у стола, Анна немного растерялась, не зная, как себя вести. Вильвер взял ее за локоть и подвел к стулу в самом дальнем конце стола. Перспектива провести весь вечер в обществе лорда Берриха радовала и волновала одновременно.
Вильвер занял место на противоположном конце стола. При таком освещении она едва могла разглядеть его лицо. А как разговаривать? Или тут не принято беседовать, пока ешь?
Слуги налили им вина, положили на тарелки большие куски жареного мяса и тушеной капусты.
Снова капуста! Да Анна скоро блеять с нее начнет!
Лорд Беррих поднял кубок. Анна последовала его примеру.
- Я рад принимать тебя в своем замке, - сказал он.
Анна благодарно склонила голову и попробовала вино, оказавшееся довольно приятным на вкус – пряным и сладким.
Слуга немедленно долил ее кубок доверху. Анна покосилась на него с недовольством. Услужливый официант – отлично, но поговорить-то хочется.
- Лорд Беррих, а нельзя ли… выпроводить всех отсюда? – чувствуя, что краснеет, спросила она.
Он уперся подбородком в кулак и, задумчиво глядя на нее, сделал легкое движение пальцами другой руки. Вышколенные слуги немедленно ретировались, плотно прикрыв за собой тяжелые двери.
- Ты хочешь о чем-то поговорить? – спросил он.
Она вздохнула и, решившись, выпалила:
- Я не могу разговаривать с тобой через весь стол. Я понимаю, у вас тут так принято…. Но это… неудобно как-то.
Он немного помолчал, не сдвинувшись с места, потом все-таки встал, глядя то на свою тарелку, то на дверь, видимо, решая, прихватить тарелку с собой, или позвать кого-то из слуг.
Анна встала и решительно двинулась к нему.
- Иди, сядь рядом со мной. Я принесу твою тарелку. Бокал сам донесешь, или для этого тоже прислуга нужна?
Смущенно улыбнувшись, он поднял кубок и большую бутыль с вином и пошел к другой стороне стола. Прихватив вместе с его тарелкой и приборами большое блюдо с жареной рыбой, нести которое было довольно тяжело, Анна направилась за ним, ворча что-то про барские замашки.
Он услышал и, снова улыбнувшись, помог ей поставить все это на стол.
- Я не избалован, - почему-то стал оправдываться он, - просто я думал, что мы будем ужинать, как принято в этом замке.
- Да чего уж там…. Садись.
Она заняла свое место за столом. Вильвер сел рядом.
- Я не знаю, как себя вести, - призналась она, - У нас все намного проще….
- Ничего, - успокоил он, - Научишься. А сегодня… пусть все будет так, как в вашем мире.
Она благодарно улыбнулась и кивнула, поднимая свой кубок.
- Не знаю, как положено леди вести себя, но я ведь не леди, и ты об этом знаешь.
- Будь собой. Мы же одни.
Она кивнула снова.
- Юрга говорит, что ты очень интересуешься нашей жизнью.
- По-моему, в этом нет ничего противоестественного, - Анна снова приложилась к кубку.
- Да, конечно. Юрга хороший учитель, но он не сможет научить тебя некоторым премудростям, по которым нетрудно понять, насколько хорошо леди воспитана.
- Я не леди! – вспыхнула она.
Вильвер улыбнулся и тихо сказал:
- Не злись. Но кроме меня и Юрги есть люди, с которыми тебе придется общаться. Неизвестно, сколько времени ты проведешь в нашем мире. Если не возражаешь, я помогу тебе освоиться.
У Анны отлегло от сердца. Надо же…. Он собирался заниматься с ней....
- Кстати, вино довольно крепкое. Не заметишь, как опьянеешь. Сегодня нет посторонних, поэтому можешь поступать, как заблагорассудится, но впредь я бы посоветовал быть осторожнее.
Она кивнула, немедленно поставив кубок на стол. Не хватало еще напиться при нем до поросячьего визга.
- Привыкай. Жить тебе, Анна, в этом замке, пока тот, кто тебя переместил, не вернет тебя обратно.
- Обратно? А вдруг я понадобилась для каких-то иных целей? Юрга рассказывал… жертвоприношения всякие, некромантия…. Ужас.
Вильвер нахмурился и, отложив нож, вытер руки о чистое полотно и налил себе вина.
- Может, и так. Но Аннат закрыт для магов. Гладий и стража проследят, чтобы в замок не пробрались чужаки. Так что можешь быть спокойна.
- А Бугр? У тебя из-за меня неприятности, да?
Он отмахнулся.
- Ничего, отстанет. Не до тебя ему сейчас, а потом, надеюсь, он забудет эту историю.
Они немного помолчали, вновь принявшись за еду.
- Юрга говорит, война началась, - сказала она, - Ты будешь участвовать?
- Не мне решать.
Он снова налил себе полный кубок. По подсчетам Анны, он выпил уже литра полтора, но пьяным пока не выглядел.
- Ты всегда так много пьешь? – вырвалось у нее, и она опустила глаза, сообразив, что лезет не в свое дело.
Он бросил на нее короткий взгляд и спокойно ответил:
- Это немного. Для меня.
- А я чувствую себя уже изрядно набравшейся, - призналась она.
Он усмехнулся.
- Не беспокойся. Я сумею донести тебя до спальни.
Это прозвучало двусмысленно. Анна поняла, что снова краснеет. Беррих понял свою оплошность и попытался сгладить ситуацию:
- Расскажи о себе. Все-таки, не каждый день встречаешь Путешествующую.
- А что за Путешествующие такие?
- Это посланцы иных миров. Чаще всего - женщины. Как правило, им предстоит выполнить какую-то миссию, но какую – никто не знает до последнего момента.
- А кто их перемещает?
- Говорят, Путешествующих направляют Боги-Прародители, Ярош и Яра. Хотя, известны случаи, когда Путешествующих вызывают сильные Маги. Думаю, если бы тебя переместили Высшие, они бы уже нашли тебя.
- А ты не боишься принимать меня в своем доме, если думаешь, что я – Путешествующая? – спросила она, пряча взгляд, - Вдруг моя миссия – уничтожение вашего мира?
- Ну, ты скажешь, - рассмеялся он, откинувшись к спинке стула и откровенно разглядывая ее лицо и фигуру.
Кажется, вино и ему в голову ударило – расслабился, стал вести себя… более естественно.
- Надеюсь, Бугр не доложит о тебе Эйду.
О Судье Эйде Анна была наслышана от Юрги, о его методах тоже, поэтому она поежилась, обхватив плечи руками.
Вильвер понял ее жест по-своему.
- Замерзла? Хочешь, прикажу плащ принести?
- Нет. Может, дров в камин подкинем? – предложила она, - Или для этого тоже нужно кого-то звать?
Вильвер хмыкнул и встал со своего стула.
- А давай стулья к камину перенесем? – предложила она.
Ему эта идея понравилась.
- А куда бокалы поставим?
- Стульев много….
Он кивнул, подняв свой стул.
Анна встала, попыталась сдвинуть свой стул с места. Получилось плохо.
- Ты излишне самостоятельна, - улыбнулся лорд Беррих, вернувшись к столу, - Лучше кубки отнеси и бутыль. Извини, сама предложила обойтись без слуг.
- У нас это называется самообслуживание, - хихикнула она.
Он засмеялся, сочтя это слово смешным, и с легкостью поднял тяжеленный стул. Анна исподтишка любовалась его ладной фигурой, стараясь не упустить момент, когда нужно отвести глаза.
У камина было очень уютно. Вильвер подбросил в огонь несколько поленьев, и сел рядом с Анной.
- Ну, рассказывай, - сказал он.
- О чем? – удивилась она.
- О себе, - и добавил, пристально глядя в ее глаза, - Мне хочется знать, какие мысли посещают твою головку.
Она отвернулась к огню, чувствуя, как под его взглядом снова начинают пылать щеки.
- Вино, и правда, крепкое, - пробормотала она.
Он кивнул.
Подумав, она начала рассказывать о своем мире и том, что было ей там особенно дорого. Он слушал молча, не сводя пристального взгляда с ее лица. Анна старалась не смотреть в его сторону, боялась встретиться с ним взглядом, боялась понять, о чем он думает, разглядывая ее.
Они сидели у камина так долго, что закончились все принесенные слугами поленья.
- Короткая была ночь, - с сожалением сказал Вильвер, поглядев в посветлевшее окно, - Утром я уеду.
- Как? Без сна?
Он пожал плечами.
- Но Юрга сказал, что ты останешься ненадолго…. – она так расстроилась, что не сразу сообразила, что излишне эмоциональна.
- Спасибо, что провела эту ночь со мной, - сказал он, пристально глядя в ее глаза.
Анна снова вспыхнула и быстро отвела взгляд.
Он встал, забрал из ее рук давно опустевший кубок и сказал:
- Пойдем, я провожу тебя в твою комнату.
Анна встала и поняла, что с вином все-таки переборщила.
- Ноги, как ватные, - пробормотала она, удивляясь, что не заметила раньше, насколько опьянела.
Вильвер взял ее за локоть. Она отстранилась, смущаясь еще больше.
- Я дойду сама. Незачем будить домочадцев бряцаньем твоих шпор.
Он улыбнулся.
- Я не ношу их дома, если ты не заметила.
Стараясь не шуметь, они поднялись по лестнице на второй этаж. Возле комнаты Анны остановились.
- Когда ты вернешься? – спросила она, изучая чеканку на двери.
- Не знаю. Как управимся, - тихо ответил он, положив руку на дверную ручку.
- Удачи тебе, Вильвер, - пробормотала она, впервые назвав его по имени.
Он кивнул, толкая тяжелую дверь. Его лицо было так близко, что Анна не удержалась и… поцеловала его в щеку.
Совершив это преступление, она прошмыгнула под рукой застывшего от изумления мужчины и захлопнула за собой дверь, привалившись к ней всем телом. Она стояла, пытаясь унять бешено колотившееся сердце, не зная, что с другой стороны двери лорд Беррих тоже не может справиться с эмоциями. Он остолбенело смотрел на закрытую дверь, держась за ручку, но не решаясь ее толкнуть. Другая рука бессознательно касалась щеки, на которой все еще горел поцелуй Путешествующей.
Он пришел в себя первым. Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Вильвер отдернул руку от двери и, шумно вздохнув, быстро пошел прочь.
Она уснула почти тотчас, как проглотила теплые чуть солоноватые капли крови Ташша. Точнее, не уснула, а провалилась в странное состояние, когда не чувствуешь своего тела, но можешь видеть все даже с закрытыми глазами. И слышать, правда, как в густом тумане. Думалось медленно и трудно, было ощущение, что если она уйдет в забытье чуть глубже, то уже не сможет вернуться.
Ташш, сидевший рядом, перемотал укушенную собственными зубами руку тряпицей, оторванной от рубахи умершего и, глядя на Кару, тихо заговорил:
- Не бойся ничего. В конце концов, ты – наша. Ты – такой же оборотень, как я, поэтому кровушка моя тебе не повредит. Страшно, конечно, будет. Особенно, когда закопают. Но ты же не дышишь сейчас, поэтому и не задохнешься. В таком состоянии ты можешь быть долго – до следующего полнолуния. Проснешься – все будет по-прежнему. Но если я не смогу разбудить тебя…. Не знаю, как выглядеть будешь. Может, птицей диковинной будешь, ведь ты – птица, да? Ладно, не дрейфь, я постараюсь выбраться отсюда. Надеюсь, и ты когда-нибудь поможешь мне. Ну, а не мне, так такому же несчастному чудаку. Мы же не выбираем себе судьбу. Мы не просили, чтобы нас обратили. Суди не по внешности, а по поступкам, Кара, и не ошибешься. Скоро рассвет. Я посплю немного, а потом на помощь буду звать. Когда тебя будут осматривать, думай о светлом, тогда тело предадут земле. Если аура окажется темной – костра не избежать.
Думать? В ее состоянии? Мысли текли медленно. Но хорошее воспоминание нашлось быстро, ведь она уже пользовалась им как-то.
Ее закопали вместе с четырьмя трупами за городской свалкой. Было темно, но ни тяжести лежащих на ней тел, ни холодных комьев земли тело не ощущало. Страшно было. Сколько она пролежит? Неужели целых двадцать дней до полной луны? А потом….
Страх. Понимание того, что чувствуют неупокоенные, обращенные вампиры и те, кого превратили в камень, сохранив жизнь….
Сколько прошло, она не знала. Время текло медленно, так медленно….
Она услышала топот, потом кто-то, отфыркиваясь и тихо рыча, стал теребить землю над ней. Кто-то стащил с нее мертвеца, стал вылизывать лицо. Она не чувствовала – догадалась. Не видно было ни зги.
Ночь, подумала она.
На ее губы попала капля. Потом другая.
Кара проснулась, открыла глаза и чуть не заорала, встретившись взглядом с желтыми звериными глазами-плошками. Существо, сообразив, что она пришла в себя, рыкнуло и отпрыгнуло в сторону.
Это был Ташш, полурысь – полувепрь. Странное, страшное создание.
Тихо повизгивая, он беспокойно прял ушами рыси и скреб землю мощными лапами. Огромные клыки, торчащие из пасти, поблескивали в лунном свете.
Кара поднатужилась и села.
Оборотень присел на задние лапы и начал обратное превращение. Неприятное зрелище. Он бился в конвульсиях, изгибаясь так, что, казалось, вот-вот переломится позвоночник.
Оборотень сбросил остатки шерсти и вернул себе человеческий вид. Кара отметила, что он одет.
- Холодно, - постукивая зубами, сказал Ташш, - Ты бы раздела какого-нибудь покойничка, а? А то меня колотит, руки не слушаются.
Да, все когда-нибудь случается впервые. Разве она могла представить себе, что будет раздевать мертвяков, чтобы согреть оборотня?
Ташш, продолжая стучать зубами, натянул вторые штаны и рубаху.
- Интересно, как эта рвань выглядит при свете? Можно в таком виде в кабак зайти? – весело пробормотал он, - Надо бы обмыть твое воскрешеньице.
- Спасибо, Ташш, - только и смогла выговорить она.
- Да чего уж там…. Передай своей хозяйке, что нету у меня больше долга перед ней.
- Зато я теперь у тебя в долгу, - проворчала Кара.
- Вот именно. Чем спасителя угощать-привечать собираешься?
Кара развела руками.
- У меня ничего нет….
- В курсе. И жрать, наверное, хочешь?
Она кивнула, ощутив сильный спазм в животе.
- Пить хочется, - призналась она.
- Не сомневаюсь. Тут рядом ручей есть. Идти можешь?
Она кивнула. Если не считать небольшой слабости, она была в норме.
Он повел ее к ручью. Кара почти не видела дороги, часто спотыкалась. Ташш добродушно посмеивался над ее неловкостью, но вовремя поддерживал, чтобы не упала.
- Я, конечно, могу снова обратиться и поймать нам что-нибудь на ужин. Не побрезгуешь? - великодушно предложил он, когда она, наконец, утолила жажду.
Она замахала руками.
- Ну, нет. Теперь я тебя угощать буду. Есть в этом паршивом городишке место, где нас приветят. Правда, сначала можно по морде схлопотать…. Надеюсь, ты не гордый, и не слишком разборчивый. Воры там и нищие живут.
- Подходящая компания для Боевой Волшебницы, - хихикнул Ташш, - Мне не начхать, конечно, с кем хлеб делить, но если это твои друганы, я согласный.
Дорога была знакомой. Кара быстро нашла место, куда ее приводил однорукий воришка. Но попасть на аудиенцию к Жуку оказалось гораздо труднее, чем к королю.
В квартале воров незнакомцев вычисляли на раз.
Вначале их раз пять останавливали под разными предлогами, придирчиво оглядывая и пытаясь задирать. Кара и Ташш отшучивались, но упорно продвигались к цели. Потом на них напали. Сразу трое, не разбираясь, кинулись на Ташша, а Кару попытался пощупать грязный детина лет двадцати. Пришлось кулаками объяснить, что к чему. Осыпая нападавших ругательствами, Кара успела поставить их в известность, что она, собственно, идет в гости к самому Жуку, прежде, чем дошло до неминуемого смертоубийства. Отведав кулаков воительницы и сообразив, что она тут по делу, бандиты немного остыли и прекратили свои атаки.
Потом Кару и Ташша долго допрашивали – кто, к кому, зачем. Ответа, естественно, не добились.
- Ведите к Жуку. Он разберется, - стояла на своем Кара.
Посовещавшись, мужики отвели Кару и Ташша в какой-то кабак, усадили за стол и оставили одних. Правда, Кара заметила, что их разглядывает кто-то, скрытый за давно нестиранным пологом.
- Хорошо же тебя друганы твои встречают, - ворчал Ташш, сглатывая переполнявшую рот слюну – в грязной забегаловке аппетитно пахло пирогами с мясом.
Его немного помяли, но в драке он показал себя молодцом – бился изо всех сил, не пасовал перед здоровыми молодыми мужиками.
- Погоди…. Разберутся, я надеюсь.
Из-за занавески, наконец, вышел блондинистый бугай и направился прямиком к их столу. Вид у него был, прямо скажем, устрашающий.
- Здорово, Верзила, - беря быка за рога, бросила Кара, - Как зуб? Не беспокоит?
Он опешил, потрогал щеку и долго молчал, соображая. Кара стала ему помогать:
- Не узнал бабушку Кару?
Он захлопал белыми ресницами, открыл, было, рот и снова его закрыл.
- Ну, работай мозгом, Верзила. Помнишь, кто зуб тебе лечил?
Верзила еще немного подумал.
- Старуха Кара…. Откуда знаешь?
Она поманила его пальцем. Верзила склонился, и она громко сказала ему в ухо:
- Я – она и есть. Разве ты не знал, что я ведьма?
Он вздрогнул, отскочив в сторону.
Кара рассмеялась.
- Ну что, отведешь к Жуку, или все еще не веришь? Мне напомнить, как я сына его спасла, да как мы с Коркой договорились пить на спор?
Он все еще смотрел с недоверием.
- Что, хочешь, чтобы я снова каргой обратилась? Или еще кем?
Еще кем она не могла, но на Верзилу ее слова действовали, как надо.
- Не надо, - сказал он, - Зачем вам Жук понадобился?
- Соскучилась. Веди, что ли. А то устали мы с приятелем очень, и сердимся на нерадушный прием.
- Ладно, пошли. Только без глупостей, - зачем-то предупредил он.
- Как же без них? – оживленно вступил в разговор Ташш, понимая, что все сладилось, - Без них не проживешь. Грешные мы людишки.
Жука и Вашика тоже долго пришлось убеждать в том, что она действительно та, за кого себя выдает. Правда, когда сомнения были развеяны, Жук закатил в ее честь отличную пирушку. Вечер скоротали замечательно. Ташш даже был обласкан какой-то неразборчивой красоткой из местных. Жук и Вашик были не против, чтобы Кара осталась подольше, но ей задерживаться было некогда.
- Хорошо у вас, но мне пора, - сказала она Жуку.
Он понимающе кивнул и спросил:
- Куда пойдешь?
- В Янкер мне надо. У Топей ворожить можно, меня там ни один даг не вычислит, - не беспокоясь о последствиях своих слов, сказала она, - Я слышала, в лесу у Янкера люди разбойные обосновались. Может, составишь протекцию? Наверняка, у тебя там знакомые имеются.
Жук, кажется, все еще не был уверен, что она и старуха Кара – одно целое, поэтому он ненадолго задумался, прежде чем ответил:
- Ладно, отправлю голубя другу своему. Мерином его зовут, запомнила? Встретят, как родную, обещаю. Только прошу – не испорть им жизнь своей ворожбой, им и так не сладко живется.
- Понимаю, не сомневайся. Спасибо тебе, Жук.
- Чего там…. Если что – заходи, рад буду.
К ним подошел Ташш. Ему настолько понравилось гостить у воров, что он сообщил Каре, что собирается остаться тут еще. Кара покачала головой.
- Лучше убирайся из Анната. В других королевствах, слава Зоргу, дагары не так зверствуют. Хочешь – иди со мной, я только рада буду. Правда, опасно со мной – многие знают меня в лицо, так что неприятности гарантирую.
- Я бы и рад, но у нас с тобой… слишком мало общего, - подумав, ответил он, - Так что придется расстаться. Может, свидимся как-нибудь….
- Буду рада.
Они простились, и Кара поехала на север.
К утру хорошо протопленная с вечера комната остывала градусов до десяти, из окна дуло, по коридорам гуляли сквозняки. Анна, чтобы согреться, надевала на себя сразу три шерстяных юбки, две пары вязаных чулок, куталась в шали, но все равно мерзла. На улице было еще хуже, тем более, что женская одежда, которую здесь носили, была очень неудобной и некрасивой.
Вильвер уехал десять дней назад, и когда он снова навестит свое поместье, никто не знал. Анна думала о нем постоянно. Перед этими мыслями отступали даже неприятности, связанные с ее появлением в этом мире и, даже, собственное будущее ее мало занимало. Она вспоминала малейшие подробности их встреч, его слова, его голос, его улыбку. Хотелось думать, что она нравится ему так же, как он ей, но разве это можно знать наверняка? Конечно, ее персона его интересовала. Хотя бы потому, что укрывать ее в собственных владениях было по меньшей мере опасно. Но могло ли их связывать что-то большее?
Да, он провел в разговорах с ней целую ночь. А кому бы не было интересно узнать что-то о другом мире?
Ну, смутила она его своим поцелуем. А кто бы не смутился? Почему он не сделал попытку войти? Она не интересует его как женщина, или он настолько деликатен? Может, у них тут не принято, чтобы женщина так себя вела? Может, она все испортила, и он теперь думает, что она блудница?
Он приезжал всего на сутки. Для чего? Хотелось верить, что из-за нее. Может, он и беспокоился о ней, но, вполне вероятно, собственная безопасность его волновала не меньше.
Теперь у нее появилось новое занятие, позволяющее скоротать время до обеда. Вильвер сдержал слово, дав поручение одному из конюхов обучать ее верховой езде. Получалось плохо, даже хуже, чем с рукоделием. Тем более, что в конюшне Янкера все лошади были, как на подбор – огромные и сильные. Ей даже по ночам снилось, что она падает с коня и что-нибудь себе ломает.
Но она не отступала. Неужели она ни на что не способна, кроме как считать чужие деньги и ходить за покупками?
Ах, покупки, салон красоты, кинотеатры, кафе….
Как она скучала по прошлой жизни! Раньше она даже представить не могла, насколько все эти привычные вещи скрашивают существование.
Выпал первый снег. Дожидаясь часа, когда ей можно будет отправиться в конюшню, она прогуливалась по берегу небольшой речушки в окрестностях замка. Двое стражников шли чуть поодаль, не выпуская ее из виду. Надо отдать им должное, они были деликатны, предоставляя ей возможность побыть наедине со своими мыслями.
Из леса выехал небольшой конный отряд и направился к замку. Вглядевшись, она узнала в одном из всадников лорда Берриха и с ужасом подумала, что для этой встречи выглядит просто отвратительно – длинный салоп был великоват, голова повязана жуткими серыми платками….
Самым лучшим в ее положении было бы постараться как можно быстрее вернуться в замок, чтобы надеть что-нибудь приличное, но Вильвер уже заметил ее и, пришпорив коня, поскакал навстречу.
Остановившись в нескольких шагах от смущенной женщины, он спрыгнул с коня, передал повод подскочившему стражнику из охраны и подошел к ней – высокий, статный, раскрасневшийся от быстрой езды, одетый в синий кафтан, отороченный каким-то темно-коричневым мехом и высокую меховую шапку. Рядом с ним она выглядела, как рыночная побирушка.
- Здравствуй, леди Анна, - подойдя к ней, сказал он, чуть склонив голову в поклоне.
Она пробормотала:
- Я рада видеть тебя снова.
Он обернулся к ожидавшим их стражникам и громко сказал:
- Оставьте нас. Я сам провожу леди до замка.
Повернувшись к ней, Вильвер предложил:
- Если не замерзла, пройдемся немного? Я со вчерашнего дня в седле.
Она кивнула, отметив, что он не выглядит усталым.
Они медленно пошли по дороге, ведущей в селение.
- Ты вернулся… быстро, - сказала она, хотя ей эти дни казались бесконечными.
- Да. Но, боюсь, с плохими новостями.
- Что случилось? – озабоченно спросила она, останавливаясь.
- Сюда едет Судья Эйд, - хмуро ответил он, - Не знаю, в чем причина его интереса к моим владениям. Боюсь, что Бугр рассказал ему о тебе.
- И что же делать? – испугалась она.
- Придется тебе немного пожить в селении. Юрга будет с тобой, не беспокойся.
- И что Эйд тут делать собирается? Долго он тут пробудет?
Вильвер улыбнулся:
- Это секрет. Для всех. А секреты интересуют шпионов. Так что постарайся не задавать лишних вопросов, хорошо?
- Секреты интересуют не только шпионов, - проворчала она, - Еще женщины есть. Ты все время об этом забываешь.
- Как же, забудешь о вас…. – хмыкнул он и добавил, - Я не знаю, сколько Эйд пробудет в этих местах, и что он задумал. Я постараюсь навестить вас с Юргой, но с этим могут возникнуть сложности.
До поселка было рукой подать. Из-за деревьев показались первые деревенские постройки – низенькие сараи с покрытыми снегом крышами и сторожевая вышка с колоколом.
Откуда-то потянуло дымом. Анна не придала этому значения, но Вильвер стал прислушиваться и тревожно озираться по сторонам.
- Что-то не так? – насторожилась она.
- Не знаю, - озабоченно ответил он, - Вот что. Ты возвращайся в замок. Только быстро иди. Сиди в своей комнате, пока я не вернусь. Позови Юргу, скажи, чтоб вещи собирал. Про Эйда ему скажи. Он поймет.
- А ты?
- Я – в деревню. Кажется, там пожар.
Словно в ответ на его предположение, в деревне забил набат, и стали слышны крики:
- Пожар!
- Горит!
- Помогите!
Вильвер оставил ее посреди дороги и, придерживая меч, помчался к дому, над которым уже поднимался столб черного дыма.
Немного подумав, Анна последовала за ним.
Когда она подошла, горели уже два дома. Они стояли так близко друг к другу, что огонь легко перекинулся на соседнее строение, и теперь лизал жадными языками стены и крыши.
Люди носились с кадками и ведрами, поливая водой горящие стены, но пламя все набирало силу, даже Анне было ясно, что загасить его не удастся. Кто-то пытался выносить вещи, кто-то поливал водой стену соседнего дома, надеясь спасти его от огня. Люди возбужденно кричали, дети плакали, шум стоял невообразимый.
Анна искала Вильвера, но его не было видно.
Из ближайшего к Анне дома, дико воя, выскочила растрепанная женщина в горящей одежде. Кто-то сбил ее с ног, принялся тушить одежду и волосы.
- Там Ганн! Спасите Ганна! – кричала она, отбиваясь от рук, которые пытались ей помочь.
Какой-то мужчина бросился, было, в открытую дверь, но тут же отскочил, отброшенный снопом искр, вырвавшимся навстречу. В доме что-то взрывалось и громко щелкало. Из окон рвались ярко-оранжевые языки пламени, и валил черный дым.
А потом из распахнутой двери выскочил мужчина с небольшим свертком на руках. Одежда на нем дымилась, он был весь в саже, так что Анна не сразу поняла, что это был лорд Беррих.
Он отдал младенца подбежавшим женщинам, сорвал с себя тлеющий плащ и, выхватив из рук пожилого мужчины кадку с водой, побежал к дому, который мог загореться с минуты на минуту.
- Он задохнулся! – взвыла женщина, рассматривая развернутого младенца, - Он умер!
Анна не заметила, как оказалась рядом. Она попыталась отнять ребенка у истерично выкрикивающей что-то матери, но та сильно прижимала его к себе.
Анна схватила ее за подбородок и, нагнувшись к самому ее лицу, закричала:
- Отдай! Может, еще не поздно!
Женщина лишь сильнее прижала к себе дитя, испуганно уставившись на Анну. Уговаривать было бесполезно, поэтому пришлось ударить ее по щеке, чтобы привести в чувство.
Отобрав ребенка у оторопевшей матери, Анна положила его прямо на землю, быстро развернула и стала делать искусственное дыхание. Ей никогда в жизни не доводилось это делать, но она не раз видела по телевизору, как нужно поступать.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем малыш закашлялся и заплакал.
Анна быстро завернула его в пеленки и отдала матери:
- Согрей его! Не хватало еще, чтобы он простудился!
И только тут поняла, что вокруг собралось довольно много народу. Люди смотрели на нее с непониманием и страхом.
- Она вдула в него жизнь, - потрясенно сказал кто-то.
- Ведьма, - прошептал кто-то.
- Глупости! – воскликнула она, собираясь объяснить, что сделала.
Но ее прервал Вильвер, наконец, заметивший, что она собрала вокруг себя целую толпу любопытных.
- Леди Анна! Что ты тут делаешь? Я же сказал….
- Она ведьма, - снова сказал кто-то.
Вильвер огляделся, пытаясь понять….
Понял. Повернулся к Анне и сухо сказал:
- Идем.
Слыша за спиной опасливые перешептывания, она послушно пошла за ним.
- Что, нужно было безучастно наблюдать, как он умирает? – сердито спросила она, когда они отошли достаточно, что бы их не могли услышать.
Он не ответил, продолжая быстро идти к замку.
- Вильвер! Так нельзя! Я не могла оставаться в стороне!
- Я же приказал тебе сидеть дома! – зло сказал он, не оборачиваясь, - Как ты не понимаешь – к вечеру здесь будет Судья Эйд. Вряд ли нам удастся его убедить, что ты действовала из лучших побуждений. Думаешь, ребенка оставят после этого в живых? Ошибаешься!
Она даже остановилась, не желая верить.
- Его придушат, а потом сожгут. Никто не поверит, что ты не наградила его колдовскими способностями! – гневно продолжал он.
Анна почувствовала, как в глазах закипают слезы.
- Как сожгут? Да это же… дикость, - выдохнула она, потрясенная услышанным.
- Дикость, - согласился он, - Но, поди, объясни им….
- Но я же хотела спасти его! – выкрикнула она и разревелась.
Вильвер остановился, посмотрел на нее и, тяжело вздохнув, вернулся к плачущей в голос женщине.
Она понимала, что случилось непоправимое. Она навредила всем – себе, Вильверу, этому младенцу, его матери….
Она плакала, размазывая по лицу слезы и сажу.
Лорд Беррих молча стоял рядом.
Потом он сказал:
- Успокойся. Что сделано, то сделано. Идем. Теперь в деревне тебя не спрячешь. Нужно придумать что-то другое.
Она продолжала плакать, изливая слезами отчаянье.
- Ну, не реви, - мягко сказал он, - Ты не виновата, я понимаю. Ты не знала. Но впредь постарайся выполнять то, о чем я прошу.
Он положил руку ей на плечо и легонько встряхнул. Анна дернулась, освободив плечо и, всхлипывая, пошла к замку. Вильвер последовал за ней.
Они не разговаривали, пока не показались шпили замковых башен.
- Вот что, Анна, что случилось, то случилось, - сказал он, останавливаясь, - Нужно выкручиваться из ситуации. Нам предстоит пережить несколько весьма неприятных часов.
Она смотрела на него, не понимая, что он задумал.
Между тем, он вытащил из кармана какую-то тряпку и стал разматывать свой кушак.
- Это еще зачем? – испуганно спросила она.
- Я арестовываю тебя, - невозмутимо ответил он, крепко схватив ее за руки.
- Вильвер!!!
- Не поможет, - отрезал он, толкнув ее на землю.
Несколько секунд бесполезного сопротивления и возмущенных выкриков Анны, и ее руки оказались крепко связаны, а на глаза была надета повязка. Вильвер бесцеремонно перебросил ее через плечо и, не обращая внимания на ее мольбы и крики, куда-то понес.
От тряпки несло чем-то противным, она чихала и кашляла, из глаз лились слезы, быстро намочившие повязку.
- А я-то думала, что ты беспокоился обо мне, специально приехал пораньше, чтобы предупредить, спрятать! Мерзавец! Ты что, собираешься сдать меня Эйду? Меня же сожгут ни за что! Вильвер! Я и в чем не виновата! Ты же знаешь, я не нарочно! – кричала она и билась в его руках, пока он нес ее к замку.
Потом к ним подбежали какие-то люди, и она услышала, как Вильвер сказал:
- Она выдала себя. Она действительно ведьма. Но это решит Эйд. А пока… пусть посидит в своей комнате. Я могу ошибаться, поэтому не советую обращаться с ней хуже, чем обычно.
Кто-то зароптал, пробурчав что-то о ведьмах.
- Ясно??? – взревел лорд Беррих.
Возражать никто не осмелился.
Он не отдал ее стражникам, которые хотели ему помочь. Так и нес до самой ее комнаты, отдавая распоряжения людям, которых она не видела:
- Позовите Гладия. Он отправится в Ясир по срочному делу. Найдите Юргу, быстро! Ванг, бери с собой пятерку воинов, немедленно отправляйся встречать Великого Судью. Пусть поторопится. Я хочу решить проблему как можно быстрее.
- Это я – проблема? Да как ты можешь?
Сердце разрывалось от боли. Он предал ее!
О том, что с ней будет, когда приедет Эйд, она думать не хотела.
Он принес ее в комнату и свалил на кровать. Анна немедленно села, пытаясь снять повязку связанными руками.
Кто-то кинулся к ней, схватил за руки, но тут же был отброшен в сторону.
- Я сказал – не смейте к ней прикасаться! – снова взревел лорд Беррих, и, внезапно успокоившись, тихо добавил, - Если она ведьма – это опасно, если нет – мне придется умолять ее простить мою оплошность.
Он помолчал и обратился к Анне:
- Я прошу тебя, леди, не сопротивляться. Надеюсь, у тебя хватит благоразумия. Наши законы ты знаешь. Сейчас я развяжу твои руки, чтобы ты могла раздеться – тут довольно тепло. Прошу тебя не снимать повязку с лица. Я знаю, пахнет она весьма неприятно, но это – необходимая предосторожность. Потом я буду вынужден снова тебя связать.
Анна отвернулась, не желая с ним разговаривать.
Он развязал ей руки и помог снять верхнюю одежду. Даже волосы поправить пытался, но Анна тряхнула головой и отстранилась.
Вильвер пересадил ее на стул и связал руки за его спинкой так, чтобы она не смогла самостоятельно освободиться.
- Если я не прав… прости, - довольно громко сказал он и ушел, оставив ее одну.
- Трус! Предатель! Мерзавец!
Прошло довольно много времени, прежде, чем дверь в комнату снова открылась.
- Леди Анна, - сказал Юрга, - Что же ты наделала….
- Юрга! – обрадовалась она, - Я не виновата! Почему он так со мной? Я же помочь хотела!
- Не нужно тебе со мной разговаривать. Тем более, что мы с тобой не одни, - спокойно сказал он, подходя, - Я поесть тебе принес.
- Я не буду! – обозлено выкрикнула она, - Иди к черту!
- Куда? – не понял он.
- Пошел прочь! Все уходите! Оставьте меня!
На ее голову легла ладонь монаха.
- Не отчаивайся. Судья Эйд справедлив. Я уверен, он во всем разберется.
Она стряхнула его руку.
- Уходи!
Малыш, здоровенный детина лет двадцати восьми, второй час дожидался протеже Жука. На рассвете к лесным людям прилетел почтовый голубь с запиской от короля воров, в которой было сказано, что Мерин окажет Жуку большую услугу, если спрячет в лесу некую женщину.
Прошлым вечером Малыш слегка перебрал доброго монастырского вина, поэтому торчать в лесу с самого рассвета, да еще и на таком ветру, ему очень не нравилось. Он сидел в ветвях старого дуба, подняв воротник старой куртки, похлопывал себя по бокам, пытаясь согреться, но это помогало мало. К тому же страшно хотелось пить и спать.
На дороге показался одинокий всадник. Съежившись от холода, он тихо понукал хромую лошаденку, уныло бредущую по дороге. Всадник был одет в теплый синий кафтан, отороченный куньим мехом, который, однако, не спасал от порывов осеннего ветра и высокую шапку, натянутую почти на глаза. Скорее всего, это был гонец какого-нибудь вельможи, сбившийся с дороги. Его кафтан вряд ли подошел бы Малышу по размеру, но за вещицу можно было выручить неплохие деньги, к тому же в карманах незадачливого путника наверняка можно было обнаружить что-нибудь ценное.
Выждав, когда всадник поравняется с деревом, Малыш, ломая ветки, решительно сиганул вниз, сбив тщедушного паренька с лошади своим телом.
Парень был не промах. Оказавшись в медвежьих объятьях Малыша, он не позволил свернуть себе шею сразу. Извиваясь, как змея, он выскользнул из рук здоровяка, успев нанести ему довольно болезненный удар в пах, чем страшно разозлил нападавшего. Заревев, как раненый бык, Малыш снова кинулся на свою жертву, подминая ее под себя. Незнакомец дрался отчаянно, но где ему было справиться с таким сильным противником! В пылу борьбы с парня слетела шапка, и по земле рассыпались длинные черные волосы.
Малыш, прижимая руки противника к земле, замер, рассмотрев, наконец, лицо того, кого он принял за парня. Девушка. Да еще и очень привлекательная в своей ярости. Она отчаянно билась под Малышом, пытаясь освободиться. Куда там! Он крепче прижал ее руки к земле и, стремительно наклонившись, сорвал поцелуй с ее губ, успев коснуться их языком и теплыми губами, словно пробуя их на вкус, и снова отстранился, что бы увидеть, какое это произведет впечатление.
Девушка растерялась. Сердца бились в такт друг другу, ускоряя темп. Они смотрели друг на друга, он – с ласковой усмешкой, она – недоверчиво.
Главное было не упустить момент. Малыш не упустил. Он снова склонился к ее губам. Осторожный поцелуй. Она не возражала. Второй, более настойчивый и долгий. Она приоткрыла губы, позволяя его языку коснуться ее языка.
Малыш отпустил ее руки, чтобы сжать в настойчивом объятье сильное молодое тело. Девушка, отвечая на его страстные поцелуи, закрыла глаза и обняла его за шею. И они снова покатились по покрытой первым снегом земле, отдавшись внезапно нахлынувшей страсти, забыв, что всего пару секунд назад считали друг друга врагами….
- Нужно вставать, а то отморозим себе что-нибудь, - еще млея от неги, пробормотал он, переворачиваясь на спину и увлекая на себя утомленную любовной горячкой девушку.
- Тебе холодно? – помурлыкала она, потершись щекой о мягкую щетину на его щеке.
- Хочешь, повторим? – добродушно усмехнулся он, прижав ее к себе так, что хрустнули кости.
Она тихо ахнула, но попытки освободиться не сделала.
- Повторим, - пообещала она, - но где-нибудь в тепле, не возражаешь?
- Еще бы….
- Ну, отпусти меня, медведь. Откуда ты тут взялся, такой?
Зеленые глазищи смотрели с насмешливой лаской, пальцы, затянутые в тонкие шерстяные перчатки гладили его лицо. Малыш снова не чувствовал холода, желание приятной теплой тяжестью снова заливало члены.
- Может, все-таки, продолжим?
Он снова потянулся к ее губам, но девушка прикрыла его рот ладонью.
- Смотри, как разошелся…. И часто ты сидишь на этом дереве в надежде осчастливить замерзшую путницу?
Он рассмеялся, расслабляясь. Действительно, нужно взять себя в руки.
Девушка встала, приводя в порядок одежду. Малыш сел, наблюдая за ней. И как он не заметил, что она женщина? И грудь большая, и бедра…. Все при ней.
- Вставай, обморозишься, - напомнила она, оглядываясь по сторонам.
- Кобылку свою ищешь? Так она обратно потрусила. Догонять будем? – легко вскочив на ноги, поинтересовался он, запахивая свою куртку.
- Не будем. Нет при ней ничего ценного, да и как средство передвижения она – дрянь….
Девушка кинула на него оценивающий взгляд. Высокий, крепкий, он был на голову выше незнакомки, да и в плечах раза в два шире.
- А ты сильный, - признала она, - мало кому удавалось сладить со мной.
- Ну, если бы не внезапно охватившая нас страсть, неизвестно, чем бы закончилась наша потасовка, - улыбаясь во весь рот, признал он.
- Скорее всего, ты свернул бы мне шею, - она обиженно поджала губы.
- Я не обижаю девушек, - начал оправдываться он, - тем более, таких красивых…. Ну ошибся я, прости, принял тебя за парня.
- Да чего уж там… разобрались, слава богам!
- Разобрались, - посмеиваясь, ответил он и спросил, - Ты как тут одна оказалась? Разве не знаешь, что в этих лесах….
- Знаю, - поеживаясь от холода, прервала она, - Но мне сюда и нужно. Я ищу человека одного, Мерином его зовут. Знаешь такого? Вижу, знаешь, - улыбнулась она.
- Замерзла….
Малыш подошел к ней, обнял, пытаясь согреть. Девушка не сопротивлялась.
- Знаю я Мерина. Отведу к нему. Ты-то сама кто? Кто показал тебе дорогу к лесным людям?
- Жук.
- Ясно. Удачно мы встретились. Я как раз тебя дожидался – утром от Жука голубь прилетел.
Она кивнула.
- Ну, давай знакомиться, лесной парень. Меня Кара зовут. А ты кто?
- Ну, а я – Малыш Тильм. Что смеешься? Не похож?
- Малыш…. – весело протянула она.
- Малыш. Я всегда крупным был, с самого детства. Что, не слишком удачная кликуха? Ладно, идти нужно. Ты, надеюсь, быстро ходить умеешь?
- Я бы даже пробежалась, чтобы согреться.
- Может, еще погреемся, как давеча? – подмигнул он.
- Совсем вы тут одичали, что ли? На людей бросаетесь, плоть насытить не можете? – проворчала она, игриво блеснув зелеными глазами, - Веди в тепло, Малыш, иначе я не согласная.
Он отпустил ее и пошел вперед, показывая дорогу.
- Обижаешь, барышня. Ничего мы не одичали. У нас и жилье теплое, и женское общество имеется. Правда, таких, как ты, заводных, да зеленоглазых, маловато…. Точнее, я таких сроду не видал. Ты какими судьбами к нам? Откуда Жука знаешь? Что-то не похожа ты на городское отрепье, с которым он водится.
- Спрятаться мне нужно, - честно призналась Кара, - Я Жуку в свое время с мальчонкой его помогла, вот он и отплатил мне услугой за услугу. Спрячешь?
Малыш остановился и, раскрыв руки для объятья, улыбнулся:
- С радостью!
- Остынь. Веди, что ли, а то я замерзла совсем. Холода у вас тут…. Не привыкла я….
Они снова быстро пошли по почти занесенной метелью тропе.
- Ты откуда сама?
- Из разных мест. Я все больше по теплым странам заработки ищу.
- И чем на хлеб зарабатываешь?
- Не поверишь – мечом и кулаками.
Он хмыкнул, оглянувшись. Недоверчиво оглядел озябшую фигурку.
- Не верь глазам своим, лесной парень. Задремала я, - развела она руками, - К тому же с тобой, медведем, не всякий сладит.
- Это точно. Ну что, пробежимся немного? Тут недалеко….
- Давай.
Девушка оказалась выносливей, чем он предполагал. Когда показались дымки над занесенными снежком землянками, она лишь раскраснелась от бега, но совсем не сбила дыхания.
- Все, пришли. Я тебя к сестре отведу, к Анире. У нее и одежка для тебя найдется, и накормит вкусно. Она с утра оленину тушила. Готовит моя сестра – пальчики оближешь.
- Оленина, говоришь? А я слышала, в этих лесах охота запрещена. Они, вроде, лорду какому-то принадлежат.
- И что? Подохнуть нам, что ли? Этот лорд сунуться сюда боится. Наш этот лес, понятно?
- Чего не понять? Понимаю….
- Не боитесь, что найдут ваш поселок по следам?
- Пусть только сунутся.
Она кивнула.
Анира оказалась миловидной женщиной с большими синими глазами и ладной фигурой. Маленькая, худенькая, она едва доставала брату до груди. Густые волнистые волосы, отливающие темной медью, у висков слегка тронула ранняя седина, хоть и было ей не больше двадцати пяти.
Увидев вошедшую за братом незнакомку, женщина смутилась и быстро накрыла крышкой большой чугунный котел, стоящий на треноге посреди землянки. Кара могла руку дать на отсечение, что варево в котле готовилось не для обеда.
- Привет, сестренка! – радостно сказал Малыш, - Это Кара, ее Жук прислал. Накорми ее, а?
Кара Анире не понравилась. Может быть, потому, что помешала закончить запретное зелье?
Анира швырнула на стол тарелку с тушеной олениной и сурово сказала брату, что им срочно нужно поговорить наедине. Они вышли на улицу. Говорили так громко, что Кара слышала каждое слово.
- Кого ты привел, дурень? – выговаривала Анира брату, - Совсем головой думать перестал? Ведьма она!
- Кто? Кара? – опешил он, - Да с чего ты взяла?
- Говорю тебе, ведьма она! Да еще беглая. Наживем себе неприятностей. Одно дело – браконьерство, да мелкий разбой на лесных дорогах, а укрывательство ведьмы…. Разве не знаешь, что за это бывает?
- Да откуда ты знаешь? Что в ней такого….
- Дурак! Ведьма она, поверь мне, я в таких делах не ошибаюсь!
- Брось…. Разве Жук взялся бы ей помогать?
Анира понизила голос, поэтому Каре пришлось подойти к двери, чтобы выслушать все, что женщина намеревалась сказать:
- Так сам же сказал, услугу она ему оказала…. Знаем мы эти услуги…. И Жука знаем. Взял и перевалил на нас свои неприятности. А сам – чист и перед ней, и перед дагами. Избавиться от нее нужно. Срочно. Пока она не догадывается, нужно ее в Азару отвести. И шепнуть кому надо…. Может, нам кое-какие грешки простят под это дело….
- С ума сошла! – повысив голос, сказал Малыш, - Да чтобы я…. Даже думать об этом не смей! Забыла, как нас самих тут встретили, когда….
Шлепок. Неужели ударила братца?
- Это ты с ума сошел от похоти неуемной! Что, ласковая ведьмочка попалась? Раскусила она тебя, дурень, задурила мозги! Что, прям в лесу отдалась?
Малыш проворчал что-то неразборчивое.
- Во, дает! Что только не сделает баба, чтобы защиту найти!
Кара решила вмешаться. Она открыла дверь и громко спросила:
- Ну, и кому здесь ведьмы не по душе? Тебе, что ли, Анира?
Анира испуганно сжалась, прячась за широкую спину брата.
- Я думаю, нам троим нужно поговорить. Здесь будем препираться, или в тепло пойдем? – сухо спросила Кара.
- Я с тобой разговаривать не собираюсь! – зло выкрикнула Анира.
Малыш смотрел на Кару, как провинившийся школяр.
- Будешь, милая. Про ведьм всяких…. Или я одна говорить буду. Ты знаешь, о чем.
Малыш заинтересовался. Он вытащил из-за своей спины упирающуюся Аниру и потащил в землянку.
Закрыв за собой дверь, он сел на лавку и хмуро спросил:
- Ну, о чем говорить будем? Ты что, правда ведьма?
- Не совсем. С магией я знакома, отпираться не буду. Но я ее не использую сейчас, понимаю, что дагары все держат под контролем. Мне неприятности ни к чему.
- Врешь! – выкрикнула Анира, - Ты все врешь! Ты….
- Не я. Ты, – прервала ее Кара.
Анира заткнулась и уставилась в пол.
- Это не я, а ты, навлекаешь на этот поселок неприятности. Метель – твое дело?
- Да я следы замести хотела…. – пролепетала Анира.
- А если дагары тебя учуяли?
- Анира? Ты…. – Малыш аж задохнулся от изумления.
- Мне жаль, что ты не знал, - развела руками Кара, - Удивительно, как ей удавалось это скрывать. Впрочем, если рядом не было никого, кто может почувствовать….
- Анира, объясни! – потребовал Малыш, - Я думал, твой муженек просто избавиться от тебя хотел, когда обвинил в том, что ты…. Да кто научил тебя?
- Отстань! Неужели ты ей веришь? Не мне, родной сестре? – взвилась Анира.
- Ой, только без истерик! – отмахнулась Кара, - Ну, что такого, что ты ведьма? Да, в Аннате это… неудобно…. Но что поделаешь? Тем более, что до сих пор все было… безобидно.
- Неудобно? Да ее чуть не сожгли! – взорвался Малыш, - Мне пришлось убить людей, чтобы спасти ее!
- Успокойся, парень, что сделано, то сделано, - спокойно сказала Кара и добавила, - Разве ты не стал бы помогать ей, если бы знал наверняка?
Он сжимал кулаки, вдавливая их в лавку.
- Ну, ведьма! – выкрикнула Анира, - Но я же не нарочно! Помнишь, жила у нас Феора - нищенка? Она-то мне и сказала, что у меня способности есть. Мне сначала интересно было, а потом…. Это же так удобно…. К тому же этот закон проклятый ввели гораздо позже, чем я научилась…. Я после того, как запретили колдовать, может, раза три всего…. Ну, и тут, когда раненым помогала. Думаешь, ты бы выжил, когда тебя стрелой отравленной подстрелили? Или когда ты, пьяный, на трока нарвался? Я же добро делала!
- Анира, не ори, - напомнила Кара, - кроме нас троих никто не должен об этом знать.
Девушка заговорила тише.
- Если бы Феора эта предупредила, что у меня детей из-за этого не будет, разве бы я согласилась? Эта стерва только перед смертью призналась…. Ей, видите ли, нужно было свой дар передать кому-то, чтобы в Междумирье чистой попасть. Обо мне она не думала…. Передала мне свои грехи, сволочь! А Горих тоже хорош! Пока я богатство ему наколдовывала, советы всякие давала, он доволен был, а как только появилась в деревне эта маленькая дрянь Лиата, он меня и сдал. Мерзавец! Ну, я, конечно, отомстила….
- Так это из-за тебя Лиата утопла? – бесцветно спросил Малыш.
Анира осеклась, заливаясь краской. Бросилась брату в ноги и зарыдала.
- Прости меня! Я сама не своя была от злости! Грех на мне, знаю…. Прости меня, братец, прости!
Кара громко вздохнула, подошла к кипящему на огне котелку, сняла крышку и бросила в него парочку мышиных хвостов. Вода забурлила и тут же испарилась. Кара сняла котелок с огня и, накинув тулупчик Аниры, вышла, предоставив брату и сестре разобраться самим.
Неподалеку от землянки была небольшая поляна, в центре которой горел большой костер. Возле него сидели на бревнах несколько человек, закутанных в тулупы. Поскольку разбирательства Аниры и Тильма могли затянуться, Кара решила подойти к костру и познакомиться с остальными лесными людьми.
- Ну, здорово, лесные люди, - весело сказала она, подходя к костру, - Я Кара. Я поживу тут у вас немного.
Они настороженно оглядывали незнакомку, оценивая.
- Здорово, - наконец, ответил щуплый старичок, закутанный в драный тулупчик и старую шаль, которой он по-бабьи обвязал голову и грудь, - Тихо ходишь, девка, даже снег под ногами не скрипит.
- Умею, - пожала она плечами и беззаботно спросила, - Погреться к вашему костру пустите?
- Тебя Малыш привел, что ли? – спросил толстый мужик с длинными нечесаными космами, выбивающимися из-под старой шапки.
- Точно. У них там разговор важный с Анирой, так что я вынуждена мерзнуть на улице. Ну что, можно к вам?
- Садись! Обогреем, как положено, - осклабился мужик с рваным шрамом, перечеркнувшим правую сторону лица ото рта до уха, отчего неприятная ухмылка навсегда обезобразила его и без того не слишком приятную внешность.
Он подвинулся на бревне, выставив руку, чтобы обнять Кару, когда она сядет.
- Спасибо. Только ручки держи при себе, любезный, я этого не люблю, - продолжая улыбаться, посоветовала Кара, и ее глаза при этом неприятно блеснули.
- Ого, барышня-то с характером, - хохотнул мужик, но руку убрал.
Кара села на нагретое место и протянула руки к костру.
- Ничего, метель закончилась, скоро потеплеет.
- Откуда знаешь? – спросил старичок.
- Так у вас вино есть, - усмехнулась она, кивнув на бутыль в руках толстяка, - разве не согревает?
Они захмыкали, расслабляясь. Толстяк, отпив из бутыли, протянул ее Каре:
- Будешь?
- Не откажусь, спасибо, добрый человек.
Пока они ухмылялись, комментируя ее слова о доброте толстяка, Кара отхлебнула из бутыли. Вино было дрянное, но согреться было можно.
- Как зовут тебя, барышня? – спросил старичок.
Она передала бутыль старичку.
- Кара. А вас как величать?
- Я – Нос. Это – Сыпь, это – Толстяк Нори, это – Пройдоха, это – Рваная Щека. Сейчас еще Медяк подойдет. Он нам петь будет.
- Петь? Он что, менестрель?
- Пьяница он. Ходит по деревням, девок песнями забавляет, иногда к нам забредает.
- И про что поет? Про любовь?
Рваная Щека, сидевший рядом с Карой, заржал:
- Чаще – про ее последствия.
Он повернулся к Каре, снова пытаясь ее обнять:
- А ты что, про любовь любишь? Так я тебе спою… попозже.
Кара ощутимо ткнула его в бок. Он охнул, схватившись за больное место.
- Спасибо, обойдусь, - улыбнулась Кара, - Без обид, парень. Я же сказала – не тронь….
Двое здоровенный парней, почти под стать Малышу, привели, почти принесли, сильно пьяного певца и, усадив его на бревно, вручили ему лютню. Он потребовал вина. Нос познакомил Кару с парнями. Они оказались братьями.
- Это кузнец Блор и Микша. Чем это он накачался? И когда успел? – осуждающе проворчал старичок.
- Да кто ж его знает. Еле отыскали. Дрых у вдовы Белька.
Медяк ныл что-то неразборчивое и тянулся к бутылке.
- Дай ему, Толстяк.
- Петь сможет?
- А то!
Напившись, Медяк забренчал на лютне и затянул что-то про неземную красоту дочки мельника.
На Кару навалилась тоска. Да, невесело тут…. А что поделаешь? Пока она не узнает, как найти Берриха, придется немного поскучать. А чем ей Беррих-то поможет? Анну надо искать. Куда ее занесло? Жива ли?
Услышав пение Медяка, к костру стали подтягиваться люди. Кто-то тронул ее за плечо. Она обернулась. Малыш.
- Кара, идем, поговорить надо.
- Ну, мы только познакомились…. – недовольно протянул один из братьев, задорно подмигнув Каре.
- Успеете еще…. – проворчал Малыш.
Кара встала и пошла за ним мимо засыпанных снегом землянок, из отверстий в накатах которых поднимались тонкие струйки дыма.
Малыш раскидал снег у входа в одну из землянок и, пропустив вперед Кару, зашел следом. Тут было сыро и холодно.
- Сейчас огонь разведу, согреемся, - сказал он, присев у очага.
Кара, не снимая тулупчика, опустилась на низкую лежанку.
- У нас тут не принято спрашивать, кто и зачем пришел, - начал Малыш, но тут такое дело…. Сама понимаешь….
- Понимаю. Я готова рассказать, - спокойно ответила она, - Ищу одну женщину. Как искать, если честно, не знаю. Она потерялась в Мирах и не знает, как тут жить, поэтому странности за ней всякие могут быть. Как бы за ведьму не приняли….
Он кивнул.
- Ну вот, через границу пришлось тихонько перейти – война ведь. Я тут бывала у вас раньше, умудрилась врагов нажить. Меня узнали и сдали властям, как шпионку. Поскольку я прочитать себя не дала – не дождутся, меня, как ведьму, приговорили к костру. Случай выпал счастливый – выбралась из застенка. Как, рассказывать не буду – не твоего ума дело. Я тут отсижусь немного, подумаю, как женщину ту найти, и уйду. Вот и вся история.
Он сидел рядом, сложив большие руки на коленях. Разглядывая их, Кара пыталась отогнать мысль о том, насколько они могут быть нежными. Получалось плохо.
Закончив свой рассказ, она тихо спросила, уставившись в огонь:
- Так ты передумал на счет… продолжить?
- Чего продолжить? – не сразу понял он.
- Ну, согревать меня….
Малыш повернулся, посмотрел в ее зеленые глаза, подняв руку, провел теплой шершавой ладонью по ее щеке и, слегка сжав волосы на ее затылке, сказал:
- Не нужно мне лгать, Кара. Если тебе нужно покровительство, ты его получишь и без своих женских штучек.
- Да как же без штучек? – мягко улыбнулась она, - Разве без них проживешь?
Он притянул ее к себе и снова сжал так, что захрустели кости.
- Поосторожней! – вскрикнула она, - Мне еще жить и жить….
Он впился жадным поцелуем в ее губы, Кара, обняв его, ответила так же пылко, увлекая его на лежанку.
Весело потрескивал огонь, отбрасывая волшебные блики на обнаженные тела любовников, дарящих друг другу свою нежность и страсть….
Анна проснулась от скрипа двери, испуганно дернулась и поняла, что все еще привязана к стулу, а, значит, абсолютно беспомощна.
- Кто здесь? – тихо спросила она.
Руки онемели, спина нала, сидеть было ужасно неудобно. Еще бы – столько часов в одной позе, без движения. И как ей вообще удалось заснуть?
- Тихо, это я, Гладий, - прошептал мужской голос.
Он быстро подошел к Анне, снял с лица повязку и развязал веревки. Женщина смогла, наконец, встать, безвольно уронив тяжелые затекшие руки.
Гладий немедленно стал их растирать.
- Все знают, что я уехал, поэтому на меня никто не подумает.
- Не подумает что?
- Идти можешь?
- Да. Куда? Зачем? – беспокоилась она.
- Доверься. Мы все очень рискуем – я, ты, Вильвер….
Значит, это был фарс. Он разыграл его, чтобы все, даже она, поверили…
Гладий сорвал с кровати покрывало и простыни, быстро изрезал их на длинные полосы и, связав между собой, закрепил один конец за ножку кровати, другой бросил в открытое окно.
Выглянул наружу.
- Высоковато…. Но жить захочешь – не с такой высоты прыгнешь.
- Мне – в окно? – не поняла она.
- Нет. Но все остальные должны думать, что ты выбралась самостоятельно.
- Одевайся! – он показал на сверток, который лежал на кровати.
Анна развернула его. Там оказалось теплое шерстяное платье, короткая женская душегрея на меху и длинный плащ, тоже подбитый мехом.
Одежда была чуть великовата, но удобна.
- Это чье? – спросила она.
- Это носила леди Беррих.
Надо же….
Анна заволновалась еще сильнее, но Гладий торопился. Переживать по этому поводу можно было и в пути. Он приложил палец к губам, призывая к молчанию, и они выскользнули из комнаты, мимо громко храпевших стражников, лежащих у двери.
- Юрга настойку дал, - едва слышно пояснил Гладий, предупредив ее вопрос.
Они выбежали из притихшего дома и, заскочив за угол, побежали к конюшне, возле которой стояли две лошади и какой-то человек.
Куда ее повезут? Что с ней будет? Вот, вляпалась!
Человек обернулся. Это был Вильвер. Разглядев Анну, он пробормотал:
- Прекрасно выглядишь, - и принялся поправлять подпругу.
Из конюшни вышел Юрга с небольшим мешком на плече. Он передал его Гладию и сказал, обращаясь к Анне:
- Будем прощаться.
Она обняла его и, уткнувшись лицом в его щеку, пробормотала:
- Я никогда тебя не забуду, Юрга.
- Может, еще встретимся, - смущенно ответил монах, мягко похлопав ее по спине.
- Спешите, - напомнил Вильвер.
Она подошла к лошади. Лорд Беррих подставил руки, помогая взобраться в седло.
Она молчала, не зная, что ему сказать. Мысли путались, волновалась страшно….
Вильвер хлопнул рукой по заду лошади:
- Пора!
Лошадь, всхрапнув, тронулась с места.
Анна обернулась:
- Прощай. И… спасибо тебе за все.
Взгляды встретились.
И Вильвер изменил заранее продуманный план.
Он ухватился за седло Анны и вскочил на коня сзади нее.
- Я провожу. Будет лучше, если пропадет только одна лошадь.
Юрга задумчиво поглядел на них и кивнул:
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
Гладий что-то пробурчал, но спорить не стал.
Они ехали по узкой лесной тропинке и молчали. Анна никак не могла успокоиться. Близость Вильвера, его горячая рука на талии и теплое дыхание мешали сосредоточиться и сказать что-то важное, даже просто поблагодарить.
Молчание тяготило все больше.
- Ребенок чувствует себя хорошо, - наконец, тихо сказал он, - Я приказал отправить его с матерью в имение моего брата.
- Спасибо, - пробормотала она.
- Не за что. Ты прости меня за весь этот день. Так было нужно.
- Я поняла. Но как ты оправдаешься перед Эйдом?
- Пока не знаю. Надеюсь, он не станет читать нас с Юргой. Впрочем, он не узнает, где ты, в любом случае.
- Как это?
- Где ты, будет знать только Гладий. Когда страсти улягутся, он найдет меня или Юргу… в зависимости от обстоятельств… и расскажет, где тебя укрыл.
- Что за обстоятельства? Эйд? Столько неприятностей из-за меня. Что с вами будет, если он поймет….
- Ты не виновата, - перебил он, - Только тот, кто тебя переместил. И не будем больше об этом.
Они снова замолчали.
Анна нервничала. Ей не хотелось знать, что может случиться, если этот заговор будет раскрыт. Но и не спросить об этом она не могла.
- Вильвер, что с вами будет, если… - снова начала она, но он снова заставил ее замолчать.
- Лучше расскажи, как тебе удалось оживить мальца, если это не колдовство.
- Это не колдовство! – запальчиво ответила она, - Иногда это получается. Я не врач, и не знаю, как объяснить…. В общем, иногда можно помочь, если затруднено дыхание или сердце остановилось совсем недавно.
Он задумался, а потом спросил:
- А почему, когда испытываешь сильные чувства, биение сердца и дыхание учащаются?
Успокоившаяся, было, Анна вспыхнула, ее сердце снова бешено забухало в груди.
- В момент опасности или переживаний в крови образуется вещество, которое заставляет сердце работать быстрее. Я не могу объяснить понятнее….
- Волшебство, - по-своему понял он.
- Ну да, только волшебники – мы сами.
- У тебя была семья в твоем мире? – вдруг спросил он.
Анна растерялась. К такому разговору с ним она готова не была.
- Что ты имеешь в виду? – уточнила она, - Знала ли я своих родителей? Да, знала. Они умерли, когда мне было двадцать лет. Несчастный случай.
- Юрга сказал, что ты зарабатывала на жизнь самостоятельно….
- Я вам обоим это говорила, - недовольно напомнила она.
- Да, я помню. Но я думал, что ты работала, потому что так принято в вашем мире. А у вас, оказывается, многие женщины сидят дома, как и здесь.
- К чему ты клонишь? – не понимала она.
- Почему ты не нашла себе мужа, чтобы он заботился о тебе?
Если бы этот вопрос задал мужчина из ее мира, она бы послала его подальше, назвав, как минимум, хамом.
Анна не сразу нашла, что ответить.
- Вообще-то, сразу не объяснишь. У нас совсем не такие отношения, как тут. У нас, вроде как, равенство. То есть каждый решает, как ему жить. В некоторых семьях, редко правда, женщины работают, а мужчины занимаются хозяйством. У нас есть много вещей, которые помогают справляться с домашними заботами очень быстро, поэтому женщине нет необходимости все свое время посвящать домашним делам. Долго объяснять, правда.
- А кто за детьми следит?
- И тут все давно продумано. Есть специальные учреждения, где с ними занимаются. Родители общаются со своими чадами по вечерам и выходным.
Он кивнул, как будто понимая, о чем она говорит, но продолжал гнуть свое:
- Так ты не ответила, почему у тебя не было семьи? Мужа, детей?
- Был у меня муж. Гражданский, - призналась она, - То есть, мы не узаконили свой брак. У нас так многие живут. Кто-то хочет понять, действительно ли другой человек подходит для семьи, другой пользуется возможностью получить бесплатный секс, домашний уют и видимость надежного тыла. У нас как раз такой случай был.
- Ты любила его?
- Думала, что любила, - вздохнула она, - Потом …. Разошлись. Не жалею. А ты?
- Что я? – переспросил он, будто не понимая.
- Ты любил свою жену?
Он ответил не сразу.
- Она была хорошей женой и отличной хозяйкой. Я гордился ей.
- Почему бы тебе не ответить просто «да, любил»? – осторожно спросила она.
Он хмыкнул, но не ответил.
- Ты… хороший человек, Вильвер, - тихо сказала она, - Заботишься о других …. Обо всех, кто тебя окружает. Мне… неприятно осознавать, что у кого-то из-за меня возникли проблемы, тем более, такие….
- Прекрати. Забудь. Это было мое решение. Мне и отвечать.
- Вильвер….
Она хотела сказать многое, даже то, о чем говорить было рано. Времени на объяснения не оставалось. Он дернул за повод и сказал:
- Приехали.
- Куда?
Она завертела головой, вглядываясь сквозь деревья и кусты.
- Дальше вы с Гладием поедете одни. Мне пора возвращаться.
- А если кто-то видел, что ты был с нами?
Он хмыкнул, но пояснил:
- Если Эйд захочет узнать, что произошло на самом деле, он узнает. Надеюсь, мое имя и расположение короля сдержат его рвение. В твоем мире чтят богов?
- Да.
- Так приложи усилия, чтобы они тебя услышали.
Прощание вышло скомканным. Вильвер остановил коня, спрыгнул с него и, стиснув Анну за талию, спустил ее на землю. Их взгляды встретились, и Анна почувствовал, что сердцу снова стало тесно в груди. Ей хотелось думать, что руки мужчины задержались на ее талии чуть дольше, чем следовало.
Они подошли к лошади Гладия, проявлявшего сильное нетерпение.
«Быть может, я вижу Вильвера в последний раз», - подумалось Анне.
Так хотелось прижаться к нему, обнять за шею, ощутить силу и нежность его объятий….
Не решилась, не дождалась.
- Будьте осторожны, - сказал он, подсаживая ее на лошадь сзади Гладия.
- Все будет хорошо, - заверил слуга, встряхнув повод.
Лошадь тронулась. Анна обернулась, бросив последний взгляд на Вильвера. Он был невозмутим, как обычно.
Кара проснулась, услышав, что кто-то топчется у входа в землянку, не решаясь войти. Костерок давно потух. В землянке было холодно. Рядом с большим и теплым Малышом было бы очень уютно, если бы не его тяжелая рука, мешающая дышать. Кара поцеловала его в щеку и тихо сказала:
- Тильм, пусти, мне выйти нужно.
Анира. Поесть принесла. Надо же….
Сестра Малыша смущенно прятала глаза, держа перед собой котелок, завернутый в платок.
- Пойдем к тебе, что ли, - предложила Кара, - Пусть он поспит еще.
Анира кивнула.
В ее землянке было намного теплее и уютнее. И магией тут не занимались с тех пор, как Кара уничтожила вчерашнее зелье.
- Ну, что молчишь? Ты же поговорить хотела, - сказала Кара, уплетая суп.
Анира села рядом и осторожно начала:
- Я же понимаю все – ему женщина нужна. И ты наголодалась без ласки…. Но и ты пойми – не пара вы друг другу. Он увлечься может, полюбить. А ты – ветер в поле. Сегодня – здесь, а завтра…. Была у него женщина, любил он ее сильно. А потом выяснилось, муж у ней есть. Вернулась она к мужу, а Тильм потом полгода сам не свой был. Не трави ты ему душу, Кара, прошу тебя…. Ревнивый он очень. И влюбчивый….
Кара слушала, не перебивая. Когда Анира замолчала, она спросила:
- Так чего ты от меня хочешь? Чтобы я убралась отсюда?
- В общем, да…. Хочешь, провожатого дам до границы? Вон, Медяк уходить собирается….
Кара недовольно поморщилась. Только пьяницу ей в попутчики не доставало.
- Ты не волнуйся, я Малыша обнадеживать не буду…. Я пока не могу уйти, - сказала она, - Мне человека одного найти надо. И другому кое-что передать. Слушай, а где ты ворожишь? Не в землянке же, раз вас до сих пор не обнаружили?
Анира скромно потупила глаза.
- Тут неподалеку Восточные Топи начинаются, там Трок живет. Место магическое, Силы хоть отбавляй. Я обычно там колдую, чтобы дагары не учуяли. Вчера просто холодно было, вот я и нарушила….
- А не боишься ходить туда? Трок – чудовище….
- Боюсь. Но он ленивый, границу своей топи не переступает, к себе своих жертв заманивает. Мертвяки пошаливают, конечно, но я против них слово знаю.
- Где, говоришь, болото? – спросила Кара, вставая.
- Ты что, одна пойдешь?
- Нет, провожатых возьму, - сердито ответила Кара, - Думаешь, мне чужие глаза нужны? А вот меч не помешает. Где можно взять?
- Пошли к Микше. Они с братом у нас за оружейников. Подберешь, что нужно.
Анира о чем-то шепталась с Микшей, он смотрел на Кару с недоверием, даже посмеивался, вручая ей меч, который, по его представлению, ни одна баба в руках не удержит, не то, чтобы сражаться. Микша перестал улыбаться, как только оружие оказалось в руках Боевой Волшебницы.
Кара подняла меч, повертела его в пальцах, размахнувшись, срезала наискось осинку в руку толщиной.
- Еще нужны звездочки и веер боевой. Имеются в твоем хозяйстве?
Имелись.
Путь до болота занял довольно много времени. Сначала пришлось лезть по лесным сугробам, потом долго спускаться в низину, над которой висел густой туман.
На зачарованной территории снега не было совсем. Над болотом висело плотное марево. Видимость тут почти отсутствовала, поэтому Боевая Волшебница рисковала подойти к болоту на опасное расстояние. Раньше Кара в Топях не бывала, поэтому лишь понаслышке знала, как справляться с обитающей там нечистью.
Озираясь по сторонам и чутко прислушиваясь, Кара сделала магический круг, который не позволил бы болотным чудовищам слопать ее немедленно, и, погрузившись в транс, связалась с Фраимой. Разговор был недолгим. Чародейка требовала поторопиться, но ничего существенного, что могло бы помочь Каре найти потерянную Анну, она не сказала. Фраима знала только одно - Анна живет в каком-то монастыре, каждый день рискуя быть разоблаченной.
Кара прервала контакт с Фраимой, обрела связь с внешним миром и увидела, что со всех сторон окружена Неживыми. Пока их было немного, но, судя по звукам, доносящимся от болота, живая плоть привлекла немало желающих полакомиться.
Оставаться на месте не было смысла. Бросив пару охранных заклинаний, Боевая Волшебница вынула из-за спины меч и молча бросилась прорубать себе дорогу к живым.
Мертвяки, бывшие раньше животными и людьми, выли и стонали, клацали зубами и, загребая воздух покрытыми слизью и струпьями конечностями, пытались до нее дотянуться. Получив свою порцию боли, они ненадолго отставали, но тут же вновь бросались на Кару, ловко орудовавшую мечом и боевым веером. Боевая Волшебница билась молча, сосредоточенно кроша полуистлевшие тела, управляемые жаждой плоти и крови. Они были тупы и голодны, они почти не чувствовали боли и не знали осторожности. У Кары было большое преимущество – она хотела жить и у нее были мозги, не говоря о том, что она была хорошо подготовлена к встречам с Неживыми.
Выбравшись на безопасное место, Кара, не обращая внимания на мольбы и стоны за спиной, стала подниматься в гору, опираясь на меч, покрытый зеленой и коричневой слизью.
Остановившись, чтобы передохнуть, она почистила меч снегом, размышляя о том, как из давешней ситуации выходила Анира. Что за слово она знала, если до сих пор была жива?
Подъем занял гораздо больше времени, чем спуск.
Между тем, заметно потеплело. Выпавший снег подтаивал, обнажая черную землю и серую траву. Местами было скользко, подниматься было трудно.
Поднявшись на гору, Кара снова остановилась, пытаясь отдышаться. Почувствовав чье-то присутствие, она быстро обернулась, удобнее перехватывая меч. К ней неторопливо шел Микша.
- Ты куда ходила-то? - озабоченно спросил он, - Там же Восточные Топи!
- Ну и что? – равнодушно ответила она.
- Не боишься? – не поверил он.
- Я знаю, как там себя вести. Не суйся во владения Трока – и ничего не будет.
- А ты, похоже, сунулась, - заметил он, кивая на ее заляпанные слизью штаны.
Она кивнула.
- Ладно, идем в лагерь. Мне вымыться нужно.
Они пошли по тропинке.
- Я слыхала, в армию народ набирают во всю, - сказала Кара, чтобы поддержать разговор.
- Набирают. Мы с братом потому и подались сюда – кому охота воевать?
- Обвинят в дезертирстве – казнят.
- А чего бояться-то? Все равно, если поймают – казнят. Тут на каждом грехов навешано, - спокойно пояснил он.
- Так ведь прощают же рекрутов….
- Добровольно на войну? Ну уж, нет. Биггиагцы нас не трогают, на наши земли не зарятся, а мне тот поганый кусок земли, за который короли поспорили, даром не нужен.
- Резонно.
- Слышь, Кара, а ты где это научилась так с мечом управляться? Я глазам своим не поверил, как ты ту осинку…. – осторожно спросил он.
- Практика, милый, большое дело. Я ж мечом свой хлеб зарабатываю.
У парня загорелись глаза.
- Вот как? Расскажи?
- Всю жизнь не расскажешь, - вздохнула она, - да и ни к чему. Училась в школе Боевых Магов. Теперь, как проклятая, служу Высшим Магам и тем, к кому они меня направляют.
- А где эта школа? Можно туда поступить?
Кара рассмеялась, оглядывая здоровенного парня.
- Опоздал чуток. Лет, этак, на двадцать. В Бадаре эта школа. Туда детей принимают, лет пяти – шести.
Микша расстроился.
- Я об этом месте никогда не слыхал. Про ведьмаков и ведьмачек слышал, конечно, одного видел даже, когда мальчишкой был. Возле нашего села кладбище кто-то поднял, мертвяки всю округу в страхе держали. Как ночь – кошмар. А уж в полнолуние…. А тут один такой пришел. Молодой, светлый, шрам через щеку, не так, как у Рваной Щеки, а вдоль. Он как зелий своих наглотается – такой страшный становился, под стать мертвякам тем. Ну, ничего, упокоил покойничков. Надеюсь, навечно. Он еще кикимор у нас половил, да береговика. Это еще до закона нового было. Слышь, а ты тоже так можешь?
Кара кивнула, задумавшись. Уж не о Гарте ли он рассказывал? Очень похоже….
Пришли в поселок. Кара замерзла, она потирала озябшие руки, растирала плечи, но это не помогало. Микша благородно снял с себя тулуп, накинул ей на плечи. Он смотрел на нее с таким восторгом и обожанием, что если бы Кара попросила его залезть на вершину дерева и броситься вниз, он бы сделал это без раздумий. Ей было даже неловко, настолько он старался помочь ей согреться.
- Ты где это ходишь, женщина? - раздался за спиной суровый голос Малыша, - Почему не сказала, куда пойдешь?
- Малыш, не нужно тебе так со мной разговаривать, - холодно ответила Кара.
- Это почему же? – злясь, поинтересовался он, - Разве ты не знаешь, что место женщины там, где скажет мужчина?
Ну вот, начинается…. Она стала заводиться.
- Не тебе указывать мое место, понял?
- Что, не учили тебя, что главный – тот, кто сильней?
- Силой померяться захотел?
- Да что с тобой меряться? Я ж тебе шею сверну, как куропатке!
- Малыш, да что ты завелся? – встрял Микша, и тут же получил по уху.
Микша молча потер ухо, но промолчал.
- Иди в землянку, женщина! – прикрикнул Малыш.
- Ох, как не хочется с тобой ссориться, Малыш, но придется. Не смей указывать мне, что я должна делать. Я – сама по себе. Как пришла, так и уйду, когда мне заблагорассудится. Понял?
Он рассвирепел, бросился на нее, и тут же получил довольно ощутимый удар в живот.
Со всех сторон подходили люди, уже собралась небольшая толпа, жадная до необычного зрелища.
- Эй, идите все сюда! Новая краля Малыша нашего мутузит!
Это окончательно доконало Тильма. Он опять бросился на Кару.
Она снова отбила атаку, коротко и мощно ударив в лоб. Сильный он был, но неповоротливый. Малыш отступил, затряс головой. Кара потерла разбитую в кровь руку.
Тут примчался какой-то мальчишка с криком:
- Там Мерин едет! Дочку его лешак утащил!
Малыш оставил попытки достать Кару и, не удостоив ее взглядом, пошел за всеми встречать Мерина.
К Каре подошла Анира.
- Идем, рану промыть нужно, - вздохнув, сказала она.
- Ничего, само заживет. Вот и получилось все, как ты хотела….
- Не хотела я так…. Ты не злись на него, а? Его мужики наши завели, про бабу его прежнюю напомнили. А тут вы с Микшей….
- Я не поняла, что про Мерина вашего сказали? Дочка у него пропала, что ли?
- Да. Сейчас вернутся, расскажут.
- А что, дети и раньше у вас пропадали?
- Откуда знаешь? – удивилась Анира.
- Да так. Опыт, - уклончиво ответила Кара.
- Пропадают. Трое уже.
- Сколько им было лет?
- Первому – не знаю, второй – пять, а Мериновой дочке – семь.
- На кого думают? На лешака?
- Да откуда ты знаешь?
- Знаю. Анира, а саттархи у вас поблизости работают?
- Нет, - покачала она головой, - Пока нет. Наверное, приедут после этой пропажи.
- Ты уверена, что ни одного тут нет?
- Почему же – ни одного? Наш лорд предводителем у них. Беррих его зовут.
Вот это да! Удача, или?
- И где он живет?
- К востоку от леса замок его. Ему эти земли всего с год как достались. Король пожаловал за заслуги. Он тут и не бывает совсем. Так, наезжает иногда…. А почему ты про него спрашиваешь?
- Потом…. Слушай, Анира, а кто хозяйничает в его замке, пока он в отъезде?
- Там Гладий какой-то за старшего.
Отлично. Если Вильвера в имении нет, то хоть с ним разобраться можно….
- И как давно первый ребенок пропал?
- Давно, прошлой весной. Девочка – летом. Так и не нашли. Сначала думали, их звери утащили, но никаких следов не нашли. Кто-то сказал, что это лешак балует, но сначала не верил никто.
Между тем, в поселке началась суматоха. Мужчины вооружались, куда-то спешили.
Мимо пробежал возбужденный Пройдоха.
- Эй, куда это вы собрались? – спросила Анира.
- Лешака идем искать! – на бегу выкрикнул он, - Люди видели, как он дочку Мерина нес.
- Вот дурачье! Да разве он вас подпустит к себе? По лесу водить начнет, заморочит, еще к Троку заведет! – переполошилась Анира.
- Ничего, пусть идут, - неожиданно сказала Кара, - Мы тоже пойдем. Ты знаешь, где лешак обитает? Хоть примерно?
- Ну, знаю. Далеко только - за топью. Обходить придется.
- Вот туда мы и пойдем. Заодно проследим, чтобы ребята ваши в топь не угодили. Ты заговор против отвода глаз знаешь?
- Знаю.
- Отлично. Анира, мне нужны кое-какие снадобья. Думаю, у тебя есть.
- Что нужно?
- Очанку, папоротник, волчье лыко и вороний глаз. Да, еще аконит. Есть?
Анира кивнула.
Пошли. Анира зачем-то взяла с собой два овальных щита.
- Зачем? – удивилась Кара.
- А мы на них с горы поедем. Так быстрее доберемся. Ты только успей спрыгнуть до топи, а то…. сама знаешь.
С горы скатились в одно мгновенье. Если бы не недостаток времени, Кара бы с удовольствием это повторила.
Оставили щиты у подножья горы и пошли по берегу, стараясь держаться подальше от линии, где кончался снег. Через час пути Кара оставила Аниру, чтобы она не допустила гибели лесных людей, если они выйдут в этом месте, а сама пошла дальше.
Еще через полчаса она увидела между деревьями что-то черное. Надо же, даже искать особо не пришлось! Не задумываясь, бросила в ту сторону обездвиживающее заклятье на оборотня. Попала.
Оборотень, похожий на черного медведя пополам с волком, бился в зачарованном круге. На земле лежала девочка.
Кара подошла ближе.
- Ну что, Гладий, снимешь обличье, или мне тебя так убить?
Он замер, буравя ее глазами, в которых плескалось отчаянье.
Несколько ударов сердца они смотрели друг другу в глаза. Оборотень сдался. Он присел на задние лапы и, извиваясь всем телом, начал обратное превращение.
- Давно знаешь? – пролаял Гладий.
С него еще летели клочья шерсти, но вид уже был вполне человеческий.
- Имеет значение? Что с девочкой?
- В обмороке. Ну, и прижал я ее легонько, чтоб не билась и не орала. Отпусти, а? Я же не убил ее….
- А других?
- И других не убивал. Ну, может, двух или трех, которые меня узнали. Я был вынужден – погоня настигала.
- Зачем они тебе?
- Не нужно тебе этого знать. Отпусти, Кара, или убей. Я все равно ничего не скажу.
- Ну, и не говори. Я сама все узнаю.
Она подошла к зачарованному кругу, достала из кармана щепотку порошка, которым снабдила ее Анира, и бросила ее в сжавшегося от страха Гладия.
Он вздрогнул всем телом и замер в совершенно неестественной позе. Было даже странно, что при этом он остался стоять.
Кара первым делом проверила, жива ли девочка, а потом прочитала его.
Он стал оборотнем прямо перед выходом закона. Скоро его вычислили дагары. Сначала казнить хотели, потом приехал кто-то важный и предложил взамен на свободу работать на дагаров. Они указывали ему ребенка, которого нужно было выкрасть, он приносил его в оговоренное место, там его забирал Бугр и куда-то увозил. Сначала Гладий не знал, что случалось с детьми дальше, потом Бугр проговорился, что все эти дети имеют врожденные способности к магии. В общем, дагары разом убивали двух зайцев – очищали Аннат от потенциальных волшебников и поставляли рекрутов в Крон и Бадар, естественно, не бесплатно. Скорее всего, Высшие об этом знали.
Кара отпустила руку уже начинавшего приходить в себя Гладия.
Было гадко. Всегда неприятно узнавать что-то мерзкое о сильных мира, не в силах что-то изменить. Ну, хоть не убивали они тех детей…. Правда, их участь от этого легче не становилась. Многие рекруты магических школ не доживали до выпуска, а если доживали, как правило, становились настоящими мерзавцами.
- Ну, довольна? – прохрипел Гладий, хватая ртом воздух, - Дура, они же узнают, что ты читала меня….
- Ну и пусть. Зато одной загадкой меньше.
- Ты же знаешь, я ни одного не обратил. Думаешь, легко удержаться, не вкусить? Убьешь меня, да?
Она посмотрела в его затравленные глаза. Что правда, то правда, на его совести не было ни одной загубленной души. И как он сдерживался? Ведь убийство в крови вечно голодного оборотня.
- Ты же сама такая, я чувствую….
Кара вздрогнула и снова посмотрела в его глаза. Знает.
- Убьешь меня? – снова спросил Гладий.
- Нет, хотя следовало бы…. Узнаю, что еще одного ребенка убил – из-под земли достану.
Он поверил. И кивнул.
- А что с этой делать? – спросил он.
- Я ее забираю. Можешь рассказать Бугру. Впрочем, он и так узнает. Ну, иди уже.
Он встал, сделал несколько шагов и остановился.
- Кара, - неожиданно просительно заглянув в ее глаза, начал он, - Не говори Вильверу, а? Ты ведь знаешь, ему ни к чему знать и про то, что он – мой сын…. Он честный. Он расскажет королю, что не так благороден, как все думают. Он не заслужил такого.
Она знала и это.
- Он не заслужил такого отца, ты хочешь сказать? – жестко закончила она.
Он кивнул.
- Я уважаю Берриха. Именно поэтому ничего не скажу. Клясться не собираюсь. Не перед тобой, - с презрением добавила она, поднимая на руки девочку.
- Спасибо.
- Стой! Беррих скоро в этих местах объявится?
- Ждем. Я думаю, через неделю. Можно, я пойду?
- Иди. Живи. Делай вид, что ничего не случилось.
Гладий сорвался с места и припустил в чащу. Кара пошла с девочкой вдоль болота, ненавидя себя за то, что отпустила мерзавца. Ведь, как ни крути, убивал он детей. Трое точно на его счету. С каких это пор она стала прощать убийц невинных? Не с того ли самого дня, как Тень накрыла ее в Катароне? Ведь резала, кого попало, не глядя, кто перед ней – взрослые, дети, виновные, невинные…. Нет ей прощенья. Нет.
Скорей бы найти эту Анну. Да как найдешь ее? Даже не спросишь о ней, не объяснишь, кого ищешь. Чем там Фраима занимается? Почему не может место поточнее определить? Монастырей тут, наверное, немало. Паломничать, что ли?
Девочка была маленькой, но нести скоро стало тяжело. Хорошо, хоть Анира немного помогла.
Они вернулись в поселок, очнувшейся девочкой тут же занялись женщины – успокоили, согрели, накормили. Девочка Гладия не знала, ничего конкретного сказать не могла. Объяснила, что кто-то напал сзади, ударил по голове, и больше она ничего не помнит.
Те, кто пошел искать девочку, вернулись в поселок только к утру. Лешака они, конечно, не видели. Он вволю поводил их по лесу, но к Топям не заманивал. Беззлобное существо, ничего не скажешь.
Пока ждали возвращения охотников, Кара расспросила женщин о ближайших монастырях и составила приблизительный маршрут поисков. Ночевала она в землянке Малыша, нисколько не переживая по поводу возможной встречи с ним и неминуемых объяснений. Он так и не пришел.
Отлично выспавшись, Кара попрощалась с Мерином, обещавшим ей свое расположение и помощь в любой ситуации, и всеми остальными, и продолжила свой путь. С Малышом поговорить не дали. Собственно, он и не хотел этого разговора, избегая встречи с ней. Ну и пусть. Нехорошо вышло, конечно, но что поделаешь?
По всем дорогам Анната только и говорили о войне с Биггиагом. Что там не поделили два короля, было не очень понятно, про спорные территории говорили, про оскорбление на пиру, но Кара была почти уверена, что в этой войне замешан Высший Совет. Опять эксперименты?
Люди поговаривали, что закон о ведьмах отменят со дня на день, ведь обойтись без помощи магии в войне с Биггиагом будет очень трудно. Это было бы Каре на руку. А сейчас….
Чтобы узнать обо всех, кто появлялся в монастырях за последние два месяца, времени уходило много. Надо было поговорить с каждой из новых послушниц, многие из которых встречаться с незнакомой женщиной вовсе не хотели. Так что за целый месяц Кара посетила только три монастыря.
Четвертый ей не нравился. В городище возле него хозяйничали дагары, лобное место занимало всю городскую площадь. Тут были установлены две виселицы, колесо и отлично подготовленное место для сжигания ведьм. На виселицах болтались тела повешенных, судя по всему, висели они уже неделю.
Город был грязный, жители без стеснения выливали помои прямо из окон под ноги и на головы прохожим. В загаженных сточных канавах гнили трупы кошек и собак. Кара видела даже труп лошади с распухшим животом и мордой, облепленной червями, а рядом беспечно играли чумазые ребятишки под присмотром ленивых неопрятных баб.
Снова опрашивала местных, рассказывая нехитрую историю о сбежавшей сестре. В монастыре за последние три месяца появилось две новые послушницы. Обе подходили под описание Анны, так что нужно было найти способ проникнуть на территорию, чтобы их увидеть.
В монастырь пускали не всех. Дожидаясь разрешения посетить святое место, Кара часами бродила вокруг монастырской ограды, разговаривала с паломниками, выслушивая местные сплетни и новости. Особенно часто тут обсуждались истории казненных. Все с нетерпением ждали дня, на который было назначено сожжение очередной ведьмы, пойманной за лечением прокаженного. Говорили, что это «настоящая» ведьма, оказавшая достойное сопротивление обнаружившим ее дагарам. До дня казни ее содержали в особой хорошо охраняемой темнице. Ожидалось, что во время казни она выкинет что-нибудь этакое, что приведет в трепет всех присутствующих. Странные люди - боялись, но пропустить представление не хотели.
Кара встретила Гладия, когда по улице проезжала телега с клеткой, в которой везли ведьму. Сила просто хлестала через край. Если бы не повязка и связанные руки, эта женщина запросто могла бы уничтожить полгорода.
Встретившись взглядом с Карой, Гладий смертельно побледнел и попятился.
«Только бы не заорал….»
- Стой! – властно сказала она.
Он обреченно опустил голову и медленно пошел к ней навстречу.
- Ну? – спросила она, понимая, что ему есть, что рассказать.
Он испуганно вскинул глаза и снова уставился в землю.
- Говори! – приказала она.
- Здесь? – растерянно спросил он, оглядываясь по сторонам.
- А где же?
Он поежился под ее взглядом и прошептал:
- Давай хоть в сторону отойдем – стоим посреди улицы….
Каяться было в чем.
- Кара, я виноват. Я не мог сдержаться…. Полнолуние было. Они знали, наверное, что я не сдержусь. Ты пришла, чтобы убить меня, да?
Понятно. Он обратил человека. Скорее всего, ребенка. Вот гад!
Слушать его причитания было противно. Да и наврать мог с три короба. Воспользовавшись близостью бунтующей ведьмы, пытавшейся сломить магию повязки и пут, Кара схватила его за плечо и уверенно пробилась к интересующим ее сведениям.
Да. Ребенок. Девочка лет восьми.
Он действительно не владел собой.
Разве она, став Супери, отдавала себе отчет в своих действиях? Да она даже не помнила о том, что случилось!
Обратив девочку, он очухался, ужаснулся и искренне раскаялся в содеянном, но разве теперь что-то изменишь?
Впрочем…
Было еще что-то странное…. Вот…. Обратив девочку, он стал человеком. Разве такое возможно? Но вот он, Гладий. Обычный человек без каких-либо признаков двойной сути. Невинный. Именно невинный. Теперь.
Кара отпустила его руку.
- И когда это произошло? – сухо спросила она.
- Семь ден. Ночей то есть, - поправился он, не смея поднять глаза.
Может, еще не поздно, луна убывающая….
- Где?
- Что?
- Где она?
- Здесь недалеко, она с другой стороны монастыря живет, возле кладбища.
- Веди.
- Кара, я не виноват. Ты должна понимать, я не мог справиться…. Мне так жаль…. Ну, убей меня! Я сам хотел, но не смог!
- Заткнись! Ты не виноват. Ты уже не оборотень. Девочка приняла все без остатка.
- Что???
Осмыслив услышанное, он готов был прыгать, как ребенок. Он даже обнять ее хотел, но Кара довольно грубо оттолкнула его от себя. Ей было не до смеха.
- Когда ведьму жечь будут? - спросила она.
- Наверное, в полдень. Она выдала себя так явно, что ее участь решена. Говорят, она пыталась убить дагаров, произнося какие-то страшные заклятья. Над городом даже смерч собирался. Пока ей язык не вырвали…. А что?
- Ничего. Но ты будешь со мной до тех пор, пока ее не сожгут, понял?
- Ты не убьешь меня? – все еще сомневаясь, спросил он.
- Нет. Но потрудиться тебе придется. За грехи нужно платить.
- Я согласен. Я на все согласен!
Кара снова коснулась его руки. Кажется, искренен. Придется поверить.
Они обошли старое кладбище. Кара сбила замок с двери одного из склепов и, обследовав помещение, решила, что лучшего места не найти.
Солнце уже поднималось в зенит. Нужно было спешить.
- Вот что, Гладий. Сейчас ты сходишь за девочкой. Даже знать не хочу, как тебе удастся ее похитить, но она должна быть здесь к моменту, когда начнется казнь.
- Но я…. А вдруг….
- Ничего не знаю. Ты же у нас опытный похититель. Нужно исправлять свои ошибки, понял? Если во время сожжения ведьмы я не смогу освободить девочку от талантов, которыми ты ее наградил, быть ей оборотнем. Ты знаешь, что это такое. Так что дерзай.
Гладий понял, что спорить бессмысленно, и, тяжело вздохнув, поплелся к выходу с кладбища.
- Не вздумай бежать или сдать меня дагарам. Я клянусь, что достану тебя даже из подземелий Хариты, - громко сказала она ему вслед.
Он поежился, вжал голову в плечи и ускорил шаг.
Кара спустилась в склеп и занялась приготовлениями к обряду. Места было маловато, но выбирать не приходилось.
Она начертила мелом круг на каменных плитах, внутри него насыпала порошок вельзиллы, исписала стены ведьминскими звездами, рунами очищения, изгнания нечисти и освобождения души. Потом выставила на полку, приготовленную для следующего покойника, флакончики с необходимыми снадобьями, положила туда же мизерикордию и пару кинжалов. Разделась донага, намазалась медвежьим жиром, распустила волосы и втерла в них порошок истолченной амины.
Гладий, вернувшийся с бесчувственной девочкой на руках, не сразу разглядел, что происходит в темном склепе. Кара молча забрала из его рук девочку и положила ее на пол в центре мелового круга.
- Уходи. Как можно дальше. И не возвращайся сюда, - отрывисто сказала Кара.
Он, наконец, привык к темноте и, увидев глаза Боевой Волшебницы, принявшей снадобье, затрясся от страха.
- Вали отсюда! – зло повторила она, раздевая девочку.
Он охнул и, спотыкаясь и оглядываясь, побежал наверх.
Молясь, чтобы девочка не очнулась раньше времени, Кара намазала ее лоб и грудь эликсиром, начертила на ее лице три изгоняющие руны, намазала ее губы жидкостью из серебряного флакона и, чиркнув по своему запястью кинжалом, стала кропить кровью знаки на стенах.
Казнь началась. Наглотавшись зелий, Кара это чувствовала кожей. Можно было приступать.
Читая древнее заклятье, она снова вошла в круг, склонилась над девочкой и быстро нацарапала мезерикордией на ее запястьях и щиколотках путы Тантаны. Девочка вскрикнула и очнулась. Она забилась в невидимых путах, беззвучно разевая рот в безумном крике.
Кара высыпала на нее содержимое последнего флакона и выскочила за круг, держа наготове заговоренные кинжалы.
Зрелище было не из приятных, но Кара была готова видеть то, что видела. Живот девочки раздулся, ребра ходили ходуном, что-то большое и бесформенное билось внутри маленького тельца, стремясь вырваться наружу. Оно бросалось в поисках выхода то к ногам, то к голове, раздувая шею и бедра ребенка до невозможных размеров, но, столкнувшись с невидимым препятствием, снова возвращалось в тело, пытаясь выбраться через живот и грудь. Кости трещали, что-то булькало и тихо взрывалось. Тело конвульсивно дергалось, дрожало крупной дрожью, пальцы царапали каменные плиты, голова билась о камни.
Разорвав грудную клетку бьющейся в агонии девочки, из ее тела стал медленно выползать фиолетовый призрак оборотня. Нужно было не упустить момент, когда он, выбравшись наружу, потянет за собой душу девочки.
Продолжая заунывное пение, Кара ступила ногой в круг, приманивая нечистую сущность к себе. Почувствовав свободное живое тело, призрак замер, словно прислушиваясь, а потом, чуть увеличив скорость, устремился в сторону приготовившейся к битве Каре.
Призрак не походил на оборотня, которым его могли видеть люди. У него была цилиндрическая голова с огромным ротовым отверстием, две длинные конечности с шипами и длинное змеиное тело. Оставалось надеяться, что удар Кары попадет точно в место, где кончалось призрачное тело, и начиналась душа невинной.
Призрак был опытный. Видимо, его уже пытались изгонять. И лет ему было немало. Остановившись недалеко от ноги Кары, он замер, расстелившись по камням, и затих. Но Боевая Волшебница видела, что он, стараясь делать это незаметно, все еще вытягивает свою сущность из тела девочки, постепенно обретая большую плотность. В испорченном теле он находиться не мог, он готовился к броску, набирая силы.
Плотность все возрастала. Это становилось очень опасным, но Кара все еще не могла напасть, ожидая, когда он выйдет целиком. Нужно было раздразнить его, чтобы он потерял контроль над собой. Кара освежила порез на запястье и брызнула кровью на голову призрака. Он задергался, приподнимаясь, рванулся к Каре, но, ударившись о невидимую преграду, нарисованную мелом, рассыпался на мелкие фиолетовые брызги, которые немедленно стали собираться в начальное состояние.
Поднявшись к потолку, призрак стал медленно кружить вокруг тела девочки, увеличиваясь в размерах.
Какой огромный! Вряд ли зачарованный круг сдержит его следующую атаку. А ведь Каре предстояло войти в круг, чтобы отсечь его от девочки!
Кара снова запела заклинание, призывающее призрака. Он занервничал, если можно так выразиться о безмозглом существе, заметался, вытягивая тонкий хвост. Удар сердца. Еще удар. Из развороченной грудины показалось белое свечение. Пора!
Оборвав заклинание на полуслове, Кара выкрикнула охранную руну и бросилась вперед, прямо сквозь бесплотное тело, осыпавшее ее фиолетовыми брызгами.
Не дышать! Не делать лишних движений!
Три удара скрещенными кинжалами по месту, где сходились сути.
Взрыв! Кара успела закрыть глаза, но вспышка была такой яркой, что это не слишком помогло. Перед глазами заплясали разноцветные пятна.
Выбросив девочку за пределы круга, Кара завертелась на месте, мысленно читая заклятье Фагора. Ее кинжалы чертили в воздухе замысловатые линии, не позволяя призраку собрать плоть и проникнуть в Кару.
Безумный танец продолжался долго. Сил не хватало, тем более, что дышать все еще было нельзя. Заклятье Фагора казалось малодейственным.
Надеясь, что ведьма, страдающая в пламени, еще жива, Кара воззвала к ее силе. Их союз был единственной возможностью победить.
Ведьма откликнулась не сразу. Она все еще пыталась бороться за свою жизнь, и просьба Кары ввергла ее в гнев. Это придало призраку оборотня новые силы. От недостатка воздуха Кара почти не соображала. Она упала на камни, беспомощно колотя кинжалами по воздуху, и мысленно умоляя незнакомую ведьму спасти девочку, отдав последние силы Боевой Волшебнице.
Глупые надежды не оправдались.
Потеряв над собой контроль, Кара вздохнула… и потеряла сознание.
Целый месяц прошел с тех пор, как Гладий увез Анну из Янкера. Вильвер чудом избежал серьезных неприятностей, связанных с исчезновением Анны. Явившийся на следующий день Судья Эйд долго допрашивал лорда Берриха, Юргу, обитателей замка и жителей деревни. Насколько поняли Вильвер и Юрга, он даже обряд какой-то проводил, чтобы выяснить, производились ли в последнее время поблизости магические ритуалы, и был очень удивлен, что замок и ближайшие окрестности чисты. Магические всплески постоянно происходили в стороне Восточных Топей, но это опытного мага не насторожило.
Наверное, Эйд попытался бы прочитать Вильвера, но, очень кстати, в Янкер явился сам король, следовавший в зону военных действий и решивший по пути навестить старого друга. Можно сказать, Вильвера это и спасло. И Анну тоже.
Оставшись с носом, Эйд уехал, напоследок отчитав Бугра, пытавшегося выслужиться, представив ему Анну, как сильную ведьму из иного мира.
Бугр, конечно, затаил злобу на лорда Берриха, но последнего это особо не заботило. Вильвер давно считал дагара порядочной сволочью, поэтому, особо не церемонясь, указал ему на порог и заявил, что больше не желает видеть его в своих владениях.
Юрга тоже уехал.
- Мне пора, друг. Анны нет, присматривать не за кем. Пришло время вернуться.
- Может, еще погостишь?
Юрга покачал головой.
- И так загостился. Я, знаешь ли, не затем в монастырь ушел, что жить негде….
Они пожали друг другу руки.
- Что с Анной-то дальше будет? – напоследок спросил Юрга, пытливо посмотрев на Вильвера.
Он отвел глаза, но твердо ответил:
- Как Гладий весточку пришлет, съезжу за ней. Страсти, вроде, улеглись. Больше, как я понимаю, позаботиться о ней некому.
- Береги ее, друг. Хорошая она женщина. Поискать таких.
- Я тоже так думаю, - признался Вильвер, хоть это было нелегко.
Дни бежали за днями, недели за неделями, а от Гладия все еще не было никаких вестей. Вильвер беспокоился, как бы с ними чего не случилось в дороге, ведь леса неподалеку от Янкера издавна облюбовали разбойники. Если бы не постоянные разъезды, лорд Беррих давно бы взялся за эту территорию и разогнал лесных людей. Все руки не доходили.
Ожидая вестей от Гладия, Вильвер с небольшим отрядом саттархов обследовали местность в поисках лагеря лесных людей, но пока ничего не обнаружили. Несколько стычек на дороге – вот и все. Тех, кого удавалось захватить, Вильвер отправлял в Азару, к местному судье, несмотря на то, что у него были полномочия самостоятельно вести расследование и даже назначать и приводить в исполнение наказание, ведь бандиты промышляли на принадлежавшей ему территории.
Когда приехал гонец, напряжение уже достигло наивысшей точки. К тому времени Вильвер даже спать спокойно не мог, только и думал об Анне.
Не теряя ни минуты, Вильвер поспешил в Ясир, где Гладий пристроил Анну в монастыре. Место было выбрано неприятное. Лорд Беррих был прекрасно осведомлен о бесчинствах, творимых там дагарами, поэтому его беспокойство за Анну выросло еще больше.
Он въехал в ворота Ясира в полдень. Отправившись в путь один, без оруженосца и саттархов, он надеялся, что его появление в городе не вызовет особого подозрения.
Стоял прекрасный зимний день. Солнце светило по-весеннему ярко, легкий морозец чуть пощипывал щеки, только что выпавший серебристый снежок весело поскрипывал под копытами серого гиганта с длинной белой гривой.
Долгое путешествие утомило и всадника, и коня. Белое безмолвие полей, загадочное молчание лесов, одиночество и беспокойство за Анну угнетали все больше, поэтому Вильвер был рад оказаться посреди городской суеты.
На улицах Ясира было полно народу. Торговцы выставили свой товар прямо на обочинах улиц, тут и там сновали вездесущие дети, предлагая прохожим снедь, которую таскали в больших корзинах. Они весело перекликались, поддразнивая друг друга, старались привлечь покупателей. В снегу на обочинах копошились дети помладше, они играли в снежки и боролись с добродушными мохнатыми псами.
Лавируя между телегами и лотками с товаром, Вильвер заметил, что большинство горожан движутся в одном направлении с ним. Он решил, что на площади перед монастырем открылась ярмарка, или там выступает заезжий менестрель.
Народу становилось все больше. За несколько кварталов до цели Вильвер был вынужден спешиться и, оставив коня на попечение кабатчика, отправился дальше пешком.
- Что происходит? – спросил Вильвер у старика-крестьянина, оказавшегося рядом.
- Ведьму жечь будут, - радостно ответил старик, разглядывая наряд лорда.
Вильвер вздрогнул и, распихивая людей, быстро пошел к площади. Нехорошее предчувствие гнало его вперед, он не обращал внимания на гневные выкрики тех, кого он отталкивал в стороны.
Люди на площади стояли так плотно, что о том, чтобы пройти в монастырь с этой стороны, не могло быть и речи. Оживленно переговариваясь, они показывали на черный столб, стоящий на возвышении в центре площади. Вильвер присмотрелся внимательней. К нему была прикована женщина в сером рубище, длинные спутанные волосы мешали разглядеть лицо.
На мгновение над лобным местом повисла тишина. В небо поднялась первая тонкая струйка дыма. Люди разом вздохнули и зашумели, строя предположения по поводу начавшейся казни.
- Если ведьма – интересно будет!
- Не знаю, не знаю – глаз-то у ней нет, и язык вырван, мне рассказывали.
- Если сильная ведьма, это не помеха.
- А если не ведьма?
- Как же, не ведьма! Дагары редко ошибаются. Всегда что-то необычное происходит. Каждый раз по-новому. Думаешь, зачем тут столько народу? Всем интересно! Тут раз одна вырвалась, народу поубивала….
Вильвер слушать не хотел, жадное любопытство зевак, столпившихся тут, чтобы насладиться зрелищем мучительной смерти, его раздражало. К тому же ему все больше казалось, что несчастная, прикованная к столбу, похожа на Анну – та же фигура, тот же цвет волос. Он пытался пробраться ближе, но народ стоял плотно, никто не хотел его пропускать, даже наряд его, свидетельствовавший о важности его особы, не производил ни на кого должного впечатления.
Огонь разгорался быстро. Его языки уже тронули босые ноги и охватили одежду осужденной. Женщина забилась в цепях, подняла голову в небо и страшно завыла. Вспыхнули волосы, огонь жадно лизал ее тело и лицо. Стали видны черные дыры пустых глазниц.
Вильвер вгляделся в это страшное искаженное гримасой боли лицо, и с ужасом понял….
- Анна…. – прошептал он побелевшими губами.
Его рука метнулась к эфесу, и в то же мгновение в небо взметнулся огненный столб, осыпавший ближних зрителей снопами искр.
Толпа ахнула и попятилась, наблюдая, как столб огня разделился на четыре части, открывшихся, подобно лепесткам диковинного цветка, в разные стороны, чтобы не тронуть тело, бившееся в путах.
- Сопротивляется ведьма, - довольный невиданным представлением, сказал кто-то рядом с Вильвером.
Тотчас на помост рядом с костром поднялись трое дагаров и, выкрикивая заклинания, постарались собрать пламя в пучок и закрутить его вихрем вокруг столба. Ведьма сопротивлялась изо всех сил, огонь то охватывал ее, то распадался на лепестки, опаляя одежду и волосы людей, стоявших в первых рядах. Раздавались крики, люди волновались все больше, начиналась паника.
Она была ведьмой! Она обманула его!!! Она использовала его!!!
Солнце спряталось за откуда-то налетевшие тучи, поднялся ветер, пошел густой снег, сквозь который почти не было видно, что происходит в центре лобного места.
Вильвер понимал, что помочь Анне не может, но смотреть, как она умирает, даже если она была ведьмой, было невыносимо. Ее вопли звенели в ушах, сводя его с ума. Его охватило тупое отчаянье. Он перестал чувствовать, слышать и понимать, что происходит. Даже когда толпа, заколебавшись, неожиданно рванула от костра, пытаясь убежать с площади, он стоял на месте, пока его не сбили с ног.
Обезумевшие от страха люди бежали с площади, затаптывая тех, кто не смог устоять на ногах. Крики раненых на время заглушили даже вопли горевшей ведьмы.
Вильвер пришел в себя от боли, когда чей-то кованый каблук припечатал его голову к земле. Он постарался отползти к стене ближайшего дома и встать.
Снегопад прекратился так же неожиданно, как и начался.
Несчастная ведьма все еще была жива, но бороться с огнем у нее уже не было сил. Она страшно дергалась и кричала, но ее вопли тонули в криках толпы, удиравшей с площади. Огонь, направляемый дагарами, скручивался в плотную спираль вокруг столба.
Площадь опустела. На земле корчились раненые, снег был окрашен кровью и копотью. Возле костра лежало несколько обгоревших трупов незадачливых зевак, неосторожно приблизившихся на опасное расстояние.
Искаженное страданием лицо несчастной уже было неузнаваемым, волосы и одежда сгорели, огонь пожирал тело. Он смотрел, как она умирает, и умирал вместе с ней. Обида отступила перед состраданием к ее мукам. Каждой клеточкой свого тела он чувствовал невыносимую боль, ее боль.
Она продолжала бороться даже сейчас. Вильвер видел, как дагары, управляющие огнем, стали нервно оглядываться по сторонам, показывая друг другу на что-то большое и темное, быстро поднявшееся в небо откуда-то из-за монастыря.
Это было последнее, что видел Вильвер. Когда женщина перестала извиваться на столбе, свет померк и в его глазах.
Когда он пришел в себя, оказалось, что он сидит на большом камне у стены дома и не отрываясь, смотрит на черное обугленное тело, скрючившееся на цепях, обвивавших столб. Ее крик все еще звенел в голове, поэтому он сразу разобрал слова Гладия, суетящегося рядом.
Беспокойно вглядываясь в каменное лицо лорда, слуга прикладывал к его вискам и лбу тряпицу, смоченную неприятно пахнущей жидкостью.
С площади уносили раненых и мертвых.
Вильвер отмахнулся от Гладия и, обхватив руками голову, уставился в землю.
- Как потрепали тебя…. Хорошо, что жив остался. Вон, сколько ведьма проклятая народу с собой забрала! Голова болит? Какой кровоподтек на щеке! Прям каблуком подкованным кто-то….
- Заткнись, Гладий….
Замолчав на несколько мгновений, слуга не вытерпел и снова стал причитать, как женщина:
- К аптекарю тебя надо, Вильвер. Где болит? Вроде, кости целы, но кто знает…. Смотрю – стоишь. Ни жив, ни мертв.
- Скорее, мертв. Все-таки, она была ведьмой…. – пробормотал Вильвер, снова поднимая голову и глядя на обугленное тело.
- Да. Зрелище ужасное. У меня волосы на голове шевелились, - признался Гладий, - А я ведь самый конец застал, когда уже народ схлынул. Говорят, когда ее брали, она на помеле улететь пыталась, поубивала многих дагов….
- Давно ее схватили?
- Неделю назад. Она молчала, не признавалась ни в чем, а допрашивали ее огнем. Ну, ты знаешь их методы. Все проклятия кидала, так что пришлось ей язык вырвать. И глаза ей выжгли, как полагается. Когда ее к лобному месту везли, я заметил следы на лбу от веревки с узлами. Неизвестно, что еще с ней сотворили, чтобы она призналась и раскаялась. Надеялись, что не сможет она магии дагарской противостоять, но она живучая была. Да, хорошо, что ее поймали, а то столько бы еще бед натворила. А на костер шла, словно все ей ни по чем, важная такая, гордая. Улыбалась чему-то. Может, умом тронулась, а, может, надеялась спастись.
Вильвер зажал уши руками и зажмурился. Он не чувствовал ничего, кроме невыносимой пустоты внутри и вновь нахлынувшей обиды. Она обманула его, воспользовалась его доверчивостью и своими женскими чарами. А он… полюбил ее. Он был готов на все, чтобы она была в безопасности, чтобы она была с ним….
- Хозяин, - тихо позвал Гладий, когда Вильвер опустил руки, - А мы уже можем вернуться в Янкер?
- Да.
Он встал и, не оглядываясь, пошел подальше от этого страшного места.
- Вильвер, постой! – растерянно позвал Гладий.
- Что еще? – хмуро спросил Вильвер.
- А как же… леди Анна?
Лорд Беррих остановился и, бросив короткий взгляд на обугленное тело, ответил:
- Неужели после всего этого ты хочешь признаться, что был с ней знаком?
Кара пришла в себя от жуткого холода, пронизывающего тело.
Обнаженная, перепачканная черной грязью, она лежала на снегу посреди небольшого поля, вокруг колыхались черные стебли сухого вереска.
Смеркалось.
Трясясь от холода, она поднялась на ноги и огляделась. Неподалеку виднелись крыши какого-то поселения.
Что произошло? Как она тут оказалась? Чем закончился обряд изгнания? Неужели призрак завладел ее телом и теперь делит его с Карой… и Супери?
Потом. Она обдумает все потом. А сейчас нужно согреться.
Как? Прийти в таком виде в деревню? Что за деревня?
Не об этом нужно думать.
Присев, чтобы ее не было видно за вереском, она прошептала согревающее заклинание. Опасно, конечно, но делать нечего.
Согрелась не сразу, видно очень ослабла во время ритуала.
Сколько прошло? Судя по сгущающейся тьме, не меньше семи часов. Может, даже несколько суток прошло.
Но как она сюда попала? Не могла же она в таком виде шляться по дорогам? Если призрак в ней, он еще не обрел силу, обратиться в зверя она не могла….
Нужно пробраться в деревню и раздобыть одежду. Согревающее заклятье без подпитки кровью продержится недолго, а освежить затянувшийся порез нечем. Почему нечем?
Кара поморщилась и вцепилась зубами в запястье. Из едва затянувшейся раны брызнула кровь. Боевая Волшебница намочила в ней палец и нарисовала на лбу нужную руну. Оставалось надеяться, что в селении нет дагаров, которые могли бы заметить магический выплеск.
Тьма сгущалась быстро. Кара дождалась, когда Манир приоткрыл свои очи, и, озираясь по сторонам, медленно пошла к поселку.
Она переоценила свои возможности. Наверное, девочка погибла. Скорее всего, призрак оборотня находится в теле Кары, дожидаясь новолуния. А как же иначе? Ведь сгоревшая колдунья не пожелала помочь. Да на что Кара рассчитывала? На то, что эта несчастная, спасая свою душу, примет мучительную смерть, расставшись с последним шансом уйти без боли?
Девочку жалко.
Ах, Кара, себя пожалей!
Почему она не попыталась занять сил у Вейлу? Ведь был именно тот момент, когда это было просто необходимо! Положа руку на сердце, Кара о ней даже не вспомнила. Не удивительно – Великая Богиня в последнее время не особенно жаловала Боевую Волшебницу своим расположением.
Впрочем, если бы Богиня вмешалась, погибли бы многие невинные, ведь по соседству с кладбищем располагались жилые кварталы и монастырь, а разрушения были бы колоссальные. Так что все к лучшему. Если не считать, что внутри Кары угнездился еще один оборотень.
Одним больше, одним меньше…. Не смешно.
Почему она мерзнет? Почему оборотни не защищают обретенную телесную оболочку?
Размышляя таким образом, Кара подкралась к ближайшему дому и заглянула в окно, затянутое бычьим пузырем. Видимость почти отсутствовала, но Кара все-таки разглядела силуэты мужчины и женщины. Они сидели за столом и, кажется, ужинали.
Кара почувствовала, как болезненно сжался желудок.
Она снова решилась на колдовство. Прошептав заклятье сна, она сложила пальцы в ведьминском знаке и, увидев, что сидящие повалились на стол, поспешила войти в дом.
Одежда женщины была бы ей маловата, пришлось надеть мужскую, впрочем, более привычную для Кары. Прихватив с собой нож и лук с колчаном, она запихнула за пазуху тулупа пару картофелин и небольшой ломоть сала и, прихватив лыжи, стоящие у двери, выскочила на улицу, где уже во всю заливались лаем потревоженные чужаком собаки.
Понятное дело, будет погоня. Но это будет завтра. Вряд ли деревенские решатся пойти в лес ночью, когда узнают, при каких обстоятельствах пропали вещи. Не дураки ведь, поймут.
И все-таки нужно было убраться отсюда как можно дальше.
Надев лыжи, Кара побежала к лесу. Куда ж еще? Не на большак же бежать….
Она остановилась передохнуть, только когда Манир закрыл свои глаза, и небо на востоке начало светлеть. Скинула лыжи, уселась на них, вытянув ноги и, достав из-за пазухи еще теплую картошку и сало, стала есть.
Спать не хотелось, хотя она очень устала. Неприятные мысли не оставляли. Как узнать наверняка, появилась ли в ней третья сущность? Неужели ждать новолуния? Что делать, если есть? Убить себя? Глупости. Не из таких переделок выбиралась. Но кто поможет? Уйти из Анната, не выполнив задание Фраимы? В любом случае, в тот городишко, где она очищала девочку, возвращаться очень опасно. Наверняка, дагары утроят бдительность. Даже переодетая обычной крестьянкой, она привлекала к себе излишнее внимание. Спину, что ли, гнуть не умела? На костер не хочется….
Вызвать Фраиму, объяснить ситуацию, попросить помощи? Да у нее снега зимой не допросишься. Опять будет злиться и орать. Наверное, уже знает….
Где она находится? Хотя бы приблизительно…. Это, вообще, Аннат? Или, может, опять в иной мир попала? Звезды, вроде, знакомые, глаза Манира, опять же. Но это ни о чем не говорит.
Немного отдохнув, Кара снова встала на лыжи и хотела тронуться в путь, как вдруг за спиной хрустнула ветка. С быстротой молнии выхватив нож, она обернулась. В нескольких шагах от нее стояла девочка лет двенадцати в синеньком летнем платье (в такой-то мороз!) и пристально смотрела на Кару большими черными глазами. Очень неприятный взгляд – колючий и острый. Неживой.
«Иди ко мне», - властно позвала девочка.
«Этого мне, как раз, и не хватало!»
- Отстань. Убью ведь, - моргнув, чтобы прервать зрительный контакт, зловеще проговорила Кара.
«Иди ко мне, - повторила девочка, протянув к Каре бледную руку, - Ты ведь хочешь забвения, я знаю».
Очень сильно захотелось подчиниться. Очень. Глаза девочки, черные, немигающие, манили своей глубиной, увлекая в бездну забвения.
Кара снова моргнула. Девочки на прежнем месте уже не было. Она оказалась за спиной Кары, немного ближе, чем раньше. Изо рта уже показались маленькие, пока еще, блестящие клыки.
Не отстанет. Голодная. Интересно, она тут одна?
Ни серебряного оружия, ни специальных средств, даже ни одной осинки рядом. Попала. Дважды оборотень, да еще и вампир. Замечательно!
«Не сопротивляйся. Иди ко мне».
- Отвали!
Бежать? Глупо. Не убежишь.
Сражаться, не подготовившись? Ножом? Ситуация….
«Иди ко мне».
Кара мотнула головой, стряхивая наваждение зовущего голоса и взгляда, и приготовилась к прыжку.
- Рина! Оставь ее! – гневный голос раздался откуда-то за спиной вампирши.
Почему она снова не слышала шагов, не почувствовала чьего-то присутствия?
Вампирша отскочила в сторону и недовольно заворчала.
Из-за деревьев вышла старуха, закутанная в огромный тулуп и шаль.
- Не бойся, не тронет. Я тебя вторые сутки жду, Кара из Бадара, - сказала старуха.
А ведьма-то живая….
Кара все еще не решалась вздохнуть с облегчением. Что за новости? Откуда эта ведьма ее знает? Почему вампирша отступила?
- Да не бойся же, иди за мной. Чего застыла? Увидела вампирку и сомлела? Трусливые нынче Боевые Волшебники пошли. Вот раньше….
Старуха, не переставая болтать о прежних временах, поманила Кару за собой и пошла вглубь леса.
Оглядываясь на вампиршу, следовавшую за ними на некотором расстоянии, Кара пошла за старухой.
Старуха жила в землянке, низкой, но довольно большой по размеру. Стены были увешаны пучками всевозможных трав, пол устелен грязными шкурами, такими же шкурами было завалено спальное место у одной из стен, в центре землянки горел очаг, обложенный булыжниками, над ним на треноге висел закопченный котелок, в котором что-то булькало. Стола тут не было, зато у стены стояла почти новая лавка, широкая и удобная, со спинкой, накрытой вязаным пледом, изъеденным молью.
Старуха сняла платок, и Кара увидела, что она абсолютно лысая. Огромные круглые серьги, оттягивали дряблые мочки. Испещренное глубокими морщинами лицо давно утратило привлекательность, глаза казались бесцветными, будто слепыми. Если бы не голос, можно было бы подумать, что это мужчина.
Сняв тулуп и небрежно бросив его на лежанку, старуха подошла к котелку, подняла с пола грязную ложку и помешала варево.
- Ты кто? – наконец, решилась спросить Кара.
- Зови Чолой, - позволила та, - Долго же ты до меня добиралась.
- Ты бы объяснила, что происходит, - попросила Кара, раздеваясь.
- А чего объяснять-то? Сижу тут, смотрю в воду. Видела, какой переполох ты устроила в Ясире. Интересно стало. Я давно таких чудес не видала. Паршивые нынче времена….
- И что же ты видела? – нетерпеливо прервала ее Кара.
- Чего-чего, - передразнила старуха, - Часть обряда твоего захватила. Уж больно много силы там плескалось. Видела, как ты девочку освободила, а с оборотнем справиться не смогла.
- Он… во мне? – тихо спросила Кара.
- Прям! Разве птица твоя пустит чужака? Ты на нее, что ли, рассчитывала, когда обряд начинала?
У Кары отлегло от сердца. Но вопросы оставались.
- И что было-то? Я сознание потеряла, ничего не помню, - смущенно спросила она.
- Оборотень полез, было, в тебя, да птица твоя его схряпала. Обратилась ты ею, разворотила домишко, в котором обряд проходил, схватила девочку, вынесла на воздух, бросила на улице…. Ничего, живая она, - добавила Чола, правильно истолковав вопрос в глазах Кары, - Немного не в себе, но пройдет это. А ты улетела. Ну, мне интересно стало на тебя посмотреть, я и подмогла чуток, сюда направила.
- К вампирам….
- Ну, да. Есть такие, - согласилась она, - Но я-то бдила, чтоб они тебя не тронули. Успела, ведь?
- Успела. Спасибо я должна сказать? – криво усмехнулась Кара.
- Не мешало бы. Если бы не моя помощь, гореть бы тебе в дагарском костре.
- Это ясно, - согласилась Боевая Волшебница, - А далеко ли отсюда до Ясира? Говоришь, вторые сутки ждешь?
- Недалеко. Ден семь пешком. Долетела ты быстро. Но птичка твоя оставила тебя. Не срок ей был выходить. Сама знаешь, полвека нужно было ждать.
- Что значит… я больше не оборотень? – опешила Кара, - А куда Супери делась?
Чола хихикнула, рассматривая растерянную женщину.
- Что, скучаешь по ней? Забудь. Не вернется. Она все силенки свои исчерпала по дороге сюда. Ужо я помогла…. Думаю, в Междумирье она. Или в Нижних Мирах. Там ей самое место, как думаешь?
Все-таки, везучая ты, Кара!
- И я так думаю, - без труда прочитала ее мысли старуха.
- А откуда ты знаешь, кто я? – продолжала допытываться Кара, еще не веря собственному счастью.
- Фраима, лапушка, сказала. Ищет она тебя повсюду, обращается ко всем, кто ВИДЕТЬ может. Да не боись, я не сдала тебя ей.
- Вот за это, действительно, спасибо, - пробормотала Кара.
- Погоди радоваться, девка. За помощь мою послужишь мне.
Кара посмотрела на нее с недоумением.
- Да чем же я помочь могу? Ты, как я понимаю, Великая Колдунья. Вон и вампиры тебя слушаются, и Фраиму обмануть для тебя – раз плюнуть, и дагаров вокруг пальца обводишь, раз жива еще, да, к тому же, колдовать не стесняешься.
- Так-то так, - усмехнулась ведьма, довольная признанием Боевой Волшебницы, - но есть вещи, которых я сделать не могу. А ты можешь. Вот что. Ты ложись-ка спать, дорогуша. Завтра о делах говорить будем.
Чоле даже не нужно было прикладывать усилий, чтобы усыпить Кару, немедленно провалившуюся в глубокий спокойный сон.
Тело Боевой Волшебницы сползло с лавки на шкуры. Покачав головой, ведьма щелкнула пальцами и медленно провела рукой в сторону лежанки. Тело Кары неторопливо взмыло в воздух и, проплыв по воздуху, опустилось на постель.
Чола снова помешала зелье, подсыпала туда каких-то порошков и подошла к спящей. Посмотрела, задумалась, вздохнула.
- Вымыть бы тебя….
Она вернулась к котелку, снова что-то туда подсыпала и, удовлетворенно глядя на взметнувшийся к потолку столб красного дыма, медленно развела руками вверх и в стороны. В ту же секунду с ее жилищем стали происходить метаморфозы – стены и накат беззвучно заколебались, раздвигаясь в стороны и в высоту, увеличивая помещение в несколько раз, в комнате появились множество светильников с неживым огнем, большая медная ванна, наполненная мыльной водой, длинный стол, накрытый свежими полотенцами, множество различных горшочков и плошек с душистыми смесями. Да и сама старуха преобразилась. Распрямилась сгорбленная спина, появились длинные светлые волосы, морщины исчезли, глаза обрели яркую синеву. Кожа стала бархатисто-матовой, нежной. Рваная юбка и рубаха стали длинным светлым платьем, простым, но удобным. Теперь ей можно было дать лет двадцать пять, не больше.
Щелкнув пальцами, чародейка снова приподняла тело Кары с лежанки, преобразившейся в высокую кровать с балдахином, перенесла его в центр комнаты, перевернула в вертикальное положение и, сделав несколько легких движений пальцами, раздела Кару, ни разу к ней не прикоснувшись. Плавным движением руки Чола опустила Боевую Волшебницу в ванну, взяла кувшинчик, наполненный горячей водой и, зачерпнув густой смеси из плошки, принялась мыть волосы спящей.
Вода в волшебном кувшинчике не заканчивалась, чудесная ванная не переполнялась, сколько бы воды в нее не наливали.
Чола вымыла голову Кары и принялась за плечи.
- Чудесная меточка, - проговорила она, разглядев знак Вейлу, - Бедненькая, как же ты мучаешься, обращаясь к Ней за помощью….
Снова щелкнув пальцами, она приподняла женщину из ванной, чтобы намылить все тело.
Чола закончила с мытьем, перенесла Кару на стол, вытерла полотенцем и стала втирать в ее тело какие-то снадобья, заполнившие помещение сладковато-пряными ароматами.
- Будешь у меня, как принцесса биггиагская – чистенькая, свежая, отдохнувшая. Хоть сразу под венец. Жаль, жених твой не скоро тебя узнает…. Хочешь, шрамы твои уберу? Ладно, не все, ты же ими гордишься, я знаю. Душу почистить не могу. Да и ни к чему это. Все, что пережила, на пользу тебе идет. Тень велика, конечно, но срок придет, исчезнет она.
Чола высушила волосы Кары, немного ее подстригла, и занялась ее руками. Перевернув ладони Боевой Волшебницы вверх, она несколько мгновений их внимательно разглядывала, потом, нервно поправив волосы, отошла к лавке и склонилась над чашей, в которой немедленно появилась вода. Долго смотрела, слегка шевеля губами и пальцами. Вода то рябила, то снова становилась спокойной, изредка меняя цвет и запах.
- Как же Фраима не разглядела, не поняла…. Впрочем, неудивительно, только о своей красоте и думает, - проворчала колдунья, устало опустившись на лавку, - Перетащила сюда бедную девочку, на боль и страдания обрекла…. Дала бы умереть спокойно, так нет же, амбиции все…. Попытаться объяснить – слушать не будет. Гордая. Глупая. Погибнет девочка, все равно погибнет. Правда, счастлива все же будет, недолго, но…. Только стоило ли ради этого переносить ее сюда, да на муки будущие обрекать?
Она снова подошла к Каре и принялась приводить в порядок ее руки, продолжая бормотать под нос:
- Не выдам я тебя, девочка. Никто не узнает до срока. Ассамская ведьма когда еще силу свою обретет. Но она мудра, так что тоже молчать будет. Как же сберечь тебя до дня…. А нужно ли? Судьба предначертана. Изменить ничего нельзя. Никто не в силах, даже покровительница твоя, оставившая метку на твоем плече. А дура - Фраима даже птицу в тебе не разглядела…. Я пока придержу тебя здесь, отдохнешь телом и душой, мне компанию составишь – не все ж с вампирятами общаться…. Интересно, ты всегда была так закрыта, или это Вейлу старается? Ведь читали же тебя не раз. Почему же никто не понял? Неужели я одна способна…. Мне бы Фраимины амбиции, быть бы мне самой могущественной ведьмой на Континенте, даже с Ассамской ведьмой можно было бы тягаться. Даже уничтожить ее, пока не догадывается…. Только к чему мне это? Все – пыль и прах. Все, кроме жизни и любви. А мне даже они не нужны – надоело все. Устала. Смерти хочу. Только где ж ее взять мне, бессмертной…. Вся надежда на тебя, Кара из Бадара. Придет срок, упокоишь меня навечно. Покой…. Вот чего мне не хватает. Покой и забвение. Ничто.
Вильвер вернулся в Янкер. Нужно было себя чем-то занять, чтобы отвлечься от мыслей об Анне. Было несколько серьезные стычек с лесными людьми, но лагерь их он пока не обнаружил. С захваченными разбойниками он стал безжалостен. Им рвали ноздри и предлагали на выбор пожизненную службу в армии Анната или виселицу.
Суровость нового владельца Янкера была не по нраву многим, но все соглашались с тем, что жить в окрестностях Янкера стало опасно, и без крутых мер уже не обойтись.
Разбойники поутихли, затаившись в лесу, никто больше не грабил на дорогах, не устраивал набегов на села.
Вильвер догадывался, что лесные люди устроили свой лагерь поблизости с Восточными Топями. Возможно, среди них были беглые чародеи, прикрывавшие свои делишки магией Топей. Дождавшись прибытия вызванных им двух отрядов саттархов, он хотел двинуться с ними вглубь леса, надеясь прочесать его до самых Топей, и раздавить, наконец, разбойничье гнездо, но неожиданно явившийся гонец от короля привез приказ отправляться на север, где объявились горные тролли, которых в тех местах раньше не встречали.
Тролли бесчинствовали в окрестностях большого северного города. Твари были разумные, они никогда не нападали в одиночку. Саттархи нашли их лагерь и схватились с ними в жестокой схватке. Битва с троллями продолжалась целые сутки. Саттархи превосходили их численностью, но тролли дрались отчаянно, предпочитая смерть плену. Ни один из десятка серых гигантов не выжил, людей погибло больше двадцати пяти, многие были ранены.
Когда все было кончено, Вильвер подошел к огромному неподвижному телу горного тролля и пошевелил ногой оскаленную морду с пробитым стрелой глазом. Рядом оказался Гладий.
- Как быстро он умер, - разочарованно проворчал слуга.
- Да. Анна умирала гораздо дольше и мучительней, - пробормотал Вильвер.
- Леди Анна? – удивился Гладий, - О чем ты, Вильвер?
- Хотел бы я, чтобы ее смерть была такой же легкой, - хмуро ответил лорд.
Гладий смотрел с непониманием.
- Почему ты говоришь о ее смерти?
- Я верил ей, а она оказалась…. Она предала меня.
- Почему? Ты что-то знаешь? – спросил Гладий.
- Будто сам не знаешь….
- Да чего? Что случилось-то? Она… умерла? – спросил слуга, понизив голос, - Почему же мы ее не забрали из этого монастыря?
Вильвер медленно повернул голову и потрясенно уставился на растерянного Гладия.
- Что???
Гладий озадаченно пожал плечами.
- Я не понимаю….
- Что ты сказал?! Повтори! – воскликнул обычно сдержанный лорд Беррих и, вцепившись в плечи слуги, сильно его встряхнул.
У Гладия задергалась щека. Он хватал ртом воздух, даже когда Вильвер его отпустил.
- Так там, на площади, была не она? – свистящим шепотом выговорил Вильвер.
У него было такое лицо, что Гладий отшатнулся.
- Нет, конечно! Я думал, мы о той ведьме говорим! Я так удивился, когда ты пожелал уехать без Анны!
- Так она жива…. – все еще не мог поверить Вильвер.
- Была, когда мы уехали, - проворчал слуга, сообразивший, что тоже виноват в том, что его обожаемый хозяин целый месяц был сам не свой.
Лорд Беррих бросился к лошадям.
- Вернусь через неделю! За старшего – Валор! – крикнул он, вскакивая на своего белогривого, - Эй, Гладий! Как ты ее представил в монастыре?
- Сказал, что она моя свихнувшаяся сестра, Анна Греф. Некрасиво, конечно, но как объяснить некоторые ее выходки?
Вильвер отмахнулся, пришпорив коня.
Только его и видели.
Двое суток почти без сна. Даже серый гигант выбился из сил, когда они прибыли в Ясир. Оставив его на постоялом дворе, Вильвер пошел в монастырь.
Про Анну никто говорить не хотел. К настоятельнице его не пускали долго, объясняя, что она занята молитвой. Вильвер был настроен так решительно, что его поведение напугало стражников, охранявших вход в монастырь. Они даже подкрепление вызвали, правда, начальник городской стражи знал Вильвера лично, только поэтому его и не задержали. Однако, разгневанная настойчивостью лорда настоятельница решила сбить с него спесь, сообщив, что сможет его принять только наутро, и то, если он больше не будет вести себя столь нагло.
Не брать же монастырь силой…. Тем более, что привлекать внимание дагаров не входило в его планы, поэтому он был вынужден смириться. И ждать, ждать, ждать….
Пообедав в компании начальника городской стражи, Вильвер отправился на постоялый двор. Нервы были на пределе, а дорога домой была долгой и небезопасной, нужно было хорошо отдохнуть. Но как заставить себя заснуть, если находишься в неведении? Жива ли Анна? Почему монастырские стражники и монахини наотрез отказывались говорить о ней?
Настоятельница вдоволь помучила Вильвера, разрешив ему пройти к ней только к обеду. Пока он нервно бродил у ворот, ловя удивленные и настороженные взгляды людей, так же, как он, ожидавших разрешения войти, он услышал историю о послушнице, сбежавшей из монастыря две недели назад. Разговаривали монахиня и крестьянка, подруги или родственницы.
- Настоятельница все еще гневается, - рассказывала монахиня, - Это же надо! Кормили, поили, кров предоставили, а она даже не попрощалась ни с кем. Просто ушла и все. И деньги с собой прихватила, которые ей на нитки и кружева были выданы. Воровка, одно слово.
- А много ли дали?
- Много. Говорят, хватило бы на дюжину мотков бавальских ниток или на двадцать локтей фратенских кружев. И как доверили-то? Ведь она всего ничего в монастыре жила.
- Воровка. Такие в душу залезут, лишь бы чужим поживиться, - согласилась крестьянка и посетовала, - Это ж надо! Дюжина мотков или двадцать локтей? Это… два казара получается, да? Ничего себе! А что же, никого с ней не послали? Тяжело ведь тащить.
- Не знаю. Я не вру – за что купила, за то и продаю. А так и не подумаешь – чистенькая, симпатичная, молчком все.
- Если бы воров сразу видно было! А молчком если – первый признак, что себе на уме.
- Точно. Она ни с кем тут не сблизилась. Ее брат привез. Сказал, что она свихнулась после того, как лешака увидала, который ребенка украсть пытался.
- Ее ребенка? – ужаснулась крестьянка.
- Не знаю. Об этом она никому не рассказывала. Она вообще скрытная была. Сидела в своей келье, иногда по саду гуляла. Если подходил кто из наших, сразу уходила, сославшись на дела. Все молиться ей нужно было….
Монахиня чуть понизила голос и громко зашептала:
- Я тебе по секрету скажу – не знает она наших молитв. Я раз слышала, как она шепчет во время общей молитвы какую-то чушь. К отцу своему обращалась, как к богу, слова какие-то странные говорила. Может, ведьма она? Тут еще говорят, с каким-то мужчиной она до этого говорила. Может, он уговорил ее бежать….
- Да что ты несешь! – не выдержал лорд Беррих, опустившись до нравоучений безродной монахине, - Разве ваша настоятельница дозволяет сплетничать? Разве можно рассказывать, что в монастыре происходит?
Монахиня испуганно охнула и, зажав рот руками, потрусила к воротам монастыря, так и не попрощавшись с навестившей ее женщиной.
Вильвер догнал ее и, схватив за руку, сурово спросил:
- Как звали ту послушницу?
Покраснев, монахиня опустила глаза и тихо запричитала:
- Господин, не говори никому, что болтала я, меня настоятельница прибьет!
- Не скажу, если ответишь.
- Анной ее звали.
Вильвер отпустил ее, и она почти бегом скрылась за воротами.
Почему? Почему она ушла? Куда?
Его пригласили войти, когда солнце уже встало в зенит. Едва сдерживая гнев, он вошел в открытые двери приемной и, сдержанно поклонившись, сухо поздоровался.
Настоятельница, дородная женщина лет пятидесяти, сурово смотрела на него, ожидая его вопросов. Он отметил, что она даже не поздоровалась в ответ. Впрочем, на любезный прием он и не рассчитывал.
- Я приехал за Анной Греф. Вот, благодарю за вашу заботу о ней, - он кинул на стол увесистый кошель с деньгами, все еще надеясь услышать, что Анна в монастыре.
- Анна Греф? – повторила настоятельница, разглядывая вышитый золотом кошель, но не притрагиваясь к нему, - Надеюсь, здесь достаточно денег, чтобы покрыть наши расходы и возместить украденные ею деньги.
Вильвер молча ждал пояснений.
- Анна неблагодарная дрянь, уж прости, уважаемый, но так и есть, - резко ответила настоятельница, - Пару недель назад она сбежала из монастыря с мужчиной, прихватив с собой деньги, которые были ей выданы на покупки. Мы дали ей кров, пищу и питье, позволяли иногда выходить в город, а она отплатила за нашу заботу черной неблагодарностью, да еще и деньги монастырские украла! Корчила из себя затворницу, благородную леди, а убежала с крестьянином!
- Кто он? – сухо спросил лорд Беррих.
- Откуда мне знать? Монахини видели, как она за день до исчезновения любезничала с ним на рынке. Такие послушницы – позор для нас! Боги покарают ее за грехи!
Вильвер понял, что больше ему тут делать нечего. Резко повернувшись, он быстро пошел прочь. Настоятельница закричала ему вслед:
- Погоди, лорд! Я еще деньги не пересчитала!
Он лишь отмахнулся и ускорил шаг.
Вильвер был очень расстроен. Последние события сильно вымотали его, нервы сдавали. Давно он не чувствовал себя так… погано. Возвращаясь к саттархам, Вильвер немного отклонился от маршрута, чтобы навестить Юргу. Пришлось сделать небольшой крюк, но ему очень нужно было поговорить со старым другом. С кем же, если не с ним?
Оказалось, что Юрги в Азаре нет. Настоятель монастыря сказал, что дней десять назад Юрга покинул монастырь, сказав, что служить Богам и людям можно и за его стенами. Куда он направился, никто не знал.
Расстроенный Вильвер поспешил в Янкер, надеясь, что именно Юрга, невесть как узнав о местонахождении Анны, забрал ее из Ясира.
Вильвер и Юрга сидели за большим столом в трапезной и молчали. Вильвер пил бокал за бокалом, но расслабиться никак не удавалось. Он был мрачнее тучи и весь вечер почти не разговаривал.
- Я надеялся, что наша встреча будет более теплой, - наконец, не выдержал Юрга, - Давай, рассказывай все. Знаешь ведь, кроме меня об этом никто не узнает.
- Я рад видеть тебя, - пробормотал Вильвер, снова прикладываясь к вину.
Юрга отобрал у него бокал.
- Рассказывай.
- Даже не знаю, с чего начать.
- Ты ездил за Анной?
- Да.
- Почему не привез?
- Она сбежала из монастыря с мужчиной, - не поднимая головы, ответил Вильвер.
Он сжал кулаки так, что костяшки побелели. Юрга несколько минут рассматривал его руки и лицо, потом сказал:
- Вильвер, я думаю, ты сделал преждевременный вывод.
- Да куда уж мне…. И так все понятно. Нашла себе другого покровителя. Я опоздал. Там недоразумение вышло. В общем, она пару недель не знала, куда Гладий пропал. Наверное, решила, что бросили мы ее.
- Так, может, она в Янкер идет?
- Две недели???
- Мало ли что в дороге приключиться может? Может, она тоже беспокоилась о вас, и провожатого нашла до Янкера, а ты сразу о дурном подумал….
- А если нет? – Вильвер поднял затравленные глаза.
- Любишь ее, да? – понял Юрга.
Вильвер медленно склонил голову, соглашаясь.
- Так почему же ты ей не веришь?
- Да я в бешенстве! - взорвался лорд Беррих.
Он встал и нервно заходил по трапезной.
- Я думал, что она предала меня, что она ведьма. Я думал, что собственными глазами видел, как она сгорела в дагском костре. Я ненавидел ее за предательство, за то, что она воспользовалась нами в своих целях. Потом, когда узнал, что она жива, помчался за ней, чуть Ворда не загнал. А настоятельница, стервозная такая баба, заявила, что Анна сбежала с первым встречным!
- Тут разобраться нужно, Вильвер. А вдруг, Бугр замешан в этой истории? Вдруг он узнал, где она, и нанял кого, чтобы выманить ее из города?
- Я тоже так думал, – Вильвер отмахнулся, - Но не проще ли было арестовать ее и публично сжечь, как водится? Бугр не при чем.
- Не могла она просто так уйти. Либо обманули ее, либо она, о нас беспокоясь, в Янкер отправилась. Куда же еще? Не верю, что она ….
- Завела любовника? – закончил Вильвер, скривившись, - Отчего же? Запросто. Она поведала мне о морали их мира. Эх, Юрга, посоветуй, как выбросить ее из головы? Я нервный стал, как женщина на сносях. Сам себя не узнаю.
- Любишь.
- Обида гложет. Надежда то появляется, то исчезает. Честно говоря, я больше не хочу ее видеть. И думать о ней не хочу. Никогда.
- Боишься убедиться, что она тебя не любит?
Вильвер ошалело уставился на Юргу.
- Думаешь, меня это волнует? – зло спросил он.
- Любишь же.
- Отстань! Пройдет. Я не хотел менять свою жизнь. Успокоюсь, дай время. Так лучше будет.
- Ты не знал, что любовь не всегда приносит только счастье? Просто ты не любил раньше, - проворчал Юрга задумчиво.
- Да, не любил! – запальчиво ответил Вильвер, - Но теперь…. Я не хочу ее видеть, - повторил - Я не хочу, чтобы она вернулась. Боюсь, что прощу.
- Ты не знаешь наверняка, виновата ли она.
- Все, закончим этот разговор, или поссоримся. Разве не видишь – я в бешенстве!
- Почему ты боишься любить, Вильвер? – продолжал Юрга, - Понимаю, больно терять близких.
- Прошу тебя, Юрга! Расскажи лучше о себе. Как ты жил все это время? Почему из монастыря ушел? Я сегодня не в себе был, не спросил тебя об этом.
- Ты еще долго будешь не в себе. Пока не найдешь ее.
- Прошу тебя!
Они замолчали.
- Ума не приложу, где ее искать, - сказал Юрга, - Тебе ведь на север надо?
- Да. Не знаю, как без меня управляются. Нет у меня времени на ее поиски! И работать нормально не могу – все мысли только о ней.
- Ничего, зато у меня теперь много времени. Поищу, не беспокойся. Утром же уеду, людей поспрашиваю по дороге. Говорят, разбойнички местные попрятались, народ не обижают. О плохом думать не нужно. Просто нужно действовать. Я голубей почтовых возьму, отчеты присылать буду. Наведаешься сюда – все и узнаешь.
- Спасибо, Юрга. Ты настоящий друг.
Тревога за Вильвера не давала покоя ни днем, ни ночью. Анне постоянно снились неприятные сны с его участием. То она видела, как он отбивается мечом от неведомых чудовищ, готовых разорвать его на части, то его допрашивали и пытали какие-то люди, то она присутствовала на его похоронах. Просыпаясь в холодном поту, она подолгу глядела в потолок, и никак не могла отделаться от неприятных мыслей.
Если все же это был сон, то наяву творился настоящий кошмар. На лобном месте, расположенном прямо напротив входа в монастырь, ежедневно кого-то убивали. Анна слышала рассказы послушниц о зверствах, творимых в подвалах дагарского застенка, и своими глазами видела трупы казненных. В тот день, когда они прибыли в Ясир, на виселицах качались три тела, на следующий день их стало четыре. Через три дня на костре сожгли женщину, которую почему-то считали ведьмой, при чем народ с любопытством наблюдал за муками несчастной, словно это было цирковое представление. В тот день Анна в ужасе заперлась в келье, не желая присутствовать на казни, но толстые монастырские стены лишь немного приглушили леденящие душу крики.
Потом сожгли еще одну. Еще через неделю Анна начала верить в магию – во время сожжения очередной ведьмы дрожала земля, и над лобным местом прогулялся смерч, унесший несколько жизней. Послушницы и монахини долго обсуждали эту историю, рассказывая, как прикованная к столбу ведьма освободилась и попыталась взлететь, но дагары остановили ее, окружив магической сферой, и испепелили огненными шарами.
Теперь она по-настоящему боялась за свою жизнь и понимала, что за малейший промах может оказаться в костре. Оставалось помалкивать и терпеливо ждать, когда за ней приедет Вильвер. Приедет ли?
Она провела в монастыре два томительных месяца, и за это время в полной мере осознала, что такое одиночество. Монахини приняли ее хорошо, многие из них пытались с ней подружиться, вызвать на откровенный разговор, но, следуя совету Гладия, она неизменно отвечала всем любопытным, что дала обет умерить свою болтливость. Опасаясь, что выдаст себя и навлечет новые неприятности на Вильвера, она не сблизилась ни с одной из послушниц и монахинь, хоть проводить дни и ночи в добровольной изоляции было просто невыносимо.
Гладий дал настоятельнице достаточно денег, чтобы Анну не привлекали к работам, но, право слово, лучше бы она трудилась, не покладая рук, чем целыми днями торчать в церкви, изображая крайнюю набожность.
Первое время она, после долгих часов, проведенных в церкви, гуляла, ежась от холода, по дорожкам монастырского сада, потом она все же нашла себе занятие, уговорив монахиню, заведующую скрипторием, позволить ей переписывать древние рукописи. Как оказалось, ее умение тупо перерисовывать незнакомые значки и буквы, было тут редкостью, поэтому ее допустили-таки в святая святых монастыря.
В пыльном полутемном скриптории Анна коротала длинные зимние дни. Все эти значки и картинки, называемые рунами, были загадочны, словно китайские иероглифы. Разговаривать в скриптории не дозволялось, тут было душно и скучно, но здесь можно было хоть чем-то занять себя.
Отсутствие вестей из Янкера наводило на тоскливые мысли о том, что Вильвер и Юрга в опале или мертвы. Рядом не было никого, с кем она могла бы поделиться, а Гладий, изредка навещавший ее, был немногословен. Она чувствовала, что находится на грани срыва. Малейший толчок – и она бы выдала себя, и тогда….
А тут еще Гладий пропал. Он навещал Анну не часто, всего пару раз в неделю. Она забеспокоилась на пятый день его отсутствия. Отпросившись у курировавшей ее монахини, она сходила в город, и узнала, что Гладий уехал в неизвестном направлении.
Совершенно расстроившись, она вернулась в монастырь и долго бродила по дорожкам сада, пытаясь придумать объяснение для столь срочного отъезда Гладия. В голову лезли исключительно мерзкие мысли.
Дорогу ей преградила могучая фигура мужчины, одетого в дорогую одежду и малиновый плащ с большой золотой застежкой, похожей на лист омелы. От неожиданности она попятилась, с удивлением рассматривая толстую золотую цепь на его груди и лицо, изборожденное шрамами, не понимая, что этот человек может делать в женском монастыре.
- Откуда в этом мрачном месте столь прекрасный цветок? – низким густым голосом спросил он, бесцеремонно ее рассматривая.
Очень захотелось брякнуть что-нибудь неприлично-дерзкое, но Анна вовремя вспомнила о том, что их может услышать кто-то из монахинь, и промолчала.
- Не бойся меня, очаровательное создание, - сказал он, улыбаясь.
А как не бояться, глядя в его отнюдь не доброе лицо? Будь она в своем мире, она бы постаралась отшить высокопарного нахала, но тут….
Она хотела улизнуть, но мужчина крепко ухватил ее за руку:
- Куда спешишь, уважаемая? Составь компанию честному храмовнику, разве не знаешь, мы служим одним богам.
Анна опомнилась и сердито ответила:
- Не будешь ли ты любезен пропустить меня? Настало время молитвы, мне нужно идти в храм.
На лице незнакомца промелькнуло удивление. Он отпустил ее руку, почтительно опустил голову и проговорил:
- Извини мою дерзость, леди. Согласись, под одеждой послушницы трудно угадать происхождение. Глядя на тебя, я подумал: «Как же хороша эта послушница в своей печали». Кто ты, благородная женщина? Наверное, ты тут недавно, раз не знаешь меня?
Напыщенность его тона бесила, он все еще загораживал дорогу, явно не собираясь ее пропускать.
- Я не намерена отвечать на твои вопросы, кем бы ты ни был, - резко ответила она и, твердо отстранив его, быстро пошла к храму.
Нисколько не смущаясь, мужчина пошел следом.
- Я, кажется, догадался. Мать-настоятельница, с которой мы очень дружны и состоим в родстве, рассказывала мне о новой послушнице, имеющей талант к рисованию древних рун. И о твоих несчастьях я тоже наслышан.
От неожиданности она остановилась.
- Что ты сказал?
- Лорд Нолес, рыцарь храма Омелы, - чуть склонив голову, представился он.
- Что ты сказал о моих несчастьях? – уточнила свой вопрос Анна, - Может, просветишь меня на этот счет, а то я теряюсь в догадках.
- Неловко говорить об этом с благородной леди, но я знаю о твоих денежных затруднениях. Мать-настоятельница сказала, что деньги, оставленные твоим братом, закончились, и она будет вынуждена привлечь тебя к работам наравне с другими послушницами, чего я, человек благородный, допустить не могу. Леди с такими нежными руками не может кормить свиней и чистить курятники.
Нолес взял ее за руку и, церемонно склонившись, поцеловал. Анна вырвала руку, прошипев:
- Подумаешь, какие нежности….
Может, Гладий за деньгами поехал?
- Монастырь дает приют всем, кто в нем нуждается, - продолжал храмовник, - вот только условия разные предоставляет. Наверное, одна в келье живешь?
Интересно, что делают с послушницами, вступающую в плотскую связь с кем попало?
- Мне неприятен этот разговор. И тороплюсь я, - сухо ответила она, ускоряя шаг.
- Извини, если обидел, - нисколько не смущаясь, продолжал он, без труда нагоняя ее, - Я рыцарь монашеского ордена, и владею мечом лучше, чем умею разговаривать с благородными дамами. Но мне знакомо чувство сострадания….
- Не думаю, что тобой руководит именно сострадание, - отрезала она.
- Действительно, мной руководят иные чувства, - хмыкнув, ответил он, - К тому же я уверен, что тебе больше пристало блистать в достойном обществе, чем….
- Неужели рыцарь монашеского ордена считает общество монахинь недостойным? – огрызнулась она, поднимаясь по ступеням храма.
- Не стоило говорить со мной в подобном тоне, - услышала она вслед.
В голосе была явная угроза. Понимая, что переборщила, она долго не могла прийти в себя, вспоминая напористого храмовника, напугавшего ее нисколько не меньше, чем казни на лобном месте.
Прошло еще две недели. Гладий не появлялся. Отношение к Анне в монастыре резко изменилось – теперь ее заставляли делать грязную работу и часто шпыняли за промахи. Теперь ей приходилось делить келью с тремя послушницами, две из которых были не в себе – одна постоянно рыдала, закатывая истерики по любому поводу, другая приставала ко всем с рассказами о живых мертвецах и чудовищах, заживо съедавших людей.
Чистить закопченные кухонные котлы и убирать в свинарнике было весьма неприятно - никаких моющих средств и, тем более, перчаток, тут не предлагали. От холодной воды стыли руки, кожа покрылась цыпками, отмыть пальцы от въевшейся сажи не представлялось возможным. Если раньше она мечтала о каком-нибудь занятии, чтобы отвлечься от грустных мыслей, то теперь ее главной мечтой стало просто вымыться в горячей ванне и как следует отоспаться.
Храмовника она видела еще пару раз. К счастью, он к ней не подходил, предпочитая общество настоятельницы, но она чувствовала, что он за ней наблюдает, и его откровенные взгляды пугали ее по-прежнему. И чего он в ней нашел? Немолода, по здешним меркам, некрасива, на ее собственный взгляд, одета в грязное рубище и ужасный платок. Может, она дерзостью своей его зацепила, и теперь он с наслаждением наблюдал за ее унижением? Впрочем, лишь бы не приставал с разговорами….
Однажды вечером к Анне подошла незнакомая послушница из новых и шепнула:
- Твой брат хочет проститься с тобой и передать что-то важное. Он болен. Завтра отпросись в город. На базарной площади есть лавка старьевщика. Там тебя будет ждать мужчина, он все объяснит.
- Ты видела Гладия? – испуганно спросила Анна.
- Не знаю я имени. Что велели – то и передаю.
Анна сердцем чувствовала, что здесь что-то не так, но ее беспокойство по поводу исчезновения Гладия было так велико, что она решила рискнуть.
Курировавшая ее монахиня легко согласилась отпустить ее в город. Даже поручение дала. Нужно было купить в лавке кружев и ниток. Анна понятия не имела о ценности монет, которые ей дали, поэтому без колебаний согласилась выполнить это несложное, по ее мнению, поручение.
В лавке старьевщика ее никто не ждал. Пришлось околачиваться рядом почти до обеда, когда, наконец, к ней подошел здоровенный парень довольно приятной наружности и сказал:
- Ты Анна?
Она кивнула.
- Я – Тильм. Твой брат, - продолжил незнакомец, - поехал домой за деньгами для тебя, но по дороге простыл и отлеживается теперь в деревне неподалеку. Он очень плох. Говорит, что должен встретиться с тобой. Поедешь к нему?
Как она могла отказаться, даже, если чувствовала подвох….
- Далеко ехать? Меня ненадолго отпустили….
- Если поедем прямо сейчас, к вечеру сможешь вернуться, - заверил парень.
Подумав, Анна достала одну из монет и протянула парню:
- Этого хватит?
Он усмехнулся, разглядывая Анну и предложенные деньги с недоумением, но монету взял.
- С лихвой. Доставлю в лучшем виде.
Он усадил ее в крытый возок и даже предложил меховую шубу, кажется, волчью. Он сел в возок вместе с ней. На козлах сидел другой мужчина, тоже весьма внушительного вида. Анна удивилась, что Гладий, у которого, насколько она знала, кончились деньги, смог прислать за ней такой экипаж, да еще и сопровождающих снарядил. Что-то было не так, но не поехать она не могла.
Короткий зимний день кончился быстро, в возке стало темно. Спутник Анны молчал, исподтишка рассматривая женщину, когда она пыталась смотреть в заиндевевшее окно.
Наконец, она не выдержала:
- Мне кажется, путешествие затягивается. Мы не успеем вернуться к ночи.
- Немного задержимся – дорога плохая, но ты не волнуйся – я смогу все объяснить монашкам, - невозмутимо ответил парень.
- Долго еще?
- Долго. Тебе лучше поспать.
- Это – похищение? – сухо спросила она.
Парень напрягся. Зря – она не собиралась выпрыгивать на ходу и понимала, что не сможет оказать ему сопротивление.
- Рассказывай, чего уж там, - спокойно потребовала она.
- Мне велено доставить тебя. Больше я ничего не знаю.
- Нет там Гладия, да?
- Кто такой? А, брат….
- Имя того, кто приказал меня похитить, назвать можешь?
Тильм был довольно разговорчив и настроен доброжелательно, но ничего конкретного она от него так и не узнала.
Они ехали не в Янкер, хоть и двигались в том же направлении, как поняла Анна.
Бежать? Куда? Она была уверена, что попытка побега не увенчается успехом. А если бежать удалось бы, ее бы ждала неминуемая смерть от холода или зверья, ведь тут наверняка водилось зверье, волки, например. Так что оставалось ждать и наивно надеяться, что имя того, кто приказал вывезти ее из монастыря – Вильвер Беррих, а не Бугр, к примеру. Да и зачем было Бугру устраивать такие сложности, если он знал, что она прячется в монастыре? Костер-то рядом….
- Здорово ты придумал, - заявила она, - двойную плату получил за свою мерзкую работу. Что, приходится браться за все, что предлагают?
- Судя по тому, что ты сохраняешь хладнокровие, - отвечал он, нисколько не обидевшись, - ты прекрасно знаешь, куда мы едем и зачем.
- Не знаю, и это меня нервирует, - спокойно призналась она и ехидно добавила, - Но ты похож на хорошего парня, просто выполняющего свою работу, поэтому я не буду держать на тебя зла, даже если меня везут на заклание.
- Нет, думаю, ты нужна не для этого – велено пылинки с тебя сдувать и доставить целой и невредимой.
- Очень интересно…. Между прочим, я есть хочу. О том, чтобы я с голоду не померла, кто-нибудь побеспокоился?
Тильм немедленно полез за пазуху и вложил ей в руки кусок плохо пропеченного хлеба.
- Мда…. Сервис поганый….
- Что? – не понял он.
- Мысли вслух.
Проснувшись утром, Анна обнаружила, что ночью Тильм накрыл ее еще одной шубой.
Он не спал, разглядывая ее лицо.
- Доброе утро. Мы что, так ни разу и не останавливались? - пробормотала она, потягиваясь.
Кажется, ее приветствие его удивило.
- Останавливались пару раз.
- Скажи, что снова пора остановиться, - сказала она, заерзав на сиденье.
Он кивнул и постучал в стену. Возок немедленно остановился.
- Только без глупостей – лес вокруг, все равно не убежишь, - предупредил он.
Анна беззаботно кивнула и вышла на улицу. Тильм последовал за ней. Пришлось напомнить, что вокруг лес, и бежать действительно некогда.
Анна умылась снегом и попросила Тильма разрешить ей немного пройтись – ноги затекли. Он согласился, и они медленно пошли по лесной дороге впереди возка.
- Ну и как, хорошо тебе заплатили за путешествие в моем обществе? – спросила она.
Парень помрачнел. Анна не ожидала, что он ответит, но он сказал:
- Надеюсь, он сдержит слово.
- Он – твой хозяин? – осторожно спросила она, надеясь его разговорить.
Он отвернулся. Анна испугалась, что больше от него ничего не добьется.
- Тильм, - нерешительно начала она, - что происходит, скажи мне, прошу тебя?
Он тяжело вздохнул и неожиданно признался:
- Мне не нравится поручение, которое я выполняю, но он сказал, что освободит братьев.
- Кто? Кто этот человек?
- Не скажу. Таков уговор.
- Понятно. Значит, мое похищение, мое… бесчестье, может быть, моя смерть – плата за свободу твоих братьев, - с горечью констатировала она.
- Братьям грозит повешенье, - сухо ответил он, - А вы, возможно, договоритесь полюбовно. Говорят, он не обижает своих женщин….
- Как благородно!... А братья твои что натворили?
- Охотились вблизи его замка.
- И за это – повешенье???
- Ты что, из иного мира? Законов наших не знаешь?
Анна прикусила язык.
Тильм усадил ее в карету, и они продолжили путь. Анна замечала его взгляды и чувствовала, что парень, кажется, борется с желанием отпустить ее на все четыре стороны. Может, попробовать…. Но разве ее свобода стоила жизни его братьев?
И все-таки она взмолилась:
- Тильм, отпусти меня…. Я не хочу быть изнасилованной….
Парень побледнел и стиснул зубы. Несколько секунд он смотрел на Анну, а потом сильно ударил кулаком в стену и крикнул:
- Микша! Стой!
- Отпусти меня, прошу…. – пролепетала она.
Он выскочил из возка, сильно хлопнув дверью, и, вскочив на облучок, зло выкрикнул:
- Гони! Время теряем!
Примерно через час карета остановилась. Анна слышала, как Тильм с кем-то разговаривал, но расслышать слова ей не удалось.
Распахнулась дверь, незнакомый человек помог ей выйти и проводил ее в большой красивый дом, огороженный высокой каменной стеной. Тильма она увидела лишь мельком. Он разговаривал с другим похитителем и не смотрел в ее сторону.
Незнакомец поручил заботу о ней двум ожидавшим служанкам, и они сразу отвели ее в просторную комнату с огромной кроватью под богатым балдахином. В центре комнаты стояла медная ванна, наполненная горячей водой.
Служанки с Анной не разговаривали, но вели себя очень почтительно. Анна вопросов не задавала – к чему? И так скоро все прояснится.
Горячая ванна была очень кстати – Анна сильно замерзла и беспокоилась, что может заболеть.
Высушив ее волосы, служанки одели Анну в очень красивое синее платье с меховой оторочкой, украшенное драгоценными камнями – ну, не стразами же…. Потом женщины очень долго боролись с ее волосами, пытаясь соорудить какую-то модную прическу. Анна не сопротивлялась, радуясь, что момент встречи с тем, кто заказал ее похищение, оттягивается.
Нервничала страшно. Любопытно было очень. Кому же она успела приглянуться, живя за монастырской стеной? Ведь, судя по всему, ее готовили к встрече с каким-то довольно богатым и важным господином. Неужели и вправду придется стать… ммм… наложницей?
Как себя вести? Что тут полагается в наказание за хамство и несговорчивость? Может, стоит просто зажмуриться и терпеть, пока не появится возможность сбежать? Война план покажет….
Одна из служанок проводила Анну в огромную комнату на первом этаже, довольно плохо освещенную свечами в настенных канделябрах. В комнате был большой камин, по обеим сторонам которого стояли железные рыцари, на стенах висело оружие, щиты и чучела кабаньих, лосиных и медвежьих голов. Нормальный средневековый интерьерчик.
Служанка вышла, плотно закрыв за собой огромные деревянные двери, украшенные желтым металлом – то ли медью, то ли золотом, Анна не разобрала.
Кроме Анны в комнате находились еще трое. Один сидел за большим овальным столом, стоявшем на возвышении в дальнем конце залы, двое других стояли за стульями, вероятно, это были слуги.
Как только Анна вошла, мужчина встал и направился к ней.
- Рад приветствовать тебя в своем замке, очаровательная леди Анна, - пророкотал знакомый голос.
Еще не разглядев его лица, Анна сморщилась, понимая, кто это. И как она раньше не догадалась? Ну, леди, так леди….
- Объясни-ка, любезный, что я тут делаю? – дерзко спросила она, надменно приподняв подбородок.
- Надеюсь, мои люди были почтительны?
Портить жизнь Тильма в ее планы не входило. Она кивнула.
- Я хотел… пригласить тебя на обед, - сказал Нолес, подойдя вплотную и с видимым удовольствием рассматривая преобразившуюся до неузнаваемости молодую женщину, - Согласись, в последнее время условия, предоставленные тебе монастырем, мало походили на то, к чему ты привыкла. Я решил исправить положение, к тому же мне так одиноко в этом большом доме….
- Мог бы поинтересоваться сначала, жажду ли я таких перемен, - ответила она, направляясь к столу.
Она ужасно проголодалась и не собиралась терять прекрасную возможность пообедать.
- Зато я жаждал нашей встречи, дорогая Анна, - ответил Нолес, усаживаясь напротив.
Пока Анна ела, храмовник, не отрываясь, смотрел на нее. Анна изо всех сил старалась казаться невозмутимой, но под этим горящим взглядом ни один кусок в горло не лез. Право слово, лучше бы ей обед в комнату принесли!
Помогло вино. Оно было даже вкуснее, чем в Янкере, Анна это оценила и немного расслабилась. Насытившись, она встала и, вызывающе глядя в глаза рыцаря, заявила:
- Благодарю за обед. Надеюсь, теперь мне можно вернуться в монастырь?
Нолес хмыкнул и тоже поднялся со стула.
- Я потрясен, леди Анна. Такая женщина, как ты, могла бы стать очаровательной хозяйкой богатого старинного поместья, овеянного легендами прошлого и настоящего, а не тратить лучшие годы жизни, ухаживая за свиньями.
Анна сдержала негодование и высокомерно ответила:
- Я ничего не смыслю в хозяйстве.
Храмовник захохотал.
Пока Анна соображала, чем вызвано это безобразное, на ее взгляд, веселье, он подошел к ней и, перестав смеяться, спросил, пристально глядя в ее глаза:
- Насколько я понимаю, ты жила в монастыре вовсе не для того, чтобы быть ближе к святыням. Ты там скрывалась. От кого?
- Я не хочу говорить на эту тему.
- Не сомневаюсь. Я знаю, ты хотела покинуть монастырь. Так почему бы тебе не радоваться предоставленной возможности?
- Ты – не тот, кого я ждала, - отрезала она, - Так чего ты хочешь от меня, Нолес?
- Лорд Нолес, - терпеливо поправил он, - Я надеюсь, что ты не только очаровательна, но и благоразумна. Я восхищаюсь твоей смелостью и умоляю быть гостьей в моем одиноком жилище.
- Очень хочется отказаться, - призналась она, глядя в его холодные серые глаза, - но, как я понимаю, возражения не принимаются? Я принимаю твое предложение, но должна заметить, что у тебя искаженное представление о приглашении в гости.
Он развел руками, изображая смущение:
- Я предупреждал, что у меня совсем нет опыта общения с благородными дамами. Я всю жизнь провел в походах и сражениях….
- Отлично, - прервала она, - тогда я тебя немного поучу, лорд. Дорога в твой гостеприимный дом меня утомила. Не мог бы ты избавить меня от твоего общества хотя бы до ужина?
Кажется, ей удалось-таки задеть его самолюбие. Во всяком случае, он перестал улыбаться и с явной угрозой в голосе произнес:
- Что ж, я терпелив, но не советую испытывать мое терпение слишком долго. Эй, проводите леди в ее комнату!
Оставшись одна, Анна подошла к окну и посмотрела вниз. Комната находилась довольно высоко, сразу под домом был широкий ров с водой, покрытой тонким слоем льда. Замок находился на возвышении, прямо за рвом начинался пологий спуск к лесу.
Риск был огромный. Конечно, можно было спуститься вниз по простыням, но как преодолеть ров? Вдруг лед провалится под ней? Идти в лес? Одной? В такую стужу? Следы на снегу будут хорошо заметны. А что потом? Что, если в Янкере нет ни Вильвера, ни Юрги, ни Гладия? Слуги считают ее ведьмой. Сдадут, непременно сдадут дагарам, даже хозяина ждать не будут.
Но она не могла допустить мысли, что придется остаться здесь и выполнять прихоти похитителя, поэтому она разворошила постель и, разорвав простыни с помощью острого наконечника подсвечника, стала плести веревку, надеясь, что слуги не будут менять простыни перед предстоящей ночью. Спрятав подготовленный кусок веревки под матрацем, Анна тщательно заправила постель, проверила на прочность занавеси полога и улеглась на кровать нервничать по поводу задуманного побега и ожидающего ее вечера.
Когда сгустились сумерки, в ее комнату тихо постучали.
Анна вскочила с постели.
В комнату вошла служанка.
- Госпожа, лорд Нолес просит тебя спуститься к ужину.
- Он там один? – нервно спросила Анна.
- Нет. К хозяину приехал гость.
«А я - десерт», - зло подумала Анна и спросила:
- Как зовут гостя, знаешь?
- Лорд Беррих.
- Кто???
- Лорд Номий Беррих, госпожа.
- Номий…. – растерянно повторила Анна.
Вильвер говорил о брате. Наверное, не так много тут лордов с такой фамилией. Удача?
Нет. Не стоит говорить этому лорду о том, что она знает его брата. Скорее всего, это не поможет. Не навредило бы….
- А далеко ли до Янкера, имения лорда Вильвера Берриха? – на всякий случай спросила Анна.
- Не очень. Оно чуть севернее, полдня пути. У меня там тетка работает.
Анна вошла в трапезную и медленно пошла к столу, за которым сидели Нолес и его гость. Нолес поспешил к ней навстречу и подчеркнуто почтительно подвел ее креслу слева от своего.
Анна, не скрывая любопытства, разглядывала брата Вильвера, худощавого мужчину лет сорока с лицом воблы и безжизненно-серыми глазами.
«Удивительное сходство», - оценила она.
- Не правда ли, Беррих, эта женщина создана для того, чтобы повелевать мужчинами, - с непонятной для Анны гордостью спросил Нолес у своего гостя.
- Беррих? – удачно изобразила удивление она, - Ты – известный всем благородный предводитель саттархов, любимец короля и новый владелец поместья Янкер?
- Нет, леди. Я всего лишь его старший брат, лорд по рождению, владелец родового поместья, - язвительно ответил он.
- Жаль…. Прости, я хотела сказать, что много слышала о твоем брате. Он благородный человек и прекрасный воин. Освобождать страну от чудовищ, совсем не используя магию – большую отвагу нужно иметь, да и опыт…. Ты можешь им гордиться.
- Как сказать, - проворчал Номий.
Судя по всему, слышать похвалы в адрес брата ему было неприятно. Но он мог знать о судьбе Вильвера, а это волновало Анну больше всего на свете.
- В последнее время я мало слышала о нем. Как он поживает?
- Понятия не имею, - резко ответил Номий, - Видимо, по-прежнему ловит лешаков и кикимор, пока другие готовятся к войне.
- Неужели ты ничего о нем не знаешь? Вы что, редко видитесь? – продолжала допытываться Анна, надеясь узнать хоть что-то ценное.
- Редко. Встречались прошлой весной. У нас с братом не слишком приятные отношения, леди. Оставим этот разговор, если не возражаешь.
- Странно, что ты им так интересуешься, - проворчал Нолес.
Анна расстроилась. Кажется, на поддержку Номия рассчитывать было невозможно.
- Не нахожу это странным – я просто пытаюсь завязать непринужденную беседу, - ответила Анна.
- Ну, разве она не прелесть? – с улыбкой спросил Нолес у Берриха и, положив руку на колено Анны, слегка его сжал.
Анна дернулась, стряхивая его руку. Не хватало еще, чтобы он начал приставать к ней в присутствии брата Вильвера!
Слуги налили им вина, мужчины выпили, Анна поставила полный кубок на стол, даже не прикоснувшись к нему губами.
Ужин был довольно скучным, пока Нолес не заявил:
- Предлагаю выпить за новую хозяйку моего дома, прекрасную леди Анну, не пожелавшую пока открыть нам свое настоящее имя.
- Разве рыцари твоего ордена не соблюдают обет безбрачия? - процедила Анна, снова не прикоснувшись к кубку.
Ее слова вызвали смех.
- Та еще штучка, - смеясь, выдавил Номий, - Тебя всегда тянуло к гордячкам. Где ты ее нашел?
- Не поверишь – в монастыре моей сестрицы, - в тон ему ответил Нолес, словно Анны тут не было, - Жениться? Она думает, я жениться на ней хочу?
Мерзко.
Анна встала.
- Не буду мешать вашей оживленной беседе, - сказала она, увернувшись от руки Нолеса, пытающегося ее задержать, - Приятного вечера, господа.
Она быстро пошла к выходу.
- Я навещу тебя… позже, - продолжая смеяться, сказал Нолес.
- Не стоит торопиться, - буркнула она, выходя из залы.
- Дикая кошка, - радостно сообщил Нолес своему гостю, - Такие мне всегда нравились.
Конечно, можно было надеяться, что Нолес не скоро оставит приятеля, но времени было слишком мало.
Забаррикадировав дверь тяжелой лавкой, Анна стала рвать тяжелую ткань полога, молясь, чтобы длины веревки хватило до самой земли. Подумав, она прихватила с собой подсвечник с острым наконечником и обвязала вокруг талии оставшуюся часть полога, надеясь, что этот кусок ткани поможет согреться. Покопавшись в большом сундуке, стоящем у стены, она нашла теплую душегрею, простое шерстяное платье и две пары вязаных чулок. Холодно будет, но ничего другого все равно не было. Она переоделась, срезала с вечернего платья полосу с драгоценностями, надеясь выручить за них деньги. Обвинят в воровстве…. Пусть.
Анна привязала к ножке кровати веревку и открыла окно.
- Надеюсь, все крокодилы во рву перемерзли, - пробормотала она, вылезая наружу, - Господи, если ты есть, помоги не сломать шею и не замерзнуть в этом чертовом лесу!
Длины веревки не хватило всего метра на полтора, и она благополучно спрыгнула на лед, оказавшийся достаточно прочным.
«Бежать, пока хватит сил….»
Скатившись вниз по склону, она помчалась в лес по непрочному насту, радуясь, что первая часть ее безумного плана удалась. Чтобы оказать ближе к Янкеру, нужно было двигаться так, чтобы две луны находились слева, во всяком случае, до середины ночи.
Наст быстро изуродовал ее изящные сапожки. Через полчаса бега Анна совершенно выбилась из сил. Сердцу было тесно в груди, легкие готовы были разорваться, израненные ноги невыносимо болели. Анна рухнула на снег и, прислонившись спиной к дереву, дала себе отдышаться. Сапожки почти развалились. Внутри что-то неприятно хлюпало, Анна боялась даже подумать, что это – ее кровь. Оторвав от обрывка полога пару длинных лент, она обмотала ими сапожки и замоталась остатком ткани, стараясь согреться.
Нет, этот мир совсем не отличается от ее мира. Тут тоже живут люди, для которых добродетель смешна, верность забавна, а любовь – лишь игра воспаленного мозга.
Нужно было идти. Нужно было заставить себя идти.
Высоко в черном небе сияли глаза Манира, равнодушно обозревающего мир, простиравшийся внизу. Деревья и кусты отбрасывали на голубой снег причудливые тени.
Тьма обнажает сознание. Во тьме даже у тишины есть звук, пронзительный и страшный. Анна не хотела думать о чудовищах, возможно, обитавших в этом лесу – ей бы и диких зверей хватило, но первобытный страх уверенно заполнил ее душу, сковывая тело и заставляя нервно оглядываться по сторонам. Она уговаривала себя успокоиться, но справиться со страхом не могла. Ноги отказывались идти. Очень хотелось залезть на дерево и отсидеться до утра. Она даже заплакала от отчаянья и жалости к самой себе.
Ей стоило больших усилий заставить себя идти дальше. Нервно оглядываясь по сторонам, она медленно шла вперед, чувствуя, как замерзают слезы на ее щеках.
Через некоторое время она вышла на проезжую дорогу. Идти по ней было намного удобнее, но и опаснее, ведь Нолес мог с минуты на минуту обнаружить ее исчезновение. Ноги кровоточили, оставляя заметный след. Мучаясь от страха, Анна снова вошла в лес.
Когда небо над верхушками деревьев посветлело, измученная усталостью и болью Анна решила передохнуть.
Она упала на снег и попыталась привести в порядок свои мысли. Она замерзла, очень хотелось спать, но она знала, что заснуть – значит, не проснуться никогда.
- Ужасная ночь позади. Наверное, я ушла довольно далеко, - едва слышно бормотала она, не понимая, что говорит вслух, - Я еще жива и почти не замерзла. Правда, я двигаюсь, как черепаха, но я еще многое могу. Основные проблемы еще впереди. Что я людям скажу? Что есть буду? Может, мне не в Янкер надо? Может, найти монастырь Юрги? Он сказал там, что я его родственница. Может, помогут там?
На что вообще она надеялась, когда задумала этот побег?
- Нет, лучше я замерзну тут, чем жить у Нолеса…. – пробормотала она, пытаясь стряхнуть наваливающийся сон.
Невдалеке залаяли собаки.
Анна встрепенулась, вглядываясь в чащу.
- Ну вот, жилье близко. Там люди. Они помогут, - уговаривала она себя, не слишком веря своим словам.
Ей показалось, что лай приближается.
- Это охотники. Должны же здесь быть охотники….
«Нет, это погоня», - мысленно ответила она самой себе.
Бежать!
Она вскочила и тут же, оступившись, упала на снег. Израненные ноги болели так сильно, что она не могла сделать ни шагу.
Собаки приближались. За ними, переговариваясь, бежали люди.
- Она близко! Смотрите – вот она!
Анна сжалась в комок, готовясь к смерти. О том, что она может попытаться защитить себя, даже речи быть не могло. Чем поможет ее единственное оружие, подсвечник, против нескольких собак?
Лай приближался. Огромные волкодавы, возбужденные охотой, выскочили из-за деревьев и неслись прямо на нее. Оскаленные пасти были совсем близко. Анна зажмурилась….
И услышала тонкий свист, за которым последовали отчаянные собачьи визги.
Открыв глаза, Анна увидела пса, бьющегося в агонии прямо у ее ног. Из пробитой стрелой шеи хлестала алая кровь.
- Лесные люди! – заорал мужчина, выскочивший из леса, выхватывая короткий меч.
Снова тоненько запела стрела, и он рухнул на снег, окрашивая его своей кровью. Анна видела, как с разных сторон выскочили какие-то люди и схватились друг с другом.
Она в ужасе распласталась на земле рядом с умирающим псом, зажмурилась и закрыла руками уши, чтобы не видеть и не слышать….
Через несколько минут все было кончено. К ней подошел какой-то мужчина и перевернув ее, приподнял ее за плечи.
- Жива? Слава Зоргу, успели.
Анна открыла глаза, с испугом глядя в лицо, казавшееся знакомым.
- Анна, ты узнаешь меня? – с тревогой спросил мужчина.
Она отрицательно покачала головой.
- Я Тильм. Все хорошо, ты в безопасности.
- Ты отвезешь меня к Нолесу? – обреченно пробормотала она.
- Нет. Испугалась, да? Идти сможешь?
- Разве не видишь, что с ее ногами? – сказал другой мужской голос.
Тильм поднял ее на руки.
- Дело сделано, ребята, - сказал он, - Пора возвращаться.
В голове Анны что-то неприятно звенело. Она огляделась вокруг. Какие-то люди, склонившись над убитыми, копались в их одежде.
- Стервятники…. Варвары….– пробормотала она, теряя сознание.
Анна очнулась от резкой боли в израненной ноге. Голова кружилась, глаза застилала серая пелена, поэтому она не сразу поняла, что за люди над ней склонились, и где она, вообще находится. Крупный мужчина, лица которого она не могла разглядеть, пытался снять с ее ноги сапог, рядом суетилась незнакомая женщина, причитая:
- Только бы не обморозилась! Малыш, осторожнее сапожки снимай! Нет, лучше срежь, разве не видишь – больно ей!
Анна чувствовала, что вся горит, горло распирал обжигающий шипастый комок.
- Как ты решилась на побег, дурочка? – тихо спросил Тильм, которого она, наконец, узнала, - Как ты собиралась выжить в лесу – одна, в такой одежде и обуви, совсем без оружия?
- Откуда вы взялись? – выдавила она, не в силах ответить на его вопрос.
- Потом расскажу. На, выпей горяченького.
- Замерзла, но не обморожена, - тихо сказала женщина, обрабатывая ноги Анны чем-то теплым и терпким.
- Анира, у нее жар, - заметил мужчина.
- Сама знаю….
- Тильм, вы убили их, да?
Она говорила что-то бессвязное, не разбирая ответов Тильма и женщины, пока не провалилась в сон.
Наутро, открыв глаза, Анна увидела Тильма, сидящего в ногах ее постели.
- Охраняешь? – прошептала она, чувствуя прилив пульсирующей боли в голове и ногах.
- Да куда ты денешься в таком состоянии…. – проворчал он, приподнимая ее за плечи.
Он протянул ей чашу с темной дымящейся жидкостью и помог напиться. На несколько секунд стало лучше, но потом болезнь снова дала о себе знать.
- Ты сильно замерзла.
- Не может быть….
К чему сарказм? Только воспаления легких не хватало. Антибиотиков нет, нервы истрепаны, медицина в зачаточном состоянии, на что надеяться?
- Где мы?
- В безопасности. Мы живем тут. Ну, лесные братья…. – туманно пояснил он.
- Те самые, которых Нолес должен был отпустить взамен на меня?
Тильм помрачнел.
- Обманул, сволочь. Сказал, что их отпустят, а их к тому времени уже повесили. Мы с Микшей сами насилу ноги унесли. Я людей собрал, чтобы отомстить, а по дороге на тебя вышли, удачно так получилось….
- Удачно, не то слово.
- Леди, кому сообщить, что с тобой все в порядке? В монастырь?
Она покачала головой.
- Никакая я не леди. В Ясир сообщать не нужно. Азару знаешь? Там монастырь мужской есть. Найдите Юргу, передайте, что жду я его….
- Это кто?
- Монах. Друг.
Тильм кивнул.
- Анна, ты прости меня…. Я не мог поступить иначе. Я хотел помочь, я….
- Не нужно. Все нормально. Я понимаю. Жаль братьев твоих. Сколько их было?
- Трое.
- Как же просто тут распоряжаются чужими жизнями….
- А где по-другому? – пожал плечами Тильм.
Прошли две недели. Анна оправилась от болезни, порезы на ступнях больше не вызывали мучительную боль, когда она пыталась ходить. Она все еще сильно кашляла, но противные на вкус настои, которые готовила для нее Анира, здорово помогали.
Зима в этих краях заканчивалась быстро. По подсчетам Анны, снег лежал всего три месяца, весна набирала силу, радуя высоким солнцем, теплым ветром и нежной зеленью первых листьев и трав.
Сидеть без дела было скучно и неловко. Как только Анна почувствовала себя лучше, она стала помогать Анире по хозяйству, при чем пришлось научиться делать многое из того, о чем она, живя в мегаполисе, раньше понятия не имела, например, ощипывать и потрошить птицу, снимать шкуру с кроликов и каких-то мелких животных, похожих на крыс.
Лесные люди были доброжелательны, но стремления общаться не выражали. Разве что с Тильмом и Анирой она могла разговаривать, и то, когда у них было время. Оба они часто отлучались по каким-то делам. Ну, Тильм – понятно, охота, рыбалка, … разбой на дорогах. А куда уходила Анира? Она готовила еду для нескольких мужчин и стирала их вещи, варила отвары для лечения больных, но частые отлучки не могли быть связаны с ее обычными делами, тем более, что иногда она возвращалась в землянку в довольно сильном возбуждении и злости. На прямой вопрос Анны она не ответила, постаравшись сменить тему. Может, мужчина у нее был? Больше Анна ее об этом не спрашивала, захочет – сама расскажет.
От Аниры и Тильма Анна немного узнала о делах Вильвера. Про Юргу лесные люди не знали. Тильм хотел отправить в Азару человека, чтобы передать монаху известие от Анны, но, подумав, она решила не беспокоить его. Поживет пока у лесных людей, вроде бы, не в тягость она им, а дальше…. Что будет дальше, она не знала, но снова вмешиваться в и так непростую жизнь Берриха и Юрги очень не хотелось, тем более, что ей было совершенно непонятно, почему Вильвер оставил ее в монастыре, отозвав Гладия в поместье…. Наверное, она была ему обузой. Что ж….
Тут она впервые увидела необычных животных, которых лесные люди называли чудовищами, и столкнулась с представителями странных рас, о которых она читала в книжках, думая, что это – чистой воды вымысел. Тролли и эльфы мало отличались от описаний авторов ее мира. Это наводило на мысль, что писатели … бывали в этом мире и смогли вернуться. Никогда нельзя терять надежду….
Однажды охотники притащили в лагерь странное животное, похожее на волка, но гораздо крупнее и мускулистей. Ребятишки немедленно сбежались посмотреть на диковинку, Анна тоже подошла.
- Это таур, - объяснял ребятишкам пожилой гном по прозвищу Пройдоха, - От обычного волка отличается огромной скоростью, умением лазать по скалам и деревьям, и еще он наводит морок невидимости. Если он навел морок, увидеть можно только, если вылить на него воду. Если бы не начавшийся дождик, вряд ли ребята его обнаружили бы. Нападает молча, но только на одиночек, безрассудно шляющихся по лесу. Живет особняком, в стаи не собираются. Когти и зубы сами видите. Опасная тварь. Выедает внутренности и мозг…. Поняли?
- А кто завалил его? – развязно спросил мальчишка лет десяти, доставая изо рта трубку и выпуская в небо тонкую струйку дыма.
- Блор. Стреляли в него, но скорость у него бешеная, все стрелы мимо ушли. Хорошо, что Блор рядом оказался. Выскочил из кустов и ножом его…. Да, забыл сказать – шкуру пробить трудно даже из арбалета с десяти шагов. Только в глаз….
- Ну, посмотрели, и будет…. – вступила в разговор Анира, - тащите к топи.
Пройдоха кивнул, хватая страшное животное за заднюю ногу, за вторую ухватился Блор, герой сегодняшнего дня. Мужчины были сильны, но туша таура даже для них была тяжела.
- Блор, зайди потом, сам знаешь, такие раны сами не заживают, - напомнила Анира.
Блор кивнул.
- И много тут таких … тауров? – спросила Анна.
- Нет, сказали же – не живут они стаями, - ответил парнишка.
- Тут есть твари и пострашней, - сказала Анира, направляясь к своей землянке, - Ребята некоторых специально приносят, детям показывают. Самые страшные живут совсем рядом, на болоте. Но они не уходят далеко от своих владений. Правда, могут заманить, так что далеко не уходи, тем более, одна. Мы специально здесь поселились – боятся ратники этих мест, поэтому до сих пор нас не нашли. Правда, теперь и здесь опасно стало – лорд Беррих, хозяин Янкера, руководит саттархами, а им чудовища нипочем. Он нас долго не тревожил, ну, лорд этот. В Янкере он редко появляется, но в последние пару месяцев он всерьез занялся поисками нашего стана. Было несколько серьезных стычек, несколько братьев убито, некоторых захватили.
- Он убивает пленных? – тихо спросила Анна.
- Нет. Беррих сам суд и расправу не вершит, хоть и имеет право. Он отправляет задержанных к судье, но это ничего не меняет…. Кого в армию забирают пожизненно, кого казнят.
Анира собрала в большую плетеную корзину грязные вещи и пошла к ручью. Анна подхватила корзину за вторую ручку.
- Ты что, помочь мне решила? – удивилась Анира, - Не стоит, я уже говорила – камушков, которые ты от Нолеса принесла, хватило бы на целую жизнь. Можешь оставаться у нас, сколько пожелаешь. Опасно, правда – Беррих в любую минуту может нас обнаружить. А тогда никто разбираться не будет – раз ты тут, значит, беглая, значит, смерть….
- Да мне все равно некуда идти, - вздохнула Анна, - Ты не спрашивала меня ни разу, как я в монастыре оказалась…. Я всего рассказывать не буду, прости, но я тоже… вне закона.
- Убила, что ль, кого? – равнодушно спросила Анира, словно это было обычным делом.
- Меня почему-то ведьмой считают, - выпалила Анна, пряча глаза.
Анира остановилась, пристально глядя на Анну.
- Глупости, - она пошла дальше, увлекая за собой Анну, - Нет в тебе магии ни капли. Странная ты немного, что есть, то есть. Ни леди, ни простая…. Как будто прожила всю жизнь на всем готовом ни с кем не общаясь – простых вещей не знаешь. Иногда такое говоришь…. Ты из другой страны? Можешь не говорить, откуда, я не любопытная. Да и не принято у нас допрашивать….
- Можно сказать, что из другой страны, - согласилась Анна, понимая, что раскрывать все карты совсем ни к чему.
Анира кивнула.
- Я действительно мало знакома с вашими обычаями, и совсем ничего не умею.
- Ничего, научишься, жизнь заставит. Но кое-что ты умеешь. Я видела, ты шапочку смешную дочке Мерина связала. Научишь?
- Конечно, - оживилась Анна, - Я и шить умею. Хочешь, платье сошью, мужики от восторга упадут?
Анира посмотрела на Анну с интересом.
- Платье хочу. Но попроще, не такое…. Не нужны мне мужики. Об этом говорить не хочу. Давай лучше о Малыше поговорим.
Они принялись стирать, натирая вещи мазью из принесенного Анирой горшочка.
- Ты заметила, он души в тебе не чает?
Анна смутилась. Да, она замечала его взгляды, он всегда был с ней предупредителен, приходил часто, заботился о ней. Пожалуй, он нравился ей, но разве могла она думать о ком-то, кроме Вильвера?
- Ты тут многим нравишься – непохожа ты на местных, а это любого нормального мужика заведет, - продолжала Анира, - Я вижу, ты с ними не флиртуешь, но много ли мужикам надо – поговорила, улыбнулась…. Ты бы определилась поскорей с дружком, чтоб беды не вышло. Мужиков свободных много. Вон Микша с Блором, Нос, Толстяк Нори, даже Пройдоха…. Что смеешься? Чем не мужик? Даром, что ростом маловат. Но у них, гномов, говорят, весь рост в корень идет. Смекаешь? Наши бабы так и рвут его на части, а он с тех пор, как тебя увидел, даже вдову Белька перестал навещать.
- Анира, я к такому разговору не готова, - призналась Анна, - во-первых, не знаю я тут пока никого, то есть, мало знаю, во-вторых…. Как бы выразиться точнее…. Сердце у меня разбито. У вас так говорят?
Анира хмыкнула и покачала головой.
- Кажется, понимаю. Что, любовь неразделенная?
- Похоже на то.
- И давно?
- Давно, - вздохнула она, - Не пара я ему и все такое…. Все понимаю, а забыть не могу. Только о нем и думаю.
- Ну, эту болезнь мы в два счета вылечим! – подмигнула Анира, - Только скажи, кто из наших тебе приглянется, я все устрою.
Если бы Анна знала, о чем речь….
- Ты бы свою жизнь устроила, - напомнила она, - Даже говорить об этом не хочешь, а ведь молодая еще и красивая - позавидуешь. Годы бегут, а у тебя ни семьи, ни детей.
- Не завидуй, - неожиданно сердито буркнула Анира, - Не надо мне мужика, и все тут!
Они замолчали. Анне было неловко, что она растеребила душу Аниры, но ведь разговор-то был по душам…. Чтобы сгладить ситуацию, она сказала:
- Я тут лошадей у вас видела…. Кого попросить, чтобы научили верхом ездить?
- А ты не умеешь? – искренне удивилась Анира, - Ты к Блору подойди. Он у нас лучший наездник. Он кузнецом раньше был, все о лошадях знает. Он тебе не откажет, уверяю. Заодно присмотрись – хороший парень.
- Анира! – укоризненно остановила ее Анна, - Я видела, у вас даже дети ездят здорово. Вот тот малец, который с трубкой. Кстати, не рано ему?
- Что рано?
- Курить. Вредно же.
- Почему же вредно? У него легкие с детства больные. Он малахку курит, только это и спасает.
Анна пожала плечами. Действительно, чего она лезет с советами, она же с другой планеты….
Наутро следующего дня в землянку к Анире и Анне пришел Тюи, тот самый мальчишка с трубкой.
- Чо, спите, сони? Утро уже. Эй, Анна, ты кататься хотела, пошли.
- Ну, совсем обнаглел, - в сердцах выкрикнула Анира, швыряя в Тюи душегреей, - Без стука к бабам вваливаешься!
- Да чо я не видел-то? – ухмыльнулся пацан, - Ладно, я на улице постою, только быстрее, а то уйду.
Анна наспех оделась и выскочила следом, Анира что-то ворчала, прибирая в доме.
- Его зовут Янге. Он смирный и ласковый, - сказал Тюи, похлопывая по шее белого мула с красивыми фиолетовыми глазами.
Анна несмело подошла к мулу и, обняв его за шею, еле слышно заговорила, касаясь губами его щеки.
Тюи крякнул:
- А говоришь, не умеешь….
Не могла же она признаться, что видела, как в каком-то вестерне так индеец поступал?
Тюи стал надевать на Янге дамское седло, но Анна его остановила:
- Я хочу без седла.
- Ну, ты даешь! Не пристало леди ездить по-мужицки.
- Я не леди, милый. К тому же ты сказал, что он смирный.
Тюи покачал головой, но больше возражать не стал.
Залезть на мула без помощи посторонних оказалось делом непростым. Тюи падал со смеху, наблюдая за тем, как она, забравшись на спину мула, тут же соскальзывала с другой стороны. Хорошо, что мул был не только смирный, но и терпеливый. И еще радовало то, что на поляне, где проходило занятие, не было зрителей.
В общем, когда за ними пришла Анира и позвала обедать, Анна была грязна, как поросенок, и устала до чертиков.
- Тюи, умоляю, не говори никому о наших занятиях. Я не вынесу, если еще кто-то будет надо мной смеяться.
- Ладно, - важно сказал мальчишка, покуривая трубочку, - Я язык за зубами держать умею. За то и уважают.
Анира и Анна еле сдержали улыбки.
- Анира, я сейчас умру, - падая на лежанку, сообщила Анна, когда они вернулись в землянку.
- Не сегодня, - усмехнулась Анира, - Это будет еще одна легенда.
- О леди, купающейся в грязи? – рассмеялась Анна.
- Слушай, а кто такой Вильвер? – неожиданно спросила Анира, поставив перед ней плошку с похлебкой.
Анна резко села.
- А что?
- Ты иногда во сне его имя шепчешь, - спокойно пояснила Анира.
Анна промолчала, зачерпывая деревянной ложкой густой суп.
- Не мужицкое имя, - продолжала Анира, - Поэтому и думаешь, что не пара ему?
Анна кивнула.
- Малыш переживает, - с деланным равнодушием сказала Анира, - Он все еще винит себя в том, что отвез тебя к Нолесу. Ты бы поговорила с ним….
- Хорошо, поговорю. Я не считаю его виноватым. Мне даже повезло, что это был он, иначе бы меня собаки порвали….
- Только не давай ему надежду, а? – тихо попросила Анира, - Не нужен он тебе…. Понимаешь, не везет ему с бабами. Парень видный. А влюбляется в таких…. То замужняя попалась, мозги ему дурила, пока муж ее не отыскал, потом ведьмачка одна была. С этой быстро все случилось, она ему сразу дала понять, что не нужен он ей. А он влюбиться успел, переживал потом…. Не везет, одно слово. Ты скажи ему про Вильвера своего, а лучше выбери кого из наших. Иначе худо будет, я-то знаю, что из-за баб мужики творят.
- Торопишь…. Я так не могу….
Прошло еще две недели. Весна набирала силу грозами и дождями, лес наполнился птичьим гомоном, молодая зелень и первые цветы дурманили голову забытыми за зиму запахами, теплый ветер пьянил, наполняя души радостью и светлой печалью.
Анна продолжала учиться верховой езде. Иногда казалось, что наутро она не сможет даже шевельнуться, но упрямства ей было не занимать, как и ее мулу – терпения. Скоро все обитатели лесного лагеря узнали, как проводит дни «леди с большими странностями», поэтому с пятого занятия у нее появились благодарные зрители, подбадривающие ее смехом и аплодисментами. Прятаться не было смысла – этот лес был для них родным домом. Анна смущалась и нервничала, но терпела их присутствие, прислушиваясь к дельным советам многочисленных наставников. В общем, через две недели упорных многочасовых тренировок она научилась довольно сносно ездить без седла.
С Тильмом поговорить все не удавалось – оба были заняты и виделись редко, и то, лишь в присутствии посторонних. Анну это устраивало – она не знала, как начать разговор, чтобы выполнить просьбу его сестры.
Зато ей пришлось серьезно поговорить с Микшей и Пройдохой, которые не пропускали ни одного занятия Анны. Они явно боролись за ее внимание, соревнуясь во всем и старясь не оставлять ее наедине с соперником. Анна сама завела разговор, объяснив, что она относится к ним замечательно, но любит другого. Мужчинам ее объяснение не понравилось, но ссориться они перестали, хоть и продолжали ежедневно наблюдать за ее успехами и неудачами.
Оказалось, что Тильм все же попросил кого-то, ездившего в Азару, узнать о Юрге. Известие о том, что монах навсегда покинул монастырь, Анну расстроило. Разорвалась последняя ниточка, связывающая ее с Вильвером. О том, чтобы встретиться с ним лично и поговорить, она даже думать не смела. Он бросил ее. Она ему не нужна. Зачем же рвать душу новым свиданием?
О лорде Беррихе в стане говорили часто. Анна понимала, что его не просто боятся – его уважают. Мерин как-то даже собрание общее назначил и приказал, чтобы его люди ни под каким предлогом не нарушали законов в пределах Янкера.
- Он нас не трогает, и мы его трогать не будем. Лес большой, места всем хватит. Трока не злим, и Берриха злить не будем. Все поняли?
Кто такой трок Анна уже знала, хоть и не видела никогда. В сторону топей она не ходила – себе дороже. Не хватало еще потерять сон, увидев жутких зомби и самого трока – и так нервишки пошаливали.
Однажды утром Анира, постоянно пичкающая Анну целебными отварами, подала ей чашу и заставила выпить, хоть и пахло это варево отвратительно. Анна видела, что знахарка посматривает на нее с особым вниманием, но почему-то не придала этому значения.
- Сегодня Тюи не будет – мать повезла его на ярмарку, - сказала Анира, - Блор согласился его заменить. Заниматься будете на поляне у старого дуба. Знаешь?
Анна кивнула.
- Блор видел, как ты на Янге ездишь. Он сказал, что этот мул больше ничему тебя научить не может, поэтому сегодня ты сядешь на Тавра.
Анна испуганно охнула, представив себе здоровенного конягу, которым владел Блор.
- Норовистый конь, сама знаешь, - продолжала Анира, - Так вот, этот отвар … ну, действие у него… в общем, потом расскажу. Прошу об одном – если кто в провожатые увяжется, отшей. Ни к чему тебе зеваки – падать будешь и позориться. Пусть один Блор знает….
- Ты уверена, что мне стоило это пить? – с опаской спросила Анна, покосившись на пустую чашу.
- Давай, иди уже, Блору после обеда в деревню идти. Поняла на счет провожатых? – зачем-то повторила Анира.
Анна кивнула.
Выйдя на улицу, Анна ахнула от восхищения – на поляне перед землянкой за ночь раскрылись чудесные желтые цветы. Красиво - глаз не оторвать. И воздух сегодня был какой-то необычно пьянящий. Может, цветы так волшебно пахли?
Улыбаясь, она шла по тропинке, ведущей к старому дубу, наслаждаясь ароматами весны и теплыми солнечными лучами, ласкавшими лицо. Настроение было чудесным, тело – необычайно легким. Хотелось смеяться и петь.
Навстречу шел Тильм, возвращавшийся с реки. Он тащил на рогатине огромную рыбину, похожую на лосося. Увидев Анну, он ускорил шаг.
- Куда идешь?
- Сегодня буду на Тавре кататься, - беззаботно улыбаясь, ответила она.
Тильм хмыкнул, опуская рыбину на землю.
- С ума сошла, женщина. Идешь на верную смерть и улыбаешься.
- Нечего меня недооценивать! Я себя так сегодня чувствую…. – она широко развела руки, не находя достойных слов, чтобы описать свое состояние, - Я все могу, понимаешь?!!
Тильм смотрел с недоверчивой улыбкой, не узнавая ее.
А она…. Она видела его, словно впервые. Он был красив, молод, силен, у него была отличная фигура – широченные плечи, огромные бицепсы, мощная грудь, а глаза…. Боже, какие у него глаза…. В них, казалось, плескалось море - чистое, бескрайнее, бездонное…. И как она этого раньше не замечала?!!
- Ани, не смотри на меня так, - неожиданно смутившись, сказал он, почему-то отступая.
- Ани… - повторила она зачарованно и сделала шаг ему навстречу.
- Ани, я прошу тебя…. – пробормотал он, не в силах оторвать взгляда от ее полураскрытых губ.
Она сделала еще один шаг. Теперь они стояли так близко, что Анна чувствовала его запах, терпкий мужской запах, настоящий, манящий, хмельной…. Она смотрела в его глаза и понимала, что он тоже чувствует ее. Не нужно было слов, чтобы понять, насколько….
Тильм судорожно вздохнул и отвернулся. Анна видела, как на его шее бьется тоненькая голубая жилка.
- Ани…. – хрипло выдавил он….
- Тильм…. – одними губами произнесла она и коснулась пальцами его шеи.
Он поднял на нее горящие страстью глаза и снова отступил, делая последнюю попытку сдержаться.
Но она уже не владела собой. Анна обняла его и жадно прижалась губами к его губам.
- Ти-и-ильм, - протянула она, закрыв глаза и прижавшись к нему всем телом.
Он не мог устоять. И выпустил страсть, которую так долго и мучительно сдерживал. Подняв ее на руки, он помчался в лес, прижимая к сердцу желанную добычу….
Анна была счастлива. Так хорошо было лежать на теплой траве, прижавшись к большому сильному телу мужчины, подарившего ей свою любовь. Ее голова покоилась на его груди, пальцы ласкали его сияющее от счастья лицо. Хотелось плакать и смеяться одновременно.
- Ты любишь меня? - проворковала она, потершись щекой о курчавые светлые волосы на его груди.
Он сжал ее пальцы и посмотрел в ее глаза:
- Я даже мечтать не мог….
- Скажи, ты любишь меня? – капризно переспросила она, купаясь в синем счастье его глаз.
Он перевернулся на живот, подминая ее под себя и, мягко целуя ее жадные губы, прошептал:
- Больше жизни…. Я люблю тебя больше жизни….
- Я счастлива…. Ой, а как же Блор? – вдруг вспомнила она, испуганно оглядываясь по сторонам.
Ей только сейчас пришло в голову, что их могли увидеть.
- Блор, - повторил Тильм, улыбаясь, - Блор уехал давно.
Щурясь, она посмотрела вверх. И беззаботно рассмеялась:
- И правда…. Мы так долго любили друг друга?
- Я не прочь продолжить, - нежно прикасаясь к ее шее губами, прошептал он, - Я не сильно помял тебя?
- Нет, - снова рассмеялась она, словно колокольчик прозвенел, - Ты, конечно, медведь, но после питья, данного Анирой, мне все нипочем!
Тильм вздрогнул и резко привстал на руках, с тревогой глядя в ее счастливое лицо.
- К-какого питья?
- Ну, чтоб я с Тавром легче справилась. Знаешь же, сколько сил надо, чтоб совладать с ним….
Тильм несколько мгновений смотрел в ее глаза, начиная понимать что-то непонятное для Анны, потом единым рывком вскочил на ноги и, отвернувшись, стал быстро одеваться.
Растерянная Анна села, прикрыв тело юбкой, валявшейся рядом, и испуганно спросила:
- Тильм… что случилось? Почему ты уходишь?
- Анна, ты… - возмущенно начал он и осекся, увидев мольбу в ее глазах.
Анна не понимала, почему он смотрит на нее с отчаяньем. Она протянула рука, чтобы обнять его за шею, но он встал и подал ей ее рубаху.
- Одевайся, - сухо сказал он, - к вечеру сама все поймешь. Иди домой. И скажи Анире, что я жду ее в своей землянке.
Анна не понимала причины внезапной смены настроения Тильма, и это ее очень огорчало. И совсем неясно было, почему Анира, узнав о том, что ее ждет Тильм, смертельно побледнела и спросила:
- Ты… с ним была???
- Да! – не в силах скрыть сияющую улыбку, призналась Анна.
Анира пулей выскочила из землянки и понеслась к жилищу Малыша.
Анна, выждав минуту, пошла за ней – подслушивать.
- Зачем??? – кричал Тильм так, что даже прислушиваться не нужно было.
- Великая Яра, я не хотела…. – лепетала Анира, - Я не думала, что ей встретишься именно ты…. Я же, как лучше….
- Лучше??? А кто должен был ей встретиться? Блор, да? Она же слабенькая еще, зелье подействовало быстрее, чем нужно! А если бы она встретила по дороге Мерина? А если – кого-то из юнцов? Ты понимаешь, что ты натворила? Как я ей в глаза смотреть буду? Получается, что я использовал ее!
- Но ты же не знал…. Малыш, прости, может, все хорошо будет…. Я не хотела, что бы вы…, но раз уж так все получилось…. Ты же любишь ее! И она тебя полюбит, тебя все бабы любят!
- Она не баба!
- Она женщина! А после того, что между вами было, забудет она своего Вильвера! Будь с ней поласковей, люби ее, ведь именно этого она жаждет! Иди к ней, зелье будет действовать до самого утра. Она не забудет, что чувствовала в твоих объятьях. Она полюбит тебя!
- Не надо мне такой любви, - устало ответил Тильм, - Она очнется и возненавидит меня. Эх, сестрица…. Ты же клялась, что никогда больше не будешь вмешиваться в чужие судьбы!
- Тильм…. – заплакала Анира, - прости…. Ну, прости меня, дуру. Но я же тебя уберечь хотела, Ярой клянусь …. Разве забудешь, как ты страдал после того, как Инара ушла? А Кара? Что за бабы тебе попадаются! Проклятье какое-то!
- Дай ей новое зелье! Пусть очнется сейчас!
- Не знаю я средства…. Правда, не знаю….
Больше Анна ничего слышать не хотела. Когда она поняла, что произошло на самом деле, ей стало так горько…. Она все еще чувствовала любовь к Тильму, но эта любовь сейчас дарила не счастье – отчаянье. В землянку Аниры возвращаться не хотелось. Ей сейчас вообще не хотелось никого видеть.
До самого вечера она пролежала под старым дубом, уткнувшись лицом в траву. Мыслей не было. Только боль. Нет, одна мысль все-таки была – ее предали. Снова.
Потом ее нашел Блор.
- Ты что тут делаешь? – спросил он, подходя, - Тебя все ищут, Малыш и Анира мечутся по лесу, как сумасшедшие. Даже к топи посылали….
Она села, вытирая слезы.
- Ты знаешь? – спросила она, пряча глаза.
- Чего я должен знать? – удивился он.
Кажется, действительно не знал.
- Что случилось, Ани? – мягко спросил он, присаживаясь рядом с ней на корточки.
Анна вздрогнула и выкрикнула со злобой:
- Не смей так меня называть! Меня Анна зовут, слышишь? Так всем и передай!
- Ну, Анна, так Анна, - миролюбиво согласился он, - идем домой, а?
- К Анире не пойду!
Он не понимал, что ее злит, но ни о чем не спрашивал, а Анну это раздражало еще больше. Ее сейчас все раздражало….
- Ну, хочешь, ко мне иди, - смущенно предложил он.
Анна вскочила и в сердцах выкрикнула:
- Да что я, медом намазана? Что вы ходите вокруг, словно я единственная женщина на земле?
- Тебя что, обидел кто-то? – понял он.
Анне стало стыдно. Он-то при чем?
- Ты прости меня, - всхлипнув, сказала она, - Не надо сейчас со мной разговаривать.
- Одна побыть хочешь?
- Не знаю…. Но объяснять ничего не хочется. И возвращаться в лагерь не хочется – люди там, вопросы начнутся, а я сейчас только хамить могу.
- Вернуться в стан придется – не ночевать же на улице. Сегодня мы с Микшей у Сыпи заночуем – он на ярмарке, вернется только завтра к вечеру. Так что тебя никто тревожить не будет.
- Не выйдет, - буркнула она, - Если я от Аниры уйду, да еще и к вам, вопросов завтра будет в сто раз больше.
- Чего? – не понял он.
- В общем, спасибо за доброту, но придется мне все-таки идти к Анире. Идем. Что-то я мерзнуть начала, - зябко поежившись, сказала она.
Блор единым махом сорвал с себя вязаную рубаху, но Анна покачала головой.
- Хороший ты парень, Блор, но не нужно мне от тебя ничего.
Вопросы были, были недоуменные взгляды, был Тильм, позорно бежавший в свою землянку, завидев ее издалека, была Анира, осознавшая свою вину. Анна ни с кем не пожелала говорить. Она пошла к костру, у которого собрались люди, чтобы послушать песни заезжего менестреля по имени Медяк.
Песни были неблагозвучны – слух у певца почти отсутствовал, зато слова и смысл как раз подходили под душевный разлад Анны. И думалось под эти песни гораздо легче, чем в течение всего этого дня.
Она понимала, что сейчас судить рано, но, может, дело не только в зелье? На своих отношениях с Вильвером она давно поставила крест. Он все еще снился ей, и сны эти были так реальны…. Но факт остается фактом – он отозвал Гладия, ничего ей не объяснив. Она ему не нужна. Далекий и недоступный Вильвер. А Тильм…. Она не знала, могла ли она, одурманенная зельем, повести себя так же с кем-то другим. Пожалуй, он действительно волновал ее больше, чем все остальные мужчины в этом лагере. И, положа руку на сердце, те, кого она знала в своем мире, ему даже в подметки не годились. Может быть, если бы Анира не поторопила их, у них со временем что-нибудь сложилось. Может, все еще будет…. Не теперь.
Анне нужно было время. Нужно было убежать, исчезнуть, чтобы не видеть Тильма и все обдумать. А еще лучше – пытаться встретиться с Вильвером. Хоть одним глазком на него посмотреть. И все встанет на свои места.
Нет, она не виновата в том, что произошло, даже, если дело не в зелье. Тильм всегда был рядом. Он заботился о ней, он был рядом все эти дни, он смотрел на нее так, что у нее дыхание перехватывало. Все просто – она женщина, он – мужчина. Да такой, каких поискать. А после близости…. Боже! Как ей хотелось снова ощутить вкус его поцелуев и нежную страсть его сильного тела! И услышать свое имя, звучащее, как музыка, когда он произносил его.
Глубокой ночью к Анне, все еще сидевшей у костра, подошел Тильм. Он набросил ей на плечи теплый плащ и сел рядом. У Анны душа разрывалась. Но она решила твердо, что все ее желания – лишь последствия отравы, подсунутой Анирой.
- Ани, пойдем, - тихо позвал он, пряча глаза, - поздно уже.
- Тильм… - прошептала она, - Я не знаю, что чувствую к тебе на самом деле…. Я должна подумать. Завтра Медяк идет в Янкер. Я отправлюсь с ним. Может…. Там и решу….
Он обреченно вздохнул и кивнул.
На рассвете за ней пришел Медяк. Его немного потряхивало с похмелья, но он уверил, что в таком состоянии путешествовать гораздо легче.
Дорога до Янкера заняла чуть меньше суток. Предприимчивый Медяк, завидев телегу или обоз, начинал наигрывать на своем струнном инструменте, названия которого Анна не знала, или запевал какую-нибудь песенку, немедленно привлекая к ним внимание. Им предлагали сесть на телегу, Медяк пел и играл, а Анна, наконец, могла вытянуть усталые от непривычно долгой ходьбы ноги.
Собеседником Медяк оказался не слишком приятным. Когда они оставались одни, он заводил странные разговоры, и совсем не понимал того, что хотела сказать Анна, постоянно выискивая в ее словах тайную подоплеку. Похоже, он был уверен, что она … политический преступник. Его вопросы ставили в тупик и злили.
Возле самого Янкера Анну и Медяка нагнала большая груженая домашним скарбом телега, за которой трусила пятнистая телка.
- Куда едешь? – спросил менестрель у возницы.
- Везу дань королю Адомиру, - процедил он в ответ.
- Обобрали? – посочувствовал Медяк.
Возница бросил на него сердитый взгляд.
- Опять налоги увеличили! Попробуй не привези – хозяин Янкера пришлет лучников, и они отнимут все. В соседней деревне спалили шесть домов, мужиков забрали в армию. А семьи их теперь по чужим углам скитаются, милостью живут.
- Что случилось с лордом Беррихом? – удивился Медяк, - Он же, вроде, раньше не зверствовал?
- Ха! Да ему просто некогда было! А теперь он изо всех сил старается выслужиться перед Адомиром. Война ведь!
У Анны сжималось сердце.
- Садитесь, - предложил возница, - Нам по пути.
Анна и Медяк с благодарностью приняли его предложение.
- Посмотрите, как там людей вешают, да деток сиротят.
«А ведь я целых два месяца провела среди людей, которых он привык видеть на виселице! Неужели это и есть лорд Беррих? – с ужасом думала Анна, - Неужели Юрга лгал, рассказывая, какой Вильвер порядочный и справедливый? Неужели и для самого Юрги эти бесчинства - норма?»
Они въехали в ворота Янкера. Простившись с возницей, Медяк спрыгнул с телеги. Анна последовала его примеру.
- Ну, что тут делать собираешься? – спросил менестрель.
- Не знаю. Похожу, посмотрю…. – неопределенно ответила она, пониже спуская платок в надежде, что ее не узнают.
- Хочешь, со мной пошли. Я сегодня в деревенском кабаке петь буду.
- Нет, я сама.
- Ладно. Ночевать приходи в деревню, к вдове Марли. Я ее предупрежу. Если что – она найдет меня.
На площади у дома Берриха в несколько рядов стояли телеги, груженные всяким добром. Люди шумели и спорили, обсуждая непомерно высокие налоги и жалуясь на судьбу. Анна заметила подвозившего их возницу и подошла ближе.
И тут же увидела Вильвера, стоявшего в шагах тридцати от нее в окружении нескольких лучников и двух слуг со свитками в руках. Он слушал оправдания какого-то крестьянина. Анна не слышала, о чем говорил крестьянин, но мимика и жестикуляция были очевидны.
Анна осторожно приблизилась.
- У нас, правда, больше ничего нет!
Крестьянин так нервничал, что Анне казалось, что его сейчас хватит удар.
- Ты должен щитовые деньги за пять лет, - сурово сказал Вильвер, - Твое время вышло. Взять его.
Два лучника немедленно встали слева и справа от несчастного и взяли его под локти.
- У меня дети, - пробормотал крестьянин.
- Увести, - холодно сказал Вильвер и подошел к следующей телеге, - Имя?
- Кедар из Валира.
- Лорд Беррих! – вдруг завыла молодая женщина с младенцем на руках, бросаясь в ноги к Вильверу, - Пощадите! У нас же шестеро! И я жду седьмого! Пощадите, не забирайте Расика! Мы не выживем без него!
- Уберите ее, - сухо сказал Вильвер лучникам, отворачиваясь.
- Лорд Беррих! Пощадите! – кричала женщина дурным голосом, пока лучники оттаскивали ее в сторону.
- Закон един для всех, - громко говорил Беррих, не оборачиваясь, - Твой муж послужит в армии и вернется к тебе раньше, чем ты родишь своего седьмого. Солдатским семьям полагается содержание.
- Ты не разжалобишь его, жена! – крикнул крестьянин, которого волоком тащили к темнице, - Разве не видишь - у него нет сердца!
- Расик! – истошно кричала женщина, пытаясь вырваться из рук лучников.
Ребенок проснулся и заорал.
Женщина споткнулась, упала в грязь и зарыдала во весь голос.
Анна наблюдала за этой сценой, и ее сердце разрывалось от жалости к несчастной.
Неожиданно перестав рыдать, женщина села в пыли и, как сумасшедшая, стала качаться из стороны в сторону. Анне стало страшно. Она растерянно огляделась по сторонам. На лицах крестьян, ждущих своей очереди, была обреченность.
Ее внимание привлекли оживление и грохот в дальнем углу площади. Там застучали молотки и завизжали пилы.
- Что там? – спросила она у лысого толстяка, стоящего рядом.
- Виселицу строят, - буднично пояснил он, - всего неделя, как старую убрали….
- Для кого?
- Браконьера отловили.
«Значит, все правда. Он убил бы и Малыша, и Аниру, и Тюи….» – чуть не плача, думала она.
Она заметила, что лучники уводят еще одного крестьянина. Вильвер хладнокровно шел к следующей телеге.
Жена Расика продолжала сидеть, прижимая к себе орущего младенца. Она не плакала. Она словно окаменела от горя.
Анна подошла к ней. Никто не обращал на них внимания.
- Пойдем, - тихо сказала Анна, положив руку на ее плечо.
Очнувшись, женщина подняла на Анну глаза. В них было такое отчаянье, что у Анны дух захватило. С трудом проглотив комок, застрявший в горле, она повторила:
- Пойдем. Твои дети ждут тебя.
Женщина посмотрела на орущего младенца и снова подняла на Анну глаза, наполненные страданием:
- Они забрали Расика, - прошептала она.
- Пойдем, - настойчиво повторила Анна, помогая ей подняться, чтобы увести несчастную подальше от этого ужасного места.
- Ноги дрожат…. – прошептала женщина, - Идти не могу.
Анна усадила ее на большой камень у стены. Ребенок заходился плачем.
- Покорми его, а? – сказала Анна, едва сдерживая слезы.
Женщина снова заплакала, прижимая дитя к груди.
- Да что же это такое? – возмущенно заговорила Анна, - Приди в себя! Подумай о своих детях! Будь мужественной. Для слез есть ночи!
Вильвер отчитывал очередного возницу, когда что-то вдруг заставило его застыть на месте и обернуться.
У стены дома рыдала жена арестованного. Вильверу было жаль ее, но он был обязан забрать ее мужа, чтобы другим неповадно было. Это был его долг. Он помнил имя крестьянина и собирался помочь его семье, как делал это раньше….
Рядом с женой Расика стояла оборванка весьма решительного вида. Сначала Вильвер не обратил на нее особого внимания. Он повернулся к вознице, но замолчал на полуслове и снова обернулся.
Что-то знакомое было в этой фигуре и движениях.
«Не может быть. Этого просто не может быть».
Женщина в лохмотьях повернулась в профиль. Лицо было скрыто низко надвинутым платком, он ждал, когда она обернется и поднимет, наконец, голову.
Внезапно женщина оглянулась и на короткий миг они встретились глазами.
Опустив голову, женщина быстро пошла прочь.
- Рава! Видишь ту женщину? – быстро спросил он у лучника.
- С ребенком?
- Нет, другую, - раздраженно ответил Вильвер.
- Нищенку?
- Быстро приведи ее сюда.
Анна заметила лучника, направляющегося к ней, и ускорила шаг.
- Эй! Остановись! – крикнул лучник, бросаясь за ней.
- Задержите ее! – повелительно крикнул Вильвер.
Его голос словно подстегнул Анну, бросившуюся бежать, лавируя между подводами.
«Да как он смеет??? Что он себе вообразил???»
- Сюда! – услышала она знакомый голос и увидела Малыша, держащего за повод крупного темно-серого коня с белой гривой и тонконогого жеребца в яблоках.
«Я где-то видела этих лошадей», - мимоходом подумала она, вскакивая на спину серого гиганта.
Лучники были совсем близко. Анна рванула повод, заставляя коня встать в свечу. Он громко заржал, возмущенный ее нахальством, но подчинился. Ратник, бежавший наперерез, шарахнулся в сторону, едва избежав ударов копыт.
На один короткий миг Анна снова встретилась глазами с Вильвером, ударила коня пятками и помчалась прочь. Малыш не отставал.
Засвистели стрелы.
Испугавшись, Анна пригнулась к шее коня, стараясь слиться с ним в единое целое. Она неслась, не разбирая дороги. В страшном ночном лесу она не испытала и десятой доли страха, который чувствовала сейчас.
- Не стрелять! – заорал Беррих.
- Не стрелять! – повторил его крик кто-то, – В Серого попадете!!!
Стражники, скучающие у ворот, отреагировать не успели. Мимо них стремительно пронеслись два коня с припавшими к гривам всадниками.
«Нет, я ошибся, это не может быть она! Анна никогда даже в седле сидеть не умела».
- Догнать! Живой и невредимой, ясно? – взревел он.
Впрочем, он сразу отменил свое решение, сообразив, что ни одна лошадь не сможет нагнать Серого, да еще и с такой наездницей на спине.
Всадники мчались по дороге с огромной скоростью. Янкер остался далеко позади, когда Анна услышала хриплый голос Малыша:
- Анна! Остановись! Погони нет!
Придержав коня, она остановилась и обернулась. Малыш сидел прямо, но его лицо было смертельно бледным, а лоб покрывала испарина.
- Что случилось? – возбужденно спросила она.
- Ничего, - пробормотал он, закашлявшись и зажав рот рукой, - свернем в лес.
- Лучше отъехать подальше! – в запале ответила она.
Малыш повернул коня и направил его к лесу.
- О, Господи! – похолодев от нового приступа страха, воскликнула Анна.
В широкой спине Малыша, прямо под правой лопаткой, торчала стрела с серым оперением. Вторая пробила левую почку.
Тильм умер под утро. Он всю ночь харкал кровью, а Анна не знала, чем ему помочь. Она хотела съездить за помощью в Янкер, но Малыш не позволил.
- Не бросай меня. Я не хочу умирать один…. Даже если они помогут, то только для того, чтобы потом повесить меня…. И тебя…. Мы увели лошадей лорда, понимаешь?
Анна плакала, целуя его руки, но помочь ничем не могла. Просидев до следующего вечера над бездыханным телом, она вырыла коротким мечом Малыша неглубокую могилу и, присыпав его тело землей, выложила на ней крест из белых камней. Она не знала, как тут принято хоронить, но пометить место было нужно….
Кони давно ушли, должно быть, вернулись домой. Анна подумала и решила вернуться к лесным братьям самостоятельно. Она вышла на большак и, пристроившись к обозу, медленно пошла по дороге, ведущей прочь от человека, в котором она так жестоко ошибалась.
«Как же ужасен этот мир, если Вильвер – лучший из людей? – думала она, вспоминая слова Юрги, - Моя ошибка стоила Малышу жизни….»
- Он не вернется, - скупо сказала Анна, протягивая Анире ладанку, которую Тильм носил на груди.
Анира тихо вскрикнула и, опустившись на скамью, обхватила голову руками.
- Чего отмалчиваешься? – спросил Юрга, весь вечер пытавшийся вызвать Вильвера на откровенный разговор.
Они сидели в трапезной, и на полу возле стула хозяина Янкера уже стояло две пустых бутыли.
- Вильвер, я за последние три дня не услышал от тебя ни одного слова. Налоги собирать всегда трудно, но кому-то нужно это делать, право слово!
Лорд Беррих молчал.
- Сам знаешь, скоро это закончится….
- Да не закончится это! – огрызнулся Вильвер, - Война еще не началась, а рекрутов столько набираем…. Потом будет еще хуже!
- Слушай, а что это за история тут была, ну, с конокрадами?
- Мне показалось… мне на секунду показалось, что той женщиной была Анна…. Но она бы не усидела на Сером.
- Говорят, ее спутника ранили.
- Подумать страшно… - Вильвер осекся и замолчал.
- Что они могли попасть в Анну? – закончил за него Юрга.
- Если это была она, почему она не подошла? – не ответив, спросил Беррих, разговаривая сам с собой, - Почему она пыталась бежать? – выкрикнул он, стукнув по столу кулаком и расплескав вино.
- Я в бешенстве оттого, что не знаю, где она находится! Почти четыре месяца прошло, а я все успокоиться не могу! Да что со мной происходит, в самом деле? Я уже начинаю верить, что сглазила она меня. Дела забросил! Уезжаю из Янкера, а душа сюда стремится. Боюсь, что она придет, когда меня нет, и она снова исчезнет. Все жду, когда она вернется, все верю…. Совсем свихнулся, на людях срываюсь.
- Мне тоже ее не хватает, - признался Юрга, - Есть в ней что-то, душа к ней тянется….
- Это пытка, настоящая пытка, - продолжал Беррих, словно не слыша друга, - Я же знаю – она давно бы вернулась, если бы ей это было нужно. Дорога до Ясира занимает всего три дня! Я же знаю – она с мужчиной ушла. Нашла себе другого покровителя….
- Не мели чушь, - оборвал его монах, - это совсем ничего не значит.
- Она это была, сердцем чую! И мужчина с ней был! Шкура Бальда была в крови….
- Но она же на твоем Сером ускакала!
- И что? Она слышала, как я дал приказ схватить их! Она видела, что творится в Ясире. Лучники ранили ее спутника. Она ненавидит меня теперь!!!
- Вильвер, прекрати истерику!
Лорд Беррих хотел что-то возразить, но дверь в трапезную открылась, и слуга сообщил, что в дом просится бродячий музыкант.
- Зови, - равнодушно ответил Вильвер.
В трапезную вошел Медяк. Поклонившись хозяину Янкера, он забренчал на своем инструменте и запел. После первых же слов его баллады Юрга и Вильвер переглянулись и тут же отвели глаза, боясь выдать друг другу свои мысли.
Медяк пел о прекрасной леди Ани, гордой и очень одинокой. О том, как она бежала от похитившего ее лорда в темный лес и выжила, не смотря ни на что. О том, как спасшие ее лесные братья пытались завоевать ее расположение, но она не пожелала принять их помощь и ушла в никуда.
- Хорошая песня. Сам придумал? – негромко спросил Юрга.
- Сам, - довольно ответил Медяк, - Понравилось? У меня еще есть….
Наслушавшись вдоволь баллад про рыцарей и прекрасных дам, менестрелю заплатили и отправили на кухню.
Вильвер продолжал поглощать вино, думая о чем-то своем.
- Тебе не показалось, что музыкантишка упомянул в одной из песен…. – начал Юрга, но Беррих остановил его жестом.
- Песня ни о чем была.
- И все-таки…. Может, следует его расспросить?
- Не думаю. Скорее всего эта Ани – его несбывшаяся мечта.
- Ты уже не хочешь искать ее? – осторожно спросил Юрга.
- Где? Ты же полстраны объездил. Да и как ее искать? Не видали ли вы странную женщину, ну, красивую такую? Она ведь знает, где нас искать. Если бы… жива была, давно бы пришла. Нет ее, Юрга, нет, и никогда не было.
- Что ты мелешь? – в сердцах выкрикнул Юрга, - Девочка в опасности. Девочка, наверное, думает, что ее предали, бросили на произвол судьбы.
Вильвер вскочил, роняя тяжелый стул, и быстро вышел, не желая больше ничего слышать.
Посидев немного в одиночестве, Юрга спустился в кухню, где застал менестреля развлекающим благодарных слушателей. Правда, репертуар изменился, в песенках было полно площадных выражений, приводящих в восторг подвыпивших слуг и ратников.
- Уважаемый, пойдем, прогуляемся, - громко сказал Юрга, когда Медяк закончил одну из песенок и приложился к кубку с вином, - У меня есть пара вопросов.
Певец и слушатели явно расстроились, но спорить с почтенным монахом не осмелились.
Юрга отвел Медяка в сад и, остановившись под распахнутыми окнами дома, начал свои расспросы:
- А скажи-ка уважаемый, в ком ты черпал вдохновение, сочиняя песенку про леди Ани? Уж не в дочери ли кузнеца Вааса из Томи?
- Это ты про Дару? – пьяно усмехнулся Медяк, - Хороша бабенка, ничего не скажешь. Но какая же она леди? Вот Ани…. Ты бы видел ее…. Впрочем, ее красоту не сразу разглядишь. Тут знатоком быть нужно. А характер у нее….
- А где она сейчас? – перебил монах.
Медяк окинул его смешливым взглядом:
- Да ты, никак, бабами интересуешься?
- Не ерунди. Мне кажется, знаю я, о ком ты пел. Она до того, как к лорду тому попала, где жила?
- Даже не знаю, стоит ли быть с тобой откровенным…. – задумчиво протянул менестрель и, получив в раскрытую ладонь пару монет, продолжил, - Говорят, в монастыре пряталась от кого-то. От кого – не знаю. Не от тебя ли, старый хрыч?
Медяк захихикал, найдя свое предположение очень забавным.
- А ты, как я посмотрю, не только талантлив, но еще и остроумен? – добродушно посмеиваясь, польстил Юрга, - Так где она сейчас, Ани эта?
- Не могу сказать, - понизил голос Медяк, - Бо-о-ольшой секрет.
- Тот лорд обидел ее? – с тревогой спросил Юрга.
- Не, не успел – говорю, сбежала. Она, вообще-то скрытная, слова не вытянешь. Но все думают, любовь у ней была неразделенная. Наверное, из-за того в монастырь и подалась.
- Понятно, - пробормотал Юрга, - Слушай, Медяк, а не бывала ли она в Янкере дня этак два назад?
Медяк задумался. Чтобы думалось легче, Юрга снова протянул ему монету. Потом еще одну. Медяк молчал. Монах многозначительно погремел кошелем, висящим на поясе.
- Не скажешь – пропадет хорошая женщина. Сломает ее жизнь среди разбойных людей.
- Ее сломаешь…. – проворчал Медяк, поглядывая на кошель Юрги.
Медяк потянулся было за протянутым кошельком, но тут же отдернул руку.
- Врешь ты все, старый! А если ты ее лорду тому вернуть хочешь, ну, который поиграть с ней хотел? Ты мне – кошель с анамарами, а тебе за нее – мешок с казарами?
- Продешевить боишься? Сколько хочешь за точные сведения о ней? А за то, что сдать я ее хочу – не беспокойся. Друг я ей, Ярошем и Ярой клянусь.
- Я что, не знаю – Беррих спит и видит, как лесных братьев извести. Неужели ты думаешь, я их продам? – выпалил Медяк и осекся, сообразив, что сболтнул лишнего.
- Так, уже лучше. У лесных братьев, говоришь? Слушай, ты Ани в городок какой-нибудь уговоришь съездить, ну, скажем, в Азару, на ярмарку. А я посмотрю на нее и решу – наша она или нет.
Медяк задумался. Юрга понимал, что он подумывает, не пора ли смыться.
- Да не мучайся ты, пошли лучше выпьем и потолкуем обо всем обстоятельно. Вижу, в глотке у тебя пересохло, - закинул удочку монах.
- Не хитри. Знаю я, что у тебя на уме. Сдать меня хочешь, - сердито сказал протрезвевший на глазах Медяк, отходя на несколько шагов.
- Я клянусь тебе, не сдам. Мне Анна нужна, понимаешь? И лорду Берриху тоже, - признался монах, используя последний шанс достучаться до сердца менестреля, - Любит он ее. Искали мы ее везде…. Он как узнал, что она из монастыря пропала – сам не свой стал. Даже работать не может. Сам знаешь, раньше он в Янкере редко бывал, а теперь сидит целыми днями у окна и на дорогу смотрит. Ждет ее. Если она вернется, не до лесных братьев ему будет, поверь мне.
- А, может, она именно от него в монастыре скрывалась?
- Думай, что хочешь, но скажи ей – ждет ее Вильвер. Просто с ума сходит. Скажешь?
Медяк колебался.
- Я туда не скоро попаду, - наконец, признался он, - хотел на север сходить. Есть у меня зазноба одна в Силлеге. Давно не виделись.
- Да ведь что ты теряешь? Пару дней всего. Я коня тебя дам. Лучшего. И денег, сколько пожелаешь. Просто скажи ей – любит он ее. Пусть сама решает.
- Ну, если коня…. Да двадцать казаров…. – начал торговаться менестрель.
- Будет тебе конь и двадцать казаров. А если она придет сюда, то еще двадцать получишь. Дом своей зазнобе купишь….
- Завтра поеду, - наконец, сдался Медяк, - Нет, прям сейчас. Коня веди и деньги неси. Чего время терять, когда хорошие люди мучаются?
Блор и Микша втащили связанного лорда Берриха в избушку Мерина и, заставив его встать на колени, сорвали с его лица повязку. Блор схватил Вильвера за волосы и рывком задрал его голову, показывая Мерину его лицо.
- Это кого же вы притащили? – развязно спросил Мерин, похлопывая треххвостой плетью по голенищу высокого сапога.
- Да вот, рыскал по лесу, а впереди у него знаешь, кто связанный, да с кляпом во рту был? В дымину пьяный Медяк! Он сейчас ни «бе», ни «ме» выговорить не может.
- Надо же….
Вильвер дернулся, пытаясь встать. Микша пнул его ногой в спину, Вильвер упал, ссадив щеку, но тут же снова попытался встать.
- Не бей. Гость все-таки, - усмехнулся Мерин, - Ну, говори, зачем пожаловал, знатный господин?
- У вас моя женщина. Я пришел за ней, - с вызовом сказал Вильвер, твердо глядя в глаза предводителя лесных братьев.
- Во как? А мы никого силой не держим! Тем более, женщин.
- Может быть. Но одной из них тут не место.
- Ага. Кажется, я понимаю, о ком речь. Эй, Микша, сгоняй-ка за Ани. А ты, Блор, усади незваного гостя на лавку, да так, что бы она не сразу его разглядела, понял?
Прошло несколько томительных минут, прежде, чем в избушку вошла Анна.
Беррих вздрогнул, узнав ее. Но как она выглядела! Голова повязана серым рваным платком, сквозь прорехи изношенного платья кое-где просвечивало тело.
- Как там Анира? – спросил Мерин.
- Она справится, дайте время, - грустно ответила она, - Я пойду – у меня похлебка варится….
- Ани, посмотри на этого человека, - Мерин указал рукой на Берриха, - Узнаешь?
Блор вынул факел из подставки и, высоко подняв, осветил комнату.
Пару секунд Анна и Вильвер смотрели друг на друга, наконец, Анна сухо спросила:
- Какими судьбами?
- Я приехал за тобой, - тихо ответил он.
- Ани, объясни, как этот рыцарь попал в наш лес? – спросил Мерин.
- Понятия не имею, - устало ответила она.
Беррих поднялся с лавки и сделал шаг ей навстречу. Подскочивший Блор резко ударил его в живот. Вильвер согнулся, хватая ртом воздух.
- Блор! – выкрикнула она, - Не смей!
Блор посмотрел на нее со смесью удивления и боли. Вильвер истолковал этот взгляд правильно.
- Это он увез тебя из монастыря? – отрывисто спросил он.
- Я не собираюсь перед тобой оправдываться, - прошипела Анна, - Я не поеду с тобой.
- Все ясно, - констатировал Мерин, - ребята, повесьте его.
Блор и Микша немедленно подхватили Вильвера подмышки и поволокли к выходу.
- Да вы что, с ума сошли??? – заорала Анна, загораживая собой дверь, - Вы хоть знаете, кто это такой?
- И так понятно – неудачник, - хмыкнул Мерин, - Кстати, мы так и не узнали твоего имени, рыцарь. Представишься, или безымянным подохнуть желаешь?
- Лорд Вильвер Беррих, - сплюнув кровь, ответил он.
- Кто??? – у Мерина, Блора и Микши глаза на лоб полезли.
- Лорд Беррих, - повторила Анна, - воевода саттархов, хозяин Янкера. Что, теперь вешать будет приятнее?
Вильвер удивлялся переменам, произошедшим в ней за столь короткий срок. Она смотрела на лесных бандитов без страха, да так, будто ее слово что-то здесь значило.
- Вы не посмеете его убить. То, что он делает для людей, живущих в вашей стране, бесценно.
- Подумаешь, какие нежности…. – проворчал Мерин.
- Отпусти его, Мерин, - твердо сказала она, - Этот человек умеет держать слово. Он поклянется, что забудет дорогу в эти места.
Мерин задумчиво рассматривал Анну и Вильвера. Если на лице женщины можно было прочитать страх за судьбу этого человека, то мужчина был невозмутимо спокоен.
- Лорд Беррих не нуждается в защите женщины, - сурово сказал Мерин, - Ани, иди к своей похлебке. А с ним у нас будет долгий разговор.
Анна хотела возразить, но, посмотрев в негодующие глаза предводителя лесных братьев, поняла, что должна смириться и ждать.
Анна перевела взгляд на Вильвера. Теперь, когда на карту была поставлена его жизнь, ее обида испарилась, уступив место животному страху за него.
- Не нужно было приходить, - пробормотала она.
- Я не мог не прийти, - уверенно ответил он.
Анна вышла из домика Мерина, и некоторое время топталась у входа, не в силах уйти.
Из дома вышел Микша.
- Мерин велел сход собирать, - хмуро сообщил он, стараясь не глядеть в ее сторону, - Судить этого лорда будем.
- Охренели…. – пробормотала Анна, чувствуя, что земля уходит из-под ног.
- Лесные люди – народ горячий, но справедливый. Все по-честному будет, не сомневайся, - сказал Микша, понимая ее состояние, - Что, это тот самый….
Она кивнула.
- Иди в землянку. Не стоит тебе присутствовать….
- Да вы не судить собираетесь – обвинять! – выкрикнула она, - разве кто-то встанет на его защиту? Вы же врагом своим кровным его считаете! Разве кто-то поймет, что он долг свой выполняет? Разве кто-то оценит, сколько он сделал, истребляя чудовищ, которые житья людям не дают?
- Я не буду с тобой спорить, - проворчал он, - Мерин приказал тебе носа из землянки не высовывать. Слезы не помогут.
- Его убьют? – прошептала она, чувствуя, как в глазах закипают слезы.
- Возможно. Но он знал, куда идет, - сказал Микша, - И за чем.
Анира, узнав, что сейчас произойдет на сходе, не проявила к Анне ни малейшего сочувствия. Скорее всего, она на него сейчас просто не была способна. Анира ушла на сход, и Анна была уверена, что сестра Малыша будет требовать смерти Берриха.
Время текло медленно, так медленно…. Анна вскакивала с лежанки при малейшем звуке, доносящемся с улицы, но за ней все не приходили. Пару раз она выглядывала из двери, но Сыпь, поставленный ее охранять, сурово грозил ей пальцем или ругался. Зная его силу и мерзкий характер, можно было не пытаться прорваться к месту схода. А скандал мог только все усугубить.
Она то плакала, то шептала молитвы, то металась по тесной землянке, не находя себе места, то лежала пластом, уставившись в низкий потолок.
Она помнила слова Юрги о том, что Вильвер всегда держит слово, и склонялась к мысли, что он пришел за ней только из-за того, что раз и навсегда взял на себя ответственность за нее. В то, что им руководят иные чувства, она поверить не могла.
За ней, наконец, прислали Тюи.
Трясущимися губами Анна спросила:
- Повесят?
- Возможно, - важно ответил мальчик, - Но сначала они хотят тебя спросить.
- О чем? – нервно спросила она, вытирая лицо от слез.
- Понятия не имею, иди, ждут тебя.
Толпа расступилась, пропуская ее в центр круга, где стояли Вильвер и Мерин. Все молчали, все смотрели на нее. Анна от волнения едва держалась на ногах.
Вильвер не был связан. Он, как всегда, был невозмутим, и держался с большим достоинством, не проявляя, однако, спеси оттого, что был судим теми, кого люди его положения считали сбродом.
Мерин не стал ее мучить.
- Он дал слово, что забудет о нашем лагере, если мы отдадим ему тебя. Его жизнь в твоих руках, Ани. Решишь уехать – он свободен, решишь остаться – мы его повесим.
- Если вам так хотелось избавиться от меня, давно могли бы сказать, - зло ответила Анна, понимая, что стала заложницей.
- Просто скажи – уедешь или останешься.
- Выбора нет. Я уеду.
Мерин кивнул. Вильвер смотрел на нее спокойно, не выражая никаких чувств. Анна злилась.
- Спасибо вам, лесные люди, за то, что были ко мне добры. Я рада, что узнала вас. Я ухожу, но оставляю здесь… кусочек своего сердца.
Она смутилась и покраснела, чувствуя себя полной кретинкой. Слова казались глупыми и книжными, но по-другому выразить чувства она не могла. Как не могла и молча уйти, не сказав им о своей признательности.
Люди заворчали, зашептались, тихо заспорили.
- Ты все правильно сказала, - одобрил Мерин.
- Ани, ты еще можешь передумать, - вдруг громко сказал Блор.
Она резко обернулась, встретилась с ним глазами и молча покачала головой.
- Мне действительно здесь не место, - тихо ответила она и еще тише добавила, - Мне нигде нет места.
- Приведите коней, - приказал Мерин.
Блор отвел, наконец, глаза и громко сказал:
- Приведите Тавра.
Это была большая жертва с его стороны. Нет, это была не жертва…. Но поняли это лишь немногие.
Мерин подозвал одну из женщин и что-то тихо ей сказал.
Она кивнула и подошла к Анне:
- Идем. Мерин хочет, чтобы ты переоделась. Не к лицу тебе, даже если ты лесная леди, появляться в замке благородного лорда в таком виде. Идем, я помогу.
Переодевшись, она вернулась на поляну, где все еще стояли люди. Они почему-то не расходились. Это значило, что придется прощаться. А прощаться было… больно.
Вильвер ждал ее у оседланных лошадей. Рядом с ним стояли Мерин, Блор и Микша.
К Анне тянулись руки. Многие из тех, кто был сейчас на поляне, хотели что-то сказать ей на прощанье. Аниры нигде не было.
- Скажи Анире, что я ее люблю, - сказала Анна Тюи.
- Братья проводят вас до большака, - сказал Мерин, - не обессудь, лорд, но тебе придется проделать этот путь с завязанными глазами.
Вильвер кивнул и сделал шаг навстречу Анне, но Блор загородил ему дорогу и сам помог Анне сесть в дамское седло.
«Хорошенькая будет поездка, - рассеяно подумала она, - Не хватало еще свалиться в грязь. И зачем я согласилась надеть это платье?»
- Спасибо за Тавра, Блор, - сказала она, - Я буду беречь его.
Он кивнул и повернулся к Вильверу, вскочившему на своего коня:
- Наклонись–ка любезный.
Блор завязал ему глаза скрученным платком и взял под уздцы его коня. Микша встал рядом с Тавром.
- Прощай, Ани!
- Будь счастлива!
- Если что – ты знаешь, где нас искать….
У большака Анна простилась с братьями. Микша застенчиво улыбался, Блор хмурился, бросая враждебные взгляды на Вильвера, которому позволили снять повязку. Анна видела красные полосы на его лице - Блор намеренно завязал повязку слишком туго.
- Все, уезжайте, - хлопнув по крупу Тавра, сказал Блор и решительно пошел в лес.
Микша смущенно развел руками, подмигнул Анне и поспешил за ним.
Долгое время Анна и Вильвер ехали молча. Анну душила тоска. Было так странно – разве она не мечтала о том, что Вильвер найдет ее и заберет с собой? Но все было не так…. Совсем не так, как она представляла себе длинными бессонными ночами….
Вильвер заговорил первым.
- Я понимаю, многое произошло. Ты вправе злиться, что меня не было так долго….
Она не ответила.
Он немного помолчал.
- Анна, ты поехала со мной против воли? – мрачно спросил он.
Она не ответила. Она просто не знала, что сказать.
- Я вмешался в твою жизнь? Там остался кто-то, кто был тебе дорог?
- Мне не в чем тебя винить. Не в чем, - повторила она.
- Я прошу тебя, выслушай. Я не хочу, чтобы между нами было… непонимание, - настойчиво продолжал он, - Я был в Ясире два раза. Первый раз я приехал туда примерно через месяц после того, как ты там поселилась….
- И забрал с собой Гладия, - с горечью прервала она.
- Постой. Не перебивай. Даже лесные братья дали мне высказаться….
Она погасила гнев и кивнула, избегая встречаться с ним взглядом.
- В тот день на площади сожгли ведьму. Я столько дней провел в пути…. Видимо, усталость дала о себе знать…. В общем, мне показалось, что она – это ты.
Он замолчал, борясь со своими чувствами.
- Я думал, что опоздал. Я сказал Гладию, что мы уезжаем. Мы не поняли друг друга, и говорили о тебе еще около четырех недель. Потом все прояснилось. Я вернулся в Ясир, но мне сказали, что ты бежала с мужчиной. Юрга тебя искал, я сам не мог – саттархи без меня не справлялись. Наверное, это для тебя недостаточная причина…. Ты была в Янкере, да?
Анна кивнула, тупо разглядывая гриву Тавра.
- Я видел, с тобой мужчина был. Вы скрылись от погони, а я все голову ломал – ты это была или нет. Вчера к нам менестрель приходил. Я случайно услышал его разговор с Юргой и понял, что этот пьяница приведет меня к тебе. Вот и все.
Все? Вильвер, кажется, считал свое объяснение достаточным.
Она молчала, взвешивая каждое его слово, мучительно пытаясь найти в них ответы на свои вопросы. Ответ был один – долг. Этим бесстрастным человеком руководил только долг.
- Не нужно было приезжать, - наконец, сказала она, - С моим появлением в Янкере у тебя снова начнутся неприятности.
Смеркалось. Вильвер решил, что не стоит ехать по большаку ночью.
- Придется заночевать в лесу. Надеюсь, твои друзья нам не помешают.
Анна вспыхнула, но сдержалась от колкости, готовой сорваться с губ. Он был вправе относиться к лесным братьям с враждебностью даже после того, как они решили отпустить его на все четыре стороны.
Углубившись в лес, они наши небольшую поляну. Вильвер соскочил с коня и, пока Анна размышляла, как спуститься, чтобы не разбить нос, подошел к ней и снял ее с седла.
Вильвер снял с лошадей поклажу – свернутые одеяла и оплетенную бутыль.
- Твои друзья даже об этом позаботились, - хмуро заметил он, развернув сверток, в котором оказалась жареная утка.
Перебрасываясь односложными репликами, они поужинали, запив мясо довольно неплохим вином.
- Анна, почему ты не рассказываешь, как жила все эти месяцы? – нерешительно напомнил Вильвер.
Она пожала плечами:
- Это не интересно.
- Интересно, очень интересно. Ты очень изменилась за это время.
- Еще бы - в Ясире мне ежедневно напоминали, что будет, если я не научусь держать язык за зубами.
Он кивнул, понимая.
- Менестрель рассказал, что у тебя были неприятности с каким-то лордом. Что за история? Это правда?
Вопросы задавались с присущей ему невозмутимостью, словно он говорил о погоде и ценах на зерно.
- Когда пропал Гладий, я места себе не находила. Лорд Нолес…. знаешь такого? -Вильвер хмуро кивнул, но Анна опять не поняла, что он чувствует, - … решил, что этим можно воспользоваться. В замке Нолеса я познакомилась с твоим братом. Друзья они, знаешь?
Он снова кивнул, разглядывая огонь. Анна не видела его лица и не могла оценить, как он относится к этой истории.
- Пока Нолес и твой брат пьянствовали, я … ушла в лес. К утру меня нагнали. Не знаю, чем бы все закончилось, но подоспели лесные братья. Вот, собственно, и вся история.
- Почему ты не подошла ко мне в Янкере? - тихо спросил он, подбрасывая в огонь веточки.
- Ты руководил строительством виселицы, - хмуро ответила она.
Они надолго замолчали, не находя слов, чтобы выяснить все до конца. Вильвер не выдержал первым:
- Тот человек, ну, один из братьев…. Вас что-то связывает?
Она медленно покачала головой.
- Он требовал моей смерти, - продолжал Беррих, - вовсе не из-за того, что считал меня виновником гибели своих товарищей. Из-за тебя, да?
- Не знаю, почему это тебя интересует, но, возможно, ты прав.
- А ты? Что чувствуешь ты? Ты поэтому не хотела уезжать?
- Вильвер! Ты сам-то что чувствуешь? – устало спросила она, вставая, чтобы идти спать.
Он тоже поднялся, не решаясь подойти ближе.
Не дождавшись ответа, Анна вздохнула и, расстелив одеяло, легла, повернувшись к нему спиной. Вильвер опустился на свое место костра.
Сон не шел.
Вильвер не ложился.
- Я знаю, ты не спишь, - глухо сказал он, не поворачивая головы, - Поговори со мной.
- О чем?
- Не знаю…. Ну, хоть ответь – тебе у лесных братьев хорошо было? Я видел – многие из них расстроились, что ты уходишь.
- С некоторыми из них мне действительно было трудно прощаться. Там я чувствовала себя… защищенной.
- Ты думаешь, у меня тебе будет хуже?
- Не знаю.
Она встала и пошла в темноту. Вильвер вскочил и, нагнав ее в два прыжка, преградил ей дорогу. Маска невозмутимости была сброшена. Она видела, как играют желваки на его щеках, а в глазах…. Тоска???
- Ты куда? – резко спросил он.
Анна отвела взгляд.
- Мне нужно отойти на несколько секунд. Не нужно быть леди, чтобы не справлять естественную нужду при посторонних.
Вильвер смутился и пробормотал:
- Опасно отходить в темноту….
Когда Анна вернулась к костру, Вильвер все еще стоял на прежнем месте, и все еще не мог успокоиться.
- Мы можем стать отличной мишенью для стрел, - сказала она, кивнув на огонь.
- Огонь отпугивает хищников. А с твоим друзьями мы… договорились. Правда, этот парень, Блор….
- Да сдался тебе Блор! – возмутилась она, - Он не посмеет напасть на тебя, потому что я тут, понятно? Он не посмеет убить тебя на моих глазах!
- Почему ты так злишься? – сдерживая гнев, спросил он.
- Прежде, чем навредить тебе, он сто раз подумает, как я к этому отнесусь! Это ты, с твоими диктаторскими замашками, смеешь думать, что можешь принимать решения за всех!
Он отступил, сжимая кулаки, и повысил голос:
- Тебе, должно быть, нравилось жить в лесу, среди пьяниц, убийц и воров? Ты считаешь, что нашла там, что тебе было нужно?
- Они разбойники и убийцы, это правда, но ведь ты тоже убивал людей! Многие из них – беглые крестьяне, вынужденные скрываться в лесу, потому что власти поставили их в такие условия…. А, все равно не поймешь! Ты считаешь, что у них нет ничего святого, но это не так! Они спасли меня от людей Нолеса, они не спрашивали ни о чем, мне не нужно было строить из себя леди и пытаться всем понравиться! Вы – враги, вам никогда не понять друг друга, но они отпустили тебя! Разве для тебя это совсем не имеет значения? Они отпустили тебя, зная, что ты теперь знаешь каждого из них в лицо! Они отпустили тебя, зная, что по твоей милости погибло несколько их друзей! Тот парень, что был со мной в Янкере….
Она осеклась и, махнув рукой, пошла к своему одеялу.
Он некоторое время молчал, обдумывая ее слова, потом вернулся к костру и, уже спокойнее, сказал:
- Разве ты не слышала, я приказал, чтобы не стреляли?
- Твои люди гнали нас, словно зверей, – устало ответила она, не поворачиваясь.
- Я действовал по закону, - твердо ответил он.
- Идиотские у вас законы! А ты - еще один человек с оружием в руках, только платят тебе другие!
Анна понимала, что в чем-то не права, но остановиться уже не могла. Она резко села и, глядя на Вильвера, смотрящего в огонь, продолжала:
- Ты ничем не отличаешься от Нолеса! У тебя есть власть, ты считаешь, что закон – это ты! Он углядел меня в монастыре и возомнил, что получит, что хочет, в лучшем виде! Тебе, как и ему, совершенно не интересно мое мнение! Ты – такой же самоуверенный, как он, и методы у вас одинаковые. Только он заплатил другим, чтобы меня доставили к нему, а ты сам пришел, бесстрашный ты мой! Для таких, как вы, женщина – лишь игрушка в часы досуга! Если вам что-то не удается, вы вымещаете свою горечь на окружающих, не задумываясь, что у них тоже есть гордость и чувства. Даже любви вы добиваетесь, словно приза на поединке! Вы запираете женщин в замках, и они доживают свой век, ожидая вас с увеселительных мероприятий – турниров, войн, междуусобных разборок. Я не игрушка, понял? Я не игрушка!!!
Вильвер молча слушал ее обвинения.
Когда Анна остановилась, чтобы перевести дух, он тихо спросил:
- Нолес…. что-то сделал с тобой?
- Не успел! - продолжая злиться, ответила она, - Я не собиралась ждать, когда это произойдет!
- Ты не сказала им, что знаешь меня?
- Это все равно не помогло бы, так зачем зря болтать? - усмехнулась она.
- Ложись. Поздно уже, - вдруг сказал он, и в его голосе снова появились властные нотки.
- Ты… непробиваем, - поняла Анна, легла и отвернулась от него.
Вильвер разбудил ее на рассвете. По темным кругам под его глазами она поняла, что выспаться ему не удалось.
Она намучилась на жесткой земле, но все-таки немного поспала.
Ехали молча, думая каждый о своем.
В полдень они остановились на берегу небольшого озера.
- Лошадям требуется отдых, - сказал Вильвер, спешившись.
«Черт возьми, мне тоже требуется отдых,» - раздраженно подумала Анна, неуклюже сползая со спины Тавра.
В этот момент ее совершенно не волновало, что Вильвер не спал двое суток, а то и больше.
День был жарким. Анна взмокла и ужасно устала от тряски по лесной дороге, к тому же она не умела ездить в дамском седле, и с непривычки спину и ноги в дороге несколько раз сводило судорогой.
«Черт бы побрал эти длинные узкие платья! И зачем я согласилась еще и нижние юбки надеть??? В такую жару бриджи бы и маечку, а лучше - бикини.»
Вильвер снял с себя оружие и положил на песок. Рубаха упала рядом.
Анна исподлобья рассматривала его мускулистый торс, чувствуя, как ее злость и раздражение сменяется иными чувствами.
Среди лесных братьев были мужчины с натренированными мускулами, но и Вильвер выглядел великолепно. Здравый смысл подсказывал, что не стоит смотреть на него….
Вильвер умылся, ополоснул тело и немедленно натянул на себя рубаху.
- Зачем оделся? – пожался плечами она, - Жарко же. Я бы и сама не прочь раздеться, но вы… такие дикари….
Он улыбнулся, подходя к ней.
- А что, у вас можно?
Ответив на улыбку, она ответила:
- В жару мы носим более удобную одежду. Не возражаешь, я сниму сапоги и нижние юбки, а то спарилась совсем.
Он хмыкнул и развел руками, оглядываясь по сторонам.
- Ну, попробуй.
Он отвернулся. Анна быстро скинула лишнюю одежду и босиком пошла к озеру. Подняв юбку до колен, она вошла в прохладную воду.
Неужели нельзя искупаться? Боже, ей это просто необходимо!!!
Она повернулась к Берриху, немедленно сделавшему вид, что ему совершенно не интересно, как выглядят ее ноги. Забавно….
- Можно я искупаюсь?
- Анна, дорога близко, - напомнил он.
- Я за камни уйду, - она махнула рукой в сторону валунов, стоявших у воды.
Он покачал головой.
- Может, ты забыла – тут не только люди могут быть.
- А кто еще? – недоверчиво спросила она.
- Русалки, например.
- Пугаешь. Откуда здесь русалки? Разве что саттархи…. – улыбнувшись, ответила она.
Он подошел ближе.
- Русалок нет, проверяли недавно. Но люди могут появиться в любой момент. Прости, но ты подняла юбку гораздо выше, чем здесь принято. Прости, - повторил он смущенно.
Анна пожала плечами.
- Тошнит меня от этих условностей.
- Не надо искушать судьбу.
Хотелось искушать его, а не судьбу.
Анна опустила подол в воду. Наклонившись, она умылась и намочила шею. Придется терпеть….
Она вышла на берег.
- Вильвер, ты так и будешь отмалчиваться, или мы сможем, наконец, говорить, как нормальные люди, без обиняков и недомолвок? Или ты считаешь ниже своего достоинства общаться с глупой бабой?
Он ответил не сразу. Его взгляд медленно следовал за каплей, стекавшей по ее шее к вырезу платья на груди. Анне снова стало невыносимо жарко. Она отвела глаза от его лица.
- Я говорю с тобой, - наконец, ответил он.
- Ты отмалчиваешься.
- И ты.
Она задумчиво кивнула.
- Нужно искупать лошадей, - сказал Вильвер.
- Ну, замечательно. И ты заодно искупаешься, а я должна париться в этой узкой и неудобной одежде, - проворчала она, выходя из воды и путаясь в намокшем до бедер платье.
- Анна, пойми, - примирительно заговорил он, - Обычаи такие. Я мог бы позволить тебе делать все, что заблагорассудится, но тут чужие могут ходить. Ты очень неосторожна.
- Да понимаю я….
- Пока я буду купать лошадей, постарайся быть внимательнее – мало ли что.
- Ладно.
Он разделся, оставшись в исподних штанах, и повел лошадей к воде. Она немедленно забыла о его предупреждении, с удовольствием наблюдая за ним и прекрасными животными, с которыми он плавал.
Когда он вывел коней на берег, Анна подошла к нему и снова спросила, кивнув на рваный шрам на его груди:
- Откуда это?
- К чему тебе знать?
- Хочу! – капризно ответила она.
Он усмехнулся.
- Головохвост.
Она поежилась, не желая знать, что это за гадость такая.
- А это? – она потрогала широкий шрам, охватывающий бицепс.
- Береговик.
- Русал? – по-своему поняла она и, увидев его улыбку, поправилась, - Ну, тритон?
- Не тритон - мыслит примитивно. Тритоны - это раса такая древняя. Как люди или эльфы. Тритонов мало кто видел. Они в морях живут.
- Понятно.
Анна обошла его сзади и прикоснулась к круглой красной отметине чуть выше лопатки.
- Стрела, - пояснил он, вздрагивая.
По его коже пробежали мурашки, она поняла, что может перестараться, но останавливаться не хотелось. Она так хотела, чтобы он проявил к ней… хоть что-то…. Ну, хоть, исключительно потому, что он был мужчиной, а она – женщиной, пытавшейся его соблазнить….
Ее рука ласково скользнула по его спине, погладив длинный, побледневший от давности шрам шириной в два пальца, протянувшийся наискось от поясницы к лопатке.
Он не ответил. Анна ждала напрасно.
- Это что? – тихо спросила она.
Он вздрогнул и повернулся к ней. Она видела, что он… нервничает, но сделать следующий шаг так и не решилась. Она опустила глаза и, глубоко вздохнув, отступила. Вильвер уже взял себя в руки и, наконец, ответил:
- Это след от меча. Постыдно иметь такой шрам, даже если он получен в бою. Что, мужчины вашего мира таких отметин не имеют?
Анна фыркнула.
- Отчего же…. Бывает. Но немногие могут гордиться боевыми ранами. В основном, поножовщина кабацкая, или последствия детских шалостей.
Он пошел к одежде, лежащей на песке. Анна, глядя ему вслед, с отчаяньем думала, что несмелая попытка пробить его невозмутимость с треском провалилась. А если еще вспомнить, что здесь женщины так себя не ведут….
Приняв решение больше никогда не приближаться к нему и, тем более, не прикасаться к его телу, она села на песок и, подставив лицо солнцу, задумалась.
Положение плачевное. Ей очень не хотелось, чтобы он думал, что она намеренно соблазняет его, и страшно не нравилось, что теперь ей придется следить за каждым своим движением.
«Пора отбросить мечты о большой любви. Рыцарь вбил себе в голову, что обязан помочь даме, оказавшейся в затруднительном положении. Наши мужчины помогут, только если надеются, что им что-то обломится, ну, за редким исключением. И чего это я сравнивать взялась? С одной стороны, приятно знать, что кто-то взял за тебя ответственность. Провоцировать больше не буду. Ни за что!!! Он просто помешан на понятиях чести и долга. Не хватало еще, чтобы он потерял ко мне уважение, решив, что я блудница. Господи, да что же это такое? Думала, все прошло. Как я смогу жить рядом с ним? Право слово, лучше бы я в лесу осталась. Блор бы со временем успокоился…. Да, теперь я его понимаю – видеть меня каждый день и не сметь прикоснуться.»
Между тем, Вильвер развел костер и позвал ее есть. Оказалось, что лесные братья снабдили их еще и куском вяленой оленины. Она немного попахивала гнильцой, но Беррих считал еду вполне годной.
«А ведь я люблю его именно за то, что он держит меня на расстоянии!» - подумала она, посмотрев на Вильвера.
Взгляды встретились лишь на миг. Анна немедленно опустила глаза.
Отложив недоеденный кусок, она вытерла руки и, вздохнув, пересела с камня, на котором сидела, на песок. Подтянув колени к груди, она положила на них голову и стала смотреть на спокойную гладь озера.
Вильвер несколько минут молча смотрел на нее.
- Я должен рассказать тебе кое-что, - вдруг сказал он.
Она подняла голову.
Он немедленно отвел взгляд.
- Когда умерла Сонк, я дал обет быть верным ей до конца дней, - тихо начал он, подбрасывая хворост в огонь.
Анна похолодела.
- Это было нетрудно, потому что ни одна женщина не стоила ее…. Потом появилась ты… со своей странной историей и не менее странным поведением. Сначала я думал, что меня задела именно твоя история, и твоя… беспомощность перед лицом этого мира.
Он замолчал, пытаясь найти нужные слова.
Сердце Анны тяжело бухало в груди и висках, было трудно дышать, но она изо всех сил старалась не выдать своего волнения.
- Когда ты меня поцеловала…. Наверное, это был дружеский поцелуй, наверное, у вас так принято, но что со мной стало…. Я хотел погасить в себе чувства к тебе. Именно поэтому я… не слишком торопился в Ясир. К тому времени, когда я приехал за тобой в первый раз, я почти исцелился.
С возрастающей тревогой она ожидала окончания его исповеди, не решаясь прервать, даже вздохнуть не решаясь.
- Когда умерла та ведьма…. Я не знал, что потрясло меня больше – твоя смерть, или то, что ты обманула меня, оказавшись ведьмой. Так больно было. Я был… опустошен. Я не знал, как жить дальше. Узнав, что ты жива, я сломя голову помчался в Ясир. Мне сказали, что ты сбежала с мужчиной. Я… ненавидел тебя. Но с тех пор, как ты пропала, я даже работать не мог. При каждом удобном случае я приезжал в Янкер, боясь себе признаться, что все еще надеюсь на твое возвращение.
Анна поднялась и подошла к нему.
- Почему ты не скажешь, что любишь меня? – прошептала она.
Он вскочил, глядя на нее глазами, полными боли.
- Это я, Вильвер. И я здесь, с тобой, - дрогнувшим голосом сказала она.
- Анна…. – пробормотал он.
Его подрагивающие от волнения пальцы коснулись ее щеки. От его прикосновения у Анны подогнулись колени. Она судорожно вздохнула и покачнулась. Вильвер обнял ее и прижал к себе.
- Анна….
Его губы осторожно коснулись ее виска. Анна замерла, прильнув к нему всем телом, и закрыла глаза, наслаждаясь сладкой болью, пронзившей сердце. Она таяла, упиваясь нежностью его рук, скользящих по ее спине и волосам.
Ощущая горячие губы на своем виске, она медленно подняла голову, подставляя лицо для его поцелуев, не веря, что ей это не снится. Его губы коснулись губ Анны. Поцелуй был долгим и ласковым, каким-то по-детски трогательным и … целомудренным.
Он оторвался от ее губ и прижался лицом к ее волосам. Она поняла, что он пытается успокоиться. Неожиданно он отпустил ее и, отступив, стал оглядываться по сторонам.
Она нервно оглянулась, с недоумением глядя на него, не понимая, почему он оставил ее сейчас.
- Почему? - разочарованно спросила она.
- Еще один поцелуй, и ты станешь моей прямо здесь, на этом песке….
Анна не поверила своим ушам.
- Но я хочу того же, чего хочешь ты…. – прошептала она пересохшими от волнения губами.
Он снова приблизился, обняв ее, и тихо сказал, глядя в ее глаза:
- Это произойдет, Анна, это неизбежно произойдет. Но не здесь. Не сейчас. По дороге обоз едет. Не слышишь?
Она покачала головой и ласково коснулась пальцами его губ. Он прижал ее ладонь к своему лицу и, прикрыв глаза, поцеловал. Она обняла его и прильнула к его груди, желая только одного – чтобы восхитительное чувство, которое она сейчас испытывала, не проходило никогда.
Очень не хотелось, что бы он отпускал ее, но она уже тоже слышала приближающийся стук колес.
Вильвер на мгновение снова коснулся ее губ. Это был поцелуй - обещание, нежный и мягкий.
- Все. Нам пора, - сказал он, оставив ее.
В вечерних сумерках показались башни Янкера.
- Мы приехали? – немного разочарованно спросила Анна.
Положа руку на сердце, она сильно переживала, что в Янкере Вильвер будет вести себя, как прежде. Всю дорогу от озера он ехал рядом, но она больше не видела в его глазах ни малейшего признака влюбленности. Может, оттого, что народу на большаке было много?
- Ты чем-то недовольна? – усмехнулся он, - Хочешь провести еще одну ночь на земле?
«Да, - хотелось ответить ей, - Но совсем не так, как прежнюю….» - понятное дело, высказывать такие мысли вслух она опасалась.
- Сейчас все переполошатся, - улыбаясь, сказал он, - сбежится народ, Юрга будет вздыхать и охать.
- Не дадут нам… побыть наедине? – тихо спросила она.
Он посмотрел на нее и вдруг потянул коня за повод, заставляя его остановиться.
- Поезжай за мной, - сказал он и направил своего коня в лес.
- Куда? – удивилась она.
Через несколько минут они выехали на небольшую поляну, на которой стояло низенькое бревенчатое строение без окон, покрытое соломенной крышей.
- Тут Юрга травы свои сушит.
Беррих спешился и снял ее с Тавра. Привязав лошадей к столбику, стоящему у входа, они вошли в дом. Тут было темно. Запах трав дурманил голову и щекотал ноздри.
Рыцарь зажег фитиль в светильнике, стоящем на столе. Анна огляделась.
На стенах висели пучки каких-то трав, на лавках, стоящих у стены были разложены охапки цветов. Дальний угол дома был завешен полотнищем ткани, Анна догадалась, что там стоит кровать.
Он подошел к ней вплотную и сказал, серьезно глядя в ее глаза:
- Ты должна знать… я не могу жениться на тебе.
- Почему?
Собственно говоря, в этот момент планы на будущее она строить не собиралась, но заявление Берриха ее озадачило.
- Браки людей, подобных мне, совершаются с согласия короля. Он не позволит мне….
- Там, откуда я пришла, для любви не нужен священник. У нас говорят, что браки совершаются на небесах.
Вильвер поднял ее лицо за подбородок и тихо сказал:
- Мое сердце принадлежит тебе. Я люблю тебя, Анна.
Она обвила руками его шею и потянулась к его губам. Вильвер закрыл глаза, требовательно обхватив губами ее губы. Его горячее дыхание опьяняло Анну, ее руки скользили по его шее и волосам, она жадно отвечала на его поцелуи, прижимаясь к нему всем телом. Испустив тихий стон, она откинула голову, подставляя для его поцелуев шею и грудь.
Внезапно остановившись, рыцарь отпустил ее и отступил, не сводя горящего взгляда с ее лица. Скинув рубаху, он протянулся к Анне, но она остановила его жестом и медленно стянула с себя тесное платье.
Несколько секунд они стояли друг перед другом совершенно нагие.
- Я хочу тебя, - еле слышно прошептала она.
Он протянул руку и коснулся ее щеки. Его пальцы заскользили по ее шее, по гладкой коже груди, взгляд медленно следовал за рукой. Это было так восхитительно, что Анна закрыла глаза и не смогла сдержать возгласа, сорвавшегося с губ. Пальцы Вильвера на мгновение замерли на маленьком шраме на ее груди, и, спустившись ниже, стали ласкать отвердевший сосок. Анна замерла, всецело отдавшись своим ощущениям. Другая рука Вильвера скользнула по талии, притягивая женщину к себе. Прикосновение к его горячему обнаженному телу вызвало в Анне целую бурю чувств. Но он не дал ей насладиться этой секундой. Подняв ее на руки, он отнес ее за занавеску, и положил на пружинистый матрац, пахнущий свежей соломой. Он ласкал ее губами и руками, задыхаясь от страсти и нежности, переполнявших его в эту минуту. Анна изгибалась всем телом, прижимая его голову и плечи к себе, весь мир сузился для нее до размеров этого узкого ложа, где она чувствовала себя по-настоящему счастливой.
- Я хочу тебя, - простонала она, прижимаясь к нему.
Не отрывая горящего взгляда от ее возбужденного страстью лица, он провел рукой по ее бедру, требовательно раздвигая ее ноги. Анна открылась для него, подавшись к нему всем телом, и он, нависнув над ней на руках, медленно вошел в нее, не сдержав страстного стона.
- Боже…. – застонала она, чувствуя в себе его тугую пульсирующую от напряжения плоть.
Медленно задвигавшись в ней, он опустился на локти, покрывая поцелуями ее лицо, лаская пальцами волосы на ее затылке.
Как мучительно сладко….
Возбуждение и страсть заставляли его проникать все глубже, все сильнее, все быстрее. Анна стонала и, поднимая бедра, судорожно прижимала его к себе, впиваясь ногтями и зубами в его гладкую кожу. Еще несколько сильных движений навстречу ему – и она застонала, ощутив взрыв наслаждения, пронзивший ее тело.
Просунув руки под ее плечи, он прижал ее к себе так, что стало трудно дышать, и, сделав еще несколько сильных толчков, задрожал всем телом, со стоном выпуская в нее тугую струю своего семени. Несколько раз дернувшись, он расслабленно опустился на Анну, прижавшись лицом к ее щеке.
Руки Анны нежно гладили его спину и бедра. Она не чувствовала, что по щекам текут слезы. В голове не было ни одной мысли. Ее переполняло счастье. Она даже не понимала, что шепчет:
- Вильвер…. Любимый….
Очнувшись от наваждения, он приподнялся на локтях и прильнул к ее губам, шепчущим его имя.
- Ты моя…. Моя…. – словно не веря, прошептал он.
Анна счастливо рассмеялась.
- Я твоя….
Прошло две недели. Вильвер и Анна поначалу пытались скрывать свои отношения, но все было так очевидно….
Они были так счастливы! Любовь сквозила в каждом взгляде, каждом жесте, каждом слове. Впервые за всю свою жизнь лорд Беррих сбросил маску равнодушия и холодности, чтобы обнажить для женщины свою душу, чтобы жить, упиваясь каждой минутой, проведенной рядом с любимой. Анна даже в самых смелых мечтах не могла представить, что он способен на такое проявление чувств. Она купалась в лучах свого счастья, наивно надеясь, что ничто не сможет его омрачить.
Юрга искренне радовался их отношениям, старательно оберегая их от проблем, которых в поместье было немало. Но однажды в ворота замка въехал небольшой конный отряд. Высокий мужчина в дорогой одежде объявил Вильверу, что король Адомир созывает лордов на совет.
- Война? – спросил Вильвер, хмурясь.
Герольд молча кивнул.
Анна побледнела. Заметив это, Юрга взял ее за локоть и настойчиво потянул к дому.
- Идем. Не нужно…. – шепнул он.
Анна пошла за ним.
Вильвер пришел в ее комнату, где она больше часа не находила себе места, и с порога сказал:
- Я уезжаю.
Она кинулась к нему, прижимаясь к нему всем своим телом, он обнял ее и, целуя, тихо сказал:
- Надеюсь, это ненадолго…. Но обещать ничего не могу. Как только что-то прояснится, я дам знать.
- Ты отправишься на войну? – холодея от страха, спросила она.
- Не знаю. Правда, не знаю, - озабоченно ответил он, - Дел у саттархов и без войны хватает, а я тут, с тобой.
- Я понимаю…. Я все понимаю, - прошептала она, готовая залиться слезами.
Но она не смела себе этого позволить. Он не должен был уехать с тяжелым сердцем.
- Когда ты едешь?
- Сейчас. Адомир не любит ждать.
Анна вздохнула, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной.
- Я буду ждать…. Я так буду ждать тебя…. – прошептала она, целуя его в губы, - Не беспокойся обо мне, все будет хорошо.
Он отстранился, с удивлением глядя в ее лицо.
- Спасибо, Анна, - неожиданно сказал он и, как безумный, впился холодными губами в ее губы.
Она не вышла провожать его – он просил ее об этом. Дав волю слезам, она стояла на донжоне и смотрела на дорогу, по которой рысью двигался большой отряд, сопровождавший королевского герольда и лорда Берриха.
Она видела, как у самой кромки леса он обернулся и несколько секунд смотрел в сторону замка, оставляя там самое дорогое, что у него было в жизни. Она не видела его лица, но надеялась, что он видит, как она машет ему платком.
К Анне подошел Юрга.
- Опять тебе придется быть моей нянькой, - смущенно сказала она, вытирая слезы.
- Мне это в радость, девочка, - мягко улыбнувшись, ответил монах.
Анна разрыдалась в голос, закрыв лицо платком.
Юрга подошел к ней и, обняв, стал гладить по голове, утешая, как ребенка:
- Трудно быть женой рыцаря. Придется подолгу ждать его. Но ты же выбрала его, значит, выбрала и свою судьбу.
Она постаралась успокоиться и, всхлипывая, спросила:
- Что там за война?
- Адомир поссорился с Кофиау, королем южного королевства Биггиаг. Официально они не поделили кусок земли, в давние времена принадлежащий Аннату, но все гораздо сложнее.
Она кивнула, расстраиваясь все больше.
- Может, его не пошлют на войну? – с надеждой спросила она, - Ведь у саттархов и так работы полно.
- У Вильвера твердая рука и светлая голова. Не помешало бы и холодное сердце, но теперь…. Анна, боюсь, он уехал надолго. Даже если Адомир посчитает нужным оставить его в Аннате, часть его людей заберут в армию, поэтому работы у него прибавится.
Она вздохнула и развела руками.
- Что ж, буду ждать. Столько, сколько нужно.
- Говорят, в твоем доме нашла убежище какая-то странная женщина, - сказал король Адомир, когда они с лордом Беррихом остались одни.
Государь задержал Вильвера после окончания совета, на котором было решено присоединить большую часть саттархов к армии Анната. Беррих должен был утроить усилия, чтобы оставшиеся саттархи справлялись со своей работой.
Вильвер хладнокровно выдержал его взгляд:
- Это правда, Адомир.
- Ходят разные слухи…. Но я хотел бы, чтобы ты сам все рассказал.
- Несколько месяцев назад мои люди нашли ее в лесу. Она была ранена.
- И кто же она?
Вильвер не мог лгать своему королю и рассказал все, что знал.
- И ты поклялся разбойникам, что не будешь вмешиваться в их действия??? Ты не послал туда отряд, чтобы выжечь воронье гнездо???
- Я поклялся, что саттархи будут обходить их лес стороной, если они перестанут разбойничать в Аннате, - пояснил Вильвер, - понимаю, глупая клятва. У меня просто не было выбора. Но слово я свое не нарушу.
- А клятву верности мне? – усмехнулся Адомир, - разве ты не нарушил клятву мне, вступив в переговоры с разбойниками?
Вильвер выдержал его взгляд.
- Я в твоих руках, Адомир. Я виноват.
Адомир задумался.
- Я помню, ты сказал однажды, что леди Беррих будет только одна, - наконец, сказал он.
- Ты же не позволишь мне жениться на Анне? - тщательно обдумывая слова, ответил Вильвер.
Адомир отвел взгляд.
- Ты уверен, что она не лазутчица? Ведь ты не знаешь точно, чем она занималась несколько месяцев.
- Уверен, государь, - не задумываясь, ответил рыцарь, - Политикой она интересуется только тогда, когда я покидаю ее, чтобы служить моему королю и Аннату.
- Удивляюсь твоей вере в эту женщину, - развел Адомир руками, - Я склонен верить дагарам, которые настаивают, что она околдовала тебя. Не может мужчина, заинтересованный в женщине, не попытаться вызнать, как она жила! А чем она на хлеб себе зарабатывала? И еще эта сделка с разбойниками…. Вильвер! Я тебя не узнаю!
- Отношения, которые нас связывают, построены на доверии. Я понимаю, звучит дико и непонятно, но я верю, что она не причинит никому вреда.
- Ты никогда не был безрассуден, но сейчас я сомневаюсь, в своем ли ты уме. Она околдовала тебя, я уверен.
- Нет, - покачал головой Беррих, - просто я люблю ее. Вспомни Лаид, государь….
Брови короля удивленно поползли верх. Потом он нахмурился и, подперев рукой щеку, задумался.
Вильвер знал, что попал в цель. Воспоминания о девушке, которую Адомир знал в юности, было болезненным даже спустя годы. Лаид была единственной любовью владыки и сама платила ему такой же искренней и преданной любовью. Она умерла, закрыв его своим телом от стрелы предателя. Это было давно, так давно, но боль утраты так и не утихла.
- Лаид, - повторил король, - Ты так любишь свою Анну?
- Да, государь.
- Ты должен избавиться от нее, Вильвер. Не хватало нам еще проблем с Высшими Магами!
- Я не могу отказаться от нее, - твердо ответил лорд Беррих, зная, что может последовать за этими словами.
Адомир задумался. Вильвер молча ждал его решения, холодея от мысли о том, что король может сдать Анну дагарам.
- Ну, и что с тобой делать? – спросил король, - Ты понимаешь, в каком положении оказался, связавшись с этой Анной?
Вильвер молчал. Его больше беспокоила судьба Анны, чем собственная.
- А меня в какое положение ставишь? Я уже не знаю, как за тебя перед дагарами заступаться. Бугр зуб точит, капает Эйду регулярно…. Сначала история с лешаками и Боевой Волшебницей, потом Анна твоя, а теперь еще и клятва лесным разбойникам…. Ну, положим, о последнем не знает пока никто, да про то, что Анна снова с тобой…. Но ведь это измена, понимаешь? Сам знаешь, шаткое у меня положение. Братец бунт затевает, нутром чую. Твой брат, кстати, его сторонник. Укрепиться мне нужно. Дагаров сам терпеть не могу, но они всю страну благодаря папаше моему щупальцами своими опутали. Кажется, братец мой и среди них сторонников нашел. Мне эта война с Биггиагом не по сердцу, но если не будет ее – мне не править. И не жить. Ты тоже поосторожней будь – дагары копают под всех, кто мне предан.
- Да, я понимаю.
- Что ты понимаешь??? – повысил голос король, - Понимает он…. А делашь так, как сердце подсказывает. Ты – государственный человек. И поступать должен соответственно.
Двери открылись, на пороге появился королевский секретарь.
- Государь, прибыл ведьмак Гарт и просит его принять.
Вильвер встрепенулся, встретившись взглядом с Адомиром.
- Зови, - владыка махнул рукой, - Вильвер, везет тебе! Хотя, как подумать…. Если она все-таки ведьма или лазутчица, а ты околдован….
- Все равно, его методы гораздо мягче, чем у дагаров, - ответил лорд Беррих.
В залу вошел Гарт. Поклонившись королю, он улыбнулся Вильверу, как старому знакомому, и остановился напротив трона.
- С чем пожаловал? - спросил Адомир.
- Все в порядке, государь. Я сделал все, что ты просил.
- Удачно?
- Да.
Адомир довольно потер руки.
- Вы ведь знакомы? – спросил король.
Гарт и Вильвер согласно кивнули, перебросившись дружескими взглядами.
- Ведьмак, у нас с лордом Беррихом щекотливая ситуация сложилась, - продолжал государь, - Нужно, чтобы ты почитал его.
Ведьмак удивленно повел бровью.
- На предмет замороченности, - продолжал король, - Дагары нервничают, считая, что его женщина – ведьма. Кроме того, есть люди, которые подозревают ее в шпионаже в пользу Биггиага. Так что придется тебе сгонять в Янкер и пожить там недельку. Прозондируешь все, как положено. С тобой Бугр поедет, чтобы у дагаров сомнений не оставалось. Подробности Вильвер изложит.
- Я понял, государь, - кивнул Гарт, бросив короткий взгляд на лорда Берриха, - но есть вопрос. Что предпринять, если она действительно окажется ведьмой или шпионкой?
Король молчал долго. Вильвер стоял, мрачно глядя в его лицо. Гарт невозмутимо ждал ответа владыки.
- Если шпионка – сдашь дагарам. Если ведьма, но не морочит его… то есть искренне любит – вывезешь из Анната. Понял?
- Да.
- И сделай так, чтобы Бугр не узнал о том, что она ведьма, - добавил король.
- Понял я.
- Все, ступайте. Вильвер, я надеюсь, ты понимаешь, что в ближайшие две недели дорога в Янкер тебе заказана?
- Да.
Анне сообщили, что в замок прибыли посланцы короля. Юрги дома в этот час не было, Гладий тоже отсутствовал – он встречал обоз с тканями из Термигора и должен был вернуться только к вечеру. Анна не была готова к этой встрече, но выйти все же пришлось – слуга настаивал, что прибывшие хотят видеть именно ее.
Узнав Бугра, она побледнела, но попыталась сделать вид, что эта встреча ее нисколько не волнует. Второй человек, высокий мужчина со светлыми волосами и уродливым шрамом на левой щеке, напугал ее своим воинственным видом даже больше, чем дагар, сверливший ее своими глазами - буравчиками. Незнакомец был мертвенно бледен и выглядел… не совсем, как человек. Его глаза полыхали чернотой и казались неживыми.
Главным в этой паре оказался незнакомец. Анна видела, что самолюбие Бугра от этого сильно страдало, но он всячески выказывал незнакомцу свое почтение и, даже, с Анной разговаривал в его присутствии с меньшим пренебрежением, чем раньше.
- Леди Анна, я – ведьмак Гарт по прозвищу Меченый, - начал незнакомец, слегка склонив голову в знак уважения, когда она подошла к ним, - Этого человека ты, конечно, знаешь. Мы прибыли по приказу короля Адомира, чтобы встретиться с тобой и кое-что прояснить.
Он протянул ей свиток, запечатанный сургучом.
- Я не умею читать, - спокойно ответила она, разглядывая печать с красивым оттиском короны, - Управляющий приедет только к вечеру.
Ведьмак бросил взгляд на любопытных слуг, высыпавших на улицу:
- Мы должны побеседовать без свидетелей.
Пустить их в дом? Не пускать? Как себя вести???
Она кивнула и сухо ответила:
- Идемте в трапезную. Видимо, вы устали с дороги, да и обедать пора. Там и поговорим.
Нервничая все больше, она пошла вперед, показывая дорогу.
Войдя в трапезную, ведьмак огляделся и сказал:
- Сначала – дело. Прикажи слугам покинуть дом. Пусть уйдут все без исключения.
Анна удивленно подняла бровь.
- Не волнуйся, - мягче добавил он, - Мы не причиним тебе вреда.
Что-то не верилось….
Глядя в его страшные глаза, она громко сказала, обращаясь к служанке:
- Передай всем, что в доме не должно остаться ни единой живой души. Слышишь?
- Да, - пролепетала служанка, разглядывающая прибывших со страхом и любопытством.
Она выскочила за дверь, оставив их одних.
- Ну? И в чем же причина вашего интереса к моей скромной особе? – с вызовом спросила Анна.
- Бугр, начинай, - спокойно ответил ведьмак, подходя к Анне, - Дело вот в чем. Королю известно, при каких обстоятельствах ты появилась в Аннате и жизни лорда Берриха. Я имею полномочия прочитать тебя, чтобы выяснить, кто ты на самом деле.
Он вел себя странно – говорил сухо, но при этом улыбался ей, когда дагар не мог этого видеть. Правда, из-за необычно выглядевших глаз, улыбка эта была страшной. Он зачем-то приложил палец к губам, показывая, что она должна молчать и еле заметно кивнул на Бугра. Она догадалась, что Бугр о чем-то знать не должен. Вот только о чем?
Между тем Бугр, ухватившись рукой за широкий пояс с огромной пряжкой, другой рукой чертил в воздухе какие-то знаки. Анна смотрела на него со смесью страха и сомнения в его умственных способностях.
- Прошу тебя, присядь, - ведьмак указал ей на стул с высокой спинкой.
Она повиновалась.
- Дай мне руку и расслабься, - продолжал он, - Если ты не будешь препятствовать, все закончится быстро и безболезненно для нас обоих.
Что закончится??? У Анны волосы на голове зашевелились….
Побледнев от страха, она протянула ему руку. Взяв ее за запястье неожиданно теплыми пальцами, ведьмак попросил смотреть ему прямо в глаза. А как не смотреть, если своими черными немигающими глазами он гипнотизировал ее, словно удав – кролика? У Анны от напряжения даже слезы выступили.
Что он делал, было непонятно – Анна совсем ничего не чувствовала. Разве что сердце бешено билось, и голова немного кружилась, но ведь это от волнения….
Наконец, он спросил:
- Ну что, Бугр, ты свидетельствуешь, что я проник до второго уровня?
- Да, - хмуро согласился дагар, продолжая делать странные махи руками.
- Свидетельствуешь, что она не сопротивляется?
- Да, - повторил дагар, лоб которого взмок от напряжения.
- Свидетельствуешь, что она оказалась в Аннате не по своей воле?
- Да.
- Прочесть ее на втором уровне невозможно, - констатировал ведьмак.
Дагар хмуро кивнул.
- Теперь, леди Анна, я задам тебе несколько вопросов, ответить на которые ты должна честно, я пойму, так ли это. Отвечать нужно односложно – да или нет.
Она кивнула, не в силах оторвать глаз от его лица.
- Знаешь ли ты о наличии у тебя каких-то магических способностей?
- Нет.
- Пыталась ли ты за время, проведенное в Аннате, использовать магию?
- Нет.
- Знаешь ли ты человека, волей которого ты оказалась в Аннате?
- Нет.
- Кто-то просил тебя добывать какие-либо сведения о делах, происходящих в Аннате?
- Нет.
- Кто-то просил тебя следить за лордом Беррихом или рассказывать о его действиях?
- Нет.
- Ты кого-то просила помочь тебе завоевать сердце лорда Берриха при помощи магии?
- Нет.
- Почему ты с ним?
Анна вздрогнула, неожиданно почувствовав прилив сил. Ведьмак смотрел на нее с мягкой улыбкой, и глаза его уже не были неживыми и страшными, как раньше – они были темно-карими, как горький шоколад. И его лицо теперь выглядело иначе, его даже красивым можно было назвать.
- Я не могу ответить так, как ты просил, - пробормотала она.
- Ответь, как можешь.
- Я люблю его, - опустив глаза, ответила она.
Ведьмак кивнул, снова улыбнувшись ей, и, отпустив ее руку, сказал Бугру:
- Заканчивай. Ты же все слышал.
- Почему не спросил, знает ли она каких-нибудь чародеев? – явно злясь, спросил дагар.
- Мне это не поручали. Я выяснил все, что нужно.
- Почему на третий уровень не пошел?
- Что, очень хочется, чтобы она страдала? – усмехнулся ведьмак.
- Мне объяснят, наконец, что происходит? – решилась Анна вступить в их беседу.
- Да, конечно. Ты еще не передумала нас накормить? – улыбаясь, спросил ведьмак.
Во время обеда Бугр с Анной не разговаривал, но смотрел со враждебностью. Зато ведьмак оказался довольно интересным собеседником. Он объяснил ей, что только что происходило в трапезной, сказав при этом, что отныне никто не посмеет подозревать Анну в шпионаже или том, что она ведьма. Правда, ему и Бугру придется немного задержаться в поместье, чтобы убедиться в последнем, но сам он почти уверен, что магических способностей она не имеет.
- Ладно, вы тут беседуйте, - сухо сказал Бугр, поднимаясь со стула, - а мне нужно продолжать мою работу.
Он вышел из трапезной.
Гарт, заговорщицки подмигнув Анне, сказал:
- Приходится мириться с его присутствием. Когда мы вернемся в Ирмар, дагары считают с него информацию о тебе, которую он получил через меня. И ты будешь вне подозрений. Ему это страшно не нравится. Насколько я понял, вы раньше встречались?
- Было дело…. Гарт, скажи, раз король знает обо мне, значит, у Вильвера снова были проблемы?
- Нет, все обошлось.
- Не знаешь, когда он приедет?
Ведьмак хлопнул себя рукой по лбу:
- Совсем забыл – он письмо тебе передал. Я не мог при Бугре отдать, не надо его злить лишний раз, - он передал Анне еще один свиток, запечатанный сургучом с оттиском кольца Вильвера, - Ты действительно не умеешь читать?
- По-вашему – нет, - разочарованно ответила она.
- Я мог бы… но там, наверное, личное…. Юрга прочтет тебе?
Анна кивнула.
- Ты его знаешь? – удивилась она.
- Кто же не знает Юргу? – улыбаясь, ответил он, - И Вильвера я давно знаю. Анна, в твоей памяти всплыло имя. Кара. Ты знала эту женщину?
Анна задумалась.
- Она как-то связана с твоим перемещением сюда, - пытался помочь Гарт, - Может, ты знаешь ее, видела когда-нибудь?
Она покачала головой.
- Было что-то… в портале. Кто-то помогал мне прийти сюда. Кажется, он назвал именно это имя, но я не знала, что это – женщина. А что?
- Так…. – неопределенно ответил Гарт.
- Так странно здесь, - решилась признаться она, - Я долго не верила, что здесь есть настоящие колдуны. Вот ты… сейчас с виду обычный человек. Я так испугалась, когда твои глаза черными были…. Как тебе это удается?
Он улыбнулся:
- Эликсиры….
- А почему ты явился сюда в таком виде? Я чуть не умерла со страху….
- А вдруг бы ты ведьмой оказалась? Нужно было быть готовым, что ты окажешь сопротивление.
- Я не понимаю…. В Аннате запрещено колдовство. Ты не дагар, да? Так почему же ты….
- Я бывал в Аннате еще до вступления в силу закона. Адомир доверяет мне. Я – его доверенное лицо, ну, некий противовес дагам.
- Судья Эйд в курсе?
- Конечно. Когда они с Адомиром договаривались о введении закона, одним из условий Адомира было то, что нескольким ведьмакам будет позволено инспектировать работу дагов, чтобы они не зарывались. Думаешь, мало таких, как Бугр?
- Таким, как он, нельзя доверять решение людских судеб, - заметила она, - Он фанатик.
Гарт кивнул.
- Да, он часто перегибает палку. Но он очень предан Великому Судье, так что быть ему дагом до конца своих дней…. Анна, я, наверное, лезу не в свое дело, но мне хочется тебя порадовать, - неожиданно сменив тему, смущенно сказал он, - у вас с Вильвером будет ребенок.
Прошло больше двух недель с тех пор, как уехал Вильвер. Из его письма Анна знала, что приехать в Янкер он пока не может. Она каждый день поднималась на кольцевую галерею, опоясывающую донжон на самом верху, и смотрела на дорогу. Она проводила там долгие часы до заката солнца, пока не раздавался бой сигнального колокола, оповещавший о том, что ночная стража заступила на пост, и обитатели замка могут спать спокойно.
Гарт и Бугр уехали пять дней назад. С Гартом у нее сложились отличные отношения, они много времени проводили за разговорами, благодаря ему, она узнала об этом мире много нового, необычного и интересного. Бугр избегал встреч с ней, что, впрочем, Анну радовало. Было странно, что Бугр часто уединялся с Гладием. Анна видела, что управляющий боится дагара, но почему – не спрашивала. Юрга и Гарт тоже часто куда-то уходили. Их связывала давняя дружба, да и дела у них какие-то были.
Сообщение о том, что у них с Вильвером будет ребенок, потрясло Анну до глубины души. Она была так счастлива! Она так хотела, чтобы Вильвер тоже об этом знал, но не знала, как ему сообщить. Срок был совсем маленький – недель пять-шесть, поэтому она не чувствовала никаких изменений в своем теле.
Она стояла на галерее и смотрела на дорогу, когда из леса выехал большой отряд саттархов. Анна узнала их по цвету плащей и ярким нашивкам на груди.
В сильном волнении она вглядывалась в лица воинов, пока, наконец, не разглядела того, кого ждала.
- Вильвер! – радостно вскрикнула она, бросаясь вниз по лестнице.
Живот скрутила резкая боль. Настолько резкая, что Анна позеленела и остановилась, опершись о стену и схватившись за живот. Нельзя так нервничать…. Нельзя….
Спускалась она долго.
Вильвер, узнав, что она находится в галерее, бросился ей навстречу. Они встретились на лестничной площадке и заключили друг друга в объятья.
- Милый мой, хороший, - шептала она, покрывая поцелуями его лицо, - Я так соскучилась! Мне столько всего нужно рассказать тебе!
- Ты бледная…. – озабоченно сказал он, обняв ее лицо ладонями, - Ты больна?
Признание немедленно сорвалось с губ:
- Нет, я не больна. Все хорошо. Вильвер, у нас будет ребенок!
Он отступил, пораженно глядя в ее глаза:
- Так скоро? Анна, ты уверена?
Она не поняла, рад он ее известию или нет, но решила попусту не расстраиваться.
- Мне ведьмак сказал, а сегодня я сама почувствовала….
- Анна…. – Вильвер привлек ее к себе и прижался губами к ее виску и нежно прошептал, - Дорогая моя…. Любимая….
Вильвер подхватил ее на руки и закружил, счастливо смеясь.
Ей казалось раньше, что она готова к любой его реакции, даже недовольству, но что он станет так бурно выражать свои чувства….
Невольные слезы покатились из глаз.
- Анна? – встревожился он и поставил на ноги, - Счастье мое, что случилось?
- Прости, - улыбнулась она сквозь слезы, - Я не ожидала, что ты так обрадуешься.
- Разве ты не понимаешь? Богам угоден наш союз. Ребенок – это знамение, это начало новой жизни! Теперь я знаю, как должен поступить.
- Что ты хочешь сделать? – чувствуя неясную тревогу, спросила она.
- Наш ребенок не должен быть незаконнорожденным. У него будут все привилегии, достойные сына лорда.
- Ты хочешь жениться на мне? – испуганно спросила она, - Но ведь ты говорил, что король….
- Он не сказал «нет», - улыбнулся Вильвер, - он знает, как сильно я люблю тебя. Мы проведем обряд сегодня же. Прости, церемония будет скромной и короткой, не будет ни гостей, ни застолья. Сама понимаешь – война, да и времени в обрез.
- Ты скоро уедешь? – расстроилась она.
Он поцеловал ее и, лаская пальцами ее волосы и лицо, грустно ответил:
- Я приехал всего на двое суток. Я еду на войну, Анна.
Он смотрел в глаза любимой, читая в них тоску и боль.
Его руки обхватили ее стан, губы жадно прильнули к ее губам.
- Я люблю тебя, Анна, - срывающимся от страсти голосом сказал он, - Как же я тебя люблю!
Кара проснулась от легкого прикосновения ко лбу прохладной ладони.
- Ну что, выспалась? – спросила старуха.
Кара легко вскочила на ноги, потянулась и, улыбаясь, ответила:
- Замечательно выспалась. Словно сутки проспала.
Старуха захихикала:
- Скажешь тоже. Сутки…. Ты три месяца спала! Лето на дворе!
- Как три месяца? – занервничала Кара, - Неужели так долго?
- Не переживай, - отмахнулась Чола, - Ничего такого за это время не случилось. Женщина твоя, ну, потеряшка, жива и счастлива. Замуж она вышла, во как! Так что не торопись забирать ее пока, пусть немного счастьем своим потешится.
- Все знаешь, да? – нахмурившись, спросила Кара.
- Знаю, - усмехнулась старуха, - Но сказать многое не могу – ни к чему тебе знать.
- Фраима, неверное, бесится?
- Есть немного. Потеряла она тебя. Ты на меня вали, не стесняйся, ежели чего. Мне-то она ничего не сделает – руки коротки, да и молоко на губах не обсохло.
Кара задумалась.
- А как мне с Анной быть? Счастлива она, говоришь?
- Счастливей не бывает. Ребеночка она носит от любимого человека. Он в ней души не чает, и она об этом знает. Так что не торопись к ней.
- А ты скажешь, где искать ее?
- Нет. Сама найдется. Тебе даже усилий прикладывать не нужно. Есть хочешь?
Кара снова задумалась. Странно. Если она проспала целых три месяца, она должна быть обессилена и голодна, как новообращенный вампир, а чувствует она себя настолько необыкновенно….
- Не знаю. Кажется, нет. Спасибо тебе, Чола. Догадываюсь, что это – твоих рук дело.
- Моих, - согласилась колдунья, - Но поесть, все-таки, нужно.
Позавтракав великолепной ветчиной, сыром и молоком, неизвестно каким образом оказавшимся в землянке посреди леса, Кара спросила:
- Ты говорила, что тебе моя помощь нужна. Что я должна сделать?
Старуха улыбнулась, обнажив несколько целых зубов, и ответила:
- Уже ничего не надо. Все само собой как-то….
Кара посмотрела на нее с сомнением. Неизвестно, что тут творилось, пока она спала. Может, ведьма память ее стерла? Может….
- У тебя зеркало есть? – спросила Кара, пряча глаза.
- Зеркало? Зачем тебе зеркало? Вон – кадка с водой. Смотрись, сколько влезет.
Старуха щелкнула пальцами, и на лавке рядом с Карой появилась кадка, доверху наполненная водой. Видимо, так же тут появлялись и сыр с ветчиной. Тащила потихоньку, откуда могла?
Кара с опаской склонилась над кадкой, опасаясь самого худшего. Но то, что она увидела, привело ее в ступор – посвежевшая, помолодевшая, с чистой кожей, почти лишенной старых шрамов, с длинными ухоженными волосами. Осмотрев на всякий случай шею, Кара в недоумении уставилась на свои руки с длинными ровными ногтями и снова посмотрела в воду.
- Чола, ты зачем….
- Зачем, зачем, - передразнила старуха, довольная произведенным эффектом, - воняло от тебя, вот зачем. Ты когда уйдешь – сейчас, или поживешь у меня немного? Скучно мне, поговорить не с кем. Рина редко нормально соображает, остальные – и того хуже. Опустились совсем. Если хочешь меня отблагодарить, оставайся на недельку. Расскажешь, где бывала, что видела.
- Да ты сама все знаешь, - развела руками Кара, все еще недоумевая по поводу своей внешности.
- Знаю, - согласилась ведьма, - Но откуда мне знать, что ты при этом чувствовала? Интересно ведь, расскажи….
- Ладно, останусь. А ты расскажешь, что это за Рина, и почему дагары вампиров твоих не вычислили до сих пор? Чем они питаются, раз люди тревогу не бьют, саттархов не вызывают?
- Питаются зверьем всяким. Лес этот зачарован, закрыт ото всех. Вампирчики мои за черту волшебную ступить не могут. Люди дороги сюда не знают, их моя ворожба отводит, только ты и прошла, да и то, потому что я тебя позвала, - охотно пояснила старуха.
- А почему ты их не выведешь, вампиров этих? Ведь нежить это….
- Нежить, да. Но посидела бы с мое тут, и не такому обществу рада бы была. Эти хоть на людей похожи. Детки. Души-то безгрешные, даром, что нежить. Я их по всему Континенту отслеживала, да сюда перемещала, пока кровушки не вкусили человеческой. Жаль их, а помочь не могу. Разве что подкармливаю иногда, животных разных привлекаю.
- И много их у тебя? – поежившись от одного воспоминания о маленькой Рине, спросила Кара.
- Счет не веду, потому как считать больше десяти не умею, - призналась колдунья.
Кара покачала головой.
- Ну, хоть десятков-то сколько?
Старуха развела руками:
- Надо же, а я так считать не догадалась. А давай завтра посчитаем?
Кара кивнула. Чего только не бывает в жизни! Вампирье поголовье считать ей точно не приходилось. Кому расскажешь – не поверят.
- А взбунтуются они? – с опаской спросила Кара, - Вдруг заведется у них вожак умненький, да на твою кровь посягнет?
- Сама понимаешь, о чем говоришь? – рассмеялась старуха, - Бессмертная я. Откуда во мне кровь, на которую вампир позарится?
- А почему к людям не идешь? Сейчас закон, понимаю, но раньше-то?
- Не люблю я их, - призналась Чола, - суетятся, добра не помнят, да как обвести ближнего вокруг пальца думают, чтоб нажиться на чужом горе, а потом жалуются, почему, дескать, да за что судьба наказывает.
- Но не все же такие, - сказала Кара, понимая, что, в сущности, старуха права.
- Надоели, - отмахнулась Чола, - Одно нытье и просьбы невозможного. Всем счастье подавай на блюдечке, а платить никто не хочет. Ведь за счастье минутное годами несчастий расплачиваться нужно. Мало кто понимает…. Изменить судьбу могу. То есть, не изменить, а передвинуть некоторые события немного вперед. Горе отвести нельзя, можно лишь отодвинуть. Но придет время, когда оно втройне накатит, мало не покажется. Разбросаны по жизни крупинки счастья, соберешь их вместе, горя не пережитого скопится столько…. Да и не ценят люди счастье-то. Привыкают к этому состоянию быстро, скоро оно нормой начинает казаться, обыденностью какой-то. Хочется чего-то большего, необыкновенного. А где взять? Что написано на роду, то и будет.
Кара задумалась. А ведь права старуха. Так и есть. Не было бы горя, не понимали бы люди, что и счастье есть.
- Так может, не счастья люди ищут? – тихо спросила она, - Может, нам надежда нужна? Может, хорошо, что никто своей судьбы не знает?
- Умница. Я бы на месте дагаров этих за прорицателей взялась, да за гадалок всяких. Истреблять, конечно, не нужно, но вот следить, чтоб не болтали всякую ерунду кому попало….
- Так некоторые не понимают, что творят. Входят в транс, себя не помнят….
- На то они и дагары, чтобы разобраться. Отселять таких вещунов от людей надо, вот что.
Интересная была старуха. Каре она нравилась.
Боевая Волшебница погостила у Чолы ровно неделю, как и обещала.
Вампирчиков оказалось сорок семь. Разного возраста, но не старше двенадцати, они были хиленькие и слабые. Многие не умели разговаривать – кто забыл человеческую речь, кто и вовсе разговаривать не научился, когда его обратили. Жили они все вместе в старой штольне над берегом реки. Тихие были, не играли, подобно живым сверстникам. Просыпались только, что бы поесть, а, наевшись, тут же засыпали снова. Раз в три дня Чола пригоняла к штольне разное зверье, в основном, оленей и косуль. Зачарованные животные добровольно подставляли под острые зубки свои шеи. Насмерть вампирчики не выпивали ни одно животное – то ли силенок не хватало, то ли умения. Карой они, конечно, заинтересовались, но старую колдунью слушались беспрекословно. Одного взгляда ее было достаточно, чтобы они оставили даже мысли о попытке приблизиться.
Каре пришла в голову неприятная мысль – не готовит ли старуха это маленькое воинство для большой войны, но ей сразу стыдно стало. Почему-то она верила, что Чола дурного не сделает. Ведь стоило ей отдать один приказ – и стала бы Кара обращенной. Но не отдала же. И сном в три месяца длиной не воспользовалась. Кажется.
Кара старалась не задавать Чоле лишних вопросов, понимая, что ей это не понравится, но старуха без труда читала ее мысли, иногда отвечая на ее безмолвные вопросы сама:
- Нояр жив и здоров. Найдешь его в Роне, на границе с Мармингусом. Там озеро большое есть, Неам называется. Живет на острове, рыбу ловит. Не проси Фраиму отправить его к Салиме и Лоте – откажет. Лучше в храм Ибуза идите. Это в Биггиаге, знаешь?
Кара кивнула.
- Жрецы немного поартачатся, поручения у них к тебе будут. Выполни все, о чем просят, как бы тошно не было. Отправят они Нояра в Морской Мир в лучшем виде. Дальше действуй по обстоятельствам. То есть, как сердце подскажет. Оно не подведет. Только слушай внимательно. Поняла?
Кара снова кивнула, хоть и непонятно старуха изъяснялась. Ладно, на месте разберется.
- Ну что же, будем прощаться, - сказала Чола утром восьмого дня, - Рина тебя проводит до границы моих владений. Не бойся – сыта она, я позаботилась.
- Ты чувствуешь к этой девочке большую симпатию, чем к другим? – спросила Кара.
- Так и есть.
- Она первая была?
- Нет. Просто она похожа на мою дочку. И умненькая, в отличие от многих. Ты не смотри, что маленькая она. Рассуждает не хуже тебя. Вампирское обращение не убило в ней мысль. Развивается девочка потихоньку, вопросы хорошие задает. Понимает, что ничего не изменить, но не жалуется. Вот бы надежду кому дать…. А на что надеяться-то? Вечный ребенок. Ничего у нее не будет – ни любви, ни счастья, ни горя, ни врагов, ни близких людей. Никогда.
- А если озлобится?
Старуха покачала головой.
- Всякое может быть. Но я мысли ее под контролем держу. Как и всех остальных приемышей. Удержу, не бойся. Ладно, пора тебе, иди.
Кара развела руками и смущенно сказала:
- Спасибо тебе, Чола. Таких, как ты, наверное, больше нет. Я рада, что узнала тебя.
- Да чего уж там…. Ты, если что, приходи. Отдохнешь, меня развлечешь немного…. Помогать тебе на расстоянии не смогу, но один подарочек в дорогу дам, что б пореже ты к своей покровительнице небесной обращалась.
Кара уже ничему не удивлялась.
- Магия, конечно, заемная, - продолжала старуха, - и откат будет, как обычно. В общем, имя мое назови, хоть вслух, хоть мысленно, и сможешь взлететь и ходить по воздуху, сколько силы позволят. И человека одного иногда поднять сможешь. Не всегда, а только когда собственной силы будет с лихвой. А как надоест летать, имя Рины назови, и магия моя отступит.
Кара не знала, что и сказать.
- Да о таком подарке можно только мечтать! Разве я заслужила….
- Перестань, - оборвала старуха, - дают – бери, бьют – беги, знаешь поговорку?
- Знаю. Спасибо, бабушка….
Кара обняла старуху и поцеловала в морщинистую щеку. На миг ей показалось, что в глазах Чолы блеснули слезинки. Великая колдунья была старой одинокой женщиной….
- Все, иди, - сухо сказала колдунья, - Рина ждет, - и подтолкнула ее к выходу.
Кара кивнула и вышла.
Рина топталась в нескольких шагах от землянки. Она была в своем синеньком платьице, с босыми ножками, не оставляющими следов даже в весенней грязи. Кажется, ей не было холодно.
- Мне к обеду вернуться нужно, - сказала вампирша, - Далеко идти, а поэтому бежать будешь.
Если она сыта, как сказала старуха, значит, этот самый обед будет через три дня. Далеко же простирались владения лесной колдуньи….
Кара побежала за девочкой, размышляя о том, что ей придется провести следующую ночь в весьма неприятной компании. Верить Чоле можно было, но….
Путешествие по владениям Чолы заняло чуть больше суток. Кара спешила выбраться из-под опеки девочки, поэтому бежала из последних сил. Никаких неприятностей с юной вампиршей не произошло. Они даже несколько раз вполне мирно поговорили, когда Каре требовалось время для отдыха. Девочка была настроена дружелюбно, на вопросы Кары отвечала с охотой, вот только про свое обращение рассказывать отказалась.
- Неприятно мне это вспоминать, - призналась она, - Лучше бы меня до дна выпили.
- Извини, больше не буду.
- Ничего. Я понимаю, тебе интересно. Ты лучше расскажи, какая она, жизнь? Чола рассказывает мало. Старая она, не помнит многого. А я не знаю ничего, и забыла уже все, что в моей жизни было. Вот ты говоришь, что устала. Это как? Что значит жить? Почему люди плачут и смеются? Расскажи, как это, когда любишь?
- Сколько лет тебе, Рина? Я понимаю, вопрос глупый, у вас все по-другому. Ты сколько лет у Чолы живешь?
- Долго. Считать я не умею.
- Ну, видела ли ты комету с красным хвостом?
Комета, о которой говорила Кара, пролетала над Континентом около пятидесяти лет назад. Событие было заметное, старики о нем до сих пор вспоминали шепотом, столько бед в тот год случилось.
- Первую или вторую? – уточнила Рина.
- А ты и первую видела? – удивилась Кара, - И Чола уже тогда была старухой?
Девочка кивнула.
Ясно. Вампирше было не меньше трехсот лет. Так сколько же лет Чоле?
- Никакая она не старуха. Это она прикидывается, - с опаской оглядевшись по сторонам, тихо сказала Рина, - А, все равно, слышит! Она чаще в другом обличье перед нами появляется. Красивая, молодая, светловолосая. Глаза голубые-голубые…. Жаль, что я никогда не вырасту…. Как ты думаешь, Кара, если бы я была человеком, я бы стала красивой?
У Кары запершило в горле. Ответила она не сразу.
- Ты и сейчас очень красивая, Рина.
- Ладно, не будем об этом говорить, - вздохнув, сказала девочка, - Расскажи что-нибудь, а?
Кара рассказывала, стараясь, чтобы истории не походили на красивые сказки – зачем бередить душу Рины? Душу? Кара понимала, кто перед ней, но не могла отделаться от ощущения, что разговаривает с ребенком, пусть, даже, рано повзрослевшим.
Ночь прошла спокойно. Рина посоветовала Каре развести вокруг себя круговой огонь, «чтобы не думать о плохом». Кара так и поступила.
- Ты не обижайся на меня, Рина. Ты же понимаешь, так нужно. Я доверяю тебе, но….
- Понимаю. Я не обижаюсь. Чола мне все объяснила. Я не хочу безумия. И еще не хочу, чтобы кто-то стал таким… из-за меня.
Ближе к полудню следующего дня они остановились у небольшой реки.
- Все. Дальше пойдешь одна, - сказала Рина, - Брод там. Если будешь идти строго на юг, к вечеру выйдешь на небольшое поселение. Чола сказала, там твой друг. Вильвер его зовут.
- Лорд Вильвер Беррих?
- Красивое имя. А он красивый?
- Пожалуй.
- Ты влюблена в него?
Кара покачала головой.
- Тебе нужно влюбиться. Чола говорит, что любовь – самое важное в жизни.
- Может быть…. – пробормотала Кара, отчего-то чувствуя неловкость за то, что девочке никогда в этом не убедиться.
- Прощай, Кара. И не ходи больше без серебряного оружия.
- Прощай. Спасибо тебе, Рина. Я не забуду тебя.
Анна сидела в большом кресле на галерее донжона и смотрела, как над кронами деревьев поднимается солнце. Было довольно прохладно, но она не чувствовала холода. Она провела тут всю ночь, вспоминая каждую минуту своего короткого счастья.
Вильвер уехал вечером прошлого дня. Его жизнь была полна опасностей, и неизвестно еще, что было страшнее – его работа или эта война. Он обещал вернуться с победой. Он делал историю.
Но к чему ей были его победы? Ей не требовались подтверждения его мужественности и героизма. Она хотела, чтобы он поскорее вернулся к ней, целый и невредимый.
- Наш ребенок будет мной гордиться, - сказал он на прощание.
- Будь осторожен, умоляю тебя…. Я буду очень ждать, - ответила она.
- Береги себя и нашего малыша. Я вернусь. Я обещаю тебе.
Она смогла сдержать слезы. Хоть и чувствовала, что видит его в последний раз.
- Вильвер…. Оглянись…. – прошептала она, глядя в его спину.
Он обернулся, словно услышал ее, и, улыбнувшись, помахал ей рукой.
В тот же миг страшно, словно по покойнику, завыла собака. Один из лучников выстрелил в нее, и она, коротко взвизгнув, забилась в дорожной пыли.
Анна хотела возмутиться, но Юрга остановил ее:
- Не сердись. Он суеверен.
Она встревожилась:
- Дурное предзнаменование?
- Суеверие, и только, - успокоил он.
«У меня паранойя, - уговаривала себя она, сидя в своем кресле, - Он вернется, и мы будем счастливы, так счастливы! Я должна гнать грустные мысли – это плохо для ребенка.»
Этот день был очень жарким. Выспавшись до полудня, Анна спустилась в трапезную и пообедала в полном одиночестве. Юрга с утра ушел по своим делам, Гладия тоже видно не было. В доме было душно, и как-то особенно тихо. Подумав, Анна решила немного прогуляться.
Выйдя на улицу, она нос к носу столкнулась с Гладием.
- Ты как себя чувствуешь? – озабоченно спросил он, отчего-то пряча глаза.
- Неплохо. Скучаю только. В доме тихо, как в склепе. Куда все подевались?
- Погулять хочешь? Давай я тебе компанию составлю. Сходим к Юрге…. – предложил он.
Было что-то странное в его голосе, но Анна не придала этому значения.
- Пешком пойдем, - решила она.
Он кивнул, нервно оглядываясь по сторонам.
- Ратников звать не будем, - сказал он, - В окрестностях Янкера спокойно, не сомневайся.
Всю дорогу до домика Юрги они молчали. Монаха возле домика видно не было. Пропустив Анну вперед, Гладий вошел следом и громко хлопнул дверью.
Анна испуганно оглянулась и увидела в его глазах отчаянье.
Полог, скрывающий кровать, отодвинулся. Перед ней стоял Бугр.
- Вот мы и встретились, ведьма, - злорадно улыбнулся он.
- О, Господи, - прошептала она, попятившись.
Бугр наотмашь ударил ее по лицу. Она отлетела к стене и, больно ударившись головой, упала к ногам Гладия.
- Не смей разговаривать, дрянь! Не смей произносить заклятий! – заорал Бугр, и его лицо перекосилось от злобы.
Анна, прижимая руку к разбитой щеке, посмотрела на Гладия и тоскливо спросила:
- Почему?
- Ты околдовала Вильвера, - забормотал он, - Ты лишила его выдержки и хладнокровия. Он готов предать даже своего короля, лишь бы быть рядом с тобой.
- Вы же знаете, я не ведьма, - быстро заговорила она, - Гарт читал меня!
- Ты не пустила его в свое сознание. Он ошибся.
Он подошел к сжавшейся от страха Анне и, вынув из кармана какую-то тряпку, завязал ей глаза.
- Гладий, умоляю….
- Бугр, может…. – нерешительно начал Гладий, но дагар его перебил.
- Убирайся. Ты свое дело сделал.
- Бугр, что это? - в голосе Гладия промелькнул страх, - Вы … пытали его?
- Проклятый монах сопротивлялся…. Убирайся, я тебе сказал!
Она не понимала, что происходит. Раздался рев рассвирепевшего Гладия, потом зазвенела сталь, посыпались страшные ругательства и проклятья, кто-то наступил ей на руку, потом чье-то тело рухнуло на пол.
Она рванула с глаз повязку, и тут же получила сильный пинок в плечо, Бугр схватил ее за волосы и потащил к бездыханному телу Гладия.
- Видишь, что бывает с предателями? Видишь? А дружка своего, Юргу, хочешь увидеть?
- Не надо, пожалуйста, - взмолилась Анна, но он ее не слышал.
Рывком подняв ее за волосы, он толкнул ее в сторону кровати. Бугр отдернул полог. На полу возле кровати лежал Юрга. Если бы не монашеская одежда, она бы вряд ли его узнала – лицо представляло собой один большой синяк, вместо глаз зияли черные дыры. Платье было изодрано, его грудь была исполосована и исколота ножом, у него были отрублены пальцы….
Анна застонала и упала на колени рядом с телом Юрги. Бугр не дал ей оплакать друга.
Подойдя к ней вплотную, он стал распускать веревку, поддерживающую штаны.
- Ты не ведьма, я знаю, но когда в этом разберутся, ты уже будешь мертва, - сказал он, - И я все силы приложу, голуба моя, чтобы до смерти ты испытала как можно больше страданий.
Поняв, что он собирается сделать, она вскочила, но Бугр мощным ударом кулака в челюсть свалил ее на кровать, и немедленно навалился на нее, жадно тиская грудь и задирая ее юбку. Анна кричала от боли, извиваясь под ним, пытаясь столкнуть его с себя, но, кажется, это доставляло ему огромное удовольствие. Он кусал ее так, словно хотел вырвать кусок плоти, его руки щипали и сжимали ее, причиняя ей новую боль. Анна сопротивлялась отчаянно, но он был намного сильнее. Кусаться она не могла – своим ударом он сломал ей челюсть.
Прижав ее руки к подушке, он грубо раздвинул коленом ее ноги и рывком вошел в нее, впившись зубами в ее плечо.
Он терзал ее тело недолго. Выплеснув в нее семя, он поднялся и, смачно плюнув в ее лицо, стал натягивать штаны.
- И чего он нашел в тебе?
Анна отвернулась к стене, не желая, чтобы он видел ее слезы.
- Думаешь, все кончилось? Надеешься, что умрешь быстро? – зловеще протянул он и, быстро подойдя к двери, открыл ее, - Эй! Идите все сюда! Шлюха ждет вас!
Кошмар продолжался. В избушку ввалилось несколько незнакомых ратников. Увидев их, Анна испуганно села, пытаясь прикрыть обнаженное тело разорванным платьем.
- Она ваша, - плотоядно ухмыляясь, сказал Бугр, складывая руки на груди в ожидании предстоящего зрелища.
Она очнулась от жуткой боли, пронзившей низ живота. Глухо застонав, Анна сжалась в комок, подтянув ноги к животу и обхватив их руками.
Ее везли в узкой деревянной клетке, установленной на телеге. Она была нага, и рядом не было ничего, чем бы она могла прикрыться. Все ее тело было покрыто синяками и ссадинами, но она не чувствовала никакой другой боли, кроме той, которая разрывала сейчас ее внутренности.
По внутренней стороне истерзанных бедер потекло что-то горячее….
- Она очнулась! – закричал один из ее мучителей, ехавших на конях по разные стороны от телеги.
К телеге подъехал Бугр.
- Доброго тебе утра, красотка! Как спалось после бурной ночи?
Его люди заржали, довольные шуткой.
В ней умирал ребенок Вильвера, все остальное казалось таким ничтожным….
- Ты оказалась совсем не такой страстной, как я надеялся. Вероятно, твой муж был способен иметь тебя только раз за ночь?
Новая волна боли накрыла Анну, она вскрикнула, почувствовав, что из нее что-то вывалилось. Анна не слышала грязных слов дагара, не видела ухмыляющихся лиц его людей. Она потрясенно смотрела на окровавленный комочек плоти, величиной с грецкий орех, лежащий в луже ее крови.
«Они убили твоего ребенка….» - подумала она и снова потеряла сознание.
- Лорд Беррих! Там какая-то оборванка требует встречи с тобой. Воинственная дамочка, даром, что в обносках.
- Она назвала себя? – спросил Вильвер, уже догадываясь, кого сейчас увидит.
Он встал из-за стола, заваленного картами, и направился к двери.
- Карой ее кличут.
Вильвер улыбнулся:
- Наконец-то! Зови! И повежливей с ней, рука у нее тяжелая.
Здоровенный саттарх удивленно пожал плечами и вышел.
Нагнувшись под притолокой, Кара ввалилась в дом, развязывая кушак, поддерживающий драную душегрею. Раскрасневшаяся от быстрого бега, немного растрепанная, шумная, выглядела она замечательно.
- Здорово, Вильвер! Давно не виделись! Что, всех аннатских лешаков извел?
- Здравствуй, - улыбаясь, ответил он, - Где пропадала? Обещала вернуться через пару недель, а прошло…. Сколько же прошло?
Двое саттархов, вошедших следом за ней, удивленно рассматривали незнакомку, бесцеремонно обнимавшую их воеводу.
Кара поцеловала его в щеку и сказала:
- Накормишь? Мяса хочу!
- Сейчас, - Вильвер сделал знак саттархам и, обернувшись к Каре, спросил, - Ты откуда такая?
- Не поверишь. Поэтому рассказывать не буду. Пришла, и пришла, идет?
Он рассмеялся, заразившись ее энергией:
- Идет.
- Новости есть? – спросила Кара, усаживаясь за стол, и быстро оглядывая разложенные карты, - Про войну я слышала, но мало и давно. Как успехи?
- Не очень. Биггиаг использует Боевых Магов, сдерживая наше наступление. При дворе ведутся разговоры о временной отмене закона о магии, точнее, о корректировках, вызванных военным положением.
- Ясно. Как жар чужими руками загребать – приступайте, а как….
- Кара!
- Молчу.
- Ты сама-то с новостями, или не получилось? – воспользовавшись тем, что они остались в доме одни, спросил он.
- С новостями. Детки все еще пропадают, или затишье пока?
- Знаешь, да? – понял он.
- Знаю. Но расскажу позже. Не здесь. Ты скажи, кто тут с тобой – Бугр, Гладий?
- Никого. Бугра давно не видел. Гладий дома, в Янкере. А что?
- Так, обстановку изучаю, - усмехнулась она, - А что, ни одного дагара поблизости нет?
- Нет. Мы тут вторую неделю скучаем, вестей из столицы ждем. Адомир сначала приказ прислал, что мы присоединены к армии, а потом отчего-то велел тут сидеть. Клянусь Зоргом, я совершенно ничего не понимаю.
Судя по тону, ему это очень не нравилось.
- Хочешь мечом помахать? С лешаками просто и скучно, да? – ехидно спросила Кара.
Он нахмурился.
- Мечом помахать можно…. Жаль, перед этим в замок мой не успею наведаться. Очень нужно, - с грустью добавил он.
- А что? – нахмурилась Кара, вспомнив последнюю встречу с Гладием.
- Кое-что изменилось в моей жизни, Кара. Мне бы дома быть, а я тут дурака валяю.
Он сел напротив нее и, неожиданно застенчиво добавил:
- Женился я, знаешь ли….
Она опешила:
- Как? Когда успел?
- Успел вот. Давно тебя не было, я бы рассказал. Я ведь частенько о тебе вспоминал. Даже помощь твоя нужна была, но все само собой решилось.
- Рассказывай!
Слуги принесли большой котелок с вареной картошкой и жареную баранью ногу, благоухающую так, что у Кары слюнки потекли. Карты быстро убрали со стола, поставив на него бутыль с вином, жбанчик со свежей сметаной и большой, горячий еще, каравай с запеченной корочкой.
- Ты рассказывай, а я есть буду, - набивая рот, предложила Кара.
Он улыбнулся, налил вина и начал, продолжая застенчиво улыбаться:
- Месяцев восемь назад мы возле Азары поднятых изводили. Когда управились, решили в город заехать – у меня там друг жил. По дороге нашли женщину странную. Она без сознания была и нагая. Привезли в монастырь. Бугр хотел ее Эйду сдать, потому как все указывало на то, что не из нашего она мира. Путешествующая, что ли…. Она была ранена в грудь, много крови потеряла. Ранение необычное – дырка, как от стрелы, только края будто подпаленные. Юрга, друг мой, извлек наконечник. Вот он, смотри.
Вильвер достал из кармана тряпицу и, осторожно развернув, показал Каре железную штуковину, полую внутри.
- Что скажешь?
Кара быстро вытерла руки о штаны и взяла ее, чтобы получше рассмотреть.
Неужели….
- Слышь, Вильвер, а как эту женщину зовут? – изменившимся голосом спросила она.
- Анна.
- Она жива, да?
- Да. А что, ты что-то знаешь? – озабоченно спросил он.
- Потом. Сначала ты рассказывай.
- Ну, мы ее решили спрятать от дагаров. Не смотри так, сам знаю, что нельзя было, но не погибать же ей зря! Мы уверены были, она ни в чем не виновата, потом это вполне подтвердилось! Не по своей воле здесь оказалась. Юрга доставил ее в мой замок. Я пару раз наведался туда. И пропал. Влюбился без памяти, как мальчишка. Она… необыкновенная. Она о своем мире такие вещи рассказывает…. И ведет себя….
- А потом?
- Бугр рассказал-таки Эйду о ней. Эйд в мой замок приехал. За день до этого случай неприятный произошел. Если бы не пожар, никто бы не обратил на мою Анну внимания, и не пришлось бы ее в Ясир отправлять.
- В Ясир? Это туда, где ведьм жгут через день? Монастырь там еще и тюрьма дагарская….
- Точно. А ты хорошо Аннат знаешь.
- Бывала я в Ясире… три месяца назад. Ладно, рассказывай, я потом.
- Был пожар. Мальчонка махонький дыма наглотался. Все думали, не жилец. А она подышала ему в рот, надавила на грудь, он и ожил. Естественно, все решили, что она ведьма. Пришлось вывозить ее ночью. Даже я не знал, куда ее Гладий повез.
- Гладий? – не сдержала удивленного возгласа Кара.
- Да. Что-то темнишь, Кара….
- Ничего, продолжай.
- В общем, она в монастыре жила в Ясире. Эйд меня читал, кажется, я не очень в этом разбираюсь.…. Потом все улеглось. Я поехал за Анной. В Ясире произошло недоразумение. Там ведьму сожгли на площади. Она немного на Анну похожа была. Я думал, что это ее…. В общем, я только через пять недель узнал, что ошибся, что жива она, вернулся, а она пропала. Говорили, с мужчиной каким-то уехала. Я от ревности и обиды с ума сходил…. Вернул я ее…. И теперь… счастлив. Жаль только, недолго могу быть с ней – служба.
Кара слушала молча, удивляясь, насколько переплетены судьбы всех, кого она знала.
- Она в Янкере сейчас?
- Да.
- А Гладий?
- Тоже.
- Понятно, - задумчиво подперев щеку, сказала Кара.
- Теперь ты. Рассказывай все.
О чем? О том, что она должна забрать у него его женщину?
Кара вздохнула.
- Даже не знаю, как начать. Нехорошие тут дела творятся, Вильвер. Детки, говоришь, пока не пропадают?
- Нет. Уже четыре месяца тихо. А что? Ты знаешь, кто это?
- Тот человек больше не будет похищать детей. Имя не скажу, не за чем. Скажу только, что не по собственной воле он детей крал. Оборотнем он был, да еще и на службе дагарской. Детишки живы почти все, только судьба у них незавидная – в Крон и в Бадар на учебу их отправляли. У них способности особые имеются. Дагары их вычисляли и приказывали оборотню их выкрасть. Он больше детей красть не будет. Но я не уверена, что дагары еще кого-нибудь не найдут для такой работы.
Они замолчали.
- А ведь ты что-то знаешь про мою Анну…. – сказал Беррих, пытливо заглядывая в ее глаза.
Кара промолчала, воспользовавшись тем, что запихала в рот большой кусок баранины.
- Не хочешь говорить, да? Как про оборотня? Ведь он мне знаком, так?
- Теперь это не имеет никакого значения, - прожевав мясо, ответила Кара, - Теперь он обычный человек, и не может нести ответственности за то, что творил. Раскаялся он, будь уверен.
Она немного подумала и выпалила:
- Анну свою береги. Думаешь, в Янкере твоем Эйд до нее не доберется? Сам говоришь, твои люди думают, что ведьма она….
- Нет, уже все разрешилось. Анну один ведьмак в присутствии Бугра читал. Не ведьма она и не шпионка, теперь дагары это знают. И все равно переживаю. Но если не дома, под присмотром Гладия и Юрги, то где же еще она в безопасности будет?
- Точно знаю, что это тебе не понравится, но раз уж так получилось…. Я в Аннате именно из-за Анны твоей. Если до нее волшебница одна доберется, худо будет. Собственно, я и должна жену твою к ней доставить. Да не смотри ты так на меня! Я ее не выдам! Хотя бы потому, что она – твоя жена. Пока в Аннате закон о магии действует, Фраима ее не найдет. Она на меня надеется, но я давно с ней на связь не выходила, она бесится, наверное. Как бы кого-то другого на поиски Анны не отправила. Так что поеду в Янкер, познакомлюсь с Путешествующей лично. Прослежу, не беспокойся. И за ней, и за Гладием твоим. Шустрый дядька….
Вильвер смотрел на нее с недоверием.
- Дурак ты, Вильвер. Я правда вам счастья желаю, - нахмурившись, сказала Кара.
- Да ты не думай, верю я тебе. Хоть и не знаю тебя почти….
- Любишь ее, да? – тихо спросила она.
- Люблю.
- Подальше бы тебе от войны….
Он только руками развел.
- Кара, я понимаю, ты все равно имя не скажешь. Я сам догадываюсь. Тот оборотень из моего окружения, да?
Кара, помолчав, кивнула.
- То-то я думал, почему дети пропадают там, где мы появляемся….
- Забудь. Теперь это не важно. Ты лучше расскажи, как вы с поднятыми без магии управились? Надо же…. Получается, можно без Боевых Волшебников обходиться….
Кара ехала по большаку, обгоняя телеги и возы. На душе было неспокойно. Из разговора с Вильвером она поняла, что Гладий не очень-то жалует Анну. Конечно, он не в восторге от того, что его сын женился на этой странной женщине, так неожиданно появившейся в жизни Вильвера. А если помнить, что по соседству с Янкером были Восточные Топи…. Почему бы Гладию не прогуляться туда с новобрачной? Не хотелось думать о плохом, но мысли, одна хуже другой, не давали ей покоя.
Кару гнал в Янкер не только интерес к Путешествующей, но и желание убедиться в ее безопасности. Решившись навестить Анну перед тем, как заняться поисками Нояра, она чувствовала некоторую вину перед ним, но он - мужчина, который мог за себя постоять, а Анна, даже пребывая в статусе замужней леди, все равно была уязвима.
До Янкера оставалось совсем немного, всего сутки пути, когда Кара неожиданно почувствовала неприятную пустоту в груди. Так бывало не раз, и это чувство никогда раньше Кару не обманывало. Это могло означать только одно – кому-то из близких ей людей очень плохо. Вот только кому? Если бы не проклятый закон, Кара бы постаралась решить эту задачу немедленно, но по дороге слишком часто встречались личности, в которых она без труда угадывала дагаров или их приспешников, поэтому рисковать она не хотела, только подгоняла уставшего коня, стремясь доехать до замка Вильвера как можно быстрее.
Над донжоном Янкера развевались траурные флаги.
Известие о пропаже леди Анны, смерти Гладия и монаха Юрги повергло Кару в ступор. Анну не любили, упорно считая ведьмой. Две смерти приписывались именно ей. Откровенничать с Карой никто не хотел, хотя решительный вид, несколько зуботычин и затрещин быстро внушили окружающим почтение к незнакомой воительнице.
Пару версий случившегося она все же выслушала. Согласно первой, Анна была застигнута Юргой и Гладием за колдовством, за что несчастные поплатились жизнью. Согласно второй, Юрга был ее сообщником. Они заманили бедного Гладия в домик Юрги, чтобы убить, но управляющий смог справиться с Юргой, и тогда безжалостная воровка (пропали некоторые драгоценности) убила Гладия.
Только служанка, прислуживающая Анне, верила, что Анна тут не при чем. Она думала, что Анну похитили, а убитые случайно оказались рядом и, возможно, оказали похитителям сопротивление.
Кара осмотрела домик Юрги. Натоптано вокруг был отменно, поэтому понять, что произошло на самом деле, по следам казалось невозможным. Опрошенные стражники и крестьяне в один голос твердили, что чужих никто не видел. Кара злилась на слуг, которые решили похоронить Гладия и Юргу, не дождавшись приезда хозяина, и даже не подумали о том, что для расследования этих смертей было необходимо пригласить из ближайшего города представителей власти. Чего возьмешь с тупых крестьян? А прежний управляющий, заправлявший делами до Гладия, только руками разводил, мол, не при делах он, и принимать такие решения не обязан.
Пригрозив ему и нескольким наиболее сметливым стражникам тем, что их вполне можно обвинить в заговоре с целью присвоения драгоценностей хозяина и в тройном убийстве, Кара ничего не выиграла. Все упорно стояли на своем – ничего не видели, ничего не знаем. Даже приставленные к Анне телохранители говорили, что не знают, каким образом она выбралась из замка незамеченной, ведь они разве что по пятам за ней не ходили.
Кара, не обращая внимания на недовольство местных, приказала вскрыть могилы Юрги и Гладия. По характеру нанесенных повреждений, она установила, что убиты они были боевыми мечами, скорее всего, акинаками. Юргу перед смертью пытали. Гладию просто отрубили голову, ударом мощным и точным.
- Вы хотите сказать, что не поняли, что тут спецы поработали? – зло спросила она у присутствовавших при осмотре тел стражников, - Что за разговоры ходят, будто это – дело рук женщины?
- Женщины разные бывают, - буркнул один из телохранителей Анны, явно намекая на профессию Кары.
- Уверена, леди Беррих к таким не относится, - жестко ответила Кара, - Так что убедительно приказываю донести это до сведения всех, кто знает об этой истории. Я не позволю распространять гнусные сплетни о жене вашего лорда. А за то, что вы за ней не уследили, еще ответите перед лордом Вильвером лично. Вы хоть гонца к нему послали, чтобы доложить о происшествии?
Хоть это догадались сделать! Возможно, он скоро приедет. Если не успел получить приказ о вступлении саттархов в военные действия. Тогда его приезд несколько отложится. Но неужели его не отпустят, чтобы он сумел лично во всем разобраться? Все-таки, фигура он известная, не пешка какая-нибудь. Ждать Берриха здесь не имело смысла. Искать Анну, не имея ни одной ниточки - бессмысленно
Оставалось одно – идти к Топям, чтобы узнать, как разыгрывалась эта трагедия, и где теперь жена Берриха.
Дорого до Топей заняла полдня. Кара прошла к ним через лагерь лесных людей, очень удивленных ее появлением и озабоченным видом. Оставив коня на попечение Микши, которого она встретила одним из первых, она, нечего не объясняя, сразу пошла к Топям.
Совершив необходимые приготовления и приняв некоторые меры безопасности от почуявших ее появление мертвяков, Кара погрузилась в транс, держа в руках гребень Анны, и пояса, снятые с трупов Юрги и Гладия.
Когда она закончила, уже сгустились сумерки. Даже сквозь плотную стену тумана, окружающую кусочек земли, где Кара проводила свой обряд, было видно, что Неживых вокруг скопилось больше, чем достаточно. Нужно было как-то выбираться. Прорубать дорогу мечом? Бросать заклинания? Затруднительно – их слишком много. Может, опробовать подарок Чолы? Ведь наверху они ее не достанут….
Кара решилась попробовать. На всякий случай, бросив пару охранных заклинаний и ухватив поудобнее мечи, она прошептала имя Чолы и подпрыгнула, легко оторвавшись от земли. Ощущение легкости и управляемости собственным телом даже в воздухе было необыкновенным. Если бы не то, что она узнала, пока пребывала в трансе, она бы даже рассмеялась, наверное, но тяжелые мысли не позволили почувствовать радость первого полета.
Взмыв в воздух настолько высоко, что туман Топей оказался далеко внизу, она понеслась к вершине горы, на которой находился лагерь лесных людей. Заметив на склоне горы одинокую женскую фигурку, Кара недовольно поморщилась, но решила спуститься – все равно ее заметили.
Анира стояла, выпучив глаза и открыв рот, наблюдая, как Кара плавно опускается вниз.
- Почему ты не делала так раньше? – опомнившись, спросила она, - Зачем меня с собой брала, когда за лешаком ходили?
- Я не умела тогда, - буркнула Кара.
Они пошли по тропинке к лагерю.
- Ты зачем приехала? Ворожить? – спросила Анира.
- Не только. Кажется, мне понадобится ваша помощь. Мерин в лагере?
- Да. Он немного злится, что ты первым делом его не навестила.
- А Малыш Тильм?
Анира ответила не сразу.
- Нет больше брата моего. Два месяца, как похоронили.
- Что случилось? – почти безразлично спросила Боевая Волшебница.
Кара была настолько занята мыслями об Анне, что на переживания по поводу гибели Малыша у нее просто не хватало сил.
- Подстрелили его.
- Жаль.
- Вижу, как тебе жаль! – взвилась Анира, - Как спать с моим братом, так ты запросто, а известие о его смерти тебя не трогает? Да ты как мужик, застегнула штаны – и выкинула из головы того, с кем ночку провела! Люди для тебя ничто, да? Конечно, вон ты какая, даже летать умеешь. Разве боль простых людей можно сверху разглядеть? Да и к чему?
- Заткнись, Анира, - зло ответила Кара, - Мне правда жаль, что так все получилось. Хороший он был, Тильм. Сильный, ласковый…. Вот я, голодная, и повелась. Прощения просить не буду – не чувствую себя виноватой. Я сочувствую твоему горю, но сейчас меня больше занимает судьба другого человека, кстати, тоже смертного. Женщину одну похитили и казнить хотят ни за что. Малышу помочь уже нельзя, а ей…. Страдает она, понимаешь? Ее из дома увезли, близких друзей на ее глазах убили, жестоко изнасиловали всем скопом, а она ребеночка от мужа любимого носила. А теперь пытают, требуют, чтобы она созналась в том, чего не совершала! И мужа выдать требуют, тоже расправиться с ним хотят, а он…. Да без него ваш Аннат давно бы в Нижние Миры провалился! Проклятые дагары! А Бугр…. Сволочь! Найду – на лоскуты порву!
Гнев Аниры стих, она тяжело вздохнула и виновато сказала:
- Ты не думай, я к тебе хорошо отношусь. Нервы просто. Я все поверить не могу, что нет его. Все бабы…. Не пошел бы он за ней…. Что, не хочешь, чтобы я об этом говорила?
- Не до Малыша мне…. Прости.
Они помолчали, продолжая быстро идти по лесу.
- А что это за женщина? Ты узнала, где держат ее? Может, я чем помогу? – неожиданно предложила Анира, - Отвлекусь немного….
- Вряд ли захочешь. Она – жена лорда Вильвера Берриха, а вы, как я понимаю, не жалуете его.
- Почему же? Видела я его. Отчаянный, смелый. Так этого на него дагары телегу катят? А женщина, которую ты ищешь, Анна? – пораженно спросила Анира, сложив, наконец, концы с концами.
- Ты ее знала???
- Конечно! Она у нас долго жила, ее Малыш привел. Вот клубок судеб! Это ведь из-за нее он погиб!
Анира рассказала, что знала об Анне.
- Она очень страдает? – спросила Анира.
- Да. Она больна очень – крови много потеряла, когда ребеночка скинула, да и за Вильвера переживает. Хватило бы и этого, но дагарам же мало! А Вильвер не знает ничего. Они совсем недавно поженились. Даже счастьем своим насладиться не успели. А тут такое. Я что-то не сообразила, что с ним связаться нужно, да обговорить наши действия. Хотя, чем он поможет? Лучше бы ему сюда не соваться пока. Раз дагары под него копают, пусть бы своим делом занимался, да разве он сможет?
- Где ее держат?
- Неподалеку, в Ясире. Если честно, и мне туда нельзя. Я там отметилась недавно, наверное, даги бдительность усилили. Но и бросить Анну на произвол…. Может, поможешь?
- Чего ж не помочь? – проворчала Анира, - Любил ее Тильм. В память о нем… согласна я. Что делать-то надо?
- В Ясире я ворожить не смогу. Но на то, чтобы с тобой поговорить, много магии не потребуется. Если что, свяжусь с тобой, а ты у Топи обряд проведешь. Что-то много там Неживых…. Гораздо больше, чем в прошлый раз. Почему, не знаешь?
Анира опустила глаза.
- Это я виновата. Когда Тильма убили, я сама не своя стала. Пошла к Топи, обряд провела, оживить его пыталась. Сил не хватило. Но я его…. – Анира неожиданно зарыдала в голос.
Каре не скоро удалось привести ее в чувство настолько, чтобы в ее рыданиях разобрать страшные слова:
- Поднятый он! И вместе с ним еще много новых. Я что-то не так сделала, мертвяки со всей округи поднялись. Обитают у Топи вместе с тамошними. Я, когда узнала, что ты туда пошла, за тобой побежала, предупредить хотела, но не успела.
- Погоди, поднятые они, или мертвяки, как в Топи? – уточнила Кара.
- Да какая разница?
- Большая. Они, эти новые, где днем обитают?
- Да в болоте! Они оттуда не высовываются. Но так страшно было, когда они через наш лагерь туда шли! Почему-то не тронули никого, но народ перепугали….
- Значит, мертвяки, - пробормотала Кара.
- А какая разница? – всхлипнув, спросила Анира.
- Поднятые по ночам по округе шляются, теплого живого мяса ищут, а днем в укромных темных местах прячутся. А мертвяки с Топей за черту зачарованную ступить не могут. Ладно, не переживай, научу, как Тильма упокоить. Только не переусердствуй снова. Уж больно сильный всплеск магии будет. Слово-то твое все еще действует, не чуют они тебя?
- Не чуют. Кроме Тильма. Он каждый раз приходит…. Такой страшный стал….
- Не бросается? – осторожно спросила Кара, понизив голос.
Анира снова заплакала.
- Нет, - сквозь слезы проговорила она, - Воет только. Страшно очень.
- Ладно, не плачь, сказала – помогу.
К ним навстречу бежали какие-то два человека.
- Это кто? – насторожилась Кара, на всякий случай схватившись за эфес.
Анира вгляделась:
- Микша и Блор.
Запыхавшись, братья остановились.
- Кара, здорово! – тяжело дыша, сказал Микша, - Вы бы поторопились. Там Меринова дочка такое вытворяет!
- Что? – встрепенулась Кара.
- Дар пророчества у ней открылся. Мы сразу-то не поняли. Думали, свихнулась она. А она про тебя, про Анну, про лорда Берриха такое говорит! Да разными голосами!
Медиум? Надо же!
Кара сорвалась с места и быстро побежала к лагерю.
Девочка металась на лежанке, и Мерин с трудом сдерживал ее порывы куда-то бежать. Она билась в припадке и кричала дурным голосом.
- Кара, помоги! – взмолился Мерин, - Сделай что-нибудь! Третий час успокоиться не может! Все про чудовище какое-то твердит, про лорда Берриха, да про то, что Анну мучают в застенке. И тебя вспоминала, твоим голосом говорила.
Кара наклонилась над девочкой и тихо зашептала заклинание, положив ладонь на мокрый лоб девочки.
Она успокоилась не сразу, но заклинание было сильным, все равно подействовало. Девочка успокоилась и вытянулась на лежанке, как мертвая.
- Уходи, - сказала Кара растерянному Мерину, - Хватит с тебя. Я сама посижу с ней.
Как только за ним закрылась дверь, Кара снова положила руку на лоб девочки и, прошептав новое заклятье, тихо сказала:
- А теперь расскажи все, что видела. Спокойно. Это тебя не волнует, девочка.
Кара убрала руку. Девочка открыла невидящие глаза и села.
- Где Беррих? – спросила Кара.
- В лесу под Валором, - безразличным голосом сказала девочка.
- Что с ним?
- Уже ничего. Умер.
У Кары волосы на голове зашевелились.
- Как? – прошептала она едва слышно.
- Приехал человек, говорил с ним. Молодой лорд расстроился очень. Сел на коня, поскакал. Долго скакал. Сбился с дороги. Там вауну место облюбовал. Заманил лорда видением женщины. Как Анна. Лорд ее обнял. Вауну ему голову откусил.
Так просто….
- Анна плачет, - продолжала девочка, - ей ногти вырвали. Завтра обещали глаза выжечь.
- Что хотят? – пробормотала Боевая Волшебница, закрыв глаза от невыносимой боли, терзавшей душу.
Без эмоций, Кара, они сейчас ни к чему, они только помешают….
- Признания в колдовстве, и что муж ей помогал колдовать.
- А Нояра не видишь?
Девочка немного помолчала, будто прислушиваясь.
- Это такой, с перепонками и жабрами?
- У него опять жабры есть?
- Есть, но их не видно.
- Ты можешь поговорить с ним?
- Да. Он слышит меня.
- Скажи, что Кара помнит о нем и скоро с ним свяжется. Скажи, что я скоро отправлю его к Салиме…. Он отвечает?
- Он переживает….
- Ясно. Что про меня знаешь?
- Фраима ищет….
- Еще что?
Девочка молчала.
- Ясно. Спи, девочка. И ничего не бойся, - бесцветным голосом сказала Кара, снова коснувшись ее лба, - Забудь, все, что видела. Завтра проснешься свежей и отдохнувшей.
Поднявшись, Боевая Волшебница наклонилась и холодными губами поцеловала ее в лоб.
Лететь. Иначе не успеет.
К чему она хочет успеть? К костру?
Мерин не отказал в помощи.
- Кого возьмешь? – спросил он.
- Если Микша и Блор согласятся….
- Согласятся, будь уверена.
Братья были готовы помочь, даже не зная, в чем дело.
- Просьба одна, - хмуро сказала Кара, - Скачите в Ясир, что есть мочи. Если мне не удастся вытащить Анну, если меня схватят, успейте к костру. Стреляете метко? Сможете с пятидесяти шагов одним выстрелом человека убить?
- На второй выстрел может времени не хватить? – догадался Микша.
- Да.
- Если из арбалета – легко.
- Так возьмите с собой арбалеты.
- А кого убить нужно? – спросил Микша.
- Анну. И меня. Кого успеете. Стрела в сердце – быстрая смерть. О такой можно лишь мечтать, когда под ногами костер разжигают. Понимаете, о чем я?
Они молчали, избегая смотреть друг на друга.
- Хорошо. Я согласен, - наконец, выдавил Блор.
На него было страшно смотреть. Кара не сразу поняла, что с ним происходит.
- Ты не думай, Кара, мы справимся. И на рожон лезть не будем, - подтвердил Микша слова брата.
- Вот и ладненько. Собирайтесь. Уехать нужно на рассвете.
- А ты разве не с нами? – удивился Микша.
- Я буду там намного раньше, чем вы. Поэтому торопитесь, как можете.
Она поднялась с лавки, давая понять, что разговор окончен.
- Спасибо, что согласились помочь.
- Ну, ты это…. Не думай о нас плохо. Мы твоей смерти не хотим. Но понимаем все, - пробормотал Микша ей вслед.
Кара поднялась из землянки и подошла к ожидавшим ее Анире и Мерину.
- Анира, мне нужны кое-какие снадобья, Мерин, помоги с оружием. Катана, ножи, стилеты, мизерикордии – все сгодится. Хауберги есть у вас?
Мерин кивнул.
- Два арбалета со стрелами братьям отдай. Очень я на них надеюсь.
- Когда поедешь? – спросил Мерин.
- Вчера. Тотчас, как соберусь, - пояснила она, - времени нет, замучают ее!
- Есть у меня для тебя вещица одна, - сказал Мерин, протягивая Каре что-то, завернутое в тряпицу.
- Это что?
- Огниво. Не простое оно. Когда на него кровь попадает, светиться начинает. У нас все равно никто им пользоваться не умеет.
Кара схватила сверточек, развернула, впившись взглядом в старое огниво, с виду неприметное, совсем обычное.
- Откуда? – возбужденно спросила она, разглядывая полустертые руны, выбитые на позеленевшей от времени поверхности.
- От бабки моей досталось, - разглядывая сапоги, сказал Мерин.
- Так вот в кого дочка твоя…. А ты сам?
- Нет во мне магии. Пробовал разное…. Раз до сих пор не открылась….
- Может, не время еще. Спасибо, Мерин. От такого подарка не откажусь. Ты, наверное, сам не понимаешь, какое сокровище прятал!
- Знаю. Видел в детстве как-то, что бабка с ним вытворяла. В твоих руках это сокровище. В моих – только старая вещица, память о бабке. Им и огонь-то не зажжешь….
- Еще как зажжешь! Веди меня к вашему арсеналу. Заодно и огниво твое опробуем. Анира, а ты к себе иди. Собери мне зелья лечебные, ну, ты сама знаешь.
Кара выбрала себе катану, акинак, мизерикордию и несколько трехгранных стилетов, Хауберги оказались великоваты, но неплохую кольчугу она все же нашла. Долго выбирала арбалеты, пока не нашла три наиболее подходящих. Мерин помог вынести все это на улицу, удивляясь, что она выбрала тупые мечи.
- Смотри, на что бабкино огниво способно, - сказала Кара, вынув вещицу из кармана.
Чиркнув по запястью ножом, она щедро полила кровью огниво, немедленно замерцавшее всеми цветами радуги.
- Ну, здравствуй, - прошептала Кара, - Соскучилось по настоящей работе?
Она подняла с земли старую катану и провела огнивом по лезвию. Миг – и оно засветилось ярко-голубым, и тут же снова приобрело обычный цвет.
Кара подбросила его в руке, скинула шапку, вырвала длинный волос и, подбросив его в воздух, сделала несколько молниеносных движений катаной. Обалдевший от удивления Мерин не поверил своим глазам – на землю плавно опустились пять отрезков волоса, равных по длине.
Пока он их рассматривал, Кара повторила тот же фокус с акинаком и ножами.
- Теперь смотри, что с ними будет, - сказала Боевая Волшебница, погладив огниво, лежащее на ладони и снова капнув на него крови.
Она наклонилась над оружием, и, коснувшись каждого предмета огнивом, что-то прошептала.
Снова засветившись синим, мечи, ножи, кольчуга и арбалет со стрелами уменьшились в размерах и, потеряв прежние очертания, стали похожи на обычные бытовые предметы – крючки и моток ниток для вязания, иглы разной длины и толщины и булавку для платка.
- Не жалеешь еще, что отдал мне такое сокровище? – спросила она у Мерина.
Он покачал головой.
- Кара, я принесла все, что у меня было, - запыхавшись от быстрого бега, сказала Анира, протягивая ей корзинку, набитую пузырьками и флаконами.
- Поставь на землю, - сказала Кара.
Она дотронулась до корзинки огнивом, и корзинка стала небольшим мешочком, из которого Кара вынула горсть разноцветных бусинок.
Высыпав бусинки в мешок, она завязала его узлом и положила в карман. Иглы и крючки, завернутые в платок, последовали туда же. Булавку Кара прикрепила к вороту рубахи.
- Все, я готова. Только…. Мерин, ты не ходи за нами, мне напоследок с Анирой поговорить нужно. Спасибо тебе. И прощай. Береги дочку. Я расскажу Анире, как ее успокоить, если снова припадок начнется.
- Прощай. Удачи тебе, Боевая Волшебница, - с грустью сказал Мерин, - Анира, ты плачешь, что ли?
Женщина молча отвернулась.
- Ты плачь, - сухо сказала Кара, - Слезы – это хорошо. Душа от них очищается.
- Тебе бы тоже поплакать, Кара, - всхлипнула Анира.
- Не до слез мне. Идем.
Объяснив Анире, как действовать, чтобы упокоить Малыша и справляться с припадками девочки, Кара вышла на улицу, проверила карманы и, прошептав имя Чолы, взмыла в воздух, зажав в руке волшебное огниво. Пока оно было с ней, никто из Магов, даже Высших, не смог бы обнаружить даже легкого всплеска магии, что бы она ни делала.
Чародейка вошла в ворота Ясира наутро следующего дня. Чтобы не привлекать внимания, она приземлилась в лесу неподалеку от города, поколдовала над огнивом, немного изменив свой внешний вид, чтобы не быть узнанной Бугром, который, насколько она знала, был сейчас в городе.
Несмотря на то, что она уже знала, где держат Анну и как ее охраняют, расстроенная известием о смерти Вильвера, никакого плана она так и не придумала. Решив действовать по обстоятельствам, она направилась прямиком к дагарской тюрьме.
В Ясире дагаров было, что собак, но магия огнива надежно защищала Кару от разоблачения. Никто не обращал внимания на неопрятную крестьянку, спешащую по каким-то бабьим делам. На улице отводить глаза было несложно, но, приближаясь к тюрьме, Кара все сильнее чувствовала мощный заслон, поставленный дагарами. За пару кварталов до места, куда она стремилась, она почувствовала легкую вибрацию воздуха. Сообразив, что может произойти, если она продолжит путь, Кара остановилась и вернулась на безопасное место. Не хватало еще, чтобы у всех на глазах из ее карманов, раздирая одежду, начали выпирать обретающие первоначальный облик ножи и мечи.
Ну, и как быть? Пройти незамеченной все равно не удастся. Взять тюрьму штурмом? Меч против дагарской магии? Глупость. Надо схитрить.
Кара пыталась придумать что-нибудь этакое, но в голову лезли всякие нелепости, которые она немедленно отметала.
На дагаров не подействует ни заклятье невидимости, ни морок, ни сонное зелье. Поднять мертвых? Кладбище-то близко…. Вряд ли она успеет сделать все, как надо, чтобы Поднятые не тронули простых горожан. Устроить нашествие лесного зверья? Опять же, время нужно. Дагары вычислят ее на раз, едва она произнесет первое заклинание. На все нужно время. А его-то как раз нет. Анну пытают. Кара об этом думать не хотела, но как же не думать?
Войти в транс и будь, что будет?
- Эй, посторонись!
Гневный окрик за спиной заставил ее обернуться. Встретившись взглядом с Бугром, горделиво восседавшим на коне, Кара немедленно опустила глаза и отскочила к стене.
Ее озарило.
Прихрамывая, она подбежала к всаднику и, вцепившись в стремя, быстро зашепелявила:
- Господин, ты дагар, да? Я, как тебя увидала, сразу поняла, что ты тут самый главный, это правда? Помоги, прошу тебя! Дочка моя вторую неделю сама не своя – не узнает меня, мать родную, то бормочет что-то, то сидит, как каменная, а по ночам ходит с закрытыми глазами. У нас намедни корова околела, так дочка моя закрылась с ней в хлеву, и гремит там чем-то, да воет. Ночью там огни горели, жуть! Сглазили ее, что ли? Помоги, батюшка, сними порчу с дочки моей!
Рассказ о классическом превращении человека в оборотня подействовал, как свежая сметана на голодную кошку.
Бугр, вначале пытавшийся оттолкнуть ее ногой, остановил коня и прошипел:
- Заткнись, баба! Разве о таком говорят на улице?
Кара не унималась, голося уже на всю улицу, стараясь привлечь внимание прохожих:
- Помоги, добрый человек! Как бы беды не вышло! Пойдем со мной, сам все увидишь!
Бугр размахнулся и изо всех сил ударил ее каблуком в лицо. Кара могла бы увернуться. Глупая крестьянка – нет. Пришлось потерпеть.
Кара упала на землю и, размазывая кровь, сочившуюся из разбитой губы, завыла:
- Помоги, прошу! Я все отдам, что имею! Дочка маленькая еще, так жалко!!!
Бугр спрыгнул с коня и подошел ближе.
- Не голоси, дура! Молчи и слушай, - прошипел он, брезгливо разглядывая грязную женщину, - Посмотрю, что с ней, помогу, если орать не будешь. Где живешь?
- Тут рядом, уголь мы жжем у Антаны.
- И кто еще про чудачества дочки твоей знает?
- Никто, мил человек! Мы только с мужем там живем, никого больше. Тихая она до этой ночи была.
- Жди меня за городскими воротами. И не болтай ни с кем. Я людей своих кликну, скоро буду.
- Я отблагодарю…. Я все сделаю!
- Иди же!
Кара, прихрамывая, поковыляла прочь. Для достоверности пришлось несколько раз обернуться, чтобы бросить на Бугра преданный взгляд.
Он смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом.
Бугр выехал из ворот примерно через час. С ним было пятеро дагаров. Каре даже не нужно было изображать нетерпение и радость по поводу их появления, настолько ее чувства могли совпадать с чувствами несчастной матери, теряющей единственную дочь.
- Слава Ярошу и Яре! Скорее! Скоро ночь, как бы она еще чего не выкинула!
Она неуклюже взгромоздилась на старого плешивого ослика, специально купленного для такого случая, и, стукнув его пятками в бока, поехала, показывая дорогу.
- Ну-ка, расскажи подробнее, с чего все началось? – спросил Бугр, когда они немного отъехали от людей, толпившихся возле ворот, - Сколько лет дочке твоей?
- Дочке-то моей? Девять, - запричитала-заныла Кара, размазывая по лицу грязь, - Я в тот день мать навестить ходила, а муж, как обычно, в лес ушел. Уночка одна осталась. Когда я вернулась, она дома была. Под кровать забилась, дышала часто-часто, видно, напугалась чего-то, я еле уговорила ее вылезти. Смотрю, а платьице на ней порвано, будто кошка большая драла, на груди царапины, на ручке – следы зубов. Наверное, рысь напала на девочку мою, как отбилась деточка моя, ума не приложу! Она так напугана была, что даже рассказать ничего не смогла, только плакала. Ночью она в первый раз встала, на улицу вышла. Я сначала не подумала ничего такого – обычное дело, но ее долго не было, до рассвета. Я встала корову доить, тут только она и пришла. Бледненькая, а губки яркие такие, красненькие…. Да, и пришла-то она с закрытыми глазками! И сразу спать легла. И спала до самого обеда. А корова-то моя ни плошечки молока в то утро не дала, нервная была какая-то, меня к себе долго не подпускала. Муж не заметил ничего такого, он рано уходит, приходит поздно. Доченька проснулась в обед, села на лежанке и молчит. Качается только, как былиночка. Я ее и спрашивала, и плакала, просила, что б заговорила она, а Уночка – ни в какую! Шарахается от меня, будто боится, и не узнает. И не ест ничего. И так цельную неделю – ходит по ночам где-то, ничего не ест, днем спит, никого не узнает, боится людей. А корова совсем больше молока не давала. Зайдешь – бесится, бодается и лягается. Есть тоже перестала, из сараюшки не выгонишь. Вчера подохла к вечеру. Уночка будто почувствовала, сразу к ней пошла и заперлась там. Мы с мужем просили открыть, он даже дверь выломать пытался, но сделано на совесть, не смог. Мы всю ночь глаз не сомкнули, возле сараюшки сидели, все просили Уночку опомниться, впустить нас.
Кара настолько вошла в роль, что даже слезы на глазах появились. Всхлипывая, она продолжила:
- А под утро что-то засияло сквозь щели. И загремело, заскрежетало. Страшно так! Муж мне велел в город бежать, главного дагара искать, чтоб сглаз с дочки снять. Она красивенькая у нас, вся в меня.
Бугр бросил на грязную бабу презрительный взгляд, но ничего не сказал.
Кара продолжила:
- Многие нам завидовали – и живем дружно, и здоровы, и достаток кое-какой имеется. Было кому сглазить-то. А вы поможете, да? Конечно, поможете, вон вы какие – даже ведьмы вам нипочем.
- Посмотрим, - напыжившись, ответил Бугр.
Остальные дагары помалкивали, озираясь по сторонам. Болтая, Кара свернула с большака на тропинку, ведущую в чащу. Даже ей, сидящей на маленьком ослике, часто приходилось отводить ветки и пригибаться к его голове, чего уж говорить о дагах, восседавших на крупных лошадях.
- Муж сказал, что он за помощь вашу ничего не пожалеет. Что попросите – то и отдадим, только бы Уночка прежней стала! Такая веселая девочка была, все песни нам пела и плясать любила, а муж мой ей на дудочке камышовой подыгрывал.
- Отменное же здоровье у твоего мужа-углежога, - проворчал один из дагаров, и Кара сообразила, что немного перестаралась.
- Так он недавно уголь жжет! Всего пару лет. А раньше мы в селении жили, да с родичами его поссорились, - развивала тему Кара, понимая, что для достижения цели болтать нужно как можно больше, - Побил он батю своего, и прогнали нас из деревни. А у нас там домина остался большой. Хотите, отдадим? Нам ведь ничего не жалко за дочку нашу!
Неизвестно, на что они купились – на обещанное вознаграждение или возможность захватить новообращенного оборотня, но они продолжали двигаться за Карой, даже когда им пришлось слезть с лошадей и продолжить путь пешком.
- Далеко еще? – спросил один из дагаров, когда Кара на минутку замолчала, придумывая, чтобы еще им рассказать.
- Не, тут рядом уже.
- Ты и в городе говорила, что рядом, - проворчал Бугр, - солнце скоро сядет, а мы все идем.
- Скоро дуб старый будет, оттуда всего ничего, - на ходу сочинила Кара.
- Дуб? – задумался другой дагар, - Это не тот ли дуб, у которого крона молнией срезана?
Кара о таком, естественно, даже не слышала, поэтому на всякий случай ответила:
- Не, у нашего крона нормальная, только старый он очень.
- Странно…. – пробормотал дагар, переглянувшись с Бугром.
Пора. А то успеют закрыться.
Кара сунула руку в карман, расцарапала запястье закрепленной внутри иглой и прижала его к огниву.
«Пей кровь, миленькое, мне Купол нужен», - подумала она и мысленно прочитала нужное заклинание, сложив пальцы другой руки в знаке затвора.
- Эй, ты что там делаешь? – забеспокоился один из дагаров, что-то почувствовав, но было уже поздно.
Кара повернулась к дагарам и громко сказала заклятье, парализовавшее людей и животных. Дагары тщетно пытались схватиться за спасительные пояса, застывая на месте в самых разных позах. Окаменевшие лица были злы и растеряны. Многие даже понять не успели, что произошло.
- Узнаешь меня, тварь? - сухо спросила Кара, проводя рукой по лицу, чтобы принять истинный облик.
Наверное, Бугр узнал ее, но его неподвижное лицо с застывшей злобной гримасой, уже не могло изобразить его эмоции, говорить он тоже не мог.
- Не надейтесь, голубчики, вас не спасут. Знаете, что это такое? – спросила она, доставая из кармана огниво, - Убивать я вас буду. Почитаю немного сначала, и каждый получит по заслугам. Ты Бугр, не беспокойся. Я тебя последним убью. Даже читать не нужно, и так знаю, какая ты сволочь. Ты за одну Анну Беррих смерть заслужил, а сколько еще на твоей совести? Чего это я так разговорилась? Пора выходить из роли углежогской женки.
Кара по очереди подходила к каждому из дагаров, касалась лба, бесцеремонно копаясь в подсознании и памяти. Смерти, по ее мнению, заслуживали все, кроме одного. Он тоже натворил немало, но все еще был способен сострадать и мучиться от угрызений совести. Странно, но он один не боялся мучительной смерти, считая ее заслуженной.
- Возможно, я совершу ошибку, но убивать я тебя не буду, - сказала она, глядя в его застывшее в изумлении лицо, - У тебя будет время подумать обо всем, что ты увидишь сегодня. Надеюсь, мы оба не сойдем с ума….
Кара немного раздвинула тесный купол и, переместив парализованных животных к его краям, чтобы расчистить центр, занялась приготовлениями к некромантскому обряду.
Никогда в жизни Кара не проводила его, используя людей. Она пыталась уговорить себя, что все, кого она сейчас лишит жизни, чудовища, но внутренний голос неизменно отвечал: «А разве ты не чудовище, Кара, если смеешь поднимать руку на людей?»
Разозлившись на себя за ненужную сейчас сентиментальность, Кара подошла к первой жертве и приступила к обряду.
Он не мог кричать, не мог двинуться, зато все видел, слышал, чувствовал и понимал. Даже зная о том, сколько невинных на его совести, резать по живому было страшно. Одно дело – убить вооруженного противника, другое – терзать беспомощного человека, чтобы умирал долго и мучительно, да так, чтобы он до конца оставался в сознании и собственными глазами видел, что творит с его телом безжалостная Боевая Волшебница.
Чтобы не свихнуться от того, что ей пришлось сотворить, Кара вошла в транс и до самого рассвета усердно и неторопливо делала то, чему ее учили на последнем году обучения в школе Боевых Волшебников.
Бугр умирал долго, Кара постаралась.
Почувствовав, что может упустить последний его вздох, она аккуратно разрезала кожу на его шее, внутри век, ушей, носа и рта. Погрузив в рану на шее Бугра пальцы, Кара стала осторожно отдирать кожу от мышц, стараясь снять ее с головы, не повредив лицо. Получалось хорошо, словно она часто занималась этим раньше.
Положив окровавленную маску на его грудь, она, пользуясь одним из своих ножей, быстро сбрила волосы со свой головы и сделала надрез на собственной шее, как у Бугра.
Маска наделась легко. Бугр еще был жив и мог видеть, как новое заклинание Кары изменило ее внешность – сильно удлинился нос, лицо вытянулось по размеру маски, обострились скулы, губы стали тоньше, глаза потемнели и стали карими. Рваный край маски прирос к шее, не оставив даже следа. Кара встала, потянулась, и ее тело тоже стало деформироваться – она стала выше, исчезла грудь, талия увеличилась, бедра уменьшились, пальцы стали длинными, крючковатыми.
Теперь внешне она ничем не отличалась от Бугра, того Бугра, каким он был до того, как Боевая Волшебница начала над ним ужасный некромантский обряд.
Закончив, она посмотрела на Бугра. Он был еще жив. Подумав, она точным ударом всадила ему нож в сердце и вырвала его обратно, отметив, что крови на нем почти не осталось.
Кара заставила себя выйти из транса.
Когда она смогла понять, что совершила, волосы Бугра зашевелились у нее на голове. Но на сантименты времени не было. Собрав дагарские пояса, до сих пор остававшиеся на замученных людях, она сложила их в кучу и запела последнее заклинание. Голос предательски дрожал, руки почти не слушались. Но она должна была сделать то, что задумала.
Магия дагаских поясов, подкрепленная некромантским обрядом влилась в Кару.
Она проверила купол. В нем больше не оставалось свободной магии. Значит, удалось.
Легкий взмах руки, пара слов, и лошади, мул и оставшийся в живых дагар зашевелились.
- Прощай, - сказала Кара дагару, - И не попадайся мне больше.
Она подошла к коню Бугра, еще не вполне очухавшемуся после ее ворожбы, как и остальные, провела рукой по его глазам, что бы не боялся и, взяв под уздцы, повела с кровавой поляны.
Как только стало возможно, Боевая Волшебница села на коня и, подгоняя его криками и пинками, понеслась через лес к Ясиру. Бугра тут знали и побаивались. Она беспрепятственно вошла в тюрьму, стараясь не отвлекаться на боль узников, которую она чувствовала кожей. Он их страданий можно было сойти с ума.
- Эй, Бугр, ты куда? – окликнул ее какой-то охранник.
- Подопечную свою навестить – соскучился что-то.
- Ты что, не знаешь, ее уже увели, - удивленно ответил охранник, - Что с тобой?
- Не знаю. Приболел, кажется. А куда увели? – с деланным равнодушием спросила она.
- Как куда? На костер.
Кара охнула и почти бегом кинулась к выходу, ведущему к лобному месту. Почему она не чувствовала Анну???
Анна уже была прикована к столбу. Она висела на цепях, бессильно опустив голову. Ее вид поверг Кару в шок - изуродованное фиолетовое лицо, выжженные глаза, запекшаяся кровь на ногах и руках. Жизнь в ней еле теплилась, да и то, благодаря поддержке дагаров, которым обязательно было нужно казнить ее публично. Кара напряглась, пытаясь прочитать ее мысли. Сначала ей показалось, что Анна молится. Но слова у молитвы были странные:
«Закрой глаза – и свет перестанет мешать наслаждаться многозначительной тьмой. Заткни уши – и навсегда успокойся безголосьем внутреннего голоса. Предчувствие станет любимым чувством. Догадка – единственным знанием, ожидание – естественной реальностью, предсказание – осуществившейся мечтой, неверие – бесконечным смыслом. Ослепленный и глухой, ты взбираешься на вершину, не замечая, что дорога давно пошла под уклон. Одень свое сердце решимостью, и сияющий путь откроется перед тобой дорогой, усыпанной лепестками роз. Не стой на месте. Беги! ».
Скорее всего, Анна была не в себе.
Кара осознавала, что Анне не жить, даже если удастся ее отбить. Да и как жить после всего, что она пережила? А когда она узнает, что Вильвера больше нет?
Дагар поднес факел к соломе, сложенной у ног осужденной. Кара очнулась, вырвала из воротника булавку и, прикоснувшись ей к карману с огнивом, вернула ей форму арбалета.
Стрела, тоненько взвизгнув, пробила горло Анны насквозь. Из раны фонтаном брызнула кровь, женщина забилась, захаркала кровью.
Толпа ахнула. Замешательство дагаров было недолгим. Заскочив на помост, они стали вглядываться в толпу, пытаясь соорудить над площадью купол, который бы никого не выпустил. Кара почувствовала вокруг себя сильное колебание горячего воздуха, и поняла, что ее вычислили.
Неожиданно слева от лобного места раздались гневные крики и ругательства. Кара узнала Микшу, который изо всех сил бил брата, рвущегося к поднимающемуся костру. Дагары отвлеклись только на миг. И Каре хватило этого, чтобы раствориться в толпе.
Ну, и чего она добилась? Анну не спасла. Отомстить за нее Бугру можно было, просто убив, не мучая его и остальных. Куда девать заемную магию? Еще немного, и чужая магия начнет разрушать сознание и тело. Выплеснуть на дагаров? Сравнять с землей их тюрьму? Опять разрушать?
Она обернулась, посмотрев на пламя, пожирающее мертвое тело Анны. Что там Чола говорила? Судьбу изменить нельзя? А, может, никто не пробовал по-настоящему? Так, чтоб или смерть, или….
Кара раздвинула руками толпу и, прошептав имя Чолы, взлетела. Ее никто не видел, даже дагары, беспокойно оглядывавшиеся по сторонам. Подлетев к костру, она сделала резкое движение руками, образовав над столбом, к которому было приковано тело Анны, небольшой смерч, немедленно сбивший огонь. Продолжая делать пассы руками, Кара вырвала из земли столб с Анной и, скользнув к земле, влетела снизу в сердцевину смерча, продолжая управлять его направлением и скоростью. Перемещаясь к лесу, Кара разрубила цепи, поддерживающие обгоревшее тело, подхватила его на руки и, прикинув, что они отлетели от города достаточно далеко, успокоила смерч и плавно опустилась с Анной на землю.
- Жаль, Фраима не видит, - проворчала Кара, быстро рисуя на земле круг для ворожбы.
Руны, кровь Анны, кровь Кары. Волшебное огниво. Пассы руками, магические знаки пальцами.
Маска дагара начала душить. Несколько точных движений ножом, рывок за волосы, боль. Окровавленная маска отброшена в сторону.
Снова кровь на руны и огниво, древние заклятья, черная магия. Взрыв….
Клиенты банка, замершие в разнообразных позах, маленькая железная штуковина, застывшая в локте от груди растерянной Анны, чистенькой, в белом платье, с красиво уложенными волосами и ярко накрашенными губами, грабитель в рваной маске с железной штукой в одной руке и мешком для денег в другой.
Чувствуя, как подкатывается тошнота и слабость, Кара двумя пальцами осторожно взяла железяку и положила ее в карман, вырвала оружие из руки грабителя и отбросила его за стойку, где стояли испуганные люди в черных костюмах. Сильно вмазала по лицу грабителя, свалив его на пол, и сорвала куртку с его плеч, вывернув рукава, чтобы на время лишить его возможности нормально двигаться, когда время вновь пойдет своим чередом.
Все.
Она повернулась к Анне:
- Прости, но это все, что я могу для тебя сделать. Ты никогда не узнаешь Вильвера. Может, сниться он тебе будет, - пробормотала Кара и, сделав последнее усилие, вошла в гаснущий портал.
Пришлось сделать неимоверное усилие, чтобы вынырнуть из холодного мрака, окутывающего тело. Голова противно кружилась, тошнило, глаза горели и слезились, боль скручивала живот и грудь. Она почти ничего не слышала и сквозь слезы, жгущие глаза, еле смогла разглядеть, что лежит в центре небольшого помещения на длинном узком столе.
Она не понимала, где находится, и мучительно медленно соображала, пытаясь вспомнить, что с ней произошло.
Она не слышала, как в комнату кто-то вошел, не сразу разглядела красное добродушное лицо пожилого мужчины, склонившееся над ней. Он пошевелил губами, что-то сказав. Кара не поняла. Смотреть было больно. Она снова закрыла глаза.
Ее лба коснулось что-то холодное и мокрое. Было неприятно, но она была не в силах сказать об этом. Сил хватило лишь на то, чтобы облизнуть пересохшие губы.
Человек приподнял ее голову и дал ей напиться. Даже глотать было больно, но вода немного облегчила ее страдания.
Борясь с тошнотой и головокружением, она силилась остаться в сознании, но мрак снова овладел ей, лишая способности чувствовать даже боль.
Ей почудилось, что она снова сидит в землянке Чолы. Ведьма выглядела совсем не так, как раньше, теперь она была молода и красива, совсем так, как рассказывала Рина.
«Всех перехитрила, бедная девочка, - тихо говорила Чола, - Даже Богинь, что плетут полотно нашей судьбы. Вот они сейчас трудятся! Столько переплетать заново приходится! Но не бойся, они на тебя не злятся. Весело им – хоть что-то необычное произошло, незапланированное заранее! Как же ты решилась на такое? Не угляди я твою выходку в чаше, не выбраться бы тебе из портала. Помнишь, что там было?»
«Нет», - беззвучно шевеля губами, ответила Боевая Волшебница.
«Ну и хорошо. И не вспоминай. Даже во сне, - ласково сказала Чола, - Как же ты додумалась до такого? Это же надо – время вспять повернуть!»
«У меня получилось, да?»
«Как всегда, бросилась очертя голову, не думая о последствиях. Я горжусь тобой, девочка. Ты исправила многое, вернула к жизни хороших людей, и, как ни странно, способна помнить обо всем, что случилось. Впрочем, это совсем не странно».
«Объясни, я ничего не понимаю.»
«Да ты не слушай меня, я так… болтаю….»
«Спасибо, что вытащила меня. Что ты говорила? Что я изменила многие судьбы? Значит, время вернулось в осень, значит, Анна, Вильвер, Малыш и все остальные… живы?»
«Да. И Бугр тоже. Опасайся его. Он ненавидит тебя».
«Он всех ненавидит».
«Да. Я о нем даже говорить не хочу. Эх, девочка, девочка…. Не знаешь ты всего…. Если бы знала, может, легче было бы, а может…. Не могу я всего сказать. Но, по правде говоря, я и представить не могла, что ты такой выход найдешь. Умница. Всех удивила. Ну, Богов и меня. Наверное, больше никто не догадывается. Только учти – больше этот фокус у тебя не пройдет, даже не пытайся – погибнешь сразу, и миссию свою не выполнишь. А она у тебя….»
«Загадки все. Не хочешь говорить – не темни».
«Не буду. Ты попала к хорошим людям. Поживи немного у них, пока оклемаешься, а потом иди в Мармингус, Нояра нужно перемещать. В Морском Мире грядут неприятные события, его дочери и Салиме туго без него будет. Я тебе помогать больше не смогу, но подарок мой останется с тобой до самой твоей смерти. Я довольна, что именно тебя одарила – не промахнулась с выбором. Пользуйся».
Когда она снова пришла в себя, в комнате кто-то тихо разговаривал. Громко вздохнув, Кара открыла глаза.
- Я не сразу ее узнал. Когда увидел, думал, мертвая – вся в запекшейся крови. Я не понял сначала, что волосы сбриты, думал – кожа содрана с лица и головы, - говорил знакомый голос.
- Вроде, целехонькая, только шея немного поцарапана. Как думаешь, что все-таки произошло? – сказал кто-то.
- Очнется – расскажет. Я ведь давно ее жду.
- Бугр, кажется, тоже.
- Ничего, Бугра отправим куда следует.
Кара медленно повернула голову и прошептала:
- Вильвер….
Он тотчас подскочил к ней и, наклонившись, спросил, с тревогой вглядываясь в ее лицо:
- Как чувствуешь себя?
- Погано. Но погребение пока откладывается. Так что на пироги не рассчитывай.
Он нервно рассмеялся, дружески похлопав ее по плечу:
- Ты не меняешься.
- Стараюсь. Давно меня нашли?
- Утром. Сейчас вечер уже. Ты отдыхай, тут безопасно. Юрга присмотрит за тобой.
- Пусть подойдет.
Над ней снова склонилось красное дружелюбное лицо.
- Здравствуй, Кара.
- Как же приятно видеть тебя живым…. – пробормотала она и добавила, - Не обращайте внимания, я не очень хорошо соображаю. Пить хочу. И есть. И шея болит.
- Кто тебя так? – спросил Вильвер.
- Сама. Брилась, знаешь ли….
Мужчины тихо рассмеялись.
- Искупать тебя надо, а то смотреть страшно, - сказал Юрга, - Зеркало пока не дам, даже не рассчитывай.
Когда Кара и Вильвер остались одни, она спросила:
- Гладий тут, с тобой?
- Да, а что?
- Посади его под замок. На время. Приду в себя, разберусь с ним.
- Это он? – пораженно спросил Вильвер.
- Да. Но не вздумай с ним разговаривать и что-то выяснять – он оборотень. Он не всегда понимает, что творит, поэтому может быть опасен. Убивать не нужно. Я освобожу его от темной сущности.
- Что он делал с детьми? Почему мы многих не находили?
- Дагарская тайна. Это они его наняли, чтобы рекрутов в Крон и Бадар доставлять. Дети не простые, с магическими задатками. Он изо всех сил сопротивлялся темному инстинкту, ни одного человека пока не обратил, я знаю. Но будь осторожней – сам понимаешь….
- Ох, Кара….
- Ничего, все образуется. У тебя дел нынче много?
- Нет, я хотел домой съездить на пару недель. И тебя с собой захвачу. Посмотришь замок мой. Вот только с Гладием как?
- Ничего, разберемся. Найди его. Бугру ничего не говори, а то он только и высматривает, кого бы еще жизни лишить. Я отдохну пока.
Вильвер кивнул и, сжав ее ладонь, вышел.
На следующий день Вильвер и Юрга в сопровождении небольшого отряда саттархов повезли Кару и Гладия в крытых возках в Янкер. Кара пока не могла самостоятельно сидеть на лошади, а Гладия держали в прочной клетке, скрытой от посторонних глаз под пологом. Гладию все объяснили, и он, понимая свою вину, был благодарен людям, которые собирались ему помочь. Кара намеревалась провести обряд возле Восточных Топей, когда немного придет в себя.
Около полудня отряд остановился. Вильвер заглянул в возок Кары и быстро сказал:
- Похоже, впереди сражение. Ты не высовывайся, я оставлю с тобой и Гладием Юргу и парочку ратников, а мы съездим туда, разберемся….
Кара молча кивнула, вынимая из-за голенища нож. В ее состоянии о том, чтобы сражаться, не могло быть и речи, но с ножом в руках она чувствовала себя немного уверенней.
Саттархи ускакали вперед.
Кара слышала звон мечей, но что там происходит, не знала.
Спустя некоторое время за ними вернулся один из ратников и сообщил, что бандиты напали на карету какого-то лорда, саттархи отбили карету, но слуги лорда убиты.
Когда возок Кары поравнялся с местом происшествия, она увидела опрокинутую набок карету и несколько трупов, лежащих рядом. Присмотревшись внимательней, она узнала Пройдоху и еще двух лесных людей, имен которых она не знала.
Вильвер и Юрга, нагнувшись, рассматривали тело женщины, лежащей на дороге.
- Лорд Беррих! Что там? – позвала она.
Он встал, поднимая на руки безвольное тело женщины.
Саттархи открыли дверцу возка Кары, и он внес туда… Аниру.
- Жива, но ранена. Стрелу я вынул, сможешь затворить кровь? – озабоченно спросил Вильвер.
Кара кивнула.
- Все некогда мне!!! – возмущенно ворчал Вильвер, - Разбойники совсем обнаглели – средь бела дня на проезжих нападают. Ничего, разберусь с ними еще! И вообще, непонятно, почему эту женщину везли в карете связанной….
Кара осмотрела рану. Ничего, справится.
- Вильвер, я должна нарушить…. – забормотала Кара, пряча глаза.
Он понял. И кивнул, закрывая дверцу возка.
- Ну, здравствуй, Анира, - тихо сказала Кара, заметив, что женщина очнулась.
Анира дернулась и застонала.
- Лежи тихо. Я кровь остановила, но рана может открыться.
- Ты откуда меня знаешь? – испуганно прошептала Анира.
- Знаю и все. И про дела твои возле Топей знаю, но никому не скажу, и за молчание ничего не попрошу. Успокойся. Ты в безопасности. Расскажи, как ты тут оказалась? Не думала я, что ты на разбой ходишь. И как Малыш позволяет такое?
Анира хмуро молчала, соображая, что еще может знать странная незнакомка.
- Рассказывай, чего уж там, - подбодрила Кара, положив руку на ее запястье.
Читать не хотела, просто хотела проверить, правду ли скажет.
- Меня похитили, - хмуро заговорила она, - Не знаю, кто. Запихали в эту карету. Куда везли – не знаю. Потом на карету напали. Вот и попала под раздачу.
Не лгала. И про то, что братец на карету напал, действительно не знала.
- Ясно. Свои же ранили. Малыш там был, и братья.
- Они….
- Живы. Наверное, следят за нами, а о тебе пока не знают. Ты не переживай, я им сообщу, где ты.
- Кто ты? – недоверчиво спросила она.
- Кара меня зовут. Едем мы в замок лорда Вильвера Берриха. Не сдам вас, не бойся. Оклемаешься – провожу в лагерь.
- Все знаешь, да?
- Почти, - усмехнулась Кара.
Приехали в Янкер. Пока Кара и Анира выздоравливали, Вильвер часто их навещал, особенно Аниру, потому что Кара, все еще переживая по поводу обряда над дагарами, избегала общества. Правда, с Юргой она разговаривать любила. Занятный был мужик, сразу было понятно, что пережил немало.
Кара не раз замечала, что Вильвер ведет себя с Анирой как-то особенно. Кажется, Анире он тоже нравился. Чем не замена Анне? Видно, пришло время его любви. Может, хоть это чувство не разрушит смерть?
Кара чувствовала себя все лучше. Она чувствовала, что вполне может провести обряд очищения Гладия, вторую неделю томившегося в подвале замка. О том, что он там сидит, знали только Кара, Вильвер, Юрга и еще двое саттархов, без помощи которых не удалось бы перенести клетку.
Пора было готовиться к отъезду. Вильвер пытался уговорить ее погостить еще, но Кара была непреклонна.
Перед самым отъездом, поздним вечером, она шла домой из конюшни, когда заметила две тени, скользнувшие за сенный сарай. Забеспокоившись, Кара осторожно пошла за людьми, не желавшими, чтобы их видели.
Двое, мужчина и женщина, остановились за сараем.
Мужчина заговорил первым:
- Анира, ты что, с ума сошла? Почему до сих пор весточку не подала? Я все передумал – даги поймали, сбежала от нас, убили тебя….
- Тильм, все совсем не так…. Я не могла уехать – ранена была. Лорд Вильвер спас меня, привез сюда, вылечили меня. Я собиралась уйти, но… не могу.
- Почему? Что вообще произошло? Кто тебя ранил?
- Похитили меня. Меня везли в карете, а вы с Микшей и Блором напали на нее, стрела чья-то стенку пробила, меня ранила.
- Ты в карете была? – ужаснулся он.
- Ничего, бывает. Вы же не знали. С лордом Беррихом женщина странная была, Карой зовут. Она все про нас знает, представляешь? Как выглядим, где живем, чем занимаемся. Она Боевая Волшебница. Да не бойся, она нас не выдает почему-то. Она мне так помогла…. Научила кое-чему.
- Где она? – беспокойно спросил Малыш.
- Она завтра уезжать собирается. Говорит, заедет в наш лагерь, расскажет обо мне. А мне уезжать пока не советует. Да и я не хочу – хорошо здесь, тепло, сытно, люди добрые. Хороший человек этот лорд Беррих, я даже представить себе этого не могла. И монах тут еще есть, Юргой зовут. Интересный дядька, добрый такой. Ты не уговаривай, я пока здесь побуду. Рады мне тут, понимаешь? И я душой отдыхаю. Так что, пока не выгонят, я тут жить буду. Ты не ходи сюда – опасно. Вдруг узнают?
- Анира, да в своем ли ты уме? Разве эти хоромы для тебя? Неужели ты согласна приживалкой быть? Гордости в тебе нет! Дома ты хозяйка, а тут….
- Дома? – взвилась Анира, - Это землянка – дом? И никакая я не приживалка! Гостья я тут! Вильвер знает, что безродная я, но относится ко мне, как к леди! У меня комната своя есть, одежда теплая и красивая, я сыта и впервые за много лет сплю спокойно, не боясь, что дикие звери в землянку нагрянут, или стражники придут!
- За кусок хлеба и одежду красивую продалась? – презрительно бросил он, - Он же враг нам!
- Дурак! Как ты можешь? Не продалась я! И не враг он! Если бы ты знал, какой это человек! Он честный, справедливый! Мне столько про него рассказывали! Саттархи его обожают, слуги души в нем не чают!
- Слушай, Анира, а ты не влюбилась, часом?
- А что, если так? Нельзя? Знаешь ведь, я после мужа столько лет одна жила, никого к себе не подпускала!
- А его, значит, пустила?
- Пустила бы, если бы он захотел, - тихо призналась Анира.
Они помолчали.
- Глупышка, он же лорд! Даже если заинтересуется тобой, все равно ничего путного не выйдет. Не женятся лорды на безродных, сама знаешь.
- Знаю, - спокойно подтвердила она, - но ничего с собой поделать не могу. Посмотрит – меня в дрожь бросает. Как с ума сошла….
- Вот именно. Вот что, Анира, - решительно сказал он, - Идем домой. Поплачешь с недельку, и выкинешь его из головы. И мне спокойней, и ты меньшим страданием обойдешься. Лучше не знать, что не полюбит он тебя никогда, и не мучиться, когда он бросит тебя.
- А я хочу мучиться! Любить хочу! Видеть его хочу! Не полюбит – и ладно. Потом выплачусь. А сейчас – уходи, Тильм. Не маленькая я, сама за себя отвечаю.
- Да ты сдурела совсем, баба! Что, неужели так чешется?
Звук пощечины, неразборчивое бормотание.
Гневный голос Тильма:
- А на лагерь он наш нападет? Что, простишь ему даже мою смерть?
- Дурак ты, Тильм. Люблю я тебя. Но и его люблю, пойми. Оба вы мне дороги. Кто ж виноват, что так все вышло?
- Вот и выбирай! Я или он!
- Не могу. Не заставляй. Уходи пока. Я остаюсь.
- Придешь ведь, рыдать будешь….
- Может, и так. Но уйти не могу – ноги не идут, я пыталась.
- Приворожил он тебя, что ли?
- Чудак, - тихо рассмеялась она, - Он же саттарх! Ему нельзя ворожить. Тильм, иди, а то еще заметит тебя кто…. Не хочу я беды.
Они ненадолго замолчали.
- Ладно, оставайся, - наконец, проворчал Малыш, - Если что, знаешь, куда идти.
Звук поцелуя. Радостный возглас Аниры:
- Спасибо, братец!
- Ну, прощай.
- Прощай. Береги себя.
- И ты береги. Рожать тебе не поздновато ли?
- Дурак, - добродушно рассмеялась Анира.
Она вышла из-за сарая и быстро пошла к дому. Малыш, крадучись, двинулся прочь. Кара осторожно последовала за Анирой.
Анира завернула за угол, и Кара услышала беспокойный голос Вильвера:
- Чего это ты по ночам бродишь? Опасно же! А Кара где?
- Не знаю, - растерянно пролепетала Анира.
- Иду, - решилась сгладить ситуацию Кара, - Я к лошадям заходила, отстала. Не замерзла?
- Нет….
Анира не знала, что и подумать.
- Иди в дом, - сказала Кара, - а мне с Вильвером поговорить надо.
- О чем? – испуганно спросила Анира.
- О жизни, - усмехнулась Кара и мягко добавила, - Иди, все будет хорошо, верь мне.
Анира кивнула и убежала – быстрая, легкая, словно молодая девушка.
Вильвер и Кара остались одни.
- Долго еще здесь быть собираешься? – спросила Кара.
- Не знаю. Вчера приехал Одил, говорит, война началась. Может, в войско позовут. Может, снова чудовищ выводить пойдем. Не мне решать.
Она кивнула.
Все-таки, что-то изменилось – война вот раньше началась. На целых полгода.
- А с Анирой как? – спросила она, пряча взгляд.
- А что с Анирой? – не понял он.
- Здесь оставишь, или как?
Он пожал плечами.
- Да пусть живет. Никому ведь не мешает.
- А мне казалось…. – начала Кара, но Вильвер ее остановил.
- Кара, мы сами разберемся.
Мы? Неплохо. Значит, думает о ней. Действительно, чего она лезет? Неловко даже.
Неожиданно Вильвер продолжил, пряча глаза:
- Она хорошая женщина. Я понимаю, ей есть, что скрывать. Может, и не надо мне всего знать, но… как ты думаешь, стоит ли мне….
Кара развела руками.
- Сам думай. Пойми, мы не знаем, что нас ждет завтра. Каждой секундой дорожить надо. Может, потом не будет у тебя времени счастьем насладиться.
Они помолчали.
- Король не позволит мне жениться на ней, - тихо сказал Вильвер.
- Она знает об этом. Но разве такая малость сможет помешать вам быть вместе?
- Думаешь?
Она кивнула.
Вернувшись в дом, Вильвер ушел в трапезную, а Кара поднялась к себе.
Перед самым рассветом она услышала, как кто-то подошел к двери соседней комнаты, в которой спала Анира.
Вильвер, кому же еще не спится в эту ночь…. Потоптавшись у двери, он ушел, так и не решившись войти.
Ничего, крутится колесо жизни. Пусть будут счастливы.
Кара не стала дожидаться рассвета. Одевшись, она спустилась в подвал, где держали Гладия, и впервые за две недели позволила ему выйти.
Как же он удивился, сообразив, что Кара не берет с собой провожатых!
- Ты что, не боишься???
- Это ты меня бойся, - зловеще предупредила она, - Попробуешь что-нибудь выкинуть – в порошок сотру. Или тебе нужны какие-то свидетели?
Он покачал головой, вскакивая на указанную Карой лошадь.
До первого поста лесных разбойников доехали к полудню. Выпив зелья, Кара могла чувствовать присутствие людей на довольно большом расстоянии, поэтому, приблизившись на расстояние двух выстрелов из лука, она спешилась и завязала Гладию глаза, чтобы не запомнил дороги.
- Ничем не удивляйся, - сказала она, - И не рыпайся. Скоро люди появятся, возможно, с отвратительными манерами и дурными наклонностями, но нас они не тронут.
Дальше она повела обеих лошадей за уздцы.
Лесные люди не собирались церемониться, но на всякий случай предупредили нахальных незнакомцев выстрелом из лука. Стрела вонзилась в дерево на расстоянии локтя от лица Гладия.
- Эй, стрелок! – закричала Кара, останавливаясь, - Малыша Тильма зови! Скажи, гости к нему от Аниры.
- Гости по лесу с таким количеством оружия не шляются! – ответил звонкий мальчишеский голос.
- По вашим-то лесам как раз только так и нужно ходить, - весело ответила Боевая Волшебница, - Орта, сын Белька, выходи, я тебя по голосу узнала.
- А ты кто? Что-то я тебя не знаю, - продолжал разговор мальчишка, спрятавшись, как поняла Кара, в дупле большого дуба.
- Конечно, не знаешь. Мое имя тебе ничего не скажет. Малыша зови, говорю! Или Мерина. Впрочем, и Микша с Блором сойдут.
Мальчишка задумался, потому что молчал долго, прежде, чем спросил:
- А кто это с тобой?
- Не твоего ума дело! Будешь нас задерживать – уши оборву с твоей рыжей головенки!
- Ты откуда его знаешь? – тихо спросил Гладий.
- Так я тебе и рассказала. Смирно сиди, если жить хочешь – мальчишка нервный, но меткий.
Орта долго не показывался. Потом из дупла появилась вихрастая рыжая голова и худенькие руки, натянувшие тетиву лука.
- Дернешься – убью, - предупредил он.
Кара тихо рассмеялась.
- Ладно, слезай, я тебе зла не желаю. Ты чего это один? Вроде, вы парами в дозор ходите.
Ловко скатившись вниз, Орта недовольно пояснил:
- Да перепились вчера все. Со мной Медяк был, но его скрутило, он за сменой побежал.
- Ясно. Мы постоим тут пока, а ты за кем-нибудь сгоняй побыстрей. Мы торопимся.
Приняли их настороженно, На поляне собралось почти все население лагеря. Кара, улыбаясь, огляделась.
- Объяснять, откуда я вас знаю, не буду. Я бы вас тревожить не стала, но мне нужно к Восточным Топям пройти, а другой дороги к ним просто нет. Так что, уважаемые лесные люди, пропустите нас с миром, чтобы беды не случилось. Где Мерин и Малыш? Мне бы поговорить с ними.
- Да кто ты такая? – насупившись, спросил Блор.
- Карой меня зовут. Боевая Волшебница. К вашим услугам, - усмехнулась она.
- Мерин и Малыш в отъезде.
- Что, Малыш еще не вернулся? Видела я его вчера. Кстати, привет всем от Аниры. Жива - здорова, чего и вам желает.
- Где она? – спросил Нос.
- Неважно. Не хочет она, чтобы кто-то еще знал. Только Малышу сказать просила.
- А чего это тебе в Топи идти понадобилось? – спросил Толстяк Нори.
- Не твоего ума дело, Нори, - Меньше знаешь – крепче спишь. Долго мы еще пререкаться будем, или пропустите нас?
Они стали совещаться. Кара прекрасно их слышала, хоть и говорили они тихо, да на приличном расстоянии.
- Даже не думайте! Я к вам по-хорошему пришла, а вы…. Что, хотите, чтобы я сонное заклятье наложила? Или морок навести пострашней?
- Ладно, идите, - хмурясь, сказал Блор.
- Ну, спасибо. За доброту вашу, так и быть, сниму с вас похмелье от вина пропавшего, которого вы употребили, как всегда, не в меру. Ну, подходите, только по одному.
Они топтались на месте, не решаясь приблизиться. Никто не знал, что задумала эта странная женщина с озорными глазами.
- Не хотите, ваше дело. Мучайтесь до завтрашнего утра, пока не вернусь. Только не забудьте, что собратья ваши на постах тоже мучаются. Сменить бы их.
Кара приказала Гладию слезть с лошади и повела за руку в сторону Топи.
Отойдя от лагеря, Кара сняла повязку с глаз Гладия, и они спустились с горы.
- Место нехорошее, сам понимаешь, так что будь начеку. Надеюсь, ты понимаешь, что помочь мне должен, чтобы все получилось.
Гладий нервно огляделся и кивнул. Топь уже вибрировала, отовсюду вылезали страшные головы и конечности мертвяков, почуявших человечинку.
Очертив большой круг для ворожбы, Кара нарисовала на земле руны, достала огниво, сделала надрезы на запястьях Гладия и своей руки, и запела заклинание.
Обряд прошел успешно. Еще бы – у Кары теперь было волшебное огниво. Уничтожив темную сущность оборотня, Боевая Волшебница попыталась перенести ослабевшего Гладия на гору по воздуху, минуя обступивших зачарованное место толпу мертвяков, но не тут-то было. Огниво, видимо, исчерпало свои магические возможности, потому что капли свежей крови Кары, приводившие в неистовство обитателей болота, на него больше не действовали.
Попыталась взлететь вместе с Гладием, пользуясь подарком Чолы – безуспешно. Он был слишком тяжел.
- Что за дрянь? – посетовала Кара, - Обязательно какая-нибудь гадость подстережет!
Пора было действовать решительно – защита круга слабела.
- Брось меня тут, - прошептал Гладий, понимая, что обоим им не выбраться.
- Ты бредишь, дружочек. Не для того я тебя с оборотнем разлучила, чтобы ты мертвякам на обед достался. Ты у меня сейчас как новенький будешь. И сражаться будешь, покажешь, совпадает ли твое гордое имя с твоими способностями. Только уговор - когда упаду, понесешь меня. Люблю, знаешь ли, когда меня на руках носят.
Кара кинула еще пару заклинаний, оделив половиной своей силы Гладия, и вручила ему меч. Сорвав с головы шапку, она окропила ее своей кровью и, начертив на ней какой-то знак, выбросила ее за пределы круга.
У Гладия глаза на лоб полезли, когда он увидел, как шапка, довольно ловко и быстро передвигаясь по земле, стала дразнить мертвяков, отвлекая их от людей.
- Бежим! – Кара сорвалась с места и, орудуя мечом направо и налево, стала прорубать им дорогу сквозь толпу мертвяков, заворожено следящих за шапкой.
Гладий бросился следом, умело кроша мечом попадавшихся под руку Неживых.
Выбрались из опасного места скоро, но устали зверски. Кара никак не могла отдышаться, руки подрагивали от напряжения, начинала кружиться голова.
Гладий чувствовал себя немного лучше, ведь Кара все еще поддерживала с ним связь.
- Слушай, Кара, не спрашиваю, откуда ты их всех знаешь, но откуда они Аниру нашу знают?
- Нашу…. – передразнила Кара, опускаясь на снег и запрокидывая голову, - Это их Анира, а не наша, понял? Будь другом, не рассказывай об этом никому. Тем более, Вильверу. Придет время, она сама ему все расскажет.
- Во, дела…. Что, худо тебе?
- Худо. Холодно мне. Ты бы костер развел, что ли, у меня откат начинается, скоро мои силы и тебя покинут. Не рассчитала я маленько.
- Спасибо, спасла ты меня. И Вильверу все объяснила. Я боялся, прогонит он меня, а он….
- Не только тебя я спасала, - пробормотала Кара, перекатываясь на бок и сворачиваясь калачиком.
Гладий побежал за ветками для костра. Кара боролась с тошнотой и головокружением. Можно было принять зелье, которое ей приготовил Юрга, но последствия могли быть непредсказуемы.
В глазах двоилось и щипало, поэтому Кара не сразу определила, сколько человек направляется в их сторону, спускаясь с горы. Это были Тильм и Микша.
- Что тут происходит? – спросил Малыш, подбежав к корчившейся от боли Каре, - Ранена? Где твой спутник?
- Ой, не начинай…. – простонала она, - сейчас Гладий вернется, все объяснит.
И потеряла сознание.
Наутро она узнала, что Микша и Тильм с трудом нашли в лесу потерявшего сознание Гладия и отнесли его и Кару в лагерь, продолжая гадать, что это за люди такие.
Кара поговорила с Малышом об Анире, потом позвала Мерина и объяснила, как себя вести, когда у его дочки начнутся припадки. И огниво бабкино ему показала, сказав при этом, что рассказывать, как оно у нее очутилось, все равно не будет. Мерин и Малыш не знали, что и думать, но лишних вопросов не задавали, понимали, кто она такая.
Отлежавшись в землянке Аниры пару дней, Кара велела вывести Гладия на большак, а сама снова вернулась к Топи, чтобы связаться с Фраимой и Нояром. Фраима была в бешенстве. Она понимала, что произошло что-то странное, но что – разобраться не могла. Во всяком случае, портал в мир, где жила Анна, был теперь закрыт для нее. И еще она сообразила, что Кара окончательно вышла из-под ее контроля, потому что никакие ухищрения не помогали обнаружить Боевую Волшебницу, если она сама этого не желала. Когда Фраима узнала, что Анну ей не видать, как своих ушей, она разразилась проклятиями в адрес Кары, что, впрочем, Боевую Волшебницу совершенно не тронуло.
- Я сказала тебе все, что хотела, - заявила Кара и прервала контакт.
Затем она вызвала на разговор Нояра и объяснила, как добраться до Храма Ибуза, где есть нужный портал и жрецы, которые смогут отправить его в Морской мир.
Когда она закончила, оказалось, что Неживых рядом нет.
Кара громко выругалась, сообразив, в чем дело - их отогнал Трок, громадное чудовище, похожее на четырехглазого паука. Пока Кара была в трансе, он вытащил свое тело из воды и теперь, обхватив лапами купол, защищающий Кару, пытался его разломать. Магия купола его не обжигала и не отпугивала, для него это было обычное осязаемое препятствие.
К счастью, у него было всего двенадцать лап, можно было попытаться проскочить между ними. Только не задеть бы за ядовитые присоски….
Кара взлетела и, покружив в куполе, поняла, что Трок слеп или не видит ее из-за магической защиты. Этим нужно было воспользоваться. Выбрав наиболее безопасное место, она сняла купол и стремительно пронеслась между страшных лап, мгновенно сжавшихся в смертельном объятии. Покружив над обезумевшим от злости чудовищем, довольная Кара немного подразнила его, а потом быстро полетела на юг, в сторону Биггиага, радуясь, что в этот раз все закончилось так удачно.
Погода была прекрасной, видимость отменной, но, право слово, лучше бы шел дождь, и небо застилали тучи – Кара совсем не хотела видеть то, что происходило внизу. На территории Анната все было спокойно – крестьяне заканчивали полевые работы, готовясь к зиме, в Ясире опять кого-то повесили, по дорогам, ведущим к биггиагской границе, брели новобранцы и ехали многочисленные обозы. Зато на спорной территории тягались друг с другом жизнь и смерть. Тут шли бои, по всем дорогам ехали обозы, передвигались отряды солдат, и вереницы пленных. Кара видела несколько сожженных деревень и неубранные поля, на которых торчали колы с казненными поселянами. Помочь им уже было невозможно. Аннатцы не жалели никого – ни женщин, ни стариков, ни детей. Чувствуя, что начинает закипать от ярости, Кара взмывала выше, но ей все равно приходилось спускаться, чтобы не сбиться с нужного направления.
Встреча с Нояром порадовала, но они оба находились под впечатлением того, что видели на спорной территории, поэтому обошлись без восторгов.
Кара поговорила со Старшим Жрецом храма Ибуза. Оказалось, что за перемещение Нояра придется заплатить. Жрецы потребовал ни много, ни мало - уничтожить магов, сражающихся на стороне Анната и помочь выиграть войну. Поскольку война шла на территории Биггиага, аннатцы не стеснялись использовать магию, привлекая в свои войска ведьмаков. Помня слова Чолы, Кара согласилась попробовать.
В аннатской армии служили сейчас трое ведьмаков-наемников. Все – опытные и одинаково опасные. Встречаться с кем-то из них в драке один на один Каре не хотелось. Она понимала, что исход такой встречи может выйти не в ее пользу. Нужно было схитрить, выловить их поодиночке и убить, желательно, с приличного расстояния. Оставалось лишь достать что-то личное, принадлежащее ведьмакам. Вот если бы удалось раздобыть их волосы или ногти…. Но как это сделать? Подобраться к ним незамеченной вряд ли удастся. Каре даже отсюда было трудно скрыть от них свое присутствие. Она видела, как каждый раз, когда она смотрела в воду, ведьмаки напрягались, начиная озираться по сторонам, явно ее чувствуя.
Она нашла пещеру, обработала все подходы к ней различными отводящими глаза заклинаниями, оборудовала ее необходимыми для магических действий предметами и занялась ворожбой. Первым делом связалась с жрецами Ибуза и запросила у них несколько артефактов, которые, насколько она знала, хранились в храмовой сокровищнице. Жрецы мямлили что-то невразумительное, не говорили ни да, ни нет. Кара злилась, ругалась, объясняла, что без этих вещичек справиться с ведьмаками будет непросто. В общем, они попросили время на обдумывание. Каре оставалось только строить планы и надеяться на успех.
Кара знала, что саттархи Берриха должны вступить в войну не раньше, чем через две недели. Воевать с Вильвером не хотелось, поэтому она поставила перед собой цель закончить свою войну до того, как он появится в зоне боевых действий.
Между тем, воины Анната, пользуясь поддержкой ведьмаков, одерживали победу за победой. Спорные земли уже были отвоеваны, но Аннат продолжал наступление. Король Кофиау то ли не был готов к войне и не успел призвать на службу Боевых Магов, то ли, по каким-то неизвестным Каре причинам, они отказывались ему служить. Может, Совет им запрещал? Кара ответа на этот вопрос не знала и старалась об этом не думать. Во всяком случае, на стороне Биггиага сражались только местные, очень слабенькие чародеи, в основном, прорицатели и знахари.
Первую серьезную победу Биггиаг одержал на воде. Флот аннатцев – все двадцать четыре боевых дракара, был уничтожен за одну ночь.
Кто-то видел странную женщину в мужской одежде, появившуюся на побережье за день до события. Она весь день ходила по берегу в сопровождении какого-то воина, а на приличном расстоянии за ними постоянно следовали несколько стражников, явно обеспечивая их безопасность.
Ночью поднялась страшная буря невиданной мощи. Огромное озеро, которое собирались пересечь корабли аннатцев, вспенилось, к небу поднялся гигантский столб воды, обрушившийся на застрявшие на отмели дракары, превратив их в мелкие щепки. Из тех, кто оказался в ту ночь на кораблях, спаслись лишь единицы. Счастливчики рассказывали, что перед самой бурей видели ведьму и колдуна, паривших над самым центром озера на боевых щитах.
В общем, жрецы остались довольны Карой и Нояром. Шутка ли – целый флот за одну ночь! Но уговорить их отправить Нояра в Морской Мир было гораздо труднее, чем провести обряд воссоединения воды и воздуха.
- Избавьте нас от ведьмаков, и он отправится туда, куда хочет, - заявил старший жрец Ибуза.
Его решение было непреклонным.
- Тогда дайте мне то, что я прошу! – возмущенно выкрикнула Кара, забыв о приличиях.
Она уже битый час унижалась перед неприятным старикашкой, шею которого украшала тонкой черной ленточкой змея амагна.
Каждый раз, когда Кара повышала голос, змейка поднимала головку и, сверля Кару немигающими злобными глазами, начинала громко шипеть и нервно подергивать хвостом с серебристым наконечником.
- Отправляйся в свою пещеру, Боевая Волшебница. И думай. Разве тебя не научили убивать тебе подобных? – презрительно бросил старикашка, - Докажи, на что ты способна, и твой друг окажется в постели своей возлюбленной.
Каре ничего не оставалось, как уйти, бормоча под нос неприличные для священного места выражения.
В общем, нужно было рассчитывать только на себя, а после устроенной бури Кара чувствовала себя неважно. Нояр тоже отлеживался. Кара надеялась, что он сможет ходить через пару дней.
Что придумать? Почему жрецы Ибуза не хотят воззвать к своему божеству? Нападение змей на лагерь аннатцев очень могло бы помочь. Во всяком случае, ведьмаки немного отвлекутся от поисков Кары, которую они чувствовали, словно она находилась в соседней комнате. Выходя из пещеры, Каре приходилось обвешивать себя таким количеством амулетов и заклятий, что трудно было говорить и двигаться. Но только это пока спасало от попыток ведьмаков обнаружить ее убежище.
Не дождавшись помощи жрецов, Кара решила действовать самостоятельно. Змеиное заклятье? Почему бы и нет? Она сможет направить змей в нужном направлении, не выходя из своей пещеры. А пока ведьмаки будут трудиться над снятием ее ворожбы, она проберется в лагерь и что-нибудь сотворит с их личными вещами.
Легко сказать. Там же змей будет немеряно! А змей Кара недолюбливала… всей душой.
Впрочем, змеи не летают по воздуху и не любят огонь. Ладно, со змеями она как-нибудь разберется. А кто будет поддерживать заклятье, пока она слетает к аннатцам? Если бы кто-то из жрецов…. Вот твари, все хотят сделать чужими руками!
Пришлось снова вызывать на контакт старшего жреца. План он одобрил. Но дать человека в помощь отказался.
- Ты же знаешь, мы обязаны быть далеки от политики! Единственное, чем могу помочь, пришлю посох Ибуза. При небольшом умении с ним справится даже ребенок. Но если тебя с ним поймают, мы скажем, что ты его украла.
Кара согласилась.
Посох Ибуза – отличная вещь. Кара слышала о его возможностях, но никогда в жизни не держала его в руках и, к несчастью, пропустила уроки наставника, читающего лекции по этому предмету. Кажется, в это время она отлеживалась после неудачной попытки сдать переводной экзамен по снятию порчи с Истальской Кошки. Нужно было опробовать вещицу самостоятельно и умудриться выжить, когда из посоха попрут ядовитые альту.
Насколько она знала, змейки посоха должны были увлечь за собой все змеиное поголовье, обитающее в местных лесах. Ну, и кто будет держать посох? Кто не побоится стоять в зачарованном кругу, указывая тяжеленным артефактом в нужном направлении? У кого не дрогнет рука, чтобы ни одна альту не попала в круг?
Нужно было рассчитать силы. Первое. Чтобы долететь до лагеря аннатцев, потребуется не меньше часа заемной силы. В лагере – не меньше получаса. На обратную дорогу – полтора, ведь силы будут иссякать. Если она сейчас поднимет на ноги Нояра, истратив часть собственных сил, выживет ли она, когда начнется откат от заемной силы? Ведь она еще слаба …. Опять придется рискнуть. В Нояре она была уверена. Справится. Кто же, если не он, удержит посох?
Змеи, конечно, наделают переполоха у аннатцев. Много народу погибнет. Скольких она уже убила, обрушив водяной столб на двадцать четыре дракара? Ой, не о том ты думаешь, Кара…. Почему не о том? Стоит ли счастье Нояра таких жертв?
Кара, зачем тебе эта война? Мало тебе проблем с собственной Тенью?
Нет, нужно думать о другом. Например, о том, что она видела в деревне на спорной территории, которую захватили аннатцы.
Убийцы должны ответить. Кара не воюет с мирными жителями. Змеи не должны проникнуть дальше лагеря аннатцев. Вот тебе еще одна задача, Боевая Волшебница.
Где же взять необходимое количество силы? Тем более, что она приложила столько усилий, чтобы вызвать бурю…. Неужели к Вейлу обращаться придется? Может, обойтись некромантией? Ох, как неприятно вспоминать….
Кара отправилась в лагерь биггиагцев и приказала доставить к ней к ночи десяток живых оленей, коз или баранов. Это, конечно, не привело в восторг воеводу, но после разгрома неприятельского флота спорить с ней он не решился.
На то, чтобы расправиться с приведенным стадом, как положено, ушла вся ночь. Выплеск силы, рожденный болью терзаемых животных, был достаточным, чтобы хватило на задуманное. Стараясь не смотреть в глаза потрясенного ее жестокостью Нояра, она объяснила, как он должен себя вести и что делать, чтобы не погибнуть.
- Что будешь делать? – спросил он, бросая на нее мрачные взгляды.
- Убью, сколько смогу, - просто ответила она.
- А потом?
- Потом…. Возможно, потом меня не будет….
Ведьмаки чувствовали, что готовится что-то грандиозное, и, уж конечно, определили место, где находилась пещера Кары. Нужно было действовать очень быстро, чтобы никто из них не успел добраться до Нояра и посоха Ибуза, пока она будет отсутствовать.
Кара надела подкольчужник и кольчугу, крикнула Нояру, чтобы он начинал и, сделав несколько пассов руками, сложила их в знаке Мойран.
Боевая Волшебница наслаждалась магической силой, кипящей в ней, и всерьез опасалась потерять голову от столь необыкновенных ощущений могущества и власти. Ее охватило такое возбуждение, что она даже не заметила, как из пещеры потекли тонкие струй змеиных тел, стремящихся на север.
Если бы она увидела себя со стороны, она бы ужаснулась. В окровавленной одежде, пропитанной кровью жертвенных животных, бледная, с впавшими щеками, растрепанными грязными волосами, с которых до сих пор капала кровь, сверкая черными зрачками глаз, увеличившимися настолько, что белка и радужки совсем не было видно, она была похожа на саму Хариту.
Кара снова взмахнула руками и стремительно взлетела в розовеющее небо. Она остановилась, огляделась по сторонам, заметив, как по лесной подстилке ползут змеи, удовлетворенно вздохнула и понеслась к лагерю аннатцев, не забыв при этом прошептать заклинание невидимости.
Эх, да что там! С такой силищей она бы могла убить ведьмаков голыми руками, не используя ничтожные штучки из школьного арсенала.
Ведьмаки были опытные, но к такой атаке они готовы не были. Пока двое из них бросали в шипящее воинство Кары свои заклятья, третий, поднявшись на вершину дерева, пытался разглядеть в небе приближающуюся Кару. Глаза его были черны, как ночь. Сморщенное бледное лицо казалось похожим на маску.
Пролетая мимо него, Кара шепнула:
- Поиграем, ведьмак?
И ударила клинком по зазвеневшему от мощного удара стволу.
Дерево затрещало, но не рухнуло. Оставив ведьмака балансировать на ветке, за которую он успел зацепиться, Кара сделала круг над лагерем обезумевших аннатцев, пытающихся отбиться от змей, и быстро определила тех, по чьи души она прилетела. Бой был не долгим. Ведьмаки отчаянно сопротивлялись, но Кара легко справилась с ними, прирезав, словно жертвенных оленей.
Взмыв в воздух, она вернулась к дереву, где оставила первого ведьмака.
На месте его не оказалось. Он успел спуститься и уже начертил вокруг себя довольно широкий круг, не позволяющий змеям его достать. Он читал заклинание, снимающее невидимость и одновременно бросал в небо шары Карама. Можно было подождать, когда иссякнут его силы, но зачем попросту тратить время, тем более, что заклятье невидимости уже не действовало.
Ловко уворачиваясь от летящих в нее огненных шаров, Кара приближалась к ведьмаку, надеясь достать его мечом. Не тут-то было. Он закрутил над головой мечом, отражая ее удары, успевая при этом выкрикивать заклинания, которые явно гасили ее силу.
Не хватало еще рухнуть на землю, на которой копошились змеи.
Решившись, Кара погасила заклинание, позволяющее летать, прыгнула в зачарованный круг и вступила в поединок. Бой длился долго и с переменным успехом. Оба взмокли и вымотались, но силы были почти равны. К тому же все время приходилось следить, чтобы нога не ступила за серебристую черту.
Оба понимали, что пощады не будет.
Когда меч Кары пронзил грудь на мгновение открывшегося ведьмака, он рухнул на колени и, захлебываясь кровью, прохрипел:
- Назови свое имя….
- Кара из Бадара, - немедленно отозвалась она, но он, кажется, ее уже не услышал.
Нужно было немного отдышаться, но ее ждал Нояр, змеи все пребывали, а аннатцы продолжали отчаянно сражаться. Нужно было остановить кровопролитье. Смертей на сегодня и так слишком много….
Она снова призвала Чолу, взлетела и понеслась в сторону пещеры.
Откат был долгим. Кара провалялась в беспамятстве целых три дня. Ее мучили кошмары, видения прошлого не оставляли ее до тех пор, пока она не очнулась. Она видела смерть замученных ею дагаров, Анны, каждого человека, искусанного змеями, снова переживала убийство ведьмаков, при чем их лица в ее видениях до боли были похожи на лица Тану, Ройда и … Гарта.
Когда она очнулась, Нояра в пещере не оказалось. Она смутно помнила, как отобрала из его слабеющей руки тяжеленный посох и выкрикнула останавливающее заклинание. Или ей это лишь почудилось? Но ведь она была жива, и тела Нояра не было рядом….
С трудом доползла до волшебной чаши и стала смотреть в воду. Сил едва хватило на то, чтобы разглядеть в ряби кладбище возле лагеря аннатцев. Ее кладбище.
Она опять нарушила Кодекс. Она убила не меньше трехсот человек. И троих ведьмаков.
Кара упала возле чаши и снова ненадолго потеряла сознание, а когда пришла в себя, пещере, кроме нее, был старший жрец Ибуза.
- Ты хорошо поработала, - сказал он, невозмутимо глядя на Кару, которая не могла найти в себе сил, чтобы хотя бы сесть.
- Мы выполнили твою просьбу. Нояр Нотт отправился в Морской Мир, как вы его называете. Когда очухаешься, можешь прийти и посмотреть, как он там живет.
Кара молчала, борясь с тошнотой.
- По нашим сведениям, в войска аннатцев скоро пребудет подкрепление. С первым отрядом едут еще два ведьмака, так что твоя работа еще не закончена.
- Сколько прошло с той ночи? – прохрипела Кара.
- Три дня. Наши войска предприняли наступление, как только змеи угомонились. Но аннатцы держатся, не отступили ни на шаг. Аннатцы несут потери, но гораздо меньшие, чем той ночью.
- Я не могу больше использовать заемную силу. Это убьет меня, - выдавила Кара.
Жрец посмотрел на нее с брезгливостью, но взял себя в руки и ответил:
- Мы доставим тебе некоторые артефакты из тех, что ты просила. Аннатцы не должны добраться до монастырской сокровищницы. Чтоб ты знала, эта война затеяна именно для этого.
- Почему я должна помогать вам? Какое мне дело до ваших сокровищ? – вскипела она.
- Потому что так хотят Бетр, Минванутра и Меримор. Они прислали гонца, который сообщил, что если ты справишься с ведьмаками, тебе будет даровано прощение Высшего Совета Магов и полная свобода. Полная, понимаешь? Ты станешь вольной птицей. Высший Совет отпустит тебя на все четыре стороны и снимет с тебя все обвинения. Ты сможешь жить, где захочешь, и работать только на себя. Ни одно королевство не посмеет отказать тебе в проживании и свободном перемещении. Даже те, в которых ты уже отличилась. Тебя даже читать не будут, понимаешь? Полное прощение.
Кара вздохнула. Вот только сможет ли она простить себя сама?
- Ладно, везите ваши артефакты. Я согласна.
Старикашка презрительно фыркнул:
- Еще бы…. – и ушел, оставив ее лежать на земле возле разлитой волшебной чаши.
Даже воды не подал. Вот она, благодарность за мерзкий труд.
Кара восстанавливалась медленно. Целых два дня прошло, пока она смогла, наконец, выйти из пещеры. За это время ее не навестила ни одна живая душа. Никто не позаботился о том, что Кара больна и не может добыть себе пищу. Может, решили, что она будет питаться трупами растерзанных ею животных? От них, к слову, мерзко пахло, в них завелись черви.
Диких зверей запахи гниющего мяса привлекали, конечно, но они не могли переступить заговоренную Карой черту, что спасло ее от неминуемой гибели.
Кара много думала над словами жреца.
Он не мог солгать на счет предложения Совета Магов. Такими вещами не шутят. Даже сан не спасет от страшной расправы. Совет Магов правил Континентом и был единственной силой, которая решала здесь все. Оставалось непонятным, почему они не послали против отступников судью Эйда с его дагарами. Видимо, здесь был чей-то частный интерес.
Еще через пару дней Кара увидела в чаше приближение подкрепления аннатцев. Прибывшие с ними ведьмаки были гораздо опытнее, чем те, которых Кара уничтожила на днях. Во всяком случае, ей не сразу удалось увидеть их в волшебной чаше. Один из них был ведьмаком-некромантом, очень неприятным типом лет сорока. Увидев другого, Кара поняла, что ее моральные проблемы усугубляются.
Высокий блондин с рваным шрамом на левой щеке. Ведьмак Гарт, собственной персоной.
Ну, и как поступить? С некромантом, конечно, можно было разобраться. Кара на всякий случай заглянула в его прошлое и увидела такое, от чего волосы зашевелились у нее на голове. Мерзкий тип, не гнушающийся истязанием людей.
Посягать на жизнь Гарта не хотелось ни при каких условиях. Она, конечно, дрянь и сволочь, но не до такой же степени….
Как же быть? Ох, хватило бы умения и мудрости….
А времени на раздумья не было – прибывшие ведьмаки усиленно искали убийцу своих собратьев, поочередно проводя разные обряды. Только успевай закрываться! Даже прячась в своей пещере, она не могла быть уверена, что они не найдут источник магических сил. Даже ночью она чувствовала их атаки, становящиеся день ото дня все настойчивей. Поочередно зондируя лес и скалы, они упорно продвигались в своих поисках, сужая круг почти до минимума. Они уже знали, что их враг – женщина. Меченый даже пытался провести обряд, чтобы узнать, как она выглядит, она успела закрыться от него, но он не отступал.
К этим неприятностям добавилось еще то, что войска аннатцев снова пошли на прорыв, и скалы, которые облюбовала Кара, не сегодня-завтра могли оказаться на оккупированной территории.
Прибегнуть к помощи Вейлу Кара решила только в случае крайней нужды. Кажется, такой случай мог представиться в любую минуту.
К счастью, жрецы из храма Ибуза все-таки пришли к единому мнению, и доставили один из запрошенных Карой артефактов - череп нерожденной ведьмы. Теперь можно было навестить врагов, не опасаясь, что ведьмаки распознают в ней волшебницу.
Пробудив череп, Кара приняла чужое обличье и, прикрывшись магией нерожденной, присоединилась к небольшой компании шлюх, направляющихся подзаработать в войске аннатцев. Заморочив девиц, она внушила им, что они знакомы уже давно, и они с радостью приняли ее, словно добрую подругу, делясь своими секретами и надеждами.
Понятное дело, Кара не собиралась работать, подобно им, но прикрытие было замечательным. Правда, предстояло еще потрудиться, отводя от себя вожделенные взгляды мужчин, ведь ее интересовали только двое ведьмаков. Если быть до конца честной, только один.
Девицы были радостно-возбуждены и смеялись по любому поводу, предвкушая новые встречи и знакомства. Некоторые всерьез считали, что едут поднимать боевой дух в войсках и считали свою миссию чуть ли не героической. Кара никогда раньше не общалась с шлюхами, относилась к их способу зарабатывания средств с презрением, их разговоры и пошлые шутки сильно раздражали. Поэтому она участия в разговоре не принимала, думая о своих проблемах, пока не услышала:
- Я слыхала, там и маги есть, - сказала Нгема, высокая худая девица с раскосыми глазами, - Как хотите, но я с ними спать не собираюсь.
- А че так? Такие же мужики. Тоже, видать, оголодали, – развязно ответила Крина, пухленькая вертлявая девушка с некрасивым шрамом от ожога на лице, который он усердно прикрывала нечесаной прядью черных волос, слегка посеребренных сединой.
- Не, я точно с ними не буду. Видала я одного. Страшный…. Глаза такие….
- Ну, и обычные мужики тоже не все красавцы писаные. Это как повезет, - зевнув, ответила третья девушка, - хотя, если честно, я тоже с ними не хочу.
- А если они штуки какие-то знают? – мечтательно закатив глазки, сказала самая озабоченная сексом, Линама, - Я бы не возражала что-нибудь новенькое узнать.
- Тебе бы только с извращенцами трахаться! Разве не помнишь, сколько болела после того случая, ну, за городом? Насилу выходили! – вступила в разговор Нояма.
- Ну и что? Выжила ведь! Скучно же просто лежать, раздвинув ноги! Мне бы….
Ее прервали, принялись ругать и увещевать. Кара сообразила, что эта Линама может стать для нее проблемой. Нужно было отвлечь девицу от ведьмаков. Пришлось сходу сочинить историю, как некая ее подруга, желая подзаработать с ведьмаком, осталась на всю жизнь калекой, а другая вообще ошиблась, приняв за ведьмака вампира. Пришлось упокоивать ее осиновым колом.
Девушки слушали с суеверным ужасом. Кара продолжала вешать им на уши всякие небылицы, пока они не остановились у поста, охранявшего лагерь аннатцев.
Долго объяснять, кто они и зачем приехали, не пришлось. Охранники, договариваясь о встречах с девицами, проводили их к начальству. Допросили, осмотрели вещи, ощупали тела. Кара изо всех сил улыбалась, делая вид, что ей эти действия доставляют удовольствие. Шлюхам разрешили остаться в лагере до следующего сражения. Потом, если захотят, они могли следовать за войсками и дальше.
Девицы, как только их отпустили, быстро разбрелись по палаткам. Встречали их хорошо, ничего не скажешь.
Кара, понимая, что отвязаться от похотливых соискателей так просто не удастся, заявила, что сначала хочет поговорить с ведьмаком Гартом, к которому у нее есть некое дело. Продолжая недвусмысленно шутить, ее отвели к палатке, стоящей почти в центре лагеря аннатцев.
Первым из палатки вышел Аргиз, ведьмак-некромант. Оглядев Кару с ног до головы, он скривился, изобразив некое подобие улыбки, и молча указал на вход в палатку. Кара отрицательно покачала головой.
- Мне Гарт нужен. С тобой не пойду, пока с ним не поговорю.
- Так вы знакомы? – удивился он, неприятно быстро облизнув сухие губы, - А его пока нет. Дела, знаешь ли. Может, скоротаем время до его прихода… за приятной беседой?
Прекрасная возможность… его убить. Но Кара посчитала, что это слишком опасно.
- Отчего ж не поговорить? Поговорим. Только не в палатке. Я обязательно зайду попозже. Но сначала я хочу увидеть Гарта. Понимаешь, я – подарок ему от некой особы. Пусть он сам своим подарком и распоряжается. Отпустит – приду к тебе, - пообещала она.
- Да ты не сомневайся, я заплачу, - продолжал настаивать Аргиз, схватив ее за руку цепкими холодными пальцами.
Кару замутило. Она видела в своей волшебной чаше, как он этими вот руками сдирал кожу с пленного биггиагца, чтобы заставить его говорить.
- Нет, оставь меня в покое, я Гарта жду, - взмолилась она, начиная закипать от гнева.
- Это кто тут меня ждет?
Пальцы Аргиза разжались, улыбка слетела с его лица.
Кара обернулась.
- Ты ведьмак Гарт? – спросила она, овладев собой.
- Ну, я. А ты кто? – спросил он, оглядывая ее наряд, откровенный до неприличия.
- Шлюха, - пожав плечами, просто ответила она, - Я – твой подарок. Все уплачено, так что целых два дня можешь делать со мной все, что пожелаешь. Ну, без увечий, конечно.
- Это кто же был так щедр? – усмехнулся он, подходя вплотную.
Аргиз навострил уши. Кара бросила на него нетерпеливый взгляд. Он сделал вид, что не понял. Она снова повернулась к Гарту:
- Я наедине скажу. Пойдем куда-нибудь, а?
- Ну, пойдем.
Прямое попадание! Какая она умница, что догадалась, кем нужно прикинуться!
Гарт повел ее между палатками. Зеваки следовали чуть поодаль, но, опасаясь гнева ведьмака, ни шутить, ни вопросы задавать не решались. Может, просто уважали, может, боялись.
- Вангерми, ты у себя? – спросил ведьмак, остановившись возле одной из палаток, стоящих в последнем ряду лагеря.
Тотчас из нее вынырнула голова растрепанного гнома с длинной ухоженной бородой, заплетенной в причудливую косу.
- Ты не мог бы предоставить нам свое жилье на пару-тройку часиков? Я потом расплачусь, - сказал ведьмак.
На пару-тройку? Чем это он собирался заниматься так долго?
- Конечно, - немедленно понял гном, - Поделишься?
- Пусть дама сама решает, - усмехнулся Гарт, - Только учти, я к палатке никого не подпущу, даже не рассчитывайте услышать что-нибудь интересное.
Гном обидчиво шмыгнул носом, но вышел из палатки.
- Ладно, понимаю, тебе расслабиться нужно. Хочешь, до утра оставайтесь. Я найду, где переночевать. Слышь, девица, не забудь про меня потом. А ты одна, что ли, сюда пожаловала?
- Нет, еще шесть подруг со мной. Они там, - она махнула рукой, указывая направление.
Гном кивнул, шмыгнул носом, и заспешил туда, куда показала Кара.
Ведьмак отогнул полог, пропуская Кару вперед.
Она вошла, еще не зная, как будет себя вести.
Палатка была просторной. Землю устилали ветки, одну половину палатки занимало спальное место, застеленное шкурами и одеялами, в другой стояли три пенька, служащие столом и стульями.
Гарт вошел следом и сел на пенек, снимая перевязь с рунным мечом, укрепленным за спиной в простых кожаных ножнах. Он указал Каре на другой пенек и сказал, не сводя с нее пристального взгляда:
- Что-то не похожа ты на шлюху.
- Это почему же? – игриво ответила она, приоткрывая и без того глубокий вырез рубахи.
Его взгляд немедленно скользнул к ее груди.
Ох, как трудно быть соблазнительницей, если не обучена этим штучкам, да и душа не лежит к такому делу….
- Кто прислал тебя? – спросил он, глядя, как она неторопливо развязывает тесемки, предоставляя ему возможность рассмотреть ее тело, над которым пришлось хорошо потрудиться, маскируя колдовскими снадобьями шрамы различной давности.
- Помнишь старуху Кару, которой ты помог в Ирмаре? Она просила, чтобы я развлекала тебя два дня, - смущаясь под его откровенным взглядом, выговорила она.
- И где вы с ней виделись? Насколько я знаю, она покинула Аннат еще вначале зимы. И возвращаться ей туда было запрещено.
- Меня наняла какая-то женщина, она не назвалась. Узнала, что мы с товарками в ваш лагерь направляемся, денег мне дала и велела сказать тебе, что я – твой подарок от старухи Кары.
Кара стояла перед ним, прикрыв нагое тело снятой юбкой. На шее на тонкой веревочке висел маленький камушек от сглаза – замаскированный череп нерожденной ведьмы.
Ведьмак хмыкнул.
- И почему она решила, что мне девственница нужна?
Кара покраснела до корней волос. Что за нелепая ситуация….
- Я не девственна, - пробормотала она, пряча глаза, - просто никак не привыкну….
- Ясно, - ведьмак помолчал, о чем-то думая, - А как выглядела та женщина?
- Ну, лет двадцати пяти, ростом, как я.
- Красивая? – неожиданно спросил ведьмак.
Она пожала плечами.
- Что, страшная?
- Нет, ничего, приятное лицо, - выдавила Кара.
- Ты не сказала, где вы виделись, - напомнил он.
- В селении. Отсюда день пути.
- Что-то ты темнишь…. Ну-ка, расскажи подробнее, что за женщина? Во что одета, какого цвета волосы, глаза. Чем она занимается в жизни?
Кара пожала плечами.
- Женщина, как женщина. Темные волосы, темные глаза. Ну, не знаю, ни карие, ни серые. Одета обычно. Чем занимается? Не знаю.
- Что значит, одета обычно? - не унимался он, - В женскую или мужскую одежду? Состоятельная женщина, благородная или крестьянка?
- Говорю, обычная женщина. Одежда новая, женская. Ну, может, она жена какого-то небедного крестьянина или лавочника, - на ходу сочиняла Кара.
- Не верю, что ты не разглядела ее хорошенько. Ведь вы разговаривали, должно быть, долго…. Любая женщина опишет наряд другой с мельчайшими деталями. Ладно, оставим это.
Он встал, подойдя так близко, что Кара почти уткнулась носом в его плечо.
- Ну что, Подарок, делать с тобой?
Она чуть отступила, заволновавшись, словно и впрямь была девственной.
- Боишься меня? – спросил он, приподняв ее лицо за подбородок.
- Не знаю, - выдавила она.
Он вздохнул и нетерпеливо спросил:
- Ну, хоть не противен я тебе?
Она, глядя в его карие глаза, медленно покачала головой, уже решив для себя, что будет играть до конца.
Только ли играть? Близость его большого сильного тела будоражила кровь так, что стоило больших усилий помнить, зачем она сюда пришла.
Гарт отпустил ее подбородок, провел пальцем по ее щеке, осторожно коснулся им приоткрывшихся губ. Его взгляд скользил по ее лицу, он молчал, наблюдая за ее реакцией.
- Да…. – пробормотал он, глядя на ее губы, - Такой подарок дорогого стоит….
Он склонился к ней, коснулся теплыми губами ее щеки и, чуть касаясь ее, медленно провел губами по ее лицу. Губы коснулись губ. Мягкий поцелуй, осторожный и нежный. Руки Кары разжались, роняя на землю юбку.
Ведьмак обнял ее, осторожно прижал к своей груди, лаская ее спину.
- Какая у тебя нежная кожа…. – пробормотал он, закрыв глаза, и снова поцеловал ее.
Сейчас? Нет….
Снова поцелуй. Снова….
Какой он нежный, этот проклятый ведьмак….
Кара, отбросив мысли о том, что она должна сделать, нерешительно обняла его за шею и ответила на его поцелуй.
Ведьмак вздохнул, со стоном выдыхая воздух из могучих легких, и осторожно подтолкнул ее к ложу. Она слышала, как бьется его сердце, и ничего не могла с собой поделать. Шлюха…. Она такая же шлюха….
Он прижал ее к себе и бережно уложил на подстилку. Потом, не отрывая потемневших от желания глаз от лица Кары, быстро снял рубаху и штаны и лег на нее, придавив ее приятной тяжестью, ощутить которую она жаждала сейчас больше всего на свете.
Не переставая ее целовать, ведьмак сильной рукой раздвинул ее ноги и нетерпеливо вошел в ее лоно, двигаясь все быстрей и сильней.
И тут она почувствовала, что он ЧИТАЕТ ее! Вне себя от негодования, она вскрикнула и, прижавшись к его груди так, что ее камушек от сглаза коснулся его кожи, она прошептала несколько слов и впилась зубами в его губы так, что брызнула кровь.
Он вскрикнул, он пытался бороться с ее заклинанием, пытался оторвать ее от себя, но куда там – через пару ударов сердца его большое сильное тело обмякло, и он свалился на Кару, придавив ее всей своей тяжестью.
Негодующая, растерянная, злая, она выбралась из-под него и села, обхватив колени руками.
Да, у нее получилось. Да, она сделала то, ради чего пришла сюда. И он оказался таким, каким и должен быть настоящий Боевой Маг – даже во время секса он, в отличие от самой Кары, не забыл об осторожности. Так чего же она злится? Уж не из-за того ли, что не удалось получить наслаждение, которое обещали его губы и его тело? Шлюха она и есть. Мало того, что чуть все не провалила….
Кара обернулась, поглядев на неподвижное тело, распластавшееся на ложе. Скоро он перестанет дышать и начнет холодеть. Нужно выбираться отсюда. Еще с некромантом бы успеть, пока никто ничего не заподозрил.
Нужно было спешить. Но Кара никак не могла себя заставить уйти от ведьмака. Она провела рукой по его спине, погладила ягодицу. Сложен, как Ярош…. Как жаль….
Она легла рядом, обняла его за шею и, прижавшись к его щеке, тихо застонала от тоски. Ну, что за жизнь….
Время, время, Кара!
Она в последний раз поцеловала его в холодные губы и, вскочив, стала быстро одеваться. Дальше – по плану! Никаких отступлений!
Кара развела руки над головой, опустила их, коснулась черепа нерожденной, провела ладонью по лицу, возвращая себе истинный облик, затем начертила на пне побольше руну отвода глаз и выскользнула из палатки, не выпуская из вспотевших от волнения пальцев камушек, в который был превращен череп.
Ее никто не видел, пока она не приоткрыла полог палатки, в которой жили ведьмаки.
- Здорово! – улыбаясь, сказала она, - Пустишь, ведьмак? Мои подружки почему-то боятся с вами связываться, а мне даже интересно….
Аргиз, лежа на своем ложе, выдавил улыбку и тут же стал расстегивать штаны.
Кара, беззаботно болтая что-то о долге каждой женщины перед воинами-защитниками, скинула с себя юбку и блузку, стараясь не упустить удобного момента.
С этим было проще - он был ей противен.
Аргиз не потрудился снять рубашку, только штаны стянул. Он протянул к ней руки, она юркнула под одеяло, а когда он навалился на нее, быстро припечатала к его лбу свой камень, произнося нужные слова, и изо всех сил рванула его губу зубами. Ведьмак забился и затих. Кара с брезгливостью стряхнула с себя его тело.
Все. Больше здесь оставаться не за чем.
Снова руна отвода глаз. Она выскочила из палатки и быстро пошла через лагерь, брезгливо оглядываясь на палатки, из которых раздавались характерные звуки, которым внимали целые толпы страждущих.
Как это все мерзко….
Не пешком же идти? Она выбрала себе отличного коня, и спокойно уехала, никем не замеченная. Наверное, если бы в этот момент на лагерь напали бы биггиагцы, аннатцы не сразу бы взялись за оружие, настолько они были увлечены тем, что происходило в шести палатках в центре лагеря.
Потом были три дня и три ночи практически без сна. Кара, закрывшись в пещере, боролась со своей совестью. Она еще могла спасти ведьмаков. Не многие маги могли бы понять, что она наложила на ведьмаков очень сильное заклятье сна, а чего уж о простых людях говорить….
Поутру ведьмаков обнаружили мертвыми. Вернее, так подумали те, кто их видел. Похоронили к вечеру. Почести всякие оказывали. Кара наблюдала за погребением, глядя в свою чашу.
Аннатцы были очень расстроены. Еще бы – потерять таких помощников. А гном, как его, Вангерми, что ли, даже плакал….
Кара смотрела в чашу и мучилась в сомнениях. Ведь не пожалел бы ее Гарт, если бы прочитать успел? А этот некромант тем более…. Можно было себе представить, что бы он с ней сделал, надеясь выведать что-нибудь о планах биггиагцев, о которых она и понятия-то не имела.
Пришла четвертая ночь. Последняя, когда можно было разбудить уснувших. Кара нервничала, все время думая о том, что она так подло обошлась с человеком, защитившим ее, старую, немощную, от дагаров, которые точно сожгли бы ее, или она подохла бы в подвале, дожидаясь исполнения приговора.
Она же выполнила свою работу…. Она же исполнила то, что должна была сделать по соглашению с жрецами Ибуза и Советом Магов. Теперь она свободна от обязательств перед ними. И Нояр – там, где он мечтал оказаться. Почему же так тошно?
Пыталась заснуть. Безуспешно.
Она то и дело ловила себя на мысли, что отсчитывает часы до момента, когда будет поздно что-нибудь предпринимать.
В тот момент, когда она поняла, что времени больше не осталось, неведомая сила подняла ее с ее ложа, она вскочила, быстро оделась, надела на шею череп нерожденной и снова приняла облик шлюхи.
Конь был хорош, она всегда умела выбирать быстрых и выносливых.
Кара успела прискакать на место, где похоронили Гарта и Аргиза до того, как начало светать.
В спешке она забыла взять что-нибудь подходящее, чтобы разрыть могилу.
Чуть не плача, она стала рыть землю ножом и разгребать ее руками.
За спиной раздался тихий хруст, и испуганный конь заржал, поднявшись на дыбы. Кара обернулась и встретилась глазами с оранжевыми зрачками какого-то крупного зверя. Только этого не хватало!
Она вскочила, удобней перехватив кинжал и, медленно покачав головой, предупредила:
- Даже не думай! Я превращу тебя в пепел, кем бы ты ни был!
Зверь пригнулся к земле, то ли готовясь к прыжку, то ли пытаясь спрятаться.
Кара напряглась, словно пружина, готовая разжаться….
Зверь, припадая к самой земле, медленно приближался, издавая звуки, похожие на мяуканье и хрюканье одновременно.
- Уходи в лес, лесная тварь…. Тут нечем поживиться, кроме собственной смерти….
Время текло, как песок сквозь пальцы. Еще немного, и ведьмак задохнется в своем саване, придавленный землей….
Зверь выполз из тени….
- Ташш, быстрей! Помоги мне! Рой здесь! – выкрикнула она, падая на колени перед могилой.
Полурысь-полувепрь медленно наклонил голову, слушая ее слова, потом подскочил к могиле и, ворча, стал разрывать ее мощными лапами и клыками.
Она так надеялась, что не ошибается на счет места. Только бы не перепутать Гарта с Аргизом! Только бы успеть!
Увидев край савана, Кара отогнала ворчащего и брызгающего обильной слюной оборотня от могилы и продолжила разрывать землю сама, боясь, что Ташш поранит ведьмака. Еще несколько томительных минут.
Было уже почти светло, когда Кара, наконец, добралась до головы ведьмака. Молясь, чтобы это был Гарт, она разрезала плотную ткань.
ОН!!!
Вздохнув с облегчением, она сорвала с груди маленький череп, болтавшийся на веревке.
Череп ожил, как только первый луч солнца позолотил верхушку самого высокого дерева.
Из пустых глазниц полился яркий голубой свет, обжигающий руки и слепящий глаза. Кара направила лучи на лицо ведьмака и нарисовала ими двойную руну пробуждения.
Все. Успела. Можно уходить.
Она обернулась. Ташш стоял неподалеку, не сводя жадных до живой плоти глаз с неподвижного еще тела ведьмака.
- А ну, пошел отсюда! – выкрикнула она, направляя на него медленно гаснущий свет из глазниц черепа.
Запахло паленой шерстью, Ташш взвыл и скрылся в кустах.
Зачем она так с ним?
Ведьмак вздохнул. Кара бросила на него взгляд. Просыпается. Уйти? А если Ташш вернется? Ведьмак не скоро очухается. Понимать все будет, а двигаться – только к полудню….
Гарт чихнул, закашлялся и открыл глаза.
Несколько секунд он смотрел на Кару, пытаясь понять, что происходит.
- Слышишь меня? Моргни, что ли, - попросила она.
Он попытался ответить, но снова закашлялся.
Пить, наверное, хочет….
Она оглянулась в поисках коня. Сбежал. Конечно, она же не привязала его.
- Ну, нет у меня воды, - оправдываясь, проворчала она, - потерпи немного. Я тут ручей видела, попробую тебя отнести.
Она ощупала карманы и выругалась. О зельях даже не вспомнила, так торопилась….
- Ты прости, я не взяла…. – начала она и замолчала, сообразив, что в его карманах может быть что-нибудь подходящее.
Нет, все обчистили, когда хоронили. И меч рядом не положили…. Да при чем тут меч?
Кара обвела взглядом ближайшие кусты и громко позвала:
- Ташш! Ты ведь не ушел, я знаю! Оборачивайся, мне помощь твоя нужна.
Прошло несколько минут, когда из-за ближнего дерева показалась растрепанная голова Ташша.
- Ну и сволочь ты, - сообщил он то, о чем она и без него знала, - Я к тебе со всей душой, а ты меня подпалила.
- Ну, прости меня, я боялась….
- Я не бросаюсь на людей.
- На людей. А он – почти мертвец был. Откуда мне знать….
- А откуда ты меня знаешь?
- Потом расскажу. Ташш, очень прошу, сгоняй к ручью. Воды нужно, он обезвожен до крайности.
- Ташш, сгоняй, Ташш, помоги, - заворчал оборотень, - Ты не расплатишься со мной, дорогая моя….
- Расплачусь! – пообещала Кара, - Клянусь тебе!
- А жрецам ты разве не клялась? – буркнул он, подходя ближе.
Знал, паршивец! Откуда? Неужели, Фраима ему сказала о ней? Зачем? Ведь Анну не достать….
Рубаха на его спине зияла большой черной дырой, кожа была покрыта волдырями, наверняка, причиняющими ему страдания.
- Ташш, я помогу, я вылечу, но сначала помоги, прошу тебя.
- Ладно, - буркнул он, - Все равно не отвяжешься. И за что я тебя люблю, ведьмачка паршивая, сам не знаю! Бери его за ноги, понесем к воде. Я все равно столько, сколько нужно, зараз не принесу.
- Я не ведьмачка, - в тон ему ответила Кара, подхватывая Гарта за ноги.
Давненько же она не носила такие тяжести, не применяя специальных отваров!
Пыхтя, они донесли потерявшего сознание Гарта до ручья и положили прямо в воду. Кара умыла его и напоила. Ведьмак снова открыл глаза.
Пока он приходил в себя, Кара занялась ожогами Ташша.
- Ну, потерпи…. Сейчас будешь, как новый, - доставая нож из-за голенища, пробормотала она, собираясь сделать надрез на запястье, и тут же замерла, вспомнив….
- Ташш, а ты ничего не выкинешь…. – начала она и осеклась, увидев, как нехорошо блеснули глаза оборотня.
- Не смей…. – прошептал Гарт, сообразив, кто сидит рядом с Карой.
- Кара, разве я не доказывал тебе неоднократно…. – проворчал Ташш, пряча глаза.
Она снова занесла нож…. Ташш замер в ожидании свежей крови.
Гарт успел перехватить ее руку в последний момент. И как у него хватило сил?
- Идиотка! – выкрикнул он, другой рукой вцепившись в ворот рубахи обезумевшего Ташша, начавшего обращение.
Убивать Ташша не хотелось, но Кара понимала, что произойдет, когда окончится обращение.
Воротник рубахи Ташша оторвался, оставшись в руках обессиленного ведьмака. Только бы не ошибиться…. Может, Ташш возьмет себя в руки…. Единственное, что она могла предпринять, пока оборотень не стал зверем – оттащить Гарта на небольшое расстояние и встать между ними.
Полувепрь-полурысь замер, глядя в глаза Кары, стоявшей с ножом наготове. Он припал к земле, готовясь к прыжку.
- Это будет стоить тебе жизни, Ташш, - совершенно спокойно сказала она, - Лучше уйди с миром.
Зверь заворчал, роя землю когтистой лапой.
- Уходи, Ташш. Я не хочу твоей смерти, - так же спокойно продолжила она, лихорадочно вспоминая знаки, которыми можно было успокоить рысь и кабана.
Не успеет. Нужны две свободные руки.
Зверь все еще медлил.
- Ташш! Уйди! – выкрикнула она, добавив пару грязных ругательств.
Коротко взвизгнув, зверь отпрыгнул в сторону и понесся большими прыжками в сторону разрытой могилы.
Кара проводила его взглядом и склонилась над Гартом.
- Ну, как ты?
- Ты Кара? – выдавил Гарт.
- Не совсем….
- Что происходит?
- Что происходит? – повторила она, и зло продолжила, - Я нарушила клятву, данную жрецам Ибуза, не выполнила приказ Совета, а потом пробудила оборотня, который мог какое-то время владеть собой. Сейчас он наверняка жрет тело твоего собрата. Да, Аргиз мертв. Мне заказали вас обоих, но перед тобой у меня были кое-какие обязательства.
- Значит, ты – Кара, - понял он.
- Да, я Кара. И, хочешь ты этого, или нет, я вернула тебе долг. Можешь вернуться к аннатцам и продолжить эту грязную бойню. Что, хорошо платят? – ехидно спросила она.
- Неплохо, знаешь ли, - в тон ей ответил ведьмак, - Разве ты не достаточно заработала на смертях ведьмаков?
- Достаточно, - согласилась она, подумав о Нояре.
- А ты ловко все придумала, - зло сказал он, пытаясь сесть, - Даже я не сразу разобрался, что к чему. Что, к нам обоим в постель забиралась? Этому учат в Бадаре, да?
- Ты ничем от меня не отличаешься, милый, - ответила она, кривляясь, - Даже в постели с девицей не забываешь о работе. Этому учат в Кроне, да?
- Этому жизнь учит, - буркнул он, заняв, наконец, сидячее положение.
Он был смертельно бледен, крупные капли пота покрыли лоб.
- Уходи, Кара. Если ты дождешься, когда я смогу встать, я буду с тобой сражаться.
- Ну-ну…. А присутствие оборотня тебя не волнует? - ехидно спросила она, - Может, хочешь напоить его свежей кровушкой?
- Ты что, все еще продолжаешь меня спасать? – усмехнулся он, - Какое благородство! И не подумаешь сразу….
Если бы он чувствовал себя чуть лучше, Кара бы его ударила.
Нет, она не жалела, что спасла ему жизнь. Но его слова бесили ее так, словно она разговаривала с Бугром. Или Дляну….
- Заткнись, ведьмак. Я не уйду, пока ты не обретешь прежнюю силу. Захочешь драться со мной – будем драться, - устало сказала она.
- Я передумал, - неожиданно ответил он, - Я был не в себе и не сообразил, что не дерусь со шлюхами.
Кара вздрогнула, словно он ее ударил.
- Не получается у нас с тобой беседа, ведьмак, - помолчав, спокойно сказала она, - Ведьмаки и Боевые Волшебники никогда не были друзьями. И не будут, как я понимаю. Я-то тебя из могилы твоей выкопала, потому что ненавижу долги. А ты чего из себя благородного и справедливого в Ирмаре корчил? Что, старушку пожалел? Не верится что-то….
Он молчал. Больше они не разговаривали, пока Гарт не поднялся на ноги и не пошел в направлении лагеря.
- Слышь, ведьмак, Бетр, Минванутра и Меримор точат на тебя зуб. Если аннатцы с твоей помощью разграбят Храм Ибуза, тебе не жить. Может, пусть все думают, что ты мертв? – тихо, но отчетливо сказала она ему вслед.
Он остановился на мгновенье но, не обернувшись, пошел дальше.
Что ж, она предупредила. Он сделал выбор.
Держась на приличном расстоянии, Кара следовала за ним, пока его не заметили аннатцы. Он точно знал, что она где-то рядом, но никому об этом не сказал. Почему? Да чего об этом думать? Все закончилось. Она свободна от всех обязательств, если не считать Ташша, но она ему ничем помочь не может. Или может?
Ну, куда теперь? Она вне закона уже в четырех государствах – Калантаре, Биггиаге, Аннате и в Сейфуре. Ею интересуется Судья Эйд и страшно недовольны Бетр, Минванутра и Меримор. Если ее прочитают и узнают, что она убила нескольких дагаров, смерти не избежать.
У нее нет друзей, нет близких. Она ненавидит себя за то, что умеет делать лучше всего. Ее Тень растет, набирая силу с каждым днем, с каждым новым убийством и предательством.
А ей всего двадцать семь….
Так, достаточно. Хватит себя жалеть. Жить надо. Идти вперед надо. Цель наметить надо. Хоть какую-нибудь.
А что тут думать? Ноги делать отсюда надо. Куда-нибудь на восток.
Кара знала, что в дальних восточных княжествах Высший Совет Магов не имел особых интересов, поэтому они туда заглядывали редко, разве что отдохнуть от трудов. Нечисти и там было предостаточно, так что работой Боевая Волшебница будет обеспечена. И не знают ее там. Пока.
Кара слетала в свою пещеру, собрала все необходимое для дальней дороги. Она воспользовалась заклинанием Фору, чтобы уменьшить предметы в размерах и весе и, рассовав все по карманам, снова поднялась в воздух.
Летела она высоко, чтобы с земли ее можно было принять за птицу. Она чувствовала себя неважно – в последнее время пришлось много пользоваться заемной магией. Она надеялась, что сможет миновать территорию военных действий до того, как начнется неизбежный откат.
День был солнечный, светлый, воздух был прозрачен. Земля внизу простиралась грязным коричнево-желтым ковром. Не смотря на высоту, она прекрасно видела, что происходит внизу.
Там шли бои. С высоты это походило на разворошенные муравейники. Черные муравьи – аннатцы, красные – биггиагцы. Были еще и серые, должно быть, беженцы. На возню красных и черных Кара смотрела с полным равнодушием. Зато нападения солдат на беженцев несколько раз заставляли ее снижаться и вступать в бой. Сил становилось все меньше. Но Кара не могла себе позволить оставаться равнодушной. Ее появление неизменно производило неизгладимое впечатление на атакующих аннатцев. Они понятия не имели, кто она такая, но вид растрепанной женщины в окровавленной одежде, стремительно падающей с неба, и размахивающей боевым мечом многих приводил в ужас. Аннатцы, бросая оружие, разбегались кто куда.
Последняя схватка произошла на закате. Небольшой отряд биггиагцев отчаянно бился с превосходящими по численности врагами, пытаясь защитить обоз и следовавших с ним беженцев. Круто спикировав на землю, Кара вступила в бой. Силы были на исходе, но она держалась, действуя почти на инстинктах.
Сражение закончилось в пользу биггиагцев. Тяжело дыша, Кара опустилась на землю, прислонившись спиной к колесу телеги и прикрыла глаза. К ней подошел старшина биггиагцев и что-то долго говорил, кажется, благодарил ее за помощь. Она молча кивала, наблюдая, как захваченных в плен аннатских солдат связывают цепью и уводят куда-то в сторону леса.
- Куда их? – промямлила она, кивнув в сторону пленных.
- Не хотим, чтобы оставшиеся в живых дети видели, как им головы рубить будут. Хватит с них и того, что они сегодня видели, - охотно пояснил старшина.
Кара медленно перевела на него взгляд. Читать бравому вояке морали не было смысла. Закон войны – или ты, или тебя. Благодаря ей остались в живых около пятидесяти биггиагцев, включая солдат и беженцев. Столько же аннатцев сейчас полягут в лесу под мечами победителей. И чего она добилась?
Выругавшись, Кара собрала остатки сил, поднялась на ноги и, прошептав имя Чолы, взлетела, торопясь успеть к месту новой трагедии.
Успела. Опускаясь на землю, произнесла заклятье оков. Пленные и их палачи замерли в самых разных позах.
Голова кружилась, в глазах плыло, мысли путались. Кара понимала, что вот-вот потеряет сознание. Шатаясь, как пьяная, она разрубила веревки, связывающие пленных, собрала все оружие в кучу и, высыпав на нее порошок из синего флакончика, подожгла.
- Вы же люди, не чудовища, - пробормотала она, не надеясь, что кто-то сможет разобрать ее слова, - Идите по домам, перестаньте убивать друг друга. Ненавижу войну. Чола….
Подняться высоко не удалось. Какое-то время она летела, почти касаясь верхушек деревьев. Она уже не понимала, куда летит и зачем, она почти ничего не видела и не слышала. Боль заполняла все тело, перед глазами плыли разноцветные круги.
Она врезалась в дерево и отключилась, уже не чувствуя ударов о ветви, смягчившие ее падение на землю.
Очнулась на небольшой поляне, явно не в том месте, где упала. Она лежала на куче лапника, вокруг жарко пылал круговой огонь. Рядом сидел Ташш.
- Ты принес меня сюда? – удивленно спросила она.
- Не помнишь?
Она задумалась. Было что-то. Она помнила острый запах звериной шерсти и то, как сильно кружилась голова, когда зверь тащил ее на себе.
- Смутно. Я думала, что сплю…. Как тебе удалось удержать меня на себе?
- Я привязал тебя к спине и только потом обратился, - явно гордясь своей сообразительностью, пояснил он.
- Не напал…. – поняла она, - Чего? Ведь не смогла бы я противостоять.
- Кара, ты это…. Ты прости меня…. Крыша съехала…. Чуть не….
- Ладно, чего уж там. Ты откуда меня знаешь? Фраима сказала?
- Фраима? Это ты про ведьму ту? Нет. Я разговор в аннатском лагере подслушал. Видел, как ты бурю над озером подняла. Ну, и интересно мне стало. Ладно, ты отдыхай, а я на ужин что-нибудь соображу.
Пока Ташш охотился, Кара снова побрила голову.
- Надумала что? – недовольно оглядев ее, спросил оборотень, вернувшись.
- Да.
- Сумасшедшая. В тебе жизненной силы почти не осталось, а ты новую ворожбу затеваешь. Ищешь способ подохнуть? – проворчал он.
- Нет. Жить очень хочется. Но не так, как раньше…. Помочь желаешь?
Он цыкнул и покачал головой.
- Как хочешь. С тобой или без тебя – все равно сделаю то, что задумала.
- А что задумала-то? – буркнул он, поглядывая на нее с явным интересом.
- Ни много, ни мало – войну остановить.
Ташш удивленно поднял бровь:
- Ты?
- Сомневаешься? Зря, - протянула она, собирая с земли пряди своих волос.
Сложив их в карман, Кара вынула из-за пазухи небольшой мешочек, достала из него маленький черепок, щелкнула пальцами и, сделав рукой колдовской знак, вернула волшебной чаше ее первоначальный вид.
- Мне нужна метла и жаркие угли. Поможешь?
- Зачем, интересно знать? – прищурился он.
- Интересно ему, - фыркнула Кара, - Отличная из нас пара получится – совестливый оборотень и волшебница-неудачница. Готов мир спасать?
- Готов, - вздохнул Ташш, срубая осинку для черенка метлы, - Все равно, больше некому….