101. В.Агошков.
ЗЕМСТВО.
Доклад В.Н. Снежкова.
см. ранее.
«Признавая огромное принципиальное и практическое значение общеземского союза уездных земств, Козловская земская управа, просит внести прилагаемый при сем доклад… на рассмотрение предстоящего очередного земского собрания и о состоявшемся по означеному докладу постановлении собрания не отказать уведомить», то можно сделать вывод о том, что В.Н. Снежков был из города Козлова Тамбовской губернии. О чём же докладывал В.Н. Снежков? «Почти все земства Империи переживают в настоящее время тяжёлый кризис, и земствам не только не приходится расширять свою деятельность, но даже приходится приостанавливать её, отказывая населению в удовлетворении самых насущных его потребностей; местами земства вынуждены прекращать выдачу жалованья служащим, многие земства теперь в буквальном смысле этого слова несостоятельные должники».
Что касается Орловского уездного Земства, то оно действительно не всегда помогало людям, хотя заработную плату слущащие получали. Автор считал, что земство больно «… «конституцiональною» болезнью, имеющей все признаки злокачественного худосочия». Он озабочен тем, что Земское Положение 1 января 1864 года и 12 июня 1890 года, несмотря на самодержавный строй государства, дало такое широкое самоуправление русскому Земству, которого не имеют не только Конституционная Германия, но и Республиканская Франция.
Никогда русское дворянство не относилось к остальному населению с эгоистически-сословной точки зрения, а во-вторых, преобладание поместного дворянства в земстве, в сущности, являлось преобладанием наиболее культурного слоя населения над некультурным».
С высоты истории можно было бы поспорить с автором по поводу того, что дворяне «никогда» не относились к остальным как представители правящего класса, а если и относились, то потому, что были самыми образованными. Вы и были самыми образованными потому, что стояли у власти. Достаточно вспомнить, что Екатерина 2 запретила крестьянам жаловаться на помещиков, даже если бы те и были не правы.
Вспомним и Салтычиху и прочих дворян, которые издевались над своими людьми. Ещё немного, и автора можно было бы записать в дворянина-большевика, пришедшего дать людям волю. Оказывается, нет: он монархист!
Снежков винит Правительство в том, что оно предложило довести демократизацию Земства до предоставления пассивного и активного участия двухрублёвым цензовикам. Но демократизация и даже пролетаризация Земства делу не помогут, считал автор, хотя бы потому, что в революционное время ломка коренных устоев государственной жизни является делом более чем рискованным.
А самое главное, он не доверял психологическим особенностям русской народности, отнюдь не обеспечивающим трезвого отношения к современной действительности. В чём дело?! При издании Закона 21 февраля 1906 года бюрократические сферы, предоставляя решающий голос при избрании членов Государственной Думы крестьянству и духовенству, предполагали, что они тем самым обеспечивают консервативное направление законодательного учреждения.
Но действительность жестоко обманула сферы. Крестьянство и духовенство почти всюду послали к Престолу не лучших людей, которых Государь повелел избрать, а заклятых врагов Царской власти, христианской веры, частной собственности и всего нашего исторически сложившегося общественного строя.
Крестьянство, писал докладчик, воспитаное на социалистической общине, распропагандированное и загипнотизированное легально-революционной печатью, при выборах в Думу повсюду давало революционные элементы. То же, несомненно, повторится и при выборах в земство по новой избирательной системе.
С другой стороны непонятно, почему правительство, если только оно не следует лозунгу «либерализм ради либерализма», не желает идти жизненным практическим путём, почему оно не пользуется трудами губернских совещаний 1897 и 1903 гг, не проектирует упорядочения сельских и волостных сходов, факультативного введения мелких хозяйственных организаций, представители коих могли бы по делам своим организаций участвовать в земских собраниях с правом совещательного голоса и т.п. На Западе к демократизации земских учреждений относились до сих пор с величайшей осторожностью.
В Германии конституция была введена в 1848 году, а реформа местного управления – через 24г спустя, в 1872 году, да и реформа далеко не широкая: немецкое земство подчинено надзору правительственного чиновника, ландрата; во Франции, республиканской либеральной Франции, земство тоже находится в зависимости от правительственного же чиновника, префекта; в Англии мировые судьи до 1888 года пользовались, как и наши земские начальники, административною властью, причём такие судьи не избираются населением, а назначаются, и теперь короною и, притом, исключительно, землевладельцев;
у нас, согласно проектируемому закону, всё земское дело вручается деревенскому пролетариату и крестьянской антикультурной массе, не стесняющейся средь бела дня жечь и грабить частных землевладельцев.
Общее направление земской политики – вот где, по моему мнению, следуект искать причину нашего современного кризиса. Земство было очагом не только оппозиции, но и революции… даже такие отрасли земского хозяйства, как, например, школьное дело и статистика, оценивались исключительно с точки зрения не экономической, а полтитической, правовой.
Государство было вынуждено, исключительно по нашей вине, принимать всё более и более тип полицейского государства… между тем как от нас всецело зависело, подняв экономический уровень населения и принимая во внимание историческое развитие русской государственности, создать правовое государство при Самодержавном Государе по формуле славянофилов: «Царю – власть, Земле – совет».
Конечно же, автор несколько противоречит самому себе: с одной стороны, он обвиняет Земство в том, что оно влезало в политику, а с другой стороны, призывает Земство создать правовое государство.
Однако этому мешало «полупролетарское» Земство.
(С) В.И. Агошков.