На одном со мной переулке, состоящим всего из четырех домов, по два на каждой стороне, жил несчастный молодой человек. Другой, более сильный, может быть и справился со своими проблемами, а он не смог. Был он молод, было ему всего тридцать лет, черты лица его были тонкими, можно даже сказать аристократичными, белокур невысокого роста. Несчастным он был потому, что был инвалидом, и никому ненужным человеком. А инвалидом он стал на производстве. Работал в районом городе на заводе, токарем. Жил с женой и маленькой дочкой в заводском общежитии. Жена не работала, а училась в техникуме. Вот он и работал на троих, уставал, и как-то во время работы рука попала под фрезу в станке, он пытался себе помочь и повредил вторую руку. Чудом его спасли. Потерял много крови. Одной руки не стало, да и вторая вся была в шрамах. По кусочкам сшивали вторую руку. Болел он долго, да и потом раз в полгода ездил в областную больницу корректировать шрамы, т.к. были грубыми, и мешали двигать рукой. Выписался, дали вторую группу инвалидности. Начал получать пенсию, да и завод деньги начал выплачивать за производственную травму. Улучшили условия в общежитии, дали вторую комнату. Но он стал себя жалеть, не находил себе занятия, стал выпивать. Вот тут началось другое несчастье. Звали его Саша. Из-за пьянки жена выгнала его из общежития. Тогда он и перебрался в дом своего отца. Мать его бросила, когда он был ещё маленький, мачеха умерла, отец был слегка психически недоразвит, жил в пансионате.
Как человек, Саша был хорошим человеком, всегда бескорыстно всем помогал: то сено сгребёт, то корову выпасит, то в магазин сходит, то просто посидеть рядом, поговорит. Очень ему было плохо одному. Дом он свой запустил. Одной рукой порядок не наведёшь, да уходил он часто в запой. Бывало на неделю, а-то и больше. Правда потом месяц не пил вообще.
А тут летом вышел из тюрьмы брат другой соседки. Было ему лет пятьдесят, из них двадцать пять провёл в тюрьме. Для него тюрьма - был родной дом. Сидел , в основном, за драки. Звали его Миша. В тюрьме он лишился ноги, началась гангрена, болели сосуды, много курил. Ходил с палочкой на протезе. Так вот, один сосед был без руки, другой – без ноги. Один был добрейший души человек, другой – жил «по понятиям»
Вот однажды два инвалида, Саша и Миша, выпивая вместе, поспорили. Саша сказал, что курить вредно, что он с завтрашнего дня бросает курить, а то и ему ногу отрежут. Поспорили на ящик пива.
Утром, Миша пришел к Саше в гости, и увидел, что тот курит.
- Александр, ты куришь? А ведь ты проспорил мне ящик пива!
- Когда я тебе проспорил?
- Ты что забыл? Вчера за столом мы сидели, выпивали, ты сказал, что бросишь курить. Поспорил на ящик пива. Гони пиво!
-Нет у меня никакого пива, денег тоже нет. Я попьяне ляпнул, а ты поверил. Что не скажешь с пьяна?
- Нет, так дело не пойдёт. Это не по понятиям. Раз сказал, то гони, а то поставлю на счетчик.
-Да пошел ты со своим счетчиком! Курил, курю, и буду курить.
-Раз так, ты меня ещё узнаешь.
-Иди, иди отсюда. И больше ко мне не ходи со своими понятиями.
На следующий день прибегает ко мне Саша.
-Яковлевна, Миша грозит убить, сидит на переулке на скамейке. Сказал, что когда я буду идти, то он зарежет меня косой. У него в руках коса. Сказал, что я ему должен два ящика пива.
-Сиди у меня дома, я пойду с ним поговорю.
Вышла я на улицу, и правда, на скамейке сидит Миша с косой. Я пошла к его сестре в дом.
-Валя, убери своего брата, не дай Бог быть беде
-Я ему не указ, я его сама боюсь. Я его не трогаю. Вызывай милицию, пускай его опять заберут в тюрьму. Мне он только обуза.
Я вышла на улицу.
-Миша, иди домой. Я не хочу вызывать милицию. Иди домой, не пугай людей.
- Не понимаю, как вы живете? У вас нет никакого понятия держать слово. Валькин муж обещал тебе за сено, что у тебя в саду косил, подарить кролика или утку. Не подарил. А ты и не требуешь. А я свидетелем был. Так нельзя. А Сашку я зарежу. Тебя я уважаю, поэтому и уйду, но так и знай, я его зарежу.
Прошло два дня, на переулке было тихо. Миши не было видно, оказалось, что он в больнице на обследовании. Должны ему дать группу инвалидности. Но спустя два дня, рано утром прибегает ко мне Саша, взволнованный.
-Яковлевна, беда. Миша зарезал мою собаку Белку. Идите, посмотрите, может её можно спасти.
Я пошла. Собака на поводке с ошейником лежала в луже крови. Я с трудом сняла ошейник. Горло у собаки было порезано, но главные кровеносные сосуды целы. Я наложила повязку. Уложила собаку так, чтобы валик был под шеей. Влила воды в рот. Саша сильно плакал, одна рука дрожала. И с дрожью в голосе сказал:
- Зверь, как можно так изуродовать собаку. Пиво ему давай! Я думал, что получу пенсию и куплю ему пиво. Правда теперь уже пять ящиков. Но сейчас я ему ничего не куплю, пускай убивает меня. Зверь и есть зверь. А зверю я ничего не должен, не получит.
Я посочувствовала и ушла, вызвала милицию. Милиция составила протокол, пригрозила, выписала штраф и уехала.
Прошло два дня. Прибегает Саша:
- Яковлевна, вызывайте милицию. Миша побил окна, а я удрал через окно кухни.
Милицию я вызвала. Опять составили на Мишу протокол, ещё выписали штраф и уехали. Страсти накалялись. Миша ходил по переулку.
- Это я за этого безрукого платить штраф буду. Да я его лучше прибью. Меня за это на зоне уважать будут, что поставил на место отступника.
- Миша, что ты говоришь? Разве можно человека убивать? Ведь он и так несчастный человек. Его жалеть нужно. А ты! Зачем собаку порезал?
-Поучать хотел.
-Зачем окна побил? Как ему их застеклить? Зима идет, ноябрь месяц уже.
-Поучать хотел. Он мне должен уже в пересчете на бабки уже пятьсот долларов. Пускай отдаёт.
-Где ему их взять? Подумай лучше.
-Это не моё дело. Завтра я приду к нему и их выбивать буду.
-Посмей только. Он сказал, что тебе ничего не отдаст, ни пиво, не денег. За собаку ты его сильно разозлил.
-Это мы ещё посмотрим. Чья возьмет.
С этими словами Миша поковылял к себе домой. А утром Саша не вышел на улицу, и другой сосед пришел его поведать. И с криком, выбежал из дома. Все соседи бросились к дому Саши. Саша весел на верёвке в дверном проёме. Узел был так искусно завязан, что вызывало сомнения, что это не самоубийство. Одной рукой такой узел не завязать. Вызвали милицию. Труп увезли. На следующий день, труп отдали со справкой для похорон, что имело место самоубийство. Мишу забрали в каталашку за хулиганство, и дали два года. Сашу мы хоронили всем переулком. Слухи о смерти Саши дошли до его бывшей жены. Она второй раз вышла замуж. Родила дочку. На момент смерти Саши, второму ребёнку было всего месяц. Узнав, что Саша повесился, она в тот же день сама повесилась в душевой общежития, посиротив двоих дочерей. Хоронили их в один день, но на разных кладбищах.
Мексиканским страстям далеко до наших. Наши только можно сравнивать с шекспировскими страстями. Очень жаль парня. Я часто его вспоминаю. Но время уходит, всё меняется. Теперь его дом захватили цыгане. Другие страсти продолжаются у нас на переулке.
А Мишу постигло более страшная учесть. Спустя, буквально, полгода, началась гангрена другой ноги. Её ему отняли по самую паховую область в тюремной больницы. Так вот, он сейчас без двух ног. Недавно перенёс инсульт и парализовало правую сторону. Его правая рука, висит, как плеть, как висел протез у Саши. Скоро он освободится. Его сестра с ужасом думает об этом. У неё большое хозяйство, да они ещё с мужем работают. Кто будет за ним ухаживать, носить ему судно, утку, кормить? И этот получеловек сейчас никому не нужен. Судьба!!!