Родовое проклятие. Освобождение. Дети Зова

Де­да вы­зва­ли на пар­кет. Долж­ность у не­го не ма­лая. Во вре­мя  войны, ко­гда ему как главному   пар­тий­цу ди­ви­зии  про­ща­лось мно­гое, он сво­им эн­ту­зи­аз­мом и напором     под­ни­мал сол­дат на вра­га. По­сле это­го по­ла­га­лось рас­сла­бить­ся. Бабенки, пол­ко­вые ни­ко­гда не от­ка­зы­ва­ли. Спирт лил­ся ре­кой. Дед, сла­бый  на пе­ред­нее де­ло, погуливал, не про­пус­кая слу­чая, в ме­ру ему ка­за­лось. Был за­ме­чен, по­став­лен на вид. Се­мью та­ки пе­ре­вёз из далёкой Та­та­рии в Крым. На этом спа­си­бо. Даль­ше за­бо­ту о ро­де пе­ре­ло­жил на же­ну. Чет­ве­ро ре­бя­ти­шек ему не ме­ша­ли. Не по­мо­гал им он то­же. Не­ко­гда. Же­на в уезд­ном го­род­ке по­лю­би­ла его без­за­вет­но, по­шла на пе­ре­кор се­мье. Вы­бра­ла его, не­смот­ря на за­пре­ты вид­но­го за­жи­точ­но­го бон­да­ря, сво­его от­ца. Те­перь си­туа­ция по­ме­ня­лась кар­ди­наль­но. Он стал за­вид­ный ком. див­ный же­них. Правда, с че­тырь­мя ре­бя­тиш­ка­ми уже не же­нить­ся. Он их бро­сил. Пе­ре­брал­ся в ка­зар­му. Там про­во­дил сво­бод­ное вре­мя. Пил. Ку­тил. По­гу­ли­вал  с ба­рыш­ня­ми. Об­за­вёлся труб­кой, ко­то­рую час­то кар­тин­но ку­рил. Ба­буш­ка Аг­ра­фе­на, Гру­ша тер­пе­ла. Де­нег не бы­ло. Еды он  ей не да­вал. По­сле вой­ны его на­зна­чи­ли в Ди­рек­то­ра боль­шо­го крым­ско­го  сов­хо­за. Сра­зу пе­ре­ехал ту­да. Один. Аг­ра­фе­ну не взял. Все обе­щал
-вот ула­дит­ся, я прие­ду. Ку­да там. В сов­хо­зе его уже жда­ла мо­ло­дая дру­гая. Весёлая, за­вод­ная, от­рыв­ная. Кру­ти­ла им, как мог­ла. За­иг­ры­ва­ла.
Де­ти вы­рос­ли стра­сти за­бы­лись. При­ез­жа­ла ма­ма ему на по­рог. Он, тя­го­тясь и этим вни­ма­ни­ем, вы­про­ва­жи­вал бы­ст­ро. Не до то­го.
Но­вая  мо­лод­ка кру­то свер­ну­ла. Хо­чешь ос­тать­ся, то­гда  не ша­ли. Дед ус­по­ко­ил­ся. Де­ти сжа­лят­ся. Долж­ны по­ни­мать, ему не­где жить. Ва­лен­ти­на при­юти­ла его в его же до­ме. Сти­ра­ла, гла­ди­ла, по­на­ча­лу блю­ла. Ра­ди его ре­пу­та­ции, соб­ст­вен­ную доч­ку, ко­гда та за­бе­ре­ме­не­ла вне­пла­но­во в 16,за­ли­ла во внут­рен­но­сти ке­ро­си­ну. Дочь не вы­дер­жа­ла, умер­ла.
Ма­еч­ку хо­ро­ни­ла вся шко­ла  на окон­ча­ние. Сра­зу по­сле вы­пу­ск­но­го. Да­же пла­тья все те же празд­нич­ные толь­ко по­вод дру­гой. По­хо­рон­ный. Все зна­ли, мол­ча­ли. Ва­лен­ти­на стра­да­ла, по­вер­нуть не мог­ла. Со­брав­шая­ся об­ще­ст­вен­ность шеп­та­лась. Умо­ри­ла мать Ма­еч­ку. Дед то­же стра­дал. Знал, что при­час­тен
-Что лю­ди ска­жут, в по­до­ле нель­зя. Ка­кой он по­сле это­го го­ло­ва, ди­рек­тор, вы­дви­же­нец, ко­ман­дир.
-Ва­лен­ти­на дей­ст­во­ва­ла со­глас­но сло­жив­шей­ся си­туа­ции, ду­мал он. Кто ви­но­ват, что она умер­ла.
Так и ос­тал­ся ди­рек­тор­ст­во­вать. Ба­буш­ка вы­рас­ти­ла че­тырёх са­ма. Вы­учи­ла, пе­ре­да­ва­ла меш­ки с ка­ба­ка­ми на про­пи­та­ние им. Боль­ше она не мог­ла.
Мы при­ез­жа­ли пер­вый раз про­ве­ды­вать. Дед, за­хлёбываясь от кашля, пе­ре­во­ра­чи­вал­ся на про­вис­шей кро­ва­ти. Про­стын­ки и по­душ­ки от­сут­ст­во­ва­ли. Так по­лу­чи­лось. Ва­лен­ти­на бе­реж­ли­вая и это­го мог­ла не дать. Ник­чёмный, за­бы­тый, за­би­тый ста­рик не­мощ­но из­ви­нял­ся, что встре­тить не мог. Ва­лен­ти­на вор­ча­ла. Мы стоя­ли при­тих­шие. Это  мой дед. В го­ло­ве во­прос
-И что? Что даль­ше де­лать? Жа­леть при­чи­тая? На это он нас про­ме­нял. Про­вис­шая кой­ка под ним скрип­ну­ла, слов­но из­ви­ня­ясь.
- До сви­да­ния де­душ­ка. Дед мол­чал.
Боль­ше я его  не ви­де­ла. Та­кая на­пасть в на­шей се­мье. Муж­чи­ны как про­кля­тые. Не справ­ля­лись с жиз­нью. На­ка­за­ние. Мо­жет нам при­сы­ла­ли их на пе­ре­вос­пи­та­нье за про­шлые на­ши  гре­хи. А мы не по­ня­ли. Не    смог­ли.
Как один ос­тав­ля­ли се­мьи, пи­ли за­пой­но, де­ла­ли все, что при­ду­мы­ва­лось. Жен­щи­ны ту­ши­ли го­ря­щие из­бы, ко­ней на хо­ду ос­та­нав­ли­ва­ли. Муж­чин по­го­ло­вье по­доб­ра­лось, ни­кто ни за что не от­ве­чал. Не тя­ну­ли по жиз­ни. Раз за ра­зом спи­ва­лись, ку­ро­ле­си­ли, бро­са­ли се­мьи, ухо­ди­ли к дру­гим. Пе­чаль­ная по­весть все­го по­ко­ле­ния. Были, конечно, дру­гие. В на­шу се­мью та­ких не при­шло. Ни один.
Пол­но­лу­ние. Хо­ро­шее вре­мя для очи­ще­ния. Я в тот день пе­ред сном про­ра­ба­ты­ва­ла все гре­хи, вспом­ни­ла ста­рые кар­мы. Чис­ти­ла све­том. Се­мью. Очи­сти­ла. По­мог­ло. Свеч­ка све­ти­ла над се­мей­ным порт­ре­том. Вы­зы­ва­ла На­став­ни­ков Свет­лые Си­лы, мо­их Ан­ге­лов в по­мощь мне обрести, наконец, то по­кой. По­лу­чи­лось не­ожи­дан­ное про­дол­же­нье. Ни­ко­гда не зна­ешь, ка­ки­ми пу­тя­ми вернётся лю­бовь. Ото­зва­лись все ко­го дер­жа­ло ещё в на­шей се­мье на­силь­но.
Ут­ро не­ожи­дан­ное при­нес­ло.
Ма­ма ночь спа­ла не спо­кой­но. Ут­ром вста­ла от­чи­ты­ва­ясь. Се­го­дня пер­вый раз при­хо­дил отец, мой кра­са­вец-дед при­хо­дил во сне. Сто­лы ло­ми­лись от яств за­по­здав­ших. Как буд­то он, на­ко­нец, воз­вра­щая дол­ги, ре­шил  её на­кор­мить. Пер­вый раз в жиз­ни спел пес­ню
Не кру­жи чёрный во­рон над мо­ею го­ло­вой. Пес­ня дол­гая, за­уныв­ная. Се­мей­ная, он и не мог бы вы­брать дру­гой. Длин­ный ки­тель, как и по­ло­же­но ко­мис­са­ру ди­ви­зии. Труб­ку он свою где-то уже по­те­рял. При­жал ма­му к се­бе, со­вер­шен­но ис­крен­не из­ви­нял­ся.
-Про­сти, я не знал.
Мож­но ко­неч­но на­тя­ги­вать вос­по­ми­на­нья, бес­сон­ные го­лод­ные но­чи в сту­ден­че­ской ти­ши  об­ще­жи­тия. Ва­лен­ки без по­дош­вы. Дру­гие он ей в тот хо­лод­ный 46-ой не ку­пил.
Стра­да­ние при­но­сит стра­да­ние, вой­ны-вой­ны, ожи­да­нья-раз­оча­ро­ва­нья. Смыс­ла нет  ко­пить все. Нуж­но ис­кать и на­хо­дить ком­про­мисс. Со­гла­си­лась. Они в ма­ми­ном сне об­ня­лись. Тре­пет­но неж­но, как не слу­чи­лось  в жиз­ни. Ти­хо ска­за­ла
-про­щаю.
Он ушёл, Рас­та­ял. В  глу­би­не Ду­ши. Тя­жесть от­пус­ти­ла.
Так за­кон­чи­лось ро­до­вое про­кля­тье, ко­то­рое пра­ба­буш­ка на все    мужские   по­ко­ле­ния за не по­чи­та­ние к себе   сго­ря­ча  на­ве­ла.