Страницы жизни ясновидящего генерала
Автор просит прощения у читателей за то, что сия глава была пропущена во время публикации. Пожалуйста, считайте, что вы узнали о ней перед главой о смерти доктора Салмана.
ххх
Бывший афганец, ныне полиглот, живущий в поселке мудрецов Анатолий Ситник впервые вошёл за доктором Салманом в его домик. Комната, в которой обитал Салман, была довольно странного вида: вместо единственного окна, причудливо поблескивая, виднелась голографическая картина, изображающая набор причудливых цифр, таблиц, и незнакомых текстов. На круглом столе, стоящем посредине комнаты, были в беспорядке свалены книги, брошюры, отдельные исписанные арабской вязью листки. На круглой полочке, стоящей на левой стороне у стены, поблескивала чёрным лаком эбонитовая ваза без цветов. Ситник догадался, что на дне этой вазы лежали некие благовония, наполняя воздух лёгким одуряющим запахом.
- Ну мой юный друг, вы хотели доложить генералу о своих подозрениях в отношении меня. Каким же чудесным образом вам удалось услышать мой разговор с прибывшими издалека? - спросил Салман. - Не советую вам беспокоить Евгения Александровича. Ну что вы можете ему сообщить. Давайте лучше поговорим, и многое вам станет ясным. Я очень рад поговорит с человеком, который, как и я, побывал за гранью этого мира. Вы единственный в этом городке, кто прошёл страшные испытания.
- Чем же я вас так заинтересовал, - осторожно спросил Ситник.
- Как это чем? Вы наполнены знаниями, которые явились вам из тонких миров.
- Да вы правы, небо наградило меня за те муки, которые я испытал на войне. - Однако давайте, поговорим о вечности, - вкрадчиво произнёс Салман и неуловимым движением переместился в противоположный угол комнаты. Ситник повернулся вслед за ним и удивился как этот сгорбленный, перекошенный временем и болезнями старик перепорхнул через стол, словно был мастером спорта по прыжкам. Ситник уже не сомневался, что попал в сокровищницу чудес, о котором вряд ли кто знал в этом посёлке. Чтобы не спугнуть хозяина , он смиренно склонил голову в знак почтения и приготовился слушать.
- Достопочтенным Евгений Александрович и без ваших сообщений не знает, как подступиться к тайнам бессмертия, которые хранятся в мозгу старого доктора
- Что эта за тайны? - спросил Ситник.
- О тайнах мне пришлось бы говорить долго.
- Сколько вам лет, уважаемый доктор, - поинтересовался Ситник.
- Я и сам не знаю, сколько веков я живу на этом свете. Веков, заметьте, я сбился со счёту и как бывает у людей почтенного возраста, которые отлично помнят прошлое, но никак не вспомнят что ели сегодня на завтрак. Однако слушайте. Но прежде ответьте, на каком языке мне вести рассказ, не на русском же. Я прекрасно знаю многие древние языки, но до сих пор плохо воспринимаю весьма трудную русскую речь. Давайте изберём древний язык пуштунов, я знаю, вы им владеете в совершенстве. Я прибыл из удивительной страны, где живут люди суфии. Мне посчастливилось бывать в стране Лимурии, которая нынче не существует, в стране Фракии, в древней Сирии, но лучше чем страна Суфиев мне встречать не приходилось. Мне посчастливилось увидеть двух «рулевых», двух посвящённых в тайны истины. Они входили в число девяти неизвестных, правящих миром. Почему я говорю правящих? Они возможно и сегодня правят миром, поглядывая на нашу не совсем удобную для жизни планету.
- Простите доктор, - осторожно поинтересовался Ситник, - кто эти двое, что запали вам в душу?
- Стыдно, мой юный друг, не знать историю, - усмехнулся доктор Салман. Один их них величайший император Ашока. Вторым был великий учёный по имени Идрис хан. Они создали самое справедливое в мире государство просвещённое и добропорядочное. Они были хранителями великих тайн, о которых возможно я вам когда – нибудь расскажу. Идрис-хан был не только велик, но он и вынашивал злые мысли, Он мечтал завладеть миром. Это он сочинил трактат о мировом господстве девяти неизвестных. Признаюсь, именно по его «милости» я скромный посвящённый вынужден вот уже несколько веков скрываться от слуг Идрис хана.
- А что это за трактат, - спросил Ситник.
- Об этом надо бы спросить Александра Македонского,, Тамерлана, Наполеона да и у Гитлера..
- Мой юный друг, - перешёл на шепот Салман. – я понимаю вас: моё скромное убежище окутано древними благовониями, исходящими из этой вазы и от этой картины. От картины исходят вибрации, на основе которых существует вся жизнь на земле. Вот ваши люди молятся своим богам, молча. Это не правильно. Эти молитвы останутся при вас, их не услышат те, Кому они предназначены. Молиться надо тихо, но вслух. Сейчас я вас угощу своим, как говорят русские, зельем. И болезнь оставит вас. Доктор Салман снова переместился на прежнее место, вышел на кухню, и Ситнику тоже захотелось выйти на воздух, попытаться осмыслить, что толковал этот загадочный человек, прилетевший к нам из глубины веков. Ему очень захотелось узнать, с какой целью он здесь и за что его преследуют тайные владыки мира. И тут Ситник поймал себя на мысли, что доктор Салман непонятно с какой целью говорил с ним, то на одном, то на другом языке. И он, бывший солдат Анатолий Ситник, прекрасно его понимал. Но поразмышлять на эту тему не успел, вошёл хозяин квартиры, держа старинный витой чайник, похожий на амфору. Плеснул в кружку Ситнику жидкость и попросил выпить. И тот, подчиняясь его воле, сделал два глотка. Почти сразу почувствовал, как посветлело в голове и тело, руки и ноги стали наливаться живительной энергией. И он сказал: Вы настоящий Джин!
- Да, я Джин, но, к сожалению, Джин изгнанник, вынужденный мотаться между странами и между мирами. От коварных слуг Идрис хана спрятаться невозможно. Да и мало что изменилось с тех далёких времён. Разве что прибавилось число желающих завладеть миром. Господство не только не сократилось, но и многократно увеличилось. Я с высоты своего разума гляжу на мир и не перестаю удивляться, история цивилизации ничему не научила. А ведь мы могли бы вооружить тайными знаниями современных учёных. Могли бы остановить войны. Могли бы научить лечить болезни, сжимать время, перемещаться во времени и в пространстве.
- А как же это вы, уважаемый доктор смогли переместиться из прошлого в настоящее?
- Вы ошибаетесь, мой юный друг. Запомните, в мире нет ни прошлого, ни будущего, есть только настоящее. Прошлое прошло, будущее не наступило.
- Я как - то об этом не подумал, - согласился Ситник. – Но я осмелился бы спросить вас, с кем это вы так горячо спорили и, как мне показалось, вам даже угрожали.
- От вас трудно что - либо скрыть, - одобрительно проговорил Салман.- Хочу признаться вам, я знаю формулу вечной жизни, а враги мои нет.
- Вечной жизни? – удивился Ситник. – Что же вы не поделитесь этой формулой с учёными, с Евгением Александровичем.? А ведь миллиарды людей надеются и ждут, что придёт мессия и откроет людям свои знания.
- Ещё не наступило время моей исповеди. объявить во всеуслышание: «Я доктор Салман» мне не дано до поры до времени отдать формулу вечной жизни И ещё, вы собрали в этом посёлке можно сказать мудрецов, которые многое могут, но, к сожалению, они не в силах даже подступиться к тайнам бессмертия. Мне почему-то хочется открыть перед вами свою душу. Как трудно быть одному среди миллионов враждебных живых существ, которые только и ждут от тебя некоторой личной выгоды. Злые люди только и ждут момента, когда я, наконец, ослабею, и разум мой помутится, знания улетучатся. Но наш разговор надо прервать. Допейте бальзам, идите домой. Сегодня ночью вы очень плохо спали.
Ситник ещё раз посмотрел на доктора Салмана и не поверил своим глазам: лёгкий синеватый дымок окутывает его тело и Салман, словно Джин, начал растворяться в воздухе. Ситник почувствовал, как учащённо забилось сердце, закололо в висках, и он выскочил из этого странного жилища и поспешно направился к своему