Гитара в литературе XX века.
ДАНИИЛ ГРАНИН
Гранин (настоящая фам. Герман) Даниил Александрович (род. 1919), русский писатель, Герой Социалистического Труда (1989). Нравственно-психологические проблемы научной интеллигенции в романах «Искатели» (1954), «Иду на грозу» (1962). Художественно-документальные произведения: «Эта странная жизнь» (1974, о биологе А.А.Любищеве), «Клавдия Вилор» (1976, Государственная премия СССР), роман «Зубр» (1987, о судьбе Н.В.Тимофеева-Ресовского), «Блокадная книга» (Ч.1-2, 1977-81, совместно с А.М.Адамовичем). В романе «Картина» (1980) и повести «Неизвестный человек» (1990) – проблема сохранения исторической памяти, анализ состояния человека, теряющего свое место в социальной иерархии. Шпионский роман «Бегство в Россию» (1994).
Лыков, герой романа «Картина» Даниила Гранина, заместитель председателя райисполкома в небольшом российском городке, с детских лет тяготел к музыке и прекрасно играл на гитаре. Несмотря на уговоры родителей, он все-таки избрал более серьезную профессию. Тем не менее, детские увлечения его не оставляли. Однажды, «вспомнив, видимо, школьные годы, стал на гитаре играть, выступил на концерте самодеятельности. Ему аплодировали особенно бурно, и разговоров было множество. Начальство же пришло в смущение, повторяя формулу, брошенную Чистяковой, – «гонится за популярностью». Ладно, в районном масштабе, а что как, став областным начальником, он позволит себе выйти на сцену с гитарой?»
В этой реакции чванливых партаппаратчиков на безобидное увлечение их коллеги гитарой видится явное пренебрежение «сильных мира сего» к людям искусства, кого они искренне считают мелкими и малополезными существами.
ЮРИЙ ЧИРКОВ
Чирков Юрий Иванович (1919-1988), советский ученый, профессор, доктор географических наук. Автор книги «А было все так…» (1991).
Читая биографическую книгу «А было все так…» можно почувствовать, что Юрий Чирков с особенным удовольствием вспоминает один из своих дней рождения, который ему довелось встретить в 1941 году в ссылке.
«Двадцать второй день рождения – 25 ноября – отметили весьма дружно. Влас Трофимович из Пожни привез несколько килограммов лосины. Борманы достали сыр, колбасу. Градов передал овощи для винегрета, капусту. Профессор Ясенецкий, шефствовавший над пасекой опытной станции, достал мед, профессор Зворыкин принес бутылку шампанского, а я купил у завскладом продбазы бутылку коньяка «Финь шампань». В довершение всего Борманы принесли корзину столового серебра, которое сохранила и привезла в Ухту бабушка Борман.
Все кушанья готовили профессор Мацейно и гидрометрист Пастианиди – оба великие кулинары. Лосина была и тушенная в кисло-сладком соусе, и жареная. Из рыбы сделали заливное, селедка купалась в горчичном соусе, винегрет в большой миске походил на мозаику, белокочанная свежеквашеная капуста с вкраплениями оранжевой моркови и рубиновой клюквы, краснокочанная капуста маринованная. Все это было красиво расставлено на столе. На сладкое был приготовлен рисовый пудинг на меду с изюмом. Среди этого изобилия стояли не только бутылки с этикетками, но и самодельные из спирта, получаемого для химлаборатории опытной станции. Над столом повесили мой портрет, выполненный тушью художником Львом Премировым.
За стол сели двенадцать человек. Именно человек, а не загнанных зэков, стоящих, может быть, у края пропасти, как поется в лагерной песне. Профессор Зворыкин открыл застолье, сердечно поздравил меня с 22-летием. Очень остроумно он связал мифологические образы с нашим положением. Богдан Ильич в свой тост вставил стихи Мицкевича из «Пана Тадеуша». Лев Флоринский прочитал поздравление в стихах… Борман-старший играл на гитаре и вместе с Сергеем очень приятно пел старинные романсы и, даже, страшно сказать, сочинения запрещенного Вертинского.
Вспоминая об этом дне, я еще раз убеждался, что нигде так не умеют радоваться, как в лагере и в ссылке, если имеется хоть какой-нибудь повод для радости. Действительно, «жизнью пользуйся, живущий; мертвый, тихо в гробе спи».
Это фрагмент книги поражает удивительным жизнелюбием героев, сумевших так искренне веселиться под звуки гитары, слушая песни Вертинского.
ДЖЕЙМС ДЖОНС
Джонс Джеймс (1921-1977), американский писатель. Антимилитаристские романы «Отныне и вовек» (1951), «Тонкая красная линия» (1962). «Только позови» (1978) – роман о трагической судьбе бывших фронтовиков и извечном круге обреченности: «кровь рождает кровь». Роман «Веселый месяц май» (1971) развенчивает леваческий анархизм. Мемуары «Вторая мировая война» (1975).
Энди, герой романа Джеймса Джонса «Отныне и вовек», любил рассказывать друзьям о своей встрече с неким Джанго, французом со странной, вроде бы немецкой фамилией, которого он окрестил «Величайшим Гитаристом Мира». Игра неведомого музыканта потрясла его. «Но когда ему хотелось описать им, которые никогда ничего такого не слышали, терпкую, струящуюся, удивительно нежную мелодию этой гитары, память всякий раз подводила его. Да такое и не опишешь. Это слышать надо. Четкий, мерный как маятник, идеально ровный пульс аккомпанемента с короткими щемящими всплесками минорных аккордов в конце фраз, и в каждом таком всплеске вся суть, вся сладкая горечь трагедии этого мира (и того, другого, мира тоже). А над всем этим звенит мелодия; неукоснительно выдерживая заданный аккомпанементом темп, она вьется вокруг основного ритмического стержня тугими переливчатыми арпеджио, ни на секунду не останавливается в своем движении, не знает сомнений, никуда не отклоняется, а потому и не затихает ни на миг, чтобы в паузе отыскать потерянную дорогу и снова на нее вернуться, и вдруг переходит с мягко вычерченного меланхолического джазового контура на резкий, сумасбродный и взрывной цыганский ритм, она и рыдает над жизнью, и смеется над ней – и все это так неистово, необычно и сложно, что слух не успевает полностью уловить, ум не может ничего предугадать, а память не в силах что-то удержать. Энди не очень разбирался в джазе, но насчет гитары понимал все».
Этот фрагмент прозаического текста, посвященный гитаре, прямо-таки дышит поэзией!
ВАЛЕНТИН ЕЖОВ
Ежов Валентин Иванович (1921-2000), российский сценарист, заслуженный деятель искусств России (1976). Фильмы: «Баллада о солдате» (1959, с Г.Н.Чухраем), «Крылья» (1966, с Н.Б.Рязанцевой), «Белое солнце пустыни» (1970, с Р.Ибрагимбековым), «Это сладкое слово – свобода» (1973, с В.П.Жалакявичюсом), «Красные колокола» (1982, с С.Ф.Бондарчуком) и др. Ленинская премия (1961).
Пользовался огромной популярностью фильм «Белое солнце пустыни» по сценарию Валентина Ежова и Рустама Ибрагимбекова. В нем гитара является непременной спутницей одного из героев, таможенного чиновника Верещагина. Многие из самых комичных сцен ленты идут под ее аккомпанемент. Например, следующая: «К бывшей таможне подскакал унтер, посланный Абдуллой. Он приказал сопровождавшему его бандиту обождать перед домом. Из окон дома доносились звуки гитары. Верещагин пел: «Ваше благородие, госпожа разлука...»
- Ты с ним поосторожней, – сказал бандит.
Унтер снисходительно улыбнулся…»
И совершенно зря не прислушался к доброму совету! Через минуту он вылетел из дома на улицу, выбив спиной раму окна.
«Удар оземь был сильным, однако унтер резво поднялся и, не разгибаясь, подбежал к своему коню.
- Ты чего? – спросил бандит.
- Да у него гранаты другой системы, – сказал он как можно непринужденней и, взобравшись на коня, поскакал прочь».
Гитара в этом фильме помогает нарисовать запоминающийся образ пьющего, но великодушного и доброго человека, способного противостоять насилию. Тем самым ореол благородства отсветом ложится и на сам инструмент.
СТАНИСЛАВ ЛЕМ
Лем Станислав (1921-2006), польский писатель. В многочисленных произведениях в жанре научно-философской фантастики, в т.ч. романы «Астронавты» (1951), «Дневник, найденный в ванне», «Солярис» (оба 1961), «Голос Неба» (1968), «Насморк» (1976), «Мир на земле», «Фиаско» (оба 1987) – острые проблемы моральной ответственности человека за последствия своих деяний.
«Воспитание Цифруши» Станислава Лема – потешное фантастическое произведение, где автор высмеивает порядки, царящие при дворе некоего феодального деспота. Тот крайне недоволен своим оркестром. «…Гармонарх является в ложу и говорит:
- Ну, хорошо. Мелодия, в целом, вполне мелодична, и довольно-таки гармонична гармония, но духа в ней еще не хватает. Без веры играют, наперебой, нет тут ни ладу ни складу, Не убеждает ваша игра! И к тому же какая-то дрожь поросячья. Это что за озноб трясучий в музыке вашей засел, изнутри симфонию портит? А ну-ка, вытребовать мне искусных, а прочих вон со двора, и вообще, живей у меня – гитарить, здрунить, скрибеть, мандолинить, тромбонить, но в такт и в тон, а не то Гармонарх осерчает!»
Большой любитель словотворчества, Станислав Лем обогатил польскую лексику очередным перлом – глаголом «гитарить», имеющим, к сожалению, негативный оттенок.
Научно-фантастическая повесть «Футурологический конгресс» Станислава Лема с явной иронией рисует картины далекого будущего, когда астронавтика стала способом бегства от житейских передряг. Ученые собираются в Костарикане, где-то на самом краю Галактики, однако не желают отказываться от своих привычек. «Я заглянул в бар – тот почти опустел; прислоненная к табурету, стояла папинтовка, две пары ног высовывались из-под стойки, одна из них босая, но вряд ли причиной тому было альтруистическое самоотречение. Несколько динамитчиков дулись у стены в карты, еще один бренчал на гитаре, мурлыча все тот же непристойнейший шлягер. Внизу, в холле, толпились футурологи. Они тоже спешили на заседание…»
Вино, карты и гитара, несмотря на впечатляющие космические декорации, никуда не исчезают. Не так-то просто людям будущего сбросить груз земных привычек!
ДЖЕК КЕРУАК
Керуак Джек (1922-1969), американский писатель. Лидер «разбитого поколения»; романы «На дороге» (1957) и «Бродяги Дхармы» (1958) отразили формирование контркультуры в США и увлечение дзэн-буддизмом. Автобиографический роман «Биг Сур» (1962) о кризисе движения.
Джек Керуак прославился как апологет философии битников, этих веселых гедонистов, влюбленных в жизнь. В романе «Бродяги Дхармы» читаем: «Шон накрыл в саду, на широкой доске, королевский обед на всех – вино, гамбургеры, пикули, – развел огромный костер, вынес две своих гитары, и я понял: вот как надо жить в солнечной Калифорнии».
Или еще один фрагмент: «…Ничего особенного не было в этом зрелище: костер, угощение на доске, люди играют на гитарах, качаются на ветру густые деревья, и среди всех расхаживают несколько голых».
Вечный праздник развлекающихся бездельников не обходился без музыки, и гитара была их незаменимым инструментом.
КАРЛОС ЧАНГМАРИН
Чангмарин Карлос Франсиско (род. 1922), панамский поэт, живописец, композитор. Сборники стихотворений «Начало плача», «Поэмы тела», «Жизнь во мраке».
Мудры руки трудового люда, созидающего блага жизни. Карлос Франсиско Чангмарин слагает в их честь гимн «Грязь заводская въелась в эти руки». И, конечно же, эти руки в минуты отдыха берут гитару. «Мозолистые, в шрамах, руки деда, / которые смешали землю с кровью / своей, чтоб вырастить зеленый рис. / Шершавые, коряжливые пальцы, / такие добрые для струн гитары / или во время жалобных прощаний».
Верно: на гитаре не играют холеными пальчиками!
ЭДУАРД АСАДОВ
Асадов Эдуард Аркадьевич (1923-2004), русский поэт. Лирические стихи (сборник «Высокий долг», 1986), поэмы (в т.ч. автобиографическая «Снова в строй», 1948).
Поэт Эдуард Асадов был необыкновенно популярен в советское время. Его простые, задушевные произведения отвечали запросам самой широкой аудитории. Каких только областей жизни не касался он! Разумеется, не обойдена вниманием и гитара. Раскроем стихотворение «Цыгане поют»: «Ваши деды в лихих конокрадах ходили, / Ваши бабки, пленяя и «Стрельну» и «Яр» / Громом песен, купцов как цыплят потрошили / И хмелели от тостов влюбленных гусар! / Вы иные: без пестрых и скудных пожиток, / Без колоды, снующей в проворных руках, / Без костров, без кнутов, без коней и кибиток, / Вы в нейлоновых кофтах и модных плащах. / Вы иные, хоть больше, наверное, внешне. / Ведь куда б ни вели вас другие пути, / Все равно вам на этой земле многогрешной / От гитар и от песен своих не уйти! / Струны дрогнули. Звон прокатился и стих... / И запела, обнявши меня, точно сына, / Щуря взгляд, пожилая цыганка Сантина / Про старинные дроги и пару гнедых. / И еще, и еще! Звон гитар нарастает, / Все готово взлететь и сорваться в ничто! / Песня песню кружит, песня песню сжигает, / Песня песню кружит, песня песню сжигает, / Что мне сделать для вас? Ну скажите мне, что?! / Вздрогнув, смолкли веселые струны-бродяги / Кто-то тихо ответил смущенно почти: / – Золотой, ты прочти нам стихи о дворняге. / Ну о той, что хозяин покинул, прочти! / Май над миром гирлянды созвездий развесил, / Звон гитар... дрожь серег... тополиный дурман... / Я читаю стихи, я качаюсь от песен, / От хмельных, обжигающих песен цыган!»
Асадов доступно и взволнованно продолжил тему, поднятую Аполлоном Григорьевым и Федерико Гарсиа Лоркой. Несомненно, роль гитары в формировании цыганской музыки следует признать первостепенной.
Эдуард Асадов отдал дань такой модной в 1960-х годах теме, как «физики и лирики». Жажда новизны обуревает героев его стихотворения «Остров Романтики»: «От Арктики до Антарктики / Люди весь мир прошли. / И только остров Романтики / На карты не нанесли. / …Ни шепота обывателей, / Ни скуки и ни тоски. / Живут там одни мечтатели, / Влюбленные и чудаки… / Там есть залив Дон-Кихота, / И мыс Робинзона есть. / Гитара в большом почете, / А первое слово – «честь»! / … Гитары звенят ночами, / К созвездьям ракеты мчат, / Там только всегда стихами / Влюбленные говорят».
Поэт совершенно верно подметил, что люди с чистой душой не могут оставаться равнодушными к возвышенной музыке гитары.
ГРИГОРИЙ БАКЛАНОВ
Бакланов Григорий Яковлевич (род. 1923), русский писатель. В повестях «Пядь земли» (1959), «Мертвые сраму не имут» (1961), романе «Июль 41 года» (1965) – правдивое изображение ужасов войны и судеб ее рядовых участников (так называемая «окопная» правда).
Григорий Бакланов стал литератором, пройдя долгий путь по дорогам войны, так что его свидетельствам можно доверять. И когда он пишет, что один из героев повести «Южнее главного удара» даже под огнем противника не расставался с музыкальным инструментом, это сущая правда. «…Красавец сержант Орлов, пришедший с той батареи, которую днем уничтожили танки, лениво опершись спиной о бруствер окопа, настраивал гитару. Неожиданно все услышали приближающийся вой мины. В орудийном окопе произошло быстрое движение и стихло. Прежде чем мина разорвалась, в последний, привычно угаданный момент – ни раньше и не позже – Архипов пригнулся, заслонив собой раненого. Один Орлов остался стоять, как стоял: в ленивой позе, спиной к разрыву. Только пальцы его задержались на струнах».
Мужеством Орлова можно восхищаться, а любовь к гитаре делает этого персонажа еще привлекательнее.
МИХАИЛ ТАНИЧ
Танич Михаил Исаевич (р. 1923), поэт, автор текстов многих популярных песен. Фронтовик, после войны был репрессирован, позже реабилитирован.
Сочиняя песню «Магадан», Михаил Танич дает такие строки: «Ой, прислушайся к ветрам, баритон, / Разве север нам с тобой по годам? / Лучше в поезде Москва - Балатон, / Чем в столыпинском опять в Магадан. / А гитара, как беда, через край, / Не прощает ни чужих, ни своих. / Ну уж, ладно, поиграй-поиграй, / Я уж, ладно, отсижу за двоих».
Автор писал стихи из личного опыта, не с чужих слов. Дойдя на войне до Берлина, он поступил в институт, а оттуда «загремел» на 6 лет в ГУЛаг по доносу. Позднее, уже на воле, именно гитара позволяла ему вспомнить о былом и забыть за чарочкой о житейских бедах. Она воистину утешительница сердец, врачеватель душевных ран!
Михаил Танич в своих воспоминаниях рассказал о том, как появилась на свет его первая песня о подмосковных ткачихах. Поначалу в комсомольской газете эти стихи приняли к печати, но потом, побоявшись таких строчек: «Водят девки хоровод, / Речка лунная течет, / Вы, товарищ Малиновский, / Их возьмите на учет», – дали от ворот поворот. Оно и понятно: товарищ Малиновский в то время был министром обороны. Вдруг обидится? Удрученный автор двинулся к выходу и… «Откуда ни возьмись, как в сказках сказывается, встретился мне в коридоре уже знакомый молодой композитор Ян Френкель. И забрал у меня эту гранку с текстом. Так взял, на всякий случай. А потом, когда сыграл мне музычку, такой подкупающий простотой русский вальсок, я понял, что это – может быть, песня, а в песне, тоже понял, придется уволить министра обороны. И уволил. И получилось: «Ходят девочки в кино, / Знают девочки одно – / Уносить свои гитары / Им придется все равно!» Говорят, что девочки пели: «Уносить свои гитары не придется все равно!» – и плакали, но песня покатила и стала сразу знаменитой».
И, скажем прямо, не проиграла от того, что имя маршала исчезло, а появились гитары, непременные спутницы и наперсницы девушек в жутковатых, казарменного типа общежитиях текстильных фабрик. Кому еще было поверять печаль в «женских» городах вроде знаменитого Иванова, где катастрофически не хватало женихов?
Михаил Танич в Нью-Йорке написал чудесную песню «Кабацкий музыкант», посвященную судьбе ресторанных оркестрантов, вынужденных ради заработка играть в сигаретном дыму, под пьяные возгласы слушателей. «Кабацкий музыкант / Алеша Дмитриевич, / Ему подносят все, / И он немножко пьян, / Но в этом кабаке / Он – как Иван-царевич, / И это на него / Приходит ресторан. / Играй, Алеша, / На своей гитаре, / Я – первый друг / Таланта твоего! / Ты видишь – девочки / Стоят на тротуаре, / И это – жизнь, / А больше ничего. / Кабацкий музыкант / Поет чуть-чуть фальшиво, / Но мы ему простим / Заведомую ложь! / А как он должен петь, / Когда разносят пиво, / И танцы до утра, / И хохот, и балдеж? / Кабацкий музыкант, / Как рыба в океане, - / Вот в этом бардаке, / Где шум и неуют, / И мужики ему / Подносят мани-мани, / А девочки любовь / Бесплатно выдают. / Кабацкий музыкант, / Ах, сколько их по свету / Разбросано кругом, / Вблизи и вдалеке!»
Участь такого артиста незавидна, но вспомните важный штрих – «и это на него приходит ресторан»! Значит, есть в игре хорошего мастера нечто такое, что привлекает публику; значит, звуки его гитары магически воздействуют на слушателя! Это ли не торжество искусства над бескультурьем!
БОРИС ЧИЧИБАБИН
Чичибабин Борис Алексеевич (1923-1994), русский поэт. В лирике (сборник «Молодость», 1963, «Гармония», 1965, «Колокол», 1989, «Мои шестидесятые», 1990) нравственный максимализм, пафос жизнеутверждения сменяются углублением темы внутренней свободы личности, осознанием жертвенного пути и трагического одиночества поэта. Государственная премия СССР (1990).
В стихотворении Бориса Чичибабина «Смутное время» можно прочесть такое: «На Литве звенят гитары. / Тула точит топоры. / На Дону живут татары. / На Москве сидят воры».
Здесь что ни строчка – то ложь. Гитар в те времена Литва не знала, татар на Дону не жаловали, в Туле если и точили топоры, то исключительно для плотницких работ. Единственное, что в приведенной строфе правдиво и актуально, так это про Москву.
ВИКТОР АСТАФЬЕВ
Астафьев Виктор Петрович (1924-2001), русский писатель, Герой Социалистического Труда (1989). В психологических повестях и романах о войне и современной сибирской деревне «Кража» (1966), «Пастух и пастушка» (1971), «Царь-рыба» (1976; Государственная премия СССР, 1978), в цикле автобиографических рассказов и повестей «Последний поклон» (Кн.1-2, 1971-1992), повесть «Зрячий посох» (1988, на основе переписки с критиком А.Н.Макаровым; Государственная премия СССР, 1991) – противостояние нравственному распаду с опорой на корневые устои национальной жизни, тема гибели русской природы; в романе «Прокляты и убиты» (Кн.1, 1992) – мрачная обстановка казарм военного времени, страдания солдат – жертв бессмысленной жестокости советской репрессивной системы. В романе «Печальный детектив» (1986) – жестокий диагноз нравственного и социального состояния общества 1970-80-х гг. Цикл лирических миниатюр «Затеси» (публикуется с 1972). Рассказы, киносценарии.
Виктор Астафьев известен как прекрасный бытописатель, знаток народной жизни. В рассказе «Ясным ли днем», написанном в конце 60-х годов, он изображает сцену «мирного» призыва на военную службу, лишенную какого-либо патриотизма, да и вообще здравого смысла. Пьяные «рекруты» прощаются с привычной гражданской жизнью, веселясь напропалую.
«…«Последний нонешний денечек» не ревел никто. Гармошек не было, не голосили бабы, как в проводины прежних лет. Мужики не лезли в драку, не пластали на себе рубахи и не грозились расщепать любого врага и диверсанта.
Ребята и девчонки перешли на какую-то вовсе несуразную дрыгалку. Володя самозабвенно дубасил по гитаре, девки заперебирали ногами, парни запритопывали.
Чик-чик, ча-ча-ча!
Чик-чик, ча-ча-ча!
Слов уж не понять было, и музыки никакой не улавливалось. Но ребятам и девчонкам хорошо от этой песни, изверченной наподобие проволочного заграждения».
Впечатляющая жанровая сценка всеобщей бездуховности! И роль гитары здесь примерно такая же, как у тамтама африканских племен: задать ритм, чтобы отупевшая толпа могла отплясывать бессмысленные ритуальные танцы.
ТРУМЭН КАПОТЕ
Капоте Трумэн (1924-1984), американский писатель. От лирической прозы (повести: «Голоса травы», 1951, «Завтрак у Тиффани», 1958) об одиночестве романтической души в мире деловитости и жестокости перешел к документальной прозе (в т.ч. роман «Не дрогнув», 1965, перевод «Обыкновенное убийство», 1966, и повесть «Самодельные гробики», 1980) о преступности.
В романе «Другие голоса, другие комнаты» Трумэн Капоте удачно выписан портрет возлюбленной главного героя, некоей испанки Долорес, девушки обаятельной и весьма экзальтированной: «…Она любила сидеть нагишом на солнце и рисовать крохотных животных – жаб, пчел, бурундуков, читала астрологические журналы, чертила звездные карты и мыла голову (по три раза в день, самое малое); была азартна, и после обеда мы спускались в поселок и покупали лотерейный билет или новую гитару: у нее было больше тридцати гитар, и она на всех играла – признаться, ужасно».
Ничего не скажешь, коллекция инструментов впечатляет, хотя находится в руках рядового меломана!
БУЛАТ ОКУДЖАВА
Окуджава Булат Шалвович (1924-1997), русский поэт. В стихах (сборники «Март великодушный», 1967, «Арбат, мой Арбат», 1976, «Посвящается вам», 1988, «Милости судьбы», 1993) и прозе (повесть «Будь здоров, школяр!», 1961; исторические романы «Бедный Авросимов», 1969, о П.И.Пестеле, в последующих изданиях – «Глоток свободы», «Путешествие дилетантов» 1976-78, «Свидание с Бонапартом», 1983) – частная человеческая жизнь в ее сложных взаимосвязях с течением истории. В авторских песнях Окуджавы, звучавших нравственным камертоном в эпоху застоя, сквозь романтически преображенные картины будничной жизни, мягкую доверительную интонацию и тонкий лиризм проступает твердость этических ориентиров, безупречная верность высокому духовному выбору. Государственная премия СССР (1991).
Булат Окуджава как-то рассказал историю из своей молодости. Его однажды пригласили в незнакомую компанию, угостили как следует, а затем дали в руки гитару. Он исполнил несколько своих песен, а потом началось нечто невообразимое: «…Вдруг из дальнего угла крикнули требовательно:
- Веселую давай!.. «Цыганочку»!..
- «Цыганочку»!.. – загудели гости, и кто-то затянул «Ехал на ярмарку ухарь-купец...».
Я не понимал, что происходит. Стоял, обнимая гитару. Тут ко мне подскочил Максимов, дернул меня за руку и прошипел:
- Пошли отсюда!.. – и повел меня насильно в прихожую. – Давай одевайся! Скорей, скорей!.. Пошли отсюда!..
Мы вышли из квартиры. Ноги у меня были деревянные. Голова гудела.
- Я не хотел тебе говорить, – сказал, кипя, Максимов уже на ночной улице, – когда мы пришли, там, на столике в прихожей, лежал список гостей, и возле твоей фамилии было написано – «гитарист»!»
Барда приняли за обычного халтурщика, музыканта, играющего на свадьбах или в ресторанах, а вкусы псевдоинтеллигентной публики всегда отличались купеческой невзыскательностью.
Булат Окуджава всегда помнил кровавые сталинские репрессии и страшную войну, унесшую миллионы человеческих жизней, и гитара помогала преодолеть депрессию. «О чем ты успел передумать, отец расстрелянный мой, / когда я шагнул с гитарой, растерянный, но живой? / Как будто шагнул я со сцены в полночный московский уют, / где старым арбатским ребятам бесплатно судьбу раздают», – вопрошает поэт в одноименном стихотворении.
Думы о былом не переставали тревожить сердце популярного барда до конца его жизни, а это значит, что совесть в нем не заснула.
Булат Окуджава, песнями которого наслаждалось не одно поколение советских людей, в стихах не редко говорит о гитаре, своей неразлучной спутнице. Вспоминается его шутливый тост на дружеской вечеринке: «Слава и честь самовару – / первенцу наших утех! / Но помяну и гитару – / главную даму из всех».
Благодаря Окуджаве гитара стала неотъемлемой частью нашей обыденной жизни – как мать, как жена, как возлюбленная. Ведь это много значит!
Булат Окуджава не мыслит себе встречу с близкими друзьями, если их компанию не разделит обожаемая им гитара. Только тогда, считает он, создается сердечная атмосфера! «Будет ужин, и гитара, / и слова под старину. / Я вам буду за швейцара – / ваши шубы отряхну», – обращается поэт к гостям в стихотворении «Чувствую: пора прощаться».
Без громких слов, с тихим почтением относится Булат Окуджава к гитаре – своей ненаглядной наперснице, у которой он искал утешения и неоднократно находил его. «Пусть мелодия простая. / но, из сердца вырастая, / украшает наше ремесло. / Ты прости меня, гитара, / может, я тебе не пара, / просто мне с тобою повезло». (Стихотворение «Дама ножек не замочет…»).
В прославленном барде до последних дней жила великая интеллигентская скромность.
Булат Окуджава сравнивает гитару с букетом душистых цветов. Сколько слов любви и признательности он выражает спутнице жизни в стихотворении, посвященном давнему другу В.Фагельсону. Вслушаемся в эти чудные слова: «Витя, сыграй на гитаре, / на семиструнной такой, / если, конечно, в ударе, / если она под рукой. / Дай я чехол с нее скину / и как букет поднесу…»
Гитара всегда дарит праздник людям с нежным сердцем.
Булат Окуджава принадлежит к числу тех поэтов, которые создали гимн гитаре. Всю жизнь он пел под шепот ее струн, и поэтому, не мог не посвятить своей верной подруге стихи:
Гитара.
Усталость ноги едва волочит,
Гитара корчится под рукой.
Надежда голову мне морочит,
А дождь сентябрьский льет такой.
Мы из компании. Мне привычно
И дождь, и ветер, и дождь, и ты.
Пускай болтают, что не типичны
В двадцатом веке твои черты.
Пусть друг недолгий в нас камень кинет,
Пускай завистник свое кричит –
Моя гитара меня обнимет,
Интеллигентно она смолчит.
Тебе не первой, тебе не первой
Предъявлен веком нелегкий счет.
Моя гитара, мой спутник верный,
Давай хоть дождь смахнем со щек.
В грустную минуту гитара утешит, подбодрит, и тогда надежда вновь загорится яркой звездой.
Попав в конце жизни на благополучный Запад, Булат Окуджава издалека смотрит на Россию и бывших соотечественников. Ему дороги черты народа, с которым делил радость и горе. Надежды улетучились, огромная страна исчезла с лица земли. Но гитара как знак целой эпохи осталась. Поэт искренне признается: «Мне русские милы из давней прозы / и в пушкинских стихах. / Мне посердцу их лени и смех, и слезы, / и горечь на устах. / Когда они сидят на кухне старой / во власти странных дум, / их горький век, подзвученный гитарой, / насмешлив и угрюм…»
В стихах с начальными словами «Мне русские милы…» Булат Окуджава выражает горечь по поводу пролетевших годах лихолетья, подкрашенных звуками гитары.
Зная, что жизнь отлетает, Белат Окуджава в последней строке одного из последних стихотворений с емким началом «Малиновка свистнет и тут же замрет…» оставляет место для гитары, своей доброй утешительнице: «Напрасных надежд долгожданный канун. / Березовый лист на лету бронзовеет. / Уж поздно никто никого не замечает… / Лишь долгое эхо оборванных струн».
Когда певец умирает – рвутся и струны его гитары!
ВЛАДИМИР СОЛОУХИН
Солоухин Владимир Алексеевич (1924-1997), русский писатель. Лирическая повесть «Владимирские проселки» (1957) о современной деревне. Стихи (сборник «Аргумент», 1972). В книгах эссе «Письма из Русского музея» (1966), «Камешки на ладони» (1977-84), «Время собирать камни» (1980) выступает против разрушения национально-исторических основ русской культуры. Повесть «Смех за левым плечом» (1989). Острополемические публицистические книги о В.И.Ленине.
Владимир Солоухин на страницах книги «Письма из Русского музея» остроумно полемизирует с Владимиром Стасовым, знаменитым художественным и музыкальным критиком. Речь идет о картине «Свежий кавалер. Утро чиновника, получившего первый крестик» (1846), гениальном холсте Павла Федотова. Внимательно рассмотрев интерьер полотна и заметив гитару, Солоухин приходит к выводу: «Человечишко изображен, конечно, ничтожный, мелкий. Но, глядя на него, на ту же самую картину, можно опровергнуть каждое слово прославленного критика. Хотите, чтобы я прочитал картину по-другому? Пожалуйста. Настоящий карьерист и сухарь, «одеревенелая натура» не будет становиться в позу перед кухаркой, тем более в ночном халате… То, что он куражится перед кухаркой, говорит скорее о его веселом, общительном нраве, о его, если хотите (любимое у критиков словечко) демократизме. О том же (веселый, общительный нрав) говорит и гитара, под которую он поет, вероятно, жестокие романсы, и может быть, – кто знает? – хорошо поет… «Продажный взяточник», – утверждает Стасов. Но откуда это видно? С таким же успехом можно про него сказать, что он английский шпион».
А ведь Солоухин прав! Действительно, человек, любящий музыку, не может быть мрачным мизантропом. Обличительные пассажи Стасова рассыпаются, если обратить внимание на гитару, исповедницу человеческой души, которая совсем не случайно изображена на холсте!
Описывая избушку на привале альпинистов, следующих по одному из маршрутов, Владимир Солоухин в повести «Прекрасная Адыгене» сообщает: «В этой хижине не ночуют. Ночуют в палатках, в спальных мешках. В ней лишь готовят еду на примусах (нет все же ветра, дождя и снега), но главное, в этой хижине сидят после ужина и поют песни. В каждом альпинистском отряде обязательно найдется одна гитара, один человек, умеющий бренчать на ней. Таким образом, хижина, хотя и не достроенная, во многом определяет быт на этой стоянке. Не будь ее, все с наступлением темноты разошлись бы по своим палаткам, ибо даже у костра здесь не посидишь. Не так уж много дров затащишь на себе в эту высь. Теперь же, при свете коптилки, под гитарный перебреньк, сидели до одиннадцати, а то и попозже».
Писатель, великолепный знаток русского языка, изобрел новую лексическую форму. «Гитарный перебреньк» в нашей изящной словесности никто до него не применял.
КОНСТАНТИН ВАНШЕНКИН
Ваншенкин Константин Яковлевич (род. 1925), русский поэт. Стихи и проза о войне, мире природы, долге человека перед эпохой. Поэтические сборники «Повороты света» (1965), «Поездка к другу» (1971), «Дорожный знак» (1977), «Ветка» (1981), «Примета» (1987). Поэма «Жизнь человека» (1980; Государственная премия СССР, 1985). Книга воспоминаний, литературных очерков «Лица и голоса» (1978).
Константин Ваншенкин опубликовал мемуарную книгу «В мое время». В ней встречается фрагмент, названный им «Гитара». Вот он.
«Мой друг – потрясающий гитарист, настоящий виртуоз, знаток не только старинных песен и романсов, но и самих гитар. Их у него пять. Одной сто лет, другой сто пятьдесят. Есть ровесница Пушкина. Без обмана – их возраст подтвержден авторитетнейшими экспертами. Все реставрированы, тоже лучшими в России мастерами, и находятся в полном порядке, на ходу. Он играет то на одной, то на другой. Существует любимица. Долго не прикасался к ней, потом взял в руки, а она не звучит. Он объясняет огорченно: «Обиделась». Перебирает струны и добавляет растерянно: «Не отвечает...». И наконец, с облегчением: «Простила...».
По каким-то причинам известный поэт не назвал имя своего друга-чудака, обозначив его лишь инициалами И.Э. Как бы то ни было, можно не сомневаться, что это добрый, чуткий человек. Много ли среди нас тех, кто способен относиться к музыкальному инструменту, как к живому существу?
ЭРНЕСТО КАРДЕНАЛЬ
Карденаль Эрнесто (род. 1925), никарагуанский поэт, критик, священник. Министр культуры в 1979-1987. Поэтический сборник «Час «О» (1960), «Эпиграммы» (1961), «Псалмы», «В честь американских индейцев» (оба 1969). Публицистика (книги «На Кубе», 1972; «Евангелие на Солентинаме», 1975).
Гитара – неизменная спутница трудового люда. Эрнесто Карденаль в стихотворении «Рассвет» взывает к Отчизне: «Вставай ты, Хуан Никарагуа, мачете бери. / Немало сорной травы тебе еще выполоть надо. / Мачете бери и гитару свою не забудь». И далее этот призыв обретает пафосное звучание: «От восходящего света тень, как вампир, улетает. / Вставайте-ка все! Все, как один, поднимайтесь!»
Людям, мечтающим о счастливой жизни, как воздух, как солнце нужен любимый музыкальный инструмент.
АХТО ЛЕВИ
Леви Ахто, эстонский писатель, человек интересной и необычайной судьбы, прошедший гитлерюгенд и 15 лет сталинских лагерей. Многое, хотя и не все, в его книгах автобиографично. Роман «Мор» и др.
В книге «Мор» Ахто Леви, имеющем подзаголовок «Роман о воровской жизни, резне и Воровском законе», на нескольких страницах рассказывается о том, какое место занимает гитара в тюремном и вольном быте уголовников.
Между тюремными сроками.
«…По традициям воровской культуры люди жили своей жизнью: ездили в гости друг к другу, давали, конечно, и «гастроли» в городах, куда ездили; собирались на «малинах», слушали пластинки, резались в карты, играли на гитарах, бацали, пели цыганские романсы наряду с песнями на стихи а ля Есенин из тюремного фольклора собственного сочинения; иногда резали друг друга на почве ревности; упражнялись в красноречии и, произнося речи на сходках, не пользовались шпаргалками наподобие государственных деятелей; одевались шикарно в меру собственных представлений о моде…»
В лагере, понятно, жизнь уже не такая веселая, но и здесь имеются свои радости.
«Вечерами, когда бараки еще не заперты (хотя замки для воров до фени), воры чифирят, травят баланду, кто-то на гитаре шпарит, кто-то бацает – как говорится, самодеятельность. Бывают и пельмени (с воли доставят, и водочку тоже), и песни Петьки Лещенко, Изабеллы Юрьевой, или сами воры музицируют, декламируют Есенина, романы травят – настоящие или собственного устного сочинения».
Даже печальные события не омрачали жизнь бесшабашных лагерников.
«Воры устроили поминки душам усопших воров в секции 37-й королевской бригады, откуда удалили всех фраеров, оставив Враля и Треску, чтобы варили чифир. Поминки по ворам совпали с празднованием нового, 1950 года. В секции имелся патефон с пластинками Лидии Руслановой и гитара, а один вор, из цыган, превосходно бацал. Нигде не сказано, что воровские поминки не должны быть мажорными, тем более что днем извозчики дров достали водку и настоящих сибирских пельменей аж целый мешок».
Из приведенных цитат понятно, что мы познакомились со специфической, маргинальной субкультурой. Тем не менее, и здесь есть место для гитары, звуки которой заставляют лихой народ на время забыться.
НОННА МОРДЮКОВА
Мордюкова Нонна (Ноябрина) Викторовна (р. 1925), российская киноактриса, народная артистка СССР (1974). Снималась в фильмах: «Молодая гвардия», «Чужая родня», «Простая история», «Женитьба Бальзаминова», «Возврата нет», «Журавушка», «Русское поле», «Трясина», «Родня», «Комиссар». Государственная премия СССР (1949).
В книге «Записки актрисы» Нонна Мордюкова рассказывает, как в молодости она в шумной компании с помощью гитары попыталась очаровать надменного юнца, который не обращал на нее внимания, – и это ей удалось! «Зацепила-таки... И сама никак не отдышусь, и они заряжены моим нервом... Дальше по плану был костер, но еще не село солнце, и мы направились ужинать… Взяла гитару и вдохновенно спела «Сронила колечко». Попросили еще, но я чувство меры имела всегда – передала гитару другим».
Этот чудесный инструмент может сближать людей, в чем его великая сила!
АНДРЕЙ СИНЯВСКИЙ
Синявский Андрей Донатович (1925-1997), русский писатель, литературовед. Гротескно-сатирические повести «Суд идет» (1959), «Любимов» (1963; обе под псевдонимом Абрам Терц; в СССР обе опубликованы 1989) о социальных и психологических феноменах тоталитарного государства. В 1966 был осужден. С 1973 в Париже. Мемуарная книга «Голос из хора» (1973), осмысляющая лагерный опыт Синявского. Автобиографический роман «Спокойной ночи» (1984). Работы в советской литературе. Эссе с элементами игры, эпатажа «Прогулки с Пушкиным» (1975). Книга «В тени Гоголя» (1975). Редактор журнала «Синтаксис» (с 1978, Париж).
Советские диссиденты вроде Андрея Синявского, писавшего под псевдонимом Абрам Терц, высоко ценили гитару как свободный, гордый инструмент, неподвластный партийным директивам. Говоря о засилии цензуры, он справедливо замечает, что в результате мы «получили своих беранжеров, трубадуров и менестрелей – в лице блестящей плеяды поэтов-песенников. Я не стану называть их имена – эти имена и так всем известны, их песни слушает и поет вся страна, празднуя под звон гитары день рождения нового, нигде не опубликованного, не записанного на граммофонную пластинку, поруганного, загубленного и потому освобожденного слова. «У меня гитара есть – / Расступитесь, стены, – / Век свободы не видать / Из-за злой фортуны, / Перережьте горло мне, / Перережьте вены, / Но только не порвите / Серебряные струны…» Так пел раздирающим душу голосом Владимир Высоцкий.
Несомненно, что гитара сыграла великую роль в деле демократического преобразования нашего общества!