"И вывести его из земли сей в землю хорошую и пространную, где течёт молоко и мёд". Исход, гл.3,стих 8.
Нютва - старый хромой шаман ловко схватил бубен и, ритмично стуча, забормотал рождавшуюся по ходу дела молитву. Что заставило достойного служителя культа «работать» с утра пораньше? Дело в том, что к его чуму приближалась официальная делегация – Арпад и Курсан – сыновья недавно погибшего вождя племени в полном боевом облачении. Самоуверенный мальчишка Арпад начал с места в карьер:
- Зачем нашему великому племени шаман, который не может договориться с богами? Третий год засухи погубит племя. Ханты и манси, наши соседи, давно ушли на север, где её не бывает, булгары вытеснили нас со всех лучших пастбищ, а мы всё торчим у этих холмов.
Он посмотрел на брата, ожидая подмоги, и прервал задумчивость последнего грубым тычком копья в грудь. Курсан встрепенулся.
- Мы решили принести в жертву богам тебя, шаман. Может быть, это умилостивит их, и нам дадут дождь.
В первый момент старый Нютва лишился дара речи от такой наглости, но быстро взял себя в руки. Не для того он пережил семерых вождей, чтобы быть брошенным на съедение диким зверям, а именно так племя приносило свои жертвы. Обычно жертвой был молодой ягнёнок или жеребёнок, и Нютва с удовольствием съедал их в ночь после жертвоприношения, а утром извещал свой народ, что боги милостиво приняли дары.
Нужен был сильный контраргумент, и шаман хрипло рассмеялся.
- Вы, конечно, вожди, но не дело воинов разговаривать с богами. Тем более, что ваш верный Нютва уже обо всём договорился. Присаживайтесь к костру, я расскажу вам волю небес.
Когда молодые вожди удобно расположились на пнях, расставленных вокруг костра , шаман передал им сосуд со свежей медовухой и уселся, скрестив ноги, так, чтобы его было почти не видно за всполохами огня.
- Знаете, конечно, что далеко на юге есть царь – город, что зовётся Византием. Велика его сила, да только наши враги хазары и его силу точат. Слышал я, два хана булгарских откочевали в западные земли византийские и встретили их там миром.
- Бредовая идея, даже если мы прорвёмся через булгар, нас хазары перережут, как баранов, как только мы зайдём в их степь. Это означает самим лезть в логово зверя.
Нетерпеливый Арпад рефлекторно схватил меч за рукоять.
- Не спеши, вождь. Если пойти сначала на восход, можно обойти булгар, а затем резко повернуть на закат и пройти по границе каганата. Тогда, если нас будет достаточно много, хазары напасть не решатся. Конечно, чтобы прорваться, тебе придётся уговорить идти с нами вождей всех восьми мадьярских племён. Поверь, это единственный шанс для нашего народа. Великий шанс.
Шаман закатил глаза, и начал молча плавно раскачиваться, демонстрируя гостям, что аудиенция окончена. Озадаченные воины поднялись и в глубокой задумчивости отправились восвояси.
- В его словах есть мудрость – неуверенно пробормотал Курсан.
- Думать будем – огрызнулся брат.
Ещё одно засушливое лето, и длинная лента мадьярского кочевья потянулась по восточному берегу Волги на юг. Осенью отряды булгар на этом берегу были уже малочисленны, поэтому они предпочитали не драться, а вливаться в сильно превосходящие силы противника. Вскоре в степи уже начало холодать, и Арпад подумал, что встречи с хазарами удастся избежать, когда большой конный отряд показался на горизонте. К счастью, мадьярские силы уже не были размазаны на сотню километров, а стояли компактным, но огромным лагерем. Братья построили свою конницу и приготовились к последнему бою. Однако, увидев такое количество костров, хазары напасть не решились. Полтора десятка всадников степенно поскакали в сторону лагеря на переговоры. Мадьярские и булгарские вожди двинулись навстречу. Сблизившись, один из беков закричал грозно:
- Кто Вы такие и почему идёте по нашей земле?
- Мы – мадьяры. Кочуем на земли Царь – града. Здесь ждём, когда река Итиль замёрзнет, чтобы перейти на сторону заката. На Ваши пастбища мы совсем не претендуем.
Курсан говорил на языке булгар, похожем на хазарский. Беки бурно обсуждали услышанное. Между собой они объяснялись на арамейском, не опасаясь, что враги их подслушают, ведь это был чужой для большой степи язык. Наконец старший по возрасту и положению приговорил:
- Бек Исайя хочет идти с Вами. В его юртах зимуют триста всадников. За каждого из них Вы отдадите по овце. Так я решил.
В конце октября через замёрзшие воды «великой русской реки» перешли восемь мадьярских, два булгарских и одно хазарское племя – будущий венгерский народ.
Кому из Есаулковых пришла в голову идея встретить Новый год в Праге, история умалчивает, а вот на вопрос, почему тридцатого декабря чета приземлилась в будапештском аэропорту Ферехеги, ответ имеется. Дело в том, что из города, где проживали наши герои, прямого рейса на Прагу не было. Добраться можно было только с пересадкой в Москве, во Франкфурте или Будапеште. Вот и выбрали они третий вариант с продолжением путешествия из Венгрии в Чехию поездом. Отец семейства импозантный Сергей Борисович служил в драматическом театре героем – любовником, маленькая невзрачная Ада Вениаминовна - костюмер того же театра, всячески холила и лелеяла нарциссизм красавца – мужа, прощая ему даже то, чего прощать и не следовало бы.
Получив багаж, Есаулковы направились прямиком на вокзал. Их поезд отходил через два с половиной часа, но билеты на него ещё имелись. С безобидной фразы кассирши, произнесённой на ломаном английском языке: «Давайте Ваши паспорта», начинается наша история. Мужчина запустил руку во внутренний карман драпового пальто, женщина в сумочку, но с паспортом вернулась лишь рука Сергея Борисовича. Ада, с испуганным лицом, начала судорожно рыться в сорванной с плеча сумке. Не было кошелька, паспорта и обратных билетов на самолёт. Кошелёк был наименьшей из утрат, ибо все деньги хранились на карточке, лежавшей в портмоне мужа.
- Серёжа, меня обворовали в аэропорту – прошептала несчастная и разревелась.
- Отдохнули, - крякнул Есаулков - прощай, Прага, здравствуй, Будапешт! Хорош рыдать, раззява. Пошли в полицию.
В участке во весь свой могучий рост, встал языковой барьер. Дежурный, поняв, что у людей неприятности, очень старался помочь, но объяснить ситуацию, пользуясь языком глухонемых, было невозможно. Молодой капрал, устав от бесплодных попыток наладить контакт с потерпевшими, указал им на стулья и принялся куда - то активно названивать. Наконец, подав знак, что придётся подождать, уткнулся в телевизор.
Венгерский язык красив, но не похож ни на один другой на планете. Даже безобидное слово «вокзал» звучит на нём угрожающе -«пальяудвар». На стене кабинета, где они сидели, висела большая карта Европы. Есаулков от нечего делать усердно рассматривал её, но не находил ни одного знакомого названия. Неутомимые венгры придумали свои душераздирающие имена не только каждой стране, но и каждому городу. Наконец появился русскоговорящий унтерофицер.
- Ласло, рус , - бойко представился он, щёлкнул каблуками и отдал честь.
Источником знаний великого и могучего для этого чрезвычайно оптимистично настроенного человека была мама, которая в детстве изучала в школе русский в качестве иностранного.
Два часа страшных лингвистических мучений и протокол был составлен. Его надо было отметить в районном комиссариате полиции, а потом в городском комиссариате обменять на отказ в возбуждении уголовного дела, с которым уже можно идти в Российское посольство получать временное удостоверение. Прощаясь с Ласло, Сергей Борисович не удержался от колкости. Пожимая крепкую капральскую руку, Есаулков поинтересовался:
- Я понимаю, почему никто в мире не учит венгерского, но почему Вы не учите иностранных языков?
Ласло улыбнулся в шестьдесят четыре белоснежных зуба.
- Мадьяры – бедный, но очень гордый народ, - произнёс он почти без ошибок.
Маршрут на ближайшие дни был составлен, по нему наши герои и двинулись.
Нашли гостиницу возле вокзала, переночевали, а утром отправились искать районный комиссариат. Как объяснил вчера Ласло, комиссариат был совсем рядом с вокзалом, только нужно было три раза повернуть налево и дважды направо в правильном порядке. Осложнялось их движение ещё и тем, что вокруг вокзала располагались кварталы красных фонарей, и все их обитательницы по мере продвижения старались прижаться к импозантному Сергею Борисовичу. Есаулков в ответ кого гладил, кого щипал, чем страшно замедлял продвижение четы к заветной цели. Крыльцо комиссариата тоже было забито проститутками, они образовывали очередь на постановку на полицейский учёт. Поскольку другой работы в стране нет, здесь была вся женская половина населения района.
Внутри всё вышло быстро. Зашли в канцелярию. Там девушка в форме забрала у них протокол, выдала какой – то акт и на правильном английском объяснила, что этот акт нужно обменять на отказ о возбуждении уголовного дела, по такому – то адресу. Есаулковы, с трудом пробиваясь через плотные ряды проституток, добрались до метро. В будапештском метро есть кассы, но нет турникетов, совесть пассажира – лучший контролёр. Есаулков долго думал, как соблюсти равновесие между порядочностью и вечной русской тягой к халяве, и купил один билет на двоих.
Получив в городском комиссариате нужную бумагу, снова спустились в метро, чтобы добраться до родного посольства. Но если у католиков Рождественские праздники давно закончились, то российские дипломаты, видимо, как раз усаживались за новогодний стол, когда в домофон диппредставительства позвонили и, голосом госпожи Есаулковой, начали печальную повесть о трудной судьбе русского туриста в Будапеште. Металлический голос из – за ограды быстро прервал излияния пострадавшей:
- Женщина, посольство откроется четвёртого января. Тогда и приходите, будем разбираться.
Ада Вениаминовна всплакнула, но делать было нечего, надо было заняться встречей Нового года. Выйдя из метро возле своей гостиницы, они впервые за день обратили внимание, что с небес валит мягкий мокрый снег, сугробы растут на глазах, а по городу ходят толпы людей и непрерывно дуют в дудки с огромными бумажными раструбами. Близилась полночь по сибирскому времени, по которому Есаулковы привыкли жить, и зайдя в номер, они повалились без сил на свою кровать.
Утром незадачливые путешественники отправились на поиск центрального офиса авиакомпании Малев, с целью восстановить свои билеты. Контора находилась на станции метро с ласкающим русское ухо названием: Бляха Луиза. Пока пытливый Сергей Борисович не выяснил, что Бляха – это фамилия, а Луиза – имя знаменитой венгерской балерины, он из подземки выходить отказывался.
Вежливая девушка, посмотрев на экран монитора, сообщила Есаулковым, что в их город самолёты авиакомпании Малев не летают, и отвернулась.
- Точно помню, сюда мы пришли не пешком, - попытался приободрить вмиг побледневшую жену Сергей Борисович.
Он зашел в кабинет старшей смены и обрисовал сложившуюся ситуацию. Как ни странно, девушка всё поняла и стала что – то быстро набирать на клавиатуре. Видимо полученный результат её не удовлетворил, потому что она снова застучала клавишами, затем ещё раз. А вот теперь симпатичная брюнетка улыбнулась и заговорила по - английски, тщательно подыскивая знакомые слова:
- Ваш рейс числится у нас чартерным, поэтому кассир и не нашла его сразу. Дайте мне Ваш паспорт, и я восстановлю билеты.
Есаулков услужливо протянул требуемый документ. К счастью, второго паспорта девушка не потребовала, и не пришлось объяснять его отсутствие.
- Ваш рейс состоится шестого января в девятнадцать часов двадцать минут. Регистрация начинается за два часа до вылета. Смотрите, не опаздывайте, - брюнетка улыбнулась и протянула заветные бумажки.
Когда Сергей вышел из кабинета, игриво помахивая билетами, жена бросилась к нему на шею.
Супруги ходили по магазинам, осматривали достопримечательности, посещали выставки и музеи, но всё время мысленно возвращались к вопросу: «Что будет четвертого числа? Успеем ли мы решить проблему с паспортом до вылета самолёта?»
Задержаться в междуречье Волги и Дона надолго не получилось, хазары теснили и теснили беглецов на запад. Венгры переправились через Дон и вскоре оказались на границах Киевской Руси.
Арпад подошёл к костру шамана. Нютва, сильно сдавший за время перехода, молча смотрел на огонь.
- Если ты пришёл, вождь, спросить у меня совета, как поступить, то ты лучше меня знаешь, нельзя нам сейчас воевать. Даже если ты разобьёшь Олега, потери будут такими, что хазары сметут нас!
Опять надолго воцарилась тишина. Шаман вдруг прыгнул голыми ногами в костёр, и стал танцевать какой – то замысловатый безумный танец. Вождь стоял и смотрел на ужимки старика, потом сбросил сапоги и присоединился к пляске огня.
Посольство в Киев прошло удачно. Венгры впервые видели город – крепость, но будучи профессиональными воинами, сразу оценили все достоинства такого способа обороны. Частокол неструганых, заострённых на концах брёвен стоял на крутом берегу Днепра, так, что атаковать его можно было только с двух направлений, что позволяло защитникам концентрировать силы лишь на отдельных участках стены. Вдоль частокола проходила галерея, на которой стояли лучники. Внутри крепости имелась ещё одна, резиденция князя – детинец, который нападавшим нужно было снова штурмовать. Туда – то и провели послов, предварительно отобрав у них оружие. Курсан преподнёс молодому князю Игорю Рюриковичу богатые дары, и русские, тоже опасавшиеся ослабления сил перед лицом наседавших хазар, разрешили мадьярам без боя пройти через свои земли. Беглецы ушли за Днепр, потом за Днестр и здесь вечные кочевники венгры оказались в огромном лесу, коим была тогда Европа, и который римляне прежде называли провинция Паннония, а нынешние хозяева румыны Валахией. Здесь соблюдать мир уже нужды не было.
Не имея опыта войны в лесу, степчаки – мадьяры несли большие потери, но, благодаря огромному превосходству в силах, постепенно брали вражеские крепости одну за другой, оттесняя валахов в горы. Валахские князья защищали только свои вотчины, не пытаясь объединиться перед лицом большой беды. Прошли годы и покорённые хозяева научили венгров жить оседло, пахать землю и строить города. Один из них на берегу великой реки Данубиус, названный Арпадом Буда, через много столетий стал тем городом – красавцем Будапештом, столицей Венгрии, которым мы сегодня и любуемся.
Есаулковы ехали в российское посольство. Вот жёлтая линия метро, вот кованый забор, вот голос из домофона: «Вы по какому вопросу?»
- Нас обокрали в аэропорту, вытащили из сумки паспорт и билеты, но…
- Проходите, - сказал домофон, не дожидаясь конца фразы, и резко загудел.
Есаулковы прошли в небольшой зал с окошечками, похожий на все приёмные залы во всех присутственных местах огромной России. И, как во всех подобных заведениях работало лишь одно окошечко из четырёх. Ада Вениаминовна поведала окошку про свою беду. В ответ оно потребовало бумагу из городского комиссариата. Получив запрошенный документ, окно сказало: «Подождите минут сорок, мы сделаем запрос по месту Вашего жительства».
Ада металась по продолговатому залу, как зверь в клетке, Сергей Борисович отрешённо стоял, опираясь на длинный зонт. Наконец, в конце зала открылась дверь, и их неё вышел высокий молодой человек в строгом тёмном костюме.
- Вы Есаулкова?
- Да, я, - почти прошептала несчастная Ада.
- Из Вашего областного управления внутренних дел пришло подтверждение, что такой человек существует. Мы подготовили справку, по которой Вы сможете пройти пограничный контроль и здесь, и дома, но прежде, чем мы Вам выдадим её, Вашу личность должен подтвердить хотя бы один гражданин России. Вы готовы?
Сотрудник посольства обернулся к Есаулкову. Тот молчал.
- Ты готов? – автоматически повторила ничего не понимающая жена.
•«Чем больше артист, тем дольше пауза». Уильям Сомерсет Мом.
Сергей Борисович был очень хорошим артистом.
-