Однажды я гостил у своего друга в Ашхабаде, и почти месяц проработал вместе с ним в бригаде линейных монтёров городской электросети. Меняли сгоревшие лампочки уличного освещения на новые.
Работа простая: влезаешь на угловой столб, замыкаешь проволочной перемычкой «фонарный» провод на любой из трёх «фазных», и смотришь вдоль квартала, все ли горят. Ага, третья от меня не горит. Значит нужно влезть на третий столб от угла, выкрутить из патрона сгоревшую лампочку, положить её в сумку, висящую на боку, вытащить оттуда новую и вкрутить. Снова проверить – ага, горит! Идём дальше.
Август месяц, погода шикарная: на небе ни облачка, температура воздуха под +50. Я в куртке-спецовке с длинными рукавами, застёгнут на все пуговицы, на голове кепка. В другой экипировке наш бригадир Петро к работе не допускает. И я однажды убедился, что он прав. Но сначала нужно описать перемычку, которой мы пользовались. Это примерно полуметровый кусок «гупера», алюминиевого провода в резиновой изоляции, поверх которой ещё и хлопчатобумажная, пропитанная чем-то чёрным. Так вот, я замкнул перемычкой «фонарный» провод на «фазу», а в это время кто-то из монтёров бригады за несколько кварталов от меня накинул свою перемычку на другую «фазу». И моя оказалась под напряжением 380 вольт. Она моментально сгорела бенгальским огнём, осыпав мою голову и плечи горящими ошмётками резины и вонючей хлопчатобумажной дряни. Так что куртка и кепка оказались очень даже нужны. Особенно кепка. Я тогда ещё не был лысым, и можно себе представить, что было бы с моей шевелюрой. А так я быстро сдёрнул кепку, стряхнул с неё эту иллюминацию, той же кепкой себя обшлёпал, снова её надел, достал из сумки запасную перемычку и продолжил работу. Работа сдельная, время не ждёт.
Вообще угловые столбы – самые неприятные для работы. На них сходится куча разных проводов, причём ниже проводов электросети тянутся провода телефонной сети и фидеры городской радиотрансляции, на которых напряжение бывает до трёхсот вольт, и они чувствительно кусаются. Как-то раз я буквально застрял в этой паутине, и ни взад, ни вперёд. Бригадир Петро, наблюдавший за мной издалека, подошёл и сказал: «Спускайся!» Надел мои монтёрские «когти», не застёгивая сзади ремешки, от «пояса безопасности» отмахнулся, раз – и он на верхушке. Как он это сделал, я не успел толком заметить. Так же быстро спустился, как будто не было на столбе никаких проводов. Мастер!
Летний день длинный, и после окончания рабочего дня Петро предлагал желающим поработать сверхурочно, но не в городе, а на бахчах за городом. Протянуть линию на какую-нибудь бахчу, деньги сразу в руки по окончании работы. Мы не отказывались. Петро идёт впереди бригады, размечает места установки столбов. Вместо теодолита у него вытянутая вперёд рука с поднятым вверх большим пальцем. Прищурив глаз, он определяет направление, потом шагами отмеряет расстояние и показывает: вбивай здесь колышек. Сзади идут несколько человек с лопатами, роют ямы под столбы, за ними ещё несколько человек сгружают столбы с машины, несут и устанавливают. Работа идёт быстро, и до полной темноты с десяток столбов успеваем поставить. Ещё пара вечеров - и линия готова. Провода протянуты, электрики подключают к линии насос водяной скважины, и вот по арыкам побежала вода. Солнце быстро садится в пустыню, и такое удовольствие глядя на багровый закат опустить на пару минут усталые ноги в прохладную воду арыка. В кармане честно заработанные деньги, в руках ломоть сладкого арбуза с бахчи, жизнь прекрасна и удивительна!