Маленькая, древняя Сирия оказалась в эпицентре новой войны, войны непонятной для многих, но реальной трагедии всего мира… Однако мир дремлет, ему кажется, что это так далеко, и никак не касается каждого лично, особенно Европу или США или Россию.
На самом деле, кровоточащая рана сирийской земли, растекается медленно по умам людей.
Я вспоминаю 2007 год в Сирии. Мы вчетвером едем в город Хомс на нашей «Калине» по шикарному автобану с разделительной полосой и проскакиваем город Хама. Татьяна, моя троюродная сестра говорит мужу, Камалю:
- Давай завернем в кафе, там очень вкусное мясо.
Камалю неохота возвращаться, тем более, что разворот достаточно далеко, но жена настаивает, ей охота ублажить гостей из России..
Через десять минут наша машина заворачивает налево на другую полосу, и я вижу, что справа на нас несется огромный контейнеровоз. Я не кричу, только успеваю понять, что столкновения уже не избежать. Первым удар пришелся в мою сторону по передней части машины, а второй обрушился уже на стойку и на меня посыпались стекла, резкая боль в плече отметила новое мое состояние, а голова расплылась в тумане.
Впрочем, очнулся я быстро, кто-то из остановившихся арабов открыл мне дверь, другой человек уже прикладывал намоченную повязку на лоб. Я оглянулся, спросил женщин:
- Как вы?
- Лучше бы я не настаивала – сгоряча сказала сестра.
Слова резанули, но главное, что все были живы. Я понял, что позвоночник и шея целы, но правое плечо сильно болело, а правая рука не поднималась – я понял, что ключица не выдержала второго удара, который нанес манн своим прицепом.
Пострадал один, видимо так судьба распорядилась, видимо грешником самым большим был я.
В город Хама меня привезли уже через пятнадцать минут, проезжавшие сирийцы.
Больница мне понравилась сразу, как только в вестибюле меня положили на каталку и трое рабочих с ветерком завезли на рентген, который располагался на первом этаже за ширмой. Пять минут и меня уже смотрели невропатолог и снимали картинки внутренностей в кабинете УЗИ.
А еще через десять минут я очутился в полиции, с перевязкой на плече, поддерживая правую руку.
Помещение, в которое нас привезли, состояло из двух половинок. Дальняя большая комната за дверью, представляла наши казармы с двухъярусными полатями, где отдыхали несколько полицейских, а в меньшей, где мы расположились на скамейке, стоял стол, за которым восседал какой то полицейский небольшой чин. Нам принесли чай в стеклянных стаканчиках. Чай был хороший, но мне захотелось поесть. Внезапно зашел огромный дядька и стал фотографировать меня. Я спросил:
- Что это за клоун?
Сестра ответила:
- Это тот водитель, который нас сбил.
Фотографирует, что ты жив.
Я засмеялся:
- Пусть, черт, лучше бы принес что-нибудь поесть.
Сестра перевела и «неудачливый мой убивец» исчез внезапно, как и появился.
Тем временем я понял причину, по которой нас привезли в полицию. По местным законам, водитель по вине, которого произошла авария, должен возместить все потери потерпевшему, а поэтому для начала полиция изымает машину или то, что от нее осталось. Я подписал, какую то бумагу, что не имею претензий, а что их иметь, когда дышу и хожу!
Здесь появился рулевой фуры с тремя огромными курицами и все полицейские стали выходить из комнаты, чтобы мы поели одни. Я, как истинный джентльмен, предложил всем отметить мое возвращение на этот прекрасный свет.
И очень просчитался, ибо из трех куриц в итоге, пока я отрывал одной рукой ножку, через пять минут, не осталось и косточек. Не расстроился, но отметил, что полицию здесь не очень то хорошо кормят…
Город Хама, в котором происходило данное происшествие, являлся всегда «хамовитым» по отношению к властям Асадов, старшего и младшего.
В эпоху правления старшего Асада в городе было восстание, которое было подавлено армией жестоко с применением артиллерии и танков. В настоящее время в нем также идут непрерывные бои.
Дом моей сестры в Хомсе разбит и живут они в деревне Камаля, который ездит каждый день на исследования по сварке титана. В июне его приглашают в Германию на симпозиум, но выехать едва ли удастся. Он изучает нашу российскую науку по сварке и говорит, что она стала настолько мелкая, что ему стыдно за Россию. Мы с ним патентуем новые методы по сварке титана в открытом атмосферном воздухе, здесь в России, хотя запад приглашает его к себе.
В деревне Камаля, которой 1400 лет, есть прекрасное место, оазис растительности, посредине которой бежит родник. Вокруг установлены скамейки и что то наподобие площади, только зеленой. На этой площади ежегодно до войны собирались поэты из разных деревень, а последнее время и даже из стран Европы, не только соседних. Начал это удивительное дело его родственник, а до недавнего времени такое движение распространилось на множество деревень Сирии.
А теперь здесь не до поэзии, хотя жизнь продолжается и он мне напоминает Вернадского, который в гражданскую войну, среди петлюр, красных и белых вел исследования и умудрялся брать деньги даже у Петлюры…
Я набросал этот черновик, очень краткий, ибо не хватает время, но буду его наполнять звуками и запахом этой маленькой страны, на полях которой может начаться третья мировая война…