У каждого из нас есть свое прошлое. У кого-то это – скелеты в шкафу, у других – ошибки юности, и лишь некоторым удается каким-то немыслимым образом прожить свои годы относительно спокойно и правильно, так что за спиной у них остаются страницы биографии, не испачканные неприглядными поступками, не опаленные болью и страданиями, не смятые тяжелыми воспоминаниями. Но таких – меньшинство, а вот остальное Человечество в своем путешествии по лабиринтам Судеб не застраховано от встречи с призраками прошлого. И тут уже не спрячешься за стереотипы, расхожие клише и шаблонные советы. Можно тысячу раз повторять себе, что прошлое – это прошлое, а жить надо настоящим, но когда за очередным поворотом в лабиринте нашей Судьбы вдруг возникает полоса препятствий, связанная с чьим-то незваным вторжением, неожиданно понимаешь, что теперь настоящее, а заодно и будущее, приобретает абсолютно невнятные контуры.
Счастлив тот из нас, кто до самого конца не столкнется в своем лабиринте Судьбы с фантомами прошлого, и тем более, с реальными людьми, о существовании которых хотелось бы забыть. И вдвойне счастлив тот, кто никогда не окажется в ситуации, где здравый смысл борется с наслоениями ханжеских правил, где личные обиды вступают в конфликт с человечностью, где разум и душа не могут прийти к соглашению.
…Звонок в дверь раздался около 5 утра. Лидия Николаевна спросонья никак не могла понять, что ее разбудило, а вот дочь Нина уже прошлепала мимо спальни матери в коридор. На ритуальный вопрос: «Кто там?» ответа не последовало. Нина некоторое время потопталась под дверью и уже собралась возвращаться в постель, как вдруг ей послышалось какое-то шуршанье на площадке.
- Сережа, там кто-то есть… - испуганно позвала она мужа.
Сергей, недовольно морщась, вышел в коридор вслед за тещей, побоявшейся, что сейчас Нина, несмотря на свои 34 года, легкомысленно распахнет дверь, не думая о маньяках, бандитах и прочих последствиях.
Все прислушались: за дверью явно слышалось чье-то прерывистое дыхание. Сергей сходил на кухню и, вооружившись сковородой, отпер замки.
- Папа, кто там? – подал голос разбуженный происходящим 15-летний Дениска. Другой внук Лидии Николаевны, 10-летний Максим, молча выглядывал из-за спины брата.
Сергей резко распахнул дверь и все увидели небритого, хлюпающего носом, мужика лет 60-ти, сидевшего в инвалидной коляске. Ярко-красное байковое одеяло, которое, по всей видимости, прикрывало ему ноги, сползло на пол и теперь бесформенной кучей алело внизу.
- Вы кто? – настороженно спросил Сергей, подозрительно оглядывая площадку и прислушиваясь к шорохам на лестнице.
Мужик ничего не успел ответить, так как Лидия Николаевна, схватившись за сердце, надрывно вытолкнула из себя:
- Господи, Игорь…
- Игорь? – Нина озадаченно переводила взгляд с матери на инвалида. – Это...
- Отец твой, - процедила Лидия Николаевна, с внезапной ненавистью уставившись на материализовавшийся перед ней призрак прошлого, который в одно мгновение ободрал все струпья на шрамах ее души. Когда-то очень давно, едва лишь Ниночке исполнилось шесть лет, а Лидия Ивановна носила под сердцем уже второго ребенка, этот мужчина, в очередной раз задержавшись на работе, объявил:
- Лида! Ты умная и самодостаточная женщина. Любовь приходит и уходит. Со мной именно так и произошло, и я не хочу мучить ни себя, ни тебя. Жизнь, ведь как она? Она…
- Ты нашел другую? – перебила мужа Лида.
Игорь недовольно поморщился:
- Ну, при чем тут это? Не будь, ради Бога, банальной и примитивной бабой! Ведь я-то полюбил тебя именно за ум. А ты превращаешь ситуацию в заезженный сюжет о любовном треугольнике…
- А как же он? – растерянно показала Лида на свой живот, делая последнюю попытку достучаться если не до сердца, то хотя бы до совести мужа.
- А что он? Ты же не спрашивала меня, хочу ли я второго ребенка. Да и срок еще маленький – сделаешь аборт.
Аборт Лида делать не стала, но ребеночек родился мертвый, словно судьба решила таким образом доказать ей, что Игорь – это безвозвратно перевернутая страница жизни. Смерть малыша окончательно подкосила Лидию Николаевну и даже известие о том, что у Игоря Федоровича – новая семья, в которой, оказывается, растет сынок, прижитый еще четыре года назад, ее особо не взволновало.
Если бы не Ниночка, то, скорее всего, депрессия Лиды длилась бы еще долго. Но надо было жить ради ребенка, и, загоняя собственную боль и тоску на самое дно души, Лидия Николаевна постепенно очнулась от своего оцепенения. Замуж она больше не вышла, хотя поклонники у нее время от времени и появлялись. Но лохмотья души после развода срастались мучительно долго и новый брак был просто невозможен.
И вот теперь, разглядывая на лестничной площадке бывшего мужа, она испытывала самые противоречивые чувства. Но в любом случае, если остальные в эту минуту видели перед собой несчастного инвалида в коляске, то она воспринимала только коляску, содержимое которой ей было крайне неприятно.
- Мама, надо его внести в квартиру! – тронула за руку Лидию Николаевну дочь. – Все-таки, он не чужой нам человек.
- Правда? – интонации голоса Лиды не предвещали ничего хорошего. – Он, может быть, нет. А вот мы для него – чужие.
Инвалид поежился и с вызовом произнес:
- А я и не собирался сюда к вам! Просто после ДТП, когда я стал вот таким, моя Машенька узнала у врачей, что шансов у меня встать на ноги почти никаких. Превращать наш дом в больничную палату и портить жизнь себе, сыну и нашей внученьке она не захотела. Я ее отлично понимаю, и сам предложил ей определить меня в частную клинику. Но они с сыном привезли меня сюда. Как ты, Лида, понимаешь, я не в состоянии самостоятельно уйти от твоей двери.
- Понимаю, поэтому и помогу тебе убраться от нас подальше сама, - твердым голосом ответила ему бывшая жена.
- Мама, да ты что! Это же не по-человечески! Мы не можем его бросить в таком состоянии! – возмутилась Ниночка и крепко вцепилась в инвалидную коляску, всем своим видом показывая, что она никому отца не отдаст.
Сергей, похоже, был целиком и полностью на стороне тещи и решительно не понимал жену, которая вдруг забыла, через что им с матерью когда-то пришлось пройти. Тем более что, бросив их и разделив все имущество, папашка еще и разменял квартиру, переселив беременную бывшую супругу и свою дочь в однокомнатную «хрущовку» на городской окраине. И все это при том, что у его новой пассии была большая трехкомнатная «сталинка» в центре города и «двушка», доставшаяся в наследство от бабушки.
- Я его не брошу! Любой может сделать ошибку в жизни, не нам его судить. Пусть он и поступил с нами по-свински, но сама я хочу остаться человеком, – отметая все возможные возражения, заявила Нина и обратилась к сыновьям. – Максим, Денис, помогите мне!
Лидия Николаевна демонстративно ушла к себе в комнату, а дочь со своей семьей уже хлопотали вокруг обретенного отца и деда, который громко плакал и просил прощение…
Через три года общими усилиями Игоря Федоровича поставили на ноги. Причем Лидия Николаевна внесла основную сумму на решающую операцию, продав дачку, за которую они едва-едва успели погасить кредит.
ПОСТСКРИПТУМ
Если вы, дорогие читатели, уже решили, что перед вами – трогательная история с почти сказочным концом, где добро побеждает зло, где человечность преображает, а бескорыстная помощь очищает заблудшие души, то вы глубоко ошибаетесь, как, между прочим, ошиблась и я сама.
Так уж получилось, что эта ситуация развивалась в семье моей бывшей однокурсницы и поэтому я не просто была в курсе основных событий, но даже знала обо всех душевных страданиях и сомнениях Лиды.
Скажу вам больше: когда Игорь встал, наконец, на ноги, и, начав все с нуля, снова вернулся в свой бизнес, успешно восстановив все партнерские связи и увеличив свой капитал, я даже решила, что, действительно, всё всем воздается по заслугам. И теперь Лида с Ниной, которые никогда не знали, что такое материальный достаток, поживут нормально. Ну, хотя бы купят снова дачу, о которой все они мечтали.
Но ничего этого не произошло. В один из дней, уже 67-летний Игорь Федорович, собрал всех за столом и объявил:
- Дорогие мои! Я вам очень благодарен, особенно тебе, Ниночка. Ведь если бы не ты, то моя судьба могла бы стать очень печальной. Но все вы взрослые люди. Вон, Дениска уже институт заканчивает. Поэтому уверен, что вы меня поймете. Полгода назад я снова встретил Машеньку, и мы поняли, что не можем с ней жить друг без друга. Я возвращаюсь в свою семью...
Спустя несколько лет я оказалась в гостях у Нины. Мы долго вспоминали с ней, с Сергеем и мальчиками Лиду, которая скоропостижно скончалась от обширного кровоизлияния через две недели после ухода Игоря. Видимо, что-то продолжало мучить Нину все эти годы, так как она слишком уж горячо – то ли убеждая меня, то ли убеждая себя – воскликнула:
- Я все равно считаю, что поступила правильно, забрав тогда отца. В конце концов, я просто не могла не помочь попавшему в беду человеку. Хоть отцу, хоть чужому дяде. И совесть моя чиста. И я надеюсь, что мои сыновья меня поняли и та история пошла им на пользу.
- Конечно, пошла, - охотно согласился с матерью Денис. – Теперь у меня никаких иллюзий нет в отношении людей. Я получил наглядное доказательство того, что преданность и порядочность в этой жизни никому не нужны, что за добро ты получишь зло, что только паразитам и приспособленцам в этой жизни везет!
- Я совсем не то имела в виду, - растерялась Нина. – Я говорила о совести…
- О совести? Твоя совесть, может, и чиста, - с горечью произнес Денис. – А вот моя нет. Ведь за наш красивый, человечный и порядочный поступок моя бабуля заплатила жизнью. А тот паразит как жил, так и живет в свое удовльствие… Подожди, дождемся еще, что когда-нибудь он на тебя на алименты подаст по уходу и содержанию. Ну, когда состарится окончательно и снова станет ненужным своей Машеньке, сыну и внученьке...