И вот, пишу 10 лет спустя, 07.07.20213. Опять страшная беда -
серия взрывов и эвакуация людей!
ГОРОД СОВЕТСКОГО ВПК.
Произошедшие взрывы снарядов на полигоне Нагорный под Чапаевском в Самарской области напомнили мне то время, когда я в 1953 году (год смерти Иосифа Сталина) жил в этом городе с негативной экологией от производимой в нём военной продукции.
Отчего тамошние военные склады взлетели на воздух, вероятно мы не скоро узнаем.
ПРО ЭКОЛОГИЮ.
Я вспомнил про военные склады, которые я с мальчишками видел за рекой Чапаевкой.
Тогда я 11-летний мальчишка вместе со своими родителями инженерами-гидротехниками приехал в небольшой городок Чапаевск, находившийся неподалёку от областного города Самара (тогда Куйбышев) и сразу заметил малое количество растущих деревьев на улицах этого города.
За заборами некоторых частных владений были видны садовые насаждения, но вид у них был какой-то угнетённый.
Городской центральный Парк Культуры и Отдыха являлся гордостью местных властей. В выходные дни горожане любили там отдыхать в тени деревьев, он был единственным зелёным оазисом в этом городе, благодаря тщательному уходу за всеми посаженными там растениями. Как только какие-то деревья начинать сохнуть, на их места тут же высаживались другие, привезённые из экологически чистых мест.
Этот закрытый для иностранцев городок был важным объектом в системе российского Военно-промышленного комплекса - ВПК, на его заводах производилась секретная (и, увы, высокотоксичная) продукция, что негативно влияло на всю местную флору и фауну, а также повседневно на здоровье его жителей.
В непосредственной близи с железнодорожными путями возвышалось массивное и мрачное здание с высокими трубами, из которых постоянно шёл густой чёрный, клубящийся в небе дым.
Но самый зловещий дым выходил из самой высокой и тонкой трубы, который был ядовито жёлтого цвета, и которого больше всего боялись жители этого городка.
При сильном ветре этот дым уносило за городские пределы, при слабом ветре лишь частично.
Когда ветра не было совсем, тогда население городка спешно и привычно закрывало все свои окна и форточки. В такие периоды времени сквозь желтоватый городской воздух на мутный солнечный диск можно было смотреть не щурясь, тогда особенно плохо себя чувствовали сердечники и лёгочники, улицы заметно пустели, жизнь в городе почти замирала, городской воздух приобретал при этом некоторый кисловатый привкус.
Таких специфических ядовитых дымовых атак не выдерживала и вся городская растительность.
Из под высокого (с колючей проволокой под напряжением) забора этого завода вытекал жёлтого цвета, не пересыхающий (и не замерзающий зимой) ручей, который местные жители называли бесхитростно просто – «Тротиловка».
За пределами города этот ручей впадал в большое рукотворное озеро – отстойник-накопитель, находившийся в пойменной части реки Волги, отгороженный от неё высокой (и большой протяжённости) земляной дамбой.
Горизонт воды в этом янтарно-жёлтого цвета озере значительно превышал уровень воды в самой Волге.
В иные неблагоприятные дождливые годы и при обильном и стремительном таянии снега, ядовитая вода этого накопителя перехлёстывала (у нас в России, как всегда, неожиданно) через дамбу и устремлялась в Волгу, отравляя в ней всё живое. Территория, на которой раскинулась это мёртвое водохранилище, была очень большой, с еле видными краями, где росли кое-где лишь камыши.
ПРО ВОЕННЫЕ ОБЪЕКТЫ.
За рекой Чапаевкой протекавшей рядом с городом после брода через неё шла грунтовая дорога, по левую сторону находились огороды горожан, где росли арбузы, огурцы и другие овощи, а по другую сторону колхозное зерновое поле.
С моими друзьями (такими же босоногими мальчишками, как и я) мы иногда «посещали» овощное поле, охраняемое далёким сторожем в шалаше в середине этого поля.
После одного такого «посещения» мы однажды решили пройти по этой дороге дальше, и вскоре слева от неё появляются холмы правильной прямоугольной формы, поросшие выгоревшей от солнца травой.
Они располагались длинными (один за другим) рядами на некотором расстоянии друг от друга, людей там не было видно. Всё это было за высоким забором из колючей проволоки в два ряда, вдоль которого был узкий продольный проход для охраны, за которым уже шёл третий ряд забора.
Пройдя ещё дальше, и за этим военным объектом справа стали вырастать из-за горизонта разбросанные на большом пространстве странные сооружения. Вначале стали видны плоские бетонные крыши этих сооружений, потом - массивные квадратные столбы, которые их поддерживали. Вскоре мы подошли к первому из них – между четырьмя бетонными столбами уходила вглубь бетонная шахта, заполненная тёмной водой (а это было уже далеко от реки Чапаевки).
На этом сооружении не было крыши, а из верхних концов столбов торчала рваная арматура. Расположенные аналогичные сооружения были тоже разрушены, но в разной степени, и крыши на многих из них или были сильно повреждены, или были набекрень и искорёжены, или совсем отсутствовали. Всё тут было в мрачном запустении и полном отсутствии какого-либо человеческого присутствия.
Необычность и простота конструкций этих сооружений (вернее, то, что осталось от них) нас удивила и поразила.
Нам абсолютно было непонятно их былое предназначение в этом безлюдном и пустынном месте. Теперь было понятно, почему наш товарищ (который тут бывал и раньше) привёл нас сюда - шахты этих сооружений, надо понимать, кем-то взорванных, были постоянно полны водой, правда, какой-то странной, будто мёртвой, без каких-либо признаков растительной жизни (не говоря уж про вездесущих лягушек).
Между прочим, когда мы, полюбопытствовали, какая же глубина этой странной воды в шахтах, стали бросать кусочки бетона, обломки которого во множестве валялись вокруг, в воду и внимательно слушать, то через довольно продолжительный отрезок времени мы слышали еле слышный глухой стук и поняли, что глубина шахт очень большая.
ЛЮДИ БИОРОБОТЫ.
Теперь о необычных людях города Чапаевска той поры.
Их необычность была видна издалека, лица их были ярко-жёлтого цвета, но не как у китайцев, а значительно ярче.
Естественно, этим самым, они резко отличались от основной массы населения.
Мне было это в большую диковину, в отличие от моих приятелей, для которых такие люди были привычны уже много лет в своей повседневности, хотя количество таких людей было невелико.
Мальчишки мне объяснили, что они работают на том самом заводе с высокими трубами, где работала тогда почти половина населения города, но именно эти люди работали в очень вредных закрытых цехах, за что им платили (по тем временам) очень большие деньги.
Когда я спросил дома про этих людей, мне сказали, видишь вот ту высокую тонкую трубу, из которой идёт ядовито жёлтый дым, так вот, этот дым идёт из того самого цеха, в котором работают эти «особенные» люди.
Работа там очень вредная, но за очень большую зарплату там работают в основном полуграмотные местные инородцы.
Говорили, что работали они, кажется, по 2-3 часа в день (а, может быть, и не каждый день), но с оплатой их труда не скупились.
Простые люди и обыватели завидовали их деньгам, но мало кто соглашался идти на такую работу, хотя и рано те уходили на пенсию, но жили они потом недолго.
Что это за такая работа, никто не знал, да никто и не спрашивал – тогда было такое время, что, чем меньше знаешь - тем спокойнее живёшь.
Когда эти жёлтые люди проходили по нашей улице, то по праздникам частенько были под хмельком и весёлыми, и к нам, мальчишкам, они относились очень хорошо.
У них почти всегда в карманах было много простых конфет, которыми они любили щедро нас угощать, может быть, поэтому все мальчишки к ним относились хорошо.
Над другими пьяными мальчишки могли и озорничать, над этими людьми никогда.
Так вот, эти жёлтые «биороботы» той сталинской эпохи могли себе позволить выпивать много чаще (а не только по праздникам), да ещё и угощать других. Когда по праздничным дням они выходили на улицу, то в руках у них были бутылки с водкой, которой они угощали всех без разбора встречных (и поперечных), а на закуску вынимали горстями из объёмистых карманов конфеты.
ГОРОД СПУСТЯ 38 ЛЕТ.
В 1991 году уже взрослым человеком, я был командирован в «Приволжгипроводхоз», находившийся в Самаре. Тогда я работал в Московском «Союзгипроводхозе». В конце своей командировки и в рамках своего технического задания я попросил главного инженера этой Самарской проектной организации дать мне транспортное средство для местной командировки в г. Чапаевск (что находился буквально в двух часах езды на машине).
Когда я очутился в этом городе, то совсем не узнал его - это был уютный и весь в зелени городок.
Вначале я не мог понять, в чём тут дело, но потом сразу понял, все объекты ВПК тут уже не работали и стояли без заказов на свою «продукцию». А, значит, и перестали выделять в окружающую атмосферу высокотоксичные продукты своей деятельности, и сразу же на это отреагировала вся растительность этого города.
Поначалу я надеялся найти ту улицу, на которой жил тогда, но это было явно бесполезным делом. Теперь все улицы были в сплошной зелени, как и сами расположенные на них дома, и я отказался от своей затеи встретить кого-нибудь из людей моего детства.
В машине я разговорился с молодым руководящим чиновником и сообщил ему, что когда-то в этом городе прошла часть моего детства, и тогда по улицам этого города ходили люди с жёлтыми лицами.
Вопрос мой он понял и сообщил, что их давно уже нет, потому что в дальнейшем на этом ВПК стали применять более совершенную технологию, позволяющую не прибегать к использованию в качестве «биороботов» неквалифицированную рабочую силу.
Ну, а сейчас этот завод вообще стоит – нет заказов.
Но до сих пор нет-нет да и родится ребёнок желтого цвета, но потом, слава богу, этот цвет постепенно исчезает, и ребёнок приобретает свой естественный телесный цвет, а в молоке некоторых кормящих матерей по сию пору находят следы «диоксина». Международная комиссия, которая была в городе и брала пробы почв, грунтовых вод, анализы крови у живущих тут людей и везде находила следы «диоксина».
Я неожиданно вспомнил, как после моего мальчишеского довольно долгого пребывания в воде этого ядовитого отстойника потом у меня стали происходить судороги в ногах, и поделился этим воспоминанием с моим новым знакомым – он только понимающе хмыкнул.
Про таинственные объекты в степи по другую сторону реки Чапаевки мне он ничего сказать не мог, ответив, что когда-то он где-то прочёл о каких-то диверсионных взрывах на военных объектах в этих местах во время Великой Отечественной войны.
В КАЧЕСТВЕ ПОСЛЕСЛОВИЯ.
В апреле 2008 года глава администрации Чапаевска Николай Малахов выступил с предложением перенести город на другое место. По его мнению, перенос 580 городских домов - лучшее решение проблемы одного из самых загрязнённых городов Поволжья (в советское время Чапаевск был одним из центров производства химического оружия).