Мореходы - сумасброды
:
:::
В рейс мы ушли без особых проблем. Никто из экипажа, по причине предрассудков,
не пожелал остаться на берегу.
..........
После, не очень продолжительного, скитания по морям и посещения нескольких
зарубежных портов, наше судно оказались у восточных берегов Америки.
И там, уже у берегов Канады, экипаж получил новое рейс-задание - принять груз
назначением на Алжир.
В слегка заснеженном небольшом канадском порту, мы встали под погрузку
марганцевой руды, хотя судно и не приспособлено к перевозке таких сыпучих грузов.
Эта руда даже при небольшой влажности становилась текучей, что могло привести
к образованию крена и опрокидыванию судна.
Грузили судно быстро. С длинной транспортерной ленты руда сыпалась в трюмы,
а там мощный трактор-бульдозер её разравнивал и утрамбовывал. После погрузки,
из-за тяжести руды, трюма казались пустыми, словно заасфальтированные,
настолько плотно бульдозер утрамбовал этот опасный груз.
Долгосрочный прогноз обещал нам благоприятную, для плавания в осеннее
время года, погоду.
Капитан, основываясь им, а не благоразумностью, проложил генеральный курс в
Европу по кратчайшему пути.
И вот, через несколько часов мы вышли в Атлантический океан.
Поначалу погода нам благоприятствовала. Несильный ветер вкупе с океанской зыбью,
позволили нам достигнуть середины Атлантики. От гидрометеоцентра СССР и
центра проводки судов в Атлантике(США), мы регулярно принимали радиограммы и факсы с
прогнозом погоды. Особых изменений в погоде - не прогнозировалось. Экипаж терпимо
переносил бортовую качку и казалось, что так будет до самого Гибралтарского пролива.
И вдруг, перед рассветом, судно подверглось стремительной бортовой качке, не
сравнимой ни с одной, в предшествовавших рейсах. Поднялся сильный ветер с
направлением поперек зыби, поднявший волну высотой около пяти метров - соразмерную
с высотой зыби. Черные тучи, поливая ливнем, стремительно неслись над океаном.
Кутерьма волн препятствовала нашему продвижению по курсу.
Судно, не успев встать на ровный киль, от зыби тут же валилось на
борт от ветровой волны.
Наблюдая с ходового мостика за очередной волной, набрасывающейся на бак судна...
проходящей поверх всех трюмов...и ударяющей по надстройке, казалось: - эта нас
утопит... Но судно "выкарабкивалось" навстречу с новой. Смотреть "в упор" на
непреодолимую стену падающей волны, мне было не под силу, взгляд инстинктивно уходил
в сторону переборки или вниз, на палубу мостика.
Каждой команде рулевому матросу от старпома, увидевшего очередную волну-громадину,
предшествовали выкрики: "О-о-ой...ёпт. Держа-ать крепче руль прямо!"
Интерференция океанских волн создавала "девятый вал", при котором высота
волн увеличивалась в два-три раза. Порой казалось, что судно забирается по волне
в поднебесье.
Главный двигатель судна был под угрозой остановки в любой момент из-за того,
что гребной винт оголялся, когда судно переваливало через высокую волну.
Но бак судна упорно проныривал волны, а за кормой проглядывался след от винта.
Только вахтенные могли удерживаться в стоячем положении, держась за поручни,
остальной же экипаж находился в "повалке". О приготовлении пищи не было и речи,
кто мог - ел сухие галеты.
Воздух всех внутренних помещений судна, был пронизан запахами "блевотины".
Так хотелось, хоть глотка, свежего воздуха, но все иллюминаторы и двери боцман
"задраил" железной свайкой, чтобы исключить попытки их приоткрыть.
О нашем критическом состоянии, при наличии опасного груза, капитан
оповестил радиограммой службы мореплавания Москвы и Архангельска. Нам ответили
"приказом" открыть постоянную радиовахту с Московским радиоцентром и "штормовать".
Сидеть за столом в радиорубке было невозможно. Очередной резкий крен на борт
выкидывал меня из прикрепленного к палубе кресла. Пришлось принять спецпозу:
полулежа на столе... расставив ноги...держась одной рукой ...передавать другой на
телеграфном ключе "пиле" морзянку...принимать радиограммы.
Радиооператоры Москвы, видимо не представляя положение судового радиста, не
скупились на QSD!(у вас плохая работа), что обидно было слышать. Сам ведь слышу, а
что сделаешь? Ловишь моменты плавного сваливания судна на борт, чтоб успеть
отстучать несколько слов. Хотелось ответить береговому радисту каким-либо
ругательством или грубостью, но как?...на передачу полезной информации не хватает
спокойных моментов. Потом подумалось, что лучшим ответом на его QSD - это,
даже ласковое, пожелание ему "чтоб ты сейчас оказался на моем месте!!!"
Каждые 15 минут берег требовал: координаты - курс - скорость. Приходилось
передавать одни и те же данные, менялся только курс - обратно на север.
Координаты советских судов, полученные по нашему запросу из Москвы,
нас не обрадовали. Ближайшее судно было в сутках хода от нас.
В периоды времени, когда ливень обмывал изоляторы главной антенны от морской
соли и это позволяло автоматике главного радиопередатчика "Муссон" настраиваться,
я, на частоте бедствия 500 кгц, давал вызов CQ(ВСЕМ радиостанциям). Ни на один
мой вызов никто не ответил. Не было слышно на 500 кгц и ни одной мощной береговой
радиостанции, что само по себе было необычно. В приемнике на СВ-диапазоне слышался
только "белый шум".
В противоположность средним волнам, на коротких - была хорошая устойчивая связь.
Надежда на то, что кто-то нам поможет, была у всего экипажа, кроме радистов.
Экипаж ведь думал, что как только мы подадим сигнал бедствия "SOS" - к нам придут
на помощь. Но кто придет? Поблизости - ни одного судна. Мы находились в стороне от
"караванного пути". Рассказать кому-нибудь, кроме капитана, что мы тут одни, я не
мог, чтоб не лишать людей НАДЕЖДЫ. Все это пришлось "переваривать" в себе, сохраняя
нервы другим.
Оставив Колю в радиорубке, я спустился в свою каюту, чтобы на кровати, хоть на
часик расслабиться от ...гимнастики. Мои руки и ноги изнывали от усилий по
противодействию качке.
В каюте на палубе, поверх разбросанных книг и журналов упавших с полки, мой
взгляд застыл на коричневой книжке карманного формата. Это была библия.
Религиозную литературу, запрещенную для ввоза в СССР, на борт нашего судна
подбросили в порту Антверпен. Я, как и другие, взял себе эту книгу.
На вахте не находилось минут, чтобы думать о чем-то еще кроме связи, а тогда,
"расклинившись" лежа, я раскрыл библию. В книге был еще вкладыш - молитвослов.
Там на понятном русском языке были напечатаны молитвы. Я их читал, пытаясь
вникнуть в смысл слов. Некоторые молитвы оказались отголосками детства. Вспомнилось
дошкольное время, когда бабушки в церкви научали правильно креститься.
И так лежа с закрытыми глазами, я мысленно прочитал запомнившуюся молитву
"Отче наш...", натурально перекрестившись, попросил ЕГО о нашем спасении.
Мое краткое забытье прервал радист Коля. Ему требовалась помощь в установлении
радиосвязи...
В наш адрес продолжали приходить радиограммы с благоприятными метеопрогнозами.
Гидрометеоцентры словно не замечали наших сводок погоды. Похоже шторм, в котором
мы кувыркались, был слишком локальным.
Истязание экипажа качкой продолжалось.
Многие вспомнили о двух призабытых случаях, которые произошли перед выходом
из родного порта: Не пришла ли пора - ТРЕТЬЕГО?
Казалось, что нас "занесло" в этот район океана специально для катастрофы.
Много факторов указывало на это: мы одни - поблизости никого; шторм - волны
разного направления; опасный груз - готовый в любой момент положить судно на борт;
спасательные шлюпки - бесполезны, на такой волне не спустить; радиосвязь -
неустойчивая; грешники - не без того.
...
Но вот, когда начало темнеть, вдруг прорезался эфир средневолнового диапазона.
На 4 и 5 баллов стали слышны береговые радиостанции как США, так и Европы.
С этой радостью я поспешил на ходовой мостик. Там радости было не меньше.
На глазах исчезала пена с гребней волн и они явно становились меньше. Ветер стихал.
Через пару часов, сменив курс судна, мы направилось строго на спасительный юг.
В Москву отправили радиограмму о том, что шторм стих и мы следуем по назначению.
Спустившись южнее Азорских островов, мы снова почувствовали радость жизни.
Невысокая океанская зыбь теперь позволяла открыть иллюминаторы в каютах и свежий
морской воздух быстро выветрил затхлые запахи...
В порту Алжир нас поставили к причалу с "горой" руды аналогичной нашей.
Глядя на эти давно лежащие "горы", в душе зародилась на себя обида. За что
мы недавно рисковали жизнью? Груз явно был не срочный и фрахт - мизерный.
Открыв трюма для выгрузки, мы увидели на поверхности руды лужи воды. Так что,
если бы нам было суждено еще "поболтаться" в океане, руда могла отсыреть и ...
Не гласно мы подумали о благодарности тому докеру-трактористу в Канаде,
который на совесть выполнил свою работу.
Через месяц мы приближались к советскому порту на Балтике.
Как тогда практиковалось, при подходе к порту помполит делал объявление
экипажу, чтобы все у кого имеется литература религиозного и порнографического
содержания, принесли ее на корму для сжигания в печке.
Обычно там образовывалась небольшая куча печатной продукции этой тематики, но
на этот раз там лежали только несколько смятых календарей с обнаженными дамами.
Никто из экипажа не пожелал сжечь свой томик библии, а так зашхерили,
что пограничники не смогли найти ни одной КНИГИ!
Похоже, что с молитвой к Богу о спасении, обращался не только я!
73 к