Глава 2. Вторая реальность.
Мы молча прогуливались по зимнему городу. И только миновали мост, как старик сказал:
— Ты до сих пор еще думаешь, что окружающий мир известен и предсказуем, будто ты все о нем знаешь. Возможно ты и пытаешься изо всех сил поверить в его загадочность и чудесность, но по глазам видно, что не получается. — проговорив слова, учитель бросил на меня быстрый взгляд, а затем снова стал смотреть вперед, словно разглядывая нечто вдалеке. — А чтобы научиться изменять реальность, нужно сперва увидеть ее неустойчивость. Заметить странности мира.
Я, как часто случалось, абсолютно не понимал о чем толкует старик. Но он ничего не объяснив, продолжал идти спокойным шагом. Под одежду изредка задувал ветер, поддерживая и без того морозную погоду.
Мы свернули к площади Ленина и затем двинулись в сторону железнодорожного вокзала. Пройдя некоторое расстояние вдоль шумной дороги, наполненной суетливыми автомобилями и автобусами, мы остановились. Я посмотрел на учителя и понял, что взгляд его расфокусировался, словно он созерцал пустоту перед собой. Пронизывающий ветер дул все настойчивей и вызывал ощущения дискомфорта. Я несколькими движениями расправил шарф, дабы получше укрыться от вездесущего холода. Старик медленно поднял руку и указал в сторону ближайшей автобусной остановки. Вокруг нее было много пустого пространства. Вблизи возвышались высокие деревья, давно уже потерявшие листву.
— Расфокусируй взгляд и останови мышление. — произнес учитель и замолчал.
Я весьма быстро справился с заданием и сообщил об этом кивком головы.
— Осматривай окружающее, не перемещая глаз, двигай только плоскость внимания.
Подобному способу видения старик обучил меня на одном из первых занятий. Для этого он расположил на своем столе несколько предметов: портсигар, кружку, папку для бумаг, шариковую ручку, апельсин, кубик Рубика, пустой прозрачный стакан. Каждый предмет бы отдален от другого, насколько это позволял массивный стол, стоящий в кабинете старика. Впервые на нем была постелена белая скатерть, видимо, чтобы взгляд не цеплялся за цвет и фактуру красного дерева.
— Расфокусируй зрение и охвати вниманием весь стол, не называя в уме предметы. — быстро бросил старик, немного помолчал, а через несколько секунд продолжил. — Сейчас твой фокус внимания соединен с точкой, куда направлен взгляд. А теперь начни переводить внимание с одного предмета на другой, не двигая глазами. Это гораздо легче, чем звучит. — закончив предложение, старик замолк.
Я, не теряя расширенного зрения и не переводя глаз, стал осматривать предмет за предметом. Перемещалось только внимание. При первом его движении независимо от глаз, я ощутил странное чувство, словно внутри меня что-то разделилось надвое. В дальнейшем старик назвал это чувство «расщеплением» и объяснил, что якобы это необходимое действие, после которого человек сможет использовать несколько независимых точек внимания.
Перемещая фокус и оставляя взгляд неподвижным, я начинал видеть предметы, на которые была направлена область внимания, более отчетливо. Мое удивление еще больше возросло, когда я осознал, что могу осматривать различные объекты, значительно удаленные от точки концентрации взгляда. Конечно видение было далеко не столь четким как при сфокусированном зрении, но новый, необычный опыт все сильнее зажигал меня энтузиазмом и радостью.
Прошло несколько минут и старик изменил мое задание, проговорив:
— Сейчас ты перемещал только одну плоскость внимания. А теперь направь ее одновременно на два объекта. Но не растягивай внимание на весь стол, а раздели его на два небольших круга. Одним захвати апельсин, а вторым, например — стакан.
Я проделал, сказанное стариком, и снова пережил странное чувство разделения сознания, словно во мне возникло нечто новое, обособленное. Я одновременно удерживал в двух сферах внимания желтоватый апельсин и гладкий прозрачный стакан. Через секунду вокруг предметов стала проявляться еле заметная дымка, будто второй контур. Но я не придал этому особого значения и продолжил тренировку. Миновало уже минут десять с начала упражнений и мои глаза стали слезиться. В них возникли резь и неприятное жжение. Старик, видимо заметив мои проблемы, проговорил:
— Скоро будем заканчивать. Эти практики не следует делать дольше нескольких минут в день. — учитель взял недолгую паузу, чтобы прокашляться и затем произнес: — В заключении, начни перемещать независимо друг от друга плоскости внимания, направляя их от предмета к предмету.
Круг, который удерживал апельсин, переместился и стал воспринимать синюю ручку, лежащую почти на крае скатерти. Другая же плоскость обхватила огромную чайную кружку старика, расположенную примерно посредине стола. Я все быстрее и быстрее двигал сферами внимания, зацепляясь ими за разные предметы. Я экспериментировал, перемещая одну область медленнее или наоборот — быстрее, чем другую. Изначально глаза немного подрагивали, желая устремиться за вниманием, но с каждым разом неподвижность взгляда возрастала. Эйфория от полученных результатов росла и в то время, я не сдержав эмоционального напора, провалился во внутренний диалог. Несколько секунд я фантазировал о том, как буду рассказывать о своем новом открытии друзьям, но вскоре мои мысли были прерваны хлопком старика.
***
Был морозный день. Серое небо обесцвечивало и без того тусклый пейзаж шумного города. Яростный ветер периодически одаривал нас своим ледяным прикосновением. Я со стариком стоял чуть поодаль от проезжей части и рассматривал расфокусированным зрением окружающее пространство. Внутренний диалог притих и лишь изредка нарушал мысленную тишину. Фокус внимания переместился на возвышающееся невдалеке, голое — без единого листочка, дерево. По-обыкновению, вокруг объекта возникла полупрозрачная белесая дымка, словно невидимая обычным взглядом, подсветка. Двойной силуэт сиял и испускал почти незаметные лучи. Внезапно я обнаружил то, чего раньше мне не доводилось наблюдать. На светящемся контуре вокруг дерева присутствовали дополнительные ветви, которых не было видно при сконцентрированном взгляде. Я серьезно удивившись, начал тщательно ощупывать вниманием загадочное явление. Дерево имело, как выяснилось, множество прозрачных веток, различаемых только расфокусированным зрением. К тому же я заметил, что стоило лишь возникнуть нескольким мыслям, как светящиеся силуэты вокруг предметов испарялись полностью или начинали мерцать.
Сердцебиение усилилось. Дыхание ускорилось и стало более поверхностным. Я возбужденным голосом спросил у старика:
— А почему у того дерева — я несдержанно вытянул палец, указывая на высокий тополь метрах в тридцати от нас,— на окружающем его силуэте, дополнительные ветви?
— Заметил. — проговорил учитель с улыбкой. — Это еще не самое интересное. Направь внимание чуть левее.
Я переместил фокус внимания и увидел нечто неожиданное. В пустом пространстве проявилось смутное очертание какого-то большого объекта. Виделось все весьма смутно, без отчетливых деталей. Но расконцентрированный взгляд определенно улавливал странное, призрачное, мутно-белесое строение. Оно походило на марево в жаркий день. Я несколько минут водил плоскостью внимания по непонятному строению и стал различать в нем очертания закругленных сверху окон и широкую, высокую дверь. Контуры здания-миража были угловатыми и сильно отличались от стандартной городской архитектуры. Ошеломленный, я потерял дар речи, в голову не приходило ни одной мысли. На мгновения холод отступил на задний план и совсем перестал меня отвлекать. Привычное восприятие реальности было сломано. Я своими глазами, без воздействия каких-либо наркотиков или других препаратов, видел здание, которого не было в действительности. Я тупо уставился на старика, ожидая объяснения.
Старик все больше веселился, наблюдая за мной. Потомив меня ожиданием еще несколько секунд, он сказал:
— Заметил прозрачный дом?
Я был не в силах произнести хоть слово и просто кивнул. Мне снова становилось холодно и я принялся прохаживаться взад-вперед.
— Сегодня нашей задачей было показать тебе, что мир не совсем такой как кажется. И я вижу, мы достигли цели. — проговорив слова, старик замолчал и расплылся в улыбке.
— Что это такое? — нетерпеливо спросил я, дрожащим от холода и шока, голосом.
— А вот про это мы сейчас не будем. Не время выдумывать очередную интерпретацию мира, абсолютно бесполезную для тебя. — старик слегка поправив свою вязанную шапку, посмотрел на меня и сказал: — Как я говорил много раз, не стоит плодить новые объяснения, если не можешь их использовать. В ближайшее дни толкование увиденного создаст только новую проблему — незаконченное дело, которое изо дня в день будет терзать твой ум. Конечно оставить тебя совсем без объяснения тоже жестоко. — сказал учитель и засмеялся, выпуская прерывистые клубы пара изо рта. — Чтобы немного успокоить твой ум, скажу, что все увиденное тобой — другой слой реальности, более тонкий и гораздо менее заметный, чем привычный мир. При определенных условиях с ним можно взаимодействовать. Но пока ты не готов, так что разговор на эту тему откладывается.
Испытав сильное разочарование я еще несколько раз пытался убедить старика рассказать хоть что-нибудь еще, но он был непоколебим.
— Теперь помимо осознания объема воли и движений, твоей работой будет наблюдать «вторую реальность». Будем ее так называть. И постоянно отслеживай любые мыслишки, возникающие на этот счет. Помни, что любое объяснение — это всего лишь ненужная интерпретация явления, которое ты можешь воспринимать непосредственно. И не стоит променивать видение на мысли об этом.
— А почему никто этого не видит? — сбивчивым голосом спросил я.
— Ну во-первых — видят, и гораздо больше людей, чем ты думаешь. Но никто не верит их словам. А во-вторых, чтобы наблюдать вторую реальность нужно много свободной энергии и главное — прекратить внутренний разговор. Мысли мгновенно разрушают восприятие этого мира. — старик закончил предложение и будто о чем-то задумался. — Да к тому же это требует некоторого таланта. Ладно, пора заканчивать, а то я уже начинаю замерзать. — с усмешкой проговорил учитель и сделал вид, что трясется от холода.
Я то знал, что он заботится обо мне. Это я замерз и уже начал стучать зубами. Старик же наверное никогда не мерз. Однажды, в минус тридцать я встретил его у офиса. Издали мне показалось, что я заметил в его руке дымящуюся сигару, одну из тех, которые он постоянно носил в своем золотом портсигаре. Но когда приблизился, ни запаха, ни сигары не обнаружил. Он в тот день был одет только в свой легкий спортивный костюм и казалось не испытывал по этому поводу никаких неудобств, чем несказанно поразил меня. Мы проговорили с ним на морозе минут двадцать и я замерз гораздо сильнее чем он.
После еще нескольких минут созерцания призрачного строения, мы пошли обратно к залу для тренировок. Старик на протяжении всего пути молчал, но при приближении к зданию, где располагался его кабинет, сказал:
— Да, совсем забыл. С этого момента тебе запрещаются любые алкогольные напитки, даже пиво.
— Почему? Я же буду мозолить всем глаза. Возникнет много вопросов. Я думал нам не нужно привлекать излишнее внимание. — с небольшим раздражением протараторил я.
— Сейчас меня больше интересует не секретность, а уровень твоей энергии. Даже маленькая бутылочка пива содержит столько вредных веществ, что организму требуется значительные усилия для вывода этой дряни. Поэтому после употребления появляется вялость и усталость, а иногда и что-нибудь похуже. — учитель жестко проговорил фразу и взглянул мне прямо в глаза. — Либо ты полностью отказываешься от спиртного, либо будешь топтаться на месте. Теперь нам важно сберечь энергию везде, где только можно. Я вообще удивлен как ты смог хоть что-то увидеть при своем образе жизни.
Меня поразили слова старика, так как перед моими глазами он сам пару раз потягивал пиво. Но он был прав, в институте мы часто злоупотребляли алкоголем, прогуливая лекции и практические занятия. После пьянок иногда просто уходили домой, но зачастую возвращались в веселом состоянии на пары, что плохо сказывалось на наших оценках и наверное, здоровье.
***
После нашей встречи, на следующее утро я поехал на место, где нам довелось лицезреть призрачное здание. Но сколько бы усилий я не прилагал, ничего увидеть так и не получилось.
«Странно.» — подумал я. — «Неужели это всего лишь проделки старика.»
Но через день я повторил свой визит и в этот раз смог ухватить призрачный мираж угловатого строения. Эйфория от увиденного будто в первый раз чуда, накрыла меня с головой. Вопреки здравому смыслу я попытался показать прозрачное строение своему другу, но сколько бы он ни пытался, ничего разглядеть ему не удалось.
В институте мой отказ от спиртного восприняли спокойно, списав на очередные заморочки ради медитации. Я продолжал пропускать занятия и сопровождать друзей на пьянки, но сам строго придерживался своего решения не пить. Ради убеждения особо приставучих знакомых, я говорил что у меня больной желудок и алкоголь для меня опасен.
Примерно через месяц после отказа от спиртного я заметил, что видение обострилось. Я все чаще стал наблюдать приглушенное мутно-желтое свечение у людей. В воздухе, между деревьями и домами проявлялись какие-то прозрачные, сияющие шнуры. Деревья имели дополнительные ветви или вообще были представлены во «второй реальности» более высокими силуэтами. Каждый объект светился дымкой, иногда сияющей расходящимися лучами. У некоторых людей второй контур был широким и отступал примерно на длину ладони от реальных очертаний. У других — тонким и будто слабым, еле заметным и подрагивающим. Кто-то светился ярко, кто-то тускло и бледно. Я ни делал никаких выводов, тщательно пресекая любые мысли о своих наблюдениях. Конечно же, я больше никому об этом не рассказывал, понимая, что почти каждый сочтет меня сумасшедшим или в лучшем случае — пьяным или обкуренным.
От старика не было известий около месяца. Я день за днем продолжал работу по осознанию объема воли, пресечению ненужных мыслей, наблюдению за эмоциями и почти постоянно рассматривал «вторую реальностью». Но, в одно особо холодное утро, раздался звонок разбудивший меня.
— Привет. — говорил старик бодрым и веселым голосом. — Мы же с тобой так и не поговорили об интуиции. Приезжай.
Несколько месяцев назад перед тренировкой по «осознанию куклы» учитель обмолвился о том, что научит меня развивать интуицию. Но мы, видимо, оба про это забыли. Хотя я не списывал со счетов возможность, что забывчивость старика была не случайна. И он просто ждал пока у меня появится необходимый запас энергии.
В последние дни нас все чаще навещали настоящие сибирские морозы и дома было прохладно, поэтому мне совершенно не хотелось вылазить из теплой постели.
— Сегодня так холодно. Может расскажешь по телефону. — абсолютно не осознавая слов, проговорил я. Но через мгновение поняв, что говорю глупость, сразу же добавил: — Я пошутил, конечно же приеду.
— Ага, пошутил. — твердо сказал старик и повесил трубку.