Глава третья
1999 год. Улучшения не наступало. Продолжали ликвидироваться предприятия. Повсеместно задерживалась заработная плата, детские пособия. Женщины выходили с акциями протеста.
В один из дней я беседовал с товарищами на главной площади города возле городской администрации. Подходит к нам женщина и говорит:
– Вы еще здесь? Идите быстрее – уже выдают детские пособия.
– Какие пособия? – не поняли мы.
– Детские! – с раздражением крикнула она. Только через некоторое время стало ясно, что женщина не совсем здорова. Но ведь каково: больной мозг впитал и запечатлел одну из острых проблем города. Кстати, о том, как "выплачивались" администрацией города детские пособия, доведенным до отчаяния женщинам, я написал письмо в обком, Черниговскому, В нем в частности писал: "... Отляков припугнул женщин дубинками, они отступили... Они будут, естественно, еще не раз "штурмовать" администрацию города... Как нам помочь им?"
Так вот расправлялись с беззащитными женщинами.
В начале года, глава администрации города В.Г.Отляков и председатель горсовета Е.В.Полохов направили письмо губернатору В.П.Мухе письмо. Обеспокоенные резким ростом безработицы железной дороге, они просили его посодействовать в восстановлении Барабинского отделения железной дороги, ликвидированного в 1994 году. Ответ пришел не от Мухи, а начальника Западно-Сибирской дороги В.И.Старостенко, суть которого сводилась к следующему: решение о ликвидации отделения было правильным.
Разве думал кто из больших начальников о том, что экономическая целесообразность вступала в вопиющее противоречие с тысячами людьми, ломала их судьбы, загоняла в рабство оставшихся. Да и вообще, была ли какая либо в этом экономическая целесообразность, еще большой вопрос. Активизировались" Яблоко" и другие буржуазные партии. Сильной оставалась Барабинская организация ЛДПР. Некоторые члены в ней вообщем-то были неплохие ребята, но с узким мировоззрением, которое не могло позволить им отделить зерна от плевел. Я решил написать статью про Жириновского. Кстати, до меня Владимира Вольфовича не затрагивала особо даже наша газета "Трудовая Россия". Это сейчас все кажется смешным, а тогда, честно скажу, написать ее требовалось определенное мужество. Назвал ее "Чего хочет Жириновский"?
Она вызвала гнев у местных "элдэпээровцев". Как же я посмел посягнуть на имидж защитника всех угнетенных и оскорбленных людей! После того, как заметка была опубликована в газете "Барабинский вестник", человек пять или шесть прибыли ко мне домой разбираться. И не знаю, чем бы закончился их визит, но у меня в это время проходило партийное собрание. Обвинив меня в искажении фактов, они удалились. Спустя два или три дня вышло опровержение в виде открытого письма мне как секретарю ГК РКРП. Оно, как я узнал впоследствии, было составлено с помощью Султанахметова. Они исказили факты, опровергли своего же лидера. Все это легко доказывалось. Я написал ответ. Но Кизюк не подписал в печать. Обидно было. Так убедительно я никогда прежде еще не расправлялся со своими оппонентами. Но ничего не поделаешь. Всегда выигрывает тот, кто говорит последний. Хотя моя статья свое дело сделала.
–––––––––––
22 января администрация райпо после моих многочисленных жалоб прислала мне извещение, в котором просила меня явиться на работу.
"Решением суда и распоряжением №18 от 15.07.98 г. – говорилось в нем, – вы восстановлены в должности сторожа, вам с 13.07.98г. предоставляется работа сторожа на территории базы райпо, однако к исполнению своих трудовых обязанностей до сих пор вы не приступили.
Предлагаем Вам явиться на работу 25 января т.г. к 9 часам утра".
Сколько моих мытарств было за этими сухими строчками! Гора жалоб и отписок в разные ведомства скопились в столе. "Ну, теперь-то уж не придется больше воевать", – думал я, отправляясь в райпо.
Первым делом поинтересовался насчет зарплаты, которую мне до сих пор не выплатили. "Нет денег", – услышал в ответ.
Мне было предложено подписать договор. Внимательно прочитав его, я понял, что мытарства мои не закончены. Райпо установило мне режим работы ежедневно с 9 вечера до 6 утра. Работать без зарплаты, к тому же без выходных – это было настоящим издевательством. Взяв себя в руки, чтобы не наговорить грубостей, я отказался подписывать договор.
Отработав несколько дней, я обратился с жалобой в трудовую инспекцию. На следующий день режим работу был приведен в соответствии с требованиями закона, первый раз за все время мне пообещали выплатить часть долга по зарплате.
* * *
Приезд лидера РКРП в Новосибирск
20 марта в Новосибирск на встречу с партактивом приехал Первый секретарь ЦК РКРП Виктор Аркадьевич Тюлькин. Встреча явилась большим событием в жизни новосибирцев. О визите сообщила сибирякам областная газета "Советская Сибирь".
Она поместила обширное, почти на всю полосу, интервью с руководителем леворадикальной партии.
Побывали на встрече и барабинцы. Разговор состоялся деловой и обстоятельный. В основном речь шла об организации рабочего движения, распространении партийной печати, внутрипартийном строительстве. Не обошли стороной и вопрос предстоящих выборов в Государственную Думу. На выборах 1995 год блок леворадикальных партий и рабочих организаций, возглавляемый В.А.Тюлькиным набрал 4,5 процентов голосов избирателей ( при 5-ти процентном барьере), и не прошел в Госдуму только в результате фальсификаций итогов голосования. В этом году также, не надеясь особо на избирательный блок с КПРФ, предварительно было решено идти на выборы блоком "Коммунисты, трудящиеся России – За Советский Союз".
После конференции в Новосибирске мы активно развернули работу по внутрипартийному строительству. Это наиболее ответственная и трудная работа. На каждого кандидата накладывалась ответственность уплаты партийных взносов, продажа газет "Трудовая Россия". Многие не выдерживали такой нагрузки
* * *
В апреле ко мне как депутату обратился Виктор Филиппов, в прошлом работник ТОО "Строитель", а сейчас безработный. Его направил ко мне Николай Ефимович.
Измотанный бесконечными скитаниями в поисках справедливости, он пришел, надеясь на мою помощь.
– Если и Вы не поможете, тогда остается только лечь и умереть, – сказал он, и в голосе его звучали отчаяние и боль.
История с ним произошла такая. В конце февраля 1995 года, работая на фуговальном агрегате, Филиппов попытался удержать доску, которую отбило ножами в сторону, но не смог, при этом левая рука попала в рабочую зону ножевого вала. В результате он получил травму пальцев кисти руки. Вызванная "скорая помощь" доставила пострадавшего в больницу, где ему была сделана срочная операция.
Я невольно бросаю взгляд на его левую руку, на которой остались следы травматической ампутации четырех пальцев.
Не стоит описывать мытарства Филиппова по выходе из больницы. Можно сказать лишь, что ему понадобилось целых три года, чтобы собрать необходимые документы для обращения в суд.
– В марте прошлого года суд вынес решение, согласно которому "Строитель" должен выплачивать мне ежемесячно по 200 рублей, – сказал в заключение Филиппов. – Но я до сих пор не получил ни копейки. Жить не на что. А с моей травмой устроиться на работу нигде не могу. И инвалидности не дают.
– Да уж, – согласился я. – Сейчас здоровые люди не могут работу найти... А почему не дают инвалидность?
– При осмотре врач сказал, что если бы пальцы отрезало чуть повыше, тогда бы дали группу.
– Что Вы хотите от меня? – спросил я.
– Помогите взыскать деньги, – ответил он.
– А почему предприятие не исполняет решение суда?
– Мне Пустовой (директор ТОО "Строитель") заявил, что он теперь частный предприниматель, а предприятие ликвидировано.
"Какое паршивое время наступило для простого человека, – думал я слушая Филиппова. – Ни прокуратура, ни суд ничего делать не хотят. По собственному опыту, он знал, что исполнение судебных решений из-за нерасторопности судей, выносивших эти решения, судебных приставов-исполнителей, прокурора, в компетенцию которого входит и проверка состояния исполнительных производств по всем трудовым спорам, затягивалось до неопределенного времени.
Иногда, судебные решения оставались неисполненными ввиду реорганизации предприятия-ответчика. И здесь, в случае с Филипповым, имел место именно такой случай. Было очевидным, когда дело дошло до суда, Завьялов в спешном порядке "ликвидировал" предприятие. А теперь, прикрывшись другой вывеской, продолжает "делать бабки" и посмеивается над теми, кого он обвел вокруг пальца.
"Пройдет время, и будет казаться выдумкой то, что в настоящее время является, чуть ли не нормой. Реализовать свое право на судебную защиту, записанную в Конституции, гражданин имеет лишь наполовину. Он может только обратиться в суд. И получить (при удачном стечении обстоятельств) решение – бумажку на память о состоявшемся заседании.
Поговорив с Филипповым, я обещал разобраться.
Для начала я опубликовал корреспонденцию в газете "Барабинский вестник". Она была составлена на основании документов, оставленных Филипповым. Озаглавил ее: "Ограниченные в ответственности". Редактор Кизюк, без каких либо замечаний, или возражений подписал в печать.
Я надеялся, будет резонанс. Но публикация не вызвала никакой реакции со стороны общественности. Даже Пустовой никак себя не проявил. Обычно в таких случаях следовали звонки в редакцию, или Совет депутатов. Обязательно критикуемая сторона спешила обвинить корреспондента. И не дай бог, какая нибудь допущена неточность.
Спустя некоторое время после выхода корреспонденции встретились с Филипповым вновь. Поговорили, обсудив сложившуюся ситуацию.
– Мне кажется, тебе (мы перешли на "ты") нужно обратиться в суд, – сказал я. – Но ответчиком обозначить уже не предприятие, а уже лично Пустового. Поэтому, занимайся сбором бумаг, а я напишу в обком, проконсультируюсь насчет твоего случая. Неплохо бы обзавестись методическими рекомендациями по определению инвалидности.
Он ушел, а я еще долго сидел в раздумье. Ситуация у Филиппова непростая. Добиться денег с реального предприятия невозможно, а что говорить про то, которого уже нет (пусть даже на бумаге). Было ясно, "Строитель" продолжает работать (при чем не плохо), но под другой вывеской.
Знал бы Филиппов, что я сам, сколько времени не мог добиться исполнения решения суда. Хотя недавно райпо частично выплатило мне зарплату.
Но я все равно добьюсь полной выплаты зарплаты. Еще и проценты за время ее задержки потребую. Главное, не сдаваться. Не сдастся Филиппов, не сойдет с дистанции раньше времени, значит, будет и на его улице праздник.
–––––––
В мае заболел Дьяченко. Он лег в больницу с обострением язвенной болезни. Лечение результатов не дало и ему предложили плановую операцию.
Дальнейшие события послужили поводом для депутатского расследования.
В июне, когда до операции оставалось не более двух часов, его вызвал хирург Овсянников и предложил расписаться в том, что операция платная, и, Дьяченко, согласен оплатить ее.
Ефимыч отказался, сказав, что у него есть страховой полис и за лечение будут перечислены средства из Фонда.
– Что ж, – сказал ему хирург, – тогда операцию Вам делать не будем. – Таково указание главврача.
И не стали.
Ефимыч рассказал об этом на партийном собрании. Было решено, что я инициирую в Совете проведение депутатского расследования по поводу незаконного взимания платы с больных, лежащих в стационаре. Ефимыч написал жалобу, и я направился с ней к председателю Совета депутатов Е.В.Полохову, отдал лично в руки. Договорились встретиться через два дня, обсудить.
В назначенное время я был у него.
– Вопрос важный, – сказал я Полохову. – Здесь – не какая-то частная жалоба Дедчина, или еще кого-то, которая может подождать. Многие избиратели обращаются с теми же проблемами. И жалуются они не на некачественное лечение, а на отказ в медицинском обслуживании из-за от¬сутствия, якобы, медикаментов!
– Их ведь и в самом деле не хватает – вздохнул Полохов – довели страну!
– Конечно, положение в медицине не из блестящих, но, я уверен, не настолько, чтобы не было даже бинтов! Нашли выход – тянуть с людей последние копейки. Мы же за них еще глотку дерем на митингах: бедные врачи! Гнилая интеллигенция – и только!
– Не кипятись, – сказал Полохов.
– Я не кипячусь. Но надо разобраться во всем и проинформировать людей.
– Да понимаю я! Но ты думаешь, Это так просто? Пришел, увидел, победил! Так не получится. К тому же, если честно, никто из депутатов не изъяв¬ляет особого желания заниматься расследованием по больнице – я ведь пока¬зывал уже письмо многим депутатам, так они наотрез отказались. Городок у нас небольшой, практически каждый, кроме железнодорожников – у них своя поликлиника – обращается к врачам ЦРБ, поэтому…
– Поэтому, не дай бог, – продолжил я, угадывая ход мысли Полохова, – ¬разгневать медперсонал, а потом оказаться в роли пациента. От тюрьмы, сумы, как говорится, и больницы не зарекайся!
– А ты не боишься? – не скрывая иронии, спросил председатель.
– Не боятся только мертвые. Но я согласен взяться за расследование.
– Не знаю, что и делать… – Полохов встал из-за стола, подошел к сейфу и достал фирменный бланк. – Ну, хорошо, пусть будет по-твоему, – неожи¬данно согласился он. – Сейчас подготовлю распоряжение о назначении комиссии.