Меня любили, бросали, забывали .
Вспоминали, возвращались, мстили.
А потом очертили.
Очерченная крУгом, я , как Хома Брут, оказалась защищённой от всякой нечисти.
Защищённая, я стала жить без любви.
Жизнь без любви стала выверенной, разумной, безмятежной.
Я плохо себя узнавала: цельная и режимная, строгая и сухая.
Обыкновенная жизнь томила , но по-своему радовала.
Утратив лишние беспокойства, я сосредоточилась на работе и детях.
Обыкновенная жизнь научила цинизму .
И я , наполненная скептическим ядом, стала такой недосягаемой, что вскоре почувствовала себя на необитаемом острове.
Необитаемость обернулась дикостью, как и положено.
И вдруг на мой остров откуда-то издалека, как с другой планеты, стукнул кто-то родной, такой же - дикий и недосягаемый...
Остров (у каждого - свой), обитаемый нами двумя, пусть даже дикими, обратился раем: душа цветёт, радуется, беснуется…
Кто беснуется в рае? Только те, кто с необитаемых…
Чего ж они беснуются? Боятся, что счастье имеет пределы…