такое время года утята стали мягкими и зоркими. больше не жду на Аничковом. над Невским летит гидроплан.
сокровище в онемевшем городе и я мечтаю любить тебя долго долго долго как сегодня на последнем курсе ты щуришься когда мне вручают красный и благодарности.
ты говоришь что не помнишь как меня зовут, я показываю, что не знаю твоего лица.
три с половиной тысячи истеричек.
ты королева в этой гос комиссии, на тебя даже патриарх смотрит беззастенчиво.
я научилась смотреть сквозь теней, чтобы на проданных с аукциона фотографиях не различили наших порочных стезей и израненных профилей.
фиолетовые фильтры. в галерее кончился воздух и твои возражения против таких как я зависли в теплой тюли и разговорах про бег, про конспирации. к черту твои ненависти.
оторвала на память со спины отрезала подъезд украсила соленой кожей моих локтей потеряла в весе, потеряла в граммах, очки оставила, ушла горевать.
волосы бледные горячие плечи ты прямо с трапа мне звонишь
долгие гудки холодная кожа по коже мурашки
отражаешься в Пулково: ливень; я вообще не понимаю кто разрешил вам
отплывать
я смотрю несмотря на
рвота от безысходности я устала я села на ступеньках в Лигово
ты села в такси у выхода
улыбка абстракции на тебе плащик на мне рюкзак из кожезаменителя
ресницы спрятались когда не было сил я стала танцевать между стартом и
финишем я выпила все изотоники я укол иглы не почувствовала
я та еще гравитация
...
Американский паспорт от тебя пахнет потом и авиакреслами развратной пошлостью и ударами по скуле
От тебя веет имиграцией заграницами ливерной колбасой и вчерашними вишнями
.....
за завтраком мы читаем критика Морозова вслух по ролям для красноречия