ПРОРОК ИЗ МАЛЫХ
У батюшки Виталия, как почти у каждого верующего христианина, есть помянник – карманного формата книжечка, куда записаны имена дорогих сердцу людей для поминания на домашней и церковной молитве. От помянников обычных прихожан он отличается разве что бОльшей толщиной, потрепанностью да еще тем, что в заупокойном отделе целых две странички посвящены «ангельским душам» - отпетым в разное время отцом Виталием младенцам. О каждом из этих безвременно покинувших нашу планету рабов Божиих батюшка может рассказать небольшую историю, после которой уже никаких других слушать не захочешь. По понятным причинам, истории эти отец Виталий рассказывает крайне редко. Но вот одну, тесно с этой печальной темой связанную, при случае рассказывает с удовольствием.
- Звонит мне как-то незадолго до гражданского Нового года незнакомый мужчина, судя по голосу, молодой, но ужасно расстроенный - можно сказать, вне себя от свалившегося на него несчастья. Спрашивает, могу ли я приехать в роддом, чтобы крестить его недавно родившегося сына. Дело в том, что долгожданный его первенец родился с серьезной патологией – большой опухолью на шее, и настолько он слабенький, что дышать самостоятельно не может, кушать, естественно, тоже, и, жить ему , по мнению врачей, осталось от силы неделю. Молодой папа, человек от церкви далекий, обратился ко мне по настоянию верующей тещи, которой невыносима была мысль, что ее бедный внучек так и умрет в больнице, некрещеным, и даже записочку о нем на Литургию нельзя будет подать. Я, конечно, тут же собираюсь, и через час молодой отец на машине уже мчит меня к роддому.
Слава Богу, с врачами он успел договориться, и в то отделение, где находился подключенный к аппарату искусственного дыхания младенец, нас пустили без проблем. Мне самому дыхание так и перехватило, когда увидел ребеночка – крошечный, синюшный, ручки-ножки как палочки, шланги вокруг вьются, капельницы, головка набок повернута и сразу видно, какая страшная на шейке багровая опухоль, будто медуза огромная присосалась. Маму несчастного крошки я так и не увидел – отходила после операции кесарева сечения. Оказывается, они с мужем в деревне жили, мама по молодой безответственности на учет поздно встала, вот вовремя патологию и не разглядели… Впрочем, может, оно и к лучшему – наверняка уговорили бы врачи маму аборт сделать, а так и она греха избежала, и младенец крещеным умрет, к ангельскому лику причислится.
Итак, я скоренько все для крещения потребное приготовил, святой воды в стерильную медицинскую мисочку налил и спрашиваю: каким именем хотите назвать сына своего? А папа, как в комнату эту страшную вошел, так совсем расклеился: белый стал как мел, и слова с трудом подбирает. Такая нервная реакция организма. Все же ответил: мы, говорит, Ангелину ждали, на последнем «узи» нам девочку увидели.
Я ему в руки полотенце сунул, чтоб хоть чем-то занять, а сам открыл церковный календарь и смотрю – чей сегодня день. Ага, двадцать девятое декабря, шестнадцатое по старому стилю, память Аггея – пророка из двенадцати малых. И так мне вдруг это имя понравилось, невозможно передать. Вот, думаю, ведь в наше время Аггеями никого не называют. Может, пророк Божий обратит на этого своего нового тезку особое внимание, окажет покровительство.
- Давайте назовем младенца в честь пророка Аггея, по дню крещения, как положено, - предложил я папе, тот только головой кивнул. Видно, ему уже все равно было, хотелось поскорее отсюда на свежий воздух и, конечно, покурить.
Долго ли, коротко ли, крестил я младенчика, сложил свой саквояжик, и отвез меня бедный папа домой. Несколько раз повторил имя сына, чтобы запомнить как следует.
- Ой, - говорит, - теща недовольна будет. Она как-то хотела, чтоб мы сына по ее покойному мужу назвали, Михаилом. – Где ж ты с этим Михаилом раньше был, думаю, а сам вслух говорю:
- А по-моему, очень даже красивое имя – Аггей. Редкое. Наречено по всем церковным канонам, как положено. И, кстати, на Ангелину немного похоже. – Ну и глупость, думаю, несу. Будто человека в такой ситуации это утешить может.
Расстались мы, конечно, на печальной ноте. И я в деликатных выражениях попросил, чтобы мне, ежели что, сразу сообщили. Потому что нужно будет совершить отпевание, необходимое для всякого крещеного христианина.
Прошло с того дня месяца три, если не больше, весна началась. Я часто про этого младенца вспоминал, особенно в первое время, но родители мне не звонили, а их телефон я сохранить не догадался… В общем, утешал я себя мыслью о том, что до ближайшего храма они все-таки дошли, заочное отпевание заказали. И поминал болящего младенца Аггея на каждой литургии, за здравие, на всякий случай. У Бога ведь все живы.
И вот одним из воскресений Великого поста приносят мне причащать малыша в синем меховом комбинезончике. Держит его на руках перед Чашей румяная молодая особа и, как положено, называет крещеное имя своего чада:
- Аггей.
-Как, простите? – надеясь и не веря, переспрашиваю я.
- Аггей, - внятно произносит мамочка и улыбается. А я смотрю на младенца и вижу здорового толстощекого ребенка, совсем на того бедолагу, в больнице, непохожего…
После службы, конечно, подошли ко мне все трое. Аггей уже спал на руках у папы, и всю историю мне рассказала его мама.
- Как хорошо, говорит, что вы нашего сыночка крестили. Представляете, через два дня у него опухоль отсохла. Как отсохла? Очень просто – сначала у нее ножка образовалась, как у гриба. Потом стала тоненькая-тоненькая. Опухоль и отвалилась - прекратилось кровоснабжение. Врачи удивлялись, говорили, так не бывает. А там Андрейку и от аппарата отключили, он и кушать сразу стал – видите, какие щеки наел. У-ти, бутузик наш, карапузик!.. Кстати, вы уж простите нас, батюшка, но мы сыночка в загсе Андреем записали. Все-таки имя более привычное.
- Ладно, - говорю, - записали и записали. Пусть он все-таки знает, что его Аггеем зовут, и причащается всегда под этим именем. И давайте-ка с вами прямо сейчас благодарственный молебен отслужим, в честь чудесного исцеления.
Молебен мы отслужили, тепло попрощались, и больше я ту добрую семью не видел – уехали они к себе в деревню, пообещав, что постараются ходить в местную церковь и сына воспитывать в христианской вере. А у меня до сих пор каждый раз, как поминаю за здравие младенца Аггея, на сердце теплеет. Воистину - дивны дела Твои, Господи!
-